'Goode' Neighbors от BillandKate

**************************************

Я стоял у почтового ящика в конце подъездной дорожки, проверяя почту, когда мимо проехал красный BMW и заехал в соседский гараж. Когда он подъехал к их гаражу, дверь открылась, чтобы впустить «Бимер», а затем снова закрылась. Это показалось странным; я знал, что Кайла Гуда в городе нет. Зачем какому-то парню заезжать в их гараж? Я подумал, что могут быть десятки невинных причин: двоюродный брат, может быть, брат Дорис? Кто знает; и уж точно это не мое дело.

Этот инцидент быстро забылся, когда я заметил в почтовом ящике письмо от моей сестры, живущей во Флориде. Джина всегда пишет отличные письма, полные семейных новостей и множества статей, вырезанных из дюжины или около того изданий, на которые она подписана.

На следующее утро, когда я выезжал из своей дорожки, чтобы отправиться на работу, мимо меня проехал «Бимер», так быстро, что я еле успел затормозить, чтобы не въехать в него задним ходом.

Возможно, я бы так и не обратил внимания на этот инцидент, если бы в пятницу вечером мы с женой Дженни не остановились у дома Гудов, выгуливая собаку. Красный BMW был припаркован на улице, а Кайл Гуд стоял на крыльце и разговаривал с парнем, которого я видел ранее на той неделе за рулем этой машины. Кайл и парень подошли к нам, когда мы прогуливались по тротуару.

— Джордж, Дженни, привет!

Мы с Дженни остановились, пока двое мужчин не подошли к тротуару.

— Джордж, познакомься с моим лучшим другом Гарри Томпсоном. Гарри, это наш сосед Джордж.

Я пожал руку Гарри и повернулся, чтобы представить Дженни Гарри.

— Это моя жена, Дженни.

Я не удивился, когда Гарри, отпустив мою руку, взял руку Дженни, глядя на нее, как на десерт. Когда женишься на такой красивой женщине как Дженни, привыкаешь к тому, что мужчины пускают по ней слюни. Но у этого парня было такое выражение лица, которое я не смог прочитать; возможно, ухмылка, как будто он знал что-то, чего не знаю я.

Теперь, когда я узнал, что Гарри - лучший другом Кайла, а не какой-то родственник, моя голова начала гудеть, почему этот парень провел ночь, когда Кайла не было в городе. Было ли что-то между Гарри и женой Кайла, Дорис? Лично я не могу представить себе большей низости, чем когда лучший друг трахает жену своего приятеля. Но, возможно, есть невинное объяснение, например, парень приехал в город по делам и ему нужно было где-то остановиться. Поэтому я спросил:

— Гарри, где ты живешь?

Гарри ответил:

— За рекой, в Сент-Поле.

Таким образом, я закрыл эту тему. Гарри - не родственник и живет не так далеко, чтобы ему нужна была комната на ночь во время путешествия. Остается...

Гарри все еще смотрел на Дженни так, словно был готов наброситься на нее, поэтому я сказал, что нам нужно закончить выгуливать собаку, и попрощался с Кайлом и Гарри.

Это поставило меня перед дилеммой: сказать ли что-нибудь Кайлу? Часть меня хотела не вмешиваться, часть понимала, что Кайл стал моим другом, с тех пор как мы с Дженни переехали в этот район семь месяцев назад, и если бы я был на его месте, то хотел бы знать, не трахается ли моя жена на стороне. К тому воскресенью я уже все решил. Пока Кайл стриг газон, я подошел поболтать.

После любезностей я просто сказал:

— Кайл, в понедельник вечером, когда тебя не было в городе, твой лучший друг Гарри провел ночь у тебя дома.

Реакция Кайла могла бы сбить меня с ног. Он даже захихикал, отвечая:

— Джордж, конечно, провел. Держу пари, он доставил Дорис все удовольствие ее жизни.

Мой рот был открыт, у меня не было слов в ответ на заявление Кайла.

Кайл продолжал смеяться, объясняя.

— Джордж, я думал, ты знаешь. У нас с Дорис свободные отношения.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы это осознать.

— То есть вы занимаетесь этим с другими людьми?

— Даже более; мы занимаемся свингом. Разве ты никогда не замечал, что машины приезжают сюда раз в два месяца? Когда наступает наша очередь быть хозяевами.

— Хозяевами?

Кайл выглядел так, будто ему весело от моего дискомфорта.

— Да, Джордж; хозяевами. То есть шесть или более пар, а также счастливчики-одиночки вроде Гарри, останавливаются здесь, и все мы меняемся партнерами. Мы трахаем жен друг друга.

Я все еще не успел придумать связный ответ на новости Кайла, когда он задал неизбежный вопрос.

— Не хотите ли вы с Дженни к нам присоединиться? Мы всегда ищем новичков; мы с Дорис будем считаться асами, если привлечем вас двоих.

Этот вопрос вывел меня из ступора.

— Нет, Кайл; мы ни за что не станем участвовать в чем-то подобном.

Когда повернулся, чтобы уйти, я услышал, как Кайл сказал мне вслед:

— Жаль.

***

Дело в том, что это не первый раз в последнее время, когда поднимается вопрос о свинге. Три или четыре месяца назад мы с Дженни приходили в себя после особенно отвратительного часа секса, она спросила меня об этом. Я грелся в лучах посткоитального блаженства, только что кончив, когда брал жену сзади, когда Дженни спросила:

— Джордж, какие у тебя есть фантазии?

Я задумался над вопросом, пока мой пульс и дыхание медленно приходили в норму.

— Я бы хотел заняться с тобой любовью на пляже. Знаю, что фантазия лучше реальности, нет ничего хуже, чем несколько песчинок, попавших в тебя, пока я тебя долблю. Но фантазия звучит забавно.

Очевидно, я не дал Дженни ответа, который она искала, поэтому она снова спросила:

— Что-нибудь еще?

Я почти боялся поднимать эту тему, но решил дать ей шанс.

— Обещаешь, что не сочтешь меня извращенцем, если расскажу?

Дженни приподнялась на одном локте, повернувшись ко мне лицом. Как бы заверяя меня в том, что я должен продолжать, Дженни начала играть с моим членом.

— Обещаю, Джордж. Что это?

Даже от одной мысли об этом мой член начал твердеть, особенно под пальцами Дженни, поглаживающими его.

— Помни, ты обещала. Я хочу, чтобы ты оделась по-настоящему развратно: высокие каблуки, маленькое черное платье, едва прикрывающее твою задницу и твою идеальную грудь, показывая тонны декольте. Хочу, чтобы ты пошла в бар отеля без меня.

Пока я говорил, Дженни с еще большим энтузиазмом гладила мой член, я видел, что она на взводе.

— Хочу, чтобы ты сидела у бара на высоком барном стуле, твои длинные ноги свисали из этого маленького черного платья. Затем я бы вошел в бар и притворился, что не знаю тебя. Купил бы тебе выпить, мы бы поболтали, пока ты не допьешь, потом я бы вывел тебя из бара, и все мужчины в баре смотрели, как мы выходим, я бы отвел тебя в забронированный мной номер, и мы бы трахались часами.

Дженни продолжала дрочить мой член, и я был близок к тому, чтобы кончить, когда она спросила:

— А если бы кто-нибудь из мужчин в баре попытался купить мне выпивку или подцепить меня?

— Ты бы, конечно, проигнорировала их.

Дженни нажала на точку.

— Разве тебе бы не понравилось смотреть, как я флиртую с каким-нибудь парнем в баре, прежде чем ты меня подцепишь? Разве это не возбудило бы тебя?

— Блядь, нет! В моих извращенных фантазиях ты можешь одеваться как шлюха на публике, но это чересчур извращенно.

— А как насчет свинга? Ты когда-нибудь думал о свинге с другой парой или с несколькими парами?

Вопрос Дженни произвел на меня обратный эффект; я был в нескольких минутах от того, чтобы кончить от ее рукоблудия; теперь мой стояк быстро спадал.

— Дженни, у меня нет желания трахать какую-либо другую женщину, и уж точно нет желания смотреть, как какой-либо другой мужчина трахает тебя! А что? Это твоя фантазия?

Дженни была достаточно умна, чтобы дать мне правильный ответ, учитывая мой вянущий стояк.

— Нет, Джордж. Просто спросила, потому что такая фантазия есть у многих пар. Мне просто интересно, не такова ли одна из твоих.

Дженни закончила разговор, наклонившись и заглотив мой член. Когда член оказался в ее теплом рту, он снова начал расти. Она глубоко глотала меня, пока я не кончил ей в рот. После этого я сразу же заснул; разговор о фантазиях был забыт. Только спустя несколько месяцев, когда рассказывал Дженни о вечеринках Гудов, я вспомнил вопрос Дженни: «Ты когда-нибудь думал о свинге с другой парой?»

***

После того как ушел от Кайла тем днем, я вернулся к нашему дому; Дженни загорала на улице в облегающем бикини. Я взял пиво из холодильника и сел рядом с ней на террасе.

— Дженни, ты знаешь, что Гуды - свингеры и что они устраивают вечеринки с другими свингерами?

Ответ Дженни был красноречивым. Каждый раз, разговаривая с кем-нибудь, Дженни стягивает солнцезащитные очки на макушку, чтобы собеседник мог видеть ее голубые глаза. Много лет назад отец Дженни мне сказал, что научил своих детей снимать солнцезащитные очки, когда они разговаривают с кем-то. Он сказал мне об этом, потому что хотел, чтобы я следовал тому же совету; ему надоело разговаривать со мной, когда я затенял глаза; он сказал, что это заставляет мне его не доверять.

Поэтому, когда Дженни повернулась ко мне, не снимая солнцезащитных очков, отвечая на мой вопрос, это вызвало у меня подозрения.

— Нет, Джордж, а что. Откуда у тебя эта идея?

— От Кайла. Он прямо так и сказал. Я сказал ему, что ночь понедельника Гарри провел у него дома, пока он был в командировке. Он пожал плечами; сказав, что у них с Дорис свободные отношения. Что они занимаются свингом и устраивают свингерские вечеринки.

— Ну, я не понимаю, какое это наше дело. Не могу поверить, что ты сдал Дорис Кайлу. Зачем ты это сделал?

— Дженни, если бы ты крутила за моей спиной, я бы хотел, чтобы настоящий друг рассказал мне об этом.

— Все равно это наушничество. Я думала, всех мальчиков учат не быть болтунами, когда они растут.

— Все зависит от серьезности проступка. О незначительных вещах не рассказывают; но если это важно, то...

Дженни прервала меня:

— А что такого в том, что Дорис трахается на стороне? Кому она причиняет боль?

Не успев об этом подумать, я уже отвечал Дженни:

— Дженни, ты говоришь так, будто супружеская измена - это что-то незначительное. Для многих браков она является разрывом. Большинство супругов с трудом справляются с неверностью своих мужей или жен.

И был ошеломлен ответом Дженни:

— Ну, это просто глупо. Это ведь всего лишь секс!

Я все еще был ошеломлен и молчал, когда Дженни разрядила весь разговор.

