Глава 4

Следующие три недели стали адом для Сары. Она никогда бы не подумала, что может чувствовать себя такой беспомощной и уязвимой. Она не могла контролировать ничего, включая функции своего тела и реакции своего тела.

Каждую ночь ее запихивали в клетку. Она была слишком низкой, чтобы она могла стоять. В ней было недостаточно длины, чтобы долго лежать плашмя. Единственное, что она могла сделать, это свернуться калачиком на боку в позе эмбриона и плакать, пока не засыпала. И это была хорошая часть дня.

Каждое утро Элизабет забирала ее из клетки, хотя ее не выпускали из клетки, пока она не становилась на колени со связанными за спиной запястьями у края клетки. Как только Элизабет надевала на нее наручники, дверь открывалась, и она могла ковылять на коленях.

Элизабет отводила ее в ванную, где она могла облегчиться под присмотром лысого чуда. Затем молодой подросток принимал душ вместе с ней и скребла ее тело жесткой щеткой. Сначала щетина жалила и причиняла боль ее чувствительной плоти, но после первой недели это стало менее болезненно. Неужели ее кожа становится мозолистой?

Завтрак ей подавали в собачьей миске, стоявшей на низкой полке. Она опустилась на колени перед полкой и зачерпывала кашу языком, так как ее руки были бесполезны за спиной. Затем Элизабет вытирала кашу со щек и передавала пленницу Диане для любой тренировки или обработки, которая была в расписании.

Все, что с ней происходило, казалось, было задумано для того, чтобы унизить ее и сломить волю к сопротивлению. Она все еще лелеяла надежду, что сбежит или будет спасена, но этот свет в конце туннеля с каждым днем становился все тусклее.

Каждый день включал в себя в основном одни и те же занятия, хотя порядок всегда был разным, что держало ее на взводе. Ей не нравилось ни одно из занятий, хотя она быстро научилась не высказывать своего мнения. На третий день ее жестоко выпороли за то, что она пожаловалась на обращение с ней. Она не могла сидеть несколько дней, не морщась, и ушло больше недели, чтобы синяки исчезли. После этого наказания она стала очень уступчивой и гораздо менее вызывающей.

"Ты должна быть более голосистой", - сказала Диана, лаская внешние выпуклости грудей Сары. Сара была подвешена в воздухе на веревках, ведущих от каждого из ее четырех наручников к четырем столбам. Мужчина стоял между ее ног, вонзая свой мускулистый член в ее лоно, заставляя ее тело подпрыгивать, а груди покачиваться при каждом толчке. "Твой владелец захочет услышать, когда будет использовать свою собственность".

"Я не могу, госпожа", - захныкала она. Она быстро научилась применять титул Госпожи, чтобы снова избежать наказания. "Мне так стыдно".

Диана наклонилась и поцеловала Сару в губы. "Вот почему я держу тебя здесь несколько недель, прежде чем передать твоему новому владельцу, питомец. Нам нужно подготовить тебя. Нам нужно избавиться от всех твоих старых запретов".

Именно тогда Диане пришла в голову идея. Она не была уверена, что это сработает. Она никогда раньше не пробовала такой подход. Но именно ее инновационные подходы заставляли клиентов продолжать приходить к ней. И именно благодаря ее уму она получила это задание стоимостью в два миллиона долларов.

"Достаточно, Ральф", - сказала Диана мужчине. "Спасибо вам за вашу помощь сегодня утром".

"Диана", - простонал он, глядя вниз на спелое тело, раскачивающееся в оковах перед ним и насаженное на его член. "Еще минутку. Я почти на месте."

"Я сказала, что этого достаточно, Ральф. А теперь ступай своей дорогой."

Ральф снова застонал. Он неохотно вынул свой член из совершенного тела девушки. Потом он оделся и ушел.

"Пришлите Еву", - сказала Диана, прежде чем мужчина покинул комнату.

Через несколько минут в комнату вошла обнаженная Ева. Диана отвела ее в сторону и тихо заговорила с ней, изложив свой план. Затем Ева встала на колени между раскинутых ног Сары и использовала свои губы и язык, чтобы доставить удовольствие девушке.

Сара была близка к кульминации снова и снова, но каждый раз, прямо перед тем, как она собиралась взорваться, Ева останавливалась. Она ждала несколько минут, пока Сара успокоится, а затем начинала снова. Сара начала хныкать после нескольких таких эпизодов "старт" и "стоп".

