ГЛАВА 3.2

Остальные парни, однако, довольны не были.

Я собрался с ними, чтобы побросать шары у Сэмми, и после нескольких игр 2 на 2 с одним наблюдателем, мы взяли пива и сидели и болтали без умолку. В разгар разговора Лэнгдон посмотрел прямо на меня и сказал: — Мы становимся нетерпеливыми. Ты уже трахнул свою маму?

Я уставился на него, а потом усмехнулся.

— Я уже близко, — сказал я. — Дайте мне немного времени.

— У тебя было достаточно времени, — сказал Сэмми. — У меня ничего не получается, и я продолжаю мечтать о том, чтобы оказаться глубоко в... — Он остановился и оглядел всех нас. Ничего из того, что он мог бы придумать, у него не получилось сказать, поэтому он больше ничего не сказал, а только усмехнулся.

— Ну, неважно. Сонни, у тебя есть месяц. Потом все закончится, и ты отправишь нас обратно в недружелюбные воды... ловить киски обычными способами, — сказал Брент. — Мы не можем вечно думать о том, как трахнуть наших матерей. Мы либо сделаем это, либо бросим. Тридцать дней. Слышишь?

Мне не понравился его тон, но поскольку я чувствовал, что уже близок к успеху, я просто пожал плечами. Если я провалился, значит, я провалился. Я всегда шел первым, потому что обычно, когда меня посылали делать что-то, что все остальные делать просто ссали, я делал это и делал довольно хорошо. Я подумал, может, мне стоит хотя бы разок трахнуть и его маму, до того, чем я проиграю игру, не трахнув свою. Это было хорошей идеей, но у меня не было шанса. Это будет позже.

Сейчас я ждал, сработает ли мой план. Время шло, и я ждал, внимательно наблюдая за матерью, чтобы увидеть изменения в ее отношении ко мне, но ничего такого не обнаружил. Затем это произошло, не так, как я думал, но достаточно близко к этому. Я подумал, что миссис Кингстон будет шептаться обо мне со всеми, а миссис Уиллс это услышит. Она должна будет донести это до моей мамы, пока мама не услышала это от кого-нибудь еще. Потом она расскажет о Кайле Кларк и моем члене, и маме придется усадить меня за стол для "разговора". В чем-то я был прав, но не во всем.

В ту пятницу мои сестры ушли рано, пока я еще не вернулся домой. Придя домой, я застал маму одну в сумраке раннего вечера, сидящей за кухонным столом и попивающей бокал вина. Я открыл холодильник и достал пиво. Закрыл дверку, прежде чем заметил ее.

— Ни хрена себе, мам, я чуть не уронил свое пиво. Что ты делаешь в темноте?

— Пью вино, — сказала она, ее язык несколько заплетался. — Поставь пиво на место и помоги мне допить эту бутылку.

Я так и сделал. Сел за стол и впервые заметил ее наряд. Она была одета для постели. Это был сексуальная ночнушка голубого цвета с золотыми бликами, которые подчеркивали ее бледно-белую кожу и угольно-черные волосы. Я почувствовал, что мой пульс участился, подумав, что, возможно, мое терпение окупилось. Я налил вино в свой бокал и отпил немного. — Ну что? В чем дело, мама? Почему ты сидишь и пьешь одна в темноте?

Мама отпила из бокала вина и поставила его на место. Он звякнул о столешницу, немного дребезжа, так как ее рука была нетвердой. — Мне нужно с тобой поговорить!

'Вот оно!' — подумал я.

— Где девочки?

— Никого нет, все разъехались на выходные. Разве ты не собираешься спросить меня, о чем я хочу с тобой поговорить?

Я уставился в свой бокал, подыскивая ответ. Хотя я предвидел эту конфронтацию, у меня не было сценария, по которому можно было бы работать. Все, чего я хотел, это чтобы разговор был начат, и вот-вот нужная мне тема будет поднята. Несмотря на это, я с трудом подбирал слова, в основном потому, что не мог знать, что она знает или подозревает, и не хотел бежать впереди паровоза.

— Нет, мама. Я полагаю, что ты скажешь мне, когда будешь готова. Мне кажется, ты уже слишком много выпила.

— Это вторая бутылка. Но первую я выпила не одна. — Она говорила невнятно. — Хочешь угадать, кто мне помог?