— Джордж, что бы ни делали Гуды, это их дело, а не наше. Пока мы любим и доверяем друг другу и остаемся верными нашим клятвам, мы не должны ссориться друг с другом. Иди сюда и поцелуй меня; ты не целовал меня уже несколько часов.

Я поцеловал Дженни, но что-то в нашем разговоре не давало мне покоя. О чем бы я подумал, если бы меня не отвлекало упругое тело Дженни в красном бикини.

***

В течение следующих нескольких недель я наблюдал за Дженни более пристально. Должен признать, что почти все в нашей повседневной жизни было абсолютно нормальным. Наша сексуальная жизнь не страдала, мы по-прежнему занимались сексом по меньшей мере три-четыре раза в неделю, а занятия по выходным по-прежнему сносило мне башню, иногда продолжаясь часами.

Не было никаких внешних сигналов, которые могли бы вызвать у меня подозрения... за двумя исключениями. Во-первых, однажды, когда я взял в руки смартфон Дженни, чтобы посмотреть номер телефона в ее контактах, телефон оказался заблокирован. Это было что-то новенькое, Дженни никогда раньше не блокировала свой телефон, говорила, что это слишком неудобно. Во-вторых, я заметил, что Дженни очищает историю на нашем компьютере. Опять же, в прошлом Дженни никогда не делала этого. И заблокированный телефон, и очищенная история - это мелочи, но, как кто-то однажды спел: «from small things momma, big things one day come».

Ни одно из этих обстоятельств не было трудно устранить. С некоторым опасением, что я нарушаю личное пространство Дженни, я смог установить на наш компьютер программу, записывающую активность в фоновом режиме. Дженни могла стереть свою историю, но компьютер все равно сохранял ее в файле, который я мог просмотреть.

Взломать пароль ее телефона было несложно, я очень непринужденно передал Дженни ее телефон и попросил номер телефона ее брата. Даже не упомянул о том, что телефон заблокирован, и Дженни не поняла, что стояит спиной к зеркалу, разблокируя его. Я держал в руке телефон, записывая на видео изображение в зеркале, пока ждал, пока она даст мне номер Мэтта.

Веб-страницы, которые Дженни посетила за следующие пару недель, были интересными. Похоже, ей нравилось читать в Интернете эротические рассказы. Больше всего меня беспокоило то, что в этих историях, в основном рассказывалось о групповом сексе.

При каждом удобном случае я читал сообщения на телефоне Дженни, и в течение нескольких недель не было ничего необычного, никаких звонков кому-либо, кого я мог бы счесть потенциальным любовником.

Ничего, пока я не сказал Дженни, что мне нужно уехать из города по делам на полторы недели. Моя работа переводчика обычно требовала выезжать за город раз в два месяца или около того; сотрудники чередовали командировки, чтобы никто не застревал в них постоянно.

Через два дня после того как я сообщил ей новости, в течение которых Дженни вела себя очень грустно из-за того, что меня так долго не будет, я прочитал на телефоне Дженни сообщение от Дорис.

Договорились на субботу. Несмотря на позднее уведомление, пять пар подтвердили, потому что ты снова будешь здесь. А знаешь, как рады Кайл и Гарри. Увидимся.

Я был зол, почти до такой степени, что не мог здраво мыслить. Моя шлюха жена, притворяясь грустной, с нетерпением ждала моего отсутствия, чтобы трахнуть кучу мудаков! Перечитав СМС, я чуть не лишился чувств: слово «снова» было решающим; но пора смириться и начать планировать; позже у меня будет достаточно времени, чтобы оплакать конец моего брака.

***

На следующее утро я нашел и записался на прием к адвокату по разводам. Затем попросил своего босса разрешить мне пропустить это задание; я привел какое-то дерьмовое оправдание, почему не могу поехать, и пообещал, что позже компенсирую это замещающему меня. Он хмыкал и мямлил, раздувая из мухи слона, а ведь это чушь собачья, потому что за последний год я, наверное, по меньшей мере дважды подстраховывал своих коллег. После того как немного поворчал, он согласился, что я могу взять следующие десять дней отпуска.

В четверг утром я поцеловал Дженни на прощание и, вместо того чтобы ехать в аэропорт, заселился в Residence Inn. Чтобы арендовать машину, я воспользовался кредитной картой компании, что было явным нарушением политики компании, но к этому времени мне уже было наплевать, и я купил все, что, как я думал, мне понадобится.

В пятницу я встретился с адвокатом по разводам, чтобы понять, какие у меня есть варианты и что будет, если я разведусь с Дженни. Все было не радужно: в основном мы разделили бы все наше имущество пополам, и я, вероятно, в конечном итоге выплачивал бы ей «алименты» в течение пяти лет. У Дженни была работа на полставки, где платили очень мало, но давали ей скидку на всю одежду, которую она покупала; Дженни любила красиво одеваться. Это никогда не было большой проблемой; дом всегда был опрятным, ужин был на столе большую часть вечера, и я хорошо зарабатывал. Теперь же ее мизерная зарплата означала, что мне придется дополнять ее доход, пока она не сможет пройти переподготовку для карьеры.

— Подождите! Вы хотите сказать, что она может изгадить весь наш брак, а я все равно должен ей платить?

Адвокат пожал плечами:

— Да, с тех пор как изменились законы, все так и происходит. Если разводитесь со своим супругом, прелюбодеяние не имеет значения.

Теперь я понимаю, насколько наивным был: когда дело касалось моей жены и когда дело касалось закона.

— Допустим, я не хочу, чтобы система меня кинула; какие у меня есть варианты?

Парень улыбнулся.

— Прежде чем я скажу еще хоть слово, выпишите мне чек на пятьсот, потому что то, что я собираюсь сказать, подразумевает, что у нас с вами никогда не было этого разговора, и мы никогда больше не увидимся.

Я выписал чек и передал его ему.

— Во-первых, позвольте задать вам два вопроса. Нравится ли вам ваша работа? Есть ли рядом живущие члены семьи, по которым вы бы скучали?

Я ответил:

— Свою работу я ненавижу, а мои родители и сестра переехали во Флориду.

Парень откинулся на стуле.

— Тогда я продолжу, но это - не юридическая консультация. Это я говорю вам, как бы поступил в вашей ситуации я. - Он сделал секундную паузу, возможно, подбирая слова. - Я бы, блядь, исчез. Забрал бы все что мог со счетов и свалил из Доджа. Другое дело, если бы у вас были дети, я бы ни за что не рекомендовал отцу бросать своих детей, особенно с матерью-шлюхой. Но в вашем случае я говорю, что мир огромен; найдите время, чтобы увидеть его.

Это было последнее, чего я ожидал услышать, поэтому должен был спросить:

— Почему столь радикальное решение? Не лучше ли рискнуть в суде?

— Вы выбрали не того адвоката, чтобы ответить на этот вопрос. Четыре года назад я застал свою жену с тренером. Все это было снято на видео: она и какой-то накачанный крысеныш в нашей постели. На записи было видно, как они смеются надо мной, над тем, как я работаю, а они делают из меня лоха. Мерзкое дерьмо. Я с ней развелся, у меня даже был один из лучших адвокатов по разводам в округе, лучше меня. Четыре года спустя я все еще плачу ей каждый месяц и буду платить в течение следующего года. Это - награда, которую получаешь, если относишься к своей жене как к королеве и не заставляешь ее найти хорошо оплачиваемую работу, пока вы женаты. Давайте посмотрим правде в глаза, система настроена против таких людей как вы и я.

Я вышел из офиса адвоката, покачивая головой, но уже начиная формировать свои планы. Но сначала мне нужно точно знать, что делает с соседями Дженни.

***

Вечеринка свингеров была запланирована на субботу вечером, и если мне повезет, то она пройдет в доме Гудов. Мы достаточно часто бывали там на барбекю и вечеринках у бассейна, так что, я знал расположение дома и знал, что смогу устроиться и подглядывать за праздником. Но на всякий случай установил на телефон Дженни приложение для слежения.

Суббота была долгой; я провел ее, сидя в номере отеля и ожидая, когда ее телефон покажет, что она в пути. Слишком долго мне ждать не пришлось: в пять часов вечера Дженни вышла из дома и пошла к Гудам.

Я поехал в наш район на своей арендованной машине и припарковался в соседнем квартале. На заднем дворе у Гудов есть небольшой сарайчик, и я смог проникнуть в него так, чтобы никто меня не увидел, пробравшись через забор высотой метр восемьдесят.

В течение следующих двух часов я использовал кинокамеру и фотоаппарат, чтобы запечатлеть все происходящее у Гудов. Видео снимал для записи различных комбинаций пар, секса втроем и вчетвером. Я снимал сосание и трах, происходившие у бассейна или в комнате за дверями патио. Чтобы запечатлеть детали, использовал цифровой фотоаппарат с телеобъективом, лица участников были достаточно четкими, чтобы не оставалось сомнений в их личности; фотографии свидетельствовали о самом мерзком дерьме, которое я только мог себе представить.

Самым сложным было наблюдать и записывать мою жену. Да, она была главной достопримечательностью и очевидной звездой шоу. У других присутствующих женщин, возможно, и были приличные тела, но у Дженни было самое красивое, и большинство мужчин воспользовались ситуацией; иногда их было несколько.

Невозможно понять истинную боль сердца, пока не увидишь, как женщина, которую любишь, с которой планировал завести детей и состариться вместе, принимает одного парня сзади, а у второго отсасывает. Я снял на видео, как Дженни у бассейна Гудов отсасывает Кайлу Гуду, а в это время Гарри Томпсон трахает ее сзади. Через несколько минут они поменялись местами, а еще через несколько еще раз поменялись.

Секс втроем закончился, и Дженни вернулась в дом. Двери во внутренний дворик были закрыты, но я все равно мог видеть освещенную комнату, где Дженни сидела на коленях у какого-то парня, очевидно, даря ему танец на коленях. Следующий парень повалил ее на диван и принялся трахать. Еще следующий парень просто засунул свой член ей в рот и трахал мою жену в лицо.

После почти двух часов этого у меня было записано лицо каждого участника, когда он находился в компрометирующей позе. Пора было уезжать.

Когда сидел в машине, пытаясь успокоиться, мне хотелось плакать, но я этого не cделал. Мне захотелось причинить Дженни и всем ее дружкам-трахальщикам боль, но я b этого не сделал. Вместо этого я вернулся в свой номер в отеле, по пути купив пять бутылок «Джека Дэниелса»; я сидел и думал, что мне делать дальше.

Я не напился; засиделся далеко за полночь и обдумывал свою жизнь и варианты, которые предоставил мне адвокат. Чем больше размышлял, тем больше понимал, что, за исключением брака с женщиной, которую я любил еще несколько часов назад, моя жизнь была дерьмовой. Я ненавидел своего босса и свою работу. Ненавидел жизнь на Среднем Западе со всеми его холодными зимами; когда температура, наконец, поднималась выше нуля, все равно выйти на улицу было невозможно, не будучи заживо съеденным комарами, а они теперь переносили сумасшедшие патогены, такие как Западный Нил. Я ненавидел большой дом, который Дженни просто обязана была иметь «до того как у нас появятся дети», с большим газоном, требовавшим полива и удобрений, просто чтобы его приходилось стричь два раза в неделю. Было очень мало соседей, на которых мне было не наплевать, и это число только что сократилось вдвое.

