– Ну, и как я выгляжу?

– Захватывающе.

Она пошла ко мне, покачивая бедрами.

– Не в одной лиге с доктором Стокбридж?

– Не знаю, я никогда не видел ее в чем-то меньшем, чем ты видела сегодня.

Кэролайн стоит передо мной, пока я сижу на кровати. Она все еще хорошо выглядит. Я не могу удержаться, чтобы не схватить ее и не поцеловать. Она опускается на колени и берет мои руки в свои.

– Если ты еще не понял, это – приглашение. Я полностью в твоем распоряжении, если ты меня хочешь. Я знаю, чего хочу я, но что насчет тебя?

Она тянет мои руки и прижимает их к своей груди.

– Это может быть только сейчас, только на эту ночь или на всю оставшуюся жизнь. Все что ты видишь здесь – твое, делай, что хочешь. Я люблю тебя, Джон, и хочу, чтобы ты снова полюбил меня. Я подвела тебя, и себя, но я заплатила. Каждый день в течение последних пяти лет я платила. Скучая по тебе в моей постели, зная, что ты вычеркнул меня из своей жизни. Временами только мальчики, два наших сына, давали мне силы продолжать жить. Я видела все, чего достиг ты, и мне больно от того, что я не могу разделить это с тобой. Пожалуйста, даже если только на эту ночь, будь снова моим мужем. Займись со мной любовью, Джон.

Она встает и, опустив на кровать одно колено, снимает с моих плеч пиджак, ее грудь гладит мою щеку. Взяв мою голову в руки, она наклоняет ее и нежно целует мои губы. Она расстегивает пуговицы на моей рубашке и начинает проводить руками по моей груди.

– Ммм, это что-то новенькое, я не помню, чтобы раньше она была такой твердой.

– Инвалидное кресло укрепляет верхнюю часть тела.

– Но это закончилось три года назад. Ты занимался спортом?

– Он помогает скоротать время.

Она снимает рубашку с моих плеч и тянет ее вниз. Стоя передо мной, она берет мои руки в свои. Я смотрю на ее стройное тело. Между ног у нее темнеет пятно. Она тянет меня за руки, и я встаю. Освободив ремень и расстегнув пояс, она позволяет моим брюкам упасть на пол. Притягивает меня к себе.

Не могу вспомнить, когда в последний раз испытывал такое желание. Ее руки теперь на моей груди, и она перемещает их вниз к поясу моих боксеров. Засунув большие пальцы в пояс, она проводит руками вниз по моим бедрам. Сгибает колени и опускается на пол. По очереди она поднимает мои ноги, высвобождая их из обуви и из одежды на пол. Проводит руками вверх по моим ногам, упираясь в ягодицы моей попы. Когда она смотрит на меня, мой эрегированный член гладит ее по щеке, оставляя влажный след. Откинув голову назад, она смотрит на него,

– Я скучала по тебе почти так же, как по нему, – говорит она, кивая в направлении моей головы.

Это чертовски отличается от тех времен, которые я помню. В те дни она отказывалась смотреть на мой член, не говоря уже о том, чтобы дотронуться до него. Если я не инициировал секс, его не было. Я беру ее за руки, поднимаю с пола и заглядываю в глаза.

– Что все это значит, Кэролайн? Ты сказала, что хотела бы заняться любовью, но это полномасштабное соблазнение. Что происходит?

Она поцеловала меня.

– Я хотела, чтобы ты знал, как сильно я хочу тебя и скучаю, Джон. Я умираю от желания тебя с момента, как ты поднялся на сцену сегодня утром.

Она толкает меня назад, чтобы я сел на кровать, а сама сжимает мою голову своими грудями. Я вижу, как она спускает со своих плеч бретельки тедди. Тот падает вниз, открывая великолепные груди с выступающими сосками. Встает на колени передо мной на кровати, и я беру один из ее сосков в рот, одновременно нежно массируя другую грудь. Ее голова откидывается назад, и она начинает стонать.

Она сильнее притягивает мою голову к своей груди, а я второй рукой глажу ее бедра. Она начинает подаваться вперед, когда я глажу их. Я нежно покусываю ее сосок, а большим пальцем поглаживаю другой. Рука, поглаживающая ее бедро, отстраняется и сильно прижимается к ее киске. По мере того как она сильнее насаживается на мою руку, я слышу ее стоны и понимаю, что она уже испытывает оргазм. С последним толчком она падает вперед, опрокидывая меня на кровать, и крепко обнимает.

Я глажу ее спину, продвигая тедди дальше вниз. Теперь я глажу ее попу, а она извивается на мне. Она слезает и садится рядом со мной, снимая тедди. Я заползаю дальше на кровать. Она целует меня, затем снова забирается на меня и вводит мой член в свой любовный канал. Я возвращаюсь к работе над ее спиной. Я помню, что это делает с ней, и сегодняшний вечер ничем не отличается.

