Честно скажу меня зацепил рассказ «Верная жена», несмотря на голимую фантастику с нереально неадекватным поведением мужа-каратиста-головореза, и его жены Иринки. Автор сделал из главных героев дегенератов. Но замысел автора ясен – ему нужно было сделать из верной жены конченую шлюху с массой пикантных сцен на радость дрочерам. В этом смысл сюжета, в этом месть автора, стопудово пострадавшего от некоей красотки, прообразом которой стала несчастная Иринка. Логика и реалистичность автору не важна. Важно – доставить дрочерам удовольствие. Несмотря на то, что история топорно придуманная до невозможности, к автору большой дизлайк. И не за то, что на лёгкий жанр «про замужнюю шлюху» напялил драму, с претензией на философский уклон, с примесью военной тематики. Автор сделал изнасилование законной нормой. Облажал понятие дружбы. Да и хер бы с ним. Вся эта срань вызвала желание навести порядок. Рука сама потянулась, не меняя сюжетной пикантности, всё же внести реалистичность в развитие дальнейших событий, и логику в события произошедшие. «Остапа понесло» и получилось длинное продолжение. Первые части готовы. Рассказ пишется по настроению и я ещё не знаю, чем он закончится...

Глава 1. Разоблачение.

«Командировки» Ирины хотя и стали редкими, но всё же случались. Я закрывал на них глаза. Считал, что для меня это явление временное – либо жена завяжет, либо я завяжу с женой, полностью погрузившись в духовный поиск. От следования духовному пути я ожидал обретения внутреннего комфорта. А пока, в обычном состоянии на душе всегда было скверно.

Как-то раз после очередной работы с клиентами в «командировке», Иринка приехала досрочно и не в духе. У неё под глазом я заметил свежий лиловый фингал. Жена тихо бросила «Привет» и юркнула в ванную комнату на 1-м этаже.

Верхнюю одежду сняла в прихожей, опустив глаза, она старалась ко мне фингалом не поворачиваться, для этого иногда нелепо двигалась задом наперёд. Но я успел заметить. Ничего не сказала о том, что раньше времени вернулась из командировки. Должна была приехать только утром. Не подошла обняться, как будто выходила на пять минут, а не на двое суток. Я ждал, чем это закончится. За четыре года блядства, клиенты её серьёзно ни разу не били, только для задора шлёпали по заднице и по щекам.

К тому времени я стал почти равнодушным ко всему, в т.ч. к тому, что моя жена шлюха и проститутка. Вместе с этим я чувствовал, что остываю к ней. Ну красотка она, и хуле?! Жена становилась чужой, со своей тайной, со своими пристрастиями. Позади четыре года терзаний и мучений, наблюдать, как любимую жену ебут все подряд и самое мучительное – видеть, как ей это нравится. Благодаря тому, что я основательно отпиздил и заставил обосраться от страха её ебарей – моих «друзей» и соседа, я смог немного успокоиться. Но во мне жил тройной червячок, который, сверлил мой мозг, отравлял душу и не отпускал, не смотря на мои усилия в практике медитации.

Я осознал, что мой друг Олег, обретший свою любовь и ныне пребывающий в семейном счастье – стрёмный подонок, который лишил меня моей любви – с одной стороны. Жена проститутка – с другой. Но самый злой червячок – третий: я сам, долбаный тормоз, облажался как последнее чмо, в самом начале этой истории. Когда этот червяк сверлил мне мозг, делая пакостно на душе, я не знал куда от него деваться. Поэтому переключался на друга-мудака и шлюху жену, оставляя их виноватыми. К тому же меня не устраивало, что моя любимая блядь, в сексе со мной консервативна, отказывается от анала и минета, мол «что я шлюха?», тогда меня подмывало ответить: «А кто же?! Шлюха, конечно!» Но не решался, боясь её обидеть. Боялся, что для неё это раскрытие тайны станет трагедией и она закатит истерику, обвинив меня, тогда третий червяк меня совсем сожрёт и придётся уйти в запой, а это шаг к тому, чтобы опуститься. Ведь она ложилась под своих насильников и ёбарей, под шантажом, ради того, чтобы я не узнал, а я знал и как последний мудак ничего не предпринимая, наблюдал, как мою жёнушку ебут. Вот и длился этот обман, который мне надоедал с каждым днём всё больше и больше. И был уверен, что в один прекрасный день я с ней расстанусь. Не знал только куда деваться от себя – от этого сраного злого третьего червяка. Этот жестокий червяк заставлял оставаться с Ириной под одной крышей в статусе мужа.

