ГЛАВА 5

Томас и его мать сидели рядом друг с другом и смотрели, как вода каскадом стекает со скал в лагуну внизу. Был теплый и ветреный день, как и большинство дней на острове, и солнце светило сквозь водяной туман, создавая великолепную радугу цветов. Это был чудесный день, но по какой-то причине Томас казался угрюмым и угрюмым.

— Что случилось, Томас? - спросила Грейс.

Он перепрыгнул через камень в лагуне, прежде чем ответить: - Я просто задумался.

— По поводу чего?

Он вздохнул и сказал: - Я думал о том, как было бы ужасно, если бы я был здесь без тебя. Я имею в виду, что, если бы мы с папой были единственными выжившими, а тебя здесь не было? Хуже того, если бы с тобой что-то случилось, я не думаю, что захотел бы жить.

— Пожалуйста, милый, не говори так, - сказала Грейс и повернула лицо Томаса к себе, положив руки ему на щеки. - Я здесь, и со мной ничего не случится.

У Томаса на глазах стояли слезы. - Иногда я впадаю в депрессию, думая об этом и о нашей ситуации здесь.

— Мы все иногда впадаем в депрессию, дорогой, но мы должны бороться с этим. Мы никогда не должны терять надежду, - сказала Грейс, и слезы потекли у нее из глаз. Глядя в глаза ее сына, весь остальной мир волшебным образом растаял вокруг нее. Больше не было ни солнца, ни водопада, ни ветерка, только его невероятно грустные глаза. Мгновение спустя ее губы прижались к его губам.

Ее рот открылся, и ее язык проник в его рот. Стон вырвался у нее из горла, когда она поняла, что целует своего сына. Но это ее не остановило.

Поцелуй продолжался и продолжался, пока Грейс не начала задыхаться. Из ее киски начало капать, а соски пульсировали. Обеспокоенная тем, что может кончить, она оттолкнула Томаса. Она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Она уже собиралась сказать, что поцелуй был неуместен, когда заговорил Томас.

— Ух ты, - сказал Томас, с удивлением глядя на свою мать. Казалось, он был так же удивлен поцелуем, как и его мать. Затем он добавил: - Мы можем как-нибудь повторить это снова. - Его настроение внезапно улучшилось.

— Посмотрим, - уклончиво ответила Грейс. Затем она покачала головой и задалась вопросом, не были ли все его комментарии притворством, чтобы заставить ее поцеловать его. Она посмотрела в его голубые глаза и убедила себя, что это не так. - Ладно, тебе пора заняться чтением.

— После уроков я могу задать тебе еще несколько вопросов. .. ты знаешь о “птицах и пчелах”?

Грейс почувствовала, как по спине пробежал холодок. - Да, если я смогу ответить на них, я это сделаю.

Томас прочитал свои главы, а затем несколько стихотворений, прежде чем закрыть книги и отложить их в сторону.

— Итак, о чем ты хотел меня спросить? - спросила Грейс, чувствуя странное возбуждение.

— Ну, ты же знаешь, что я мало что знаю о женщинах и, вероятно, никогда не получу такой возможности, но у меня есть несколько вопросов. Ты объяснила мне, как происходит рождение детей, но не очень много о женщине. Ну, знаешь, например, какие части тела у женщины? Какие прикосновения им нравятся, какие части тела чувствительные и что может сделать мужчина, чтобы действительно доставить удовольствие своей возлюбленной?

Холод превратился в дрожь, когда ее сердце начало бешено колотиться. - Ого, это много для одного сеанса.

— Ты можешь разбить его на части, если хочешь. Потрать столько времени, сколько нужно, я - твоя единственная аудитория, - сказал он с улыбкой.

Она покачала головой в притворном смирении и сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. - Хорошо, дай-ка я подумаю. Во-первых, женщине очень нравится целоваться.

— Как и нам, - добавил Томас. - Мне тоже это понравилось.

— Да, как и вам. Это просто часть ее натуры и говорит ей, что ее любят. Женщина должна знать, что ее любят. Никогда не бывает слишком много поцелуев.

— Я люблю тебя, мама, - искренне сказал Томас.

— Я знаю, милый, и я тоже тебя люблю, - ответила она, поглаживая его по щеке.