Она извивается и двигается на мне. Становится более активной, когда я сжимаю ее ягодицы и проникаю пальцем в анус. Раньше она никогда не позволяла мне делать этого, но за последние пять лет я узнал, что многим женщинам это нравится. Я жду, что она оттолкнет мою руку, но этого не происходит. Вместо этого ее ахи и стоны усиливаются, а движения становятся все более активными. Я понимаю, что она достигла кульминации, когда она опускает на меня бедра и удерживает их в таком положении, издав громкий крик. Я чувствую, как она расслабляется, и начинаю толкаться в нее, пока не наступает разрядка...

***

Мы лежим на кровати. Она – все еще сверху, лежа на моей груди. Это то, чего мне так не хватало: когда она так близко, соединена со мной. Чувство такой правильности. В нашем временном изнеможении есть еще столько всего, чем можно насладиться. Она гладит мое лицо, целует в щеку.

– О, моя любовь, моя любовь, моя единственная любовь. Спасибо тебе большое, – шепчет она.

Я нежно глажу ее по спине, выводя из оргазма. Она становится такой расслабленной, что я проверяю, не заснула ли она. Она слезает с меня, и я впервые понимаю, что мы даже не откинули покрывало. На нем теперь мокрое пятно.

– Я собираюсь принять душ; не хочешь ко мне присоединиться?

Я встаю с кровати и, следуя за ней в ванную, стягиваю с кровати покрывало.

Она открывает дверь и тянет меня в душ, прижимаясь своими губами к моим. Мы по очереди намыливаем друг друга. Она осыпает меня поцелуями, пока мы отмываем тела друг друга. Мы начинаем вытираться, и я заворожен тем, как двигаются ее груди, когда я вытираю их полотенцем. Я не могу удержаться от поцелуев ее сосков. Мы выходим из ванной комнаты рука об руку, и я веду ее обратно к кровати, прежде чем забрать свою одежду. Через мгновение она оказывается рядом со мной и отбирает одежду из моих рук.

– Не уходи, Джон, останься со мной сегодня, пожалуйста. Если ты все еще что-то чувствуешь ко мне, останься со мной сегодня вечером.

Я обнимаю ее и сжимаю. Она прижимается своим телом к моему, и мы стоим, обнимая друг друга, прежде чем забраться в постель. Я ложусь на спину, а она прижимается ко мне и кладет голову мне на грудь. Проводит пальцем по моей груди и вниз по животу.

– Я так долго этого ждала... Трудно поверить, что ты на самом деле здесь. Ущипни меня, Джон. Мне нужно знать, что я не сплю.

Я протягиваю руку и щипаю ее за сосок.

– О! Это не совсем то, что я имела в виду; мне больше не требуются никакие поощрения. Дело в том, что за последний год я никогда не чувствовала себя такой возбужденной. Мне пришлось купить себе мини-Джона, но он и близко не стоит рядом с настоящим.

Она тянется через меня и плотнее прижимается ко мне. Я знаю, что именно этого мне не хватало. Дело не в сексе, который оказался не такой уж проблемой, даже когда я был в инвалидном кресле. А в интимности, этой близости, просто ради нее самой. Я чувствую себя таким расслабленным. Она целует мою грудь и что-то шепчет, а я чувствую, что погружаюсь в сон.

***

Меня будит необычное ощущение, которое я испытывал раньше, но не ожидал испытать этим утром. Голова Кэролайн двигается вверх-вниз на моем утреннем великолепии. Она никогда раньше не делала этого для меня, хотя я часто и хотел. Всегда считала это грязным. Я смотрю в сторону и вижу остальную часть ее тела. Протягивая руку, я ласкаю ее живот, двигаясь вверх к груди. Она придвигается ближе, ее ноги раздвигаются, и я вижу ее вульву, блестящую от соков.

Она перекидывает ногу через меня, предлагая свои губы моему языку. Я облизываю ее бугорок, проникаю в ее складочку и провожу руками по ее пояснице и попке. Она начинает подниматься и опускаться, в то время как мой язык делает свою работу, а движения ее головы становятся все более энергичными.

Когда я сжимаю ее ягодицы, потирая большими пальцами тугой задний проход, ее движения становятся более интенсивными. Теперь она сильно давит на мой подбородок, в то время как ее рот творит свою магию на моем члене. Мои бедра подаются вверх, проталкивая член глубже в ее рот. Она обвивает рукой его основание, чтобы контролировать толчки, а я двигаю языком вниз в поисках клитора. Мой большой палец проникает в ее анус, в то время как язык находит ее клитор.

Ее бедра наваливаются на меня, и она издает носовые писки, поскольку ее рот полностью занят моим членом. Наступает разрядка, и я сливаю себя в нее, а она прижимается своей киской к моему открытому рту.

Мы лежим вместе несколько минут, прежде чем она скатывается с меня, затем целует, поднимаясь вверх по моему телу, и, наконец, впивается страстным поцелуем в мои губы.

