Комментарии ЧАТ ТОП рейтинга ТОП 300

стрелкаНовые рассказы 79686

стрелкаА в попку лучше 11725 +2

стрелкаВ первый раз 5182 +2

стрелкаВаши рассказы 4683 +8

стрелкаВосемнадцать лет 3488 +4

стрелкаГетеросексуалы 9363 +2

стрелкаГруппа 13510 +4

стрелкаДрама 2946 +2

стрелкаЖена-шлюшка 2640 +1

стрелкаЖеномужчины 2086

стрелкаЗрелый возраст 1764 +6

стрелкаИзмена 12318 +4

стрелкаИнцест 11993 +5

стрелкаКлассика 367

стрелкаКуннилингус 3291 +3

стрелкаМастурбация 2266 +3

стрелкаМинет 13354 +2

стрелкаНаблюдатели 8074 +1

стрелкаНе порно 3075

стрелкаОстальное 1079 +1

стрелкаПеревод 8099 +1

стрелкаПикап истории 729

стрелкаПо принуждению 10816 +3

стрелкаПодчинение 7282 +1

стрелкаПоэзия 1482

стрелкаРассказы с фото 2539 +2

стрелкаРомантика 5612 +4

стрелкаСвингеры 2333

стрелкаСекс туризм 520 +7

стрелкаСексwife & Cuckold 2508 +1

стрелкаСлужебный роман 2444 +1

стрелкаСлучай 10209 +8

стрелкаСтранности 2742

стрелкаСтуденты 3627

стрелкаФантазии 3309

стрелкаФантастика 2867 +3

стрелкаФемдом 1494 +1

стрелкаФетиш 3262 +3

стрелкаФотопост 788

стрелкаЭкзекуция 3240

стрелкаЭксклюзив 350

стрелкаЭротика 1929 +1

стрелкаЭротическая сказка 2520 +1

стрелкаЮмористические 1532 +1

Двадцать четвертый этаж

Автор: Makedonsky

Дата: 28 июня 2021

Зрелый возраст, Пикап истории, Случай

  • Шрифт:

Картинка к рассказу

После работы я обычно хожу по магазинам. Иногда захожу за продуктами в магазины шаговой доступности, реже покупаю одежду. Носки просто горят на мне, просто горят! Китайская дешевка протирается на раз, вот и зашел в торговый центр возле метро. Его построили совсем недавно, еще запах краски не выветрился, и не все бутики открылись, но носочно-чулочный отдел уже работал.

Я придирчиво разглядывал каждый пакет с носками, словно это были упаковки с драгоценностями, а во второй женской половине магазинчика так же придирчиво разглядывала пакеты с колготками хорошо одетая женщина – в норковой короткой шубе и джинсах, заправленных в желтые сапоги на высоких каблуках. Я все оглядывался на нее, а она на меня даже не посмотрела ни разу. Мне надоело париться в магазинчике, все-таки куртка зимняя, на синтепоне, я схватил первый попавшийся пакет с носками и решительно пошел на кассу. И она пошла, только у нее пакетов было больше. Так, примерно, шесть.

— Ну, что, выбрали? – не глядя на нас, спросила кассирша.

— Выбрали! – дуэтом ответили мы.

Я скупо улыбнулся, она звонко рассмеялась.

— Платите, – сказала дама. – У Вас всего одна покупка.

— Я всегда пропускаю женщин вперед, – галантно ответил я. – Особенно, ели больше никого нет.

Она расплатилась банковской картой, я – двумя красными бумажками с изображением Аполлона на фронтоне Большого театра. Кассирша дала даме пакет, а мне ничего. Я положил носки в карман. «У Вас нет карты?», – удивилась дама. – «Заведите, удобно же!».

— Есть зарплатная, – ответил я. – Но если что, жить будет не на что. Светить лишний раз не хочу.

— Понимаю, – сказала дама.

— Вряд ли, – подумал я. – Люди в норковых шубах вряд ли могут понять людей в синтепоне.

— Вы на Рублевке живете?

Она резко дернула головой, так что ее тяжелые серьги закачались, и показала ровные белые зубы.

— Вовсе нет. Кто живет на Рублевке, тот отоваривается не в магазинах возле метро.

— А где же?

— Не знаю, я с ними не встречаюсь с девяностых. Противно. Акулы.

Мы подошли к автоматическим дверям, они распахнулись, и нас обдало волной свежего морозного воздуха. Я поежился, дама глубоко вдохнула: «Хорошо! Зима. Скоро Новый год!».

— Опять будут петарды взрывать часов до пяти, – сказал я. – Не заснешь.

— А Вы ведь одинокий, – уверенно сказала дама. – Только одинокие мужчины бывают такими унылыми. И не спорьте, я знаю.

