Возможно, мама не совсем серьёзно сказала мне, что наша встреча посреди ночи станет утренним сеансом следующего дня, но, как оказалось, именно так оно и было.

Мы оба проснулись поздно после наших ночных занятий, и у обоих был длинный список дел, которые нужно было сделать. Я согласился помочь своей подруге Клэр перевезти кое-какие вещи в дом её парня на другом конце города. Ни у кого из них не было машины, и она хотела вывезти свои самые ценные вещи из родительского дома до отъезда в колледж. Я думаю, она волновалась, что её мама и папа продадут их, или что-то в этом роде. Поскольку у меня была самая большая машина среди всех её друзей, оставшихся в городе, я согласился помочь. Когда я предложил ей помощь несколькими неделями ранее, это казалось неплохой идеей, но теперь я обнаружил, что меня слегка раздражает коллекция кукольных домиков Клэр. Я мог бы быть дома, выплёскивая очередную порцию спермы в жаждущую мамину пиздёнку. Вместо этого я протаскивал огромный, не по размеру, кукольный дом через входную дверь парня Клэр. Он тоже выглядел очень расстроенным. Очевидно, Клэр и её парень по-разному понимали, что такое "несколько мелких предметов". К тому времени, когда мы все сели в тот вечер за пиццу, дом бедного парня выглядел так, будто в нём было больше вещей Клэр, чем его собственных. Я подозревал, что в рождественские праздники я буду помогать Клэр вывозить все эти вещи после трагического расставания.

Когда я вернулся домой, было уже темно. Получив столько сексуального напряжения за последние несколько дней, я подумал, что моё тело оценит утренний отдых. Но на самом деле я был возбуждён как никогда. Я весь дрожал, когда отпирал входную дверь дома и заходил внутрь. Я собирался найти маму, где бы она ни была в доме, чем бы она ни занималась, и я собирался наполнить её на том месте, где найду.

Мамы в доме не было. Я осмотрел все комнаты. Затем я проверил их снова. Либо она устроила импровизированную игру в прятки, не предупредив меня, либо мамы не было дома.

Понятно, что мама не была пленницей в собственном доме, но было необычно, что её не было дома. Я пошёл на кухню и посмотрел на календарь. На нём ничего не было отмечено, но сегодня была среда. Мама обычно ездила за продуктами по средам, так как в середине недели в магазинах было спокойнее, а работа из дома позволяла не ждать выходных. Тем не менее, обычно она делала это в начале дня.

Я начал расхаживать по дому, сексуальное напряжение только нарастало. Это было глупо, я знаю, но мне казалось, что мама дразнит меня. Я только начал подумывать о том, чтобы пойти в свою комнату и заняться собой, когда услышал, как снаружи подъехала машина. Несколько мгновений спустя моя мама вошла через парадную дверь и заметила меня.

— О, привет, Стивен, - сказала она, как можно более невинно. — Я рада, что ты здесь. Я немного закрутилась с работой и допоздна не успела съездить в магазин. Не мог бы ты взять фонарик и помочь мне занести покупки?

Я кивнул, стараясь не выглядеть таким хищным, каким я себя чувствовал. Я не мог не заметить, что, хотя мама была одета в один из своих обычных безразмерных джемперов, снизу на ней была юбка. В глубине души я, конечно, знал, что если бы открыл её шкаф, то там не было бы набора одинаковых джемперов и одинаковых пар джинсов, но было немного странно видеть её без того, что было для неё почти повседневной формой. Правда, юбка спускалась до щиколоток и была слишком широкой, но было приятно видеть её в чём-то другом.

— Конечно, мам, - сказал я и взял на кухне фонарик. Думаю, мне стоит объяснить, что мы жили на окраине не очень большого города. Мы ни в коем случае не находились в сельской местности, но дома на нашей улице не стояли впритык друг к другу. Дома были построены по обе стороны улицы так, что ни один из них не находился прямо напротив другого. Таким образом, наши соседи находились на расстоянии более чем в ширину дома от нас. Более того, так далеко от центра города никто из застройщиков или властей не удосужился установить уличное освещение. Единственным источником освещения были звёзды, луна и свет, льющийся из окон других домов. Отсюда и необходимость в фонарике, когда нужно было забрать продукты из багажника маминой машины.

