Представленный перевод осуществлён с любезного согласия автора произведения rhetthebrat. Выражаю ему свою признательность.

The presented translation was made with the kind consent of the author of the work rhetthebrat. I express my gratitude to him.

Всесильная ручка

A MIGHTY PEN

by rhetthebrat ©

Ручка, которую Гвин подарила мне, когда я закончил MБA[1], была слишком дорогой, чтобы ею каждодневно пользоваться, но когда две дешёвые шариковые ручки и микробол[2], которые были у нас в офисе испортились, у меня не было выбора.

Я был удивлён, как она ощущалась в моей руке: гладкой, надежной, идеально сбалансированной, и отлично писала́. Всё, что потребовалось — один бумажный чек (кто ими ещё пользуется?) садовнику, и после того, как расписался на нём, я поклялся до конца своей жизни не пользоваться другой ручкой. Гвин улыбнулась, когда открыв подарок я сказал ей, что ручка очень красивая, и тем более была рада и счастлива увидев, что даже год спустя я вновь ею пользуюсь, и как она мне нравится.

Жаль, что у меня не было её, чтобы подписать бумаги о разводе.

***

Я познакомился с Гвин сразу после колледжа. У нас были общие друзья. Мы расслаблялись после четырех лет поздних вечеров, поочередно устраивая вечеринки и занимаясь, тусовались на озере или в чьем-то доме, или находили бар или танцевальный клуб, чтобы использовать возможность напоследок насладиться, появившемся у нас свободным временем. У многих уже́ были предложения насчёт работы, другие осенью направлялись в аспирантуру, а остальным — тем, у кого не было твёрдых планов, придётся серьёзно заняться их составлением, когда лето закончится.

С третьего класса я ходил в школу вместе со своими двумя друзьями — братьями близнецами Джеффом и Полом, которого мы всегда называли Маттом (по понятным причинам), и поскольку родители у них были католиками, у них в добавок было ещё пять сестёр. Принадлежавший им коттедж на озере был больше, чем у остальных, из-за численности их семьи, так что мы часто направлялись именно туда. Это был вторник, примерно в середине лета, когда Матт и Джефф подобрали меня на своём старом универсале — отличная машина по многим причинам, но главным образом потому, что в ней помещалось много людей и снаряжения для всех наших замыслов. После остановки для покупки упаковки пива и трёх пакетов льда для охлаждения, мы поехали к озеру.

Матт и Джефф были братьями близнецами, но вам вряд ли удалось бы встретить двух парней, которые были бы более противоположными, и в тоже время полностью взаимосвязаны. Матт был темноволосым и кареглазым, чуть сдержанным и немного забавным, когда говорил, а Джефф был блондином с карими глазами, всегда болтливым, всеобщим любимцем. Матт занимался логистикой, а Джефф администрированием.

Джефф разговаривал по телефону целых два часа до поездки но озеро, приглашая наших друзей, которые были в городе. Матт доставил нас туда раньше, чем кто-либо ещё прибыл, поэтому мы подготовили понтонную лодку с холодильником для еды и питья. Мы успели вовремя, как только мы закончили, люди начали прибывать. В течение сорока пяти минут около восемнадцати человек бегали туда-сюда за закусками, пивом, водой, газировкой, футбольными мячами, полотенцами, солнцезащитным кремом, купальными костюмами и бог знает чем ещё, а Матт отчаянно пытался придать этой неразберихе хоть какую-то организованность. Наконец, через пятнадцать минут хаоса, мы все оказались в лодке (за исключением Джима, который, когда мы отчалили принимал в доме ванну, и ему пришлось прыгать с причала в воду и вплавь догонять нас) и отправились этим замечательным летним днём на водную прогулку.

Когда вы всю жизнь растёте в маленьком городке, то, как правило, знакомы со многими, а тех, с кем не знакомы, вы можете знать издалека, по годам проведённым в спортивных командах, на концертах групп, в дискуссионных клубах, театральных шоу, на вечеринках по случаю дня рождения, или даже просто гуляя по торговому центру. Я знал всех на лодке в тот день, по крайней мере в лицо, за исключением двух девушек, которые прибыли с Дженни Ортегой. Помимо Дженни, Матта и Джеффа, мою основную компанию представляли Энджи, Лейф, Тони, Брайан и Билли, которых я знал с начальной школы. Всех остальных я встречал в младших классах средней или старшей школы. Никто из нас не отличался крепким телосложением, но мы были довольно активными молодыми людьми, достаточно подтянутыми и привлекательными.

Одна из незнакомых девушек была высокой и гибкой, со светлыми волосами соломенного цвета и бледно-голубыми глазами, такими ясными, что немного тревожили. Другая была ниже и плотнее, с густыми чёрными волосами, с пляшущими озорством тёмно-карими глазами, и постоянной улыбкой, словно говорившей, что она знает что-то —одновременно и тайное и весёлое.

Я никогда не был Казановой. В старших классах я встречался с достаточным количеством девушек, и хотя в колледже у меня было несколько продолжительных сексуальных отношений с женщинами, гораздо больше было вечеров, которые я без особой охоты проводил со своими приятелями и соседями по комнате. Однако, когда я увидел Гвин, меня сразу потянуло к ней, и что удивительно, я нисколько не волновался подходя туда, где она сидела с Дженни и высокой незнакомкой.

— Привет, Дженни. Когда мы поженимся?

Я знал Дженни с детского сада, и когда мы учились в младших классах средней школы, мы притворно пообещали друг-другу, что поженимся, если не сможем найти другого партнера. Мы ни разу не встречались как парв, и из-за этого нам было так просто друг с другом.

— Дай мне ещё несколько дней. Я всё ещё надеюсь, что Дэвид Генри не потерял номер моего мобильного.

Я рассмеялся, и Гвин тоже, что меня удивило. Я повернулся к ней и протянул руку.

— Я Пит, а ты новенькая в этой компании.

— Приятно познакомиться, Пит, и ты настоящий поэт. Я Гвин, а это Элиза.

Я снова рассмеялся, и она тоже.

— Поэт? К сожалению нет. Специальность — «финансы». Обезьяна с пишущей машинкой более креативна, чем я. А что тебя связывает со всем этим?

Дженни вмешалась прежде, чем Гвин успела ответить.

— Гвин моя двоюродная сестра, а Элиза её соседка по комнате в колледже. Они едут в Торонто. Элизу там ждёт работа.

— Чем ты будешь заниматься, Элиза? — спросил я, в основном из вежливости. Сегодня у неё наверняка будет много поклонников, но не я, длинные и худые не в моём вкусе. Более рубенсовская фигура Гвин для меня гораздо привлекательнее.

— Распознавание голоса и искусственный интеллект. Я изучала лингвистику, и меня нанял стартап, в котором пытаются создать более точные голосовые интерфейсы для автомобилей, бытовой техники и практически всего, с чем нам приходится взаимодействовать.

— Ух ты! Не думал, что это возможно, и мои «финансы» внезапно стали еще более скучными, — сказал я, слегка пожимая плечами. Затем, посмотрев на Гвин, добавил:

— А ты, я полагаю, всемирно известная пианистка или медицинский исследователь, решающая эту вещь с раком.

Гвин хихикнула и ответила:

— Правда? Эта вещь с раком? Возможно, мне понадобится грант для изучения парней, которые страдают от недостатка словарного запаса. Это могло бы спасти миллионы из вас.

Оказывается, Гвин действительно специализировалась в бизнесе и искала должность в сфере маркетинга или продаж. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что природная жизнерадостность и энергия сослужат ей хорошую службу на такой работе. Она была именно тем, о чём вы думаете, когда кто-то произносит: «энергичный человек» — супер весёлая и очень остроумная, она заставляла меня в тот день много раз смеяться. Я не уверен, что сказал больше дюжины слов кому-либо, кроме Гвин. В то время как все на понтонной лодке как бы взаимоперемещались вращались, а Джефф и наши друзья Тиффани (которые следовали за мной большую часть выпускного класса средней школы) и Кевин (который бегал по пересеченной местности и по дорожкам со мной и Маттом) сидели с нами довольно долго, я весь день до вечера не отходил дальше, чем на три фута от Гвин. Когда мы вечером расстались, у меня был её номер, а у неё мой, и мы, казалось, были одинаково взволнованы этим.

Дом семьи Гвин находился в 45 минутах езды от моего, так что мы жили достаточно близко, чтобы регулярно навещать друг друга, и не настолько близко, чтобы могли случайно встретиться, что в целом, вероятно, довольно хорошо для начинающего романа. Меньше шансов на недопонимание или глупую ревность, которые могут возникнуть в эти неловкие первые дни и недели.

Как пара, мы поладили с самого начала, и после нескольких свиданий я понял, что эта девушка та, кто мне нужен. Она была такой яркой и живой, просто постоянный порыв заботливости, смешанный с поддразниванием и весельем. Гвин был спонтанной, предприимчивой, всегда готовой ко всему, чем дополняла моё более вдумчивое отношение к вещам. У нас были общие вкусы в музыке (авторские песни и блюграсс) и еде (тайская и вьетнамская, а также блюда американской кухни). У нас были общие интересы: походы, плавание в озере, фильмы ужасов и телевизионные ситкомы, и мы оба любили не просто собак, а овчарок. А её большие выразительные глаза, чувственный рот, гладкая шея и женственные изгибы заставляли меня физически возбуждаться всякий раз, когда она была рядом. Справедливости ради стоит сказать, что я был по уши влюблён, и она, казалось, тоже была влюблена в меня.

***

Мы встречались по меньшей мере полдюжины раз наедине и были ещё полдюжины групповых свиданий с нашей разросшейся кампанией друзей и знакомых, прежде чем я заговорил об исключительности наших отношений. Хотя я и был почти уверен в её чувствах, всё же немного нервничал, понимая уязвимость своего предложения, и не будучи на все сто процентов уверен.

Мы простенько поужинали, а затем смотрели фильм-слэшер выше среднего уровня. Позже мы припарковались на подъездной дорожке перед их домом. Мы целовались около получаса, или около того, я гладил её большие круглые груди, и засунул пальцы в её трусики. Она стонала и тяжело дышала мне в ухо. Я не возражал против того, чтобы остаться неудовлетворённым. У меня на уме были соображения самому избавиться от своего груза позже, поработав рукой. Мы медленно оторвались от наших поцелуев, пока Гвин приходила в себя после моего интенсивного траха пальцами.