— Все так плохо, что сразу лезет в глаза, или Вы – психолог?

— Я – женщина! – гордо сказала дама. – Проводите меня, вон мой «Миникупер» стоит, белый с красной крышей. Так и быть, я Вас подброшу.

— Лучше к Вам. Обмоем покупочки. А то носиться не будут.

— Особенно Ваши носки, – ехидно улыбнулась дама.

Я помог ей сойти с порогов, она сделала вид, что поскальзывается на облицовочной плитке, я – что спасаю ее от неминуемого падения на камни.

У «Миникупера» дама достала из сумочки визитную карточку.

— Сейчас ко мне лучше не надо, бардак-с, – со значением сказала дама. – Где-нибудь через недельку позвоните. Обмоем в лучшем виде, и носки не забудьте надеть.

Дались же ей эти носки!

В жизни женщины бывает благословенный период, когда приливы и прочие мерзости климакса проходят, а желания еще не увяли, а иногда даже распускаются пышным цветом. Похоже, в этом возрасте находилась и моя знакомая, от которой веяло достатком, покоем и уверенностью в завтрашнем дне. Я ехал в трамвае и изучал ее визитную карточку с золотым тиснением. Марина Васильевна Казакевич, креативный директор бригады прайма телеканалов, так значилось на карточке. Дальше я читать не стал, мне достаточно было домашнего телефона и адреса: Нагатинская набережная. И дом, и квартира... Я приехал домой и сразу позвонил, не снимая куртки:

— Марина Васильевна?

— Да. Это Вы, гражданин с носками?

— Александр. Пока с носками, но еще слово и я их выкину в окно!

— Извините, Саша. Я что-то расшалилась. Вы как доехали?

— Нормально. А Вы?

— Тоже нормально. АКП барахлит немного, а так все хорошо.

— А если я, скажем, завтра приеду?

— Завтра?

— Да, завтра, с утра?

— Я прибраться хотела... а, приезжайте!

— Завтра. С утра.

— Да.

— Спокойной ночи.

— И Вам.

Я снял куртку и позвонил шефу насчет завтра. Он понимающе шмыкнул:

— Женщина?

— Да.

— Красивая?

— Да.

— Завидую. Гуляй, пока я жив!

Вот и славно, вот и хорошо! Я даже засвистел песенку: «Без женщин жить нельзя на свете, нет!». А вот красивая она или нет, я не знал. Дело ведь не только в фигуре, которую я под шубой не разглядел, не в лице, которое я еще не разглядывал по причине природной стеснительности, и даже не в голосе, который я толком не слышал. Я думал над этим вопросом весь вечер, пока ужинал и когда укладывался спать. Я хорошо запомнил только, как эта Марина ходит. Не печатая шаг, как солдат, и не семеня на полусогнутых, как женщины, непривычные к каблукам, она ходит, как уверенный в себе человек, широко и свободно. А лицо, что лицо. С лица воду не пить, как говорила моя бабушка, и с корявым можно жить...

С утра я забежал в цветочный магазин и купил пять шикарных белых роз, а еще тортик «Невский пирог», очень сдобный и очень жирный. Если Марина есть не будет, фигура там, диета, здоровый образ жизни, а пять роз потому, что люблю простые числа. И белые, потому что мы толком не познакомились. И ровно в девять, убедив консьержку внизу, что не рано, а самый раз, я уже был возле ее двери на самом последнем двадцать четвертом этаже. Дверной звонок тихо сыграл витиеватую мелодию, потом еще, а дверь, шикарная, филенчатая, как в музее, все не открывалась. Я вынул из кармана мобилку, но позвонить не вышло, потому что визитка осталась у коньержки.

Наконец дверь соизволила приоткрыться.

— Саша? Я не ждала Вас так рано!

— Кто ходит в гости по утрам? К тому же я не один.

— А с кем же?

— Мы втроем с тортиком, и с еще одним гражданином – букетиком. Вот!

Глупо, пошло и избито доставать букет из-за спины, но я сделал именно так.

— Боже мой! – прошептала Марина. – Мне с юбилея никто не дарил цветов!

Она протянула в дверную щель руку, но я не дал:

— Через порог нельзя!

Тогда Марина распахнула дверь шире.

— Заходите по одному!

И мы вошли! Сначала букетик, затем тортик, а потом уже я. Марина, наверное, принимала ванну, потому что была в белом банном халате и в тюрбане из махрового полотенца на голове. Она погрузила не накрашенное лицо в белую пену роз и счастливо прошептала:

— Как пахнут! Как Вы угадали, что я люблю белые розы? Они и пахнут сильнее, и дарят надежду. Вода, нам нужна вода!

