Следующие два дня были напряженными, когда мы ненадолго увиделись вечером. Я поймал на себе ее взгляд, только на этот раз она не отвела взгляда, как делала обычно.

– Хочешь знать, почему? – спросила она.

«Ну, началось», – подумал я.

– В данный момент не особенно. Все равно будет либо чушь собачья, либо что-то такое, что причинит мне боль. Но чтобы показать тебе, что я с этим смирился, продолжай. Скажи, что я был недостаточно хорош или что его член больше. Я могу с этим справиться.

Она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, затем отрешенно улыбнулась, словно заново переживая какой-то памятный момент.

– Это было хорошо с самого начала, – выпалила она с тем же взглядом. – Эрих, воспользовавшись мной, чувствовался... фантастически. Я никогда так много не кончала.

С самого начала – нож в живот. Отличная работа, Лиза. Независимо от того, насколько я был готов к этому, мне все равно было больно слышать это из ее собственных уст. Но я закатил глаза, чтобы она не подумала, что задела меня.

– Продолжай, – махнул я ей и скрестил руки на груди. – Выпусти все.

– Когда он сказал, какие у него на меня планы, я была потрясена тем, что кто-то мог так поступить с кем-то в моем положении. Это было бесчувственно и так эгоистично. Не говоря уже о сексизме и против всего, что, как я думала, в наше время осмелился бы сказать сотруднице босс. Но когда я поняла, что у меня нет другого выбора, кроме как подчиниться ему, все изменилось.

– С чего бы?

Я не знаю, было ли виной мое любопытство, то, как, казалось, сияли ее глаза, когда она рассказывала о своих чувствах, или и то, и другое вместе. То, что я, наконец, получил, было некоторыми ответами. И даже если они были болезненными, я решил послушать, чтобы двигаться дальше по жизни.

– Дэвид, не было никаких сомнений в том, что нам нужно было сделать операцию для Эмбер. И без сомнения, мы нуждались в деньгах. Даже продажи дома и подключения к нашим 401K было бы недостаточно. Мы с тобой не смогли бы этого сделать. Дав мне деньги на оплату операции и найдя способ постепенно вернуть их, казалось, что он сотворил чудо. Это была морковка. А когда он сказал, что может заплатить доктору, чтобы он НЕ оперировал нашу девочку... – Она покачала головой. – Ну, выбора больше не было. Он загнал меня в угол, из которого, как знали мы оба, мне не выбраться. И это была палка.

– У меня больше не было выбора, как я думала, – продолжала она. – Некоторые считают, что женщину лишает возможности выбора брак, но они ошибаются. Женщина может выбирать многое, находясь в браке, потому что наши мужья, независимо от того как их изображают ненавистники мужчин, редко всем управляют. Во всяком случае, ими легко манипулировать и управлять нам, женщинам. Мы, дамы, решаем, быть нам хорошими матерями или нет. Хотим мы быть хорошими женами или нет. Хотим ли мы быть честными или правдивыми с нашими мужьями. Или возьмем ли себе любовников или нет. Брак не был моей ловушкой или клеткой. Ты никогда не заставлял меня чувствовать себя управляемой патриархальностью или какой-то другой ерундой, которую в наши дни продают в университетских городках впечатлительным девушкам.

– Но все равно я была в ловушке. Исходя из моих личных ожиданий относительно того, какой должна быть жизнь. Некоторые сказали бы, что эти идеи вложило в мою голову общество. С тех пор как я была маленькой девочкой, все, что я слышала, было о том, что я могу делать все это, быть такой, какой хочу, и делать все что хочу. И, конечно же, все это звучало великолепно. Пугающе, но мне оно нравилось, и я выбрала это. На самом деле самые строгие ограничения в нашей жизни устанавливаем мы сами.

– Я выбрала свои цели и хотела все это иметь. Глазурью на этом торте было обладание тобой. Я вышла замуж за самого красивого мужчину, которого когда-либо видела, сексуального мужчину, который был хорош в постели и любил меня. Дети были всего лишь еще одной частью идеала «ты можешь иметь все», который я приняла. То есть, до тех пор пока не заболела Эмбер. А потом все рухнуло. Все мечты и надежды. Все что, как я думала, было у меня... казалось, вот-вот у меня отнимут, едва оказалось, что я достигла своего момента «иметь все». Вдобавок ко всему, я должна была стать чьей-то сексуальной игрушкой. У меня нет возможности объяснить тебе... и не только тебе, но и кому бы то ни было, как это было. Каково это – знать, что у тебя больше нет контроля или выбора.

Я сидел на стуле напротив нее, в то время как она обнажала свою душу, задаваясь вопросом, кто этот человек, на котором я женился. Она определенно была не той, кого я знал, до того как Эрих забрал ее. Если быть точным, до того как она отдалась ему.

– Через минуту после того как я ему подчинилась в том, что, как я думала, было практически изнасилованием, я изменилась. Через несколько секунд я отказалась от любого выбора, который у меня был или думала что был. На самом деле выбора не было, как сказал Эрих. Эмбер должна была жить, и как мать, я должна была сделать все возможное, чтобы обеспечить это. Я бы сделала все что угодно, Дейв. Во всяком случае, то, о чем он просил меня, было не так плохо, как могло бы.

– Ты делаешь из меня дурака, – недоверчиво ответил я.

– Он мог продать меня в рабство, заставить показывать фокусы на улице, продавать мои органы на черном рынке и делать то, о чем я, вероятно, даже не задумывалась. Вместо этого... Вместо этого он меня освободил.

– Он, ЧТО?!!

Ее губы изогнулись в легкой улыбке, когда она кивнула сначала себе, а затем мне.

– Он освободил меня от всех представлений и идей, которые были у меня. Он освободил меня от стресса, связанного с выбором, возможностью неудачи и ее последствий. Он забрал все это у меня. Ценой за спасение жизни Эмбер было то, что он завладел моим телом.

– Ты в кошмарном состоянии, – ответил я. – Эрих Вайзе промыл тебе мозги.

– Сначала я тоже так думала, – ответила она, снова глядя на меня все с той же улыбкой.

Это не была ухмылка или снисходительность. Это была улыбка, которую однажды я уже видел. Улыбка осознания того, что я не понимаю, что все это правда. Такое было у моей матери, в тот день когда я сказал ей то, что, как она знала, было глупостью, а я думал, что это правда. Не имеет значения, что именно, так как я забыл. Но в этот момент Лиза дала мне понять, что побывала на вершине своей горы и увидела свет. А у меня этого не было.

– Эрих лишь открыл мне дверь в этот новый мир и жизнь. В тот момент я поняла, и оказалась права, что Эрих не нарушит своего обещания. И он его не нарушил. Когда первая операция провалилась, именно ОН нашел другого врача, чтобы помочь первому. Это он не только оплатил дополнительные расходы, но и освободил меня от необходимости их возмещать. Потому что к тому времени Эрих привязался ко мне так же, как я привязалась к нему.