— Боже! У тебя такие удивительные пальцы, — сказала она, тяжело дыша. — Мне нравится, то что ты делаешь со мной.

— И мне нравится ласкать тебя. Ты пахнешь так пряно, что мне хочется попробовать тебя на вкус. Ты настолько горяча, что сводишь меня с ума.

— Лесть поможет тебе всюду добраться, парень...

Она была очень страстной, когда мы занимались чем-нибудь сексуальным, её мягкие, но настойчивые поцелуи придавали мне почти стальнную твёрдость.

—. ..но ты можешь прикончить меня, если используешь свои губы там... внизу.

— Я бы действительно хотел сделать это с тобой, — прошептал я. — Ты не хочешь уехать на выходные, прежде чем я начну работать? Я бы очень хотел провести с тобой немного времени, чтобы полностью изучить тебя.

— О! Я думаю это отличная идея! Что ты задумал?

Примерно в трёх часах езды отсюда на уединённом озере был курорт. Это могло быть недёшево, но тогда я действительно хотел, чтобы наш первый раз вместе был особенным, и я всегда верил, что ты получаешь то, за что платишь.

— Я думал о Малоуне. Сезон подходит к концу, так что я уверен, что мы сможем найти место.

— О-о-о! Ты точно знаешь, что сказать, чтобы привлечь моё внимание, кавалер. Я всегда хотела побывать там! Ты бывал там раньше?

— Нет. Никогда. Мои родители поехали на одну из своих годовщин. Они восторженно отзывались: говорили, что это место идеально подходит для особых случаев.

— Значит, ты не водишь туда всех своих девочек?

Что ж, вот и то откровение, которое я хотел озвучить.

— Ты моя единственная девочка, Гвин.

— Это так мило! Ты точно знаешь, что мне сказать, — она улыбнулась своей лучезарной улыбкой и нежно поцеловала меня.

Я ждал, надеясь на что-то ещё, но, похоже, она закончила свою мысль. Я никогда не боялся браться за что-то прямолинейно, как бы неудобно это ни было, поэтому, когда молчание затянулось, я вмешался.

— Я единственный парень, с которым ты встречаешься?

Гвин посмотрела на меня любящими глазами, и её улыбка каким-то образом изменилась, не потеряв своего блеска.

— В моём сердце нет места ни для кого другого. Ты в моих мыслях даже тогда, когда ты не со мной.

Я поцеловал её, сначала нежно, потом с большей страстью, и она ответила тем же. Она всегда была готова откликнуться на мою ласку безо всяких оговорок, и это меня чрезмерно заводило. Мы целовались еще двадцать минут, и этого времени хватило, чтобы снова дать ей кончить с помощью моих пальцев. Когда я проводил её до входной двери, у неё дрожали ноги. Мы поцеловались в последний раз, и она вошла внутрь.

Я долго ехал домой, что позволило мне воспроизвести вечер и нашу последнюю беседу, и хотя я не слышал, чтобы она точно сказала, что мы эксклюзивны, я знал из курса делового общения, что люди слышат и говорят по-разному. То, что она не использовала те же слова, что и я, не означало, что она имела в виду не то же самое, что сказал я. Мне показалось, что она по-своему сказала мне, что больше ни с кем не встречается, и от этого у меня внутри стало очень тепло. Вернувшись домой я определённо собирался поработать рукой.

Моя работа в региональной бухгалтерской фирме началась после «Дня труда», и для меня это были напряжённые несколько недель. Меня не так сильно интересовал бухгалтерский учет, но навыки межличностного общения и анализа, которым я научусь, будут иметь решающее значение для моей долгосрочной цели заняться управленческим консалтингом. Я уставал от того количества информации, что узнавал за день, поэтому в течение первых двух-трех недель с Гвин я в основном общался по телефону, а не лично. Гвин была на заключительной стадии собеседования на должность продавца в компании по производству офисного оборудования, поэтому она тоже была занята, но каждый раз, когда мы разговаривали, она просто оживала — игривая, забавная, и это тоже заставляло меня двигаться, несмотря на мою усталость. Мы виделись оба дня по выходным в сентябре, и каждый раз, когда мы были вместе, я чувствовал себя удовлетворённым.

***

Я зарезервировал столик в «Мэлоун» на последние выходные сентября, и сексуальное напряжение, которое создало между нами наше предстоящее уединение, стало зашкаливающим — мы оба знали, что тогда мы скрепим наши физические отношения, и у нас было меньше шансов сгореть от того напряжения, которое возникло, когда наши телефонные звонки не стали полностью заполнены намёками и двусмысленностями. Гвин была сообразительна, и заставляла меня смеяться, несмотря на мой постоянный и почти болезненный стояк.

Клянусь, я почувствовал запах её естественной сущности в машине вскоре после того, как забрал её на наши особые выходные, и хотя в машине мы всего лишь держались за руки, я был твёрд как камень, а она всю дорогу ёрзала на своем сиденье, мы вели себя довольно сдержанно. Мне приходилось концентрироваться на вождении больше, чем обычно, потому что мысленно я всё время представлял, как мы резвимся в нашем роскошном номере. Гвин была сексуальной женщиной, и я собирался узнать, насколько хорошо реальность соответствовала моим «грязным» намереньям.

Я зарегистрировал нас у массивной стойки из тёмного дерева в вестибюле, взял две ключ-карты, и мы отнесли наши маленькие сумки в номер на верхнем этаже. Мы планировали переодеться, а затем отправиться в четырехзвездочный ресторан на ужин, но я упомянул, что Гвин был очень спонтанной и невероятно возбужденной после почти четырёх недель ограниченного доступа к моему телу.

Не успели мы закрыть за собой дверь, как она заключила меня в объятия, поцеловала крепко и страстно и почти понесла к двуспальной кровати. Мы упали на неё, а потом она начала срывать с меня одежду. Моя рубашка полетела в одну сторону, джинсы и боксеры в другую, и вскоре за ними последовали её облегающий свитер и штаны для йоги. Я не знаю, что случилось с носками и обувью, но мы лежали голые поверх покрывала и изо всех сил старались заставить наши тела поглотить друг друга. Я никогда не чувствовал себя настолько вышедшим из-под контроля.

Я оказался между широко раздвинутыми ногами Гвин, но никак не мог направить свой член, потому что мы с самозабвенностью ласкались. Наконец она просунула руку между нами и схватила мой стальной стержень, подтянув его к своему входу, который был абсолютно мокрым. Мне не нужно было никаких дальнейших указаний. Я рванулся вперед, нетерпеливо, но достаточно осознанно, чтобы не заходить слишком далеко и не слишком быстро. Она ахнула, потом застонала, потом закричала. Я немного отступил, когда впервые столкнулся с тугим сопротивлением, затем снова толкнулся, чтобы войти глубже. Мне потребовалось около пяти толчков, чтобы достичь глубины, и когда я это сделал, мы оба застонали от вожделения. Я немного подвигал тазом, прежде чем выйти и снова войти. Гвин любила дополнительные движения телом. Я быстро достиг своего предела, но не мог перестать пытаться оказаться ещё глубже в ней.

— О Боже! Боже! Боже! — повторяла она снова и снова, пока мы занимались любовью. Я даже не знаю, знала ли она, что сказала это, но я услышал:

— Я так сильно люблю тебя, Пит! Я так сильно люблю тебя!

— Я люблю тебя, Гвин! И очень, очень сильно!

Она вскрикнула во время своего оргазма, я напрягся и застонал от своего. Я оставался в ней, пока мы приходили в себя. Я держался на локтях, чтобы не раздавить её, но она обхватила меня своими изваянными руками вокруг шеи и притянула к себе.

— Я не хочу причинить тебе боль, — тихо сказал я.

— Тогда позволь мне почувствовать тебя всего на мне, — также тихо ответила она. — Ты мой идеальный мужчина, мистер Паттерсон. И я имела в виду именно то, что сказала.

— Ты хочешь сказать, что я совершенен?

Она засмеялась. Её дыхание коснулось моего уха и заставило меня слегка задрожать. Она сжала меня, чтобы подчеркнуть это.

— Я люблю тебя.

— Это делает меня очень счастливым, Гвин. Потому что я тоже тебя люблю.

Я поцеловал её, пытаясь передать своими губами то, что казалось недостаточно было выражено словами. Она поцеловала меня в ответ. Я перекатился на бок, удерживая свой временно опавший член в её киске. Мы целовались, глядя друг другу в глаза, и нежно поглаживая тела друг друга. Это было самым интимным пареживанием в моей жизни.

Вскоре мой член начал подавать признаки жизни. Гвин тоже это почувствовала, и это её заставило течь. Я перекатился через неё, и мы снова начали двигаться вместе. Наше второе совокупление было далеко не таким неистовым, но всё равно страстным и бурным. Я продержался гораздо дольше, и её кульминация длилась довольно долго, прежде чем она взорвалась. Я замедлился, пока она не восстановила дыхание, а затем закончил спустя несколько толчков.

Мы приняли душ, всё ещё намереваясь поужинать позже, чем планировали изначально, но я уже упомянул, что Гвин спонтанна. Совместный душ привел к более энергичному сексу в огромной кабинке. Я вошёл в неё сзади, разминая эти удивительные полные груди и дёргая её за крупные соски, пока она прижималась ко мне, упираясь руками в стену душа. Приближзившись к завершению, я скользнул рукой к её киске, нащупал клитор и стал быстро его тереть. Мы кончили вместе.

На ужин были гамбургеры и картофель фри из вечернего меню обслуживания номеров.

Мы спали обнажёнными, вплетённые друг в друга так, будто нам не хватало физического контакта. Я проснулся оттого, что пара невероятно красивых карих глаз с любовью смотрела на меня. Я широко улыбнулся. Я ничего не мог с этим поделать. Я открыл свою душу Гвин, и она полностью приняла меня.

— Доброе утро, любимый, — сказала она.

— Доброе утро, — ответил я. — Чем бы ты хотела заняться сегодня?

