Нервозное оживление за час до городской олимпиады было вполне ожидаемо. Несколько десятков учительниц с тусклыми, не накрашенными лицами, окруженные своими юными дарованиями, тщетно пытались скрывать волнение. Их беспокойство находило выход в неутихающей заботе о внешности подопечных: учительницы то и дело поправляли школьникам воротнички, отдергивали их руки или невпопад подкидывали вопросы для зубрежки. Каждая по-своему, как умела подбадривала своих учеников, прельщала их неугасаемой славой и ненужными школьными привилегиями. Однако, сами дарования оставались глухи к учительским стараниям: одни с сосредоточенным видом штудировали книжки, другие не скрывали вынужденности своего участия в никому не нужном конкурсе. Но особенное внимание присутствующих привлекала самая большая группа старшеклассников, которая стояла у самого дальнего окна.

Шаг Ангелины был тверд, по горделивой манере держаться ее трудно было представить в одном ряду с остальными предводительницами зубрил. В осанке и даже во взгляде молодой женщины было столько достоинства, что люди невольно оборачивались, влекомые магнетизмом обаяния, они тайком обменивались взглядами и приходили к общему выводу: если она по глупой случайности и не председатель жюри, то ее команда, несомненно, имеет огромные шансы на успех в предстоящем школьном конкурсе. Среди прочих был и мужчина - дружный с физруком владелец белой Калины – который стоял в коридоре в окружении своих коллег. В отличие от сосредоточенных и дерганых педагогов, он излучал беспечное спокойствие, но завидев Ангелину заметно потускнел. Чиновник поприветствовал красотку коротким, но выразительным кивком в знак того, что их сделка еще в силе и судейство, действительно, на стороне ее команды. Сама его кислая мина доставила Ангелине огромное удовольствие.

— Ангелина Марковна! – Директор школы стоял у доски почета в компании завуча, - как вы оцениваете свои шансы? Прошу вас, хотя бы сегодня не замарайте честь нашей школы!

Одутловатый директор со своей неизменной спутницей не упустили случая лично посетить городскую олимпиаду, придавая на этот раз ежегодному городскому конкурсу большее значение, чем тот заслуживает. Своим появлением, возможно, они рассчитывали оказать неблагоприятное воздействие и первыми засвидетельствовать поражение непокорной учительницы, а потом по-отечески, со скрытой издевкой пожурить Ангелину Марковну. Задав коварный вопрос, заранее подготовленный перед зеркалом, директор на мгновение разбавил свою брюзгливую гримасу приторной улыбочкой, но как ни напрягался, не дождался ответной улыбки. Ангелина многозначительно взглянула с высоты своего роста, слегка прищурилась и, не удостоив подлеца ответом, продолжила свой путь.

Самая большая группа школьников у дальнего окна расступилась, раскрывая проход для учительницы в самую середину. Ни одна из команд не располагала такой внушительной поддержкой – весь класс почти в полном составе явился на олимпиаду, проявляя готовность не только помочь, но и подменить любого их конкурсантов в случае необходимости.

— Ребята, - начала Ангелина свое обращение, - я все узнала, задания будут совсем не сложными, мы с вами все проходили, главное – не показывать остальным своих эмоций!

— Ангелина Марковна, - Тима протиснулся сквозь толпу одноклассников, - мама передала вам, что скорее всего не успеет приехать, но председатель жюри – ее хороший знакомый.

Учительница слегка кивнула и отвела взгляд. Не следовало бы при всех сообщать такую деликатную информацию, но мальчишка, не попав в команду ввиду слабых способностей к предметам, пытался наверстать славу и блеснуть перед классом своим участием в общем деле. Поглощённый одним желанием — произвести хорошее впечатление на Ангелин Марковну, он горделиво приподнял подбородок и в ожидании заслуженной похвалы украдкой поглядывал в щедро выставленное декольте. Даже улыбка была у него наготове, если учительница решит одарить его благодарным взглядом, но она была занята избранными участниками конкурса и уделяла им все свое внимание. Особенную ее тревогу вызывал сейчас лидер команды.

— Славик, а ты чего раскис? – Учительница по-свойски положила обе руки на его плечи.

— Я не знаю, просто в голове как-то все перемешалось, - робко оправдывался паренек, - кажется, я все забыл!

Бледное лицо отличника - надежды класса и даже всей школы - стало еще белее от переживания. Никто не был способен так искренне тревожиться за результат конкурса, как этот упорный и одаренный старшеклассник, все его тело дрожало, как лист на ветру, а взгляд выражал тягостное уныние.

