Житие Мика

Life of Mike

BigZeke13

ГЛАВА 1.1

Я дрейфую во сне. По крайней мере, это похоже на сон. Может ли присниться, что ты спишь? Думаю, во сне возможно все. Во сне я лежу на спине. Вокруг меня другие люди. Мне удобно, но трудно дышать. В моей голове раздается искаженный голос. Это голос моей восемнадцатилетней падчерицы Моник. Я слышу стон, а затем понимаю, что он исходит от меня. Я концентрируюсь на повторяющихся словах: — Ты дала ему слишком много.

Второй голос говорит: — Я знаю, но мне кажется, он выходит из этого состояния. Нам просто нужно подождать. — Это был голос старшей сестры Моник, Мисти. Я медленно осознавал, что у меня есть тело, которое сопровождает мой мозг. Я почувствовал сильную хватку на своем члене. Я мог сказать, что он не был отвердевшим, но он реагировал на захват и сопротивлялся давлению.

Я услышал хихиканье и эхо голоса Мисти: — Вот он встаёт.

Один сильный захват превратился в два, и я снова услышал свой стон. Я все еще не мог пошевелиться, но ощущения проникали в мои конечности. Два захвата синхронизировались как один и начали дрочить меня, а я чувствовал, как мой член твердеет.

— Господи, Мисти. Он огромный и становится все больше.

Эхо, как будто мы были в трубе, прекратилось, слава Богу.

Мисти хихикнула и сказала: — Да. Захватывающе, не так ли? Ты готова?

Моник пробормотала: — Ага. Думаю, да, но я не ожидала, что он будет таким большим.

Я открываю глаза, но меня ослепляет свет потолка надо мной. Я зажмуриваю глаза. Чувствую движение вокруг себя, и руки отпускают мою эрекцию. Я разочарован, потому что в этот момент ощущение рук, быстро гладящих мой член — единственное, что имеет хоть какой-то смысл.

Голос Моник шепчет рядом с моим ухом: — Не пугайся, папочка. Хорошо?

Моя немедленная реакция — с чего бы мне волноваться, а потом я понял, что руки, дрочащие мне, вероятно, принадлежат двум моим падчерицам.

— Хорошо, — пробормотал я. Это был скорее вопрос, чем ответ. По крайней мере, я мог говорить, даже если это было больше похоже на кваканье, чем на какое-то слово. Я прищурился от яркого потолочного света, когда он медленно сфокусировался.

Я начал поднимать голову, чтобы осмотреться, но прежде чем я успел пошевелиться, пара губ прижалась к моим в страстном поцелуе. В тумане момента я ответил взаимностью и поцеловал в ответ. В тот же момент я почувствовал новое давление на свой член, которое я сразу же распознал как пару губ, раскачивающихся из стороны в сторону и надавливающих на мой толстый член. Прошло много времени с тех пор, как я испытывал это ощущение.

Мое сознание мгновенно прояснилось, словно туман сдуло шквальным ветром. Я втянул голову обратно в подушку, чтобы избежать поцелуя. Я попытался отвести бедра назад, чтобы извлечь член из губ, сомкнувшихся на головке под гребнем, но они не реагировали на мои команды. Я был уверен, что губы, целующие меня, принадлежат Моник, и это подтвердилось, когда она откинулась назад, чтобы я мог сфокусироваться на ее лице. Я посмотрел вниз по своему обнаженному телу и увидел Мисти, медленно двигающую своими губами по моему стволу. Она была обнажена и смотрела прямо мне в глаза с озорной улыбкой на лице. Ее губы были растянуты в две тонкие линии, когда она продвигалась дальше по моему члену. Ее глаза зажмурились, а щеки надулись, когда она обхватила ртом мой половой орган. Моник хихикнула, когда Мисти пришла в себя и скользнула губами по моему стволу вверх. Она оттопырила губы и выплюнула изрядную порцию слюны на нижнюю часть ствола моего члена и провела руками вверх и вниз по нему пару раз, чтобы распределить ее. В моей голове роились противоречивые мысли. Я перевел взгляд с Мисти на Моник, которая сидела, откинувшись на пятки. Она тоже была голой. Это было неправильно, но это было так невероятно после пяти лет без секса. Я сказал: — Нет. Ты не должна этого делать, — в то время как мои бедра, которые теперь ощущались и функционировали, толкали мой член вверх через руку Мисти к ее губам.