Она хихикнула и обхватила мой утренний стояк.

— Ну, не то, чего ты, кажется, хочешь... Я думаю, ты вспахал мою киску прошлой ночью, большой мальчик. Мне сейчас очень больно.

— Ну, тогда, может быть, нам стоит позавтракать, а потом я смогу взглянуть поближе, чтобы понять, как мы могли бы привести тебя в порядок

— Так ты думаешь, что недостаточно натворил? — она выгнула бровь и широко улыбнулась.

— Я никогда не смогу насытиться тобой.

— Ты всегда говоришь мне замечательные слова.

Она обняла меня, нежно поцеловала, а затем начала высвобождать свои ноги и руки из моих.

— Мне нужно пописать. А потом нам нужно убраться из этой комнаты, пока ты не причинил еще больше вреда моим интимным частям!

Мы приготовили завтрак, а затем неторопливо прогулялись по одной из пешеходных троп, выходящих на озеро. Это действительно было красиво, особенно когда листья только начинали желтеть, но я не мог по-настоящему оценить пейзаж, так как мои глаза не могли оторваться от Гвин. Но каждый раз, когда я смотрел на неё, я ловил её взгляд на себе, так что это была наша общая беда.

Остаток выходных был таким же волшебным. Мы не могли насытиться друг другом. Мы еще дважды занимались любовью в субботу вечером, а затем был медленный сеанс любви, прежде чем уехать в воскресенье, в середине дня. Наш путь домой снова был тихим, но полностью спокойным, удовлетворенным.

***

Гвин получила работу продавщицы, и неудивительно, что она преуспела. В течение шести месяцев она регулярно входила в тройку лучших продавцов компании. Моя работа тоже успешно продвигалась. В основном я просматривал финансовые отчёты компаний, но для некоторых некоммерческих организаций и очень небольших фирм, которые были компаньонами наших основных партнеров, было проделано немало скурпулёзной бухгалтерской работы. Мне не очень понравилась эта детальная работа. Мне скорее нравилось посещать клиентов и разбираться в их бизнесе, и через несколько месяцев я почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы предложить улучшения не только в их бухгалтерском учёте, но и в бизнес-моделях. Я получил отличные отзывы по продуктивности, а также повышение и премию за эффективность, потому что я взял на себя пару дополнительных заказчиков во время кризиса и довёл их дела до конца.

Мы с Гвин продолжали сближаться, проводя вместе всё своё свободное время. И мы не могли насытиться сексом. Я не был девственником, когда мы встретились, и она тоже, но у меня никогда не было такого количества прекрасного секса, которым, теперь, мы с ней с наслаждением занимались. И Гвин инициировала это так же часто, как и я. Можно с уверенностью сказать, что мы оба были ненасытны.

В знак наших углубляющихся отношений мы попросили наши семьи запланировать рождественские обеды, чтобы мы оба могли присутствовать на семейных праздниках друг друга. Мои родители обожали Гвин, и её родители, казалось, тоже были счастливы видеть её со мной. Мы неопределенно говорили о том, чтобы вместе снять квартиру после нового года, и ни одна семья не высказала серьезных возражений, так что мы так и поступили.

Начало совместной жизни была притиркой, и это был первый вызов, который нам пришлось преодолеть вместе. Простые решения о таких повседневных вещах, как организация кухни и шкафов для белья, расписание уборки пылесосом и вытирания пыли в гостиной, а также о том, как лучше всего очистить ванную, выявили расхождения, которых мы не ожидали. Разочарования из-за этих небольших разногласий часто возникали в течение первых двух месяцев, но мы были преданы друг другу и по большей части каждый небольшой конфликт преодолевали с доброжелательностью. Наши индивидуальности продолжали сближаться, а наша любовь смягчала любые обиды, особенно когда мы не забывали извиняться за необдуманные комментарии или пассивно-агрессивное надувание губ.

Все наши друзья проходили через подобные периоды, что тоже очень помогло. Наблюдение за их противостоянием без эмоций, которые фильтровали наш непосредственный опыт, помогло нам увидеть новые перспективы, что облегчило разрешение некоторых наших разногласий. Энджи жила со своим женихом, Лейф и Билли жили вместе (они сказали, что платонически, но мы не купились), Тони и Брайан были соседями по комнате в загородном коттедже с двумя спальнями, а Матт и Джефф жили холостяцкой жизнью в квартире вдали от семейного дома. Мы всё еще часто виделись со всеми.

Парень Энджи — Том, был достаточно милым, но он очень поздно присоединился к нашей компании, поэтому ему было трудно найти общий язык со всеми. Дженни и Матт какое-то время то присоединялись то отделялись, так что мы видели их чаще всего. Мы никогда не могли сказать, насколько серьезно они относились друг к другу, но, как и мы, они казались хорошо подходящими друг другу. Я расспрашивал Матта о его чувствах, а Гвин расспрашивала Дженни, но ни тот, ни другой не очень откровенничали об их отношениях. Я не уверен, сколько страсти они испытывали друг к другу, но они были нежны и казались очень счастливы вместе.

Тони, Брайан и Джефф все еще были в поиске, хотя Джефф, казалось, добился наибольшего успеха. Он прилично выглядел, мог зайти куда угодно и через пять минут уже разговаривал с самыми привлекательными женщинами в заведении. У него был дар убалтывать, и он почти всегда уходил с кем-нибудь. Казалось, не имело значения, каков был статус их отношений — одинокая, помолвлена, замужем или разведена, всё это для Джеффа обычным делом. Однажды он сказал, что всегда просил и никогда не давил, и я ему поверил. Даже оставаясь самим собой он добивался многих женщин. Тони всё ещё сомневался, но затем и он стал искать отношений.

Брайан был хорош собой, и у него было больше удач, чем неудач, но он был бабником, никогда не остававшимся с одной и той же женщиной дольше одной ночи. А также он любил рассказывать о своих любовных победах настолько подробно, что мне становилось неудобно.

Как только мы с Гвин согласовали практические аспекты совместной жизни, наша любовь расцвела. Мы занимались любовью несколько раз в неделю, и часто более одного раза во время каждого. Я не мог насытиться её телом, и она с рвением присоединилась, и была очень активной наездницей. Мы продолжали инициировать секс с одинаковой устремлённостью, экспериментировали с новыми позициями, с нижним бельем, с аксессуарами, с легким связыванием, и мы не ограничивали себя только спальней. Нам нравилась наша сексуальная жизнь!

Наш союз был не просто физическим. Мы говорили о самых разных вещах, от национальной политики (демократы плохие, республиканцы еще хуже) до бизнеса (Безос и Маск блестящие, но мудаки) до музыки (Бэбифейс Рэй слишком агрессивен, Джон Ледженд слишком гладкий, Лорд Гурон в самый раз). Мы говорили о цветах для покраски нашей квартиры (ей нравились пастельные оранжевые и желтые тона, я был неравнодушен к тёмно синему и зелёному). Мы оба хотели детей (я хотел трёх девочек, а она хотела мальчика и девочку). И, конечно, мы договорились о собаках, особенно об австралийских овчарках.

***

Мы прожили вместе почти год, когда я начал подавать документы в бизнес-школы. Мы обсуждали брак как общую концепцию для нас, но пока мы не знали достаточно о моей ситуации с МБА, мы не хотели связывать себя обязательствами. Я действительно не хотел быть далеко от Гвин, но она была непреклонна в том, чтобы я поступил в лучшее учебное заведение, какое только возможно. Я не любитель искать именитые наименования, особенно в случае учебного заведения. Так не бывает, что существует какой-то особый курс, который преподает Гарвард или Дюкский университ, о котором не в курсе местный католический университет. Так что, на самом деле речь идет о связях с предприятиями, которые сотрудничают с институтом, и студентами, с которыми вы заводите дружбу. И так как я хотел остаться в родном городе, меня вполне устраивал местный католический университет и пристроенный кампус государственной школы. Даже если бы я поступил в Стэнфорд или Райс, у меня не было бы обратной связи с нашим маленьким городом на Среднем Западе с населением 60 000 человек. Поэтому, когда «Сент-Томас» принял меня на их очную программу МБА, я решил поступить туда. Я чувствовал, что мне нужна Гвин рядом с собой, поэтому однажды вечером я заговорил об этом за ужином, слегка сбив её с толку.

— Дорогая, я думаю, может быть штат — мой лучший вариант для бизнес-школы.

Она нахмурилась.

— Серьёзно? Государственное учреждение? У них даже не лучшая программа в городе, не говоря уже о стране. Я знаю, что ты достоин лучшего. Намного лучшего.

— Да, может быть. Но бизнес-школа это не дешево. Они просто так не раздают стипендии, и я думаю, что мог бы получить высшее образование по своему профилю в нашем штате, что могло бы способствовать с предложениями о работе.

Она усмехнулась, но с любовью.

— Ты закончишь институт лучшим по своей специальности, независимо от твоего выбора. Я вижу, какой ты умный и как усердно работаешь.

Её улыбка исчезла, и она посмотрела мне в глаза.

— Но пожалуйста, не позволяй мне быть причиной, по которой ты соглашаешься на меньшее, чем можешь сделать.

Что я могу сказать. Гвин знает меня. Очень, и очень хорошо.

— Но ты для меня важнее, чем диплом. Я не хочу быть вдали от тебя.

Она растаяла и улыбнулась, как всегда, когда я признавался ей в любви. Что я и делал ежедневно.

— Ты несомненно самый милый мужчина. Я очень люблю тебя, Пит. Но я никуда не собираюсь исчезать. И куда бы ты ни поехал, есть самолёты, поезда и автобусы, чтобы доставить нас друг к другу.

— Это дорогостоящее решение проблемы, которое нам не стоит на себя взваливать. Какая лучшая программа в этом регионе? — спросил я.

— Наверное, в институте «Св. Томаса». Я видела, что в прошлом году они поднялись в национальном рейтинге, а они уже были в первой десятке на Среднем Западе.

— Может быть, мне стоит подать заявление туда. Это уважаемое учебное заведение, и мы будем иметь возможность просыпаться каждое утро вместе.

