Несколько месяцев на юге в конце концов нас обоих измотало. Денег мы заработали много, но как-то стала отягощать рутина. Кроме того, явно начала накапливаться усталость от нашего интенсивного отдыха. Не сговариваясь, мы с Нинкой решили возвращаться домой. В принципе нам хватало финансов даже на самолет первым классом, но почему-то не хотелось быстро возвращаться в обычную рутину спокойной жизни. Наше свободное и разгульное времяпровождение тут как-то не гармонировало с домашней умиротворенной обстановкой. Явно требовался некий период адаптации в несколько спокойных дней, чтобы отвыкнуть от безудержной вакханалии полного разврата и привыкнуть к рассудительному целомудрию скучного бытия дома. В общем мы решили добираться домой поездом в меланхоличной и умиротворенной атмосфере, наполненной монотонным стуком колес и сменяющимся за окном пейзажем, навевающим на философские мысли о вечном. Мы как-то автоматически и вполне логично решили провести трехдневную поездку в поезде избегая различных излишеств, читая книги и отсыпаясь.

Однако все изменилось, когда оказалось, что в нашем плацкартном вагоне будет ехать большая группа вахтовиков возвращающихся с заработков с большой кучей денег.

Трудно сказать точно, когда произошла смена тихой остановки почти пустого вагона со скучающими редкими пассажирами на шумную суету шастающих тут и там веселых и поддатых мужчин. Непонятно вообще сколько вахтовиков село на станции – видимо целая бригада. По ощущениям они заняли половину вагона. Наверно это было порядка сорока здоровых и крупных работяг, долгое время живших изолированно от общества и которые теперь компенсировали эту скуку веселой суетой, шастаньем по вагону и попытками познакомиться с попутчиками. Долгое отсутствие женщин и алкоголя на вахте было четко вырисовано на их не отягощенных интеллектом лицах особенно когда они пялились на Нинку.

Мы с Нинкой купили билеты на два нижних места в одном купе плацкартного вагона и так в отсутствии соседей проехали несколько станций. Загрузившиеся же вахтовики, как оказалось, купили билеты на все соседние места возле нас. Ни я, ни Нинка увлеченные чтением книг сначала не обращали внимания на поднявшуюся суету в вагоне пока новые пассажиры располагались вокруг, раскидывая свои пожитки по полкам. Двое попутчиков заняли полки сверху и торопливо начали лазать туда и сюда. В проходе тоже расположились их товарищи на обоих полках. Все четверо довольно быстро разложили столик в проходе и сели вокруг него достав откуда-то спиртное. Двоим из них пришлось сесть на край наших коек. Один при этом, видимо сел Нинке на ноги, так как она ойкнула и, подогнув ноги, откинула книгу уставившись на мужчину. Тот стал немедленно извиняться за свою неуклюжесть. Нинка снова вытянула ноги и с интересом украдкой разглядывала наших новых соседей, делая вид что читает книгу.

Сидевший в ее ногах парень был наверно моего возраста, но при этом прекрасно сложен физически. Из-под его футболки просвечивались рельефы прокачанной мускулатуры. Нинка все больше и больше заглядывалась на этого парня. По началу соседи просто выпивали пиво и закусывали его соленной рыбой. Но довольно быстро они слегка захмелели и стали с нами знакомится. Я как раз читал интересный момент и мне не особо хотелось отвлекаться от чтения. Я, после того как мы представились, не стал участвовать в разговоре и развернувшись к стене продолжил увлекательное чтение.

Нинка же наоборот отбросила книгу и стала стрекотать и строить глазки тому парню. Вскоре я почувствовал что хочу в туалет и оставил ребят одних. Когда же я вернулся, на моей койке уже сидело 3 мужика. Похоже, что вся кампания перебралась в наше купе. Один предложил мне временно занять его верхнюю полку, если мне так хочется читать. Казалось, что так будет всем удобнее и я согласился. Сверху я поглядывал на сестру. Она теперь сидела на своей койке в окружении двух мужчин. Трое других сидело на моей койке напротив. Все они играли в какую-то карточную игру. Я опять отвернулся от них и продолжил читать свою книгу. Краем уха я иногда слышал, как Нинка хохочет от сальных шуточек рабочих.

Как оказалось они играли в карты на раздевание. Когда я развернулся на другой бок к ним лицом, я увидел, что все мужчины уже избавились от своей верхней одежды. Накачанный парень сидел в одних плавках. Нинка азартно разглядывала свои карты и что-то подсчитывала. Она сидела в одних трусиках. Мужики пялились на ее круглые груди.