А ещё несколько лет такого режима жёсткой ебли – сна как попало, еды, как придётся – что подкинут ёбари, всё сказывались на её внешности. Бессонные ночи не прибавляют красоты – на её милом личике я различал малозаметную, но печать – признаки старения: гусиные лапки у глаз. Как бы она там не хорохорилась, что интенсивная ебля заменяет ей фитнес, позволяя оставаться в хорошей форме, при придирчивом внимательном взгляде на её тело, я стал замечать, первые признаки появления дряблости на задней части бёдер, ягодицах. Всё-таки моя жена последние четыре года вела нездоровый образ жизни, хоть это ей и нравилось. Ну как нравилось?! Подсадили. И не кто-нибудь, а мой друг Олежа.

Вот и поддавливало на меня время от времени – желание высказать всё что я о нём думаю, Олегу, насильнику моей жены, и жене о том, что мне известно про её блядство в подробностях. Понимал, что отрывайся она со мной в сексе, как с насильниками и клиентами, у меня желание раскрыть её тайну было бы намного слабее. В этом отказе я находил циничный жестокий обман.

Ирина вышла из ванной. Сушила феном волосы и не спешила подойти ко мне. Халат её был глубоко запахнут, она сутулилась, чего я за ней раньше не замечал. Фингал она замазала тональным кремом, но для меня он остался заметным и я понял, что это закономерный итог её блядства. Как только это не произошло раньше? Но как говорится «сколь верёвочка не вейся...» - профессия проститутки связана с риском.

— Милый ты уже ужинал? – пытаясь применить невозмутимый тон, поинтересовалась жена.

— Да, давно, ещё час тому назад, не ждал тебя сегодня. А тебя не покормили на работе? – подъебнул я, твёрдо решив сегодня вывести мою шлюху на чистую воду.

— Странный вопрос. Виталик, ты меня как будто в чём-то подозреваешь, - надув обиженно губки, ответила жена.

— Мне не надо тебя ни в чём подозревать, я всё про тебя знаю, - жёстко ответил я.

Иринка вспыхнула – краска ударила ей в лицо, она задышала, как будто задыхалась. Ей явно не хватало воздуха. Мои слова для неё были как удар под дых. Это был болезненный удар для её психики. Она прикоснулась пальцами ко лбу, пытаясь сообразить свой ход – как ей среагировать на мои слова.

— Что ты знаешь? - спросила она подавленным голосом. Мне стало жаль её, она выглядела несчастной, готова была расплакаться, держась из последних сил. Но сказав «а», нужно было продолжать.

— Ты заметила, я не спрашиваю, почему, вернувшись из командировки, ты не подошла ко мне обняться, как у нас заведено. Но мне легко догадаться, в чём дело. Расскажи, как ты заработала фингал, только правду. Ибо ложь твоя больше не прокатит.

Если у Иринки была какая-то надежда, что я её «взял на пушку», что моё «знание» не имеет отношения к её тайнам, то теперь она оказалась «припёртой к стенке», и уже не шантажистами ебарями, с которыми можно получать удовольствие, а своим мужем, которого она любит (не понятно за что), и вот-вот потеряет. Лицо её стало белым. Жена присела на стул, отложила фен в сторону, и сидела неподвижно как статуя, глаза её зафиксировались, уперевшись в пол. Пауза тянулась. Мне некуда было спешить. Было интересно, как она будет выкручиваться. Я вспомнил свою боль наблюдать, как она кончает от множества хуёв, как с удовольствием их облизывает, как с наслаждением принимает в рот сперму. И вот это «мальчики ебите меня...». Поэтому жалость к её нервам отошла на задний план, было больше злости за обман и мой недоёб.

— Я не знаю, что тебе сказать. Ударилась в поезде о полку.

— Так обычно говорят неверные жёны. Тогда покажи, что ты прячешь под халатом, что там у тебя за улики на груди, которые ты скрываешь. Засос или ещё что?

— Там синяк, я ударилась.

Голос стал низким, хриплым. Во рту у неё пересохло от волнения. Ирину стало трясти. Она дрожала. И теперь не от оргазма, а от страха перед ужасной неизбежностью, от осознания своего краха, который в этот момент уже неизбежен. Я не мог предположить, что разоблачение для потерявшей стыд бляди, окажется таким болезненным. Ну кто он такой, её муж, который «объелся груш»?! Но Ирина заметно неподдельно страдала – её колотило, как будто било током. Я спросил себя, не слишком ли я жесток сейчас. Но отступать уже было поздно.

