Ангелина Марковна особенно любила школу, когда рано утром сонные, пустые коридоры эхом разносили ее шаги. Само здание, будто живое доброе существо, незаметно дышало, приветствовало ее и наслаждалось последними минутами тишины перед появлением тысячи неуправляемых и визгливых ребятишек. Когда учительница оставила позади обширную рекреацию и подошла к своему кабинету, оказалось, что она в этот ранний час здесь не одна. Худенькая, еще не сформированная девчонка сидела возле двери, оперевшись скругленной спиной о стену, а ее лицо было спрятано между скрещенных рук. Даже поза школьницы внушала неподдельное сочувствие.

— Кузьмина? - учительница выразила смутную догадку.

Девушка подняла голову и на ее измученном лице появилась едва заметная, вежливая улыбка. Это была улыбка человека, впавшего в бедственное положение и нуждающегося в помощи.

— Да, что с тобой?! Ты заболела? – голос Ангелины был обеспокоен.

Учительница опустилась коленками на влажный после уборки пол и пыталась сквозь утренние сумерки вглядываться в лицо своей подопечной, пока та отводила испуганный взгляд. На ее загорелых щеках явственно проступал нежный пушок.

— Вставай, вставай, не сиди здесь, - забеспокоилась учительница, - пойдем в класс и ты мне все по порядку расскажешь.

Ангелина поднялась сама и протянула руку Кузьминой, но та не приняла помощи, а неуклюже, согнувшись, пыталась встать, перебирая руками по стене сзади себя. Ключи бряцали в дрожащих руках и долго не попадали в замочную скважину, кровь отхлынула от лица учительница, прекрасное утро было омрачено внезапной трагедией. Наконец, дверь была открыта, Ангелина помогла ученице войти в класс и сама прихватила ее рюкзак.

— Ну, что же у тебя приключилось? - ласково спросила Ангелина, - присядь вот здесь.

— Я не могу, - жалостливо выдавила Кузьмина, - больно.

Голос девчонки был слаб, какая-то непонятная боль истощила ее и сколько времени это продолжалось, оставалось только догадываться. Ангелина тревожно смотрела на свою ученицу, недавняя история с водителем белой Калины отступила сама собой, сейчас было важно решить, что делать дальше.

— Где у тебя болит?

Девчонка стыдилась, она не могла заставить себя обличить в слова свою боль, ее пальцы сжались на тонком запястье учительницы и увлекли женскую руку назад.

— Здесь больно очень.

Ангелина не сразу поняла - девичья хрупкая рука потянула ее и ладонь почувствовала под джинсами упругую попку. В скудном апрельском свете все казалось причудливым сновидением. Наконец, до нее дошел истинный смысл жеста, учительница, ощупав выпуклые половинки, обнаружила между ними нечто твердое. Между половинок был посторонний предмет и воспоминания мгновенно восстановили события последних дней.

— Кузьмина, - строго шепнула учительница, - это и есть та самая пробка?

Девчонка смущенно кивнула и больше не поднимала головы.

— Зачем ты в школу с ней пришла?

Школьница не отвечала, но отчаянно мотала головой.

— Ну, все, тихо, тихо, - женщина ласково обняла высокую девочку-подростка, - не расстраивайся, я совсем не сержусь. Правда-правда!

— Больно, - всхлипнула Кузьмина, - я не могу это достать …

Ангелина стояла, прижав к себе обессиленную школьницу, она еще раз ощупала твердый предмет между ягодиц и думала, как теперь помочь глупышке.

— И давно ты с ней ходишь? – Ангелина попыталась придать голосу обнадеживающую веселость.

— Ночью, когда мама с отчимом перестали стонать и затихли, - начала свой печальный рассказ Кузьмина, - я достала это из рюкзака и попробовала ввести в себя.

— Ты хоть смазывала? – Ангелина отстранилась и, держа школьницу за плечи, настойчиво смотрела ей в лицо.

— Да, без смазки бы это вообще невозможно было вставить, - голос некогда дерзкий и бравурный превратился в исполненный страха и боли щебет. – Я несколько раз пыталась, но было слишком больно.

Ангелина помогла школьнице присесть на край парты и теперь осуждающе качала головой:

— А поверить мне на слово ты не смогла? Я же тебе говорила, что это слишком большой размер! Даже мне такое… брррр…Так, ты уже несколько часов с пробкой ходишь?!