— О-о-о-о, Славик, да ты совсем расклеился! – Учительница попыталась приободрить упавшего духом паренька. – Ребята, так не пойдет! Не для этого мы с вами готовились полгода, чтобы здесь распускать слюни. Ну-ка соберитесь все!

Ангелина оживила обстановку звонким хлопком ладоней. Хоть остальные участники команды держались увереннее, пример лидера оказал на всех дурное влияние, даже не обремененные участием одноклассники вдруг начали терять уверенность в победе.

— Нет, так дело не пойдет! - Голос Ангелины вновь стал твердым, - Вячеслав, возьми себя в руки и будь мужиком!

Состояние отличника передавалось членам команды, а от тех – всему классу. Нужно было отвлечь Славу, заставить его поверить в свои силы: победа, а не пустое участие оставалась главной и единственной их целью!

— Так, дружок, пойдем-ка со мной, - учительница взяла парнишку за руку и начала пробираться сквозь любопытствующую толчею, - а вы стойте здесь и, если кто-нибудь пойдет в нашу сторону, подайте нам сигнал.

Ангелина провела отличника в конец коридора, не отпуская его руку, там она спряталась в нише и втащила его за собой. Убежище было не из надежных – углубление в стене не более полуметра едва ли можно считать самым подходящим местом даже для безобидных шалостей.

— Славик, - учительница выдохнула на ухо подростка, - тебе обязательно надо расслабиться, посмотри, как ребята из-за тебя упали духом. Мы обязательно должны сегодня выиграть! Хочешь, я сниму твое напряжение?

Отличник оторвал затылок от стены и будто под гипнозом ее проникновенных слов выглянул в коридор, чтобы удостовериться – уныние на лицах школьников, действительно, грозило сделать бесполезной их долгую и усердную подготовку.

— Не выглядывай, посмотри лучше сюда!

Ангелина поспешно расстегнула несколько пуговичек блузки и внушительный бюст оказался на свободе, не стиснутый чашечками бюстгальтера.

— Слав, тебе нравятся мои дыньки? Я обожаю, когда мужчины их ласкают! Хочешь попробовать, пока у нас есть немного времени?

Пошловатая интонация Ангелины привлекла внимание школьника, он заинтересованно взглянул на любезно выставленные груди и призывно набухшие соски, а потом поднял недоумевающий взгляд.

— Да, да, пососи их, если хочешь, - ласкающим тоном предложила учительница.

Славик слегка наклонился, поднес лицо к ее грудям, но не спешил прижимать полураскрытые губы к шишковатому соску, пока взгляд первым не насытится вдоволь. Наконец, паренек приложил губы и втянул сосок в рот. Ангелина тихонько простонала, поощряя старание застенчивого отличника.

— Да, да, Славик, как же это приятно…

Школьник постепенно набирался смелости, он ласкал бутон кончиком языка, потом без спросу переключался на второй, обделенный и пока сухой, а потом даже широко раскрыл рот, чтобы вобрать побольше мягкой плоти. Светло-розовый ареол все равно был больше его раскрытых губ. Так к молчаливому отличнику постепенно пришло осознание его чрезвычайной значимости, как если бы он был главной и незаменимой деталью в планах Ангелины.

— Умница, - шептала учительница, - не прекращай, я схожу с ума от твоих нежных губ. Ты ведь больше не волнуешься?

Славик не отвечал, он откровенно злоупотреблял своим утешением и не скрывал этого. Тогда Ангелина уперлась спиной в стену, отставила слащавый тон и позволила остаток времени своему фавориту насладиться маленькой шалостью, которую сама и придумала. Подросток шумно сопел, но не мог остановиться, его язык оставлял влажный след на ее коже, руки же были сдержаны и ограничивались робким взвешиванием тяжеленьких дынек.

— Ангелина Марковна, - вдруг раздался знакомый шепот из-за угла.

Женщина оттолкнула голову Славика и настороженно выглянула:

— Кто-то идет?

— Нет, никто не идет, просто я тоже волнуюсь, - второй участник команды стоял, шпионски прижавшись спиной к стене, и без приглашения не решался проникнуть в нишу.

— Ладно, иди сюда.

Паренек обернулся на свой класс, скрытно проскользнул за угол и вжался в освобожденный уголок позади Ангелины Марковны.

— Слава, иди к остальным, - учительница краем блузки обтерла обслюнявленные груди, - скажи, что лавочка закрыта.