Мисти хихикнула и сказала: — Ты говоришь с двух сторон своего тела, папа, и ты противоречишь сам себе, — Я понял смысл её слов и усмехнулся.

Я опустил бедра и снова сказал тихим голосом: — Это неправильно, девочки, и какого черта вы вообще со мной сделали?

Моник посмотрела на Мисти, которая продолжала поглаживать правой рукой вверх-вниз мой член. Мисти кивнула своей сестре, и Моник сказала: — Мы знали, что ты не согласишься на это, если мы... не "уговорим" тебя. Мы подмешали наркотик в твой напиток на вечеринке. Он должен был сделать тебя покладистым и расслабленным, но я думаю, что мы дали тебе слишком много. Нам пришлось привезти тебя домой и уложить в постель. Мы волновались, пока ты не начал приходить в себя.

Мисти подхватила нить и сказала: — Прежде чем ты спросишь почему... это из-за того, что наша мать сделала с тобой. Мы считаем, что это было справедливо. Мы видели видео на мамином ноутбуке и знаем, что ты понимаешь, о чем я говорю.

Я нахмурился и с громким вздохом опустил голову на подушку. Я знал, о чем она говорит.

Моник сказала: — Если эти видео нашей матери с твоими сыновьями, Джеймсом и Дэвидом, возбуждают тебя, тогда ты просто лежи и думай о них, пока мы занимаемся этим твоим огромным, красивым хуем. Ты же не будешь возражать, если в процессе мы тоже получим удовольствие? И, кроме того, у Моник есть дела, о которых нужно позаботиться.

Мисти хихикнула, снова накрыла мой член ртом и начала энергично делать минет. Мои бедра отозвались, и в этот момент я понял, что любые дальнейшие словесные протесты были бы неискренними.

Чтобы признать свою судьбу, я согнул руки, чтобы убедиться, что они работают, притянул Моник к себе и развернул ее так, чтобы я мог "есть" ее киску, пока Мисти продолжала свой невероятный минет. Она поняла мои намерения и расположила свою пизду на моих губах так, чтобы стоять напротив сестры. Я любил "есть" киски, и моя вторая жена Миранда — мать Моник и Мисти — тоже любила это, вплоть до того, как пять лет назад у нее обнаружили рак груди. Он забрал её у нас чуть больше года назад. У меня не было секса с тех пор, как ей поставили диагноз. Я более или менее забыл о сексе до этого момента.

Я не знал о "романах" Миранды с моими сыновьями, когда они происходили. Мета-данные на видеофайлах указывали, что они произошли семь лет назад, когда мальчикам было восемнадцать и девятнадцать. Первая запись была сделана на восемнадцатый день рождения Дэвида. Оба сына уже выросли, женились и разъехались из дома.

Как бы давая дополнительное оправдание своим действиям, Моник сказала: — Наша мать не считала секс со своими пасынками неправильным, почему же мы должны это делать.

ГЛАВА 1.2

Она громко вскрикнула, когда я засунул свой язык как можно глубже в ее киску, чтобы она замолчала. Мисти начала смеяться, а затем захрипела. подавившись моим членом, что заставило ее отказаться от минета. Она сплюнула слюну себе на руку и провела ею по моему стволу. Я почувствовал, как Моник наклонилась вперед и надавила губами на мой член, занимая позу "шестьдесят девять". Я застонал, а Мисти захихикала, толкая голову сестры все глубже на мой ствол, пока та не закашлялась, вытащила "кляп", и, задыхаясь, села обратно на мое лицо.

Теперь я, казалось, был в полном порядке и в течение нескольких минут яростно отхлестывал Моник языком. Она вскрикнула: — О Боже, Мисти. Я сейчас кончу. Блядь, папочка, заставь меня кончить. О, черт, да. Да. Прямо здесь.