Она метнулась куда-то, я – за ней, но куда там, не догнать! В большинстве домов, построенных на излете советской власти, уже не было смежных комнат. Там бал правила коридорная система. Прямо у входа – санузел и ванная, затем кухня, и лишь потом жилые комнаты. Я еще снимал куртку, а Марина уже поставила на круглый столик вазу с моими белыми розами. «Белые розы, белые розы, беззащитны щипы!», – напевала Марина Васильевна, оправляя цветы в вазе, а я любовался ее уверенными движениями и, чего уж греха таить, стройными белыми ногами, то и дело мелькавшими в разрезе халата. Я, было, поставил рядом с вазой тортик, но Марина подхватила его со словами:

— Мы будем пить чай на кухне! У меня большая кухня! Там есть все!

— Хвастаетесь? Вчера шалили, а сегодня хвастаетесь!

У нее действительно была большая кухня. Не сравнить с моей – два на два. И там действительно было все, даже чайников было три: один огромный, алюминиевый, как в буфете, литров на десять, и два электрических, побольше и поменьше. Она взяла средний и налила в него воду.

— Я думала, гости будут ходить, чаи распевать, да хрена-то. Выпихнули на пенсию, раз отметили, и все, как отрезало! Я еейчас!

Она выскочила из кухни, но вскоре вернулась в чем-то длинном белом с цветочками, оставлявшем открытыми полные белые руки, а поясок подчеркивал высокую грудь. Тюрбана на голове уже не было, но влажные коротко стриженые светлые волосы зачесаны назад. А вот ноги теперь были скрыты от меня цветастыми леггинсами в обтяжку.

Она не была красавицей с греческим или римским профилем, скорее миловидная, с круглым лицом и слишком близко посаженными глазами. Марина забавно потянула коротким носом и сказала:

— Не кипит еще?

И сама же ответила: «Не кипит».

— Когда я жила на Рублевке... да-да, я жила на Рублевке и ездила на работу на Мерседесе, мы собирались в моем коттедже каждый день. Веселились, кутили, обсуждали проекты, мужчины «подбивали клинья», как переехала сюда, как отрезало, никого! Там я была нужна, могла протолкнуть любое шоу, а теперь стала не нужна. Я продала коттедж с участком и купила вот эту квартирку на набережной.

— И сколь велика квартирка?

— Да о пяти комнатах, не считая нежилых помещений и лоджии. О, кипит! Вы какой чай любите?

— В смысле?

— Зеленый, черный, красный?

— Из пакетиков, лимонный. Я же не с Рублевки.

Марина сделала вид, что не заметила иронии. Вместо этого полезла в один из трех гигантских холодильников и с самого низа извлекла лимон. «Режьте, как привыкли», – сказала Марина, протягивая мне нож и разделочную доску. Я и нарезал лимон, а затем и торт большими добрыми кусками.

— Вы какой-то экстремист, батенька! – рассматривая мое рукоблудие, сказала Марина Васильевна. – Хотя, если учесть тот факт, что я еще не завтракала, это имеет свой особый смысл.

— Сакральный, – сказал я. – Как говорят на «Мистическом канале».

— У них там все сакральное и потустороннее, – коротко хохотнула Марина Васильевна. – Помойка! А эксперты на шоу? Один грабил банки, отсидел, а теперь заделался консультантом, теологом и сатанистом. Другой нигде не работает, ярый русофоб и писатель на «Прозе.Ру». Наше телевидение – одна большая рекламная помойка! Оттого я и ушла. Вы чай-то пейте, а то остынет!

— А торт протухнет.

— Вот-вот! А потом я Вам покажу квартиру.

Марина отхлебнула чай и попробовала торт.

— М-м-м! Как в детстве. Все тот же вкус!

— Рекламный слоган?

— Да... вот привязался!

Чай мы попили быстро, торт оказался слишком маленьким для двоих, для двух любителей сладкого. А вот экскурсия по квартире затянулась. В гостиной, оформленной в стиле «хай-тек» мне было холодно, слишком много стекла и сверкающего металла. В такой гостиной хорошо принимать каких-нибудь надоед, посидят, продрогнут, и ходу.

Гораздо больше мне понравилась спальня в стиле барокко. Кровать начиналась у самой двери и, чтобы попасть к окну, нужно было забраться на этот аэродром с ногами. А еще мне понравился зал для занятий гимнастикой с матами на полу, весь увешенный зеркалами, и, конечно же, музыкальная комната с громадным телевизором и полками с разнообразной аппаратурой, начиная от простеньких магнитол и заканчивая гигантским музыкальным центром. А еще там было двухмануальное белое эелектропианино пол прозрачным полиэтиленовым чехлом, к которому сразу потянулись руки. «Я Вас попозже поиграю», – почему-то шепотом сказала Марина Васильевна. Оставался кабинет с компьютером на столе, за который она тут же уселась, чтобы проверить почту, напевая при этом: «Полковнику никто не пишет, полковника никто не ждет!». Она смотрела в экран моноблока белого цвета с надкушенным яблоком на спинке, охала, ахала, хмурила брови и потихоньку ругалась. Наконец она оторвалась от экрана и огорченно сказала:

— Рубль опять упал, а доллар вырос. Нефть подешевела.

