Обе женщины прошли в кабинет Сандры и уселись на диван у французского окна, из которого открывался великолепный вид на территорию больницы. Однако Хелен было интереснее тайком рассматривать Сандру, пока та разливала чай.

Ее школьная подруга мало изменилась за прошедшие годы. Она все также была на несколько дюймов ниже нее, но гораздо более чувственной, — грудь у нее оказалась намного больше, чем запомнила Хелен, волосы были такие же темные и вьющиеся, как и всегда, а в умных карих глазах по-прежнему отражался игривый блеск. Мужчины, вероятно, находили ее очень привлекательной. В подростковом возрасте Сандра Поуп нравилась всем мальчишкам, а Хелен, напротив, была очень застенчивой, и всех приятелей, казалось, немного отталкивала ее спокойная светловолосая красота.

— Молоко и сахар? — спросила Сандра.

— Никакого сахара, только немного молока, пожалуйста. — Хелен немного встревожило новое появление в ее жизни бывшей подруги. Она предпочла бы забыть бóльшую часть того, что происходило в ее жизни, когда они учились в школе.

— Если я правильно помню, ты всегда клала в чай ​​не менее двух кусочков сахара, — с улыбкой прокомментировала Сандра, протягивая собеседнице чашку чая. — Ты по-прежнему очень стройная, так что можешь не беспокоиться о своей фигуре.

— Я не беспокоюсь о том, чтобы набрать лишний вес. Просто я стала старше и мои вкусы изменились.

— Изменились ли? — Старшая медсестра откинулась на цветочные подушки и с интересом посмотрела на новую сотрудницу больницы.

— Очень даже, — ответила Хелен, еще более обеспокоенная тем, каким взглядом на нее смотрела Сандра. — Разве они не меняются, когда мы растем и взрослеем?

— Не всегда. Как это ни странно, но у меня сложилось отчетливое впечатление, что вы с Максом Фентоном являетесь единым целым, — размышляла вслух старшая медсестра. — И в сложившихся обстоятельствах я удивилась, всегда думала, что ты окажешься лесбиянкой.

— Лесбиянкой... — повторила Хелен. — Что за чушь? — Она чуть покраснела. — Не знаю, что натолкнуло тебя на эту мысль.

— А что могло натолкнуть? — дразняще улыбнулась ей Сандра, накручивая на палец свои локоны, — Возможно, твое поведение, когда мы жили в одной комнате. В конце концов, это ты соблазнила меня.

— Не припоминаю такого. Но даже если что и было, в любом случае, это было просто девчачье любопытство, не более того, — защищаясь, ответила старший ординатор, но еще более отчетливые воспоминания о том времени захлестнули ее разум.

Все началось совершенно невинно. В подростковом возрасте они отправились на каникулы к родителям Сандры и остановились в их старом корнуоллском фермерском доме. В первую же ночь, опасаясь привидений, подруги нервно забрались на свою двуспальную кровать. Матрас был старым и продавленным, с глубокой вмятиной в центре, и у девочек не оставалось иного выбора, кроме как прижаться друг к другу. И то ощущение тепла, которое дарило ей пышное тело ее подруги, юная Хелен нашла невероятно успокаивающим.

От нервного возбуждения им не спалось, и девушки просто болтали, пытаясь приглушить страх. Именно во время их последующего разговора Хелен призналась своей подруге, что не умеет целоваться, и Сандра предложила научить ее. Их губы неуверенно соприкоснулись, затем приоткрылись, и пытливый язык Сандры начал изучать ее рот. Они продолжали целоваться, а их языки чувственно исследовали друг друга. Хелен была так потрясена этим первым сексуальным контактом, что от возбуждения нервно провела руками по телу своей подруги, втайне жалея, что та не раздета. Потом девушка не могла вспомнить, кто именно из них двоих предложил снять ночные рубашки. После этого их взаимные ласки стали смелее, раскованнее, дерзновеннее. Любовная игра захватила их, девушки, позабыв о своих страхах, гладили и сжимали груди друг друга, затем скользнули руками вниз, чтобы отыскать самые сокровенные женские части своей партнерши.

Поглаживания рук между открытыми бедрами оказались очень возбуждающими, побуждая их двигаться дальше. Неуклюжие ласки постепенно становились более искусными, более утонченными, и вскоре они точно знали, что нужно делать, чтобы довести женское тело до пика наслаждения. Взаимный восторг, пьянящее ощущение интимной тайны, взаимные оргазмы действовали на юные девичьи организмы как наркотик. В оставшиеся дни каникул подружки проводили в предвкушении ночных уединений.

По возвращении в школу, их интимная связь продолжалась с неослабевающей силой и, вероятно, продолжалась бы гораздо дольше, если бы однажды, поздно ночью, один из учителей не обнаружил их голыми вместе в одной постели. Им угрожало отчисление, но скандал удалось погасить только тогда, когда обе поклялись, что это случайность, и пообещали больше не встречаться. После этого их распределили по разным кампусам, на уроках держали порознь, и вскоре их дружба угасла вместе с девичьими увлечениями.

— Кажется мне, что это было нечто гораздо бóльшее, чем просто девчачье любопытство, — тихо произнесла Сандра. — В то время ты мне действительно нравилась, Хелен. Ты точно знала, как меня завести. Секс, который у нас с тобой был, — это намного лучше, чем возня неопытных мальчишек, которых я тогда знала, — добавила она с дразнящим смехом.

— Что ж, теперь это все это в прошлом, и лучше всего забыть об этом, — отрезала Хелен.

— Зачастую, прошлое возвращается, преследуя нас, — заметила медсестра, по-видимому, удивленная дискомфортом, который испытывала новый старший ординатор. Допив чай, она поставила чашку на низкий столик перед собой. — Как долго вы с Максом вместе? Всегда считала его невероятно сексуальным. Он хорош в постели?

— Предпочту не обсуждать свои отношения с Максом Фентоном. — Хелен никак не могла понять, как ее бывшая подружка смогла так легко догадаться, что они с Максом любовники, ведь никто из них не демонстрировал этого. И насколько ей было известно, никто в больнице Святого Матфея так и не смог ничего заподозрить.