Отличник заупрямился, он направил на Ангелину умоляющий взгляд, но его черты выдавали не только мольбу, скорее это были нотки требовательности. Женщина с расстегнутой блузкой стояла в углублении плечом к стене, рискуя в любую секунду – будь на то воля случая – скандальным разоблачением. Но дело требовало жертвенности. Славик сейчас уже не думал о своих напрасных тревогах, а это уже само по себе было хорошей инвестицией в победу!

— Ладно, еще немножко поиграй с моими сиськами и беги, - смягчившимся тоном предложила учительница и нарочито наклонилась вперед, чтобы тяжелые груди повисли перед лицом подростка, - а потом уступи их товарищу.

Второй разволновавшийся некстати подросток сначала терпеливо ожидал своей очереди, предвкушая приложиться к грудям учительницы губами, но, когда оказалось, что Ангелина и через минуту не обернулась в его сторону, принял инициативу в свои руки. Школьник нахально прижался к оттопыренной попке учительницы и, проявляя грубую вседозволенность, сложил руки с боков ее бедер. Ангелина Марковна терпеливо промолчала и тогда ее постигло новое испытание, школьник не только терся пахом о ее попку и прижимался своим торчком, он принялся расстегивать молнию, рассекающую юбку снизу вверх до самого пояса.

— Если ты собрался трахнуть меня прямо перед олимпиадой, ты жестоко заблуждаешься, - голос учительницы заметно дрожал.

Вдруг, рискуя быть обнаруженной, Ангелина развернулась. Пресекая нахальство сзади, она всучила гаденышу свою блестящую от слюны грудь. Замена оказалась достойной – обманщик впился губами в сосок и принялся жадно ощупывать мягкие полушария.

— Славик, будь добр, застегни мне юбку, я тебя очень прошу.

Ангелина не оборачивалась назад, пока подросток терся лицом о ее груди, но любезность Славика все не проявлялась. Отличник не спешил застегивать молнию, кажется, он просто сложил ладони на выпуклостях оголенных ягодиц и замер.

— Слава, я тебе не разрешаю! Застегни мою юбку, быстро!

Отличник не слушал гневных распоряжений. Он подавил волнение и теперь отдался на волю неразборчивого животного инстинкта. Само участие в олимпиаде для него уже не представляло интереса, но награда показалась теперь намного желанней.

— Ангелина Марковна, - подсовывая ладошки под юбку сопел отличник, - если мы победим, вы правда разрешите… это?

— Да, разрешу, конечно, только заканчивайте, ребята. Скоро начнется конкурс, а вы здесь непонятно чем занимаетесь. А если и остальные захотят?

— У вас там очень мокро.

Славик будто и не слышал мольбу Ангелины, он поднес палец к носу и вдохнул аромат вагинальных выделений. Самый одаренный ученик вдруг превратился в одурманенного глупца, он не слышал требований учительницы и не хотел больше думать об олимпиаде. Как укротить пыл животного, Ангелина знала только один способ, только одно средство было в ее арсенале. Снова пришлось ей развернуться, но, чтобы избежать повторного покушения на пятую точку, женщина опустилась на корточки. Больше она не произнесла ни слова, бросила вверх полный укора взгляд, нетерпеливым движением расстегнула мальчишеские брюки и вынула наружу окрепший до каменной твердости член. Пушка Славы внушала учительнице какое-то необъяснимое почтение; не то своим размером, не то идеальной формой она лишала женщину воли к сопротивлению. Член паренька своим видом сразу утихомирил Ангелину, тревога и недовольство в ее душе моментально улеглись. Ангелина прикоснулась кончиком языка к верхней губе, задумчиво взглянула на покачивающийся от напряжения пенис и пыталась держать себя в руках как можно дольше. Наконец, ласкающим голосом она предупредила, взглянув снизу в лицо Славика:

— В ротик мне кончишь. Только по-быстрому. Хорошо?

Ангелина облизнула губки, широко раскрыла рот, разминая челюсти, и мягко всосала сливовидную, фиолетовую от напряжения головку. Отличник едва удержался на ногах, он подался вперед и нашел точку опоры, растопырив ладонь на крашенной стене коридора. В этот момент он забыл не только о предконкурсном волнении, но и о самой олимпиаде вместе со всеми ее членами жюри и строгими наблюдателями. Ангелина умела доставлять мужчинам наслаждение. Она сладенько всосала одну только залупу и сжала мягкие губы на стволе, зато язык не знал покоя, он порхал шершавым перышком вокруг головки, собирал солоноватые выделения и нежно щекотал уздечку. Учительница обладала удивительной способностью за одну минуту выдоить тестикулы возбужденного старшеклассника и тотчас искусно вернуть прежнюю твердость эрекции для второго захода. Но она не спешила реализовать свой талант, она наслаждалась. Удерживая эту великолепную пушку во рту, она уже мало беспокоилась о предстоящей олимпиаде, шум в коридоре почти стих, все участники готовились занять свои места в аудитории, но Ангелину это уже мало беспокоило.

