ГЛАВА 7

— Господи, мама, — пробормотал Марти, раскинувшись голым под матерью на ее кровати. — Я никогда не думал, что ты можешь быть такой чертовски возбужденной!

— Унннххх! Не говори, просто трахай мою пизду, Марти, — пыхтела Кейт. — Трахни мамину пизду этим большим толстым хуем, малыш! Заставь меня кончить, снова!

Было позднее утро, уже полчаса назад Марти должен был быть на первом уроке. Кейт знала, что скоро ей придется отпустить сына, а пока она хотела, чтобы его твердый молодой хуй сверлил ее пизду до тех пор, пока она не сможет больше кончать!

Они трахались в первый раз накануне вечером, и Кейт просто не могла насытиться молодым членом своего сына. Он был таким же ненасытным, как и она! Снова и снова он трахал ее пизду, до самого утра, и когда Кейт разбудила его в семь утра, и его юный хуй был уже длинным и твердым, как железнодорожный колышек! Теперь она просто хотела, чтобы он продолжал трахать ее липкую маленькую пизденку и наполнял её своей горячей подростковой спермой.

Голая рыжеволосая мамочка лежала сверху на своем сыне, ее колени стояли по обе стороны от его стройных бедер, она сжимала его плечи, подпрыгивая своей ненасытной киской вверх и вниз на его эрегированном члене, ее соки заставляли толстый, налитой кровью ствол Марти блестеть в свете раннего утра, проникающего через окно спальни.

Хуй Марти все еще стоял как каменный, несмотря на все те порции спермы, которые он излил в ее киску. Такой молодой жеребец, как ее сын, очевидно, мог держать свой хуй твердым весь день и всю ночь, по крайней мере, Кейт на это надеялась.

— Сильнее, Марти! — умоляла Кейт. Ее голос потрескивал от страсти, когда она ускоряла темп своих толчков, вздрагивая, когда бросала свою тугую, цепкую пизденку вверх и вниз на эрегированный стволе хуя сына. — Мамочка хочет еще кончить, любовничек! О даааа, Марти! Продолжай ебать меня! Еби мою горячую маленькую киску так сильно, как только можешь, малыш!

Марти уставился вниз на стык их обнаженных, извивающихся тел, возбужденно наблюдая, как его смазанный соком хуй глубоко проникает между сжатыми губами тугой, покрытой "мехом" киски его матери. Он опустил руки, убрав их с ее покачивающихся сисек и схватил её безумно тверкующие полужопия. Затем он начал толкаться вверх бедрами, лежа под ней, гораздо сильнее, вгоняя свой огромный хуй в прилипчивое тепло жаждущей ебли дырочки своей голой мамы, пока Кейт не подумала, что потеряет сознание от наслаждения!

— Ооо, Боже! Да, трахни меня, трахни меня, трахни меня! — скандировала Кейт, ее милое практически юное личико искажалось от непристойного кровосмесительного удовольствия, когда ее голодная киска сосала и спазмировала вокруг его чудовищно раздутого молодого хуй. — Унггххх! Мама снова кончает, Марти! О, пожалуйста, трахни меня, дорогой, сильнее, сильнее! О, черт, я снова кончаю! Даааа, маалыыыш, мамочка кончает!

Сливочная киска Кейт буквально всасывала в себя долбящий её хуй сына, пульсируя и сжимаясь вокруг каждого дюйма его огромного, блестящего ствола. Наслаждаясь тем, что ему удается так часто доводить свою возбужденную голую маму до оргазма, Марти трахал ее сильнее и быстрее, глубоко вгоняя свой длинный, твердый хуй в трепещущую дырочку матери, доводя ее до пика оргазма.

Но когда экстатические спазмы наконец стихли, Кейт поняла, что ее мальчик так и не выпустил в ее киску еще один горячий заряд. Развратная улыбка расплылась по ее лицу, когда она поняла, что ей придется использовать свой ротик, чтобы высосать еще одну порцию горячей, сливочной спермы из его молодых яиц.

— Ты не кончил в этот раз, Марти, — промурлыкала она, поднимая ногу, чтобы спустить свою влажную, прилипшую киску с его хуй. — Наверное, ты хочешь, чтобы я снова заставила тебя кончить своим ртом, да?

