Глава 3.1. Женитьба и навлечение неприятностей.

Мы были рады пожениться, и в течение недели после возвращения назначили дату свадьбы чуть более чем через шесть месяцев. Дианна почти переехала ко мне, как только мы вернулись домой. Было не так много ночей, когда она не оставалась со мной. Просто время от времени она ночевала у себя, чтобы помочь одной из ее будущих бывших соседок по квартире. Она стала как бы неотъемлемой частью офиса — использовала журнальный столик у моего дивана для своего ноутбука и книг, и хотя она замедлила продвижение по своим предметам, она по-прежнему получала высокие оценки. Было также здорово то, что она тоже немного путешествовала со мной, хотя это было в основном по работе. Некоторые наши клиенты и инвесторы надеялись, что Дианна будет со мной и увидят любовь всей моей жизни. Мне нравилось показывать ей некоторые места, где я был. В итоге мы занимались любовью практически в каждом городе, который посещали.

На семейном фронте на это была довольно неоднозначная реакция, мы позаботились о том, чтобы пойти на следующее семейное собрание после моего предложения в Сиднее, и мы дали им знать, что собираемся пожениться. Диана очень гордилась тем, что продемонстрировала свое простое, но элегантное обручальное кольцо с бриллиантами. Реакция каждого была разной. Мама была взволнована и не могла сдержать улыбки, а я, даже, получил неохотное поздравление от своего отца. Джоан, на удивление, была самой громкой в семье, искренне одобряя нашу помолвку, говоря всем, что она хотела бы видеть, как Дианна сделает из меня честного человека.

— О, милая, — ответила Дианна Джоан, потрепав ту по переносице. — Учитывая, как забавно твой брат заставил меня ходить на следующий день после того, как сделал мне предложение, я могу сказать тебе, что он чертовски "большой" мужчина!

Джоан чуть не расплескала свой напиток по всему столу, а моя мотылек покраснела, так как никому не понравилось услышать о сексуальных способностях их сына. Мои отец и брат тоже покраснели, но я не уверен, было ли это от гнева или смущения. Весь остаток дня все продолжали смотреть на Диану. Я был доволен тем, что сидел сложа руки и купался в лучах славы, которую принесла мне моя невеста. Это был один из очень немногих случаев, когда меня никто не беспокоил.

Еще одной забавной вещью было то, что я также закончил университет со степенью по химии. Хотя я и подумывал о том, чтобы заняться постдокторантурой между бизнесом и Дианной, я не думал, что у меня будет на это время. Кроме того, я всегда могу вернуться в науку позже, чтобы позаниматься. Компания процветала. Сейчас у нас было более 800 сотрудников в восьми филиалах по всему миру. Здесь, дома, мы производили основной состав, а затем отправляли его на другие заводы для производства специальных пластмасс, которыми мы прославились. Патент, который я получил, не давал другим компаниям производить состав, не платя мне гонорар, поэтому я знал, что у нас с Дианой никогда не будет недостатка в деньгах. Именно деньги стали единственной проблемой в преддверии свадьбы. Моя команда юристов была нанята для обеспечения моих наилучших интересов, что включало защиту моего имущества в браке или в случае несчастного случая. Это означало, что они хотели, чтобы Дианна подписала довольно подробный брачный контракт.

Было удивительно, что в то время как она была в порядке с этим, моя семья не была в порядке. На обычной семейной встрече мы все сидели и говорили о нашей предстоящей свадьбе. Я сидел на одном диване с Дианной, мама и папа — на другом. Джоан сидела со своим нынешним бойфрендом Фредом; так этого парня звали, или я мог бы просто придумать это имя — в эти дни на каждой семейной встрече у нее был другой. Грег сидел в одиночестве в своем кресле. Я не думаю, что было слишком много девушек, которые могли бы сойтись с ним. Он всегда был самоуверен и думал, что не может сказать или сделать ничего плохого, хотя часто все шло по-другому. Я думаю, это было потому, что мой отец отдавал ему все и никогда не подталкивал его. Все, кроме Дианны и меня, были против брачного контракта.

— Это просто неправильно, мальчик, ты женишься на Дианне, и все должно быть общим; брачный контракт — это способ богатого человека оставить все для себя и никогда не отдавать это бедному, – говорил мой отец.

— Но, папа, я один из богатых. И дело не в том, что мне есть что скрывать от Дианны, — Она сжала мою руку. — Однако вы должны понимать, что брачный контракт заключается не только для того, чтобы защитить меня, но и всех моих сотрудников. Это гарантирует, что, если со мной что-нибудь случится, то обо всех, включая Дианну, позаботятся. — Папа выглядел расстроенным. — Кроме того, согласно условиям соглашения, в любом случае с Дианной все будет хорошо. Я бы никогда ничего от нее не утаил.

Дианна снова сжала мою руку.

— Папа, — Дианна стала называть моих родителей мамой и папой с тех пор, как мы обручились. Я думаю, это ставит папу в неловкое положение, вот почему она так делает:

— Я на 100% на стороне Гарри. Я собираюсь подписать брачный контракт, потому что знаю, что он всегда будет заботиться обо мне. Мне нечего терять, и это ПРАВИЛЬНО. — Она пристально посмотрела на моего отца, и несколько мгновений казалось, что между ними происходит невидимый разговор.

В этот момент Грег, со всей своей вечной мудростью, вставил:

— Если бы это был я, не было бы никакого брачного контракта; я бы просто отдал ей все и ушел.

Джоан посмотрела на Грега

— Боже, ты такой глупый!

— Нет!

— Да, это так. Всякий раз, когда ты открываешь рот и называешь Гарри "ошибкой", ты заставляешь меня задуматься, это он "ошибка" или ты.

Мама вмешалась, прежде чем стало еще хуже:

— Хватит вам двоим, в конечном счете это касается Гарри и Дианны; они сделают тот выбор, который лучше для них.

Папа встал, вскинул руки в воздух и ушел:

— Никто из вас этого не понимает. Жизнь — отстой.

По мере того, как дни приближались к свадьбе, приглашения разлетались, и люди принимали их. Произошла небольшая разбивка различных групп, с которыми мы были связаны. Там были родственники и друзья, я попросил Джека быть моим шафером, а Дианна попросила Синди быть ее подружкой невесты. На свадьбу было приглашено много сотрудников из нашего офиса, в том числе несколько менеджеров с наших зарубежных заводов. Даже несколько правительственных чиновников и некоторые профессиональные контакты из крупного бизнеса хотели быть замеченными на свадьбе такого молодого профессионала, как я. У нас даже была пара репортеров, которые попросили разрешения присутствовать. Наша пиар-фирма согласилась на это, если все фотографии и статьи будут одобрены до их публикации.

