2.

Выйдя на проселок, я старался делать вид, что полностью владею собой, пытался  идти медленно, не спеша, но ноги сами влекли меня к заветной цели. Эти сорок метров до калитки её дома, показались мне длиною в тысячу километров.

– Ах, Полинка, Полинка, милая девочка, как же ты так быстро свела с ума сорокалетнего мужика? Ну, где ты научилась этому? Уверен, что такому в мединститутах не учат.

Поднявшись по ступенькам крыльца, я сдуру, постучал.

– Не заперто, заходи, – услышал я её голос и на душе отлегло.

– Давай, выкладывай свои запасы, – услышал я голос Полины из-за занавески, – я сейчас переоденусь и выйду!

– Переоденусь, – удивился я, – это что же, снимет свою маечку и снова выйдет как там, в огороде? Но, как же я примитивно мыслил, даже стыдно вспоминать теперь.

В горнице было  чисто и уютно, на столе стояла ваза с полевыми цветами, лежали вязаные салфетки, в красном углу вместо икон старые фотографии. Мужчина в полувоенной форме, картузе и галифе, заправленных в сапоги, рядом сидящая женщина с непокрытыми волосами и платком на плечах держит на руках ребенка, красноармеец в буденовке с орденом красного знамени на груди, счастливо улыбающаяся невеста в белом платье рядом с таким же довольным женихом. А вот и баба Поля, молодая и красивая. Понятно теперь, в кого Полинка пошла.

– Ну, что, изучаешь семейный иконостас –  раздался за спиной её голос, – а, вот и я!

Я обернулся и ахнул! Полина предстала предо мной в шикарной шелковой блузке, плисовой юбочке, ажурных черных чулках и туфлях на высоком каблуке.

– Ну, и как я тебе?

– Полинка, – я едва смог сдержать свои эмоции, – ты просто Богиня! Красавица, слов нет!

– Тебе, правда, наравится?

Она подошла ко мне, и слегка прижалась боком.

– А ты, наверное, уже думал, что я лежу на кровати, раздвинув ноги, и жду самца?

– Да, ничего я такого не думал! Ты вообще снесла мне сегодня крышу и я просто ничего не соображаю, только любуюсь тобой и думаю, за что, за какие такие заслуги мне всё это. Скажи, а кто это там, на, как ты выразилась, семейном иконостасе? Ты всех знаешь?

– Конечно знаю! Мне мама рассказала, а ей бабушка. Я-то бабушку смутно помню, мне пять лет было, когда она умерла. На этой, самой старой – мои прапрадедушка и прапрабабушка. А ребенок на руках – мой прадед. Да вот же он, в буденовке с орденом.  Видишь, на первой даже указано – «Универсальная фотография», Петроград, значит, сделана уже после 1914 года.

– Полинка, а ты в кого такая умница? Ну, красотой и фигурой ты явно в бабу Полю пошла, а умом?

– Да, все, кто видит эту её фотографию, говорят, что я – вылитая бабушка. Меня и Полиной назвали в её честь. А ум? Мне про него трудно судить, пусть другие решают. Но, если говорить о характере, натуре, то мама говорит, что это от прадеда. Он тоже был решителный, бескомпромиссный, за что и пострадал. В гражданскую, он полком командовал, в тридцать седьмом уже корпусом, а потом его привлекли по делу Тухачевского и расстреляли. А жену сослали сюда. Ну, да ладно, не будем о грустном – сев за стол, скомандовала она, – наливай! Выпьем, как я уже предлагала, за лишение девственности, точнее, наверное, мужественности, тебя.

– А ты знаешь, Полинка, я не против такой формулировки. Ты меня сегодня так переиграла, так опустила, в самом хорошем смысле этого слова, что я охотно выпью. Нет, в самом деле, я просто мальчишка, по сравнению с тобой, опытной женщиной. Я ведь, когда сюда ехал, представлял тебя всё той же тринадцатилетней «ссыкушкой», какой видел последний раз. А ты оказалась взрослой, красивой женщиной.