– Ты смотришь на меня с недоверием, – продолжила она. – Видишь ли, сделка, которую мы заключили, была ясной и лаконичной. Я становлюсь его наложницей, игрушкой и шлюхой в обмен на то, что Эрих спасает мою девочку. Мы оба знаем, что ты не смог бы сделать то, что сделал он, Дэвид. Возможно, он и сделал мне это непристойное предложение, но у меня не было выбора, Дейв. Я знаю, это причиняет тебе боль, но в тот момент мы с тобой перестали существовать такими, какими были раньше. Ты не мог спасти нашего ребенка. Все что ты мог сделать, это беспомощно наблюдать за ее судьбой со стороны. У Эриха же была сила дать ей этот шанс в жизни. И когда ты дошел до этого, не было никакого соревнования.

– Я знаю, что это ранит, Дэйв, потому что знаю, как сильно ты любишь наших детей. Если бы тебе пришлось вырезать свое сердце, чтобы спасти кого-то из них, я знаю, ты бы это сделал. Ты бы украл и убил, чтобы они жили. И если бы у тебя был выбор отказаться от меня, чтобы сделать это, ты бы выбросил меня за борт к акулам. Не качай головой. Я знаю, что ты бы так и поступил. Но Эмбер нуждалась не в этом. Ей было нужно то, что мог дать Эрих, и чего не мог дать ты. Как родитель, заботящийся о своем ребенке из-за собственного эго, ты бы встал на колени и сделал невыразимые вещи, если бы он попросил вместо меня тебя.

Она бросила на меня сочувственный взгляд и кивнула.

– Но так как он просил не тебя, это я должна была подчиниться и сделать так, как он просил. Если ищешь во мне раскаяния, ты его не найдешь, Дэвид. Меня прижали к стенке, и если бы пришлось, я бы сделала это снова. Но есть еще одна часть, о которой я говорила раньше. И это связано с твоим вопросом о том, почему мне это понравилось. И почему я доставила Эриху удовольствие знать, что мне понравилось. Ты заслуживаешь ответа. Но, боюсь, короткого ответа нет.

– Как только все это началось, в моих отношениях с ним было четыре периода. И каждый вызывал разный набор эмоций и освобождения. Первый этап начался в ту минуту, когда я вошла в его кабинет пять лет назад. Пока он говорил, я была так потрясена ценой его помощи, что не могла поверить, что это правда. Когда он продолжил, я поняла, что ситуация не только реальная, но и неизбежная. Глубоко в глубине души я знала, к чему все приведет. Инстинктивно я отреагировала как достойная и состоявшаяся женщина, какой была до постановки диагноза. У меня все еще была иллюзия моей женской силы.

Она покачала головой и усмехнулась своему комментарию.

– Я сказал ему «нет», и он собирался вышвырнуть меня из своего офиса, уволить и выгнать из здания. Когда он начал поворачиваться спиной, я попросила... нет, я умоляла его оставить меня и позволить мне подчиниться ему. Да, именно позволить мне. Мое подчинение Эриху было не после секса. Оно было раньше. Секс был просто заключением сделки. Сделки, от которой я не могла отказаться. И я поняла это еще до того как сказала ему, что подчиняюсь. До того как я сказала «нет», и он чуть не вышвырнул меня вон. Сначала я не хотела признаваться в этом самой себе. Но реальность такова, что я подчинилась, когда попросила другого мужчину стать моим благодетелем и защитником. Я могла бы послать его к черту. Бедняжка Эмбер бы умерла, а у нас родился еще один ребенок, после того как мы оплачем ее.

Меня потрясло, что она говорила о нашей девочке с такой легкостью. Должно быть, она увидела это по выражению моего лица, потому что поджала губы и усмехнулась.

– О, да, Дэвид, – мы опять вернулись к этому. – Я понимаю, что тебя разозлило. Решив спасти Эмбер, я пожертвовала своей добродетелью жены и твоим эго. Моя супружеская верность была моей, и я могла отдать ее, но твое эго – нет. Чтобы защитить его ради тебя, мне бы пришлось пожертвовать нашей дочерью. Извини, Дэвид, – покачала она мне головой, – но жизнь нашей девочки была важнее. Я пыталась защитить ее, не дав тебе узнать. Большая часть моего внебрачного секса происходила на территории БЦЕ, к которой у тебя не было доступа. Там никто не знал, что в моем кабинете есть дверь в кабинет Эриха. В силу чего, ты бы этого не узнал.

– Но я узнал, – ответил я, пытаясь обрести самообладание.

Я оцепенел от всего, что говорила Лиза. Но ее открытость заставила меня прислушаться. Я заслуживал знать, как бы плохо это ни было.

– Лишь по случайности. Потому что была слежка, о которой не знал даже Эрих. Если бы ее не существовало, ты бы все так же думал, что я поглощена работой. Но была еще и твоя личная неадекватность, с которой ты имел дело. Пожалуйста, не отрицай этого, Дэвид. Ты знал, что не способен спасти нашего ребенка. Я могла бы сказать, что то, что моя компания смогла и сделала, съедало тебя. Дело в том, Дэвид, что в каком-то смысле ты прав. Хотя я и решила отдать Эриху свое тело, чтобы спасти Эмбер, я не отдавалась ему, пока он не заставил меня ему служить. То, что я видела в нем, было человеком, у которого есть сила обеспечить моих детей тем, чем не мог ты. Его авторитет, богатство и дерзость были и остаются неиссякаемым афродизиаком.

– Я знаю, это причиняет тебе боль, но это правда. Не было лишним и то, что Эрих тоже красив, подтянут и хорошо одарен. Секс был невероятным! Анальный секс был немного сложнее, но ты хорошо меня обучил, и принять его в себя было не так сложно, как я думала. И да, мне все это нравилось. Если секс выше среднего, им наслаждаешься. Так это работает. Все, что знала моя киска, это то, что в ней находился большой член, и она реагировала. Я вижу, ты на это не купился. Что ж, позволь мне спросить тебя кое о чем.

– Ты говоришь, что недавно занимался сексом. Как чувствовал себя твой член в тех женщинах, когда ты знал, что все еще женат? И не говори мне, что удовольствие доставляет совет адвоката о том, что секс во время разделения возможен. Член – в пизде, Дэвид. Они чувствуют себя хорошо друг с другом. Это то, как реагируют тела. И пока мы этим занимаемся, это правило распространяется сейчас и на меня. Но тот осмотр, который ты мне устроил, был на грани изнасилования. Никогда больше так не делай. Если хочешь секса, просто скажи мне об этом.

– Не дождешься, – огрызнулся я в ответ.

Она рассмеялась, а затем просто улыбнулась и кивнула.

– Как бы то ни было... Итак, в тот день, когда я заговорила с тобой о своей новой работе, я уже была его. Я просто еще не знала, насколько сильно. У меня все еще была иллюзия, что я смогу справиться с вами обоими. Что каким-то образом у нас с тобой могло бы оставаться подобие брака, когда я ходила на работу и отдавала свое тело своему боссу. Любое ощущение этого исчезло, когда ухудшилось состояние Эмбер, и ей потребовалась вторая операция. Ты был опустошен и беспомощен. Я видела это и не хотела усугублять ситуацию, заставляя тебя смотреть на меня, зная, что ты ничего не можешь сделать. Вместо этого мне не терпелось рассказать об этом Эриху и попросить его о помощи. Помощи, которую Эрих мгновенно оказал, в тот же день. Позже я отблагодарила его так, как он хотел, будучи благодарной за то, что он существует и что я сделала правильный выбор. Каким бы бесчувственным ни был Эрих в тот первый день, как только я стала принадлежать ему, он оказался рядом, когда я в нем нуждалась.