То, что я уеду от Дженни, теперь было само собой разумеющимся. Я слышал, что есть парни, способные терпеть неверность своих жен, есть даже парни, получающие от этого удовольствие. Каким образом, я не знаю; но мне это точно не подходит.

Я попытался заснуть; это было трудно, но, наконец, это случилось, после того как я смотрел в потолок гостиничного номера в течение, казалось, многих часов, задаваясь вопросом, и как это я облажался и почему все так получилось?

***

После окончания мной Университета Миннесоты с двойной специализацией - немецкий и русский языки - мне предложила работу армия; все, что мне требовалось сделать, это подписаться на следующие четыре года. Преимущество армии по сравнению с другими вариантами заключалось в том, что я не буду два или три года заниматься черновой работой, а буду заниматься реальной работой переводчика, сразу же после окончания базовой подготовки.

Я встретил Дженни на последнем курсе, когда служил в Пентагоне. Дженни работала официанткой в баре, где мы с друзьями проводили время. Не буду врать, главной достопримечательностью было красивое лицо, милая улыбка и убойное тело. Мы встречались семь месяцев, прежде чем я задал вопрос. Дженни ответила «да», мы поженились и построили дом в Миннеаполисе, через два месяца после того, как я получил увольнительную.

У Дженни были ограниченные способности; мне неприятно это говорить, но при всех замечательных качествах Дженни, интеллект не был одним из них. Я не мог представить, как она найдет другую работу в баре; черт, когда мы встречались, было достаточно тяжело смотреть, как все парни к ней пристают. Хотя это и означало меньше денег, Дженни нашла работу на полставки по продаже платьев. Деньги проблемой не были, потому что я зарабатывал хорошо, достаточно, чтобы купить дом нашей «мечты» четыре года спустя, когда цены еще не полностью восстановились после жилищного краха.

Наши основные причины переезда в Миннеаполис завели меня в тупик в течение двух лет после переезда. Отцу дали хорошие деньги за досрочный выход на пенсию; они с мамой решили присоединиться к другим снегирям, продали свой дом и переехали в солнечную Флориду. Моя сестра, никогда не ценившая холодные зимы в Миннесоте, последовала за ними.

Не хочу оправдывать Дженни; нет никакого оправдания ее участию в вечеринках Гудов, но думаю, что когда мама и сестра переехали во Флориду, это оставило в жизни Дженни пустоту. Пустоту, которая, возможно, способствовала последующей привязанности Дженни к нашим новым соседям, особенно к Дорис.

После того как мы с Дженни купили дом, мы дали себе год на то, чтобы привести его в порядок и подготовить, прежде чем она забеременеет. Вместо этого я пытаюсь заснуть в этой странной кровати, гадая, что буду делать через год, вместо того чтобы держать на руках своего новорожденного ребенка.

***

Я проснулся в воскресенье утром, радуясь тому, что вчера вечером не спешил с «Джеком Дэниелсом», и похмелье не заставило меня чувствовать себя еще хуже. Через дорогу была закусочная, где подавали приличный завтрак. Я просмотрел список, который составил; несколько вещей, которые я хотел получить, если уйду, и список наших активов: банковские счета, брокерский счет и т.д. Список имущества, которое нужно было оставить, был коротким, а большая часть наших денег ушла на первоначальный взнос за дом.

Я поехал к первому из пяти местных автодилеров в поисках своего следующего автомобиля. Найдя то что хотел у двух дилеров, я заключил сделку с тем, кто дал мне лучшее предложение, и выехал со стоянки дилера на подержанном переоборудованном фургоне и с чеком на две тысячи долларов, оставив свой годовалый «Крайслер» А 300. Дилер получил лучшую сделку, но я все сделал правильно и теперь у меня был автомобиль, на котором я мог путешествовать.

Вторник и среда были потрачены на то, чтобы привести свои финансовые дела в порядок и оснастить кемпер всем необходимым для длительной поездки.

К четвергу я был готов, за целый день до окончания срока и в один из дней, когда Дженни работала в магазине. Вернувшись к нам домой, я погрузил в фургон все что хотел; вещей было немного, и они не заполняли фургон больше чем нужно. На кухонном столе я оставил записку с двумя фотографиями, одна из которых была ее с Гудом и Томпсоном, а другая - наша свадебная, разорванная пополам. Я подумал о том, чтобы оставить свое обручальное кольцо, но решил, что смогу продать его где-нибудь по дороге. Оно было золотым и должно было стоить как минимум бак бензина.

Записка гласила:

Дженни - я не буду жить с лгуньей и обманщицей. Прощай

***

Первой моей остановкой был Неаполь, Флорида, куда переехали мои предки, после того как отец вышел на пенсию. Водить фургон было одно удовольствие. Каждый день я проводил за рулем по двенадцать часов, в основном по проселочным дорогам, прежде чем найти кемпинг для ночлега. Я быстро понял, что есть хорошие кемпинги, а есть отвратительные. Мне придется научиться отличать одно от другого, если я собираюсь путешествовать длительное время.

Вечером третьего дня я приехал к родителям. Меня крепко обняла мама и даже по-мужски обнял папа. Они знали, что я приеду в гости, но не знали подробностей. Будет непросто, они оба любили Дженни и с нетерпением ждали звонка о том, что станут бабушкой и дедушкой.

— Что случилось, Джордж? Почему ты здесь?

Я не хотел сразу вдаваться в подробности, не здесь, не на их крыльце. Когда мы вошли внутрь, я должен был спросить.

— Дженни звонила и искала меня?

Мама грустно посмотрела в глаза.

— Зачем ей звонить и искать тебя? Разве она не знает, что ты здесь?

— Наверное, ей слишком стыдно, чтобы позвонить и поговорить с кем-то из вас. Я ушел от Дженни; я поймал ее на измене.

Мама была шокирована.

— Не могу в это поверить, только не Дженни!

— Пожалуйста, поверь, мама; я не хочу ради доказательства показывать тебе фотографии. Она связалась с нашими соседями, с группой по обмену супругами.

Отец, наконец, обрел голос:

— Почему?

— Черт его знает. Я узнал об этом и решил сбежать. Не разговаривал с Дженни и не собираюсь.

— Ты разводишься?

— В том-то и дело, папа. Я сходил к адвокату и узнал, в какой заднице окажусь, если мы пойдем за разводом в суд. Я годами буду платить ей алименты, а она в это время свободно развлекаться с соседями. Я выбрал путь труса. Уволился с работы, купил фургон и собираюсь какое-то время кочевать по округе.

— Это на тебя не похоже, сынок.

— Не похоже. Но, может быть, пришло время изменить взгляды. Я за три года закончил колледж, сразу пошел в армию, где провел четыре года. Вышел, нашел работу в течение первого месяца, женился, а затем провел последние пять лет, пытаясь добиться успеха, чтобы иметь возможность растить детей с любовью всей моей жизни.

— И вот я здесь; мне тридцать лет. Ни детей, ни жены, четырехлетний фургон и около шести тысяч долларов на мое имя. Чертовски выгодная сделка, верно?

Мама все взвесила.

— Разве нет способа простить Дженни и вернуться к ней? Ну, то есть, если она извинится и пообещает никогда больше так не делать?

Мне стало жаль маму; она всегда была оптимисткой, всегда готова простить, всегда готова думать о людях только хорошее. Я обнял ее.

— Нет, мама. Ты не видела того, что видел я. Она - не с одним парнем. Ты не слышала, как она утверждала, что будет по мне скучать, когда думала, что я уезжаю в командировку; перед тем как устроить встречу с соседями и их друзьями. Ложь была почти так же плоха, как и неверность. И то, и другое разрушило мое к ней доверие.

Около семи часов в доме наших родителей появилась моя сестра Джина. Я была рад снова увидеть свою младшую сестру. Хотя она была на пять лет младше меня, мы были довольно близки, пока я не уехал из дома в колледж. Когда я приезжал домой на каникулы, мы всегда находили время, чтобы поговорить; но когда я ушел в армию, поддерживать эту близость стало труднее. До этого вечера я не понимал, как мне ее не хватает и как сильно она повзрослела.

Мы прогуливались по пляжу; солнце только что село, и небо было ярко-красным. Когда рядом не было мамы и папы, мы могли свободно поговорить.

— Вчера вечером мне позвонила Дженни. Сказала, что ты уехал и оставил только записку.

— Сказала ли она тебе, что написано в записке или почему я ушел?

— Нет, только попросила, чтобы если я получила от тебя весточку, то попросила тебя ей позвонить, чтобы она смогла все объяснить. Расскажи мне, старший брат, что случилось?

— Дженни ввязалась в свингерский клуб наших соседей, без меня, конечно. Я должен был уехать из города по делам. Она воспользовалась этим, чтобы посетить вечеринку, пока меня нет. У меня есть ее видео с пятью разными парнями.

Думаю, Джина была ошеломлена моим откровением.

— Ни хрена себе! Ты что, нанял частного детектива?

— Нет, я не уехал из города, потому что знал, что что-то случится - видел сообщение на ее телефоне. Остановился в отеле неподалеку и сам снимал вечеринку, они не были слишком скрытными. Едва у меня появились доказательства, я уволился с работы, купил фургон и уехал из Миннеаполиса. Теперь собираюсь некоторое время путешествовать. Начну со Штатов и, если будут водиться деньги, может быть, в Европу.

— А что насчет Дженни? Собираешься с ней развестись?

— Как уже говорил маме и папе, развод меня подкосит. Я буду платить ей годами. Этого не будет! Я просто оставлю все позади.

— Может, возьмешь свою сестренку с собой? У меня скоро несколько недель отпуска, и я хотела бы провести их в дороге с тобой. Если только не буду тебе мешать. - одарила меня лукавой улыбкой Джина.

— Джина, дело не в том, чтобы найти замену Дженни, а в том, чтобы навести порядок в моей голове.

— Поняла. В любом случае, если собираешься на запад, я бы хотела поехать с тобой на пару недель. Слышала, в Юте очень красиво.

— Договорились. Мы сделаем это осенью, когда там будет меньше народу и не так жарко. Сейчас мне нужно, чтобы ты оказала мне большую услугу: мне нужен твой опыт работы с компьютерами.

Джина была одной из тех редких женщин, что не позволили женоненавистническим мужланам помешать ей стать экспертом-программистом.

— Что тебе нужно, старший брат?

Я рассказал Джине о видео и кадрах, которые у меня есть с секс-вечеринки Дженни, и о том, что я планирую с ними сделать. По мере того как я излагал свою месть, улыбка Джины росла, пока она не смогла удержаться от смеха.

— Согласна, старший брат. Я могу это устроить.

Потребовалось несколько недель, чтобы собрать все воедино и замести следы, чтобы ни одного из нас нельзя было отследить; но через три недели после моего отъезда из Миннесоты все было готово. Я знал, что Джина хорошо разбирается в компьютерах, но то, что она смогла сделать, меня ошеломило.