– А ты знаешь, Саша, – неожиданно разоткровенничалась она, – вот все так говорят – красивая, стройная, всё при всём, и тело и фигура, счастливая, удачливая, а я этой ночью белугой выла от одиночества. Да, не скрою, отбоя от мужиков нет, все готовы сразу полапать и в постель затащить. На работе после ночного дежурства заведующий отделением прижмет в ординаторской, завалит на кушетку, оттрахает и пойдет к себе в кабинет. А то, что я не кончила, его не волнует. Он ночью спустит в свою жену, утром в меня, днем в старшую медсестру. Одно слово – кобель.

Я хотел было спросить у неё, зачем же она позволяет этому кобелю на неё вскакивать, но она прижалась ко мне и зарыдала.

– Ты, конечно, спросишь, – продолжала говорить она сквозь слезы, – зачем же я этому кобелю даю? Сама не знаю, любила, казалось, но обманулась. А теперь как-то всё по накатаному идет. Он то поманит, то оттолкнет. Запуталась я!

– Полинка, ну что ты, ну успокойся, я тебя прекрасно понимаю. Даже такой твердой и решительной женщине как ты, нужен надежный мужчина, который защитит, прижмет, приголубит.

Я обнял её, усадил на колени и стал поглаживать и как бы покачивать как ребенка. Спустя минуту она успокоилась, встала с моих колен и сказала:

– Вот, видишь, какие мы бабы-дуры. Любви нам подавай!

– Полинка, ты меня прости, старого дурака, но я сегодня утром даже не представлял, какую радость сегодня получу. Давай ка выпьем за нашу встречу.

Я налил полные рюмки, мы чокнулись, выпили, и я неуклюже чмокнул её в щёчку.

– Прости меня, Саша! Ты сейчас тоже, наверное, думал, что придешь, трахнешь молоденькую дурочку, и никаких проблем. Мол, она такая, ей только вставить и она будет счастлива. А она, эта дурочка, видишь ли, любви захотела!

– Да, ничего я такого не думал, дурочка ты такая! Я, наоборот, боялся, как бы мне, старому дураку, не обидеть тебя ненароком. Я уже боюсь молоденьких, не знаю, как с ними обращаться, что с ними делать.

– А ты заметил, как я оделась? Ты, небось, думал, что я встречу тебя как там, в огороде? А я хотела, чтобы ты увидел меня в эротической одежде, раздел меня, полюбовался моим бельем, и мною самой.

– Ну, так, Полиночка, у нас всё это впереди. Когда я тебя увидел в одежде, у меня тоже возникла мысль, как это будет здорово, постепенно раздевать тебя, целовать твои плечи, груди, расстегивать все эти лямочки, отстегивать все эти застежки. Я, правда, боялся, что не справлюсь с этим.

– Ну вот, а я всё испортила своей истерикой!

– Ничего ты не испортила, наоборот, поставила всё на свои места. Я теперь буду знать, что имею дело не с легкомысленной девчонкой, а с женщиной, желающей не удовлетворения своей похоти, а любви, чтобы её не только хотели, но и уважали как личность.

– Саша, а ты, я вижу, философ, так здраво рассуждаешь! А говоришь, что у тебя от меня крыша поехала! Слушай, а что мы сидим без музыки?

Она мигом вскочила со стула, вставила в проигрыватель диск и включила на полную громкость.

– Давай, Саша, потанцуем. Это моя подборка, самая любимая музыка. Итак, дамы приглашают кавалеров.

Она взяла меня за руку и положила на бедро а сама сплела пальцы на шее. Из за того, что она была на высоких каблуках наши глаза оказались на одном уровне.

– Какие у тебя красивые глаза, – прошептала она, – голубые, как у Гагарина. А я тебя совершенно не знаю, какой ты. У меня только и остались те, подростковые воспоминания о тебе, как об идеальном мужчине.

– Нет, не придумывай, Полинка, я вовсе не идеальный мужчина, у меня куча недостатков.