– Этого будет еще много.

Теперь я вижу ее такой, какая она есть. Она думает, что секс – это способ вернуть меня.

Из-за секса я потеряла его, сексом же и верну.

А знала ли она меня когда-нибудь по-настоящему? Слушала ли меня вообще сегодня?

– Кэролайн, прошлая ночь и сегодняшнее утро были фантастическими, но это еще не конец всего. Нам предстоит пройти еще долгий путь.

– Но это ведь уже начало, не так ли?

Она обхватывает меня рукой и ногой и притягивает к себе.

– Может быть, Кэролайн, это все, что я могу сказать. Соглашайся на работу и переезжай, если хочешь; я не могу тебе ничего обещать.

Она притягивает меня еще ближе. Я смотрю на часы на тумбочке. Восемь тридцать.

– Боже правый, неужели так поздно? Мне пора идти.

– Ты не можешь остаться еще немного? Перед уходом я угощу тебя завтраком.

– Времени на завтрак нет. Я должен вернуться в отель, собрать вещи и прийти в Савой Плейс к десяти часам.

Она держится за мою руку.

– Останься со мной, Джон. Нам так много нужно обсудить. Ты нужен мне, Джон, больше, чем когда-либо. Пожалуйста, останься, они найдут кого-нибудь еще, тебе не обязательно быть там.

– Кэролайн, от меня зависят люди. Ты должна помнить, каково это. Я никогда никого не подводил раньше и не собираюсь начинать сейчас.

Она пытается меня удержать, пока я встаю с постели и поспешно одеваюсь, а затем легонько целую ее на прощание.

– Джон, нам нужно поговорить, обещай, что позвонишь.

– Хорошо, я позвоню, но сейчас мне и правда нужно идти.

На улице я ловлю такси и возвращаюсь в отель.

***

С пятью минутами в запасе я сажусь на свое место и с облегчением вздыхаю.

– Ты не успел на завтрак, так что, думаю, у тебя была хорошая ночь, – говорит Лорен, когда я сажусь.

– Ну, я думал, что все прошло хорошо, но теперь сомневаюсь. А что насчет тебя и Дэниела, как прошло все у вас?

– Хорошо, – сказала она, бросив на меня уклончивый взгляд. Затем хихикнула. – Он был милым и идеальным джентльменом. Если хочешь знать, главной темой разговора был ты. Думаю, ты для него – пример для подражания. Он приписывает тебе статус, которым ты наделяешь Майкла Фарадея.

– Ну, он никогда не найдет моей статуи у входа в здание, – рассмеялся я.

– Он много рассказывал мне о тебе как об учителе. Говорит, что ты был великим учителем. Ты знаешь, что он три года работал над задачей, которую ты поставил перед его отъездом из колледжа?

– Нашел решение?

– Говорит, что нашел. Он над этим смеялся. Говорил что-то о программируемом чипе.

– Значит, он ее решил.

– Он был зол на себя за то, что не учел такой возможности.

– Дэниел был одним из немногих. Их была целая группа, все были очень мотивированы, и все хорошо справились. Я действительно не хочу говорить о преподавании. Это не был мой звездный час, и я не собираюсь к нему возвращаться.

– Никто и не ждет, что ты вернешься, но ты говоришь об этом так, будто это был период неудач. Я думаю, ты должен знать, что твои ученики так не считают.

Мое молчание выдает мое желание оставить эту тему, и Лорен сразу это улавливает.

– Кэролайн кажется милой и довольно привлекательной.

– Ы свмом деле, Лорен, я никогда не думал, что ты – би. Жаль тебя разочаровывать, но Кэролайн не такая.

Она шлепает меня по руке.

– Мужчины! Если я говорю, что она привлекательная, это не значит, что хочу лечь с ней в постель. Просто могу понять, почему мужчины хотят ее, вот и все.

– Да, но, к сожалению, один из них хотел слишком, а она оказалась слишком восприимчива.

Я уже сказал больше, чем собирался. Стало облегчением, когда основной докладчик берет микрофон и начинает работу. Мы смотрим еще две презентации, прежде чем меня приглашают в экспертную группу для участия в сессии вопросов и ответов. Хорошо сосредоточиться на их проблемах; это отвлекает меня от событий прошлой ночи.

Мы подводим итоги и отправляем делегатов наслаждаться выходными. Я спускаюсь со сцены, и меня приветствует Лорен.

– Отличная работа, босс, ты отправил их с большим количеством мыслей. Теперь, полагаю, нам пора домой.

Я просто улыбнулся.

– Что? Что смешного? Что ты задумал?

– Ну, вчера вечером я подставил тебя, так что, придумал кое-что, чтобы загладить свою вину. Мы идем обедать к Брауну.

– Ты меня не подставлял. Я хорошо провела время, а Дэниел был просто очарователен.

– Да, но я хочу сказать тебе отдельное спасибо за то, что ты приехала сюда для помощи мне. Я подвел тебя вчера вечером, поэтому попросил консьержа заказать столик на обед. И чтобы никаких споров.

