Глава третья

В первые дни после того, как Анюта попала в детский дом, её исключительная красота сразу же вызвала жгучую зависть со стороны других старших девочек, то есть уже девушек-воспитанниц. И при том ангельская внешность Анюты ввела их в заблуждение.

Когда одна из воспитанниц, Лариса, считавшаяся первой красавицей в детдоме до появления Анюты, выдала в её адрес пару хамских заявлений, Анюта абсолютно спокойно подошла к Ларисе, и припечатала её физиономию двумя звонкими оплеухами – по левой щеке и по правой.

Лариса была так ошеломлена и напугана, что даже не посмела ответить Анюте тем же. Особенно Ларису напугало спокойное выражение лица Анюты, и жёсткое выражение её глаз.

Ларисе и всем окружающим вдруг сразу стало понятно, что любой из тех, кто попытается вступить в драку с Анютой, сразу получит серьёзный отпор.

Лариса ведь не знала, что Анюта в своей семье и прошлой школе получила суровую закалку жизни, в результате чего умела постоять за себя, и даже освоила пару-тройку нехилых приёмов.

В этом очень скоро убедился самый старший из воспитанников, семнадцатилетний Вовочка-дурачок, как его все называли за глаза. Нет, не потому, что он был дебил, а потому, что он был отъявленный хулиган и нарушитель общего спокойствия, который в любой момент мог сделать и ляпнуть что угодно.

Увидев Анюту в спортивной форме перед уроком физкультуры – то есть в обтягивающих шортах и футболке – Вовочка ухмыльнулся и радостно завопил:

— Какая классная задница! Какие сиськи! Дай помацать?!

Да, тут надо сказать, что под футболкой, само собой, на Анюте был плотный лифчик, то есть соски её грудей были не видны, но её выпуклости и формы всё равно притягивали к себе взоры всей мужской части их группы.

В ответ на эту, так сказать, «просьбу» Вовочки-дурачка, Анюта снисходительно усмехнулась:

— Что, вздрочнуть захотелось? Ну, на, помацай!

И Анюта сделала такое движение руками, как будто была готова задрать свою футболку вверх.

Вовочка-дурачок захлопал глазами, потому что ожидал чего угодно, только не этого.

Но Анюта вновь усмехнулась, и ладонью правой руки вдруг резко ткнула Вовочку-дурачка в солнечное сплетение.

Это было очень больно и очень страшно!

Вовочка согнулся пополам и захрипел.

Остальные парни ошеломлённо переглянулись, и два приятеля Вовочки кинулись его спасть.

— Да не переживайте, жить будет! – утешила их Анюта, и, оглядев всех присутствующих, осведомилась:

— Всем всё понятно? Или кому-то нужны дополнительные объяснения?..

Парни переглянулись, и никто ничего Анюте не ответил, но по их кривым усмешкам было ясно, что объяснять им больше ничего не нужно.

Прозвенел звонок на урок, и по сигналу Виталия Павловича группа построилась в шеренгу.

Виталий Павлович скомандовал:

— Для первого упражнения, на первый-второй рассчитайсь!..

И затем оглядел всю группу.

Взгляд его само собой как-то застрял на Анюте, и у Виталия Павловича, впервые за несколько лет, снесло крышу.

Ну, мы ведь знаем эти нехорошие истории про уроки физкультуры в старших классах, и про физруков, которые пристают к девушкам?..

Виталий Павлович был не из таких. Кроме того, что он был очень хороший человек, он ещё неплохо владел йогой. И, ещё только приступая к своей профессиональной деятельности, он поработал над собой, и, так сказать, отключил в себе сексуальное влечение к девушкам во время уроков физкультуры.

Чтобы оно, это влечение, не мешало работе!

Это ему очень даже помогло. Он ведь был видный, спортивный мужчина всего лишь тридцати пяти лет, и многие старшие воспитанницы не только строили ему глазки, но и волей-неволей провоцировали его, когда во время разных спортивных занятий так и этак изгибались, показывая ему свои ножки, попы, тити и всё остальное.

Но Виталий Павлович никогда на эти провокации не поддавался.

Никогда до появления Анюты.

Как только он увидел её тогда в первый раз на своём уроке, он понял, что погибает.

Оглядев Анюту с ног до головы, он с трудом отвёл жадный взгляд от её выпуклостей вверху, обтянутых футболкой, от её выпуклостей внизу, обтянутых трикотажными шортами, и от её голых ножек, которые так и ласкали взгляд своей изумительной стройностью.

Анюта, конечно, заметила этот взгляд.

И все его заметили.

Анюта только сокрушённо вздохнула, а все остальные переглянулись.

Виталий Павлович кое-как провёл этот урок, и все остальные уроки этого дня, потому что образ Анюты отчётливо стоял у него перед глазами.