Марти только улыбнулся маме, его огромный стояк подергивался на животе, толстая головка набухла и покраснела, рельефные вены пульсировали в такт биению его сердца. Капельки молочной предспермы сочились из его хера маленькой белой дорожкой. Кейт чувствовала мускусной запах собственной пизды, тонкая слизь покрывала хуй Марти от яиц до кончика ярким, сверкающим блеском. От одной мысли о том, чтобы позволить этому замечательному, вкусному молодому хую проскользнуть в ее горло, киска Кейт запульсировала как сумасшедшая. У ее собственного сына был самый лучший хуй, который она когда-либо видела в своей жизни!

— Сядь на край кровати, Марти. Мамочка собирается отсосать тебе!

Марти сделал, как она просила, сел так, что его огромный хуй жестким столбиком выпирал из его промежности, покрытой светлыми волосами. У Кейт уже пересохло во рту, когда она опустилась на колени на пол и жадно посмотрела на блестящий, пульсирующий, твердый, огромный, эрегированный член своего сына. Она обхватила пальцами основание, сильно сжала его, а затем начала дрочить. Она стонала, наблюдая, как из огромного, жесткого стерженька вытекает все больше вкусной подростковой спермы.

— Давай, мама! Соси! — возбужденно стонал Марти. — Пожалуйста, пососи мой хуй!

— Тебе не нужно умолять меня, дорогой, — хихикнула Кейт. — Ты знаешь, как мамочка любит отсасывать тебе! — И с развратной ухмылочкой она опустила голову в промежность Марти и застонала в похотливом предвкушении.

Кейт открыла рот так широко, как только могла, и обхватила своими полными красными губами твердый, мясистый ствол. Он был таким толстым и набухшим, что Кейт засомневалась, сможет ли она втянуть его в рот целиком. Это будет вызов, но, тем не менее, она получит удовольствие. Она закрыла глаза, сосредоточившись на ощущении и вкусе большого хуя своего сына. Она чувствовала на нем вкус своих собственных соков, и от мысли, что она сосет хуй, который только что закончил трахать ее пизду, она возбудилась еще больше.

Проглотив в рот столько хуиного мясца, сколько смогла, и не подавившись, Кейт тут же начала сосать член сына так сильно, как только могла. Марти издавал хныкающие звуки и отталкивался жопой от кровати, ебя своим ноющим хуем плотно сжатые губы матери. Кейт слюнявила, лизала и сосала, громко и влажно, звуки ее отсоса наполняли спальню, инцестуальный аспект этого акта еще более возбуждал. Она покачивала головой, пока Марти жадно трахал ее лицо своим огромным, твердым елдаком.

— Даааа, мама, соси этот хуй, детка! — пыхтел Марти, когда его член еще больше набухал между ее губами. — Боже, какой ротик! Унннхххх! Охххх! Вау-вау-вау! О, черт, мама, кажется, я сейчас кончу! Я действительно уже близко!

Кейт лихорадочно сосала пульсирующий хуй сына еще сильнее, ее веснушчатые щеки ярко раскраснелись от бурной энергии, которую она испытывала во время кровосмесительного акта. Может быть, это и неправильно, подумала она, но это самое лучшее ощущение в мире!

Она обхватила пальцами его корень и начала яростно надрачивать нижнюю половину члена Марти, кулак метался вверх и вниз по его набухшему от похоти стволу. Из кончика его хуя сочилась сперма, и Кейт знала, что он действительно собирается кончить в любую секунду. Бесстыже, она провела языком по головке его хера, слизывая каждую вкусную капельку молочка, вытекающую из головки хуя сына.

— Оооооо! Мама, я кончаю! Блядь! Я кончаю!

Хуй Марти извергся как вулкан, выбрасывая огромные, густые струи спермы в горячо сосущий рот матери. Кейт с удовольствием глотала, наслаждаясь вкусом и текстурой извергаемой сыном спермы, и стонала в экстазе, когда огромная сливочная масса выплескивалась на ее язык и в горло, согревая ее живот своей липкой густотой. Кейт продолжала сосать еще долгое время после того, как выдоила последнюю порцию его свежей юной спермы, зная, что это был ее последний шанс на секс с сыном в это утро. Хотя она не хотела, чтобы он уходил, Кейт понимала, что ей придется отпустить его в школу, иначе возникнут вопросы.

