Замок

Замок Хаммерштейн возвышался над Рейном с вершины высокого утеса. То, что осталось от небольшой деревни, располагалось у подножия извилистой тропинки. Дома, очевидно, были совершенно пусты, некоторые даже обрушились, и Одра не потрудилась спросить водителя, кто там когда-то жил.

Машина приехала за ней утром. Водитель, одетый в тускло-серую униформу, ничего не сказал, когда она протянула ему карточку фон Хаммерштейна. Когда они ехали вверх по извилистой тропинке, которая вела к возвышающемуся зданию, она заметила новое дополнение к готическим шпилям и зубцам. Широкая вертолетная площадка, выступавшая над внезапным обрывом скал. Одра задумчиво постучала пальцем по подлокотнику своего кресла.

В том, что фон Хаммерштейн что-то замышляет, она не сомневалась. Такой человек никогда не был удовлетворен. Но масштабы замка и вероятная деятельность, ведущаяся внутри, беспокоили ее. Одра коснулась серьги, которую ей подарил Алистер, фальшивый камень блеснул на свету. Хотя трепет опасности все еще сжимал ее живот, знать, что Алистер где-то рядом, было странным утешением. Это была необычная мысль. Раньше у нее редко была поддержка, даже до того, как она присоединилась к G7. Никогда не было никого, кому она могла бы доверять. Она откинулась на спинку черного кожаного сиденья, задумчиво закинув ногу на ногу.

Сегодня на ней было длинное черное пальто поверх красного летнего платья. Что-нибудь более достойное и непринужденное по сравнению со вчерашним мерцающим темным платьем. И еще — оно легко сбрасывается.

У нее было мало иллюзий относительно того, что именно имел в виду фон Хаммерштейн, когда она поехала туда, и чего он хотел от нее. Она хорошо знала его типаж. Имела дело с ними на протяжении всей своей карьеры.

Эгоистичный, одержимый собственным умом и сообразительностью. Отчаянно желающий показать это другим.

Теперь она понимает, почему Алистер не смог добиться большого прогресса. И почему она была ему нужна. Она играла в опасную игру. Отдавая себя полностью во власть мужчины. Эта мысль вызвала греховный трепет, и она сверкнула безрассудной усмешкой. Ах, опасность. Непревзойденный афродизиак...

Они подъехали к главным воротам, которые, как она заметила, казались новыми и были установлены не так давно. Она заметила пятна дыма на камне. Вооруженные охранники в тускло-серой форме стояли на стенах, держа под мышками автоматы. Небольшой сад окружал внутреннюю часть двора, а в конце лестница вела к высоким дверям самого замка. Объехав машину, стоявшую перед лестницей, водитель остановился и вышел, открыв для нее дверцу.

Выйдя наружу, Одра окинула взглядом тяжелую кирпичную кладку замка. Это было действительно впечатляюще.

Европа утонула в своей истории войн, ее замки были как сооружениями того времени, так и напоминанием о могуществе старого класса лордов. Замок Хаммерштейн был одним из старинных. Крепости, которые позже стали дворцами после появления пороха, сделали эти настоящие крепости устаревшими, но все еще мощными укреплениями для их владельцев.

Она оглянулась на открывшуюся дверь. Ее рука немного сжала сумочку, когда Блудхост спустился по ступенькам. Крупный мужчина выглядел еще более опасным вблизи, где Одра могла видеть множество бледных полосок шрамов, пересекавших его лицо. Он остановился перед ней, отвесив такой натянутый поклон, что было удивительно, как он не сорвался, делая это.

Он сделал жест.

— Я должна следовать за тобой? — спросила Одра.

Блудхост оскалил рот тем, что могло быть попыткой улыбнуться, обнажив свои острые зубы с железными наконечниками. Одра подавила дрожь, когда он повернулся и направился к дверям, и последовала за ним.

Главный зал замка был богато обставлен. Вдоль стен стояли на страже старинные доспехи, а картины с изображением давно умерших мужчин и женщин наблюдали, как они проходят по коридорам. Не то чтобы все это место было таким уж средневековым. Электрические лампы горели в шарах, прикрепленных к потолку, и Одра оценила усилия, приложенные для того, чтобы соединить современные удобства с остальным декором.

Как ее учили в ее собственном родовом поместье так давно, Одра проследила их путь на своей мысленной карте, проложив маршрут на схемах, которые Алистер дал ей для замка. Довольно легко найти, сказал он ей, но, несомненно, были внесены изменения. Что это было и что они скрывали, вот в чем был настоящий вопрос.

Блудхост привел ее в богато обставленную комнату с кроватью с балдахином и окном, выходящим на лес, окружавший большую часть замка. Сквозь него она могла разглядеть отдаленные здания Рулленбурга.

— Спасибо, — сказала она, улыбаясь массивному охраннику.

Блудхост не потрудился ответить. Лысый мужчина закрыл за ней дверь, и она услышала щелчок замка.

Одра очень медленно выдохнула. Она прошлась по комнате, внимательно осматривая ее. Ей не потребовалось много времени, чтобы заметить камеру. Она была спрятана в одной из золотых филигранных женщин, которые изгибались вдоль угла потолка, открывая захватывающий вид на комнату. Единственное пространство, не подвергавшееся ее пристальному вниманию, находилось прямо под ней.

Может, он и идиот, но у кого-то из служащих фон Хаммерштейна явно были мозги.

Стараясь не показывать, что она видит камеру, Одра разложила чемодан и неторопливо сняла свое богатое черное пальто. Без сомнения, кто-нибудь порылся бы в ее багаже, пока ее не будет. Что ж, добро пожаловать. Все, что они найдут, это несколько смен одежды и ее личные туалетные принадлежности.

Вечер тянулся, и довольно скоро раздался стук в дверь. Блудхост распахнул ее и сунул ей в руки платье.

— Хочешь посмотреть, как я переоденусь? — игриво спросила Одра.

Блудхост хмыкнул, затем плотно закрыл дверь. Одра слегка надулась. Было не так много мужчин, которые не проявляли бы к ней явного влечения. Может быть, он был геем.

Она пожала плечами и надела новое платье. Оно было потрясающе хорошо. Облегающий черный цвет облегал ее изгибы, фактически не ограничивая ее. Ткань без бретелек приподнимала ее грудь, обнажая верхние изгибы ее щедрых округлостей таким образом, который она находила удивительно соблазнительным. Она воспользовалась моментом, чтобы полюбоваться собой в зеркале в полный рост, поворачиваясь из стороны в сторону, позволяя подолу покружиться вокруг лодыжек. Неплохо.

Совсем неплохо...

Закончив, она открыла дверь. Блудхост бросил на нее один пренебрежительный взгляд и повел ее по коридору.

Они вернулись в прихожую и обнаружили там Виктора фон Хаммерштейна. Одетый в плотно облегающую одежду для верховой езды, он с острым выражением лица наблюдал за ее спуском, скрестив руки за спиной и держа в руке секатор. Его монокль поблескивал, а улыбка была подобна яду.

— Моя фройляйн, — сказал он, улыбаясь. — Так мило с вашей стороны присоединиться ко мне. Я почти боялся, что спугнул вас.

Одра улыбнулась в ответ. Запомнить. Нервная. Застенчивая. Точь-в-точь как какая-нибудь наследница, отчаянно пытающаяся сделать все возможное, чтобы папа не узнал, что она потеряла все свои деньги. — О нет. Я бы никогда...

Он щелкнул хлыстом, и она покорно замолчала. Он указал на себя. — Простите меня, фройляйн. Боюсь, я ездил верхом, когда вы приехали. И мои ботинки ужасно пыльные.

Одра сразу уловила тонкий смысл. Ее щеки вспыхнули, но она знала, чего он от нее хочет. — С-сэр. Что вы имеете в виду?

— Почистите их, моя фройляйн.

— Но у меня нет тряпки.

— О? — сказал фон Хаммерштейн, склонив голову набок, с выражением преувеличенного замешательства на лице. — Нет? Ну, я полагаю, вы должны использовать свой язык...

Она покраснела, и это, по крайней мере, не было притворством. — С-сэр...

Он снова щелкнул хлыстом, звук был похож на удар хлыста. Его монокль блеснул. — Я не буду спрашивать снова. Сделайте это.