– Хочу снова обманываться, – прошептала она, притянула к себе мою голову и поцеловала в губы. От прикосновения её влажных страстных губ голова у меня пошла кругом. Я обнял её за талию и прижал к себе и немного испугался, потому, что мой возбужденный с самого утра член, уперся в её промежность. Но, ей это понравилась, она даже стала сама тереться об него.

Медленная мелодия сменилась быстрой и ритмичной.

– Слушай, Сашка, – загорелась она, – а хочешь, я потанцую для тебя?

– Конечно, хочу!

– Только у меня условие, что после этого ты выполнишь любое моё желание. Идет?

– Конечно же, идет! Обещаю, что выполню все твои желания.

И тут Полинка вскочила на старый дубовый стол, стоящий посреди комнаты, и стала ритмично двигаться в такт музыке. Танцевала она превосходно и очень эротично, к тому же, во время танца она расстегнула пуговки на блузке, сбросила её на пол и осталась в черном бюстгальтере с кружевными чашечкам, не скрывающими сосочки. Я едва не завизжал от восторга и в знак одобрения стал хлопать в такт музыке. Но это было ещё не всё. Элегантным движением оно расстегнула молнию на юбочке, и та упала к её ногам. Я просто ошалел от происходящего. Я увидел кружевной черный пояс с ажурными тесемками, поддерживающими чулочки. Трусиков  на ней не было, а чуть ниже пояса виднелась узенькая полоска коротких волос на лобке, которую я не разглядел утром. Всё вместе: бюстгальтер, пояс, чулочки и туфли на высоком каблуке и её танец сносили крышу. Я окончательно завелся и не мог терпеть.

– Полинка, ты Королева!

Быстрая музыка снова сменилась медленной, Полинка поманила меня пальчиком, и когда я приблизился вплотную к ней, развела слегка ножки и сказала:

– А теперь исполни моё желание! Поцелуй меня там!

3.

Я видел, конечно, как делают кунилингус в сети, но сам никогда не пробовал.

– Полинка, я же не умею, – жалостно залепетал я.

– Да какое тут требуется умение. Ты же хотел этого, я видела, как ты жадно смотрел на мою щелочку и двигал языком во рту. А теперь высунь его как можно сильнее и пройдись по моим губкам. Видишь, какие они влажные. Слижи все капельки, что на них накопились. Она слегка присела,   раздвинула пальцами большие губы и я припал языком к её мокренькой «киске», которая оказалась прямо напротив моего рта, благодаря тому, что она стояла на столе.

– Смелее, смелее же, пройдись сверху вниз и обратно. Хорошо! Молодец! А говорил, что не умеешь!

Голос её задрожал, дрожали и ноги. Она прижала меня к своей письке и ритмично задвигала тазом, нанизываясь на мой язык.

– А теперь вставь пальчик в вагину. Видишь какая она мокрая? Хорошо, Сашенька, как хорошо. Смажь теперь моими выделениями клитор и пососи его, только очень аккуратно. Ах, ах! Сашенька, как же хорошо ты это делаешь. Ты прилежный ученик. Теперь подуй на него! Аааа. Меня ноги не держат, помоги сесть.

Её тело зашлось судорогами, я едва успел придержать, она опустилась попкой на стол, развела ноги циркулем и из вагины толчками пошла белая слизь.

– Ну что же ты смотришь, двоечник, глотай её, собирай этот любовный нектар.

Я тотчас припал к этому очаровательному «колодцу», и ощутил терпкий солоноватый вкус этого бальзама любви. Когда судороги утихли, Полина открыла глаза, умиленно посмотрела на меня и сказала:

– Как мне было хорошо, Саша, ты просто умница. Но, я не ослышалась, ты говорил, что готов выполнить сегодня все мои желания?

– Да, ты не ослышалась, готов, и не только сегодня.

– Тогда разденься, и войди в меня. Вы*би меня здесь, на столе, вы*би, как последнюю шлюху.