— Могу предположить, что он довольно изобретательный любовник. — Сандра понимающе улыбнулась, чем еще больше встревожила собеседницу. — Ему нравится трахаться в необычных местах, не так ли?

Хелен покраснела еще больше. Этого не может быть! Она не может знать, что произошло сегодня между ней и Максом! Или может? Но откуда!?

— Моя личная жизнь тебя не касается, Сандра. Давай ограничим наши отношения здесь сугубо профессиональными вещами, — ответила женщина, пытаясь сохранить самообладание. — Официально мы с Максом хорошие друзья, не более того.

— Ну как скажешь, — сладко улыбнулась медсестра. — Впрочем, я понимаю, почему ты хочешь, чтобы ваши отношения с Максом оставались в тайне. Он является крупным акционером и самым высокопоставленным членом правления госпиталя принцессы Беатрис. Большинство людей, работающих здесь, считают его большим боссом. А ты же знаешь, как персонал любит сплетничать...

— Ты хочешь сказать, что люди подумают, что я получила эту работу из-за моих отношений с Максом? — Хелен громко поставила чашку на стол.

— Господи, конечно нет! Уверена, что профессор Фентон не из тех мужчин, которые назначают женщину на должность только потому, что она ему хорошо отсасывает. Ты достойна этой должности, моя дорогая. Ты очень квалифицированный работник, если хочешь знать.

— У меня есть веские причины приехать сюда.

— Ну конечно. Очень жаль, что ты потеряла прежнее место, когда наверху решили закрыть больницу Святого Матфея. У нее была хорошая репутация. Тебя сюда привлекла зарплата, не так ли? Платят здесь и правда очень хорошо, и изначально бóльшая часть персонала приходит сюда именно по этой причине. Потом, конечно, они остаются, потому что им нравится. У нас очень сплоченный коллектив... И я бы сказала... — и Сандра положила руку на колено своей собеседнице, —. ..очень тесный...

— В самом деле, — запнулась Хелен, чувствуя, как пальцы Сандры нежно ласкают ее ногу. Она хотела отстраниться, но почему-то не могла. Ее бывшая школьная подружка была единственной женщиной, которую она когда-либо находила привлекательной, и даже сейчас, спустя столько лет, женщина почувствовала это чувственное притяжение. Это было что-то, что она не могла рационально объяснить, — и это беспокоило и волновало ее.

— Мы были такими хорошими подругами, когда были молоды... Делили между собой практически все, — продолжала Сандра мягким гипнотическим голосом, нежно скользя пальцами по ноге собеседницы. — Мы могли бы воспользоваться этой возможностью, чтобы возобновить нашу близкую дружбу, правда, Хелен?

— Не... Не... Не думаю, что это хорошая идея, — заикаясь, пробормотала старший ординатор, внезапно почувствовав некоторую слабость и дрожь.

Хелен нервно посмотрела вниз, завороженная медленным движением руки Сандры вверх. Вскоре она плотно прижалась к верхней части ее бедра, а пальцы оказались в опасной близости от промежности. Тепло ладони ее бывшей подруги, казалось, обжигало кожу даже сквозь тонкую хлопчатобумажную юбку.

— Почему же это не хорошая идея? — спросила медсестра, наклоняясь ближе, и собеседница почувствовала пьянящий аромат ее духов, смешанный с тем самым женским ароматом, который время почти стерло из ее памяти.

Накрахмаленная старомодная униформа Сандры сидела плотно, а зауженная талия еще больше подчеркивала ее налитую грудь. Округлые полушария были плотно обтянуты лифом, и Хелен вдруг стало интересно, как они выглядят освобожденными, без одежды. Крупные и упругие, как дыньки, они наверно окажутся бархатными и бесконечно приятными на ощупь — полной противоположностью твердой, вздернутой груди доктора. Она до сих пор помнила те крупные коричневые ореолы, и постоянно возбужденные, торчащие соски, — эти манящие красновато-коричневые конусы, которые так хорошо было покусывать и сосать.

«Это безумие», — сказала себе Хелен, пытаясь выкинуть из головы эротические мысли. Она не собиралась возобновлять давно забытые отношения. Это была ошибка юности, порожденная простым девичьим любопытством во то время, когда в ней буйно расцветала сексуальность и она искала себя. Она не была лесбиянкой и никогда ею не будет. Если не считать короткой связи с Сандрой, все ее отношения были строго гетеросексуальными, да и влечение к подруге угасло много лет назад. В конце концов, ей нравилось, когда ее трахали мужчины, а не женщины.

— С прошлым покончено, — нерешительно произнесла доктор, чувствуя, как пальцы Сандры скользят между ее бедер, приближаясь к ноющей киске. Она боролась с внезапным желанием откинуться назад, поднять юбку и раздвинуть ноги, приветствуя то наслаждение, которое бывшая подруга может ей дать.

— Как скажешь. Но я все еще завожу тебя, не так ли? — промурлыкала медсестра.

Ее мягкие груди соблазнительно прижались к руке Хелен. Женщина вздрогнула, чувствуя, как учащается ее сердцебиение, когда кончики пальцев собеседницы дразняще заскользили по ее киске. Нежное прикосновение было изумительно приятным. Даже сквозь ткань ощущение женских пальцев было невероятно захватывающим. Хелен прикусила губу, с трудом сдерживая себя, чтобы не начать умолять Сандру сильнее надавить на ее пульсирующую норку.

— Нет... Не заводишь, — солгала доктор, не желая, чтобы ее подруга знала, насколько она сейчас возбуждена, и насколько этот интимный контакт всколыхнул ее давно забытые чувства.

Новый старший ординатор не могла допустить, чтобы такие отношения усложнили ее жизнь здесь, в клинике принцессы Беатрис. Из всего персонала, она никак не могла позволить себе сближаться именно с Сандрой Поуп, — нет, только не с ней. Даже думать об этом было безумием.

— Ты всегда была неважной лгуньей, — мягко прошептала ее подруга, когда Хелен отстранилась от нее и скользнула на край дивана.

— Как я уже сказала тебе, — ответила ординатор чуть дрогнувшим голосом, — я намерена ограничить все свои отношения здесь чисто профессиональными вопросами.