Ее кожу покалывало, когда она опустилась перед ним на колени. Она наклонилась вперед, поколебалась, затем провела языком по коже его ботинка. Она подняла глаза и увидела жестокий восторг, сияющий в этих темных глазах. Она содрогнулась, отчасти от отвращения, но внутри у нее все сжалось от такой знакомой боли вожделения. Одра снова наклонилась вперед и почистила его ботинок длинными, неторопливыми движениями своего розового язычка.

Унижение — едва ли это слово описывало всё, что она чувсвовала. Тот факт, что она была в парадном зале его замка, одетая в такие наряды и перед его слугой, заставляло все ее тело пылать от нежелания унизиться. Но она солгала бы, если бы сказала, что не было греховного трепета, сопровождаемого грубым вкусом, который вскоре появился у нее на языке. Мучительное вожделение, когда она охотно вылизала начисто его ботинки.

Наконец она отстранилась, села на колени и посмотрела на него снизу вверх. Она спрятала улыбку, заметив твердую выпуклость в его обтягивающих штанах. — Э-это доставило вам удовольствие, милорд?

Он посмотрел вниз на свой палец, поворачивая его то так, то эдак со снисходительным выражением интереса. — Хм. Я полагаю, для первой попытки это было удовлетворительно. — Он постучал хлыстом по ее подбородку. — Вставайте, моя фройляйн.

Одра поднялась на ноги, все еще покрасневшая. Ее руки теребили платье.

Улыбка Виктора стала еще более острой от вожделения. Он взял ее за руку, его рука в перчатке была крепкой и безжалостно равнодушной, когда он вывел ее из прихожей. Ее глаза вспыхнули, когда она поняла, что они входят на нижние уровни замка. Прекрасные коридоры вскоре уступили место ограненному и холодному камню. Они попали в подземелье, в воздухе висела тяжесть прожитых лет и перенесенных мучений. Он открыл дверь и повел ее вниз по ступенькам.

В темной комнате вспыхнул свет, и Одра остановилась наверху лестницы. В темной комнате замерцал свет, и Одра остановилась на вершине лестницы. Внизу находилась темница. Обстановку составляли ремни и цепи, пара колодок и даже дыба. В углу маячило отчаянное лицо "железной девы". Стены были увешаны плетьми и лопатками, ножами для разделки плоти и прочими инструментами, которые даже у нее вызывали сомнения.

Виктор остановился рядом с ней, улыбаясь, когда она оглядела комнату. — Я вижу, ты восхищаешься моей коллекцией, — сказал он.

— Д-да, — сказала Одра, и ее заикание от страха не было полностью притворным. Она оглянулась на него, широко раскрыв глаза от невинного страха. — С-сэр? Вы... вы собираетесь пытать меня? — спросила она.

Улыбка Виктора была едва заметной, его монокль потускнел от блеска света. — Это будет полностью зависеть от меня. Но хотя прохождение испытания может быть болью, прохождение будет таким же удовольствием, как и хорошим. Для меня, — сказал он, прижимая руку в перчатке к груди. — Виктор фон Хаммерштейн! Знает очень тонкую грань между болью и экстазом удовольствия!

— Это просто... — пробормотала Одра, разглядывая орудия боли. — Я никогда раньше не делала ничего подобного.

Виктор усмехнулся. Его ухмылка стала голодной. Он прижал хлыст к ее подбородку, запрокидывая ее голову назад. — Разве вы не такая? Хорошо, учение дзен. Я, Виктор фон Хаммерштейн, буду более чем счастлив по-дзенски подробно обучить вас, моя фройляйн.

Одра вздрогнула. — О-хорошо. Сэр.

Его прикосновение к ее руке стало тверже. Он потянул ее вниз, а затем отпустил. Его каблуки оторвались от пола, когда он отступил и резко повернулся к ней лицом. — Раздевайтесь, фройляйн. Давайте посмотрим, над чем мне надо поработать.

Ее рука дрожала, и это было не совсем ложью, Одра потянулась назад и коснулась задней части платья, расцепляя застежку. Она медленно сняла с себя ткань блестящего черного цвета, обнажив ее упругую высокую грудь и кружевной черный бюстгальтер. Прохладный воздух подземелья вызвал мурашки по коже, когда она спустила платье вниз, поймав его на бедрах, прежде чем позволить ему упасть на ноги. Она засунула большие пальцы в трусики и медленно стянула их, розовый цветок ее вульвы стал влажным.

Фон Хаммерштейн наблюдал за ней с нескрываемым желанием, когда она снимала топ, ее розовые соски затвердели на прохладном воздухе. Его хлыст для верховой езды нетерпеливо постукивал по ноге. Она стояла перед ним, застенчиво двигая руками, чтобы прикрыть свои обнаженные дырочку и груди.

— Вы... — пробормотала Одра. Тихая. Застенчивая. — Вы никому не скажете, что я это делала. Не скажете, да? Это просто... У меня репутация...

Виктор фон Хаммерштейн улыбнулся, медленно кружа вокруг нее, его кожаные сапоги для верховой езды стучали по каменному полу. — Не беспокойтесь, фройляйн. Что происходит здесь, остается здесь. Хмм... Такая возвышенная форма. Такая бледная. Вы превосходного происхождения, моя фройляйн.

— Я... эм... С-спасибо, вам.

— Хм, — пробормотал он, окуляр холодно поблескивал. — Обычно я бы начал со штангенциркуля. Но я не думаю, что в этом есть необходимость. Я думаю, мне будет приятно узнать твой истинный темперамент с помощью более... глубоких инструментов.

Его рука в перчатке скользнула по столу и лежащим там орудиям пыток. Дрожь холодного страха пробежала по спине Одры.

— Я...

Хлыст ударил его по ноге. — Молчать!

Она кротко вздрогнула.

Он подошел ближе. Его рука обхватила ее сзади. Она ахнула, мягкое, бархатное прикосновение перчаток было странно чуждым. Равнодушным и требовательным, когда он погладил их вверхом по складке ее задницы. — Ты дерзка, моя фройляйн. Но это можно исправить!

— О-хорошо, сэр, — пробормотала Одра. Его рука ушла. Она ахнула, когда хлыст внезапно щелкнул по ее упругой заднице.

— Разве я спрашивал твое мнение, рабыня?

— Мммм! — Одра застонала, запрокинув голову. — Н-нет, с-сэр. Я... мне жаль.

— Поверь мне, моя фройляйн. Ты будешь. Теперь на колени.

Медленно, неуверенно Одра опустилась на прохладный камень. Ее кожу покалывало от нежного желания и покорного рвения. Хотя она была достаточно готова быть доминанткой, в глубине души она знала, что любит подчиняться. Чтобы ею командовали и с ней играли, ее телом восхищались и использовали для своего удовольствия. Несомненно, именно поэтому она нашла Рафаэля такой приятной компанией, хотя ее вечер с Алистером принес свои собственные удовольствия...

Ее мысли резко вернулись в настоящее, когда она почувствовала плоский кончик хлыста у своего соска.

— Мммм... — она тихо застонала, выгибая спину, более охотно подставляя свои упругие груди жесткому прикосновению хлыста.

Возвышаясь перед ней, фон Хаммерштейн откинул голову назад. — Похоже, тебе нравится. — Виктор наблюдал за этим с кривой усмешкой, щелкая хлыстом по ее твердому бугорку, посылая искру боли в ее сердцевину.

— Ах! Я... я полагаю... – вздохнула Одра.

Он жестоко улыбнулся. — Хорошо, к тому времени, когда мы закончим, ты будешь знать это без тени сомнения.

Хлыст для верховой езды в его руке скользнул по ее коже, прикосновение жесткой кожи покалывало. Одра вздрогнула, когда он пробежал по ложбинке ее живота, остановившись у пухлых губ ее пизды. — О, да!

Виктор вздохнул. — Скоро ты узнаешь это совершенно определенно. — Он коснулся влажных от похоти губ ее киски, легкие удары, тем не менее, пронзали ее насквозь, заставляя ее задыхаться. Он усмехнулся. — На ноги, рабыня. Я требую удовлетворения.

Одра поднялась на ноги, дрожа от предвкушения и страха. Чувство, которое только усилилось, когда он указал ей на колодки. Ее сердце колотилось в грудной клетке, она наклонилась, зафиксировав запястья и шею в мягких отверстиях. Тяжелый верх был опущен, надежно удерживая ее в ловушке. Она дернулась, когда замок щелкнул.