Гвин посмотрела скептически, но идею не отвергла. Я был уверен, что чем больше она будет думать об этом, тем больше ей это понравится, или, по крайней мере, примет это. Что она и сделала. Так что туда я и поступил.

Гвин всегда была уверенной в себе женщиной, но знание того, что я ради неё пожертвовал небольшим академическим престижем, казалось, ещё более укрепило наши взаимоотношения. У нас всегда были взаимосвязь, но если бы вы потребовали от меня ответа, я бы сказал, что вероятно уделял этому больше внимания, чем она. Она не была невнимательной или рассеянной, когда была со мной, но она была в некоторой степени склонна строить не включающие меня планы встреч с друзьями, или выпивки с коллегами. Но после того, как я поступил в институт «Св. Томас», на курс MБA, она, похоже, стала чаще возвращаться домой, а не болтаться с коллегами в конце рабочего дня, чаще откладывала свой телефон, когда была со мной, и просто немного больше находилась рядом, когда мы были вместе. Я был самым счастливым человеком на свете.

В бизнес-школе, как Гвин и предсказывала, у меня всё шло хорошо. Я решил полностью занять свой день. Я твердо верю в эффективность поточного производства по сравнению с параллельным производством. Мы получаем лучшие и быстрые результаты, когда концентрируемся на чём-то одном, вместо того, чтобы пытаться выполнить слишком много дел одновременно, например, работать и учиться. Конечно, не у всех есть выбор, но поскольку я мог позволить себе отсидеть на работе 21 месяц, пока начал заниматься в бизнес-школе, я так и сделал. Я был лучшим группе по своей специальности вместе с тремя другими, и на меня обратили внимание профессора и мои сокурсники, что служило хорошим предзнаменованием для получения предложений по работе, когда я закончу. Несмотря на то, что мой диплом бакалавра была в области финансов, для получения диплома МБА. я также выбрал специализацию в финансовой сфере. Мне просто нравилась количественная сторона вещей, а консалтинговым фирмам нравились люди, которые могли строить модели и прогнозы.

***

Я сделал предложение Гвин в начале второго курса бизнес-школы.

Мы были в одном из наших любимых походов, и это был прекрасный осенний день. Листья были наполовину свёрнуты, так что жёлтого и красного было столько же, сколько зелёного. Сквозь пушистые облака выглядывало солнце, а воздух был достаточно прохладным, чтобы нам было комфортно во время прогулки, и достаточно теплым, чтобы мы могли сидеть на солнце в футболках, не чувствуя холода. Я думал, что это метафора нашей совместной жизни, прошлой, настоящей и будущей. Идеальной.

Гвин сидела на камне в нашей любимой точке обзора. Я опустился на колено, ослабил шнурок на ботинке, а затем снова завязал его. Она пила из своей бутылки с водой и смотрела на лес, покрывавший холмы.

— Гвин, любимая!

Она сделала ещё один быстрый глоток воды и посмотрела на меня.

— Да?

— Ты выйдешь за меня замуж?

Я протянул кольцо, которое купил несколько недель назад.

На мгновение она выглядела ошеломлённой, а затем её глаза наполнились слезами, а рот расплылся в самой ослепительной улыбке. Она вцепилась в меня, обняв за шею. Мы упали на землю, нос к носу, и она целовала меня, снова и снова, а потом, на какое-то время, просто тесно прижалась своими губами к моим.

— Я очень сильно люблю тебя, Пит! — сказала она, и слёзы полились из её глаз. — Я хочу провести с тобой остаток своей жизни.

Я улыбнулся, и на моих глазах тоже выступили слёзы.

— Я самый счастливый человек в мире. Я люблю тебя больше, чем могу выразить словами.

Мы занимались любовью в тот прекрасный день на нашей любимой точке обзора. В конце концов, Гвин спонтанна, и наши эмоции были на пределе.

Дата нашей свадьбы была назначена на следующее лето, в конце июня, после того, как я, в середине мая завершу учёбу. Мои родители устроили для меня выпускной вечер, но мы немного упростили его, так как чувствовали, что будем просить наших друзей и семьи удвоить количество свадебных подарков. Мои родители купили очень хороший кожаный набор: портфель ручной работы, папка и визитница. И, конечно же, Гвин подобрала идеальную ручку, хотя мне потребовалось несколько месяцев, чтобы понять это. Её поздравительное послание было простым, и в конечном счёте пророческим: «Я надеюсь, что эта ручка напишет всё наше будущее. С любовью, Гвин».

Свадьба была такой же, как и все свадьбы, и всё же она была нашей, так что это было одновременно невероятно и незабываемо. Цветы прибыли с опозданием, но это была единственная помеха. В присутствии большинства наших друзей и членов наших семей мы вошли, торжественно повторили наши клятвы верности, обменялись обручальными кольцами, а затем попозировали для свадебных фотографий. Мы отведали блюда из говядины, курицы, вегетарианские блюда, и танцевали, избавляясь от накопившегося стресса, связанного с планированием и проведением свадьбы. Некоторые из наших друзей напились, мы провели обязательные действия, бросили подвязку и букет, разрезали торт, а затем мы направились в наш гостиничный номер, где я перенёс Гвин через порог. Мы вместе приняли душ, затем занялись любовью, нежно и только один раз, прежде чем погрузиться в сон.

На следующее утро у нас был поздний завтрак с нашими ближайшими родственниками, а затем мы отправились в свадебное путешествие, на неделю и пару дней в Ванкувер и Банф. Это были славные девять дней, и даже обычные дорожные невзгоды не могли омрачить наше празднование любви. Гвин была всем, чего я когда-либо желал в партнёре, и она сказала и показала мне, что чувствует то же самое по отношению ко мне. Короче говоря, мы были совершенно счастливы друг с другом.

Мы вернулись домой преданными и любящими молодоженами, готовыми окунуться в наш брак, нашу работу и всё, что ждало нас на нашем совместном пути. Гвин перешла на должность продавца в ИТ-компанию, которая продавала оборудование и заключала контракты с поставщиками программного обеспечения, предлагая индивидуальные решения местным и региональным фирмам. Кривая обучения была крутой, но она справилась с ней всего с несколькими ошибками, не слишком серьёзными, и её босс начал шуметь о том, что через пару лет надо перевести её на должность менеджера по продажам. Я присоединился к консалтинговой компании, специализирующейся на расширении ассортимента продукции для компаний, производящих потребительские товары, со здоровым рядом оценок для целей слияний и поглощений, и именно туда я был назначен. Я рассматривал это как место для обучения, с тем, чтобы стать неотъемлемым звеном растущей части фирмы, в намеченном ей пути. Короче говоря, мы были вполне довольны своей работой.

***

Поскольку мы вместе прожили три года, прежде чем поженились, нам не пришлось заниматься усстройством жилища, как это делают многие молодые супружеские пары. У нас была активная общественная жизнь с нашими друзьями. Вечеринки дома, ужины в ресторанах, викторины в барах, ночные концерты в большом городе, игры в софтбол и футбол в рек-лиге[3]. Мы делали то, что делали все остальные. Но наша группа друзей начала разделяться по предсказуемым группам: одиночки и пары. У Дженни и Матта всё еще были неопределённые отношения с остальными из нас, поэтому они вошли в группу с Гвин и мной, Энджи и её парнем Томом (которые поженились за несколько месяцев до нас), а также Тони и его невестой Деб с одной стороны и Джеффом и Брайаном и новым соседом Брайана по комнате Ноа, с другой. Одинокие парни были полны активности, и во время похода в паб, мы достигали своего предела за час или два до того, как одинокие парни были готовы закончить, что обычно приводило к добродушным насмешкам друг над другом.

— Уже уходите? Ах да, после пяти вечера для пожилых всё заканчивается!

— Спешите домой, чтобы принять свои ночные лекарства?

— Надеюсь, вы, ребята, готовы к сегодняшнему раунду рулетки с ЗППП!

— Уже превысили свой предел в одно пиво?

— Ты, перед уходом из дому, не забыл почистить свои «пивные очки»[4]?

Не каждый раз, когда мы ходили в бары, но часто я видел, что Гвин хотела остаться дольше, остальных из нас, вместе взятых. Она любила бывать вне дома, любила новые ситуации, и, когда мы были на людях, всегда становилась более энергичной. Обычно я ощущал её удовольствие, когда мы занимались любовью, но иногда, по ночам, когда она была чуть сдержанней, чем обычно, я уделял ей дополнительное внимание, доставляя особенный оргазм своим ртом и языком, или входя в неё сзади, пока она лежала на животе, что было для неё любимой и удивительно интимной позой. И она подобающе оценивала мои усилия.

Затем трёп переходил на другие темы. Это всегда было весело, но за этим что-то стояло подспудно. Мы вращались в разных кругах, у одних было больше обязательств, у других меньше, но никто из нас не знал объективной значимости каждого из них, и у всех нас было достаточно неуверенности, чтобы в уголках нашего сознания не возникал вопрос: находимся ли мы в том кругу, в котором хотим быть.

— Тебе ещё не надоел его храп?

— Как ты удерживаешься от зевоты слушая один и тот же разговор на каждом еженедельном свидании?

— Старик всё ещё использует те же старые позиции? Дай мне знать, когда захочешь чего-нибудь новенького!

— С кем из лауреатов Нобелевской премии ты встречаешься на этой неделе?

— Дедушка сегодня вздремнул после обеда?

— Привет, звонили Троянцы[5]. Они хотели, чтобы я напомнил тебе, что срок годности резины в твоем кармане истёк три года назад.

***

Мы были женаты пару лет, прежде чем начали всерьез говорить о детях. Компания Гвин всерьёз задумалась о повышении её на должность менеджера по продажам. У неё не было бы такого же дохода, но у неё было бы больше регулярных часов, а управленческая карьера давала бы гораздо больше возможностей для роста, чем её работа по продажам. Это лучше сработало бы при беременности. Практика оценки слияний и поглощений моей компании росла приличными темпами, и я был в ней центральным звеном, так что моё будущее тоже выглядело многообещающим. Мне действительно приходилось уезжать пару раз в месяц по 2-3 дня каждый, что немного напрягало, но ничего такого, что могло бы помешать зачатию ребенка и уходу за беременной женой.