Мы вышли вместе, я с фонариком, а мама подняла заднюю дверь своего универсала. Там был недельный запас продуктов, и, как мы ни старались, мы не смогли справиться со всем за раз, оставив большую коробку с десятком упаковок сока в багажнике. Перенеся первый груз на кухню, мы вернулись к машине. Мама наклонилась, чтобы взять сок, но он оказался в дальнем конце багажника, который был почти достаточно длинным, чтобы в нём можно было удобно спать. Ей пришлось сильно наклониться вперёд, чтобы дотянуться до сока. От этого её задница ещё больше выпятилась, покачиваясь из стороны в сторону, когда мама тянулась. Её юбка не была облегающей, но даже она не смогла сделать столько, чтобы сдержать её потрясающий зад, и я стоял, заворожённый этим зрелищем.

Внутри меня что-то щёлкнуло. Я больше не мог этого выносить. На меня обрушилось такое желание, какого я никогда не испытывал. Я бросился вперёд и обхватил руками мамину талию, уронив при этом в багажник фонарик, свет которого погас.

— Стивен! - пискнула мама, когда я начал тереть свой болезненно твёрдый хуй об её задницу. Даже через мои трусы, брюки, юбку и - как я предполагал - мамины трусики, ощущения были потрясающими.

— Что ты делаешь? - спросила она, тихо и с нервозностью в голосе. Поскольку ответ на этот вопрос был очевиден, я думаю, она решила сменить тему. — Нас кто-нибудь увидит! - прошептала она.

— Нет, не увидит, - сказал я. Я звучал уверенно, но, на самом деле, я понятия не имел, увидит нас кто-нибудь или нет. В тот момент мы могли находиться в центре Таймс-сквер, и я бы поклялся, что это так. В свою защиту скажу, что на улице было очень темно. Облака закрывали большинство звёзд, а новая луна стояла низко. Лампы, которые мы оставили включенными в гостиной, отбрасывали прямоугольник тусклого света на дорогу, но машина была припаркована с другой стороны дома, поэтому почти ничего из этого света не достигало нас. Чёрт, я вжался в маму и едва мог видеть, что мы делаем.

— Ты нужна мне, мам, - сказал я, слегка отстраняясь, чтобы расстегнуть брюки, а затем стянуть их и трусы-боксеры.

Мама застонала, когда мой обнажённый хуй снова уперся в её жопу. Позже я понял, что впервые признал, что стал так же зависим от этого, как и мама. Мы оба знали, что другой получает удовольствие от наших занятий. То есть, весь смысл был до сих пор в том, чтобы я кончил, а мамин оргазм был, я полагаю, дополнительным бонусом для неё. Но мы начали всё это как некую клиническую процедуру. Если бы мама могла просто нажать на кнопку, чтобы я кончил, она бы заставила меня вставить хуй в неё, нажать на кнопку, а потом вынуть хуй. Мы оба могли бы читать журнал, пока это происходило. Где-то по пути всё приняло сексуальный характер. Оглядываясь назад, это не удивительно.

Мама не ответила словами, но она начала прижиматься ко мне, когда я прижимался к ней. Я отпустил её тело, и она наклонилась вперёд, упираясь животом в багажник автомобиля, в то время как её ноги оставались на земле. Я схватил её за бёдра и начал сильно тереться об её задницу. Учитывая состояние, в котором я находился, я не знал, как долго я продержусь, и я не хотел снова кончить ей на спину. Мне пришлось отстраниться, но я смог прекратить натирать хуй об маму, а затем потянулся вниз, пока не нащупал подол её юбки. Он оказался на удивление лёгким, и я потянул его вверх, через мамину задницу, задрав его на её поясницу. Затем я воспользовался возможностью провести руками по маминой жопе. В кои-то веки на ней были трусики, но они не были похожи на огромные уродливые трусы, которые она надела на нашу первую сессию пять дней назад. Они больше походили на бикини, прикрывая гораздо меньшую часть её задницы. Когда моя рука двигалась вниз по изгибу её ягодиц, мой большой палец слегка отклонился, почти касаясь ткани над её пиздёнкой. Возможно, из-за размера её задницы трусы не так плотно облегали её пиздёнку, как ягодицы, и ткань там лежала гораздо свободнее. Я не стал об этом думать, так как в тот момент, когда мой палец приблизился к её пизде, мама дёрнулась подо мной, и я вспомнил о правилах.

Я схватил свой хуй и вернул его к маминой жопе, сделав толчок, как только оказался на месте. Контраст между шёлковистой гладкой кожей мамы в нижней части моих толчков и гладкой тканью в верхней части был невероятным. Я отпустил мамины бёдра и взял по одной маминой ягодице в каждую руку, а затем большими пальцами стал проталкивать свой хуй во время толчка глубже в мамину щель между булками. Я никогда не испытывал ничего подобного и легко мог бы продолжать до тех пор, пока не кончил бы, но у мамы была другая идея.

