Пока Стиви и Гэри Буткус наблюдали в бинокль с соседней улицы в следующую среду, Сэл Коста остановил свой новенький Ford Thunderbird 81-го года на подъездной дорожке Стиви. Он вышел из машины, подошел к входной двери и вошел, просто повернув дверную ручку. Очевидно, и он, и Трейси были уверены, что Стиви – хорошая рабочая пчелка и не увидит машину на своей подъездной дорожке, и она была достаточно уверена, чтобы оставить дверь незапертой.

Стиви посмотрел в сторону Гэри, смотревшего на дом в бинокль, его рот был слегка приоткрыт, как догадался Стиви, от шока.

– Высокомерный ублюдок, не так ли? И кто, блядь, покупает новый T-Bird в коричневом цвете с пятнами дерьма? – поинтересовался Стиви.

Это, очевидно, вывело Гэри из задумчивости. Он ухмыльнулся Стиви.

– Какую фору ты думал дать Ромео и Джульетте? – спросил он.

– Думаю, полчаса хватит, – ответил Стиви.

Третий член этой маленькой компании, судебный курьер Гилберт Харрисон, тихо сидел на заднем сиденье Ford LTD Стиви и слушал двух мужчин, сидящих спереди.

На тридцатой минуте трое мужчин направились пешком к дому Стиви. Стиви подошел к входной двери и повернул ручку. Она все еще была не заперта. Трио молча вошло в дом. В доме было тихо, когда Стиви начал подниматься по лестнице в главную спальню, где они с Трейси десятки раз клялись друг другу в вечной любви во время чувственных занятий любовью или бурного траха. Стиви отметил, что сейчас дом ощущается совсем по-другому.

На полпути вверх по лестнице Стиви услышал звуки: шлепки плоти о плоть, Трейси издавала тоненькие стоны, Сэл хрюкал в ответ. Даже не закрыли дверь в спальню, – подумал Стиви, стоя в дверном проеме и наблюдая за происходящим. Лежа сверху спиной к двери, Сэл не видел, как Стиви достал свой Sig Sauer P220, и Трейси, лежавшая под ним, тоже не видела Стиви. Но оба услышали грохот выстрела, когда Стиви выпустил одну пулю в свадебную фотографию Стиви и Трейси в рамке, висевшей прямо над их кроватью. Оба обитателя рефлекторно пригнулись, чтобы укрыться, и прекратили свои движения, хотя Сэл не вышел из нее.

– Проклятые гипсокартонщики выпьют из меня всю кровь, когда я попрошу их починить это, – спокойно сказал Стиви паре, когда те повернулись и увидели Стиви в дверном проеме.

Трейси издала громкий крик и попыталась спрятаться под Сэлом, чей испуганный взгляд превратился в самодовольный, когда он понял, что в дверях стоит Стиви.

– Я бы быстро стер эту ухмылку с твоего лица, если не хочешь, чтобы следующая пуля попала тебе в голову, – крикнул Стиви на Сэла. – Я ношу оружие с детства, когда работал на отца в Бед-Стуи, и знаю, как им пользоваться!

Ухмылка с лица Сэла исчезла, и оно стало пустым. Трейси решила, что это ее сигнал к тому, чтобы вести себя глупо.

– Это не то, чем кажется, Стиви, – закричала Трейси.

Стиви направил пистолет на свою жену. Она тут же замолчала.

– Гэри, не мог бы ты зайти на секунду сюда, – позвал Стиви через плечо.

Трейси постаралась уменьшиться в размерах, когда в комнату вошел Гэри.

– На что это похоже, Гэри? – спросил Стиви у своего друга.

– Похоже на то, что два отморозка трахаются на твоей кровати, Стиви, – ответил Гэри.

– Тогда, очевидно, это именно то, чем кажется, Трейси, – сказал Стиви.

Стиви снова оглянулся.

– Мистер Харрисон, будьте добры.

Судебный курьер вошел в комнату, подошел к кровати и передал Трейси манильский конверт.

– Миссис Таннер, вас обслужили.

В этот момент пара распуталась. Сэл начал подниматься с края кровати.

– Э-э, Сэлли. Потянешься за своим оружием, и я разнесу к чертям обе твои коленные чашечки.

Гэри подошел к одежде Сэла и вынул 38-й калибр, который всегда носил с собой Сэл.

– Благодари Чарли Фига, что еще жив, – сказал Стиви, когда судебный курьер и Гэри вышли из комнаты. Все еще держа пистолет наготове, Стиви полез в шкаф, достал чемодан и загрузил его одеждой и предметами первой необходимости.

***

Чарли был в своем офисе в строительной компании, когда вернулись Стиви и Гэри. Как обычно, дверь была открыта, поэтому Стиви вошел и положил 38-й калибр Сэла на стол Чарли.

– Откуда у тебя пистолет Сэла? – спросил удивленный Чарли.

– Потому что это я забрал его у него, чтобы он меня не пристрелил, после того как я сегодня застал его трахающимся с Трейси в моем доме, Чарли. В то время у меня был свой собственный счет к нему, но он получил скидку от Чарли Фига, и я не вышиб ему гребаные мозги!

Стиви начал кричать:

– Он трахал ее в моей постели, этот кусок дерьма! Передай этому куску дерьма, что я надеюсь, что у него будет хорошая жизнь с этой шлюхой, потому что сломал, значит, купил!

Как только Стиви дошел до своего кабинета, зазвонил его рабочий телефон.

– Стиви, не вешай трубку, это я, – сказала Трейси, путаясь в словах. – Слушай, я знаю, что облажалась, но разве мы не можем об этом поговорить? Это был просто секс, правда. Он ничего для меня не значит. Я люблю тебя, и не хочу развода!

– Ух, ты, старая отговорка «просто секс». Я бы подумал, что раз ты действительно любишь меня, то, по крайней мере, могла бы придумать что-то получше, чем жалкое оправдание. Найди адвоката, и пусть он позвонит Стю Кляйну. В нашей постели, Трейси? В самом деле?

Трейси все еще говорила, когда Стиви повесил трубку.

В отличие от некоторых людей, которые становятся менее продуктивными под эмоциональным давлением, Стиви на самом деле при этом мог лучше сосредоточиться. Недавно он прочитал книгу Мартина Гоша и Ричарда Хаммера «Последний завет Лаки Лучано», где подробно описывались денежные трудности бывшего главаря мафии в последние годы его жизни, и он подумал, не будет ли Чарли Фига испытывать те же трудности в последние годы своей жизни. Стиви подумал, что мог бы сделать кое-что для своего друга и босса.

***

За семь месяцев, пока длился процесс развода, Стиви изучил различные инвестиционные стратегии, которые исповедуют ведущие бизнесмены современности, и остановился на модели, используемой фирмой финансовых услуг Эдварда Д. Джонса, с консервативной стратегией «покупай и держи», а затем принялся самостоятельно изучать инвестирование и то, на что следует обращать внимание в компаниях. Однако его метод отличался от метода Джонса по использованию фондов, и он инвестировал непосредственно в компании. После того как первые несколько его инвестиций принесли хорошие доходы, Стиви пришел к Чарли Фига, показал ему свой успех и предложил инвестировать для Чарли Фига, получая небольшой процент сверху.