Не будет никаких споров. Если уж она хотела похвастаться «Савоем», то точно захочет пообедать в «Брауне».

Мы идем по улице Стрэнд, когда начинаются вопросы.

– Хорошо ли ты провел вчерашний вечер? Сколько времени прошло с тех пор, как ты видел ее в последний раз?

– Последний раз я видел ее два года назад, но не разговариваем мы уже пять лет.

– Пять лет, и ты все еще носишь обручальное кольцо? Ты же знаешь, что она хочет тебя вернуть?

– Должен знать; мне это сказали достаточно людей. Мои сыновья, мои друзья, все они говорили мне об этом в то или иное время. Теперь она переезжает в Кембридж, давление усилится.

– Так вот о чем был вчерашний день? Она пришла сказать тебе, что переезжает?

– Отчасти да. Хотела узнать, не против ли я.

– Она хотела гораздо большего; девушки чувствуют такое. Вчера вечером это было написано на ее лице.

Мы поворачиваем за угол, и я останавливаюсь, чтобы показать через дорогу на обычное с виду здание.

– Вуаля. Ресторан «Браун».

– Это «Браун»? Место, где «богатенькие буратины» из города тратят свои бонусы?

– То самое место.

– Ну, снаружи – большое разочарование.

– В таком случае, хорошо, что мы не будем есть снаружи. Пойдем, наш столик заказан на час дня, и у бара будут ждать люди, надеясь, что мы не придем.

Мы переходим дорогу, заходим в ресторан, и меньше чем через минуту нам показывают наш столик. Лорен смотрит на меню и присвистывает. Я удивленно смотрю на нее, но понимаю, что вызвало такую реакцию.

– Я ожидала чего-то более экзотического, особенно по таким ценам.

– Это меню обеда. Более экзотические блюда, как ты их называешь, – в вечернем меню.

– Джон, ты уверен? С не ментшим удовольствием я бы поела в привокзальном ресторане.

– Конечно, уверен. Для моей правой руки ничто не чересчур хорошо.

Она улыбается, берет свои груди и слегка приподнимает их.

– Кхм! Возможно, ты не заметил их.

– Ты понимаешь, о чем я. Ты – тот клей, что держит команду вместе, когда меня нет рядом, та, на кого я полагаюсь в делах. Я хочу, чтобы ты осознавала, как я тебя ценю. О, и да, их я определенно заметил.

Мы оба смеемся, когда подходит официант принять наш заказ. Лорен не торопится с выбором, и официант начинает проявлять нетерпение. У меня нет проблем, я здесь уже был. Официант уходит, и в наступившей паузе Лорен задает свой вопрос:

– Так вчера вечером это и была та таинственная жена?

– Да, мы с Кэролайн женаты, но в этом нет никакого секрета.

– Ты шутишь? Я тебя знаю два года, и ты ни разу о ней не упомянул. На работе ходят слухи, что она – в заграничной командировке. Говорят, что ты так много времени проводишь в Штатах именно потому, что она там. Я бы и сама поверила в это, если бы не встретила девушку по имени Шивон, когда в последний раз ездила в Бостон. Казалось, она близко знакома с тобой и не носит кольца.

– Могу сказать, что это никого не касается, кроме меня.

– Можешь, и если сделаешь это, я заткнусь и оставлю тебя в покое. С тех пор как вчера она появилась, ты выглядишь обеспокоенным. Думаю, тебе нужно с кем-то поговорить, и предлагаю стать таким человеком.

Она права, мне нужно с кем-то поговорить. В течение пяти лет я отказывался говорить с кем-либо об этом, хотя несколько раз и пытался. Кэролайн рассказала нашим сыновьям свою версию событий, которая, если честно, была не так уж далека от правды. Они говорили мне, насколько ей жаль, но я всегда отказывался об этом говорить. В то время это было слишком больно. Может быть, сейчас подходящее время.

– Ты уверена, что хочешь это услышать? Ты можешь больше никогда не смотреть на меня так, как раньше. Есть люди, которые считают, что я вел себя как избалованный ребенок.

– Побеспокоюсь об этом позже. Обещаю, что не стану тебя осуждать. Если хочешь поговорить об этом, я с удовольствием тебя выслушаю.

– Хорошо, с чего ты хочешь, чтобы я начал?

– Начало – хорошее место.

С чего начать? – спрашиваю я себя?

Я начинаю с того, что рассказываю, как устроился на работу учителем, чтобы избежать необходимости срывать мальчиков из школы. Когда упоминаю о новой работе Кэролайн и о том, как я поддерживал ее, Лорен протягивает руку и сжимает мою ладонь.

– Ты, должно быть, очень любил ее.

– Любил, но не знаю, люблю ли до сих пор.