Волшебство момента нарушил другой страждущий. Не найдя себе применения, он сам расстегнул свои брюки, выпростал окрепший от возбуждающего зрелища пенис и приблизился к Ангелине сбоку, трепеща от нетерпеливого желания. В этой позиции ниша почти не давала ему укрытия, но мальчишку это не беспокоило, главным было получить свою долю наслаждения. Участники конкурса, коих насчитывалось больше сотни, нервничали, они готовы были ворваться в помещение, получить задания и приступить к ответам, но двери аудитории все не открывались.

— Ангелина Марковна, - раздался шепот Тимы сзади, - уже скоро начнется. Заканчивайте!

На его глазах учительница сидела на корточках, прижавшись плечом к стене, ее затылок мерно работал перед пахом Славика, а второй мальчишка пытался всучить ей свое достоинство, но головка безуспешно терлась о ее щеку. Безумие не прекращалось бесконечно долгую минуту, Тимке уже захотелось присесть сзади учительницы, сорвать с ее попки ничего не прикрывающую юбку и хорошенько ощупать упругие ягодицы, но вместо этого неясное чувство соперничества заставило его присоединиться к двоим счастливчикам. Ангелина Марковна уступила напору, она выпустила член Славика и благодарно чмокнула настойчиво торчащий сбоку член. Учительница слегка развернулась на пятках, раскрыла рот и приняла член до середины, потом плотно сомкнула губы и принялась размеренно двигать головой. Следующим на очереди был Тима, ротик без разбору благоволил даже ему. Ангелина не заметила, как оказалась в окружении своих подопечных, члены со всех сторон были устремлены к ее лицу и ждали счастливой случайности оказаться внутри.

— Ох, ох, мама тоже так умеет, - Тимка изнывал от сладострастия, пока зажатый губами член испытывал на себе прикосновение жгучего язычка, - она тоже делает мне минет почти каждый вечер!

Порыв гордости и желание изливать скрытые чувства толкнули его на такую вызывающую откровенность, хотелось не только обласкать талант учительницы лестным сравнением, но и перед всем одноклассниками потешить тщеславие неожиданным половым опытом. Ангелина подняла взгляд вверх – несколько парней смотрели на нее безумными глазами, тогда она очередной раз сменила инструмент и игриво прикусила Славин пенис, а потом всосала щеки. Прием заставил паренька вздрогнуть, отличник сжал губы, напрягся от старания сдержать поток и через несколько секунд безуспешной борьбы расслабил мускулы. Семя хлынуло в ротик Ангелины, каждый толчок изнутри тела приносил ему сладкое облегчение и наслаждение, а прикосновение теплых губ довершало гамму сладостных ощущений. Сам по себе рослый паренек буквально надвис над хрупкой учительницей, его член проложил себе дорогу глубоко в глотку, а белый живот почти прикасался к ее лбу.

— Аа-аааа-аааааа, - Слава перестал сдерживать нахлынувшую чувственность и кричал в голос.

Остальные участники пиршества от увиденного приблизились к своему естественному финалу, они тыкали перевозбужденными штуковинами в лицо Ангелины в надежде оказаться в числе первых, чтобы излиться в ее ротик. Вот один настойчивый член растянул губы женщины, но вторая головка оказалась слишком массивной, чтобы удержаться внутри. Не способная удовлетворить всех сразу, Ангелина безумно крутила головой, выхватывала один член, потом искала другое солененькое угощение. Наконец, она широко открыла рот, запрокинула голову назад и замерла. На глазах всего класса сразу трое парней направили на ее лицо свои содрогающиеся приборы и аккуратно двигали крайнюю плоть, готовые излиться в любую секунду.

На глазах смущенных девчат парни начали часто дышать, их тела содрогались и через несколько долгих секунд обильные струи теплой, мутно-белой спермы хлынули в широко открытый рот учительницы. Даже для Кузьминой это зрелище представлялось слишком безрассудным и вульгарным. Наиболее впечатлительные из девчат не выдержали стыдливости и убежали прочь, другие приковали свои взгляды к пошлому ротику учительницы, что принимал в себя сперму сразу нескольких парней. Один за другим кавалеры отходили, заправляли свои брюки, стыдливо отводили глаза и шаркающей походкой направлялись к аудитории. Конкурс начался, но нахлынувшее чувство леденящего безразличия больше не поддерживало в них соревновательный дух.