– Думаю, если я доверял тебе хорошо относиться к моей жене все эти годы назад, то теперь могу доверять тебе свои деньги. – сказал Чарли.

Через шесть месяцев после развода Стиви и Гэри отправились на трехдневные выходные в Де-Мойн, штат Айова. где встретились со второй половиной El Quattro, Ричем и Энди. Выходные были спланированы за несколько месяцев до поездки, как и частная встреча Стиви и Рича в офисе Энди в пятницу днем. Энди был младшим партнером в юридической фирме в Де-Мойне, и через несколько минут после того, как четверо друзей встретились в офисе Энди, он и Гэри сделали перерыв на обед в ресторане неподалеку от фирмы, оставив Стиви и Рича разговаривать наедине. Энди уже проверил, нет ли в его офисе «жучков», но Рич, полевой агент ФБР, провел собственную проверку. прежде чем друзья начали тихо разговаривать.

Всякий раз, когда Рич навещал Стиви и Гэри, он выдавал себя за бизнесмена из Филадельфии. На самом деле он работал агентом ФБР, вскоре после окончания университета в Айове, но для практических целей было решено, что никому, кроме Гэри, среди рабочих и личных друзей Стиви об этом знать не нужно. Возможно, для обоих было бы не очень хорошо, если бы стало известно об истинном месте работы Рича, но Рич и Стиви давно решили, что их профессии не должны мешать их дружбе.

– Мне нужна небольшая услуга. Рич, – начал Стиви. – Мне нужно, чтобы бюро привлекло Сэла Косту к некоторым вопросам о «Люфтганзе».

Рич поднял бровь. Ограбление самолета авиакомпании Lufthansa, совершенное более трех лет назад в международном аэропорту имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке, принесло ворам почти шесть миллионов долларов наличными и драгоценностями, что стало крупнейшим ограблением, совершенным на американской земле. ФБР не удалось добиться в этом деле значительных успехов, хотя агенты были уверены, что организатором преступления является Джимми Берк. член преступной семьи Луккезе. Но деньги нигде не засветились, хотя были найдены несколько трупов предполагаемых «игроков».

– Это то, о чем я думаю. Стиви? – спросил Рич. – Не Коста ли тот придурок, с которым трахалась Трейси?

– Трахалась ее прямо в нашей постели, Рич. Раньше я никогда об этом не упоминал, не так ли? И я уверен, что Гэри тоже не упомянул бы об этом, когда вы разговаривали. Я не собираюсь просить Джимми об одолжениях Берка... но не потеряю ни минуты сна, если природа и/или паранойя Джимми возьмут свое. Согласен?

Рич молчал около тридцати секунд, и его глаза немного поискали потолок, прежде чем он. наконец, вернул взгляд на Стиви.

– Иногда стадо стоит проредить. – ответил он.

Два друга пожали друг другу руки, затем вышли из офиса и направились в ресторан, чтобы присоединиться к Энди и Гэри.

***

Две недели спустя пара полевых агентов ФБР из Нью-Йорка арестовала Сэла Косту в доме, который он делил со своей новой женой, бывшей Трейси Таннер, по подозрению в причастности к ограблению авиакомпании Lufthansa. Когда его выводили из дома, он сказал Трейси позвонить Чарли Фига. Трейси сделала то, что ей сказали, и вскоре после приезда Сэла в штаб-квартире ФБР был адвокат.

ФБР никак не удавалось договориться с Сэлом, поскольку, по правде говоря, он не имел никакого отношения к ограблению, но на допросе он признался, что иногда общался с неким Генри Хиллом, известным сообщником Джимми Берка и человеком, появившимся на радарах полиции вскоре после ограбления. Генри и Сэл иногда вместе пили в барах, что вскоре подтвердили несколько барменов в городе.

Через несколько часов Сэла отпустили, и агенты ФБР начали проверять его алиби на ту ночь и некоторые ночные заведения, в которых он бывал. Чарли Фига не забавляло внимание к одному из его парней.

– Черт возьми, Сэлли! Сколько раз я предупреждал тебя, чтобы ты держался подальше от этого хуесоса Хилла. Он – пронырливый ублюдок, и я знал, что рано или поздно копы начнут с ним возиться, – сказал Чарли Сэлу во время поздней ночной встречи в его компании по производству оливкового масла. Чарли никогда не встречался с Сэлом в строительной компании, потому что Стиви настаивал на том, что ошивающийся рядом Сэл не способствует бизнесу... и это было задолго до того, как Сэл и Трейси стали встречаться.

Месяц спустя, когда однажды утром Сэл не появился на работе, Чарли Фига послал пару парней к нему домой. Там они нашли связанную, с кляпом во рту и завязанными глазами Трейси, но никаких следов Сэла. Его разлагающееся тело нашли две недели спустя в канаве вдоль Вантаг Парквей. Стиви не проявил абсолютно никаких эмоций, когда Чарли Фига рассказывал своей команде, что Фига отметил про себя. Чарли также отметил, что Стиви не пришел ни на прощание, ни на похороны.

***

Стиви отправился на рыбалку на камбалу с лодки для вечеринок в Captree Boat Basin и вернулся в два часа. Во время поездки он поймал достаточно рыбы и решил зайти в свою любимую закусочную «У Марио», чтобы поздно пообедать, перед тем как отправиться домой. Обычно он заходил в «Марио» пару раз в неделю позавтракать перед работой и был знаком с большинством персонала, но поскольку в выходные он туда почти не заходил, в закусочной было несколько незнакомых ему лиц, когда он занял место у стойки. Одно из этих лиц принадлежало девочке лет десяти со смуглой кожей и копной каштановых кудрей, которая была одета в фартук и подошла к нему с кофейником и пустой чашкой в руке.

– Кофе, мистер? – спросила она.

– Конечно, милая, – ответил Стиви.

Мимо проходил владелец закусочной, Марио Соррентино, и Стиви, будучи полузавсегдатаем, знал, что Марио любит пошутить со своими клиентами.

– Эй, скряга, думаешь, что можешь нанимать их на половинную зарплату, потому что они половинного размера? – спросил Стиви у Марио, которому на вид было около пятидесяти лет.

– С такими дешевыми клиентами, как ты, человеку приходится сокращать расходы, где только можно, – пробурчал тот Стиви в ответ.

Оба мужчины и несколько покупателей, которые слышали этот обмен, захихикали.

– А серьезно, Стиви, это – моя внучка, Аннализа. Ей девять. Она приходит с мамой по субботам, когда мне требуется помощь.