В качестве эксперимента Одра немного сдвинулась с места, но колодки были неподатливы. Она остро почувствовала, как воздух коснулся ее обнаженного зада, беспомощно выпятившегося наружу. Чувство жестокой уязвимости росло. Она была так беспомощна. Полностью в его власти, и она сомневалась, что это — всё. Она изменила позу, немного раздвинув ноги.

Она втянула воздух, когда кончик хлыста для верховой езды снова пробежал по влажным губам ее пиздёнки.

— Боже мой, — сказал Виктор. — Что мне с тобой делать, моя фройляйн? Мчишься во весь опор ко мне домой. Злодейски запираешься в моих колодках.

— Ах! — ахнула она, когда хлыст пронесся по ее заду, острая вспышка боли заставила ее дернуться вперед от удивления.

— С таким рвением выставляешь свою жопу, — продолжил фон Хаммерштейн, снова проводя пальцем по складке ее попки, ее зад дрожал, когда твердый край прижимался к чувствительной внутренней плоти. — Ты думаешь, что заслуживаешь моего хуя, моя фройляйн? Как ты думаешь, ты заслуживаешь того, чтобы я, Виктор фон Хаммерштейн, выебал тебя, когда ты так откровенно выставляешь себя в таком виде?

Снова удар, на этот раз по бедру.

— Нннн! — Одра застонала. Она гадала, куда он нанесет следующий удар? Невозможно знать. Чем дольше она ждала, тем острее становилась ее кожа повсюду, и предвкушение заставляло ее дрожать в ожидании неизбежного удара.

— Как это... дерзко.

Хлыст оторвался от ее задницы. Внезапный дождь жалящих ударов обрушился на ее зад.

— Ааааа! Мнннн! — Одра вскрикнула, ее задница дергалась из стороны в сторону с каждым ударом, не в силах сдвинуться с места. Неспособная сопротивляться. И все же боль, казалось, подчеркивала ее восторг. Ее пизда увлажнилась от желания, сердцевина стала теплой, а кровь закипела, когда она побежала по ее венам. Влага свободно стекала по внутренней стороне ее бедер, когда она вздрагивала, задыхалась и дергалась под жалящими ударами хлыста для верховой езды.

Фон Хаммерштейн ничего не сказал, но его глаза сияли в темноте, монокль был похож на немигающий белый глаз, установленный на его лице. Он прекратил свою атаку, прижал кончик хлыста к губам ее ноющей пизды. Одра застонала от прикосновения, немного приподняв попку и сильнее прижав его к своей щелке.

— Боже мой, фройляйн. Ты наслаждаешься от боли?

— Д-да, — простонала Одра. — Да, сэр! Ооо. Мне это нравится!

— Маленький сюрприз, моя фройляйн. Ты прирожденная блядь. Шлюха. Но за то, что ты такая хорошая сучка, я полагаю, что мог бы позволить тебе попробовать мой хуй.

— С-спасибо, сэр, — выдохнула Одра. Она напряглась, почувствовав его руки на своей заднице, его большой палец скользил по ее горячему желобку. В тишине зашипела молния. Ее прерывистое дыхание эхом отдавалось в холодной каменной комнате. Она сжала руки в кулаки, почувствовав, как головка его хера трется о ее щелку, дразня ее губы, раздвигая их достаточно для того, чтобы она могла почувствовать его обхват.

— Хм. Такая нетерпеливая шлюха. Умоляй, моя фройляйн. Умоляй меня о хуе! Виктора фон Хаммерштейна!

— Пожалуйста, пожалуйста, — простонала Одра. — Пожалуйста! Выеби мою блядскую пизду. Мне это нужно! Твоя рабыня жаждет этого! Мннн! Пожалуйста, сэр! Твоей рабыне нужен твой большой хуй, чтобы доминировать над ее шлюшьей пиздой.

Виктор усмехнулся. — Тогда, я полагаю, ты можешь взять это. — И он вложил "себя" в "нее".

Одра рванулась вперед, ее плечи ударились о деревянные стойки, когда его член скользнул внутрь.

Она застонала, когда ее любовник-садист погрузился в ее мягкие глубины.

— Мммм! — застонала Одра.

— Ты совсем распустилась, моя фройляйн. Такая глупая шлюха.

Затем он начал толкаться в неё.

Пойманная в ловушку, связанная по его милости, Одра могла только принять в себя его член. Она ахнула, застонала, инстинктивно пытаясь пошевелиться под тяжестью крепко держащих ее колодок. Ее бедра дрожали, зад болел от ударов хлыста. Покорное сияние восторга пронеслось по ней, когда Виктор жестоко ебал её. Каждый его толчок толкал ее вперед. Притягивал ее обратно. Напомнил ей о ее месте в его власти. Она ахала, тяжело дыша. Умоляла. Вживаясь в ту роль, которую она взяла на себя.

— Хозяин! Ох, блядь! Хозяииииннннн!

Оргазм пронзил ее насквозь. Она закричала, дрожа, удерживаемая только колодками, поддерживающими ее спереди, и Виктором, пронзающим ее сзади. Ее мучитель хрюкнул, схватил ее за бедро и задвинул в неё свой хер, погружаясь с еще большим неистовством.

Ее тело инстинктивно ответило на его жестокую еблю, толкаясь назад, сжимая его хуй. Она почувствовала, как он принял это. Почувствовала, как его темп ускорился, дыхание стало более резким. Он поднял руку и жестоко шлепнул ее по вздрагивающей красной заднице.

— Ах! — воскликнула она от удара его руки. — Да! — Одра вскрикнула от ответного толчка его члена. — Да! Пожалуйста! Накажи свою рабыню! Кончи в твою сучку! Пожалуйста! Мнн! В-выеби меня! Наполни меня, наполни!

Виктор выругался. Приподнял ее за бедра, затем опустил на свой хуй и кончил. Одра вскрикнула, его горячая сперма пронеслась по ней. Она задрожала, когда очередной оргазм пронзил ее.

С ворчанием фон Хаммерштейн высвободился из неё. Одра осела, тяжело дыша, её задница дрожала от жестокого растягивания её пизды, пульсируя от десятков жалящих ударов, которые он ей нанес. Пока она стояла, прислонившись к колодкам, она услышала, как ботинки Виктора стучат по полу, когда он переместился. Одра подняла голову и обнаружила, что смотрит на грибовидную головку его хуя.

— Поцелуй хер своего хозяина, шлюха, — приказал он.

Дрожа, Одра так и сделала. Затем она открыла рот, когда он подался вперед, введя свой хуй между ее губами. Виктор хмыкнул, с явным удовлетворением схватил ее за золотистые волосы и грубо засунул ей свой член в рот. Одра застонала, обернув рот вокруг его хера, вращая языком, когда почувствовала, как он затвердел. Она попробовала их смешанные соки с дрожью безошибочного восторга, пока он неторопливо трахал ее в рот. Она раскачивалась в такт его движениям, как только могла, крепко зажатая в мягких колодках.

— Хмммннн. Неплохо, моя фройляйн, — задумчиво произнес Виктор, его монокль сиял. — Такая нетерпеливая и умелая с твоим языком. Тебе лучше быть такой. У тебя есть минута, чтобы я кончил, шлюха. Ты знаешь, что я сделаю, если ты не сможешь?

Одра попыталась покачать головой, но безуспешно.

— Я думаю, что отдам тебя остальным моим сотрудникам, чтобы они развлекались с тобой. Разве ты не любила бы это? Запертая здесь, никогда не видящая, кто следующим трахнет твою хорошенькую пизду? Бесконечный парад хуев, входящих и выходящих из тебя? О, — он мрачно усмехнулся. — Я бы предположил, что тебе это понравится.

Ужас охватил ее при такой мысли. Стал бы он это делать на самом деле? Но взгляд на его лицо, на губы, изогнутые в жестокой усмешке, убедил ее, что он имел в виду каждое сказанное слово. Она сосредоточилась на его члене, кружа языком вокруг головки. Тяжело дыша через нос, втягивая щеки для большего всасывания. Одра знала почти все приемы, чтобы доставить удовольствие мужчине своим ртом, и использовала каждый из них, чтобы удовлетворить его.

— О, — проворчал Виктор, трахая ее все более страстно, пока она покорно ублажала его член. — Да. Я думаю, тебе бы это понравилось, моя фройляйн. Просто шлюха. Быть выебанной каждым мужчиной, который проходит мимо. Хм... блядь. Да. Да! Ааааа!