Мне показалось это уже через чур, и я пристыдил ее. Какого черта, мы же договаривались возвращаться домой спокойно без приключений! Она же похоже обиделась на мое ханжество и надувшись, быстро одев свою одежду, молча ушла курить в тамбур. Через 20 мин я подумал, что ее что-то долго нет. Пока я шел вдоль вагона, вахтовики из соседних купе глядя на меня отводили взгляд и ухмыляясь перемигивались. Было такое ощущение, будто они что-то знают, чего я не знаю, и это знание каким-то образом касается меня.

В темном накуренном тамбуре тусклый свет пробивался через пыльное дверное окно и падал прямо на яркую светлую фигуру Нинки в окружении пяти крупных мужчин. Ее белые нейлоновые колготки были приспущены до колен, а верх топика уже сполз вниз, открывая ее белые груди. Нинка, опираясь спиной на стоящего за ней накачанного парня откинула голову назад. Повернув лицо вправо, она страстно целовалась с седоватым и авторитетным вахтовиком. Мужчина при этом запустил свою пятерню между ног моей сестры и поглаживал пальцем ее кружевные трусики. Немного полусогнув и расставив ноги в стороны, Нинка мелко подрагивала в экстазе еле сдерживая свой стон. Другой высокий мужчина, наклонившись вперед левой рукой сжимал Нинкину оголенную грудь и губами впился в торчащий сосок ее левой груди. Девушка, видимо не отдавая себе отчета, автоматически схватилась обеими руками за растущие члены мужчин. Трое остальных парней окружили эту троицу со всех сторон и пока только рассматривали сцену тайно поглаживая свои члены.

— Нина, мы же домой едем! Ты же обещала, - растерянно воскликнул я громким и возмущенным голосом. Она не сразу отреагировала. Наверно секунд десять ее взгляд из безумного медленно возвращался в нормальное состояние. Она молча застегнула топик, быстро натянула свои колготки и оправила юбку. Затем стараясь не глядеть на меня с обиженным видом прошмыгнула назад в вагон.

— Мужик ну что ты ерепенишься? Не видишь сеструха твоя хочет хуя? Дай ты ее нам? Мы так истосковались, —сказал тот самый авторитет что минуту назад целовал мою сестру в засос.

Я медленно достал сигарету и закурил. Я отлично понимал, что пока они трезвые они говорят со мной вежливо.

— А что у газовиков на вахте хорошие зарплаты? – спросил я, хитро глядя на них.

Меня волновал чисто академический вопрос. Как они собираются все это обставить в открытом плацкартном вагоне, битком набитом пассажирами. Если бы это был купейный вагон с перегородками, то вопросов бы не возникло. Однако в вагоне, где нету дверей и где есть лишь только небольшие перегородки между лежаками, где все пассажиры едут все вместе - мне казалось, что в таких условиях нет никакой возможности организовать какой-либо интим. И все же, когда я вернулся из тамбура выкурив там три сигареты подряд, я понял, что вахтовики нашли самое простое и незамысловатое решение. Дело в том, что большая и дружная кампания сама по себе является стеной, огораживающей от ненужного взгляда постороннего.

Когда я минут через 15 вернулся на свое место, то не сразу заметил Нинку. К тому времени в нашем отсеке на нижних и верхних полках уже сидело не меньше пятнадцати мужчин. Они шумно бухали, разговаривали или играли в карты. Кто-то разливал бутылку, кто-то свесил волосатые ноги с верхней полки, кто-то, открыв окно курил, высунувшись из вагона. Было жарко и многие уже полу разделись, оголив свои волосатые торсы. Шум стоял неимоверный и я не сразу услышал Нинкины страстные стоны. Приглядевшись к ее кровати, я с трудом разглядел между волосатых тел попутчиков ее белые пятки, торчащие вверх и мотающиеся из стороны в стороны. Она лежала возле переборки прикрытая тремя мужчинами, сидящими к ней спиной на краю ее кровати. На ней сверху лежал тот самый накачанный парень и быстро работая своими бедрами с большой силой вгонял свой толстый хуй в ее влагалище. Его голый мускулистый зад ходил вверх и вниз с высокой частотой, а полуспущенные до колен штаны прикрывали его ноги. Нинка была согнута в три погибели так что лишь только ее белые икры ног и пятки выглядывали из-за плеч навалившегося на нее мужчины. Если бы я специально не искал сестру, то мог бы легко и не заметить, что творилось в том укромном уголке ее кровати.