Однако, еще в тот роковой день молодая учительница пробудила в школьнице завистливый и настойчивый дух соперничества. Кузьминой хотелось во что бы то ни стало доказать учительнице свои способности, утереть нос и любой ценой превзойти.

— Да, - отвечала Кузьмина, - я сначала лежа задрала ноги и пыталась вдавить ее, но носик выскальзывал и не хотел слушаться. Потом я присела на корточки и стала сверху опускаться попой, придерживая пробку. Начало получаться, но было очень больно, особенно в конце.

Учительница поняла, что после возбуждающих стонов из соседней комнаты девчонка была готова совершить и не такое безумие. Кузьмина продолжила:

— Вот, я несколько раз еще попрыгала и с размаху резко опустилась. Было очень больно, но пробка все-таки оказалась внутри. Сначала я обрадовалась. Помню, я лежала на боку, прижав коленки к груди, а там все ужасно болело, будто что-то разрывает меня изнутри. Потом боль совсем притупилась.

— Ты сразу попыталась вытащить? – сочувственно спросила учительница.

— Нет, я еще походила по комнате. Было непривычно, но приятно. Я даже пальцами подвигала ножку из стороны в сторону, но, когда потянула назад, сразу поняла, что вытащить так просто не получается.

Вдруг Ангелина Марковна вскинула руку и посмотрела на часики.

— Так, у нас всего десять минут до урока! Пошли, не отставай!

В коридоре уже собирались школьники, с утра они еще не были так энергичны и с недовольным выражением стояли у стен перед своими классами. Ангелина обернулась, толкнула дверь учительского туалета и за рукав затащила замешкавшуюся Кузьмину.

— Так, снимай джинсы, - скомандовала женщина, закрывая дверь на щеколду, - и трусики тоже снимай.

Ангелина повесила джинсы школьницы на крючок возле раковины и нетерпеливо смотрела, пока та не решилась спустить трусики. В этой критической ситуации не было места для застенчивости. Она подтолкнула Кузьмину к подоконнику, заставила упереться локтями и прогнуть позвоночник. Не широкая, но упругая и подтянутая попка была красива, она призывно оттопырилась и будто умоляла о самом нежном поцелуе. Пальцами одной руки учительница развела ягодицы, чтобы получше ухватить силиконовую светло-зеленую ножку пробки.

— Только не закричи, - предупредительно шепнула Ангелина на самое ушко девчонки, - немножко потерпи…

Цепкие пальчики с маникюром сжали торчащую снаружи часть коварной игрушки, женщина напрягла руку и принялась тянуть, побелевшие края нетренированного сфинктера слегка разошлись и выпятились наружу, но Кузьмина так сильно зашипела и завиляла задом, что пришлось остановить операцию. Бедняжка напряглась и этим мешала извлечению.

— Больно! Больно! Больно! Ангелиночка Марковна, я не смогу терпеть!

Учительница оттянула краешек резиновой ножки и сплюнула на сомкнутую кольцевую мышцу. Она усиленно думала, а время между тем играло не на ее стороне.

— Кузьмина, расслабься ради бога! Забирайся на подоконник ногами, - скомандовала Ангелина, сохранив холодный рассудок, - вот так, а теперь присядь, как ты вчера делала.

Кузьмина с трудом забралась, ступив на ребра батареи. Ее ноги стояли на краю подоконника, крепко держась за оконную ручку, девчонка начала опускаться, пока попа максимально не скруглилась. Это было самое подходящее положение для извлечения пробки размером с ее кулачок. Ангелина встала сбоку, нарочно провела рукой по тугим ягодицам, вызвав невольную дрожь Кузьминой, и нащупала ножку пробки.

— Теперь терпи, - вкрадчивым голосом произнесла Ангелина, - я потяну, а ты старайся выталкивать изнутри. Хорошо?

Женщина поглаживала бархатистые ягодицы школьницы и равномерно тянула пробку.

— А мама-то громко стонала вчера? Или отчим громче? – Ангелина попыталась отвлечь несчастную экспериментаторшу.