Во-первых, Джина и парень, с которым она встречается, Деннис, нашли имена и личную информацию всех одиночек и всех пар, кроме одной, которые часто посещали вечеринки Гудов. Потребовалось всего два дня, чтобы разослать фишинговые письма на компьютеры всех участников, которые, когда получатель нажимал на ссылку, загружали вирус, передававший Джине все контакты «меток» (так мы стали называть свингеров), включая адреса электронной почты. Это была золотая жила.

Кайл Гуд владел местным дилерским центром John Deere, и стал главной целью. Джина и Деннис взломали рабочий компьютер магазина и скачали электронные и физические адреса его клиентов.

Был создан веб-сайт, размещенный на хостинге компании из Украины, специализировавшейся на любительском порно. Когда я спросил, как нам удалось сделать все это так, чтобы нас не отследили, Джина и Деннис только рассмеялись, а затем попытались объяснить, что веб-хосту платили в биткоинах (какого черта?), а вся маршрутизация проходила через столько итераций, что чтобы добраться до нас понадобилось бы ЦРУ. Я кивал головой, когда они все это объясняли, но все равно это не имело никакого смысла, и я решил довериться их опыту.

Гарри Томпсон был загадкой. Мы не смогли взломать его компьютер и не смогли обнаружить много личной информации. Его не было ни на Facebook, ни на LinkedIn, ни в других социальных сетях. В компьютере Гуда не было адреса его электронной почты, мы не смогли найти, где Гарри работает - полная загадка. Деннис предположил, что Гарри, вероятно, «занимается каким-то незаконным дерьмом», и в конце концов мы оставили попытки найти о нем что-нибудь.

У Джины и Денниса был друг, занимавшийся видеомонтажом, и он потратил время на создание из видео и фотографий развлекательного фильма. Каждый раз, когда видео показывало новую сцену секса, действие приостанавливалось настолько, чтобы наложить крупные планы со снимков, чтобы идентифицировать «актеров». Сорокапятиминутное видео было загружено на сайт и готово.

Следующая часть, вероятно, разозлит некоторых людей, а других заставит покачать головой от отвращения. Когда мы редактировали видео, я не стал показывать сцену, когда Дженни спаривается с Кайлом и Гарри; мы оставили только сцену, когда Дженни отсасывает у одного из других мужчин, но только одну - достаточно, чтобы показать ее участие в деятельности группы, но не настолько, чтобы вызвать у нее сильное смущение.

Не один человек спрашивал меня, почему я не бросил задницу Дженни под автобус и не показал всю ее развращенность, и у меня есть только один ответ - родители Дженни. Роберт и Линда Роулингс - два самых милых и приятных человека, которых я когда-либо знал. Они приняли меня в свой дом, относились ко мне как к сыну, и если им когда-нибудь придется увидеть или услышать о нашем видео, они заслуживают большего, чем видеть свою дочь в таком свете; даже если она сама большего не заслуживает за то, что разбила мне сердце. Так что, хотя видео и доказывало, что Дженни являлась участницей, оно не включало ни одного из ее худших моментов.

***

Одним солнечным флоридским утром Джина пришла в дом наших родителей, где я остановился, села за кухонный стол со своей вездесущей чашкой черного кофе и задала вопрос:

— Все готово, старший брат: сайт запущен, электронная почта загружена, пара сотен писем клиентам Goode, у которых нет электронной почты, проштампованы и готовы к отправке. Готов ли ты выдернуть вилку?

Пришло время действовать.

— Да, Джина, пора. Давайте начнем и немного повеселимся.

Джина достала свой телефон и сказала.

— Деннис, отправляй электронные письма.

Джина подняла глаза на меня.

— Один наш друг сегодня отправляется в Вегас. Он положит письма в почтовый ящик, когда приземлится, так что никто не сможет отследить их возвращение сюда. Думаю, мы замели следы как можно лучше.

— Спасибо, Джина; спасибо за все. Завтра я вылетаю и начну свои путешествия.

Джина протянула мне кредитную карту.

— Деннис предложил еще кое-что. Это его идея, чтобы я оформила кредитную карту на свое имя; для тех случаев, когда тебе нужно за что-то заплатить и ты не можешь воспользоваться наличными. Он сказал, что многие государственные и национальные кемпинги требуют бронирования, и для этого нужна кредитная карта. Она оформлена на мое имя, но если ты оформишь бронирование на мое имя, а я не стану жаловаться в отдел по борьбе с мошенничеством банка по поводу списаний, это не будет иметь значения. Таким образом, никто не сможет отследить тебя по твоей карте. У этой кредитная линия на пять тысяч долларов; ты сможешь расплатиться со мной, когда тебе будет удобно.

Я обнял Джину; это было почти слишком, чтобы можно было ожидать.

— Спасибо тебе; спасибо и Деннису.

— Ну, не забывай, что ты обещал, что мы скоро проведем некоторое время в путешествиях вместе.

— Как я уже сказал, сейчас в национальных парках Юты слишком жарко и слишком много народу. Давай запланируем встретиться в конце сентября и посетить какой-нибудь из этих парков.

Договорившись провести две недели в сентябре, Джина отправилась на работу. Я вышел и подготовил фургон к поездке. На следующее утро я поцеловал на прощание маму и по-мужски обнял папу; поблагодарил их за то, что они разрешили мне оставаться на некоторое время, пообещал быть в безопасности и оставаться на связи. Затем отец удивил меня, наклонившись в открытое окно пассажирской двери фургона.

— Я люблю тебя, сынок.

Я всегда знал, что он меня любит, он показывал мне это тысячей способов, пока я рос, но раньше он никогда этого не говорил. Мои глаза увлажнились, когда я сдавал задом.

Я поехал по кружным дорогам на север, в Вирджинию, на Blue Ridge Parkway, и провел неделю, путешествуя на юго-запад в Северную Каролину. Поехал на север в Нэшвилл, где провел два дня на Бродвее, слушая прекрасную музыку. Посетил Национальный монумент в Шилохе - я всегда хотел увидеть его, с тех пор как делал доклад о западных сражениях Гражданской войны еще в средней школе. Я отправился на запад с планом остановиться в Мемфисе, чтобы провести время на Бил-стрит и, возможно, посетить Грейсленд.

Была глубокая ночь, я спал в фургоне, припаркованном на обочине шоссе штата 64 к востоку от Боливара, штат Теннесси, когда меня разбудил стук в дверь. Это был офицер патруля штата, стоявший там с одной рукой на прикладе своего служебного пистолета; кобура была расстегнута.

— Чем могу помочь, офицер?

— Как давно вы здесь припарковались?

— Я приехал вчера вечером около десяти; слишком устал, чтобы ехать дальше, поэтому решил поспать несколько часов.

— Могу я посмотреть ваши водительские права, пожалуйста?

Я протянул ему свои права, и он вернулся к своей патрульной машине, чтобы позвонить. Я сел на пассажирское сиденье и стал ждать его возвращения. Когда он вернулся, я забеспокоился, в том, как он смотрел на меня, что-то было - он все еще держал руку на пистолете.

— Мистер Бейкер, вы знали, что выдан ордер на ваш арест?

— Нет, не знал. А там написано, что я якобы сделал?

— Подробностей не знаю; это ордер на арест за мелкое правонарушение. Есть причина, по которой кто-то ищет вас в Миннесоте?

Я изложил офицеру версию произошедшего. Затем добавил:

— Предполагаю, что какой-то судья присудил моей жене алименты, а я их не выплатил.

Офицер улыбнулся.

— Ну, я должен вас привести, но сейчас мне нужно преследовать вон ту машину, которая только что проехала мимо на скорости, я думаю, что это - пьяный водитель, и это приоритетнее вашего ордера. Вы можете остаться здесь и подождать моего возвращения или, поскольку это в тридцати минутах езды от границы штата, можете проехать на юг по шоссе 18 и выйти из-под моей юрисдикции. Понимаете, о чем я говорю?

Я не видел ни одной машины, проезжающей мимо, поэтому решил, что парень дает мне передышку; возможно, у него была своя история с разбитым сердцем, и кивнул:

— Да, офицер.

— Вы же не хотите, чтобы это вернулось ко мне?

— Офицер, можете спросить любого, даже мою будущую бывшую жену; я скорее отрежу себе левую руку, чем подведу кого-то, кто сделал мне доброе дело.

— Готов поспорить, что вы правша, верно?

— Хорошо, я отрежу себе правую руку, если вы хоть раз услышите, что я вас подвел.

— Советую вам пересечь границу как можно скорее.

С этим он отправился на запад, а я - на юг, в Миссисипи.

Учитывая, что я скучал по Бил-стрит, песня сирены Нового Орлеана и его Бурбон-стрит звали меня, и я продолжил путь на юг. Три дня выпивки и прослушивания джаза, зыдеко и креольской музыки пробили дыру в моем кошельке. Я снял свое золотое обручальное кольцо, купил бак бензина, две бутылки Dixie и огромную миску Etouffee, после чего отправился из города на запад. Мне нужно было избегать больших городов и соответствующих расходов, пока не закончились мои средства. У меня еще оставалось несколько тысяч, но я тратил их слишком быстро.

В дороге я поговорил с несколькими другими бродягами и узнал от них, как ограничить расходы, связанные с моим новым образом жизни. Узнал, как дешево можно разбить «сухой лагерь» на землях BLM (Бюро по управлению земельными ресурсами). Одна из пар, которую я встретил на дороге, предложила мне отправиться в Национальный парк Биг-Бенд; они говорили, что это место похоже на рай.

Какого черта - идти мне некуда, и никто не ждет, пока я доберусь туда, - я отправился в Биг-Бенд.

***

Я сидел за барной стойкой в стейкхаусе Starlight Theatre в Терлингуа, совсем рядом с границей парка, и слушал, как группа австралийцев за соседним столиком осыпает друг друга дерьмом. Наверное, я слишком внимательно следил за ними, пытаясь уловить какой-то смысл в диалекте, когда самый крупный из этой группы, человек-гора ростом под два метра и весом не менее ста семнадцати килограмм, встал из-за стола и навис надо мной.

— Невежливо подслушивать разговоры, приятель.

Должно быть, я был в настроении, потому что за мой ответ я мог бы получить удар по носу.

— Я бы не назвал это подслушиванием, поскольку не могу понять и половины того, что вы все говорите, да еще и со смешным акцентом.

Человек-гора был поражен.

— Ну, ты и наглец, янки. С чего ты взял, что это наш акцент смешной, а не твой собственный?

— Ну, вы сидите в техасском баре, поэтому ваш акцент странный; если бы мы сидели в баре Брисбена, то да, это был бы мой. И, учитывая, что вы - гость в моей стране, позвольте мне угостить вас пивом.

Любая враждебность была сведена на нет моим нежеланием пугаться и, главным образом, моим предложением купить ему пива. Человек-гора протянул руку.

— Меня зовут Джон, пиво - Fosters, и ты приглашен присоединиться к нашему столу.

— Меня зовут Джордж, и я принимаю приглашение.

