Наша стандартная тренировочная неделя подходила к концу и вскоре нам предстояло расстаться с нашими пленницами. Было даже немного жаль отпускать таких молодых и хорошо обучаемых красоток, но ничего не поделаешь, контракт нужно выполнять. Да и к тому же, я отлично понимал, что ещё через несколько дней девки нам наскучат, а так - останутся о них только тёплые воспоминания.

— Ну что ж, Вован, вот и наступил последний день для наших "гостий", - с лёгкой ноткой грусти произнёс я, сидя на диване по соседству с напарником. Сегодня в "бункере" мы были вдвоём, не считая Никто и "лошадок".

— Крайний, а не последний, Виталь.

— Я не суеверный.

— Я не о том. Ты так говоришь, будто у них дальше жизни не будет.

— Как знать, как знать... Мало ли что на уме у заказчика...

— Да ну тебя, опять чернуху свою понёс.

— Это не чернуха, а жизнь, - задумчиво произнёс я и шумно отхлебнул крепкий чёрный кофе.

— Чего это тебя на меланхолию потянуло? Не нагоняй тоску, братан, - заметил Вова, продолжая, как обычно, копаться в своём "Айпаде", закинув ногу на ногу.

— Ты прав, пацан. Действительно, хватит уже грустить. Никто!

— Да, хозяин, - донеслось из-за ширмы.

— Тащи кобылок сюда!

— Слушаюсь, хозяин.

Никто ввело рабынь на поводке. За неделю напряженных тренировок они превратились из капризных гламурных инстаблогерш в послушных домашних животных, бессловесный скот, беспрекословно исполняющий любые требования хозяев. Но это только внешне. Я был уверен, что глубоко внутри у них теплился ещё огонёк надежды на освобождение, который я старательно поддерживал.

Одеты они были так же, как и в прошлый раз: туфельки на высоком каблуке, чулки с поясом, ошейник и ободок с острыми ушками. Из хорошо натруженных и смазанных попок торчали конские хвосты. На Вороной всё это было как всегда чёрное, а вот на Анаконде в этот раз - нежно-розовое (моя маленькая, тщательно скрываемая слабость). Руки их, как обычно, были скованы за спиной наручниками. Косметика - скромная. Они стояли перед нами по стойке смирно, тихо дрожа и не смея смотреть в глаза.

— Хорошо отдохнули, девочки?

— Да, господин! - хором ответили рабыни.

— Ты скучала по нам, Анаконда?

— Да, господин.

— А ты, Вороная?

— Очень, господин!

— Сегодня, мои милые и послушные лошадки, у вас экзамен на профпригодность. Вы готовились?

— Да, господа хозяева.

— Это для нас большая честь, господа хозяева!

— Дырочки безотказных шлюшек готовы ублажить любимых господ?

— Да, господа.

— Конечно, господа!

— Ну так идите сюда, и поработайте для начала вашими умелыми ротиками.

Рабыни, изящно переступая стройными ногами и цокая каблуками синхронно подошли к нам и встали на колени между наших широко расставленных ног. Трусов на нас уже не было. Мне досталась Анаконда, а Вове - Вороная.

Милая сероглазая девчонка с розовыми пушистыми ушками раздвинула свои пухленькие губки, и я довольно прошипел, когда огненное тепло ее рта охватило мою головку. Секунду спустя она наигранно застонала, а мои бедра без раздумий подались вперед и в мгновение ока заполнили ее горло полностью моим членом. Мой давящийся звук превратился в стон удовольствия, а глаза Анаконды закатились вверх, встретившись с моими. Да, девочка была хорошей актрисой, мастерски изображая собственное удовольствие! А может, ей и вправду это нравилось. Но мне было наплевать, я лишь ловил свой законный кайф. Я слышал глубокое биение своего сердца в ушах, когда положил руку на ее голову, между розовых смешных ушек. Мои пальцы запутались в её волосах, на ее маленькой головке, а я все глубже и глубже вводил свой толстый член в ее задыхающееся, сосущее горло. На мгновение возникла тупая боль. Затем она сглотнула, и я почувствовал, как ее горло смягчилось, принимая мой член. Сантиметр за сантиметром я проникал в довольно тесное, но очень уютное горло. Половина моего члена заполнила горло пленëнной девушки, прежде чем я забился в конвульсиях и застонал, когда ее язык закрутился вокруг головки, и она с распутным звуком втянула в себя слюну.