Хотя Стиви старался не показывать этого на своем лице, он был удивлен, что малышка оказалась внучкой Марио. Цвет ее кожи почти совпадал с цветом кожи Стиви. а волосы у них были похожи. Марио всегда казался Стиви человеком старой закалки, и хотя Марио никогда не проявлял к нему предрассудков, наличие смешанной семьи не соответствовало тому, что он знал о Марио, ужасно гордившегося своими корнями, уходящими в Сицилию в Италии.

В этот момент женщина, которую он принял за дочь Марио. подошла к стойке, чтобы принять заказ Стиви. Когда Стиви повернулся к официантке, то увидел ее ноги в короткой униформе официантки, которую носил персонал Марио.

Самые лучшие ноги, которые когда-либо ходили по земле, – подумал про себя Стиви, переводя взгляд с ее ног на лицо. Он вроде бы узнал лицо и еще раз взглянул на ноги, прежде чем вспыхнуло узнавания.

– Ты – одна из подруг Трейси. Мы познакомились несколько лет назад, не так ли? – заикаясь произнесла Стиви.

– О, да, теперь я вспомнила. Это было, когда вы снова сошлись. Я – Дженнифер Соррентино, – сказала темноволосая красавица с большими карими глазами. – Вообще-то, в тот день, когда мы с тобой познакомились, она должна была представить тебя мне, но она так увлеклась тобой, что не передала мне тебя, а когда написала на твоей руке свой номер, я поняла, что у меня не будет шанса. А потом вы снова начали встречаться и поженились...

–.. .А теперь разведен уже около года, – вмешался я.

– О, очень жаль это слышать, – сказала Дженнифер, но, по мнению Стиви, она не выглядела слишком жалеющей. – Мы немного отдалились друг от друга, она – со своей жизнью, а я – со своей.

– И это часть твоей жизни, – сказал Стиви, взглянув на Аннализу. – Еще какие-нибудь части здесь бегают?

– Нет, только Аннализа и я. Так было с тех пор, как она родилась. Я совершила глупую ошибку, а папочки не был рядом, чтобы мне помочь.

– Эй, я плачу тебе не за общение. Быстро осмотрись, может, кому что-нибудь нужно, – обратился Марио.

Пообещав Стиви вернуться, Дженнифер ушла, чтобы заняться клиентами. Стиви повернулся к Марио, теперь стоящему у кассы, и на беглом итальянском спросил его, почему он не сказал, что у него есть прекрасная дочь.

– Потому что никто из вас, бездельников, ей не подходит, – на итальянском же ответил Марио.

– Но я – вице-президент самой успешной строительной компании на Лонг-Айленде, – ответил Стиви, поддерживая разговор на итальянском. – Разве я не могу хотя бы пригласить ее на свидание?

– Одно свидание, если она вообще уделит тебе время, – хмыкнул Марио.

– О чем это вы бормотали по-итальянски? – спросила Дженнифер, подогревая кофе Стиви.

– Красивый холостой парень спрашивал дедушку, не может ли он пригласить тебя на свидание, – вмешалась Аннализа с расстояния в пару метров.

Дженнифер сильно покраснела, затем на ее лице появилось удивленное выражение.

– Кто научил тебя итальянскому? – спросила она Аннализу.

– Дедушка. Сказал, что всегда полезно знать что-то о своем наследии.

– Только не говори, что это он и тебя научил, – сказала Дженнифер Стиви.

– Нет, я научился этому на работе. Многие парни, работающие со мной, итальянского происхождения, и они выучили его дома, когда росли. Я решил, что мне лучше выучить немного, если не хочу, чтобы эти недоумки говорили у меня за спиной. Попутно я подтянул испанский, а дома выучил немного идиш.

– Вы – действительно черный еврей, как Сэмми Дэвис-младший? – спросила Аннализа, широко раскрыв глаза.

– За исключением того, что он принял иудаизм. Я же родился евреем, – ответил Стиви. – И, наверное, если быть совсем точным, я лишь наполовину черный.

– Я тоже, – радостно сказала Аннализа.

– Вообще-то, вы двое похожи друг на друга больше, чем ты и твоя мать, – сказал другой полузавсегдатай, Майк, проходя мимо по дороге к кассе.

Дженнифер опять покраснела, а затем ушла обслуживать еще нескольких клиентов.

Стиви так и не заказал обед, но когда через полчаса вышел из закусочной, у него на руке был записан номер телефона Дженнифер и согласие на свидание в следующую пятницу вечером.

Стиви пригласил Дженнифер в Borrelli's, хороший итальянский ресторан в Ист-Медоу. Когда в пятницу вечером он появился у ее двери, открыла и впустила его Аннализа. Как только он переступил порог небольшого дома, в комнату вошла богиня в «маленьком черном платье». Стиви был мгновенно ошеломлен, он оглядел Дженнифер с ног до головы, особенно задержавшись взглядом на ее великолепных, оливкового цвета ногах.

– Теперь я на самом деле тебя вспомнила! – воскликнула Дженнифер. – Я помню, как ты пялился на мои ноги, а Трейси была в бешенстве.

Дженнифер и Стиви хорошо провели время и отлично поели. Дженнифер согласилась, чтобы в следующую субботу Стиви взял их с Аннализой на игру «Янкиз». Когда он оставил ее у двери. Стиви колебался, пытаясь решить, стоит ли ему добиваться поцелуя на ночь. Дженнифер видела, как в голове Стиви крутятся колесики, поэтому приняла решение за него, наклонившись и поцеловав его в губы нежно, но с любовью. Стиви ушел счастливым.

***

Во вторник утром Стиви зашел позавтракать к Марио. Он ожидал, что Марио, по крайней мере, будет вести себя как обычно, как мудрый осел, может быть, нагрубит Стиви за то, что он встречается с его дочерью, но пожилой мужчина был почти холоден со Стиви все время, пока он был в закусочной. Когда он расплачивался по счету и собирался уходить, подошел Марио и спросил, не может ли он встретиться со Стиви в его офисе. Следуя за Марио в его маленький кабинет в задней части здания, Стиви почувствовал, что ему снова пятнадцать лет.

– Послушай, Стиви, я тебя знаю, ты мне нравишься, и все говорят, что ты – хороший парень, но я считаю правильным тебя предупредить: вы с Дженнифер взрослые люди и понимаете, что жизнь бурлит и течет. Однако моя внучка – маленькая девочка и не понимает тонкостей жизни. Так что, если разобьешь сердце этой маленькой девочке, Стиви, клянусь тебе всем святым, я заставлю тебя заплатить, даже если ты будешь работать на такую шишку, как Чарли Бонафильо. Понял?..

Марио начал задыхаться, и Стиви задумался, что он будет делать, если Марио начнет плакать.

– Ей нелегко было быть единственным двухрасовым ребенком в классе. Иногда другой ребенок становится болтливым, обычно это отражает глупость его или ее родителей... но Аннализа все еще маленькая девочка. Поэтому она очень чувствительна, и у нее не так много близких друзей. Она много общается с Марианной и мной....

