Святилище Целительной росы

Открытая дверь рассеяла полумрак подвала, и внутрь вошла Мари. За ней в дверь вошёл крепкий мужчина в одних лишь холщовых штанах. Впрочем, другой мужской одежды пленённые целительницы не видели уже давно. В подвал заходили одетые именно так мужчины, подходили к зафиксированной в коленно-локтевой позиции Льене сзади или спереди, быстро делали своё грязное дело и уходили. Женщина уже привыкла к своей очереди и даже почти не стонала.

Но, сейчас мужчина шёл не к Льене, а направлялся вместе с Мари к торчащей из живого пола голове Алекты.

— Ну что, Алекта, ты приняла решение? Готова ли ты вернуться к полноценной жизни целительницы или хочешь навсегда остаться здесь? Учти, второго шанса не будет!

— Мари... Я... Да, я хочу быть с вами. С тобой. С Клиассой.

— Хорошо, - Мари вытащила женщину из послушно раскисшего желе по пояс.

Мужчина снял штаны, обнажая большой, но ещё не вставший в полный рост член. Сделав пару шагов, он оказался прямо напротив Алекты. Мари взяла член в руку и приставила головку к губам целительницы. Та было дёрнулась назад, но тут же, испуганно взглянув на Мари, вернулась. Небольшая пауза – и Алекта открыла рот, позволяя инородному предмету проникнуть в его тепло.

— Языком работай. И головой взад-вперёд. Ты же видела, как я это делаю. Вот, и делай так же! – Мари положила руку на затылок женщины и направляла её движения до тех пор, пока тёплый предмет во рту пленницы не стал твёрдым и горячим. От этого процесса внизу живота целительницы разливалось приятное тепло, в голову лезли образы. Подумать только – она сама сейчас первый раз в жизни сосёт мужской член. Да ещё и на виду у своих бывших «коллег» по невинности и ненависти к разврату! Не то чтобы он был какой-то особо вкусный, но пикантность ситуации заводила её не на шутку.

Мужчина отшагнул назад, демонстрируя плод усилий Алекты, крепкий и налитой. А затем лёг на спину, опёршись на локти. Мари вытащила Алекту из биомассы и указала на лежащего мужчину.

— Садись на него!

— К..как? Я не умею!

— Раздвигаешь свои нижние губы и садишься! Что тут сложного?

Алекта осторожно поставила ноги по бокам от бёдер мужчины, села на колени и медленно опустилась на его торчащее достоинство. Жар его оголённой головки соединился с её горячим лоном, и она, уже практически не соображая, одним плавным движением опустилась своими ягодицами на его бёдра. Из её губ вырвался громкий стон. Эти ощущения не шли ни в какое сравнение с болезненными щупальцами, которые она ощущала в себе до сих пор.

Удивлённо она глянула в довольные глаза мужчины, а потом подняла взгляд на Мари.

— Привстань и опустись. Что ты сидишь? Давай: вверх-вниз, вверх-вниз. Вот так. Можешь ещё вперёд-назад. Можешь покачать бёдрами. Найди то, что нравится тебе больше всего, прислушайся к себе!

Алекта как-то инстинктивно подобрала удобные для себя ритм и движения, и сейчас, опершись руками на крепкую мужскую грудь, двигалась всё быстрее и быстрее. Её движения сопровождались стонами, которые быстро начали переходить в крики и, наконец, слились в единый продолжительный стон. Она вцепилась в мужские плечи, задвигалась быстро-быстро и вдруг ахнула на весь подвал. Её тело затряслось, она задёргалась в конвульсии, и в этот момент мужчина, который тоже уже был близок к финалу, вдруг руками насадил её на себя как мог, выгнулся спиной и с тихим стоном разрядился в неё. От этого она вытаращила глаза, стон перешёл в визг, и она рухнула прямо ему на грудь.

— Ну что ж... Первое испытание ты прошла, - через пятнадцать минут Алекта сидела, опершись спиной на грудь сидящего сзади мужчины и смотрела на говорящую Мари, - Но, есть и второе.

Мари достала из сумки паразита-контролёра. Того самого, которого Алекта убила в себе в день нападения.

— Ты должна поместить его в себя и не убивать. Он должен полностью получить над тобой контроль – только тогда Господин будет тебе доверять и отпустит тебя. Такой паразит во мне, в нём, в Клиассе и во всех, кто там, снаружи. Ты станешь членом нашего Гнезда или останешься здесь, с ними. Решать тебе.

Алекта оглянулась. Взгляды всех бывших сестёр сейчас смотрели на неё. Однако, она отлично помнила – любви там нет и не было. Тогда как там, за дверью, была свобода. Хоть и ограниченная этим мерзким существом. Собственно, разве этого она хотела, когда согласилась на условия Мари? Нет. Если решила – надо идти до конца.