— Разогнать их надо! – сказал я.

— Кого? – подняла брови Марина.

— Биржевиков. Жулье они, паразиты на теле рабочего класса.

— Ну, а как же, они рынок регулируют. Разве нет?

— Да не нужны они. К примеру, у Вас товар, у меня деньги. Я с Вами связываюсь и покупаю. Или не покупаю. А жулье – лес валить!

— Ну-ну! – задумчиво сказала Марина. – Экий Вы крутой, батенька! Пойдемте лучше калории сжигать.

Как я понял, мы должны были идти корячиться, то есть на матах приседать, поднимать ноги и выделывать другие кунштюки. «У меня не подходящей одежды», – честно признался я. – «Носки новые, вчерашние, а трусы ветхие, боюсь, не выдержат.

— Значит, будем заниматься так.

— В смысле?

— Без одежды. Вы на нудистском пляже были?

— Нет.

— Там все без одежды. И ничего, лежат, загорают, купаются, даже в волейбол играют.

— Я бы не смог. В волейбол играть. И загорать не смог, спина бы сгорела.

— Ну-ну! – снова сказала Марина. – Сначала надо попробовать, а уж потом...

И ни тени сомнения или стеснения.

— Я всегда делаю зарядку обнаженной, – сказала очень уверенная в себе женщина.

И мы пошли сжигать калории.

Мне, конечно, приходилось раздеваться перед женщиной, но то было в порыве страсти. Тут же сразу возникал вопрос: если встанет, это хорошо или плохо, и что говорить, если не встанет. А вроде как должен.

— А у нудистов, извините, стоят?

— Нудисты? Конечно, стоят. И сидят, и лежат, и воду пьют.

— Нет, я про члены, – осторожно уточнил я. – Про мужчин, то есть.

— А, по-разному, у кого как. А почему Вы интересуетесь?

— Как они размножаются, если у нудиста на нудистку не встанет?

— Вот Вы о чем! – прищурила глаз Марина Васильевна. – Была бы на телевидении, сделала передачу на эту тему. А теперь, увы, не у дел. А у нормального мужика на нудистку встанет?

— Да.

— А у нормального мужика на не нудистку встанет?

— Конечно.

— Вот и прекрасно. Значит, будем сжигать калории!

Наконец-то я понял! Марина не предлагала мне тягать гантели или штангу. Она предлагала мне себя!

О, черт! Физически, конечно, я к этому был готов, давно не был с женщиной, а вот в моральном аспекте как-то не очень. Едва знакомы, и уже на маты!

У меня все получилось. Даже заставил мадам Казакевич постонать немного, лежа в самой простой миссионерской позе. Прожитые годы, конечно, не обошли стороной Марину Васильевну, наложили свою жестокую печать на шею и кисти рук, но груди, бедра, живот, были в высшей степени приятны. В, общем, калории были сожжены и мы отправились на кухню за новыми.

Я раньше думал, что богатые люди – какие-то особенные, и говорят, не как мы, и едят не то, и трахаются как-то не так. Возможно, мне с Мариной просто повезло, но мы сидели в просторной кухне, уплетали вчерашний, разогретый в микроволновке борщ с черным хлебом, и госпожа Казакевич выглядела вполне довольной жизнью. А, может, это все потому, что я предложил Марине создать интернет-студию, то есть, заняться привычным делом. Словом, я переехал к ней на двадцать четвертый этаж. «Голубок и горлица никогда не ссорятся, дружно живут»...


96111   5 14216  134   5 Рейтинг +10 [37] Следующая часть

В избранное
  • Пожаловаться на рассказ

    * Поле обязательное к заполнению
  • вопрос-каптча

Оцените этот рассказ: 370

Серебро
370
Последние оценки: kondrat71kz@gmail.com 10 Taiban 10 8mika9 10 Grelley76 10 Aragorn 10 Дьяк 10 duloff.shurik 10 isamohvalov 10 ПростоЧтец 10 Киса Воробьянинов 10 defleppard 10 Mariec517 10 bayer 10 Turin 10 Генгам 10 Penek 10 Seoul50 10
Комментарии 15
Зарегистрируйтесь и оставьте комментарий

Последние рассказы автора Makedonsky