В этой части будет много медицинских терминов, изображений операционных инструментов, поверхностного описания процедур по искусственному прерыванию беременности. Шибко не серчайте, ибо в этом есть смысл. Хочу, чтобы молодые люди знали – неконтролируемый половой акт может привести к зачатию, а аборт это болезненная процедура. Поэтому, юноши и девушки, предохраняйтесь, берегите здоровье!

***

Инесса.

Как только Катя сказала, что в свою голову она влезла сбоку, я начала догадываться, что так может вести себя Плоский. Мысленно произнесла:

— Инесса-Инесса.

Всё вокруг застыло на совсем краткий миг, но я его почувствовала. Куратор не проявился, как обычно в виде голограммы, а отозвался в моей голове.

— Вопросы? – моим же голосом произнёс. И как было всегда, услышал мои мысли. – Веди себя спокойно. Мы берём ситуацию под контроль.

Я продолжила слушать сноху и внутренне трепетала. Минут через несколько прозвучало:

— Решение Совета. После окончания рассказа Екатерина уснёт. Её разум должен пройти проверку, так как скомпрометирован контактом с неизвестным видом Плоского. Если сознание её не подвержено влиянию иного существа, Екатерина переходит в другую группу. Из этого следует, что замужество женщины должно быть прервано. Придумай для сына причину, по какой ему нужно развестись. – секундная пауза на изучение следующего моего вопроса. - Отловом Плоского займётся другая группа, так как исход поимки непредсказуем. Инесса Арсеньевна, Совет благодарен тебе за оперативное уведомление. Выносит поощрение: с сегодняшних суток одиннадцатого июня две тысячи двадцатого года тебе позволено рожать сколько ты захочешь. Совет так же одобряет рождение дочери от Павла. – через секунду продолжил: - Мы проконтролируем качество Дэ-эН-Ка связей – патологий у девочки не будет. Вопросы? – секунда. – Вероятность того, что твоя яйцеклетка сейчас атакуема сперматозоидами Павла менее шестидесяти процентов. Вопросы? – я дольше обычного обмозговывала сказанное мне, Куратор посчитал это молчанием. – Вопросов нет. Екатерина проснётся только утром. – и раздался никогда не слышанный (мною) смешок.

Я еле себя сдерживала, чтобы даже мимикой не выдать той радости, какую испытала после разрешения рожать. И поэтому, едва Катя окончила рассказ, быстренько закрылась в своей спальне. Чуть ли не прыгая, как пятилетний ребёнок, я готовилась ко сну. Упала в постель и...

***

Вспомнилось моё детство и постоянные вопросы дедушки Славы кем я буду, когда стану взрослой. Из всех знакомых мне (в те годы) профессий к моим пятнадцати годам, осталась только одна – медик. Со специализацией акушер-гинеколог. Сейчас то я понимаю, что это дедушка, сам являясь потомственным гинекологом, манипулировал моим сознанием, понемногу указывая на недостатки иных профессий, подвёл меня к выбору.

На уроках зоологии спокойно препарировала земноводных, и в отличии от многих ребят не падала в обморок от вида крови. Самой лучшей подруге Лидочке Идрисовой объяснила, что кровь из влагалища, означает переход из одного состояния в следующее и ничего в этом страшного нет. Она воспитывалась только отцом, вероятно ему было стыдно или он сам не знал, но «происшествие» случилось неожиданно для подружки. Хорошо, что мы были у меня в спальне. Я показала, как нужно пользоваться прокладкой. И даже снабжала ими, так как в то время в наших аптеках подобные интимные средства отсутствовали.

К пятнадцати годам я могла производить нехитрые операции на ранах: как животных, так и людей. Людей совсем редко, а вот купировкой ушей и хвостов собакам – часто. И так как за выполнение этих процедур брала плату, то была финансово независимой.

Всем подружкам своим проколола мочки ушей, вставляя в прокол колечко из нержавеющей проволоки, которыми меня снабдил дедушка Слава. Подружкам бесплатно, остальным за доллар. Брала именно американской валютой, так как в то время (начале девяностых) рубль за деньги не считался. Некоторым из них проколола складку на пупке, для, ставшего модным в те годы, пирсинга.

В 16 лет Наташке Вороновой проколола клитор.

И хоть обстановка при этой операции была совсем не стерильна, всё же никаких осложнений не возникло. Эта одноклассница стала первой, кто заплатил за подобную процедуру. Платила ещё дважды – за подпольные аборты. Которые я наловчилась выполнять за пять минут – дольше ждали пока начнёт действовать местный наркоз.

Наташкиной киской соблазнялись школьные парни, платили, чтобы посмотреть. Платили не только за просмотр, но и за то, что ощущает мужской лобок, натыкаясь на колечко.

Неплохой она бизнес завернула на одном колечке из нержавейки – четыре года спустя стала первой, кто открыл салон интимных услуг.

Я отчитывалась дедушке Славе о проводимых мною купировках, о лечении травм у родичей, друзей. Естественно он выявлял недостатки, указывал на них, обучая, как вводить животное в наркотический сон, фиксировать тела и головы, как проще сбривать шерсть на оперируемых участках, как накладывать швы на края ушей.

Однажды он сказал, что ему требуется ассистент и предложил поехать с ним в далёкое село. Помню, что я сама вела его автомобиль, а он любовался, как я ловко маневрирую на трассе, несильно наполненной транспортом в утреннюю пору. Он сам меня и вождению обучил, через знакомых сделал мне права на управление транспортными средствами.

Фельдшерица, назвавшаяся Анной Сергеевной, объяснила деду, что беременность пациентки эктопическая (внематочная). Пошла восьмая неделя. Сама она ни разу такую процедуру не делала, естественно опасается, как за жизнь пациентки, так и за инфертильность в последующем.

«Она побежала домой, так как о чистоте организма не позаботилась. Что вы хотите – деревня!» - пояснила отсутствие пациентки Анна.

Я последовала за дедом, пожелавшим посмотреть медицинский кабинет. Кроме письменного стола со стулом, в нём был шкаф аптечный, кушетка, застеленная светло-серой простынёй, ширма. На подоконнике малый и средний биксы.

«Стерилизую дома!» - сказала медичка, после того, как дедушка открыл малый бикс.

«Мы с собой взяли необходимые инструменты и анестезию. Инесса Арсеньевна, принесите из машины оборудование». – назвав меня по имени-отчеству дед возвысил меня над фельдшерицей, хотя она старше и наверняка была опытней меня.

Анна пошла вместе со мной, взяла раздвижной штатив для капельницы, большой бикс с акушерским инструментом. Я понесла мобильное гинекологическое кресло. Его по дедушкиным чертежам изготовили медтехники нашей больницы.

С нами вместе в здание ФАП вошла женщина и молодая девушка. Это и была наша беременная, а другая являлась её матерью. Родительница протянула Анне кружку Эсмарха, не таясь сообщила, что сама трижды наполняла кишечник дочери тёплой водой.

«Меж еённых ногов тожа сама брила!» - глядя на моего дедушку, окончила отчёт мамаша.

Оксана оказалась моя ровесница – два месяца назад окончившая школу, в те же дни поменявшая статус девушки на женский.

Менархе — первый менструальный цикл произошёл в 12 лет. Длительность выделений четыре дня. Больше о своём цикле девушка ничего не знала.

«Половых актов было много?» - спросил дедушка.

«Не считала!» - ответила сельчанка, после того, как Анна перевела на понятный ей сленг.

«Аллергия на медикаменты?»

Пожатие плечами.

Оголяться перед мужчиной отказывалась до тех пор, пока мать не произнесла пару нецензурных выражений, каждое из которых состояло из трёх-четырёх слов. Все они обозначали половое воздействие на неё саму и того, кто обрюхатил дочь.

Пока молодка переоблачалась в ночную сорочку, мы с дедушкой готовились к операции – собрали кресло, надели халаты. Я заметила, что он положил в боковой карман, сверкающую металлом коробочку, больше похожую на портсигар. После моего удивлённого взгляда, некурящий дедушка сказал:

«Потом всё объясню. – и уже обращаясь к сельчанкам: - Анна Сергеевна, вы развели спирт, как я просил? Отлично, давайте за успех операции по пятьдесят миллилитров».

«Да шож вы не сказали, я бы сальца на закуску принесла!» - запричитала мамаша. Она уже направилась к двери, но дедушка остановил:

«По воинской традиции закусим лампасейками. А они у меня, как военного хирурга, всегда имеются!»

Мгновенной мыслью, что он достанет из кармана тот самый загадочный параллелепипед, потеряла нить своего вопроса к деду – «Мне тоже придётся пить алкоголь?» Однако он достал из кармана круглую жестяную баночку, раскрыв её, сказал:

«Рекомендую вот эти, зелёненькие. У них аромат заморского фрукта – киви».

Я тоже потянулась за зелёным леденцом, но дед сам подал мне красное, а себе взял жёлтое монпансье. Пить мне не пришлось:

«Инесса Арсеньевна, а кто же будет рулить?» - он весело подмигнул мне. Я облегчённо вздохнула – до этого пила только шампанское, а о крепости спирта знала из уроков химии, которые мне, как будущему медику, нужно знать чуть ли не на отлично.