Еще одной значительной инвестицией, которую мы сделали, была покупка земельного участка и начало строительства дома. Это был большой двухэтажный дом с семью спальнями, расположенный на ста акрах земли примерно в сорока минутах езды от города и в часе езды от офиса и нашей лаборатории. Он будет закончен только через несколько месяцев после нашего медового месяца, но он должно был быть прекрасен. Хозяйские помещения занимали большую часть верхнего этажа с большими гардеробными и моим любимым двойным душем с двумя отдельными насадками для душа и верхним душем. Кроме того, там была большая кухня и семейная комната, а также медиа-зал, кабинет и гараж на несколько машин. Опять же, мы планировали масштабно, исходя из идеи, что никогда не хотели его продавать. В то время как у меня все было хорошо, мы в конечном итоге взяли небольшую ипотеку. Однако она выплатится через несколько лет, если все будет идти хорошо.

Я также модернизировал свою машину; я сохранил свой оригинальный "Мустанг" — это была классика, но я купил новый "Мустанг" серии GT-R 2020 года выпуска, ярко-оранжевый с черными гоночными полосами. У него было более 500 лошадиных сил и шестиступенчатая механическая коробка передач, и вы могли услышать его приближение задолго до того, как увидели. Мы купили для Дианны совершенно новый Jeep серии JL со съемной крышей с жестким верхом и всеми дополнительными функциями, такими как подогрев сидений и рулевого колеса, полный навигационный пакет и большое пространство в багажнике. С новым домом, новыми машинами и приближающейся свадьбой мы надеялись наладить хорошую жизнь друг с другом. Конечно, не все было идеально; мы не во всем сразу же соглашались, но мы могли обсудить это и никогда не ложились спать сердитыми друг на друга.

На медовый месяц я забронировал отпуск на шесть недель. Мы планировали первоклассный круиз из Сиднея в Гонолулу в одном из самых красивых люксов на одном из самых красивых кораблей, которые бороздили южное полушарие. Лучше всего было то, что Дианне запретили пользоваться устройствами и отключили связь, пока она находилась на борту корабля. После этого оставались только мы.

Месяцы пролетели молниеносно, и внезапно пришло время свадьбы. День свадьбы был ясным и теплым. Когда я стоял у алтаря в ожидании своей невесты, я почувствовал порхание бабочек, которое, я уверен, испытывает каждый мужчина прямо перед тем, как связать себя узами брака. Джек это заметил.

— Не волнуйся, приятель, всегда есть время убежать, — засмеялся он, а Грег, стоявший рядом с ним в качестве одного из моих других друзей жениха, потому что, если у тебя есть брат, то он не может не быть рядом, вмешался.

— Да, Ошибка, беги сейчас, а мы с папой позаботимся о ней и обо всех твоих деньгах за тебя. — Джек толкнул его локтем.

В этот момент заиграла музыка, и появилась Дианна; через несколько минут, приведя себя в порядок, она пошла по проходу под руку с Норманом. Поскольку у нее не было живой семьи, он был вне себя от радости, приняв роль ведущего невесту ко мне, стоящему у алтаря. У Нормана была одна дочь, которая была маленьким подростком. Он с ужасом ждал того дня, когда ему придется совершить подобную прогулку, и посчитал это хорошей практикой. Они оба спустились вниз без происшествий.

По ходу церемонии мы произносили свои клятвы; когда священник спросил, не возражает ли кто-нибудь, мы услышали ворчание и увидели, как мама схватила папу за руку и сжала ее. Но это было все, и мы поженились! Прием был потрясающим, Дианна подыграла моим вкусовым рецепторам, и вместо стандартного свадебного фуршета или комплексного меню она наняла лучших питмейстеров со всего штата. У нас был барбекю-офф, два дня назад на поле, которое мы наняли специально для приема, собрались три разные бригады, и они привезли опытных курильщиков, чтобы приготовить ребрышки, тушеную свинину, сосиски и крылышки. Наряду с кукурузным хлебом, салатом из капусты и картофелем фри с перцем чили, это был прием, на котором почти все разошлись по домам довольные; даже мой отец должен был признать, что еда была вкусной.

По ходу вечера мы разрезали торт, исполнили свадебный танец и некоторое время ходили по кругу вместе и порознь. Я поговорил со всеми, кто был там, и с Норманом, и даже дал интервью репортеру о том, как брак поможет нам внедрять инновации. Я понятия не имею, что я сказал, но я уверен, что это было хорошо, потому что все улыбались. Однако вскоре после моего разговора с репортером я заметил, что мои родители направились к моей молодой жене. Во время последней части интервью репортер подумал, что я скучаю по своей молодой жене, так как мой взгляд был прикован к ней. Я сосредоточился на Дианне, разговаривающей с моими родителями. Это был единственный раз за весь день, когда она выглядела расстроенной. Мой отец, казалось, говорил какие-то резкие слова, а моя мать выглядела так, словно пыталась удержать его. Я извинился, подошел к ним и услышал, как мой отец заканчивает свою лекцию моей новой жене.

— Только не забывай, что ты нам должна, или я прослежу, чтобы мальчик это знал!

Я подскочил:

— Как ты думаешь, что моя дорогая жена должна тебе, папа, и почему тебе нужно убедиться, что я это знаю?

Все трое заметили нас; мама и Дианна покраснели; у папы был такой вид, будто он вот-вот взорвется, но прежде чем он успел, вмешалась мама.

— Твой отец, который сегодня слишком много выпил, рассказывал о том, как мы познакомили вас двоих.

— Вау, здорово, что ты спасла его, мама, — подумал я.

Я собирался спросить об этом, но Дианна смущенно посмотрела на меня. Разговор был еще не окончен, но она с умоляющим взглядом попросила меня оставить его.

— Не проблема, но, если вы извините нас, мама и папа, нам нужно закончить пару дел и отправиться прощаться, чтобы эта вечеринка могла закончиться.

Дианна схватила меня, и мы пошли обратно к Норману, где к нему присоединились Джек, Синди и жена Нормана Джун; мы прошли через традиционное бросание букета, Синди поймала его, я хлопнул Джека по спине, он улыбнулся и прошептал мне, что уже купил кольцо. Попрощавшись, мы забрались в лимузин, который наняла для нас фирма, встали в люке на крыше и помахали всем на прощание. Когда мы добрались до отеля, я, кажется, потратил почти час, помогая Диане снять платье, но оно того стоило. На ней не было лифчика, эти великолепные сиськи оставались высокими и упругими, но она стояла там в чулках и подвязках вокруг очень прозрачных трусиков. Затем, прежде чем я успел сделать что-нибудь еще, она побежала в ванную. Мгновение спустя я услышал, как она писает, и не мог ничего сделать, кроме как рассмеяться.