Рассказываю о том роковом вечере, когда увидел, что Кэролайн и Дьюи ведут себя как любовники. Потом рассказал об аварии, из-за которой на восемнадцать месяцев оказался в инвалидном кресле.

– Ты винишь ее за аварию?

– Нет, я виню идиота, выскочившего передо мной не глядя, и себя. Мне не следовало садиться за руль в таком состоянии. Я бы быстрее нажал на тормоз, если бы сосредоточился на вождении.

Нам приносят еду, и разговор затихает. Лорен впечатлена едой. Это не новая французская кухня, просто хорошая еда, и она ей нравится. Мы заканчиваем наше основное блюдо, и официант убирает тарелки. Пока ждем десерт, она снова начинает задавать вопросы.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты с ней разговаривал?

– Мы не разговаривали целых пять лет. С тех пор, как я попал в больницу. Некоторые мои друзья говорили, что это ребячество. Я не сказал ей о параличе, просто попросил держаться подальше. Если бы она узнала, чувство вины толкнуло бы ее в ту палату, и я мог бы начать от нее зависеть. Я мог бы остаться с ней по неправильным причинам.

– Поэтому ты скрыл это от нее и укатил в закат?

– В общем-то, да. Мне нужно было уехать и ради разнообразия пожить для себя. Другое я уже пробовал, и это сработало не слишком хорошо.

– И что теперь? Увидев ее вчера, ты не выглядел таким уж несчастным, и сегодня утром не вернулся к завтраку.

Когда она говорит о предыдущей ночи, я, кажется впервые, замечаю в ее глазах грусть,.

– Ты же не ждешь, что я буду это комментировать. Джентльмен никогда так не делает.

Она краснеет, понимая, что зашла слишком далеко. Принесли наши десерты, и мы наслаждались ими в относительном молчании. Смущение Лорен, кажется, заставило ее молчать. Мы пьем кофе, когда она протягивает руку через стол и берет меня за руку.

– Прости, я не хотела лезть не в свое дело. Интересуюсь только потому, что ты мне небезразличен. О, Боже, кажется, я все глубже зарываюсь в яму.

– Не волнуйся. Я все еще пытаюсь разобраться с этим в своей голове. Для нее это было нормально, у нее хватало времени, чтобы все спланировать. Она знала, как все будет происходить и что она скажет. Мне же пришлось делать все на ходу.

Я заказываю счет, рассчитываюсь, и мы выходим из ресторана и направляемся в сторону отеля.

– У нас есть время попрощаться с Майклом.

Я смеюсь.

– Он и до тебя добрался, не так ли? Совершенно верно; он был чертовски хорошим человеком.

– Ну, а настоящая причина в том, что я хочу прогуляться после обеда. Кстати, я разгадала загадку говорящей статуи. То был Дэниел, он прибыл в момент, когда мы входили, и услышал твои слова.

Мы идем к впечатляющему фасаду вокзала Чаринг-Кросс, затем спускаемся к набережной. Повернув в Эмбанкмент-Гарденс, она берет меня за руку, и мы проходим мимо кафе.

– Если бы мы поели там, возможно, мне не пришлось бы прогуливаться.

– Хочешь сказать, тебе не понравилось?

– Не говори глупостей, конечно понравилось, но тебе не требовалось так тратиться.

Мы идем дальше, наслаждаясь солнечным светом, пока не подходим к статуе. Она пропускает меня вперед и смотрит на статую моего героя.

– Ну, Майкл, что скажешь, наш мальчик хорошо справился?

Она делает паузу, как будто ожидая ответа.

– Да, я тоже так думаю.

Она снова поворачивается ко мне.

– Майкл говорит, что ты справился очень хорошо. Он тобой гордится.

Когда она разговаривает со статуей, я не могу удержаться от смеха.

– Как думаешь, он сможет помочь с другими твоими проблемами?

– Сомневаюсь. В его времена женщины делали то, что им говорили. Не так ли, Майкл?

– Это то, что ты хотел бы иметь – послушную рабыню?

– Конечно, нет! Никто не гордился больше меня, когда Кэролайн показала миру, на что она способна. Было бы хорошо, если бы она поняла, что именно я отдал ради нее.

– С ее лица исчезла улыбка. Она схватила меня за руку и уткнулась в нее головой.

– Прости, босс, я увлеклась. Я не хотела ковыряться в старых ранах.

– Не волнуйся, я уже смирился.

Я посмотрел на статую.

– Видишь, каково это сейчас, Майкл, ты должен быть рад, что тебе никогда не приходилось иметь дело с современными женщинами.

Она шлепнула меня по руке и усмехнулась.

– Ну, вот и все, Майкл, может быть, встретимся в следующем году.

Лорен все еще улыбается, и от этой улыбки у меня внутри все светится. В ней действительно есть все: красота, ум и много обаяния. Она заставляет меня желать, чтобы я был лет на десять моложе.

– Пойдем, – говорю я. – Давай вернемся в отель, заберем вещи и возьмем такси до вокзала.

