|
|
Новые рассказы 79803 А в попку лучше 11744 +5 В первый раз 5191 +1 Ваши рассказы 4696 +3 Восемнадцать лет 3501 +3 Гетеросексуалы 9372 +3 Группа 13525 +6 Драма 2953 +4 Жена-шлюшка 2647 +1 Женомужчины 2088 Зрелый возраст 1776 +1 Измена 12360 +12 Инцест 12023 +8 Классика 367 Куннилингус 3292 +2 Мастурбация 2269 Минет 13378 +7 Наблюдатели 8088 +4 Не порно 3086 +3 Остальное 1079 Перевод 8126 +11 Пикап истории 734 +2 По принуждению 10817 +3 Подчинение 7295 +5 Поэзия 1483 Рассказы с фото 2557 +4 Романтика 5619 +2 Свингеры 2333 Секс туризм 523 Сексwife & Cuckold 2511 Служебный роман 2449 +1 Случай 10222 Странности 2745 +2 Студенты 3636 +2 Фантазии 3313 Фантастика 2875 +3 Фемдом 1489 +1 Фетиш 3270 +2 Фотопост 788 Экзекуция 3245 Эксклюзив 351 Эротика 1935 +2 Эротическая сказка 2524 +1 Юмористические 1534 |
О пользе кукурузы Автор: Makedonsky Дата: 6 августа 2021 Случай, В первый раз, Зрелый возраст
Районный агроном был краток. — Вы – люди сознательные, колхозники, не единоличники. А потому приведу лишь некоторые «за». Урожай в сухом зерне в штате Миссури составляет до четырехсот центнеров с гектара. О зеленой массе для пользы скотоводства я уж не говорю. Сделаете силосные ямы, и будет ваш скот тучен. И не надо будет снимать солому с крыш. Впрочем, никто вас принуждать не станет. Я правильно говорю? Агроном покосился на секретаря райкома, тот – на председателя. — Не станет, – подтвердил районный секретарь. – А за низкие урожаи зерновых спросим со всей партийной строгостью. — А климат, климат у них какой, у этих американцев? – опомнился председатель. – У нас, то засуха, то дожди, то морозы. — Ну и что? – ответил агроном. – Даже если снимете по двести центнеров с гектара да силоса заложите на зиму. Вы только вдумайтесь в эту цифру! Двести! А не двадцать и не пятнадцать, как в прошлом году по пшенице. Председатель в задумчивости почесал потылицу. — Так площадей нету, все занято. — Расчистите гари, – сказал секретарь. – Пару тракторов под это дело мы вам подкинем. Председатель перестал чесаться и засиял. — Трактора – дело хорошее, нужное! — А кукуруза – дело государственное, – строго сказал районный секретарь. – Ты хронику видел? — Видел. — Початки видел? — Ну, видел. — Словом, кончай кочевряжиться, как разборчивая девка, расчищай гари, а семян мы тебе подкинем. И материалы для клуба. Молодежь-то не разбежалась еще? — Да вроде нет. — Вот то-то. Секретарь попрощался, вышел из правления, и вскоре его «Газик» заревел мотором. Остались агроном из района и председатель колхоза. — Завтра я к соседям нагряну, - сказал агроном. – Где у вас переночевать можно? — Пошли к Матрене с дочкой, – ответил председатель. – У них завсегда Дима-лектор квартирует. Так что дело привычное. Я провожу. Они оделись, вышли на улицу. Хоть и весна, но ночами мороз еще пощипывал. Председатель поднял воротник полушубка, агроном натянул кепку на самые уши. — У Матрены будете, как у Христа за пазухой, и тепло, и светло, и на полном пансионе, – хмыкнул председатель. – А я им пару трудодней запишу. — А собаки у них нет? – заинтересованно спросил агроном. – Недолюбливают меня собачки. — Кот у них есть, здоровущий, Степаном звать. Он у них заместо собаки. — Кот – ладно, с котом мы поладим, – уверенно сказал агроном. Замерзшие лужи льдисто хрустели под сапогами агронома и бурками председателя, сверху смотрели любопытные звезды. — Ну, вот и Матренина хатка! – довольно сказал председатель. Он постучал в низенькую дверь. — Матрена Егоровна! – закричал председатель. – Я тебе постояльца привел! В окошке мелькнуло женское лицо, мелькнуло и пропало. Звякнула щеколда, и дверь распахнулась. На пороге возникла дородная женщина в длинной белой рубахе, валяных черных опорках, и клетчатой шали. В руке она держала керосиновую лампу. — Так я пошел, – сказал председатель. – Вы уж как-нибудь тут сами. — Заходите