Мне не хотелось гадать, поэтому я отпил глоток и уставился на нее, избегая ее пристального, хотя и обескураживающего взгляда.

— Лора Уиллс. Миссис Уиллс приходила ко мне. Но нет, не так. Это я позвонила ей, и она сразу же приехала. И принесла вино. Заставила меня выпить немного... много. Знаешь, почему?

Я покачал головой.

— Я скажу тебе, почему. — Моя мать была женщиной, которая становилась очень болтливой, как только достаточно принимала на грудь, но, что любопытно, она всегда всё осознавала. Нужно было только внимательно слушать, потому что вскоре после того, как вино было открыто, она сильно коверкала слова, но по-настоящему пьянела позже. Ее губы начинали заплетаться, но ум оставался острым. Дети рано поняли, что мамой нельзя воспользоваться только потому, что она кажется пьяной. Она должна быть пьяна, а это, как известно, трудно определить, пока не станет слишком поздно.

Мама обрела голос. — Я скажу тебе, почему. — Повторяться было одним из возможных положительных признаков того, что она была на грани того, чтобы помнить, что происходит. Я отчасти ненавидел это, потому что не мог представить себя трахающим ее, пока она пьяна и беспомощна, если только она сама не попросит. И все же я снова и снова ждал. — Лора говорит, что ты ее поцеловал. — Мать остановилась, чтобы налить себе еще вина, опустошив бутылку, а затем она косо посмотрела на меня, пока я не достал из холодильника еще одну бутылку белого, открыл и поставил ее на стол. — Сегодня утром я видела миссис Кингстон в магазине. Знаешь, что она мне сказала? Она сказала, что застала тебя целующимся с Лорой Уиллс на их веранде, и твоя рука была четко на ее заднице. Ты целовал ее долго, с языком и всё такое. Энн рассказала мне, обо всём этом. Просто так.

Мать была пьяна. Я бы поставил на это. Но я не мог сказать наверняка. Я молчал.

— Я позвонила Лоре, когда вернулась домой. Энн настаивала, чтобы мы выпили кофе после выхода из магазина, и хотя все знают, что она ужасная сплетница, я в конце концов сдалась и пошла пить с ней кофе. Тогда-то она мне и всё и рассказала. Поэтому я позвонила Лоре, когда вернулась домой. Я была в ярости. Думаю, я напугала ее. Энн думает, что ты ее трахнул. Я думаю, она ревновала, эта маленькая бродяжка. Энн бы тебя сама трахнула, я знаю! Она пришла... я имею в виду Лору, и сказала, что не будет со мной разговаривать, пока я не успокоюсь, а вино мне в этом поможет, поэтому бутылка и пуста. Вторая... Я выпила почти всю первую. Лора, наконец, заговорила... Она сказала, что ты признавался ей в любви, но что ты, при этом, связан с Кайлой Кларк. Это правда?

Я хотел спросить "как именно", чтобы немного увильнуть от ответа, но подумал, что лучше не стоит. — Вроде того.

— Вроде того? Вроде того! Что это значит? — Мама выпила, и вино, казалось, прояснило ее мысли. — Это правда, что ты спал с Кайлой Кларк?

— Да, — кивнул я.

Мама выразительно кивнула. — Хорошо, эта женщина давно нуждалась в хорошем трахе. А что на счет Лоры? Ты признавался ей в любви?

Я задумался. Что я ей сказал? Наконец, я покачал головой. — Нет.

— А-а-а. А что именно ты сказал?

— Что из всех женщин в округе, она была единственной, кого я хотел... затащить в постель.

— Ёбти, — сказала мама в то же время, когда я сказал "затащить в постель", что значительно изменило тон разговора. Она продолжила, когда я закончил. — И что? Ты сказал, что твоя мечта — трахнуть Лору Уиллс? Ты сказал это ей в лицо?

— Нет. Нет, я никогда не говорил ей этого. Не совсем, ну... пока она сама не настояла. Я сказал, что хотел бы, чтобы это была она, а не Кайла, э-э, миссис Кларк.

— Кайла, да?