Он напрягся и "взорвался" в ней. Ее горло напряглось в попытке выпить его брызжущую сперму, отчаянно желая доставить ему удовольствие. Отчаянно желая удовлетворить этого жестокого человека, прежде чем он сможет сделать с ней что-то еще худшее.

Наконец, с ворчанием фон Хаммерштейн вышел из нее. Одра ахнула, тяжело дыша, ее язык был густым от вкуса его спермы. Дрожа, она облизнула губы и посмотрела на него.

— С-спасибо, хозяин.

Виктор захихикал, боль пронзила ее кожу головы, когда он потряс ее головой, запустив кулак в волосы. — Хорошая рабыня. Слишком хороша, чтобы тратить тебя на собак Блудхоста или охранников. Нет, — сказал он, наклоняясь вперед. — Ты заслуживаешь настоящего хозяина, который будет охранять тебя. — Он провел большим пальцем по ее губам. — И было бы так обидно потерять такую замечательную шлюху.

Одра сглотнула. — Но... но, хозяин! — воскликнула она. — Ты... ты обещал, что после выходных я расплачусь с тобой.

Фон Хаммерштейн рассмеялся, поправляя манжеты куртки для верховой езды на темных перчатках. — Ах, моя фройляйн. Было бы ужасно потерять такую богатую родословную ветку в ближайшие дни.

Его слова заставили Одру похолодеть. Она посмотрела на него и внезапно поняла, что Алистер был прав. Мужчина перед ней что-то замышлял. Что-то большое. Прежде чем она смогла обдумать это дальше, он схватил замок на колодках, открыв его с щелчком. Одра ахнула, неуверенно выпутываясь из кожаных подушечек.

Виктор усмехнулся и поманил ее рукой в перчатке, которая принесла ей такую боль и такое удовольствие. — Иди сюда, рабыня. Пойдем сюда.

— Д-да, сэр, — захныкала Одра. Она последовала за ним в центр комнаты, где с потолка свисала длинная цепь. Он схватил ее за руки, заставил их подняться и надеть наручники.

Одра вздрогнула, когда холодный металл сжался вокруг ее запястий. Она проверила их, больше по привычке.

Они были твердыми и надежными. Старые виды кандалов.

Она увидела, как он запер их пилообразным ключом, и спрятала улыбку.

— Х-хозяин? — вместо этого она захныкала. — Что ты собираешься со мной сделать?

Виктор фон Хаммерштейн весело ухмыльнулся. Он схватил ее за подбородок, запах его кожаных перчаток был резким, когда он поворачивал ее красивое лицо то так, то эдак. — Хммм. Есть так много вещей, которые я хотел бы сделать для тебя, моя фройляйн, — сказал он. Он отпустил ее, шагая к стенам.

Сцепив руки за спиной, он с нежностью посмотрел на орудия пыток, поблескивающие на крюках.

Сердце Одры забилось быстрее, когда он прикоснулся к хлыстам, его пальцы скользнули по сверкающему серебру разделочных ножей. — Сколько женщин испытали на себе эти лезвия, — подумала она, чувствуя, как по спине струится холодный пот. Но она не показала своего ужаса. Она была слишком хороша для этого. Все, что он увидел, оглянувшись, это предвкушение того, какое унижение постигнет ее в следующий раз.

Виктор усмехнулся и сорвал со стены кожаный хлыст.

Страх сжал желудок Одры. Обернувшись, фон Хаммерштейн оглянулся на нее и ухмыльнулся, щелкнув жестоким хлыстом, отчего ее задница инстинктивно сжалась. — Хорошо, моя фройляйн, — задумчиво произнес он, кружа вокруг нее, его монокль сиял, как глаза волка в мертвом лунном свете. — Ты получила огромное удовольствие. А теперь, не хочешь ли ты испытать боль?

Одра сглотнула. — Х-хозяин. Я...

— Неправильно!

Крэк!

— Ах! — Одра закричала, дернулась вперед, язык огненной боли пронзил ее спину.

— Ты не принимаешь решения, — упрекнул её фон Хаммерштейн, снова наматывая хлыст. — Ты должна испытать волю своего хозяина. И я! Виктор фон Хаммерстейи, желаю тебе боли!

Снова щелкнул хлыст. Одра закричала, дернувшись вперед, когда горячая агония снова разлилась по ее спине. В голове у нее стучало. Красная дымка угрожала упасть, как занавес, перед ее глазами. Это было так больно! Так ужасно.

И так чудесно!

— Мннн! — Одра закричала, когда хлыст снова скользнул по ее спине. Ее пизда сжалась. Ее груди пульсировали от изысканной муки боли. Как это может быть похоже на удовольствие! Она захныкала, склонив голову.

Фыркнув, фон Хаммерштейн откинул голову назад. — Может, с тебя хватит? — спросил он, и его голос, казалось, доносился откуда-то издалека.

Тяжело дыша, Одра высвободилась из наручников. Она бросила неуверенный взгляд через плечо. — П-пожалуйста, сэр. — Дрожа, она выставила свой зад. — Дай это мне.

Приподняв единственную острую бровь, фон Хаммерштейн рассмеялся, жестоко и безудержно, звук эхом отозвался в идеальных пределах подземелья. — Такая нетерпеливая, моя фройляйн! Ха! Ты — чудовище. Такая нетерпеливая шлюха. — Он отвел руку назад и снова взмахнул хлыстом.

Крэк!

— Ах! — Одра плакала.

Крэк!

— Мнн!

Крэк!

Она захныкала, боль смешивалась с извращенным удовольствием. Она задрожала в своих цепях, сладкая, восхитительная агония пронзила ее спину.

С жестоким восторгом на лице фон Хаммерштейн снова занес хлыст. — И теперь...

Дверь в подземелье с грохотом распахнулась.

Виктор подпрыгнул от неожиданности. Он в ярости повернулся. — Что! Как ты смеешь беспокоить меня, Виктора фон Хаммерштейн! Какого дьявола ты хочешь!

Блудхост толкнул дверь, загораживая свет снаружи. Он похлопал себя по запястью.

— Что? Уже? Черт! — Виктор повернулся к Одре, когда она обвисла на цепях, все ее тело дрожало от вожделения. Он весело улыбнулся. — Моя дорогая, — сказал он, наклоняясь вперед и беря ее за подбородок, простое прикосновение было подобно удару электрического тока по отчаянно чувствительной коже Одры. — Похоже, меня зовут. Я должен оставить тебя на некоторое время. Но не волнуйся. Когда я, Виктор фон Хаммерштейн, вернусь, я позабочусь о том, чтобы ты была должным образом насыщена.

Одра облизнула свои пухлые красные губы, ее дыхание сбилось. — С-спасибо... хозяин...

Виктор усмехнулся и отпустил ее. Он засунул свой член обратно в штаны и вышел из подземелья, захлопнув за собой дверь.

Одра воспользовалась моментом, чтобы собраться с силами, прислушиваясь к его удаляющимся шагам. Но она не стала ждать слишком долго. Не осмелилась. Решимость снова окрепла в ней. Боль от ее мучений отошла на задний план. Что-то отозвало его прочь. И Одра готова была поспорить, что что-то, что оторвало бы мужчину от мучений красивой женщины, должно было быть действительно важным. Слишком важным для него, чтобы терять еще одну секунду этого удовольствия.

Несмотря на свое измученное состояние, Одра потянула руки и медленно согнула их, отрываясь от пола, морщась, когда наручники впились в ее запястья. Ее руки задрожали, когда ее голова оказалась в зоне досягаемости ее рук.

Ее мышцы горели от напряжения, дрожащие пальцы запустились в волосы, высвобождая заколку для волос, вплетенную в ее светлые локоны. — Анн. Ха! — Она ахнула, когда высвободила кусочек металла.

Она ослабила хватку, опустившись, чтобы отдышаться и снова повиснуть на концах цепей. Но только на мгновение. Затем, облизнув губы, она повернула булавку, вставляя ее в замок манжеты. Она внимательно прислушивалась к движению тумблеров в простых наручниках. Замки щелкнули, открылись, и она оказалась на свободе.

Мгновение она просто стояла там, массируя ноющие запястья. Но времени на облегчение не было. Ее босые ноги шлепали по холодному камню, когда она взбежала по ступенькам к двери подземелья. Приоткрыв ее, она заглянула в темное пространство коридора и увидела фон Хаммерштейна, когда он завернул за угол, натягивая какую-то темную куртку. Она поспешила следом, ее тело все еще гудело от возбуждения. Ее спина горела кровавыми полосами следов от хлыста. На углу она остановилась, украдкой оглядываясь.

