|
|
Новые рассказы 79686 А в попку лучше 11725 +2 В первый раз 5182 +2 Ваши рассказы 4683 +8 Восемнадцать лет 3488 +4 Гетеросексуалы 9363 +2 Группа 13510 +4 Драма 2946 +2 Жена-шлюшка 2640 +1 Женомужчины 2086 Зрелый возраст 1764 +6 Измена 12318 +4 Инцест 11993 +5 Классика 367 Куннилингус 3291 +3 Мастурбация 2266 +3 Минет 13354 +2 Наблюдатели 8074 +1 Не порно 3075 Остальное 1079 +1 Перевод 8099 +1 Пикап истории 729 По принуждению 10816 +3 Подчинение 7282 +1 Поэзия 1482 Рассказы с фото 2539 +2 Романтика 5612 +4 Свингеры 2333 Секс туризм 520 +7 Сексwife & Cuckold 2508 +1 Служебный роман 2444 +1 Случай 10209 +8 Странности 2742 Студенты 3627 Фантазии 3309 Фантастика 2867 +3 Фемдом 1494 +1 Фетиш 3262 +3 Фотопост 788 Экзекуция 3240 Эксклюзив 350 Эротика 1929 +1 Эротическая сказка 2520 +1 Юмористические 1532 +1 |
Подонки - 5 Автор: wolfjn Дата: 18 мая 2021
У адвоката, сами понимаете, режим работы свободный. Поэтому после инфаркта и операции, Женька решил позволить себе отдохнуть. Ну а что? Деньги есть. Работа не волк... Он, большей частью, сидел дома и много времени проводил с дочкой. Немного прогуливался по городку, врачи сказали - полезно. Тут надо сказать ещё вот что: Женька, он же не супермен, без страха и упёка. Совершённое преступление и постоянное, подспудное ожидание разоблачения, накладывает отпечаток на психику. Он стал замкнутым и угрюмым. Всё больше - молчал. Если раньше он был открыт и прост, то теперь ему было что прятать от друзей, от коллег и, самое страшное, от дочери. Часть его жизни ушла в темную и нечистую область.
Поначалу, он мучительно переживал ситуацию. Как это вышло? Почему всё так погано? Он же много работал, создавал благополучие семье. И вот теперь, когда у него получился комфортабельный, сытый и безопасный мирок, всё рухнуло. А ведь он планировал завести ещё детей. Средства уже позволяли это сделать, не ущемляя себя ни в чём. И тут... Для чего жить непонятно.
В конце-концов он как-то успокоился. Не то, чтобы махнул на все рукой, смирился, или там ещё что. Он просто устал. Инфаркт, высокие стрессовые нагрузки и тяжёлое осмысление ситуации в конце-концов выбили из него способность остро чувствовать. Он ничего не хотел, все желания пропали. Все "Хочу", исчезли. Только кое-что заменились на "Надо". В воскресенье, Гусаков сидел на кухне перед ноутбуком и рассматривал старые фотографии, будто прощаясь с той, потерянной жизнью, полной радужных планов и надежд на светлое будущее. Не было у него никакого светлого будущего. Его будущее - только в Машке. А личные мечты и планы о том, чтобы жить долго и "умереть в один день"... Впрочем, насчет умереть, это вполне возможно. С такой супругой ласты завернуть, как дважды два. Связь между ним и его женой, та связь, что грела и стимулировала его долгие годы, разорвана. Теперь каждый из них сам по себе. Снова защемило сердце тоской от утраты. — Даа парень... - сказал он сам себе, - праздники закончились. Впереди одни тоскливые будни. Одна у тебя теперь радость - дочка. Зашли Маша с женой. Яна села напротив, на диванчик. Машенька подвинула табурет, уселась рядом с отцом, прижалась к плечу, тоже заинтересовано глядела на снимки. — Подожди, пап... Вы тут такие красивые... Она имела в виду их свадебную фотографию, где Женя и Яна стоят рука об руку на крыльце ЗАГСа. Действительно - красивая пара. Неожиданно Мария спросила: — Мам, вот я всё думаю - а если бы мы тебя тогда не нашли? Родители поняли, о чём она. Яна замерла, вопросительно и испугано глядя на мужа. А что он мог ответить ребёнку? Момент истины, мать твою! Всё то, опасное и страшное, что они творили до сих пор, - ничто, по сравнению вот с этим простым вопросом, заданным их дитём. И на него надо отвечать. Никуда не денешься. Маша перевела взгляд с матери на отца. И он рискнул: — Было бы очень плохо, Машенька. С ней много чего нехорошего могли сделать... Но, в любом случае, всё было бы очень плохо. — А зачем ты, - обратилась Мэри к Яне, - пошла в этот бассейн? Я не могу понять. — Дочь... Я... Меня... Меня обманом туда затащили. Я не хотела туда идти, но меня... Обманули. — Всё равно не понимаю... Если тебя там силой держали, тогда зачем ты с папкой дралась? Яна растерянно открывала и закрывала рот. — И зачем было изменять папке? Или тебя заставили? Я ничего не пойму... Яна окончательно растерялась. Женька попробовал исправить ситуацию: — Доченька... Есть вещи, которые тебе пока будут непонятны, как бы мы их не объясняли. Мэри обиделась: — Я уже не ребёнок. Ясно? Встала и, огорчённая, пошла к себе. Янка сидела бледная и потная. Она испуганно посмотрела на мужа. Тот пожал