Оксане пить запрещено, так как будет применён наркоз – она обиженно посмотрела на нас. Я сказала, что даже леденец ей нельзя.

Обе женщины опрокинули мензурки в свои рты, положили на языки по зелёному леденцу, после того, как дед медленно перелил жидкость в свой рот и закусил её леденцом. Затем вылил из пузырька остатки разведённого спирта, подал мензурку мамаше. Наказал выпить и покинуть процедурный кабинет.

Анна объясняла сельчанке как лечь на кресло, которое расположили так, чтобы оперируемая зона оказалась максимально освещена, подставила под него эмалированный таз для медицинских отходов. Я разложила на столе полосу стерильной ткани, начала выкладывать на неё медицинские инструменты, название которых уже знала.

Дедушка надел манжету тонометра на левое плечо пациентки, замерив показания, сделал внутривенный укол Оксане. В общем следовал алгоритму операции по искусственному прерыванию беременности.

Промежность пациентки оказалась недостаточно чисто выбритой – как у многих брюнеток, коей являлась Оксана, кудряшки чёрных волос хорошо виднелись на спайке преддверия влагалища с анусом и вокруг самой «звезды». Да и сами валики вульвы имели щетинистую поверхность – я уши собак и то чище брею.

«Инесса, с чего начнём?»

«С пальпации матки и её придатков!» - быстро ответила я, так как он ещё по пути в село, рассказал о алгоритме операции. Но как производить бимануальное исследование, покажет на пациентке.

«Всё верно. Анна, вы провели пальпацию?»

«Деревня, что вы хотите? - смущённо ответила фельдшерица. Я подумала, что она о своём профессионализме говорит. Оказалось, я не права: - Только низ живота разрешила потрогать. Различные члены принимать значит можно, а нормальный медосмотр провести не даёт!» - с обидой в голосе добавила Анна.

«Сейчас я сам прозондирую, затем вы, Инесса. Потом выскажете своё мнение».

Дедушка глянул на закрытые глаза пациентки, ущипнул её за внутреннюю сторону бедра. Так как реакции на боль не было, он приступил к пальпации.

Он, явно подбадривая, подмигнул мне, когда уступил место между ног Оксаны. Всё то время, пока он оценивал состояние матки, я растирала гель по резине перчаток – это он посчитал моим волнением. На самом деле я пыталась заглушить возбуждение, вызванное ассоциациями вхождения пениса вместо двух пальцев во влагалище.

Вот настал и мой черёд впервые ввести свои пальцы в вагинальную полость. Мысли занялись анализом – что приглушило возбуждение.

«В левом придатке температура выше. Следовательно, воспалительные процессы в фаллопиевой трубе. Вывод – эмбрион имплантировался в стенку...»

«Превосходно! – перебил меня дедушка. – Для уточнения где находится эмбрион, применим гистероскоп. Нет, я сам введу, вы, Инесса, не настолько опытны. А вот с расширителем вы уже знакомы. Действуйте!»

Да с гинекологическим зеркалом я иной раз баловалась – не найдя «пациента» вставляла его меж сжатых ступней, меж которых щель похожа на женские половые органы, затем раскрывала его, фиксировала гайкой.

Я отёрла его поверхность гелем, раздвинула пальцами лепестки преддверия и плавно ввела инструмент до упора в губки. Повернула инструмент ручкой вниз, чтобы не мешала работать.

Конечно я понимала, что не с собачьими ушами-хвостами вожусь, а с человеческим телом, но всё равно представляла себе работу над животными – это успокаивало меня. Закрепив раскрытие максимально широко, посмотрела в полость.

Рыхлый маточный зев слегка раскрыт. И хотя дедушка говорил мне, что при половом акте, пенис не проникает в матку, я предположила, что возможно ему не всё известно. Вероятно, встречаются длинные, но тонкие члены, подобные трубочке гистероскопа, который дедушка вводил в полость матки.

Такой прибор я впервые увидела в тот день. И хотела сама посмотреть, что видно в окуляре. Конечно дедушка пригласил меня, а затем и Анну, которая нервно переступала с ноги на ногу. Если дед и я, глядя в окуляр, присаживались на корточки, то женщина согнула своё тело пополам, выставив свой круп. Осматривала гораздо дольше чем мы, при этом расставив ноги пошире. Очень меня удивила необычная тень, созданная чем-то под полами дедушкиного халата.

Анна спросила, каким расширителем цервика́льного канала (шейки матки) дед воспользуется.

«Вводите самый толстый – номер двадцать. Эмбрион имплантировался у самого яичника».

Перед самой процедурой чистки, дедушка достал из кармана ту самую коробочку, показал мне где расположена кнопка-фиксатор. Наказал мне открыть её по его команде, и подставить под рукоятку вагинального расширителя, быстро захлопнуть, когда он скажет. Неожиданно тяжёлое изделие имело лаковое изображение обнажённой красавицы.

Объяснил Анне, что пишет докторскую диссертацию и ему нужен живой эмбрион человека. Фельдшерица изобразила мимику уважения, наблюдая как мужчина приступил непосредственно к процедуре, что для 64-ёхлетнего профессионала, каким являлся в то время дед Слава, заняло всего три минуты.

«Открывай! – приказал дедушка, продвигая по ложу зеркала кровавый сгусток. Бордовая капля сползла по рукояти зеркала, будто специально изготовленной в виде гусака, упала в выемку, похожую на кювету. – Закрывай! – последовал следующий приказ. Я исполнила, и сразу удивилась мелкой вибрации, исходящей от изделия. Через несколько секунд дрожь прекратилась, прозвучал тонкий писк и в одном из ноготочков красавицы загорелся красный огонёк. – Есть, мы его нашли!» - радостно вскрикнул дедушка.

Я, ранее предупреждённая им не задавать вопросов, промолчала. Анна восторженно стала поздравлять его. Естественно я продолжила играть, тоже радовалась, хотя ничуть не понимала, чему. Просто принялась убирать инструмент, марлевые салфетки и биоматериал.

Дед тем временем начал выводит Оксану из наркотического сна, сразу задал ей несколько вопросов.

«Аня, вы пишите ответы, пожалуйста. Это для моей работы. Оксана, скажи где происходили половые контакты?»

«Первый, кода мине целку... в школе было, посли выпускного. – вяло мямля, просыпаясь ото сна, начала отвечать сельчанка. – Чо и хто не знаю. Потом много разов было в доме бабки Ольги. Это мать отчима. Он и евонный сын от Вальки-доярки, знащится... тово самово...»

«Приятно было?» - следующий вопрос.

«Не знаю... они обещали свозить миня в город, купить чойта нибуть...»

«Анна, вы знаете где это строение? – обратился дедушка к фельдшерице. Она закивала в ответ. – Когда его строили вы были здесь?»

«Нет! Меня пять лет назад по распределению сюда отправили!»

«Значит придётся звать мамашу. Но сначала ещё пару вопросов. Ксанка, ЭТО происходило в дневное время или в ночное?»

«Иной раз днём, другой раз ночью. – она уже проснулась, прижала ладони к животу и промежности. – А зачем вам?»

«Доктору так надо! Отвечай честно!» - расстегнув не только халат, но и верхние пуговицы блузки, отчего показался верх белого лифчика, сказала Анна.

«А скажи-ка мне, золотце, как ЭТО происходило? Лёжа, стоя или на четвереньках?»

Халат свой я давно распахнула, а вот платье на мне было с пуговицей сзади – будь наоборот, тогда бы я последовала действию Анны, взмахами крыльев блузки, гоняющей воздух под одеждой. А мне впору махать подолом, чтобы остудить возбуждение, вызванное ментальным воображением, как именно трахали сельчанку, что при этом делал второй мужчина.

Так ли это было, как рассказывала Наташка Ворона - она за три дня до этой поездки, попросила меня поговорить с дедом, о подпольном аборте. Залетела именно при такой извращённой встрече с двумя мужчинами. Она поведала, что оба кавалера не простаивали ни минуты, поочерёдно вставляя члены, не только во влагалище, но и в её рот.

«Отчим любит трахать раком. А Вовка по-всякому. С ним целоваться приятно, с дядькой нет – у нево воняет из рота. Можно я ужо пойду? Или пить дайте».

Сжимая ляжечки, по которым опускалась моя смазка, я дошла до подоконника, налила из графина воду в мензурку, подала ей. На просьбу – «Ещё!», ответила:

«После операции сразу много нельзя – может появиться тошнота. – и, голосом с хрипотцой, производимым моим сердцем, задала свой вопрос: - Пенисы у мужчин какого размера?»

Анна посмотрела на меня, затем на деда. Тот закивал.

«У дядьки кривой. Вот такой длины. – она пальцем указала на восемнадцатисантиметровый расширитель Гегара номер двадцать, которым дедушка расслабил шейку матки, для облегчения кюретажа (выскабливания). – У Вовки чуток по длиньшее и прямой, что скалка. Вот такой толщины. – она сотворила из пальцев кольцо. Я прикинула – сантиметра три. - Они спрашивают, когда можно будет опять?»

«Только после следующей менструации!» - вскрикнула Анна. Голос её при этом перешёл на визг, а ворот блузы мог порваться от энергичных амплитуд.

Я же подумала о полных губах Оксаны, которые не пострадали при аборте. «Если конечно деревенщины знают о таком способе облегчить страдания мужчин!» - окончила я размышлять.