скорее, – проворчала женщина, кутаясь в шаль. – Неча хату выстуживать. Она осмотрела агронома с головы до ног и отступила в сторону. Он вошел, и Матрена Егоровна снова заперла дверь на задвижку. Агроном скинул кепку, снял полушубок, повесил все на крюки и одернул пиджак. — Сапоги снимайте. – сказала Матрена. – Чисто у нас. Она, шаркая опорками по выскобленному до белизны полу, прошла в горницу, а агроном, стоя и опираясь на стену, долго корячился, снимая тесные сапоги. Потом все-таки снял, размотал байковые портянки, повесил их на голенища. Звонко шлепая босыми ступнями, агроном прошел в горницу. Матрена в шали на плечах, стянутой на груди узлом, стояла возле стола и ждала. И агроном стоял, поджимая холодные пальцы. Матрена Егоровна куда-то ушла и вернулась с парой кожаных на меху тапочек. — Чирики надевайте. Не лето. Он надел, и ногам сразу стало теплее. — Теперь вечерять, и спать. Я Вам в горенке постелю, как Димке. Он у нас квартирует, когда в клубе лекции читает. Она говорила, словно приказывала, а потом повела вечерять. На кухне возле жарко натопленной печки на столе, покрытом клеенкой, его ожидала большая миска молока с деревянной ложкой и толстый кусок ржаного хлеба. Но агроном сначала густо намылил руки и ополоснул под умывальником. — Димка у нас тоже все руки моет. Чистота, говорит, залог здоровья. Он сел и накрошил в молоко хлеб большими кусками. Агроном ел, а Матрена Егоровна смотрела, как он ест. В кухню просунулась еще одна голова, намного моложе, чем у хозяйки, и спросила, зевая: — Маманя, Димка опять? — Не Димка, а Михаил Сергеевич, агроном, – представился гость. – Насчет кукурузы. — Ты иди, Натаха, спи, – сказала Матрена Егоровна. – Или тоже молочка налить? — Не, мамань, спать пойду. На дойку скоро. Она опять зевнула, прикрывая рот ладошкой, и ушла. — Вот работа! – недовольно сказала Матрена. – Хошь, как хошь, а доить надо. Ни свет, ни заря, а иди, хотя, с другой стороны, молока хоть залейся! Агроном доел тюру, положил ложку в глиняную миску. — Может, еще? – с надеждой спросила Матрена Егоровна. — Спасибо, хватит. Ведите спать, хозяюшка. На лавке в горнице, где постелила ему хозяйка, было жестко, один старый тюфячок да вытертый тулуп, от окна дуло, и Михаил Сергеевич, поворочавшись, все-таки уснул, но вскоре проснулся. И было отчего! Кто-то настойчиво толкал его в бок, а потом что-то большое и теплое мягко ударило его по лицу. Рядом стояла хозяйка, заправлявшая за широкий вырез рубахи вывалившиеся груди, когда она подтыкала одеяльце под бока гостю. Светила луна, и Михаил Сергеевич успел рассмотреть белое тело, яркие кружки и задорно торчащие соски. — Я говорю, не холодно Вам тута? – сказала Матрена. — Да прохладно немного. — Тогда пошли в спаленку, – заботливо заворковала хозяйка. – Там тепло, даже жарко. Натаха потеснится, а то и вовсе перейдет ко мне на двуспальную. Михаил Сергеевич, наверное, все-таки угрелся и доспал на лавке, но когда теплая большая женщина берет за руку и тянет за собой, сон отлетает в несколько секунд. Он схватил одеяльце, кое-как завесил исподнее и послушно, как телок на веревочке, поплелся за Матреной, позабыв про теплые чирики. В спальне и, правда, было теплее, чем в горнице. Натаха спала, разметавшись, одеяло сползло вбок, и агронома резанули по глазам полные белые бедра, бесстыдно раскинутые в стороны. — Спит, – безнадежно сказала хозяйка, прикрывая Натаху одеялом. – Как разоспится, пушкой не разбудишь. Придется Вам, как в книжках, «разделить со мной ложе». Если не погнушаетесь старухой. — Не погнушаюсь, – спокойно сказал Михаил Сергеевич. – Я у стенки лягу. Не на полу же, в самом деле. Не лето. Он откинул одеяло, лег у стенки, Матрена Егоровна – рядом. Они лежали рядом, укрытые общим широким одеялом, смотрели в потолок, а бедро хозяйки обжигало ногу агронома сквозь ее рубаху и его кальсоны. Какой уж