плечами, развёл руки. Ну что, мол, я сделаю. — Иди к ней, Яна. Иди. — А что я ей скажу? — Скажи, что любишь её. Минут через двадцать Яна вернулась, прикрыла двери, тяжело села на диван. Видно было - сильно переживает. Судорожно вздохнула: — Поговорили... — Всё рассказала? — Не всё, конечно. Зачем ребёнку травмировать психику. — Про "казнь"? — Нет. Сказала, что больше эти люди не смогут нам навредить... Что папка позаботился... Что мы с тобой об этом позаботились. — Хорошо. — Да чего уж хорошего... Я думала - в обморок упаду. До сих пор ноги ватные... Знаешь, что она мне сказала? Она сказала: - "Я хочу гордиться своей матерью. Но сейчас мне стыдно, что у меня такая мать." — Мда. Большая уже девочка... Думаю, тебе следует стать образцовой матерью. А ещё - лучшей подругой. — Я не представляю - как. — Первым делом, уволься из этого гадюшника и займись дочерью. — Хорошо. Я подумаю над этим. — Подумаешь?... Подумаешь?!... Тут не надо думать, тут надо просто уходить, - надавил Гусаков. — Женя, ну дай я годовую премию получу. И тогда сразу же уволюсь. — Премия сколько? — Месячный оклад. Тридцать тысяч на дороге не валяются. Женька посмотрел на неё огорчённо и даже с жалостью. — Из-за тридцатки ты рискуешь хорошим отношением с дочкой... Своей репутацией и, в конце-концов, своим здоровьем? — А здоровьем-то почему? — Потому, что ничего ещё не кончилось, - Женька горько покривился, - система ещё не сработала. А должна. Это неправильно. Система всегда срабатывает. Надо уволиться, Яна. Надо. — Но... Там мои заработанные деньги. Почему я должна от них отказаться? Муж смотрел на неё, как на неразумное дитятко. — Просто потому, что там ты в опасности. Янка искренне удивилась: — Женя, но уже же всё... Всё уже нормально... Все эти... Они же больше не смогут нам напакостить. Всё кончилось. Евгений устало вздохнул и закрыл ноутбук. — Ну, ты, как ребёнок, честное слово. Пойми - ничего ещё не кончилось. Впереди у тебя серия домогательств. Единственный выход для тебя – сбежать от ситуации и спрятаться дома... Яна недоуменно интересовалась: — Да каких домогательств, Женя? Откуда они возьмутся? У Гусакова от этого разговора заболела голова. — Ты что, не понимаешь, что у тебя в администрации репутация шлюхи? Ты думаешь, Юрьев хранил твой позор в тайне? Ты думаешь, он не хвастался своей победой?... Ты серьёзно так думаешь? — Мне кажется, ты не прав, - нахмурилась Яна. - Отношение ко мне после... Ну, после того... Нисколько не изменилось. Да что ты будешь с ней делать! Женьке захотелось прилечь. Но... — Дай-ка мне твой телефон, - потребовал он. — Ну, на, - удивилась жена. Женя нашёл номер Насти и запустил набор. — Привет Янусик, я тебя слушаю. Евгений включил громкую связь. — Настя, привет, это я. — Женя? - удивилась Настя, - а Янка где? — Она тут, рядом. Я что хотел... Насть, скажи нам откровенно, какая репутация у Яны в коллективе? Янкина подруга надолго замолчала. Яна с диванчика попросила: — Настя, скажи мне честно. Ты не думай, я не обижусь, если что. Анастасия решилась: — Репутация... После того, как ты уехала с Эдичкой... Нет, бабы тебя не осуждают. Не ты первая... Понимаешь - если раньше ты была... Чуть ли не святой в нашей компашке, то сейчас... Только ты не обижайся. Для меня ты как была подругой, так и осталась. Но вот остальные... — То есть, для них я - шалава? — Нет, ну не прямо уж "шалава", но... — Ясно, - огорчилась Яна, - а что же ты мне раньше не сказала? — Я думала ты и сама всё сообразила, - немного удивилась Настя. - Да если бы я тебе и сказала... Ну, и что бы ты сделала? Яна промолчала. — Ну, вот! А чего зря говорить, нервы мотать. — Слышь, Насть, - вклинился Гусаков, - а что ты сегодня делаешь? — Свободна, бля, как птичка. — Приезжай в гости... Ян, ты за ней сгоняешь? Янка покивала. — Только после обеда, после обеда. Ага? - заторопилась Анастасия, - у меня тут стирка... — Ну? И что ты об этом думаешь? - поинтересовался Гусаков. Яна выглядела подавленной. Открытие истины - неприятная штука. — Исправить я видимо уже ничего не смогу?... - полувопросом ответила жена. — Такие ошибки, невозможно исправить. — Знаешь, - горько пооткровенничала Яна, - я раньше, когда рассказывала бабам, как я... ну... живу. Они завидовали. Я-то считала это нормальным... А теперь... И деньги терять не хочется... Но уходить надо. Женька успокоительно положил ладонь на её руку. Яна закрыла глаза и посидела так немного. Наконец что-то решила. — Знаешь что, я в конце года премию получу и сразу же уйду. Хорошо? Женька покривился, но промолчал. — Женя, я буду осторожна. Теперь я буду очень осторожна. Поверь - всё будет хорошо.