— Можешь попробовать, — хмыкнула Сандра. — Можешь держать себя в руках, сколько хочешь, но сразу скажу — это будет нелегко. — Она выглянула в окно. — Как видишь, место довольно изолированное, мы в нескольких милях от ближайшего городка. Если ты не заведешь здесь друзей, то будешь обречена на одиночество.

— Я смогу гулять, исследовать окрестности. — Хелен, все еще ощущая пульсирующий жар между бедер, прерывисто вздохнула. — Или куплю машину, если найду, что она мне нужна. Я раньше никогда об этом не задумывалась, в Лондоне это было ненужной расточительностью, но здесь другое дело.

Сандра задумчиво посмотрела на доктора прищуренными глазами.

— Тебе все равно придется познакомиться со своими коллегами по работе. Человек, с которым ты в основном будешь иметь дело, — это второй старший ординатор, Бен Тейлор. Он рассчитывал заглянуть к тебе сегодня около восьми вечера. Сходишь с ним в бар для персонала клиники, посмотришь места для отдыха, и познакомишься с некоторыми сотрудниками больницы. Если не возражаешь, конечно.

— Вовсе нет, — сказала Хелен. — С нетерпением жду встречи с ним.

— Бен расскажет тебе о больничном распорядке, графике дневного и ночного дежурства и о прочих рабочих моментах. Он очаровательный парень, тебе понравится.

— Уверена, что да, — ответила доктор. Сандра ничуть не расстроилась из-за ее отказа, но Хелен все еще чувствовала себя немного неловко в ее присутствии. — Что ж, спасибо за чай.

— Было приятно увидеть тебя снова, — ответила старшая медсестра. – Увидимся завтра, во время обхода.

— Хорошо, — согласилась Хелен, вставая и ловко скрывая тот факт, что ее ноги все еще немного дрожали. — Значит, до завтра.

— До завтра, — повторила Сандра, когда ее новая коллега выходила из комнаты.

*****

Больничная палата Зары Доун была усыпана цветами. Букеты от ее менеджера, биографа, продюсера ее последнего фильма и, самое главное, от всех ее многочисленных поклонников. Однако сейчас такие щедрые знаки обожания и признательности для Зары мало что значили, потому что сейчас у нее было одно из тех своих нервных, тревожных настроений.

Как и многие гламурные кинозвезды, Зара была чрезвычайно мнительной и всегда сомневалась в своих талантах и ​​внешности. В юности она гораздо более позитивно смотрела на мир, уверенная, что сможет покорить своей красотой весь мир. Но сейчас, к сожалению, как только слабая морщинка, или малейший намек на обвисшую кожу начинали портить ее внешний вид, неуверенность Зары непропорционально возрастала. Каждый крошечный признак старения, каждый изъян выглядели намного хуже, когда их показывали на большом киноэкране.

За последние несколько лет, чтобы обрести былую уверенность в себе и придать своей внешности былую молодость, Зара обнаружила, что ищет все более и более молодых мужчин. Она по-прежнему великолепно смотрелась на публике, а наедине чувствовала себя намного лучше, когда рядом с ней всегда был молодой красивый парень.

Последним в этой длинной очереди молодых людей стояла восходящая рок-звезда Уоррен Харт. Первый диск Уоррена, записанный в переоборудованном гараже в доме его родителей, оказался довольно успешным, заняв пятое место в музыкальных чартах, однако второй диск, созданный в роскошной студии при поддержке крупной звукозаписывающей компании, потерпел полное фиаско. Тем не менее, Уоррен был убежден, что однажды он переплюнет «Ролинг Стоунз» и «Оазис», и даже станет круче, чем Элвис Пресли, — если, конечно, запишет нужные песни.

Зара и Уоррен познакомились на какой-то богемной тусовке почти полгода назад. Кинодиву привлекла грубая, неотшлифованная сексуальная харизма Уоррена и его крепкое, худощавое тело. Сам он был не особо хорош собой, с плохой кожей, грубыми чертами лица, длинными темными волосами и небольшой бородкой, но его неотразимые темные глаза и глубинная сатанинская сила влекли к нему Зару, как мотылька к огню.

Поначалу, как и всем остальным парням, Уоррену льстил интерес к нему Зары, но он был эгоистом с чрезмерно раздутым самомнением, и, к ее удивлению, вскоре она обнаружила, что лишь потворствует его прихотям. Но секс с музыкантом был настолько великолепен, что женщина мирилась с его эгоизмом и порой жестоким поведением. Кинозвезда, со своим многолетним опытом общения с множеством разных мужчин, была искусной и изобретательной любовницей; Уоррен, с другой стороны, был брутальным и зачастую грубым, с необузданной чувственностью, которая заставляла его экспериментировать практически со всеми мыслимыми сексуальными извращениями. Их занятия любовью были самыми захватывающими, которые она когда-либо знала.

Зара Доун была уверена, что музыкант слишком эгоистичен, чтобы искренне заботиться о ней, несмотря на то, что он часто говорил, что любит ее, но женщина пыталась игнорировать тот факт, что он оставался с ней лишь потому, что она была богата, влиятельна и могла помочь ему познакомиться с нужными людьми — и в конечном итоге помочь ему добиться славы, которой он так жаждал.

Сегодня Уоррен должен был записать короткий ролик для телепрограммы и пообещал потом ее навестить. «А он очень опаздывает», — сообразила Зара, с тревогой взглянув на часы и увидев, что уже почти пять пополудни. Она провела пальцами по своим искусно уложенным волосам до плеч цвета меда, которые были намного темнее той платиновой блондинки, которой она любила быть в юности.

В последнее время она чувствовала себя еще более неуверенно. Уоррену было всего двадцать шесть, а она даже не хотела признаваться в своем возрасте. Знание того, что он приедет навестить ее впервые после операции, заставило Зару особенно тщательно проследить за своим макияжем. Ей легко удалось скрыть следы, оставленные липосакцией, проведенной из-за ее подозрения на второй подбородок. К ее облегчению, линия подбородка теперь выглядела чище и острее, что придавало ей моложавый вид. После подтяжки верхних век все еще были видны несколько слабых синяков, но они оказались и вполовину не такими серьезными, как она ожидала. Единственное, о чем она мало беспокоилась, так это о желтоватых отметинах на ее животе и бедрах, все из-за липосакции, проведенной в этих местах. К тому времени, когда она вернется домой, следы полностью исчезнут и Уоррен снова увидит ее во всем обнаженном великолепии.

