После шторма / After The Storm by jack_straw ©

Кризис проверяет брак пары.

Это в основном правдивая история о том, как мы с женой возродили нашу любовь и спасли наш брак. Я изменил наши имена и несколько деталей сюжета, но в остальном все так, как было. В конце есть секс, но основная часть истории посвящена нашему браку и тому, как он выдержал самый большой кризис, с которым мы когда-либо сталкивались.

Часть 1. Шторм

Будильник прозвенел в 5:35 утра, разбудив меня задолго до того, как я был готов встать. Снаружи я уже слышал, как усиливается ветер - ураган "Катрина" приближался к нам.

Я и так не очень люблю вставать по утрам, к тому же накануне я работал до 10:30, доделывая последние дела, а потом еще два часа сидел и следил за погодой. К тому времени уже ни у кого не было сомнений в том, что это тот самый большой шторм, которого мы все боялись, и, конечно, это только усугубляло стресс, который я испытывал.

Вспоминая тот день, я до сих пор вижу в своем воображении, как Джим Канторе делает стендап на пляже в Билокси в воскресенье утром. С прекрасным ясным небом и спокойным морем на заднем плане он говорил зрителям, чтобы они внимательно посмотрели на это место, потому что оно никогда не будет прежним. За прошедшие месяцы я побывал там, и этот комментарий должен стать лауреатом премии 2005 года за недосказанность года.

Будильник был такой, который можно установить в любом месте и который имеет несколько разных мелодий - птица кукушка, гудок и колокольчик. Нам нравится использовать звонок, потому что он немного более успокаивающий, чем другие.

Проблема была в том, что в полусонном состоянии я не мог найти нужную кнопку, чтобы выключить эту чертову штуку. Поэтому она продолжала звучать - бонг, бонг, бонг!

Меня это все больше раздражало, и, в конце концов, я со злостью поднялся с кровати, схватил эту штуку, прошел в гостиную, где моя жена и дочь смотрели в окно, и швырнул ее в ее сторону.

— Выключи эту чертову штуку! - прорычал я.

Честно говоря, я бросал его не в нее, а ей, полагая, что она поймает его. Однако, видимо, я слишком сильно бросил, потому что чуть не попал в дочь, затем я развернулся и пошел обратно в спальню.

— Это было совершенно неуместно! - крикнула Дарлин, следуя за мной в спальню.

— Ну, извини, но это меня разозлило, - сказал я. - Я не мог его выключить.

— Ты сказал мне, что хочешь встать и посмотреть на грозу, - огрызнулась она.

— Не в 5:30 утра, - огрызнулся я в ответ.

— Ладно, будь засранцем, - сказала моя жена. - Я больше не буду тебя беспокоить.

Она хлопнула дверью, и с этого момента официально начался кризис, который привел наш брак на перепутье.

Здесь необходимо дать немного предыстории.

Меня зовут Дэн, а мою жену - Дарлин. У нас двое детей - 20-летний сын, который в то время проходил базовую подготовку в ВВС в Техасе, и 14-летняя дочь.

Мы с Дарлин познакомились довольно поздно: мне было 27, а ей 26. Она уже была замужем и недавно развелась, а я был довольно застенчив и не слишком опытен в отношениях с женщинами.

Но мы полюбили друг друга с самого начала. Все то, что я никогда не мог сделать с другими женщинами, я мог сделать с Дарлин. С самого начала секс между нами был выдающимся, и я, когда был с ней, казался совершенно другим человеком, чем был раньше.

Дарлин среднего роста, довольно хорошо сложена, со увесистой парой круглых толстых сисек и стройными ногами. За прошедшие годы она прибавила несколько килограммов, и, вероятно, ей не помешало бы сбросить около 15-20 килограммов, но, на мой взгляд, она по-прежнему выглядит очень хорошо.

Что касается ее внешности, она не из тех женщин, которые сразу бросаются в глаза, но когда вы уделяете время тому, чтобы действительно посмотреть на нее, вы понимаете, что она очень привлекательна. Ее глаза - ее лучшая черта. Кажется, что они всегда смеются, и у них есть способность просто притягивать вас.

Я тоже примерно среднего роста, и мне тоже не мешало бы сбросить несколько килограммов. Люди говорили, что я довольно приятной внешности, но что я знаю об этом?

Мы поженились, и вскоре у нас появилась семья. Мы живем в том же городе на юге Миссисипи, где жили всегда, - небольшой городок в 60 милях от побережья Мексиканского залива.

За 23 года нашего брака у нас были и взлеты и падения. В начале брака у нас был выкидыш, о котором мы до сих пор скорбим. Примерно семь лет назад у меня был кризис среднего возраста, который чуть не закончился романом с молодой коллегой. А чуть больше года назад, перед “Катриной”, меня арестовали за вождение в нетрезвом виде и заставили бросить пить.

Я должен подчеркнуть, что я не жестокий человек, но у меня вспыльчивый характер. Это означает, что, если меня что-то выводит из себя, то я бушую около минуты, может быть, двух или трех, затем делаю глубокий вдох и успокаиваюсь.

Ирония в том, что меня всегда выводят из себя мелочи. Медленные водители в пробке, что-то, что не хочет оставаться на своем месте, идиотские слова, сказанные кем-то по телевизору, - все это просто заставляет меня кипеть. Но попади я в действительно тяжелую ситуацию, и я стану воплощением спокойствия. Чем сильнее кризис, тем я спокойнее.

Я также должен сказать, что никогда, никогда не поднимал руку на Дарлин, и никогда не подниму. Ее первый муж был любителем насилия, и она мне прямо сказала, что если я ее хоть раз ударю - хоть один раз - она от меня уйдет. Я слишком люблю ее, чтобы так поступить, и, кроме того, какие бы другие недостатки у меня ни были, бить женщину - не один из них.

Но в то утро я швырнул в нее маленький будильник, и это было уже совсем близко к краю.

В итоге я встал в 8:30, как раз в то время, когда небольшое дерево упало и с большим грохотом ударилось об угол дома. К тому времени ветер завывал со скоростью 75+, и шел косой дождь.

Дарлин была довольно спокойна. Она провела утро за готовкой, пытаясь сделать как можно больше дел, пока у нас еще было электричество. Я, как обычно, извинился за свой предыдущий выпад, и тогда я получил первый намек на то, что в этот раз все по-другому.

