|
|
Новые рассказы 79825 А в попку лучше 11749 +3 В первый раз 5193 +2 Ваши рассказы 4696 +1 Восемнадцать лет 3507 +5 Гетеросексуалы 9373 Группа 13528 +2 Драма 2954 +1 Жена-шлюшка 2650 +2 Женомужчины 2088 Зрелый возраст 1778 +2 Измена 12365 +3 Инцест 12026 +3 Классика 367 Куннилингус 3296 +2 Мастурбация 2271 +2 Минет 13380 +2 Наблюдатели 8091 +3 Не порно 3087 +1 Остальное 1079 Перевод 8129 +1 Пикап истории 735 +1 По принуждению 10820 +1 Подчинение 7299 +3 Поэзия 1483 Рассказы с фото 2561 +4 Романтика 5620 +1 Свингеры 2333 Секс туризм 523 Сексwife & Cuckold 2511 Служебный роман 2450 +1 Случай 10224 +2 Странности 2750 +4 Студенты 3638 +2 Фантазии 3314 Фантастика 2876 Фемдом 1490 +1 Фетиш 3271 +1 Фотопост 788 Экзекуция 3246 +1 Эксклюзив 351 Эротика 1935 Эротическая сказка 2525 +1 Юмористические 1535 |
Двадцать четвертый этаж Автор: Makedonsky Дата: 28 июня 2021 Зрелый возраст, Пикап истории, Случай
После работы я обычно хожу по магазинам. Иногда захожу за продуктами в магазины шаговой доступности, реже покупаю одежду. Носки просто горят на мне, просто горят! Китайская дешевка протирается на раз, вот и зашел в торговый центр возле метро. Его построили совсем недавно, еще запах краски не выветрился, и не все бутики открылись, но носочно-чулочный отдел уже работал. Я придирчиво разглядывал каждый пакет с носками, словно это были упаковки с драгоценностями, а во второй женской половине магазинчика так же придирчиво разглядывала пакеты с колготками хорошо одетая женщина – в норковой короткой шубе и джинсах, заправленных в желтые сапоги на высоких каблуках. Я все оглядывался на нее, а она на меня даже не посмотрела ни разу. Мне надоело париться в магазинчике, все-таки куртка зимняя, на синтепоне, я схватил первый попавшийся пакет с носками и решительно пошел на кассу. И она пошла, только у нее пакетов было больше. Так, примерно, шесть. — Ну, что, выбрали? – не глядя на нас, спросила кассирша. — Выбрали! – дуэтом ответили мы. Я скупо улыбнулся, она звонко рассмеялась. — Платите, – сказала дама. – У Вас всего одна покупка. — Я всегда пропускаю женщин вперед, – галантно ответил я. – Особенно, ели больше никого нет. Она расплатилась банковской картой, я – двумя красными бумажками с изображением Аполлона на фронтоне Большого театра. Кассирша дала даме пакет, а мне ничего. Я положил носки в карман. «У Вас нет карты?», – удивилась дама. – «Заведите, удобно же!». — Есть зарплатная, – ответил я. – Но если что, жить будет не на что. Светить лишний раз не хочу. — Понимаю, – сказала дама. — Вряд ли, – подумал я. – Люди в норковых шубах вряд ли могут понять людей в синтепоне. — Вы на Рублевке живете? Она резко дернула головой, так что ее тяжелые серьги закачались, и показала ровные белые зубы. — Вовсе нет. Кто живет на Рублевке, тот отоваривается не в магазинах возле метро. — А где же? — Не знаю, я с ними не встречаюсь с девяностых. Противно. Акулы. Мы подошли к автоматическим дверям, они распахнулись, и нас обдало волной свежего морозного воздуха. Я поежился, дама глубоко вдохнула: «Хорошо! Зима. Скоро Новый год!». — Опять будут петарды взрывать часов до пяти, – сказал я. – Не заснешь. — А Вы ведь одинокий, – уверенно сказала дама. – Только одинокие мужчины бывают такими унылыми. И не спорьте, я знаю. — Все так плохо, что сразу лезет в глаза, или Вы – психолог? — Я – женщина! – гордо сказала дама. – Проводите меня, вон мой «Миникупер» стоит, белый с красной крышей. Так и быть, я Вас подброшу. — Лучше к Вам. Обмоем покупочки. А то носиться не будут. — Особенно Ваши носки, – ехидно улыбнулась дама. Я помог ей сойти с порогов, она сделала вид, что поскальзывается на облицовочной плитке, я – что спасаю ее от неминуемого падения на камни. У «Миникупера» дама достала из сумочки визитную карточку. — Сейчас ко мне лучше не надо, бардак-с, – со значением сказала дама. – Где-нибудь