Наемница / Mercenary © Salamis. Часть 1/3

Глава 1: Удобный призрак

Я на нетвердых ногах, вернулся к своему столу. Несколько минут, в относительном одиночестве моей кабинки, ушло на то, чтобы замедлить сердцебиение. Во время встречи я держался молодцом и, уверен, не подавал вида, что был взволнован. Так и было, но она ничего не заподозрила. Я впервые научился скрывать свои эмоции в подростковом возрасте, и у меня это очень хорошо получалось - настолько хорошо, что это, вероятно, гарантировало мое спасение в данном случае.

Прояснив зрение, я взглянул на отчеты на своем столе, с интересом отметив сложенную сверху газету. Она была раскрыта на гороскопах, и мой был обведен кружком. Это была внутренняя шутка между Шерил, секретаршей, и мной. Я улыбнулся прогнозу: "В среду, в вашей семейной жизни произойдут значительные перемены. Примите свою новую ситуацию, и она принесет вам много счастья". Их предсказание снова промахнулось.

Несколько минут назад, у меня была первая полная "выволочка" от начальника. Разговор был громким и жарким. Однако, поразмыслив, я не расстроился и не разозлился на своего начальника, я был в замешательстве. Хотя уровень моего беспокойства снизился, я все еще не понимал, почему я стал мишенью и куда направить свое раздражение.

Это было так не похоже на нее, так не в ее характере. Мы проработали вместе пять лет, последние два года, она была моим менеджером. Она никогда не выражала недовольства тем, как я выполняю свою работу, совсем наоборот. Меня дважды повышали в должности, я был удостоен нескольких наград, и во всем этом, Ноэль была моим главным помощником.

Раньше в наших отношениях, я бы проследил за своими действиями, пытаясь найти способы, с помощью которых, я мог бы по-прежнему получать ее одобрение. Но я вырос с тех времен, когда был стажером, и Ноэль стала для меня не наставником, а хорошим другом. Иногда, как сегодня утром, этот факт затуманивал мои мысли, и это, конечно, осложняло мою реакцию.

Она была не просто недовольна, она была почти вне себя, высказывая это недовольство. Я готовился к важному брифингу, а она ругала меня за то, что я не проверил наличие одного незначительного устройства; но это был компонент, который нам не требовался, так что замечание было неуместным. Ошибка в ее аргументации была очевидна еще до того, как я спокойно указал на нее. Я не мог представить, что она верила в то, что говорила.

Затем, после того как она перестала обсуждать мою предполагаемую некомпетентность, она поставила под сомнение мой темперамент для этой работы. Весь этот эпизод, становился тем бессмысленнее, чем дольше он продолжался. К счастью, я выкрутился после первого затишья в дискуссии. Трудно спорить в одиночку, и мое молчание облегчило побег.

Для меня было немыслимо, чтобы мы с Ноэль оказались на противоположных сторонах какого-либо спора. Мы придерживались очень схожих взглядов на большинство вопросов, и я знал, что мы также искренне любим друг друга. Она была моим наставником, когда я пришел в бизнес, и мы дружили почти с первого дня нашего знакомства. Я смотрел на нее, скорее, как на сестру, и не сомневался, что она смотрит на меня с такой же нежностью. Именно мысль о том, что наши личные отношения могут ухудшиться, меня и беспокоила. Ее явно что-то беспокоило, и, скорее всего, это не имело никакого отношения ни к брифингу, ни ко мне.

Как только я переварил эту мысль, мне потребовалась всего минута, чтобы вернуться в ее кабинет. Было обеденное время, и ее дверь была закрыта - еще один нехарактерный признак. Это не имело значения - я решительно постучал и вошел, когда услышал звук с другой стороны.

Она сидела напротив меня, поставив локти на стол и положив голову на руки, когда я занял место. Она едва признала мое присутствие, когда я увидел боль в ее глазах. Прежде чем я успел заговорить, она начала разворачиваться.

— Питер, пожалуйста, прими мои извинения. Я не хотела говорить то, что говорила. Это было несправедливо по отношению к тебе...

И тут связь оборвалась. С жирными слезами, текущими по ее лицу, она опустила глаза вниз, избегая моего взгляда.

Не помня, как покинул свое место, я вдруг оказался на коленях рядом с ней. Я подумал о том, чтобы погладить ее по спине, чтобы утешить ее, но не решался. Вместо этого, я начал тихо говорить возле ее уха.

— Эй, я в порядке. Я знал, что что-то не так, я услышал это в твоем голосе. Ты хочешь поговорить об этом?

— Нет. Я знаю, что ты хочешь помочь. Но это не то, о чем мне удобно говорить с тобой. О, я тоже не это имела в виду...

Она хотя бы попыталась посмотреть мне в глаза, когда говорила это. Я заметил, что она возится с обручальным кольцом, пока говорит.

— Я буду в порядке через мгновение. Тебе нет необходимости оставаться.

— Сэм? - сказал я.

Ее глаза закрылись в ответ, и я понял. Возможно, это был день рождения или их годовщина, а может, просто их песня играла по радио; что бы это ни было, что-то вызвало воспоминания о ее покойном муже, и это привело к последующей вспышке. Я был назначен "безопасной" мишенью. Возможно, это назначение, было ценой нашей дружбы.

— Пожалуйста, иди домой. Я могу справиться с делами здесь. Тебе нужно позаботиться о себе. Хочешь, я отвезу тебя?

— Кто сказал, что я иду домой?

Она заявила это почти вызывающе и с таким взглядом, который должен был заставить меня отступить. Я не был настроен вести переговоры, поэтому ответил ей тем же голосом.

— Я сказал, или ты предпочитаешь услышать это от Сандерсона?

Последнее заявление было сделано в полушутливой манере, но я знал, что оно подействует. Сандерсон была менеджером нашего филиала, моей второй линией и боссом Ноэль. Она была слишком закрытым человеком, чтобы посвящать его в свои дела. Я знал, что, упомянув его имя, ее решимость ослабнет. Так и случилось. Ей не нужно было этого говорить, я мог прочитать выражение ее лица.

— Есть ли кто-нибудь, кому я могу позвонить? Ты не должна быть одна сейчас. Черт, я тоже могу уйти, если хочешь.

Ноэль посмотрела на меня так, как будто у меня было две головы. Очевидно, моя компания не была востребована или необходима в ее доме.

— Я могу позвонить маме. Она сейчас там... и тебе не нужно отвозить меня домой. Я сама доберусь.

Последняя часть была сказана, когда она встала, что послужило сигналом для меня встать тоже.

Наши офисы находились в центре Филадельфии, и ее дом, как и мой собственный, был в пешей доступности. До ее дома, было минут десять ходьбы. Я бы с готовностью проводил ее туда, если бы она была более сговорчивой. Однако я знал, что не стоит оспаривать ее склонность к уединению.

Я беспокоился за свою подругу. Она была человеком с сильным характером. Я многому научился у нее за эти годы, и время, проведенное с ней, было очень ценным для меня. Она была чертовски хорошим менеджером, отличным продавцом и хорошим другом. Хотя, как ей удавалось добиваться первого и при этом быть такой отстраненной с высшим руководством, я не переставал удивляться.

На работе, все клиенты восхищались ее честностью и порядочностью. Она никогда не срезала углы, чтобы сделать продажу, никогда не преувеличивала возможности продукта и всегда, всегда выполняла все обязательства. Когда ее буквально вытолкнули на руководящую должность, несколько наших крупнейших клиентов, отказались переходить к другим представителям. Они хотели иметь с нами дело только в том случае, если их продавцом будет она. В результате, она была единственным известным мне менеджером, который все еще держал прямые счета.

Как менеджер, она была бесстрашной. Я неоднократно видел, как она вступала в схватку с Сандерсоном по вопросам, связанным с проблемами клиентов. Это был не маленький праздник. Сандерсон был грозным лидером, не терпевшим ошибок и тех, кто осторожничал, обращаясь к нему. Ему подчинялась дюжина менеджеров, и все, кроме одного, буквально боялись его. Ноэль была исключением, и, как следствие, она пользовалась уважением этого человека.

У моей подруги была только одна серьезная слабость: умерший муж, которого она носила на шее, как альбатроса. Его не было пять лет, но только в последний год она, казалось, вышла из своей скорлупы и забыла о своем горе. Я гордился тем, что тонко подталкивал ее в этом направлении, во время наших многочисленных бесед в нерабочее время. Потребовались годы обращения к ее тщеславию, чтобы заставить ее одеваться более модно и быть более дружелюбной с коллегами. Те, кто работал на нее, любили ее, но другие не всегда были уверены, как ее воспринимать.

Хотя она продолжала носить, в основном, брючные костюмы, иногда она надевала более откровенно женственные наряды. Она также стала больше краситься, чаще улыбаться и вступать с людьми в непринужденный разговор. Она все еще доставала очки для чтения по первому требованию, а ее волосы всегда были уложены в строгую французскую косу, но я работал над этими проблемами.

Я часто думал, что для нее было бы лучше, если бы наши столы находились этажом выше, вместе с остальным торговым и административным персоналом. Так и получилось, наши офисы располагались на этаже с учебными аудиториями, конференц-залами и комнатами для совещаний руководителей. Эта относительная изоляция в "Центре" этажом ниже, подпитывала ее повышенное стремление к уединению. По иронии судьбы, наша работа предполагала много публичных выступлений, и она преуспела в этом.

Даже несмотря на ее отстраненную манеру поведения, несколько мужчин наверху, время от времени, пытались флиртовать с ней. Скорее всего, это происходило, когда она решала надеть платье. Я всегда считал ее красивой, поэтому видеть, как она отбивается от ухажеров, было довольно забавно. Вообще-то, когда она распускала волосы, она была похожа на актрису Селу Уорд с оливковой кожей, хотя я никогда не говорил ей об этом в лицо. Это вызвало бы у нее слишком много смущения.

Теперь произошла неудача, как раз в тот момент, когда люди в офисе начали менять свое отношение к ней и видеть в ней действительно хорошего человека, каким я ее знал. Я только надеялся, что она ограничила свой выпад только мной, а не кем-то еще.

Почему-то мне казалось, что я должен был это предвидеть. Вчера она была более сдержанной, когда мы разговаривали. Я неоднократно спрашивал ее, все ли в порядке, а она отмалчивалась. Мы все еще разговаривали в конце рабочего дня, но разговор был сосредоточен исключительно на работе - еще один признак того, что что-то не так. Теперь оставалось проанализировать этот инцидент. Что бы ни послужило причиной смены ее настроения, я не мог понять. За пять лет нашего знакомства, она никогда не была такой эмоциональной.

После того, как она ушла из офиса, остаток моего дня быстро пошел на спад. На самом деле, Ноэль не было в офисе в течение двух последующих дней, которые ознаменовали остаток той недели, и мне пришлось играть роль менеджера, в ее отсутствие. Это был опыт, который, как я знал, я не хотел бы повторить. Эти два с половиной дня, показались мне месяцами. К концу недели я понял, что мне не нравится управлять людьми.

Видите ли, я занимаюсь продажами. Я пришел сюда по пути, который прошли немногие другие. Я окончил бизнес-школу, со степенью бакалавра в области бухгалтерского учета. Я любил бухгалтерский учет, но ненавидел быть бухгалтером. Поэтому через год, после моей первой ошибки в карьере, я подал заявление и был принят на должность системного технического специалиста в Big Blue. Тесты при приеме на работу показали, что у меня есть способности к технической стороне бизнеса. Они целый год обучали меня технологиям и тому, чтобы мыслить как техник. Мне это понравилось.