Я знал, что в конце концов у меня будут неприятности, если я буду в беде, перейдя к "Кайле", а не оставив ее "миссис Кларк". Я все еще не мог сказать, но это была моя мать, и на меня все еще влияли её суждения. В конце концов, я был в чем-то виноват, и я был уверен, что она не узнает, в чем дело, пока я не окажусь глубоко в ее роскошной киске. Думая так, я действительно чувствовал себя виноватым! Но я все еще думал об этом и "напрягся" от самой мысли.

— Ты называешь ее Кайлой? — Не дожидаясь ответа, она выпила и продолжила. — Лора во всем призналась, обещала ничего не рассказывать мне о тебе и о ней, о Кайле.

— Что ты имеешь в виду, говоря обо мне и миссис Уиллс? — Я был озадачен.

— Она сказала, что ты собирался вернуться и взять ее ночью, прямо в ее собственной постели. Она сказала, что ты проскользнешь в её тихий дом, прокрадешься в спальню, закроешь ей рот рукой, сорвешь с нее одежду, заткнешь рот кляпом, свяжешь ее, разденешь и сделаешь это. — Мама глотнула еще вина и рассмеялась. — Трахнешь ее, я имею в виду. О! Нет, подожди. Это то, что она сказала, чего она сама хочет! Это не то, что ты ей сказал. Она сказала это мне, ты не говорил ей этого. Прости. Прости! Прости. Итак, теперь ты знаешь, что можешь получить ее в любое время, когда захочешь. — Она остановилась и наклонилась вперед, прищурившись, глядя на меня. — Ты бы это сделал? — Я покачал головой. — Ты хочешь ее? — спросила мама, — Потому что если да, то эти выходные — самое подходящее время. Девочек нет, а муж и сын Лоры уехали в поход. Сейчас самое время. Железо горячо, или сама Лора разгорячилась, во всяком случае. — Мама весело рассмеялась и отпила еще вина. — Слушай, у нас проблема. Если ты трахнешь Лору, я узнаю об этом, а я не хочу, чтобы это было известно о вас двоих. А что насчет Кайлы?

Я почувствовал самодовольство, но сдержался, не выразив его на лице. Кайла скоро получит хуй, которого она так жаждала, и, вероятно, даже больше. Все наши любящие милфы получат. — Что насчет Кайлы? — спросил я.

Мама покачала головой. — Не хочу знать. Лоры пока достаточно. Слушай, я заключила сделку с Лорой. Она приходит сюда и трахает тебя прямо в твоей собственной комнате. Так я буду знать обо всем. Если я подниму шум, она поднимет еще больший, настаивая, что я знала и одобрила. И все в безопасности от обвинений. — Мама произнесла последнее слово идеально, что вызвало сомнение в степени ее опьянения, поскольку пьянство обычно так не приходит и не уходит. Теплое, комфортное ощущение того, что план работает идеально, в тот же миг сменилось ноющим страхом, что я что-то упустил и срываюсь с очень высокого, очень крутого обрыва и приземляюсь на камни. Да, я почувствовал себя неуверенно. Я протянул рукой вокруг и не нашел ничего под собой, поэтому я почувствовал, что у меня нет другого выбора, кроме как идти вперед. Думаю, я действительно сорвался с обрыва, когда трахал Кайлу в первый раз. Так какая разница, как далеко я зашел по этой скользкой дорожке?

— Нет, мама. Просто знать недостаточно. Я буду трахать ее, но ты должна смотреть. Ты должна быть там. Ты должна видеть, как я ебу ее. — Мой голос был ровным, хотя моя правая нога под столом тряслась как сумасшедшая. Это был последний шаг перед тем, как я получу то, что мне было нужно, то, что нужно было всем нам пятерым. Если это сработает, остальное будет просто деталями.

Мама собиралась взять еще вина, но бокал в её руке замер, не дойдя до ее губ, и она уставилась на меня поверх наполовину наполненного бокала. — Прости? — сказала она. — Что ты только что сказал?

— Я сказал, что ты должна быть в комнате и наблюдать за нами. Мы будем ебаться, когда ты будешь в комнате. Иначе это не сбалансировано, не равноценно, и ты можешь нарушить молчание, когда захочешь. Мы не можем этого допустить. Мы с Лорой должны быть вместе, но сделать это было невозможно. Я не мог понять, как это сделать, не причинив кому-то боль — тебе, ей, ее семье, мне. Но теперь, теперь у нас нет выбора. Мы должны сделать это. И ты должна быть там и смотреть. Наблюдение делает тебя такой же виновной, и на самом деле, если все это выйдет наружу, кто поверит, что ты просто наблюдала?