через недельку позвоните. Обмоем в лучшем виде, и носки не забудьте надеть. Дались же ей эти носки! В жизни женщины бывает благословенный период, когда приливы и прочие мерзости климакса проходят, а желания еще не увяли, а иногда даже распускаются пышным цветом. Похоже, в этом возрасте находилась и моя знакомая, от которой веяло достатком, покоем и уверенностью в завтрашнем дне. Я ехал в трамвае и изучал ее визитную карточку с золотым тиснением. Марина Васильевна Казакевич, креативный директор бригады прайма телеканалов, так значилось на карточке. Дальше я читать не стал, мне достаточно было домашнего телефона и адреса: Нагатинская набережная. И дом, и квартира... Я приехал домой и сразу позвонил, не снимая куртки: — Марина Васильевна? — Да. Это Вы, гражданин с носками? — Александр. Пока с носками, но еще слово и я их выкину в окно! — Извините, Саша. Я что-то расшалилась. Вы как доехали? — Нормально. А Вы? — Тоже нормально. АКП барахлит немного, а так все хорошо. — А если я, скажем, завтра приеду? — Завтра? — Да, завтра, с утра? — Я прибраться хотела... а, приезжайте! — Завтра. С утра. — Да. — Спокойной ночи. — И Вам. Я снял куртку и позвонил шефу насчет завтра. Он понимающе шмыкнул: — Женщина? — Да. — Красивая? — Да. — Завидую. Гуляй, пока я жив! Вот и славно, вот и хорошо! Я даже засвистел песенку: «Без женщин жить нельзя на свете, нет!». А вот красивая она или нет, я не знал. Дело ведь не только в фигуре, которую я под шубой не разглядел, не в лице, которое я еще не разглядывал по причине природной стеснительности, и даже не в голосе, который я толком не слышал. Я думал над этим вопросом весь вечер, пока ужинал и когда укладывался спать. Я хорошо запомнил только, как эта Марина ходит. Не печатая шаг, как солдат, и не семеня на полусогнутых, как женщины, непривычные к каблукам, она ходит, как уверенный в себе человек, широко и свободно. А лицо, что лицо. С лица воду не пить, как говорила моя бабушка, и с корявым можно жить... С утра я забежал в цветочный магазин и купил пять шикарных белых роз, а еще тортик «Невский пирог», очень сдобный и очень жирный. Если Марина есть не будет, фигура там, диета, здоровый образ жизни, а пять роз потому, что люблю простые числа. И белые, потому что мы толком не познакомились. И ровно в девять, убедив консьержку внизу, что не рано, а самый раз, я уже был возле ее двери на самом последнем двадцать четвертом этаже. Дверной звонок тихо сыграл витиеватую мелодию, потом еще, а дверь, шикарная, филенчатая, как в музее, все не открывалась. Я вынул из кармана мобилку, но позвонить не вышло, потому что визитка осталась у коньержки. Наконец дверь соизволила приоткрыться. — Саша? Я не ждала Вас так рано! — Кто ходит в гости по утрам? К тому же я не один. — А с кем же? — Мы втроем с тортиком, и с еще одним гражданином – букетиком. Вот! Глупо, пошло и избито доставать букет из-за спины, но я сделал именно так. — Боже мой! – прошептала Марина. – Мне с юбилея никто не дарил цветов! Она протянула в дверную щель руку, но я не дал: — Через порог нельзя! Тогда Марина распахнула дверь шире. — Заходите по одному! И мы вошли! Сначала букетик, затем тортик, а потом уже я. Марина, наверное, принимала ванну, потому что была в белом банном халате и в тюрбане из махрового полотенца на голове. Она погрузила не накрашенное лицо в белую пену роз и счастливо прошептала: — Как пахнут! Как Вы угадали, что я люблю белые розы? Они и пахнут сильнее, и дарят надежду. Вода, нам нужна вода! Она метнулась куда-то, я – за ней, но куда там, не догнать! В большинстве домов, построенных на излете советской власти, уже не было смежных комнат. Там бал правила коридорная система. Прямо у входа – санузел и ванная, затем кухня, и лишь потом жилые комнаты. Я еще снимал куртку, а Марина уже поставила на круглый столик вазу с моими белыми розами. «Белые