— Так чертовски трудно что-либо делать в этом платье, мне пришлось дважды в течение дня просить Синди и Джоан помочь мне, чтобы я могла пописать, но на приеме у меня не было другого выбора, кроме как скрещивать ноги. — Она сняла трусики, но оставила чулки и подвязки. — А теперь, муж, были ли мы?

В ту ночь мы занимались любовью, завершая наш брак, но это было медленно, и ни один из нас не пошел на рекорд. Мы оба устали после долгого дня, но заснули довольные и счастливые.

На следующий день мы вылетели в Сидней, и нас отвезли на круизный лайнер. Из-за размера нашей оплаты мы были VIP-персонами, поэтому мы могли подняться на борт в любое время, когда хотели, и персонал позаботился обо всем за нас. Мы решили подняться на борт пораньше, и пока все остальные поднимались на борт и устраивались, я заказал нам пару коктейлей и сел с Дианой на нашем балконе. Наш дворецкий, да, у нас был дворецкий специально для нас в этой поездке, доставил наши напитки, и мы расслабились, просто устраиваясь поудобнее. Я подумал, что это было прекрасное время, чтобы обратиться к концу вчерашнего приема.

— Ди, ты в порядке? Вчера вечером на приеме я почувствовал, что в твоем разговоре с мамой и папой что-то происходит. Итак, я прервал вас, в чем я не в курсе?

Диана покраснела, сделала глоток своего напитка, сделала глубокий вдох и вздохнула

— Ты прав, Гарри, там кое-что было. Но, к сожалению, это не мое дело что-либо говорить, это их дело, но часть разговора, в которую ты вошел, заключалась в том, что твой отец давил на меня. Он говорил, что теперь мы женаты, и я должна добиться, чтобы ты отдал им часть своего бизнеса. Я не хочу лгать тебе, дорогой. Они говорят, что, если я смогу убедить тебя сделать это, они не расскажут некоторые секреты, которые у них есть, и которые уничтожат нас. Тебя в особенности.

Она подняла руку и продолжила:

— Я не знаю всего, но я знаю достаточно, чтобы понять, что это причинит тебе боль, но, как я уже сказала, это не мне говорить, это их дело, и, если я скажу тебе без них, это причинит нам больше вреда.

Она выглядела немного подавленной.

— Прости, любовь моя, я не так хотела начать наш медовый месяц. Пожалуйста, пойми, что я так сильно люблю тебя, что борюсь за тебя против их недоброжелательности, особенно против твоего отца. Я никогда не захочу видеть, как ты страдаешь, поэтому я буду стоять между вами, и, надеюсь, однажды они смогут тебе сказать.

Я был женат, и мы уже вступили на тяжелую территорию брака, связанную с проблемами доверия. Но когда мы сидели и потягивали наши напитки, в глубине души я знал, что Дианна любит меня целиком и полностью. Мы посидели минут пять, пока я пытался привести в порядок свои мысли. С одной стороны, моя жена не хотела мне что-то говорить, потому что боялась за меня и думала, что, рассказав мне частичную правду, которая не была ее историей, мне будет больно. С другой стороны, она была моей женой, и нам нужно было доверять друг другу во всем. Я решил, что пойду по более сложному пути доверия к своей жене, даже несмотря на то, что это причиняло боль.

— Я могу признать, что это меня расстраивает. Здесь есть секрет, в который вовлечены я, моя семья и каким-то образом ты.

Она кивнула, и я вздохнул.

— Однако, Ди, я собираюсь доверять тебе. Я верю, что ты хочешь лучшего для меня, для нас! Я немного боюсь, но пока ты остаешься рядом со мной и помогаешь мне, я позволю тебе руководить в этом деле.

Она встала со стула, подошла, села ко мне на колени и поцеловала меня.

— Мой муж, любовь моя, мне жаль, что приходится это делать, но я хочу для тебя самого лучшего и не говорю тебе то, что, как я знаю, причинит еще больше боли, а не поможет. Так что мне нужно немного времени, чтобы разобраться с этим для тебя, — она снова поцеловала меня. — Но это не место для такого разговора, это наш медовый месяц, и я считаю, что ты должен своей новой жене чего-то немного восхитительного!

Так я и сделал. Чуть больше часа спустя, удовлетворив наши первоначальные желания и почувствовав себя немного лучше, темная туча моей семьи снова скрылась за горизонтом, мы с Дианой, взявшись за руки, вышли из корабля и обошли его. Сначала нас сопровождал наш дворецкий Фил. Затем, однако, мы извинились перед ним, чтобы исследовать себя. Те первые несколько дней были волшебными. Мы проводили время, загорая и отдыхая в спа-салоне. Мы ходили на концерты, сыграли несколько матчей в шаффлборд и настольный теннис. Корабль останавливался на островах, и мы устраивали экскурсии с гидом по тропическим местам. Ди купила сексуальное темно-синее спортивное бикини, которое плотно сидело на ее подтянутом теле, а низ немного туже обтягивал ее задницу, обнажая больше плоти, чем обычное бикини, но сохраняя ее скромность. Я немного ревновал, но гордился тем, что видел не одного парня, и даже нескольких девушек, которые поворачивали головы, чтобы посмотреть, когда она проходит мимо.

Должен признаться, что больше всего нам было весело на вечерних тематических вечеринках. Все одевались в соответствии с темой — все белое, снова в школу, Гэтсби... Очень весело. Нас также пригласили поужинать с капитаном в качестве VIP-персон, а затем провели экскурсию по тому, как корабль работал за кулисами. И, конечно же, мы занимались любовью. Каждый день, по крайней мере дважды в день, мы занимались любовью. На самом деле, это был один из тех дней на берегу, когда мы вернулись с пляжа и Дианна сняла свой купальник, и у нас обоих был опыт, который нам обоим понравился. Она голая упала на кровать и раздвинула ноги. Очень скоро я был обнажен и забрался на нее сверху в классической позе шестьдесят девять. Я зарылся головой в ее киску. Она натерла их воском для нашего медового месяца, и я пировал. Дианна держала мой член во рту и водила руками вверх и вниз по моим яйцам и ягодицам. Мой язык был между ее невероятными половыми губками, и она истекала. Она была так возбуждена тем, что я только что засосал ее киску в рот и пытался просунуть язык между ее половых губок, когда Ди провела пальцем по моей заднице и по моему розовому бутону. Я просто застонал от этого, пытаясь съесть ее.