— О, мой дорогой малыш... — начала было мама, но я её перебил.

— Я больше не твой малыш, мама. Я уже мужчина, а ты пытаешься вмешиваться в мою сексуальную жизнь. Ну, если ты настаиваешь, то сейчас ты это делаешь. Похоже, у меня нет выбора, но ты не можешь просто оставаться в стороне. Ты должна будешь смотреть, как я снимаю одежду с прекрасного тела твоей подруги, кладу ее на твою кровать и ебу её. — Вот, я сказал это. Рубикон перейден, ясно, что наш вопрос будет решен, так или иначе, и прямо сейчас. Минуту мама смотрела на меня, потом отставила бокал с вином, неуверенно поднялась, подошла к домашнему телефону и нажала кнопку быстрого набора.

— Лора? Да, привет. Да, очень пьяна, и все еще пью. Нет, ты не виновата. — Она кивнула. Снова. — То есть, да и да. Просто нужно немного привыкнуть. Нет. Да. Завтра. Как мы и договаривались. В полдень? Конечно, в полдень. В понедельник. Возьми выходной. У нас будет достаточно времени. Среда? Отлично. В понедельник мне тоже не нужно идти в офис. Что? Мы можем обсудить это завтра. Я открою гараж в полдень, просто приезжай. Мы не хотим, чтобы твоя машина стояла все выходные у нашего дома. — Мама повесила трубку. Она посмотрела на меня и пролепетала: — Вот так, — сказала она. — Всё решено. Мы можем объяснить ей, что всё будет под наблюдением завтра. Я не хотела объясняться сегодня, это могло бы напугать маленькую Лору, и она бы не пришла. Мне не терпится увидеть, как ее выебет мой единственный сын. — С этими словами мама отвернулась от меня и, пошатываясь, отправилась в свою постель.

******

Я не видел маму до десяти утра следующего дня. Я был взволнован. Когда она ушла из кухни, я сидел и допивал бутылку в одиночестве, размышляя о том, что только что произошло, и гадая, была ли моя красивая, сексуальная мать пьяна. Она позвонила своей лучшей подруге и договорилась, что я трахну ее завтра около полудня, и она собиралась на это посмотреть, она ХОТЕЛА на это посмотреть! Теперь я точно "спустился в кроличью нору". Даже трах с Кайлой не сделал наш план по составлению "Списка милф" настолько реальным, как этот разговор. Но, размышлял я, я собирался заполучить в него еще одну милфу.

Миссис Уиллс, конечно, уже была в этом списке, но потом меня посетила мысль о том, что я буду "брать" ее, пока моя мать наблюдает за мной. До сих пор я занимался сексом только с кем-то наедине. Идея заняться сексом с Лорой Уиллс на глазах у кого-то казалась настолько чужой и странной, что я продолжал пить вино, хотя мама оставила мне только половину бутылки. Мама была ниже меня ростом, с широкими округлыми бедрами, стройными ножками и огромным бюстом. Ее черные волосы были подстрижены под углом, причем самые длинные посередине доходили до середины спины. Я представил ее голой и решил, что если миссис Уиллс будет голой, то и моя мама тоже.

План с самого начала заключался в том, чтобы коллективно трахнуть наших матерей, и не по очереди, а вместе! Сделать их герметичными, как сказал Лэндон. Герметичными? Я вспомнил, как плотно сжималась жопка Кайлы вокруг моего хуя. Я даже застонал при этом воспоминании. Я подумал об анусе моей матери и о жопной дырочке Лоры Уиллс. Я продолжал пить, но бросил это дело, когда бутылка опустела, потому что, если Лора Уиллс действительно приедет к нам, у меня не должно быть ужасного похмелья. Только в этот момент мне пришло в голову, что мама могла притвориться и на самом деле никого не было на линии или Лора не ответила, и завтра всё это забудется или она накажет меня за то, что я поверил, что она могла сделать что-то подобное. Любопытно, что эта мысль успокоила меня настолько, что я смог заснуть: может быть, все это было обманом.