Он отнял ее руку от своего лица. - Нет. Не как ребенок свою мать. .. как. .. ну, это нечто большее. Я не знаю, как это объяснить.

Грейс не ответила, опасаясь, что может сказать что-нибудь такое, о чем потом пожалеет. Вместо этого она сказала: - К сожалению, мы с твоим отцом больше не целуемся.

— Почему нет, мне понравился наш поцелуй.

Лицо Грейс раскраснелось, когда она вспомнила ощущение его мягких губ и ее язык, ищущий его рот. - Твой отец постарел, ему уже сильно за пятьдесят, и мужчины теряют желание к подобным вещам.

— Я буду целовать тебя в любое время, когда ты захочешь, - сказал Томас.

Грейс вздохнула и сказала: - Я уверена, что ты бы так и сделал, но вернемся к уроку. Помимо поцелуев, все женщины любят, когда с их грудью играют, особенно с сосками. Они очень чувствительны большую часть времени, а иногда почти слишком чувствительны. - Грейс заметила, что Томас ерзает на месте. Она видела, что у него уже эрекция. - Что случилось? - спросила она, уже зная ответ.

— Эм... мне просто немного неудобно... знаешь... джинсы тесноваты

— Я понимаю, почему, - ответила она, глядя на палатку в его брюках. - Почему бы тебе не снять их? - Как только эти слова были произнесены, Грейс не могла поверить, что они сорвались с ее губ. Неужели она действительно велела своему сыну снять штаны?

Глаза Томаса широко раскрылись. - Правда? - Но прежде чем она успела передумать, он вскочил и стянул с себя джинсы. Его член вырвался на свободу и возбужденно закачался перед ним. Он увидел пристальный взгляд матери, и волна возбуждения захлестнула его. В лагуне стало очень тихо, пока Томас смотрел на мать. Ее дыхание, казалось, стало более тяжелым, а на лице появилось странное выражение.

Наконец Грейс сказала: - Сядь, пожалуйста.

— Так-то лучше, - сказал он. Затем он смело потянулся к своему пенису и взялся за него. - Теперь ты можешь продолжать.

Грейс не могла не смотреть на его член. Он был всего в нескольких дюймах от нее, и она видела, как он пульсирует. Он был не таким длинным, как у его отца, но казался намного тверже. Внезапно ее шорты стали очень тесными в промежности.

— Продолжай, мама.

— О, да, прости, - сказала она, покачав головой и отведя глаза от его эрегированного органа. - Груди предназначены не только для занятий любовью, однако они также служат очень практической цели. Как только женщина становится беременной, они становятся намного больше и начинают производить молоко.

Глаза Томаса широко раскрылись, и он сказал: - Я не могу представить твою грудь намного больше.

Грейс рассмеялась. - Да, но они определенно были больше, когда я была беременна тобой.

— Могу я снова увидеть твою грудь? - он спросил. - Исключительно в образовательных целях, - добавил он с хитрой улыбкой.

Он уже видел их, так какое это имеет значение, подумала она? Грейс была одета в шорты и топ на пуговицах, который она завязала узлом ниже груди. Не отвечая, она села, развязала топ и стянула его.

Томас ахнул и быстро убрал руку со своего члена, опасаясь, что он может сразу кончить.

Не задумываясь об этом, Грейс положила руки на грудь и начала играть со своими твердыми сосками, продолжая. - Таким образом, грудь очень практична, а также играет очень важную роль в прелюдии.

— Что такое прелюдия?

— Это то, что мужчины должны делать с женщинами перед тем, как проникнуть в них пенисом. Женщинам требуется больше времени, чтобы разогреться до секса, чем мужчинам, поэтому тебе нужно потратить время на грудь. Также, конечно, есть шея, прямо здесь, - сказала она, нежно проводя пальцами по затылку и лопаткам. - Не забудь про ушки. Это тоже очень чувствительное место. По правде говоря, большая часть женского тела чувствительна к губам и языку. - Грейс чувствовала, как с ее киски капает. Она глубоко вздохнула и начала снова. - Затем, конечно, есть вагина.

— Я никогда не видел ничего... за исключением того момента, когда ты стояла в воде в лагуне. Но тогда я мало что мог разглядеть, - сказал он.