Через два года, они перевели меня в отдел продаж и посвятили в более крупные и сложные задачи. Оказалось, что я также умею мотивировать людей. Я не "заводила", как таковой, но у меня есть способность быстро определять сильные стороны личности человека, чтобы использовать их. В процессе, я заставляю их, с энтузиазмом, стать внутренними продавцами для нашего дела. И наоборот, часто я могу почти учуять страх в человеке, во время телефонного разговора.

Я никогда не думал, что эти способности сделают меня хорошим продавцом, но я ошибался. Поэтому, когда на той неделе я заменил Ноэль, в качестве менеджера, мне пришлось столкнуться с рядом ситуаций, в которых простое мотивирование и поощрение моих коллег по команде, оказалось идеальным вариантом действий.

В большинстве случаев, мои коллеги сами знали решения своих проблем. Я просто помогал им сделать то, что они должны были сделать сами. Этот аспект работы был очень веселым, возможно потому, что я был подготовлен к этой роли, и у меня неплохо получалось.

К чему я не был готов, так это к количеству встреч и просьб о встрече, по пустяковым вопросам. График работы казался мне утомительным. Мне также не нравились административные задачи, и я был поражен, что за два с половиной дня, можно успеть сделать столько административной чепухи. На уровне руководства, принималось слишком много решений, которые должны были принимать сами сотрудники.

При ближайшем рассмотрении, эти проблемы часто вращались вокруг вопросов доверия. Руководство просто не доверяло своим сотрудникам, поэтому система была специально построена так, чтобы нарушать наши интересы, заваливая нас бумажной работой. Огромные бюрократические структуры, всегда путают бумагу с процессом.

К концу пятницы, я был готов к возвращению Ноэль. За эти дни, я звонил ей полдюжины раз, чтобы узнать, как у нее дела, стараясь не упоминать подробностей о событиях на работе. Она, казалось, отвечала прежним голосом, что меня очень радовало. Мы даже посмеялись над небольшими разногласиями между ней и ее мамой.

Вспоминая ту неделю, я думаю, что если бы я не был так внимателен на работе, то, возможно, не был бы ослеплен своими собственными проблемами дома.

Глава 2: Другой курс обучения

Вторник следующей недели, застал меня в процессе подготовки к брифингу уровня "С", то есть к тому, где гостями являются ИТ-директора, финансовые директора или генеральные директора, иначе известные как "шишки", по выражению моего отца. В качестве приглашенного докладчика, у нас выступал экономист, и он был весьма придирчив к тому, как он хотел организовать комнату для своего выступления.

Я только что закончил переносить столы в класс и менять конфигурацию рассадки. В новой расстановке, осталось место только для двадцати человек, но у каждого слушателя, было более чем достаточно недвижимости, чтобы разложить свои материалы.

Я улыбнулся про себя, подумав, как получилось, что я оказался здесь, передвигая мебель. Полагаю, эта часть моей работы, входила в тот раздел должностной инструкции, где говорилось: "и другие обязанности, по необходимости" (небольшое дополнение, о котором не упомянули, во время моего первоначального собеседования).

Когда я переключил свое внимание на тестирование проектора, зазвонил мой мобильный.

— Алло, Питер слушает.

— Мистер Стюарт?

Я узнал голос Тима Салливана, нашего последнего летнего стажера. Тим недавно вернулся в школу, и я был удивлен, услышав его.

— Тим. Как поживаешь? И ты знаешь, что это Питер - только маленькие дети называют меня Мистер. Как дела?

— Питер, ты в Центре? Мне нужно увидеться с тобой, по очень важному делу.

— Конечно, я здесь. Я готовлюсь к завтрашнему брифингу, так что буду здесь до конца дня. У меня сейчас есть несколько минут, ты хочешь поговорить?

— Нет, мы не можем сделать это по телефону. Мне нужно кое-что тебе показать.

— Ну, ты мог бы прислать это мне.

— Это не то. Хммм, скажи, у тебя будет время около четырех? Я могу принести это тебе.

Я услышал настоятельную необходимость в его голосе. Тим не был возбудимым парнем. Совсем наоборот, он был хладнокровен под огнем, что стало одной из причин, по которой мы пригласили его на второе лето. Если ему нужна была моя помощь, я, конечно, мог бы найти время.

— Мне подходит четыре. Тогда увидимся.

— Спасибо, Питер. Не хочу показаться таким таинственным, но это действительно важно.

— Без проблем. Пока.

Убирая сотовый в карман, я уловил движение у двери. Вошла Ноэль, осматривая изменения, которые я сделал в комнате. Мое выражение лица, должно быть, о чем-то сигнализировало, потому что она спросила:

— Что-нибудь случилось?

— Нет, - ответил я, снова улыбнувшись. — Мне просто позвонил Тим Салливан, вот и все.

— Тим? Как у него дела? - спросила она, и с ее губ слетела ухмылка.

Ноэль редко улыбалась на работе, только когда она была в моей компании или в компании Тима.

— Хорошо, насколько я знаю. Он планирует зайти сегодня днем.

— О, передай ему, что я спрашивала о нем, если не увижу его позже.

— Передам.

Ноэль ушла так же тихо, как и вошла. У нее действительно была репутация дотошной. То, что она стояла в дверях, не было случайностью. Она проверяла меня, чтобы убедиться, что объект готов к завтрашнему приему гостей. Это не было обвинением моих способностей, просто это был ее способ. Большинство моих коллег, пугало такое вторжение руководителя, но не я, я просто отвлекал ее внимание и наслаждался ее обществом.

Остаток дня прошел в рутине. Через несколько минут после четырех, я получил сообщение от секретаря, что Тим находится в вестибюле, и я вышел к нему.

Тим подошел ко мне, улыбаясь, как мне показалось, натянуто. В его глазах читалась какая-то настороженность, но у меня не было контекста, в котором можно было бы отразить эту эмоцию. Какой бы ни была цель этого визита, она была серьезной.

— Привет, Тим, чем я могу тебе помочь? - сказал я, стараясь быть как можно более обнадеживающим.

— Питер, мы можем воспользоваться одной из комнат, для мини-конференций? Мне нужно кое-что тебе показать... и это только для твоих глаз.

Я подвел его к первой открытой комнате. Я вошел первым, он последовал за мной, закрыл и запер дверь, затем снял рюкзак и сел за стол. Затем он достал большой коричневый конверт и протянул его мне.

На этот раз, меня насторожил его голос.

— Извини за драму, но я думаю, ты поймешь, когда увидишь это.

Я открыл конверт и достал 4 большие фотографии, все 8 на 10. Посмотрев на первую пару, я положил их в ряд перед собой. Я внимательно изучил каждую. Мои глаза начали расфокусироваться, и я начал рефлекторно моргать. Я услышал, как выдохнул, когда воздух покинул мои легкие.

На всех фотографиях, моя жена была изображена с другим мужчиной. Эти двое сидели в баре, очевидно, на некотором расстоянии от фотографа. Я мог судить об этом, по размытости объектов переднего плана. В основном, мы рассматривали профили. На первых двух снимках, мужчина засунул руку внутрь верхней части ее брюк, по сути, обхватив часть ее задницы. Они прислонились друг к другу, и рука Пейдж обхватила его спину, как будто они вели какую-то интимную беседу.

Другие фотографии были более откровенными. На обеих, они сжимали губы в страстном поцелуе. По положению их тел, никто не мог бы заключить, что это был дружеский поцелуй.

Когда я снова смог сосредоточиться, я посмотрел в глаза Тиму. Он нервно наблюдал за моей реакцией.

— Откуда они у тебя и когда они были сделаны? - спросил я, удивляясь звуку собственного голоса.

— Я подрабатываю по вечерам в ресторане, на территории кампуса Пенсильванского университета. В понедельник неделю назад, я ждал столик из шести человек: пара с друзьями праздновала помолвку. Группа сидела в главном обеденном зале, рядом с баром.

— В этой компании была девушка, которая делала несколько фотографий с прохода и при этом, загораживала проход. Когда я подошел к ней, чтобы попросить освободить проход, я заметил твою жену и ее "друга" на заднем плане. Я сразу же узнал ее. Я позволил девушке продолжить, но объяснил ей ситуацию. Затем я предложил ей двадцать баксов, чтобы она увеличила изображение пары в баре, сидящей прямо в ряду с ее друзьями. Я отошел из зоны их видимости, пока она делала снимки. На следующий день, она прислала мне их по электронной почте. Я надеялся, что это была не она, Питер. Мне жаль.

— Как долго они там были?

— Я бы сказал, по крайней мере, пару часов. Они были очень ласковы, все это время.

Я видел беспокойство в глазах Тима. Он несколько раз встречался с моей женой Пейдж, первый раз - когда она забрала меня с работы в начале лета. Совсем недавно, они разговаривали на его прощальном ужине, который состоялся в доме Ноэль, всего месяц назад. Большую часть разговора вела Пейдж, так что он знал, что она собирается вернуться в школу, чтобы получить степень MBA.

Я вернулся к дальнейшему рассмотрению этих фотографий. Кто был этот человек, который был так хорошо знаком с моей женой? Я не узнавал его. Я присмотрелся к нему, пытаясь сделать выводы. Он был одет небрежно, в джинсы и спортивную куртку. Я не мог разглядеть его обувь.

Его светлые волосы были уложены в прическу, что говорило о том, что он часто посещает стилиста. На фоне Пейдж, он был значительно шире и, вероятно, намного выше. Рост Пейдж был 175 см, поэтому я предположил, что его рост - около 193 см или около того.

По моим оценкам, ему было около двадцатипяти лет, примерно мой возраст, возможно, моложе. Они также не обращали внимания на окружающих. Вероятно, они пришли в одиночку. На этих фотографиях также было видно, что они не беспокоились о том, что их увидят.

Неужели они спали вместе? О Боже. И тут меня пронзила боль в животе, похожая на удар. Я скривился от воображаемого удара, оттолкнувшись от стола. У меня слегка закружилась голова. В ушах раздался шум.

Тим, должно быть, сразу заметил это.

— Питер? Питер? Ты в порядке?

Его голос вернул меня обратно. Я не хотел задерживать его здесь, так как знал, что ему должно быть очень некомфортно. Я также хотел побыть наедине со своими мыслями.

— Да, я в порядке. У тебя все еще есть е-мейл с фотографиями?

— Конечно. Я не мог удалить их до нашей встречи.

— Можешь отправить их мне? Вот мой личный адрес электронной почты, - сказал я, делая пометки в блокноте. — О, и пока я не забыл...

Я потянулся в карман и достал тридцать долларов (моя одежда в чистке подождет).

— Вот.

— Я не хочу брать твои деньги. Я... мне будет не по себе.

— Ерунда, тебе нужны деньги, я не буду чувствовать себя хорошо, если ты их не возьмешь. Ты заплатил двадцать, плюс стоимость их печати... тридцать должно хватить.

Он, видимо, решил, что лучше не спорить со мной, поэтому взял деньги, схватил свою сумку и направился к двери.

— Мне нужно идти на работу. Моя смена начинается через час.

Я кивнул ему. Я бы подвёз его, но наша машина была у Пейдж. Я протянул руку, когда он подошел к двери.

— Я твой должник. Спасибо.