***

Мы успеваем на последний поезд перед началом выходного дня и находим места со столиком напротив друг друга. Я чувствую последствия недосыпания и прекрасного обеда. Лорен достает свой iPad.

– Сначала проверяю свою электронную почту, потом поищу Майкла Фарадея, я должна узнать о нем больше.

Я улыбаюсь.

– Увидишь, что узнать можно чертовски много. Он был выдающимся человеком.

Устраиваясь на своем месте, я пытаюсь подавить зевок и с трудом удерживаю глаза открытыми. Сон манит, и я не в силах ему сопротивляться...

***

Я иду по устланному коврами коридору многоквартирного дома, расположенного в самом центре города.

Молодой Дэниел хорошо устроился, – говорю я себе, звоня в дверь. Я жду, но никто не подходит, и я звоню еще раз. Я уже собираюсь уходить, когда слышу по ту сторону двери движение. Дверь открывает Дэниел в банном халате, его волосы еще влажные.

– Был поблизости и решил зайти, попытаться компенсировать тот вечер, что мы не провели вместе в Лондоне.

– Что? О, да. Слушайте, я только что из душа. Почему бы мне не одеться и не встретиться с вами в пабе через дорогу? Минут через десять, а?

Я уже собираюсь уходить, когда слышу знакомый голос.

– Не знаю, готов ли ты к этому, любовник, но я могу повторить прямо сейчас.

Через его плечо я вижу, как в прихожую выходит Кэролайн в одном лишь полотенце.

– Простите, – говорит он и отступает назад, чтобы пропустить меня.

Я вхожу в его квартиру, не испытывая ничего, кроме презрения к женщине, стоящей передо мной. Она цепляется за полотенце, как за спасательный круг, а другой рукой прикрывает рот.

– Ты – лживая сука. Подумать только, я вообразил, что у нас есть шанс снова быть вместе.

– Я не лгала тебе. Не лгала.

– Ты мне сказала, что вы с Дэниелом не вместе.

– Мы не вместе; просто два человека с потребностями, помогающие друг другу.

– А что насчет того, что не было никого, кого бы ты хотела взять в свою постель? Еще одна ложь.

– Это не было ложью. Просто я была немного скупа на правду. Я никогда не использую свою кровать, нашу кровать. Да ладно, Джон, ты же не жил как монах, сам говорил.

– Именно... Я был полностью открыт с тобой, но, очевидно, это не сработало в обе стороны.

Она в ужасе смотрит, как я пытаюсь снять обручальное кольцо.

– Нет, Джон, пожалуйста, нет... Джон... Джон

***

Кто-то трясет меня за плечо.

– Джон... Джон

Я просыпаюсь и обнаруживаю, что место напротив пустует. Лорен сидит рядом со мной и дергает меня за правую руку. Я смотрю вниз и вижу, что сжимаю обручальное кольцо.

– Тебе все приснилось; ты в порядке?

Поезд остановился, и какое-то время я смотрю в окно, собираясь с мыслями.

– Да, я в порядке... просто уладил кое-какие дела.

Я кручу кольцо, нанизывая его на костяшку пальца.

– Уверен, что хочешь это сделать?

– Да, все кончено, назад дороги нет. Я понял, что меня беспокоило. Как можно превратиться из заторможенной женщины в ту, что может соблазнить, не практикуясь?

– Имеет ли это значение? Судя по тому, что мне рассказала Шивон, ты вряд ли придерживался целибата.

– Нет... наверное, не имеет, но она заставила меня поверить, что монахиня получает больше секса, чем она. Дело уже не в сексе, с этим я покончил, а в обмане. Могут быть и другие причины для изменений; причины, которые соответствуют тому, что она мне говорила, но тот факт, что я задаю эти вопросы, означает, что я ей не доверяю. Спустя пять лет я все еще сомневаюсь во всем, что она мне говорит.

Впервые за пять лет мои глаза наполняют слезы, когда я окончательно не смиряюсь с тем, что мой брак закончился. Лорен обнимает меня за плечи и вытирает салфеткой слезы с моих глаз. Поезд трогается, и я впервые замечаю название станции – Кембридж.

– Эй, это де твоя станция.

– Неважно. Имеются и более высокие приоритеты.

Поезд набирает ход, когда я снимаю кольцо с пальца и бросаю его на стол. Она подбирает кольцо и пытается положить его мне в карман. Я закрываю ее руку своей.

– Нет, оставь себе. Может быть, найдешь какого-нибудь счастливчика, которому сможешь его подарить.

Она улыбается и кладет его обратно на стол.

– Ты шутишь; когда я выйду замуж, у нас будут вольфрамовые кольца.

– Странный выбор.

– Не совсем. Вольфрам твердый и невероятно прочный. Именно такой брак я хочу, а не что-то мягкое и слабое, как золото.

– Тогда мы просто оставим его для уборщика.

– Ты можешь передумать.

