— О-о-о, чувак, чувак, ее пизда сожжет мой член, - простонал Макс, закрывая глаза и откидывая голову назад.

— Она настолько хороша?

— Она прекрасна, чувак! Эта гребаная девственница - самая горячая и самая горячая шлюха, которую я знаю.

Эти слова обожгли гордость Синди, ужасно пристыдили ее, пока Макс продолжал трахать ее. Она почувствовала, как его пальцы снова сжали ее соски, пощипывая красные, длиной с сантиметр, бугорки, пока она не завизжала от радости и боли. Дергая задницей вверх, а затем яростно вперёд и назад, Синди визжала и плакала, в то время как Макс продолжал мучить ее грудь.

Его руки снова скользнули к ее бедрам, подтягивая ее сильнее. Он еще крепче прижал ее ягодицы к своему волосатому животу, вонзая свой член в ее киску, его толчки заставляли ее ягодицы и живот дрожать от страха.

— Трахни ее, трахни ее!- Джек ахнул, его член щелкнул по носу Синди.

Кабина лифта покачивалась от движений троих разгорячённых тел. Джек начал дрочить еще более неистово, подхватывая несколько прядей ее светлых шелковистых волос и потирая их кулаком о свой член. Синди было все равно, что он делает. Джек больше не имел значения. Член его приятеля снова и снова проникал в ее влагалище. Постепенно она почувствовала, как ее разум закипает, погружаясь в какой-то красный туман чувственности. Она чувствовала, как ее киска оживает, сгорая от восторга, когда мужчина трахал ее до забытья. Его мягкие яйца продолжали хлопать по ее клитору, вызывая покалывание, в то время как его пальцы снова и снова щипали ее соски.

— О-о-о, чувак, эта сука дикая, - прошептал Макс, стряхивая пот с лица.

— Что она делает?

— Каждый раз, когда я жестко трахаю ее, я чувствую, как стенки ее влагалища сжимают меня, - сказал Макс, отводя руки назад и поглаживая кончиками пальцев ее пышные белые ягодицы. На заднице девушки все еще оставались красные отметины, оставшиеся от шлепков Макса.

Это было правдой. Синди не могла поверить, что это происходит, но были моменты, когда она чувствовала, как стенки ее влагалища прогибаются под сексуальным жаром, скользкая плоть сжимается и обхватывает член Макса. Было больно, когда мышцы ее киски сокращались таким образом. Но о, какое удовольствие сопровождало эту боль!

Синди снова ахнула, слезы потекли по ее раскрасневшимся щекам. Она чувствовала, как член Макса набухает, на самом деле раздуваясь по мере того, как нарастало возбуждение. Блондинка знала, что он скоро выстрелит в нее своей спермой. По нарастающему возбуждению, по его неровному дыханию, по его вздохам, по его словам, обращенные к ней и Джеку она поняла, что он вот-вот кончит. Да, Макс собирался кончить в нее, выстрелить своей спермой в ее горячую маленькую пизду. И она хотела этого! Теперь ее задница приплясывала, танцуя в воздухе, терлась о нависающий живот Макса, в то время как его член снова и снова пронзал ее.

— К черту, детка! Давай, пошевеливай этой проклятой задницей, - прорычал Макс, снова шлепнув ее, а затем высоко поднялся, чтобы его член терся о ее клитор.

Да, подумала про себя Синди, ощущение в ее влагалище становилось все сильнее с каждой секундой. Это было так хорошо, очень хорошо. Девушка бесстыдно дергала задницей вверх и вниз, возбуждая Макса еще больше.

— Вот так, детка, вот так надо двигать этой гребаной задницей!

Синди сосредоточилась на его постоянно движущемся члене, пронзающим ее киску. Ее бедра раздвигались все дальше и дальше, в то время как в голове начиналось неистовое жужжание. Казалось, она сходит с ума.

— О-о-о, чувак, чувак...

Джек сходил с ума, дергая ее за волосы. Увидев, что Макс собирается кончить, он отодвинулся на пару сантиметров, еще сильнее запустив пальцы в волосы Синди и подняв ее голову от пола. Ее глаза поднялись, чтобы встретиться с ним взглядом. Он прижался губами к ее губам, целуя ее, просовывая свой язык внутрь. Раньше Синди пришла бы в ужас, если бы сделала что-то подобное. Но она зашла слишком далеко, чтобы сопротивляться, протестовать. Каким бы отвратительным ни было дыхание Джека, молодая девушка начала дико сосать язык Джека, который проникал все дальше. В то же время он скользнул руками вниз к ее груди, сжимая ее, как это делал его приятель, пощипывал ее соски, потирая их, пока Синди не обезумела от желания. Казалось, не будет конца ее мучениям, ее наслаждению!