После того, как она дюжину раз была близка к оргазму, Диана снова велела ей остановиться. "Сделай перерыв. Пришлите сюда Элизабет. Но ты мне скоро снова понадобишься."

Элизабет вошла в комнату, и Диана дала ей те же инструкции. Затем лысое чудо опустилось на колени между ног девушки и повторило действия ее сестры-рабыни Евы. Быстро Сара застонала и заахала, пока ее мучил талантливый язычок. Это была пытка!

Ева вернулась и сменила Элизабет. Каждый раз, когда Сара приближалась к оргазму, язык переставал двигаться. Это была агония!

В этот момент Сара была довольно красноречива. Она была так расстроена, что сделала бы все, чтобы достичь оргазма. В тот момент она бы даже отдала свою жизнь в рабство. Ей просто нужно было облегчение. Это было жестоко!

Это продолжалось в течение нескольких часов, когда Ева и Элизабет устроили что-то вроде командного соревнования по порнографическим играм. Сара молила об облегчении. Она стонала, кряхтела и причитала. Это было ужасно!

Диана записывала это для дальнейшего использования на случай, если подход сработает. После нескольких часов изысканных мучений она выдвинула стол в центр комнаты, и они с Евой подняли Сару на него. Путы все еще удерживали ее распростертым орлом, но, по крайней мере, теперь наручники не выдерживали всего ее веса. И изысканная пытка продолжалась еще несколько часов.

Время от времени Диана подходила к связанной девушке и гладила бедро или сжимала грудь. Несколько раз она просовывала палец в лоно Сары, а затем красила губы девушки своими соками. В первый раз Сара отвернула голову. После этого, однако, она позволила Диане накрыть свои губы в надежде, что уступчивость заставит любовницу сжалиться над ней и позволить ей кончить.

Наконец, Диана объявила перерыв в тренировочных упражнениях. Было близко к полуночи, и ей пришлось позволить двум другим своим рабыням немного отдохнуть. Однако у нее была еще одна идея, которую она хотела опробовать.

Она оставила Сару на столе связанной, как она была весь вечер и большую часть дня. Не было никакого риска, что она упадет с раскинутыми во все стороны конечностями. Она накинула на девушку простыню и одеяло, чтобы ей было тепло. А затем она надела наушники на уши Сары. Она всю ночь прислушивалась к своим собственным звукам.

Прямо перед тем, как оставить девушку на ночь, Диана засосала один из ее сосков в рот и запульсировала им, еще больше возбуждая Сару и усиливая ее мучения. Еве было поручено проделать то же самое с другим соском, и связанная заключенная снова завыла. Она думала, что вот-вот лопнет. Затем Диана вывела Еву из комнаты, и Сара осталась слушать все ее звуки за день.

Саре было нетрудно заснуть после того, как пульсация в ее сосках утихла. Она была измучена многочасовыми мучениями. Но каждый раз, просыпаясь, она слышала воркование, ахи и бульканье, которые издавала под ударами двух опытных языков. В конце концов она снова засыпала, а в ее голове звучал саундтрек к разврату.

"Давайте начнем сначала", - сказала Диана на следующее утро. Элизабет была в комнате раньше. Она отодвинула стол так, что Сара снова повисла на ее запястьях и лодыжках. Затем она использовала шланг, чтобы вымыть и вымыть шампунем плененную.

Ральф снова встал между ее бедер, и она напряглась, увидев, как он смазывает свою эрекцию какой-то смазкой. Она застонала, когда он одним толчком полностью вонзил свой член в ее лоно, а затем превратилась в хор стонов, мяуканья, воркования и вздохов.

Диана улыбалась, наблюдая и слушая. Другая девушка была приручена и должным образом обучена быть секс-игрушкой. Она почти боялась предстоящего дня, когда переход будет завершен. Она предпочла бы оставить эту девочку себе. Сара превращалась в свой шедевр. Но опять же, два миллиона долларов были достойны шедевра. И, в конце концов, она была деловой женщиной. Она была торговкой. И ее товаром были красивые девушки. Она была работорговцем.