Алекта раздвинула ноги, взяла существо и поднесла его к вожделенной цели. Паразит быстро вполз, она чувствовала его движения, слегка болезненное проникновение в матку через узкое горлышко и, наконец, как он прицепился к её стенке. Рефлексы требовали убить его, но она держалась.

— Пока ты побудешь здесь. Под моим надзором ты сможешь ходить, но в остальное время будешь прикована по пояс. Это продлится где-то неделю, а потом, если всё пойдёт по плану, ты выйдешь на свободу.

— Хорошо, Мари. И... спасибо тебе!

— Я рада, что ты теперь с нами.

Через неделю Алекту и вправду освободили. Однако, она поняла, что эта свобода мнимая. Как бы она ни хотела – теперь она получала боль даже за одну мысль о причинении вреда паразиту или Господину (которого она, кстати, даже не видела). Убить же странное существо она больше не могла – её нервная система просто не пропускала такие команды (впрочем, и слов она таких не знала).

Жизнь бывшей целительницы, впрочем, не сильно поменялось в сравнении с той, что была до нападения. Она теперь снова целила людей силой своей магии. Разве что, к магии добавились ещё странные средства пришлых людей: повязки, бинты, лекарства. И она не могла не признать, что их эффективность высока, а в совокупности с её искусством – просто потрясающа.

Алекта стала экспериментировать, сочетая, например, повязку с охлаждением повреждённой кожи, а таблетку от кашля – с прогревом бронхов. Это давало потрясающие результаты, что, конечно, не оставалось без внимания. К ней подходили пришлые целительницы, пытались учиться.

Ещё Алекте приходилось периодически заниматься сексом с мужчинами. Это не всегда приносило удовольствие, но не подчиниться было нельзя. У неё даже появились свои любимчики, с которыми она была особенно нежна. Но, больше всего ей нравилось стоять на коленях и локтях напротив стоящей также Клиассы. Они сливались в нежном поцелуе, витая в облаках от сказочных ощущений, а в это время сзади в обеих входили... да даже неважно кто там был сзади – главное, что её подруга была здесь, с ней.

Алекта даже не заметила, как перестала видеть Мари. Вместо неё за всё ещё пленёнными целительницами стала ухаживать другая женщина, но целительница заметила это лишь через неделю. И лишь тогда она узнала, что Мари уже несколько дней выполняет важную миссию в Ледяном засове.

Ледяной засов

Зиндрари с любопытством разглядывал трёх стоящих на пороге цитадели Ледяного засова женщин. Одна, представившаяся как Сара, была стройной сухой шатенкой лет сорока с цепким взглядом и прямой спиной. Он видел где-то в глубине её взора лёгкую грусть, но в то же время за этим взглядом чувствовался мощный интеллект. Она была главной по науке среди этих пришельцев. Хотя, как выяснилось позднее, она и образования-то толком не получила там, в своём мире. Но, открывшийся ей с другой стороны мир толкнул её на развитие, и все те знания, которые Гхон жадно выкачивал в Гнездо перед побегом из технологического мира, скапливались прежде всего в её голове. В результате прежде всего она была тем самым кладезем, из которого Зиндрари собирался черпать информацию.

Вторая была её служанкой. Её звали Лией. Худенькая, практически тощая. Совершенно неприметная, она сновала за Сарой как нитка за иголкой, держась от неё на идеально одинаковом расстоянии и не произнося ни слова. Собственно, и представила-то её Сара, а Лия лишь присела в книксене, обозначая что ей приятно знакомство.

Мари, последняя из женщин была явно моложе Сары – ей было чуть больше двадцати. Она была невысокой блондинкой с крупной грудью, рвущейся наружу из-под кричащего декольте и крутыми бёдрами, в коротком по местным меркам платье до колена, обтягивающем её роскошные тугие ягодицы. Её голубые глаза смотрели на Зиндрари притворно-скромно, но он даже своим умом старого девственника видел, как в них плещется разврат.

Вообще, про эту сторону жизни Зиндрари забыл давно. Как дисциплинированный маг Гильдии, в свои двести пятнадцать лет он не имел никакого сексуального опыта. Пожалуй, последний всплеск его естества пришёлся на последнюю встречу с его воспитанницей Кейтилин, когда провожал её на учёбу в Гильдию. Его тело реагировало на эту девушку не как на дочь (пусть даже и приёмную), а так как не должно было реагировать тело мага ни на кого.