Мы пожали друг другу руки, он ушел, а я остался наедине со своими мыслями... и страхами. Тим сказал, что эти снимки были сделаны в прошлый понедельник. Я не мог вспомнить почти ничего важного из того, что было неделю назад с моей женой. В то время, я был слишком озабочен работой. Я попытался сосредоточиться на том дне, неделю назад.

Пейдж вернулась домой после того, как я лег спать в понедельник вечером, поэтому мы не разговаривали друг с другом до утра. Во вторник утром она рассказала мне, что накануне вечером, у нее была учебная группа. Занятия, якобы, продолжались почти до полуночи. Она была измотана. Я купился на это. У меня не было причин сомневаться в ней; она нервничала из-за возвращения в школу и занималась бы 24 часа в сутки, если бы могла.

Я снова просмотрел фотографии. Как она могла так поступить? Когда она решила, что обманывать меня - это нормально? И как долго это продолжалось? Собиралась ли она когда-нибудь рассказать мне? Серьезно ли у нее с этим парнем?

Затем я вспомнил, что, хотя мы скучали друг по другу в прошлый понедельник, в прошлый вторник она вернулась домой, через час после моего прихода. Во вторник, я занимался репетиторством в средней школе. Обычно я возвращался домой около девяти вечера. Пейдж вернулась только после 10 вечера, и по какой-то причине, она выглядела торопливой, когда входила в дверь, и казалась слегка раздраженной моим присутствием.

Перед самым сном, ее настроение стало очень ласковым, что было странным контрастом с ее приходом. В ту ночь мы занимались сексом, и она казалась готовой к этому с того момента, как мы вошли в спальню; это я заявил об усталости, когда мы закончили. Если у Пейдж и был роман, она хорошо скрывала свои действия. По ее действиям, я бы не догадался, что что-то не так.

Остаток прошлой недели, прошел без происшествий. Те телефонные звонки, на которые я помню, что отвечал, были, в основном, для нее, и они были либо от ее сестры Даны, либо от ее матери. Другие звонки, которые я запомнил, были просьбами разного рода. Конечно, она могла разговаривать по телефону, пока меня не было дома, но таких возможностей было очень мало. Я вспомнил, что еще мы делали на той неделе.

Мы ходили ужинать в пятницу вечером, в субботу посетили ее родных, никаких разногласий и споров, никаких занятий любовью, хотя это занятие, уже было зарегистрировано в каталоге раз в неделю. Наша сексуальная жизнь, была спорадической уже больше года. Я приписывал это разговорам о создании семьи и, конечно, беспокойству Пейдж, по поводу возвращения в школу.

План завести детей был приостановлен, пока Пейдж стремилась получить диплом. Черт, если бы они у нас появились, это было бы, по меньшей мере, на четыре года позже. В этом вопросе я, конечно, капитулировал. Три года назад, я начал поднимать эту тему, а через несколько месяцев Пейдж сообщила, что хочет вернуться в школу. Я позволил своему желанию иметь семью, отойти на второй план. Дети! О чем я только думал? У нас вряд ли будут дети, во всяком случае, не вместе, и уж точно не в том случае, если эти фотографии означали то, что они передавали.

С другой стороны, возможно, я слишком остро реагировал. Я не знал, отражают ли эти фотографии продолжающиеся отношения или это всего лишь мимолетная интрижка. Это был всего лишь поцелуй. Возможно, она не спала с этим парнем. Возможно, отношения были новыми. Фотографии выглядели плохо, но мы все еще могли бы пройти через это.

Я должен был верить, что Пейдж будет честна в наших отношениях. Если бы я не мог ей доверять, то мои варианты были бы немыслимы. Проблема заключалась в том, что я не знал, что мне делать, если она мне изменит. Раньше я думал, что измена означает немедленный конец брака. Но это касалось других людей. Теперь, когда я размышлял над тем же результатом, у меня во рту оставался неприятный привкус.

Была и другая проблема. Я знал кое-что из этих фотографий, чего не знал никто другой. Моя жена, хотя и была иногда ласковой, не была склонна к поцелуям. На самом деле, за исключением наших ухаживаний, она редко целовала меня с открытым ртом. Пейдж не была очень орально ориентирована. Она называла это "торговать слюной". Это была еще одна ее идиосинкразия, к которой я приспособился в нашем браке.

Теперь, ее застали целующейся с каким-то незнакомцем. Он принуждал ее к этому? Не похоже. Чем больше я думал об этом, тем больше злился. Я был парализован. В одну секунду я хотел избавиться от нее, в другую - вернуть ее себе, в качестве жены.

Я понимал, что наличие супруги в аспирантуре, может быть рискованным предложением. Многие браки испытывают трудности, когда один из супругов так занят, а другой несет большую часть ответственности за семью. Нас консультировали по этому поводу друзья, которые взяли на себя такие обязательства. Я ожидал, что она будет "работать" 50-60 часов в неделю на занятиях и, возможно, еще 20 - в учебных группах.

Это был вызов, о котором мы говорили, к которому мы готовились. Пейдж дала мне много заверений в том, что она обсудит все проблемы, которые могут возникнуть. Поскольку это был конец сентября, я продолжал думать, что еще слишком рано для того, чтобы у нас возникли проблемы, и уж точно не такого рода.

Я мог бы предъявить ей эти фотографии, но у меня не было других конкретных доказательств, существования других отношений. Более того, она рассмеется, если я затрону тему поцелуя. Несмотря на это, я знал, что мне нужно поговорить с ней. Если бы я мог посмотреть ей в глаза, я бы выведал правду. Но что-то подсказывало мне, что это было бы преждевременно; я чувствовал бы себя более уверенно в этом разговоре, если бы сначала узнал подробности о них обоих. Конечно, в глубине души меня беспокоило то, что я не знал, что она была недовольна мной с самого начала.

Я чувствовал усталость. Я был готов на все, ради Пейдж, и часто выполнял ее желания. Теперь казалось, что весь наш брак - это одно мое неуместное приспособление к другому. Последние три года, особенно подтвердили мою преданность ей.

Она хотела квартиру побольше, и мы переезжали... дважды. Она решила, что мой старый "Шевроле" не подходит для нас, и мы поменяли его на "Сааб". Преподавание начало ей надоедать, она хотела вернуться в школу - я согласился содержать нас и помогать оплачивать ее обучение. Тогда ей понадобилась машина, чтобы ездить на занятия и обратно, и я дал ей Saab, а сам ездил на автобусе или ходил пешком.

Именно перемены в ее карьере, теперь казались наиболее тревожными. Я был ее сторонником номер один. Когда она намекнула, что хочет получить степень MBA, я поддержал ее, оплатив ей репетиторство для сдачи вступительных экзаменов. Я даже сам проводил много вечеров, готовя ее. Фактически, всякий раз, когда у нее сдавали нервы, я был рядом, чтобы мотивировать ее и укрепить ее решимость.

Я два с половиной года откладывал деньги, чтобы иметь разумные средства на ее обучение. Но даже тогда, я все равно сделал несколько дорогих покупок для квартиры, которые она считала необходимыми для нас, как для пары.

Вспоминая каждую жертву, я понимал, что преувеличиваю ее влияние. Я не мог полностью винить ее в своем отношении. Она не пилила меня за те вещи, которые я ей дарил - она была гораздо более тонкой в своих желаниях. Дело было во мне. Я просто соглашался с ней, когда она указывала на свои предпочтения или желания.

Она была моей женой, поэтому делать что-то, чтобы она была счастлива - я шел на это с радостью. Не было никакого явного принуждения. Как ее муж, я брал на себя некоторую долю ответственности за ее счастье. Однако осознание того, что я мог быть послушным козлом отпущения, только ухудшило мое самочувствие.

Отношения никогда не бывают 50 на 50. В любой момент времени, одна сторона дает больше, чем другая. Мы с Пейдж не участвовали в конкурсе, мы были в отношениях, по крайней мере, я. Но опять же, сам расчет был неправильным. Отношения действительно должны быть 100-100. Я отдавал всего себя, а она, очевидно, нет. Теперь, все мои проявления любви к ней, были запятнаны. Я все больше и больше походил на человека, которого разыгрывают как дурака - но пострадала не моя гордость, а мое сердце.

Мое сердце болело от того, что из-за нее я потерял столько мечтаний, которые она якобы разделяла. Рассматривала ли Пейдж мое подчинение ее желаниям, как слабость? Был ли мой подход к нашему браку фактором, способствующим ее предательству? Я надеялся, что нет. Если бы она решила использовать меня, у меня не было бы никакой защиты. Я любил ее. Я бы снова сделал то же самое, если бы мне представилась такая же ситуация. Вы должны доверять своим близким. Это само собой разумеется.

Я ненавидел насилие, но в тот момент, я мог убить и Пейдж, и ее парня. Я восстановил контроль над собой, когда подумал о последствиях. Моя жизнь была бы кончена, если бы я принял такое решение. Они просто того не стоили, но сиюминутные мысли о том, чтобы причинить им боль, делали чудеса, заглушая боль.

У меня были только вопросы. У меня не было твердых ответов. Ничто не соответствовало обстоятельствам. Я не мог примирить эти фотографии с тем, что я знал о своей жене. Это была не она. Мои вопросы водили меня по кругу. Когда я поднял голову, было уже 17:30 (через полчаса, после окончания рабочего дня). Дверь в комнату открылась, и вошла Ноэль.

Я едва заметил ее. Я оставил фотографии на прежнем месте, выстроив их поперек стола. Мне следовало бы убрать их, но я не думал о том, чтобы скрыть от нее свою проблему. Это был эгоистичный поступок, о котором я пожалел несколько минут спустя. Фотографии были слишком заманчивой мишенью. Она заняла позицию позади меня, наблюдая за сценой связи моей жены.

Драгоценные минуты прошли в тишине, прежде чем я услышал, как она глубоко вздохнула.

— Давай, пойдем отсюда, - властно сказала она. — Моя мама готовит сегодня вечером. За столом, всегда найдется место для еще одного.

Я повернулся, чтобы увидеть ее лицо. Не знаю, как я ей показался, но она вздрогнула. Я смягчился и заговорил в первый раз. Мой голос был, вероятно, ниже, чем предполагалось.

— У меня, внезапно, не оказалось никаких планов на этот вечер. Твое предложение, кажется мне хорошим.

Под руководством Ноэль, мы вышли из здания и направились к подземному переходу, проложенному через всю эту часть города. Через пару минут мы были на парковке, а затем в ее машине.

Я не помню большую часть этого пути, поскольку не было произнесено ни слова, пока мы не добрались до ее машины и я не занял свое место на пассажирском сиденье.

— Ты знаешь, что тебе не обязательно это делать? Я, вероятно, буду паршивой компанией этим вечером, - предупредил я ее.

— Не волнуйся, мамина стряпня поднимет тебе настроение, а если это не сработает, мама не позволит тебе чувствовать себя плохо.

— Так твоя мама приходит готовить для тебя? - спросил я, желая сменить тему.

— О, это верно. Ты с ней не знаком. Она живет со мной, последние полтора года.

Я знал, что мать Ноэль была вдовой, как и она сама. Логично, что они могли бы найти утешение и поддержку друг у друга.

— Правда? Я пропустил ее, на уходящем ужине Тима. Но я был у вас дома несколько раз, за последние 18 месяцев. Я никогда ее не видел.

— Что касается вечеринки Тима, она и моя тетя были в круизе на той неделе, слава Богу. Хотя мне жаль капитана. То, что мама была на корабле, он, наверное, никогда не забудет. Ты должен попросить ее показать тебе фотографии. В остальное время, ее не было дома. Мама, обычно, не дает о себе знать, когда я развлекаюсь.