Боязнь утратить свою прославленную красоту побудили Зару выкинуть на пластическую операцию крупную сумму денег. На публике она всегда утверждала, что никогда не прибегнет к подобным крайностям, чтобы сохранить свою природную внешность, поэтому ее агент по связям с общественностью заявил, что она приехала в «Принцессу Беатрис», чтобы пройти курс лечения от рецидивирующей инфекции грудной клетки. После выздоровления они с любовником планировали отправиться на Багамы на трехнедельный отдых, после чего она должна была приступить к работе над новым телевизионным мини-сериалом.

Внезапно дверь ее комнаты распахнулась.

— Ага! — воскликнул Уоррен, с громким звуком захлопывая за собой дверь. — Привет, детка! Как дела?

— Хорошо, — весело ответила она. — Я чувствую себя очень хорошо.

— Ты совсем неплохо выглядишь, — признал он равнодушно. — Намного лучше, чем я ожидал. Слушай, я полностью облажался.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и Зара чуть не отпрянула от запаха дешевых сигарет и выпивки.

— Как прошло интервью, Уоррен?

— Ужасно, чертовски ужасно, — прорычал он. — Эта сука не задала мне ни одного гребаного вопроса, на который я мог бы нормально ответить. Она просто болтала без умолку о том, как плохо мой последний сингл показал себя в чартах. Пыталась унизить меня. Даже упомянула, что я живу с тобой. Эта тупая овца подумала, что я какой-то чертов альфонс...

Зара вздохнула. Иногда злейшим врагом Уоррена был он сам.

— Может быть, интервью прошло бы лучше, если бы ты накануне столько не выпил? — Мягко предположила она.

— Я ни хрена не пил этим утром. — Музыкант плюхнулся на стул рядом с кроватью. — Правда, прошлой ночью у меня была встреча с парочкой друзей.

— Где? — небрежно спросила она.

— У тебя, где же еще?

Он ухмыльнулся, обнажив желтые неровные зубы. Зара, давно привыкшая к его выходкам, подумала, что сегодня Уоррен выглядит хуже, чем обычно. Лицо у него было бледным, под глазами виднелись набрякшие темные круги, волосы были спутанными и сальными. Даже его одежда выглядела мятой и не особо чистой. Кинозвезда не могла пока этого доказать, но у нее были подозрения, что помимо злоупотребления алкоголем он еще и принимал наркотики. Конечно, ей он никогда бы не признался в этом, поскольку все знали, что кинозвезда была непримиримым борцом с наркотиками — с тех пор, как десять лет назад от передозировки скончался ее близкий друг.

— Не волнуйся, мы не испортили твою драгоценную светлую мебель, — буркнул он. — После прошлого раза ты подняла по этому поводу такую ​​чертову суету, что сейчас я проследил, чтобы все вели себя прилично, — парень усмехнулся ей, и от этой по-юношески нахальной улыбки ее сердце забилось быстрее. Теперь лишь изредка ей удавалось разглядеть в нем того дерзкого молодого человека, в которого она влюбилась несколько месяцев назад. — Слушай, тебе нравится такое?

Он откинул назад свои сальные волосы, обнажая мочку левого уха. Прямо под его обычным кольцом-сережкой виднелась огромная сверкающая золотая заклепка с бриллиантами.

— Это что, моя заклепка!? — обеспокоенно спросила Зара.

Она напоминала одну из тех бриллиантовых серег, которые подарил ей бывший любовник, — до неприличия богатый арабский шейх. Украшение стоило целое состояние и было одним из ее наиболее ценных вещей. Все драгоценности Зары тщательно каталогизировались и хранились в отдельном сейфе, кинодива рассматривала их как страховку, которая поможет обеспечить ее достойное финансовое состояние в старости.

— Конечно, твоя! — Ухмылка Уоррена стала шире. — Отлично выглядит, не так ли? Прокол сделал сам, иголкой — немного грязновато, но это того стоит. Я еще не придумал, куда поставить вторую. Как ты думаешь — в свой нос или в свой член? — и музыкант расхохотался.

Зара не могла поверить в то, что услышала. Она никому не разрешала даже прикасаться к ее сокровищам, они принадлежали только ей одной.

— Они лежали в сейфе вместе с другими драгоценностями! — сердито выпалила она. — Как, черт возьми, ты их заполучил?

— А ты как думаешь? — усмехнулся он. — Просто открыл сейф! Но я использовал комбинацию, я не взрывал его.

— Я никогда не давала тебе комбинацию от сейфа!

— А тебе и не надо было, — гордо ответил он. — Ты так боишься что-то забыть, что все записываешь. Я видел, как ты прикрепила листок бумаги с кодом к нижней стороне одного из ящиков своего туалетного столика.

— Ты шпионил за мной, а потом украл мои вещи! — обвинила его Зара.

— Ну нельзя же быть такой небрежной. Любой здравомыслящий человек догадается, куда нужно заглянуть. — Он собственнически потрогал бриллиант, глядя на нее прищуренными глазами. — Не расстраивайся, не нужно быть такой подавленной.

— Подавленной!? — Воскликнула она. — Это еще мягко сказано! — Добавила она с презрением. — Ты украл мои украшения.

— Просто взял то, что заработал. — Выражение его лица ожесточилось.

— Заработал?

— Да, вот этим, — Уоррен потер рукой промежность, пока его член не отвердел, выпячиваясь под облегающими джинсами.

— Ублюдок, — прошипела она. Несмотря на то, что она разозлилась, она все еще хотела его. Женщина уставилась на весьма заметный стержень мужской плоти. Уоррен имел худощавое телосложение и был не слишком высокого роста, но, напротив, его член был весьма впечатляющих размеров. — Ты ожидал, что тебе заплатят?

— Если ради того, чтобы трахнуть тебя, то почему бы и нет? Я старался, чтобы тебе это понравилось.

— Тебе тоже это нравилось! — Бросила она ему.