Более того, мысленно Виталий Павлович всё время раздевал Анюту, совершенно отчетливо представляя себе, как выглядят её нежные груди, её голый животик и её замечательные складки внизу живота между её неописуемо прекрасными ножками…

И, само собой, её сладкая голая попа, которую так и тянуло как следует потискать.

А потом наклонить Анюту вперёд,  и прямо в её прекрасную попу ввести свой напряжённый твёрдый инструмент!..

Кое-как проведя все шесть уроков, Виталий Павлович отправился в душ.

Нет, не в мужское отделение общего душа, устроенного для воспитанников, а в отдельную душевую, которая была оборудована сразу за комнатой для хранения спортинвентаря.

И вот, как только Виталий Павлович разделся, и, встав под душ, уже потянулся к крану, в душевую вошёл кто-то ещё.

Виталий Павлович быстро обернулся…

И увидел, что это вошла совершенно голенькая Анюта!

Она была изумительно прекрасна!

Эти юные груди соразмерной величины, с остренькими коричневыми сосками, плоский животик, тонкая талия, округлые бёдра, и прекрасная нежная писечка между ними, которую Виталию Павловичу тут же захотелось страстно поцеловать!..

Особенно Виталию Павловичу понравилось, что на теле Анюты – полностью сформировавшемся теле девушки - не было ни волоска.

«Это она что, всё сбривает?..» - невольно подумал он, а вслух залепетал:

— Ты?.. Что?.. Как это?!.. Зачем?!.. Нельзя!..

В то же время его член уже победно напрягся, приобретая просто неимоверные размеры.

— Почему же нельзя, Виталий Павлович? – мягко спросила Анюта, улыбнувшись вовсе не развратной блядской улыбкой, а как-то по-женски, по-ангельски даже. – Я ведь заметила ваш взгляд во время урока, и решила, что я должна вам помочь!..

— Помочь?.. – прохрипел Виталий Павлович.

— Конечно! – улыбнулась Анюта уже совершенно обворожительно. – Я – ваша награда за самоотверженную педагогическую деятельность!

— Ну да, я наверно заслужил, да… - прошептал Виталий Павлович. – Своим самоотверженным трудом по физическому воспитанию подрастающего поколения!..

— Конечно, заслужили! – согласно кивнула головой Анюта. – Так что я прямо сейчас дам вам в попу. Вы намыльте мне её как следует, пожалуйста, чтобы вам было хорошо. И мне тоже!

С этими словами Анюта повернулась к Виталий Павловичу спиной, и, оперевшись руками на приступочку в стене, наклонилась вперёд, изумительно выгнув спину, и открывая взгляду очарованного физрука свои приоткрывшиеся нижние губки и сладкую дырочку между прекрасными розовыми ягодицами.

Уже ничего не соображающий Виталий Павлович открыл воду, взял в руки мыло, и, как следует намочив его под душем, уже протянул руку вперёд, чтобы намылить попу Анюте…

И вдруг она исчезла!

Вот только что была – и бац!

Пропала совсем.

Сердце Виталия Павловича ухнуло в пятки, и он с ужасом понял, что всё это ему померещилось.

Но как отчётливо он всё это видел!

Как ясно слышал он голос Анюты с этой её ласковой интонацией!

«Я – ваша награда за самоотверженную педагогическую деятельность! Я дам вам в попу! Намыльте меня как следует!..»

Да-да, именно это она и сказала!

Виталий Павлович слышал это своими собственными ушами!

Какая великолепная галлюцинация!..

— Я что, совсем поехал?.. – пробормотал Виталий Павлович, в то время как в его ушах всё повторялись и повторялись Анютины слова, которых она никогда не произносила!

И никогда не произнесёт…

Виталий Павловичу захотелось плакать.

Но тут его член, напряжённо торчащий вперёд, вдруг задёргался, и, вместе с изливающимся семенем на Виталия Павловича накатил совершенно обалденный оргазм.

Наслаждения такой силы он не чувствовал уже давным-давно.

Он чувствовал такое же наслаждение только в те первые месяцы своей семейной жизни, когда его жена Наталья была такой же стройной и почти такой же прекрасной, как Анюта, и они наслаждались друг другом каждую ночь.

И даже каждый день.

— Всё, мне конец! – прошептал Виталий Павлович, которому на самом деле стало очень даже хорошо.

Но это был не конец.

Это было только начало.

Нет-нет, в реальности Виталий Павлович никогда не целовал Анюту в её прекрасную писечку!

В реальности Анюта никогда не давала Виталию Павловичу в попу!..

Она даже никогда не узнала об этой его галлюцинации, вызванной ею же самой – как никогда не узнала о тех сладких эротических снах, которые практически каждую ночь радовали Варвару Александровну.

Но зато Анюта очень благотворно повлияла на всю жизнь Виталия Павловича, которая буквально в тот же вечер начала стремительно улучшаться…