Виктор фон Хаммерштейн стоял неподалеку, разглядывая массивную картину, изображавшую старого человека в черной форме войск СС. Пока она смотрела, он нажал на небольшой выступ искусно отделанной позолоты рамы, и картина повернулась на бесшумных петлях, открывая лестницу позади. Фон Хаммерштейн вместе с Блудхостом спустился вниз.

Одра с усилием сдержалась, когда потайная дверь распахнулась. Она подождала почти минуту, прежде чем проскользнуть через коридор. Взглянув на картину, она поморщилась, увидев строгие, сердитые глаза предка фон Хаммерштейна. Найдя то же самое место среди филиграни, она толкнула его. Одра отступила назад, когда картина-дверь широко распахнулась, и, настороженно оглянувшись, проскользнула внутрь.

Тайные дела

Туннели были узкими и вызывали клаустрофобию, но освещались электрическим светом. Это было похоже на спуск в шахту, хотя Одра сомневалась, что многие шахтеры ходили здесь голыми, как она. Ее задница тоже все еще болела от ран, что было нежелательным отвлекающим фактором.

Что ж, я совершала и более безумные поступки, с сожалением подумала она.

Впереди послышались голоса. Одра замедлила шаг, подкрадываясь вперед. Тихий звон далекого металла и резкий лай немецких голосов пробудили в ней любопытство. Что там сказал Алистер? Что-то о подземных туннелях...

Она протиснулась в узкий дверной проем и остановилась, ошеломленная. Внизу было огромное пространство, выложенное ровным цементным полом. Изогнутые стальные арки поддерживали потолок из зазубренного камня. Издалека она увидела жужжание подъемника, и на полу мужчины быстро занялись своими делами, таща массивные канистры с предупреждающими знаками. А на стене резкой темной краской, нависая над всем этим, был изображен черный ворон, сжимающий в когтях свастику.

— Ебаные нацисты, — пробормотала Одра.

Ее взгляд скользнул на нижний уровень, и ей пришлось проглотить вздох. Над полом возвышались безошибочно узнаваемые очертания ракет на пусковых установках, каждая из которых была направлена вверх и в сторону массивного стального затвора в потолке.

Внезапный крик привлек ее внимание, и она низко пригнулась за какими-то ящиками. Она бросила быстрый взгляд вокруг. Неподалеку стоял Виктор фон Хамерштейн с несколькими мужчинами перед высоким монитором и панелью управления. Его одежда для верховой езды была отброшена, и вместо этого он был одет в темную кожаную униформу, которая поразительно хорошо подходила к его резким очертаниям, если бы не свастика, гордо красовавшаяся на его плече и передней части шляпы с клювом. Сердце Одры чуть не остановилось от шока, когда она увидела, с кем он разговаривал.

Он стоял один, засунув руки в карманы куртки с эполетами, откинутой назад, как плащ.

Строгий, с резкими чертами лица, как будто кто-то вырезал его из дерева, волосы зачесаны назад, а повязка на глазу отчетливо выделялась на лице темными очертаниями. На его плече оживленно подпрыгивал ярко окрашенный попугай.

— Да. Я бы не возражал, если бы вы использовали свои штангенциркули на моем черепе, — сказал Сильвестр Стерлинг.

— Крик! Смажь его! Смажь его! — добавил попугай.

— Но я думаю, что такое исследование могло бы принести большую пользу моим исследованиям, — с энтузиазмом сказал фон Хаммерштейн. — В конце концов, несмотря на твою дворняжескую кровь, ты так многого добился!

— Тем не менее, я должен отказаться, — повторил Стерлинг, его тон, как всегда, был предельно вежливым. Как всегда, совершенно холодный. Одра вздрогнула, вспомнив этот голос на Рыночном судне, когда он вышел из тени с вооруженной охраной под рукой. Она никогда не чувствовала себя так близко к смерти, как тогда, когда этот человек холодно спросил ее, что она делает. Только внезапное вмешательство Рафаэля спасло ее.

Она прикусила губу, наклонилась ниже, наблюдая.

— Мы предоставили вам материалы и данные для синтеза вашего нервно-паралитического газа, — сказал Стерлинг. — Оплата должна быть произведена.

Одра напряглась. Нервно-паралитический газ? Она снова посмотрела вниз, на нижний уровень пещеры, и увидела разбросанные по земле канистры с горючими веществами, помеченные предупреждающими надписями. Канистры загружались в ожидающие ракеты.

Ее внимание вернулось назад, когда Виктор позвал, и Блудхост двинулся вперед с тяжелым кейсом. Он передал его Стерлингу, который взял его резкими, отрывистыми движениями, которые Одра так живо помнила по кораблю "Рынок".

— Все американские купюры, — заверил их Виктор. — Ничего из этой ерунды с евро. Достаточно скоро этой валюты больше не будет на бумаге, на которой она напечатана!

Стерлинг рывком открыл кейс. Его единственный здоровый глаз скользнул по рядам зеленых купюр. Попугай на его плече подпрыгнул.

— Крик! Полсотни хуев тебе в жопу! Кричи!

— Похоже, все в порядке, — сказал Стерлинг, захлопывая футляр.

— Орден Нового Мира должен поблагодарить вас, мистер Стерлинг, за вашу помощь. Ни вы, ни АРМ не будете забыты за ваши усилия по созданию этого!

АРМ? — удивилась Одра, поднимая голову чуть выше.

— Без сомнения, — сказал Стерлинг. — Я немедленно отправляюсь.

— Что? — переспросил фон Хаммерштейн. Он жестом указал на экран рядом с ними. — Но вы пропустите запуск! Пропустите окончательный триумф МЕНЯ! Виктора фон Хамерштайна и истинного Рейха!

— Да, — мрачно сказал Стерлинг. — Жаль. Но у меня есть другие дела.

— Ну что ж, пусть будет так. Но я бы посоветовал вам отправиться в далекое путешествие! И избегайте Берлина, мой друг. Ибо скоро предатели истинного Рейха получат по заслугам! Все, кто привел к подрывной миссии Германии, задохнутся от зарина, пущенного на столицу каждой страны! — Он щелкнул своей седловиной по карте на мониторе. — Лондон! Мадрид! Париж! И особенно Брюссель! Сердце ненавистного Европейского Союза!

— Я буду иметь это в виду, — сказал Стерлинг. — АРМ благодарит вас за ваше покровительство.

Одра наклонилась немного выше, затем низко пригнулась, втянув воздух, когда попугай Стерлинга вспорхнул и уселся на коробку над ней. Птица склонила голову набок, глядя на нее. Она зашипела, пытаясь прогнать его.

— Хм? — удивленно сказал Виктор. — Ты не хочешь выслушать, как я изложу свой блестящий план?

— Опять? Думаю, я услышал достаточно, — сказал Стерлинг.

— О. Потому что я сделал очень красивое слайд-шоу.

— Квак! — закричал попугай над Одрой. — Пропустил мою точку g! Пропустил мою точку g! Крик!

— Отвали! — прошипела она.

— К сожалению, у меня неотложные дела в другом месте, — сказал Стерлинг. — Но один совет, мистер фон Хаммерштейн.

— Да? — спросил Виктор.

Стерлинг повернулся, и Одра замерла, когда этот холодный взгляд уставился на нее.

— Я предлагаю вам схватить ту женщину, которая прячется за ящиками.

Головы всех мужчин в комнате повернулись в сторону Одры. Когда фон Хаммерштейн проревел приказ, Одра схватила свою серьгу и сильно надавила на фальшивый камень.

Взлом и проникновение

Охранник лениво курил на краю обрыва, наблюдая за далеким течением Рейна. За его спиной высились стены замка, задние ворота, за которыми они наблюдали, служили укрытием от слабого ветра, дувшего с востока. Он достал сигарету и щелчком отправил ее в темноту, наблюдая, как зарево исчезает над внезапным падением.

— Знаешь, что мне нравится в этих ночах?

— Что? — спросил его спутник.

— Лунный свет над водой. Это просто выглядит таким ясным.

— Это красиво, — согласился другой мужчина, глядя на темный лес. Они стояли в тишине, наслаждаясь дружеской тишиной, которую могут развить только мужчины, проработавшие вместе долгое время. Приятная легкость, которая не требует никаких слов. Общее понимание. — Франц?