— Пизденка, - тихо простонала она. Я тоже понял, что нам действительно нужно вести себя тихо. Надеюсь, никто не мог видеть, что мы делаем в мамином багажнике, но если кто-то прошёл бы мимо, он мог легко нас услышать. К счастью, у маминого универсала была ужасно жёсткая подвеска. Это всегда нервировало меня в дальних поездках. Сегодня я молча молился богу мелких автомобильных неприятностей.

— Об мою пизденку, - снова пробормотала она, и я понял, что она хочет такого же обращения, как и прошлой ночью.

Я вытащил свой хуй из щели маминой жопы и положил его вдоль маминой пиздёнки. Её трусики были уже довольно мокрыми, а моя предсперма превратила их промежность в скользкое месиво. Я наклонился вперёд, к заднему сиденью универсала, опираясь предплечьями на маму, и начал тереться хуем.

При некоторых толчках мой хуй плавно скользил по мокрым маминым трусикам, при других залупа застревала в них и почти болезненно толкалась в мамин клитор. Но все толчки были потрясающими, и, судя по маминому хныканью, она была того же мнения.

— Повернуться, - сказала мама после нескольких минут такого обращения. — Развернуться.

Я догадался, что она сказала, что хочет повернуться, а не что она хочет, чтобы я повернулся. Было бы немного странно, если бы она только сейчас смутилась и захотела, чтобы я отвернулся. Во-первых, было слишком темно, чтобы видеть, а во-вторых, было бы чертовски трудно кончить в неё, если бы я стоял лицом в противоположную от неё сторону.

Я отстранился и слез с мамы, и она, карабкаясь, перевернулась на спину, немного продвинувшись в универсал, чтобы её ноги имели опору, а не свисали из задней части машины. Как только мне показалось, что она закончила, я залез в багажник вместе с ней, двигаясь вперёд своим хуем, пока не почувствовал, что он снова находится рядом с маминой пиздёнкой. Затем я опустился, чтобы лечь на маму сверху, и снова начал толкаться в её.

— О боже, да, - простонала мама, громче, чем я считал разумным. Но учитывая понимание мною того, что я сам хрипел и всхрюкивал, я не мог ничего ей сказать. Я сильнее надавил на её пиздёнку, а затем вскрикнул от боли и удивления, когда кончик моего хуя соскользнул и ткнулся в поверхность багажника. Это было скорее неожиданно, чем больно, и от испуга я сделал то, чего, возможно, не должен был делать.

До этого момента мои толчки были направлены вверх-вниз, позволяя хую скользить по маминой пиздёнке и дразнить её клитор. Когда я ударился залупой, я от испуга дёрнулся не вверх, а назад. Как я уже сказал, на самом деле было не так уж и больно, поэтому я не успел пропустить ни одного толчка, как снова вошёл в неё, только теперь я входил не вниз, а вперёд. Вперед, прямо в мамину пиздёнку.

— О боже! - произнесли мы оба одновременно. Около пяти сантиметров моего хуя было погружено в мамину пиздёнку. Мой толчок вперёд мог бы легко погрузить его целиком, но на маме всё ещё были трусики, и они поймали мой хуй, когда он двигался вперёд, остановив его, как только ткань до предела натянулась. Думаю, мы оба в тот же момент поняли, что пока мамино белье не сползёт в сторону или не растворится от жидкостей, я смогу ебать её сколько душе угодно, не проникая в неё намного глубже, чем это было, когда я ебал свою руку. Конечно, и боковое соскальзывание, и распад от жидкостей были возможны, даже вероятны, но в тот момент, я думаю, это никого из нас не волновало.

— Не останавливайся, - тихо захныкала мама. Я не собирался этого делать и опустился обратно на неё, когда начал вбивать свой хуй в маму. Ощущение ткани на моей залупе было немного странным, и к нему нужно было привыкнуть. Но само плотское ощущение того, что я ебу кого-то, пусть даже всего на несколько сантиметров, было потрясающим. Мама тоже так думала, судя по тому, как она начала почти неслышно, но непрерывно, шептать: Еби меня, Стивен, еби меня, Стивен, еби меня, Стивен...