Ральфу, к его большому облегчению, удалось продержаться дольше, чем вчера. И, к удивлению как Дианы, так и Сары, Сара достигла оргазма, когда огромный шест вонзал в нее снова и снова. Сара поняла, что близка к очередному оргазму, когда услышала, как Ральф крякнул и напрягся. Она знала, что он только что достиг кульминации внутри нее, и застонала, когда поняла, что ее следующему оргазму придется подождать. Но она хотела этого сейчас!

Сара наконец освободилась от четырех столбов. Она была привязана к ним в течение долгого времени. Элизабет вошла в комнату и увела светловолосую рабыню, чтобы накормить ее завтраком. А потом наступил еще один день тренировок и подготовки.

Сегодняшний день начался с практики в обслуживании самок. Ева была ее инструктором, и вскоре Сара обнаружила, что стоит на коленях у ног прекрасной рабыни. В первый раз она отказалась от этого упражнения в первые дни своего плена. Она никогда раньше не делала ничего подобного и считала это извращенным и отвратительным. Но она быстро поняла, что совершение извращенного и отвратительного поступка предпочтительнее многих других, и была наказана, когда попыталась отказаться.

"Вот так, Сара", - похвалила ее Ева, когда язык новой рабыни порхал по ее клитору. "Ты становишься намного лучше. Теперь изогни свой язык и протолкни его в меня."

Сара послушно высунула язык и вонзила его в лоно старшей рабыни. Она почувствовала, как соки Евы размазываются по ее щекам, когда она делала это. Опять же, всего несколько недель назад это возмутило бы ее, но теперь она приняла это как факт своей новой жизни. Ее оскорбил не вкус. Она узнала, что киски совсем не плохие на вкус, и Ева действительно показалась ей вкусной. Но к идее о том, что девочки ублажают других девочек, было трудно привыкнуть.

Ева посмотрела вниз на красивую блондинку-подростка и погладила девочку по волосам. Сара на самом деле стала намного лучше в этом, и Еве действительно нравилось, когда талантливый маленький язычок ублажал ее. Диана говорила о том, чтобы поймать для нее девочку, которую Ева могла бы оставить в качестве домашнего животного. Она хотела, чтобы эта маленькая милашка могла быть той девушкой, но она знала, что этого никогда не произойдет. Сару должны были отправить ее новому владельцу в конце недели.

"Симпатичная девочка", - сказала Ева, проводя тыльной стороной пальцев по щеке Сары. Еве было интересно, что почувствует Сара, когда право собственности на ее тело будет передано. Должно быть, это заставляет девушку чувствовать себя еще более беспомощной и безнадежной, чем раньше, предположила она. Такого с ней никогда не случалось. Она была захвачена Дианой двумя годами ранее, и с тех пор ее держали в качестве личной рабыни хозяйки. Она никогда не подвергалась деморализующему и бесчеловечному акту продажи.

"Ооооо!!!" - взвизгнула Ева, когда Сара начала экспериментировать с новым движением языка. Ее живот подрагивал, а ноги слегка дрожали. "Хорошая девочка. Продолжай в том же духе."

Сара почувствовала странную гордость от похвалы, которую она получала. Было странно чувствовать себя счастливой оттого, что она хорошо справляется с работой, которую предпочла бы вообще не делать. Но она продолжала водить языком по сочному клитору перед собой, пока не услышала стон Евы и не увидела, как напряглось ее тело.

Сара подняла глаза на прекрасную рабыню и увидела, как спелые, полные, окруженные кольцами груди быстро поднимаются и опускаются в такт ее прерывистому дыханию. Ева была хором тихих воркований и стонов на протяжении всех усилий Сары и остановила свою симфонию только для того, чтобы что-то сказать Саре. Даже сейчас платиновая рабыня издавала тихие мяукающие и мурлыкающие звуки.

Время наказания было следующим на сегодняшней повестке дня. Это было не так, как если бы она сделала что-то, чтобы заслужить наказание. Каждый день ее подвергали какой-то новой форме наказания или пытки, и Сара предположила, что это было просто для того, чтобы она знала, что представляет собой каждая из них. Это был своего рода набор пробоотборников.

Сегодня она узнала, что такое лошадь и какую боль она может причинить обнаженной девушке. Элизабет руководила этой секцией и заставила Сару оседлать то, что изначально выглядело как бревно для равновесия. Однако, оказавшись на нем, она поняла, что он сильно отличается от брусьев, которые она помнила.