Она восприняла это как поощрение и начала мягко потирать пальцем мой задний проход, не заходя внутрь, просто нежно прикасаясь, пока сосала мой член. Я перестал играть и сосредоточился на ощущении, как моя жена сосет мой член и играет с моей задницей, она делала это несколько минут, и, хотя я не сосал ее, она продолжала течь. Она была чертовски возбуждена, она выпустила изо рта мой член

— Тебе нравится это, детка?

— Да, — простонал я:

— Ммммм, хорошо, любовь моя, как насчет этого?

Она приподнялась на кровати, убирая свою киску от моего рта, пока ее лицо не оказалось на одном уровне с моими яйцами, а мой твердый, как камень, член был направлен вниз и касался ее ложбинки между ее маленькими сиськами, она прижалась языком к моим яйцам и начала лизать и целовать вверх. Когда она добралась до моей задницы, она начала целовать ее и все время дразнила языком мою дырочку. Она положила одну из своих рук на мой член и медленно поглаживала меня. Долгое время она занималась любовью с моей задницей и гладила меня, она работала своим языком так далеко, как только могла, она ни разу не колебалась, это было чистое обожание. Когда она засунула в меня палец, то она случайно задела мою простату, и я кончил. Я выпускал веревку за веревкой спермы между ее сисек и вниз, на живот. Учитывая количество секса, которым мы занимались, я был удивлен его объемом, и, должен признаться, что на мгновение у меня заболели яйца. Они сильно эякулировали. Когда я остановился, Диана убрала палец, и я перевернулся, падая на кровать. Она посмотрела вниз на себя, разрисованную моей спермой, и рассмеялась. Я был измотан. Я притянул одну из ее ног к себе и поцеловал ее, пока мы лежали там

— Это было невероятно, любовь моя! Никогда бы я не подумал, что буду так сильно кончать от того, что с моей задницей играют!

— Я знаю, я не думала об этом. Когда я погладила тебя по заднице, и ты отреагировал, я просто смирилась с этим. Но, знаешь, — приподнимаю бровь, — я была бы рада, если бы ты позже сделал то же самое со мной.

Я улыбнулся, думая о ее невероятной попке:

— Мммм, у тебя получилось.

Мы встали, приняли душ и оделись к ужину, собираясь уходить. Когда мы вернулись позже вечером, мой член все еще был измотан, но моя жена заставила меня напрячься, и мне удалось доставить ей пару хороших оргазмов, хотя мой был минимальным после дневных усилий. До конца путешествия мы были просто влюбленной парой в медовый месяц. Мы проводили большую часть времени вместе, и я не припомню, что у меня когда-либо было так много секса, как во время нашего пребывания на корабле.

Когда почти месяц спустя мы высадились в Гонолулу, мы были уставшими, но расслабленными, чувствуя себя молодоженами. Чтобы закончить нашу поездку, я забронировал нам две ночи в отличном отеле, в пентхаусе с видом на воду и город. В первый день мы спали и в значительной степени ждали, когда мир перестанет качаться. Если вы когда-либо были в море какое-то время, то, когда вы возвращаетесь на сушу, мир раскачивается взад и вперед, пока ваше тело приспосабливается. Сон очень помог. Конечно, держать в объятиях любовь всей своей жизни тоже было здорово. На второй день мы болтались у бассейна и говорили о том, что будем делать, когда вернемся. Диане оставалось всего несколько предметов до получения диплома колледжа, и она надеялась потратить некоторое время на поиски работы. Она знала, что ей не нужно работать. Нам хватало того, что я зарабатываю, но она хотела оставаться активной, и она хотела найти способ внести свой финансовый вклад, прежде чем мы решим завести детей. Говоря о детях, мы оба согласились, что хотим их скорее раньше, чем позже, и что, как только мы вернемся домой, Диана перестанет принимать таблетки, а мы начнем пытаться и позволим природе идти своим чередом. Мы оба чувствовали, что уже достаточно взрослые для детей, и хотели, чтобы мы были все еще достаточно молоды тогда, когда дети уйдут из дома, чтобы продолжать делать что-то вместе. Мы говорили о достройке дома нашей мечты, над которым сейчас ведутся работы, и мы сможем въехать в него через пару месяцев. Нам понравились идеи барбекю и празднования дней рождения наших детей у бассейна. Это сделало Дианну мокрой и возбужденной, и в ней проснулись материнские инстинкты.

— Любовь моя, на днях ты обещал вернуть меня и я все еще жду, — я мгновенно стал твердым. Мы встали с шезлонгов у бассейна и направились наверх. Вернувшись в нашу комнату, Дианна сняла топ, выставив напоказ свои большие набухшие соски. Она не сняла трусики, а встала на колени на кровати, наклонившись вперед, пока ее грудь и лицо не оказались на простынях. Я уже упоминал, насколько великолепно тело моей жены. В целом у нее стройное телосложение. Ее маленькие груди идеально обрамляют ее тело, но, с другой стороны, то же самое касается и ее попки. Стоя на коленях на краю кровати, ее попочка была обращена ко мне, ее синие трусики-бикини пересекали промежность, а затем вылепливали тугую, но женственную попку, просто умоляющую о любви.

Я снял рубашку и наклонился, чтобы осмотреть ее. Я погладил рукой ее ягодицы, потирая их, затем наклонился, чтобы поцеловать их, придвигаясь ближе к низу бикини. Когда я добрался до подола, я положил ладонь на ее прикрытую одеждой киску и начал тереть, продолжая целовать ее ягодицы. Я погладил ее в течение нескольких минут, затем стянул уже промокшие трусики и провел некоторое время, поедая ее киску сзади, держа ее ягодицы раздвинутыми. Я почувствовал, как ее тело напряглось в ожидании оргазма, поэтому остановился. Я не хотел, чтобы она кончала прямо сейчас. Вместо этого я отстранился и посмотрел, восхищаясь, на ее задницу. Конечно, я и раньше восхищался ею, но на этот раз она раздвинулась, и я впервые увидел ее маленькую морскую звезду. Кожа, ведущая от ее киски, вокруг ее ануса, а затем в него, отличалась от ее ягодиц. Она выглядела скорее эластичной, чем гладкой, и сморщивалась в ее анусе. Не было видно ни единого волоска, и она выглядела восхитительно. Я наклонился, подул на ее попку и вниз по киске и наблюдал, как она сжалась. Это было потрясающе. Она тяжело дышала, но ждала, поэтому я снова опустил голову и начал лизать ее от клитора до попки. Когда я провел языком по ее анусу, ее тяжелое дыхание превратилось в стоны, и я приступил к работе. Я снова поднес руку к ее киске, когда лизнул ее дырочку. Запах не был неприятным, а вкус был чистым. Я начал жадно лизать ее, уделяя ей все свое внимание. Через несколько минут она снова была близка к оргазму и оттолкнула меня.