розы, белые розы, беззащитны щипы!», – напевала Марина Васильевна, оправляя цветы в вазе, а я любовался ее уверенными движениями и, чего уж греха таить, стройными белыми ногами, то и дело мелькавшими в разрезе халата. Я, было, поставил рядом с вазой тортик, но Марина подхватила его со словами: — Мы будем пить чай на кухне! У меня большая кухня! Там есть все! — Хвастаетесь? Вчера шалили, а сегодня хвастаетесь! У нее действительно была большая кухня. Не сравнить с моей – два на два. И там действительно было все, даже чайников было три: один огромный, алюминиевый, как в буфете, литров на десять, и два электрических, побольше и поменьше. Она взяла средний и налила в него воду. — Я думала, гости будут ходить, чаи распевать, да хрена-то. Выпихнули на пенсию, раз отметили, и все, как отрезало! Я еейчас! Она выскочила из кухни, но вскоре вернулась в чем-то длинном белом с цветочками, оставлявшем открытыми полные белые руки, а поясок подчеркивал высокую грудь. Тюрбана на голове уже не было, но влажные коротко стриженые светлые волосы зачесаны назад. А вот ноги теперь были скрыты от меня цветастыми леггинсами в обтяжку. Она не была красавицей с греческим или римским профилем, скорее миловидная, с круглым лицом и слишком близко посаженными глазами. Марина забавно потянула коротким носом и сказала: — Не кипит еще? И сама же ответила: «Не кипит». — Когда я жила на Рублевке... да-да, я жила на Рублевке и ездила на работу на Мерседесе, мы собирались в моем коттедже каждый день. Веселились, кутили, обсуждали проекты, мужчины «подбивали клинья», как переехала сюда, как отрезало, никого! Там я была нужна, могла протолкнуть любое шоу, а теперь стала не нужна. Я продала коттедж с участком и купила вот эту квартирку на набережной. — И сколь велика квартирка? — Да о пяти комнатах, не считая нежилых помещений и лоджии. О, кипит! Вы какой чай любите? — В смысле? — Зеленый, черный, красный? — Из пакетиков, лимонный. Я же не с Рублевки. Марина сделала вид, что не заметила иронии. Вместо этого полезла в один из трех гигантских холодильников и с самого низа извлекла лимон. «Режьте, как привыкли», – сказала Марина, протягивая мне нож и разделочную доску. Я и нарезал лимон, а затем и торт большими добрыми кусками. — Вы какой-то экстремист, батенька! – рассматривая мое рукоблудие, сказала Марина Васильевна. – Хотя, если учесть тот факт, что я еще не завтракала, это имеет свой особый смысл. — Сакральный, – сказал я. – Как говорят на «Мистическом канале». — У них там все сакральное и потустороннее, – коротко хохотнула Марина Васильевна. – Помойка! А эксперты на шоу? Один грабил банки, отсидел, а теперь заделался консультантом, теологом и сатанистом. Другой нигде не работает, ярый русофоб и писатель на «Прозе.Ру». Наше телевидение – одна большая рекламная помойка! Оттого я и ушла. Вы чай-то пейте, а то остынет! — А торт протухнет. — Вот-вот! А потом я Вам покажу квартиру. Марина отхлебнула чай и попробовала торт. — М-м-м! Как в детстве. Все тот же вкус! — Рекламный слоган? — Да... вот привязался! Чай мы попили быстро, торт оказался слишком маленьким для двоих, для двух любителей сладкого. А вот экскурсия по квартире затянулась. В гостиной, оформленной в стиле «хай-тек» мне было холодно, слишком много стекла и сверкающего металла. В такой гостиной хорошо принимать каких-нибудь надоед, посидят, продрогнут, и ходу. Гораздо больше мне понравилась спальня в стиле барокко. Кровать начиналась у самой двери и, чтобы попасть к окну, нужно было забраться на этот аэродром с ногами. А еще мне понравился зал для занятий гимнастикой с матами на полу, весь увешенный зеркалами, и, конечно же, музыкальная комната с громадным телевизором и полками с разнообразной аппаратурой, начиная от простеньких магнитол и заканчивая гигантским музыкальным центром. А еще там было двухмануальное белое эелектропианино