— Это ты так думала, — возразил Уоррен. — Но может быть, я просто чертовски хороший актер? Тебе уже за сорок, а мне всего двадцать шесть, но я уже тоже богат и знаменит. Так что можешь трахать себя сама... — жестоко добавил он.

— Когда мы впервые встретились, ты сказал, что ты мой большой поклонник, что я всегда тебе нравилась!

— Когда мне было тринадцать, так и было, но это было давно. Годы не щадят тебя, Зара. Зачем же тебе еще делать пластические операции?

— Как ты смеешь говорить, что я старая! — закричала она. — Пошел вон, наглый ублюдок!

— Не приказывай мне, старая сука! — Вскочив на ноги, Уоррен отдернул одеяло и сунул руку под ее больничную сорочку. — Ты же знаешь, мне просто нужно прикоснуться к тебе, и ты сделаешь все, что я скажу.

Он сжимал ее грудь так сильно, что она вскрикнула от боли.

— Нет, Уоррен, не надо.

— Нет, Уоррен, не надо... — визгливо передразнил музыкант, пародируя ее голос. — Ты же хочешь меня — признайся, — добавил он, больно пощипывая ее сосок, а другой рукой задирая подол ее сорочки. Женщина оказалась обнажена до пояса, ее живот и бедра были выставлены на всеобщее обозрение. — Вот здесь, внизу, уже не такая красивая картина, — усмехнулся он, просунув руку ей между бедер. — Но держу пари, твоя маленькая мохнатая подружка голодна, как никогда.

— Какой же ты мерзавец... — пробормотала она, когда он грубо погладил ее киску, но ее ноги инстинктивно раздвинулись пошире.

— Ты уже вся намокла, — и с этими словами Уоррен засунул три пальца глубоко в ее влагалище.

Его жестокость заводила ее, у нее не было сил сопротивляться такому надругательству над ее и без того обострившимися чувствами.

— Отпусти.... Я не хочу тебя, — неубедительно выдохнула она, и в глазах блеснули слезы унижения.

Уоррен задвигал пальцами в ее сочащейся норке, и Зара издала громкий покорный стон. Музыкант торжествующе рассмеялся.

— Ты никак не можешь насытиться, правда, Зара? Теперь, когда ты омолодилась, то можешь найти кого-нибудь помоложе. Почему бы не отправиться в местный колледж, и не поискать свежего мяса — какого-нибудь четырнадцати-пятнадцатилетнего пацана?

Она хотела вырваться и послать его к черту, но слова никак не шли на ум. Прошло уже несколько дней с тех пор, как она занималась сексом, и, несмотря на все отвращение к Уоррену, такое грубое вторжение возбуждало ее. Она заныла, страстно желая, чтобы он продолжал трахать ее пальцами, пока толчки не станут все сильнее и глубже. Зара не могла бороться с неизбежным наслаждением, нараставшим в ее ноющей норке, все ближе и ближе приближая ее к эротической кульминации.

— Ты так отчаянно нуждалась в этом — и тобой так легко управлять, — поддразнил ее Уоррен.

Зара приподняла бедра навстречу его толчкам, и в этот момент ее мало заботило, что он говорил. Уоррен усмехнулся, разорвав хрупкий лиф ее ночной рубашки, и наклонился вперед, чтобы схватить зубами ее полную грудь. Он жадно сосал ее, покусывая твердый сосок. Потом сильно надавил большим пальцем на клитор, и сочетание всех ощущений в ее теле быстро превратилось в сладкое совершенство. Ее острое сексуальное желание вкупе со страхом и ненавистью к любовнику соединились в неописуемые эмоции, которые довели ее до неистового пульсирующего оргазма.

Зара мелко тряслась от удовлетворенной страсти, и глядя на Уоррена, внезапно почувствовала себя использованной и опустошенной.

— Глупая сучка, — прорычал он, торжествующе смеясь. — Теперь убедилась, кто здесь главный?

— Будь ты проклят! — Подняв дрожащую руку, она сильно ударила его по лицу.

— Блядь! — Яростно завопил он, ударив ее в отместку так сильно, что у нее загудело в голове.

Схватив Зару за плечи, он встряхнул ее, а затем грубо откинул на подушки.

— Я вскрою твой чертов сейф и заберу все твои драгоценности. Продам их или спрячу где-нибудь, где ты их никогда не найдешь!

— Только попробуй, — и я заявлю в полицию! Ты окажешься в тюрьме еще до того, как узнаешь об этом, — закричала она, со страхом наблюдая, как он снова поднял руку, а другой потянулся к молнии на джинсах.

*****

Старший медбрат Колин Дайкин стоял в коридоре и давал указания двум молодым медсестрам, только что пришедшим на дежурство, когда они услышали шум, доносящийся из палаты Зары Доун.

— Предоставьте это мне, — сказал он девушкам, вспомнив, что ему сразу не понравился вид посетителя мисс Доун, когда тот проходил мимо поста дежурной медсестры. — Займитесь другими пациентами.

Колин без стука ворвался в комнату Зары, и успел как раз вовремя, чтобы увидеть Уоррена, поднявшего руку, чтобы снова ударить ее, в то время как его другая рука расстегивала молнию на ширинке. Реакция медбрата была молниеносной, отточенной годами службы в армии.

— Не смей, — громко рявкнул он, мгновенно пересек комнату и оттащил музыканта от кровати Зары.

— Убери от меня свои чертовы лапы, — разозлился Уоррен, разворачиваясь к Колину лицом. — Я вышибу тебе мозги, придурок!

— Даже не думай, если тебе дорога жизнь! Это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни, — предупредил медбрат, презрительно глядя на тощее тело посетителя.

Уоррен пробормотал что-то невнятное себе под нос, подняв сжатые кулаки, отчаянно пытаясь выглядеть угрожающе, но было ясно, что он слился. Музыкант боялся медбрата из-за внушительного роста и мускулистого телосложения, которым тот обладал. Несмотря на то, что Колин служил в армии только медиком, он участвовал в боевых действиях, и каждый дюйм его тела демонстрировал военную выправку.

— Угомонился?

— Ладно, расслабься, — примирительно пробормотал Уоррен. — Успокойся, чувак, это был небольшой личный спор.