Дарлин просто пожала плечами и пошла по своим делам. Она не злилась, просто... по-другому, как будто это так или иначе это уже не имело никакого значения.

В тот день мы вели себя как обычно. Мы разговаривали, как обычно, даже обнимались и прикасались друг к другу, как всегда, но я чувствовал, что между нами возник барьер. Она была холодна со мной.

Скажу честно, у меня действительно было мало времени, чтобы подумать об этом в течение следующих нескольких дней.

С ущербом от урагана нам повезло больше, чем остальным. Мы потеряли несколько черепиц с нашей крыши, и были повреждения от дерева, упавшего на дом. В итоге нам придется делать новую крышу. Также мы потеряли около дюжины деревьев во дворе, а одна из наших машин была разбита.

Это было потрясающе - и очень страшно - видеть ветры со скоростью 110 миль в час в действии. Высокие сосны и старые дубы хлестало по земле, как траву, и в какой-то момент мы увидели, как две огромные сосны на моем дворе в унисон рухнули вниз. Это было действительно одно из самых странных зрелищ, которые я когда-либо видел. Мы могли видеть, как земля поднимается вверх, когда из нее вырывались деревья, и это было похоже на замедленную съемку, когда они падали.

Электричество отключилось около 12:30 того же дня, в самый разгар урагана. Примерно к 5 часам все закончилось, и мы наконец-то вышли на улицу, чтобы осмотреть повреждения. Там уже были люди с бензопилами, которые резали поваленные деревья, чтобы расчистить дорогу.

Я живу на тупиковой улице, и поперек дороги лежало полдюжины деревьев, а также два столба электропередач. Тогда у меня возникло ощущение, что худшее для нас только начинается. Я просто не знал, насколько все будет плохо.

Очевидно, что в нашем городе все было не так плохо, как в Новом Орлеане или на побережье. Но это все равно было самое худшее, что я когда-либо испытал, и все же, в некотором смысле, это было самое лучшее. Я никогда не чувствовал себя более живым, более энергичным, чем в то время. В то время мы были в первом ряду на самом громком событии в мире.

Во вторник выглянуло солнце, и начался самый жаркий и сухой месяц, который я помню. У нас не было ни электричества, ни воды, ни телефонов, даже сотовых. Я знал, что в моем офисе есть генератор, и я знал, что мне нужно попытаться выйти на работу.

Я работаю в отрасли, которая была признана важной для восстановительных работ, поэтому мы были в деле, и я знал, что компания, в которой я работаю, уже готовится к тому, что, как я знал, будет долгим и трудным периодом. Несмотря на то, что до офиса было девять миль, я пошел пешком и, пройдя около мили, наконец, поймал попутку.

Дарлин и Дебби, наша дочь, приехали за мной около четырех часов дня, после того как была расчищена дорога с нашей улицы. И снова Дарлин была спокойна и сердечна по отношению ко мне, но я почувствовал такую мертвенность в ее чувствах ко мне, что это меня ошеломило.

Опять же, я не хочу сравнивать трудности, которые мы пережили в дни после урагана, с проблемами, с которыми столкнулись те, кто потерял всё, включая жизни своих близких.

По сравнению с тем, что пришлось пережить жителям Билокси, Уэйвленда, Бей-Сент-Луиса и других прибрежных городов, по сравнению с тем адом на земле, которым был Новый Орлеан, нам очень и очень повезло.

Тем не менее, в первые дни после урагана, жизнь была довольно тяжелой.

Конечно, из-за отсутствия электричества нам пришлось выбросить все, что было в нашем холодильнике, и многое из того, что было в морозильной камере. То, что еще можно было спасти, мы должны были немедленно приготовить либо на гриле, либо на плите Coleman. Дом был похож на печь, сколько бы окон ни было открыто. Ночью единственным источником света были фонарики и масляная лампа, которая стояла на кухонном столе.

Без воды мы не могли мыться, не могли наполнить раковину, чтобы помыть посуду или одежду. Это приходилось делать с помощью бутылок с водой, которые мы запасли заранее. И мы не могли смыть воду в туалете. Единственное, что мы не сделали, но должны были сделать заранее, - это наполнить водой ванны.

К счастью, это сделали наши соседи, которые уехали из города, как только смогли. Поэтому они дали нам ключ от своего дома и сказали, чтобы мы не стеснялись пользоваться их водой. Однако это означало таскать полный пятигаллонный кувшин с водой из их дома в наш, что было не очень весело, особенно в дневную жару.

Но мы сделали это, потому что альтернативой было просто оставлять в туалете свои фекалии, и не потребовалось много времени для того, чтобы это стало тошнотворным.

Несмотря на все это, мы с Дарлин выполняли нашу рутинную работу в кажущейся нормальности, но мы, казалось, кружили друг вокруг друга, и казалось, “игнорировали слона в комнате”. Наши беседы были краткими и поверхностными, сосредоточенными исключительно на мирском.

Это произошло в четверг вечером, после того как я вернулся домой с работы и я, наконец, взял быка за яйца и начал своего рода конфронтацию.

Они с Дебби были на подъездной дорожке, сидели в шезлонгах и разжигали небольшой костер. В доме не было света и кондиционера, поэтому снаружи было прохладнее, чем внутри. К этому времени мы не мылись уже три дня, и никто из нас толком не спал.

На улице было жутковато. Мы живем на окраине города, поэтому у нас обычно есть фонарь, на улице позади нас есть фонари, а над нами обычно видны отблески городских фонарей.

Но в эту ночь было абсолютно темно, если не считать небольшого костра, горящего на подъездной дорожке. Было новолуние, поэтому у нас было практически темно, а единственные звуки доносились из двух или трех домов по соседству, где люди подключили генераторы.

Дебби наконец легла спать, и мы остались вдвоем. Дарлин прикурила сигарету и посмотрела в пустоту.

— Детка, поговори со мной, - сказал я. - Мы не можем продолжать в том же духе. Ты как будто чужая для меня. Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину перед тобой?