«Абсолютно верно! – подтвердил дедушка. – А теперь, Анна, позовите мамашу».

«Наташка! – взвизгнула фельдшерица. – Зайди сюда!»

По тому, как быстро вошла мамаша, я подумала, что она стояла у двери и подслушивала. Зайдя в кабинет, она щёлкнула резинкой трусов, оттянув её прямо через платье. Над переносицей блестели капли пота.

«Наталья, - обратился мой родич к женщине. – Вы знаете когда был построен дом, вашей нынешней свекрови?»

«Мне было десять или одиннадцать годов. А чо?» - она непринуждённо улыбалась. Подол платья сзади, влез меж крупных ягодиц. Его выдернула Анна, тоже заметившая такой стыд.

«Из каких материалов он сложен??»

«Да как у всех – меж щитов закидывали саман. Знаете, чо это?»

«Знаем. Какой-нибудь металл использовали при возведении стен?»

«Да чо тока не сували в те стены. Рули автомашин, раму велописедную... даже три рамы! Эти кружкú с бочек, которые деревянные.... Да, верна, абада. Проволóки, с колючкой которые. Я об такую колючку платье порвала... такое красивое было... платье. Да я толком и не помню чо туда ещё сували... почти тридцать годов минуло!»

«Этого достаточно! Забирайте свою дочь, ступайте домой».

«Идёмте с нами, я там приготовила...»

«Наташа, отведи... дочь домой. Я сама покажу... доктору ваш двор». – перебила Анна. Дважды её кадык дёрнулся снизу-вверх.

Наталья, также беспокойно переваливаясь с одной ноги на другую, ещё раз пригласила нас отобедать. Дедушка поинтересовался есть ли в хозяйстве дичь – куры, утки, гуси. Мамаша пообещала забить и разделать тушки трёх кроликов.

«Вячеслав Борисович, раз уж вы привезли гистероскоп, посмотрите меня. Кажется, у меня полипы». – едва закрылась дверь за Натальей, попросила Анна.

«Как можно отказать коллеге? И произведя осмотр, предложу методы лечения. Вероятно, придётся удалять их. Вы готовы сегодня же?»

«Сначала осмотр! Мне нужно пять минут...»

«Дед, это что такое? – всё ещё держа коробочку в руке, спросила я, как только Анна удалилась. – И ЧТО мы нашли?»

«Это пленитель инопланетных беженцев! Я его потом помещу в специальное место. За поимку беглеца мне полагается некая привилегия. Допустим, я могу выиграть большую сумму денег. Могу выбрать долголетие и, следующее из этого, отменное здоровье. Если деньгами я могу поделиться с тобой, то вот со здоровьем такого не получится. Но мне разрешили обучить тебя этой процедуре, следовательно, ты сама станешь охотницей за беглецами... С вытекающими из этого бонусами».

В нашей семье дедушка слыл фантазёром и даже чуть ли не лжецом, так как постоянно что-то выдумывал про себя. Вот и в тот день, называя себя военным врачом, он представлял своего отца, то есть моего прадеда, который действительно был военным хирургом, спасал раненных на фронтах двух воин – империалистической и второй мировой.

Это подвинуло меня изобразить на лице скепсис и закивать головой, что тот китайский мандарин, будто верю ему.

В моём представлении беглец это, как минимум живое существо, будь оно хоть из самого центра галактики. Здесь же был сгусток, по биологическим меркам схожий с чайной ложкой кетовой икры, способный только питаться через жгутик. Да он даже через девять месяцев не обретёт способность бегать!

Одно смущало меня – это коробочка, которую дед назвал пленителем. Но я предположила, что японцы могут и не такую «шкатулку» создать.

«Но зачем деду такой спектакль? – продолжила я размышлять. Нашла более-менее объяснимый ответ: – Он, Казанова наш доморощенный, кадрит Анну! И эти вот вопросы эротического содержания, явно из слов его пьесы. Не удивительно, что даже Анька, не говоря уже обо мне ссыкушке, возбудилась – вон как остужала сиськи...»

«Я тебе дома всё подробно расскажу, так как вижу, что не веришь мне. – наконец не вынес дед моего молчания. – И сегодня же ночью, ты получишь инструкции и договор от своего куратора. Конечно это не договор в нашем понимании, так как не подлежит изменению с твоей стороны. Просто будешь знать, какое будет наказание, если огласишь свою деятельность. Основная наша работа, это акушерство. Тайная – это, как ты догадалась сегодня, поимка беглецов, проникающих в наше общество через беременных женщин. Кстати, местонахождение своего пленителя ты узнаешь тоже во сне. До ночи можешь представить, каким он будет. Я выбрал портсигар. Вероятно, даме подойдёт пудреница... Анна идёт!»

Анна вернулась облачённая в широкий, явно не с её плеча, сарафан. От неё пахло свежестью лугов. Я догадалась, что она ополоснулась с каким-то импортным моющим средством. Губки, подведённые бледной помадой, стали выразительней, брови, излишне сурьмлённые, омолодили её.

В итоге я ещё больше перестала верить деду, так как он добился своего – молодуха поддалась очарованию старика.

Что может произойти в последствии я знала из подслушанного мною разговора...

***

Баба Лена, супруга дедушки Славы плакалась своей дочери, что муж вновь был уличён в измене с какой-то пациенткой, по возрасту моложе моей мамы. Родительница моя обозвала отца непечатными выражениями. Баба Лена украсила матерные слова дочери более изощрённым оборотом. Потом они повздыхали, поохали. Через несколько минут что-то друг дружке пошептали. Затем рассмеялись. В окончании бабушка произнесла непонятное мне, тогда тринадцатилетней, девушке:

«Ладно уж, пусть его!»

«Да, нам и того, что имеем, хватает!» - ещё более загадочней сказала дочь дедушки Славы.

Потом были ещё несколько случаев, что баба Лена выговаривала деду свои подозрения. Мои размышления пришли к выводу, что дед мой изменяет ей чуть ли не ежедневно. А воспоминание о первой информации озадачили меня до умопомрачения – мама знает об этом.

«Пусть так! Ведь бабушка может плакаться дочери о изменах супруга. Но что означает: «Нам и того, что имеем, хватает»? Неужто дедушка имел половой контакт с моей мамой, своей дочерью? И даже не «имел», а «имеет»! Получается мама изменяла папе!? Нифига себе какие у меня родственники!»

***

«Если до полового акта с фельдшерицей дед не опустится (что мало вероятно), то своё эго ублажит». – сделала я вывод.

Меня очень удивило, что под сарафаном женщины бельё отсутствовало – даже лифчик не надела, что было замечено не только мной, но и мужчиной, как только Анна вошла в кабинет.

«Ну правильно – под таким одеянием лифчик не носят. А трусы всё равно снимать! И не постыдилась ведь, прошлась по деревне в таком облачении, а если бы ветер подол задрал? Вот бы потеху устроила сельчанам!» - подумала я, сожалея, что сильно натянула бретельки бюстгальтера и мои сосочки натёрлись о ткань.

Спустя некоторое время после внутривенной анестезии, дедушка убедился, что реакции организма Анны на медикамент соответствуют норме, ущипнул её за большую губку в районе клитора.

«Пациент уснул. – сказал он. – Приступай к обследованию. Ну же, не бойся, ты всё делала правильно!» - подбодрил меня дедушка.

Я начала с мануального обследования состояния матки. В дополнении гелю на моих перчатках, женские соки возбуждения, блестевшие на гладковыбритых гениталиях, помогли мне протолкнуть два пальца в преддверие влагалища, а затем и в саму полость.

Если при пальпации вагины Оксаны я не обратила внимание на температуру внутри полости, то влагалище Анны обожгло мои персты жаром тела. Немного вынула пальцы, толкнула вовнутрь, ещё пару раз совершила фрикции, какими мне виделись скольжения пениса в трубе вагины.

Дедушка, видимо считавший, что я опасаюсь погрузиться глубже, подбодрил. Я опомнилась.

Мне пришлось погрузить пальцы до упора, и ещё поддавить, чтобы нащупать маточный зев. Мгновенно подумав, что вагина Анны глубокая, поняла, что возбуждение тому причина. Как мужской половой орган перед коитусом увеличивается в размерах, так и влагалище, расслабляя мускулатуру, удлиняется.

Надавила на брюшину, нащупала матку, её придатки. Как должна ощущаться больная матка не знала – я всего лишь вторую женщину обследовала. Но вспомнила, что у Оксаны над левым придатком была ощутимо повышенная температура. У Анны разницы не нашла.

«По моим ощущениям матка Анны здорова!» - сказала я дедушке. Он кивнул, потребовал действовать дальше.

Далее я ввела гинекологическое зеркало, раскрыла его максимально, произвела визуальный осмотр слизистой мускулатуры. Вся слизистая здорового окраса, без язв эрозий. Полусферой с кратером, подобным уретральному каналу на пенисе, блестела слизистая шейки матки.

Брызнула из шприца раствор лидокаина на сферу, отсчитала в уме до тридцати и начала расширять зев с номера восьмого, как попросила Анна. За пару минут поменяла до двенадцатого номера – до диаметра зонда гистероскопа.