тут сон! Михаил Сергеевич положил руку на бедро Матрены Егоровны, а она сжала сильной крестьянской рукой его гульфик на кальсонах. Он передвинул руку по бедру, а она расстегнула единственную пуговку на гульфике. Агроном и сам не понял, как он оказался на Матрене Егоровне. Он смял ладонями ее пышные груди и раздвинул коленями сжатые бедра... Натаха, похоже, так и не проснулась, даже тогда, когда Матрена и Михаил согласно застонали на вершине наслаждения. Она все также лежала, разметавшись, и мать снова встала ее укутывать. Но дочь задержала руку матери: — Скажи, он хорош? — Да, доча, очень, сантиметров на двадцать. А уж как приятственно засаживает! Уж так засаживает! Утром агроном разлепил глаза и первым делом посмотрел в окно. Ого, метелица! В двух шагах ничего не видно. Есть повод сегодня квартировать дальше. Натахи уже не было, и ее постель была аккуратно застелена. Михаил Сергеевич нехотя встал, застегнул пуговицу на кальсонах и пошел на райский запах, который щекотал ему ноздри. Матрена Егоровна хлопотала возле керосинки. Она уже зажарила яишенку о десяти яичках на свином сале и готовила на другой сковороде картошечку на постном маслице. Агроном взял в руку бутыль и взболтал янтарную жидкость. — Это что же за масло? – спросил Михаил Сергеевич, запуская свободную руку под мышку Матрене Егоровне. — Известно, какое, подсолнечное! – пояснила хозяйка, вяло отпихивая локтем его руку. — А известно ли Вам, любезная Матрена Егоровна, что из кукурузы тоже делают масло? Он сжал одну мягкую грудь и засунул вторую руку в другую подмышку. — Не-не, не знала я! – воскликнула хозяйка, наклоняясь к столу. Она едва успела составить сковороду с керосинки, чтобы не подгорела, как агроном задрал на ней рубаху сзади. Со стороны обширного зада Матрена Егоровна была также мягка и податлива, как спереди, только волос было поменьше. Она нагибалась все ниже, пока не легла на клеенку толстым лицом. Все было также, как минувшей ночью, только потрудиться агроному пришлось немного дольше. А метель все не кончалась... В кухню пришел большой серо-белый кот, одобрительно мяукнул, глядя на их бесчинства возле керосинки, потом сел на хвост и принялся лениво искать блох и щелкать зубами. Хозяйка, скособочив голову в шали, поглядела на кота и сказала: — А вот и Степушка пожаловал. Сейчас освобожусь, покормлю тебя. Ну-ка, Михал Сергеич, наддай! Честно говоря, агроном раньше не знал, что пожилые женщины могут быть такими жадными до мужской ласки. Они сделали второй заход, и пошли бы на третий, если бы в сенях не затопали валенки. — Ух, метель-то разгулялась! – воскликнула румяная с ветра Натаха, заглядывая в кухню. – А у вас пахнет вкусно! Михаил Сергеевич и Матрена Егоровна уже сидели мирно и поедали яичницу на свином сале. — А ты говорила, что столовой обойдешься. — Так не работает же! Замело все. Провод где-то оборвался. — На днях у на столовую открыли при колхозе, – пояснила хозяйка. – Чтобы по дорогам зря ноги не быть. А оно, вишь, не работает. Они славно позавтракали втроем, и Михаил Сергеевич вдруг вспомнил свою семью. Вряд ли его бывшая жена, строгая и сдержанная, как снегурочка, позволила бы ему «обнять» себя на кухне. Она и на брачном ложе лежала, глядя в потолок невидящими глазами, и говорила только одно: — Миша, делай это быстрее, у меня еще стирка! Потом они спали отдельно, Михаил Сергеевич на диване в большой комнате, а она – в маленькой, а затем развелись по взаимному согласию. И затянула агронома кочевая жизнь... Натаха наскоро поела и снова засобиралась в метель на ферму. — Нам сегодня первотелок раздаивать, – сказала она, надевая белый полушубок. – Руками. Мука! Когда она ушла, агроном, чтобы скоротать время, включил черную тарелку проводного вещания, но оно, как столовая, тоже не работало. — Может, надо по хозяйству что? – неуверенно сказал Михаил