Франц повернулся к своему спутнику. — Да, Митч?

— Это было подло. И, ну, я тут подумал... Я просто... Я хочу, чтобы ты знал это, ну, я всегда ценил твое общество. И это, я думаю, ты... ты довольно красив.

— О-о, — Франц тихо кашлянул. — Отлично, Митч. Я... я должен признать, что ты меня немного неправильно понял. Но... после того, как Светлана ушла от меня, признаюсь, я... иногда смотрел за тобой.

— Франц, — сказал Митч, подходя ближе.

— Митч...

Они стояли, глядя друг другу в глаза при свете луны.

И поэтому так и не увидели, как шевельнулась тьма и мешок со свинцом с глухим стуком опустился Францу на голову.

Митч разинул рот, уставившись на то, что выглядело как живой кусочек ночи, когда оно замахнулось дубинкой прямо ему в голову. Раздался глухой удар, и Митч рухнул на Франца.

Алистер откинул черную маску и посмотрел на пару сверху вниз. Он взглянул на свой пистолет, все еще пристегнутый к поясу, и вздохнул. Нет, на самом деле после их признания у него действительно не хватило духу просто хладнокровно пристрелить бедняг. Он склонился над Францем и начал раздевать его. Он наблюдал за этой парой всю последнюю неделю, прикидывая варианты, как пробраться обратно в замок Хаммерштейн.

Но события приняли внезапный безотлагательный характер.

Одетый в тускло-серую униформу павшего стража, Алистер оттянул рукав и посмотрел на мигающий красный огонек на своих часах. Он нахмурился и снова оглядел стены. Взвалив на плечо тяжелый мешок, набитый взрывчаткой, он надвинул шляпу на глаза и проскользнул через задние ворота.

Одре лучше быть в порядке.

Преследование

Одра была совсем не в порядке.

Как только фон Хаммерштейн начал кричать, она вскочила на ноги и побежала. Рубцы на ее спине и полосы на обнаженном заду горели от боли, когда она мчалась по одному из мостков, проходящих по верхним уровням комнаты. Рифленый металл больно впивался в ее босые ноги.

Внизу раздались крики, и охранник впереди нее обернулся, ошеломленный видом бегущей к нему обнаженной женщины. Она развернулась, ударила мужчину ногой в челюсть и отбросила его на перила. Она потянулась за его пистолетом, но струя пуль, отскочивших от металла снизу, остановила ее.

Она обернулась и увидела еще одного охранника, бегущего к ней.

— Живой! — закричал фон Хаммерштейн. — Взять ее живой!

Мужчина заколебался, и Одра воспользовалась его паузой, пнув его между ног.

Глаза охранника скосились, ноги подкосились, и он со стоном упал. Другой мужчина был позади него и бросился на нее. Она схватила его за руку и использовала его собственное движение, чтобы сбросить его с платформы. Он закричал, падая на этаж ниже, но атака обошлась дорого. Как только она выпрямилась, пара массивных рук сомкнулась вокруг нее, сжимая ее в медвежьих объятиях на толстой массивной груди и выбивая воздух из ее легких. Она откинула голову назад, ударив его в лицо.

Раздался хруст хряща и хрюканье, но хватка вокруг нее не ослабла ни на дюйм. Она оглянулась и посмотрела в окровавленное лицо Блудхоста.

— Приведи ее сюда!

Блудхост хмыкнул и повернулся. Одра яростно брыкалась, но в таком состоянии, в каком она была, у нее не было ни малейшего шанса нанести какой-либо удар, когда массивный охранник потащил ее обратно вдоль поручней и вниз на контрольную палубу. Фон Хаммерштейн стоял там, весь в своих регалиях рейха, скривив губы от отвращения, когда ее поставили перед ним.

Стерлинг стоял рядом с ним, его попугай снова сидел у него на плече и радостно подпрыгивал.

— Амелия Ламен, — сказал Стерлинг.

Фон Хаммерштейн удивленно посмотрел на него. — Ты ее знаешь?

— Мы встречались раньше, — сказал Стерлинг. Одра вздрогнула, эти слова были холодными, поскольку в них была прописана ее обреченность. — Она вызвала проблему во время Рынка.

— Да? Она здесь, чтобы помешать мне! — прорычал фон Хаммерштейн. — Ах ты маленькая сучка!

— Похоже на то, — сказал Стерлинг.

— Крик! Дерни меня за волосы и зови меня Ширли! Квак! — завизжал попугай.

Одра с ненавистью посмотрела на птицу.

— Ну! Нечего сказать? — потребовал фон Хаммерштейн.

— Ты монстр, — сообщила она ему. Затем улыбнулась. — А твой хуй был похож на карандаш.

— Молчать! — взревел фон Хаммерштейн. — Ты еще проявишь уважение, моя фройляйн. Как только я закончу с Европой, я научу тебя ей самым тщательным образом! Блудхост! Подержи ее здесь. Она принесет мне радость триумфа!

— Да, — сказал Блудхост.

— Тогда я откланяюсь, — сказал Стерлинг. Он кивнул фон Хаммерштейну, но его взгляд задержался на Одре. — Я был бы признателен за любую информацию, которую вы сможете извлечь из неё.

— Ты получишь ее. Я, Виктор фон Хаммерштейн, с превеликой радостью выжму из нее все до последнего слова!

Он щелкнул хлыстом по ноге. Одра вызывающе посмотрела в ответ. Стерлинг отвернулся и удалился, неся свой портфель и сопровождаемый парой своих личных охранников в черном.

Как только они исчезли, фон Хаммерштейн снова повернулся к ней.

— Теперь дзен, — ухмыльнулся он. — Действительно... действительно... Ах да! — воскликнул он, поворачиваясь лицом к людям у пультов управления. — Джентльмены! — воскликнул он. — Приготовиться к запуску!

Поиск

Главные ворота замка охраняли трое мужчин. На ступеньках, по которым в то же утро Одра поднялась, чтобы встретиться с жестоким графом фон Хаммерштейном, они курили, бездельничая, с оружием, свободно свисающим с их поясов. Смотрели в ночное небо, уверенные в своей безопасности. Их секретности. Их безопасности.

Клаус вынул сигарету изо рта, прищурившись, когда бледная фигура заплясала по двору.

— Привет, — сказал он. — Разве это не лошадь фон Хаммерштейна?

Первый взрыв сбил их с ног. Второй сбил их с ног, как только они начали подниматься.

Мужчина поднял Клауса. Охранник, чье лицо было затенено пламенем, бушующим по всему замку, крикнул: — На нас напали!

Клаус ошеломленно уставился на дым, валивший из гаража и ворот. Огонь превращал ночь в ад, лился из окон и ревел из конюшен. Лошади, освобожденные из своих загонов, завизжали, когда они протопали через недавно отремонтированные парадные ворота. Клаус повернулся, когда другой охранник еще раз встряхнул его. — Быстро! Вставай!

Властный голос прорвался сквозь его оцепенение. Клаус поднялся на ноги, сдвинув шляпу на затылок. — Правильно! Да. Мы атакованы! Ах...

— Быстро! — рявкнул другой мужчина. — Мы должны предупредить нашего хозяина! Быстрее! Иди! Иди!

Клаус, спотыкаясь, направился к главным дверям. Он распахнул их и бросился в прихожую. Свет от камина струился через окна колышущимися красными и желтыми фигурами, отбрасывая тени на высокие картины и танцуя на нагрудниках доспехов.

— Быстрее!

— Спешу!

— Хорошо, поторопись быстрее!

Клаус тихо выругался, пробегая по коридору со своим спутником. Всегда чуть впереди другого мужчины. В глубине замка они наконец добрались до мрачного портрета командира СС. Клаус вздрогнул. Он ненавидел эту картину. Он нажал на скрытый спусковой крючок, так и не увидев, как вспыхнули глаза его спутника, когда появилась картина. Никто не видел, как другой мужчина улыбался, когда он поднял свой автомат и с грохотом спустился по потайному ходу в залы под замком.

Конфронтация

Одра наблюдала за запуском, зажатая в руках двух охранников. Блудхост снова стоял рядом со своим хозяином, когда последние приготовления были завершены. Топливопроводы были отсоединены от ожидающих ракет. Мужчины кричали и деловито бегали по комнате, на стенах жужжали предупреждения, когда чей-то голос приказал всему персоналу очистить этаж. Массивная лебедка, несомненно, реликвия Второй мировой войны, зажужжала, когда ее провернули, раздвигая ставни в стене и открывая ясные звезды ночного неба.