*****

Я проснулся рано с огромной головной болью, помочился, принял ибупрофен и снова лег в постель. На мгновение мне захотелось подумать о прошедшей ночи, но сон взял меня, несмотря на яркий утренний солнечный свет, струившийся в мою комнату. Я проснулся от стука в дверь и звука открывающейся двери.

— Дорогой? Сонни? Сонни, милый!

Голос моей матери прервал сон, который мне снился, отчего мой член стал болезненно отвердевшим. Я повернулся на бок, чтобы спрятать его, накрывшись простыней. — Что? — В тот же миг все события предыдущей ночи нахлынули на меня, особенно вывод, за которым последовала последняя мысль, что мама меня разыгрывает. Ее следующие слова решили дело.

— Вставай. Лора внизу, и она нервничает, как шлюха в церкви. Ты принимал душ прошлой ночью?

Я открыл глаза и увидел, что моя красотка-мать склонилась надо мной. Я мог видеть её тело под майкой, в которую она была одета.

— Как твоя голова? — спросил я.

— Хорошо, становится лучше. Я заметила, что ты вчера вечером допил бутылку. Как ты?

Она казалась неоправданно веселой и, возможно, даже нетерпеливой. — У меня был самый странный сон, — начал было я, но мама меня перебила.

— У меня был точно такой же сон. Оказывается, и Лоре Уиллс приснился этот же самый сон, и она поднимается на крыльцо и ждет нас, тебя, чтобы сделать его реальным. Я не сказала ей, что буду смотреть, как ты ее берешь. Я хочу, чтобы ты поцеловал ее, прежде чем что-то сказать, и если она хорошо отреагирует, возьми ее прямо там, в первый раз! На кухонном столе, как ты взял Кайлу Кларк! — Моя мама практически хихикала от предвкушения. Я перекатился на спину, и мой член приподнял простыню. — Боже мой, ты уже готов к ней, не так ли! — Я встал и прошел мимо нее в ванную, держа член наперевес.

— Пойду приму душ и скоро спущусь. — пробормотал я. Я принял душ, размышляя о том, что меня ждет, учитывая, что это была последняя точка невозврата во всем проекте "Списка милф", превращая их из MILF (мамочку, которую я ХОЧУ трахнуть) в MIGF (свою мамочку, которую я ДОЛЖЕН трахнуть). Знали ли другие парни об этом или нет, но если я трахну свою мать, я, конечно же, собирался трахнуть всех их матерей... что заставило меня задуматься о том, что мне действительно следовало бы трахнуть всех этих милф, прежде чем рассказывать своим друзьям о том, что мою мать трахнул ее собственный сын. Им было бы сложнее визжать об этом, если бы в список выебанных попала и твоя собственная мать. Но это еще не было решено. Я должен был взять штурмом миссис Уиллс, а потом посмотреть, откроется ли дверь во дворец любви моей матери. Наверняка, глядя на то, как трахаются ее лучшая подруга и её сын, она захочет присоединиться? Эта мысль оставила у меня отменный стояк, когда я вышел из душа, и она не покидала меня, пока я одевался, вплоть до того, как я оказался внизу лестницы и услышал визгливый смех Лоры и голос моей матери, говорившей с ней. Мой член подослаб. Две женщины? И обеих можно трахнуть? Женщины! Не безвольные девчонки, которые все еще вздрагивали, когда прикасались к члену или член прикасался к ним, а женщины, которые, предположительно, уже все это делали. Все это было немного пугающе! Увядание моего члена немного напугало меня, но я не колебался. Я прошел на кухню, где сидели мама и миссис Уиллс и пили кофе.

Я остановилась у двери. Миссис Уиллс сидела лицом ко мне, ее белокурые локоны распущены по плечам, ее зеленые глаза вспыхнули, когда увидели меня. Она поставила чашку с кофе. Мама оглянулась через плечо и захихикала: — Смотрите, кто проснулся! Сонни, к тебе пришла миссис Уиллс, — сказала она "нормальным" голосом. Глаза миссис Уиллс стали огромными, круглыми, как блюдца.