— Черт возьми, как горячо! — тихо прорычал я, - Давай, соси, сука, не останавливайся!

И девочка продолжила послушно, ловко и умело сосать мой хер без помощи рук. Справа от меня происходило то же самое, но с участием моего напарника и второй рабыни. В помещении звучали чавкающие горловые звуки и глубокие мужские вздохи. Глядя, как растягиваются эти розовые нежные губки вокруг моего жилистого ствола, как эти прекрасные преданные глазки смотрят на меня, я чуть не кончил сразу, но мне хотелось наслаждаться этим действом как можно дольше. И я подал знак Вове, чтобы он осуществил нашу сегодняшнюю задумку.

— Видал, Чёрный, - возмущенно, казалось, воскликнул он, - что творится в городе?!

— Что?!

— А ты почитай, что "Новостной Портал" пишет! Пиздец, бардак!!! - и передал мне планшет.

На экране красовалось объявление из местных новостей о пропаже сразу двух молодых девушек, довольно известных инстаграм-блогерш. Конечно, речь шла о наших сосуньях.

Рабыни продолжали работать ротиками, не понимая, что происходит, но боясь прерываться.

— Ужас, что творится! - поддержал я игру, - Среди бела дня пропали две молодых красавицы! Полный беспредел!

— Читай дальше.

— Двенадцатого мая сего года Соколова Карина Александровна, студентка двухтысячного года рождения вышла из дома в районе улицы Семашко и не вернулась.

Карина едва не поперхнулась моим хуем, но продолжила сосать, хотя и чуть медленнее.

— В тот же день Ворона Олëна Дмитриевна, одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года рождения, известная модель, при похожих обстоятельствах пропала в районе посёлка "Химмашнефтебазапромторгкооперация"!

— Бля, ну что за пиздец! И куда полиция смотрит! - деланно возмущался Вован.

— Да они за своими-то девками уследить не могут! Только взятки брать умеют и наркотрафик крышевать, мусора беспонтовые!

— А что в комментариях пишут?

— Говорят, что в городе орудует банда маньяков - садистов. А некоторые даже злорадствуют! И что за народ пошёл?! Кошмар!

Девушки совсем остановились, недоумëнно смотря то на нас, то друг на друга. Но головки изо рта не выпустили. Хорошо въевшийся за неделю пыток в подкорку мозга страх пересиливал любопытство.

— И не говори... Развелось всякой пóгани... Сталина на них нет!

— Да, при ЭСЭСЭСЭР таких бы быстро нашли и расстреляли! Пиф-паф!!!

— Ага, как Чикатило...

— Того очень быстро нашли, всего двенадцать лет искали...

— Кстати, Карина чем-то напоминает мне нашу Анаконду.

— Ага, есть немного. Только расфуфыренная какая-то, не то, что наша послушная животинка.

Карина, как мне показалось, готова уже была сорваться с хуя, но в последнюю секунду передумала. Она лишь вопросительно выпучила свои милые глазëнки на меня: "Что, мол, вообще, происходит?! Что всë это значит и как следует понимать?!" - говорили её глаза. А губки продолжали плотно обхватывать мой до крайней степени напряжëнный ствол.

Олëна же хлопала своими телячьими глазищами, вообще ничего не понимая. Я не был уверен, что она и имя-то своё настоящее ещё помнит.

— Это точно, Рыжий. Олëна, кстати, тоже чем-то напоминает мне Вороную, но на фото какая-то самонадеянная лярва, а не наша добропорядочная конфетка - сосунья!

Я добродушно потрепал гривы охуевавших от происходящего рабынь и заметил:

— Кстати, а чего это наши сóсочки остановились, а? А ну сосать, шлюхи! В рот вас ебать!!!

Я подкрепил свои слова лёгкой затрещиной, а Вова просто надавил Вороной на затылок. Девочки продолжили свою нелëгкую, но такую приятную, по крайней мере - для нас, работу.

— Как думаешь, с ними всё нормально будет? - поинтересовался Вова, расслабленно откинувшись на спинку дивана и наслаждаясь глубоким умелым минетом.

— Ты про этих пропавших шлюх?

— Да, о них.

— Да что с ними будет, с этими инстасамками! Если не будут тупить, и отработают как следует своими дырками, то вскоре прочитаем в новостях об их благополучном вызволении.