Со времен Флориды я не проводил время в обществе. И, несмотря на то, что я понимал только половину сказанного, за исключением тех случаев, когда говорящий был достаточно любезен, чтобы объяснить на «английском», что он или она имеет в виду, я провел лучшее время за последние месяцы. Эти люди умели пить и хорошо проводить время; даже дамы пытались меня перепить.

Их было восемь человек, они путешествовали вместе и провели четыре недели в США, начав с Далласа. В итоге они пригласили меня присоединиться к их каравану. Оказалось, что они разбиты на пары; одна из пар, Джеймс и Сара, женаты, у остальных - договоренности «друзья с привилегиями». Несмотря на то, что я был лишним, я решил, что это слишком хорошая возможность, чтобы упустить ее, и следующие две недели провел с ними.

Покинув Техас, наш караван отправился в Розуэлл, штат Нью-Мексико; австралийцам не терпелось увидеть место, где началась вся истерия по поводу НЛО. Это было довольно неудачно, но, по крайней мере, теперь мы все могли сказать, что побывали там, и вычеркнуть это место из наших соответствующих списков того, что нужно успеть сделать за жизнь.

Монумент Уайт-Сэндс был интересным. Хотя мужчины хотели продолжить путь на запад, в Тумстоун (все мужчины были большими поклонниками фильма с Куртом Расселом и Валом Килмером), дамы проголосовали против.

— Это будет просто еще одна туристическая ловушка, - и вместо этого мы направились на север в Колорадо; я не вмешивался в дискуссию и был рад быть где угодно с этой счастливой группой.

Скалистые горы Колорадо поразили меня; я не был готов к такой красоте. Я вырос на Среднем Западе и все свое время проводил к востоку от Скалистых гор. Мы с австралийцами провели нашу последнюю неделю вместе, зигзагами пересекая штат, а затем в Брекенридже разделились. Они возвращались в Техас, а я направлялся в Гранд Джанкшн, где меня должна была встретить Джина.

Последнюю ночь мы провели в баре, гуляя по Мейн-стрит, прежде чем я пожелал им спокойной ночи, пообещав, что когда-нибудь доберусь до Австралии. Когда шел обратно к своему фургону, ко мне сзади подошла Мэри и взяла меня за руку.

— Можно я останусь с тобой на ночь?

Я был удивлен, приятно удивлен; но не хотел начинать ссору с моими новыми друзьями и никогда не хотел быть «тем самым парнем», кто связывается с чужой женщиной.

— А как же Джон? Он не расстроится, если ты проведешь ночь со мной?

— Джон положил глаз на ту американскую блондинку с искусственными сиськами. И, судя по всему, проведет ночь с ней. Мы с Джоном хорошо путешествуем вместе и получаем массу удовольствия, но мы не те, кого можно назвать «эксклюзивными».

Предложение Мэри было заманчивым.

— У меня никогда раньше не было отношений на одну ночь. Наверное, я - старомодный парень, которому нравится, когда сплю с девушкой, иметь с ней отношения.

— Значит ли это, что ты не хочешь спать со мной?

Я посмотрел на Мэри, решив положить конец долгому затишью.

— Нет, черт возьми! Пойдем со мной.

Я положил руку на талию Мэри и повел ее в фургон. Мы поехали обратно в кемпинг, пока Мэри подпитывала мое эго, говоря, что она надеялась на эту возможность с тех пор, как мы познакомились.

— И другие девушки позеленеют от зависти. Мы все думаем, что ты симпатичный и особенный парень.

Через несколько минут после парковки фургона на стоянке мы были обнажены и играли с телами друг друга. Прошло несколько месяцев с моего последнего раза с Дженни, я решил не торопиться, чтобы заново познакомиться с женской анатомией, и Мэри, казалось, оценила мои усилия. К тому времени, когда я в нее вошел, Мэри была вся мокрая и молила:

— Вставь в меня эту чертову штуку сейчас же, ты, чертов дразнилка!

Черт, это было приятно, физически и эмоционально, быть внутри женщины и чувствовать, как ее ноги обхватывают мою талию. Я смог сдержать свой собственный оргазм, пока не почувствовал, что Мэри кончает; но только выходя из нее три или четыре раза, чтобы взять себя в руки. Эффект того стоил: оргазм Мэри заставил ее напрячь мышцы в своей киске, и это подтолкнуло меня. Только тогда я понял, что не подумал о предохранении.

— Прости, я не подумал; может, мне стоило выйти?

Мэри погладила меня по щеке, улыбаясь.

— Нет, я сама этого хотела; я в безопасности, как в плане здоровья, так и в плане беременности. Не стоит беспокоиться.

Я все еще был в Мэри и чувствовал, как мой член начинает твердеть. Я поцеловал ее мягкие губы.

— Можем мы сделать это еще раз? Я бы с удовольствием посмотрел на твою сладкую попку, если бы ты позволила мне взять тебя сзади.

Мэри ответила на мой вопрос, перевернувшись и встав на локти и колени.

— Только не думай, пока ты там, сзади. Мы друзья, но не настолько хорошие друзья.

— А как насчет большого пальца?

— Хорошо, но сначала убедись, что он хороший и мокрый. Это все еще девственная территория.

Эту последнюю часть Мэри произнесла со смехом. Вот это девушка! Прекрасное либидо, естественная красота, уверенность и чувство юмора. Мне было и грустно, и радостно, что она завтра уезжает; я легко мог в нее влюбиться, хотя и знал, что не готов к другим отношениям. Восстановительные отношения могут быть беспорядочными. Вместо этого я с удовольствием вошел в нее во второй раз, на этот раз сжимая эти идеальные шары ее попы.

Удивительно, насколько по-другому ощущается женская киска, когда ее трахают сзади. Как и обещал, я намочил палец, вытащив его и смазав нашими общими соками. Я снова вошел в нее своим членом и ввел большой палец в ее коричневую дырочку. Мэри вознаградила мои усилия, издав громкий стон и сжав мой член.

— Черт, ты - ублюдок, - простонала она, - это замечательное ощущение. Держи его там и трахай меня!

Я делал это, пока не почувствовал, что она кончает. Я все еще не кончил, поэтому дал Мэри перевести дух, прежде чем вынуть и вымыть большой палец в раковине. Когда я вернулся на кровать, Мэри все еще лежала на животе. Я перевернул ее и встал на колени между ее раздвинутых ног. Когда я наклонился, чтобы поцеловать ее, мой член снова нашел ее отверстие. Я продолжал целовать Мэри, начав вводить и выводить член из ее киски.

— Кончи в меня, Джордж. Дай мне почувствовать это еще раз.

Я двигался медленно, наслаждаясь ощущением тепла, влажности и тесноты. Вскоре моим телом овладел оргазм, и моя сперма снова залила ее шейку матки. Мы продолжали целоваться, пока Мэри не сказала мне, что пора спать.

***

Когда проснулся на следующее утро, Мэри уже встала и оделась. Она сидела на кровати, держа меня за руку. Увидев, что я открыл глаза, она наклонилась и поцеловала меня.

— Прощай, Джордж. Не позволяй тому, что сделала с тобой эта женщина, повлиять на твое отношение к следующей. На свете есть много хороших, верных женщин. Ты замечательный человек и найдешь одну из них.

Я не мог сдержаться.

— А нет ли шанса, что ею можешь быть ты?

— Нет, боюсь, мы бы не сработались. Я была бы слишком далеко от своей семьи, а ты - от своей. Я выслушала тебя за последние две недели. Ты близок со своей сестрой и родителями; я не смогла бы забрать тебя у них. И ни одна бабушка не захочет быть черз полмира от своих внуков.

Мэри, конечно, была права. Слава богу, первая женщина, с которой я занимался сексом после Дженни, была умнее и практичнее меня.

— Ну, я должен был спросить. Спасибо тебе за прошлую ночь; ты никогда не узнаешь, как много она для меня значила.

— Думаю, я знаю; для меня это тоже значило много. Береги себя, Джордж. Веселой поездки с сестрой.

Мэри поцеловала меня в губы и вышла из фургона.

Тем утром все остальные австралийцы пришли ко мне на участок, прежде чем отправиться в путь. Особенно приятно было получить крепкое рукопожатие и объятия от Джона. Его улыбка была настолько широкой, насколько это вообще возможно, когда он напомнил мне о моем обещании когда-нибудь приехать.

По дороге в Гранд-Джанкшн я чувствовал себя хорошо. На зеркале заднего вида висело ожерелье, которое оставила там сегодня утром Мэри. В пепельнице лежала записка: «Это для Джины. Пожалуйста, передай своей сестре, что мне жаль, что у нас не было возможности встретиться, и что ее брат - джентльмен и отличный парень. С любовью, Мэри». Ожерелье было недорогим, из ракушек, которое Мэри всегда носила, а записка значила для меня весь мир.

***

Мы с Джиной гуляли по Национальному парку «Арки», направляясь к «Изящной арке», когда пересеклись с другим туристом.

Эбби Росс отправилась в поход одна; ее рост был примерно метр семьдесят, а телосложение как у спортсменки. У нее длинные черные волосы, естественно блестящие, дополняющие ее смуглую кожу, и очень темные глаза. Она прошла мимо нас с Джиной по тропе, мы быстро обменялись «приветами», и после того, как прошли мимо, Джина поймала меня на том, что я уставился на идеальную попу и пару ног, и толкнула локтем под ребра.

— Что?

Джина только улыбнулась моей попытке прикинуться дурачком.

— Вы, мужчины, все одинаковые. Только потому, что у женщины тело богини, вы не можете не превратиться в желе.

— Эээ, и ты хочешь сказать, что женщины чем-то отличаются? Я видел, как ты практически пускала слюни на того высокого парня, когда мы стояли у карусели в аэропорту и ждали твой багаж. Черт, я чуть не сфотографировал тебя, чтобы отправить Деннису, пусть посмотрит, как ты себя ведешь, когда его нет рядом.

— Боже! Не смей. Признаюсь, я смотрела, но никогда бы не прикоснулась. Я полностью верна Деннису с тех пор, как мы вместе.

— Значит, с ним все серьезно?

— Так же серьезно, как сердечный приступ. Думаю, что он собирается сделать предложение, когда я вернусь во Флориду. Он хотел присоединиться к нам в этой поездке, но не смог вырваться.

Я был рад за сестру; она заслуживала такого замечательного парня, как Деннис.

Когда добрались до вершины, я с радостью обнаружил, что женщина-туристка сидит там и фотографирует арку. Джина оказала мне большую услугу, подойдя и представившись, в то время как я отошел на шесть метров или около того и открыл свой рюкзак, чтобы приготовить обед. Обмен мнениями между двумя женщинами был дружеским. К тому времени как я все приготовил, Джина подошла к нам и представила нас.

— Эбби, это мой брат, Джордж; Джордж, это - Эбби Росс. Я попросила ее присоединиться к нам за обедом и наконец, уговорила.

Мы ели, рассказывали истории, а когда пришло время спускаться, вместе отправились в поход. Когда Джина узнала, что у Эбби нет на ночь кемпинга, она предложила Эбби разделить наш кемпинг в Саду Дьявола. Эбби протестовала, но не смогла переубедить Джину. Мы втроем разделили вечернюю трапезу и прекрасную ночь под звездами, сидя у костра.