Гвин была менее решительной, чем я. Понятно, что вся тяжесть этого решения ложилась на неё. И всё же она относилась к этому с большей неохотой, чем я ожидал. Мы оба часто говорили о том, как сильно хотим детей, мы даже обсуждали имена для мальчиков и девочек. Нам оставалась всего пара лет до тридцати, так что, похоже, пришло время готовиться к следующему шагу. Но она сопротивлялась.

Она не отказывалась, она просто уклонялась всякий раз, когда я затрагивал эту тему. Во время Дня благодарения я попробовал задать вопрос прямо.

— Дорогая, что ты думаешь о детях?

— Я хочу иметь от тебя детей, Пит. Но дай мне ещё немного подумать об этом.

— Конечно, любовь моя. Ты хочешь что-нибудь обсудить со мной?

— Нет. Я хочу убедиться, что я действительно готова, вот и всё. На этот раз никаких отступлений!

Я решил подождать, когда пройдут праздники, а затем в начале января попробовал пойти окольным путем.

— Как ты думаешь, дорогая, Кейт подходящее имя для девочки?

— Это мило. Хотя напоминает мне Кейт Ротштейн.

— Ты хорошо её знала?

— Не совсем. Просто вспомнила, когда ты произнёс это имя.

Я ждал, что она расскажет больше, но это было всё. Поэтому я бросился напролом.

— Ты больше не думаешь о том, чтобы завести детей?

— Не совсем так. Просто на работе столько всего происходит. И у мамы скоро пятьдесят пятый день рождения, и папа хочет, чтобы я занялась организацией вечера для неё.

Примерно через месяц я предпринял ещё одну попытку.

— Помнишь Уилла с работы? Прошлым летом мы были на его свадьбе.

— Конечно. А что с ним?

— Он сказал мне сегодня, что они с Хизер ждут ребенка. Ей всего пара месяцев. Он говорит, что она не может насытиться арахисовым маслом и дынями.

— Это отличная новость для них. Надеюсь, её беременность протекает без осложнений.

— Дай мне знать, когда тебе понадобится, чтобы я пополнил запас арахисового масла.

— Хорошо.

И это было всё. Она не вышла из себя и не сказала мне, чтобы я больше не поднимал эту тему. Она просто не обсуждала это со мной. И я тоже не обижался на неё за это. Я просто подумал, что это немного странно, учитывая наши прошлые обсуждения. В остальном наше общение продолжалось по-прежнему. Мы наслаждались нашим совместным времяпрепровождением, мы занимались любовью так часто, как никогда, мы ходили на работу и делали всё, что нам нравилось делать. Мы просто не говорили о детях.

***

Лето наступило, как всегда вовремя. Мы начали ездить на озеро либо с её семьей, либо с моей, когда у нас были свободные выходные, планировали отпуск на Верхнем полуострове[6] в августе, и просто продолжали делать то, что делали. Жизнь была хороша, но я чувствовал себя немного беспокойно. История с заведением детей начинала меня беспокоить. Я планировщик, и хотя я терпеливый парень, это не безграничная добродетель.

Это был первый раз, когда я почувствовал небольшое отчуждение в отношениях с Гвин, и казалось, что трещина становилась чуть шире каждый раз, когда упоминались дети, даже когда речь шла не о нас. Наши родители намекали о рождении внуков, и время от времени поддразнивания среди наших друзей тоже шли в этом направлении, но Гвин просто оставалась в стороне от всего этого.

На День независимости Матт и Джефф предложили провести выходные в большом коттедже их семьи на озере, где мы с Гвин впервые встретились, и похоже, вся наша кампания собиралась там собраться. Мы сказали, что обязательно приедем, Дженни, конечно, тоже будет там, Энджи и Том сказали «да», а Брайан и Ноа тоже прибудут с подружками. Только Тони и Деб, теперь женатые, отправились на праздник к её семье в Огайо. Мы разобрались с нашими взносами и с нетерпением ждали нескольких дней отдыха с хорошими друзьями. Мы решили поехать в среду, а вернуться в понедельник вечером.

Первая проблема возникла, когда моя компания нашла нового крупного заказчика. Компания в городах-побратимах[7] рассматривала возможность приобретения магазина нестандартной мебели в сельской местности Вермонта, и хотела быстро оценить стоимость. Они планировали активно использовать свою стратегию приобретения, и за скорость они собирались платить больше, поэтому мы обеими руками ухватились за эту возможность.

Четвертое в этом году было в воскресенье, так что понедельник был выходным, но заказчик требовал, чтобы в понедельник я был на месте, а это означало, что мне нужно было прибыть в Вермонт в воскресенье вечером. Конечно, рядом с этим городом, примыкающим к Квебеку, не было аэропорта, так что мне приходилось лететь в Портленд, штат Мэн, и садиться за руль. Я не мог прибыть в воскресенье достаточно рано, чтобы успеть вылететь, так что мне приходилось лететь в субботу, что означало ранний отъезд с озера. Я сказал об этом Гвин. Она была разочарована, но отнеслась с пониманием. На следующий вечер мы встретились с супружескими парами за ужином, и Гвин сообщипа всем, что обратно нам нужно будет возвратится раньше намеченного, из-за моих обязательств по работе.

— Это отстой, — сказала Энджи. — Зачем тебе возвращаться?

— Кто-то должен следить за Питом, — засмеялась Гвин. — Мы со среднего запада — никогда не хотим быть обузой. Кроме того, мы не собираемся ехать на двух машинах.

— Это глупо, Гвин. Пит может взять твою машину, а ты можешь вернуться со мной и Томом.

Гвин посмотрела на меня, оставляя решение за мной. Я был рад предложению Энджи. Я чувствовал себя немного виноватым, что из-за моей работы Гвин пропустит так много выходных.

— Если это не составит труда, и если Гвин не против, я думаю, что это отличная идея.

— Спасибо, — улыбнулась Гвин. Я думаю, она имела в виду Энджи, и меня.

В среду, на место мы прибыли без проблем и устроились в нашей маленькой комнате с полноразмерной кроватью. Матт и Дженни были уже́ там, и радостно приветствовали нас. Джефф приехал вскоре после этого. Брайан и Ноа появились вместе, и у них на буксире были Таня и Роберта. Мы не встречались ни с одной из них раньше, но, тем не менее, были приветливы. Энджи и Том должны были появиться после ужина, и они прибыли, когда мы убирались.

Это была шумная ночь, много выпитого пива и много добродушных насмешек, как и положено компании давних друзей. Мы «допросили» Роберту, которая хорошо справилась, и Таню, которая оказалась более чем чувствительной. В какой-то момент она даже чуть обиделась, и отошла в сторону, и Брайану пришлось пойти за ней, чтобы успокоить. Это немного замедлило наш пыл, но всё равно это была веселая ночь.

Мы устали от дороги и пива, и это была непривычная кровать, и наши процедуры перед сном были разделены с четырьмя другими людьми, пользовавшимися одной и той же ванной, так что к тому времени, когда я лёг, Гвин уже крепко спала. На следующее утро, я как обычно встал раньше Гвин, и спустившись выпить кофе, увидел, что Матт и Дженни пакуют вещи в машину.

— В чём дело, ребята?

Матт покачал головой.

— Дженни, а так же других медсестёр вызвали на выходные.

— Полный облом. Разве у них нет персонала для таких случаев?

Дженни рассмеялась.

— Они говорят, что есть, но в каждый праздник всё одно и то же. Я знала, что нахожусь в резервном списке, но надеялась, что на этот раз меня это не коснётся.

— Прости, Джен. Матт, ты вернешься?

Он покачал головой.

— Дженни будет заниматься трудотерапией, так что ей понадобится немного любви и заботы. Плюс, кому нужен отпуск в одиночку?

— Ты хороший человек, Матт. Но я буду отрицать это, если ты повторишь мои слова.

Мы посмеялись, а потом попрощались.

Несмотря на то, что мы потеряли одну пару, день на озере провели отлично. Без указаний Матта нам потребовалось в два раза больше времени, чтобы загрузить понтонную лодку, но как только тронулись в путь, всё стало как прежде. Так как мы хорошо знали друг друга, беседа текла легко и непринуждённо, а Таня с Робертой добавляли в неё интересную новизну. Несмотря на то, что Гвин не особенно любила заводить новые знакомства, она потратила довольно много времени на знакомство с двумя новыми женщинами.

Мы причалили незадолго до наступления сумерек и снова разожгли гриль. Мы все были довольно пьяны, и пиво лилось рекой, пока мы с Джеффом готовили гамбургеры и хот доги. Прибраться было легко, так как мы использовали бумажные тарелки, а это означало, что мы могли вернуться к пиву у костра. Когда Роберта и Таня почувствовали себя более раскованно, разговор стал немного более грубым и намного более резким. Энджи, Том, Гвин и я старались защищать честь женатых людей, и я думаю, что мы справились с превосходством одиночек, и сделали больше, чем несколько хороших выпадов.

Увидев, что Гвин начала зевать, я взял её за руку и повёл наверх, чтобы привести себя в порядок перед сном. Я надеялся заняться любовью, но когда мы готовились, нам снова помешали, и когда я забрался в постель рядом с ней, она уже́ крепко спала.

Пятница была ещё одним великолепным днём. Мы двигались медленнее, никуда не торопились, так что просто встретили этот день таким, какой он был. После пары чашек кофе, печенья и фруктов, мы загрузили понтон и снова отправились в путь. Все отлично ладили, и отлично проводили время. Мы ныряли с лодки, плавали, съели бутерброды с чипсами и снова выпили несоразмерно много пива. Я подумал, что нам нужно будет вернуться на берег, чтобы добавить пива, но без Матта, который щелкнул бы кнутом, когда мы повернули обратно и причалили, было уже темно.

Разгрузка шла нормально, пока мы с Томом не попытались снять с лодки большой холодильник. Если бы мы были трезвы, мы бы слили растаявший лед, прежде чем выгружать его, но мы не были трезвы и не сделали этого. Я шёл первым, пятясь назад, и когда Том собрался ступить на причал, он потерял равновесие, и его нога оказалась между лодкой и причалом. Он закричал от боли, когда грубый настил причала оцарапал ему голень, и в довершение ко всему понтонная лодка ударилась о его икру, вдавив колено в причал. Я бросил холодильник и схватил Тома, чтобы не дать ему упасть в воду. Это мне удалось, но с его ногой зажатой между лодкой и причалом, и алкогольным туманом в наших мозгах, он получил ещё пару ударов в ногу, прежде чем мы наконец смогли его вытащить.