— Ладно, тогда я тебе признаюсь в измене. Только изменой это я не считаю.

Бледное лицо жены опять вспыхнуло, она вскинула опущенные ресницы и, продолжая трястись, в упор смотрела на меня с укором.

— Говори! С кем же?

— С твоей сменщицей по блядству в команде Олега – соседкой шлюхой Татьяной, с проституткой Ларисой и с ещё одной девушкой Аллой, которую твои дружки, как и тебя, приобщили к групповому сексу и проституции. Это происходило параллельно с твоими страстными разнообразными оргиями. Если составить пропорцию моих и твоих измен получится три к трём ста тысячам. Но я тебя настолько любил, что проглатывал твои пристрастия.

— Любил? Это в прошлом? Теперь не любишь? И что теперь?

— Это я хочу тебя спросить – что теперь, после того, как ты схлопотала фингал, и, наверное, тебе бычки тушили о грудь, что ты пытаешься от меня спрятать.

— Ты всё придумал, чтобы оправдать свои измены, И на меня сейчас наговариваешь.

— Почему тогда, ты как тигрица не вспылила, и не дала мне по мордасам за мои признания в измене такой верной порядочной жене?

— Не хочу... я люблю тебя и готова тебя простить, - промямлила она, не в силах скрывать гримасу страдания.

— Меня не надо прощать, и я уже сказал почему. Тебя я давно простил, насмотрелся видео и фото с твоими оргазмами и хуями во рту. Ты с удовольствием позировала, улыбалась.

— Раз ты всё знал, почему ты не забрал меня, не увёз, не сломал этим мудакам шеи? Олег подонок!

— Олег показал мне видео, где он тебе сказал, что отпускает тебя, но ты расплакалась, думала, что они другую шлюху вместо тебя нашли, что разонравилась, стала целовать подонка.

— Перед тем, как Олег сказал, что меня отпускает, он налил мне вина и уговорил выпить. После этого я почувствовала возбуждение. Он, тварь с вином намешал возбудителя. И я хотела, как потерпевшая, поэтому и лезла на него. Я тогда не врубалась, думала, что просто во мне неожиданно проснулась блядь. А теперь вспоминаю – блядью я становилась после порции наркоты.

— Так или иначе, ты подсела крепко на групповуху, и тебе это всё нравится. Я был почти уверен, что твои утехи в момент выбора между мной и твоими самцами, окажутся не в мою пользу, и ты пошлёшь меня на три буквы, прямо при твоих ебарях, а они будут ржать надо мной. Ты рассказывала своим самцам, про мой маленький член и они ржали. Единственное моё достоинство, из-за которого ты со мной – это душа. Но у тебя острая потребность в хуях. Ты совсем перестала бояться меня потерять, не долго думая, ставила меня перед фактом, что у тебя месячные, когда влагалище твоё было перетружено и всё тело было в засосах. И после всех этих кровавых событий и после того, как я покалечил твоего хозяина Мишу с его хуёвой командой, я стал успокаиваться и вместе с этим стали успокаиваться чувства к тебе. Нет той Иринки, на которой я женился, которую боготворил. Особенно меня впечатлила твоя любовь к Феде и откровения, что ты давно хотела ему отдаться. Выходит, задолго до того, как из тебя сделали блядь, ты уже была потенциальной шлюхой. И вещи свои к нему перетащила, я был готов к тому, что ты объявишь, что уходишь от меня к любимому Феде. Если б он по пьянке не спалился перед тобой с другой бабой, так и пропадала бы у него, крутила любовь. Отдала ему свою письку и сиськи и даже умудрились трахнуться у нас дома, когда я спал за стенкой.

— Что теперь? Ты меня бросишь?

— А зачем я тебе нужен? Смысл тебе быть со мной?

— Я тебя люблю...ты мой муж. Я всегда тебя любила. Олег подонок с друзьями изнасиловал меня, потом стращал компроматом, шантажировал, ещё и давал незаметно мне наркотики, возбудитель от которого я превратилась в ебливую суку, безотказную безвольную куклу, и понеслось. Потом как-то привыкла, стало всё равно.

— Я знаю, мне Олег по пьянке проболтался.