— Тебе придется использовать свое воображение, молодой человек.

— Это трудно сделать, когда я никогда этого не видел.

Грейс покачала головой. - В любом случае, части вагины - это наружные губы - большие половые и внутренние губы - малые половые. Внешние губы менее чувствительны, чем внутренние. Внутренние губы набухают кровью при стимуляции. - Грейс помолчала. Она видела, что Томас понятия не имеет, о чем она говорит. Сердце заколотилось в груди, когда ее снова начали посещать пошлые мысли. Это безумие, кричал ее разум. И прежде чем она успела передумать, она встала. - Я не должна этого делать, но я вижу, что ты не понимаешь. - Внезапно она стянула с себя шорты.

Томас ахнул и уставился в недоумении. Его глаза расширились, когда он увидел, как его мать бросила свои шорты на камень. Он замедлил поглаживание своего члена, уставившись на нее с разинутым ртом.

Грейс села обратно и откинулась назад. Каждую часть ее тела сейчас покалывало. Ее сердце колотилось, а грудь вздымалась. Возбуждение момента и взгляд Томаса отбросили все ее сомнения по поводу того, что она может обнажить себя перед сыном, по крайней мере, на данный момент. Мир, казалось, вращался вокруг нее. Единственное, что она могла слышать поверх звона в ушах - это звук учащенного сердцебиения.

Наконец Грейс достаточно успокоилась, чтобы сказать: - Если хочешь, можешь посмотреть поближе, пока я объясняю детали.

Томас придвинулся ближе, не теряя хватки своего члена.

В голосе Грейс послышалась дрожь, когда она продолжила: - Эта область называется вагиной, а это внешние губы, - сказала она, проводя пальцем вверх и вниз по гладкой коже с каждой стороны своей киски. - На внутренней стороне находятся внутренние губы, - сказала она, раздвигая их, чтобы он мог видеть. - Внутренние губы гораздо более чувствительны, и они становятся влажными и опухшими, когда женщина возбуждена.

— Сейчас они выглядят мокрыми и опухшими, - невинно сказал Томас.

— Эм. .. да. .. да, это так, - заикаясь, ответила Грейс. Затем она обхватила клитор указательным и средним пальцами и раздвинула кожу. Ее набухший клитор выскочил наружу. Невольный стон сорвался с ее губ.

Грейс чувствовала, как пульсирует маленький бугорок. - Эта маленькая штучка наверху называется клитором и является самым чувствительным местом. Видишь, это похоже на головку пениса и имеет такие же нервные окончания. Его следует стимулировать пенисом или пальцем во время полового акта. Он пульсирует, когда его стимулируют. - Грейс прикоснулась к шишечке и посмотрела, как она пульсирует.

Рот Томаса был открыт, когда он в изумлении уставился на нее. - Твоя вагина великолепна.

— Спасибо, - прошептала Грейс, еще несколько раз коснувшись своего клитора и продолжая смотреть, как он пульсирует.

— Значит, когда ты мастурбируешь, ты потираешь эту маленькую штучку? - сказал Томас. Теперь он тяжело дышал, и с его члена капал сок на костяшки его пальцев.

— Да, и иногда я также засовываю туда палец, - сказала Грейс. Ее дыхание участилось, когда она увидела восхищение на лице сына. Она посмотрела вниз и увидела, как он гладит свой член. Затем она еще немного откинулась назад и шире раскрыла губки, чтобы он мог глубже заглянуть в нее. Она хотела просунуть палец в свою дырочку, но знала, что в тот же миг достигнет оргазма. Из нее начал пузыриться сок.

— Это... э-э. .. моча? - спросил Томас, указывая на сочащийся сок.

— Нет. Это преякулят, точно так же, как жидкость, которая выходит из кончика твоего пениса.

— Так и есть, - сказал Томас, глядя на сок на своих пальцах, а затем на киску своей матери.

— Эта маленькая дырочка - вот здесь. .. отсюда изливается моча, - сказала она, коснувшись отверстия. Оно пульсировало, открывалось и закрывалось, как морской еж, хватающийся за планктон. - А в отверстие побольше входит пенис. Стенки внутри набухают, и они ласкают пенис, помогая мужчине достичь оргазма.