— Я не знаю, Дэн, - сказала она после долгой паузы. - Это копилось долгое время, и когда ты бросил в меня будильник, во мне что-то умерло. Я больше не знаю тебя. Ты никогда не счастлив, ты никогда не доволен, ты всегда злишься из-за одного или другого, наша сексуальная жизнь - это шутка, и я просто... С меня хватит. Я даже не злюсь, и я пролила все слезы, которые собиралась пролить по этому поводу. Я просто больше ничего не чувствую.

— Ты больше не любишь меня? - сказал я.

— Я не знаю, - сказала она. - Ты все еще мой муж и ты все еще отец моих детей. Я хочу любить тебя, и у меня к тебе все еще есть какая-то привязанность, но ты не облегчаешь мне задачу.

Я просто сидел ошеломленный. В тот момент я понял, что убил нечто прекрасное. Вы должны понять. Я всегда чувствовал, что Дарлин любит меня, любит безусловно, безоговорочно. Иногда я чувствовал себя недостойным такой любви, но принимал как данность то, что она всегда будет рядом.

Теперь моя жена - которую я все еще любил - говорила мне, что больше не уверена, что любит меня. И она еще не закончила.

— Я не собираюсь бросать тебя, если ты об этом думаешь, по крайней мере, не сразу, - сказала она. - У Дебби есть еще три года до окончания школы, и до тех пор я ничего не буду делать. Но, Дэн, я должна тебе сказать, если бы не она, я бы уже уехала.

— Почему ты ничего не сказала? - спросил я в отчаянии.

— А разве от этого был бы какой-то толк? - возразила она. - Я боялась, что ты просто надуешься и будешь отрицать это, набросишься на меня. Ты иногда бываешь таким зацикленным. Я не была уверена, что смогу заставить тебя понять, что я умираю внутри каждый раз, когда ты ведешь себя так по отношению ко мне и детям. Я наконец-то дошла до точки, когда мне уже все равно.

Я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз я плакал за годы, прошедшие с тех пор, как я стал взрослым. Я был воспитан в убеждении, что большие мальчики не плачут. Но в тот вечер я пролил несколько слезинок.

— Дарлин, я... смущен, - сказал я. - Очень сильно. Думаю, я просто не понимал, что делаю. Я все еще люблю тебя и хочу, чтобы ты осталась моей женой. Мне больно осознавать, что я убил твою любовь ко мне. Пожалуйста, прости меня!

— Посмотрим, - сказала она, вставая и направляясь к кровати. Она поцеловала меня на ночь, как всегда, но это был поцелуй без любви.

Я просто сидел, подбрасывая в огонь мелкие ветки деревьев, и размышлял о своем тонущем браке. Весь мой мир рухнул в считанные дни, и я не был уверен, что смогу его исправить.

— Я чертов идиот, - сказал я вслух ночи. - Я взял любовь самой лучшей женщины, которая только может быть у мужчины, и убил ее. Боже, как я мог быть таким глупым?

В ту ночь я лег спать обеспокоенным человеком, но в глубине души я знал, что ни один из нас не сдастся без боя.

Мы начали бороться за наш брак рано утром следующего дня.

Ранее в четверг мы приняли решение встать в пятницу около пяти часов утра и отправиться на поиски бензина для нашего единственного работающего автомобиля.

После трехдневных поездок на работу и обратно, а также поездок по городу с заданиями, мой бензиновый индикатор показывал меньше восьмой части бака. Я также совершил поездку с Дарлин, чтобы отвезти ее на работу, где ей сказали, что ее офис закрыт на неопределенное время и что она не должна являться на работу до дальнейшего уведомления.

Помимо отсутствия электричества и воды, а также трудностей с поиском и покупкой продуктов - особенно льда - был еще и топливный кризис. В магазинах и на заправочных станциях сначала было много топлива в баках, но без электричества не было возможности его закачать. Затем, по мере того как запасы топлива истощались, а большие бензовозы не могли его доставить, спрос быстро превысил предложение.

Было интересно наблюдать за тем, как слухи управляли действиями людей. Кто-то слышал, что у такого-то и такого-то есть бензин - или будет в такое-то и такое-то время, - и в мгновение ока образовывалась очередь из машин длиной в два квартала, которая росла с каждой минутой.

В четверг вечером Дарлин услышала, что в одном магазине, расположенном на выезде из города, бензин будет в 7 утра в пятницу, с лимитом в 20 долларов и только наличными. Человек, который ей это сказал, знал владельца, поэтому мы решили, что это вполне достоверная информация. Мы решили, что встанем в 5 часов, встанем в очередь и купим достаточно бензина, чтобы хватило на следующие несколько дней.

Мы выехали туда без четверти шесть и были ошеломлены, увидев вереницу машин покуда хватало взгляда. Я проехал около двух миль и, наконец, остановился и спросил, как далеко тянется очередь.

— До здания суда в следующем городе, - ответил мужчина.

Я быстро посчитал и понял, что если он прав, то очередь растянулась на добрых 12 миль. Мы никогда не успеем, поэтому мы развернулись и направились обратно в город.

К счастью, у ближайшего к нашему дому магазина образовалась очередь, и мы узнали, что у них будет бензин в час дня. Мы решили, что если бензин закончится там, то мы сможем хотя бы дойти до дома пешком, поэтому встали в очередь и стали ждать.

Я понял, что Дарлин находится на пути к какому-то примирению - пусть и незначительному, - когда, возвращаясь к машине после поездки за продуктами, я увидел, что она разговаривает с молодой мамой, которая шла с ребенком в сторону магазина.

Мы взяли с собой несколько бутылок воды и коробку печенья, чтобы перекусить в ожидании, и допивали последнюю бутылку воды. Дарлин всегда была добрым человеком, и я наблюдал с расстояния нескольких ярдов, как она отдала этой женщине остатки наших печенюшек и последнюю бутылку воды. Я видел, как женщина разрыдалась, поблагодарив Дарлин за ее щедрость.

— Эта бедная женщина сказала, что не ела со среды, - сказала Дарлин. - Она не могла меня отблагодарить.

— Знаешь, ты действительно особенная, - сказал я. - Дарлин, я провел много времени в раздумьях после того, как ты легла спать прошлой ночью, и я понял, что вел себя как последний придурок. Я взял твою любовь и просто раздавил ее, выжал досуха по капле за каждый раз. Но я все еще люблю тебя больше всего на свете, и я готов сделать все, что угодно, изменить что угодно, если ты снова полюбишь меня. Может быть, я этого и не заслуживаю, но я прошу второго шанса. Я просто хочу услышать, как ты снова скажешь мне, что любишь меня.

