Глава пятая,

в которой повествуется о тяжкой доле порноактрисы

Рассказ Константина хоть и был зажигательным, прямого отношения к редакционному заданию не имел. Маша, ответственная за текст, поёрзав, задала вопрос по существу:

— Лора, а всё-таки, как началась ваша звёздная карьера?

— Так держать, девочка! — ухмыльнулся Константин. — Не давай вешать на свои розовые ушки лапшу, даже пикантную. И Игорю, смотрю, хочется применить по назначению свой агрегат. — Перехватив Машин взгляд, он уточнил: — Я имею в виду «Кэнон», а не то, о чём ты, Машенька, подумала.

Все рассмеялись. Оно и понятно, за интересными разговорами полкило французского нектара ушло, как летний дождик в песок. Костя открыл вторую ёмкость и налил всем. Дружно выпили.

— Пять минут, уважаемые журналисты, сейчас вернусь, — улыбнулась звезда, вставая. — Котик, приступай к сути, я быстро...

— Да, как Лора справилась с первой ролью? Ваши впечатления будут очень интересны читателям! — спросила Маша. — Не каждому мужу доводилось такое видеть... Что вы испытывали?

— Я не присутствовал на съёмках первого фильма, лучше об этом расскажет сама наша звезда, — пожал плечами муж, а Лора махнула рукой, — но первая проба мне понравилась. Ну, слушайте, дети мои. Дамы вернулись через полчаса. Нора — в прозрачном алом пеньюаре, Лариса — в костюме горничной. Белая блузка, чёрная юбка, белые чулки... Правда, юбка едва-едва прикрывала клитор! — Константин подмигнул Игорю. — Нет, трусики на ней тоже имелись, красные. Но были как бы не прозрачней пеньюара баронессы. Да нет, точно прозрачней — в той области, где промокли насквозь. А в глазах нашей дебютантки читалось безумное желание немедленно приступить к процессу.

Подошёл режиссёр — лысый толстяк в фотохромных очках — и что-то прошептал на ухо Лёве. Тот кивнул:

— Хорошо, приглашайте.

Вошли двое операторов и осветитель. Загорелись софиты.

— Лариса, можете снять трусы? — поинтересовался режиссёр. — Лучше уж без них, чтобы десять раз не переодеваться в сухое.

Лара взглянула на меня. Я пожал плечами, мол, снявши голову, по волосам не плачут. Она протянула трусики, мокрые и тёплые, благоухающие женской страстью. Их тут же отобрал у меня Лёва и поднёс к лицу.

— Не жмись, племяш, на твою долю хватит. А мне будет сувенир! В память о плодотворном дебюте твоей жёнушки.

Дальше началась работа. Нет, нет, не трах-тибидох, просто Ларку взял в оборот режиссёр. Он требовал, чтобы дебютантка принимала нужные позы, подставляла под объективы рабочие, так сказать, органы и части тела, демонстрировала на фаллоимитаторе внушительного размера мастерство минета...

— Так... неплохо, оч-чень даже неплохо! — кивал режиссёр. — А теперь, Лариса, прошу вас помастурбировать.

Ни секунды колебаний! Ларка встала на кровати в позу итальянской прачки, прогнув спинку, так, что обе её дырочки нацелились в объектив, и заиграла по блестящим от влаги губкам пальцами, время от времени вдавливая то один, то другой в звёздочку попки.

Меня одолел лютый стояк, такой, что стало неловко перед присутствующими. Но, оторвав взгляд от жены, я увидел: мужики, все как один, украсились изрядными буграми с фасадной стороны. Вряд ли такое у них в порядке вещей, подумалось мне, насмотренные же люди... Значит, Лариса настолько хороша, что даже этих толстокожих монстров проняло!

Режиссёр был профессионалом и воспользовался тем, что Ларка завелась всерьёз. Он выдавил на фаллоимитатор полтюбика смазки и вложил дилдо в свободную руку дебютантки. Не говоря при этом ни слова!

Константин взглянул на юных папарацци.

— Кто угадает, что сделала Лара?

Игорь поспешил с гипотезой:

— Ввела в киску!

А Маша, подняв по-школьному руку, дала ещё более лапидарный ответ, но почему-то шёпотом:

— Анал...