Его протёрла стерильной салфеткой, отёрла с линзы мусор. Приставила к зеву матки, плавно протолкнула в возбуждённую шейку. Для визуализации мне пришлось наклониться к гениталиям – почуяла тот же аромат свежести, которого не было у предыдущей пациентки.

Двигая прибором, осматривала внутренние стенки органа. Что такое полип я знала из учебника по акушерству, который дед заставлял штудировать, запоминая латинские термины. В нём было много чёрно-белых рисунков всей мочеполовой системы женщин. Поэтому сразу определила, что Анна не лжёт – язычковые образования на слизистой явно имелись.

«Я насчитала четыре... сосочка». – сказала дедушке, придержала прибор, пока он займёт место.

«Ещё что можешь сказать? - осмотрев полость, спросил меня дед. Я пожала плечами, отчего ткань бюстгальтера вновь потревожила мои соски. – Она рожала?»

Несколько секунд мне понадобилось, чтобы вспомнить в чём отличие половых органов рожавшей и не рожавшей женщины. Чёрно-белые рисунки никак не отражали разноцветие гениталий Анны – и даже малые половые губы были больше, чем мои девственные. Мамины, которые я наблюдала, посещая с ней баню на даче дедушки Славы, были примерно схожими с Аниными.

«Да, рожала!»

«А вот и нет! Ты судишь по наружным признакам, а вот шейка матки говорит, что сквозь неё плод не проходил! Зев рожавшей удлинённой формы! Что отличимо от ровной впадины здесь! К тому же вспомни животы своей мамы и моей супруги. Заметила у них разрывы подкожного жира? У бабушки менее заметно, а у Веры сильно. – пока он объяснял, я не вынесла, сняла латекс с правой руки, залезла ладонью в чашечки лифчика, поправила груди, почесала соски. Вернее, пенёчки, которыми они ощущались, находясь в возбуждённом состоянии.

«Что далее?» - торопливо, чтобы скрыть волну стыда со своего лица, спросила.

«А вот это я позабыл с ней согласовать. По правилам ей надо подписать согласие на операцию. – он помолчал, а я предположила, что, никогда ничего не забывающий дедушка, отвлёкся на что-то более существенное. – Посоветую ей посетить областную клинику».

Он сам извлёк зеркало, салфеткой отёр половые губки пациентки, поправив подол сарафана, прикрыл женский срам. Я вытерла инструмент, сложила его в бикс. За минуты, пока Анна очнулась, я приготовилась к возвращению домой. Но предварительно мне требовалось совершить малую нужду.

Мне городскому жителю приходилось посещать отхожее место на участке деда. Но у него там чистота и даже имеется сиденье, выполненное из дерева. В сельском сортире типа «эМ-Жо», смрад хлорки чуть не выел мне глаза, пока я пúсала. Ещё пару секунд понадобилось мне, чтобы отереть ляжечки...

***

Всю дорогу до шоссе я дулась на него – он оставил меня в компании с Оксаной, а сам в сопровождении Натальи и Анны пошёл смотреть дом, в котором трахали нашу пациентку. Развратная Оксана пыталась выяснить в какой стадии нахожусь я в общении с молодыми людьми. Я сообщила, что только после замужества лягу в постель с любимым мужчиной.

Мамаша вернулась буквально через десять минут. Буркнула, что доктор пошёл смотреть дом Анны. Через полчаса появился мой родич. Я никогда не видела его унывающим – в тот раз его физиономия говорила, что до унынья стало ещё дальше.

«Нужно купить тебе машину! – привлёк он моё внимание. Какая семнадцатилетняя девушка сохранит обиду? По крайней мере не я. – Какую ты хочешь?»

«Сам посоветуй. Я мало знакома с авторынком. – повернулась к нему всем телом. Положила согнутую в колене ногу на сиденье. Дед, отвлёкшись от управления машиной, посмотрел на меня, вернее на голое бедро. Я поправила подол. – А может после того, как поступлю в Московский медицинский институт?»

«И то верно. Я обдумаю этот вопрос. Но глагол: «Поступлю» здесь не уместен. Ты уже зачислена... без экзаменов! И это не стоило нам ни копейки! Это влияние наших кураторов!»

«Где достать препараты для анестезии?» - вновь поправив подол, спросила.

«Я тебе дам. Есть кто-то, кому нужны услуги акушера?»

«Да, моя бывшая одноклассница залетела. Как раз на днях просила узнать почистишь ли ты её... Говорит задержка три недели, открыться родителям боится».

«Завтра уже получишь свой пленитель. На послезавтра назначай операцию. Внесёшь эмбрион – возможно обнаружатся следы беглеца. Это если беременность внематочная! Если обычная, то вряд ли проявятся».

«Какая связь эктопической беременности с беглецами?» - я попыталась спросить с сильной иронией в голосе, но получилось будто серьёзно говорю.

«Начнём с самой древности. – дедушка съехал с трассы на второстепенную дорогу, направил авто к лесу. – Одна из внеземных цивилизаций решила построить на нашей планете какой-то механизм. Для строительства поработила обитателей параллельной Вселенной. Эта Вселенная имеет всего две плоскости измерения. – он остановился у опушки леса, открыл окна. Мощный запах хвои добавил толику опьянения в мою голову. – Обитатели плоской Вселенной могут проникать в тела всех животных в нашей Вселенной. Таким образом люди служили аватарами Плоским. Которыми управляли наши кураторы. Строительство началось с пирамид Египта, Центральной Америки, Китая. Мне неизвестна причина, по какой Плоские смогли вырваться из-под управления. Но побег был массовый – убежало несколько миллионов рабов. Случилось так, что Плоских разбросало не только в пространстве, но и во времени. Они свободно обитают в нашем мире, но случается так, что попадают в особые волны магнитного поля и притягиваются к металлическим решёткам, коими является армировка современных зданий, радиолокационные антенны, да и просто навал металла. В том селе, случайно выполненная армировка дома, притянула беглеца. И это только начало. Вырваться из-под воздействия решёток, Плоские могут с помощью человеческих тел. Чтобы выявить беглеца и поймать его, нужно знать о том, где его пленить. И тут на помощь приходит инопланетная технология. Вот это знаешь, что такое? – дедушка ткнул пальцем в моё оголённое плечо, дотронулся до оспочки первой прививки новорождённого.

— Верно – это прививка Бэ-Цэ-Жэ. Официально! На деле же это препарат против беглецов. Вот представим себе, что Плоский заселился в тело человека. Психика здоровых мужчин, подкреплённая вакциной, отторгает чужой разум. Женская психика, построена слегка иначе, так как обладает менее инертным сознанием. Сознательные особи, принявшие иной разум, вскоре сходят с ума. Психотропные препараты изгоняют разум беглеца и их пленят уже наши коллеги – психиатры. Итак, беглец примагнитился к металлической решётке, ждёт удачного исхода. И тут случается, что рядом появляется беременная женщина. Это отличная, для беглеца, возможность завладеть телом единолично, без постороннего сознания. Вот тут-то и проявляется истинное предназначение вакцины. Так как оплодотворение происходит в фаллопиевых трубах, то активность зиготы, оккупированной иным разумом, подавляется токсинами прививки. Имплантация происходит в трубе или же яичнике».

Он говорил, а я начала верить его откровениям. Множество вопросов возникало в моей голове, но какой из них главнее я не могла разобраться.

«И сколько ты уже поймал?»

«Это всего лишь второй, за сорокалетнюю практику. Нюансов великое множество - не так много металлических решёток имеют необходимую конфигурацию. И искать нужно по всей планете! Ещё следует учитывать поток магнитного поля Солнца, Земли. Положение Луны в этот период. Беглецы разбросаны во времени. Зачатие ребёнка тоже играет определённую роль. Если в тело с нормально имплантированным эмбрионом поселяется Плоский, то вакцина провоцирует выкидыш, вплоть до семи месяцев от зачатия. Вместе с плодом погибает и Плоский».

«А раньше, до того, как начали применять вакцинирование, как ловили... Плоских?»

«В те времена Кураторы сами рыскали по планете и за две тысячи лет, многих изловили. Они и сейчас ищут их на неорганизованных свалках металлолома, на заброшенных объектах, где применялось армирование строений».

«Ты видел Куратора?»

«Нет. Мой появляется в виде голограммы, похожей на меня самого. С нами они общаются телепатически. Сегодня ночью с тобой свяжется твой куратор».

«Все акушеры Земли в этом задействованы?»

«Нет. Тут немаловажную роль играет психология человека. Предвидя твой вопрос, скажу – ты первая, кого я могу считать своей протеже. Других Кураторы отбраковали. Твою маму, например, сразу исключили. Тебя я предложил в девять твоих лет...»

«А если я откажусь?» - перебила я.

«Ни за что не откажешься! Твой дух авантюризма не менее моего.... Меня предложил мой отец. Как он стал ловцом беглецов, я не знаю».

«Вероятно, Кураторы его сами нашли. – я начала строить предположения. – Тогда ведь началось вакцинирование! Вот что ещё меня волнует. Если сознание мужчины не справляется с чужим, что станет с таким... индивидуумом? И ещё! – не дала я ответить. – А если так совпадёт, что в тело новорождённого попадёт?»

«Не знаю, что станет с взрослым мужчиной. Могу предположить, что из младенца вырастит какой-нибудь гений, тиран. В общем он может стать знаменитым. Не задавал такой вопрос. Не хочешь посикать?» - предложил дед, открывая дверцу авто.