– Марио, если кто-то в мире и понимает, так это я. По крайней мере, мне повезло с отцом.

Марио сделал глубокий вдох, затем выдохнул.

– Эй, мне надо работать, убирайся отсюда, хиппи. И хорошо проведи время. Ты ведь знаешь, что ребенок болеет за «Метс»?

– Черт, хотел бы я знать это до того, как пригласил их на свидание. Дженнифер не говорила мне, что у ее дочери дефектный бейсбольный ген... как и у ее старика!

– Пошел ты! – бросил Марио Стиви по-итальянски. – Убирайся из моего офиса.

Забирая их поздним субботним утром для поездки на стадион «Янки», Стиви подумал, что обе девочки выглядят замечательно. Дженнифер была одета в шорты Daisy Duke, чтобы продемонстрировать то, что, насколько она знала, являлось ее лучшим достоинством – невероятно подтянутые ноги, хотя ее грудь третьего размера и упругая попка, конечно, были ничем не примечательны. На Аннализе была, похоже, новая кепка «Метс», вероятно, подарок от Марио. Она будет отлично смотреться в ложе строительной компании на первой стороне поля возле домашней землянки, – подумал Стиви, усмехнувшись.

«Янкиз» победили «Ориолс» со счетом 4:3, получив две пробежки в конце девятого матча. Когда второй «янки» коснулся дома и сделал победный бросок, взволнованная Дженнифер наклонилась и поцеловала Стиви в губы. Когда поцелуй закончился, он посмотрел вниз и увидел, что Аннализа радостно похлопает его по плечу.Он задался вопросом: это за захватывающую победу или за захватывающий поцелуй.

К моменту окончания игры Стиви купил обеим девочкам новые кепки «Янкиз». Аннализа надела ее поверх кепки «Метс». Во время игры Стиви сидел между двумя девочками и учил Аннализу, как забивать мячи.

***

Дженнифер работала в школьной корпорации. Она по-прежнему помогала отцу по субботам и обычно брала с собой Аннализу. Марио нравилось, что третье поколение изучает бизнес с нуля.

В следующие два субботних вечера Стиви вытащил и Дженнифер, и Аннализу. Во второй вечер все трое провели вечер в Adventurer's Inn, небольшом парке развлечений в Фармингдейле. Дженнифер смогла увидеть детскую сторону Стиви, особенно когда они катались на автодроме. Она отметила, что ее обычно сдержанная дочь, похоже, ничего не скрывает от Стиви, как от большинства других мужчин, с которыми она встречалась, когда те были рядом с ребенком.

– О чем думаешь, красавица? – спросил Стиви, подняв глаза от своего занятия и поймав ее взгляд, устремленный на Аннализу и на него.

Со своей стороны, Стиви был удивлен тем, насколько легко ребенок принял его. Он подумал, что его цвет кожи – очень похожий на цвет кожи Аннализы – должен стать для ребенка утешением.

Когда троица вернулась в маленький дом Дженнифер, Дженнифер пригласила Стиви на кофе с тортом. В десять часов она отправила Аннализу спать.

– Я бы сказала, что теперь, когда взрослые остались одни... но я видела тебя сегодня вечером в парке и не уверена, что ты на самом деле взрослый, – хихикнула Дженнифер. – Но если серьезно. Стиви, если хочешь иметь что-то общее со мной, ты должна иметь дело непосредственно со мной, а не пытаться добраться до меня через мою дочь.

Стиви поднял голову с выражением шока и боли на лице. Теперь, когда подумал об этом, он понял, что и впрямь проводил много времени с Аннализой.

– Вау. Так ты думаешь, что я подлизываюсь к тебе, любезничая с твоим ребенком? А что, если я скажу тебе, что на самом деле я подлизываюсь к ребенку, любезничая с ее старой, разбитой матерью. Маме этого ребенка должно быть года тридцать два... и боже, что за морщины. Я думаю, что если я правильно разыграю свои карты, то однажды смогу пообщаться с самым милым девятилетним ребенком, которого когда-либо встречал. Бабушка и дедушка этого ребенка, должно быть, удивительные люди, раз вырастили такого замечательного ребенка!

Дженнифер сильно покраснела и выглядела наполовину раздраженной, наполовину удивленной. Стиви знал, что в данный момент она не испытывает за себя особой гордости, и решила оставить этот момент в тайне, ничего не говоря.

– Ладно, прости, что я перепутала твои намерения с Аннализой, – наконец, промурлыкала Дженнифер. – Ты совсем другой, мистер Таннер. Это я тебе точно говорю.

– На самом деле, мисс Соррентино, я – что-то вроде загадки. Большинство людей видят во мне какого-то бирасового хиппи, который ищет свой следующий косяк, а на самом деле я – математик с пристрастием к спорту, который, к тому же, очень, очень хороший парень. Серьезно, маленькие дети и животные меня просто обожают, а кому, как не им, это знать.

Затем Стиви одарил Дженнифер своей лучшей шалой ухмылкой. Дженнифер перешла со стула, на котором сидела, на диван, на котором сидел Стиви. Она слегка подтолкнула бедром его руку, перекинутую через ногу. Стиви убрал руку, и Дженнифер почувствовала себя как дома, сидя боком к нему на коленях. Стиви знал, что через шорты она чувствует его твердый член.

Через пять минут пара лежала в постели Дженнифер, изо всех сил стараясь сдержать стоны и смех, чтобы не разбудить Аннализу. Этот план едва не сорвался, когда Стиви положил плоскую часть своего языка на отверстие Дженнифер и долго, медленно лизнул его вверх. Дженнифер издала пронзительный крик, а затем попыталась впиться в лицо Стиви. Стиви набрал в легкие побольше воздуха как раз перед тем, как киска Дженнифер ворвалась в него, и она обхватила его голову своими замечательными ногами, мощно трахая себя его лицом и одновременно выкрикивая тарабарщину. Стиви продолжал продвигаться вперед, и двое практически слились воедино, пока Дженнифер наконец не перестала извиваться от удовольствия.

Когда Дженнифер, очевидно, потеряла сознание или оцепенела, у Стиви появилась возможность прислушаться, не разбудили ли они Аннализу. Он ничего не услышал, поэтому просто лежал, положив голову на ее правое бедро, пока она не обрела хоть какое-то подобие самообладания.

– Боже мой, Стиви! Что это было? Мы не разбудили Аннализу? – быстро выстрелила словами Дженнифер.

– О, разве я забыл упомянуть, что я также неплохо владею языком? – озорно спросил Стиви. – И нет, несмотря на то, что ты, наверное, разбудил половину соседей, твоя дочь, кажется, все еще спит. Вообще-то, я стесняюсь зайти в ее комнату и проверить.

Дженнифер встала, надела халат и пошла проверить ребенка. Вернувшись, она тепло улыбнулась. Стиви был уже наполовину одет.