— Умница, Машенька! Дай, я тебя расцелую! — Константин начал приподниматься в кресле, чтобы чмокнуть девушку в щёчку, но она пружиной взвилась с места и оказалась у него на коленях, подставив губы.

Игорь в растерянности смотрел, как его любимая с энтузиазмом целует чужого, в первый раз встреченного мужика. И пропустил момент, когда на место Маши опустилась порнозвезда. Лара двумя пальчиками повернула его лицо к себе и подарила мастерский, долгий и возбуждающий поцелуй. Погладила через джинсы стоящий член:

— Ого, весьма неплохо! Игорёк, тебе есть чем гордиться!

С трудом сфокусировав внимание, парень осознал, что звезда выглядит не так, как прежде. «Ага... Водолаз теперь в скафандре», — вспомнились слова хозяйки номера. Одеяние не тянуло не то, что на скафандр, но даже на лёгкий акваланг. Прозрачный чёрный бюстгальтер, который оттопырили торчащие соски, пояс — тоже чёрный, чулки со швом. Красные туфли на шпильках. Всё! Детали «одежды» окантованы алым. Имеются ли на Ларисе трусики, рассмотреть не удалось: женщина сидела, закинув ногу на ногу. «Ничего себе сиськи! Третий... нет, четвёртый размер!» — после скромных Машиных габаритов Игорь натуральным образом обалдел. И машинально погладил восхитительную грудь...

— Но-но, парниша! Ещё не время... — Лариса с улыбкой отвела его руку. — Первым делом интервью! — и подмигнула. Глянула на целующуюся взасос пару напротив, напомнила: — Машенька! Сначала работа!

Поцелуй иссяк, но девушка не пыталась подняться с Костиных колен. Поёрзала, устраиваясь удобней, обняла его за шею и прерывающимся голосом спросила:

— А что было дальше?

— Дальше? — звезда томно закатила глаза. — Дальше я кончила так, как в жизни не кончала! Оргазм на глазах у публики — это что-то с чем-то! Представь себе, девочка, если всего пятеро зрителей так действуют на тебя, то как подействует сотня?!

— Да уж, Ларочка пребывала в нирване минут пять, не меньше! — уточнил Константин. — И всё это время искусственный член пребывал в её попке, а из письки тонкой прозрачной струйкой сочился нектар.

— Котик, ну что за лексикон? Писька, фу! Детский сад прямо...

— Ну, мне нравится, — подмигнул он Игорю. — Ты бы как назвал?

— Смотря какую. Они разные бывают: письки, киски, куночки, девочки... вагины, вульвы... мохнатки, лоханки опять же... А бывает, простите мой французский, простая пизда...

— А мою, например, как назовёшь? — Перкова встала на низенький столик, сдвинув носком туфли звякнувшие бокалы, повертела перед носом журналиста бёдрами, слегка присела. Трусиков на ней не оказалось, лобок — без единого волоска, между идеальными большими губами скромно, но с достоинством выглядывают тёмно-розовые малые, а над ними высунулся из-под капюшона блестящий носик клитора. После нескольких профессиональных полуприседов звезда повернулась спиной и глубоко прогнулась.

Забыв про фотоаппарат, юный папарацци судорожно сглотнул. Звучно так.

— Это... — он прокашлялся, — это... Это же... барыня! Да нет... царевишна!

Лариса поощрила парня аплодисментами и благодарным поцелуем.

— У вас есть понимание прекрасного и чувство слова, молодой человек! И очевидная перспектива в журналистике. Говорю, как выпускница филфака. Учитесь, Константин Сергеевич! — это уже мужу, на коленках которого ёрзала пятой точкой Маша, закусив от удовольствия губу. — И прекратите соблазнять своей несокрушимой эрекцией девушку. Не время. Мы ещё и половины ребятам не рассказали...

— И правда, ребята, с чего вас так разобрало? — шлёпнул Машу по упругой попке Костя. — Работа в этом жанре требует нечеловеческой выдержки. Надо быть бездушными роботами, чтобы, не поддаваясь возбуждению, чётко следовать сценарию. Или плану интервью. У вас же есть план? Задавайте вопросы.

— Вы ничего не сказали про Нору, ну, про баронессу... — напомнил перспективный журналист.