Этой последней фразой она ранила меня до глубины души. Я провел пять лет, присматривая за нашими детьми, в то время как она трахалась ночи напролет.

– Я знал, что твое сердце очерствело, Лиза. Но то, что ты говоришь – это новый минимум для тебя.

– Ты хотел знать, чтобы двигаться дальше, не так ли? – был ее ответ. – Ты хотел честности, ведь верно? Ты хотел, чтобы я унижалась и рассказывала тебе чушь, будто это было не то, чем казалось?

Она подняла бровь, глядя на меня, когда я заставил себя успокоиться. Когда я это сделал, она продолжила:

– И это была вторая фаза моих отношений с ним. Я не любила Эриха, но благоговела перед его способностями и присутствием рядом. Любовь к такому человеку как он, невозможна. У меня она была с тобой, до того как заболела Эмбер. То, что случилось, заставило меня понять, что у меня никогда ее больше не будет, только не после того как я ежедневно, раз за разом предавала тебя. Возможно, я и унизила себя, но у меня еще оставалось немного совести. Вот почему после этого я избегала с тобой секса. Он был напоминанием о нашем прошлом, которое уже не могло вернуться.

– Почему ты не поговорила со мной?

– О, Дэвид, в самом деле? На что был бы похож этот разговор? Дорогой, нам нужно поговорить. Я должна была трахнуться со своим боссом за деньги, которые нам были нужны на операцию нашей дочери. Кстати, теперь я – его рабочая сучка и личная шлюха. Ты серьезно? Если бы я сделала что-нибудь подобное, ты бы сбежал, а мне требовалось, чтобы по вечераам ты присматривал за детьми.

– Няня! – огрызнулся я в ответ. – Ты видела во мне всего лишь няню.

– Нет, Дэвид. Я никогда не сомневалась, что ты – единственный человек, которому я могла доверить наших детей, пока работала. Няня – миссис Бронски. Она просто наблюдает за ними в течение вечера или нескольких часов, когда нас нет дома. Ты же – их отец. Ты любишь их и будешь любить вечно. Зная, что ты будешь дома, чтобы наблюдать за ними, мне было легче. А ведь могло быть и хуже.

– Что ты под этим имеешь в виду?

– Выяснение того, почему Эрих решил тебя не унижать, положило начало третьей фазе моих с ним отношений.

– Ты не думаешь, что то, что он каждый день трахал мою жену, было унижением?

– Теперь, когда ты это знаешь, но я никогда не планировала, чтобы ты узнал. Я пошла на все, чтобы гарантировать, что Эрих этого не сделает. Ты ведь знаешь, что такое куколд, не так ли?

– Что?! Да, знаю. Парень, чью жену трахает другой, – ответил я, используя стандартное для большинства людей определение.

– Это старое мышление, – сказала она, отмахиваясь от того, что я описал. – Это было пренебрежение к мужчинам, которое нуждалось в пересмотре. Куколд в наши дни – это парень, который охотно наблюдает, как его жена занимается сексом с другими, и одобряет это. Они часто убеждают своих жен сделать такое и устраивают встречи.

– Какое это имеет отношение к нашей ситуации?

– Однажды я сказала Эриху, что он жесток. После того как он меня поправил, он сказал, что я ошибаюсь. Жестоко было бы привести тебя на встречу в первый день и заставить согласиться на условия, которые он мне выставил, после чего заставить тебя смотреть.

Она ждала моей реакции.

– Я бы... – начал я протестовать.

– Ты бы ничего не сделал, Дэвид, – оборвала она меня. – Если бы он сделал это, снаружи была бы охрана, как и тогда, когда он выставлял мне свои условия в первый день. Если бы ты отказался, они бы привязали тебя к стулу и заставили смотреть. Но послушай вот что, Дэвид. Он сказал, что, хотя для его самолюбия было бы стимулом заставить тебя увидеть мое унижение, по какой-то причине он решил этого не делать. Эрих кое-что узнал о тебе и о том, каков ты. Он сказал, что убежден, будто ты, как и я, предпочел бы спасти жизнь нашей дочери, а не свое эго. И что если бы ты согласился смотреть, как он оскверняет меня, то стал бы полной развалиной. Бесполезной в качестве отца, в котором нуждались дети.

– Как мило с его стороны. Может быть, мне стоит послать ему благодарственную записку, прикрепленную к твоей киске.

– Впечатляюще, Дэвид, но не обязательно. Однако вернемся к сути. У Эриха была эгоистичная причина, по которой он этого не сделал. Он знал, что то, что я превратилась в его шлюху, было для меня достаточным стрессом, с которым я могла справиться, только если бы знала, что о моих детях хорошо заботятся. Это означало, что ты не должен был знать о том, чем я занимаюсь, чтобы мог растить детей и заботиться о них. Он был прав, предположив, что я буду более сговорчивой и готовой к сотрудничеству, если буду знать, что дети – в хороших руках. На что он не рассчитывал, так это на мою неспособность заниматься с ним сексом, а потом идти домой и делать это с тобой. Он хотел, чтобы я оставалась за тобой замужем и была с тобой в хороших отношениях. Он подбивал меня заниматься с тобой сексом, но я... У меня с этим были проблемы.

– Дай мне несколько минут, – сказал я. – Мне нужно в ванную.

– Конечно, я приму душ, если ты не возражаешь, и встретимся внизу.

Оказавшись в ванной комнате, я потерял самообладание. Я заплакал как ребенок, осознав, как давно закончился мой брак и каким образом. Моя жена принесла его в жертву на алтарь материнства. Она была права. Именно мое эго заставляло меня ревновать и злиться. Но я знал, что она сделала то, что считала правильным в то время. И осознав это, я подумал также и о себе. Сдался бы я и позволил бы немцу брать мою жену у меня на глазах? Согласился бы я на его «сделку»?

От одной мысли об этом меня вырвало. И не только от образа этого, но и от неохотного принятия того, что ради жизни моей дочери я бы это сделал. И что в процессе это бы меня уничтожило.

Мне удалось взять себя в руки, когда я услышал, что душ в главной спальне смолк. Лиза закончила и скоро выйдет. Теперь не было никаких сомнений в том, что я выслушаю ее историю до конца. Быстро умывшись и почистив зубы, я вышел из семейной ванной, которой пользуются мои дети. Я быстро проверил, как там мой сын Кайл, а затем направился в комнату дочери. Я не пренебрегаю своим сыном, но все знают, что я предпочитаю Эмбер. Даже Кайл говорит, что понимает это.

– Ты чуть не потерял ее, отец, – сказал он мне однажды вечером, когда она спала на диване, а мы играли в видеоигру. – Я понимаю, почему ты больше любишь ее.