— Дэн, сейчас я не могу ничего обещать, - сказала она. - Я знаю, что ты любишь меня, и на каком-то уровне, я думаю, я все еще люблю тебя. Мне потребуется время, чтобы пережить это, но я постараюсь. Это все, что я могу обещать.

— Только не отказывайся от меня, пожалуйста, - сказал я.

— У тебя много хороших качеств, Дэн, качеств, которые заставили меня влюбиться в тебя раньше, - сказала она. - Работай над ними, будь терпелив, и мы посмотрим, что из этого выйдет.

Это не произошло в одночасье, но в тот день все встало на свои места.

Магазин, где мы стояли в очереди, начал заправлять машины бензином в 10:30, а не в час, и мы смогли получить бензина на свои 20 баксов, а также некоторые лакомства, такие как чипсы и холодная газировка. Затем я поехал на работу после обеда и обнаружил, что они пригнали автоцистерну, чтобы обеспечить сотрудников и их семьи бензином. Я ожидал, что они ограничатся 10 галлонами на человека, но они заправили мне полный бак.

На следующий день брат Дарлин и его жена приехали из своего дома в Монро, Луизиана, со спасательным набором - 10 галлонов бензина, еда, фонарики, чистое белье, газ для печки, масло для ламп, зажигалки, уголь и два ящика бутилированной воды. И около двух часов дня снова появилась вода.

Вы не подумаете, что подобное может быть эмоциональным, но Дарлин действительно заплакала, когда услышала журчание в кранах, которое означало, что у нас снова есть вода.

В то воскресенье мы пошли в церковь, и хотя шорты и футболки на нас были нормой, но это была очень эмоциональная служба. Мы благодарили Бога за то, что Он помог нам пережить бурю, и молились о помощи в долгом восстановлении, которое еще предстояло.

А во время обращений я подошел и обратился к нашему пастору с просьбой помолиться о наших отношениях. Я знал, что нам предстоит еще долгий путь, но, по крайней мере, теперь мы разговаривали, по крайней мере, мы не держали все в себе. Я действительно не представлял, что в сердце Дарлин так долго все гноилось, не понимал, что мои вспышки гнева подтачивали ее любовь ко мне.

Я взял отпуск на первую полную неделю сентября для того, чтобы мы могли поехать в Техас и увидеть, как наш сын заканчивает обучение в военном лагере. Вышестоящее руководство не хотело отпускать меня, но мой непосредственный начальник сказал, что надо ехать. Это был шанс уехать, привести себя в порядок и вырваться из повседневной рутины жизни без электричества, без дальней связи, из жизни после урагана.

Несколько раз во время поездки Дарлин становилась очень эмоциональной, почти злой, без видимых причин, и в какой-то момент я был готов просто порвать с ней отношения. Я знал, что в этот раз я не виноват, и я устал от того, что воспринимал как эмоциональный шантаж.

Наконец, на обратном пути с меня было достаточно. Мы остановились в зоне отдыха, и я отвел ее в сторону, пока Дебби была в туалете.

— Слушай, я не понимаю, в чем твоя проблема, - сказал я. - Я не сделал ничего, чтобы ты так себя чувствовала. Я полторы недели ходил вокруг тебя на цыпочках, но мне всё равно кажется, что ты могла бы подойти и откусить мне голову, если бы могла это сделать. Я изо всех сил стараюсь произвести в себе изменения, которые ты хочешь от меня, и думаю, что у меня получается, но это не произойдет в одночасье.

Дарлин посмотрела на меня своими большими глазами, которые были первым, что привлекло меня к ней столько лет назад.

— Дело не в тебе, а во мне, - сказала она, разрыдавшись. - Я просто так напряжена из-за всего, и я понимаю, что ты мне нужен, но я не могу заставить себя сделать этот шаг, чтобы опереться на тебя, потому что боюсь, что если я это сделаю, мне снова будет больно. Я хочу любить тебя, и я хочу, чтобы наш брак сложился, но я боюсь отпустить тебя, и одновременно боюсь, что ничего не получится.

Тогда я обнял ее, обнял, как всегда, когда она нуждалась в утешении, и на этот раз я почувствовал в ее реакции какое-то настоящее чувство. И еще я почувствовал, как что-то еще зашевелилось.

Прошло почти два месяца с тех пор, как мы занимались любовью, и я чувствовал, что мы оба нуждались в близости.

— Просто дай мне немного времени, - сказала она.

С того момента я был почти уверен, что у нас все получится, но точно узнал об этом только несколько ночей спустя. Я вернулся домой с работы, по темным улицам, в жаркий, темный дом.

Прошло уже более двух недель после урагана, и прогресс все еще был медленным, но все же было видно, что ситуация начинает улучшаться. Во многих районах было восстановлено электроснабжение, газ стал более доступным, и большинство дорог было расчищено.

Я вошел в нашу спальню и увидел, что Дарлин лежит обнаженная на нашей кровати под тонкой простыней. Это всегда было ее сигналом для меня, когда я возвращался домой после поздней ночи на работе, что она готова к сексу, если я буду так настроен, а в тот момент я был очень настроен. Я подошел к ее стороне кровати, коснулся ее плеча, и она мечтательно открыла глаза.

— Сегодня вечером я надела твой любимый наряд в постель, - мягко сказала она.

— Я вижу, - сказал я, и мой член зашевелился в шортах.

— Дэн, пожалуйста, иди в постель и трахни меня, - сказала она. - Мне нужно, чтобы ты любил меня.

Ей не нужно было просить дважды. Я пошел в ванную, быстро почистил зубы, снял свою потную одежду и забрался в постель к женщине, которую любил.

Ее тело было горячим и липким от того, что она провела большую часть дня в жаркой коробке нашего дома, но это только заводило меня. Это, казалось, делало все немного неприятным, как мы и любим. Я наклонился к ней, и мы поцеловались, крепко и настойчиво.

Моя рука потянулась к ее киске, и она была очень мокрой и очень горячей. Ее левая рука обвилась вокруг моего твердого члена, и она нежно поглаживала меня. Иногда мы используем фантазии для стимуляции возбуждения, и часто мне приходится останавливаться во время траха и заново заводить себя.