— А она тут при чём?

— Ну как же? Переоделась вместе с Ларисой...

— А-а-а... Так это просто чтобы морально поддержать дебютантку, меня то есть, — пояснила Перкова. — С её-то опытом какие пробы? Наблюдала вместе со всеми, потом поздравила с отличным началом и призналась, что сама завелась от увиденного.

— Расскажите тогда про самую запомнившуюся роль, Лариса Викторовна, — подала голос слегка пришедшая в чувство Маша.

— А что вы видели из моих работ?

— «Однажды в серале» и «Старший брат»...

— Н-да... не густо...

— В нашем захолустье особенно не разгуляешься, Лариса Викторовна, — пояснил Игорь. — С культурой у нас напряжёнка...

— Так! — возмутилась звезда, — чтоб я больше не слышала этого дурацкого «выканья»! Я для вас просто Лора или Лара, как больше нравится, а муж — Костя. И выпьем на «ты»!

Выпили. Костя снова взялся за трубку, у Ларисы в руках оказалась пачка престижных сигарет.

— Ой, а мне можно тоже, Лара? — смущённым тоном попросила Маша, вызывающе глядя на муженька.

— Разрешим девочке сигаретку? Одну, ладно? — подмигнула Игорю звезда.

Парень кивнул и тоже потянулся к пачке. Закурили... Неумело пуская дым, Маша напомнила:

— Ну рассказывайте... Ой... рассказывай, Лара...

— Самая запомнившаяся роль... Пожалуй, это забытая наложница в картине на тему Древнего Рима. История о том, как новая девушка после первой ночи оказалась невостребованной... Шли недели, а она томилась в своей комнатёнке, опекаемая злобной негритянкой — не столько служанкой, сколько надсмотрщицей. В конце концов эта мегера придралась к состоянию кожи наложницы, мол, недостаточно нежная и шелковистая! Поэтому, де, хозяин охладел к ней...

В общем, на съёмках дело было так. Негритянка крикнула что-то по-своему. Вбежали пятеро чернокожих «рабов». Я даже растерялась...

Порнозвезду перебила Маша:

— Где набрали столько... э-э-э... афроамериканцев?

— Кого, кого? Американцев? Негры это были, натуральные негры из Африки. Афроафриканцы, если по-твоему, — объяснил Костя. — Студенты Лумумбария, наверное, я не интересовался. Тогда их много по городу шарилось в поисках пропитания.

— Не в неграх дело, ребята, хотя и в них тоже, — Лариса глубоко затянулась и пояснила: — Этот фильм делал режиссёр с креативными тараканами в башке. Кино получилось вполне художественное, с крепким сюжетом в основе, а не как обычно, когда фабула с горем пополам связывает между собой сцены банальной, простите, ебли. Для придания эпизодам натуральности он отказался знакомить меня со сценарием и с партнёрами по сексу. «Всё должно быть как в жизни, — заявил он, — но очень возбуждающе! Девушка под замком, бесправное существо, не знает, что её ждёт. Как она реагирует на ситуации, на людей? Главное, не смотрите в камеру, и выйдет всё окей». Сама не знаю, отчего, но я напрочь забыла про съёмочную группу, не замечала ни режиссёра, ни оператора, ни осветителя... Вжилась в образ, короче.

Итак, в комнату ворвалась толпа негров. Я хоть и люблю, когда мужиков больше одного, но пятеро здоровенных лбов сразу... Мне реально стало не по себе. Чёрная мегера велела раздеться и лечь на мраморный стол, длинный, но шириной примерно с поездную полку. «Рабы» обступили со всех сторон: по двое справа и слева, один за головой. Надсмотрщица, встав в ногах, проскрипела непонятную фразу. Я напряглась, руки машинально прикрыли лоно. А негры сняли набедренные повязки и... принялись надрачивать. Представляете, все пятеро, да со зверскими оскаленными рожами! Ой, мамочки, думаю, что они со мной сделают... Члены твердеют и увеличиваются на глазах, вот уже разбухли и налились розовым залупы... Крупные такие, тугие, блестящие. Несмотря на страх, я почувствовала, что потекла! Так захотелось ощутить одну в... э-э-э, барыне, а другую — этажом ниже!