— Продолжай думать о грязных делишках, дорогой мой, и мы сможем повеселиться еще больше, когда ты вернешься домой из школы сегодня днем, — промурлыкала она, слизывая последние капли спермы со своего рта, пока Марти тянулся за своей одеждой.

— Еще бы, мам! — усмехнулся он, глядя на блестящую пизду Кейт.

Через десять минут Марти ушел в школу с запиской для директора. Кейт не потрудилась одеться. Когда она была так возбуждена, это не стоило труда. Она знала, что все равно проведет остаток дня, трахая себя пальцами, постоянно думая о невероятной похоти, которую вызывали в ней ощущение и вкус хуя ее собственного сына.

Когда он выходил за дверь, у него все еще был огромный стояк в джинсах, вспомнила Кейт с озорной усмешкой. Она подумала, не будет ли кому-нибудь из его учительниц трудно читать лекции молодому жеребцу с таким аппетитным хуем в штанах.

*****

— Унггх! Боже! — задыхалась Моника. — Уууууууххх! Я такая горячая! Как бы я хотела, чтобы ты был здесь, чтобы трахнуть меня, малыш! Оооо, Поли! Мне нужен твой большой хуй, любовничек! Ух, ухххх…

Великолепная мама-блондинка лежала обнаженная на диване в гостиной, ее красивые щеки раскраснелись от стыда и страсти, когда она терла свою горячую, пылающую пизденку, вонзая пальцы в свою липкую мокрую дырочку так быстро, как только могла. Ощущение пальцев было приятным, но ей нужен был хуй… хуй Пола. Она представила, как ее высокий, красивый молодой сын сейчас находится у нее между ног, ебёт ее своим длинным, толстым юным хуем, давая ей оргазм за оргазмом, пока она больше не сможет кончить. Боже, как она была возбуждена! Она очень скучала по нему, он провел ночь в доме ее подруги Элисон.

Из чувства неуместной вины Моника не позволила сыну снова трахнуть ее после того первого раза, но это было не из-за отсутствия желания. Чем больше она вспоминала, как хорошо ощущался хуй ее собственного сына в ее киске, тем больше ей казалось, что она сойдет с ума от вожделения к нему. Она никогда не думала, что может быть такой возбужденной. Она больше не позволяла Полу прикасаться к себе и даже почти не разговаривала с ним, но все, о чем она могла думать, это о его огромном, пульсирующем юном хуе в состоянии полной эрекции!

Он действительно хотел выебать свою собственную мать! Каждый раз, когда она произносила эти слова про себя, ее киска становилась невыносимо влажной и горячей. Моника сбилась со счета, сколько раз за последние несколько дней она мастурбировала себя до совершенно не приносящих удовлетворения оргазмов. Ей всегда было стыдно играть со своей киской, но теперь она просто не могла ничего с собой поделать. Не было сомнений, что вскоре она снова будет с нетерпением раздвигать ноги для своего сына, если не сделает что-нибудь, чтобы удовлетворить свою похоть. Никакой самотрах пальцами не мог заменить большой, твердый хуй.

— О, Пол! — задыхалась Моника, прикусив губу и засунув три пальца глубоко в свою дырявую пизду. — О, БЛЯДЬ! УУУХ! УУУУУННННН.

Бурный оргазм заставил ее задницу дико дергаться на диване, сок ее пизды горячо выплескивался на быстро трахающие ее пальцы. Когда оргазм утих, обнаженная мамочка все еще была возбуждена, как никогда. Она устало сползла с дивана, смахнув с глаз свои волнистые золотисто-светлые волосы, ее большие, упругие сиськи покачивались, когда она шла через комнату. Шторы в гостиной были раздвинуты настолько, что она могла видеть улицу. Моника бросила случайный взгляд на тротуар, а затем увидела нечто такое, что заставило ее остановиться на месте.

Это был сын Кейт Сандерс, Марти, явно опаздывающий в школу и быстро идущий по улице. Голодные глаза Моники устремились прямо в его промежность. Ее губы раскрылись от удивления, и новая похоть хлынула в ее пизду. Этот маленький ублюдок шел в школу с большим стояком в штанах! Голубые глаза Моники устремились на промежность Марти, и не было никаких сомнений, что мальчик обладает чрезвычайно твердым, огромным хуем!