Да помочиться мне хотелось – два бокала вкусного компота, выпитого у Натальи, просились наружу. Из весеннего леса исходил бриз прохлады – накинула кожаную курточку – подарок всё того же дедушки Славы на Новый 1993 год. В комплект к ней прилагалась сумочка аналогичного, молодёжного дизайна. Она хоть и маленькая на вид, но вместительная. По мимо косметики в ней нашлось место для импортных средств гигиены – салфеток влажных и обычных, антисептиков в виде спрея. Сначала взяла парочку сухих, подумав о влаге из вагины, взяла и влажные.

«Не подглядывай!» - сказала я дедушке, прячась от его взора за куст. Привычным движением подняла просторный подол сзади, приспустила трусы до колен.

«Это кто же у нас такой праведный?» - голос его был издевательский, напоминающей, как я сама наблюдала за его мочеиспусканием лет за десять до того дня. Он заметил мою проказу, пожурил, постыдил. Из двух случаев, когда я подсматривала за ним, и по одному разу за своим отцом, за двумя дядьями, всего один раз меня заметил.

Сладостная волна, пришедшая с опорожнением мочевого пузыря, растянула мои губы в улыбку. Физиология женщины устроена так, что нам приходится чаще опорожнять сосуд, т.к. на него давит матка. А если учитывать, что при возбуждении все половые органы наполняются кровью, то вес матки становится несколько больше, естественно давление на мочевой пузырь сильнее.

Моя струя, шумно оповещала, что я писсаю. Золотистые брызги, рассекая траву, разлетались в стороны, в каплях блестели солнечные зайчики. Приятная истома, блики зайчиков, завораживали меня – хотелось позвать деда, чтобы и он полюбовался прелестью, порадовался тому, что радует меня.

Его шаги в сторону машины, напомнили мне, что пора прекращать детские шалости – пришла пора становиться взрослой. Грустно вздохнув, приподнялась, отёрла писюлю и межножье влажными салфетками, осушила сухими. Импортные розовые трусики, заняли своё место...

Разгребая босоножкой листву для использованных салфеток, подумала об одном. Быстро притопнув бумагу, засыпала ямку, подошла к машине.

«А если Плоский вселится в животное, это как-то станет известно тем же Кураторам?»

«Я сам задумывался над этим. Мой куратор не подтвердил, но и не опровергнул такой вариант. Спроси сама, может тебе ответит. Придумала форму пленителя для себя?»

«Ещё не думала. Деда, а если я забеременею, и мой ребёнок окажется под влиянием Плоского или случится эктопическая беременность?»

«Если внематочная, то я сам проведу операцию. А вот с родившимся ребёнком, что-либо делать запрещено... даже законами Кураторов».

«А как ОНИ знают, что в неразумного ребёнка поселился Плоский?»

«Повторная прививка Бэ-Цэ-Жэ в семь лет покажет». – ответил дедушка, открывая заднюю дверь.

«Существует и такая вероятность, что женщина с Плоским сознанием, забеременеет и в её ребёнка так же поселится другой Плоский...»

«Да, вероятность есть, но она до того мизерная, что должна волновать только Кураторов. Вероятно, у них есть какой-то расчёт, что произойдёт при таком варианте. Если это повредит чему-то глобальному, то такое дитя... обречено».

Удивляя меня, он сел на пассажирское сиденье, отодвинулся и похлопал, приглашая и меня сесть. Я села, повернув тело в его сторону – коленка упёрлась в ногу деда, подол сдвинулся, оголяя моё бедро.

«Не пугайся. – начал дед, ещё больше удивляя меня. – Сегодня от куратора ты узнаешь кое-что. Так лучше я сам тебе скажу. – он проглотил комок, продолжил: - Твоим биологическим отцом являюсь я... Успокойся! – громче произнёс он. – Патология Арсения – астеноспермиея, низкая активность сперматозоидов. После года ожиданий зачатия, он и Вера обратились ко мне. Проведя исследование, я сообщил им об этом. Мама твоя очень хотела иметь детей. Сироту они не хотели брать, боясь за последствия. Через месяц раздумий они пришли ко мне просить совет о зачатии от другого мужчины. Те, кому можно было открыться, должны быть здоровы и хранить тайну. Отец и брат Арсения подходили. Но у Виктора, брата Арсения тоже не было детей. Захар, твой дед, к тому времени семидесятилетний мужчина, в доверительной беседе со мной, сообщил, что «краник его расплавился» и из него кроме мочи, и то слабой струёй, ничто не вытекает...»

«Ты сам себя предложил?» - перебила я дрожащим голосом. Сердце моё колотилось, грозя разнести грудную клетку.

«Нет, они... первые произнесли эту идею... хотя, честно признаться, я бы предложил... через минуту, или две молчания. Арсений уехал, в кавычках, на рыбалку, а я три ночи, (для твоей бабушки), уезжал на вызовы.... Да, одной тебя им хватило». – со вздохом ответил дед-папа на мой вопрос.

Я вспомнила о разговоре мамы и бабы Лены, сказала:

«Однажды я слышала от твоей супруги и моей мамы, как они меж собой ругали тебя за измены. Судя по тому, как говорила мама, тебе трёх ночей было мало! И ей тоже понравилось?»

«Вероятно этот разговор ты услышала уже после гибели Арсения?! Только после его смерти Вера попросила близости... и то с разрешения Лены!»

Да, я этот разговор действительно услышала после гибели своего папы. Он был заядлым дельтапланеристом, не пропускавшим ни одного соревнования. Вот с одного из них его привезли сильно загипсованным. Врачи сказали, что даже если он выживет, то стопроцентно будет вегетативным, так как мозг был повреждён сильнее всего.

«Я попросил куратора избавить Арсения от таких мук. Сердце его остановилось в ту же ночь. Иди ко мне». – дедушка притянул меня к себе, так как слёзы мои текли безостановочно. Я развернулась, правую ногу согнула, а левую опустила на пол, села на его колени. Прижавшись к его груди, положила голову на плечо.

Волосы мои шуршали под подушечками его пальцев, успокаивали меня. Папу я давно оплакала и тогдашние слёзы были лишь скорбными воспоминаниями о тех похоронах, когда грохот почвы о гроб не мог перекрыть вой моей мамы. Даже ладони бабы Зои, мамы отца, зажавшие моё левое ухо, прижимая правое к животу, не могли перекрыть этот плач. Она, мать погибшего, не так сильно выражала скорбь, как моя мама.

«Давай вытрем твои глазки. – подняв моё лицо вверх, дедушка смахнул большим пальцем каплю с моей ресницы. Поцеловал в обе щёчки. – Всё будет хорошо. – произнёс он, зацепил прядь волос, заправил её за моё ухо. – Ты веришь мне?»

Просморкавшись в поднесённый им платок, я кивнула. От его тепла мне стало жарко – я сняла с плеч курточку, отбросила её к заднему окну. Металлический ползунок «молнии» громко звякнул о стекло – взгляд туда, затем на деда. Блеск его губ, влажных от моих слёз, напомнили мне о радости, которую я оценила, когда капли моей золотистой мочи, веселили меня. Казалось это было много лет назад, а теперь я повзрослела. Возраст, позволяющий познать мужчину.

Я поцеловала этот блеск.

В его глазах читался вопрос.

«Одну дочь ублажаешь – теперь и мой черёд пришёл!» - чтобы заткнуть его рот, приставила губы к его рту.

Он их втянул в себя, но настолько нежно, что я могла просто отодвинуть голову и соединение распалось бы. Обнимая его шею, притиснулась к его груди настолько, насколько это было возможно в таком положении тел. Его руки разблокировались, начали гладить мою спину и оголённое бедро.

Мне стало неудобно сидеть в пол-оборота, перекинула ногу через его бёдра, сама всосалась в его губы. Колючие, небритые, но всё же неописуемо желанные.

Как и всякая молодая девушка я встречалась с парнем ещё за три года до этого. Нас даже считали самой привлекательной парой – я, если не самая красивая в школе, но прелестней большинства, он так вообще неотразим. Поцелуи с ним были самым лучшим, что было в моей жизни до этого. К поцелуям добавились страстные изыскания моих прелестей, таящихся под одеждой. Я уже сочиняла какая будет наша совместная жизнь. Не меньше чем в королевской семье. Я выше всех девушек в классе, он на голову выше меня – когда сидела на его коленях наши лица были на одном уровне. И это мне нравилось... только это. Стала замечать, что, совершая со мной прогулки, он всегда клал свою руку на мою шею, притягивал к себе – мне приходилось идти согнувшись. Походило будто я его несу, что того раненного. Сказала ему, что мне так не нравится. «Да ладно тебе! Все так ходят!» «Я НЕ ВСЕ!» - отбросила его руку. Вот тут гнильца и вылезла – слишком я ломаюсь, другие девушки уже позволяют парням залезать не только в лифчик, но и в трусы. Кто-то из девушек уже не девственница. Мне такая нивелировка не нужна. «Дружить» с другим, менее привлекательным парнем посчитала понижением своего достоинства. Подружка, брошенная любимым, поплакалась о потраченных месяцах, о потери девственности, высказала идею, что встречаться нужно с взрослыми мужчинами. Они более-менее обеспеченны, в постели лучше юнцов. И вот я его полюбила – дедушку своего и, как оказалось, родителя.