— Нет, - сдавленно ответила Кузьмина, - отчим только рычал, как медведь, а мама сначала охала-охала, а в конце прямо орала, даже матюкалась…

Ангелина свободной рукой провела вдоль девичьей промежности, первые капли естественной смазки остались на ее пальцах и это был хороший знак. Девчонка вздрогнула, но не переставала тужиться. Толстое основание пробки расширяло неподготовленный сфинктер изнутри.

— Он точно в конце ей в задницу засадил, - со знанием дела определила Ангелина, - так всегда, они сначала ласковые, а в конце как с цепи срываются, могут и в жопу заехать. Так что, ты не одна такая несчастная.

Обе невесело усмехнулись, учительница нежно ласкала щелку Кузьминой и одновременно тянула непокорную пробку, до финиша оставалось совсем немного, но тут прозвенел школьный звонок. Протяжный и требовательный. От неожиданности Кузьмина вся сжалась и результат труда оказался безвозвратно утерян. Она снова тужилась, пыталась выталкивать из себя инородный предмет, а Ангелина еще более активно принялась натирать ее сочащуюся вагину, а правой рукой враскачку извлекать пробку. Она вдавливала ее, а потом резко тянула, потом снова вдавливала и тянула, пока эластичный сфинктер не поддался и с чавканьем не выпустил игрушку. Обессиленная Кузьмина повисла на ручке окна, ее бедная дырочка раскраснелась и пульсировала потемневшими от напряжения краями. Ангелина с брезгливостью швырнула пробку в ведро, быстро вымыла руки и выскочила из туалета, чтобы не пропустить начало занятия.

Несколько уроков Ангелина провела в привычной для себяатмосфере полной отдачи и высокомерного превосходства над неодаренными учениками чужих классов. Она произносила слова с размеренной точностью машины, не одарила улыбкой ни одного ученика, но и не проявляла той завышенной требовательности, которая была по плечу ее лучшим ученикам. Одни за другим по звонку варварские классы врывались в ее кабинет, бесшумно, но со скучающим видом отсиживали положенное время и так же шумно утекали в коридор. Последний урок – так распорядилось его величество школьное расписание – был для Ангелины желанен, потому что пришел ее класс. Ребята с олимпийским достоинством, пропуская друг друга, вошли в кабинет, расселись за партами и с одухотворенными лицами одновременно раскрыли тетрадки. Всех их связывал один секрет и одна общая цель.

Ангелина Марковна упивалась, она с особенным усердием втолковывала новые параграфы, приводила разнообразнейшие примеры и сияла неподдельной улыбкой. Своим чередом были вызваны к доске двое и, наученные горьким опытом Дементьевой, оба выказали отличное знание пройденного материала. Урок подходил к концу и в течение всего времени Ангелина поглядывала на Кузьмину. Та уже оправилась от мучительной боли и даже позволяла себе улыбаться, а ее смуглое красивое лицо с заостренным подбородком вернуло краски жизни. Вдруг девчонка подняла руку.

— Кузьмина, - с напускной холодностью произнесла Ангелина Марковна, - у тебя есть вопросы?

Учительница присела за свой стол, целомудренно сжав коленки, и с любопытством ждала, но услышанное стало для всех полной неожиданностью – школьница встала из-за парты и непреклонным тоном произнесла:

— Ангелина Марковна, обещание нужно выполнять! Вы обещали, что на уроке снимете с себя всю одежду!

Класс загалдел как рой диких пчел – не дерзость Кузьминой привела его в оживление, а возможность вновь увидеть незапланированное представление от красотки-учительницы. Кузьмина все еще стояла и пристальным, требовательным взглядом прожигала Ангелину, она не имела повода для гордости – эксперимент с пробкой закончился не самым лучшим образом – но не могла упустить возможность получить полагающуюся за мучения награду. Школьница помнила, как рука учительницы приятно гладила ее попку и скользкую щелку, но чувство благодарности с лихвой перекрывалось сексуальным любопытством.

— Тихо! – вскрикнула Ангелина Марковна и поднялась со стула.

Она колебалась. Заявление Кузьминой вышло совершенной неожиданностью, но она уже была связана некоторыми неприятными обязательствами, нарушать которые было совершенно нежелательно. Со спокойным достоинством Ангелина Марковна, высокая и статная молодая женщина, стояла перед классом.