Никто, казалось, не обращал на пару сношающихся тел никакого внимания. Однако же, когда парень неожиданно застонал и через пару минут затих, то тот, кто сидел на ее кровати ближе всех к проходу, встал и, развернувшись, начал стаскивать обессилевшего парня с Нинки. Тут я и увидел большую лужу под девушкой. Из ее красной щели также вытекала белесоватая вязкая жидкость. Тем временем мужчина отодвинул парня с кровати и занял его место приспустив свои спортивные штаны. Я видел, как он рукой направляет свой эрегированные набалдашник Нинке в пизду. Она закинула ноги ему на плечи и громко вскрикнула, когда мужчина резко дернул бедрами и вогнал в нее свой хуй на всю длину. Его товарищи за столом засмеялись и стали чокаться стаканами.

— С почином Петрович!

— За конец вахты!

— Настоящий передовик и ударник! - раздавались веселые тосты из-за стола.

Со стороны могло показаться что это обычная пьянка веселых мужиков, набившихся в купе плацкартного вагона. Однако вскоре я заметил, что мужчины, сидящие на Нинкиной кровати к ней спиной, делая вид что они участвуют в импровизированном возлиянии, на самом деле вовсе не игнорировали мою сестру. Один вахтовик, видимо зная, что он будет следующий, разогревал себя надрачивая через штаны свой хуй, а другой рукой водя за своей спиной по Нинкиному голому телу, нащупывая соски на ее грудях. Когда настала его очередь он быстро встал с кровати, и я сел на его место. Мужчина, ухватившись за Нинкины бедра развернул ее на кровати так что теперь она стояла на коленях раком и лицом уперлась мне в живот. Как только он начал ее долбить, ее голова стала ходить из стороны в сторону. От Нинки сильно разило спиртным. Я достал свой хуй и дал его в рот полусонной сестре. Она раскрыла челюсти и стала заглатывать мой растущий член. Другой мужчина, сидящий рядом развернулся к девушке и стал пальцами нащупывать ее половые губки и клитор. Нинка томно стонала в преддверии оргазма.

Свои обе пятерни я страстно запустил в Нинкину растрепанную шевелюру и пристально всматривался в ее раскрасневшееся лицо. Ее розовые губки сладостно обхватили мой член, который ритмично входил в ее рот. Это было прекрасно. Это была мечта поэта. Через минуту рефлекторно притянув руками ее голову к животу, я вогнал свой член на всю его длину прямо ей горло. Я бурно кончал ей сразу в пищевод. В этот момент я бешено любил свою сестру. Это была странная любовь. Совсем не похожая на обычную любовь между мужем и женой, когда оба хранят друг другу верность. Я не чувствовал, что испытываю какою-либо ревность глядя на то, как Нинка отдается незнакомому мужчине. Я любил сестру, когда я кончал в нее, и я любил сестру, когда кто-то другой кончал в нее. Я любил наблюдать ее эйфорию. И было не так уж и важно, кто именно доставлял ей удовольствие, я или кто-то другой. Фактически я даже был рад, что кто-то другой доставляет ей удовольствие так как я точно знал, что один я не смог бы справиться с ее сексуальной жаждой. И еще я понял, что наверно неимоверно буду тосковать по нашему южному времяпровождению вернувшись домой в одиночество и пустоту своей квартиры. Я даже был рад тому, что волей случая вахтовики нарушили наш с Нинкой план адаптации к нормальной жизни. По крайне мере я теперь точно знал, что у меня впереди еще три веселых дня наполненных безудержным и сладким развратом.

Схема сбора денег с вахтеров была знакома до боли и хорошо отработана. За пол часа у меня стала скапливаться приличная пачка денег и я, недолго думая стал складывать мятые купюры в полиэтиленовый пакет. Нинку теперь постоянно кто-то ебал, не давая ей ни минуты передыха. Я, тоже не удержавшись пару раз залазил на сеструху. Другие мужчины из бригады вахтовиков подходили к нашему купе, садились рядом и занимали очередь поглядывая на девушку, и в ожидании попивая пивко. Потом кончив в нее пару раз и утолив свой первичный голод, они отдавали мне свои купюры и уходили в свою часть вагона продолжая бухать пока новый голод не заставлял их возвращаться.

Когда за окнами стало совсем темно и в вагоне включили свет, никто уже не беспокоился о том, чтобы как-то скрыть происходивший в нашем купе разврат от остальных пассажиров вагона. Мне даже стало казаться, что уже не только вахтовики протягивали мне купюры. Возможно, что некоторые случайные попутчики, увидев, как сношают доступную Нинку или услышав об этом от болтающих рабочих, делая вид что они члены бригады незаметно присоединялись к оргии. Глядя на одного дряблого, но очень похотливого старикашку остервенело пихающего свой покрытый волдырями серый член в пизду девушки, трудно было поверить, что он из бригады, где были в основном здоровые и крепкие мужчины. Однако я был не против. Не против была и Нинка, которая похоже уже так натрахалась, что уже слабо соображала и вовсе не проявляла никаких отблесков воли и разума.