Я заколебался, а потом подумал о своих пятерых "подружках", настоящих и будущих. Им понадобится, чтобы мы все ими командовали, требовали, чтобы они давали нам то, что хотят. Если они добровольно согласятся, по крайней мере, вначале, вся эта приторная иллюзия может разрушиться, или одна или несколько из них замкнутся и не поддадутся нашим желаниям, пока их подруги и молодые люди будут наблюдать. Наблюдение было важной частью плана, и я должен был убедиться, что женщины знают об этом с самого начала. Кайла понимала, она дрожала от ощущения моей руки на своей попке, желая, вожделея и умоляя об этом. Она сразу же кончила в раздевалке. Теперь пришло время преподать тот же урок Лоре и моей матери. Они могли бы учиться вместе.

Я подошел к столу и поцеловал маму в губы. Она была так удивлена, что быстрый поцелуй на ее губах закончился прежде, чем она успела что-либо сделать, кроме как выпучить глаза, что она и сделала. Я перешел к Лоре, которая смотрела на меня, и наклонился, чтобы поцеловать ее. Но это был не быстрый поцелуй. Я прикоснулся губами к ее губам, положив руку ей на плечо. Затем я присосался к ее нижней губе, нежно, мягко, а потом поцеловал весь ее рот, губы в губы. Моя рука переместилась с ее плеча на затылок. Я не встретил никакого сопротивления. Затем я почувствовал ее язык, легкое любознательное щелканье, от которого у меня защекотало губы. Я потянулся за ее языком, и ее губы разошлись, рот открылся, а голова откинулась назад. Мой язык проник в ее рот, и он открывался все шире и шире, пока я не исследовал языком её нёбо. Когда миссис Уиллс в первый раз вдохнула через нос, я отстранился и встал. Мой член был совершенно эрегирован.

Миссис Уиллс сидела и смотрела на меня, застыв на месте. Я наклонился и снова поцеловал ее, и на этот раз она застонала, как только мои губы коснулись ее губ. Я положил ту же руку ей на затылок, а другую положил на ее правую грудь, сжимая и массируя ее. Миссис Уиллс застонала, выгнув тело так, чтобы прижать сиську к моей активно работающей с ней руке. Ее открытый рот сосал мой, в то время как она издавала негромкие стоны горлом. Я снова выпрямился. — Встань. — Мой голос был хриплым, звучал жестко от напряжения. Мой член был стоял, и был тверд как сталь. Миссис Уиллс на мгновение взглянула на палатку в моей промежности. Когда я отошел, она с трудом поднялась на ноги. И посмотрела на мою мать.

Я так хотел сам посмотреть на маму, но отказался от этого намерения. Я сосредоточился на Лоре Уиллс. — Повернись. — пробормотал я.

Миссис Уиллс снова посмотрела на мою мать, но, очевидно, не получила никакого сигнала, который остановил бы ее. Она повернулась лицом к столу. Ее задница была небольшой, но хорошей формы. Компактная, плотная, упругая, даже в плиссированном платье акварельно-синего и розового цветов на белом, которое опускалось ниже колен, я мог различить очертания ее попки. Я придвинулся ближе, чтобы она почувствовала мое приближение, но не прикасался к ней ни в коем случае. — На вас есть трусики, миссис Уиллс? — спросил я. Ее голова дернулась, она склонила ее, больше не глядя через плечо ни на меня, ни на мою мать. Я взглянул на маму. Она потягивала кофе и наблюдала за нами. Ее глазки блестели.

Миссис Уиллс пошевелила головой, кивнув.

— Я собираюсь снять их. Как только я это сделаю, ты станешь моей, и я буду делать с тобой все, что захочу. Ты станешь целью моего сексуального удовлетворения. Я хочу, чтобы ты испытывала оргазм до тех пор, пока не почувствуешь, что твоя голова "взорвется". Я хочу доставить тебе за выходные больше наслаждения, чем ты когда-либо испытывала в своей жизни. Ты не против?

И снова блондинка кивнула. Я положил две руки на ее маленькие, узкие бедра. Она подпрыгнула, как будто я уколол ее иголкой. Я переместил руки ниже, на ее зад и начал задирать платье. Миссис Уиллс задрожала. Платье поднималось все выше и выше, показывая нижнюю юбку. Когда платье было скомкано в каждой моей руке, я начал тот же процесс с бежевой нижней юбочкой. Миссис Уиллс дернулась, когда почувствовала, что она начала задираться, и задрожала, словно ей было холодно, когда почувствовала мои пальцы своими бедрами. Она стояла, дрожа в моих объятиях.