Перенеся вес на правую руку, я потянулся левой, чтобы ухватиться за мамину грудь через её джемпер. Я чувствовал, как она скользит вверх-вниз по её груди в такт моим толчкам, и ущипнул там, где, как мне показалось, мог быть сосок. Видимо, я сделал что-то правильно, так как мама издала ещё более громкий стон.

— Мама, тебе нужно быть потише, - сказал я. Не знаю, почему я беспокоился о мамином голосе, когда непристойные хлюпающие звуки, издаваемые моим хуем, вбиваемым в её пиздёнку, можно было услышать с другой стороны улицы.

Мама тоже, очевидно, нашла моё заявление более забавным, чем что-либо другое. В почти несуществующем свете мне показалось, что я увидел оскал зубов, и догадался, что мама ухмыляется мне.

— Кончи... меня... - сказала она между очередными толчками, а затем начала похотливо стонать, каждый раз громче предыдущего.

Я очень не хотел, чтобы меня застали за еблей мамы на заднем сиденье её машины. Я слишком хорошо понимал, что "это были всего лишь несколько сантиметров, её трусики не дали мне войти до конца!" - это не совсем то оправдание, которое общество выслушает, а потом кивнёт и скажет "Хммм, хорошо, наверное, ты прав". Захваченный моментом, я заткнул ей рот единственным способом, который смог в этот момент придумать: я опустил голову и поцеловал её.

Мама, должно быть, знала, что это произойдет, так как она застонала в мой рот, но остановила крещендо своего стона, она также обвила свою левую руку вокруг моей шеи, притягивая моё лицо к своему, когда мы начали целоваться. Я почувствовал, как её правая рука змеится вниз по телу, и подумал, что она собирается стимулировать мой хуй к оргазму. Однако это был не мой оргазм, так как её пальцы остановились, когда достигли её клитора, и начали неистово теребить его. Учитывая то, что я делал, это означало, что мой хуй был вовлечён в это действие, её пальцы непрерывно обхватывали его, когда я снова и снова просовывал его в её пиздёнку.

Это было почти соревнование между нами, кто кончит первым. В конце концов я опередил маму и откинул голову назад, чувствуя, как напрягся мой хуй.

— Я сейчас... - успел сказать я, прежде чем временно потерял способность строить связные предложения. Мама, должно быть, мысленно восполнила пробел, и она воспользовалась рукой на своём клиторе, чтобы оттянуть трусики в сторону, когда я отпрянул в последний раз. Я толкнулся вперёд, на этот раз без всякой ткани, сдерживающей меня, и кончил внутрь мамы. Поток спермы хлынул из меня. Я снова прижался губами к маминым, когда кончал, якобы для того, чтобы заглушить свои стоны. Это не помешало тому, что мне было чертовски приятно целоваться, когда я кончал в неё.

Отойдя от оргазмического кайфа, я приподнялся на руках. Я уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но мама шикнула на меня и сказала: Подожди.

Я почувствовал, как её рука вернулась к клитору и снова начала его тереть. Видимо, она действительно была близка к этому, так как продержалась всего полминуты, прежде чем начала извиваться подо мной и громко стонать. Ощущения её пизды на моём хуе были невероятными, несмотря на то, что я только что кончил, и звуки беспокоили меня больше, чем я думал. Настолько, что я наклонился и поцеловал маму снова, до тех пор, пока она не перестала быть такой шумной.

Сделав это, я отступил от багажника и натянул штаны, ненадолго ощутив прохладный воздух на своей потной коже. Мама подождала ещё минуту, затем тоже вылезла. Она что-то сунула мне в руки, и я чуть не упал от неожиданной тяжести.

— Я купила сок, - сказала она, затем включила фонарик, который держала в другой руке, и заперла машину. Я только улыбнулся про себя и направился обратно в дом, готовый помочь маме убрать продукты и лечь спать, как обычные мать и сын.

* * * * *

На следующее утро я проснулся чуть позже восьми. Мама не заходила ко мне в комнату, и я услышал, что внизу на кухне кто-то есть, так что я догадался, что сегодня мы первым делом завтракаем. Это меня вполне устраивало, так как мой желудок голодно урчал. Я ничего не ел после нескольких кусочков пиццы предыдущим вечером. И с тех пор я сделал довольно много физических упражнений, подумал я, и мой хуй проснулся при воспоминании об этом.

Я спустился вниз в одних трусах, полагая, что мама не будет возражать, и это сэкономит время. Мама, должно быть, подумала о том же, поскольку, когда я вошёл на кухню, она стояла у плиты в джемпере, чёрных трусиках-бикини и на ней не было больше ничего.