Но нет, никто из «дрочунов» и пальцем меня не коснулся. Надо отдать должное кастинг-директору, чёрные дубинки у всех пятерых выглядели очень солидно, никак не меньше двадцати сантиметров. Соблазн зверский! А мегера стоит такая, ну прям дирижёр: одному показывает, мол, побыстрей работай, другому — притормози, третьему — больше размах давай...

Под её чутким руководством «рабы» пришли к финалу дружнее, чем бегуны на стометровке. На меня обрушился настоящий ливень! Тёплый белый ливень с запахом сырых каштанов — на живот, бёдра, груди... И на лицо, и на губы. Я не выдержала, облизнулась. М-м-м, неплохо!..

Лора взглянула на Машу, лицо которой отражало богатую гамму чувств — от отвращения до зависти и желания, а рука что-то гладила под юбкой. Константин показал взглядом на влажное пятно, расплывающееся на бедре, которое оседлала юная журналистка. Звезда экрана понимающе улыбнулась.

— Машенька, тебе трусики не мешают? — вкрадчивым голоском задала она провокационный вопрос и обратилась к парню рядом с собой: — А ты, Игорёк, зачем такие тесные джинсы нацепил? Вот мучайся теперь...

Игорь не повёлся, а девушка, слегка привстав, стремительно избавилась от помехи. Белые в красный горошек трусики шлёпнулись на столик.

— Ого! Хоть выжимай! — одобрительным тоном заметил Константин. — Но редакционное задание превыше всего! Лара, чудо моё, продолжай.

— Множество горячих ладоней коснулось моего тела, чтобы размазать сперму, втереть в кожу. Мегера пояснила: «Это лучшее средство для ухода!»

— Правда, что ли? — удивился Игорь. — Вы... ты серьёзно? Или для кино?

— Я и сама подумала, что фраза из сценария, но впоследствии оказалось — правда. К тому же, массаж в дюжину рук, скользящих по шее, грудям, животу, бёдрам, пиз... барыне довёл меня до неожиданного оргазма. Едва я пришла в себя, негритянка велела лечь попой кверху. Вроде и времени прошло совсем чуть-чуть, а чёрные дубинки «рабов» опять торчали на «одиннадцать часов».

— Как это? — открыла рот Маша и тут же кивнула: — А, поняла...

Дождика на сей раз пришлось ждать дольше. Я лежала лицом вниз, так что тёплый душ оказался... э-э-э... сюрпризом. Сильные руки раздвинули ягодицы, в самую дырочку упёрлось толстое. И потекло, потекло что-то горячее между половинками, вниз — прямо на царевишну... Тело само прогнулось и подалось попой навстречу желанному «гостю». Внушительный ствол проскользнул между губками. Аж дыхание перехватило от восторга!

Я подняла голову. Перед лицом маячил поразительный конструкт! Чёрный кол, увенчанный бордовым набалдашником, который в диаметре сильно больше основания — ну, как кулак больше запястья. Отказаться от минета было выше моих сил!

Надетая на два внушительных члена, под ласками множества рук, скользящих по спине и сжимающих груди, я изнывала от наслаждения. В момент, когда рот переполнился спермой — успеть проглотить всё было просто невозможно, и в пиз... то есть в барыне ударил тёплый фонтан, меня накрыл оглушительный оргазм, такой, что после команды «Стоп! Снято!» я долго не могла понять, где нахожусь и что делаю.

Перкова, взволнованная воспоминаниями, взяла бокал и в два глотка допила коньяк. Костя, не вынимая руки из-под Машиной юбки, сказал с одобрительной улыбкой:

— Лара, тебе бы книжки писать! Жизненный опыт плюс филологическое образование и живой слог сделают тебя популярней Донцовой.

— Вот выйду на пенсию, засяду за мемуары, — рассмеялась звезда. — А пока незачем отбирать хлеб у таких милых юных папарацци. И да, спасибо тебе за «барыню» с «царевишной», Игорь!

Она взъерошила парню волосы и встала, так что упомянутая барыня оказалась в десяти сантиметрах от его носа.

— Ну, ты сегодня будешь меня снимать? Или...

Договорить Лара не успела. Игорь выбрал «или» — потянулся губами к губам: манящим, блестящим, умопомрачительно пахнущим — majora и minora!