И вот сейчас, глядя в глаза Мари, Зиндрари снова корил себя за то, что несмотря на столь преклонный возраст, он испытывает те мучительные своей неразрешимостью ощущения. Хотя, почему неразрешимые? Ведь он больше не считает себя частью Гильдии, не должен соблюдать её законы. Интересно, как это происходит? Приятно ли это? Хватит ли у него здоровья? Да и согласится ли эта молодая женщина на подобное с таким стариком как он? Впрочем, женщины явно пришли за другим, это лишние сейчас мысли.

— Итак, господин Зиндрари. Я пришла познакомиться с Вами, но уже собираюсь обратно – меня ждут мои исследования, которые скоро станут нашими общими. Я очень надеюсь на Вашу помощь. Уверена, что, совместив магию и науку, мы получим великолепные результаты. Кроме того, я хотела бы сделать обучение магии технологичным и методичным. Нам нужно будет с Вами написать учебники, методические пособия, распланировать курсы. Прикладная магия в совокупности с системным, научным восприятием мира даст Долине Шипов шанс стать величайшим сосредоточением знаний в Империи.

— Да Вы задумали новую Гильдию магов, Сара! Осилим ли мы это? И наверняка Гильдии это не понравится – конкуренты не нравятся никому.

— Не Гильдию. Школу. Школу прикладного чародейства и научного волшебства. Албертвартс. Как Вам такое название? А что касается Гильдии... Есть ли у нас вариант, который им понравится?

— Видимо, Вы черпаете вдохновение из каких-то историй Вашего мира, Сара, потому что мне это название ни о чём не говорит, кроме того, что её основали ал Берты. Но, если Вам нравится – я не против. И мне нравится Ваша смелость.

— Хорошо. Мари посадит Вам на спину вот этого паразита. Вы не должны ему вредить, он нужен для связи с мозгом нашего Гнезда. Через него мы с Вами можем общаться без посредников, напрямую. И более того, Вы сможете общаться с любым членом Гнезда. Есть проблема – несколько дней Вы будете обездвижены, это необходимо. В это время Мари позаботится о Вас. Но, и потом она будет в полном Вашем распоряжении.

Сара ушла, а Зиндрари и Мари спустились в его тайную лабораторию и приступили к процедуре. Зиндрари скинул робу, оставшись лишь в одних исподних штанах. По команде Мари он сел спиной к ней. Женщина достала из сумки контролёра и приложила к спине мага. Существо впилось в спину лапками и начало проникать внутрь.

В нормальной ситуации паразит пускал в тело жертвы токсин, который отключал нервную систему за исключением критически важных функций. Кроме того, что жертва в результате не могла сопротивляться, она также не чувствовала боли, поскольку паразит должен был проникнуть в позвоночник, обвиться вокруг столба и перехватить контроль над нервной системой. Затем он запускал свои щупальца в голову, по сути, вставляя свои фильтры сразу после головного мозга. После этого ни одна команда мозга не могла достичь цели без желания паразита. На всё это в нормальной ситуации уходила примерно неделя.

Однако Зиндрари сумел перехватить токсин и сразу нейтрализовать его. При этом, почувствовав боль, он выделил из токсина болеутоляющее и обеспечил себе местный наркоз. В результате под ошарашенным взглядом Мари, маг сумел подняться на ноги не через неделю, а через четыре часа после того, как паразит обволок его позвоночник. Более того, не убивая существо, он сумел как-то воздействовать на него. Вместо контроля, паразит лишь обеспечил связь мага с Гнездом, при этом маг ему совершенно не подчинялся.

Зиндрари был горд собой, его лицо светилось от самодовольства. Он понимал, что стоящая перед ним женщина видит результат его усилий, и для неё это шок. Он не знал, но первый шок обитатели Гнезда испытали, когда целительницы Святилища массово убивали паразитов, не давая себя подчинить. А тут маг сам взял паразита под контроль – и это было новым шоком. К счастью, опасности от Зиндрари действительно не было. Он настолько погряз в ереси, что для него не было ни малейшего шанса остаться в живых, попадись он Гильдии.

Меж тем Мари словно очнулась ото сна. Теперь Зиндрари видел в её глазах уже не реку, а океан, в котором перемешались восхищение, страсть, испуг. Тот самый коктейль, который взбалтывает женщине мозг до состояния беспомощного желе и бросает её в объятия мужчины несмотря ни на какие его недостатки.

Он даже не успел ничего сказать, как блондинка подошла к нему, упала перед ним на колени, одним движением сдёрнула вниз штаны и взяла в руку его пока ещё вялый член. Через секунду он уже почувствовал тепло её губ на основании своего члена. Он прислушивался к новым для себя ощущениям, а его член наливался в её рту, твердел, утыкаясь ей в щёку, в гортань, в нёбо.