— Это точно. Будут, как и прежде постить свои фоточки и видосики, торговать свими жопками, зарабатывать на этом... Ах, СУКА-А-А-А!!! Да-а-а!.. Глотай, Всё глотай!!!

Спустя несколько секунд я тоже начал кончать, а Анаконда всё послушно и благодарно глотала. После нашего с Вовой диалога в глазках обеих рабынь вновь заискрилась надежда. Это хорошо. Люблю разрушать надежды.

Даже кончив, мы не велели девочкам останавливаться, рассчитывая вскоре получить порцию анального секса. Только теперь рабыни поменялись местами, для разнообразия.

— Встать! Кру-угом! - по-армейски громко скомандовал я, когда наши мужские достоинства вновь пришли в полную боевую готовность.

Девочки встали и повернулись к нам своими сахарными попками.

— Хвосты и-извлечь! Ать-два! - передразнивая мою армейскую манеру, скомандовал Вован.

Девочки вынули из попок хвосты и уже готовы были присесть на наши "колья", как у Вовы вдруг зазвонил телефон. На этот номер могли дозвониться только его родители. И точно, звонил отец. Ему требовалась безотлагательная помощь сына и Вова, отчаянно чертыхаясь и матерясь, быстро оделся и вынужденно покинул нас.

— Давай, сопляк, ненадолго! - подзадоривал я его, натягивая попку Вороной на себя, наслаждаясь её тесными глубинами.

Анаконда стояла, замерев. Даже сбоку-сзади угадывалась её напряжëнная мимика. Девочка явно что-то задумала. Мне даже стало любопытно, что именно. Не зря же я поддерживал у них иллюзорную надежду на скорое освобождение.

И едва Вова поднялся на поверхность, я спросил розовую лошадку:

— Ты что-то хотела спросить, Анаконда, верно?

— Да, господин Чёрный. Только у меня к Вам не вопрос, а просьба, - осмелилась ответить она, повернувшись.

Как же соблазнительно торчали её молодые упругие сисечки! А как блестели яркие глазки, дрожали сладкие губки и пылали прелестные щëчки! Анаконда была моей тайной фавориткой. Я всегда предпочитал эту неглупую дерзкую девчонку послушной и наивной Вороной, пускай и не уступавшей Анаконде внешне. Обламывать такую хитрую было куда как слаще! Пускай попросит, я в хорошем расположении духа.

— И что за просьба?

— Можно, господин, Я попрыгаю своей блядской попкой на вашем властвующем богоподобном жезле?

Эка - загнула! Думает меня обольстить?! Ну-ну, пускай попробует, посмотрим, что у неё получится...

— Вороная, уступи место подруге.

— Слушаюсь, господин!

Вороная, к своему облегчению, слезла с меня и уступила место напарнице. Я увидел её озадаченный взгляд в сторону Анаконды. Она явно не могла понять, что та задумала, добровольно просясь на кол. Сама бы Вороная никогда на такую импровизацию не решилась.

Анаконда, соблазнительно облизываясь и сексуально виляя бëдрами, подошла ко мне, отдала в мои руки поводок и, широко расставив ноги, взобралась коленями на диван. Её раскрытая вульва нависла над моим стоячим членом, а сисечки с торчащими сосками - над лицом.

— Желаете в киску, мой господин? - томно шептала Анаконда, взявшись скованными руками за основание ствола и подрачивая его.

— Нет, я хочу твою сладкую попочку.

— Как пожелает мой господин, - простонала "соблазнительница", присела, направила головку в глубины своего гостеприимного кишечника и начала бешеную резвую скачку молодой кобылки.

Да, в этом ей не было равных! Несмотря на юный возраст, она была опытной наездницей, умело работающей своим гибким телом.

— Вороная, помоги подруге, поддерживай её за талию. Да, вот так. Ох, и хороша кобыла!

— Да, мой господин, да! Я ваша послушная лошадка! Ваша анальная шлюшка! Ебите меня крепче, мой господин, своим хозяйским дрыном!

Нежная, почти искренняя мольба в ее голосе порадовала меня, и со злорадной ухмылкой я снова и снова вгонял головку своего члена ей в задницу.

Анаконда только и могла отчаянно охать и ахать, подбадривая меня. Я натянул поводок и нажимал всё сильнее и сильнее, заставив девчонку застонать от боли, прижавшись к моему лицу своими замечательными сисечками с твёрдыми сосочками, которые я тут же по-очереди больно, но аккуратно прикусил.