Теперь уже Нинку ебали не только на ее кровати, но уже где придется. Толпа мужчин немного рассосалась из нашего купе и стало больше места для более изощренных позиций. Самым удобным оказался столик перед окном между двух спальных полок купе. Когда я вернулся из сортира, то увидел, что полупустые бутылки и остатки еды на измятой газете были сдвинуты со стола ближе к окну и на освободившееся место уложили на правый бок мою сеструху. Та зачарованно смотрела как один из парней старательно пропихивал свой твердый член в ее анальное отверстие. Другой же рабочий в этот момент уже затолкал свой член на половину в глубь ее натертого влагалища. Оба парня старались двигаться в противофазе накачивая Нинку спермой. Та же рукой придерживала свою ягодицу как бы стараясь пошире раскрыть свои дырочки для парней.

Я пошел налить себе чаю. Когда я вернулся они уже сменили позу. Теперь один из мужчин уселся прямо на столик спиной к окну и посадил себе на колени Нинку. Та медленно опускалась своей анальной дырочкой на его вертикально торчащий член. Мужчина при этом поддерживал ее под коленки разводя ее ноги пошире в стороны и ритмично подергивая своими бедрами помогая вгонять свой толстый член в Нинкину попу. При этом, ее вакантная и раскрытая половая щель обрамленная уже натертыми и распухшими валиками половых губ была выставлена всем проходящим мимо на обозрение, как бы маня и приглашая в себя любого желающего. Первый же желающий тут же быстро и нашелся. Мужчина, оголив свой твердый член придерживая его рукой встал вплотную к Нинке и направил свою залупу ей во вход влагалища. Девушка, обняв своими ногами талию парня притянула его к себе в тот самый момент, когда тот упирал свой эрегированный член во вход ее сочной и жаждущей члена пизды. Нинка вздрогнула и закатив глаза застонала. Когда мужчина сверху кончил, то он, вынув из Нинки член, отошел в сторону, но его место быстро занял следующий стоящий в очереди мужчина. Нинка возможно даже не замечала смену партнера. Новый партнер яростно проникал в Нинкино влагалище своим твердым членом и начинал новый цикл ебли.

Когда Нинка бурно кончала, то на ее крики собирались поглазеть многие вахтовики. Кончала она как обычно очень страстно и долго. Судорожно сильными рывками двигая своими бедрами и царапая своими ногтями спину нависшего над ней мужчины, подобно дикой пантере, она извивалась всем телом и кричала во все горло издавая какие-то животные стоны. Оба мужских члена глубоко проникали при этом в ее корчащееся в оргазме тело быстро доводя ее до исступления. По началу лица вахтовиков были сильно изумлены от Нинкиного безумного спектакля оргазмирующей фонтанирующей плоти. Кажется, что мужчины никогда не видели раньше такого раскованного и глубокого оргазма у девушки, когда она теряла связь с реальностью и превращалась в настоящую фурию, отданную на произвол ее древних природных инстинктов. Увидев такое впервые, мужчины молча стояли опешив, не в силах отвести взгляда от голой и безумствующей женщины, корчащейся в мучительном и сладостном экстазе. Однако совсем скоро, заведенные увиденным, они как по команде все сразу начинали дрочить свои снова растущие члены и занимать очередь к Нинке. Мой полиэтиленовый пакет продолжал наполняться мятыми купюрами.

Часа в два ночи, когда я устал собирать деньги с вахтовиков, я завалился на свою кровать и оставил пакет с деньгами прямо на столе. Мне почему-то казалось, что деньги не украдут. Нинка спала рядом на своей койке, но не одна. Рядом с ней постоянно находился один или двое мужчин. Спал я не глубоко. В полумраке ночного освещения я распознавал шевелящиеся тени. Периодически меня будили странные звуки. Всю ночь мужчины в вагоне долго не могли угомониться. Кто-то шатался по вагону в поисках собутыльника, кто-то в тамбуре громко и матом выяснял отношения, ну а кто-нибудь обязательно посещал спящую Нинку.

Мужчина оставлял деньги в пакете и не спеша терзал Нинку доводя ее до сладостных страданий. Сквозь сон я слышал вздохи и копошение на ее кровати. Шелест ткани, глухие постукивания в переборку и тихие стоны - я уже особо не присматривался что там происходит. В какой-то момент мне показалось, что один из обессилевших мужчин попытался засунуть Нинке пустую бутылку из-под шампанского ей во влагалище. Нинка спала и лишь вяло охала, когда бутылку тихими постукиваниями по донышку медленно вбивали ей в пизду.