Так началась наша дружба с Эбби Росс из Кламат Фоллс, штат Орегон. Эбби ходила с нами в походы по национальным паркам Арки и Каньонлендс. Затем согласилась сопровождать нас, когда мы отправились в Государственный парк Гоблин.

Эбби работала официанткой в Кламат Фоллс и недавно окончила местный общественный колледж. В конце концов, мы узнали, что она отправилась в поход одна, потому что ее давний парень бросил ее ради другой девушки за три недели до того, как они должны были отправиться в это путешествие. Эбби решила поехать одна, но была рада присоединиться к нам с Джиной.

— Я не представляла, насколько одиноко мне будет без него. Спасибо вам обоим, что позволили ехать с вами.

После «Гоблина» Эбби нужно было возвращаться домой, и мы пообещали друг другу оставаться на связи. У меня была еще неделя, чтобы провести ее с Джиной; мы попрощались с Эбби и поехали в Брайс.

В фургоне Джина начала дознание.

— Ну, что думаешь, старший брат? Довольно милая леди, разве не так?

— Очень милая, - согласился я, - но я не почувствовал от нее никаких романтических флюидов, так, к чему ты клонишь?

— Хочу сказать следующее: она все еще страдает от недавнего разрыва, но я не раз замечала, как она смотрела на тебя более чем дружелюбно. Дай ей время, и она будет готова к романтике.

***

В течение следующей недели мы больше ничего не говорили о нашей новой подруге. Но когда я подвозил Джину в аэропорт, она заговорила об этом.

— Позвони ей, Джордж. Может быть, съезди в Кламат Фоллс и проведи с ней пару дней без меня. Ставлю сто долларов, что она скажет «да», если ты спросишь, можешь ли ты приехать туда.

— Хорошо-хорошо; просто чтобы ты перестала меня преследовать, я позвоню. Передавай привет от меня маме и папе, и Деннису привет. Позвони, когда приземлишься.

Я вернулся в свой фургон и достал карту. Тысяча миль, если ехать по живописному маршруту. Лучше всего то, что большая часть пути проходила по шоссе US 50 через Неваду - «Самое одинокое шоссе в Америке». Как уместно.

Я не торопился и не возражал против одиночества, особенно после двух недель, проведенных с австралийцами, и следующих двух - с Джиной. Это дало мне время подумать; к тому времени, как я добрался до Рино, я принял решение и позвонил Эбби. Она была рада моему звонку и не колебалась, когда я спросил, не хочет ли она составить мне компанию. Следующие два дня Эбби должна была работать, а потом у нее будет три выходных, поэтому я не торопился и приехал утром ее первого выходного дня.

Мы с Эбби провели эти три дня в походах и исследовании юго-западной части штата Орегон, от озера Кратер до Эшленда, где смотрели комедию Шекспира «Как вам это понравится?» в копии театра «Глобус».

Это были замечательные три дня, и хотя в фургоне было тесновато, ничего романтического не произошло, кроме того, что мы держались за руки. Я бы с удовольствием сделал больше, но было совершенно очевидно, что Эбби не готова к таким отношениям. Тем не менее, было весело, и когда высадил ее в четверг, то пообещал заехать в Кламат Фоллс, когда буду возвращаться со следующей остановки - Национального парка «Глейшер». Мне нужно было поскорее туда попасть, был конец октября, и скоро наступит зима, особенно на больших высотах.

Именно во время пребывания в Глейшере я получил ответ на один из своих запросов относительно дальнейшего трудоустройства. Я связался с одной из своих бывших командиров, и она ответила предложением о предоставлении переводческих услуг в качестве подрядчика. Самое приятное, что назначение было в посольство в Париже. У меня было три недели, чтобы успеть на самолет в Париж.

Я покинул Глейшер тем же днем. Провел два дня с Эбби, она смогла поменяться сменами с двумя другими официантами, и мы провели эти два дня, чтобы лучше узнать друг друга. В итоге мы целовались и обнимались, но не более.

Всегда опасно вступать на скользкую дорожку сравнения одной женщины с другой. Дженни могла часами нежиться в постели; по выходным она выпивала вторую чашку кофе и дочитывала до половины один из своих журналов (Vanity Fair, Cosmopolitan и т.д.), даже и не думая вставать. К тому времени, как она вставала с постели, я уже заканчивал свой завтрак и занималась утренними делами. Эбби же не могла дождаться, чтобы встать и наброситься на них. К десяти часам мы были уже в восьми милях от тропы или на полпути к горной вершине.

Другим важным отличием было то, что читала каждая из женщин. Я никогда не видел Дженни с книгой в руках. Эбби не просто читала книги, она читала литературу. Она была первой женщиной, с которой я встречался, и которая уже прочитала «Братьев Карамазовых», «Анну Каренину» и «Войну и мир».

Чем больше времени я проводил с Эбби, тем больше понимал, что у нас с ней схожие взгляды почти на все, что я считаю важным. И возможно, что не менее важно для долгосрочных отношений, я был полностью захвачен ее физической красотой. Я надеялся, что ее бывший бойфренд не поймет своей ошибки и не попытается возобновить их роман, пока я буду за границей.

Я влюбился в Эбби и сказал ей об этом, но меня не будет в течение следующего года, и я не смог должным образом объяснить природу наших отношений, такой вот глупый я. Мы, все же, договорились, что она навестит меня в Париже.

Я ехал прямиком до Неаполя, останавливаясь по пути на станциях отдыха, чтобы поспать свои обычные шесть часов. Придерживаясь шоссе, я смог добраться до родительского дома через четыре дня, измотанный, но счастливый. У меня не было проблем с получением необходимых документов и виз, что означало, что в Миннесоте что-то изменилось. Обвинения против меня были сняты; я больше не являлся беглецом. Через десять дней после прибытия во Флориду я поцеловал на прощание родителей и сестру и сел в самолет до Парижа.

***

В Париже я познакомился с Симоной Пиротт. Ей было двадцать пять лет, и она отличалась от всех девушек и женщин, которых я знал до этого момента; мои родители назвали бы ее «богемной». Когда мы впервые легли в постель, я почувствовал себя извращенцем; она была крошечной, почти мальчишеской с ее по-французски стройным телом и грудью первого размера. Но как только она затащила меня в свою постель, все мысли о том, что она может быть кем-то, кроме как женщиной, вылетели в окно. Эта женщина умела трахаться, с большой буквы «Т»!

Симона использовала мое тело, как гимнаст использует снаряд, а свое тело могла изгибать и выгибать в положениях, которые казались невозможными. Каждый раз, когда я думал, что мы достигли предела возможного, она знакомила меня с новой позой.

Когда не трахались, мы тусовались в кафе с другими ее богемными друзьями, курили «Галуаз» и пили абсент. Мы читали и спорили о Камю, Бовуар и Сартре. (Родители Симоны хотели мальчика, чтобы назвать его в честь своего кумира, Жан-Поля Сартра; а когда родилась девочка, решили назвать ее в честь давней спутницы Жан-Поля). Чем больше я читал об извинениях Сартра за злоупотребления Сталина в Советском Союзе, тем меньше он мне нравился и тем больше я боготворил Камю. Мы с Симоной часто спорили по этому поводу и всегда после этого занимались прекрасным примирительным сексом; это почти стоило споров.

Все было очень весело; я чувствовал себя Эрнестом Хемингуэем в начале XX века. Я никогда не думал о том, чтобы влюбиться в Симону; она была слишком другой в своей политике и ценностях. Мы баловались вместе четыре месяца, пока она не уехала из Парижа с другой парой, отправившись в средиземноморский городок Кап-д'Адж. Я скучал по сексу, но не по философским спорам, которые могли надоесть.

Возможно, это было хорошее время для нашего разрыва, потому что в течение последнего месяца я откладывал визит Эбби. Я хорошо зарабатывал и знал, что проезд на самолете будет трудноват для официантки, поэтому отправил Эбби билеты на самолет; она должна была приехать на две недели в середине мая. Вопреки песне, май гораздо приятнее апреля.

Должен сказать, что я не был готов к своей реакции, когда забирал Эбби в аэропорту де Голля. Я смотрел, как она идет ко мне, и внутри меня разбухали все мои чувства любви к ней. Она опустила свою дорожную сумку, чтобы обнять меня и поцеловать; она держала мою голову в своих руках, не позволяя поцелую закончиться, пока не поняла, что мы находимся в общественном месте. Но это был очень французский момент.

Я отвез Эбби в свою квартиру, сказал, чтобы она вздремнула, она летела ночным рейсом из О'Хара; в тот вечер мы собирались отпраздновать ее приезд. Я на несколько часов ушел на работу, а когда вернулся в квартиру, был приятно удивлен. Эбби явно потратила некоторое время на покупку «городской» одежды; я никогда не видел ее в чем-либо, кроме нарядов для прогулок на природе; здесь она была одета в самую подходящую юбку и свитер, со стильной кожаной курткой и туфлями на высоких каблуках. Она увидела выражение моего лица.

— Нравится?

— Это фантастика. Позволь мне привести себя в порядок и переодеться во что-нибудь подходящее для сопровождения такой прекрасной дамы.

Это была чудесная первая ночь. Париж, казалось, принял Эбби в свое сердце. Лучше всего то, что в ту ночь мы с Эбби впервые занялись любовью.

В течение следующих пяти дней я показывал Эбби все обычные достопримечательности Парижа. Лувр и музей д'Орсэ; Нотр-Дам, книжный магазин «Шекспир и Ко», вершина Эйфелевой башни - по меньшей мере восемь достопримечательностей из списка Эбби «это просто необходимо увидеть». На шестой день мы поднялись на борт скоростного поезда и провели три с половиной часа в пути до Гренобля.

Когда я рассказал Эбби о своих планах, она запротестовала, что не взяла приличные туристические ботинки или одежду. Потом протестовала, когда я привел ее в магазин для активного отдыха, чтобы ей подобрали все необходимое. Она продолжала протестовать, пока я не убедил ее, что это - подарок на позднее Рождество и ранний день рождения.

Хотя на возвышенностях еще лежал снег, мы гуляли там, где могли, по альпийским тропам. Через три дня отправились обратно в Париж и продолжили проверять список Эбби «что нужно сделать в Париже».

Все шло великолепно до последнего вечера, когда мы зашли в небольшое кафе, чтобы выпить на ночь перед тем, как вернуться в мою квартиру. Там все развалилось. Группа друзей Симоны, люди, которые знали, что мы с Симоной были вместе, увидели нас с Эбби и настояли на том, чтобы мы присоединились к ним. В какой-то момент мы с Эбби разделились; она разговаривала с двумя женщинами, я вел дискуссию с мужчинами. Когда пришло время уходить, я увидел это в глазах Эбби.

— Когда ты собирался рассказать мне о Симоне?

— И не собирался. Это был короткий роман с женщиной, до того как мы с тобой стали близки. Теперь, когда мы с тобой любовники, я более чем готов взять на себя обязательство быть исключительно с тобой. Обещаю, что никогда не буду с другой женщиной, пока у нас такие обязательства.