— Вытащи мой хуй, — сказал я.

Моя мать отставила кофе, и на мгновение я подумал, что это она собирается раздеть меня, но миссис Уиллс опередила ее. Слегка перегнувшись через стол, она положила обе руки мне на талию и потянула за трусы, которые тут же зацепились за головку моего эрегированного члена. Я хрюкнул. Когда она почувствовала, что ткань сопротивляется, она переместила обе руки на ствол позади себя, освободила его и потянула трусы вниз, насколько смогла, затем наклонилась и потянула их дальше. Наконец, она легла на стол, чтобы сдвинуть мои трусы на уровень моих колен, откуда они упали на пол. Она попыталась встать, но мои руки взялись за её бока и надавили на поясницу, не настолько, чтобы не дать ей распрямиться, но достаточно, чтобы просигнализировать ей о моем желании. Миссис Уиллс рухнула на стол.

Я сдвинул ее платье и слип на задницу и подоткнул их под её бока. Провел руками по ее бедрам и по щечкам ее попки, лаская ее через шелковистые трусики. Просунул пальцы за пояс и потянул. Миссис Уиллс немного отступила от стола, давая мне манипулировать её трусиками. Резинка поползла по небольшому выступу ее бедер. — Я снимаю с вас трусики, миссис Уиллс. Вы можете остановить меня в любой момент. Но как только я сниму их с вас, я вас выебу. Вы меня поняли?

Миссис Уиллс беззвучно кивнула головой. Я потянул трусики ниже, на бедра, и показалась расщелина её попы. Я потянул их ниже, пока между щечками не показалась жоподырочка. Она поджала ягодицы, и ее анус словно подмигнул мне. Я спустил её трусы до бедер, потом до колен, затем до лодыжек. Встал на колени позади нее и поднял одну её ногу, а затем другую, снимая с нее трусики. Я бросил их матери. Положил обе руки на ее полупопия и раздвинул их. Миссис Уиллс выгнула спину так, что губки ее киски показались мне, а затем словно "расцвели". Я вдохнул ее аромат, а затем подул на ее анус и киску. Миссис Уиллс вздрогнула. Я встал.

Я взглянул на мать, она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, не мигая, взгляд был устремлен на мой твердый, эрегированный член. Я взял его в руку и размазал предсперму с головки по левой щечке задницы Лоры. Она вздохнула так громко, что это испугало меня, и я даже подпрыгнул, что заставило подпрыгнуть и ее. Она захихикала и вытянула обе руки над головой, положив ладони на стол, потягиваясь, как влюбленная в жизнь кошка. Я немного присел и заправил кончик члена между ее бедер, и они разошлись, как книга, раскрытая на любимой главе. Ее киска "расцвела", показавшись между бледными щечками ее попки. Я прикоснулся членом к ее киске, и миссис Уиллс хрюкнула, а ее тело дернулось назад, как будто она пыталась поймать мой хуй своей пиздой.

Я ввел головку между наружными губами её пизды и надавил вперед, впервые "входя" в тело миссис Уиллс.

— О, мой Бог! — Но это говорила моя мать, а не миссис Уиллс. Единственным ответом миссис Уиллс на моё проникновение был долгий шипящий выдох и легкое надавливание назад на мой член. Я снова надавил вперед. Киска миссис Уиллс была полностью мокрой, хорошо смазанной жидким свидетельством её похоти. Предвкушение насытило ее. По мере того, как я погружался, ее тело начало дрожать и содрогаться. Когда я почти полностью погрузил хуй в ее пизду, я остановился, медленно подвытащил свой член, а затем без предупреждения вонзил его так глубоко в ее тело, как только мог. Обнял ее за талию, сильно натягивая на свой хуй. Я подержал ее так неподвижно, пока ее тело дергалось и дрожало. Затем она издала серию тихих стонов, — ух, ух, ух, ух, ух, — снова и снова, а затем она зажмурила глаза, ее анус сжался, киска обхватила мой член, и сквозь тело прошли волны дрожи: одна, вторая, третья, каждый раз начиная с плеч и спускаясь по спине к её заднице. Каждый раз, каждая волна заставляла ее сниматься с моего члена на дюйм или два, а затем снова жестко насаживала её на него. Одной рукой она ухватилась за край стола.