Утром, когда я проснулся, весь вагон еще спал. Серый свет пробивался сквозь мутное оконное стекло и освещал последствия безумной пьянки и вакханалии. Кругом было много грязи. Весь пол был усыпан какими-то ошметками, бумажками, бычками сигарет и мокрыми презервативами. Нинка, отвернувшись к стенке свернулась калачиком и тихо сопела сквозь сон. Ее голая попа, не прикрытая одеялом, свисала с кровати. Зеленое донышко бутылки, обрамленное растянутыми розовыми половыми губками, блестело из ее пизды. Я протянул руку и попытался вытащить вбитую внутрь нее бутылку. Мои пальцы соскакивали, и бутылка никак не поддавалась. Кое как мне все же удалось выдернуть ее на несколько сантиметров после чего я схватился за нее обеими руками и дело пошло быстрее. Под конец я сильно дернул, и бутылка с чмокающим звуком вышла из Нинкиной половой щели. Я недоуменно рассматривал содержимое полной бутылки. В ней была какая-то мутная и вязкая жидкость. Довольно не сразу я понял, что бутылка была наполнена мужской спермой.

Сперма, впрочем, была везде. Вся Нинкина простыня была покрыта желто-серыми пятнами полу высохшей спермы. Подушка и одеяло тоже были все сырых разводах. От Нинкиной кровати сильно разило тухлыми запахами грязного порока. Я подумал, что ехать то еще долго и надо как-то найти способ чтобы заменить Нинкино постельное белье на свежее.

Невысокий проводник с маленькими и бегающими глазками слегка обалдел от жалкого вида мокрого и испачканного постельного белья. Поначалу он брезгливо принюхивался к развернутой простыне и не желал ее брать в руки. Затем он заявил, что не станет принимать это белье и требовал, чтобы я заплатил за испорченный комплект. Я и сам считал, но белье уже не отстирать, и был согласен заплатить, но мне требовался новый комплект. Проводник, неожиданно обидевшись начал ругаться, ссылаясь на тупых пассажиров непонятно как портящих казенное имущество. Затем он зло заявил, что новый комплект нам обойдется в три раза дороже чем обычный. Я, не раздумывая сразу согласился. На что проводник ожидая видимо возражений с моей стороны почуял что-то неладное. Он подозрительно на меня посмотрел и вдруг потребовал, чтобы я показал кто именно так безжалостно обошелся с несчастным постельным бельем. Ему обязательно надо было увидеть наши плацкартные места.

Делать было нечего. Без белья ехать было бы совсем не удобно, и я угрюмо повел проводника к нашим местам. Я боялся, что, увидев всю картину нашего разврата, он озвереет от всей той грязи в вагоне что мы создали и немедленно ссадит с поезда. Проводник шел за мной, и я не сразу заметил, что, когда мы попали в наше купе он замер и остановился. Я, не глядя на него наклонился над пакетом с деньгами и зачерпнул пригоршню купюр. Нужно было как можно быстрее расплатиться с проводником за новый комплект белья.

Когда я развернулся чтобы передать ему наличку, я удивился остолбеневшему виду проводника. Возможно, конечно, что мужчина онемел от количества наличности, но мне больше кажется, что он остолбенел от вида сидящей на кожаной скамейке голой и развратной Нинки между ног которой уже примостился очередной вахтовик энергично пихающий в ее влагалище свой эрегированный член. В купе также находилось еще много мужчин курящих прямо в вагоне и ожидающих своей очереди к моей сестре. Нинка широко раздвинула свои ноги в стороны и немного откинувшись назад кривила гримасу наслаждения на своем лице. Ей было уже снова хорошо.

Вывел проводника из оцепенения третий полураздетый мужчина, который незаметно подошел из соседнего купе и тронув его за плечо спросил, не занял ли тот тут очередь? Мужчина ошалело оглянулся вокруг и немедленно стал расстёгивать ширинку на своих форменных штанах.

Так начался наш второй день в поезде дальнего следования. Проводник наверно провел больше часа со стонущей Нинкой. Сначала он просто навалился на нее и трахнул ее в пизду прямо на кровати быстро кончив и залив ее влагалище новой порцией спермы. Потом он поставил ее раком и долго остервенело ее ебал в анальное отверстие. Потом, когда он все же в нее кончил второй раз, он не желал уходить от девушки и заставил ее делать ему минет пока новый вахтовик занимался ее гениталиями. Когда у него встал третий раз, он присоединился к вахтовику, и они одновременно ее стали трахать двумя хуями, засунутыми в ее растянутое влагалище. По конец уставший проводник был очень доволен и выдал мне два новых комплекта белья с кучей полотенец и даже не взял с меня деньги. Через час, однако, он снова к нам вернулся вместе с двумя своими коллегами из соседних вагонов.