Она оглянулась через плечо, когда я вошёл.

— Привет, милый, - сказала она и улыбнулась мне, потом посмотрела вниз на палатку в моих трусах, и её улыбка расширилась.

Я чувствовал себя странно. Мамино лицо не изменилось с тех пор, как мы начали наши "встречи". Она не стала для меня красивее, и мысль о том, чтобы поцеловать её при свете холодного дня, всё ещё наполняла меня ужасом. Но её лицо теперь, казалось, вызывало во мне почти рефлекс Павлова. За последние несколько дней я так много кончал в эту женщину, что начал возбуждаться в её присутствии, даже когда видел её лицо. То, как выглядела её задница в нижнем белье, которое было на ней сейчас надето, конечно, не мешало этому.

— Доброе утро, мам, - сказал я, и она вернулась к тому, чем занималась. По запаху я догадался, что на завтрак будет бекон. Я на мгновение задержался в дверях, любуясь её идеальной жопой, затем взял сок из холодильника и налил нам по стакану.

Еда вскоре была готова, и мы сели за стол, лицом друг к другу. Мы ели в дружеском молчании, изредка застенчиво улыбаясь друг другу. Меня это молчание не очень беспокоило, так как за завтраком нам часто не о чем было говорить.

Вскоре мы оба убрали свои тарелки и осушили стаканы. Обычно в этот момент один из нас относил всё в раковину и мыл посуду. Но этим утром мы оба просто сидели, как будто ожидая чего-то.

Я видел, что на щеках мамы появился лёгкий розовый румянец, и казалось, что она стала дышать глубже. Что касается меня, то мой хуй так и не опустился во время завтрака и теперь покачивался в моих боксерах в такт биению сердца.

— Итак, - сказала мама, глядя на меня.

— Итак, - ответил я, отведя взгляд в сторону.

Мгновение растянулось на бесконечные секунды. Затем, словно следуя какому-то безмолвному сигналу, мы оба вскочили на ноги. Мама отпихнула стоящую на столе посуду в сторону, чуть не отправив при этом свою тарелку на пол. Затем она перегнулась через стол, положив на него голову и раскинув руки. Я, со своей стороны, бросился вокруг стола к ней. Еще до того, как я добрался до неё, она дёргала ногами, нетерпеливо подпрыгивая задницей вверх-вниз.

— Войди в меня! - скулила мама. — Войди в меня, Стивен!

Я чуть не упал от спешки, когда пытался бежать вокруг стола и одновременно стягивать с себя боксеры. В конце концов, мне это удалось, и боксеры были отброшены в угол кухни. Не дожидаясь, я схватил свой хуй, нацелил его туда, где под трусиками была мамина пиздёнка, и толкнул вперёд.

Мы оба были готовы к тому ощущению, когда мой хуй скользнет на несколько сантиметров в мамину ждущую пиздёнку, и мы оба застонали от разочарования, когда этого совершенно не произошло. Вместо того, чтобы скользнуть внутрь, сдерживаемый её нижним бельем, мой хуй пошёл в обход и толкнулся вниз, к маминому клитору. Я отпрянул назад и снова толкнулся вперёд, с тем же эффектом. Это было приятно, и мама, вероятно, оценила, что мой хуй трётся о её клитор, но это было не то, чего мы добивались. Мама, конечно, хотела большего, как она ясно дала понять.

— Блядь! - крикнула она. — Выеби меня, блядь!

Она ударила кулаком по столу, чтобы подчеркнуть это, так, что тарелки зазвенели. Я уставился на её прикрытую трусиками пиздёнку, пытаясь понять, почему это не работает так же хорошо, как в предыдущий вечер. К счастью для нас обоих, я заметил проблему почти сразу. После всех прелюдий предыдущей ночи мамины трусики были абсолютно мокрыми. Они ничего не делали, чтобы остановить мой хуй, входящий в неё в таком состоянии, и остановили меня только тогда, когда весь материал натянулся. Сейчас, глядя вниз, я видел всё расширяющееся влажное пятно на маминых трусах, в которые вытекала её пиздёнка, но по сравнению с прошлой ночью её трусики были практически сухими.

Если бы я задумался на несколько секунд, я мог бы придумать любое количество решений этой проблемы, некоторые из которых могли бы даже сработать. Но я стал об этом раздумывать. Мне нужно было намочить мамино белье, и я знал, как это сделать. Я просунул палец прямо в мамину пиздёнку через трусы, а затем добавил второй для надёжности. Мама издала придушенный визг, когда я быстро завращал пальцами внутри неё, пропитывая трусики её соками. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы удовлетвориться результатом, после чего я вытащил пальцы обратно. Мама подалась бёдрами назад, как бы пытаясь поймать мои пальцы. Но у меня были большие планы, и я встретил её толчок назад, толкнув свой хуй вперёд и прижав его к её пиздёнке, обтянутой трусиками.