Её руки тоже не скучали без дела. Они гладили его бёдра, ягодицы, мошонку. Это был мощный порыв страсти, но он-то совершенно не знал, что с ним делать!

— Ложись. Ложись на спину, скорее. Я хочу тебя прямо сейчас! – жадно шептала Мари, сбрасывая платье и обнажая своё сногсшибательное тело. Она даже не шагнула, прыгнула на него, села сверху, свела руки над головой, позволяя ему любоваться своей высокой грудью.

К сожалению для неё, надолго его не хватило. Первый раз у мужчины редко бывает длинным. Несмотря на то, что Мари уже была достаточно горяча, она не успела насладиться им в полной мере. Однако, его двухсотлетнее тело, закалённое магией, уже через полчаса снова было готово к бою. И на этот раз её стоны заполнили собой лабораторию Ледяного Засова.

Двор Хладного утёса

Колесо было ересью, но на такую ересь маги закрывали глаза так же, как на крестьянские охотничьи луки, простые повязки на раны или на «журавлей» в колодцах. А вот на арбалеты, мази и полноценные вороты – уже не закрывали, т.к. это было уже развитие механики, науки. Поэтому, крестьянские телеги ещё можно было иногда встретить в удалённых от Гильдии магов регионах Империи (таких как Долина Шипов, например), а вот рельсы казались Зейдали и Меркали чем-то страшным и кощунственным. Однако, они вынуждены были оценить скорость, с которой по подземному тоннелю запряжённая в вагончик четвёрка быков довезла их и ещё десяток пленных от Ледяного засова до сердца Долины – Хладного утёса. Беал, долетевший до своей столицы на грифоне Лары, встречал их у выхода из станции.

— Ну что ж, дамы. Сейчас вам покажут ваши комнаты. В них есть душевые. Прошу вас привести себя в порядок и через час прибыть в мою опочивальню. Я хочу попробовать свою новую наложницу, а ты, тётя, будешь помогать своей дочке осваивать это нелёгкое ремесло.

От такого откровенного, да к тому же ещё и публичного, в присутствии бывших подданных, требования обе женщины вспыхнули, но Зейдали смогла себя сдержать, а вот молодая и потому горячая Меркали – нет.

— Что ты себе позволяешь, мерзкий карлик? Ты не посмеешь даже прикоснуться к моему телу! – Меркали гордо задрала подбородок и попыталась отвернуться.

— Ты забываешься, сестрёнка! – голос Беала звякнул сталью, ал Берт схватил девушку за руку, но та, скорее от испуга, чем от ярости, развернулась и влепила ему пощёчину. Густую тишину, которая на несколько мгновений воцарилась над станцией, казалось, можно было есть ложкой.

— Взять её. Отвести в пыточную и там привязать к крюку. Раздеть и как следует вымыть. – стражники схватили уже кричащую от испуга девушку и куда-то потащили, а Зейдали упала на колени перед Беалом и заломила руки в умоляющем жесте.

— Прошу, Беал, умоляю, пощади её! Возьми мою жизнь! Она глупая, она не понимает, что делает! Убей меня, не её! Насилуй её, сделай своей рабыней, служанкой, пусть она метёт полы, стирает одежду и греет тебе постель – только, не убивай её!

— Хм... Зейдали, а что бы сделал ал Звикерд, если бы с ним поступили так?

— Прошу, не надо, умоляю, Беал... Господин Беал, прошу! – Зейдали, обычно спокойная и хладнокровная, сейчас была просто в истерике. Однако, внезапная пощёчина от карлика вдруг встряхнула её и вернула разум.

— Я задал вопрос, Зейдали. Что бы сделал ал Звикерд?

— С...содрал бы с неё кожу. Живьём. А потом скормил бы труп псам.

— Жестоко. Но, я не ал Звикерд. Я не хочу её убивать. Я хочу чтобы она стала моей наложницей. И если ты хочешь чтобы она жила – ты мне в этом поможешь.

— Я? Но, как, Беал?

— Во-первых, мне понравилось обращение «господин». Впредь называй меня так. Во-вторых, именно ты, как ответственная за её воспитание, накажешь её за это. Не волнуйся, никаких сдираний кожи, ничего такого. Ей будет больно, но ничего опасного для её здоровья. Ну, и в-третьих, ты сейчас принесёшь мне особую клятву верности.

— Я... Я согласна... господин.

— Хорошо, - Беал сунул руку в карман и вытащил монстра-контролёра, - Введи его в себя. Это и будет твоей клятвой.

— Что? – кровь отхлынула от лица Зейдали – В себя? Это.. . это к... куда?