Лицо Моники покраснело, и она начала тяжело дышать. 'Не делай этого!' — сказала она себе, но предупреждение самой себе ей же и было проигнорировано. Она была слишком возбуждена! Она потеряла всякий контроль над своей похотью. Она сойдет с ума, если ее не выебут сегодня утром… и к черту последствия!

— Марти! — позвала Моника. Она прижалась к стене рядом с окном, высунув голову достаточно далеко, чтобы он не смог заметить, что она голая.

— Здравствуйте, миссис Уолш! — сказал Марти, отчаянно пытаясь прикрыть свой стояк школьной сумкой.

— Эм, Марти, не мог бы ты зайти сюда на минутку?

Марти остановился и повернулся на тротуаре, выглядя обеспокоенным. — Я не могу! Я опоздаю в школу.

— Ты уже опоздал. Просто, пожалуйста, зайди сюда, Марти. Это важно.

Марти сделал паузу, пожал плечами и пошел по дорожке к её дому. Покрасневшая и дрожащая, Моника стояла голая в прихожей перед дверью. Не было смысла одеваться, когда она приглашала его войти только по одной причине, и, судя по размеру его хуя, юный Марти думал о том же. Ее соски были болезненно твердыми, а киска такой горячей и мокрой, что она чувствовала соки своей пизды на внутренних поверхностях бедер. Это было шокирующе, ужасно и грешно — вот так приглашать к себе и встречать юного парня, но это не имело значения. Моника не собиралась выпускать ни Марти, ни его хуй из своего дома, пока он не отъебёт её до усрачки.

Марти открыл дверь и шагнул в прихожую. Его челюсть отвисла, когда он уставился на красивую, обнаженную женщину, стоящую перед ним.

— Господи Иисусе!!! — смог выдохнуть он.

— Закрой дверь, — прошептала Моника.

Марти рефлекторно захлопнул за собой дверь. Затем он прислонился к ней, его глаза выпучились, взгляд перемещался вверх и вниз по невероятному телу Моники. Она видела, как его хуй вздымается еще больше, когда он смотрел на ее длинные стройные ножки и волосатый треугольник киски, а затем его взгляд поднялся к упругим кремовым сиськам, которые были несколько великоваты для ее стройной фигуры.

Моника не дала ему возможности долго смотреть. Она уже опустилась перед ним на колени, ее руки дрожали, когда она потянулась к пряжке его ремня.

— Какого хрена? — крикнул Марти.

— Заткнись и дай мне посмотреть на твой хуй! — пробормотала Моника с диким, безумным похотливым взглядом. Теперь для нее исчезло всякое чувство реальности. Все, что имело значение, — это заполучить в свои руки твердый елдак этого великолепного молодого жеребца.

Марти инстинктивно попытался отступить, но Моника удержала его, расстегивая молнию на его джинсах, а затем грубо стянула их до щиколоток. К восторгу Моники, на Марти не было нижнего белья. Его твердый, стоячий хуй гордо выскочил наружу и непристойно шлепнулся об её щеку. Он был такой же большой, как у ее сына, а хуй Пола был просто огромен. Сок буквально вытекал из ее пизды, когда она обхватила пальцами корень хуя Марти, крепко сжав в кулак толстый ствол с синими прожилками.

— Миссис Уолш! — задыхался Марти. — Что вы…

— Я сказала тебе заткнуться, — прошипела Моника.

Она дрочила его хуй все сильнее и быстрее, вздрагивая, когда видела, как молочная сперма вытекает из кончика.

— Я хочу знать, почему ты ходишь по городу со стояком, Марти, — пропыхтела она. — Разве ты не знаешь, как отвратительно выглядит твой огромный хуй, когда он так торчит? Ты грязный, мерзкий, возбужденный пацан, не так ли? Ты даже не можешь удержать себя от того, чтобы не иметь стояка. Большого, жесткого, гребанного стояка, когда идешь в школу!

Моника уже практически лепетала, надрачивая его невероятно твердую эрекцию изо всех сил. Марти застонал и привалился спиной к двери. Он не знал, почему эта великолепная обнаженная женщина вдруг начала дрочить ему, и ему было все равно… он просто молился, чтобы она не останавливалась!