пол прозрачным полиэтиленовым чехлом, к которому сразу потянулись руки. «Я Вас попозже поиграю», – почему-то шепотом сказала Марина Васильевна. Оставался кабинет с компьютером на столе, за который она тут же уселась, чтобы проверить почту, напевая при этом: «Полковнику никто не пишет, полковника никто не ждет!». Она смотрела в экран моноблока белого цвета с надкушенным яблоком на спинке, охала, ахала, хмурила брови и потихоньку ругалась. Наконец она оторвалась от экрана и огорченно сказала: — Рубль опять упал, а доллар вырос. Нефть подешевела. — Разогнать их надо! – сказал я. — Кого? – подняла брови Марина. — Биржевиков. Жулье они, паразиты на теле рабочего класса. — Ну, а как же, они рынок регулируют. Разве нет? — Да не нужны они. К примеру, у Вас товар, у меня деньги. Я с Вами связываюсь и покупаю. Или не покупаю. А жулье – лес валить! — Ну-ну! – задумчиво сказала Марина. – Экий Вы крутой, батенька! Пойдемте лучше калории сжигать. Как я понял, мы должны были идти корячиться, то есть на матах приседать, поднимать ноги и выделывать другие кунштюки. «У меня не подходящей одежды», – честно признался я. – «Носки новые, вчерашние, а трусы ветхие, боюсь, не выдержат. — Значит, будем заниматься так. — В смысле? — Без одежды. Вы на нудистском пляже были? — Нет. — Там все без одежды. И ничего, лежат, загорают, купаются, даже в волейбол играют. — Я бы не смог. В волейбол играть. И загорать не смог, спина бы сгорела. — Ну-ну! – снова сказала Марина. – Сначала надо попробовать, а уж потом... И ни тени сомнения или стеснения. — Я всегда делаю зарядку обнаженной, – сказала очень уверенная в себе женщина. И мы пошли сжигать калории. Мне, конечно, приходилось раздеваться перед женщиной, но то было в порыве страсти. Тут же сразу возникал вопрос: если встанет, это хорошо или плохо, и что говорить, если не встанет. А вроде как должен. — А у нудистов, извините, стоят? — Нудисты? Конечно, стоят. И сидят, и лежат, и воду пьют. — Нет, я про члены, – осторожно уточнил я. – Про мужчин, то есть. — А, по-разному, у кого как. А почему Вы интересуетесь? — Как они размножаются, если у нудиста на нудистку не встанет? — Вот Вы о чем! – прищурила глаз Марина Васильевна. – Была бы на телевидении, сделала передачу на эту тему. А теперь, увы, не у дел. А у нормального мужика на нудистку встанет? — Да. — А у нормального мужика на не нудистку встанет? — Конечно. — Вот и прекрасно. Значит, будем сжигать калории! Наконец-то я понял! Марина не предлагала мне тягать гантели или штангу. Она предлагала мне себя! О, черт! Физически, конечно, я к этому был готов, давно не был с женщиной, а вот в моральном аспекте как-то не очень. Едва знакомы, и уже на маты! У меня все получилось. Даже заставил мадам Казакевич постонать немного, лежа в самой простой миссионерской позе. Прожитые годы, конечно, не обошли стороной Марину Васильевну, наложили свою жестокую печать на шею и кисти рук, но груди, бедра, живот, были в высшей степени приятны. В, общем, калории были сожжены и мы отправились на кухню за новыми. Я раньше думал, что богатые люди – какие-то особенные, и говорят, не как мы, и едят не то, и трахаются как-то не так. Возможно, мне с Мариной просто повезло, но мы сидели в просторной кухне, уплетали вчерашний, разогретый в микроволновке борщ с черным хлебом, и госпожа Казакевич выглядела вполне довольной жизнью. А, может, это все потому, что я предложил Марине создать интернет-студию, то есть, заняться привычным делом. Словом, я переехал к ней на двадцать четвертый этаж. «Голубок и горлица никогда не ссорятся, дружно живут»... 96455 9 14216 134 5 +10 [37] Следующая часть Оцените этот рассказ: 370
Серебро
Комментарии 15
Зарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Последние рассказы автора Makedonsky |
Все комментарии +12
|
Проститутки Иркутска |
© 1997 - 2024 bestweapon.me
|