Я, сначала не поверил своим ушам, но эти слова из её уст не воспринимались ни как мат, ни как пошлое ругателство. Наоборот, это заводило ещё больше. Лишне говорить, что мой член был готов выполнить любую её просьбу, он жаждал этого, он рвался в бой. Я, сначала несмело вошел одной только головкой, но этот «грот любви» был готов принять весь мой член целиком. Я смело продвинул его вперед и уперся головкой в матку. Полина снова задрожала всем телом, и подалась вперед, положив свои ножки в чулках и туфлях мне на плечи.

– Как я люблю, когда член достает до матки, она у меня такая чувствительная, два три касания и накрывает оргазм. Давай, Сашенька, ну давай же! Е*и! Е*и! Глубже! Е*и так, чтобы я умерла под тоб…Ой!

Не договорив, она снова задергалась, вагина запульсировала, таз стал ходить ходуном, ещё сильнее нанизывая её на член. Она рефлекторно двигала и двигала тазом так, что один оргазм сменялся другим. Наконец и я готов был кончить.

– Можно в тебя? – почему то шепотом спросил я.

– Да, только туда, я приняла противозачаточные. Я умру, если не получу сперму туда, – тоже шепотом и с трудом преодолевая возбуждение, ответила она.

Я в последний раз уткнулся головкой в матку, Полина снова дернулась, получив очередной оргазм и сперма выстрелила, заполняя всё свободное место в вагине. Когда член перестал дергаться, а пульсация вагины стихла, я хотел выйти из нее, но Полина ухватилась за мои ягодицы и  умоляюще попросила:

– Не торопись, побудь там! Подвигай им нежно, чуть-чуть. Я так люблю это послевкусие.

Полежав так несколько минут, она убрала руки, мой член выпал, из её киски потекла моя сперма, перемешанная с её соками и стала капать на пол.

– Ну что же ты, троечник, позволяешь добру проливаться. Лови момент, пей коктейль любви.

С этими словами она вначале собрала всё, что текло по её промежности, размазала по лицу, затем засунула три пальчика в свою писечку, достала порцию спермы и причмокивая стала облизывать их.

– Делай как я, дурачок! Пей этот коктейль любви. В нем же столько гормонов. А для женщин это самое лучшее средство от морщин. Французские парфюмеры специально добавляют сперму в свои кремы. Это я тебе как врач говорю. А мужчинам  это показано для увеличения потенции.

Я послушал свою учительницу и припал к этому кладезю любви и наслаждения.

– А теперь, отнеси свою Королеву на кровать! Я требую продолжения банкета, – шутливым жестом указав на занавеску, произнесла она, опустила вниз ноги и снова, как в том танце, сцепила свои руки у меня на шее.

Я не осмелился перечить желанию своей Королевы, подхватил её под колени, отнес на кровать.

– Ну, что, отдохнем немного, – предложила Полина!

– Да я, вообще-то не устал.

– Вот вы какие, сорокалетние мужички? А совсем недавно жаловался, что уже ничего не умеешь и ничего не нужно тебе.

– Я такого не говорил. Я сказал, что боюсь молоденьких девушек-женщин.

– Ну а меня ты теперь не боишься.

– Нет, с тобой легко! Ты ведущая и направляющая. Я теперь понимаю, почему твой прадед дослужился до комкора. А у себя в больнице тебя ещё не выдвигают на руководящую должность?

– Я же только-только закончила ординатуру. Вот проработаю ещё год, тогда посмотришь, как я развернусь.

– А ты что, сейчас в отпуске?

– Нет, дали неделю отпуска за переработку. Мы же, в связи с ковидом, пашем без выходных.

– И когда тебе в город?

– Послезавтра. Утром уже надо быть на дежурстве.

– Может, завтра вечером поедем вместе? Ты с Ольгой живешь?

– Да, приходится! Теперь ещё и этот муж её поселился, вообще получается коммунальная квартира. Вот продвинусь в клинике, возьму ипотеку, куплю себе хотя бы студию.

– А не хочешь у меня переночевать?

– Чтобы ты меня всю ночь трахал? Хорошая идея, вообще-то. Ты знаешь, мне понравился твой член, как раз мой размерчик, достает до матки. У меня маточные оргазмы самые сильные. И, вообще он подошел мне, как ключик к замочку.