— Я думаю, причина того, что твой хуй так отчаянно стоит, в том, что тебе нужно, чтобы кто-то пососал его для тебя, — пыхтела Моника. — Разве это не так, ты, озабоченный ублюдок? Ты ведь хочешь, чтобы тебе отсосали, не так ли, Марти? Тебе нужно, чтобы тебе пососали, потому что тебе нужно выпустить большую порцию спермы!

— О, миссис Уолш! О, пожалуйста…

— Похоже, мне придется сосать твой хуй для тебя, Марти. Ты знаешь, что я не могу позволить тебе идти в школу с большим, толстым хуй, так безобразно торчащим.

Моника опустила лицо в его промежность и прижалась губами к губастому кончику его хуя мокрым засасывающим поцелуем. Марти застонал, его хуй пульсировал сильнее, чем когда-либо. Ранее стыдливая, сейчас перевозбужденная мамочка его друга открыла рот, засасывая в него несколько дюймов хуй парня. Она чуть не захлебнулась в своем стремлении заполнить рот каждым дюймом его великолепного молодого хуйка. Моника, наконец, перестала давить головой вниз, когда ее губы растянулись на уровне более двух третей его толстого хуя. Ее щеки запылали еще ярче, когда она втянула их внутрь, усиливая доящее давление на его ствол. Затем она стала с наслаждением сосать и обсасывать вкусный хуй юноши, булькающие и чавкающие звуки мокрого минета непристойно вырывались из ее губ.

— О, Господи! Миссис Уолш! Даааа! — Марти прислонился спиной к двери для опоры и ошарашенно посмотрел вниз на ее великолепное, с большими сиськами тело, затем на ее полные, красные губы, лихорадочно ласкающие его хуй.

— Отсоси мне, миссис Уолш! — Он опустил руки, запустив их в золотистые локоны ее длинных волнистых светлых волос. — Соси сильнее! О, даааа, детка, соси мой большой толстый хуй! Соси его!!!

Моника собиралась сказать ему, чтобы он снова заткнулся, но она была слишком занята тем, что жадно отсасывала своему молодому любовнику. Его стояк, пульсирующий в ее рту, доставлял ей огромное удовольствие, удовлетворяя тот развратный голод, который овладел ею последние несколько дней. "Мне нравится делать минет', — поняла Моника, лихорадочно двигая лицом над его истекающим предспермой хуем. Единственное, что может быть лучше, чем сосать твердый хер, — это когда его заталкивают глубоко в ее пизду, и она намеревалась заставить его именно это сделать до конца сегодняшнего утра.

Она сосала все сильнее и сильнее, попеременно морщась и надувая щеки вокруг набухшей толстой твердой дубинки. Хуй Марти стал еще тверже между ее губами, пульсируя и касаясь её нёба. Моника провела языком по его сердцевидной головке, всасывая всю его сочащуюся предсперму.

— Уууххх! Я сейчас кончу! — вдруг застонал Марти. Он дергал ее за волосы и раскачивал бедрами, трахая ее лицо своим хуем. — Соси, соси сильней! О, черт, я сейчас кончу! Соси мой хуй, миссис Уолш! Я кончу в твоё горячее, блядь, горло!

Киска Моники зудела от желания, когда она представляла себе горячую сперму, которая скоро забрызгает ее гланды. Его молодой хуй яростно пульсировал и дергался у нее во рту, пока его мохнатые яйца выплевывали свой сливочный груз. Плотно закрыв глаза и пыхтя через нос, Моника засосала член Марти изо всех сил. Ее кулак бешено вращался вверх и вниз по толстому стволу, срочно доя прямо в её сосущий рот. Наконец она просунула левую руку ему между ног, обхватила его налившиеся спермой яйца и нежно сжала их.

— Я кончаю, миссис Уолш!.. УУУХХНННГХХХ! ЕЕБАААТЬ!!!!

Его хуй яростно запульсировал у нее во рту, дважды дернулся, прежде чем извергнуть свой огромный, сдерживаемый в себе заряд спермы серией мощных струй, которые заполнили ее рот до отказа. Моника глотала так быстро, как только могла, но этого было недостаточно, часть спермы Марти потекла вокруг его ствола и по ее подбородку. Она зачерпнула ее и использовала кремообразную жидкость для смазки нижней половины его длинного хуя своим кулаком.