— Выеби её. Она только что кончила, я думаю. Теперь трахай ее сильно и быстро, и она кончит как пушка! — прошипела моя мать в сырой, неподвижный воздух.

Я ждал, не "выстрелит" ли моя собственная любовная пушка, но наша взаимная неподвижность позволила угрозе моей эякуляции отступить, и я, наконец, сделал то, что предложила мне мама. Я начал ебать Лору в медленном устойчивом ритме, входя и выходя из её киски. Она молчала, но тело её откликнулось. Первый звук раздался из ее щелки — сдавливающий звук моего члена, вонзающегося в нее. Следующим звуком, который она издала, был небольшой хрюк в конце каждого толчка, когда я вводил в нее свой хуй. Затем она начала задыхаться, как будто не могла перевести дыхание, а потом стиснула зубы и закричала на высокой ноте, не прекращая, прямо из глубины ее горла. Ее тело напряглось, и хотя я продолжал входить в нее, она не двигалась, возможно, просто не могла. Я погружался в ее напряженное тело снова и снова. Миссис Уиллс лежала полностью напряженная, задыхаясь, втягивая воздух сквозь сомкнутые зубы, сглатывая и содрогаясь. Через неравные промежутки времени волна снова накатывала на нее. Когда она начиналась, ее глаза закрывались, а когда она достигала ее киски, где она передавалась глубоко внутрь ее тела к моему проникающему в неё хую через конвульсирующие стенки ее пизды, ее глаза снова широко открывались, и она вскрикивала. В течение пяти минут она содрогалась от волны за волной череды оргазмов, пока я долбил её пизду своим твердым хером.

Все закончилось, когда мой собственный оргазм обрушился на меня, как сходящий ледник, я медленно обрушился в холодное арктическое море удовольствия, которое обострило каждый мой нерв и пробудило все мои чувства. Я погрузил член в выгнутое тело миссис Уиллс сзади, глубоко погружая ствол в ее трепещущий "рукав", пока продолжался мой оргазм. Когда он утих, и мое тело выгибалось и дергалось позади и над ней, последняя колоссальная волна ее многочисленных оргазмов овладела ею. Постоянное напряжение в ее теле, казалось, наросло до предела. Она приподнялась над столом, голова откинулась назад, рот открылся, крик, исходящий от нее, становился все интенсивнее и громче. Ее руки лежали на столе, затем она подняла их, и все ее тело дернулось, забилось в конвульсиях и бросилось вперед. Она хрюкнула и выдохнула, рухнув на стол в полноценном обмороке. Ее тело полностью обмякло, и мне пришлось удерживать ее. Ноги бесполезно болтались, колени превратились в желе. Я прижал ее тело к столу и снова погрузил в обморок, не в силах удержать ее, но не желая позволить ей стечь на пол и превратиться в лужу оргазмического блаженства и человеческой спермы. Вынул свой сдувающийся хуй из ее мокрой киски и, пошатываясь, подошел к стулу и сел на него. Как был — обнаженный. Перед своей собственной матерью после того, как трахнул ее лучшую подругу на нашем кухонном столе.

Мама покачала головой.

— Лора всегда утверждала, что она испытывает мультиоргазмы с нужным человеком, и жаловалась, что Тони никогда не утруждал себя попытками довести ее до них. Я думаю, ты только что приобрел подругу на всю свою жизнь. Я всегда хотела увидеть это, и теперь увидела. Спасибо тебе.

Она улыбнулась, но в ее улыбке было что-то такое... грязное, что лишило ее улыбку искренности, и дало бы мне повод задуматься, возможно, даже испугаться, но только если бы я беспокоился о возможном сексе с собственной матерью. Но я-то не беспокоился! На самом деле, в ее глазах я увидел чистую, мощную, дикую и жаждущую похоть. Прожорливую похоть! Она хотела того, что только что увидела! Я закрыл глаза и улыбнулся в глубине души. Я собирался мучить свою мать этим, пока она не начнет умолять о хуе, пока само предположение о том, что я и мои друзья сделаем ее "герметичной", не вызовет у нее небольшой оргазм от самого предвкушения. В данный момент я сидел тихо и молча, размышляя об этом.