Ее крик стал на октаву выше, и она извивалась по всему моему лицу. Я держал ее руками под задницей и бедрами, чтобы она могла дышать.

Я так сосредоточился на том, чтобы довести Моник до оргазма, что не заметил, что Мисти маневрирует, чтобы прижаться своей пиздой к моему хую по-ковбойски. Она полностью завладела моим вниманием, когда опустилась на мой член. Я сильно застонал в киску Моник, толкаясь бедрами вверх. Мисти вскрикнула: — Блядь, папа. О, боже мой. Он огромный, — и Моник взорвалась в огромном оргазме, который напоминал оргазмы ее матери — Миранды. Мое лицо было залито ее соками, пока она медленно спускала на меня свои соки.

Я беспорядочно ласкал ее клитор, чтобы поддерживать ее возбуждение. Я хотел почувствовать ее киску на своем члене, прежде чем мы закончим. Я подумал, что это вряд ли когда-нибудь повторится. Наконец Моник рухнула на левый бок, и я поднял голову, чтобы посмотреть на Мисти. Она была в своем собственном мире с закрытыми глазами и открытым ртом. Она постоянно стонала, откидывая бедра назад и энергично двигая бедрами вперед, а затем откидываясь назад, чтобы перезарядиться для очередного толчка вперед. Она наклонилась вперед, положив руки мне на грудь, после того как Моник уступила ей место. Ее спина была выгнута дугой, так как только ее бедра двигались вперед и назад. Ее большие сиськи волочились по моему животу вместе с ее толчками на меня. Соски были длинными, твердыми и розовато-загорелыми, как карандашные ластики, приглашающие меня пососать их. Я приподнял свой торс и сделал именно это. Почти сразу же Мисти вскрикнула: — О боже, папочка. Я КОНЧАЮ. — Ее голос поднялся на несколько октав при слове "кончаю".

Я позволил ее соску оторваться от моих губ и посмотрел на лицо Мисти. Она выглядела так, будто мучается, но, очевидно, это было не так. Она сильно надавила своей киской на мой член и начала дрожать, ее рот раскрывался в беззвучном крике, а глаза были широко распахнуты и смотрели в никуда. Казалось, что она вышла из здания на несколько мгновений, а затем вернулась. Она начала скандировать: — О, Иисус. О, Иисус. О, Иисус, — снова и снова, пока я чувствовал, как ее киска ритмично сжимается на моем стволе. Она перестала напевать, когда ее сжатия стихли до беспорядочных пульсаций.

Моник занималась собой, наблюдая за тем, как Мисти насаживается на мой хуй. Когда она увидела, что ее сестра вернулась оттуда, куда "уходила", она сказала: — Вау, Мисти. Ты в порядке? Ты выглядела так, будто тебе было больно.

Мисти кивнула и коротко рассмеялась, снимая себя с моего члена. Соки ее киски капали на мой живот, когда она кончала. Я был близок к оргазму, и мне не нужно было многого, чтобы пережить его. Если не считать случайной дрочки, у меня давно не было настоящего оргазма. Мисти схватила мой твердый член, который покачивался над моим животом, и потянула его вертикально вверх, и жестом приглашала Моник занять ее место. Та поколебалась и наконец сказала: — Я не знаю, Мисти. Он ужасно большой. Это больно?

Мисти засмеялась и ответила: — Сначала немного. Но я привыкла, а потом стало просто фантастически. Ты должна это сделать. Это твой подарок себе на восемнадцатый день рождения.

Моник кивнула и двинулась вниз по моему телу. Я не поощрял ее и не отговаривал. Я просто наблюдал и сосредоточился на том, чтобы отодвинуть свой оргазм.

Моник начала проводить правой ногой по моим бедрам, но остановилась и сказала: — Может быть, мы сделаем это по-собачьи?