– Я люблю ее не больше, Кайл, – поправил я его, – я люблю ее по-другому. Но ты прав. Иногда я смотрю на нее и думаю, что это чудо, что она здесь, с нами.

– А разве я – не чудо? – спросил Кайл.

– Да, и ты тоже. Вы оба – чудо.

Я вернулся и поцеловал своего спящего сына как раньше, и поклялся продолжать проявлять к нему нежность, пока не умру. Затем я прошел по коридору в комнату нашей дочери и открыл приоткрытую дверь. У ее кровати, наблюдая, как она дышит во сне, стояла моя теперь уже отнятая у меня жена Лиза.

Сегодняшний вечер был самым долгим из всех, что мы говорили и проводили вместе как семья за многие века. Я посмотрел на эту незнакомку в комнате моей дочери и подумал, знал ли я ее когда-нибудь. Неужели мы поженились слишком рано? Было ли у нее какое-то темное прошлое, которое я упустил? Изменяла ли она мне раньше, а я никогда не складывал два и два?

Это мысли, которые приходят в голову не только мужчинам, но и женщинам, чьи супруги изменили. Но когда я посмотрел на нее, стоящую над нашей дочерью, то понял, что она сделала свой выбор. И меня удивило, что я не винил ее в том, что она сексуально подчинилась Эриху Вайзе... в тот, первый день. Он поставил ее в безвыходное положение, когда отказ означал вероятную смерть нашей девочки.

Лиза была права. Сами мы исчерпали все возможности добыть деньги. У наших родителей таких денег не было, как и у моей сестры после развода. Теперь у нас были свободные деньги, но это не могло исправить всю боль, которую причинил нашему браку Эрих с помощью моей жены.

Я стоял рядом с Лизой, скрестив на груди руки, держась от нее на расстоянии. Моя бедная спящая девочка понятия не имела, что случилось, чтобы она осталась жива. И какую цену заплатили ее родители за ее драгоценные вдохи. Когда Лиза потянулась, чтобы поправить одеяло, я подошел к двери и вышел. Я достал бутылку воды из холодильника, когда она вошла на кухню и села.

– Можно мне тоже? – спросила она. Ее голос был нейтральным.

Я передал ей свою и потянулся за другой. Затем сел напротив нее. Когда я открыл рот, чтобы заговорить, она подняла руку.

– Могу ли я закончить то, что говорила тебе?

– Вот твой десятицентовик, – сказал я, сразу почувствовав себя глупо из-за того, что прибегнул к поговорке, которую так много раз слышал от своего дедушки. Он объяснил мне, что это связано с чем-то, называемым телефонной будкой, и вкладыванием в нее монеты, чтобы можно было совершать телефонные звонки.

– Я собиралась рассказать тебе, – сказала она, закрывая бутылку крышкой, – почему перестала заниматься с тобой сексом.

– Да, – ответил я. – Или, как ты неоднократно говорила на протяжении многих лет: «Нет, не сегодня».

– Как я уже говорила, – продолжила она, проигнорировав мою колкость, – я перестала заниматься с тобой сексом по определенной причине. Одно дело заниматься сексом с другим мужчиной за твоей спиной, а другое – прийти домой и дать тебе несколько небрежных секунд.

– И это должно быть...

– Это должно быть объяснением, – прошипела она в ответ. – Просто, блядь, послушай, Дэйв.

Я позволил этой штуке с Дейвом соскользнуть и уставился на нее в ответ, ожидая, что она воткнет в меня еще один нож. Чем больше она говорила, тем хуже становилось мне, и тем больше я понимал, что между нами все кончено.

– Как я уже говорила, Эрих хотел, чтобы я сохранила наш брак. Он думал, что мне было бы полезно поддерживать связь с тобой дома. Но...

– Послушай, – вмешался я. – Ты объяснила, что секс с ним был лучше чем со мной, и что теперь ты была его добровольной су... кем бы ты, блядь, ни была. Я понял. Если у тебя есть потребность выговориться и снять свою вину или ее отсутствие, обратись к психиатру.

– Дэвид, ты...

– Дэйв, Дэвид... К черту все. Пошла ты, к черту Эриха и все, что ты с ним делала. Мне плевать, что ты чувствовала, после того как решила, что твой мужчина – он. До лотереи я был достаточно глуп, чтобы подумать, что ты мучаешься из-за долгов, и что у меня, возможно, есть шанс все исправить. Я знаю, глупо и наивно с моей стороны, но такой я был. Но как только увидел твою реакцию в тот день, я понял, что все кончено. Выяснять, чем ты занималась, когда я смотрел видео, было просто гвоздем в крышку гроба. Если мне потребуется увидеть как ты... чувствовала себя в те времена, я могу пересмотреть их еще раз или просмотреть те, что пропустил. Так что, если у тебя нет ничего конструктивного, чтобы сказать, давай перейдем к тому, что нужно сказать мне.

Она снова посмотрела на меня на несколько секунд, но я больше не знал, кто этот человек, и мне было все равно.

– Ради детей, Дэйв, мы должны оставаться вместе, пока они не подрастут. Если хочешь, мы можем заключить брачное соглашение, позволяющее нам оставаться здесь с детьми. Давай оставим все как есть, а ты сможешь ходить на свидания, когда захочешь.

– Нет, – сказал я, – этот корабль уже уплыл. Я говорил тебе, ты должна переехать в квартиру, и мы должны положить конец этому фарсу. Ты говорила, что изменилась и живешь новой жизнью. Что ж, я тоже хочу начать новую жизнь, без необходимости видеть твое самодовольное лицо. Каждый раз когда я его вижу, то вижу между нашими губами член Вайзе, и то, как ты стонешь.

– Дэйв, я не хочу уходить. Я... хочу, чтобы мы...

– Ты хочешь, чтобы мы сделали что, Лиза? Вели себя как нормальная пара, спящая в разных комнатах? Как думаешь, сколько времени потребуется детям, чтобы это заметить? Дети болтают в школе, и узнают от других детей, что родители, которые не спят вместе... не вместе.

– Тогда мы будем вместе спать, – ответила она.

– Верно, – ответил я. – Ты, я и сперма Вайзе или кого еще он там заставил тебя трахнуть в тот вечер? Ты бредишь. Я не буду спать с тобой. Как только разделение закончится, твоя задница уберется из этого дома. И даже в случае, если он сказал тебе, что наймет дорогих юристов, ему нужно проверить, кто контролирует его компанию. Это миссис Вайзе. А она внесла предоплату на мое имя в каждую юридическую фирму, которую стоит нанимать.

– Ух, ты! – тихо сказала она, изобразив шок. – Кэти сделает это для тебя?

– Она уже сделала это, до того как связалась со мной.

– Она скоро уедет и вернется к своему мальчику-игрушке в Чикаго, – поддразнила меня Лиза.

– Это – ее выбор, – ответил я. – В море есть и другие рыбы. Я еще достаточно молод, чтобы ловить разную рыбу. А ты можешь идти играть в свои игры со своим бойфрендом-нацистом.

– Он австриец, – попыталась она поправить меня.

– Откуда и произошел Гитлер, – напомнил я ей.

– Я думала, он – немец.