— Только страх был, что ты узнаешь, и этим они пользовались. После развязки, остались контакты клиентов, из числа приличных. Я зарабатывала нам на дом. Нам! Понимаешь? Сегодня мне попался раскайфованный придурок – когда меня имел, затушил на груди сигарету, я его ударила, да прямо по флюсу...у него зуб болел. Он мне. Друзья этого придурка успокоили его, и я наотрез отказалась продолжать. Уговаривали, настаивали, но я впервые проявила решительность. Отпустили. Они какие-то шишки и женатые. Им шум, огласка не нужны. Дали уйти. Когда уходила с этой хаты, твёрдо решила – всё, последний раз был. У меня в жизни остался только один свет в окошке – ты! Сегодня возвращаясь домой, планы строила – устроюсь на обычную работу и буду посвящать всё время семье – тебе любимому. Одно радовало, что всё в прошлом, и ты так и не узнал о моём блядстве, теперь буду приличной женой. Даже была благодарна придурку, что помог поставить точку в моей деятельности. Я почувствовала себя свободной и счастливой – ты так и не узнал. Теперь я самая несчастная на свете.

Какое-то время мы сидели молча. У Ирины по щекам текли слёзы.

— Скажи, что я могу сделать, чтобы вернуть тебя, твою любовь? Я всё что угодно готова сделать. Прости меня, прошу! Ты же понимаешь, что это твой друг Олег против моей воли превратил меня в шлюху, подло, применив насилие, наркотики, шантаж. Это его дружки оставили меня голую синякам и уехали с моей одеждой. Только теперь до меня дошло, какой он мерзавец и как мне дорог ты. Без тебя мне незачем жить. Если ты меня бросишь, я буду убивать, начиная с Олега, всем подонкам яйца отстрелю.

— Не драматизируй, Ирина. У тебя есть пока ещё молодость и красота, пристроишься как-нибудь. У тебя есть в резерве Федя, с членом, который сделает тебя счастливой – ему понравилось тебя ебать. Сама сейчас меня шантажируешь.

— Тогда было так, сейчас понимаю насколько это всё незначимо. Пустышка. И Федя и эта бляцкая жизнь, как у рабыни – всё сейчас осточертело, опостылело. Сейчас, у меня одно желание – провалиться сквозь землю, умереть... или убивать! А может начать жизнь с чистого листа?! Каждый из нас прошёл через муки – я по-своему, ты по-своему. Мы достаточно настрадались. Давай начнём всё сначала и эту грязь постепенно вычистим из своей памяти и забудем. Будем только ты и я. Остальное – мусор, хлам, которые от нас далеко. Можем уехать жить в другой город. Или за границу. Я на всё согласна ради того, чтобы быть с тобой. Ты великодушный, ты меня простишь. Я люблю тебя!

— Я тебя давно простил, и претензий к тебе у меня нет – что случилось, то случилось. Бесит одно – ты такая искусница в постели держала меня на голодном пайке в редкие моменты близости. Только пьяную тебя однажды после очередной твоей оргии я поимел в попку и ты пьяная в дым, так и не поняв кому сосёшь, классно отсосала мне. Сосёшь ты охуенно, надо признать, даже в жопу пьяная на автомате. Но в обычной жизни ты любимому мужу отказывала в получении удовольствия, в то время, как всем желающим его раздавала по щелчку на полную катушку.

— Я боялась, что мои развратные действия в постели с тобой, могут у тебя вызвать подозрения. Конечно же, теперь я буду шлюхой в постели только для тебя одного...если позволишь.

— Несвоевременность – вечная драма. Попробуем. Может это что-то и изменит, но чувствам не прикажешь, они от всего этого дерьма стали остывать. То, что мы расстанемся – вопрос времени. И то, что я смотрел на видео, и этих порно-шоу с моей женой в роли развратной порнозвезды – одной на всех, из памяти не стереть никаким временем. Хотел ворваться и поубивать всех, но представил, как ты встанешь на сторону своих ёбарей, закатишь истерику, что я вмешиваюсь в твою жизнь и пошлёшь меня нахуй, сраного убийцу. Несколько раз напившись с горя, хотел застрелиться, не решился. Потом решил пойти на войну. За это схлопотал от тебя по морде... блять, нанёс тебе моральную травму. Затем ударился в осознание бытия, в медитации. Чувствую, постепенно у меня отпадёт желание встречаться со своими любовницами...и жить с тобой. Я сейчас честен перед тобой. У тебя есть время сориентироваться и устроить свою жизнь... без меня.

Ирина долго смотрела в пол, осмысливая сказанное мной, осмысливая своё новое положение – выбитое из колеи.