Я улыбнулся этому заявлению. Ноэль, однако, выглядела немного застенчивой, после произнесения этих слов. Неловкое молчание, вот-вот должно было наступить.

— Все в порядке. Пожалуйста, не ходи вокруг меня на цыпочках этим вечером.

Через несколько минут, мы уже въезжали в гараж ее таунхауса. Ноэль жила в районе Фэрмонт, недалеко от круга Художественного музея. Ее дом, был одним из более современных трехэтажных таунхаусов с гаражом, террасой и двухуровневым балконом у гостевой комнаты-студии.

Это был мой четвертый или пятый визит в ее дом в этом году, и во время каждого визита я чувствовал, что планировка и декор - это то, что я бы выбрал. Пару лет назад, она устроила мне экскурсию по дому. Весь дом был теплым и уютным, с большими окнами, обилием света снаружи и теплыми тонами внутри. Каждая комната приветствовала своих гостей.

Просто побывать здесь было все равно, что выйти из драмы моего брака в другой мир. Помимо визуальных эффектов, из кухни доносился соблазнительный аромат. Проводив меня в главную гостиную, хозяйка извинилась и исчезла на лестнице.

Как раз когда я занял свое место на диване, с задней стороны дома подошла женщина. Я встал, чтобы поприветствовать ее. На вид ей было около сорока лет, и она была слишком молода, чтобы быть ее матерью. Она была на несколько дюймов ниже Ноэль, и, хотя она была относительно миниатюрной, ее фигура была более округлой. Однако улыбка, с ямочками на миллион долларов, не оставляла сомнений в том, что она действительно мать Ноэль.

Было видно, откуда Ноэль взяла свою внешность. У нее были такие же серьезные глаза, а волосы имели такой же черный блеск, как у ее дочери; но на этом, визуальное сходство заканчивалось. Платье ее матери было более облегающим, а походка свидетельствовала о том, что ей очень комфортно в своем теле. Я подумал, что это хорошее предзнаменование для Ноэль, когда она станет старше.

Несмотря на то, что эта женщина была старше меня лет на двадцать, а то и больше, я все еще находил ее присутствие очень возбуждающим. Я знаю, что покраснел, когда осознал это. С тех пор, как я стал взрослым, у меня никогда не было случая поглазеть на мать подруги. Это было еще более неловко, поскольку она, казалось, проецировала чувственность, без сознательных усилий. В ней не было ничего особенного, все дело было в том, как она себя преподносила.

Теперь, эти привлекательные изгибы шли в мою сторону походкой, напоминающей кошачью. Ее глаза сверкали, когда она смотрела на меня. Ее улыбка была яркой, а лицо - очень красивым. Учитывая мои обстоятельства, это должно было быть последним, о чем я думал, но эта женщина, прервала мое предыдущее погружение в жалость к себе и отчаяние.

— Миссис ДиСтефано? - сказал я, поднимаясь и протягивая руку, но был схвачен в теплые объятия всем телом, а затем отпущен.

Я попытался принять это хорошо, но внутренне, я был потрясен этим приветствием.

— Вообще-то моя фамилия Руджерио, ДиСтефано - это супружеская фамилия Ноэль, но, пожалуйста, зовите меня Мюриэль. Добро пожаловать в наш дом. Вы, должно быть, Питер.

Голос соответствовал лицу - мелодичный и знойный.

— Да, мэм, - ответил я, приподняв бровь, удивленный тем, что эта женщина узнала меня.

Должно быть, она уловила подразумеваемый вопрос, потому что ответила очень быстро.

— Ноэль упоминала, что вы работали с ней волонтером, в проекте по распространению грамотности среди взрослых. Я также помню вас по фотографиям, которые она сделала на вашем ужине в прошлом месяце. Вы здесь, очень популярная тема. Кстати, вы все еще боитесь щекотки?

Последнее предложение было с подмигиванием.

Я рассмеялся над этим вопросом. Когда я был стажером, а Ноэль - моим наставником, мы однажды играли в игру, где каждый из нас должен был рассказать другому что-то о себе, известное лишь нескольким людям. Это было упражнение, призванное помочь сблизиться стажеру и наставнику. Так вот, я сказал Ноэль, что очень боюсь щекотки. То, что это всплыло в разговоре с ее матерью пять лет спустя, стало для меня неожиданностью.

Разговор пошел своим чередом, и миссис Руджерио оказалась очень обаятельной собеседницей. Ее быстрый ум и легкий смех были заразительны. Ноэль была права: всего за несколько минут, я на время забыл о своих супружеских заботах и был глубоко поглощен круизными приключениями ее матери.

Какая живая и восхитительная леди. Ее энтузиазм был почти детским. Она заставила меня почувствовать, что я нахожусь на корабле вместе с ней, переживая те же достопримечательности и радости. Когда Ноэль вернулась, чтобы сесть рядом со мной, я едва заметил ее, настолько я был поглощен ее матерью.

Тот факт, что Ноэль сменила деловой костюм, на более повседневную блузку и струящуюся юбку, дошел до моего сознания только после того, как мы закончили ужин и снова остались одни (ее мать удалилась на кухню, чтобы приготовить для нас кофе).

— Как ты себя чувствуешь? - спросила Ноэль, когда мы снова сидели бок о бок.

— Мне намного лучше, спасибо. Ты была права, насчет своей матери. В ней есть что-то такое. Жаль, что мы не можем нанять ее, чтобы оживить некоторые собрания нашего отделения.

Ноэль, казалось, позабавило это замечание, но она решила продолжить нашу тему на вечер. Ее взгляд стал серьезным, когда она перевела разговор на мою проблему.

— Питер, ты хочешь поговорить об этом? Если нет, то я не против. Мы не обязаны.

Теперь я был гораздо спокойнее, почти отрешившись от бурных эмоций, которые держали меня в заложниках, всего несколько часов назад.

— Я хочу поговорить. Мне нужно.

Затем я рассказал о звонке от Тима и о том, как у него оказались фотографии. Рассказывать было особо нечего. Моя жена, очевидно, изменяла мне.

— Так ты не знаешь этого человека?

— Нет. Это лишь одна из многих вещей, которых я не знаю. Черт, до тех фотографий я никогда не думал, что Пейдж могла бы сделать такое. Это никогда не приходило мне в голову.

— Фотографии выглядят плохо, Питер. Мы оба это знаем. Но это фотографии. Они не рассказывают всей истории и могут быть неправильно истолкованы. Поэтому, прежде чем ты сделаешь что-то, о чем потом можешь пожалеть, тебе нужно поговорить с Пейдж, но не раньше, чем ты возьмешь себя в руки и сможешь спокойно обратиться к ней.

— Вообще-то, я сейчас не в настроении с ней разговаривать.

Я вдруг почувствовал усталость, от нашей короткой беседы.

— Ты, ведь, будешь контролировать себя, когда увидишь ее сегодня вечером, не так ли? Если у тебя есть хоть малейшие сомнения, то тебе нужно переночевать в другом месте. Твой отец живет совсем рядом, не так ли?

Этот вопрос, вернул меня в полную боевую готовность. Я разобрался с этим вопросом. Причинение вреда Пейдж, больше не было даже отдаленной частью моих мыслей. Я быстро заверил Ноэль в этом факте.

— Нет, мне нужно быть дома. Ей ничего не угрожает - не от меня. Я не причиню ей вреда. Я просто хочу получить ответы. Я удивлен, что ты можешь задавать мне этот вопрос.

— Я всегда знала, что ты очень спокойный, по крайней мере, внешне. Но это ситуация, которая проверит твое самообладание, поэтому я должна была спросить. Когда я вошла к тебе сегодня днем, у меня возникло предчувствие. Возможно, ничего страшного; в любом случае, ты скоро получишь ответы, которые тебе нужны. - Ноэль слегка сдвинулась на своем месте и понизила голос. — То, о чем я собираюсь спросить тебя сейчас, прозвучит странно. Просто выслушай меня сначала, прежде чем ответить.

— Что, если бы ты знал все об их отношениях, если они действительно существуют, и ты знал бы все об обстоятельствах? Есть ли какое-то объяснение, которое ты мог бы принять, которое позволило бы тебе простить ее?

— Простить?

Сама мысль отталкивала меня. Мой гнев едва сдерживался на поверхности, когда я объяснял историю, скрывающуюся за фотографиями. Теперь Ноэль, непреднамеренно, возвращала этого монстра. Вероятно, напряжение отразилось на моем лице и шее.

— Да, прости Питер. Я не предлагаю тебе дать ей проход. Ты еще не знаешь подробностей. Я просто хочу сказать, что ты должен быть не только готов простить ее, если того потребует ситуация, но и выслушать ее, чтобы найти прощение. Иначе, любой ваш разговор будет бесполезен. Я сама поняла это слишком поздно, я только жалею, что не потратила больше времени на то, чтобы быть готовой простить своему мужу его промахи, я бы больше слушала его.

Ее голос с тоской прервался.

Я отвел взгляд, сначала не поверив, что она может испытывать такие чувства. Потом я вспомнил о ее личной потере. Ноэль соизмеряла отпущение грехов, с окончательностью смерти. Там, где была жизнь, была надежда. Прощение, естественно следовало за ней. Смерть прекращала все возможности.

Такой образ мышления может привести к тому, что все человеческие слабости будут считаться одинаково достойными прощения. Поскольку она была моим другом, я не хотел быть бесчувственным в своем ответе. Но ее комментарии, не могли остаться без ответа.

— Если бы ты была на моем месте, смогла бы ты простить, зная, что тебя предали?

— Это несправедливо, Питер. Я не ты. Мы обсуждаем твой брак. Я просто подняла вопрос о твоей способности, в данный момент, не замечать возможную ошибку, если это просто ошибка. Независимо от того, простишь ты или нет, тебе нужно слушать с открытым сердцем. Тебе нужно, в первую очередь, искать понимания, а не осуждения.

— Я получила от тебя такой же совет о том, чтобы держать открытое сердце. Помнишь Кевина Коннелли?

Ноэль теперь сидела близко, и я мог видеть озорной блеск в ее глазах.

— О, так вот оно что. Думаю, я никогда не переживу этого. - Я не мог не улыбнуться после этих слов. — Я думал, что он хороший парень. Я не пытался выдать тебя за него замуж.

— Правда? Ты два месяца уговаривал меня, пойти с ним на свидание. Какой зануда. Он только и делал, что болтал о своей собаке и своей чертовой лодке.

— Ну, это была восьмиметровая лодка.

Мне это не понравилось, и я нахмурился.

— Точно, это была 8-метровая яхта, "МакГрегор", если я правильно помню. Если это не было достаточно плохо, у него была тенденция класть свои руки мне на задницу, когда мы были вместе.

Это заставило меня отпрянуть.

— Я этого не знал, - тихо сказал я.

Я начинал злиться, зная, что он был так свободен с моей подругой.

Я быстро поискал глазами Ноэль. Она действительно пыталась дать мне хоть какую-то надежду в этой ситуации. Она думала о том же, о чем и я, но не хотела еще больше меня тревожить. Я любил ее за это.

— Ладно, я совершил простую ошибку. Я неправильно оценил его намерения. Мне следовало проверить его получше. Я понимаю, о чем ты. Может быть, я делаю то же самое с Пейдж? Я могу простить ее, но прощение - это не забвение. Я всегда буду помнить о том, что она сделала, так же, как ты помнишь Кевина.