– Позвони в свой колледж и потребуй вернуть деньги, – сказал я и встал. – Я иду спать. Я оставляю твой телефон на комоде. Теперь можешь позвонить своему хозяину и сделать ему отчет.

Лиза была ярким примером того, что высокий IQ не компенсирует неполное образование.

***

Едва оказавшись в своей комнате, я написал Кэти.

Я: Мы разговаривали. Она ничего не отрицала и гордилась всем, что делала.

Кэти: С тобой все в порядке?

Я: Будет. Как сложилась твоя ситуация?

Кэти: Я пришлю тебе фотографию. Зайди на свой компьютер и войди на мой защищенный сервер.

Я: Пошли мне несколько.

Через несколько секунд я был внизу, в кабинете, открывая свой ноутбук. Я вошел в систему и зарегистрировался на странице с фотографиями Кэти. Конечно же, она прислала мне фотографию голого мужчины, привязанного к стулу. У него были завязаны глаза, а во рту – кляп в виде шарика на резинке. Между его ног было то, о чем я читал, но никогда не видел: клетка для члена.

Для тех, кто не знает, что это такое, это инструмент жены для контроля целомудренности мужа, запирая его член. Или больше похоже на метод сексуального отрицания, рабства и насилия. Но послушайте, я не сторонник куколдинга и унижения мужчин. Вот Эрих Вайзе, который увлекается такими вещами как доминирование/подчинение, вероятно, является экспертом.

Я хихикнул, потом рассмеялся, поднял телефон и позвонил жене этого придурка. Она сразу же взяла трубку.

– Напомни мне никогда не переходить тебе дорогу, – в шутку сказал я.

– В отличие от моего придурка, который скоро станет бывшим, ты неглуп. Итак, ты придешь сегодня вечером или отложим на завтрашнее утро?

– Ты вернулась в город? – спросил я, ловя себя на том, что чересчур воодушевился.

– Да, вернулась. Я закончила дела в Чикаго и возвратилась сюда. У БЦЕ имеются проблемы, которые мне необходимо решить лично. Больше расскажу тебе завтра. Если подумать, я устала от всего, что мне пришлось сделать сегодня, и от перелета. Для того что я планирую, мне необходимо быть свежей. А тебе?

– Да, мне тоже. Давай займемся утром, – согласился я. – Мне нужно хорошенько выспаться, чтобы сыграть крупный план, миссис Демилл.

– И что дальше? Цитаты из «Касабланки»?

– Это начало замечательной дружбы.

– Он говорил: «ПРЕКРАСНОЙ дружбы»; ты, придурок, – засмеялась Кэти, поправляя меня. – Увидимся завтра. Ровно в десять. Я буду готова тебя принять.

– Спокойной ночи, Фелиция, – сказал я и, нажимая на кнопку отбоя на мобильнике, услышал ее смех.

Я улыбнулся, удивленный тем, как Кэти, вернувшись в город, заставила меня переживать.

***

Эрих: маленький человечек

На следующее утро в 9:55 утра я был в особняке. Опустив стекло со стороны водителя, я нажал кнопку на выдвинутой из въездных ворот консоли. Должно быть, там имелась камера наблюдения, потому что ворота распахнулись, прежде чем я успел заявить о себе. Заезжая внутрь, я заметил сторожевую будку, покрытую в основном листвой, что с улицы делало ее почти невидимой в кустах. Охранник махнул мне рукой на длинную подъездную дорожку, которая привела к главному особняку.

На секунду или две мне показалось, что я нахожусь в Европе и смотрю на замок. Мы говорим о каменных стенах, башнях и обо всем остальном. Но, ни звука рога, ни подъемного моста не было. Вместо этого там была богато украшенная современная двойная дверь из полированного дерева и гнутого стекла, которая выглядела ценой с мою машину. Теперь у меня было немного денег, с тех пор как была разыграна лотерея, но этот дом стоил, наверное, раз в десять больше, чем стоил я, после того как мне пришлось расстаться с Лизой.

И тут до меня дошло, насколько богаты Кэти и ее семья. У них был особняк в Иллинойсе, но они держали его в качестве запасного на случай своих приездов. А у нее был особняк на семейном ранчо и кондоминиум в пригороде Нью-Йорка с видом на парк, яхта в Средиземном море, частный самолет и бог знает что еще. Мое первоначальное представление о ней было правильным. Власть и деньги были частью того, кем она была, а не только того, чем она обладала или унаследовала, когда умер ее отец.

Этот вопрос возникал много раз. Почему Кэти проводила время и даже занималась сексом со мной из всех людей? Она должна была знать, что находится ооочень далеко от моей лиги. Я имею в виду, что с точки зрения внешности она была красива, но были женщины с гораздо меньшими деньгами и связями, у которых было больше романов, чем у нее. Так почему же?

В каком-то смысле она была права. Мы были связаны тем, что наши супруги вступили в сексуальные отношения за нашими спинами. Я решил, что как только она отомстит, трахнув мужа женщины, с которой изменял Эрих, между нами все будет кончено. А до тех пор я буду с благодарностью наслаждаться прелестями Кэти Санчес-Вайзе. И все же в этом было нечто большее. Но что именно? Почему я был рад, что она вернулась?

С тех пор как Кэти уехала, я не был обделен женским обществом. Тем не менее, совокупление с Шейлой и другими стали менее частыми и не такими приятными. Острые ощущения от занятий сексом с коллегой, которые раньше были запретны, со временем стали не такими захватывающими. На самом деле я сорвал с ней свидание и дважды на этой неделе отказывался от ее авансов. Думаю, она все поняла и не возражала. Такие вещи случаются, верно? Что касается остальных... Я знаю, звучит банально, но это был просто перепихон. Ничего больше.

И должен признать, я обнаружил, что наслаждаюсь компанией прекрасной мисс Кэти Санчес-Вайзе так же сильно, как и сексуальными забавами с ней, и даже с нетерпением жду этого. Тем не менее, с моей женой все было еще не решено и в некотором смысле, слишком сыро.

Все было сложно.

Пока у меня в голове проносились эти мысли, открылась дверь. Я ожидал, что откроет дворецкий и доложит обо мне хозяйке дома. Вместо этого меня поприветствовала ни кто иная, как сама Кэти.

– Привет, красавчик, – сказала она, хватая меня за рубашку и притягивая к себе.

Прежде чем я успел заговорить, она обхватила меня обеими руками за шею и вскочила, чтобы обхватить меня своими гибкими ногами. Я недоверчиво качал головой, когда она поцеловала меня.

– Скучаешь по мне? – спросила она.

– Если честно, то да.

– Не принимай близко к сердцу, но я тоже.

– В Чикаго все хорошо? – вежливо спросил я, когда она спустилась и расстегнула мою одежду.

– Просто деловые вопросы. Но здесь у нас имеются дела, которыми необходимо заняться.

Я думал, что мы поднимемся наверх, в ее спальню, но вместо этого она повела меня к лифту, спустившему нас, как мне показалось, на пять этажей.

– Куда мы направляемся?

– В мое подземное логово, – ответила она с забавным дьявольским смехом.