В эту ночь нам ничего этого не требовалось. Мы просто нуждались друг в друге.

Я наклонил голову к ее груди и взял в рот ее правый сосок, посасывая, облизывая и слегка покусывая его плоть. Она задыхалась, постепенно поднимаясь к кульминации. Затем я перешел к другому соску и получил огромное удовольствие, когда она мурлыкнула в знак благодарности.

Все это время мои пальцы входили и выходили из сочащейся киски Дарлин, а большой палец перекатывал ее клитор в постоянном ритме. Но прежде чем я успел зайти слишком далеко, она потянулась вниз и отдернула мою руку.

— Не заставляй меня кончать слишком рано, - сказала она.

Мой член был твердым и пульсировал от потребности высвобождения. Я перекатился и стал на колени между ног Дарлин. Она потянулась вниз и открыла руками свои половые губы, толстые губки блестели от росы ее возбуждения. Я не стал долго возиться, а приставил головку члена к ее дырочке и вошел до упора.

Боже, как она была хороша! Она была горячей, влажной и податливой, она смотрела на меня с тем же выражением всепоглощающей любви и похоти, что и раньше, и прошептала слова, от которых у меня заколотилось сердце.

— Добро пожаловать домой, любимый, - мягко сказала она.

— Хорошо, что я вернулся, - сказал я неровно.

Мы горели от вожделения, мой хуй неустанно работал в ее судорожной пизде. Я наклонился вперед, обнял свою “невесту”, и мы неистово поцеловались. Это было так знакомо и так удобно, что я почти забыл о кризисе, который бросил вызов нашему браку.

Мы с Дарлин не боимся пробовать новые вещи, новые позиции, и за эти годы мы сделали много довольно сумасшедших вещей. Но для нас старая добрая миссионерская поза по-прежнему остается нашим любимым способом траха.

Не зря это самая распространенная позиция. В миссионерской позе я могу смотреть на свою любимую, видеть вожделение в ее глазах, напряжение на ее лице, когда она достигает кульминации. Я чувствую трение наших потных животов друг о друга, когда мы сжимаем наши тела в одно целое, чувствую, как ее соски трутся с моими, создавая трещащие в ушах спазмы страсти. Лучше всего то, что в этой позиции мы можем обнимать друг друга, словно паря в стратосфере немыслимых ощущений.

Так никогда не было, как в ту ночь после шторма. Мы выпустили много накопленного багажа, много вещей, которые накипели до такой степени, что нам нужна была большая чистка, очищение наших душ. И для нас хороший жесткий трах всегда был лучшим способом сделать это.

Мы работали как единое целое, ее ноги обхватили мою талию, она приподняла бедра, чтобы встретить мои нисходящие толчки. Мы задыхались, стонали в порыве страсти. Я чувствовал покалывание в мошонке, которое говорило мне, что я близок, и я вгонял свой член все сильнее и быстрее, сдерживая свой оргазм так долго, как только мог, чтобы дать Дарлин шанс кончить вместе со мной.

— О, детка, о, детка, - припевала она. - Давай, детка, сделай это. Выеби меня!

Она кивнула головой в знак готовности, и несколько секунд спустя я увидел, как она зажмурила глаза. Я наклонился и дико поцеловал ее, когда ее оргазм перевалил через край. Ее тело содрогнулось, когда она сильно кончила, сильнее, чем я чувствовал, как она кончает в течение долгого, долгого времени.

Это было сделано. Я отчаянно закричал, почувствовав жесткое покалывание в члене, и, наверное, даже тихо вскрикнул, когда сперма вырвалась из моего члена. Казалось, что я кончал вечно, выстреливая стаккато очередей спермы глубоко в сжимающуюся пизду Дарлин.

Мы сцепились в диком клубке рук, ног и губ, израсходовав себя друг на друга, ощущая катарсис, который возникает после действительно незабываемой связи между двумя давними любовниками.

Я даже еще не закончил. Как только я, наконец, перестал выпускать микровсплески спермы глубоко в дергающуюся киску Дарлин, я вытащил свой сдувшийся член из ее дырочки, сполз вниз по кровати и зажал рот над ее капающей киской.

Есть сливочный пирог Дарлин после того, как я только что закончил трахать ее, - это удовольствие, которое я даю себе только тогда, когда нахожусь во власти настоящего безумия. А я чувствовал себя так дико, как не чувствовал уже давно.

Мой язык был дервишем над ее расширенной дырочкой, мои губы обрабатывали ее набухший клитор, как маленький член. Я высосал столько наших смешанных соков, сколько смог, пока она, наконец, не вздрогнула снова, в каком-то смысле после шока, а затем отстранила меня от своей сверхчувствительной киски.

Я забрался обратно на кровать, обнял Дарлин, и мы снова поцеловались, более неторопливо, но даже в этом была какая-то страсть. Она не очень любит целовать меня после того, как я вылизываю её, но в эту ночь она ничуть не возражала.

— Дэн, я люблю тебя, - сказала она.

— Ты действительно это имеешь в виду? - сказал я.

— Правда, - сказала она. - Я люблю тебя и хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. В последние дни я вижу в тебе что-то другое, и мне это нравится.

— Хорошо, потому что я люблю тебя больше, чем ты когда-либо узнаешь, - сказал я.

В ту ночь мы заснули в объятиях друг друга и впервые за несколько дней мы спали спокойно.

Это, похоже, стало переломным моментом в наших отношениях. Мы заметно вернулись к тому, что было раньше в нашем браке, чаще говорили друг другу о своей любви, уделяли время качественному совместному времяпрепровождению - в постели и в жизни.

Ураган "Катрина" во многом изменил мою жизнь. В те долгие жаркие дни я узнал о себе правду, которая сделала меня совершенно другим человеком, чем я был раньше. В то время мне пришлось научиться терпению, научиться не переживать по пустякам, понять, что важно, а что нет.

И я верю, что это изменило и Дарлин. Она поняла, что должна быть более открытой со мной в своих чувствах, должна говорить со мной прямо, а не оставлять намеки, которые я могу уловить, а могу и не уловить.

Я не собираюсь лгать вам и говорить, что у меня больше нет таких быстрых вспышек гнева. Бывают, но я стараюсь свести их к минимуму, пытаюсь распознать, когда я веду себя как мудак. Я просил Дарлин говорить мне, когда я начинаю выходить из себя, и она говорила.