— Нет, я не могу быть спокойным, когда на карту поставлено благополучие моего пациента. Пошел вон! — Колин указал на дверь.

— Ты не можешь мне приказывать, — усмехнулся посетитель, нервно сжимая и разжимая кулаки. Глянув вниз, он застегнул ширинку.

— Попробуешь меня остановить?

— Ради кого ты паришься, эта сука ничего не стоит. — Музыкант бросил презрительный взгляд в сторону Зары, прежде чем с излишней поспешностью двинуться к двери. — Катитесь к черту, оба! — выкрикнул он, захлопывая за собой дверь.

Колин заботливо подошел к своей пациентке. Это было его первое дежурство с тех пор, как Зара Доун прибыла в клинику. В свои тридцать четыре года он был слишком стар, чтобы влюбляться в кинозвезд, но долгие годы он восхищался ее игрой, и с нетерпением ждал возможности познакомиться с ней лично, хотя и не в такой ситуации.

— Теперь все в порядке, мисс Доун, он ушел, — успокаивающе сказал медбрат. — Он вас обидел? — спросил он, увидев красную отметину, подозрительно похожую на след от удара, портящий гладкую бледность ее утонченного лица.

— Больше всего от уязвил мою гордость, — всхлипнула кинозвезда.

Слезы катились по ее лицу, размазывая тушь, и женщина потянулась к коробке с салфетками на прикроватной тумбочке. Колин заглянул в ее большие, наполненные слезами глаза фиалкового цвета, и не мог поверить — они были еще больше, и еще пронзительнее, чем на экране.

— Хотите, я распоряжусь, чтобы его не пускали? И он больше вас не побеспокоит! — предложил он. — Вам нужна тишина и покой, чтобы оправиться от операции.

— Когда рядом Уоррен, покой только снится... — Зара взяла маленькое зеркальце и попыталась сосредоточиться на удалении потеков туши из-под глаз.

От волнения она не заметила, что простыня, которую она так поспешно натянула, пока мужчины разбирались между собой, снова соскользнула вниз. Там, где ее сорочка была разорвана, Колин ясно увидел ее великолепную грудь. Сосок выглядел красным и болезненным. «Черт бы побрал этого придурка», — подумал он, но на его лице ничего не отразилось. Несмотря на свой опыт общения с женщинами и медицинское образование, он не мог не чувствовать возбуждения от этого зрелища. Во плоти Зара Доун была еще красивее, чем он мог себе представить.

— Я скажу на стойке регистрации, чтобы его больше не пускали.

— Все равно сомневаюсь, что он вернется, — ответила кинозвезда. — Когда Уоррен злится, он исчезает на несколько дней. Скорее всего, снимет пару шлюх, забронирует номер в дешевой гостинице и уйдет в запой.

— Похоже, хороший парень, — с отвращением заметил медбрат.

— Получается, я дура? — Зара немного восстановила самообладание, но ее рука все еще дрожала, когда она откладывала зеркало на прикроватный столик.

— Все мы иногда делаем глупости, — дипломатично ответил Колин. Он хотел спросить ее, что она нашла в уроде вроде Уоррена. Ведь эта женщина была красива, знаменита, и, если верить таблоидам, у нее отбоя не было от богатых и влиятельных поклонников. — Хотите, я принесу вам чего-нибудь успокоительного? Вы очень взволнованы.

Она покачала головой.

— Не люблю принимать наркотики. Я просто должна справиться с этим сама.

— Но помимо лекарств, есть и другие средства, — заметил он.

— Какие, например?

— Лекарственные травы, эфирные масла... Я только недавно вернулся, проходил курс ароматерапевтического массажа. Это необычайная вещь, очень расслабляет и успокаивает во время стресса.

— Так вот почему я тебя раньше не видела. — Она с восхищением смотрела на него, обратив внимание на сильные загорелые руки и мускулистое телосложение, которое было хорошо заметно даже под служебной больничной униформой. — Уоррен тебя совсем не напугал, не так ли?

— Я служил в армии. По сравнению со стадом разгневанных иракцев ваш друг Уоррен — просто душка, — усмехнулся медбрат. — Давайте приведем вас в порядок, мадам. Где у вас запасные сорочки?

— Ооо! — Она посмотрела на свой разорванный лиф, который почти не скрывал ее груди. — Эээ... Неважно, — женщина попыталась выглядеть равнодушной. — В кино я показывала гораздо больше.

— Но это не совсем то же самое, не так ли? — с пониманием ответил мужчина.

— Ты очень проницателен, — она указала на низкий туалетный столик. — Они в верхнем ящике. Подойдет любая.

Колин выдвинул ящик и достал первую попавшуюся ночную сорочку — тонкое белое кружевное платье, которое, вероятно, стоило больше, чем его месячная зарплата.

— Красивое.

— Оттенок девственности, — цинично сказала она. — Я так далека от этого.

— Само совершенство. — Колин положил одежду на стул рядом с ее кроватью. — Она почти так же прекрасна, как и ее владелица.

— Ты мне льстишь, — сказала она, поднимая простыню, чтобы прикрыться. — А теперь расскажи об этой ароматерапии. Ты действительно полагаешь, что это поможет?

*****

Колин отобрал и смешал нужные эфирные масла, добавив их в основу, которую он использовал для массажа. Такое сочетание успокоит Зару и поможет ей позабыть неприятный инцидент с Уорреном. Массажист мог только догадываться, что между ними произошло, но полагал, что его догадка недалека от истины.

Когда он вошел в массажный кабинет, то обнаружил кинозвезду уже готовой к сеансу. Она лежала на столе на животе, положив под себя большое белое полотенце. Другое прикрывало ее тело.

— Скоро вы расслабитесь и почувствуете себя лучше, — заверил ее мужчина, отворачивая полотенце ей на талию, а затем потирая руки, чтобы немного их согреть.

Кожа у кинодивы была цвета слоновой кости, а тело было просто идеальным; не худая, как большинство актрис, с которыми Колин сталкивался за время работы здесь, с хорошей фигурой, она выглядела как тридцатилетняя женщина в самом расцвете сил. Никто не мог предположить, что она уже разменяла четвертый десяток.