— Туда же, куда ты принимала мужа всё это время. Он прилипнет к твоему нутру и будет контролировать твои мысли, желания. А также будет передавать тебе мои приказы без голоса. Наказывать болью за непослушание и награждать удовольствием за верность. Давай уже, у меня нет времени на то, чтобы уговаривать тебя спасти твою дочь от мучительной смерти!

Зейдали взяла монстра в руку. Её губы искривились, и она впервые, наверное, в жизни зарыдала. В её понимании жизнь заканчивалась. Все её надежды на избавление, на хоть какое-то продолжение самостоятельной жизни рушились в одночасье как карточный домик. Из-за разницы в росте её лицо сейчас было на одном уровне с Беалом, несмотря на то что она по-прежнему стояла на коленях.

— Зейдали! Если ты хочешь спасти свою дочь, не тяни время. У меня слишком много дел.

Женщина всхлипнула, взяла себя в руки и, зажмурив глаза, сунула руку с контролёром под юбку. Затем она замерла, а потом стиснула зубы и вдруг непроизвольно охнула. Её глаза открылись, и она удивлённо уставилась на карлика. А затем взор женщины померк, и она обмякла без сознания.

Тюрьма Хладного утёса

Строго говоря, пыточная уже давно не использовалась по назначению. Чем пытать – куда проще было подсадить человеку контролёра, и жертва сама рассказывала всё что надо. От самих же пыток Беал ал Берт в отличие от ал Звикердов никакого удовольствия не получал.

Однако, сейчас Беал хотел развлечься. Ему не приносили удовольствие чужие кровь и смерть, но видеть, как человек покоряется ему, как человек становится его рабом – это Беалу нравилось. В сравнении с другими феодалами Империи – совершенно безобидный порок, но именно из-за этого порока Беал ал Берт стал одним из вернейших слуг Гхона.

Меркали подвесили за связанные руки на огромный крюк, соединённый цепью с потолком. Её связанные ноги едва доставали до земли кончиками пальцев. Её волосы были мокрыми, а тело уже успело высохнуть – значит, мыли её где-то полчаса назад. На её обнажённом лобке серебрился небольшой пушок волос – таких же пепельных, как на голове. От гордости не осталось и следа – какая уж тут гордость, когда тебя раздели, подвесили к потолку и окатывают водой из шланга, не забывая провести грубой рукой во всех тех местах, куда не всякую няньку допускали.

— Мама! – Меркали увидела вошедших в помещение – Мама, прошу, помоги мне! Беал, прости, я не понимала, что делаю!

— Во-первых, не Беал, дочка, а «хозяин». Ты - собственность господина Беала, и с сегодняшнего дня ты называешь его «хозяин». И заговариваешь ты с ним только когда он сам тебе разрешит. А за то, что ты натворила там, на площади, я тебя сейчас накажу.

Зейдали достала из-за спины небольшую плётку и обошла дочь со спины. Та задёргалась, пытаясь повернуться, закричала, но цепь возвращала её обратно.

— Господин Беал велел всыпать тебе пять ударов по заднице. После них ты несколько дней не сможешь сидеть. Но, если ты будешь вертеться, то удары попадут по животу, груди или промежности. И тогда тебе будет гораздо больнее и последствия могут быть хуже. Поэтому замри и дай мне исправить то, что я не смогла сделать раньше, когда тебя воспитывала!

Меркали захныкала и вся сжалась. Плеть свистнула в воздухе, и девушка заорала как резанная, прося мать не продолжать экзекуцию. Подёргалась ещё какое-то время, но под уговоры матери снова успокоилась. Второй удар, а за ним и третий встречались уже куда меньшими криками. После четвёртого она уже тихо скулила, обмякнув в кандалах, и последний, пятый, встретила уже только каким-то невнятным всхлипом. Когда кандалы раскрылись, девушка рухнула на пол и зашлась в рыданиях.

Беал подошёл к ней. Увидев его сапоги около своего заплаканного лица, она поднялась на колени и попыталась встать на ноги, но его руки легли ей на плечи, сохраняя их лица на одном уровне.

— Я надеюсь, Меркали, мы не будем больше возвращаться к этой теме и впредь ты будешь выполнять все мои приказы неукоснительно. Так?

— Да, Беал.

Хлёсткая пощёчина обожгла её щёку.

— Ты забываешься, рабыня. Ты забыла, как твоя мать велела тебе меня называть? Тебе надо всыпать ещё плёткой?

— Нет! Не надо, прошу! Прошу... хозяин!

— Хорошо. Ты исправляешься. На будущее: когда я к тебе подхожу, ты опускаешься на четвереньки так, чтобы твоё лицо было на уровне моего члена, - Беал расстегнул штаны, обнажая то, на уровне чего должно было быть её лицо, - Дальше ты поднимаешь на меня глаза, прогибаешь спину и ждёшь моих приказов. Ты должна стоять так, чтобы я мог взять тебя в любую твою дырку. Ну-ка давай, пробуй!