Длинная деревянная балка имела форму перевернутой буквы V с закругленным и сглаженным концом. Элизабет велела Саре усесться на балку, что она и сделала. Твердое дерево было неудобным, когда оно прижималось к ее телу, но она была уверена, что сможет вытерпеть это.

Следующим шагом было закрепить ее запястья за спиной. Из-за этого было немного труднее поддерживать себя руками, но это все еще было терпимо. И она все еще могла оттолкнуться от земли ногами, когда ей нужно было облегчиться. То, что Элизабет сделала дальше, заметно ухудшило ситуацию.

Элизабет обвила каждую лодыжку кожаным браслетом, а затем, одну за другой, подняла ноги Сары за спину. Кнопки на манжетах были прикреплены к кольцам на нижней стороне балки. Сара больше не могла использовать ноги, чтобы поддерживать свой вес, и это становилось все более неудобным.

Следующее изменение превратило ситуацию из неудобной в болезненную. Элизабет прикрепила веревку к звеньям между двумя наручниками. Веревка поднималась к потолку и проходила через шкив. Когда Элизабет потянула за веревку, руки Сары были подняты выше в воздух, что вызвало напряжение в ее плечах. Это также немного наклонило пленницу вперед, и Сара обнаружила, что весь ее вес опирается на клитор. Она застонала, почувствовав, как ее чувствительный маленький бутон раздавливается под ней.

Последнее приложение ознаменовало официальное начало наказания. Проколотый нос Сары зажил, а подкова была заменена золотым кольцом. Элизабет прикрепила к кольцу еще одну веревку, и когда она потянула за веревку, которая проходила через другой блок на потолке, голова Сары была поднята вверх. Она быстро превратилась в дрожащий комочек женской боли.

Диана вошла в комнату, чтобы осмотреть работу своей дочери. Она провела ладонью по наготе Сары, восхищаясь упругой, но подрагивающей плотью. Она видела напряжение в мышцах и агонию на лице девушки. Но Сара хранила молчание. Она уже поняла, что протесты только усиливают ее наказание.

"Добро пожаловать на лошадь, малышка", - сказала хозяйка, проводя ладонями по гладким округлостям попки девушки, восхищаясь тугими мышцами там. "Обычно это используется только при серьезных нарушениях. Но я хотела, чтобы ты испытала это хотя бы раз, чтобы ты знала достаточно, чтобы попытаться избежать этого".

"Это так больно, госпожа", - простонала Сара. Она надеялась, что эта жалоба не повлечет за собой еще большего наказания.

"Я знаю, что это так, милая", - сказала Диана, которая встала так, чтобы погладить и сжать груди, которые свисали вниз "Но это так хорошо показывает тебя".

Сара снова застонала, почувствовав, как Диана гладит ее груди, почти как будто доит их. Она почувствовала давление в носу, и ей пришлось быть осторожной, чтобы держать голову наклоненной вверх, опасаясь, что она может вырвать кольцо.

Диана продолжала забавляться с полными грудями, сжимая их и поглаживая. Время от времени она хлопала по одному из них, а затем смотрела, как красивый шар раскачивается взад-вперед, как розовый, мягкий метроном.

"Осталось всего две минуты", - объявила Диана после того, как Саре показалось, что прошла вечность, но на самом деле прошло всего чуть больше десяти минут.

"О боже", - простонала Сара. Все ее тело страдало от боли, исходящей от ее раздавленного клитора. Она не была уверена, что выдержит еще пару минут. Казалось, что ее тело разрезали надвое.

Наконец, Элизабет привели обратно и освободили Сару в обратном порядке, в котором она была связана. Сара хныкала и рыдала к тому времени, когда смогла поддерживать свой вес ногами, и поклялась себе, что в будущем будет очень послушной, чтобы больше никогда не подвергаться подобному наказанию.

У нее были уроки этикета. У нее был сеанс, на котором она практиковалась в минете. Иногда на нее мочились, а в другие дни она была человеческим туалетом, вынужденная пить мочу. Ее били кулаками каждый день. Она была натренирована. Ее трахнули в задницу. В конце каждого дня ее запихивали обратно в клетку, где она хранилась до следующего дня. А потом все начиналось снова. Единственным изменением изо дня в день был порядок, в котором ей причинялись унижения.