Мы с Дарлин медленно, но неуклонно отдалялись друг от друга, не общались и не понимали друг друга. Теперь все по-другому. Мы пережили ужасное событие, которое изменило так много жизней, и извлекли из этого опыта что-то хорошее.

Часть 2. Год спустя

Когда я вернулся домой с работы в пятницу вечером, то увидел, что комната была залита сексуальным сиянием полудюжины свечей. Я устал после долгого рабочего дня, но я также был в предвкушении того, что, как я думал, может принести эта ночь.

Я увидел письмо на кухонном столе, подпертом вазой с длинными стеблями, в которой стояла одна красная роза, и широко улыбнулся. Розы были нашим цветком, именно их мы использовали в узоре для нашего свадебного фарфора. Это многое говорило мне о том, что Дарлин была настроена романтично.

Я открыл письмо, когда вернулся на кухню за содовой.

— Любимому, - гласила надпись на внешней стороне.

— Дэн, любовь моя, - начала она своим неровным почерком. - Присядь в гостиной, сними обувь и расслабься. Доктор разрешил мне возобновить половую жизнь, и я хочу, чтобы ты насладился особенной ночью любви. Дебби проведет эту ночь со своей подругой, и дом будет в нашем распоряжении. Итак, ты готов насладиться своей новой киской?

Я захихикал, увидев большой смайлик, который она нарисовала рядом с этим комментарием. Еще бы. Прошло более двух месяцев с тех пор, как мы занимались сексом, и хотя я мог получить некоторое облегчение от мастурбации, это было не то же самое.

Я отнес газировку в гостиную, снял туфли и носки, а затем уселся поудобнее, ожидая прихода жены из спальни, где она уединилась с тех пор, как я вернулся домой.

Я еще не успел положить ноги на журнальный столик, когда услышал, как с задней стороны дома открылась и закрылась дверь спальни, а затем она появилась в дверях гостиной.

Она выглядела... Позвольте мне сказать, что в тот момент я почувствовал такой прилив любви - и вожделения - что почти не мог этого вынести.

Прошел год с тех пор, как я в последний раз рассказывал о состоянии своего брака. После 23 лет брака и двух замечательных детей мы с Дарлин отдалялись друг от друга, и в день, когда ураган "Катрина" пронесся по южной части Миссисипи, где мы живем, все пришло в упадок.

Я не буду вдаваться в подробности, но в то утро я показал свою оборотную сторону, можно сказать, заголил жопу на людях, и это стало той соломинкой, которая чуть не сломала спину верблюда в наших отношениях.

В последующие трудные недели Дарлин выплеснула наружу все свои разочарования и страхи, а я начал принимать на себя обязательство изменить свое отношение к ней и к миру в целом.

Простое решение всех вопросов, связанных с тем, как встать на ноги после урагана, сплотило нас, и после того, как все вернулось в нормальное рутинное русло, я хотел упорно работать над сохранением того чувства цели, которое было у меня в течение нескольких недель после урагана.

Я старался обуздать свой вспыльчивый характер, старался не срывать свое разочарование, делая в гневе унизительные замечания, старался показать Дарлин, как сильно я ее люблю.

Я бы солгал, если бы сказал, что волшебным образом стал идеальным.

У меня все еще бывают моменты, когда я расстраиваюсь из-за мелочей и мне нужно выпустить пар, но я упорно работаю над тем, чтобы не спускать его на тех, кого я люблю. Я все еще иногда расстраиваюсь из-за стрессов, связанных с жизнью дома и на работе, но я стараюсь не позволять этим стрессам действовать на меня так, как они действовали раньше.

Это не всегда было легко, но Дарлин была терпелива со мной, и я научился жить по-новому.

Так, мало-помалу, в течение года, Дарлин снова стала женщиной, в которую я влюбился, а я стал мужчиной, на которого она когда-то положила глаз, в результате чего наша личная жизнь начала налаживаться.

Дело было не только в том, что секс между нами участился. На самом деле, частота не увеличилась, но увеличилась интенсивность. Более того, мы снова начали проявлять настоящие признаки привязанности, которые исчезли из нашего брака.

Я понял, что мне не хватало не только секса, но и этих мелочей: ласковых объятий без причины, теплого прикосновения ее руки к моей, нежных поцелуев, когда я приходил домой, словесных ласк между нами, подсознательных объятий, когда я забирался в постель.

Именно эти вещи делают брак по-настоящему любящим, а не то, сколько раз вы можете трахнуться.

Тем не менее, в предыдущие недели я очень много думал о трахе, потому что у нас был период вынужденного безбрачия.

Ближе к середине октября Дарлин приняла решение сделать гистерэктомию. В течение нескольких предыдущих лет ее месячные были очень нерегулярными, и она переживала странную форму менопаузы. Ей только что исполнилось 50 лет, и она чувствовала, что время пришло.

Кроме того, у нее были и другие проблемы с женской “сантехникой”, о которых она хотела позаботиться, у нее было много больничных листов, накопленных на работе, и наша страховка оплатит большую часть, поэтому мы не видели причин не делать этого.

Мы знали, что ей предстоит двухмесячный период восстановления, во время которого о сексе не может быть и речи, поэтому мы надеялись, что успеем потрахаться в последний момент перед операцией.

Но этому не суждено было случиться.

Примерно за неделю до Дня благодарения скоропостижно скончался старый друг нашей семьи, и мы оказались втянуты в этот процесс. Затем Дарлин пришлось работать во время праздника, а мне тоже пришлось работать в те выходные, так что к тому времени, когда наступил вечер воскресенья перед тем, как ее должны были положить в больницу, у нас просто не было сил. Я просто держал ее в объятиях, пока она рассказывала о своих оправданных страхах перед анестезией.

Во время восстановления Дарлин постоянно шутила, что теперь у нее будет новая киска, и смогу ли я с этим справиться.

Хирург проводил процедуру так: он входил во влагалище, а потом, когда закончил, все зашил, так что она стала значительно туже, чем была.

Мне не терпелось испытать тугую пизду, но я также немного опасался причинить ей боль, и это одна из причин, почему я не стал настаивать на безбрачии. Я не люблю хвастаться этим, но мой член немного больше среднего, и до встречи с Дарлин я довольно сильно стеснялся этого.