Сергеевич. – Починить, подлатать? — В подполе вода стоит, – ответила хозяйка. – Слазил бы, поглядел. И летом стоит и зимой. — Ладно, погляжу, – ответил агроном. – Но обещать ничего не могу. Не специалист. — Вы, мужики, только в одном деле специалисты, – доброжелательно усмехнулась Матрена Егоровна. – Поддувало прочищать. Пошли, посвечу. В подвале, и правда, неровным слоем стояла вода. Только там, где на деревянных поддонах высились гурты картофеля, моркови, стояли бочки с квашеной капустой и солеными огурцами, ее не было. Посередине стояла Матрена Егоровна и светила керосиновой лампой. В маленькие волоковые окошки дул ветер и залетали снежинки. — Тут надо яму копать, – уверенно сказал Михаил Сергеевич. – Нужна лопата. Вода сойдет в яму, и грунт будет сухой. — Ой, ли! – засомневалась хозяйка, но лопату дала. — А когда снег сойдет, надо будет дом канавой окружить, чтобы вода в подвал не попадала, – сказал агроном, вовсю всаживая лопату в мягкий грунт. — Так окружали уже, не помогло! – сказала Матрена Егоровна. – Вон там из угла сочится. — Так у вас родник! – обрадовался Михаил Сергеевич. – Можно в подполье колодец сделать, а пока из моей ямы можно воду брать для технических нужд. Руки мыть, к примеру. — Нет нужды корячиться, – ответила хозяйка. – Председатель к лету обещал водонапорную башню ставить, и в каждую хату водопровод провести. А колодец можно и снаружи сделать. — Можно и так, – согласился агроном. – Можно сделать к дому пристройку, а там – колодец, чтобы из хаты зимой за водой ходить, не одеваясь. Он уже выкопал ямку на два штыка и копал на третий. Вода потихоньку начала сходить и заполнять яму. Матрена Егоровна была довольна. Она постояла над ямой, посветила лампой и сказала: — Теперь сухо будет. Потом хорошо бы щели в печи замазать и кровать подстучать. И многозначительно добавила: — Раскачалась она за ночь. Как бы не развалилась... Натаха прибегала еще раз раз: обедать, а после вечерней дойки пришла ужинать и спать. Снег к тому времени перестал, и снова вышла луна, союзница всех влюбленных. К тому времени Михаил Сергеевич замазал глиной щели в печке и укрепил двуспальную кровать деревянными гвоздями-чопиками. Натаха принесла с почты свежую «Правду», и агроном ее взялся читать, время от времени поглядывая на шушукавшихся женщин, которые в свою очередь стреляли в него глазами. Когда Михаил Сергеевич собрался спать, Натахи уже не было, Матрена Егоровна пошла мыть посуду, а агроном – в спальню. Натаха уже спала, опять раскинувшись, но не своей, узкой, а на широкой двуспальной. Нельзя сказать, что Михаил Сергеевич был сильно удивлен, скорее, озадачен. Он стоял и смотрел на Натаху, на ее налитые груди, на ее маленький живот с круглой ямкой пупка, и чем дальше, тем жаднее. А когда он узрел среди кудрявой поросли узкую высокую прорезь, агроном понял, что он сейчас лопнет, если не засунет девице в эту узкую прорезь. — Ну-ка, подвинься! – сказал он Натахе и лег рядом, подвинув ее в глубину кровати. Она охотно подвинулась и, словно не проснувшись, повернулась на бок лицом к стенке. «Что же, можно и так», – сказал агроном, аккуратно пристраиваясь сзади Натахи. — Ах, отстаньте! – пробормотала дочка Матрены Егоровны, но одну ногу, верхнюю, подтянула к животу, облегчая проникновение. Он вошел в нее и замер, ожидая воплей вроде: «Меня изнасиловали!», но так и не дождался. И тогда агроном начал двигаться, каждую секунду увеличивая, если сказать по науке, амплитуду и частоту. А мать стояла в дверях и радовалась за дочь и за незнакомого еще вчера заезжего агронома. У Матрены Егоровны были на них большие планы...
89478 29 14210 134 3 +9.6 [25] Оцените этот рассказ: 240
Бронза
Комментарии 3
Зарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Последние рассказы автора Makedonsky |
Все комментарии +140
ЧАТ +6
Форум +11
|
Проститутки Иркутска |
© 1997 - 2024 bestweapon.me
|