– Расслабься, она в отключке, – сказала Дженнифер.

Стиви продолжал одеваться, пока Дженнифер с беспокойством смотрела на него.

– Что здесь только что случилось? Я сделала что-то не так? – сбивчиво спросила Дженнифер.

– Нет. Ты все сделал правильно, вплоть до того, что встала и проверила Аннализу. Надеюсь, ее безопасность всегда будет стоять у тебя на первом месте, – ответил Стиви.

– Тогда почему ты не остаешься?

– Потому что настроение ушло – магия, а когда заклинание разрушено, нет смысла пытаться вернуть его. Я видел это раньше... да, я могу заставить тебя оргазмировать полночи, и это будет приятно физически, но это даже не сравнится с тем, что у нас только что было, как физически, так и ментально. Так что, давай просто оставим этот опыт на высоте, и когда-нибудь в будущем я обещаю сделать это еще раз... и гораздо сильнее, – сказал Стиви.

– Но я даже не довела тебя...

– Все в порядке, детка. Если я добьюсь своего, у нас будет еще много шансов в течение долгого, долгого времени.

Стиви нежно поцеловал Дженнифер в губы и позволил себе выйти из дома.

В следующие выходные Дженнифер попросила родителей посидеть с Аннализой всю субботу, и Стиви вознаградил ее лучшей ночью секса в ее жизни. За три часа игры Стиви насчитал семнадцать оргазмов. В какой-то момент Стиви нежно играл языком с ее клитором, когда Дженнифер перешла от низкого рычания к резкому крику, за которым последовали неконтролируемые спазмы. Стиви быстро поднял голову и увидел, как глаза Дженнифер закатились, и она резко остановилась, потеряв сознание. Стиви усмехнулся про себя, ведь это был не первый раз, когда он доводил партнершу до потери сознания. Он внимательно прислушался, чтобы убедиться, что та дышит, а затем лежал, положив голову ей на бедро, пока она не очнулась.

– С возвращением, красавица, – сказал Стиви.

– Неужели, Стиви? Неужели? – это все, что она смогла пробормотать.

***

К Рождеству Стиви был полностью увлечен и Дженнифер, и Аннализой, но один конкретный случай запечатлел сделку в его сознании. Аннализа участвовала в рождественском спектакле в своей школе, где присутствовали и Дженнифер, и Стиви. После спектакля, когда родители поздравляли детей, ели рождественское печенье и пили молоко в школьном кафетерии, Аннализа разговаривала с несколькими другими маленькими девочками, когда одна из них спросила Аннализу, кто такой Стиви? Стиви был достаточно близко, чтобы услышать этот разговор, хотя в тот момент знал, что Аннализа его не видит.

– Это мой папа, – небрежно сказала она. – По крайней мере, надеюсь, что он согласится на эту работу.

В горле Стиви образовался комок, и он удивился, когда по его левой щеке скатилась слеза.

– Папа, – прошептал Стиви про себя. – Папа. Папа. Папа. Пааааапа. О, да. Папа!

Сочельник провели в доме Марио и Марианны. Рождественское утро прошло в доме Стиви. Дженнифер и Аннализа украсили дом для Стиви, потому что он был евреем, и единственный раз дом украшали, когда это делала Трейси, когда они были женаты. Стиви оставил девочкам инструкции, что он хочет, чтобы дом был праздничным, и выдал им хороший бюджет.

Утро прошло в радости и смехе, каждый открывал свои подарки медленно, чтобы остальные могли видеть. Когда все закончили открывать подарки. Стиви попросил всех остаться в гостиной, а сам сходил в свою спальню и вышел оттуда с последним завернутым подарком для Аннализы. Ребенок схватил его и, улыбаясь, разорвал золотую и красную оберточную бумагу. Это оказался яркий рождественский свитер с надписью «Папина дочка», написанной спереди печатными буквами.

Ребенок сначала выглядел потрясенным, а затем начал открыто плакать, бросившись через всю комнату в объятия Стиви.

– Я знала, что это именно ты, когда впервые увидела тебя в закусочной, – плакала она.

– Подожди. Сначала мы должны все сделать официально, – сказал Стиви, доставая что-то из-за спины. Он протянул Дженнифер коробочку с кольцом. – Ты сделаешь меня самым счастливым человеком на планете, если станешь моей женой и позволишь мне стать отцом Аннализы.

Когда Дженнифер сказала «да», Аннализа унаследовала еще двух бабушек и дедушку. Мать Стиви, конечно, была данностью, но он не понимал, пока не начали строиться планы, что он был самым близким сыном Чарли и Анджелы, и те были почти так же взволнованы предстоящей свадьбой, как и его мать. Конечно, Стиви позаботился о том, чтобы им было отведено особое место на свадьбе, и ни Дженнифер, ни Аннализа не возражали.

Стиви заметил, однако, что во всей этой эйфории между ним и Дженнифер что-то не так, и, продержавшись пару недель, он решил, что должен выяснить, в чем дело. Стиви хотел, чтобы в этом союзе не было никаких секретов и ничего лишнего.

***

Однажды в воскресенье днем, когда Аннализа была не дома и играла с детьми, живущими по соседству со Стиви, Стиви задал вопрос, который ни один мужчина никогда не хочет задать своей женщине.

– Нам нужно поговорить? – хрипло спросил он, когда его горло, казалось, мгновенно пересохло. – Тебя что-то беспокоит, и ничего не решится, если мы не будем общаться друг с другом. Ничего не останется на столе, детка, ничего. И я имею в виду – это навсегда. Между нами никогда ничего не останется недосказанным.

Дженнифер сильно покраснела, и Стиви почувствовал, что его мир может разрушиться в одно мгновение. Дженнифер заикалась, начинала, останавливалась.

– Это может показаться тебе совершенно глупым, – сказала она, – но я чувствую, что между тобой и Анжелой что-то есть. Иногда, когда она смотрит на тебя, в ее глазах появляется взгляд, который больше, чем должен быть у матери, а иногда, когда она разговаривает с тобой, она кладет свои руки на тебя в какой-то знакомой манере. Я еще никому ничего не говорила, но должна знать, не было ли между вами чего-то, и неужели мне придется наблюдать за вами до конца жизни?

Стиви в шоке поднял голову. Он думал, что они с Анжелой проделали большую работу, оставив свое прошлое в прошлом.

– Джентльмены не говорят о таких вещах при нормальных обстоятельствах, но думаю, что это – не нормальные обстоятельства, – ответил Стиви. – Да, с ведома и разрешения Чарли мы с Анжелой вступали в физическую связь в течение двух недель в каждые из четырех лет, когда я работал на курорте в Катскиллз, летом, когда я учился в колледже. Это были исключительно физические отношения, и никто из нас никогда больше об этом не вспоминал. Все закончилось после моего последнего лета там, как и планировалось. Ни одна живая душа за пределами этой комнаты ничего не знает об этом, и я только что нарушил свое соглашение, рассказав тебе, так что, если ты не хочешь иметь короткий, быстрый брак с ходячим мертвецом, никогда больше об этом не вспоминай. Поняла?