Несмотря на бурный вчерашний день и ночь, Нинка была бодрая и веселая. Она весело пила, когда ее угощали или томно стонала, когда ее ебали. Казалось, что все вокруг нее происходящее приносит ей удовольствие и она вместе с большинством мужчин придается бесшабашному веселью.

Проводник из соседнего вагона жаловался своему коллеге, что в его вагоне тоже едет большая группа вахтовиков, однако атмосфера там совсем другая. В его вагоне уже было много жалоб от пассажиров на бухающих вахтовиков. Кроме того, по-видимому, были также и конфликты, доходящие до драк усугубленные распитием большого количества алкоголя. Приходилось даже один раз вызывать наряд милиции. Вахтовики в его вагоне оказались какие-то нервные и очень агрессивные.

Я догадывался о причинах их агрессии. Точнее я понимал почему в нашем вагоне, казалось, были, такие же вахтовики, однако вели они себя гораздо менее агрессивно и были в целом гораздо более расслаблены и дружелюбны. Я подумал, что неплохо бы было пригласить к нам в вагон прораба тех самых вахтовиков из соседнего вагона.

Я смотрел на громадного небритого мужчину, тупо смотревшего на меня и всем своим видом показывающим, что он очень удивлен и не совсем верит в то, что я ему говорю. До него довольно долго доходил смысл моего предельно простого предложения. Предложение было по тысячи рублей с вахтовика и по пятьсот каждый следующий раз плюс по сотне нашему проводнику за обеспечение порядка. Окончательно он уловил смысл, только тогда, когда увидел мою сестру в окружении четырех мужчин. Нинка лежала спиной на простынях и двумя руками дрочила надутые члены при этом пытаясь взять в рот член парня в ее изголовье. Между ее ног примостился четвертый и судя по интенсивности его движений он был очень близок к своей кульминации, т. к. его бедра двигались с большой частотой и амплитудой вгоняя член на всю длину в Нинкино анальное отверстие. Увидев нас, Нинка сделала очень развратное лицо и неоднозначно посмотрела на свеженького самца, которого я привел. Установив с ним визуальный контакт, она прикрыла веки и томно застонала. Я почувствовал, что у меня встает. Представляю, сколько микросекунд заняло у пришедшего со мной мужчины перейти в состояние полной эрекции. Он бедолага еле дождался пока нависший над Нинкой мужчина кончил и слез с нее. Даже если и была какая очередность, он не стал ее соблюдать и тутже энергично ввел свой довольно толстый член Нинке во влагалище. Нинка с восхищением глядела на нового мужчину оценивая его энегрию и силы. Когда тот начал довольно интенсивно ее трахать, она сладостно застонала с улыбкой на лице.

Снятие сексуального напряжения у агрессивных самцов из соседнего вагона, также сопряженое с небольшим опустошением их кошельков пошло всем на пользу. Порядок в соседнем вагоне быстро восстановился. Поток двигающихся мужчин между вагонами приобрел равномерных характер. Сама же Нинка была лишь только рада появлению новых хуев. Она радостно и вожделенно на них накидывалась с нетерпением хватая их руками и пихая себе в пизду новый твердый член. Я удовлетворенно смотрел на сладостные страдания Нинки наблюдая как заполняется пакет деньгами.

Время поездки стало лететь совсем незаметно. Если раньше, путешествуя поездом я частенько изнывал от скуки глядя из окна на сменяющийся пейзаж, то теперь мне было не досуг глядеть в окно. В любой момент ко мне мог обратиться новый страждущий женских ласк товарищ протягивающий мне смятые купюры и интересующийся доступностью моей сестры. Я раньше и не знал, что работа сутенера может быть такой утомительной. Интересно уставала ли сама Нинка от такого времяпровождения.