Меркали, не спуская глаз с Беала, опустилась вниз, как могла прогнула спину, выставляя кверху свои ягодицы.

— Стой так. А я осмотрю свою новую собственность.

Меркали замерла в принятой позе. Беал неспешно пошёл вокруг неё, а Зейдали подошла спереди и села перед ней на колени.

— Всё будет хорошо, дочка. Господин Беал – добрый человек, и даже такой непослушной строптивице как ты он не причинит вреда, если ты не будешь его злить. А сейчас раздвинь ножки пошире, а то твоему хозяину будет неудобно до тебя доставать. Давай, девочка моя, шире. Опускай свою попу ниже.

Меркали как могла раздвинула согнутые в коленях ноги почти в шпагат. Она почувствовала, как к её срамным губам прикасается что-то большое, влажное и горячее, а руки Беала хватают её за ягодицы. Девушка хотела обернуться, но руки матери взяли её за лицо и повернули прямо. Зедали смотрела дочери в глаза, и по лицу последней вдруг потекли слёзы. Твёрдое и горячее сзади вдруг двинулось вперёд, раздвигая собой её узкие девственные губы. Меркали было рванулась вперёд, но мать не дала ей отшатнуться. Беал сзади замер на секунду, растянув членом тоненькую плеву, но снова двинулся вперёд под аккомпанемент крика принцессы.

От смеси боли и унижения Меркали кричала, плакала, пыталась как-то вывернуться, но две сильные пары рук, Беала и Зейдали, не давали ей этого сделать. Когда карлик выплеснулся в неё, принцесса Севера уже не чувствовала даже какого-то отвращения, лишь радость что это, наконец, закончилось.

Она сидела в луже из крови и спермы и плакала, закрыв руками. Подняв заплаканное лицо, она снова увидела рядом своего ненавистного хозяина. Тот держал в руках кожаный ошейник.

— Я подошёл, а ты не приняла нужную позу. Почему? – Беал дождался, пока Меркали прогнётся перед ним, - А теперь опусти голову. Я надену это на тебя. Вот так. В этом чёрном ошейнике ты смотришься куда лучше. Сразу понятно, кто ты. А если будешь пытаться снять его или ещё как-то злить меня – поставлю тебе клеймо на заднице. Хочешь меня злить?

— Нет, хозяин. Я буду покорной.

— Тогда стой и смотри на меня. Твоя мать должна кое-что сделать. И не вздумай оборачиваться!

Зейдали зашла сзади к стоявшей на четвереньках Меркали и ввела ей во влагалище паразита. Меркали дёрнулась, на её лице появилась гримаса ужаса и омерзения, когда она почувствовала что-то живое в себе, но она не обернулась, не сказала ни слова. А через ещё полчаса Меркали, пройдя обычную болезненную процедуру, тоже стала членом Гнезда.

Цитадель Хладного утёса

Над столом с расстеленной картой Долины Шипов склонился «штаб Гнезда» - так Гхон, а за ним и остальные называли наиболее важных членов большой семьи. После победы в эпическом сражении за Ледяной засов у внешних сил больше не оставалось шансов быстро провести существенный воинский контингент внутрь. Летняя крепость была надёжно перекрыта огромным для неё гарнизоном в двести стрелков с двумя магами (наёмниками из разгромленной в начале армии Глиана), усиленным миномётами (пусть и топорно сделанными) и целым крупнокалиберным пулемётом. В Ледяной засов Гхон нагнал три тысячи стрелков также с миномётами. Кроме того, со стороны долины стояли те же тяжёлые мортиры, которые теперь легко могли перестреливать через крепость и уничтожать идущего на штурм противника. Авральными темпами к крепости строилась ветка «метро» - того самого вагонеточного привода.

Большую опасность для крепости могла представлять лишь имперская грифонья гвардия, однако её надо было ещё собрать в единый кулак со всех концов Империи. А Гхон был уверен, что Император даже ещё не знает о том, что власть в Ледяном засове сменилась. В стоящем за воротами крепости войске ещё не было магов, поэтому максимум что оно могло сделать – отправить гонца. До ближайшего замка, где есть магический телекинетический аппарат, было скакать три дня.

От планов выйти и разгромить врага в поле Гхон отказался сразу. Войско уже накопилось там приличное, и силы подходили и подходили по зову Зейдали. Лучше было закрепиться в крепости и максимальными темпами укреплять её. От северян Засов отбился бы и в нынешнем своём состоянии, но если Император или маги решат помочь осаждающим, то без зениток точно не обойтись. Да и саму крепость можно атаковать тем же огненным дождём – чем не замена мортирам? Десяток магов вполне могут за неделю пробить щит так же, как это сделала армия Беала. Поэтому сейчас Беал и вёл совещание. Общение, конечно, было без звука, штаб вполне мог общаться телепатически через паразитов.