Собачий стиль меня вполне устраивал, но вскоре я обнаружил, что у меня все еще есть проблемы с мышцами ног. Я положил Моник на спину, разведя ее бедра в сторону. Я приподнял ее ногу и перекинул ее через свое бедро, двигаясь за ней. Это все еще было по-собачьи, но немного по-другому, и мне не нужно было полагаться на свои мышцы, чтобы держаться в вертикальном положении.

Помощь Мисти была не нужна, но она маневрировала так, что смогла втянуть мой член обратно в рот. Покачала головой вверх-вниз несколько раз, а затем отстранилась и подтолкнула мой член к пизде Моник. Я не был уверен в предыдущем опыте Моник в сексе, но она выглядела немного нервной. Мисти легла лицом к Моник и прошептала: — Сначала будет больно, но потом станет лучше. Я обещаю.

Моник прикусила нижнюю губку и кивнула, подавшись бедрами ко мне. Как только я начал вводить в нее свой хуй, я понял, что она девственница. Я никогда раньше не занимался сексом с целкой и имел лишь примерное представление о том, чего ожидать. Я почувствовал сопротивление девственной плевы, и Моник вздрогнула, но затем снова толкнулась на меня. Я колебался; я не хотел причинить ей боль, и в голове снова возник конфликт, должен ли я быть первым у Моник, даже если это то, чего она хотела в данный момент.

Моник повернула голову ко мне лицом и сказала дрожащим голосом: — Трахни меня, папочка. Пожалуйста. Я ждала именно тебя.

Мой член был гранитно твердым и пульсировал на внутренних лепесточках Моник. Она просунула руку вниз, к своей пизденке, и провела пальцами по нижней стороне моего члена. Я все еще колебался. Моник взяла решение буквально в свои руки: она подалась бедрами назад и пальцами ввела мой хуй в свою пизду.

Задыхаясь от первого проникновения, она затем стиснула челюсти, когда ее голова приподнялась с подушки. Продолжала толкаться мне навстречу, и я почувствовал, как мой член, преодолевая сопротивление, входит в ее влагалище. Она выдохнула воздух сквозь зубы. Мисти усмехнулась, глядя на Моник, а затем на меня. Она кивнула мне. Я улыбнулся в ответ. Я был поражен тугостью киски Моник, которая продолжала толкаться на меня сама, пока не встретила новый отпор. Ее рот открылся, а глаза распахнулись шире. Я знал кое-что о шейке матки. За свою жизнь я толкнулся буквально в несколькие, поэтому я оттянул свои бедра назад.

ГЛАВА 1.3

Моник мгновенно перестала толкаться и отстранилась от моего члена. Она остановила свои движения и умоляюще посмотрела на Мисти.

— Господи, Мисти. Ты не предупредила меня о том, что второй раз будет больно. Что это, блядь, было? У меня две "вишенки"?

Мисти хихикнула и сказала, — Прости. Я забыла об этом. Это твоя шейка матки в конце влагалища. Обычно это не проблема, если только член парня не очень большой и достаточно длинный, чтобы дотянуться до нее. Большинство членов не такие большие, как папин. Я должна была предупредить тебя. Глупая я. — Мисти пожала плечами и продолжила: — Папа должен был знать, что не стоит торопиться, но ты взяла дело в свои руки и нанизалась на него, в буквальном смысле.

Моник медленно проверила глубину методом бурения и снова вздрогнула. Я начал отстраняться, но Моник громко сказала: — Нет. Не останавливайся.

Я заметил, что ее пальцы, которые вводили мой член в неё, теперь работали над ее клитором. От этих ощущений ее бедра пришли в движение, и она начала неглубокий трах. Она посмотрела на меня и сказала: — Трахни меня, папочка. Я на таблетках и хочу, чтобы ты кончил в меня. — Она, должно быть, прочитала мое лицо и продолжила: — Пожалуйста, папочка. Сейчас уже не больно, совсем.

Мисти хихикнула.

Я медленно подался бедрами вперед и следил за лицом Моник, ожидая признаков боли. Мне совсем не нравился этот процесс дефлорацией, и я молча благодарил Бога, что это был мой первый и, надеюсь, последний раз.