— Совсем ты меня за суку держишь, раз считал, что я тебя пошлю.

Затем она встряхнула головой, лицо раскраснелось, глаза сверкали огнём,

— У тебя есть номер Олега? Набери его, пожалуйста.

— Зачем? – спросил я. Ирину трясло.

— Очень прошу тебя, набери, пожалуйста, иначе у меня взорвутся мозги или разорвётся сердце. Хочу ему всё высказать – выпустить пар. Если б ты знал, как мне сейчас плохо! – бедняжку колотило, голос её срывался на крик, - я жива сейчас только одним – мстить – безжалостно убивать.

Было очевидно, она не врёт. Впервые за время, которое я знаю эту женщину, я увидел как её лицо покрылось какими-то пятнами – свидетельство сильного стресса. Я набрал, пошли гудки, отдал трубку жене.

— Алло! Привет, Виталя, дружище! Рад тебя слышать! – раздался весёлый голос.

— Это не Виталя. Это его почти уже бывшая жена. Это твоя проблема на всю твою оставшуюся ничтожную жизнь. Я тебе звоню, чтобы ты знал, что ты подонок, самый низкий дешёвый мерзавец, мразь. Ты сломал мою жизнь, сделав меня блядью, теперь я такая моему мужу не нужна. Я тебя умоляла, просила, говорила, что замужем, что люблю мужа, но тебе было насрать на человека, ты изнасиловал меня, со своими дружками, ещё и подливали дряни, чтобы превратить меня в ебливое животное. Я была дурой конечно. Мне следовало тупо пойти в полицию и написать заявление. Тогда ты с дружками, пошли бы на зону и там стопудово стали бы петухами. И в зоне тебя и дружков жарила бы блатота и жили бы вы у параши. А после отсидки с покалеченной психикой и раздолбанными жопами вы вернулись бы домой и ВАС на массиве имели бы сидельцы, а не меня, и тебя на вечеринках пускали бы по кругу и ебали в рот по очереди и одновременно и в этом режиме протекала бы твоя сраная жизнь. Вот достойная тебя судьба! Так, что ты в потенциале пидарас! Ты пидарас, - понял!!! – кричала в трубку рассвирепевшая Ирина, - я проклинаю тебя и весь твой род до седьмого колена. От пидараса родятся только пидарасы. Если у тебя родятся дети, они непременно будут таким же подонками, как и ты, сын обязательно кого-нибудь изнасилует и отправится петухом на зону. А ты падаль, будешь страдать. Тебе обязательно пришлют фотки, как его шпилит синева. А если дочь, то с ней случится то же, что случилось со мной. Твоя грёбанная жизнь превратится в кромешный ад. Ты устанешь от этой боли и будешь мечтать сдохнуть. Сколько жить буду, столько буду тебя проклинать. Проклятие имеет огромную силу. Ты создал монстра в моём лице. Я для тебя исчадие ада. Будь ты проклят подонок! И помни о том, что ты пидарас!

— Возможно тебя забавляет сейчас моя истерика, ты ведь циник до мозга костей. Но! У меня есть деньги. Я найму такого же подонка как ты, чтобы он по заказу изнасиловал твою жену, так же группой и обязательно снял на видео и сделал фотоотчёт для меня. Обещаю с тобой поделиться. Так, что, пидар, ходи и оглядывайся. Я подумаю, как превратить твою пакостную жизнь в самый страшный кошмар.

— Остановись, что ты несёшь?! Дай трубу Витале.

— Ты петушара своей жене приказы отдавай! У меня ты можешь только просить на коленях прощения. Понял ли ты, урод?! Понял, что тебе придётся заплатить за полученное удовольствие, за поломанную жизнь женщины, которая тебе ничего плохого не сделала. Теперь сделаю! Жить не буду, но сделаю!

Ирину трясло, она бросила трубку на диван, Глаза её излучали громы и молнии. Я любовался в этот момент своей женой, даже ощутил пробуждение чувств к ней. Она, вне всякого сомнения была искренна в своих словах и мыслях. Она скрестила руки на груди, потом обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь, отошла к окну и уставилась вдаль. Я поднял трубку. Олег вовсю алёкал...видимо наезд Ирины зацепил вчерашнего циника. Его любовь к своей женщине растопила в нём цинизм, он, возможно, стал другим, но грехи прошлого закономерно эхом откликаются теперь.

— Да, - ответил я.

— Виталя, ты слышал, что Ирина щас нагородила?