— Хорошо, - утихомирила она разволновавшийся класс жестом руки, - я обещала и я разденусь. Заприте дверь и выложите свои телефоны.

Началось волнительное оживление, мальчишка с задней парты тотчас заблокировал дверь ножкой железного стула, все разом выложили свои телефоны на угол парты и скрестили руки, как прилежные первоклашки, чтобы не дать повода учительнице отменить обещанное обнажение. Даже Дементьева, однажды оказавшаяся у позорного столба, с блеском в глазах следила за своей соблазнительной учительницей.

Под масляными взглядами всего класса, превозмогая волнение, молодая учительница принялась за пуговички блузки. Одну за другой она вырывала их и сразу разводила полы, обнажая грудь и плоский животик. Сквозь мутную поволоку и гулкий шум сердцебиения Ангелина обнажила гладкие плечики и позволила невесомой ткани соскользнуть до локтей. Блузка тотчас полетела на учительский стол. С небывалой легкостью учительница расстегнула замок лифчика и без всякой церемонности сбросила ажурные чашечки, демонстрируя классу не в первый раз свою роскошную, по-юному упругую грудь с нежными сосочками. Ангелина обвела класс взглядом – все с открытыми ртами осматривали ее роскошное тело.

— Юбку тоже снимите, - не смело добавила Кузьмина. – Вы обещали.

Девчонка с удовольствием любовалась обнаженным телом взрослой женщины, а ночное болезненное происшествие, казалось, уже было забыто. Возможно, ради такой награды она и прилагала нечеловеческие усилия в своей постели, пока за стенкой раздавались шлепки потных тел, пыхтение и стоны.

— Тихо, - снова учительница жестом остановила нарастающий гул, - я сниму, как и обещала!

После этих слов, раскачивая полными грудями, Ангелина прошла через весь класс, убедилась, что дверь заперта надежно и только после этого вернулась к доске. Жадные до зрелищ глаза школьников неотступно следили за каждым ее перемещением. Чтобы подавить приятное волнение, Ангелина сделала глубокий вдох и затаила дыхание, ее груди приподнялись, а длинные реснички часто дергались. Наконец, учительница нащупала молнию ниже спины, натяжение пояса заметно ослабло и пальцы плавно спустили юбку с широких бедер. Прозвучал одновременный вздох облегчения, самая большая мечта успешных школьников была исполнена – Ангелина показала свое голое тело во всем его ослепительном великолепии. Она действительно не надевала трусиков и единственной одеждой оставались тончайшие чулки, но их присутствие скорее украшало, чем ущемляло ее наготу.

— Ну что, вы довольны? – с несвойственной ее шаткому положению строгостью произнесла Ангелина.

Она не собиралась торопить своих подопечных, просто стояла, не зная, куда девать руки, и переминалась с ноги на ногу. Даже когда прозвенел звонок с урока, никто не шелохнулся. Все, затаив дыхание, рассматривали ее тело: красивое, преобразившееся от наготы лицо, великолепные сиськи с напряженными сосками, плоский животик, гладкий лобок с полоской коротких волосков и широкие бедра зрелой женщины. Вдруг она переступила сброшенную на пол юбку и сделала шаг вперед, а потом резко развернулась на месте, чтобы жаждущие подростки сумели насладиться видом ее красивой попки, которую раньше могли видеть только обтянутой тугой тканью. Удивительное сочетание пышности форм и упругости кожи приводило подростков в неистовство, каждый из них уже не мог оторвать взгляда, в неокрепших душах клокотало понятное желание, но никто не решался встать с места. Каждый из учеников пытался наглядеться досыта.

— Ребята, вы не должны никому рассказывать про это, - ласкающим голосом просила Ангелина, проходя между парт и задевая пальцами плечи.

Некоторые пытались ненароком прикасаться к ее голому бедру, мальчишки буквально изнывали под ее продолжительным взглядом, когда она подходила совсем близко.

— Ну что?! Все? Насмотрелись? – учительница добросовестно исполнила свою часть договора.

— Ангелина Марковна, - вдруг попросил самый смелый из ребят, - а вы можете раздвинуть ноги?

Класс засмеялся, но смех получился неискренним и взволнованным – такие просьбы нужно преподносить более тактично, чтобы не вынуждать учительницу сразу отказывать. Ангелина вытянула руку и без слов решительно покачала тонким указательным пальцем.