— Ах, мой господин, как же это прекрасно! - кривлялась Анаконда.

— Да, детка, да, твоя попка - самая лучшая на свете! - поддерживал я игру.

— Ох, как мне хорошо, мой господин! Мой милый, любимый господин!

Вороная всё это время осторожно принялась помогать мне совершать в подружкиной опытной заднице поступательные движения, придерживая её за поясницу, как бы не давая соскочить. Но Анаконда притихла и уже даже не думала вырываться. Она снова застонала, будто бы теперь уже не только от боли, но и от удовольствия. И вдруг она прошептала мне едва слышно на ухо:

— Убери эту суку отсюда...

Я задумался. По-хорошему, мне следовало бы как следует выдрать жопу охуевшей скотины ремнём за такие слова или хорошенько пощекотать её ребрышки шокером.

— Прошу, умоляю, милый... - шептала она, продолжая елозить по мне своей сладкой нежной попочкой и упругими сисечками.

— Никто! - крикнул я. Пожалуй, слишком громко. Видимо, на голосе сказывалось напряжение в яичках.

— Да, хозяин.

— Забери Вороную в стойло.

— Оставить вас наедине, хозяин?

— Да, блядь, да! Не тупи, Никто!

— Прошу прощения. Слушаюсь, хозяин.

— Давай уже, волоки эту блядь отсюда!

Когда Никто и Вороная вышли, Анаконда ускорила движения своей умелой ловкой задницей, доведя меня до сильнейшего оргазма. Пока я дергался под ней, вгоняя свой кол всё глубже и заливая кишки спермой, Анаконда нежно шептала мне на ухо:

— Спасибо, дорогой мой, любимый... Я знала, что не безразлична тебе! Я давно заметила, как ты на меня смотришь! Это всё твои друзья так плохо на тебя влияют!

Кончив, я взял нежную девочку за плечи и чуть отстранил от себя. Внимательно всмотрелся в её прекрасные серые глаза, готовые вот-вот расплакаться от нахлынувших эмоций. После чего взялся за поводок, притянул мою Анакондочку, мою сладкую Кариночку, такую красивую и нежную сейчас, поближе к своему лицу, будто для поцелуя (она даже приоткрыла, готовясь к нему, свои коралловые губки и прикрыла глазки) и прошептал ей прямо в ухо:

— Пошла на хуй, овца...

Толчок был несильным, но от неожиданности Анаконда полетела с меня на пол кубарем, больно ударившись затылком и прикусив язык. Слава богу, не до крови. Она валялась, испуганная, помятая и растерянная, а из задницы её текла мутная густая жидкость.

Я встал, натянул поводок, душá охуевшую от вседозволенности рабыню и начал её отчитывать:

— Да ты охуела, животное?! Ты что о себе возомнила?! Ты думала, я поведусь на твой дешëвый трюк?! На твой беспонтовый флирт?! Ты видно, совсем ебанулась?! Отвечай!

— Да, блядь, ебанулась! Подумала, что ты, мудак, можешь превратиться в человека! Но ты ведь можешь ещё измениться! Можешь тоже стать нормальным, как все! Тебе лишь нужно встретить женщину, которую полюбишь всем сердцем, тогда тебе не захочется всего этого садистского разврата! Ты будешь её любить, оберегать и жалеть!

— Кого, тебя что ли?! - взревел я и схватил первый подвернувшийся под руку предмет - горячий металлический чайник.

— Хотя бы и меня... Господин... Простите, это было в последний раз... - бормотала она, окончательно поникнув духом.

— Ладно, я сегодня добрый. Да и портить тебя сегодня нельзя, как бы ни хотелось. Так что живи, дура и помни: здесь твои чувства никому не интересны, здесь от тебя требуется только твоё блядское тело, твои мокрые просторные дырки. Здесь ты не человек, а животное. Нет, даже не животное, а вещь, неодушивлëнный предмет, созданный нам на утеху! Усвоила, Анаконда ебучая?!

— Да, господин...

— Кто ты?

— Ваша вещь, господин...

— Какова твоя роль?

— Обслуживать своих господ телом, предоставлять им для обслуживания свои блядские дырки...

— Правильно... Никто!

— Да, хозяин.

— Забирай в стойло. Дождёмся господина Рыжего и будем собирать.

— Слушаюсь, хозяин.

Никто дёрнуло Анаконду за поводок и они вышли.