– Это. вероятно, объясняет некоторые твои навыки в спальне, не так ли? Она была хорошим учителем, не так ли? – пошутила Дженнифер с легкой напевностью в голосе.

– Мне хотелось бы думать, что она была отличным учителем, а я старался быть отличным учеником. Но на этом разговор не заканчивается. НЕ ПОСЫЛАЙ ЕЙ НИКАКИХ БЛАГОДАРНОСТЕЙ! Даже Гэри об этом не знает. Я серьезно, Дженнифер.

– Ну, тогда, учитывая, сколько я должна этой женщине, я не сделаю ничего, что может доставить вам обоим неприятности.

***

Через несколько недель Стиви получил телефонный звонок, которого ждал. Джимми Берк пригласил Стиви на полуденную прогулку в Центральный парк. По словам Джимми, им требовалось обсудить несколько вопросов. Прошел почти год, с тех пор как был найден убитым Сэл Коста. Полиция до сих пор не знала, кто к этому причастен. Но Стиви знал, что Джимми достаточно умен, чтобы собрать деньги на то, что хотя бы отчасти было огромной услугой, о которой его никогда не просили.

Хотя эти двое мужчин никогда не встречались, они приветствовали друг друга как старые друзья, крепко обнявшись. Это был знак уважения для них обоих.

– Мне нравится, как ты все делаешь, – сказал Джимми молодому человеку. – Ты очень мило все подстроил и позволил мне принять решение. Ты знал, что я, скорее всего, не доверяю этому хмырю Косте, сующему свой нос в мои дела, но если ничего не случится, то ничего страшного не произойдет. Но Чарли Фига говорил о тебе только хорошее, так что...

Стиви посмотрел в сторону старшего мужчины. Этот человек, наверное, по IQ не уступает мне, – подумал он.

– Спасибо, – все, что он сказал, протягивая руку для крепкого рукопожатия.

– А теперь давай обсудим некоторые личные дела, – сказал Берк. – Как я уже говорил, Фига говорит, что ты – туз, и он рассказывал мне о твоей, так сказать, инвестиционной компании. Так вот, у меня в Канаде есть друг, который должен мне немного денег, и я думаю, что хотел бы, чтобы ты занялся этим для меня. Каждый месяц он будет присылать тебе сертифицированный чек, а ты будешь делать то, что делаешь, за вычетом своих «комиссионных», конечно. Просто сделай для меня то же, что ты сделал для себя и всех остальных... хорошо и законно, чтобы дядя Сэм мог получить свою долю, и все всегда было хорошо.

К этому времени Стиви, помимо других обязанностей, управлял деньгами около трех десятков компаньонов.

– Как насчет того, чтобы обойтись без «комиссии»? Назовем это промывкой по «другим соображениям»?

Джимми протянул свою большую лапу. Стиви крепко вложил свою руку в руку Джимми.

Как выяснилось, друг Джимми из Канады. Иззи Родригес, ежемесячно отправлял Стиви в строительную компанию заверенный чек на 34 321 доллар. Стиви, хотя сначала и был озадачен такой странной суммой, наладил все для Джимми, и эти чеки продолжали поступать до тех пор, пока Джимми Берк не умер в тюрьме в 1996 году.

***

2 марта 1987 года семья Таннеров увеличилась на одного человека, когда родился Микки Чарльз Таннер. По еврейской традиции детей называют в честь умерших родственников, и Стиви всегда знал, что когда-нибудь он будет чтить память своего отца. Но поскольку ребенок не был евреем, Стиви решил, что может почтить память другого человека в своей жизни, к которому он неоднократно обращался за советом и мудростью после смерти отца – Чарли Бонафильо. Чарли заплакал, когда Стиви сказал ему, что ребенок будет назван частично в его честь.

Аннализа выглядела задумчивой, когда по дороге в больницу, чтобы отвезти Дженнифер рожать ребенка, Стиви подвез ее к своим родственникам. Перед тем как он постучать в дверь, ребенок, которому уже исполнилось двенадцать лет, и который начал превращаться в молодую женщину, глубоко заглянул в глаза Стиви и произнес:

– Я пойму, если из-за ребенка – твоеего настоящего ребенка – у тебя будет не так много времени для меня как раньше. Все в порядке, папа, я все понимаю, – сказала она.

– Нет, детка, видимо, ты не понимаешь, – ответил Стиви, крепко обнимая ее. – Ты – мой настоящий ребенок, как и твой брат. Я немного изменю свое время, но ты всегда будешь «папиной дочкой», хочешь ты этого или нет... и думаю, что через несколько лет ты, возможно, пожалеешь об этом разговоре.

Аннализа покраснела, прекрасно понимая, что Стиви говорит о том, что когда-нибудь у нее появится парень.

– О, папа! – сказала она, крепко обнимая Стиви в ответ. – Тебе лучше ехать. Ты же не хочешь, чтобы ребенок родился в машине.

***

– Самые лучшие ноги, которые когда-либо ходили на земле, – сказал Стиви, когда Дженнифер вошла в кухню после субботнего утреннего занятия физкультурой.

Дженнифер была одета в тренировочный костюм, который, возможно, был слишком тесным, а шорты – слишком короткими, как подумал про себя Стиви.

Боже, эти ноги все еще фантастические. Похоже, она кружит головы тем двадцатилетним парням, – подумал про себя Стиви.

Дженнифер была на год моложе Стиви, сейчас ей было пятьдесят восемь лет. Ей и Стиви не хватало всего нескольких месяцев, чтобы отметить двадцать пятую годовщину свадьбы, и Стиви должен был признать, что она – по-прежнему великолепная женщина. И поэтому Стиви следил за тем. чтобы регулярно посещать тренажерный зал. Не то чтобы он сильно волновался, но Стиви не видел необходимости давать Дженнифер повод искать кого-то еще. И он все еще носил шрамы от своего первого брака, как она все еще носила шрамы от отношений, которые подарили ей Аннализу.

Дженнифер улыбнулась Стиви и потянулась в холодильник за бутылкой холодной воды. Открутив крышку, она сделала глоток и посмотрела в сторону Стиви, читавшего утреннюю газету.

– Ты ведь не будешь возражать, если я устрою небольшой девичник с несколькими девушками из спортзала? – спросила она Стиви.

Стиви был немного озадачен этой просьбой. С тех пор как дети уехали из дома, выходные были для совместных занятий, особенно вечера. Пара обычно ходила в ресторан, иногда – на шоу или в кино, или просто развлекалась дома. Но поскольку она впервые обратилась к нему с такой просьбой, Стиви согласился и постарался не показать, что ему больно.