Для меня секс с Дарлин всегда был связан как с получением удовольствия, так и с его доставлением, и я не хотел, чтобы наша первая близость была чем-то иным, кроме как чрезвычайно приятной для нас обоих.

Итак, она была там, освещенная светом из коридора, который вел в нашу комнату, одетая в сексуальный пеньюар, который я подарил ей на Рождество всего несколькими неделями ранее. Он был красным и полупрозрачным, демонстрируя ее достоинства самым соблазнительным образом.

Большинство гопников, вероятно, не обратили бы на нее ни малейшего внимания, но Дарлин в свои 50 лет по-прежнему прекрасна, и я никогда не испытывал чувства меньшего, чем гордость за то, что она была со мной под руку на публике. И я редко видел ее более красивой, чем в тот вечер.

Ее длинные волосы цвета жженой меди - цвета, который она носила специально для меня, струились по спине. Ее пухлые груди мягко покачивались, когда она шла к тому месту, где я сидел, выдающиеся ареолы были видны сквозь прозрачный материал ее пеньюара. Ее ореховые глаза сверкали едва сдерживаемым огнем, а рубиновые губы были слегка изогнуты в мягкой, соблазнительной улыбке.

Она тщательно подбирала макияж, нанося его ровно столько, чтобы подчеркнуть свою красоту и не выглядеть безвкусной. Пеньюар ниспадал до бедер, скрывая нежную выпуклость живота и трусики-стринги, которые едва прикрывали ее половые органы.

— Ты прекрасна, - прошептал я, когда она села на диван рядом со мной.

— Ты полон этим, - ответила она с сардонической ухмылкой. - А еще ты возбужден.

— Я такой и есть, - мягко сказал я, обнимая свою невесту, и мы поцеловались, нежно и медленно.

Дарлин протянула руки между моих ног и сжала мой член, который уже пульсировал от желания. В свою очередь, я скользнул руками по ее сиськам и нежно поласкал болтающиеся холмики.

Я освободил их от пут, вытащив из чашечек пеньюара, а затем наклонился, чтобы взять каждый сосок в рот. Я нежно покусывал и пощипывал чувствительные кончики, и был удовлетворен низким рыком возбуждения, вырвавшимся из ее рта.

Мой член был согнут в болезненном положении в джинсах, но Дарлин вскоре исправила эту проблему, расстегнув мои брюки и просунув член через отверстие в боксерах.

— Кажется, что-то смутно знакомое, - поддразнила она, слегка поглаживая мой пульсирующий член.

После минуты или двух нежных ласк и крепких поцелуев Дарлин резко отстранилась и встала передо мной на колени. Она стянула с меня брюки, затем боксеры, а я стянул футболку, оставшись голым на диване.

Мой член подпрыгивал на моем животе, оставляя маленькие дорожки спермы, стекающей с кончика. Дарлин приблизила свое лицо к моему члену, как будто вдыхая мою сущность. Ее руки обхватили мои яйца, а она неторопливо высунула язык и нежно провела им по нижней стороне моего ствола.

Я знал, что сейчас меня ждет удовольствие, потому что Дарлин не так уж сильно любит брать в рот. Но она с вожделением смотрела на мой член, облизывая его вверх и вниз по стволу, затем провела языком по головке и медленно провела стволом по своим губам.

— О, детка, это так приятно, - простонал я.

Она просто посмотрела на меня самым похотливым взглядом неистовой страсти, которые я когда-либо видел у нее, и это вызвало дрожь по моему позвоночнику.

Дарлин ввела в рот примерно половину моего члена, затем начала подниматься, затем снова опускаться, вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз, в очень продуманном темпе. Это должно было быть намеренно, потому что каждый раз, когда мой член исчезал в ее рту, я чувствовал, как сок поднимается немного выше в моей мошонке.

Я понял, что не смогу больше терпеть, не извергнув огромную порцию спермы в горло Дарлин, а у меня были другие планы на эту сперму.

Поэтому я осторожно оторвал ее рот от своего члена и притянул ее к себе, чтобы глубоко поцеловать, ощущая привкус своего члена на ее губах. В ее глазах был мечтательный блеск, и я понял, почему, когда скатился с дивана и занял позицию позади жены.

Она облокотилась на диван, ее зад был поднят вверх, и я просунул пару пальцев между ее ног, к ее обтянутой трусиками киске. Узкая полоска ткани была пропитана соком ее возбуждения, и она громко застонала, когда я просунул палец под ластовицу и провел им между ее обнаженными половыми губками.

Боже мой, я никогда не видел ее такой мокрой. И я никогда не чувствовал ее такой тугой. Когда я ввел два пальца в ее киску, это было похоже на так называемые китайские наручники, которые чем сильнее пытаешься вытащить, тем туже они становятся.

Я знал, что мне придется потрудиться, если я хочу, чтобы эта пизда расслабилась настолько, чтобы принять мой хуй.

Я начал с того, что стянул трусики с ее промежности. Я не стал их снимать, а просто оставил натянутыми между ее ног чуть выше колен.

По какой-то причине я получаю настоящий заряд от такого развратного вида, и я чувствовал толчки в своем члене, когда смотрел на блестящую киску Дарлин с мокрыми трусиками, непристойно натянутыми между ее ног.

Я наклонился, поцеловал и облизал каждую щечку, пробираясь языком все ближе и ближе к тому месту, где я хотел оказаться. Я пробрался между ее ягодичек и быстро облизал ее анус, но не стал задерживаться. Я вернусь к этому позже.

Я нагнулся, приподняв свою задницу вверх, вдыхая аромат горячей киски Дарлин, находящейся менее чем в дюйме от моего носа. Тем, кому не нравится вкус киски, мне вас очень жаль. Я люблю полакомиться горячей киской Дарлин, особенно когда она так возбуждена, как была в тот момент.

Я чуть подался вперед и поцеловал ее влажную дырочку, и когда я это сделал, Дарлин задрожала с головы до ног и громко застонала.

— О, Дэн, детка! - причитала она. - Боже, да, вылижи мою киску и подготовь меня к этому большому толстому хую!

Как будто мне нужно было какое-то поощрение.