– Я чувствую, что меня используют, – ответил я.

Она провела меня через дверь в большую спальню. Я никогда раньше не видел круглой кровати, разве что в кино.

– Это бункер апокалипсиса? – с легкой улыбкой спросил я.

Она остановилась, чтобы посмотреть на меня, затем жестом пригласила меня сесть рядом с ней на маленький диванчик, где хватало места лишь для двоих.

– Это уединенное место, о существовании которого мало кто знает. Эта часть особняка была построена в конце пятидесятых годов во время страха перед ядерной войной. Так что, владельцы построили для своей семьи дорогое подземное убежище. Оно было закрыто на десятилетия до начала семидесятых. Затем поместье купил мой отец и обследовал его. Когда было найдено это место, он его отремонтировал.

– Это не похоже ни на один бункер для выживания, который я когда-либо думал увидеть.

– Да, не похоже. Но оно очень, очень личное, – сказала Кэти, вставая. – И подойдет нам для занятий в течение дня.

Я озадаченно посмотрел на нее, когда она направилась к занавескам. Отодвинув их в сторону, она обнажила двойную металлическую дверь, которую быстро отперла.

– Мне может понадобиться твоя помощь, – сказала она, поманив меня рукой входить.

Даже в самых смелых мечтах я бы не подумал о том, что откроется внутри. Точнее, кто. Потому что посреди пустой комнаты находился голый мужчина, привязанный к инвалидному креслу. Кляп с шариком мешал ему говорить, но не хрюкать, когда он пытался.

Этим человеком был никто иной как Эрих Вайзе.

Когда он понял, кто я, то попытался освободиться от пут и снова хрюкнул, пытаясь заговорить. Конечно же, он потерпел неудачу и в том, и в другом, к большому удовольствию своей жены.

– Бедный Эрих, – сказала Кэти насмешливым тоном. – Дэйв, помоги мне пожалуйста затолкать его в спальню.

Я не знал, что у нее на уме, и хотел спросить. Но, судя по выражению ее лица, это не сулило ее мужу и боссу моей жены ничего хорошего. Так что, я вытолкал инвалидную коляску из этой комнаты в главную спальню.

– Вот здесь устроит, – указала она на изножье кровати. – И будь добр, Дейв, разденься.

Установив его кресло в указанном месте, я наклонился к уху Эриха.

– Запомни, ублюдок, после того как она закончит с тем, что запланировала, у нас с тобой будут свои счеты, чтобы их свести.

О, он хрюкнул и попытался пошевелиться, но кожаные путы с металлическими застежками, удерживающие его, должны были выдержать такие слабые попытки вырваться.

– Когда мой отец обнаружил это место, оно было заброшено в течение довольно долгого времени, – сказала Кэти, игнорируя Эриха. – По-видимому, у предыдущего владельца имелся фетиш в отношении связывания, который был слегка экстремальным. Там хранилась коллекция игрушек для бондажа и удерживающих устройств. И они все еще работают. Посмотри, как он прикован к этому креслу.

К тому времени я был уже голым, как и Кэти.

– Итак, каков план? – спросил я.

– Это, – прошептала она мне, – моя месть. И, надеюсь, твоя тоже.

Затем она повернулась и села в изножье кровати лицом к мужу.

– Ты ведь понимаешь, Эрих, что между нами все кончено, не так ли?

Он попытался что-то сказать, но взгляд его глаз говорил больше. К этому моменту даже идиот бы во всем разобрался.

– Будь уверен, Эрих, что я проверила это место, и в отличие от твоего офиса, здесь нет камер. Забудь все свои мысли о том, чтобы поквитаться после сегодняшнего вечера или даже когда-нибудь оказаться достаточно близко, чтобы причинить боль мне или Дэвиду и его семье. Как ты знаешь, я неприлично богата и позабочусь о том, чтобы всех нас хорошо охраняли.

– Я знала о том, что ты мне изменяешь. В конце концов, люди нашего положения редко сохраняют верность своим супругам. Пока у тебя были просто подружки, я была рада позволить тебе это. Но то что ты сделал с женой Дейва, было отвратительно. Даже для тебя. И это заставляет меня задуматься, не пробовал ли ты этот трюк с другими женщинами, или Лиза Хендерсон была первой, кого ты заставил стать твоей рабыней? В любом случае, дела у тебя пойдут не слишком хорошо. Ты думал, что ты такой умный, не так ли?

– Ты, вероятно, думаешь, что даже если мы с тобой разведемся, а мы это сделаем, ты уйдешь с большей частью акций БЦЕ Системс и сохранишь свой пост. Это не совсем так. Помнишь, несколько лет назад ты вывел компанию на рынок, чтобы привлечь капитал для роста?

К этому моменту Эрих уже молчал. Вероятно, ему было интересно, к чему клонится разговор. И, честно говоря, мне тоже.

– Ну, когда ты это сделал, у тебя был контрольный пакет акций, который все еще обеспечивал тебе управление. Но остальное выкупила моя семья. С тех пор как моя семья уступила тебя БЦЕ, в тот день когда мы с тобой поженились, это составляло половину твоих акций, МОИХ акций. Теперь я знаю, что могу многое потерять в твою пользу, если посчитать наши активы суммарно. Но ты больше не будешь владеть БЦЕ и больше не будешь ее генеральным директором.

– Итак, тебе, вероятно, интересно, что здесь происходит. Почему спальня, почему здесь мой любовник и почему ты голый? Ну, мне просто нравится трахаться в спальнях. Только я не трахаю чужих жен у них дома, когда их супруг – на работе. А также не превращаю родителей, чей ребенок умирает, в своих сексуальных рабов. И мне бы никогда НЕ ПРИШЛО В ГОЛОВУ платить доктору за то, чтобы он НЕ делал операцию, как ты угрожал жене Дейва! Так поступает только больной ублюдок? Но раз тебе так нравится секс, давай посмотрим, как тебе понравится, что мужчина, чью жену ты трахал, будет трахать меня. Что, кстати, он уже сделал, и это было великолепно.

Глаза Эриха опять стали дикими, и он застонал, пытаясь сказать, ну, вы знаете, что обычно говорят говнюки, дабы оправдать свои действия, или выплеснуть гнев. Но Кэти лишь рассмеялась и быстрым движением шлепнула его по обнаженным яйцам. Это даже меня удивило.

– Дэйв, не мог бы ты, пожалуйста, встать прямо здесь передо мной и Эрихом? Я думаю, он хочет посмотреть.

К настоящему времени вы уже догадались, в чем состоял ее план, как и я. Дальше во всей красе последовало порно с сексом из мести. Мы с Кэти делали перед разгневанным Эрихом Вайзе все то сексуальное, о чем только могли подумать. Со своего места в ногах кровати он наблюдал за происходящим из-за пределов круга.

Кэти играла с моими яйцами и стволом, глядя в разгневанные глаза своего мужа. Она даже издавала причмокивающие звуки, когда лизала мой член и возбуждала его. А когда взяла его головку в рот, то шумно пососала ее.

– Такой большой и такой вкусный. Я люблю преякулят, – продолжила Кэти свои издевательства.