– Мне твой «замочек», между прочим, тоже понравился. У тебя классная писька.

– Тебе не кажется, что мы с тобой как те петух и кукушка из басни Крылова?

– Не кажется! Действительно, классная. Красивая, ухоженная. Полинка, давай я сделаю коктейли, там где-то сок есть и ещё две бутылки водки нераспечатанные.

– А ты, Саша, не злоупотребляешь? Ехал на два дня и три бутылки водки купил?

– Да нет, что ты, это я на всякий случай, мало ли думаю. Кстати, завтра надо в район сгонять, привезти электрика. Электричество у меня отключили, хотя задолженности никакой нет. Вот, нужно будет подмазать. Не хочешь завтра со мной прокатиться?

– Да нет, меня цивилизация достает, хочу завтра голышом походить, да позагорать. А, когда вернешься, перед отъездом, можно будет на речку съездить, я классное место знаю, уединенное. Никто не помешает потрахаться на природе.

Последнюю фразу она сказала так естественно, что мне захотелось трахнуть её прямо сейчас.

– А вот скажи, Полинка, почему там, на столе, ты попросила вы**ать тебя, а на природе хочешь всего лишь потрахаться?

– А, потому, что там, на столе я хотела, чтобы ты меня именно вы**ал и именно как шлюшку. Это заводит, гонит эндорфины в кровь. Ну, а когда тебя тупо трахают, туда сюда обратно, 125 секунд, то никакого наслаждения, оргазма, экстаза ты не получишь. Может быть там, на природе, как дойдет до дела, я тоже попрошу тебя вы**ать меня как сидорову козу. Кстати, ты знаешь, откуда пошло это выражение «драть, как Сидорову козу»?

– Нет, не знаю, ну ка расскажи.

– А это в старину, когда мужики носили сапоги, те, кто не имел женщин, или им не давали жены долго, трахали коз. Вставляли задние ноги в голенища сапог и всё, козочка никуда от тебя не денется.

– Слушай, Полинка, а это-то  ты откуда знаешь?

– Не забывай, я же медик, а у нас специфические разговоры, темы.

– Ну, я тебя так «драть» не буду. У меня то и сапог нет, да и ты от меня вряд ли захочешь убежать.

Эти разговоры так меня распалили, что мой член сразу принял вертикальную стойку. Я повернулся боком к лежащей на спине Полинке и уткнулся им в её бедро.

– О, парень проснулся, пора на водопой.

Она тоже повернулась ко мне боком, охватила член ладонью и стала слегка подрачивать.  Когда же он стал твердым как камень, она ловко оседлала меня, подвела головку члена к своей «киске» и стала плавно опускаться. Когда головка уперлась в матку, Полинка вздрогнула, задрожала с тала ритмично разгибать ноги в коленях. Я тоже не лежал на спине, а подмахивал тазом так, что уже через три касания матки Полинка взвыла, и замерла. Но, я не стал дожидаться, когда она отойдет от первого оргазма, и продолжал идти навстречу матке, так, что один её оргазм переходил в другой, третий. Где-то на десятом я тоже разрядился в неё, она задергалась, рухнула в мои объятия и затихла.

– Послушай, Сашка, но ведь так не бывает?

– Как – так?

– Так хорошо! Честно признаюсь, можешь даже записать в список своих побед, что у меня первый такой мужчина, с которым я непрерывно кончаю и испытываю такое блаженство. 

– Полинка, милая моя девочка, мне тоже так хорошо с тобой, что я уже не хочу с тобою расставаться даже на час.

– Ну, если я так тебе по душе пришлась, то вылижи мне письку, вместе с нашими выделениями, а я пососу твой член. Я чувствую, как из меня вытекает твоё добро!

– Наше добро!

– Да, ты права, наше! Только, у меня предложение! Чтобы это добро было более доступно, нужно будет твоего бойца побрить. Ты не против?

– Конечно не против! Теперь ты полновластная его хозяйка.