— Кончаю, чувак! - предупредил Макс. Собираюсь выстрелить ей прямо в пизду!

Его голос был напряженным, сдавленным. Синди знала, что конец уже близок.

— Черт, чувак, - простонал Джек, отрываясь от поцелуев и снова приближаясь к лицу девушки. Он развернул ее, шлепнув ее еще несколько раз, затем дернул за несколько прядей, пока губы Синди не приоткрылись из-за боли. Именно в этот момент он рванулся вперед, засовывая свой член ей рот так же, как несколько мгновений назад засовывал язык.

— Ммфммфрнффффффф! - простонала она.

Больше не было ни борьбы, ни криков, ни даже попыток укусить. Синди почувствовала теплый, отбеливающий вкус и с трудом сглотнула, покрывая горло смазкой Джека. Она двигала языком вокруг чувствительной нижней стороны его стержневого члена, извиваясь кончиком языка на острие прямо под его двухлопастной головкой члена. Джек сходил с ума, его тело качалось вперед, когда он продолжал погружать свой член в ее рот.

— Тьфу! - взвизгнула она.

Синди сходила с ума от ощущений. Два члена, один из которых трахал ее пизду, а другой рот, довели ее до безумия. Она могла слышать скользкие щелкающие звуки члена Макса, когда он проникал в ее влагалище, чувствовать руки Макса крепко сжимавшие ее ягодицы, удерживающие их, раздвигающих в стороны. И теперь он использовал палец, чтобы засунуть его ей в задницу. Да, она чувствовала, как этот палец вонзается в ее анус, посылая горячие, сухие удары удовольствия и боли в ее влагалище. И все это время Джек наполнял ее рот своим грязным членом, прижимал яйца к ее подбородку, снова наполнял ее ноздри своими жесткими волосами.

— Чувак, она отсасывает мне, - простонал Джек, его лицо расслабилось, когда язык Синди начал лихорадочно работать, порхая над его членом.

— Да, чувак, она что-то. .. настоящая шлюха! Нам будет очень весело с ней здесь.

— О-о-о!

Да, он был прав. Она была ничем не лучше шлюх, которые гуляли по ночному кварталу Красных фонарей. Она подверглась этому подлому нападению, но полюбив это изнасилование. И как ей это нравилось! О Боже, как ей нравилось, когда в ее пизду проникали подобным образом, как нравилось изнасилование в рот. Синди хотела почувствовать, как сперма Макса обжигает ее киску. Она хотела почувствовать, как сперма Джека заполняет ее рот, душит ее, скользит вниз к животу.

Она чувствовала это, чувствовала, как жгучая сперма вылетает из члена Макса и обжигает стенки ее киски. В то же самое время этот садистский дьявол крутил свой палец в ее анусе.

— Не-е-е-е-е-е-е!

Задница Синди с дикой силой ударилась о Макса, когда она почувствовала, как он покачивается на ней. Его руки, казалось, были повсюду, его пальцы сжимали ее задницу, щипали ее бедра, сжимали ее грудь. Она была окружена членом, ее тело было насажено на него. Джек трахал ее рот все более неистово, его глаза расширились, когда он увидел, как его приятель сходит с ума от девушки.

— О, чувак, я собираюсь выстрелить ей в гребаный рот... ух... сделаю это!

Голос Джека был напряженным, страдальческим. Синди чувствовала все больше и больше вкуса его предварительной спермы, сочащейся в ее рот. А затем ровные, пульсирующие потоки спермы брызнули ей на зубы, брызнули на заднюю часть горла, а затем скользнули вниз к животу. Снова и снова он стрелял, заполняя ее рот, заставляя ее щеки раздуваться. Синди не могла проглотить все это, так много ее было. Она пенилась в уголках ее растянутого рта, сочась вместе с слюной. Она кашляла, задыхалась, хватала ртом воздух вокруг дергающегося члена, погруженного в ее рот. Синди чувствовала, как его толстый красный член трется о ее миндалины, когда еще больше спермы брызнуло вместе с его мочой и заполнив ее рот.