Моника хныкала от счастья, натянув рот на извергающийся хуй Марти, сосала и дрочила так сильно, как только могла. Из кончика, казалось, целую вечность текла сперма, но Моника не позволяла его длинному, блестящему стволу выскользнуть из её рта, пока не выпила всё до последней капли его восхитительного ебучего крема.

— Ох, ебать, это было здорово! — вздохнул Марти, прислонившись к двери на дрожащих ногах.

Моника снова села на колени, ее глаза распахнулись от безумного желания, сперма мальчика непристойно размазалась по ее рту. Она смотрела, загипнотизированная видом огромного хуйща Марти. Она смотрела, как он лишь слегка ослабевает, а затем, когда он пробежался взглядом по ее обнаженным сиськам и киске, снова начинает набухать. Моника протянула руку и погладила хуй парня. Она не могла поверить в это. Менее чем за пять минут он почти вернулся к полной эрекции! Вскоре, невероятно длинный елдак снова непристойно запульсировал перед ее лицом.

— Что с тобой, Марти? — внезапно потребовала она ответа. — Твой стояк совсем не спадает. Почему твой хуй не перестает быть таким твердым, Марти? Надеюсь, ты не ждешь, что я снова буду сосать его тебе?

Марти просто прислонился к двери, не в силах поверить в изменение поведения, ранее весьма скромной женщины, сейчас непристойно сидящей перед ним в голом виде, и в то же время очень возбужденный от вида её великолепного тела. Он подумал, позволит ли она ему выебать её. Одной мысли о том, чтобы засунуть свой ноющий хуй в ее возбужденную пизду, было достаточно, чтобы он захотел наброситься на нее тут же, на месте, но он не знал, что она сделает. Может быть, она была хитрой шлюхой, которая делала минет только проходящим мимо парням, а потом, когда они были чертовски возбуждены, чтобы захотеть трахнуть ее, заставляла их уйти. Марти решил позволить ей сделать первый шаг, она казалась немного сумасшедшей.

Киска Моники горела, когда она снова начала дрочить его хуй, она вздрагивала, чувствуя, как ее слюна и его сперма скользят под ее пальцами, когда она обхватывала его набухший ствол.

— Оооооо Марти, милый… У тебя снова каменный стояк! Я знаю, что ты не можешь пойти в школу с таким безобразием.

— Есть лучший способ заставить меня кончить, миссис Уолш, — предложил ей Марти, вызывающе глядя между раздвинутых бедер обнаженной женщины.

— Какой, Марти? Я думаю, ты хочешь выебать меня прямо сейчас. Разве это не так? Марти! Ты хочешь трахнуть мою маленькую тугую пизденку и выпустить еще одну большую порцию спермы. Это заставит твой бедный стоячий хуище опуститься?

Марти сглотнул и быстро кивнул. Моника была слишком возбуждена, чтобы идти в спальню или даже на диван в гостиной. Ее пизда пульсировала так сильно, что она едва могла терпеть. Ей нужно было, чтобы парень пронзил ее прямо сейчас, прямо здесь, на полу.

— Ооооххх, Марти! Да! Отсосав тебе, я так возбудилась! Выеби меня сейчас, малыш!

Голая мамаша растянулась на спине на ковре в прихожей, раздвигая персиковые щечки своей задницы и опираясь ей на ковер. Уставившись на большой хуй Марти, она подняла свои длинные ноги и широко развела их в стороны, полностью открывая свою кудрявую пизденку для вторжения в неё его елдака.

— Чего ты ждешь, малыш? Я же сказал тебе, что ты можешь трахнуть меня, не так ли? Так почему бы тебе не опуститься и не вставить его в меня? Давай, трахни мою киску, ты, озабоченный маленький ублюдок. Давай, Марти, моя киска уже готова к твоему хую. Выеби меня, пожалуйста!

Марти опустился на колени, его хуй пульсировал пуще прежнего, когда он с вожделением и удивлением смотрел на невероятные изгибы ее тела. Держа свой хер в руке, он наклонился над женщиной, вставляя свой истекающий спермой конец между надутых кудрявых губок ее капающей щели. Моника протяжно и громко застонала, когда почувствовала, как его длинный толстый ствол вошел в ее тугую пизду.