— Это не то отношение, которое ты хочешь привнести в эту дискуссию, Питер, - сказала она, ее выражение лица стало смертельно серьезным.

— Не то чтобы я не понимал природу прощения, я просто думаю, что иногда мы придаем ему слишком большое значение. Это не меняет основной проблемы, с которой ты имеешь дело. Я понял это много лет назад. Знаешь, до восьми лет моя жизнь была практически идеальной. Были только я и мой брат. Он был всего на год младше. Мы всегда делали что-то вместе или с мамой и папой. Мой папа был моим героем. Он был полицейским.

— Когда мне было восемь лет, моя мама заболела. Она заболела раком шейки матки. Обычно процент излечения, составляет около 80% от того, что у нее было. Шансы были в ее пользу, но не в ее будущее. Она продержалась два года, прежде чем рак забрал ее...

Я на мгновение потерял дар речи; даже после стольких лет, мне все еще было тяжело говорить о маме.

—. ..В общем, после этого, мой отец как бы сошел с ума. Он начал пить. Я не знаю, как ему удалось сохранить свою работу, но ему это удалось. Пить стал очень плохо, настолько плохо, что моя тетя Робин, папина сестра, забрала нас с братом к себе. У них с дядей Джеймсом, уже было четыре девочки, так что с моими двоюродными братьями, там было довольно тесно. Но так было лучше.

— Когда мы приехали к моей тете, мы были самыми младшими в доме. Либби была нашей ближайшей кузиной, и ей тогда было шестнадцать. Будучи такими молодыми и единственными мальчиками, мы с самого начала были изнеженными и избалованными. В те годы мы знали только любовь. Но этого было недостаточно. Мы все еще скучали по маме... и по отцу тоже.

— Моему отцу понадобилось три года, чтобы отказаться от бутылки, три года, чтобы вспомнить, что у его сыновей тоже были разбиты сердца. Я знаю, что для него это было тяжело. Он приехал за нами сразу после того, как мне исполнилось тринадцать лет. Потом мы жили с ним... так что, я знаю все о прощении.

Все это время я говорил, уткнувшись в колени, и не смотрел на Ноэль. Когда я поднял голову, я посмотрел в ее глаза. Я нашел в них сострадание и что-то еще, что я не мог определить. Каким-то образом я обнаружил, что наполовину улыбаюсь. Эта женщина не была проблемой, и я не сваливал все на нее. Она была моим другом. Мне вдруг стало стыдно за свои мысли. Я слишком хорошо ее знал. Я не мог представить, чтобы ОНА вела себя так же, как Пейдж в том ресторане. Это была часть причины, по которой я был так сильно расстроен своей женой.

Не успел я продолжить, как в комнату вошла миссис Руджерио с кофейным сервизом. Мы прервали нашу беседу, чтобы приготовить напитки. Один глоток, и я снова был очарован ее матерью. Она приготовила для нас заварной кофе, настоящий заварной кофе, а не автоматический капельный, который выдается за кофе. Миссис Р. быстро становилась очень подходящей девицей в моей книге.

— Миссис. .. хммм Мюриэль, этот кофе - лучший из всех, что я когда-либо пил!

— Спасибо, Питер, я рада, что тебе нравится. Теперь я оставлю вас вдвоем. Я знаю, вам есть что обсудить.

Мюриэл направилась к лестнице. Я взглянул на дедушкины часы и увидел, что время приближается к десяти часам. Учитывая поздний час, я предположил, что она, вероятно, уже ложится спать.

— Спасибо, Питер. Ты только что сделал маму очень счастливой. В нашем доме нечасто можно встретить мужчин... если только они не родственники. Ты ей очень понравился. Заваренный кофе, обычно предназначен для семьи.

— Ну, я это имел в виду, и, пожалуйста, передай ей, что ужин был одним из лучших в моей жизни. Не знаю, как тебе удается оставаться такой стройной. С ее стряпней, я был бы большим, как дом.

— Я лучше пойду. Завтра у нас ранний подъем, - добавил я, вставая.

Ноэль тоже встала и, на мгновение, вышла из комнаты. Она вернулась с моей курткой. Я повернулся, чтобы уйти.

— Подожди. Я тебя провожу.

— Ноэль, тебе не нужно этого делать. Я всего в нескольких милях отсюда. Я могу дойти пешком.

— Нет, я пойду.

Мы преодолели расстояние в молчании. Я был погружен в свои мысли о том, что делать с Пейдж. Когда я поднял голову, мы были уже перед моим домом, а я не помнил, как дал Ноэль свой адрес.

— Ноэль, спасибо... я...

— Иди. Отдохни немного. Увидимся утром.

Когда я вошел в дом той ночью, я обнаружил Пейдж в постели спящей. Я был слишком возбужден для сна. Я устроился в темноте нашей гостиной и проанализировал события прошедшего дня. Возможно, Ноэль была права, когда говорила, что готова простить Пейдж. Это было похоже на нее - видеть такую возможность. Ее поддержка сопровождалась некоторой иронией, поскольку моя жена не особенно ее любила.

Я откинул голову назад и уставился в потолок, сравнивая двух женщин, чье присутствие определяло большую часть моего бодрствования.

Пейдж и Ноэль встречались неоднократно. Я отметил, что, хотя обе женщины были вежливы, отношения между ними так и не установились. Для Ноэль это было нехарактерно, она из кожи вон лезла, чтобы быть дружелюбной, а Пейдж, со своей стороны, отвечала Ноэль, но всегда сдерживалась. Ноэль никогда не показывала напряженности, поэтому я не думал, что она была заметна. Пейдж могла быть очень тонкой, в своей замкнутости.

Пейдж всегда с удовольствием ходила на светские мероприятия, которые спонсировала моя работа. Она была на высоте, в обществе публики. Очаровательная, остроумная и немного флиртующая, моя жена могла оживить любое собрание. Она умела заставить людей, с которыми только что познакомилась, раскрыть свои самые сокровенные тайны. Мужчины были особенно восприимчивы. Я приписывал ее способности, непосредственно ее поразительной внешности. Мужчины гораздо охотнее стараются угодить или произвести впечатление, на красивую женщину.

Конечно, все это было притворством - она высмеивала моих коллег, когда мы возвращались в уединение нашего дома. Я не ценил эти замечания и давал ей об этом знать, но с годами она продолжала, как будто я никогда не говорил на эту тему. Однако она никогда не делала никаких замечаний по поводу Ноэль, хотя я знаю, что она ее недолюбливала.

Сначала я подумал, что она немного завидует моей подруге. У самой Пейдж, было очень мало друзей женского пола. Я понял, что у нее есть некоторое недоверие к женщинам в целом. На основании комментариев, которые она сделала гораздо позже, я пришел к выводу, что Пейдж недолюбливала Ноэль не иначе как за то, что та была итальянкой. Ирония заключалась в том, что я наполовину итальянец, по материнской линии.

После этого открытия о Ноэль, я редко упоминал о своей работе, когда был дома. Я знал, что Пейдж возмущается тем, что я работаю сверхурочно, поэтому я избегал разговоров о своем рабочем дне или коллегах. Учитывая давление моей карьеры, наличие четко определенного баланса между работой и личной жизнью, было необходимостью. Оглядываясь назад, могу сказать, что граница, которую моя жена заставила меня установить между моей работой и нашей семьей, не обязательно была плохой.

Как ни странно, именно Ноэль постоянно пыталась вытолкать меня за дверь в пять часов, чтобы я мог попасть домой. Эта тактика редко срабатывала, и между нами появилась шутка: она появлялась в конце рабочего дня, я говорил, что ухожу, но мне нужно еще несколько минут на проект, проходила пара часов, мы шли в ее офис, разговаривали, а потом я уходил домой, оставляя ее там работать до ночи.

Много лет назад, вскоре после того, как я начал работать с ней, во время одной из наших бесед после работы, Ноэль рассказала мне о своем муже. До меня доходили слухи о том, что она была замужем, но я никогда ничего толком не знал об этом. Я знал только, что она была вдовой. К тому времени, между нами установились доверительные отношения.

Она рассказала мне, что они познакомились, когда она училась в колледже, и встречались несколько лет. Затем, через два года после свадьбы, он решил осуществить свою мечту - открыть собственную аудиторскую фирму. На первом же задании, во время утренней проверки на удаленном объекте клиента, он погиб в результате утечки хлора, произошедшей при сходе поезда с рельсов. Эта трагедия произошла, незадолго до моего прихода на работу в компанию. Знание этого, помогло мне лучше понять ее.

Мы не часто говорили подробно о наших семьях. Но в тот вечер, была годовщина его смерти, и ей нужно было кому-то довериться. Я оставался с ней почти до полуночи, пока она рассказывала мне о своем браке и о муже, которого она продолжала оплакивать. Из того, что она рассказала, он показался мне хорошим парнем, с которым я бы хотел познакомиться. То, что у них никогда не было детей, было особенно болезненно.

Этот разговор с ней, оказал на меня глубокое влияние. Он заставил меня задуматься о бренности жизни и важности семьи. Как и Ноэль, я тоже думал, что дети появятся как естественное продолжение моего брака. Всегда было время позже. Теперь я не был так уверен.

На третьем году нашего брака, я начал подходить к Пейдж с идеей создания семьи. Мы оба устроились на работу. Я откладывал деньги на сторону, не очень много, но достаточно. Мы с ней обсуждали детей, в самом начале наших отношений. В то время, Пейдж выразила такое же желание иметь детей. На самом деле, мы часто шутили, кто у нас будет - четверо (мое число) или двое (ее предпочтение).

У нее были проблемы с таблетками, поэтому мы использовали диафрагму (или презервативы, в крайнем случае), чтобы избежать беременности. Я придерживался этой процедуры религиозно. Я думал, что вопрос о детях никогда не стоял - только о времени. Как я мог так ошибаться?

Именно эти и другие разрозненные мысли, проносились в моем полусознании, когда я сидел в этой темной комнате той ночью. Я взглянул на наши настенные часы и понял, что уже близко к двум часам ночи. Мои мысли блуждали уже несколько часов. Независимо от выпитого кофе, я был морально истощен. Это была последняя ясная мысль, которую я успел до того, как сон одолел меня.

Я почувствовал руку на своем плече. Я хотел вскочить, но мое тело отказалось повиноваться. Я медленно осознал, что меня трясут.

— Питер. Питер проснись. Уже 7 утра, милый. Тебе пора собираться.

Мои глаза разошлись, чтобы впустить видение Пейдж, склонившейся передо мной, с выражением озабоченности на лице. Я рефлекторно потянулся, на секунду закрыл глаза, а затем встал. Мой мочевой пузырь, повел меня в сторону ванной. Была ли Пейдж обеспокоена тем, что я молчал, я не знаю. Ее лицо исчезло, когда я наполнил таз и разбрызгал первые капли теплой воды на лицо.

Когда я вернулся в спальню, Пейдж уже накладывала макияж. Должно ли было это показаться мне странным, что она красится, готовясь к целому дню лекций и занятий? Уделяла ли она такое внимание своему внешнему виду в других аудиториях, когда руководила ими? Я не мог вспомнить, и этот вопрос грыз меня. Был ли это знак раннего предупреждения, который я должен был заметить? Или я был параноиком? Эта мысль меня успокоила. Затем я вспомнил, что Пейдж всегда красилась, независимо от случая.

"Теперь уже слишком поздно", - подумал я, расстегивая рубашку. Мое погружение в жалость к себе, к счастью, прервала моя любопытная подруга.