На этот раз всё получилось идеально. Мой хуй уперся в ткань маминых трусиков, которые растянулись и вошли в её пиздёнку, обволакивая мой хуй своим мягким материалом. Я замер на секунду, наслаждаясь ощущениями, когда мама издала долгий, громкий стон. Однако ни один из нас не был в настроении дразниться, поэтому через несколько секунд я отстранился и принялся за работу, вбивая свой хуй в маму.

Мои руки переместились на мамины бёдра, чтобы помочь притягивать её к себе, пока я двигался вперёд. Не сразу я понял, что упускаю возможность, и передвинул их вверх, к её жопе, впиваясь пальцами в мягкие ягодицы, растягивая и сжимая их.

Мама что-то пробормотала, пока я играл с её задницей, слишком тихо, чтобы я мог понять. Я на мгновение отпустил её булки и наклонился вперёд над ней, не замедляя движения бёдер, чтобы услышать, что она сказала.

— Клитор... - бормотала она, снова и снова. В её нынешнем положении было не похоже, что она может дотянуться до него сама. Поэтому, как хороший сын, я сделал это за неё.

Я обхватил её рукой спереди и скользнул вниз, внутрь трусиков, по изгибу её лобка, пока мои пальцы не нашли маленький узелок. Смазки было много, мамины соки текли из её пиздёнки, а моя предсперма просачивалась через трусики, поэтому я не стал терять времени и начал теребить кончиками пальцев взад и вперёд по маминому клитору.

Это было странное ощущение для меня - чувствовать, как моя залупа стремительно проникает в мамину пиздёнку через слой ткани, пока я надрачиваю её клитор. Что касается моей мамы, то это ощущение было для неё не столько странным, сколько совершенно охуительным. Её голова поднялась, когда я набросился на её клитор, и я увидел, что её рот приоткрылся. На несколько секунд все её сексуальные стоны, хрюканье и хныканье прекратились, остался только звук моего хуя, влажно вбивающегося в неё. Затем звук, который мама пыталась выдавить из себя, наконец, вырвался наружу, и она закричала. Я не уловил всего, что она сказала, не уверен, что это вообще были слова. Там определенно были какие-то непристойности, довольно много. А также что-то о том, что я должен ебать её до тех пор, пока она не потеряет способность ходить прямо. Я не уловил конец её монолога, так как в этот момент мой собственный оргазм взял верх.

Мама была явно не в том положении, чтобы оттянуть для меня трусики. К счастью, мне удалось зацепиться пальцам, которые дразнили мамин клитор, за ластовицу её трусов, когда она проскакивала мимо. Это был неловкий маневр, но он был сделан очень вовремя, так как мой следующий толчок в маму стал последним. Сперма начала выплёскиваться из кончика моего хуя ещё до того, как он полностью вошёл в маму. Я вытащил руку из её трусиков и возобновил хватку на её заднице, сжимая её безжалостно, пока моя сперма наполняла мамину пизду.

Наконец моя эякуляция закончилась, и я отступил назад, поправляя мамины трусики, чтобы они снова прикрывали её пиздёнку. Мама ещё некоторое время оставалась согнутой над кухонным столом, восстанавливая дыхание. Наконец она выпрямилась, хотя её ноги заметно дрожали.

— Я думаю... - сказала она, а затем сделала ещё несколько глубоких вдохов. Я сделал паузу, гадая, какая эротическая драгоценность сейчас вылетит из её уст.

— Я думаю, - снова начала она, — сейчас твоя очередь мыть посуду. Она подмигнула мне и повернулась, чтобы подняться наверх. Я смотрел, как она уходит, и через минуту услышал, как она включила душ. Я покачал головой. По крайней мере, всё это безумие не мешает нашим обычным отношениям, подумал я. А потом я повернулся к раковине.

В конце концов, сейчас была моя очередь мыть посуду.

Если вам понравился мой перевод и вы хотите поддержать меня копеечкой, или ознакомиться с моими графическими работами, которыми я занимаюсь в основном - мой аккаунт на Patreon - patreon.com/deepandsilent3dx

Я заранее благодарен вам за любую, даже самую малую, поддержку.