Все прибежали узнать, что случилось. Мы с Джеффом, поддерживали прихрамывающего Тома и помогли ему войти в дом. Его голень была ободрана от колена до лодыжки, Было много крови, но она не хлестала. Джефф продолжал стонать, но через несколько минут, казалось, взял себя в руки. Никто из нас не был в том состоянии, чтобы куда-то его везти, и ему было неловко просить, поэтому он сказал, что обернёт ногу полотенцем, ляжет спать и посмотрит, как она будет выглядеть утром. Энджи была по вполне понятным причинам очень расстроена, но согласилась, что он не истечёт за ночь кровью, и было бы лучше осмотреть его утром. Энджи помогла ему лечь в постель и некоторое время оставалась с ним, чтобы убедиться, что с ним не случится ничего неожиданного.

Остальные закончили разгружать лодку, уже́ очень осторожно, так что это заняло много времени, а затем решили заказать доставку пиццы. Как я заметил, пиво заканчивалось, поэтому Джефф включил блендер и начал готовить «маргариту». Поскольку на следующее утро мне нужно было вставать и возвращаться в город, а затем сразу же ехать в аэропорт, я отказался от выпивки. Во мне всё еще бродило пиво, которое перерабатывала моя печень. Из-за всеобщего беспокойства о Томе, и шума последовавшего за появлением пиццы, мое воздержание от «маргариты» осталось никем незамеченным. Энджи вышла, чтобы взять кусочек пиццы для Тома и еще один для себя, и сказала, что теперь, когда Том лежит и его нога забинтована, он похоже чувствует себя лучше. Все вздохнули с облегчением, и когда чуть-чуть перекусили, а беспокойство за Тома временно улеглось, разговор возобновился.

— Кому нужна ещё одна «маргарита»? — спросил Джефф. —Пит?

— Нет, мне довольно.

— Давай, дедуля, выпей с нами! — крикнул Брайан, и его возглас был поддержан несколькими другими.

— Мне завтра рано вставать. Я наверстаю в следующий раз.

— Господи, Гвинни, тебе нужно найти нового мужчину. Того, кто умеет хорошо проводить время! — сказал Джефф. — Хочешь еще одну?

Гвинни? Это было для меня новостью. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так её называл. Хоть когда-либо. Однажды, когда я искал для неё ласкательные имена, она без обиняков сказала мне, что ненавидит это. Я ждал что она его поправит.

— Я могла бы справиться ещё с одной.

Она осушила свой стакан и покачала им. Джефф подскочил, чтобы выхватить его у неё.

«Ну и ну!».

Джефф приготовил напитки для всех, кроме меня, мы прикончили пиццу, и снова началась похабная болтовня. Только с одной стороны были только мы с Гвин, а с другой — кучка пьяных одиночек. И впервые за всё время наших отношений, Гвин меня не поддержала. Остальные почувствовали запах крови в воде и безжалостно ринулись за ней. Гвин не присоединилась к нападению, но и не помогла с защитой. Я не дурак, и сражаться в войне, в которой невозможно победить, не может быть разумным выбором, так что прошло совсем немного времени, прежде чем я просто перестал участвовать в раговоре. Но так как все остальные уже достаточно охмелели, они продолжили набрасываться.

— Что Пит, и в правду нечего сказать?

— Пит, уверен, что не хочешь ещё выпить? Тогда ты смог бы почувствовать себя почти настоящим мужчиной!

— Пит, что, язык проглотил?

— Привыкай к этому, Гвинни. К твоему возвращению в понедельник, у него будет дюжина кошек! Он на наших глазах превращается в старую кошатницу!

На это Гвин рассмеялась. Ничто никогда не нервировало меня больше, чем этот лающий смех. Я сидел неподвижно, как каменный, но они уже давно перестали замечать какие-либо социальные сигналы. Я перестал обращать на это внимание и ушёл в себя. Мне действительно не понравилось, к чему всё это привело, и я начал обращать внимание на Гвин. Обычно она смотрела на меня, когда мы были вместе, но сегодня вечером её внимание было отвлечено. Она смотрела на меня по привычке, но с таким же вниманием смотрела на Таню, Джеффа, Брайана, Роберту и даже Ноа. Я также видел, что Джефф начал уделять Гвин больше внимания, выпендриваясь перед ней. Я сомневаюсь, что он осознавал это, но его инстинкты подсказали, что Гвин вопреки обычному была отстранена от меня, и начал с ней флиртовать. Я находил всё это очень тревожным, и мне очень не нравилась мысль о том, что Гвин останется здесь без меня.

Я, зевая и потягиваясь подошёл к Гвин, и протянул ей руку. Пьянным взглядом она вопросительно взглянула на меня.

— Мне рано вставать, так что пора спать.

— Питу нужно хорошенько выспаться! — закричал Ноа.

— Давай, старина, — добавил Брайан. — Только потому, что ты не можешь идти в ногу, не значит, что ты должен унижать Гвин!

— Да, Гвинни, скажи старику, что ты встретишься с ним позже!

— Гвин, я собираюсь уехать на несколько дней, и я бы хотел провести немного времени только с тобой.

Она надула губы, но взяла меня за руку и встала. Мы пожелали остальным спокойной ночи и поднялись наверх. Вскоре я понял, что она была очень пьяна, но я заставил её пообещать, что утром мы встанем и пойдем завтракать в местную закусочную, прежде чем я уеду. Когда я вернулся из ванной она уже была в отключке.

Мы встали в 7:30, и Гвин чувствовала себя не в своей тарелке. Я тоже был не в лучшем настроении. В отсутствии Матта, конечно никто ничего не убрал, поэтому коробки из-под пиццы, стаканы и пустые бутылки из-под текилы были разбросаны по гостиной и вокруг столов для пикника. Это были последствия братской вечеринки.

Наш завтрак прошёл молча. Пугающе молча. У меня было очень плохое предчувствие насчёт оставшейся части выходных.

— Гвин, я был бы рад, если бы ты вместе со мной вернулась домой.

— Да? Почему?

Как я мог сказать ей, что моё доверие к ней было поколеблено, не вызвав защитной реакции, или боли?

— Я думаю, что у Энджи и Тома своих дел по горло, и они не смогут отвезти тебя обратно в город. И судя по тому, как парни пили прошлой ночью, я не думаю, что после ещё одной такой ночи у них останутся целы хоть какие-то мозговые клетки, — я рассмеялся, чтобы смягчить свой осуждающий тон.

— Они просто выпускают пар. И я уверена, что с Томом все будет в порядке после хорошего ночного сна. Даже если это не так, меня может подвезти домой кто-нибудь из остальных.

— Машина Брайана уже заполнена.

— У Джеффа есть место. Он приехал один.

— Хорошо, Гвинни.

— Ты знаешь, что лучше не называть меня так.

«Что за херня?».

— Да, я знаю. Но почему Джефф этого не делает?

Она на мгновение замолчала.

— Так вот что тебя беспокоит. Ты ревнуешь!

— На самом деле дело не в этом. Я просто думаю, что выходные пройдут не так, как мы думали, и ты, возможно, захочешь вежливо уйти, вот и всё. И почему тебя не беспокоит, когда он называет тебя Гвинни?

— Он всегда называл меня так, и не стоит с ним спорить. Ты ведь его знаешь, он просто так не отстанет. Я когда-нибудь давала тебе повод для ревности?

Я никогда не слышал, чтобы он так её называл.

— Это действительно не проблема. Я не ревную.

«Я ревную».

— Тогда почему ты не хочешь, чтобы я осталась?

Время принятия решения. Правда, или какая-то её часть?

— Ты не поддержала меня, когда прошлой ночью они стали на меня нападать. Впервые в жизни я не чувствовал, что мы в одной команде. Я чувствую, что между нами возникла дистанция. Мне это не нравится.

Она печально улыбнулась.

— Я люблю тебя, дурашка. Это не менялось и не изменится. Тебе не нужно, чтобы я мчалась тебе на помощь. Ты прекрасно справлялся сам по себе.

— Я не хочу быть один.

— Я всегда буду с тобой.

— Тогда поезжай со мной домой. Если ты действительно хочешь, ты можешь вернуться после того, как я поеду в аэропорт.

— Не глупи. Это дпинная дорога, и я застряну дома одна. Я тоже не хочу оставаться одна.

У меня не было иных доводов, и мое плохое предчувствие ничуть не уменьшилось. Но больше сказать было нечего. Мы оплатили счёт и молча вернулись в дом у озера. Я поднялся наверх, чтобы взять свою сумку, в то время как Гвин начала убираться внизу. Больше никого не было видно, и держу пари, что их не будет еще несколько часов. Я сложил свои вещи в сумку, а затем начал бороться сам с собой. Я должен доверять ей. Я любил её. Мы выбрали друг друга в качестве спутников жизни. Но у меня было плохое предчувствие, от которого я не мог избавиться. В конце концов я застелил кровать, прибрал в комнате и закрыл дверь. Глубоко вздохнув я спустился вниз.

Гвин встретил меня и проводила до машины.

— Последний шанс. Уверена, что не хочешь поехать со мной? — спросил я.

— Увидимся, когда ты вернешься. Счастливого пути. Напиши мне по пути. Я люблю тебя, — она нежно поцеловала меня.

Я уехал с неприятным чувством в животе.

На полпути домой я остановился выпить кофе в «Старбаксе». Пока я ждал, когда бариста выполнит мой заказ, я отправил Гвин короткое сообщение: «Остановился в «Старбаксе. Скучаю по тебе».

Через минуту я получил её ответ: «Я тоже скучаю по тебе. Люблю тебя».

Я добрался до дома, где принял душ и собрал вещи для поездки. Спустя час я добрался до аэропорта и решил позвонить Гвин. Издали слышен был гул голосов и громкая музыка.

— Привет, Пит! Я скучаю по тебе!