Дженнифер вернулась домой около десяти часов вечера и застала Стиви за просмотром фильма в кресле. Он внимательно наблюдал за ней, но не мог заметить ничего необычного, кроме того, что чувствовал себя виноватым за то, что даже подумал, будто что-то может произойти. Когда Дженнифер подошла к нему, чтобы быстро поздороваться. Стиви глубоко вздохнул и нежно поцеловал жену в губы. От нее не пахнет одеколоном или сигаретами другого мужчины, – отметил он про себя.

Через две недели Дженнифер снова попросила устроить девичник, и на этот раз Стиви дал понять, что его немного раздражает то, что он считает недостатком внимания. Дженнифер заметила на его лице растерянность, когда он сказал ей, что она может идти.

В этот раз Дженнифер вернулась домой около одиннадцати, но Стиви в кресле не было. Он отправился в одно из своих любимых тихих мест, «Аврору», и пил с Гэри ржаной коктейль.

– Не уверен, но мне кажется, что у меня проблема, Гэр, – сказал Стиви Гэри, вскоре после того как они встретились в баре. – Я думаю, что она может от меня гулять, но не заставал ее с посторонними запахами или чем-то подобным. Но вдруг она стала устраивать «девичники». Мне это не нравится.

– Почему бы тебе сначала не поговорить с ней, прежде чем что-то делать? – спросил Гэри. – Может быть, у вас двоих что-то происходит, и вы можете это обсудить. Вы ведь женаты давно.

– Я надеялся, что ты это скажешь. Я надеялся, что не происходит ничего такого, о чем Мелоди могла знать и упомянуть тебе.

Мелоди и Гэри были женаты уже тридцать лет, и говорили обо всем. Так что, если бы она сказала что-то Гэри, Стиви был уверен, что его давний друг сказал бы это что-то ему.

Стиви ушел домой около полуночи. Когда Стиви пришел, Дженнифер уже спала в постели. Эта ночь стала второй субботней ночью за последние три, когда у них не было секса, чего не случалось уже около двух лет, отметил Стиви. Хотя паре было уже за пятьдесят, в последние пару лет, после того как они стали «пустым гнездом», у них наступил своего рода сексуальный ренессанс. Повседневная таблетка для Стиви и немного смазки для Дженнифер, и они могли заниматься сексом в течение часа, по крайней мере, два раза в неделю. Но сейчас прошло уже больше недели, а единственное за последние годы такое случалось, когда один или оба ребенка были дома со своими семьями.

Субподрядчик, не явившийся на работу в среду утром, вывел Гэри из себя, и в процессе успокоения Гэри Стиви опрокинул свою полную кружку кофе, выплеснув почти пол-литра кофе на стол из вишневого дерева и оставив пятно на своих брюках. Когда Гэри успокоился, Стиви прыгнул в машину, чтобы за пятнадцать минут доехать до дома и переодеться в сухие брюки.

На этот раз Стиви не узнал машину на своей подъездной дорожке, но ощущение дежа вю было, все же, сильным. Дженнифер должна была находиться на своей работе в административной службе местной больницы, а не дома в середине дня. Он уже видел этот фильм, и у него не было счастливого конца. Стиви тяжело задышал, выходя из машины, достал пистолет и вошел через дверь гаража. Пройдя через кухню, он ничего не услышал, а затем услышал голоса, доносившиеся из гостиной.

Посетительница Дженнифер закричала, увидев Стиви с пистолетом наизготовку, когда он вошел в гостиную. До этого момента Стиви думал, что посетитель – мужчина.

– Какого черта ты здесь делаешь? – крикнула Дженнифер. – Шесть месяцев планирования пошли насмарку!

И тут Дженнифер осенило.

– Ты – ублюдок! Ты думал, что я разыгрываю из тебя Трейси, да?

– Я... я... я... – заикаясь, лепетал Стиви, не в силах больше ничего сказать.

– Убирайся! Убирайся! Как ты посмел?!

Стиви был пунцовым, все еще пытаясь подобрать слова, но направился в спальню, чтобы взять сухие штаны. Спустившись по лестнице, он сел в машину и отправился на работу.

Стиви направился прямо в офис Гэри, когда тот вернулся на работу.

– Она планирует чертову вечеринку-сюрприз на мой юбилей! – кричал он Гэри. – Я увидел незнакомую машину на подъездной дорожке, думал, что поймал ее на месте преступления, как поймал Трейси, даже достал свой чертов пистолет. А это оказалась поставщица провизии. Думал, женщина сойдет с ума. Потом Джен обвинила меня в том, что я не доверяю ей из-за Трейси, и выгнала! И все из-за проклятой юбилейной вечеринки!

– Успокойся, Волосатик, – сказал Гэри, называя своего друга по его давнему прозвищу. – Уверен, что когда она поймет, что случилось, с ней все будет в порядке, но не уверен, что эта женщина из провизии когда-нибудь снова будет на тебя работать. Она, наверное, нагадила кирпичом прямо на твой диван, чувак!

Визуализация того, что сказал Гэри, заставила Стиви расплыться в улыбке, и он плюхнулся в кресло перед столом Гэри. Гэри подошел к мини-бару, стоявшему в шкафу, и налил Стиви порцию «Старого дедушки». Стиви с благодарностью приняла рюмку и пригубил янтарную жидкость.

– Позвоню Мел и узнаю, хватит ли у нее смелости ввязаться в это ради тебя, – сказал Гэри.

Остаток дня Стиви провел на работе довольно бесполезно, и около четырех часов дня он сказал Гэри, что идет в «Уютную таверну», чтобы утопить свою печаль и перекусить, а затем отправиться домой за одеждой и вещами, чтобы найти для ночлега мотель. Чуть позже пяти появился Гэри и заказал «Джек со льдом».

– Мел говорит, что Джен злее мокрой курицы, – сказал Гэри, используя одну из своих любимых поговорок из Айовы. – Она уверена, что ты за ней шпионил, пытаясь поймать с другим мужчиной. Говорит, что не может быть большой любви, если нет доверия.

– О, черт возьми, Гэр. И как моя жизнь могла превратиться из почти идеальной в дерьмо за один день только потому, что я пролил на себя немного кофе?

Стиви знал, что ему требуется серьезная помощь. Устроившись в ближайшем мотеле, он позвонил матери Дженнифер, Марианне. Марианна всегда была очень добра к Стиви. и Стиви знал, что Дженнифер выслушает Марианну, как бы ни злилась на него.

Стиви знал, что Дженнифер почти первым делом позвонила бы матери после того, как выгнала Стиви из дома. Он знал, что Марианна, вероятно, сначала будет настроена враждебно, но, по крайней мере, она выслушает его версию.

Марианна ответила на звонок с первого раза. Стиви подумал, что она могла сидеть на кухне и ждать звонка.

– Ого. Стиви, а ты бы ее застрелил, если бы с ней на диване сидел мужчина? – спросила Марианна, когда Стиви робко поздоровался.