— От начала до конца.

— Она собирается мне мстить, заказать изнасилование моей жены. Она охуела!

— От меня ты что хочешь, друган?

— Как, что? Вразуми её, твоя ведь жена!

— Чёт ты вспомнил об этом поздновато, друг. Дело в том, что с ней трудно не согласиться. Я согласен с ней, во всём: и в том, что ты цинично и жестоко изнасиловал её, и в том, что тебе были похуй её мольбы – ты сам мне подробно рассказывал как она умоляла, что она любит мужа, но тебя это забавляло. Конечно, ты подонок, бляцкий фашист. Ты сраное животное и тварь. Ты применял химическую дрянь, чтобы сделать из моей жены шлюху, принудил к проституции. Ты действительно поломал ей жизнь. И то, что она тебя ненавидит, это результат твоей жестокости, твоей уродливой сути, это результат того, что ты конченый мудак. То, что ты легко мог стать пидаром, пойди она в полицию, тоже правда. Ну, а насчёт проклятий и заказа на изнасилование – имеет право. Ты же ЕЙ жизнь сломал, вот и расхлёбывай. У меня к тебе претензий нет, ты типо мой друг, хоть и мудак. А с Ириной разбирайся сам, только если попытаешься на неё наехать или к ней кого-то подослать, я тебя убью. Теперь такой расклад.

— Ну нихуясе! Не ожидал от тебя.

— Что ты, насильник моей жены, растоптавший мою любовь хотел от меня ожидать?! Скажи спасибо моей нерешительности. Я действительно часто бываю тормозом на гражданке. Тебя следовало бы убить и в жестокой форме, отрезав тебе яйца, но я тебя простил. Ты изнасиловал мою жену, сделав её блядью ради забавы, разрушил наши отношения. Ты сломал жизнь Ирине. Ты разрушил жизнь Аллы – чистое непорочное создание теперь развелась с мужем и работает проституткой. Ты гандон штопаный...до меня это только сейчас дошло. Ещё, блять, другом меня называешь. Не друг ты, а кусок гавна. Это чистая правда. Я солидарен с Ириной, если вещи и людей называть своими именами. И что ты от меня ожидал? Это после того, как на войне я тебе спас твою мудацкую жизнь, лучшее, чем ты меня отблагодарил – это нос сломал своему корешу, когда с твоей же подачи он ебал мою жену и обсирал её мужа – меня. То, что ты помог поубивать разных мудаков, так их бы не было, не сделай ты из моей жены шлюху. Их бы не было не отдай твои парни Ирину синякам, обоссались и слиняли с её одеждой, откуда её сексуальное рабство на районе завертелось. Так, что ты устранял свой косяк. Ты, зная, что Ирина моя жена, продолжал устраивать порно-шоу и отдал её неграм, показывал мне как вы её ебёте. Друг, блять! Ты подонок бесспорно, - всё это я проговаривал спокойным рассудительным тоном, - и разница в том, что ты нынче пристроился – встретил свою любовь, у тебя счастливые отношения с женой. Как и у меня были с моей...до того, как ты её изнасиловал, опоив химией. Думаю это справедливо, если обстоятельства сложатся так, что такой же подонок, как ты, изнасилует твою любимую жену или дочь. По иронии судьбы, это вполне может произойти без вмешательства Ирины. Одно скажу – я не намерен иметь к этому ни малейшего отношения. А как друг, ты гавно! Ты, бляцкое похотливое животное насрал на нашу дружбу и слукавил, когда уверял меня, что я тоже бы так поступил на твоём месте. Это полная лажа. Ты точно знаешь наверняка, что даже в пьяном бреду, будучи охуевшим от спермотоксикоза, я никогда не изнасилую женщину. Я тогда поддакнул тебе, не хотел спорить и что-то выяснять. Но теперь уж раз разговор зашёл, я тебе поясню, как друг ты гавно. Тебе было важнее забавляться с моей женой и выставлять её как шлюху всем напоказ, чем проявить себя как друг.

— Но когда я... ну это... Ирину, я не знал, что она твоя жена, и ты сам лоханулся, мог всё это предотвратить. А потом Аллой ты тоже с удовольствием пользовался.