Обдумав это её предложение, я сделал вывод, что она намерена и дальше иметь с ним, а, стало быть, и со мной, сексуальные отношения, и меня это очень порадовало. Она развернулась ко мне своей писькой, села ею на лицо так, что мне стало даже трудно дышать, и стала тереться ею о моё лицо, но вскоре остановилась и уменьшила напор.

– У тебя лицо, как наждачная бумага. Утром, наверное, не брился.

– Не успел, Полиночка, думал, зайду к соседям и стану приводить себя в порядок. А, видишь, как оно всё обернулась. Но теперь я буду бриться по пять раз на дню.

– Молодец, Сашуня, на лету всё схватываешь, – промурлыкала она и стала облизывать головку члена, прошлась язычком по уздечке и по стволу спустилась к яичкам, облизала их, заглотила, и стала языком перекатывать их во рту. Ощущения от этой процедуры не передать словами. Я только теперь стал понимать, что нет на теле таких мест, которые не давали бы сексуальных впечатлений. Закончив эти экзерсисы, мы вновь легли рядом, и я припал к её очаровательной груди. Нет, она не была у Полинки слишком большой, но такой красивой, словно на мраморных античных скульптурах. К тому же они тоже оказались столь чувствительными, что Полинка стала стонать, когда я языком прошелся по аккуратным розовым сосочкам. Они сразу же отреагировали на мои ласки, затвердели и превратились в круглые вишенки.

– Сашка, поцелуй меня, – попросила она! Я оторвался от сосочков и припал к её аккуратненьким губкам. Не знаю почему, но они мне сразу напомнили малые губы на её милой писечке.

– Нет, Сашка, дурачок ты мой, так только покойников целуют. Ну что ты так напрягаешь губы? Расслабь их, приоткрой ротик, дай я проникну туда языком.

Она действительно пропустила мне в рот свой умелый язычок, коснулась им зубов, нёба.

– Теперь ты сделай то же самое, и проникни язычком в мой ротик. Давай же, смелее.

Я постарался повторить то, чему учила меня моя юная преподавательница по сексуальному ликбезу и ощутил массу доселе незнакомых ощущений.

– Полинка, – прошептал я, оторвавшись от её рта, у меня было такое ощущение, что я языком проник в твою щёлку.

– Ну, так и правильно! Может я сейчас скажу тебе очень по научному, но и во рту и в письке все ткани выложены гладким эпителием, и, касание языком их вызывает у нас одинаковые ощущения. То же самое, кстати, и во время минета. Член во рту попадает в точно такое же, выложенное эпителием пространство. Тебе не показалось, что когда я продвигала его по пищеводу, ощущения были похожи на те, когда член движется во влагалище!

– Полинка, какая же ты, всё-таки, умница. И как же это мы за  десять лет ни разу не встретились в городе?

– Мне тоже, пришла в голову эта мысль. Значит, не судьба была нам раньше встретиться!

– А я немного переиначу твою мысль. Значит, судьба была нам с тобою встретиться сегодня. Вот не дали бы тебе отгулы, не приехала бы ты сюда, может быть и не встретились мы с тобой ещё десять лет, а, может и никогда. Я же приехал, чтобы посмотреть, что к чему, да и продать к чертовой матери и дом и участок. А теперь, конечно, ни за что не продам.

– Ты, кажется, говорил про какой-то коктейль? – вспомнила Полинка?

– Ты же говорила, что у нас с тобой тоже получается неплохой коктейль.

– Да, не отказываюсь от своих слов, коктейль наш очень вкусный и полезный, но сейчас я хочу водочный выпить и, заодно скрепить наш союз «меча и орала», или, если быть точнее «орала и борозды». Ты не против?

– Я только за, только предлагаю выпить на брудершафт.

Я сбегал к столу, приготовил коктейль и принес бокалы в кровать.

– Ну, давай, Сашка, скажи тост, – сказала Полинка, после того, как мы переплелись руками.

– Лучше Пушкина, пожалуй и не скажешь! «Друзья, прекрасен наш союз!»

Мы выпили и поцеловались. Поцелуй был не долгим, но очень чувственным.