Медбрат старался отогнать сексуальные мысли, но когда вылил нежно пахнущее масло ей на спину и начал массировать ее долгими плавными движениями, это оказалось не так просто.

— Как приятно... — Зара положила голову на скрещенные руки.

— Расслабьтесь, и ни о чем не думайте, — сказал ей мужчина, несколько ошарашенный тем, что прикасался к женщине, которая ему нравилась годами. Глубоко внизу живота возникла голодная боль любовной тоски, и, как бы он не хотел, полностью игнорировать ее было невозможно. Ее полные груди, прижатые к столу тяжестью ее тела, соблазнительно выпирали сбоку. Когда Колин скользнул руками вверх по ее спине, его пальцы чуть коснулись мягких изгибов, и ему захотелось перевернуть ее, взять их в руки и окутать нежными поцелуями. При этой мысли сердце застучало быстрее, разгоняя кровь по всем уголкам его тела. Его член затвердел — Господи, он начинал хотеть эту женщину.

Медленно он спустил полотенце еще ниже, только чтобы обнаружить, что под ним она была полностью обнажена. Это был первый раз, когда он делал массаж полностью обнаженной пациентке — во время практических занятий дамы трусики не снимали. Попка Зары была подтянутой и упругой, без всяких признаков дряблости — свидетельство многих часов, которые она проводила в тренажерном зале. Колин впился пальцами в ее крепкие мышцы, разминая их и массируя. От плавных движений половинки ее ягодиц чуть разошлись, и он мельком заметил ее аккуратную розово-коричневую заднюю дырочку. Возбужденный восхитительным зрелищем, он изо всех сил старался сосредоточиться на массаже, спускаясь руками ниже, чтобы помассировать ей ноги.

Зара издала тихий благодарный вздох, еще больше расслабившись, и ее ноги чуть-чуть раздвинулись. Пальцы Колина, скользкие от масла, непреднамеренно скользнули между ее бедер, едва коснувшись темно-русых лобковых волос. Он почувствовал, как она вздрогнула, и ему очень хотелось продолжить; коснуться пальцами шелковистой норки, погрузить их между нежных губок и ощутить пульсирующий жар ее киски. На его лбу выступил пот, пока он боролся со своими желаниями. Пытаясь игнорировать темные манящие тени между ее бедрами, он провел руками вниз, чтобы помассировать ее икры.

— Ты был прав, это очень приятно, — мягко сказала она, пока он по очереди массировал каждую ступню.

— Очень рад, что вам стало лучше, — ответил он хриплым от вожделения голосом. — Теперь вы можете перевернуться, — добавил он, натягивая полотенце, чтобы снова прикрыть ее, и задаваясь вопросом, как он вообще собирается сдерживать себя, массируя ее сверху.

Зара перевернулась, и посмотрела на него с непроницаемым выражением лица. — Давай без этого, — произнесла она, отбрасывая полотенце. Потом взглянула на его бейдж с именем. — Ты очень красивый парень, Колин, — добавила женщина, и ее фиалковые глаза смягчились.

Является ли это молчаливым приглашением к близости, спрашивал себя медбрат, разглядывая ее обнаженное тело: пышные полные груди с розовыми кончиками сосков и чуть округлый живот, пока еще испорченный желтыми пятнами от пластической хирургии, но тем не менее очень соблазнительный. Когда его взгляд остановился на темно-русом треугольнике у нее в паху, он громко сглотнул. Внезапный прилив похоти, который он испытал, почти ошеломил его. Член напрягся, превратившись в один твердый стержень, и теперь был хорошо заметен под обтягивающими белыми хлопчатобумажными брюками. И все же он не должен бросать взгляд вниз, не смеет смотреть Заре в лицо или каким-либо образом проявлять свое возбуждение.

— Вы очень добры, мисс Доун. — Он отвернулся, пытаясь отвлечься тем, чтобы налить на ладонь еще масла.

— Я смущаю тебя? — С интересом рассматривая его, Зара скрестила руки за головой, еще больше обнажив пышную грудь.

Мужчина с заметным усилием боролся с нарастающей волной вожделения, с внезапной потребностью сорвать с себя одежду и броситься на нее сверху.

— Это моя работа. Обнаженные тела не должны меня волновать, — ответил он, пытаясь придать своему голосу нотки профессионализма и полностью владея собой.

Он начал массировать ее сверху, пройдя пальцами вверх по каждой руке, затем сосредоточившись на ее животе, все время строго напоминая себе, что он профессионал, и это часть его работы. В больнице ходили разговоры о том, что происходит между персоналом и пациентами, находящимися в западном крыле. Колин никогда там не работал и держался в стороне от сплетен и пересуд о разных сексуальных наклонностях. Теперь же он начал задаваться вопросом, а были ли эти причудливые истории правдой. Впервые он позволил соблазниться сексуальным влечением одной из своих пациенток.

Невольно он обнаружил, что его пальцы ползут вверх, пока не коснулись нижней стороны ее великолепных грудей. Зара не произнесла ни слова протеста, наоборот, издала тихий ободряющий стон. Руки Колина скользнули выше, обхватив ее грудь. Осмелев, он гладил и мял ее полушария, пока они не стали гладкими и блестящими от ароматического масла. Его руки дрожали, когда он обводил ее розовато-коричневые сосочки, сжимая твердые вершины, растирая и вытягивая их, пока они не напряглись и не потемнели.

— Колин, в твоих пальцах настоящее волшебство. — Полуулыбка скользнула по ее губам, когда она взяла его за запястье и опустила его руку вниз, положив ее на свой дрожащий живот. — Ниже... — мягко приказала она.

Мужчина больше не нуждался в ободрении. Он погладил ее живот и зацепил своими смазанными маслом пальцами в ее шелковистые волосы. Женщина беспокойно заерзала и чуть раздвинула бедра. Испытывая головокружение от переполнявшего его возбуждения, мужчина скользнул пальцами в темную расщелинку ее интимного лона. Плоть оказалась теплой и восхитительно влажной, когда он жадно исследовал ее киску, останавливаясь, чтобы поиграть с ее набухшим клитором, пока она не застонала от удовольствия.

— Вы уверены? — спросил он голосом, полным страсти.

— Даааа... — простонала она. — Приласкай меня...