— Отмазки твои слабые, никчемные. Если у тебя остались хоть какие-то мозги они тебе пояснят, что по отношению ко мне ты вёл себя не как друг, а как последний гандон, мразь. Ты хотел продолжать ебать мою жену и ебал с удовольствием, продолжая подпаивать возбудителем, чтобы не соскочила. Друг, бля! Потом ты никогда не признаешься – сколько ещё времени ты держал мою жену – твою коллективную шлюху для утех, на возбудителе и наркотиках. Сраная ты мразь, залез грязными сапогами в чужую жизнь, и топтался там, зная что топчешься по жизни твоего друга. Но разве я тебе предъявляю претензии? У меня их нет. Я только объясняю тебе какой ты друг – полное гавно. Мне на тебя насрать, живи как можешь. Претензии к тебе у Ирины...которой ты реально поломал жизнь. Теперь она хочет сломать жизнь тебе. По-моему справедливо. Не знаю, как у неё это получится, не собираюсь вмешиваться – ни мешать, ни помогать.

В трубке раздались гудки, Олег не выдержал силы фактов относительно своей личности, возражения у него закончились. Ирина, стоя у окна, внимательно слушала этот разговор. И хотя Олега слышал только я, из моих ответов, картина беседы ей была предельно ясна. Жена поняла из этой беседы главное – я поддерживаю её, и презираю вместе с ней её насильника, моего друга. Она медленно, неуверенными шагами, подошла ко мне опустилась на колени и обняла мои ноги,

— Боже, что же я наделала! Полжизни готова отдать, чтобы вернуть твою любовь! Этот сраный Олег, тварь, с помощью химии сделал из меня животное!

Во мне шевельнулись чувства...жалость, переходящая в нежность. Олег мне напомнил, что мои неадекватные действия в то время, когда Ирину привезли на хату, дали ход событиям именно такой... когда я мог всё остановить, и ничего бы не было. На синяков, что отобрали Ирину у парней на улице, я мог напасть и перещёлкать как щенков. Но и тут я тормознул. Я несомненно мудак! Чувство вины перед Ириной возобновилось с новой силой, червяк стал выдавливать значимость факта, что моя жена блядь, переёбанная всеми мужиками массива. Ведь виноват в этом я, не меньше чем Олег. С него, что взять – контуженый вояка, остался безжалостным на гражданке. А я долбанный тормоз, надломленный войной, просрал жену. Просрал я, а виноватой является она. Бред! Стыд-позор! Моё счастье, что она об этом не знает.

— Любимый дай мне любое испытание, я его исполню, только не бросай меня! Просто скажи и я сделаю всё, что ты хочешь...в постели, на кухне, в жизни...иначе зачем мне жить! Мне нужен только ты...один...и больше никто! Ты единственное светлое пятно в моей бляцкой жизни. Я растоптана, раздавлена... я уничтожу эту тварь!

— Поднимись, пожалуйста, Ирина! Я тебе не хозяин на коленях передо мной стоять, а пока что муж.

Я помог ей подняться и обнял жену, она положила голову мне на грудь, прижалась ко мне всем телом, крепко обняв за талию. Я испытывал к ней любовь и готовность защищать от любого, кто попытается её обидеть, унизить. С неё довольно! Не прощу себе той ошибки! Это не Олег, это я подонок, тормоз, чмо! Она просит у меня прощения, и не знает, что был на той хате, где её насиловали, пока я тормозил. Так и ушёл с хаты, оставив её на растерзание. Вот блять, урод!!! От запоздалого осознания этого факта, в мою голову впились тысячи мельчайших игл, вместе с осознанием своей ущербности и чувства вины перед женой. Она ещё и любит меня после этого, ещё и прощения просит.

Так мы стояли очень долго, не шевелясь, пока за окном сгущались сумерки. Я потерял чувство времени и наслаждался объятиями с моей любимой женой, которую долгое время обижали какие-то твари и трахал насильник – друг Олег с компанией. Теперь я точно знал, что не буду тормозить, но буду спокойно и безжалостно ломать любого, кто на неё косо взглянет, включая своего боевого товарища. Продумаю и жестоко покараю того, кто попытается распространять компромат на неё или на улице подъебнуть. Зазвонил телефон, это был Олег,

— Да, друган!

— Виталя, я перевариваю, всё что сказала Ирина, и сказал ты. Ты прав – мои отмазки слабы, всё так. Я согласен с тем, что был подонком и гавно-другом. Но это в прошлом...сейчас я другой...но поломанная жизнь Ирины, это теперь. Дай, пожалуйста ей трубку.

— Я поставлю на громкую, и предупреждаю – не груби ей! Отныне, пиздец тому, кто попытается её обидеть. Ты не исключение. Больше никто ей не причинит зла.