Моник прибавила ходу и потянула мою руку к своим большим, упругим грудям. Они были точно такими же, как у ее матери. Мы медленно двигались в противоходе, пока я не убедился, что она в порядке, а затем предвкушение моего оргазм побудил меня двигаться быстрее. Я увеличил темп, и она подхватила его. Ее пальцы летали по моему члену и работали над клитором. Она посмотрела на меня и сказала: — Господи, папочка. Ты становишься больше во мне.

Мисти ответила: — Он просто становится тверже. Он собирается кончить. Ты почувствуешь его, когда он кончит.

Я поднимался на "гребень волны", отчаянно пытаясь преодолеть вершину.

Киска Моник начала ритмично сжиматься на моем члене, и она закричала, утонув в своем оргазме, когда я кончил со своим. Какое великолепное ощущение. Прошло пять лет с тех пор, как я эякулировал во что-то, кроме тряпки. С каждым выплеском спермы я подбрасывал Моник своими бедрами. Её глаза расширялись с каждым "выстрелом", а их было много. Сперма выталкивалась из ее влагалища вместе с кровавой слизью, когда я вливал ее в нее. Мисти просунула полотенце между бедер Моник. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мы оба успокоились. Я ласкал ее грудь и крутил кончиками пальцев ее эрегированные соски. Оба тяжело дышали, набирая воздух в легкие. Мисти сидела рядом с Моник и ухмылялась.

Когда Моник снова задышала нормально, она посмотрела на Мисти и сказала: — Это было потрясающе.

Мисти улыбнулась и ответила: — Я же тебе говорила.

Я позволил своему члену выйти из ее пизденки и потянулся вниз, чтобы вытереть его полотенцем. Я наклонился над полуразвернутым телом Моник и провел языком по ее ближайшему соску. Моник придержала мою голову там на несколько мгновений, а затем отстранилась от меня и перевернулась ко мне лицом. Страстно поцеловала меня, и я ответил ей тем же.

Я услышал, как Мисти разговаривает по мобильному телефону в другой комнате. Она снова появилась здесь и сказала: — Пойдем, Моник. Вечеринка все еще продолжается. Они ждут, когда мы вернемся.

Я немного растерялся, но потом вспомнил, что этот вечер начался с празднования дня рождения Моник. Вчера ей исполнилось восемнадцать, и мы с друзьями отмечали это событие в ресторане по ее выбору. Мне было интересно, знали ли друзья о причине их задержки.

Моник быстро поцеловала меня и встала с кровати. Прижала полотенце к лобку и побежала в ванную. Я воспользовался моментом, чтобы в полной мере оценить обнаженную красоту двух моих сводных дочерей. Они были младшими версиями своей матери. Каждая из них отличалась лишь в малом. Их отец, должно быть, был красивым парнем.

Миранда была очень красива до того, как рак лишил её прелести. Она была высокой и стройной, со всеми эротическими изгибами, которые вожделели все мужчины. Несмотря на двое родов, ее талия была мизерной, а бедра плавно расширялись, обрамляя удивительную округлую попку. Ножки были длинными и, на мой взгляд, идеальными. У нее были необычайно широкие плечи, которые обрамляли ее большую, чем обычно, грудь. Сиськи упруго торчали, с сосками, направленными немного вверх. Когда я вижу девушек здесь, теперь уже в обнаженном виде, становится ясно, что все физические качества Миранды передались ее двум дочерям в полной мере.

У Миранды была густая копна волнистых русых волос длиной до плеч, с которыми ей никогда не приходилось слишком много возиться. Она была великолепна, как с макияжем, так и без него. У Моник и Мисти длинные прямые светлые волосы до лопаток. Черты лица у них такие же, как у Миранды, с более полными губами и немного разными носиками. Но их огромные завораживающие кобальтово-синие глаза одинаковы.

