Ангелина проснулась и сладко потянулась на своей узкой гостиничной кроватке. Послеобеденное солнце уже начало опускаться и нежные лучи, заглядывая в домик, золотили витающую невесомую пыль. Девчонка повернулась – на соседней кровати, обнявшись, спали родители. Вернее, мама лежала на боку с поджатыми ногами, а папа во сне прижимался сзади, его ладонь хозяйски забралась под одежду и лежала прямо на оголенной груди.

Ангелина понимающе улыбнулась, будто выразив ласковое снисхождение к неугомонным любовникам - она теперь как-то по-взрослому относилась к физическому проявлению нежности. За тихий час мочевой пузырь ощутимо наполнился и девушка колебалась между желанием облегчиться и как следует понежиться в кровати. Конечности ее совершенно размякли и отказывались слушаться, но распирающее изнутри давление оказалось сильнее и девушка лениво поднялась с кровати.

Общественный туалет базы отдыха находился на расстоянии легкой прогулки, Ангелина всунула ножки в резиновые шлепки и, поправляя их на ходу, прошаркала к двери. Снаружи мягкое солнышко резануло глаза, пришлось даже приложить ладошку козырьком, чтобы заспанные глаза легче привыкали к дневному свету; девушка прошла по бетонной дорожке к одноэтажному зданьицу с выбеленными стенами, привычно дернула тяжелую дверь женского отделения и замерла от неприятной неожиданности – свежее объявление за подписью администрации уведомляло отдыхающих, что из-за отключения воды туалеты и душевые закрыты до вечера. Девчонка обеспокоенно перечитала текст, на всякий случай еще раз дернула дверь и от безысходности принялась топтаться на месте, плотно сжав бедра.

Дело принимало неприятный оборот, мочевой пузырь, будто почувствовав затруднение, нарочно стал все сильнее напоминать о себе, а расслабление мускулов, даже самое незначительное, грозило настоящей катастрофой. Ангелина почти ощущала, как горяченькая струйка подбирается наружу и вот-вот намочит трусы, стоит ей только разжать бедра. Она через платье прижала руку к промежности, плотнее свела ноги и беспомощно осмотрелась по сторонам. В ее положении любой укромный уголочек, даже тщедушный кустик у глухой стены мог стать спасением, но девчонка решила не рисковать, она энергично зашагала к старой части лагеря, где за домиками еще сохранился ветхий уличный туалет.

Быстро идти не получалось, то и дело приступы переполненного мочевого пузыря выбивали слезу, казалось, что вот-вот струйка самовольно брызнет из щелки и сбежит по бедру. Вместе с тем, напряжение давало какое-то неясное, новое ощущение, доступное только при вынужденном удержании в себе жидкости. По воле случая Ангелина никого не встретила на пути и всю дорогу держала руку прижатой ниже живота, временами она ковыляла со сведенными коленками. Наконец, несчастная свернула за крайние домики и оказалась на уединенной лужайке – заброшенной и поросшей сорняками детской площадке. Покосившийся деревянный туалет с облупленной от солнца краской казался долгожданным спасением, самым желанным местом на земле.

Ангелина мелкими шажками просеменила по занесенной землей и пылью дорожке с пробивающимися травинками и уже в нескольких метрах от туалета остановилась. Не громадная лужа перед строением стала причиной ее внезапной тревоги – двое скучающих подростков сидели на ржавом остове лавочки и, заметив ее, немедленно повернулись.

— Мальчики, можно я без очереди, пожалуйста, пожалуйста! – трогательно взмолилась Ангелина дружелюбным голоском.

Она, не дожидаясь положительного ответа, уже высматривала путь через мутную лужу – несколько брошенных кирпичей с покрытой сырой слизью поверхностью. Даже это препятствие казалось не столь значительным, если только мальчишки любезно пропустят ее без очереди.

— Нельзя! Жди своей очереди! – со злобной ухмылкой заявил один из них.

Русоволосый, высокий паренек смотрел на Ангелину с нескрываемым чувством превосходства и, как минимум, одно основание для этого имелось – безысходность девчонки ставила ее в крайне зависимое положение. Второй, такой же русый, но поменьше ростом, стоял позади и молчал. Мальчишки имели поразительное сходство, но до их родства у Ангелины при ее обстоятельствах не было никакого дела. С застывшей восковой улыбкой на лице она смотрела на первого и не верила своим ушам – этот злодей отказывал ей в милости без очереди посетить дряхлый сортир.

— Ну, мальчики, ну пожалуйста, - со всей силой подлинной жалости застонала девчонка и обвела обоих слезливым взглядом.

Вдруг, предчувствуя недоброе, она пошла на хитрость – без разрешения ступила на первый обломок кирпича, но он оказался не только скользкой, но и довольно шаткой опорой. Ангелина беспомощно остановилась с расставленными ногами и балансировала, помогая руками удерживать хрупкое равновесие над неприятно пахнущей лужей.

— Если сделаешь еще шаг, я тебя толкну! Предупреждаю! – паренек придал голосу суровость.

Девушка с опаской посмотрела на мутную лужу под ногами и жалостливо протянула высокому мальчишке руку, чтобы вернуться на сухую твердь. Не дождавшись помощи, она сама изловчилась и с риском поскользнуться вернула обе ноги на землю. Сложилось безвыходное положение.

— Если тебе поссать, садись вон там, - второй паренек, до сих пор не проронивший ни слова, рукой указал на колючие кусты возле ржавой горки.

— Ага! Там все видно, - обидчиво ответила Ангелина, обратив умоляющий взгляд.

Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и с надеждой осматривала площадку в поисках более подходящего укрытия. Кроме этой безлюдной лужайки сыскать лучшего места было невозможно на всей базе отдыха, но двое мальчишек в надежде подглядеть бесстыже следили за каждым ее шагом.

— Садись, где хочешь, мы отвернемся, - с усмешкой сказал тот, что повыше ростом.

— Мальчики, ну пожалуйста… - Ангелина прибегла к последнему средству и слезинка соскользнула на ее щеку.

Затруднительное положение незнакомой девчонки возбуждало в них стремление подчеркивать свое превосходство и обязательно воспользоваться случайным везением - лучше увидеть голую промежность девчонки, чем позорить ее за промоченные трусы. Девушка снова прижала рукой платье к промежности, топталась на месте и переводила глаза с одного обидчика на другого, ожидая что кто-нибудь из них дрогнет и прекратит затянувшуюся шутку.

— Ты же обоссышься! – убеждал первый, - садись вон там в кустиках.

Ангелина скрестила руки на груди и твердо смотрела ему прямо в лицо, горячая капля просочилась и расплылась на трусах. Стоило расслабить мускулы и горячая волна, не сдерживаемая усилием воли, хлынет по ногам прямо на землю. Вдруг второй поставил на землю бутылку газировки, прошел мимо друга и запросто вступил на кирпичик, насвистывая, чтобы придать себе спокойный вид; тогда Ангелина с видом крайнего отчаяния вцепилась в его руку.

— Отпусти, сумасшедшая!

Паренек изо всех сил пытался высвободить руку, но неустойчивое положение на скользком камне вынудило и его вернуться на землю.

— Мне что, и поссать нельзя?

— Нельзя! - твердо заявила обиженная девчонка, не скрывая враждебности.

— Серый, держи ее, я проскочу!

Услышав эти слова, Ангелина решительно схватила с земли палку, обмокнула ее в луже и направила на мальчишек. Она стояла, прижатая к краю суши, но и сама не имела возможности ступить на тропу – так уязвимо было ее положение.

— Ну, тогда и ты не попадешь в туалет, сумасшедшая, - обиженно заявил второй, - пропусти меня, а потом ты пойдешь, я обещаю!

Ангелина недоверчиво мотала головой, когда мальчишки отступили, она воткнула палку в рыхлый грунт и оперлась на нее как бывалый солдат на винтовку.

— Да, черт с тобой!

Паренек отошел на пару шагов, развернулся и самой возней с джинсами продемонстрировал готовность облегчиться в ее присутствии. Вдруг из-за его силуэта показалась первая рассеянная струя, потом короткая очередь и, наконец, пошел крепкий прозрачно-желтый напор. Паренек блаженно выдохнул и водил из стороны в сторону, сам вид его облегчения и звук ударяющей в землю мочи подействовали на Ангелину самым мучительным образом. Она согнулась, прижимая руку к промежности, ладонью уже чувствовала горячую влагу, но из последних сил удерживалась от позора.

— Дурочка, ты же долго не продержишься, - второй бесстыдно повернулся и на ходу стряхнул член, прежде чем отправить его в трусы.

Его лицо теперь выглядело блаженным, Ангелина была почти готова повторить мальчишеский подвиг.

— Мы все равно не уйдем, - добавил первый, - скорее ты в трусы нассышь.

Вдруг высокий мальчишка завел руку за спину и из заднего кармана достал предмет, он вытянул руку и показал Ангелине гладкий классический вибратор розового цвета.

— Знаешь, что это? – Ангелина кивнула. – Хочешь подарю… если пописаешь в кустиках…

Уклоняясь от предложенной чести, девчонка усиленно замотала головой.

— Зачем это мне? Пустите, пожалуйста… - девчонка всхлипнула, - что я вам сделала?

Паренек с горящими глазами приставил вибратор к низу ее живота и жестом ответил на вопрос девчонки. Ангелина делала над собой заметные усилия, чтобы не расплакаться от обиды. Вдруг она распрямилась, гордой походкой прошла к колючим зарослям и к великому удовольствию восторгавшихся ею непрошенных зрителей, подсунув пальцы под платье, присела на корточки. Она с презрительной гордостью посмотрела на шантажистов и, не дождавшись их любезности, вынужденно сдернула трусики. На лице проявившей столько силы и стойкости в своем сопротивлении Ангелины выразилось умиротворение, желтая струйка зажурчала из-под платья и больше их глупая игра не имела никакого значения. Ни стыд, ни поражение перед превосходящей численностью противника не в силах были затмить того наслаждения, которое испытывала Ангелина, выстрадавшая больше часа с переполненным мочевым пузырем.

Моча упругой струей била в землю, принося неописуемо сладкое облегчение, половые губки будто зудели от самого процесса мочеиспускания и уже ни взгляды подростков, ни глупое выражение на их лицах не были способны лишить девушку ее заслуженного удовольствия. Ангелина потеряла счет времени, она даже еще немного посидела, позволяя глупым мальчишкам рассматривать себя со всех сторон, когда струя иссякла и капельки сбегали из щелки. То, что ей посчастливилось испытать не шло ни в какое сравнение с их восторгом.

Когда Ангелина поднялась на ноги и неспеша натянула трусики, высокий паренек вернул вибратор в карман и легко проскакал по камешкам к туалету. Он потянул за ржавую ручку, но дверь не открылась - перекошенный туалет накрепко зажал ее и при первой же попытке угрожающе заскрипел и пошатнулся.