— Ой, блядь! — Моника сразу же начала толкаться, виляя и отталкиваясь задницей от пола, пытаясь насадить свою тугую, липкую пизду на прощупывающий её хуй юноши. — Как хорошо, Марти! У тебя действительно большой хуй, не так ли? Унгххх! О, черт, трахни им мою киску, Марти! Давай, ты, маленький возбужденный ублюдок! Взъеби мою пизду своим большим толстым хуйщем!

Марти растянулся на ней сверху, глубоко погружая свой ноющий орган в ее волосатую дырку, расплющивая ее большие, трепещущие сиськи своей мускулистой грудью. К тому времени Моника уже билась под ним, как возбужденная шлюха, стонала и хныкала, когда Марти глубоко вводил свой огромный хуй в ее голодную пизду. Он продолжал трахать ее непрерывно, все глубже и глубже вгоняя свой хер в ее слюнявую щель, пока не зарылся в ее пизду по самые яйца.

— Еби меня! Охххххххх, дааа, еби меня! — шипела Моника, ее глаза расширились от вожделения.

Она закинула свои длинные ножки ему за спину, скрестив лодыжки. Ее покрасневшие ягодицы вздымались с пола в устойчивом, динамичном ритме, насаживая свою тугую сосущую пизду на его хуй. Марти начал долбить сильнее, стонать, вгоняя свой твердый стержень в кремовую, липкую тесноту ее возбужденной пизды. Постепенно скорость его траха увеличивалась. Прелестное лицо Моники исказилось в гримасе полнейшего экстаза, когда большой хуй Марти затрахал ее жестко и быстро, впечатывая ее задницу в пол с каждым толчком.

— Сильнее! Еби меня сильнее, ты, великолепный молодой ублюдок!

Тугая маленькая киска Моники начала зудеть и гореть, неконтролируемо сокращаясь вокруг поршневого ствола. Наслаждение, проходящее через ее чресла, было невероятно сильным. Она могла бы играть со своей киской хоть целый день, никогда не испытывая подобных ощущений. 'В мире нет ничего лучше, чем горячий, твердый хуй юноши', — мечтательно подумала она. В ее голове промелькнул образ её сына, и Моника застонала в экстазе, внезапно желая, чтобы в ее пизде был большой толстый хуй Пола, а не Марти.

Марти трахал ее тугую, скользкую пизденку все сильнее и сильнее, пыхтя ей в плечо. Он долбил ее пульсирующую пизду длинными, мощными ударами, которые заставляли ее большие сиськи трястись и дрожать при каждом толчке. Его длинный елдак достиг самых глубин ее пизды, проникая до самого лона. Моника безумно билась под ним, вертя головой из стороны в сторону, когда неописуемое оргазменное удовольствие достигло предела в глубине ее пизды.

— Я сейчас кончу! — задыхаясь, прошипела она, ее голос дрожал от похоти. — Унггххх! Господи! Выеби меня, ублюдок, трахни мою пизду! Ох, ебать, ебать, ебать! Почти, любовник, почти! Выеби мою пизду, Марти! Оооооооооо, да… да… да… я кончаю!

Её обнаженное тело билось в спазмах, заставляя ее анус сжиматься, а горячая, пульсирующая киска извергала ебучую смазку, размазывая её вокруг ствола бурящего хуя Марти. Он продолжал ебать ее пизду изо всех сил, задыхаясь от того, что его сперма, казалось, закипела в его яйцах. Наконец, он тоже кончил, его дергающийся хуй выпустил еще одну порцию спермы из его ноющих яиц, на этот раз в ее дрожащую и кончающую пизду. Конча хлынула и потекла в изнасилованную киску Моники, заливая ее спазмирующий любовный туннель потоком горячей сливочной спермы.

Моника стонала и хныкала, неустанно толкаясь, лежа под энергичным юношей, задыхаясь от полученного удовлетворения, когда липкая струя хлынула в ее пизду. Он излился глубоко внутри ее киски, успокаивая зудящие стенки покрытием из густых, скользких сливок.

'Господи, какая же я возбужденная сучка!' — подумала Моника, сжимая мышцы своей пизды вокруг его глубоко вошедшего в неё хуя, додаивая его изо всех сил. О том, чтобы снова отказывать собственному сыну в сексе, больше не могло быть и речи. Она позволит Полу выебать её, как только он придет домой из школы.