Когда он повернул голову, чтобы посмотреть в другое место, жена отвесила ему пощечину. Я имею в виду, дала ему по морде, оставив на его прекрасном австрийском лице красную отметину.

Через некоторое время Кэти занялась сексом и стала его игнорировать. По правде говоря, я тоже. С Кэти был, наверное, лучший трах, который у меня был когда-либо. Не только потому, что она красива, но и из-за того, что ее энтузиазм и реакции делали весь этот опыт умопомрачительным.

Некоторое время он пытался отводить взгляд, так как мы больше не были рядом с ним, но потом взяло верх любопытство. Я поймал его взгляд на нас, но как только он увидел, что я смотрю, то тут же попытался отвести его.

– Он пялился, – прошептал я ей.

– Он тверд? – прошептала она в ответ.

– Пока нет, – ответил я быстро взглянув.

– Дай знать, когда станет, – снова прошептала она.

Затем, повысив голос, она заговорила так, чтобы все мы могли ее услышать:

– О да, трахни меня... засунь свой член глубоко в меня...

Я пытался трахать ее сильнее, стараясь незаметно посматривать на него, когда увидел его отражение в зеркале. Не имея необходимости смотреть на него напрямую, я выложился с Кэти на полную. И это не было притворством. Я хотел, чтобы он увидел и почувствовал все то, что чувствовал я, когда смотрел видео, на котором он забирает мою жену.

И тут я увидел это. Член Эриха дернулся и начал подниматься поверх его ног. Трудно не заметить, как твердеет двадцатитрехсантиметровый член. Этот ублюдок получал удовольствие, наблюдая за тем, как мы трахаемся.

– Он становится твердым, – сказал я ей на ухо.

– Дай знать, когда поднимется полностью.

Это не заняло много времени. В следующий раз, когда я посмотрел на отражение Эриха в зеркале, его член был полностью выпрямлен, пульсировал и рвался из своего места. Его глаза остановились на нас, когда Кэти шире раздвинула ноги и выгнулась навстречу моим толчкам. К тому времени она была возбужденной и совсем мокрой. Достаточно, чтобы ее смазка издавала хлюпающие звуки каждый раз, когда я в нее входил. Я мог лишь представить, как ее муж может смотреть на это шоу.

– Дэйв, пусти меня наверх.

Мы расцепились, и вскоре я уже лежал на спине, а она сидела на мне в стиле обратной наездницы. Ее тело скрывало от меня ее лицо, как и его, но зеркало показывало достаточно. Кэти вставила мой член в себя и начала качаться вверх-вниз, глядя в глаза своему мужу. Эрих больше не отводил взгляда. Его твердый пульсирующий член говорил все что нужно. Он был возбужден, наблюдая, как его жену трахает другой мужчина, и не трудился это скрывать.

– Тебе же нравится смотреть на меня... на нас, Эрих. Не так ли?

Я услышал звук, который он издал, похожий на всхлип. Но он продолжал смотреть.

– Тебе нравится наблюдать за членом другого мужчины в моей киске?

Глаза Эриха выпучились, когда он смотрел то вниз, на ее киску, двигающуюся вверх-вниз на моем стержне, то снова вверх, на лицо своей жены.

– Когда Дэйв будет готов, я позволю ему кончить в меня. Ты же хочешь это увидеть, не так ли?

Я видел, что он борется с желанием не отвечать, его глаза закрылись на несколько секунд, а затем он кивнул своей жене в знак согласия.

– Знаешь, Эрих, – прошипела она ему, – а ведь он лучше тебя. Лучше, чем когда-либо был со мной ты. И я скажу тебе почему. Ты так уверен в себе, думая, что твой большой член определяет твои способности любовника, что не утруждаешь себя ничем другим. И когда я позволяла тебе трахать меня, ты тыкал в меня этой штукой, пока не начал причинять мне боль.

– Дэйв же для меня – идеальный любовник. Как раз подходящего размера. Восемнадцать сантиметров – это не мало ни по каким стандартам. Но знаешь, что делает его лучше тебя? Он хорошо меня трахает, но никогда не издевается надо мной. Я планирую трахать его так долго, как он мне позволит. И заставлю тебя смотреть...

В это мгновение Эрих напрягся, хрюкнул, и его член запульсировал, а в воздух взлетел и обрушился на его бедра комок спермы. Вскоре последовали еще, которые теперь просто стекали по его члену к яйцам.

Кэти лишь рассмеялась. Я похлопал ее по заднице, чтобы дать ей понять, что хочу встать, и она заставила себя сняться с меня. В тот момент я просто ничего не мог с собой поделать. Встав, я подошел к Эриху и наклонился, чтобы посмотреть на него. А он в страхе отстранился, но остановился, увидев мою улыбку.

– Ты отвратителен, – сказал я, качая головой с ухмылкой. – Но ты ничего не можешь с собой поделать, не так ли? Мистер куколд.

По какой-то причине я хотел, чтобы он ответил, и расстегнул кляп.

– Я не куколд, – запротестовал он. – Ты просто вынудил меня к этому.

– Ты должен быть последним, кто заявляет, что он – жертва принуждения, Эрих, – выплюнул я ему в ответ. – Ты – презренное человеческое существо. И не потому, что тебе нравится смотреть, как я трахаю твою жену. Другие мужчины тоже делают такое, но они – не такое дерьмо как ты.

Есть одна забавная вещь, которую я заметил в таких подонках как он. Если предоставляется возможность запугивать и использовать людей, они ею пользуются. Есть много больших мужчин, обладающих властью, которые все же предпочитают ею не злоупотреблять. Но такие парни как Эрих, просто не могут устоять.

И точно так же как хулиганы на школьном дворе, когда им дают отпор, они слабеют и отступают как трусы, которыми и являются. И я решил это проверить, сняв с него путы.

– Что ты делаешь? – спросила Кэти, садясь.

– Эрих, – сказал я, угрожающе глядя на него, – ты будешь сидеть здесь как хороший мальчик и смотреть, как я трахаю твою жену. Можешь заниматься мастурбацией, если хочешь, или встать и сходить в ванную. Но пока мы не закончим, ты будешь сидеть здесь и смотреть.

Я еще раз посмотрел на него, когда он начал подниматься.

– Если ты даже подумаешь подойти ко мне, я вышибу из тебя все дерьмо. Прекращай таращиться на меня, пока я не выбил из тебя все дерьмо просто так, нахрен.

Если вы когда-нибудь видели, как один из этих ублюдков рушится как трус, которым он на самом деле и является, это бесценно. Когда он вернулся из ванной, я трахал Кэти, стоявшую на коленях лицом к креслу, на которое он вернулся. Мы с Кэти, трахаясь, смотрели на него, пока это не наскучило. Наслаждаться друг другом было гораздо приятнее.

Я так и не понял, в какой момент он начал играть сам с собой, но заметил, как он это делает в отражении зеркала, и не мог не ухмыльнуться, внутренне рассмеявшись. После этого я не стал отвлекаться на него. Как будто его больше не существовало.

Я презирал его не за то, что у него были наклонности куколда. У других мужчин тоже бывают такие склонности. Возможно, Эрих и родился с большим членом, но он был мелким мужчинкой. С мелким характером, если он вообще у него был.