— Детка, мне нужно, чтобы ты взял меня в попку. Мне нужно почувствовать твой член в своей попе, прежде чем я кончу.

Она подошла к прикроватному столику и достала флакон со смазкой.

— Ложись на спину, он у тебя большой, поэтому я хочу контролировать это, чтобы мне не было больно.

Я лег на кровать, мой член громко и гордо встал, ожидая, чтобы взять девственную попу моей жены. Она брызнула немного смазки на свою руку, а затем втерла ее в мой член. Она повернулась ко мне лицом, схватила мой член, повела меня к задней двери и медленно, очень медленно, ввела меня в свой задний проход, погружаясь в него дюйм за дюймом. Как только головка моего члена оказалась в ее попе, она остановилась.

— Это немного больно, так что я просто подожду, детка, — минуту спустя она отпустила мой член и посмотрела на меня, расслабляя мой ствол. Она прикусила губу и продолжила двигаться вниз, а я просто лежал неподвижно, позволяя ей делать всю работу. Это заняло, наверное, минут пять. Наконец, однако, она полностью села на мой член и улыбнулась мне.

— Я так, так сыта, любовь моя. Как ты себя чувствуешь?

— Это похоже на то, что твоя попа сжимает основание моего члена, и я чувствую, что касаюсь тебя изнутри.

— Мммм, я попробую оседлать тебя сейчас, хорошо?

Я кивнул; она начала двигаться, а затем опустила руку и начала тереть свою киску. Она набирала обороты, и я мог сказать, что это будет грандиозно. Это заняло у нее около десяти минут, но она кончила жестко, ее попа прижалась к моему члену. Мой оргазм мгновенно пронесся вверх по ее заднему проходу, а она выпустила поток жидкости, который брызнул мне на грудь. Я помог ей упасть на кровать, не вытаскивая из нее свой член, и как только она легла, я медленно оторвался от ее попки и лег рядом с ней. Наши объединенные соки растеклись по всему телу. Она протянула руку и обхватила мое лицо ладонями

— Я так сильно люблю тебя, Гарри, это было невероятно! — мы ненадолго заснули, потом встали и пошли в душ, чтобы привести себя в порядок, Дианна около трех дней ходила немного странно, но на ее лице блуждала улыбка, пока мы не сели в самолет, вылетая домой.

******

Следующие несколько месяцев были потрясающими. Нам нравилось быть женатыми, и мы постоянно занимались любовью. Также мы проводили много времени с Джеком и Синди, Норманом и Джун. Дом был достроен, и мы въехали, хотя бассейн и ландшафтный дизайн все еще требовали работ. По моему возвращению у нас на работе было больше заказов, чем когда-либо, и все наши сайты работали на полную мощность. Я проводил около недели в месяц вдали от дома, в среднем две из этих поездок были за границу. Каждый раз, когда я отправлялся за границу, Дианна сопровождала меня, не желая покидать меня. Наличие денег помогало нам легко путешествовать вместе.

В течение дня, пока я работал, она сидела в моем офисе и работала над небольшими проектами, разрабатывая дизайн для дома или отправляя электронные письма людям на форумах поддержки, используя преимущества нашего курса консультирования. Она также поговорила со многими администраторами на месте. Они всегда были дружелюбны, потому что никогда не бывает плохо находиться на стороне жены босса. Иногда она отправлялась осматривать достопримечательности, на которые ее возил один из наших сотрудников. Мы устраивали бал, и в некотором смысле это было продолжением нашего медового месяца. После возвращения домой, мы начали планировать свою жизнь. Мы все еще ездили на ежемесячное семейное собрание. Однако мы приезжали туда только раз в несколько месяцев, настолько плотным был наш график. Еще одним примечательным моментом было то, что мы с Дианной договорились прекратить прием ее противозачаточных таблеток через шесть месяцев после свадьбы. Мы купили несколько тестов на беременность, а затем приступили к зачатию ребенка.

Несколько недель спустя мы собрались всей семьей. Это был тихая встреча, на когторой присутствовала только наша семья. Кроме того, это было первое мероприятие, на котором мы побывали за последнее время, и Дианна знала, что я чувствовал себя неловко, поскольку мы сказали маме и папе, что подумываем о ребенке, и они устроили нам обоим допрос с пристрастием. Джоан и Грег просто сидели, сложа руки и наблюдали. Я уже устал от того, что моя семья рассматривает все под микроскопом. Каждое решение или выбор, которые я принимал, всегда были неправильными в их глазах. У них на все были все объяснения. Для нас это было слишком рано. Мы должны сосредоточиться на нашей карьере; они считали, что рождение ребенка — не то, чем мы должны заниматься. Даже Джоан и Грег решили сказать, что, по их мнению, мы поступаем глупо, подумав о детях в начале нашего брака. После особенно унизительной серии комментариев Грега о том, что у меня, должно быть, такой маленький, раз мне понадобится так много времени, чтобы родить ребенка, я уже был жалким мужем, и что Диана должно быть живет со мной только за мои деньги. С меня было достаточно. В течение многих лет я терпел от них все это дерьмо. Ничто из того, что я когда-либо делал, не было достаточно хорошо для этой так называемой семьи. Пора было уходить.

Я встал, разозленный тем, что никто никогда не вступался за меня, если только это не касалось денег.

— Ди, собирай свои вещи, мы уходим, — все посмотрели на меня. Внезапно я оказался в центре внимания всех присутствующих в комнате.

— Куда ты идешь, мальчик? — – я услышал голос моего отца, пытающегося быть авторитетом в комнате.

— Я иду домой!

— Почему ты хочешь это сделать? Мы твоя семья, — ответил он.

Я знаю, что на самом деле он никогда не хотел, чтобы я был здесь; однако, по его мнению, я должен был приходить и уходить на его условиях. В кои-то веки я позволил своему гневу и разочарованию в них проявиться:

— Я не знаю, что вы — моя семья, — все выглядели шокированными, — Семья заботится друг о друге, конечно, они время от времени подтрунивают друг над другом, они ссорятся и расходятся во мнениях, но они вместе ради друг друга. Эта же семья никогда ни в чем не поддерживала меня! Всякий раз, когда мне что-то нужно от любого из вас, — сказал я, в частности, указывая на своего отца, — вы даете мне все причины, по которым я не могу что-то сделать. Ты принижаешь меня и говоришь, что жизнь несправедлива, поэтому я должен сдаться и просто делать то, что, по-твоему, я должен делать и что никогда не бывает в моих интересах. Ни разу за всю мою жизнь ты мне не помог! У меня никогда не было положительного опыта отцовства с тобой. Вместо этого ты изливаешь любовь и привязанность на этого мудака, когда он самый большой ебаный придурок, которого я знаю! — я начал кричать и указал на Грега, впиваясь глазами в своего отца.