– Нет, не передумаю. Когда я ее вижу, все воспоминания о тех двадцати с лишним годах годах возвращаются, я одинок, мне нужен кто-то в моей жизни, но не она. После пяти лет я не могу забыть... не доверяю ей. Я не могу провести остаток жизни, проверяя ее, гадая, чем она занимается, пока меня нет. Это решение я должен был принять пять лет назад.

Она держит меня за руку, а другой рукой вытирает мне глаза.

– Ты можешь вернуть его Кэролайн, – говорит она, беря кольцо со стола.

– Хочу сначала поговорить с ней. Вернуть его по почте кажется жестоким.

– Не стоит торопиться, – говорит она, опуская кольцо в сумочку. – Оно будет здесь, когда ты примешь решение.

***

От Кембриджа до Эли совсем недалеко, и вскоре поезд замедляет ход на моей остановке. Мы оба встаем и забираем свой багаж. Выходим из поезда и идем к концу платформы. Я останавливаюсь у барьера, ожидая, что она пройдет на пешеходный мост, чтобы сесть на следующий поезд обратно в Кембридж.

– Спасибо, Лорен, приятно знать, что у меня есть друг. Поезд обратно в Кембридж должен быть через десять минут.

– О нет! Я не оставлю тебя здесь в таком состоянии. По крайней мере, позабочусь о том, чтобы ты благополучно добрался домой.

Мы проходим через барьер и через станцию к стоянке такси. В такси я называю водителю свой адрес. Всю короткую дорогу до моего маленького коттеджа мы сидим рука об руку. По прибытии я даю таксисту достаточно денег на обратный проезд и говорю, чтобы он подождал. Мы выходим из такси и идем к моей входной двери. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

– Спасибо, Лорен, я рад, что ты была со мной.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в щеку, но ее руки обхватывают мою шею, и я целую ее в губы. Они такие мягкие и податливые. Ее губы расходятся, и ее язык проводит по моим губам. Я отстраняюсь от нее, чтобы успеть увидеть, как уезжает такси.

– Черт, я же просил его подождать. Даже заплатил, чтобы он отвез тебя обратно.

– А я сказала ему уезжать.

– Лорен, мы не можем так поступить. Я – твой босс.

– Я ухожу в отставку.

– Ты не можешь уйти: что я буду делать без тебя?

– Ты не обязан что-то делать, но если между тобой и мной стоит работа, то я ухожу. Раньше я сдерживалась, потому что думала, что где-то тебя есть любящая жена. Я почти обвинила Шивон в том, что она принимает желаемое за действительное, но теперь знаю, что ты свободен, зачем ждать?

– Женщина, что мне с тобой делать?

– Надеюсь, ты откроешь эту дверь и позволишь мне выяснить, правда ли все, что говорила о тебе Шивон.

Я вставляю ключ в замок, затем обнимаю ее и целую. И что это за поцелуй! Наши губы раскрываются, и мы танцуем танго с языком. Когда мы разрываем поцелуй, она продолжает касаться своими губами моих, прежде чем полностью расстаться. Я поворачиваю ключ и открываю дверь.

– Надеюсь, ты не ждешь, что я перенесу тебя через порог?

– Пока что нет, но работаю над этим.

Я держу дверь открытой, и она входит. Поворачиваясь, чтобы последовать за ней, я слышу слова хирурга, сказанные пять лет назад: «Вы – счастливчик, мистер Флетчер, большой счастливчик».

Эпилог

Два года спустя

– Заселяться накануне вечером гораздо цивилизованнее, мы должны делать так всегда, – говорит Лорен, заталкивая в рот последний кусочек тоста.

Мое воображение разбушевалось. Я смотрю, как она засовывает в рот кончики пальцев и обсасывает следы масла и мармелада, которые собрала с тоста. Маленький Джон начинает раздуваться, заставляя меня ерзать на своем месте.

– Да, это так, но компания не всегда оплачивает такое, а если дополнительную ночь оплачиваю я, это усложняет отчет о расходах.

– Так, что же изменилось на этот раз?

– В этот раз это – шоу твое, это ты показываешь, на что способен Мамфорд. А я – просто участник. С тех пор как утихла шумиха в прессе, меня никто даже не замечает.

– Знаю, что это неправда, но иногда думаю, не скучаешь ли ты по этому? Всему этому вниманию.

Я тянусь через стол, беру ее руку в свою и заглядываю в глаза.

– Ни секунды. Мне нравилось работать над рукой и ходунками, но внимание прессы я всегда лишь терпел.

Мы встаем и выходим из обеденного зала. Вскоре оказываемся в лифте, направляясь в наш номер, у обоих есть дела до семинара.

– Так почему ты такой беспокойный? Выглядишь как потерянная душа, но что ты ищешь? Думаешь о ней?

Я скользнул рукой по ее талии, притянул ее ближе и поцеловал. Когда открываются двери, чтобы мы могли выйти, мы все еще, к удовольствию других гостей, находимся в страстном объятии,.