— Что ты, что ты, Виталя! Я чувствую себя как побитая собака, как последний мудак. Я хочу попытаться вымолить у неё прощение. Сломаю себе голову и придумаю, как перед тобой искупить вину. Но сейчас прошу тебя, дай поговорить с Ириной.

Я передал жене трубку, - Олег просит тебя поговорить, я поставил на громкую связь. Ирина приблизила к себе трубку, она, выпустив пар и получив мои нежные объятия, немного успокоилась и была сосредоточена – она просекла моё настроение, и смекнула: появился шанс, если действовать правильно, наладить своё положение...вернуть статус любимой жены,

— Говори, - строго сказала она, тоном повелителя.

— Ирина, я признаюсь – ты права. Я готов понести любую ответственность, только прости меня. Придумай мне наказание, какое хочешь, только исключи из него мою жену. Причини мне любую боль только не через неё. Она перед тобой ни в чём не виновата. Ведь она личность, как и ты. Можешь поломать жизнь мне, но не нужно ломать ей. Я искренно раскаиваюсь. Хочешь, я приеду, покалечу, поубиваю моих подельников, всех, кто тебя обижал, буду перед тобой стоять на коленях сколько скажешь. В общем, я согласен на всё, чтобы вымолить твоё прощение...да и перед Виталиком я сильно виноват.

— Как ты смотришь, если Виталик выебет твою жену? Один без толпы, без порно-шоу. Только, чтобы я получила материалы, снятые пусть скрытой камерой.

— Ирина! Моя жена консервативного воспитания и порядочная женщина. Она не согласится.

— Блять!!! Я тоже была порядочной верной женой, пока ты, Гандон штопаный, меня не опустил. Договаривайся, подсыпь ей дряни, что мне подсыпал, скажи что после ранения не стоит, пусть изголодается, потом Виталик приедет и подложишь ему свою жёнушку. На этом будем квиты. Твоим соплям, которые ты щас распускаешь, я не верю. Они меня совсем не трогают. Подонки так быстро не меняются. Или придумай, как мне вернуть мою нормальную счастливую жизнь, которую ты, сука у меня отнял. И отключила связь, небрежно бросив трубку на диван.

— Виталя... любимый, пойдём на воздух, посидим на крылечке...пока ещё у тебя хоть какие-то чувства остались...

Я взял коврик постелить на ступеньку, куртку для Ирины, мы вышли на крыльцо, присели на мягкий коврик. Я обнял жену за плечи, она прижалась ко мне. Так сидели какое-то время молча. Я чувствовал в этот момент, что люблю её, но не как прежде, а как-то по-особому, по-новому. Она уже не шлюха, а бывшая шлюха – разница существенная. И картины с её участием первой скрипки в разврате, возбуждали, но при этом было ощущение, что это события из другой жизни. Там в той реальности меня заводило, как ей кончали в рот, как она позировала, улыбаясь, как облизывала обкончанные члены, но теперь всё это она будет делать мне сама, возможно фантазируя, что она опять среди множества хуёв и сосёт один из них. И если я захочу, она переспит с любым мужиком, на которого я укажу...ну если у меня разыграется фантазия. Если я захочу пойти к проституткам, отпустит. Но сейчас мне ничего этого не хочется.

— Господи как хорошо! Я ловлю драгоценные крупицы счастья. Ведь это самое большое счастье – вот так сидеть с тобой обнявшись...моим любимым мужем...ведь ты ещё муж мне. Спасибо тебе за эти мгновения! Спасибо, что не оскорблял, что не прогнал сразу! Я всё, что скажешь готова сделать для тебя. Если кого-то надо убить, убью. Я говорю на полном серьёзе, хотя знаю, ты не такой, не согласишься на это. Хочешь выпить, я принесу вино и бокалы, посидим попьянсвуем, прямо здесь.

— Неплохая идея, - отозвался я. Мне действительно отозвалось это предложение. Мне было комфортно... комфортно с ней, Ириной. Тем не менее снять напряжение не помешает, успокоить бурлящие мысли. Я осознавал, что моя любовь к моей жене на самом деле сильнее, чем я предполагал. События последних часов и минут всколыхнули чувства и они заиграли с новой силой. Форма и смысл того, как она морально раздавила Олега, дали ей почти полную реабилитацию, и расставило по своим местам.

— Мне возьми коньяк и лимончик... там, в холодильнике порезанный на блюдце, пожалуйста!

— Один момент, любимый!