Эпилог

Моим самым большим беспокойством при разводе с Лизой были дети. Я не хотел, чтобы они потеряли свою мать, но мы не могли с ней вместе жить. Наше общение как мужа и жены давно прекратилось. Теперь мы просто проживали совместно, примерно так, как жили последние пять лет.

И все же, дети были юны. Пусть Кайлу было десять лет, а Эмбер – восемь, они все еще находились на нежном этапе своей жизни. Мне было интересно, как они с этим справятся и какой след это оставит в них. И вот однажды, когда я готовил им завтрак, они заставили меня понять, как я ошибался, беспокоясь о них.

– Итак, где мама на этот раз? – спросила Эмбер.

– Не с нами, это точно, – ответил Кайл.

Я промолчал.

– Дженни Кирби в школе говорила, что у ее мамы есть парень.

– Разве она не замужем? – спросил Кайл.

– Это ее не останавливает, – сказала Эмбер. – Папа, у всех мамочек есть парни, когда они замужем?

Прежде чем я успел ответить, заговорил Кайл:

– Папа, ты же знаешь, что у мамы есть парень, верно?

– Что заставляет тебя такое говорить? – спросил я.

– Подумай сам, папа. Ее здесь никогда не бывает, и даже после того как мы выиграли в лотерею, она продолжила работать на этой работе. Ей ведь не требовалось этого делать. И даже после того как она ушла из этой компании, она все еще проводит большую часть своего времени вдали от нас.

Я посмотрел на них обоих, заметив, что они ждут от меня ответа.

– Если мы с ней разведемся, и вы будете видеться с ней только по выходным, вас это устроит?

– Мы и сейчас ее почти не видим, – ответила Эмбер, снова глядя в свою тарелку.

Кайл кивнул словам своей сестры. Он молча смотрел как подошла Эмбер и села мне на колени.

– Меня бы это устроило, папа, – наконец, сказал он.

На той неделе я вручил ей документы о разводе. Она подписала их и съехала к концу следующей недели. Мы помогли ей переехать в квартиру недалеко от нас. Она была по дороге домой из школы, и дети, если б захотели, могли туда заходить. Жизнь для меня и детей продолжалась. Только несколько по-другому.

Лиза не боролась со мной из-за опеки над детьми или развода. У нее была половина выигрыша в лотерею и половина нашего имущества, включая наш старый дом, который я выставил на продажу. Я ни за что больше не буду спать в этой спальне. Только не после того, как Эрих Вайзе кончал там в нее. Мы купили другой дом через улицу, и это стало для нас началом с чистого листа.

Время от времени я издалека видел Лизу на детских мероприятиях. Она держалась на расстоянии от меня, а я от нее. Наше единственное общение касалось тем, связанных с детьми, о которых она или я должны были знать. В конце концов, дети сказали мне, что она ходит на свидания. Я усмехнулся этому, так как она трахалась все эти пять лет. Я не мог себе представить, чтобы Лиза оставалась целомудренной.

Что касается того, почему она ходила на свидания, это стало очевидным после того, как я узнал, что Эриха уволили из БЦЕ Системс, и он вернулся в Европу, чтобы жить за счет своего семейного состояния, так как был единственным выжившим сыном. Всем заправляла его сестра, оставляя ему время гоняться за замужними женщинами или что там еще он предпочитал делать.

Лиза попросила его переехать в Европу с ней, но, по-видимому, упоение прошло. Она поехала навестить его, но его квартира накануне была освобождена. Вот и все насчет этого.

Итак, Лиза продолжала жить своей жизнью, а я – своей.

Вы можете спросить, почему я был с ней столь мягок, почему не продал ее африканским работорговцам или сутенеру, чтобы она работала на улицах Филадельфии. Почему не устроил ей трах ее бродягами? Одна из причин такова: по-своему, хуёво, но Лиза приняла удар на себя и спасла жизнь нашей дочери. Ничего больше.

***

Теперь... Кэти. Кэти Санчес, поскольку она опять взяла свою девичью фамилию.

Я не могу объяснить почему, но у нас с этой женщиной сложились странные, но в то же время комфортные отношения. Никто из нас не заикался об эксклюзивности или обязательствах. И все же, она насовсем переехала в наш район. Все свои вечера она проводила со мной и детьми. Даже несмотря на то, что сохранила особняк и всех своих богатых друзей, она предпочла им нас. Я не просил ее об этом. Так просто случилось.

Мы с ней как-то прилетели из Монреаля на ее частном самолете – ездили на выходные, в то время как с детьми была Лиза. Мы попрощались, открыто поцеловавшись, когда ее лимузин высадил меня. Час спустя раздался звонок в дверь. Я открыл ее и увидел Кэти, стоящую на крыльце с двумя чемоданами. У обочины был припаркован знакомый мне фургон с двумя охранниками.

– Дэйв, – спросила она, – могу я остановиться у вас, ребята, на несколько дней?

Два года спустя, она все еще живет с нами. Все что я могу сказать, это то, что нам комфортно друг с другом. Мы необычная и неженатая, но пара. Всю свою жизнь у нее всегда были материальные ценности. Но у нее никогда не было одного: семейной близости.

У нее были няни, и ее отправили в школу-интернат, а затем – в колледж. Ее родители по-своему любили ее, но никогда не давали ей того, в чем она нуждалась, – своего времени. Их график всегда был заполнен деловыми встречами, вечеринками и поездками. Забавно, как все думают, что в испаноязычных семьях очень важна «семейная» сторона. Только не в ее.

Итак, в свои сорок с лишним лет Кэти Санчес нашла то, чего ей не хватало в жизни. А я нашел того, с кем мне комфортно. У нас нет брака, который бы связывал нас, но со временем мы нашли друг в друге того особенного человека, о котором больше всего мечтаем и которого так никогда и не находим.

Я скажу вам, откуда это знаю. Неважно, где находимся мы с Кэти, будь то на пляже, в ресторане, на диване, в своем самолете или во время игры в мяч, одной рукой она меня обнимает и кладет голову мне на плечо.

Я слышал эту поговорку давным-давно: «Где бы ни нашел свое счастье, держись за него».

***

Бонус от Эриха

Год назад мы столкнулись с Эрихом в Париже. Он обедал в том же ресторане, что и мы, с какой-то темнокожей женщиной с обесцвеченными волосами. Он отвел от меня взгляд, но Кэти наклонилась, когда мы проходили мимо их столика, и сказала достаточно громко, чтобы ее услышали:

– Привет, мальчик куколд.

Выражение его лица... бесценно!

Неделю спустя, когда мы были в Риме, появилась новость о фрайхерре Эрихе фон Вайзе. Его кабриолет BMW 8 серии (кабриолет для деревенщин) был найден пустым на обочине дороги в Страсбурге.

Ходили слухи, что женщина, которую он снял в Париже... была замужем... за разгневанным арабским принцем. Вскоре после этого появилось видео, на котором двое мужчин в масках насилуют его. В начале записи он еще сопротивлялся. К концу же выгибал свою задницу, чтобы встречать толчки.

Карма.