— Я тоже. Я в аэропорту. Как дела у Тома?

— Не так уж хорошо. Энджи отвезла его в больницу некоторое время назад. Она позвонила Дженни, и Дженни сказала, что существует больша́я вероятность заражения, так как в озёрной воде содержатся всевозможные бактерии. Энджи совсем взбесилась, так что они уехали.

— Значит, вас только шестеро?

— Мы называем себя «Стойкими».

Издалека доносились возгласы и скандирование: «Стойкие! Стойкие! Стойкие!». Затем голос, который, как мне показалось, принадлежал Джеффу, произнёс: «Мы сексуальная шестерка!».

На что Гвин усмехнулась.

— Я вижу, вы, ребята, продолжили с того места, на котором остановились прошлой ночью, — сказал я.

— Не будь таким, Пит. Мы просто развлекаемся. Что тебя на самом деле беспокоит?

Я вздохнул.

— Я потерял ручку, которую ты подарила мне на выпускной.

— О, Пит! Не волнуйся. Я уверена она найдётся. Когда она была у тебя в последний раз?

— Я почти уверен, что она была у меня, когда я был в «Старбаксе». Я писал заметки о своей поездке. Но у меня её не было с собой, когда я вернулся домой. Пожалуйста, посмотри там.

— Я так и сделаю. А ты проверил в машине? Может ты просто куда-то её засунул.

— Надеюсь, ты права.

Из глубины послышался громкий шум. Это звучало как обратный отсчёт.

— Мне нужно идти, пока я не слишком отстала, и они не заставили меня догонять всех сразу. Счастливого пути. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Гвин.

Мои полеты прошли без происшествий. Приземлившись в Портленде незадолго до 8 вечера по местному времени, я написал Гвин: «На земле в штате Мэн», но ответа не получил. Я взял машину в аренду, а затем остановился перекусить в местном пабе. Потом я направился к своему отелю «Хэмптон Инн» и зарегистрировался. Я отправил Гвин эсэмэску с подробностями, но ответа опять не получил.

Я чувствовал себя так, словно был на автопилоте. Разделся и улёгся в постель. Удивительно, но я сразу же заснул, так как эмоционально был переполнен, полностью выжат, и совершенно измотан. Неудивительно, что я проснулся в 2 часа ночи и не смог снова заснуть. Я проверил свой телефон. Никаких сообщений. В 5 утра я написал Гвин: «Гвин, что за херня?» Наконец, около 6 утра я задремал на час, или около того, но потом не выдержал, принял душ и отправился завтракать в отель. В 9:30 я был по дороге в Вермонт.

Наедине со своими мыслями я обдумывал сценарии, которые могли меня успокоить. К тому времени, когда я прибыл в Ньюпорт, штата Вермонт, у меня были планы для несколько непредвиденных обстоятельств. Я нашёл свой мотель, но комната могла быть готова только в 3 часа дня, поэтому я прогулялся по городу. Нашёл милую маленькую закусочную, где мне подали тающий во рту пирожок и отличный шоколадный коктейль. Когда я делал последний глоток коктейля, мой телефон наконец ожил.

«Привет, милый. Как твоя поездка?».

Чёрт! Это была диссонирующая нота. Она видела моё последнее сообщение. Я звонил ей. Звонок сразу же перешёл на голосовую почту. Она проигнорировала вызов. Мне было очень больно, и я был очень зол. Я написал: «Что за херня, Гвин?».

Ответа не последовало. Я заплатил по счету, всё время скрипя зубами. Затем вышел на улицу, зашёл в сквер, сел на скамейку, и стал взад-вперёд раскачиваться. Я был в ярости, и мне пришлось дигаться, чтобы свободиться от неё. Не знаю, как долго я сидел там, раскачиваясь, но в конце концов я успокоился. От Гвин по-прежнему не было никаких вестей.

Зарегистрировавшись в мотеле, я отправился еще на одну прогулку. Перед завтрашними встречами мне нужно было привести свои мысли в порядок. Я был одержим телефоном, и поэтому выключил его, и решил не включать, пока снова не окажусь во вторник днём в аэропорте. Я могу на 48 часов отложить эту часть своей жизни.

***

Выключение моего телефона было удивительно эффективным — помогло сосредоточиться. Я достаточно хорошо выспался в воскресенье вечером. Шоу фейерверков на бейсбольном поле длилось около 20 минут, и грохота было не так уж много. В понедельник, ярким, ранним утром я пришёл на встречу с шестью производителями мебели на несколько минут раньше. А к полудню у меня было почти всё необходимое, но так как я не успевал добраться до Портленда вовремя, чтобы успеть на сегодняшний рейс, я принялся за работу над моделью и проекциями в мотеле. Я добился неплохого результата, и к тому времени, когда на следующее утро выехал, работа была почти закончена. Я отправил по электронной почте своему менеджеру отчёт о проделанной работе, а затем отправился в путь. Поездка прошла без происшествий, я сдал взятую напрокат машину, имея в запасе достаточно времени, чтобы успеть к своему посадочному проходу.

Усевшись, я глубоко вздохнул и включил свой телефон. Синхронизация заняла пару минут, и когда она закончилась, я получил кучу сообщений от Гвин, но никаких звонков. Сообщения начались в понедельник утром. Интересно. Я подумал, что знаю, что это значит.

Сообщения начинались с извинений: «Извини, что не отвечала, мой телефон разрядился, и я не могла найти зарядное устройство. Нам было так весело, что мы потеряли счёт времени».

Затем последовало раскаяние: «Я скучаю по тебе. Надеюсь, твоя поездка была удачной. Что ты делаешь?».

Затем они перешли к беспокойству: «Ты в порядке? Где ты? Почему ты не даёшь мне знать что происходит?».

Затем вспышка досады: «Это так по-детски! Ну раз так, ещё раз прошу прощения — мне очень жаль! Я просто волнуюсь».

Наконец вспышка отчаяния: «Я люблю тебя. Пожалуйста, дай мне знать, что с тобой всё в порядке!».

Я напечатал ответ: «Со мной всё в порядке. Забыл зарядное устройство. Наконец одолжил».

Ответ Гвин пришёл немедленно: «Я так рада весточке от тебя! Я тебя люблю!».

Я написал: «Столкнулся с проблемами на работе. Вернусь завтра вечером, в это же время».

Она ответила смайликом с грустным лицом: «Я скучаю по тебе».

Я ответил: «Прости. Надо вернуться к работе».

Потом вопрос: «Ты не находила ручку?».

Еще один смайлик с грустным лицом: «Нет, но я буду продолжать поиски. Люблю тебя!».

Я покивал головой, глубоко вздохнул, и снова выключил телефон.

Курс был установлен.

***

Мой рейс задержали на полчаса, но для меня это не имело значения. Я зарегистрировался в гостинице «Резиденс Инн», в паре миль от моего офиса. Я не был голоден, поэтому сразу лёг спать. Мгновенно заснул и проснулся в 3 часа ночи, встречаясь с жизнью, значительно отличающейся от той, которую я ожидал ещё пару недель назад. Наконец, в 6 утра я встал и пошёл в тренажёрный зал. Мне показалось, что сорок минут на эллиптическом тренажере, это слишком много, но я справился и почувствовал себя лучше. Приняв душ, оделся и позвонил на работу, чтобы сообщить им, что беру отгул, а затем направился домой. Гвин обычно уходила в 8:30, так что когда я подъехал около 8:45, её машины уже́ не было. Я заехал на своё место и вошёл в дом.

Я собрал свою одежду и туалетные принадлежности, упаковав их в два чемодана и сумку. Я взял пару картин, которые моя мама написа́ла для одного из своих занятий, мой ноутбук, беспроводную клавиатуру и мышь, банку для монет из моего комода, коврик для йоги и поролоновый валик. Мой велосипед был в кладовке, но так как у меня пока не было для него места, ему придется подождать вместе с мебелью. Я загрузил свою машину и поехал обратно в отель. Назад я вернулся до полудня.

Я включил свой ноутбук и стал изучать процесс развода. Наши активы были объединены, но поскольку мы зарабатывали примерно одинаково, и вносили одинаковый вклад, разделение было бы довольно простым. Я надеялся, что Гвин согласится на посредничество. Это сэкономило бы нам немного денег, и надеюсь немного уменьшило бы горечь. Мне пришлось сосредоточивать всё свое внимание на решении предстоящих задач, поэтому у меня не оставалось лишних сил для своих чувств. Меня переполняли боль и гнев, но мне следовало держать их в узде, иначе они разрушили бы всё вокруг меня, и меня самого тоже.

Гвин обычно возвращалась домой между 5:30 и 6:00, и так как я обычно возвращался домой ближе к 8:00, я не ждал её раньше этого времени. Я думал о том, чтобы встретиться с Гвин лицом к лицу, но понимал, что при личный встрече с ней вряд ли смог бы контролировать испытываемую мной боль и гнев.

Не знаю, как я дотянул до 6:00. Должно быть, сидя за столом и уставившись в свой ноутбук, я просто отключился. Но когда пришёл в себя и увидел, что время пришло, я сумел полностью сосредоточиться. Мои приготовления помогли мне найти опору для самого трудного разговора, который мне когда-либо приходилось вести. Я набрал её номер.

— Пит? — Она была явно удивлена, услышав мой голос. — Ты вернулся пораньше?

— Нет. Я вернулся вчера.

— Вчера? Но ты сказал...

— Я солгал. Точно так же, как и ты.

— Что? Что значит, что я солгала? Я не лгала!

Её голос звучал очень напряжённо. Она поняла, что я что-то знаю.

— Пожалуйста, перестань лгать, Гвин! Я знаю. Я всё об этом знаю!

— О чём ты знаешь, Пит? Ты меня пугаешь. Что происходит?

Её голос звучал неуверенно.

— Гвин, прояви пожалуйста ко мне хоть чуточку уважения. Я знаю.

Она начала тихо плакать.

— Знаешь что, милый? Я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Ты не спала одна ни в субботу, ни в воскресенье ночью. Я всё об этом знаю.

Она заплакала ещё сильнее.

— Мне жаль! Мне так жаль! Мне очень, очень жаль, Пит! Я не знаю, что случилось. Мы пили, потом играли в «бутылочку» и в «правду или действие».