— У тебя, наверное, была тяжелая ночь. Ты никогда раньше не засыпал в кресле. Ты, ведь, не пил?

Пейдж сказала это со слабым смешком, вырвавшимся из ее губ. Сопутствующая улыбка исчезла с ее лица, когда она увидела мое выражение.

— Что случилось, Питер? Я говорила несерьезно, но это на тебя не похоже.

— Что-то меня беспокоит. Я не знаю другого способа выразить это хорошо, поэтому я просто откроюсь и спрошу тебя. У тебя есть отношения с другим мужчиной?

Вот так, открыто, в самых неловких выражениях. Она была "увлечена"? Ты трахалась с кем-то еще, Пейдж? Вот что я хотел сказать, но не смог.

Ее голова слегка наклонилась, как будто она пыталась оглядеть меня. На мгновение я увидел, как ее глаза расширились, но потом это исчезло, так как она медленно повернулась на своем сиденье в сторону от меня. Мгновение спустя, она снова повернулась лицом ко мне. Ее голос был сильным, когда она ответила.

— Что? Ты, конечно, не шутишь?

Мое выражение лица, должно быть, сказало все. Она медленно покачала головой.

— Я не могу в это поверить, - сказала она, встала, подошла к окну и уставилась на улицу.

— Я просто не могу в это поверить. Я в классе меньше двух месяцев, а ты придумываешь такое дерьмо?

Она повернулась ко мне лицом, выражение ее лица стало сдерживаемым гневом. Если она ожидала, что я отступлю, то ошиблась. Я не сдвинулся ни на дюйм с места с тех пор, как задал вопрос.

— Ты думаешь, я тебе изменяю? С кем? С однокурсником? С одним из моих профессоров? Может, я трахаюсь с деканом? Более того, я занимаюсь его секретаршей, как тебе это?

Я продолжил свои расспросы.

— На прошлой неделе, тебя видели в баре в Ле Мас с другим мужчиной, слишком дружелюбным, как мне сказали.

— Ну, твоя информация неверна. Они не видели меня. Но ты уже знаешь это. Ты также прекрасно знаешь, что я никогда бы не сделала ничего подобного. Это твой способ сказать, что у тебя проблемы с тем, что я вернулась в школу и не работаю?

— Что именно, Питер? Ты обижаешься, что тебе приходится содержать нас, пока я не работаю? Или ты расстроен количеством времени, которое я должна посвящать работе? Если тебя это беспокоит, почему бы просто не сказать об этом, вместо... от....

— Так это была не ты? - сказал я, прерывая ее гневную тираду.

Что бы Пейдж ни делала со своей косметикой, ей не удалось смягчить взгляд, которым она одарила меня, с другого конца комнаты. Из ее глаз полетели кинжалы. Она выглядела так, словно мы были в нескольких секундах от физической конфронтации. Я решил отступить, пока ситуация не стала еще хуже. У меня было то, что я хотел.

Я вошел в ванную, закрыв за собой дверь. Помня о времени и обстановке, я прошел через все этапы принятия душа и бритья, как робот на автопилоте. Когда я вышел, Пейдж отсутствовала в комнате. Я слышал, как она двигалась на кухне, пока я одевался, а потом услышал, как закрылась входная дверь. Она покинула квартиру, не проронив ни слова.

Она солгала. Я знаю, что с моей стороны, было наивно ожидать правды. Возможно, я не был готов к ней. Но, черт побери, я заслуживал правды, а не дыма из задницы, когда она пыталась заставить меня чувствовать себя виноватым за то, что я спросил. Она солгала мне. Она стояла в другом конце комнаты, смотрела мне прямо в лицо и лгала мне.

Этот простой акт обмана, причинил мне больше боли, чем если бы я застал ее в постели с этим мудаком. Я был потрясен до глубины души. Не знаю, как я справился, но что-то внутри меня, не позволяло этой ситуации доминировать над моими мыслями. В тот день, у меня были обязанности, другие обязанности, которые претендовали на мое время. Мне нужно было сосредоточиться на неотложных рабочих делах.

В то утро, я выбрал получасовую прогулку до офиса. Это означало бы прибыть в течение нескольких минут после брифинга, но мои мышцы требовали разрядки. Из-за дождя, это был паршивый день для прогулки, но я выдержал, и на самом деле почувствовал себя намного лучше, когда добрался до здания.

Все руководители, которых мы пригласили на брифинг, присутствовали на нем. Наши презентации были проведены безупречно, а вопросы аудитории были частыми и проницательными. В конце мы получили несколько сильных зацепок, что сделало мероприятие безоговорочно успешным.

Возвращаясь в свой кабинет, я был удивлен тем, как легко я отбросил мысли о своем браке, по крайней мере, в течение последних нескольких часов. Я хорошо умел разделять свою жизнь на части. Как каюты на боевом корабле, одна каюта повреждена, остальные сохраняют свою целостность, и корабль остается на плаву. Моя подруга обманывает меня, мой брак рушится, но я продолжаю плыть по течению.

Эта аналогия вызвала улыбку. Люди - это не линкоры. Не все отсеки одинаковы. Разделение моей жизни на отсеки, означало избегание неприятного и малоприятного. Мне еще предстояло сделать несколько шагов, чтобы узнать правду, и для этого мне нужна была помощь.

Глава 3: Получение помощи

После работы я зашел к отцу. Он все еще жил в том же доме, где я вырос в Южной Филадельфии. Хотя отец и этот дом оставались на месте, район, однако, переживал реконструкцию. То, что раньше было частью этнического анклава, теперь превратилось в растущую общину яппи.

Вокруг него были молодые люди. В основном, это были молодые семьи, но в квартале также проживало несколько молодых одиноких профессиональных женщин, и почему-то мой отец, часто оказывался в центре их внимания. Для человека, который утверждал, что не спал ни с одной из этих молодых женщин, они, конечно, часто появлялись в его доме. Казалось, он наслаждался вторым детством. Учитывая его прошлое, я нашел эту перемену необычной.

Повернув за угол, я увидел двух молодых женщин, спускавшихся по ступенькам из его дома. Они были похожи на студенток, со свежими лицами и смеющимися лицами, с книгами, как будто пришли с лекции. Я мог только покачать головой и улыбнуться, когда мы проходили мимо по тротуару.

Однако неизменным, был его подход к решению проблем. Большую часть своей взрослой жизни, он проработал полицейским и дослужился до инспектора. Сейчас он уже пять лет на пенсии, но его фигура все еще была такой же внушительной, как и в моем детстве; и он все еще думал, как полицейский. Он был бы более объективен в отношении улик, и если бы мне понадобилась помощь, он мог бы направить меня. Я знал, что у моего отца есть связи по всему городу. Если кто и мог помочь мне в решении моей проблемы, так это он.

Для нас, это была новая территория. Я редко обращался к старику за помощью. Так было с тех пор, как я стал подростком. Я рано утвердил свою независимость, и он никогда не принимал непосредственного участия в моих решениях. Иногда мне казалось, что он хочет больше участвовать в моей жизни, но он сдерживался.

В этот раз, все было по-другому. Я рассказал ему о том, что обнаружил Пейдж с другим мужчиной. Он сидел бесстрастно на протяжении всего рассказа, лишь изредка кивая в знак того, что услышал важную мысль. Когда я закончил, он заговорил.

— Я согласен, что ТЕБЕ нужно больше информации, Младший, и я знаю именно такого человека. Дай мне посмотреть фотографии.

Это было все, что сказал старик, прежде чем взглянуть. Через несколько минут, он начал что-то записывать на листе бумаги.

— Вот, это парень, с которым ты захочешь поговорить; он частный детектив, лучший в округе. Я позвоню ему, возможно, он захочет взять у тебя интервью. Чем быстрее ты от нее избавишься, тем лучше. Как твое расписание на завтра?

Я был несколько удивлен, быстрым подведением итогов папой. Он не задал ни одного вопроса о том, что я чувствую, и вообще ничего о Пейдж. Может быть, я ожидал слишком многого, но меня насторожило то, что он сразу же сделал вывод, что моя шестилетняя жена, стала историей без каких-либо дальнейших обсуждений.

— Как только вы начнете расследование, я позвоню Лиз Фаллон. Адвокат твоей жены, скорее всего, отступится, как только узнает, что она представляет тебя.

Я и не думал звонить "тете" Лиз. Она была лучшей подругой моей матери, а также была ближе к отцу, чем кто-либо другой, кроме его сестры. Будучи судьей семейного суда в течение 20 лет, сейчас она занималась частной практикой. Тетя Лиз была, своего рода, знаменитостью - она была национально признанным экспертом и автором, по вопросам опеки над детьми. Она также была особенно смертоносным адвокатом по разводам.

— Кстати, как у тебя обстоят дела с наличными? - спросил он.

— Я в порядке... думаю, - ответил я.

Это был первый раз, когда я задумался о своих финансах.

Старик ухмыльнулся.

— Думаешь? Мы говорим о десяти тысячах долларов. Если ты еще не думал об этом, просто знай, что дешевле будет оставить ее себе.

— Какой ценой? - саркастически спросил я. — Знаешь, когда я пришел сюда, я просто хотел поговорить с тобой. Я узнал обо всем этом только вчера. Я все еще пытаюсь разобраться во всем этом. Ты меня уже развел.

Я чувствовал себя очень усталым. Вероятно, это передалось по напряжению в моем голосе.

— Мне жаль, сынок. Есть пары, которые пережили неверность. Вряд ли потом все будет по-прежнему, но это...

Я на мгновение закрыл глаза. Конечно, я думал о разводе с Пейдж. Эта мысль не покидала меня с тех пор, как я увидел фотографии. Но совсем другое дело - знать, что эту же мысль разделял и мой отец. Это делало такую возможность очень реальной.

— Теперь ты опекаешь меня. Мы оба знаем, что это не я.

Он кивнул.

— Нет, это не так, и я не пытаюсь опекать тебя. Я хотел спросить, не нужны ли тебе деньги.

— Я могу с этим справиться. Но спасибо, что спросил. Ты ничего не говорил о фотографиях.

Мой отец даже не колебался в своем ответе.

— А что я могу сказать? Этим двоим, очень комфортно на публике. Мне неприятно тебе это говорить, но, на мой взгляд, это не простая дружба, они любовники. Ты заметил взгляды и язык тела людей вокруг них? Эти двое, явно производили много шума. Они не заботились о том, что их увидят или запомнят. Кстати, твой друг не сказал, как долго он за ними наблюдал?

— Он сказал, что они были там, по крайней мере, пару часов, - сказал я. — Папа, ты ведешь себя так, как будто ожидал этого.

— Ожидал, - заметил отец, вставая со стула и направляясь на кухню, оставив меня размышлять над последним замечанием. Я услышал, как он позвонил по телефону и через несколько минут вернулся на свое место. — У тебя все готово к утру четверга.

Должно быть, мое выражение лица насторожило его. Я ожидал объяснений. Затем, словно что-то забыв, он добавил:

— Младший, она солгала тебе, когда ты спросил ее о ее местонахождении тем вечером.

— Откуда ты это знаешь?

— У тебя такие же прямые манеры, как у твоей матери, поэтому я знаю, что ты спросил ее. Иначе ты бы не пришел ко мне.

Последняя часть, была сказана с некой развязностью. Затем он почувствовал необходимость добавить еще одно соображение.