Эбби не успокоилась.

— Я думала, что мы любовники, когда ты уехал из Кламат Фоллс в ноябре прошлого года, ты сказал мне, что любишь меня; я думала, это что-то значит.

— Я сказал, что влюбляюсь в тебя, и это действительно что-то значило. Мы должны были определить, что это значит.

Эбби начала плакать.

— Какая же я дура.

Она пошла в спальню и собралась на свой рейс, еще один ночной. Она вышла из спальни со слезами на глазах.

— Я возьму до аэропорта такси.

— Давай я тебя отвезу.

— Нет, сейчас мне просто нужно побыть одной. Мне жаль, что это случилось в нашу последнюю ночь. Мне было так хорошо с тобой, а теперь я чувствую, что я - просто место, пока Симона не вернется в Париж.

— Это неправда.

— Может быть, и нет, но мне так кажется, и мне нужно все обдумать. Позвони, и мы поговорим.

— Возможно, мы еще долго не сможем поговорить. Завтра я отправляюсь в Москву на важные переговоры. Пока буду там, связь будет ограничена из-за характера этих переговоров. Давай я отвезу тебя в аэропорт.

— Нет, просто позвони мне, когда сможешь.

Эбби протянула руку мне за голову и притянула меня к себе для поцелуя.

— Я люблю тебя, Джордж Бейкер.

Она ушла, не сказав больше ни слова; но прежде чем дверь закрылась, я сказал ей:

— И я люблю тебя, Эбби Росс.

Я был прав: в течение следующих двух недель в Москве общение было коротким и ограничивалось членами семьи. К моменту моего возвращения в Париж мой первый телефонный разговор с Эбби был напряженным. Не успели мы наладить отношения, как я снова отправился в Москву, потому что договоренности, достигнутые во время первого раунда переговоров, разваливались. Поговорим о неподходящем времени. Эбби не была стервой, наоборот, сделала все возможное, чтобы сказать мне, что понимает; но нам требовалось поговорить, и поскорее, пока все не развалилось.

***

В июле приехали погостить Джина, Деннис, мама и папа. Одним из больших преимуществ службы в Париже было то, что не требовалось много усилий, чтобы убедить людей приехать погостить на некоторое время. Попробуйте сделать то же самое на некоторых моих предыдущих местах службы в армии.

Джина принесла отличные новости: Дженни позвонила ей, чтобы объяснить, почему я больше не беглец. Дженни сдавала наш старый дом одной паре, и те хотели его купить. Продажи дома будет достаточно, чтобы погасить ипотеку плюс все оставшиеся деньги, причитающиеся Дженни. Если бы я подписал бумаги об отказе от претензий на дом, Дженни бы с ним хватило. Самое главное, Дженни подала на развод, заявив, что ее бросили; мы официально развелись бы к июню следующего года без каких-либо дополнительных усилий с моей стороны. Документы были у Джины, я подписал их и отправил Дженни по почте.

Мы прекрасно провели время в Париже; единственным исключением был тот момент, когда Джина задала мне жару из-за того, что я отпустил Эбби (по ее словам).

— Джина, я не просто пытаюсь... я все улажу, когда вернусь в Штаты. Обещаю.

— Черт, какой же ты дурак, старший брат. Неужели думаешь, что женщина с такими достоинствами - красотой, индивидуальностью и мозгами - будет долго сидеть и тосковать по твоей жалкой заднице?

Она была права; но в ближайшие несколько месяцев я мало что мог поделать, кроме как общаться с Эбби по скайпу и писать любовные письма.

***

Моей первой остановкой по возвращении в Штаты был Кламат Фоллс. Эбби не только приняла меня с распростертыми объятиями; она сделала все, чтобы я почувствовал, что мы снова стали парой. Но была одна большая проблема: мне требовалось работать, а единственное предложение на Западном побережье, которое я получил, было от технологической компании в Лос-Анджелесе. Для Эбби очень важна была семья, и она хотела оставаться рядом со своими родными, в то время как мне нужно было быть там, где есть возможности для моей специальности, а Кламат Фоллс - не то место, где нужны такие навыки. Наконец-то мы оба были на одном континенте, но жили в семистах милях друг от друга.

В течение следующих нескольких месяцев мы проводили по крайней мере один уик-энд в месяц вместе, либо в Кламат Фоллс, либо в Лос-Анджелесе. В мае мы взяли две недели отпуска на работе (мой босс ругался, но одобрил отпуск без сожержания «в интересах любви»), чтобы отправиться в поход по Джошуа Три, Кингс Каньону и Долине Смерти.

Не было ни малейших сомнений в том, что мы подходим друг другу и любим друг друга, но мне все еще было трудно решиться на брак. Скорее всего, это было связано с моей неуверенностью в себе и другими проблемами доверия. Давайте посмотрим правде в глаза, моя история с женщинами не внушала уверенности. Дженни не бросила меня, но меня было недостаточно для нее, чтобы она оставалась верной. А вот Симона, хотя мы и не подходили друг другу, все же бросила меня, а не наоборот. Эбби утверждает, что любит меня, но не настолько, чтобы оставить свою семью и присоединиться ко мне в Калифорнии.

Мы с Эбби продолжали встречаться при любой возможности. Я был верен на сто процентов и не сомневался, что она тоже. Я не сдавался, продолжал искать способ, чтобы мы могли быть вместе.

***

Иногда жизнь бросает вам крученые шары, иногда выдает броски по голове; а время от времени вы получаете подачу, которая просто большая и жирная, идущая прямо в ваше любимое место. Невозможно удержаться, чтобы не выбить ее из парка. В том июле я получил два толстых мяча.

Во-первых, со мной связалось нью-йоркское издательство и предложило работу всей жизни. Меня выбрали для перевода личных бумаг и писем Иосифа Сталина с русского на английский для готовящейся к изданию книги. Ранее эти документы переводил русский, но издатель понял, что многое было вымарано. Я должен был сделать второй перевод без предвзятости. Работа займет довольно большое время, и, что самое приятное, я смогу делать ее из любого места, даже из Кламат Фоллс.

Затем, менее чем через неделю после подписания контракта с издательством, случилось невероятное.

Через два года и два месяца после того, как я уехал из своего дома в Миннесоте, я проснулся от того, что кто-то стучит в мою дверь. Я надел треники и пошел к двери, открывая ее и гадая, кто мог быть настолько груб, чтобы разбудить меня в семь утра.

Там стояла Дженни.

— Привет, Джордж.

Не такого приветствия я ожидал после всего этого времени; я посмотрел вниз на руки Дженни, чтобы увидеть, нет ли у нее оружия, но все, что она держала, был манильский конверт.

— Можно войти, Джордж?

Я посторонился и пропустил Дженни в комнату.

— Приготовить кофе?

— Было бы неплохо. Я покинула отель сегодня утром, не позавтракав.

Я решил быть любезным, время смягчает разбитое сердце.

— Сделаю яичницу.

— Я пришла не завтракать, Джордж. Я пришла, чтобы доставить вот это.

Дженни протянула конверт.

— Наш развод завершен два месяца назад. Я подумала, что ты должен знать; в качестве причины я указала отказ от ребенка.

Я быстро просмотрел бумаги.

— Ты могла бы отправить их по почте. Мне здесь нечего подписывать.

Дженни начала терять самообладание; ее голос стал громче.

— Я хотела вручить тебе их лично. Не хотела быть такой трусихой как ты. Я хотела посмотреть в твои глаза и хотела, чтобы ты знал, насколько я ненавижу тебя за то, что ты бросил меня вот так, без единого слова, просто с запиской!

— А я хотел жену, которая не раздвигает ноги для кучки мудаков!

Дженни рухнула на диван, рыдая. Но это не помешало мне продолжить.

— Ты не представляешь, как разбилось мое сердце, когда я увидел тебя с Гудом и другими клоунами.

У Дженни хватило приличия извиниться между всхлипами:

— Мне жаль.

— Мне тоже. Я думал, что мы любим друг друга и готовы завести детей.

— Я была готова начать рожать наших детей, а потом эта сука Дорис стала приходить к нам домой пить кофе. Она забила мне голову всяким дерьмом. Сказала, что когда ты, наконец, поймешь, чего тебе не хватает, ты присоединишься к их группе.

— Этого никогда не должно было случиться. Я на самом деле был серьезен в тот день, когда мы обменялись клятвами – «оставить всех остальных». И я действительно имел это в виду все те разы, когда говорил, что для меня ты - единственная женщина.

Дженни опустила голову, уставив глаза в пол. Мое любопытство взяло верх, и я спросил:

— А что случилось после того как я уехал? Ты осталась с группой?

— Нет, я больше никогда этого не делала. После того, как вернулась домой и нашла твою записку, я разговаривала с Дорис, наверное, не более двух или трех раз, и то только тогда, когда не могла обойти ее стороной. К тому же, твоя маленькая бомба взорвала все.

Дженни заметила выражение моих глаз, когда она сказала «твоя маленькая бомба».

— О, Джордж, не притворяйся, что это не ты разместил видео и фотографии, или разослал анонимные письма половине Миннеаполиса. Все подозревали, что это был ты, но ни у кого не было доказательств.

— У тебя были. Я не думал об этом в то время, позже я понял, что оставил на обеденном столе фотографию тебя, Кайла и Гарри. Если бы кто-нибудь увидел фотографию, у него было бы доказательство, что за сайтом был я.

— Я сожгла фотографию через десять минут после того, как увидела ее. Меня тошнило от того, что в нашем доме есть документальное подтверждение моего развратного поведения. А даже если бы и не уничтожила ее, я бы никогда не поделилась ей с другими; не могла предать тебя во второй раз.

— Так, что же произошло?

— Во-первых, Кайл Гуд потерял свой дилерский центр John Deere. В его контракте с Deere был пункт о «нормах поведения в обществе». Кто бы мог подумать, что прогрессивные жители Миннесоты будут так возмущены вечеринками Гуда? Когда люди перестали покупать в магазине, Deere ушла, оставив Кайла торговать дешевыми китайскими тракторами и прочей ерундой. Магазин обанкротился, Кайл был по уши в долгах, Дорис ушла от него к Гарри.

— Ни хрена себе? - Я был доволен таким поворотом событий; но Дженни еще не закончила.

— Кайл вышиб себе мозги, засунул пистолет в рот и нажал на курок.

— И Дорис стала жить долго и счастливо с лучшим другом Кайла?

Дженни покачала головой.

— Нет; оказалось, что у Гарри проблемы с гневом, и после того как уложил Дорис в больницу, он оказался в тюрьме. И будет там по крайней мере восемь лет.

— Восемь лет за то, что ударил женщину? Что он с ней сделал?

— О, там было не только это. Когда полицейские пришли к нему домой, они обнаружили, что он распространял оксикодон. Он получил год за избиение Дорис и десять по обвинению в распространении наркотиков.

Это становилось все лучше и лучше. Я не мог удержаться от смеха.

Дженни продолжила.

— Две другие пары переехали. Похоже, школьный совет не очень-то жалует учителей начальной школы, замешанных в сексуальном скандале.