— Нет! – Раздался голос Кузьминой и все обернулись. – Ангелиночка Марковна, вы же мне обещали сделать вообще все, что угодно! Помните?

Брови учительницы нахмурились. Воображение девчонки разгулялось, хотелось одновременно получить побольше любовного волнения и угодить одноклассникам. От неожиданного волнения она поднялась и, преодолевая наплыв возбуждения, произнесла:

— Раздвиньте ноги, как он просит, - нерешительно попросила девчонка, - хотя, нет. Нет. Вызовите Славу к доске, а то он опять в брюки себе наделает.

Беспокойство Кузьминой было небезосновательным – сидящий рядом с ней отличник все время закатывал глаза и дрожал всем телом. Голая Ангелина движением век дала согласие и подошла к Славику, положила руку ему на плечо и как завороженного вывела к доске.

— Вячеслав, - учительница подошла вплотную и шептала возбужденным голосом, - скоро будет городская олимпиада, ты же порадуешь меня первым местом?

Робкий паренек кивнул и его лицо еще сильнее залилось краской. Ангелина сама удивлялась своей внезапной решимости, ее рука расправилась с пряжкой его ремня и принялась за молнию. Уже через несколько секунд проворная женская ручка извлекла на свет напряженного толстячка. Класс затаил дыхание.

— Вот это пушка! – Ангелина от удивления прикрыла рот ладонью, - с такой штуковиной ты все олимпиады обязан выигрывать!

Ангелина Марковна хорошо понимала желание и Кузьминой, и всего класса, и Славы, и свое собственное. Стоя сбоку от рослого школьника, она приложила ладонь к вздрагивающему в такт сердцебиения члену, мягко сжала на теплом стволе пальчики и оттянула крайнюю плоть назад. Лиловая головка с капелькой выделений к восторгу девчат полностью обнажилась. Многие приподнялись над партами, мешая другим наслаждаться зрелищем.

— Большая пушка, просто огромная, - приговаривала Ангелина, - с такой пушкой нужно все олимпиады для меня выигрывать. Ты понял меня?

Она любила смаковать слова и сразу было не понять, от чего больше щекочет внизу живота, от слов про огромную пушку или про победу в олимпиаде. Слава молчал, он извивался и томно сопел, но не произнес ни слова.

— Ангелина Марковна, - уже выкрикивали взведенные до предела мальчишки, - возьмите в рот! В рот! В рот!

Учительница умела не замечать грубости, она прикрыла веки и наслаждалась ощупыванием мощного оснащения, пронизанного крупными синими венами, но не достаточно выносливого, чтобы продержаться еще хоть одну лишнюю минутку.

— Славик, не терпи, - шептала учительница, - расслабься. Пусть он выстрелит.

Ангелина подставила ладонь и, когда облегчение накрыло отличника, горячая сперма мощным потоком хлынула в нее. Класс ликовал, а отличник едва устоял на ногах от мощнейшего в его жизни оргазма.

— Все! Занятие окончено! Завтра у нас важная контрольная, поэтому прошу всех хорошенько подготовиться! – вдруг голос учительницы снова обрел суровость, положенную ее должности.

Ангелина салфеткой собрала с руки мальчишеское семя, потом под взглядами учеников промокнула собственные выделения между ног и принялась одеваться. Урок снова был закончен позже обычного, но школьные стены уже привыкли провожать этот класс многозначительным молчанием.

Еще до того, как учительница успела натянуть тесную юбку, она дала жест и дверь была разблокирована. Некоторые выходили сразу, кто-то задерживался у самых дверей и с жадностью разглядывал оголенные участки женского тела.

— Ангелина Марковна, - Кузьмина несмело подошла к учительскому столу и опустила голову.

— Да, ладно, все нормально, - безразлично произнесла учительница, застегивая блузку. – Я хотела вот, что спросить…

Женщина осеклась, увидев у дверей ожидающего своей очереди школьника. Она вскинула руку и взглянула на часики.

— Тима, ты сказать что-то хотел? Так, знаете что… давайте, наверно, сейчас по домам, а вечером продолжим беседу у меня дома.

С этими словами Ангелина Марковна сунула лифчик в сумку и скорым шагом направилась к выходу.