— Она, вероятно, сказала, что ее не было в ресторане, а затем попыталась вывернуть все наизнанку, обвинив либо твою паранойю, либо твою неуверенность в себе в целом. Знаешь, ты, вероятно, застал ее врасплох. Люди обычно не ожидают, что их поймают. Она виновна. Иначе зачем лгать об этом? Конечно, она имеет право выпить с другом. Нет, тут явно что-то большее. Надеюсь, ты не упомянул, что у тебя есть фотографии?

— Нет, не упоминал. Я не давал никакой информации.

— Хорошо, я и не думал, что у тебя она есть. Жаль, но это могло бы быть тем, что ваш брак мог бы пережить. То, что ее увидели в ресторане, само по себе не повод думать о разводе. Если бы это была не Пейдж, я бы посоветовал тебе попытаться разобраться, но твоя жена - наемница, так что в этом нет смысла.

— А? Что ты имеешь в виду?

— Ничего, давай пропустим это, у тебя есть другие вещи, о которых нужно беспокоиться.

— Нет, папа, мне нужно знать, что ты имеешь в виду. Ты никогда раньше, не говорил ничего подобного о Пейдж.

— Разве нет? Помнишь, больше года назад ты сказал мне, что она собирается вернуться в аспирантуру, и я спросил тебя, говорили ли вы об этом? Ты сказал, что да, и я спросил, как вы собираетесь это провернуть... в финансовом плане.

— Я помню этот разговор. Это первый раз, когда ты спросил меня о моих финансах. Почему это так важно?

— Ты сказал, что у тебя есть накопленные деньги, а я спросил о вкладе Пейдж. Ты уклонился от моего вопроса. Позже ты проговорился, что она злится из-за того, что ей приходится брать кредиты, особенно если они будут оформлены на ее имя, хотя ты обязался выплачивать долг за нее. Ты помнишь этот разговор?

Я действительно помнил тот день с отцом. Тогда я чувствовал себя неловко, отвечая на его вопросы. Это было похоже на допрос. Он не имел права спрашивать такие вещи, о наших отношениях. Наши семейные финансы, не были темой для всеобщего обозрения. Тогда я не понимал, что он пытается что-то сказать.

— Что меня удивило, так это то, что вы, ребята, решили обновить свою квартиру всего через несколько месяцев после того, как приняли на себя обязательство поступить в аспирантуру. Не пойми меня неправильно, это прекрасное место, сынок, но я знал, что это стоило вам немалых денег. Полагаю, это была идея Пейдж?

Я просто кивнул головой. Его взгляд на ситуацию был тревожным, но в точку.

— Наверное, оглядываясь назад, я выгляжу довольно глупо. Я просто хотел бы знать, почему она это сделала.

— Не позволяй этому довлеть над тобой. Возможно, ты никогда не узнаешь. Когда я работал, я видел много подобных ситуаций. Конечно, я часто видел пары в их худшем состоянии, но, по моему опыту, мужчины и женщины изменяют по разным причинам. Женщины, в основном, изменяют по одной из трех причин: деньги, эмоции или месть. Мы отбросим аспект мести, так как ты не сделал ничего такого, что заслуживало бы такого ответа. Остаются деньги или эмоции, и я ставлю на деньги. Это соответствует прошлому поведению Пейдж. Я думаю, что ты обнаружишь, что за этим парнем стоят большие деньги.

— Подумай об этом, Младший. Вы двое сели и планировали возвращение Пейдж в школу, в течение двух лет. Затем вы экономили, чтобы иметь возможность позволить себе ее мечту. Зная это, зачем ей подвергать свой брак, а также свое будущее, риску из-за интрижки? Пейдж не дура - вряд ли ее захлестнут эмоции. Нет. Этот парень, скорее всего, заряжен.

Я был удивлен, папиной оценкой. Мне хотелось верить, что Пейдж была вовлечена в одноразовую интрижку, основанную на физическом влечении. Как ни странно, если бы эти отношения основывались на поверхностном, мне было бы легче. Я никогда не думал о том, что она сознательно планировала предать меня. Должно быть, мое лицо выдало мое замешательство, потому что он продолжил рассказывать.

— Младший, эта женщина не вложила ни цента в ваше совместное будущее. Она тратит все свои деньги на то, чтобы хорошо выглядеть. Ты финансировал ее образ жизни весь ваш брак, и все равно она чувствует свое право. Но дело не только в ее требовательности. Многие женщины не требовательны к себе, и их мужья получают столько же, сколько и отдают. Твоя жена не такая... она наемница.

Его лицо стало смертельно серьезным, когда он продолжил:

— Однако твое поведение в прошедшем, говорит мне о том, что вашему браку пришел конец.

— Что насчет моего поведения?

— Младший, как ты отреагировал, когда впервые увидел эти фотографии?

— Я был расстроен... почти до физического расстройства.

— Ты когда-нибудь злился? Чувствовал ли ты, что кто-то что-то у тебя отнял, или ты просто смирился с тем, что она тебе изменила?

— При чем здесь это?

— Когда все закончится, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал.

К этому моменту, он меня уже немного раздражал. Казалось, что он говорит о какой-то теме. Но он не хотел говорить об этом прямо.

— Что? - спросил я.

— Что ты сядешь и поговоришь с кем-нибудь.

Я сидел ошеломленный. Пейдж изменяет мне, а старик хочет, чтобы я был на консультации. Однако, это была тема для другого раза. Существовали практические проблемы, которые нужно было решить. Я также хотел спросить кое-что еще.

— Папа, если все не пойдет хорошо, мне нужно будет переехать. Могу я поселиться у тебя? Возможно, это будет не более чем на несколько месяцев.

— Всегда пожалуйста. Оставайся так долго, как захочешь. У меня много места, и я буду рад компании. Но есть одно но: я думаю продать дом следующей весной.

— О, я не знал.

Я не должен был удивляться. Трехэтажный дом с пятью спальнями и одним жильцом - это не та ситуация, которая рассчитана на долгое существование. Тем не менее, это был дом, который я знал в детстве.

— Я получаю предложения уже почти год. Спекулянты созрели в этом районе, и они даже не местные. За ту сумму, которую они готовы заплатить, я могу купить квартиру, с двумя или тремя спальнями, в Социум Хилл или Риттенхаус Сквер и при этом, получить около ста тысяч.

— Ого.

— Это была и моя реакция. Ты знаешь бензоколонку на углу 12-й и Кэтрин?

Я кивнул, вспомнив место, где я в детстве заправлял воздух в шины своего велосипеда.

— Владелец предложил полтора миллиона. Он настаивает даже на двух.

Я покачал головой. Я никогда не пойму психологию рынков. Кто готов выложить такие деньги за угловой участок или выложить 400 тысяч долларов за рядный дом? Не я, и я очень любил этот город.

Мы поговорили о жилье, в этом районе, еще несколько минут, а затем перешли к более оптимистичному обсуждению нашей семьи. Было приятно узнать историю моего многочисленного клана. Я не хотел признавать этого, но мне также было приятно провести некоторое время с отцом.

Глава 4: О капусте и королях

Ровно в 9 утра в четверг, я вошел в офис частного сыскного агентства "Холлис и Уиллоуз". Пока я расписывался в регистрационной книге, в вестибюль вошел крупный мужчина, которому, по моим предположениям, было около пятидесяти лет.

— Мистер Стюарт? - сказал он, встретившись со мной взглядом.

— Да, а вы мистер Холлис?

Он кивнул головой, протягивая руку.

— Рад вас видеть. Следуйте за мной.

Он провел меня за угол в конференц-зал, дверь которого быстро закрылась после того, как я оказался внутри. В комнате был небольшой стол, с полудюжиной сидячих мест. Я заметил скрытый экран в потолке и встроенные доски на передней стене. Это напомнило мне мой собственный офис. Забавно, но в некотором смысле, наши бизнесы были связаны. Мы оба торговали информацией.

— Могу я вам что-нибудь предложить? Кофе? Чай? Воды?

Я покачал головой и отмахнулся от предложения рукой.

— Тогда, насколько я понимаю, у вас есть домашняя проблема, которую вы хотели бы, чтобы мы рассмотрели?

— У меня есть основания полагать, что моя жена мне изменяет. Имеющиеся у меня доказательства, не являются убедительными. Мне нужна проверка. Любая информация, которую вы сможете собрать, поможет мне оправдаться во время вероятного бракоразводного процесса.

— Похоже, вы в этом уверены. Что привело вас к такому выводу?

Я потянулся в свой портфель и достал конверт с фотографиями Пейдж и ее "друга". Я передал их Холлису.

— Женщина на заднем плане - моя жена. Мужчину я не знаю. Они были сделаны около недели назад, в ресторане на территории кампуса Пенсильванского университета. Фотографом был посетитель, который присутствовал на другом мероприятии. Моя жена не была объектом съемки. Друг, который узнал мою жену, убедил фотографа сделать эти снимки.

— Похоже, ей вполне комфортно с этим человеком. Вы имеете полное право быть подозрительным.

Холлис откинулся на спинку стула, который казался слишком маленьким, чтобы выдержать его вес.

— Я так понимаю, что вы не говорили ей о том, что знаете, и не просили объяснений?

— Вообще-то спросил. Она солгала об этом.

— Хммм, это не важно. Правда, в нашем деле, редко выходит из уст прелюбодействующей стороны. Я также понимаю, что вам никогда раньше не приходилось пользоваться услугами частных детективов?

— Нет, сэр.

— Я не хочу тратить ваше время, мистер Стюарт, поэтому позвольте мне рассказать вам о нашей фирме и о том, чем мы занимаемся. В отличие от ряда наших конкурентов, большинство наших дел связано с неверностью. Я бы сказал, что восемь из каждых десяти клиентов - это жены, ищущие улики против своего мужа, хотя в последнее время, мы видим все больше мужчин.

— Независимо от пола, вы должны понимать, что результаты наших расследований неизгладимы. Мы, вероятно, предоставим вам маршруты, счета, фотографии, а иногда даже видео. Мы работаем в рамках закона, но не все наши материалы могут быть приняты в суде. Это зависит от способа получения, действия в суде, судьи и т.д.

— Как только вы увидите этот материал, вы не сможете вернуться назад - вы не сможете просто стереть эти вещи из своей памяти. Мы производим безвозвратный продукт. Вот почему мы проводим эту конференцию, мистер Стюарт, чтобы подготовить вас.

— В зависимости от местонахождения сторон и количества деталей, которые вы хотите получить, наши услуги по этому типу взаимодействия, могут быть в диапазоне от 80 до 100 долларов в час на человека. В вашем случае, мы рассматриваем возможность привлечения по фиксированной цене за $ 5 000, это если... если мы решим взяться за ваше дело. Наша деятельность часто, но не всегда, является прелюдией к разводу. Я бы посоветовал вам, что консультация по вопросам брака, безусловно, является гораздо менее дорогой и изнурительной альтернативой.

Он сделал секундную паузу и снова окинул взглядом фотографию, прежде чем остановить свой взгляд на моих глазах.

— Мы всегда ищем "дымящийся пистолет". В большинстве случаев его легко найти, но бывают редкие случаи, когда мы получаем лишь косвенные улики. В любом случае, если она дурачится, мы будем знать. Но поймите, мы не вуайеристы, мы здесь не для того, чтобы решить какую-то вендетту, и мы не хотим быть провокаторами любого насилия, которое может произойти в результате нашего участия. Прежде чем подписаться на дело, мы предпочитаем проверить нашего клиента. Наша репутация слишком важна для нас, чтобы быть вовлеченными во что-либо, даже внешне напоминающее гнусность... и наш гонорар составит $ 2 000.