Поцелуи никогда не продолжаются вечно. Им на смену приходит более значимый контакт. Контакт наружных поверхностей тел. Я начала расстёгивать его рубашку, полезла под неё страстными ладонями, сжала мышцы груди, как бы напоминая ему, что у меня есть аналогичная зона – она более мягкая, безволосая, сосочки на ней более крупные и твёрже.

Платье - хоп и туда же, к курточке. Чашечки лифчика вверх – сосок в рот любимого. Дрожь, как от озноба, прошила моё тело. Прижимая его голову к груди, мысленно просила всосать всю сиську, голосом выдавливая стон.

Ему, опытному, не нужно проверять насколько мокра моя писюля – не лез, лишь наслаждался молодой плотью грудей, велюром попочки, сладостью уст.

По моим предположениям преобразование вялого пениса в член, уже должно произойти, и, больше из желания подержать это волшебство, чем удостовериться в своих догадках, протискиваю руку меж наших тел.

Обескураженно оторопела.

«Он истратил силы на Аньку!» – сделала логический вывод, не нащупав твёрдый орган там, где, по моим представлениям, он должен стоять.

«Дай мне снять штаны!» - сказал отец.

Перенесла тело к двери, посмотрела на то, как он расправлял ремень, лез вовнутрь, поправлял что-то. Затем расстегнул брюки, толкнул их вместе с трусами ниже колен.

Очарованная достоинством, торчащем из гущи волос, забыла, что мне бы тоже избавиться от трусов. Быстро-быстро освободилась от них, как наездница, перенесла тело на «седло». Вновь поцелуи, массаж грудей, ягодиц. Член был зажат меж наших тел – могла и не руками осязать его. Отираясь лобком, пыталась выгнуть таз так, чтобы тереться клитором. Когда это удалось, электрические разряды сковывали моё тело, от этого поясница изогнулась ещё сильнее, клитор всё чаще касался о твёрдость. Он уже сильно натёрся – вот-вот разорвётся слизистая и дальнейшее станет невозможным.

«Давай!» - прокричала я, привстав на коленях.

«Медленней!» - сказал родитель, мне торопливой, желающей быстрее заполучить желанный орган.

Приподняла попу, ожидая его команды.

Чувствовала массаж лепестков головкой – от ануса к клитору, от него обратно вниз. После того, как застыл, толкнул свой таз вверх. Слабо ощутимая боль, сменяется неописуемо сладостным событием – первый раз зев моей матки целуется с уретрой мужской головки. И не один раз, и не десяток – несколько десятков раз головка целовала в шейку матки, пробуждая все женские инстинкты, призывая их быть готовыми.

Что-то там – в точке контактов, взрывалось, корёжа моё тело, передавило дыхание.

Ощущения скоро вернулись – чувствовала нежные поцелуи сосков, ласковый массаж ягодиц.

«Ты девственница?» - задал глупый вопрос отец, посмотрев вниз.

«Уже нет! – слабо ответила. – Не было того, кому бы я отдала себя без любви! Мне надо дотянуться до сумочки».

Она лежала на переднем пассажирском кресле.

«Лучше встань. – посоветовал партнёр. Я так и сделала, перегнулась через спинку. - Ложись спиной. – произнёс следующий совет. Он раскрыл правую дверь, вылез из салона. Его паховая зона и бёдра сплошь в крови. Посмотрела на чехол сидения – на нём тоже отпечаток дефлорации. Папа успокаивающе остудил моё замешательство: – Потом постирается. Оботрись сама!»

Кучу влажных салфеток ему - тоже нужно отереться. Сама, протирая межножье, любуюсь пенисом, доставившим мне первый вагинальный оргазм, знаю, что ещё не раз эта прелесть вознесёт меня на вершину эйфории. Бросаю это дело, так как мой любимый уже ждёт – оголился окончательно. Буквально упала на спину, закинув правую ногу на заднюю спинку, левую упираю в бок пассажирской спинки.

Родной мой лёг на меня, поцеловал в губы, рукой стискивая грудь, а ОПЫТНЫЙ сам занял положенное для этого пространство. ОН за секунды, понадобившиеся нам привести себя в более-менее чистый вид, охладился прохладой из леса. И эта разность температур позволила мне почувствовать глубину погружения в мою плоть – казалось головка дошла до пупка.

Любимый двигался плавно, затормаживаясь в самом низу, чтобы я, своими влагалищными мышцами, могла оценить весь ствол.

Я знаю, что есть женщины, которые не запомнили (или не захотели помнить) свой первый акт. Мне никогда не забыть тех фрикций, когда я, лёжа на заднем сиденье Citroën BX, оплетала ногами поясницу деда-отца, выше вскидывала попочку, тем самым плющила жировую прослойку своего лобка, чтобы добрать пару-тройку миллиметров длины пениса.

Внезапно в мою возбуждённую головушку пришла мысль. Хихикнув я замерла.

«Ты чего?» - спросил отец.

«Да вот представила себе, как размножаются Плоские. По идее ОН ложится на НЕЁ. Откуда у него появляется член? ОН же двухмерен! Члену неоткуда появляться. Сделала вывод: хорошо, что ни ты, ни я не плоские. У тебя есть что вставить, у меня чем это принять!»

«Ты сумасшедшая! Наслаждайся давай! – он толкнул себя в меня, замер. – Я тебя люблю, доченька! С твоими причудами! За твой ищущий ум! ЛЮБЛЮ!» - медленно поднял таз, опустил. Ноги мои вновь оплели его поясницу, наподдали скорости. Я радовалась широте амплитуд мужского таза, своему, хоть и маленькому, но всё же объёму грудей, твёрдости сосочков, отираемых о мужскую грудь. Щетине на его губах, целующих меня. Наслаждалась своими подъёмами попки – от касания о полотно сиденья, до максимального контакта о мужской лобок.

Такими подъёмами таза, я смогла увеличить частоту фрикций, воспользовалась этим, как жокей, подстёгивающий жеребца, вывела нас к финишу...

«Жеребец» сбросил меня – раздвинул мои ноги-клещи, привстал на коленях и прикрыл головку салфетками. Впервые наблюдая лицо эякулирующего мужчины, я почувствовала, что и меня саму пронзила волна экстаза – сжала обе сиськи и закинула голову назад...

Сев у двери, отец положил мои ноги себе на колени, откинув голову на спинку сиденья, гладил мой животик, каштановые кудряшки. Надо было что-то сказать.

«Я себе это так и представляла. Правда в моих фантазиях, это произошло на даче, в уединении, чего никогда не было – то бабушка с нами, то мама. Кстати, а бабушке известно, что я твоя дочь?»

«Много позже, когда Вере было позволено пополнять тело моим тестостероном, она проболталась о твоём истинном родителе».

«Было когда-нибудь так, что они вдвоём согревали тебя?» - мысленно задала пошлый вопрос, в слух произнесла:

«Что она сказала о кровосмешении?»

«Что кровь смешалась отлично – вот ты какая: красивая, умная, здоровая». – потеребив пучок волос на лобке, отец хохотнул. Может сделал это неосознанно, мне же показалось, он заигрывает, намекает на второй коитус. Спросила:

«Красное монпансье это какой-то возбудитель? Ты заранее всё рассчитал?»

«Наблюдение и вывод верные, но ошибаешься. Зелёные с возбудителем! А уж произошедшее меж нами вообще не планировал. Ты же встречалась с парнем. Однажды видел тебя с ним, потом как-то заметил твоё перевозбуждение, посчитал, что ты с ним... переспала».

«Наоборот – я с ним рассорилась, чуть ли не до драки. Когда ты был молодым, тоже скотски себя вёл с девушкой?» - не рассказала родителю, что на одной вечеринке, подобной современной вписке, бывший вновь подкатил, начал с любезностей – прости мол, люблю только тебя. Предложил выпить за примирение. Я прям почувствовала, что он собрался опоить меня с вытекающими из этого возможностями. Выплеснула ему в рожу вино.

«Скотски? Нет, конечно! Деликатное обхождение, приглашения посещать кинотеатры, танцплощадки. По слухам, и в моё время были: излишне настырные парни, доверчивые девушки, но я был воспитан офицером и слово: «честь», как мужчины, так и девушки, было для меня не пустым звуком... Кровь засохнет, будет неприятно разлеплять. Давай я обработаю ранки». – сказал любимый, вылезая из салона.

Он вновь посмотрел на свою паховую зону и живот, отёр с них следы крови. Я в это время согнула ноги в коленях, раздвинула их – дуновение ветерка сразу остудило возникший дискомфорт на малых лепестках.

Отец надел трусы со штанами, скрылся от меня – по звукам я определила - он полез в багажник, открыл бикс, загремел инструментом. Я подвинула тело к краю сиденья. Переднее и задняя спинки послужили опорами для ступней – так я посчитала самым удобным для осмотра и лечения остатков плевы.

Сначала он отёр кровь где только увидел, затем пальцами, облачёнными в латекс, раскрыл преддверие. Выдавив из тюбика на указательный палец линимент синтомицина, ввёл перст в писюлю, изворачивая кисть, тщательно обработал слизистую.