— Ты даешь своей ебаной маленькой принцессе все, что она хочет. Ей просто нужно надуть губы или притвориться, что она расстроена, и ты сдаешься. Когда-то у меня была замечательная сестра, однако с возрастом она становится все более и более эгоистичной сукой. Она понятия не имеет, как устроен мир, потому что папа все делает за нее!

— А ты, — сказал я, теперь уже не просто указывая, а свирепо глядя на Грега, — С тех пор, как я был ребенком, ты только и делал, что избивал меня до посинения. Я знал, что я мог бы обратиться в полицию, и у тебя на долгие годы были бы проблемы с законом за то, что ты делал со мной, за психическое и физическое насилие. Ты хулиган худшего сорта, который принижает других, чтобы скрыть свои жалкие недостатки. Что было еще хуже, я защищал тебя перед всеми и скрывал улики, которые покрывали мое тело. Только что ты усомнился в моей мужественности, когда сам не можешь удержать женщину больше месяца. Ты знаешь, почему они покидают тебя? Это потому, что ты думаешь, что ты — Божий дар для женщин, хотя это далеко от истины. По твоему мнению, все они неправы, потому что твои родители не могли сделать ничего плохого. Что ж, позволь мне объяснить тебе это, СТАРШИЙ БРАТ! Ты жалкое подобие мужчины. Конечно, у тебя есть мускулы, но ты понятия не имеешь, как использовать их для своего улучшения, понятия не имеешь, что каждое слово, вылетающее из твоего рта, выставляет тебя полным идиотом, и большинство людей съеживаются, как только ты его открываешь. Только что ты не мог сделать ничего, кроме злости на меня за какую-то незначительную попытку разорвать меня, но только потому, что твой член меньше пяти дюймов, когда он твердый, а мой толще и длиннее твоего, когда мягкий. Но это не оправдывает твоих жалких и пафосных комментариев, повзрослей!

Я начал смотреть на каждого из них.

— Моя семья не заботится обо мне, моей сестре и моей матери наплевать на то, что со мной происходит, и единственный случай, когда Джоан уделяет мне хоть какое-то внимание, — это когда речь заходит о деньгах.

Никто ничего не говорил. Они просто смотрели на меня, пока я продолжал свой гневный монолог.

— Кстати, о деньгах, да, они у меня есть. Знаете ли вы, почему я никогда ничего никому из вас не даю? Потому что, опять же, ТЕБЕ ВСЕ РАВНО! Я поступил в университет, потому что ты отказался за что-либо платить. Я встал и создал бизнес с Норманом, а ты сказал мне, что я идиот! И все же, как только я добился успеха благодаря своим собственным заслугам, вы думаете, что все вы заслуживаете всех сопутствующих этому денег. Ты думаешь, что раз они у меня есть, я должен отдать их тебе без всяких вопросов. Вы все любите деньги больше, чем меня. Для вас, в ваших жалких головах, это единственная причина, по которой вы держите меня рядом, думая, что можете получить от меня что-то из этого. Как я понимаю, ваш маленький строительный бизнес с трудом удерживает вас на плаву, поскольку вы живете слишком дорого для своих собственных возможностей. Поэтому вы продолжаете просить у меня денег, вы продолжаете приставать к Дианне, чтобы я дал вам немного, но никто из вас не может привести никаких причин, по которым вы должны получить хотя бы цент. Я не думаю, что вы понимаете концепцию любви к кому-то и желания дарить вам деньги. И что еще хуже, я не доверяю ни одному из вас. Единственный человек здесь, кому есть до меня хоть какое-то дело, — это моя жена. Последние несколько лет я прихожу на эти дурацкие встречи только потому, что она просит меня об этом. Она продолжает говорить мне, что семья важна, потому что она знает пустоту, когда ее нет. Но, знаете что, прямо сейчас я говорю вам об этом, потому что с меня хватит, вы все можете сразу же убираться к черту! Поехали, Ди!

Я повернулся и пошел, схватив свои ключи и бумажник с кухонной стойки, а также Дианны и свой телефоны. Я был на полпути к двери, Диана покорно следовала за мной, прежде чем папа попытался ответить.

— А теперь слушай сюда, мальчик!

Я обернулся и уставился на него, моя мать, сидевшая рядом с ним, все еще была шокирована силой моего выступления.

— Нет, ПАПА, теперь ты слушай сюда, меня зовут Гарри! Я не мальчик. Я не ошибка! Это не какое-то другое унизительное имя, которое вы все можете придумать. Я Гарри, и на случай, если вам нужно произнести его, так как вы никогда его не произносили, оно пишется как Г А Р Р И. Но знаете, с этого момента зовите меня как хотите, потому что я покончил с вами и прощаюсь со всей вашей ебаной семьей!

Не сказав больше ни слова, оставив всех в шоке, я вышел и запрыгнул в "Мустанг. — Диана молча села рядом со мной. Я рванул с подъездной дорожки, оставляя следы шин и много дыма от горящей резины, когда я рванул с места. Я оглянулся и увидел, что они стоят у входа и смотрят мне вслед. Прошло совсем немного времени, прежде чем начались звонки. Сначала с папиного телефона, который я проигнорировал, потом с маминого. Даже Грег и Джоан попробовали. Когда это не сработало, они начали писать мне, а потом, когда и это не сработало, они позвонили Дианне. Она мудро проигнорировала все.

Мы были в пути уже почти час по дороге домой, когда Дианна нарушила молчание.

— Гарри, ты в порядке?

— Нет, нет, это не так, Ди. Я держал все это в себе почти столько лет, сколько себя помню, и с течением времени это становилось все хуже. Мне очень жаль, но после сегодняшних комментариев Грега я больше не мог этого выносить. Я не хочу больше иметь с ними ничего общего!

У меня на глаза навернулись слезы. Мне не нравилась моя семья; я даже не уверен, любил ли я свою семью больше. Но, когда я смотрел на Дианну, я чувствовал любовь, чувствовал МОЮ семью. Что ж, то чувство исчезло много лет назад, теперь я начал это понимать. Долгое время я терпел их, но на этом все. По логике, это должна быть улица с двусторонним движением. Я же просто терпел, насколько я мог вспомнить их отношение ко мне, но до конца жизни я не мог понять, почему семья может относиться к кому-то так, как они. Я начал плакать, оплакивая потерю чего-то, чего я никогда по-настоящему не понимал, что я потерял. Диана положила руку мне на ногу.