— А что насчет тебя, Дженни?

— Ну, за исключением того, что я полностью испортила свою личную жизнь, оттолкнув мужчину, которого любила, моя профессиональная жизнь сложилась хорошо. Никто не задумывался о личной жизни продавца одежды; я постриглась и покрасила волосы, и большинство людей даже не догадывались, что на тех видео я. Но некоторые догадывались, и время от времени мне приходилось иметь дело с последствиями. Я работала полный рабочий день, а по вечерам посещала занятия в общественном колледже. Получила степень AA и теперь управляю магазином Banana Republic в Сент-Луис-Парке.

— Молодец. - И я говорил серьезно; как я уже сказал, время меня смягчило.

Дженни начала плакать.

— Ты видишь, что мы когда-нибудь снова будем вместе, Джордж?

Может, я и стал мягче, но мой мозг не превратился в сыр.

— Нет, мне жаль, Дженни, но этого не случится. Все доверие пропало. Его разрушило то, что я увидел тебя с этими засранцами. А ты не хуже меня знаешь, что брак без доверия - это не счастливый брак.

— Я знала, что ты так скажешь, Джордж, но просто должна была спросить. Как только увидела твое лицо и услышала твой голос, я вспомнила, от чего отказалась. Поэтому я должна была попробовать еще раз. Прости меня, Джордж.

При этих словах Дженни начала всхлипывать. Черт, а ведь когда-то я любил эту женщину всем сердцем.

В тот вечер мы ужинали с Дженни. Во время ужина я просто обязан был спросить:

— Почему, Дженни? Я думал, у нас был хороший брак. Почему ты позволила Дорис уговорить себя на это?

— Джордж, я всегда была такой хорошей девочкой, никогда не делала ничего даже слегка дикого. Ты был вторым мужчиной в моей жизни. Дорис сыграла на моей наивности; убедила, что это только вопрос времени, когда ты присоединишься к «веселью». Сказала, что ни один мужчина с красной кровью не устоит перед возможностью трахнуть нескольких женщин. Она говорила так, будто с твоим либидо что-то не так, раз ты сопротивляешься; что это ты извращенец, а не мы.

— Этого никогда не должно было случиться, Дженни. Клятва «оставить всех других» значила для меня все.

Дженни кивнула, как бы соглашаясь со мной, прежде чем закончить свое объяснение.

— Дорис дала мне книгу «Потому что он смотрит» Кристен МакКаллум. В ней рассказывалось о супружеской паре и о том, как муж возбуждается, наблюдая за тем, как его жена занимается сексом с другими мужчинами. Она также рассказала, как найти в Интернете сайты свингеров. Чем больше времени я проводила за чтением и просмотром, тем легче Дорис и Кайлу было убедить меня попробовать на первой вечеринке. Я была в центре внимания, «королевой бала», и это подпитывало мое эго; им было не так сложно уговорить меня на вторую вечеринку, где ты меня поймал.

Я отвез Дженни обратно в ее отель; я видел, что она ждала меня, чтобы спросить, не могу ли я остаться на ночь, но я держался стойко. Да, я мог бы трахнуть ее и уйти, но это было бы неправильно по многим причинам, и не в последнюю очередь из-за моих обязательств перед Эбби.

***

На следующее утро я проснулся и посмотрел на часы. Было только семь, а самолет Дженни вылетит только в одиннадцать. У меня было достаточно времени, чтобы забрать ее и отвезти в аэропорт Лос-Анджелеса на ее рейс. Еще один шанс провести несколько часов с женщиной, которую я хотел любить всю жизнь. Вместо этого я сел и выпил чашку кофе. Что-то не давало мне покоя, что-то, что разбудило меня в три часа ночи и не давало спать в течение двух часов.

Теперь все имело смысл; мой последний вечер с Дженни был как очищение от всей желчи, скопившейся в моей голове и сердце. Моя душа очистилась. До прошлого вечера я не понимал, как важно было закрыть эту главу моей жизни с Дженни, чтобы начать новую главу с кем-то другим, с Эбби.

Я принял душ, упаковал машину и запер квартиру. Если повезет, я преодолею семьсот миль и буду в Кламат Фоллс до того, как Эбби закончит свою смену сегодня вечером.

Я позвонил, надеясь, что еще не слишком рано звонить тому, кто работает в позднюю смену. Должно быть, она увидела мое имя на экране. Ее голос звучал сонно.

— Привет, Джордж.

— Доброе утро, Эбби. Прости, что разбудил, но я хотел спросить, не смогу ли я забрать тебя с работы сегодня вечером.

— Зачем, где ты?

— Как раз выезжаю из Таузанд Оакс. Я должен быть у тебя к одиннадцати.

— Что-то случилось?

— Нет, мне просто нужно побыть с тобой пару дней. Если ты сможешь уделить мне немного времени, может, мы могли бы совершить небольшой поход и поговорить.

— Конечно; я поменяюсь на завтра сменами с Джанет. Ты уверена, что тебе стоит вести машину весь день?

— Я буду в порядке; увидимся в одиннадцать.

Я был в двухстах милях к северу, когда понял, что еду делать предложение с пустыми руками. Я остановился у моста Бена в Сакраменто. Рассматривал кольца с бриллиантами, когда мой взгляд переместился на витрину с сапфирами рядом с бриллиантами. Одно кольцо привлекло мое внимание, и я подошел к нему, к большому удивлению продавщицы.

— Сапфир?

— Да, вот этот. Нетрадиционное кольцо для нетрадиционной леди. Оно идеально. Пожалуйста, уложите его в коробочку, не нужно заворачивать.

Продавщица улыбнулась.

— Ей понравится. Как насчет размера?

— Будем надеяться, что она скажет «да», тогда и по беспокоимся о размере.

Она положила кольцо в красивую голубую коробочку и провела считывателем по моей кредитной карте.

— Спасибо. Удачи, но могу сказать, что она будет дурой, если скажет «нет».

Вернулся на I-5 и поехал на север. Пока ехал, позвонил Джине, включил громкую связь, чтобы не получить сегодня глупый штраф.

— Сестренка, сегодня тот самый день. Я еду к Эбби с кольцом в кармане и со всей надеждой мира в сердце.

Джина практически кричала по телефону.

— Рада за тебя, Джордж.

— Как думаешь, она скажет «да»?

Джина рассмеялась.

— Попроси ее правильно, и она станет твоей невестой к тому времени, когда ты дойдешь до «согласна ли ты...».

— Хотел бы я иметь твою уверенность. Пожелай мне удачи, сестренка.

Джина была почти права. Я подъехал к парадной двери паба в одиннадцать-одиннадцать ноль пять, и Эбби вышла к машине. Я открыл дверь, встал на одно колено с коробкой в руках, но не успел я сказать «соглас…», как она уже была в моих объятиях и сказала «да», целуя меня в губы, щеки, нос и лоб.

Похоже, я снова женюсь.

***

Следующие два дня мы провели в гостях у ее родных, гуляя по горам и занимаясь любовью. Эбби была особенно взволнована, когда узнала о моем новом контракте.

— Серьезно, Джордж, я выйду за тебя замуж и буду жить здесь?

Именно тогда я понял, что Эбби ответила «да» на мое предложение руки и сердца, не спросив о наших жилищных условиях. Теперь, с моим новым контрактом, это был спорный вопрос; мы сможем жить и воспитывать наших детей, а у нее будет поддержка матери и отца. Лучший из всех миров.

Через два дня я снова был в пути. Пора было возвращаться в Лос-Анджелес и сообщить боссу плохие новости. Когда я вернулся к себе домой, на моей двери висела записка.

Джордж

Сегодня утром у меня было немного времени перед отлетом, и я решила зайти к тебе, чтобы еще раз попросить прощения за то, что предала твое доверие ко мне. Не знаю, будет ли у нас когда-нибудь возможность увидеться или поговорить друг с другом еще раз, но, пожалуйста, пойми, я знаю, что это было мое незрелое, эгоистичное поведение - слушать плохие советы Кайла и Дорис - единственная причина, почему сегодня мы не муж и жена и почему у меня никогда не будет наших детей, детей, которых мы планировали и ради которых работали. Я буду любить и скучать по тебе всегда.

Кроме того, я понимаю, что ты избавил меня от боли с видео, я знаю, что ты должен был запечатлеть меня с теми другими мужчинами и в ситуациях, за которые мне будет вечно стыдно, я думаю, ты сделал это, чтобы пощадить моих родителей и, возможно, пощадить меня. Какова бы ни была причина, я всегда буду благодарна тебе за то, что ты проявил ко мне такую милость. Ты - хороший человек.

Дженни.

Это был последний раз, когда я когда-либо слышал о Дженни.

***

Был октябрь, прекрасное время на Северо-Западе; у нас с Эбби была небольшая свадьба в Кламат Фоллс. На свадьбу приехали мама, папа, Джина и Деннис. Два моих друга из армии тоже приехали. Это был общий контингент «Бейкеров». Со стороны Эбби к алтарю шли друзья из школы, колледжа, семья и коллеги по работе. У нас был открытый бар, закуски, живая группа и танцпол. Было очень весело.

Мы с Эбби оставались до тех пор, пока не ушел последний гость. Наш медовый месяц был для нас чем-то совершенно необычным. Вместо того чтобы провести неделю в походе по лесу или в пустыне, мы заказали целую неделю на пляже на Виргинских островах. Конечно, Эбби вставала каждое утро, чтобы пробежать несколько миль по пляжу, а затем проплыть еще пару миль в океане. Но каждое утро, вернувшись в нашу хижину и приняв душ, она тащила меня обратно в постель, чтобы заново подтвердить наши свадебные клятвы.

Эпилог

Перевод документов Сталина принес мне репутацию «лучшего» переводчика русской литературы на английский язык. Таким образом, я смог хорошо зарабатывать, чтобы содержать свою растущую семью и работать из дома. Иногда мне приходилось ездить в командировки для встреч с авторами или издателями, но это было не более трех-четырех недель в году.

Через год после рождения нашего первого сына, Джорджа Адама, или Джи-Эй, умерла от рака мама Эбби; она ушла быстро, слишком быстро для Эбби, но, по крайней мере, дожила до встречи со своим внуком и недолго страдала от рака. Похоже, мама Росс была клеем, цементирующим семью, потому что в течение следующего года брат и невестка Эбби переехали в Тусон, чтобы быть ближе к ее семье. Отец Эбби сказал, что ему надоели холода, и переехал в мексиканскую Баху, недалеко от Энсенады. Внезапно у нашей семьи не осталось причин оставаться в Орегоне.

Об этом заговорила Эбби.

— Полагаю, было бы здорово жить поближе к твоим родным и Джине. Они могли бы проводить больше времени с Джи-Эй.

Мы продали наш дом в Кламат Фоллс и переехали в Неаполь. Через девять месяцев родилась Джина Эбби. Мама и папа не могли быть счастливее.

Я тоже.

***

Примечание автора: песня «From Small Things (Big Things One Day Come)», написанная Брюсом Спрингстином и исполненная Дэйвом Эдмундсом, достигла пика на отметке #28 в рок-чарте Billboard в 1982 году.