Утро третьего дня было чем-то похоже не предыдущее. Нинка спала на животе выпятив вверх свою апетитную попу. Кто-то фломастером сделал на ней какие-то надписи. Еще не до конца проснувшись и при неясном освещении я попытался прочитать эти каракули. Какой-то умник предложил ставить крестики каждому кто кончит в мою сестру. Крестиков было не мало. Не мало было и полузасохшей спермы на белой попе моей сестры. Отчего-то эта глупая шутка меня нешуточно завела. Я представил, как ночью они подходили, задирали зад моей сонной сестры и методично трахали ее пока не кончали и заливали ее своей липкой спермой, не забывая при этом ставить крестик. Что чувствовала при этом моя сестра? Может быть, она так устала, что даже и не чувствовала, как ее ебут по очереди. А может и чувствовала. Может даже была довольна. Она действительно была довольно гиперсексуальна. Я понимал проблему моей тетки, сбагрившей мне ее дочурку. Но у меня не было никаких моральных принципов, заставивших бы меня прекратить этот разврат и блядство. Мало того я и сам рад был поучавствовать в подобном разврате. Всего 15 секунд у меня занял диалог с моей совестью после чего я лихо стянул с себя трусы и вставил свой затвердевший член в теплое и влажное влагалище моей сестры. Ох как это было сладко наяривать членом туда и сюда! И даже было абсолютно пофигу, что точно так же, как и я сейчас ее наяривало всю ночь довольно немалое количество попутчиков. Скорее даже наоборот это лишний раз меня заводило и лишь усиливало мою эрекцию. В глубине души я радовался, что моя сестра такая блядь с сильно развитым либидо и любовью потрахаться с толпой разнообразных мужчин. Доведя себя до кульминации, я кончил и приметив на столе синий маркер поставил на жопе своей сестры еще один крестик.

Третий день нашей поезди был очень похож на предыдущие. Казалось, что началась новая рутина. Утром опухшая Нинка с синяками под глазами долго расчухивалась. До обеда, однако ее никто и не трогал т. к. все тоже болели, и она отсыпалась. После обеда от нее уже разило спиртным, и она была навеселе. Довольно скоро она раздвигала ноги и принимала горизонтальную позицию.

Меня все очень удивляло, как так она быстро восстанавливает свои силы. Ведь несмотря на долгие и изнурительные секс марафоны, она почти всегда выглядела свежей, бодрой и чистой. Было такое ощущения, что, занимаясь сексом с незнакомцем она как бы высасывала для себя его энергию и каждый раз кончив, она снова наполнялась новой силой. Несмотря на долгие и изнурительные терзания ее плоти, внешне ее гениталии не выглядели в сильно плачевном состоянии. Немного растрепаны и вытянуты половые губки, несколько синяков на бедрах, красные разводы царапин на ее белых грудях, немного более чем обычно расширены ее обе дырочки, слегка опухшие губы рта – все это было объяснимо, но масштаб разрушений как-то не вязался с количеством партнёров и общего времени как долго ее насиловали. Да и было ли это изнасилование? Я не был точно уверен в том, что сама Нинка была не была против.

Все же несмотря на рутину, мы не все время проводили в вагоне. На некоторых станциях мы с Нинкой выходили на платформу чтобы развеяться, походить немного, да и поглядеть на выставляемые местными торговцами товары. На одной из станций было довольно много необычных торговцев свежей рыбкой. Видимо это были сами рыбаки т. к. все они были небриты, помяты и довольно сильно воняли рыбьим жиром. Они с особым блеском в глазах разглядывали очертания Нинкиной красивой фигуры едва прикрытой довольно короткой, но растянувшейся на ее широких бедрах белой футболкой. Ее твердые пуговки сосков явно выделялись темными рельефами на светлой материи. Нинке вдруг захотелось свежей рыбки, и она начала флиртовать с рыбаками нагибаясь вперед чтобы получше разглядеть их товар. При этом ее майка задиралась сзади, оголяя ее округлую попу так, что те, кто стоял сзади, могли отчетливо видеть розовый персик ее бритой пизды. Те же кто стоял перед ней могли в отворот майки увидеть ее колышущиеся груди. Представляю как сильно эта картина возбуждала этих рыбаков. Мне не жалко было денег чтобы купить у них рыбу, но у меня вдруг возник спортивный интерес. Дадут ли ей просто так рыбку?

Я сказал Нинке, что я пошел в вагон и оставил ее одну. Уходя, я попросил, чтобы она не опаздывала на поезд т. к. тот собирался довольно скоро отходить от станции. Перед тем как залезть на ступеньку вагона я кинул взгляд в ее сторону и увидел, как несколько продавцов встали со своих мест и направились к моей сестре видимо более навязчиво рекламируя ей свой товар.