Трусики мои зацепились за подголовник водительского кресла – отец взял их, протолкнул мою левую ступню, затем правую в проймы, потянул их к моим коленям.

«Два или три годика тебе было, когда последний раз одевал тебя. Не думал, что придётся снова... тем более взрослой девушке. Приподними-ка попочку... Лифчик сама надевай!» - ухмыльнувшись моей шалости с бюстгальтером, он продолжил надевать на себя остальную одежду.

Я понимала, что называть его папочкой, и тем более Славой, нельзя, но по пути до дома, смакуя их произношение, вплетала в разговор эти слова.

«Папа, ты запланировал трахнуть... – обида сдавила мою гортань, пришлось сглотнуть, прокашляться. - Анну или Наталью. Ладно Анна – она молода, более красива. Но мамаша?! Зачем? И вообще, часто ты оканчиваешь операции таким способом? Зачем?»

«Если ассистирует женщина, то всегда применяю возбудитель. Ты же понимаешь, как на сознание мужчины действуют женские феромоны! И принимая во внимание моё здоровье, то заранее готовлю ассистентку к коитусу. Леденцы с возбудителем помогают мне притупить сознание верной жены... если таковая попадётся. Предвидя твой вопрос, отвечу: были замужние женщины, безоговорочно верные мужу. Но монпансье, эротические подтексты, подобные сегодняшним, на которые ты сама реагировала в ходе опроса Оксаны, действуют на женщин. С Наталией ничего не собирался делать, так как наметил цель – Анечку. Но лампасеек мне не жалко. Авось сегодня Наталья изнасилует... мужа или пасынка».

«Дед, там милиционеры! Давай поменяемся местами – ты же выпил спирт!» - вскричала я, заметив милицейскую «Ниву».

«Сколько времени прошло с того часа? Всё выдохлось. Это раз. Жёлтый монпансье нейтрализует всякий алкоголь. Это два. Ну и последний – номера на моей машине внесены в милицейскую базу, как спец автомобиль, и постовые не имеют права останавливать. Смотри – сейчас даже честь отдадут!»

Оба мужчины на обочине козырнули нам.

«Слава, - воспользовавшись нашей половой близостью, обратилась к нему по имени, - а что ты попросил за поимку первого, что попросишь за второго?»

Он рассказал, что за первую поимку Кураторы сами предложили здоровое долгожительство. «Здоровое» включает в себя и молодецкую потенцию, острое зрение, превосходную память. Так как поимка первого случилась до зачатия моей мамы, он предполагает, что здоровье передалось ей, а затем и мне.

«Попрошу Их передать мою заслугу тебе... к тому же ты принимала участие в поимке!»

***

Ночью я села на край своей кровати – босые ступни поставила на прикроватный коврик. Посмотрела перед собой. Напротив меня, на месте бетонной стены, образовалась такая же постель, на ней сижу я сама, будто в зеркальном отражении.

Безо всяких приветствий отражение начало «читать» договор. Перед моими глазами, будто на бумаге, по мере произношения, появлялся текст. Пунктов немного. Вначале точные мои данные – время и место рождения, ФИО родителей, опыт работы в акушерстве, мой психотип.

Далее следовал сам договор – пункты из него касались запрета огласки всего, что мне станет известно в ходе деятельности. Требовалось пропагандировать вакцинацию БЦЖ. За нарушение условий последует наказание. Какое именно, решит глава Кураторства. Виды поощрения за деятельность дедушка уже огласил.

Я моргнула и под текстом появился оттиск радужной оболочки моих глаз.

«Вопросы? – среди каши-малаши в моей голове он отыскал более яркие. - Как не сможешь понять бесконечность своей Вселенной, так не сможешь осознать устройство плоского мира. Нам по силам изложить его устройство, но твоё сознание этого не воспримет, сойдёт с ума!»

«Вопросы? - моим голосом, возникшем непосредственно в голове, спросило отражение. И не дожидаясь их заговорило: - Вибрации разума Плоских не совпадают с колебаниями, производимыми примитивным мозгом животных. Итог – невозможное поглощение особей низшего порядка».

«Вопросы? – произнесло отражение, едва только я сделала вывод из услышанного. – Земляне не рабы! Да, мы используем ваш физический потенциал. Взамен даём вам знания, оберегаем от колонизации другими цивилизациями».

«Вопросы? Все другие прививки предназначены для выработки иммунитета от ваших инфекций. Мы не призываем своих служащих пропагандировать иммунизацию этими вакцинами!»

«Вопросы? О всех человеческих особях, в которые вселился Плоский, нам известно. Чаще всего они психически не здоровы. Сомнамбулы тому пример. Если же разум Плоского подстроится под мозговые волны человека, и живёт продолжительное время, то вакцина провоцирует алкоголизм, употребление наркотиков. После смерти тела, разум Плоского тоже погибает!»

«Вопросы? Да, они размножаются! Но на Земле мало условий, чтобы размножение являлось массовым. Информация о размножении Плоских для тебя, Инесса, закрыта!»

«Вопросы? – бюрократия их могла кого угодно вывести из себя. Но я сдержалась. Подумала о пленителе. – Прибор найдёшь за трубой мусоропровода в период с восьми ноль-ноль, до восьми сорока сегодняшних суток. Ни раньше, ни минутой позже!»

«Вопросы? Мысленно назови два раза подряд своё имя, и мы ответим!» - бетонная стена и то оказалась приветливей – заблестела постером с Ричардом Гиром и Джулией Робертс.

Наташка Воронова купила у меня второй постер, иллюстрирующий фантастическую историю проститутки, вышедшей замуж за богача.

***

Сейчас начала обдумывать, как сказать сыну о разводе?

«И Они хотят уверить меня, что не вмешиваются в судьбу человека? Чем же тогда является то, что я соблазнила сына? Они ведь рады, что могу зачать от своего родного ребёнка! И больше чем уверена – её тоже привлекут к своей деятельности на Земле. Но я же работаю на Них! И не я одна! Сколько больших городов, столько Ловцов. Оказывается, существует другая группа! Чем она занимается? Ладно это не моё дело! – за годы я привыкла к своей деятельности, перестала считать Кураторов своими хозяевами. – Но не случись моего с сыном коитуса, Катя не рассказала бы о Плоском! Получается Они не вмешиваются в мою жизнь без служебных потребностей? Ну их к чёрту! Нужно о Пашеньке подумать! Как он там?»

Заглянула в спальную, посмотрела на спящую Катю. Жаль тебя, девочка, но такова твоя судьба.

В дверях столкнулась с сыном.

— Ты куда? – шёпотом спросила его. – Мне надо тебе кое-что сказать. Идём ко мне.

Простыня весит на его плечах и на «крючке», торчащем между ног. Незначительный дискомфорт в горле сразу напомнил о себе. Проглотила слюну и ощутила, как от матки начала расширяться волн возбуждения.

«Шестьдесят процентов вероятности ВСЕГО лишь поползновений на целостность яйцеклетки! Это может означать, что зачатия вообще не произойдёт, так как я хорошо проспринцевалась! Нужен больший «десант». Вот сейчас я успокою сыночка и за одно забеременею!»

— Я первый скажу! – начал он. – Мам, прости меня, пожалуйста. Ум помрачился - со всем с этим стояком, даже забыл, что в тебя нельзя кончать. А теперь тебе или рожать, или делать аборт. И от того, и от другого варианта исход будет болезненным для тебя. Что делать то? А, мам?

— Да у меня благоприятный период, не беспокойся, не забеременею. К тому же я проспринцевалась специальным составом. Оно на травах, для меня безопасно. – решила не раскрывать – сначала надо подготовить его к разводу.

— Фух, мам. Какое облегчение. Ты не поверишь. Теперь я смогу заснуть спокойно... правда, вот с этим, что-то надо делать! – сын опустил глаза на мачту, подпирающую простыню.

— Может сначала я скажу, о чём хотела с тобой поговорить? – я придвинула попочку плотнее к его тазу. Он кивнул в знак согласия. – Я тут пошурудила инет, нашла информацию о раздвоении личности. И теперь больше чем уверена – Катя психичка. Нужен хороший психолог – обратимся к нему, пусть выскажет своё мнение, стоит ли лечить.

— Мне казалось ты веришь ей.

— С психами так и надо действовать – кивать, поддакивать. – Паша хотел, что-то сказать, но я будто вспомнила о чём-то: - Слушай, а если лечение невозможно? А если поможет, а после зачатия или при беременности у неё произойдёт срыв? – я обвила его рукой, прижалась сиськой к плечу, шепчу на ухо. - Беременность знаешь какой гормональный удар. Блин, а я уже о внуках мечтала – думала года через полтора, заделаешь ей ребёночка. Лечение может месяц... или полгода, потом реабилитационный период, социализация в обществе. И только потом беременность... И то, если исход лечения...

— Что же делать?

— Пашенька, сынок мой сладенький, я думаю тебе и Кате нужно развестись.

— ???

— Она же сама собиралась разводиться. – я подавила всю его волю – накрыла «мачту» ладонью, лизнула ушную раковину. – Утром сразу поговори с ней. Скажи, что у тебя характер такой – не можешь быть верным. Что не только со мной трахался, но ещё с двумя... или даже тремя девушками. Что такая жизнь в конце концов доведёт до ссор и неизбежному разводу.