Моник побежала в ванную, чтобы привести себя в порядок. Мисти подошла и села на край кровати, наклонилась и всосала мой вялый член. Пососала и облизала его языком. Протянула руку под моими яйцами, подтянула их вверх и обхватила той же рукой мой ствол, прижав яйца к нижней стороне. Она оттянула и обсосала каждое из моих яичек и оторвала губы со звуком "чпок". Хихикнула, глядя на меня своими невероятно большими голубыми глазами. Если бы она продолжила это делать дольше, они бы не скоро вернулись к своим друзьям.

Должно быть, она почувствовала дрожь моей надвигающейся эрекции и отстранилась. Чмокнула член губами и сказала: — Может быть, позже.

Слезла с кровати и удалилась в ванную. Душ работал несколько минут, а затем прекратился. Через несколько минут и Моник, и Мисти вышли полностью одетые. Я лежал на спине и думал о том, что произошло и как моя жизнь привела меня до этого момента. Мисти обошла кровать и наклонилась, чтобы поцеловать меня. Я поцеловал ее в ответ. Это не был страстный поцелуй, это был скорее поцелуй на ночь. Моник сделала то же самое, и я прошептал: — С днем рождения, милая.

Я всегда называл ее "милая" с тех пор, как мы с Мирандой поженились. Тогда ей было семь лет.

— Спасибо, папочка. Отдыхай. Мы вернемся позже. Хорошо? — Она потянулась вниз и ущипнула мой твердый бархатистый набалдашничек. Хихикнула, когда мой член дернулся в ответ. Они остановились у двери в спальню и, прежде чем исчезнуть, послали мне воздушный поцелуй.

ГЛАВА 1.4

Когда они ушли, я лежал поверх покрывала и думал о том, что Мисти сказала: "Это было справедливо". Я не был уверен в том, что из двух бед можно сделать одну, но у меня не было никакого ощущения неправильности того, что только что произошло. Это было великолепно. Я спустил ноги на пол и медленно встал, осторожно проверяя их. Они казались в порядке. Пошел в ванную и принял душ. Я собирался почистить зубы, как обычно, но я все еще чувствовал вкус киски Моник и не хотел испортить его.

Забрался между простынями, как всегда, голый, и выключил прикроватную лампу. Я лежал в темноте и снова думал о своей жизни и о том, каким диким был этот жизненный путь. Я усмехнулся, подумав о том, насколько более диким он может стать.

Мои мысли вернули меня в юность, которая, казалось, прошла много лет назад. Как это вообще было возможно.

***

Меня зовут Майкл, но я всегда был известен как Мик. Я вырос на "бедной стороне дороги", по крайней мере, так мне говорили люди. Я не понимал этого, потому что во всем городе не было ни одного железнодорожного полотна. В отличие от многих моих друзей, я жил в полной семье со старшей сестрой, с которой я никогда не ладил. В детстве я никогда не понимал, что значит "бедный". У нас было то, что было, и я не знал ничего другого. Мы не голодали. Оба моих родителя работали, и у нас с сестрой была большая свобода приходить и уходить, даже когда мы были маленькими. Мы жили в маленькой двухкомнатной квартире на втором этаже. Все самое необходимое было предоставлено. Я не желал многого, потому что не знал, чего можно желать. Странно, но сейчас, когда я лежу здесь, в своем большом доме с пятью спальнями, я вспоминаю те дни как самые счастливые в моей жизни.

В школе были богатые или, по крайней мере, более богатые дети. Они, очевидно, были с "другой стороны дороги", но меня и моих друзей они считали ниже себя. Мы же избегали их как чумы. В старших классах я общался со своими друзьями такого же происхождения, а в перед выпускным классом начал встречаться с Ритой. Она была в одном классе со мной, но на год старше меня. В третьем её оставили на второй год. Я знал ее всю жизнь, но не близко. Она тоже была с моей "стороны дороги". Я не мог вспомнить, когда заметил ее изгибы или даже когда понял, что она симпатичная. Гормоны — любопытная штука.

В выпускном классе, вооружившись водительскими правами, я пригласил Риту на выпускной бал. Я был в восторге от того, что везу нас на старом, разбитом в хлам "Форде" моих родителей. Мы стояли возле гимназии и смотрели, как сверкающие лимузины высаживают богатых детей. Это было потрясающее зрелище. Я был очарован лимузинами. А Рита, не зная об этом, была очарована самими деньгами, которые за ними стояли.