Томас зачарованно уставился на нее. Он погладил свой член быстрее. - Ты можешь снова потрогать свой клитор для меня? - он спросил.

— Нет, я не должна, - выдохнула Грейс, отчаянно желая сделать именно это.

— Пожалуйста. Давай сделаем это вместе.

Грейс была готова взорваться. Ей хотелось прикоснуться к себе больше, чем когда-либо, но было так неправильно делать это, пока ее сын наблюдал. И все же он был прав, она смотрела, как он гладит свой член. Проиграв битву, она снова поднесла пальцы к своему клитору и потерла его. Стон сорвался с ее губ. Внезапно она просунула палец в свою влажную дырочку. - Вот... вот... как входит пенис, - задыхалась она, несколько раз вводя и выводя палец. - Влагалище делает член... член... влажным, чтобы было легче, - задыхалась она. - Затем я просто тру маленький клитор своим. .. мокрым пальцем и. .. о, Боже, - задыхалась она.

Томас наклонился еще ближе, теперь его дыхание стало прерывистым.

— Это не... занимает много... чтобы... стимулировать клитор, когда он набух. - Ей становилось все труднее и труднее говорить. Она откинула голову назад, когда наслаждение хлынуло через нее. Она не могла поверить, что мастурбирует перед сыном. Внезапно, прежде чем она смогла предотвратить это, она начала дрожать всем телом, когда наступила кульминация. Это было слишком рано, но она не могла сдержать прилив сил. - О Боже, Томас, я собираюсь... охххххх, ахииииииееее, - задыхалась она, когда ее тело начало биться в конвульсиях. Она смутно услышала стон Томаса, прежде чем ее настигла взрывной оргазм. Затем она почувствовала, как сперма Томаса брызнул ей на грудь, и ее оргазм еще усилился.

Ее тело затряслось, когда удовольствие хлынуло от налившегося кровью клитора в мозг и обратно. Пальцы на ногах подогнулись, и она чуть не задохнулась. В голове взорвался фейерверк. Ноги и бедра неконтролируемо дрожали, а из пульсирующей дырочки лились соки. Как только она преодолела пик оргазма и он утих, она упала на спину.

Через несколько минут она открыла глаза и приподнялась на локтях. Томас лежал на спине с закрытыми глазами и выглядел так, словно спал. Затем она посмотрела вниз и ахнула; его сперма была у нее на животе, киске и тыльной стороне ладони.

Она откинулась назад с удовлетворенным вздохом и пролежала так несколько минут. Как всегда, она начала испытывать невероятный стыд за то, что позволила этому случиться. Ей было трудно снова открыть глаза, но Томасу нужно было вернуться к своим делам. Она встряхнула его.

Он сел, оглядываясь по сторонам, как это бывает, когда пробуждаешься от глубокого сна. Когда он увидел свою мать, склонившуюся над ним, он улыбнулся и сказал: - Вот это да-а.

Грейс не ответила, все еще чувствуя уколы сожаления. - Тебе нужно вернуться, чтобы заняться своими делами, - сказала она без эмоций.

Он кивнул и начал вставать. Потом он увидел, какой беспорядок он устроил на теле своей матери. Его лицо покраснело, и он сказал: - Извини.

Она посмотрела вниз и снова была потрясена увиденным. Она была удивлена тем, как много он кончил. Выделений было гораздо больше, чем когда кончал его отец. - Не беспокойся об этом, - сказала она. У нее возникло внезапное, почти неконтролируемое желание лизнуть тыльную сторону ладони, но она сдержала этот порыв. Затем она быстро встала и сказала: - Мне нужно зайти в воду, чтобы умыться. Увидимся в доме.

Когда она повернулась, чтобы уйти, Томас поймал ее за руку. - Спасибо, мама, - сказал он и притянул ее к себе.

Она не сопротивлялась, когда он прижался губами к ее губам. Она позволила ему долго целовать себя, их языки исследовали губы друг друга. Затем она почувствовала, как его член опять затвердел у нее между ног, и отстранилась от него. - Иди домой, - сказала она и мягко оттолкнула его.

Наблюдая, как он уходит, она поднесла руку ко рту и начала слизывать его сперму. Другой рукой она нащупала свою все еще пульсирующую киску. Когда она полностью слизала сок своего сына с руки, она снова кончила.