Я вернулся в наше купе и выглянул в окно. Шесть мужчин на перроне обступили Нинку со всех сторон. Та держала двумя руками свежую малосолёную рыбу и с хищным блеском в глазах вгрызалась в нее своими белыми зубами немного наклонившись вперед чтобы сок из рыбы не капал на ее майку. Позади нее пристроился один из рыбаков и едва приспустив свои грязные штаны руками обнял ее оголенные белые бедра. Судя по его эпилептическим движениям, он очень быстро трахал мою сестру в позе рака прямо у всех на виду. Он явно спешил кончить на зная как долго моя сестра будет есть рыбу и как долго она позволит ему проталкивать свой член в ее влагалище. Нинка, расставив широко ноги в стороны двигала бедрами навстречу проникающему в нее хую и постанывала от удовольствия то ли гастрономического характера, то ли сексуального. Из окон нашего вагона высунулись вахтовики и подбадривали рыбаков громким смехом или смачными комментариями. Я же глядел на часы и прикидывал успеют ли все шесть мужчин закончить свое дело, прежде чем поезд отправится.

Как оказалось они не успели. Когда объявили по громкоговорителю об отправлении поезда, Нинка резво соскочила с члена уже третьего рыбака и несмотря на их руки облепившие все ее тело, шустро побежала к вагону поезда. Мужчины двинулись за ней. Всю эту недлинную дорогу они не отходили он тее ни на шаг, попутно стараясь запихнуть свои пальцы ей между ее половых губ. Нинка весело повизгивала и спрыгивала с пальцев ускоряя свой темп. Она таки успела заскочить в наш вагон прямо перед отправлением. Однако через пару минут после того, как накормленная рыбой сестра уселась на свою койку в купе, я увидел счастливые лица продавцов с перрона в нашем вагоне. Мужчины протягивали мне свои мятые купюры.

Когда наш поезд подъезжал к нашему городу, вахтовики долго уговаривали отдать им Нинку на сезон. Они обещали, что она у них на скважине будет звездой. Нинка, увлеченная их речами, даже была готова согласиться и поехать с ними дальше. Но я, решив что ее родители не простят мне такого поворота, все же отказал вахтовикам клятвенно их уверив, что через год этим же поездом мы снова будем возвращаться с юга домой.

Сойдя с поезда, я заметил, что Нинку как будто подменили. До этого она была светлой и жизнерадостной молодой и симпатичной девушкой, теперь же она походила за зажатую в комплексах, тусклую и невзрачную женщину. Она надела на себя довольно странную и консервативную одежду. Ничто в ее виде не могло даже дать намека на то, что она могла быть совсем другим человеком. Той которую я знал и помнил этим летом.

Взяв такси с вокзала, мы поехали до ее дома. В пути мы почти не разговаривали. Она молчала и смотрела в серое окно. Взгляд ее был совершенно не читаем. На любые мои попытки завести разговор, она флегматично, что-то отвечала чисто формально. Остаток пути мы проехали молча. Расплатившись с таксистом, я пошел провожать ее до дома. В подъезде я попытался приобнять ее талию. Мне хотелось убедиться, что я все еще могу чувствовать тепло ее тела и ее сексуальную энергию. Но все было напрасно. Она закрылась в себе. Было ощущение что обнимаешь дерево. Она лишь безразлично ждала, когда я успокоюсь, перестану ее лапать. После чего она сможет спокойно пойти домой.

Я не понимал в чем дело. Как человек мог так сильно измениться всего на несколько минут? Ведь все что с нами происходило, не было плодом моей фантазии? Я уже начинал во всем сомневаться.

— Надеюсь, братишка, что детали нашей поездки ты не будешь рассказывать моей мамаше? – сказала она уже возле самой двери.

Тут я понял причину ее трансформаций. Именно на юге она была настоящая, а тут ей приходилось скрывать свою истинную суть под личиной благопристойности. Мне стало очень ее жалко. За все это время я сильно привязался к ней. И хоть, конечно, я не собирался на ней жениться, но мне также не хотелось полностью терять с ней связь. Кто-то внутри меня искушал мыслями о возможных новых сексуальных утехах с моей сестричкой.

— Нин, а можем ли мы снова с тобой как-нибудь уже тут встретиться неформально? – жалким голосом, теряющим надежду, осторожно спросил я.

Нинка долго на меня глядела пытаясь, что-то понять. Ее изучающий взгляд пытался заглянуть мне внутрь и выяснить что-то, что ей было очень важно. Видимо она не нашла то, что искала или нашла что-то что ее оттолкнуло от меня. Она лишь только сделала немного разочарованное лицо и невнятно сказала: «Посмотрим». После чего она исчезла за закрывшейся дверью.

Это был последний раз, когда я ее видел. Через месяц я узнал, что ее из-за ревности и по-пьяне зарезал бойфренд. Нашим планам на новую поездку на юг не суждено было сбыться. Я чувствовал себя самым последним гадом.

Конец.