Я быстро перешел в наступление, целуя, облизывая и посасывая все, что мог достать своим ртом. Вкус у нее был божественный, и я был быстро вознагражден за свои усилия, когда Дарлин откинула назад свои длинные локоны и взорвалась в невероятной кульминации. Ее тело содрогнулось, и она громко задышала, когда оргазм порвал ее.

Должно быть, какое-то время до моего прихода домой она сидела в возбуждении, потому что она была горяча, как петарда. И она была полностью готова к тому, чтобы я ее выебал.

— Давай, Дэн, я уже достаточно долго ждала, - сказала она строгим тоном. - Встань позади меня и вставь этот хуй туда, где ему самое место.

— Да, мэм.

Я встал на колени позади нее и несколько раз провел членом между ее губ, как бы подкачивая насос, а затем медленно вошел в нее.

За годы до встречи с Дарлин я никогда не дефлорировал девственниц, но я представляю, что ощущения были бы такими же, как в ее киске в ту ночь. Как будто я надел второй слой кожи на свой член, настолько она была тугой.

Но она не испытывала никакого дискомфорта, пока я проникал в ее бархатный канал. Напротив, она всячески поощряла меня, стонала и удовлетворенно хмыкала, когда я проталкивался внутрь.

Думаю, мы оба задохнулись от удивления, когда я, наконец, погрузился прямо до основания моего члена. Не могло быть лучше, даже если бы хирург вылепил ее киску прямо вокруг моего возбужденного органа. Я чувствовал каждую маленькую пульсацию, когда она ласкала мой член сахарными стеночками своей вагины.

— О Боже! - Дарлин задыхалась от изумления. - Это невероятное ощущение, детка. О, сладкая мать Иисуса Христа! О, детка, выеби меня, трахни меня, как будто я твоя маленькая шлюшка. Да, да, да.

Я был готов сделать именно это. Я слегка отстранился и начал трахать ее медленными, но уверенными движениями, хватая ее бедра, чтобы регулировать свои толчки.

Когда я трахал жену сильными толчками, я чувствовал, как она чуть-чуть расслабилась, но все еще была восхитительно тугой, и она снова работала бедрами в проверенном временем ритме, который мы освоили так давно.

Я решил немного поиграть, поэтому провел пальцем по месту нашего соединения, собрал щедрую порцию наших смешанных соков, затем нежно потянул ее за волосы, что привело к тому, что она подняла голову в восторженной позе. Когда она оказалась там, где я хотел, я поднес палец к ее рту, и она сделала все остальное, слизывая соки с таким похотливым выражением лица, что у меня мурашки побежали по коже.

Поэтому я вернулся за добавкой, продолжая двигать членом взад-вперед в ее пенящейся щели. На этот раз она схватила меня за запястье и потянула мои пальцы к своему рту, посасывая их, как будто это был еще один твердый член. Она лизала и сосала их со всей соблазнительностью, на которую была способна, и я почувствовал, что мой контроль над собой начинает ослабевать.

Мошонку покалывало от того треска за ушами, который говорит мне, что пора заканчивать. Дарлин похотливо пыхтела, ее страсть нарастала, но я не был уверен, что она достигнет кульминации вовремя.

Тем не менее, я стремительно приближался к точке невозврата, трахая ее более жесткими и сильными толчками. Я стонал, задыхался и хрипел, торопясь к финишу.

Дарлин работала вместе со мной, раздвигая ноги ножницами, чтобы снять трусики. Она сняла их так, что они свисали с правой лодыжки, что было достаточно далеко, затем она раздвинула ноги шире, выгнула спину дугой и умоляла меня жестко ее ебать.

Я затрахал с полной отдачей, наклонился и зажал руками болтающиеся груди Дарлин, сжимая мякоть ее сисек и работая с ее сосками, как будто я пытался ее подоить. Я стонал в каком-то потном бреду, теряя себя в теле своей жены.

Думаю, я вскрикнул в экстазе, когда оргазм перешел через край, и моя сперма вырвалась из конца моего члена, чтобы облить новую, улучшенную киску моей жены. Давно я не кончал с такой интенсивностью, и я продолжал вводить свой хуй в ее текущую пизду еще долго после первого прилива оргазма.

Наконец, я пресытился, но чувствовал, что Дарлин все еще только подходит к кульминации, поэтому я вытащил член, что вызвало её разочарованный стон, затем провел пальцами по ее отвердевшему клитору, что вызвало удовлетворенный гулкий стон.

Я поглаживал этот маленький бутончик одной рукой, пока трахал ее тремя пальцами другой руки, и прошло совсем немного времени, прежде чем я почувствовал, как ее тело дернулось, а киска забилась в сильных спазмах. Она тряслась и извивалась в течение минуты или около того, пока оргазм овладевал ее телом.

Наконец, все ее тело словно расслабилось, и она опустилась вперед на диван, она буквально захлебывалась воздухом. Я положил свое покрытое потом тело поверх ее и просто держал ее, пока ее дыхание не успокоилось.

Через несколько минут Дарлин перевернулась и села обратно на диван, а я сел рядом с ней.

— Я так сильно тебя люблю, - тихо сказала она.

— Я тоже тебя люблю, - ответил я.

— Разве это не лучше, чем то, что у нас было раньше? - спросила она.

— Ну, дорогая, иногда нужно пройти через бурю, чтобы понять, что у тебя есть, - сказал я. - А сейчас я понимаю, что у меня самая лучшая женщина в мире, и я не собираюсь ее отпускать.

— Значит, ты застрял со мной, - наконец сказала она с сардонической усмешкой.

— Да, наверное, да, - сказал я, вставая, а затем протянул ей руку, чтобы подтянуть ее к себе. - И я думаю, что готов еще немного пошалить.

Она засмеялась, когда мы обхватили друг друга за плечи и направились в спальню, где я планировал попробовать еще больше новой киски моей жены.

И я попробовал, еще дважды той ночью и еще раз на следующее утро. Мне нравится новая тугая киска моей жены, и я не могу насытиться ею.

Во многих отношениях прошедший год был одним из лучших и самых важных в моей жизни. Я думаю, что я вырос как личность в результате того, через что мы прошли, и наши с Дарлин узы любви стали заметно крепче.

В целом, я бы сказал, что моя жизнь довольно хороша.