Тимка старался не меньше остальных, а может, и больше. Когда все уже отошли, а Ангелина удовлетворила свой разнузданный аппетит, он один остервенело двигал рукой в надежде вот-вот достичь кульминации, но притупившаяся чувствительность все не позволяла эякулировать. Ангелина даже расслабила челюсть и взглянула с укором, под взглядами одноклассниц мальчишка не мог собраться и вернуть былое возбуждение. В коридоре сделалось совсем тихо, все участники конкурса уже сидели в аудитории, а Тима стоял перед своей учительницей, окруженный самыми любопытными ребятами.

— Тима, ты собираешься кончать?

Один из ребят вдруг устремился на сцену, но Ангелина строго покачала указательным пальцем: этот минет будет последним – очередь не занимать!

— Тим, ну, давай уже! – кричали возбужденные зрелищем одноклассницы.

Уязвленное самолюбие Ангелины Марковны не позволяло ей закончить дело без феерического финала, тем более при таком количестве свидетелей. Она сидела на полу, бросала на Тимку молящий взгляд, но тот безрезультатно натирал пальцами покрасневший и лишенный чувствительности орган. Даже игра с грудями, когда Ангелина дотянулась языком и лизнула напряженный сосок, мало повлияла на исход дела.

— Ладно, не мучайся, дай его сюда!

Учительница сжала губами бесчувственную головку и ласковым дыханием попыталась оживить ее одеревеневшую твердость. Она, повинуясь шаловливому порыву, куснула ее и лукаво прищурилась. Тяжелые сиськи раскачивались при каждом движении ее тела, а когда Ангелина подавалась вперед, ее попка приподнималась и открывала посторонним взглядам оголенные ягодицы. Вдруг толпа заволновалась, школьники неохотно расступились и перед Ангелиной предстала строгого вида женщина. Лариса Григорьевна встала впереди всех и уперла руки в бока - увидеть сына с учительницей в таком неприглядном положении было для нее полной неожиданностью.

— Продолжайте, я подожду, - почти шепотом произнесла женщина, - не бросать же его в таком состоянии?!

Для Тимки это было настоящее испытание. Когда к зрителям прибавилась собственная мать, о проделках которой он из малодушия успел растрезвонить одноклассникам, возбуждение испарялось с каждой секундой. Ангелина кивнула, сжала губами твердый член и начала медленно придвигаться лицом к мальчишескому паху. Головка прорвалась в глотку, Тима чувствовал прикосновение женского носика на своем животе и его жаркое, сбивчивое дыхание. Само чувство, что на глазах родной матери учительница взяла его член до самого основания, вернуло приятную сладость.

— Вы мошонку ему потеребите, он это любит, - советовала со стороны Лариса Григорьевна, - а если не поможет, то пальчиком придавите ему сзади.

Паренек закрыл глаза, нежное, едва уловимое прикосновение губ приносило неслыханное наслаждение, тонкие женские пальчики мягко сжали его яички, но второй совет остался неисполненным. Ангелина уже чувствовала толчки внутри его юного тела, она ускорила движения головой, закругленный конец члена двигался между ее щек, прикасаясь к языку и купаясь во вспененной слюне. Восприимчивость к такого рода стимуляции принесла быстрый результат: паренек засопел, схватил учительницу за голову и насильно прижал ее лицо к своему животу. Ни девчата, ни Лариса Григорьевна не могли видеть, как сперма хлещет в глотку Ангелины, но по ее покрасневшему лицу было очевидно, что событие произошло в самой яркой форме. Когда Тима отошел, он с виноватыми глазами заправил брюки и стыдливо отступил, оставив свою учительницу сидеть на полу в окружении учеников.

— Ангелина Марковна, - голос женщины вернул первоначальную строгость, - двое ваших учеников сегодня опоздали на конкурс! И вообще, приведите себя в порядок, здесь, в конце концов, школа, а не дом терпимости!

Строгостью ей не удалось даже поколебать нахальную улыбку Ангелины. Женщина хмыкнула, развернулась и с напускным достоинством направилась в аудиторию, чтобы занять место в жюри. Оставшиеся ребята помогли учительнице подняться на ватные ноги. Ангелина пальцами поправила всклокоченные волосы, стерла с губ теплые остатки семени и усталым взглядом обвела зрителей своего бесстыдного марафона. Она даже не пыталась сгладить впечатление, медленно застегнула блузку, неуклюже поправила молнию на юбке и подмигнула ребятам с тем мужественным хладнокровием, которым должен обладать настоящий педагог. Такова уж была наша Ангелина Марковна!