— Все в порядке, любовь моя. Я понимаю. Я очень горжусь тобой! Послушай, давай подождем несколько недель, и я войду в пустоту ради тебя. Я действительно не хочу разговаривать с ними без тебя, но в этом случае я буду твоим защитником и прослежу, чтобы они поняли, что мы с ними покончили.

— Ди?

— Да?

— Ты в порядке?

Она покачала головой:

— Нет, Гарри, я, как и ты, не в порядке. То, что я тогда тебе сказала, я знаю, я думаю, нам скоро придется об этом поговорить. Если мы действительно вычеркиваем твою семью из нашей жизни, нам нужно поговорить об этом. Мне нужно сказать тебе кое-что, но я боюсь, и, как я уже говорила тебе, я знаю, что это некрасиво, и я не знаю всего. Но ты должен знать, что я так сильно люблю тебя, и моя любовь, моя жизнь, сама моя душа принадлежат только тебе. Так что я буду сражаться за тебя. На этот раз я постою за своего мужчину!

Она дрожала, когда говорила это. Я был зол и взбешен, но она была напугана, и я почувствовал, что поднимаюсь над своими чувствами.

— Мы можем поговорить об этом сейчас, ты вся дрожишь. Мы можем найти место, где можно остановиться?

— Нет, Гарри, мне нужно немного времени, чтобы разобраться с этим. Есть вещи, за которые мне нужно ухватиться. Не мог бы ты довериться мне на пару недель?

— Ди, я не знаю, я волнуюсь. Мне не нравятся страх и печаль, стоящие за тобой прямо сейчас"

Она прослезилась:

— Я знаю, детка, но если мы сделаем это, мы сделаем это правильно, и мне для этого НУЖНО привести кое-какие вещи в порядок, прежде чем мы поговорим, хорошо?

— Мне это не нравится Ди, но да, я буду доверять тебе. У меня такое чувство, что все это изменит нашу жизнь больше, чем я хочу признать. Однако, пожалуйста, не занимай много времени. Во всяком случае, этот день показал мне, что я борюсь здесь, в темноте, с чем-то, о чем я ничего не знаю, и это пугает меня до чертиков!

Мы провели большую часть пути домой, убеждая друг друга, что все будет хорошо. Но в глубине моего сознания собирались грозовые тучи. Я чувствовал, что Дианна потрясет мой мир откровениями, которые мне не понравятся, и ей нужно было время, чтобы подготовиться к этому. Черт возьми, это было совсем не весело.

Мы достали из холодильника остатки еды и немного поели, прежде чем лечь спать. Я проводил вторую половину дня в офисе, готовясь к нескольким презентациям в ближайшие недели, но утром мы с Дианой завтракали с Джеком и Синди. Когда мы легли в постель и поцеловались, Ди схватила мой член и захихикала.

— Детка, ты имел в виду то, что сказал Грегу о сравнении размеров члена?

Я рассмеялся впервые за несколько часов

— Да, будучи братьями, мы несколько раз видели друг друга голыми в детстве. Я буду честен. Я не знаю, как сильно я это выдумал. Однако, насколько я помню, у Грега мягкий НАМНОГО меньше моего. Я просто был так зол, что, возможно, немного перестарался.

— Мммм, детка, основываясь на том, что ты сказал, хотя ты можешь и не верить, у тебя есть все его мышцы, но я думаю, что у тебя есть две мышцы, которые намного больше, чем у него, когда это имеет значение.

— Две?

Она снова хихикнула:

— Да, две, одна здесь, внизу, — сказала она, поглаживая мой удлиняющийся член, — И одна здесь, наверху, — сказала она, наклоняясь и целуя меня между глаз. — Ты самый умный человек, которого я знаю. Ты богат, но скромен, у тебя почти тысяча сотрудников по всему миру, и даже Норман пропал бы без тебя. И ни разу до сегодняшнего дня я не видела, чтобы ты терял самообладание из-за чего-либо, да и сегодня ты использовал логику. Ты только бросил им то, что считал правдой, и ничего больше. Как я уже сказала в машине, я так гордилась тобой. Я люблю тебя! — Моя жена вдруг страстно посмотрела на меня:

— Итак, мистер Другой, как ты думаешь, хватит ли у тебя сил наполнить меня и завести со мной ребенка, как ты упомянул сегодня у своих родителей?

Моим ответом было ни что иное, как нахождение ее лона своим членом, и в течение следующего часа я наполнил его дважды.

********

Следующие несколько недель были немного напряженными. Работа была напряженной, поскольку мы готовили новую вариацию моей уже известной формулы пластмасс, но ничего такого, что потребовало бы нового патента или его обновления. Но способность производить больше продукта без резкого увеличения количества базовых материалов, по сути, даст нам более значительную прибыль. Мы с Дианой действительно увлеклись созданием ребенка, и она потратила время на чтение о правильных положениях и частоте, вариантах одежды, времени суток и обо всем остальном, что вы делаете, когда пытаетесь завести ребенка. У нее приближался период наибольшей фертильности, так что мы трахались каждый второй день, чтобы попытаться забеременеть. Я кончал в свою замечательную жену каждое утро и каждую ночь. Кто я такой, чтобы жаловаться!

Моя семья все еще пыталась навести мосты; по-видимому, мой выход вызвал массовый скандал между оставшимися четырьмя. Я понятия не имею, почему они кричали друг на друга. Конечно, я рассказал им кое-какую правду о них и об их поведении по отношению ко мне. Но я был тем, о ком они бредили, а меня там больше не было. Когда моя мать не смогла дозвониться ни до Дианы, ни до меня, она попыталась дозвониться Норману и Джеку; они оба не знали о проблеме с моей семьей, но когда я изложил им сокращенную версию, они отнеслись с пониманием. После разговора с ней однажды днем Джек попытался быть миротворцем.

— Гарри, ты знаешь, что в какой-то момент тебе придется поговорить с ними снова. Почему бы раньше, чем позже. Ты сказал то, что хотел, и как человек, который не раз видел синяки на твоем теле в детстве, — я посмотрел на него, и он поднял руку:

— Да, некоторые из нас, учителей, видели их, как и несколько учеников, мы сложили два и два и решили, что это был либо твой отец, либо Грег. Это была одна из причин, по которой многие из нас настаивали на том, чтобы ты получил стипендию. Мы знали, что нам нужно вытащить тебя из этого дома, прежде чем произойдет что-то, на что нам пришлось бы обратить внимание, независимо от того, защищаешь ли ты их. Но ты это сделал, и ты так сильно вырос. У тебя потрясающая жена, чертовски хорошая компания, и ты будешь отличным отцом. Однако, и я ненавижу, что я тот, кто это говорит, — тебе нужна твоя семья, если ты можешь получить ее на своих условиях, и я подчеркиваю сейчас, чтобы ты сказал им свое слово, свои условия!