– Если уж на то пошло, Кэролайн в эти дни почти не выходит у меня из головы. Ты права, мне чего-то не хватает, с тех пор как мы закончили проект «Рука». Но только не внимания прессы. Я скучаю по тому, чтобы быть частью чего-то. С тех пор как рука пошла в производство, Мамфорд не знает, что со мной делать. Мне дают пустяковые задания и просят провести аудит чужих проектов.

Я достаю ключ и впускаю нас в наш номер.

– Мне нужно нечто, во что я смогу вцепиться зубами.

Она улыбается и поднимает руками грудь.

– Хм, я думаю, что в последнее время ты достаточно делаешь это. И это не жалоба, как ты понимаешь.

Она направляется в ванную, чтобы «поправить лицо», как она говорит, но я не вижу ничего, что требовалось бы поправлять. Я беру предложения о работе, которые принес с собой, и читаю их еще раз.

– Всегда есть университет, они, кажется, хотят тебя заполучить, – говорит она мне через открытую дверь.

– Почему люди так хотят, чтобы я вернулся к преподаванию? Я уже говорил, что у меня ничего не получится.

Я просматриваю предложение университета, и ее голова появляется в дверях.

– Какое преподавание? Всего час лекций в неделю и немного научного руководства. Ты даже сможешь выбирать собственные исследовательские проекты. Подумай обо всех этих молодых аспирантках, жаждущих произвести на профессора впечатление.

– К сожалению, большинство из них будут мужчинами.

Она опять высунула голову из-за двери.

– А как насчет работы на телевидении? Ты постоянно говоришь, что хочешь, чтобы больше молодых людей шли в инженерные вузы. Что может быть лучше, чем представить это на телевидении?

Она возвращается в ванную, а я просматриваю предложение от телекомпании. Деньги просто неприличные, и это свяжет меня только на два месяца в году.

– Только держись подальше от Джоу Бринсли; я видела, как она на тебя смотрит. Эта женщина – пожирательница мужчин... Ну, и как я выгляжу?

Она стоит в дверях ванной, держа руки скрещенными перед собой, и выглядит нервной.

– Абсолютно соблазняюще.

Она смеется.

– Имеешь в виду «соблазнительно».

– Я знаю, что имею в виду. А теперь иди сюда и дай мне начать.

– Успокойся, мальчик, у нас нет на это времени. Пойдем, нам пора идти в Савой Плейс.

Она берет меня под руку, и мы спускаемся на улицу. Как только мы выходим из шума уличного движения на Стрэнд, она обнимает меня за талию и притягивает к себе.

– Что случилось? Боишься оскандалиться?

– Да, полагаю, именно так. Для тебя-то это нормально, ты провел много презентаций, но для меня эта – первая.

– Для меня все были как в первый раз. Презентации и лекции. Со мной что-то было бы не так, если бы я не нервничал. Не волнуйся, у тебя будет текст перед глазами, просто делай все так, как мы репетировали. Как только начнешь, все станет хорошо. Я буду в первом ряду, готовый подсказать, если понадобится.

Она улыбается мне и опускает голову на мое плечо, пока мы идем вниз по склону к реке.

Майкл Фарадей стоит в лучах весеннего солнца, глядя на набережную и Темзу, как он делал это на протяжении многих лет. Он не шелохнулся, когда мы вошли в его маленький сад. Лорен поднимает руку, чтобы коснуться его ноги.

– Доброе утро, Майкл, рада снова тебя видеть. Каково это – стать темой первого телевизионного шоу Джона?

– Подожди, еще ничего не решено.

– Да ладно, Джон, ты обдумывал это несколько дней. Всего лишь вопрос времени, когда ты поймешь, что можешь делать и то, и другое.

– На самом деле, я уже решил предложить это университету. Немного рекламы на телевидении пошло бы им на пользу, но пока никто не упоминал о Майкле.

– Нет, но ты не сможешь представлять серию о великих британских инженерах, если в списке не будет имени Майкла.

– Строго говоря, он не был инженером, но ты права, он должен быть и будет включен.

Я посмотрел на статую.

– Видишь, каково с современными женщинами, Майкл? Чтобы не отстать, приходится бежать.

Я потянулся вверх и погладил его ботинок.

– В любом случае, сегодня в твоем благословении нуждается как раз она. А я всего лишь хочу прокатиться.

Я делаю паузу, словно ожидая ответа.

– Майкл говорит, что тебе не требуется удача, но он все равно пошлет ее тебе.

Она целует меня в щеку, мы поворачиваемся и выходим из сада.

Мы подходим к главному входу в ИЭТ, когда по ступенькам к нам спускается молодая женщина с блокнотом в руках.

– Доктор Флетчер! Это ведь доктор Флетчер, не так ли?

Я смотрю на Лорен, затем на вольфрамовые кольца на наших пальцах.

– Да, это точно он. С кем из них вы хотели бы поговорить?