Это, конечно, не было стандартным предложением о продаже. Я чувствовал себя так, как будто проходил собеседование на роль клиента. В другом месте, я бы уже был на полпути к двери. Но этот человек передал определенную искренность в своей презентации, которая заставила меня захотеть стать его клиентом.

— Я понимаю, мистер Холлис. Если моя жена изменяла мне, я хочу только избавиться от нее, не более того. Лично мне, нет никакого дела до мужчины. Я не собираюсь ему мстить.

— Хорошо, я вас понял. Я поверю вам на слово, но будьте готовы снова завести этот разговор, когда мы закончим наше задание. А теперь, расскажите мне о своей жене.

Следующий час я провел, рассказывая о своих отношениях с Пейдж, почти с момента нашей встречи. Затем я ввел его в курс дела, относительно ее поступления в аспирантуру и изменений в поведении, которые я наблюдал в последние недели. Я обнаружил, что сам пересказ был весьма душевным. Я ни с кем не делился своими переживаниями.

Холлис слушал и делал какие-то пометки в желтом блокноте. Когда я закончил, он отложил ручку, откинулся в кресле и спросил:

— Сынок, ты уверен, что хочешь пройти через это?

— Я очень уверен.

— Позвольте мне перефразировать. Я не говорю о деньгах. Из того, что вы мне сказали, это, вероятно, будет 3-4-недельная работа, учитывая, что стороны, вероятно, все местные, и у нас есть возможность отследить их. Я бы хотел установить в вашем доме записывающие устройства. Для этого нам нужно только ваше разрешение, но записи не могут быть приняты в суде. Возможно, нам удастся выйти на след, без привлечения большого количества людей.

— Но опять же, я имею в виду не только деньги. Вы действительно хотите развестись с этой девушкой? Возможно, это всего лишь безобидная интрижка. Возможно, она уже жалеет о своем поступке. Прочитав наш отчет, вы вряд ли будете настроены на прощение. Поэтому я должен спросить, любите ли вы ее? Обычно я не спрашиваю, но из-за того, как вы попали к нам, мне стало любопытно.

— Я много думал над этим вопросом. Если я не могу доверять ей, то не имеет значения, люблю я ее или нет. Любовь - это не то, что ты чувствуешь, а то, что ты делаешь. Какую жизнь мы могли бы построить? Нет, измена не обсуждается.

— Я понимаю ваши чувства, но все это для вас ново. Вы знаете о них всего пару дней, на самом деле, всего 42 часа. Возможно, вам стоит немного сбавить обороты.

Моего хмурого взгляда, видимо, было достаточно, чтобы парировать это предположение, потому что затем он вернулся к нашему контракту.

— У моего секретаря, будут некоторые формы для заполнения, и она назначит вам встречу с моим помощником. У меня есть на примете человек, который может приступить к выполнению этого задания немедленно. Я уточню его расписание до вашего отъезда. Ожидайте нашей следующей встречи, для обсуждения результатов.

На этом мы пожали друг другу руки, и встреча закончилась. Когда я направлялся в свой кабинет, я испытывал сильное чувство сожаления.

Это был мой первый окончательный поступок с тех пор, как я узнал о ее измене. Это было все равно, что войти в пещеру и не увидеть внутри никакого света. Пейдж была такой большой частью моей жизни. Если она переспала с тем мужчиной, то нашему браку, скорее всего, пришел конец. Но каково было бы жить без нее?

Когда я добрался до своей кабинки, надо мной спустилось облако депрессии. Не слишком ли я торопился? Может, мне стоит подождать хотя бы еще несколько дней? Я мог бы перезвонить Холлису и попросить его временно повременить.

Ноэль высунула голову из-за угла, когда я поправлял стул.

— Привет, Питер, - сказала она, когда ее улыбка исчезла, встретившись с моими глазами. — Ты выглядишь чертовски хорошо. Хотя сейчас 10:30, могу поспорить, что ты еще не пил кофе?

Я попытался улыбнуться ей, но я уверен, что она видела меня насквозь. Не было смысла скрывать свое беспокойство. Не знаю почему, но я видел смысл в том, чтобы оградить ее от того, что произошло этим утром.

— Я не пил свой утренний кофе, как ты уже догадалась. Я встречался с частным детективом.

— О... тогда давай прогуляемся.

Вместо фирменного кафетерия, мы вышли из здания. Большую часть пути, Ноэль шла впереди. На улицах было много народу, но я по рассеянности отставал. Невольно, но я случайно обратил внимание на ее ноги.

Необычно для нее, она была одета в юбку до середины икры, с разрезом до середины бедра. Контраст был очень эротичным. Моя начальница, моя подруга, была одарена двумя самыми стройными ногами, которые когда-либо были у женщины. Это было пугающее осознание, которое вызвало еще большее чувство обреченности, а также хорошую дозу стыда.

Она была моим другом, и я не имел права оценивать ее таким образом. Буду ли я так же отшатываться от других женщин, в моем присутствии? Станет ли это скрытым наследием моего брака? Неужели я всегда буду проверять своих друзей, таким откровенно сексуальным образом? Неужели я буду смотреть на всех женщин такими глазами?

Мы спустились по ступенькам в метро к подземному переходу. Через полминуты, мы оказались в кафе под открытым небом, на остановке "Пригородный вокзал". Ноэль повернулась ко мне и предложила занять столик, пока она будет делать заказ у стойки.

Я заметил, что на вывеске было указано, что это The New Orleans Experience. Я сразу же узнал название. Мы пользовались услугами этих людей, для обслуживания наших мероприятий в течение многих лет. Я никогда не знал, что у них есть настоящий ресторан.

В заведении было очень много народу. Я занял место за единственным свободным столиком и наблюдал, как она пробирается вдоль очереди. Я снова поймал себя на том, что восхищаюсь походкой этой женщины. Она двигалась, как властная кошка. Когда она подошла к входу, там была суматоха. Я увидел, как несколько человек: двое мужчин и очень беременная, очень красивая женщина вышли из-за стойки, чтобы поприветствовать ее. Женщина была просто сногсшибательна. Когда я отвернулся, я увидел, что несколько мужчин вокруг меня, также рассматривают ее.

По какой-то причине, мне не понравилась внешность мужчин с Ноэль. У одного была повязка на глазу, другой был высоким худощавым чернокожим мужчиной. Она явно не разделяла моего беспокойства. Ее обнимали все подряд, и Ноэль озарилась лучезарной улыбкой. Мое беспокойство по поводу обоих мужчин рассеялось, сменившись теплым чувством от того, что она так счастлива, и все же, по какой-то причине, мне было немного не по себе.

Возможно, дело было во внимании, которое ей уделяли. Когда они обнялись, я почувствовал, что раздосадован. Я никогда не чувствовал этого раньше. На самом деле, я испытывал определенное чувство гордости, когда несколько продавцов сверху флиртовали с ней, так что эти эмоции, стали для меня полной неожиданностью.

Их всех привели к нашему столику и представили. Мужчина с повязкой, оказался ее двоюродным братом, женщина - его женой, а другой мужчина - его партнером. Все они относились ко мне очень тепло, и я старался отвечать взаимностью, но внутренне, я все еще не был уверен в своей реакции, настолько я был занят тем, чтобы скрыть любое проявление собственничества.

Сегодня была четвертая годовщина их магазина, и они были рады, что Ноэль заглянула к ним. Не думаю, что кто-то из них обратил на меня пристальное внимание, чтобы заметить какой-либо дискомфорт с моей стороны.

Мы остались пить кофе и есть канноли после того, как все вернулись на свои рабочие места. Теперь я понимал, почему в магазине было так много народу. Кофе и пирожные были действительно хороши. Они отлично отвлекали от работы. Странно, что еда иногда действует как успокоительное.

Атмосфера этого места заинтриговала меня. За несколько лет до этого, я посетил K-Paul's Louisiana Kitchen в Новом Орлеане; после еды, при условии, что вы "очистили свою тарелку", персонал прикреплял вам на лоб золотую звезду. Я вспомнил ощущение, когда сидел в ресторане, полном посетителей с золотыми звездами, такими же, какие мы носили в детском саду. Подобное чувство благополучия овладело мной, когда я рассматривал клиентов за соседними столиками.

Люди действительно получали удовольствие. Мы сидели уже целых 10 минут, а толпа не ослабевала. Что бы ни было неосязаемым, что делает ресторан местом, где стоит побывать, здесь нашли эту формулу. Как раз, когда я собирался прокомментировать это Ноэль, чернокожий мужчина, известный как Джоуи, с которым я познакомился за несколько минут до этого, подошел к нашему столику.

— Ноэль, у тебя есть минутка?

Она повернулась, улыбаясь.

— В любое время, Джоуи, что я могу для тебя сделать?

Мужчина занял место рядом с ней.

— Я понимаю, что ты работаешь волонтером в проекте "Грамотность". Мне интересно присоединиться к нему, но я хотел бы узнать об этом побольше, прежде чем брать на себя обязательства.

— Что бы ты хотел узнать?

— Люди, которых ты обучаешь, умеют ли они вообще читать? Я беспокоюсь, что у меня может не хватить опыта, чтобы помочь. Ты прошла какую-нибудь подготовку, прежде чем начать работать?

Ноэль слегка сдвинулась со своего места и кивнула. Ее глаза засияли, когда она начала. Эта тема, была близка ее сердцу.

— Большинство людей, с которыми я работала, знали несколько слов, но было и несколько, которые не могли. Ты учишься находить подход к обоим таким ученикам. На самом деле, это не так сложно. Есть вводное занятие, чтобы ты освоился в нашей роли. Прошло несколько лет с тех пор, как я его проходила, но Питер проходил его в прошлом году. Он может дать тебе более подробную информацию.

Они оба посмотрели на меня. Почему она поставила меня в тупик, я не знаю. Ноэль, определенно, знала больше о тонкостях программы, чем я.

Я начал излагать Джоуи свою оценку тренинга. Для меня это было не только чтение. Мои ученики тоже не умели читать, и это оказалось более сложной задачей. Однако после того, как я произнес первое предложение, я заметил, что он выглядит немного рассеянным. Его внимание было сосредоточено позади меня. Естественно, я обернулся. Кроме толпы людей, идущих на вход и выход, я не заметил ничего необычного, поэтому я снова повернулся к нему. Он был готов к ответу.

— Вон тот парень, положил на вас глаз еще до того, как я подошел к столику. Вы его узнаете?

Я снова повернулся в ту сторону.

— Кто из них? Никто не выделяется.

— Вниз по коридору, он идет от нас, справа, высокий светловолосый парень в серой куртке.

— Я вижу его, - сказал я.

Он был уже в полуквартале от нас, и я не мог разглядеть его лица, но я знал, что это был человек с фотографии. Почему он счел нужным шпионить за мной - это другой вопрос.

Джоуи все еще было любопытно.

— Есть идеи, кто это был?

— Да, - это все, что я сказал. Ноэль встала. Ее лицо выдавало беспокойство. Я схватил свою куртку. — Не хотелось бы прерывать разговор, но нам лучше уйти. Я загляну к вам позже на неделе, и, возможно, мы сможем продолжить этот разговор.

С этими словами, мы ушли.

Ноэль молчала, пока мы не достигли уровня улицы. Затем она повернулась ко мне.

— Этот человек опасен, Питер. Я не знаю, что у него на уме, пожалуйста, будь осторожен.

Я просто кивнул. Это было все, что было сказано об этом инциденте.