Колин вонзил два пальца в ее горячую влажную глубину, погружая их так глубоко, как только мог. Она снова застонала, приподняв бедра вверх, когда он начал двигать в ней пальцами.

— Вам хорошо? — Ему так хотелось убрать пальцы, заменить их своим жадным членом, погрузиться им глубоко в ее горячую, тесную пещерку удовольствия. Но вместо этого он стиснул зубы, сдерживая собственные желания, и быстрее задвигал рукой.

— О, дааааа! — Она плавно подмахивала его движениям, пока он трахал ее пальцами в плавном эротическом ритме, крича от наслаждения, когда он снова потирал большим пальцем на ее клитор.

Дыхание Колина прерывалось короткими настойчивыми вздохами. Он попытался потереть свой член о край стола, желая как-то ослабить давление, нарастающее в его паху, и при этом изо всех сил представляя, что его член глубоко погружен в ее киску. Кинозвезда кончила, и ее плоть сжалась вокруг его пальцев восхитительными тугими волнами. Мужчина с трудом сдержал свой стон, испытывая отчаянную потребность утолить собственное физическое желание.

Когда ее оргазм угас, Зара безвольно раскинулась на столе, ее красивое лицо раскраснелось от последствий иссякшей страсти. Тем временем Колин поднял свои покрытые ее соками пальцы к лицу и вдохнул этот терпкий сексуальный запах возбужденной самки, страстно желая часами заниматься с ней медленной чувственной любовью и проводить долгие эротические ночи в ее постели. И все же он знал, что ему никогда не придется испытать такое драгоценное наслаждение. Ему не стоило ожидать от знаменитости большего, чем простой мимолетной сиюминутной слабости.

— Спасибо, Колин, — тихо произнесла она, глядя на него своими гипнотическими фиалковыми глазами, и даже не пытаясь прикрыть свое обнаженное тело.

— Может быть, вы хотите отдохнуть или принять освежающий душ? — предложил он слегка дрожащим голосом, все еще остро сознавая собственное разочарование. Его ноющий член грубо рвал узкие белые брюки. Ему очень не хотелось оставлять ее, но он отчаянно нуждался в уединенном месте, где мог провести несколько драгоценных минут, мастурбируя и доведя себя до долгожданной кульминации.

— Освежающий душ? — поддразнила она, садясь и рассматривая выпуклость у него в паху.

— Очевидно, мне бы не помешал и ледяной. — Усмехнулся он.

— Зачем же тратить такую силу на холодный душ? — Она отползла к краю стола и опустила ноги вниз, широко их раздвинув. Казалось, ее совсем не заботил тот факт, что он прекрасно видел ее восхитительную розовую пещерку, выглядывающую из ореола темных волос. Мужчина тяжело сглотнул, его сердце отчаянно рвалось наружу.

— Мисс Доун... — слабо запротестовал он, когда она притянула его между своими раздвинутыми бедрами.

— Тебе не кажется, что ты знаешь меня уже достаточно хорошо, чтобы называть просто Зарой? — прошептала она.

Колин не мог поверить в то, что с ним происходило: ее пальцы спустили вниз брюки его униформы, а затем стянули короткие белые шорты. — Очень впечатляет. — Она уставилась на его вздыбленный член. — Ты меня не разочаровал...

Она смотрела на его живот, плоский и упругий. Его большой член, пульсирующий от переполнявшей его жизненной силы, на каплю жидкости, блеснувшую на кончике его головки. Солому темно-каштановых волос, окружавших основание толстого стержня, частично скрывавшую его налитые ядра, соблазнительно свисавшие между мускулистых бедер.

Зара обвила пальцами основание его члена, ее наманикюренные ногти с красным лаком ярко выделялись на фоне его возбужденной плоти. Женщина медленно заскользила рукой вверх и вниз по набухшему члену, невероятно возбуждая Колина.

Его ноги задрожали, когда он увидел, как ее розовый язычок скользнул по нижней губе. Затем, удерживая его член, она поцеловала пульсирующую головку, слизывая каплю прозрачной жидкости, пощупала кончиком языка крошечную щель, пытаясь зарыться поглубже, пока его член не дернулся от удовольствия, а яйца импульсивно не сжались, желая освободиться. Втянув навершие в рот, она сильно пососала его, чувственно обволакивая языком край головки, пока ее рука не нашла его ядра, обхватив их, и нежно сжав.

Колин изо всех сил пытался сдержаться, но его тело было так возбуждено, что он едва мог сдерживать себя. Экстаз неуклонно возрастал, угрожая выйти из-под контроля и вырваться на свободу. Тем не менее, он отчаянно пытался насладиться этим моментом как можно дольше, жадно разглядывая обнаженное тело своей богини, дарующей ему неземное наслаждение. Вскоре от сладких ощущений, создаваемых ритмичными движениями ее рук и рта, закружилась голова, и не в силах более сдерживать неуклонно растущее внутри него давление, он почувствовал, как оно вырывается наружу, заполняя собой рот и горло его новообретенной любовницы.

Женщина проглотила все его семя, не упустив ни капли, и только потом выпустила его член из своего жаркого влажного рта. Изящно облизав губы, она с улыбкой сказала Колину:

— Говорят, что мужская сперма — это лучшая косметологическая процедура, которая может быть у женщины.

От накрывшего его оргазма, он все еще стоял, пошатываясь, на ватных ногах, потом подтянул сначала шорты, потом брюки, внезапно осознав, что потерял чувство времени и пространства. В любой момент могла войти одна из медсестер.

— Я даже не знаю, что сказать, — выдавил он, разглядывая ее красивое тело. Кожа женщины все еще была скользкой и блестящей от масла, нанесенного на нее во время массажа.

— Тогда не говори ничего.

Когда он отступил назад, она схватила свою сорочку и надела ее через голову, потом встала, позволив ей опасть на ее тело.

— На будущее, Колин... Я бы предпочла, чтобы меня посещал ты лично. Это разрешено правилами?

— Желание моего пациента всегда на первом месте, — ответил он ей, едва веря своему счастью.

— Рада это слышать. Думаю, что пока я нахожусь здесь, мне потребуется твое внимание на регулярной основе, — добавила Зара, и теплая улыбка озарила ее лицо.