— Мне всё равно, Гвин.

Я снова солгал. Мне было не всё равно. Совсем. Я почему-то надеялся, что ошибаюсь, но она подтвердила свою неверность, и это вывело меня из себя.

— Но как? Откуда ты знаешь?

— Как ты думаешь, откуда я знаю?

— Брайан что-то сказал? Это было бы так на него похоже. Джефф сказал, что не проговорится.

Ещё один удар ножом в спину. Я потерял свою жену и хорошего друга, и возможно его брата тоже. Боль была невыносимой. Я был почти что вывернут, и куда-то выкинут агонией от предательства. Но мне нужно было сосредоточиться на разговоре, на словах, которые мне нужно было произнести.

— Это не имеет значения. Я надеюсь, что мы сможем решить это с помощью медиатора. Мы не должны усложнять.

— Что? Что ты имеешь в виду? Медиатор? О чём ты говоришь?

— Гвин, я не могу быть женатым на той, кому не могу доверять всем сердцем.

— Не-е-е-ет! — закричала она. — Не-е-е-ет! Не смей так думать! Я так тебя люблю! Ты мне нужен, Пит!

— Твои действия говорят об обратном.

— Нет! Пожалуйста! Пожалуйста, возвращайся домой. Пожалуйста! Мы можем поговорить об этом. Мы можем пойти на консультацию. Я знаю, ты хочешь детей. Мы можем увеличить нашу семью. Пожалуйста, Пит! Пожалуйста, просто вернись домой!

— Я был там сегодня, чтобы забрать кое-что из своих вещей. Нам нужно будет разделить наши активы, но это должно быть довольно просто. Нам нужно будет разделить мебель, телевизоры и тому подобное. Для меня это не имеет особого значения, так что ты можешь выбирать.

Теперь Гвин уже́ рыдала.

— Пожалуйста! Не надо! Пожалуйста, Пит! Пожалуйста! Пожалуйста, возвращайся домой! Я совершила ужасную ошибку! Но мы можем это исправить. Пожалуйста! Мы можем это исправить. Я люблю тебя!

— Если бы это было только в субботнюю ночь, я бы попытался спасти наш брак. Но и в воскресенье ночью снова? Нет, это было сделано намеренно. И я не могу принять это, Гвин! Я не могу это простить!

— Пит! Пожалуйста! Пожалуйста, не оставляй меня! Я люблю тебя. Я люблю только тебя. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Я вешаю трубку, Гвин. Я буду на связи.

— Не-е-е-ет!!!

***

Развод был не совсем мирным, но и не совсем спорным. В основном это было просто грустно, с некоторыми сердитыми знаками препинания.

Раскаяние Гвин было сравнимо только с моей решимостью. Она пыталась встретиться со мной, чтобы объяснить, что произошло, но я отказался. Я не мог доверить себе оказаться рядом с ней — я бы либо простил её, либо причинил ей боль. Или, и то и другое.

И я думал, что уже знаю, что произошло. Она была такой спонтанной, и связь между физическим сексом и эмоциональным сексом была для неё намного слабее, чем для меня. Добавьте много выпивки, за несколько предшествующих дней отсутствия секса, некоторую тревогу по поводу будущих огромных изменений в жизни, таких как воспитание детей, и такого вкрадчивого собеседника, как Джефф, и в итоге: интрижка на выходные, чтобы выпустить немного сексуальной энергии, которая почти ничего не значила для неё, но полностью уничтожила меня. Я не хотел слышать это, и рявкнул на неё пару раз, когда она принялась объяснять.

Гвин действительно настаивала на консультации, и наш медиатор посчитал, что это имеет смысл обсудить. Я был категорически против, но поняв, что мой отказ мог повлечь серьёзные последствия, изменил отношение. У нас было шесть сеансов, четыре вместе и по одному индивидуальному сеансу с каждым. Я узнал, что она и Джефф встречались, когда мы начали встречаться. В тот день, когда мы познакомились с её двоюродной сестрой Дженни, та взяла её с собой по просьбе Джеффа. Она не относилась к нему серьезно, но они случайно встречались пару месяцев, пока мы тоже встречались. Гвин отрицала, что у неё были другие любовники с тех пор, как мы встретились, и она отчаянно хотела рассказать мне, что произошло в те выходные в День независимости. Я решил, что она хочет облегчить свою совесть, но я действительно не хотел представлять рассказанное ей в своей голове, поэтому наотрез отказался. Она могла признаться во время своего индивидуального сеанса.

Как я и ожидал, во время консультаций мы не продвинулись ни на шаг. Гвин была поглощена чувством своей вины и нуждалась в каком-то отпущении грехов. Мое доверие к ней было полностью и безоговорочно разрушено, и я не видел пути вперёд, с ней в качестве моего партнёра. К завершению консультаций Гвин видела, что надвигается развод, и это её уничтожало. Наш последний сеанс был попеременно слезливым и гневным, когда Гвин призывала меня, чтобы я, хотя бы позволил ей попытаться исправить свою ошибку. В конце концов консультанту пришлось вмешаться и разрядить обстановку. После того, как мы закончили сеансы, она неоднократно звонила, и разразившись рыданиями, просила меня забрать её обратно. Мне больно было слышать, как потерянно звучал её голос.

В конце концов, у неё не осталось выбора, и когда мы решили все бытовые проблемы, она приняла развод с той покорностью, на которую была только способна.

Наши родители были опустошены. Я не стал сообщать подробности маме и папе, а отсылал их к Гвин. Я не знаю, что она сказала своим родителям, но всю вину она взяла на себя. Она не объяснила произошедшее, но я думаю, что они сами могли всё понять.

Наши друзья были удивлены меньше. Брайан и Ноа не отличались благоразумием, и истории о диких выходных быстро распространились. Сначала Джефф был вроде огорчён, но когда ничего уже нельзя было изменить, сам решил выйти вперёд, и начал хвастаться этим. Это не принесло ему новых поклонников, но большинство его друзей знали о его недостатках, поэтому они просто списали это на то, что Джефф был Джеффом. Пары винили себя в том, что их не было рядом со мной и Гвин. Осозновали вину, но никто не хотел принимать чью-либо сторону. Я был обиженной стороной и давним другом. Но я также был неудачником, которому наставил рога другой друг, поэтому все мои взаимодействия с моими бывшими друзьями были болезненными, неловкими и грустными. Я начал избегать их. Я думаю, что Гвин тоже так поступила. Всё это было слишком мучительно.

Один из друзей действительно попытался. Однажды вечером, ближе к десяти, я вышел из офиса, и там оказался Матт. Я понятия не имел, как долго он ждал, но это было так похоже на него.

— Привет, Пит!

— Матт!

— Как дела?

— Довольно дерьмово.

— Мда.

Он сделал паузу, глядя мне в глаза. Ни жалости, ни пренебрежение. Просто беспокойство.

— Мне жаль. Джефф иногда может быть сволочью.

— Ага.

Несколько мгновений мы пристально смотрели друг на друга. В этом не было ничего странного. Это не было банально или сентиментально. Мы были друзьями, которые прожили вместе много лет и очень хорошо знали друг друга. Я кивнул и заговорил первым.

— Береги себя, Матт. Удачной жизни.

Он немного поник, но кивнул и решительно сказал:

— Спасибо, Пит. Тебе тоже.

Мы разошлись не пожав друг другу руку.

Мне больше нечем было занять свое время, и я принялся за работу. Это убежище вознаградило меня деньгами и опытом. Но после пары месяцев страданий и депрессии, я решил обратиться к психотерапевту. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что мой родной дом превратился в эмоциональное минное поле, наполненное постоянными напоминаниями о моём неудачном браке. Я начал искать работу подальше, и когда в штате Нью-Йорк, в Уайт-Плейнсе, другая бутик-фирма предложила мне должность младшего партнёра, я согласился. Переехал туда на праздники и 2 января приступил к работе.

***

Я был удивлён, когда в день нашей годовщины мне позвонила Гвин. Я ничего не слышал о ней с тех пор, как переехал. На самом деле за месяц, или около того, прежде чем переехал. Так что мне было любопытно.

— Гвин.

— Привет, Пит. Как ты?

— Думаю, неплохо. А как ты?

— Бывало и лучше.

Она казалась опустошённой.

— Понятно. Что-то случилось?

— У меня твоя ручка.

«А, ручка! Орудие нашего развода».

— Можешь оставить себе. Мне не нужно такое воспоминание.

— Её нашла сестра Джеффа. Это ты положил её в кровать?

— Да, я.

— Зачем?

— Я боялся.

— Боялся?

— Боялся того, что в итоге произошло. Я предвидел, что это произойдет, хотя и надеялся, что ошибаюсь. Ты не представляешь, как сильно я хотел, чтобы ты отправила мне сообщение о том, что нашла мою ручку.

Гвин всхлипнула, но только один раз.

— Ты попросил меня вернуться с тобой домой.

— Да, просил. Я действительно боялся.

— Я никогда этого не планировала. Я никогда не думала, что что-то подобное может случиться. Мы все были друзьями. Это было настолько безопасно, насколько это возможно.

— Да. Что ж, уроки извлечены!

— Я так сильно скучаю по тебе, Пит!

— Прощай, Гвин!

«Я тоже скучаю по тебе».

[1] MБA (англ. MBA, Master of Business Administration) — магистр бизнес-администрирования — программа подготовки менеджеров среднего и высшего управленческого звена.

[2] Микробол (англ. Micro ball) — чернильная шариковая ручка-роллер.

[3] Рек-лига (англ. Recreational league) — развлекательная лига.

[4] Пивные очки (англ. Beer goggles) — состояние алкогольного опьянения, при котором представители противоположного пола начинают казаться более привлекательными (для сравн. русское: «не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки»).

[5] Троянцы (англ. Trojan) — марка презервативов.

[6] Верхний полуостров — полуостров Верхний Мичиган, северный и более возвышенный из двух основных массивов суши, составляющих американский штат Мичиган.

[7] Города-побратимы (англ. Twin cities) — особый случай двух соседних городов или городских центров, которые со временем превращаются в единый мегаполис или узкоразделённые городские районы.