— Господа. В настоящий момент мы разворошили осиный улей. Взятие неприступного Ледяного засова должно вызвать тектонические сдвиги в политике Империи. Нас попытаются уничтожить, а если не получится – заблокировать или договориться. Однако, в силу особенностей местной политики и способов коммуникации, я думаю что у нас есть около года на подготовку. Итак, какие у нас планы по укреплению Ледяного Засова? Роберт?

— Мы будем строить огромный дот. Многоэтажный, с крышей на уровне галереи Градовой башни. Саму Градовую башню укрепим, сделав из неё наблюдательно-корректировочный пост. На ней также разместим зенитные орудия. Самые простые пушки со шрапнельными зарядами. Инженерная работа по созданию пушек с казённым заряжанием уже идёт. Это позволит нам создавать нарезные орудия. Калибры будут унифицированы. Это позволит нам создавать единую линейку боеприпасов для зенитных и обычных орудий. Плотность зенитных орудий будет такова, что ни грифонья стража, ни ковролётчики перелететь через крепость не смогут.

— Хорошо. А что с прямым штурмом?

— Такие же орудия, поставленные на прямую наводку на нижних этажах дота – уровень действующих стен. Огнемёты в нижних галереях. Мортиры и, впоследствии, тяжёлые миномёты со стороны долины. Слуховые галереи на пятьдесят метров под землю. Там сплошные противоштурмовые лабиринты и гарнизон. Мы можем усиливать гарнизон крепости ежемесячно на сто человек без особого ущерба для других районов. В случае экстренной ситуации мы можем перебросить туда ещё три тысячи человек, набранных из крестьян, но их уровень подготовки будет крайне низок.

— Магия?

— Сейчас – только щит от Зиндрари. Но, после построения ДОТа опасность будет представлять только что-нибудь текучее: яд, напалм и т.д. Впрочем, предусмотрим дорожки для слива, чтобы эти жидкости не могли с крыши затечь внутрь. Разве что какой дракон точно в амбразуру пламенем полыхнёт. Но, я пока не слышал в этом мире о драконах.

— Отлично. Кстати, о Зиндрари. Как он, Сара?

— Ну... Мы пока на разных берегах. Он маг, я – учёный. Мы пока говорим на разных языках, но очень быстро сближаемся. Уровень образования там – пятнадцатилетний подросток по американским стандартам. Причём, не отличник. Но, учится очень быстро. И жадно. Планов громадьё, но раньше чем через месяц мы к ним не приступим.

— А какие планы? Чего хотите?

— Как минимум: школа прикладной магии, прежде всего лечебной и производственной. Нам нужно большое количество магов, способных делать базовые вещи: бумагу, порох, ткань, удобрения, взрывчатку и т.д. На базе этого мы можем развернуть производство всего что нам необходимо.

— Индустриализация, значит? А что с едой? Ведь всех этих рабочих кто-то должен кормить. Дисари?

— Ну, частные хозяйства не слишком эффективны. Одна семья не сможет давать еду в таком количестве. Нам необходимо объединение частных хозяйств в крупные фермерские общины. Желательно также увеличить мощность обработки земли. Я думал запрягать грифонов в бороны и плуги...

— Не трогай грифонов! – Лара сверкнула глазами и рассмеялась

— Дисари, у меня есть идея. В нашем мире она называлась трактором. Такая мощная самобеглая повозка, к которой крепится плуг. Сара, это будет вашим первым с Зиндрари заданием. Долине Шипов нужны трактора. И коллективизация.

— Что-то мне это напоминает. Может, нам флаг дома Беалов заменить на красный? – теперь уже Роберт О’Шелли залился смехом. Половина присутствующих шутки не поняла, а остальные лишь криво усмехнулись. Впрочем, аналогии с Империей Зла не только не пугали – скорее наоборот, подталкивали к пониманию. А тех, кто вступил в Гнездо уже в этом мире, аналогии не затронули никак.

— Раз уж заговорили о грифонах. Лара, что у тебя?

— Подрастают. Через годик у нас будет штук шесть взрослых и обученных боевых грифонов. Полнокровное авиазвено в общем-то. Три секции по два грифона.

— Вооружение?