Я не хотел этого признавать; однако он был прав, а также прав в том, что это должно было быть на моих условиях. Однако я не знал, что мои условия вот-вот будут проигнорированы.

Следующей ночью дома мы с Дианой только что закончили трахать друг другу мозги и расслаблялись на кровати, когда она подняла тему моей семьи.

— Детка, я думаю, мне нужно завтра навестить твоих родителей.

— Что? — Я чуть не плюнул в нее, я пытался смириться с тем, что Джек сказал вчера, но это все еще было трудно сделать.

Она вздохнула:

— Синди позвонила мне сегодня и рассказала о твоем разговоре с Джеком. Не все подробности, но Джек беспокоится о тебе. И есть кое-что, что мне нужно от них, прежде чем я смогу поговорить с тобой и прояснить ситуацию. Кроме того, если я пойду туда и просто поговорю с твоей мамой без твоего отца или Грега, вполне вероятно, что никаких криков не будет.

Мне было не по себе из-за этого, и что-то было не так. Однако я обещал доверять ей:

— Хорошо, ты позвонишь мне, как только приедешь туда, и как только уйдешь от них!

Около двух часов дня следующего дня Диана уехала на своем джипе. Она написала мне сразу после того, как приехала, перед тем, как войти. Следующие два часа я волновался. Я начал пытаться дозвониться ей после половины восьмого. К половине девятого я начал сходить с ума. Я позвонил своей матери. Звонок перешел на голосовую почту:

— Мама, где Диана?

Примерно через пять минут я получил ответное сообщение:

— Ее здесь нет.

Я сел в свою машину и поехал. Я также начал обзванивать всех подряд. Я решил, что проеду по маршруту между нашим домом и домом моих родителей. Тогда, если бы что-то случилось, я бы знал. Я молился, чтобы с моей женой ничего не случилось. Я по очереди обзванивал наших друзей, но они ничего не слышали. Каждый обещал наблюдать и сообщить мне, как только что-то услышит. Синди волновалась и пыталась утешить меня. Я дал ей знать, что еду к своим родителям по наиболее вероятному маршруту, по которому моя жена могла бы ехать, чтобы узнать, смогу ли я ее найти.

Я добрался до своих родителей, и машина Дианны была припаркована на подъездной дорожке. Какого хрена, мама, сообщение о том, что ее здесь нет? Чувство страха начало нарастать у меня в животе, когда я вышел из машины. Было почти десять вечера. Все бы услышали, как подъехал мой "Мустанг". Моя мама встретила меня у двери в домашнем халате и с паническим выражением на лице, когда я начал подниматься к дому.

— Гарри, — попыталась она остановить меня, — Гарри, ГАРРИ! Не ходи туда!

Я протиснулся в дверь мимо матери, ее мольбы не доходили до моих ушей. Сначала все было в порядке, но потом я услышал шум. Он донесся из спальни моих родителей, я ворвался в комнату и моему миру пришел конец.

Прямо там была моя жена, она была голой и привязанной к кровати на животе, с бедрами, приподнятыми подушкой, и выставленной на всеобщее обозрение задницей,. Ее трахал мой придурок-отец. Он толкал свой четырехдюймовый член в нее и из нее, не обращая внимания на мое вторжение. Мой брат наблюдал и ухмылялся, стоя рядом с кроватью, его пятидюймовый член был твердым и выглядел так, как будто он только что кончил. Судя по соку, покрывавшему его член, он только что трахнул Дианну. Моя сучка сестра тоже была там, голая, сидела на краю кровати, играя со своими сиськами и волосатой киской. Я закричал!

— ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ!

Как один, они повернулись к моему отцу, вытаскивающим член из теперь уже хорошо использованной пизды моей жены.

— Именно так это и выглядит, ПАРЕНЬ! Мы используем твою жену-шлюху так, как ей нравится, — теперь он ухмылялся.

Мой брат посмотрел на меня и рассмеялся, очевидно, получая удовольствие от боли, которую они мне причиняли. Капля преякулята начала вытекать из его члена:

— Она всегда была нашей ошибкой. Но посмотри, как ей это нравится. Ее тело любит нас так, как ты никогда не смог бы!

Я не мог видеть, что темнота начала сгущаться. Грозовые тучи, которые продолжали кружить над моей жизнью, вызывая разрушающий бушующий шторм для самого моего существа. Этого не могло быть, этого, блядь, не могло быть. Моя жена, женщина, которая спасла меня от этих людей и призналась в своей вечной любви ко мне. Получательница моей любви. Владелица самой моей души, души, которая прямо сейчас уничтожалась у меня на глазах самой моей семьей. Доверься мне, сказала она, доверься мне, и я, как дурак, поверил. Я, спотыкаясь, попятился из дверного проема родительской спальни, падая на пол в коридоре, и моя мать коснулась моего плеча. Я не думал. Я сильно толкнул ее назад, она упала и с минуту ошеломленно смотрела на меня. Но я ничего не видел, мне было больно, казалось, что мое сердце вот-вот разорвется в груди.

Я услышал, как моя сестра рассмеялась:

— Думаю, теперь мы можем добавить кличку "ебаный рогоносец" в список его имен.

Потекли слезы. Я встал, не зная, что делать. Мои руки налились свинцом. Я чувствовал, как мой пульс на шее бьется, как товарный поезд. Вернувшись в спальню, я услышал, как мой отец застонал. Он кончал в мою жену.

Я, спотыкаясь, поплелся дальше по коридору, хватаясь за столик у входной двери:

— Нееееееееееет! — – застонал я. Я слышал, как они хихикали в комнате. Моя мать оправлялась от толчка, который я ей дал.

Она посмотрела на меня:

— Гарри, это будет... — это было последнее, что я услышал, когда выскочил за дверь. Я больше не мог выносить предательства Дианны и моей семьи. Я побежал к своей машине. Я понятия не имею, как у меня это началось. Тем не менее, я выбрался оттуда, я мчался, как летучая мышь из ада, плача, и я понятия не имел, буду ли я жив в течение следующего часа, но мне было все равно. Что касается меня, то теперь моя жизнь была закончена. Все причины моей жизни были разрушены, преданы той самой женщиной, которая обещала родить мне детей.