А потом наступила ее собственная кульминация, адский рев обжигал ее влагалище. Как будто кто-то поместил в ее влагалище каплю кислоты, которая вызвала бурный оргазм. Она кричала и вопила, как кошка, дергая задницей вверх и вниз, молча умоляя о новых ощущениях, о большем члене. Макс смеялся над ее реакцией, шлепая ее по спине, по ягодицам, по затылку, покуда она кончала, кончала и кончала. Как долго длилась ее оргазм, Синди понятия не имела. Она была в другом мире, казалось, несколько часов. Ее голова взрывалась снова и снова, в то время как ее тело поглощало эту чудесную сперму, исходящую из этих двух твердых членов.

Когда она пришла в себя, то обнаружила, что Джек уже вытащил свой член из ее рта, а Макс вынимал свой член из ее киски, потирая мозолистыми кончиками пальцев чувствительные выпуклости ее ягодиц. Она почувствовала, как его ногти опасно приблизились к ее заднице, а затем вспомнила, как он трахал ее анус одним из своих пальцев. Какой ужас! Она вошла в лифт, думая, что идет в палату, чтобы начать реабилитацию. Вместо этого ее изнасиловали, изнасиловали самым отвратительным, жестоким образом. И что было еще более немыслимо, так это то, что она наслаждалась этим.

— Давай, детка. Я не хочу, чтобы персонал думал, что, между нами, что-то было, - сказал Макс, вытаскивая свой член из ее влагалища с мягким хлопком.

Синди в изнеможении лежала на полу, ее волосы закрывали ее раскрасневшееся лицо. Она постепенно начла приходить в себя. Почему она лежит вот так обнаженная, ее тело изнасиловано, а эти мужчины смотрят на нее сверху вниз и смеются над ее смятением? Она медленно отвернулась от мужчин, тихо всхлипывая, чувствуя, что мир, вселенная без всякой видимой причины отвернулась от нее.

— Вставай и одевайся, - прорычал Макс, натягивая белые форменные брюки и застегивая молнию.

Синди встала на четвереньки, ее грудь сексуально вздымалась. Она вытерла губы тыльной стороной ладони, все еще чувствуя вкус и даже запах спермы Джека. Сперма начала сочиться из ее открытой пизды, когда она встала, стряхивая волосы с глаз.

— Что ты со мной сделал? О Боже, я все расскажу... Клянусь, - сказала она, со слезами на глазах глядя на бесчувственных сотрудников.

Глаза Макса сузились, когда он швырнул ей в лицо юбку, блузку, трусики и лифчик. Он шагнул вперед, положил твердую руку ей на плечи и почти снова толкнул ее на пол.

— Прежде чем мы снова запустим этот чертов лифт, я хочу, чтобы ты знала одну вещь, - сказал он, наклоняя голову к ее лицу.

Синди вздрогнула, крепко прижимая к телу разорванную одежду.

— Ты никому об этом не расскажешь. И даже если бы ты это сделала, - сказал он, поворачиваясь и улыбаясь Джеку, стоящему позади него, — Это не принесло бы никакой гребаной пользы. Это Ханна-мэнор, а не какое-то тупое государственное заведение, куда чиновники суют свои гребаные носы. На результаты здесь никто не жаловался – никто.

Угрозы Макса звучали ужасно. Синди не могла в это поверить. Никто не сказал ни слова? Она была уверена, что Макс и Джек насиловали и других девушек, и никто не жаловался? В это было трудно поверить. Она отвернулась от Макса, дрожа под холодным, пристальным взглядом его глаз.

— Так что, если ты будешь сотрудничать, ты сможешь здесь повеселиться. Но, - добавил он, угрожающе прищурив глаза, - если ты облажаешься, то что здесь произошло покажется тебе сущим пустяком, по сравнению с тем, что я с тобой сделаю.

Он отпустил ее, стоя в задней части лифта, пока Синди торопливо одевалась. Ей хотелось уйти подальше от этих мужчин, подальше от их ужасных взглядов. Ей нужно было побыть одной, подумать о том, что с ней случилось. Эти мужчины, изнасилование, слова все это сбивало ее с толку. Натянув порванные трусики на израненную киску, Синди почувствовала, как ее горячее, испачканное спермой влагалище прижимаются к прохладной нейлоновой ткани. Получившееся ощущение было потрясающим! Но она не могла позволить парням узнать об этом. Стряхнув с себя это чувство, она закончила одеваться, затем почувствовала, как лифт вновь начала подниматься.