— С этим туго. Автоматическую пушку мы сделать не сможем – у нас есть только та, что мы привезли с собой. Но, и к ней снаряды скоро закончатся. Огнемёты какие-нибудь скустарим. Могу предложить вместо пушки какие-нибудь примитивные НУРСы. На каждое плечо по четыре ракеты и по огнемёту в передние лапы. Получится хороший штурмовик, правда очень быстро боезапас закончится и придётся переходить к рукопашному (точнее, лапопашному) бою. Но, ещё есть всадницы. Их можно вооружить ручными мортирками по принципу подствольников. Сорокамиллиметровых гранат у нас осталось не так много, но научиться их изготавливать – это не ракетные технологии. В идеале – револьверные гранатомёты по типу М-32, но их ещё надо сделать. Тратить запасы спецгруппы я бы не хотела. Впрочем, может, за год успеем. Хотя, для начала будет достаточно и чего-нибудь однозарядного типа LMT. Да, и доспехи нужны лёгкие. Грифоны, конечно, сильны, но если им не придётся на себе таскать кучу железа – они будут летать быстрее и маневреннее. Скажем, несколько слоёв кевлара, усиленного магией – вполне могут заменить тяжёлое железо. На критичных районах тела усилим пластинами чтобы снизить заброневое воздействие.

— Хорошо. Тактика? Роберт?

— Я уже предлагал. Разворачиваем войска побригадно. За год мы сможем создать три бригады по 4 500 человек. Первая, пехотная, составит основной гарнизон Ледяного засова с приданными силами (ПВО, тяжёлая артиллерия и т.д.). Вторая, кавалерийская, развернётся на границе с Непролазной топью. Там достаточно большая протяжённость, три сотни километров. Вдоль границы поставим цепочку укреплённых пунктов с гарнизоном в размере взвода, сорок пять человек. Они должны быть в видимости друг друга чтобы оказывать друг другу в случае чего поддержку. Кавалерийские дозоры в составе отделений будут патрулировать границу. Третья бригада – также кавалерийская, развёртывается в районе Хладного утёса на базе существующего полигона. Она в случае необходимости может быть оперативно переброшена как на усиление Засова, так и для отражения атаки со стороны Непролазной топи. Также у нас есть гарнизон Летней крепости (сейчас мы роем туда подземную железнодорожную ветку) и небольшие полицейские силы до пятисот человек. Я бы ещё хотел развернуть со стороны Непролазной топи зенитное прикрытие, потому что есть у меня опасения, что оттуда может пойти воздушная атака. Думаю, что пятнадцать тысяч солдат – это максимум, что мы можем получить на настоящий момент. Ну, и для повышения эффективности снабжения было бы здорово построить паровозы. То есть, двигатель внутреннего сгорания.

— Ясно. Что со человеческими ресурсами? Дисари?

— В деревнях много женщин, однако, далеко не все подходят для рождения здоровых детей. Таких отбираем. Их постоянно оплодотворяют, они рожают. Но, сами понимаете, девять месяцев. Плюс пока ребёнок вырастет до подходящего возраста. Кстати, они уже сами по себе являются членами Гнезда – их не надо захватывать. Всем нужным навыкам обучаем их сразу же в цепочке «детский сад-школа». Думаю, что стоит создать несколько профессиональных училищ, в том числе военное. И университет. Впрочем, с последним как раз нам поможет наш новый Беалвортс.

— А «неподходящие» женщины?

— Отправляются в Инкубатор. Благодаря этому темпы прироста монстров стали огромными. У нас теперь хватает сил на масштабные стройки. Например, пробурить сквозь породу тоннель к берегу Большой воды.

— Да, это важно. Я хочу иметь доступ к морю. Гхон говорит, что он пригодится.

— Господин Беал, есть ещё кое-что, что Вы должны знать. На перекрёстке Императорского Тракта и Летней дороги стоит город Чистые воды. Он небольшой по меркам Империи, там около тридцати тысяч населения. Но, там есть городской маг и портал в Гильдию. Он не такой мощный, как на Мёртвой горе, но за месяц вполне способен перебросить пару десятков тысяч человек. Если это будет хорошо оснащённая армия – она причинит нам немало бед. У нас есть фора в несколько дней пока туда не поступил приказ от магов. Но, дальше время начинает играть против нас. Сначала маги для расширения и первичной защиты этого портала, а потом – и войска по мере сборки. Я считаю, что город и прежде всего магов нужно захватить или нейтрализовать как можно скорее. Это даст нам не только закрытый портал, но и ещё одну бригаду, тысяч десять женщин, ресурсы и производственную базу.

— Ясно, спасибо, господа и дамы. Цели понятны. Тогда давайте составим план. Потому что хотим мы многого, а время играет против нас. Через год я ожидаю атаки со стороны если не Императора, то кланов – точно. За этот год мы должны пройти тот путь, который другие страны проходят за десятилетия, иначе нас сомнут.