Выпускной был веселым. Мы были наряжены, как никогда раньше: Рита в арендованном лавандовом платье, а я — во взятом напрокат смокинге с пристегивающимися галстуком и поясом. Я и не подозревал, на какие жертвы пошли мои родители, чтобы сделать это событие для меня самым лучшим. По мере того как продолжался вечер, я заметил изменения в поведении Риты. В ее глазах появился блеск, когда мы танцевали, а во время медленных танцев она намеренно прижималась к моей промежности. В восемнадцать лет мне не требовалось многого, чтобы вызвать эрекцию, и тогда она у меня была. Когда Рита прошептала мне на ухо, что мы должны пойти в более уединенное место, я думал, что мое сердце выскочит из груди. Я больше чем нервничал. Я не мог дышать, когда Рита скользнула по переднему сиденью, когда я ехал к популярному месту парковки. Она положила руку мне на бедро и медленно провела пальцами по промежности. Эрекцию в штанах было не скрыть, хотя я и хотел этого. Она поцеловала меня в щеку, потянув молнию вниз. Я был слишком напуган, чтобы повернуть голову и поцеловать ее в ответ. Периферийным зрением я видел, как она ухмыляется над моим дискомфортом. Она совсем не нервничала.

Когда она завозилась в моих брюках и обхватила пальцами мой стояк, я застонал, убрал ногу с педали газа и затормозил посреди дороги. К тому времени, как я поставил коробку передач на паркинг, она уже дрочила мне. Она сказала: — Господи, Мик. Почему я не знала, что твой хуй такой огромный. Я даже не могу обхватить его рукой. — Кровь била в мои уши, а ее голос звучал так, будто мы находились в трубе.

Другой рукой она потянула бретельки платья вниз до локтей, обнажив грудь. Я повернулся к ней лицом, как будто меня тянуло гравитацией или магнетизмом. Это было похоже на ту сцену в фильме "Чужие", когда героиня Сигурни Уивер медленно поворачивается к вытянутым зубам Чужого над ее правым плечом. Я не был так напуган, как, наверное, героиня Сигурни, но я знал, что если я посмотрю на обнаженные сиськи Риты, то кончу прямо там. Так и случилось.

Сперма вырывалась из моего члена и выплеснулась до уровня моего лица. Я был в ужасе от своего полного отсутствия выносливости. Я смотрел, как длинный, непрерывный поток жемчужно-белой спермы достигает вершины своего полета, словно в замедленной съемке. Затем время вернулось в нормальное русло, и сперма быстро разлетелась по сиськам Риты. Она разразилась смехом и увеличила темп движения своей руки. Она реально направляла мой член так, чтобы струи попадали на ее сиськи, а когда они продолжали выплескиваться, она опускала лицо вниз, чтобы поймать немного в рот или на лицо. Я расслабился, когда увидел, что она в восторге от происходящего и не высмеивает меня за то, что я кончил слишком рано.

Когда я кончил, Рита зажала мою головку между большим и указательным пальцами и потом потянула пальцы ко рту. Я мог видеть блестящие влажные потеки спермы на ее лице и груди. Она не сделала никакого движения, чтобы вытереть ее. Потянулась за спину и расстегнула молнию на платье. Сдвинула платье вниз по телу и, вертясь и маневрируя, сдвинула его вниз в ноги. Она была обнажена и смотрела на меня, пока ее руки занимались её киской. Я знал о женской мастурбации, потому что видел, как моя сестра делала это в душе утром в день моего восемнадцатилетия. Она предложила мне помочь ей. Я убежал из ванной, и с тех пор она дразнила меня.

!!! Продолжение на https://tl.rulate.ru/book/69396. Пока только там и платное! И не спрашивайте, почему и когда, не скажу.

!!! Телеграм-канал "Переводы от Самохвалова" https://t.me/isamohvalov4747. Опубликованные переводы, анонсы и эксклюзивы.