Ханна-мэнор, насколько она могла судить, располагался в здание, которое было почти средневековым по своей структуре. В коридорах были высокие потолки в польском кафедральном стиле, и в воздухе витал слабый запах антисептика. Других пациентов она пока не видела, хотя Синди была уверена, что они где-то поблизости. В конце концов, ее лучшая подруга была заключена здесь как в тюрьме. Тюрьма? Да, это было хорошее слово, точное слово, чтобы описать, каково это - быть здесь. Войдя в свою маленькую палату три на пять метров, Синди почувствовала, что ее заключили в тюрьму за какое-то ужасное преступление.

— Ваш багаж там, - сказал Макс, пинком закрывая дверь и разговаривая с ней через небольшое отверстие в верхней части двери. - Ты найдешь свою униформу в шкафчике.

Синди огляделась. Рядом с маленькой узкой кроватью с железными ножками стоял зеленый металлический шкафчик, дверца которого блестела и была недавно покрашена. Единственной мебелью в этой стерильной комнате был стул. Камеры смертников, которые она когда-то видела на фотографиях, и то были лучше обставлены.

— Доктор Эндикотт спуститься сюда примерно через час для вашей первой беседы, - сказал Джек, хитро глядя на нее.

— Да, и не забывай. Ты же не собираешься ничего говорить о том, что случилось с тобой в лифте, верно?

Синди кивнула головой, готовая согласиться на что угодно, лишь бы остаться одной.

— Хорошо, детка, хорошо. Я думаю, у нас будет чертовски много времени... пока ты не вылечишься.

Оба мужчины разразились диким смехом при последнем слове, быстро уходя из ее комнаты. Синди повернулась, позволяя горячим слезам вырваться на свободу. Изнасилованная в пизду и в рот... о, от одной мысли об этом ее сейчас тошнило от стыда!

— Боже мой, Боже мой, что я наделала? - она всхлипнула, бросилась на узкую кровать и зарылась раскрасневшимся лицом в подушку. Синди сдвинула колени вместе, чувствуя скользкое скольжение ее влагалище. Это было ужасное напоминание о том, что она сделала, о том, как она позволила этим мужчинам трахнуть себя.

Два часа пролетели быстро. Доктор Эндикотт прибыла, как и предсказывал Макс, такой же холодной, как всегда, резко сказав ей, чтобы она оделась, а затем показав ей различные удобства поблизости – туалет, душевую, столовую по пути в кабинет Алисии.

— Конечно, здесь все регламентировано, - сказала доктор Эндикотт, останавливаясь перед дверью своего кабинета. Синди снова почувствовала себя такой уязвимой, как тогда, когда Макс и Джек закрыли за ней дверь лифта. - Все в порядке?

— О да, доктор Эндикотт!- Синди ахнула, вспомнив, что говорили Макс и Джек.

— Отлично. Тогда заходи. Я хочу познакомить вас еще с некоторыми нашими правилами.

Они вошли в кабинет Алисии, заходящее солнце придавало обстановке своеобразную мрачность. У задней стены, рядом с высоким широким шкафом, заполненным медицинскими книгами, находился огромный камин с горгульями, вылепленными на лепнине. Синди похолодела, просто глядя на эту отвратительную вещь. По обе стороны от камина стояли два троноподобных кресла, их выцветшая золотая обивка странно контрастировала с темно-синим ковром, покрывающим пол. Доктор Эндикотт сидела за своим большим столом, просматривала несколько бумаг и, наконец, монотонным голосом читала о различных дисциплинарных правилах.

—. .. и ни в коем случае пациенты не должны подвергать сомнению авторитет врачей, медсестер или санитаров в больнице.

Больница? Так она называла это место? Синди чуть не рассмеялась. Она вспомнила, как извивалась и брыкалась, сопротивляясь Максу. Доктор Эндикотт назвала бы это частью ее лечения? Она не двигалась, чопорно сидя перед доктором, покорно сложив руки на коленях.

— Теперь все ясно, дорогая?

— Да, доктор.

Синди почувствовала, как ее желудок заурчал от голода. Только сейчас она поняла, что не ела с самого утра. Мысль о поездке в Ханна-мэнор так расстроила ее, что она даже не могла подумать о том, чтобы пообедать. Сейчас, должно быть, пять, может быть, шесть часов. Девушка вспомнила, что доктор Эндикотт говорила о столовой, и подумала о том, как скоро подадут ужин.

— Пойдем со мной, - сказала она, поднимаясь из-за стола. - Я думаю, нам пора провести наш первый сеанс терапии... до ужина. Хорошо начать с правильного пути.

Женщина была так деловита, что Синди даже почувствовала, как часть ее страхов исчезает, возможно, все было лучше, чем казалось на первый взгляд.