– Все не так, мама. Я пприехал домой за чистыми брюками, потому что пролил на себя кофе... и когда приехал, у моего подъезда стояла незнакомая машина. Я никогда не говорил тебе об этом раньше, но именно так все и случилось с Трейси все эти годы назад. И что я должен был думать? Мое сердце разрывалось... Я ничего не соображал. Я достал пистолет, ожидая, что сцена повторится. И ты не можешь винить меня за то, что я так подумал. Она говорила тебе, что по субботам уходила с девочками и возвращалась домой неизвестно когда. Сложи два и два вместе, и поймешь, о чем я думаю, не так ли?

– Боже мой, – промолвила Марианна. – Я и забыла, что она говорила, что проверяет еду для вечеринки в субботу вечером с некоторыми из своих подруг. О, вероятно, в первую очередь тебе не очень понравилось именно это...

– Нет, не понравилось... и она была очень скрытной... так что, теперь ты видишь?

– Сынок, немедленно приезжай сюда. Я позвоню своему умственно отсталому ребенку, и она встретит тебя здесь. Мы разберемся с этим прямо сейчас, пока один из вас не сделал то, о чем вы оба будете жалеть.

Марио встретил Стиви у двери, когда тот пришел. Несмотря на преклонные годы, у Марио все еще была хорошая копна седых волос, а его остроумие оставалось по-прежнему острым.

– Ну, я рад, что ты не застрелил ее, но моя чертова дура-дочь точно заслуживает порки, – сказал он Стиви, протягивая ему рюмку «Олд Оверхолта» и ведя в семейную комнату.

Дженнифер приехала в родительский дом через несколько минут и выглядела нервной, когда Марианна провела ее в комнату.

Стиви поднял руки в знак своего рода капитуляции, и заплаканная Дженнифер пробежала полкомнаты, прежде чем броситься в сильные объятия Стиви.

– Прости за все, – плакала она ему в шею. – Я ни за что на свете не ждала тебя дома этим утром и даже не задумывалась о том, как выглядит ситуация для тебя. А потом ты сложил это вместе с моим выходом в субботу вечером, наряженной и все такое... черт, при таких обстоятельствах я бы, наверное, сама пристрелила себя!

– Ну, тогда я рад, что пистолет у меня, а не у тебя, – ответил Стиви.

Дженнифер рассказала Стиви о юбилейной вечеринке и о том. как она пробовала еду вместе с девушками на этих субботних посиделках. Ей и в голову не приходило, что у Стиви может сложиться неправильное впечатление, если он сложит два и два.

– Это должно было выглядеть так, будто это происходит с тобой заново. Мне очень жаль. Я должна была подумать, прежде чем пытаться наложить на тебя руки, даже если это было сделано ради благой цели, – сказала Дженнифер.

Затем лицо Дженнифер приобрело пораженное выражение.

– Но ты должен подыграть. Все знают, что это – неожиданная вечеринка по случаю юбилея, и очень старались ничего тебе не говорить. Так что, ты должен быть совершенно удивлен, когда все это случится, мистер. Мне лучше увидеть выступление, удостоенное премии «Оскар», иначе все будут раздавлены.

– Я невероятно удивлен, – сказал Стив. – Но скажи мне одно. Кто-нибудь из Эль-Кваттрос знает об этом?

– Эти болтуны? Ты шутишь? Если бы мы сказали кому-нибудь из них, ты бы узнал об этом через пять минут. Вы, ребята, так преданы друг другу и так тесно общаетесь, что просто тошно.

– Я должен был спросить. Гэри, похоже, ничего об этом не знал, и он точно не смог бы меня удержать.

– Мел не могла рискнуть рассказать ему тогда, но теперь он все знает. Она заставила его поклясться хранить тайну от всех остальных, под страхом отказа от секса в течение следующих шести месяцев. Она знает своего мужчину и то, что работает.

Стиви делал все, кроме обморока, когда они с Дженнифер вошли в Galaxie Lounge и были встречены криками «С юбилеем!». Дженнифер позже призналась, что чуть не купилась на это представление, настолько оно было хорошим.

Дженнифер была одета в платье в пол с высоким боковым разрезом, обнажающим левую ногу. Когда она вышла из их спальни, после того как оделась, Стиви оглядел свою жену с ног до головы и разразился коварной ухмылкой.

– Самые потрясающие ноги, которые когда-либо ступали по земле, – сказал он вслух, когда она подошла.

– Я подумала, что тебе понравится, – сказала Дженнифер.

Группа, которую Дженнифер наняла на вечер, играла много старых песен, и Стиви с Джен часто бывали на танцполе. Стиви научился танцевать во время свиданий между двумя браками, заметив, что нет ничего более жалкого, чем сидеть в баре и пить, в то время как симпатичные женщины танцуют. Поэтому Стиви взял несколько уроков. Дженнифер знала только то, что ее красивый муж на танцполе вызывал зависть у многих женщин на любом мероприятии, где были танцы.

Дженнифер сказала Стиви, что ей нужен перерыв, когда группа начала исполнять «I Think We're Alone Now» Томми Джеймса и Шонделлс, но Стиви протянул руку и схватил жену за запястье. Пока вокруг них танцевали другие пары, Стиви полез в карман, достал небольшую кожаную сумку с завязками и протянул ее Дженнифер. Дженнифер медленно открыла мешочек и обнаружила там пятисантиметровое сердце из чистого золота на парчовой золотой цепочке, с именем «Стиви», выгравированным на лицевой стороне готическим шрифтом, перед которым и за которым, как она узнала позже, находилась пара безупречных бриллиантов весом в один карат. Дженнифер стояла завороженная, поэтому Стиви наклонился, взял кулон и надел цепочку через голову на ее шею.

– Мое сердце всегда у тебя. Я просто хотел подарить тебе это как напоминание.

Они целовались так, словно были единственными на танцполе.

В этот момент мимо протанцевали Гэри с Мелоди, и Мелоди увидела кулон на шее Дженнифер.

– Отличный ход, Мохнатик, – сказала она Стиви.

***

Смерть родственника или близкого друга очень часто заставляет человека задуматься, и Стиви не был исключением. За шесть месяцев до этого он произнес надгробную речь на похоронах Чарли Бонафильо, а теперь собирался сделать то же самое на похоронах Анджелы Бонафильо. Сидя за своим столом в кабинете президента компании CAB Construction, Стиви, которому сейчас шестьдесят лет, вспоминал о том, что он считал прекрасной жизнью и плодотворной карьерой, и о том, какой частью этой жизни были Бонафильо. Что заставило Чарли Фига выбрать его в тот вечер, чтобы сопровождать Анжелу за мороженым? У него никогда не хватало смелости спросить об этом Чарли. Но тот единственный момент стал отправной точкой почти для всего остального, что произошло в жизни Стиви. Стиви усмехался про себя над абсурдностью всего этого. Когда-нибудь из этого получился бы отличный рассказ, но он знал, что никогда не сможет его рассказать. Кроме того, никто никогда в это и не поверит. Это должно было стать просто летней работой...