— Можно устроить так, что утром увидит нас в одной постели... голыми. Или даже трахающимися. – прошептал мой сладенький сынуля. Мне радостно – соглашается развестись. С Катей всё будет хорошо, я уверена.

Ну какой мужик устоит, когда головку его члена ласкают женские пальчики и не просто женские, а материнские. Я манипулирую далее – опустилась перед ним на колени, разобрала «саван» выпустила на свободу пенис.

Пашка-хулиган сразу принялся сжимать мышцы таза, от этого член начал дёргаться, хлопаться о пресс живота. Подставила нос – головка вздёргивает его, щекочет ноздри. Можно было до утра – поднимать голову, подождать пока сынуля расслабит мышцы, придавить ноздрёй головку, (при этом всасывая ею предъэякулят) почувствовать рывок члена и мгновенный шлепок по животу. Но! Хочется разнообразить шалости.

Охватываю ствол ладошкой, оперев её на мошонку, сверху поставила кулачок другой руки, на него поднимаю первую руку.

— Три кулачка! – вывернув голову как щенок, сорю Пашеньке в глаза.

— Отцу так же делала? – спрашивает он.

— Да. Сразу, когда впервые легла с ним в постель. Должна же гинеколог знать на какой член первый раз садится! – лгу конечно, не так всё было.

Так было месяц назад, когда моему деду-отцу исполнилось девяносто лет. После отбытия всех гостей и Паши с Катей в том числе, мы с моей мамой организовали эротическое поздравление нашего общего отца. Она и баба Лена ещё когда я училась с педе, заподозрили его, проследили за ним, как он входил в снятую для меня однушку в Москве. В общем о наших отношениях стало известно 24 года назад. Бабушка уже 14 лет как умерла, а мы с мамулей не даём отцу закиснуть. Трахаем его хотя бы по разу в полгода.

Ну а чо – маме 66, мне 43. Влагалища у обеих намокают прекрасно, психически мы стойкие, ролики с интересными сюжетами, где пожилые люди занимаются любимым делом, смотрим.

Закусили мы коньячок зелёным монпансье, начали игрища. Мама играет роль дочери, а я наоборот её. И будто веду разъяснительный разговор о том, как девочки могут помочь «мальчику». «Доченька» интересуется влезет ли «такая здоровенная палка» в её «малюсенький резервуарчик».

Приглашаю её лечь в гинекологическое кресло, быстренько произвожу манипуляции с зеркалом и расширителем Гегана. Сообщаю ей, что глубина её влагалища 13 сантиметров. И следующим пунктом нужно померить длину самого члена.

Говорю ей как с помощью кулачков померить пенис. «Доча» 13 раз переставила кулачки, сказала, что длина соответствует глубине.

Папа наш смотрит на нас, посмеивается и поглаживает стояк. Первая накрываю ртом член, нежно обсасываю венец, вынимаю его и «экзаменую» «доченьку».

Она сосёт член, я подставила свои, вскормившие Пашу, сиськи ко рту отца, поглаживаю его лысину. Следующим этапом «дефлорация» - повторяем мой первый раз. Роль заднего сиденья исполняет диван, плевой стала желатиновая капсула с вишнёвым соком.

Кровь долго не вытекала, даже несмотря на то, что «Инесса» уже устала скакать на члене. Но всё же желатин не выдержал долбёжки, развалился или растаял, «кровь» измазала мошонку и живот мужчины. Дабы соки – вишнёвый и вагинальный, не пропали мама облизывает член, а я мамин кошелёк

— Ты же не девушкой была тогда? – хитро глядя в мои глаза спросил Пашутка.

— А ты не подумал, что я могла сделать гименопластику, восстановить плеву?

— Правда, что ли? – недоверчиво удивился сын.

— Конечно! – убедительным голосом лгу. – Давай я лягу, и покажу, как сама себе целочку зашивала! – я сегодня в ударе.

Во мне две порции крови папы-фантазёра! Мне придумать и солгать, что оба пальца об асфальт. Тем более после сегодняшних потрясений.

— Ма, давай сначала вот с ним разберёмся!? – Пашенька кивает на стояк.

Да я и не против. – соглашаюсь я. В студенческие годы в таких марафонах принимала участие, что только благодаря моему наследию, влагалище не было истёрто, как у Кати.

Падая на спину, тяну сына за шею на себя. Оба половых органа уже обкатаны, знакомы с ориентирами положения относительно бёдер, рук, живота – стыкуются без проблем.

Энергетика инцеста на много мощнее обычного соития. Об этом знают все органы тела, мгновенно распаляются, выплавляя из желёз все гормоны.

«Почему же я раньше не соблазнила сыночка? Зачем мне нужна та дурацкая мораль? Ты же с семнадцати лет не придерживалась ей, много раз, даже будучи замужней, наслаждалась страстью отца!»

— Давай, давай, давай!!!! – Паша таранит меня со скоростью перфоратора – еле успеваю произнести слово, как получаю удар.

— Мамаааа кончаю.... в тебя кончаю!

— Можно, родимый, можно. – оплетя его таз ногами, держу до тех пор, пока член не перестал дёргаться.

— Не кричи так – Катю разбудишь! – шепчет родной мой.

— Мне кажется у неё такой стресс, что до утра не проснётся. – не расцепляя хватку ногами, глажу его по волосам. – Какой ты у меня красивый получился.

— Весь в тебя. Ты красивее всех! И бабушки у меня зачётные! Особенно баба Галя..., но я ничуть не умаляю красоту твоей мамы. Просто папина мама более активная. А баба Лена, как спокойное озеро на закате – так и тянет войти в него, полежать...

— На бабе Лене? – хохочу я. Смех сжимает все мышцы, они в свою очередь исторгают пенис. Я выше поднимаю таз – не могу выпустить из себя эту прелесть.

— На воде! – говорит сын. – Я же не такой извращённый.

— А я однажды видела, как ты онанировал в селе у бабы Гали. Меня представлял или её? Только честно ответь!

— На неё. – поднимает взгляд на мою чёлку. Прячет, стесняется. Какой же он у меня хороший. – Видел как-то её и деда Егора. Они на сеновале трахались.

Всё же пенис стал маленьким, сам покинул норку.

Паша лёг справа от меня, поцеловал в губы.

— Любимая моя, красивейшая! – шепчет.

— И ты по-мужски прекрасен. Вот бы родилась у меня девочка. Я думаю красивее меня и тебя была бы.

— А почему ты тогда не родила?

— Меня изнасиловали. Чтобы ребёнок всю жизнь не напоминал нам об этом, мы с папой решили избавиться от него. Думала препаратами вытравить, чуть не умерла. – ему нельзя знать правды.

— Наказали того насильника?

— Да, в тюрьме его... отпидарасили, он и повесился. – легенда должна быть без изъяна, подкрепляю матом.

Мы лежали молча.

Я вспоминала, как в институте мне начал оказывать знаки внимания преподаватель биологии Андрей Сергеевич. Оказалось, мы земляки. Свидания, первые поцелуи, первый коитус, второй, третий. Он жил на съёмной квартире, я тоже. Кровати-полуторки в обеих квартирах через полгода интенсивной эксплуатации начали ныть, а соседи стучать в стены, полы, потолки.

На летний период арендовали старенькую дачу в двух часах езды на электричке. Запас еды позволил нам не разлучаться даже на минуты. Родственники нас не узнали – за два месяца похудели. Андрей в основном, а я начала поправляться в талии – презерватив, хоть и был импортным, но не выдержал. К марту родился вот это человек.

Человек мужского пола, с великолепной потенцией и замечательным членом.

Вероятно, второй сынок был бы не менее хорошим - насильника не было – ребёнок Андрея стал жертвой моей пьяной болтливости. Верная моя подруженька Лидочка Ильясова вновь брошена, просит утешения, сочувствия. Сидели с ней в кафешке «кушали» «Херес». И точно не помню, почему зашёл разговор о прививках младенцам. Я рассказала о истинном предназначении БЦЖ. До дома не доехала – в такси пошли потуги. Выкидыш. Как е я Их проклинала! Без суда погубили дитя невинное. Даже отцу не сказала о причине выкидыша.

— Паш... – позвала я.

«Уснул мой сыночек, прислонившись к маминой сиське. Ладно, спи, мой жеребчик. Разбужу тебя пораньше, покажем Кате, что муж её изменник».

***

— Я вижу, что я здесь лишняя! – разбудила нас Катя. Она уже оделась, упаковала сумку на колёсиках. – Поживу пока у подружки, а там что-нибудь придумаю. Согласие на развод я написала – на кухонном столе лежит. Инара, спасибо вам. Паш, мне было приятно. Живи счастливо!

— Стой! – опомнился Паша. Рванул с кровати, но запутался в простыне, упал на ковёр. Пока возился цокот каблучков и шум колёсиков всё дальше уходил от спальни. – Стой! Ну давай поговорим... Ма, она ушла.

— Да я же говорю она неадекватная. Психичка, что с неё возьмёшь. Не волнуйся так, скоро забудешь её, встретишь другую. – мне охота самой разрыдаться. Не потому что жаль Катю. Умиляюсь какой мой сын чувствительный мужчина. Вероятно, не случись всё так, они были бы прекрасными родителями моим внукам, внучкам.