— Смотрите! — хихикнул фон Хаммерштейн, раскинув руки перед великолепием комнаты.

— Конец Европейскому союзу! И из пепла восстанет Рейх! — взревел он, щелкнув каблуками и отдав честь. — Зиг хайль!

— Ты идиот, — сказала Одра. — Это никогда не сработает.

Фон Хаммерштейн рассмеялся, повернувшись к ней. — Конечно, так и будет, моя фройляйн. В таком нападении будет легко обвинить иностранные державы. В таком нападении будет легко обвинить иностранные державы. Страх побудит все европейские народы встать под наше знамя. Железный Ворон будет летать еще не раз!

— Боже, — простонала Одра. — Ты когда-нибудь заткнешься? Просто убей меня уже!

Фон Хаммерштейн снова рассмеялся и схватил ее за подбородок. — Убить тебя? Ах, моя фройляйн, хотя ты и не ценишь славу Рейха, в твоей крови течет чистая арийская кровь. Я уверен, — сказал он, отпустив ее. — Жаль, что ты не присоединилась к нам. Но твоя кровь еще может оказаться полезной для будущих поколений нашей расы!

Одра содрогнулась от отвращения. — Ты безумец. И мудак, что еще хуже.

— Молчать! Ты просто не в состоянии понять. .. что это за шум! — закричал он, когда на стене раздался сигнал тревоги.

По туннелю прогрохотали шаги. В комнату ворвались два охранника. — Сэр! На нас напали!

— Что! — рявкнул фон Хаммерштейн, поворачиваясь к мужчине. — Кто!

— Американцы, сэр! — ахнул второй охранник. — Они приближаются к стенам!

— Черт! — фон Хаммерштейн повернулся к Одре. — Сука! Я не знаю, как ты передала свое предупреждение, но это было напрасно! — Он повернулся к охранникам. — Охраняйте периметр! Запуск не должен прерываться! Иди! Иди!

Оружие было схвачено, и охранники со всего зала бросились к лестнице. Даже техники поднялись со своих постов, выполнив свои задачи и схватив оружие, чтобы присоединиться к стражникам при окончательной зачистке замка. Виктор фон Хаммерштейн махнул другой рукой в сторону мужчины. — Ты! Приготовь мой личный вертолет! Ты! Обеспечь запуск ракет. И ты! — Он зарычал, хватая Одру за руку. — Ты пойдешь со мной.

Мужчины, державшие ее, отступили. Одра отодвинулась от фон Хаммерштейна. — Правильно! Давайте... — фон Хаммерштейн сделал паузу, вглядываясь во второго охранника, который принес предупреждение о нападении.

Глядя прямо в лицо Алистеру Смиту. — Кто ты такой?

— Я?

— Да! Ты. Кто ты такой?

— Я... Франц, сэр.

Глаза фон Хаммерштейна резко сузились. — Нет, это не так. Ты слишком мал ростом! — Он направил свой "люгер" на Алистера. — Кто ты такой?

Несколько событий произошли в внезапной последовательности.

Одра ткнула фон Хаммерштейна локтем в живот. Нацист захрипел, согнувшись пополам, его монокль выскочил из глаза. Она развернулась, выхватила его "люгер" из внезапно обмякшей руки и дважды выстрелила ему в грудь. Когда фон Хаммерштейн отшатнулся, его оставшиеся охранники в шоке повернулись к Одре. В ту секунду, когда их внимание переключилось, Алистер открыл огонь, скосив двух мужчин внезапным дождем пуль.

На краткий миг все встало на свои места.

Затем, взревев от ярости, Блудхост врезался в Алистера. Шпиона ударило о панель управления, пистолет-пулемет выпал у него из рук. Сокрушающая кости хватка опустилась ему на плечи и заставила его упасть. Алистер ахнул, схватив лысую голову Блудхоста, отчаянно удерживая щелкающие металлические зубы от его лица. Алистер завел ногу назад и поднял колено, ударив им между ног Блудхоста.

Массивный мужчина сделал паузу. Посмотрел вниз. Удивленный, Алистер еще раз ударил коленом в промежность массивного мужчины. Широкие губы Блудхоста растянулись в дикой усмешке.

— Да, ты, блядь, издеваешься надо мной! — ахнул Алистер. Он дернул головой в сторону, когда челюсти Блудхоста попытались сомкнуться на его лице с щелчком, похожим на медвежий капкан.

Одра треснула прикладом по затылку лысого мужчины. Голова Блудхоста зазвенела, как колокол. Он рванулся к ней, губы растянулись в железном оскале.

— Ну, хорошо. Тогда ладно, — сказала Одра, взвела курок своего "люгера" и ткнула ему в лицо. Как раз перед тем, как она нажала на спусковой крючок, он открыл рот и прикусил дуло.

— Срань господня! — Одра ахнула, отдернув руку, когда Блудхост рывком своей массивной шеи вырвал искореженный пистолет из ее рук. Он выплюнул остатки разрушенной стали и повернулся к ней. Он поднял Алистера и отшвырнул его в сторону, заставив врезаться в ящики, которые когда-то служили ей прикрытием.

Одра попятилась, когда надвигающееся чудовище в виде человека приблизилось. Ее глаза отчаянно метались в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать.

Она нашла это.

Когда Блудгхост бросился к ней, она схватила кабель с панели управления и вырвала его, воткнув искрящийся наконечник в металлические зубы Блудхоста.

Блудхост выгнулся дугой, крича, когда электричество пронзило его. Тошнотворный запах жаренного мяса наполнил комнату, когда тело мужчины задергалось и забилось в конвульсиях агонии. Мониторы панели управления погасли. Электричество заплясало по клавишам. Вся машина мигала, искрила и визжала.

Компьютеры умерли с треском и воем. Блудхост еще мгновение стоял, изо рта, ушей и глаз валил дым. Затем он покачнулся и с грохотом упал.

Одра сделала долгий, глубокий вдох, затем выдохнула.

Болезненный стон привлек ее внимание к разбитому телу. Она подбежала и оттолкнула в сторону несколько сломанных коробок. Алистер лежал среди массы упакованного арахиса, шляпа съехала набок. Он тупо посмотрел на нее снизу вверх.

— Ты голая... — сказал он сонно.

Одра усмехнулась, улыбаясь. — Что, тебя пробрало?

Алистер закатил глаза. Он посмотрел вниз, на ракеты, и втянул воздух, когда ракеты задрожали, выхлопные газы задушили этаж внизу. — О черт!

С помощью Одры он поднялся на ноги. Они посмотрели на панель управления стартом. — Черт! Мы не можем это остановить!

Одра повернулась к нему. — Бомбы! У тебя они есть?

— Что?

— Тогда гранаты! Ради всего святого, Алистер, у тебя есть какие-нибудь гранаты?

Он посмотрел на нее. — Что?

— Просто отдай их!

Алистер нащупал несколько штук из своей сумки и передал их мне. Схватив их, Одра бросилась к огромной лебедке, которую видела раньше. Вставив их в механизм, она выдернула штифты.

— Беги!

Она и Алистер бросились через комнату. Секундой позже в комнате прогремел взрыв. С мучительным металлическим визгом разорванная цепь взлетела к потолку. Оглушительный лязг эхом разнесся даже над визгом ракет, когда ставни захлопнулись.

— Так! — Одра ахнула, сияя. — Теперь они никуда не денутся!

— А мы? — сказал Алистер.

Одра моргнула. Поникла. — Верно... — Затем, внезапно, она резко выпрямилась. Схватила его. — Вертолетная площадка!

Алистер напрягся, осознав это. — Правильно! Одра, я мог бы поцеловать тебя!

— Позже! Давай, беги!

Вместе они повернулись и выскочили из подземного трюма. Они взломали потайной ход и бросились через залы. Одра ахнула, считая про себя, пока они бежали по пустым залам замка. Они ворвались в двери и оказались на вертолетной площадке, Одра чуть не всхлипнула от облегчения при виде вертолета фон Хаммерштейна, жужжащего в предвкушении взлета.

Пилот обернулся, ошеломленный, когда обнаженная женщина и охранник рывком открыли дверь. Алистер прыгнул внутрь, приставив пистолет к голове мужчины.

— Взлетай. Сейчас же!

Одра втащила себя внутрь как раз в тот момент, когда пилот потянул за ручку, наклоняя вертолет, прежде чем поднять его в воздух. Одра оглянулась, когда они поднялись в небо, готическая крепость рода Хаммерштейн становилась все меньше с расстоянием.

Ничего не произошло.

— Дерьмо, — пробормотала Одра. — Сделай это...

Взрыв потряс вертолет в небе, как игрушку. Одру практически выбросило со своего места, когда воздух содрогнулся от ударной волны. Она схватилась за дверь, с благоговением выглядывая в окно, когда замок рухнул сам на себя, башни сложились, крыша перевернулась. Столб огня и пыли поднялся, как извергающийся вулкан, из центра крепости.

— Вау, — тихо присвистнула Одра.

Выводы

— Отличная работа, Виксен.

Одра улыбнулась, положив подбородок на руки и прижав телефон к уху.

— Хм. Спасибо Вам, Директор. Я бы сказала, что все сложилось довольно хорошо.

— Конечно. Подобное нападение могло стоить десятков тысяч жизней.

Одра слегка заерзала от восторга.

— Мммм. Всегда рада исполнить свой долг.

— Рад это слышать. Не торопись приходить в себя. Я позвоню тебе, когда ты снова понадобишься.

— Спасибо, Директор. До свидания.

Она повесила трубку, затем снова скрестила руки на груди, подперев подбородок. Обнаженная, прижатая грудью к кровати, она слегка извивалась под твердым весом Алистера на своих ногах, когда он нежно втирал успокаивающий крем в рубцы, оставленные хлыстом на ее спине. Он был без рубашки, его мускулистая грудь была полностью выставлена на всеобщее обозрение для ее нетерпеливых глаз. Портрет стройного, но сильного мужчины.

— Он хорошо это воспринял?

— Очень, — счастливо пробормотала Одра. — Оооо. Это так приятно...

— Рад это слышать. К счастью, они не слишком глубокие. Они должны зажить даже без шрамов.

— Ммм. Хорошо. Было бы преступлением, если бы у меня на спине была такая отметина.

— Верно. Просто жаль, что ты не сможешь полежать на спине какое-то время.

— Хммм... — Одра застонала, когда его нежное прикосновение скользнуло вниз по ее бокам. Его вес переместился, его руки нежно поглаживали ее упругие бедра. Она ахнула, когда его язык пробежал вверх по линии раздела ее попы. — Оооо. Алистер? Что ты там делаешь?

— Ну, мне показалось, что я в долгу передо тобой за твою помощь в этой миссии, — сказал Алистер, раздвигая её упругие ягодицы и дразняще глядя ей на её попку. — И, если все будет честно, я думаю, что должен вернуть свой долг.

Одра засмеялась, затем застонала, когда его язык снова погрузился в складку ее задницы, дразня ее темную звезду.

— Мнннн... Ну... мне кажется, я действительно оказала тебе большую услугу. Так что тебе придется д-действительно поработать над возвратом долга.

— Это кажется справедливым, — сказал Алистер. Затем он опустил лицо, его язык подразнил ее сморщенную дырочку.

— Ммммннн, — простонала Одра, выгибаясь на кровати, когда его умелый язык проник в ее тугой задний проходик. — О, д-да, — выдохнула она, извиваясь задом. — Вот так. Мнн. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то лизал меня там.

— Я бы подумал, что мужчины будут выстраиваться в очередь, чтобы поцеловать тебя в попу, — сказал Алистер.

Одра фыркнула и снова опустила его лицо вниз. — Меньше разговоров. Твой язык нужен в другом месте.

Алистер усмехнулся, но подчинился. Одра улыбнулась и положила подбородок на подушку из еерук, задыхаясь, когда он работал, его скользкий язык дразнил тугое колечко мышц, его горячее дыхание омывало чувствительную складочку ее попки. — Мммннн. Да. Глубже. Е-ебать. Вот оно. Именно так. Ах!

Она дернулась, сжимая в кулаке одеяло.

Она почувствовала, как его рука скользнула между ее ног, его палец подразнил горячую дырочку ее пизды. Она застонала, еще немного приподняв свою попку к его лицу и застонав, когда его палец скользнул в ее теплую пизденку. — Ах. Ах. Ах, — она тяжело дышала, когда он атаковал ее анус и пизду, дразня их умелыми прикосновениями. Она дернулась, застонав, когда ее оргазм приблизился. — Ах. Б-блядь! Нннн! — Она уткнулась лицом в подушку, когда кончила, ее пизда содрогнуась вокруг его пальца, а очечко напряглась, сжав его язык. — Ааааааа!

Одра ахнула, когда он вытащил из нее палец. Она оглянулась через плечо, когда он отстранился, злобно улыбаясь.

— Наслаждаешься этим?

Она схватила подушку и швырнула в него. Алистер рассмеялся, отбрасывая его в сторону. — Приму это как "да".

— И ты был бы прав, — сказала Одра. Ухмыляясь, она подтянула колени под себя, приподняв свой упругий зад, как животное в течке. — Но я думаю, что мне понадобится немного больше.

— Уверена в этом? — сказал Алистер.

— Заткнись и выеби меня уже.

Он снова рассмеялся.

— Ну, я не могу отрицать, что перспектива заманчивая, — сказал он, расстегивая штаны и вытаскивая твердый ствол своего хуя. — Где ты хочешь меня, Одра? В твоей всегда такой милой попке? Или может быть в твоей приятно тугой пиздёнке?

Глаза Одры вспыхнули. Она шлепнула его и, хихикая, прижалась своим задом к его животу, похожему на стиральную доску. — Ммм. После этого моей пизде нужно немного внимания. Так что давай. Ты должен был отплатить мне тем же. Помнишь? Я не заставляла тебя ждать.

— Весьма верно, — сказал Алистер. Он дважды вздрочнул свой хер, вытягивая его на всю длину, затем схватил ее сзади, удерживая ее, когда он толкнулся вперед, погружаясь в нее.

Одра застонала, почувствовав, как жар его хуя наполнил ее. Она медленно вдохнула, застонав, когда он начал толкаться. — Ммм. Да. Именно так... Ах! Там! Это то самое место. О, ммм!

Алистер застонал, трахая ее с усилием воли. Он наклонился вперед, обнял ее и сжал ее мягкие груди. Одра ахнула, сжимая внутренние мышцы вокруг твердой длины его члена, когда он ласкал ее чувствительные соски. Наслаждаясь ощущением, когда он растирал ее правильными способами.

— Оооо! Да. Поиграй с моими мягкими сиськами. Ах. Ах! Д-да! Б-блядь! Так близко! Я... я... к-кончаю!

Она вскрикнула, напрягая вагинальные мышцы вокруг его хера. Алистер крепче сжал ее пухлый зад, когда ее внутренности сжали его член. Тяжело дыша, он сумел сделать два последних толчка в ее тугую пизду, а затем кончил с криком.

Одра застонала, когда его горячее семя хлынуло в нее. Тяжело дыша, она рухнула на кровать. Она тихо замурлыкала, слегка извиваясь, когда он вышел из нее. Она дернулась, когда он легонько похлопал ее по упругому заду. — Я вернусь через несколько часов, чтобы нанести еще немного крема тебе на спину. А также принесу что-нибудь поесть. Как ты себя чувствуешь?

— Хм. Что-нибудь сладенького, я думаю.

— Это очень мило.

Одра оглянулась через плечо, когда Алистер встал с кровати. Восхищалась его крепкой мускулатурой, когда он переоделся в простой пиджак и костюм. Она тихо засмеялась, когда он завязывал галстук, подталкивая его своей ногой. — Поторопись! Я голодна.

Посмеиваясь, Алистер покачал головой и ушел. Когда дверь закрылась, Одра вздохнула, расслабляясь в мягком тепле уютного триумфа. Еще одна миссия. Еще один успех. И она определенно показала Алистеру, на что она способна на этот раз! Она немного поерзала на кровати, чувствуя тепло его спермы, вытекающей из ее щели.

Но довольно скоро ее губы искривились в хмурой гримасе. Она уставилась на подушку перед собой, перебирая события миссии, лениво водя пальцем по кругу. Она обмакнула палец в крем на спине и на подушке выгравировала три простые буквы.

АРМ

Она снова скрестила руки под собой, молча уставившись на буквы.

У нее было такое чувство, что что-то только начинается.

Конец второй миссии