Яна внимательно посмотрела мужу в глаза. — Женя, я, что ещё хочу сказать... Если ты будешь постоянно отталкивать меня, то у нас ничего не получится. И, на его вопросительный взгляд, пояснила. — Ты всё время: - "не трогай меня", "убери руки", "отойди"... Если так продолжать, то тогда действительно, лучше разойтись. Ты же не подпускаешь меня к себе. — Хорошо. Учту. Только... Не старайся меня соблазнить. Не надо. От этого только хуже. — Но, почему?! — Понимаешь... - он постарался облечь свои ощущения в слова, - пытаясь все исправить при помощи секса... Ты ставишь меня в один ряд с этими твоими... Мне больно. — Они не "мои", - вспыхнула Янка. - И что здесь плохого? Что плохого в том, что я хочу своего мужа? Что я хочу искупить свою вину? — Я объясню... У меня возникает ощущение, что я становлюсь в очередь. Искупление измены сексом унизительно и оскорбительно. Яна опустила глаза. Для неё открылась ещё одна неприятная истина. Гусаков успокаивающе погладил её по руке. — Яна, сейчас главное, чтобы мы не стали противниками, или даже врагами. Ты уж поверь, я тебе не враг. Не злись. — Да я и не злюсь. Я просто устала. Она действительно устало потёрла лицо. Евгений уже не стал говорить о том, насколько он-то устал. Посидели, помолчали каждый о своём. Потом Янка осторожно так упрекнула: — Я вот что хочу спросить... Ты так много знаешь о жизни. Почему ты не предусмотрел той ситуации? Почему ты не научил меня, как жить? И сейчас, ты обвиняешь меня. Женька слегка опешил. — Я тебя не обвиняю. Согласен, я тоже виноват - пустил всё на самотек. Первое же столкновение с жизнью, а ты не готова... Но я тебя не обвиняю. Честно. — Ну, да! А "дура", "тупая кобыла"... Это всё - ласковые прозвища... Гусаков не знал, что на это ответить. — И ещё, - Яна замялась... - я боюсь тебя. — Почему? - поинтересовался Женька. — Когда ты там... Когда убивал Кузнецова, ты улыбался. Страшно так улыбался. Как сумасшедший... Я тебя боюсь. Я рядом с тобой даже спать боюсь... Я понимаю, что если бы мы его не убили, он бы сосал из нас деньги всю жизнь. А так, мы еще и с доходом... Ты поступаешь правильно, но жестоко... Очень жестоко. — Это ещё милосердно, Яна. Этих уродов надо воскресить и снова убить. И так несколько раз... Впрочем, чёрт с ними, чего в прошлом ковыряться. Я исправил твои ошибки, - он подчеркнул слово "твои". - Как мог, так и исправил. Но есть и третье виновное лицо. Что делать с ним? — Ты меня имеешь в виду? — Угу. Яна печально и как-то обречённо посмотрела на мужа. — Ты и меня убьёшь? Тут спокойствие Евгению отказало. Он ошарашено разинул рот. — А... Э... Ты что, с ума сошла?! Янка грустно отвечала: — Я уже не знаю, чего от тебя ожидать. — Ну, не такого же!... Я просто поговорить думал... Решить проблему... Как-то всё развалилось. Что делать, чёрт его знает? Ты ничего не предлагаешь, у меня тоже никаких идей. Жена обхватила его предплечья. — Женя, я всё сделаю, ты только скажи... Ты же умный. — Я хочу спросить кое-что. — Просто - спросить?... Ну... Спрашивай, - пожала плечами Яна. — Несколько вопросов. Только без обид. И только - правда. — Хорошо. — Скажи, Яна, за те двенадцать лет, что мы вместе, ты мне изменяла? Ну, кроме Юрьева и Кузнецова. — Нет, Женя. Нет, - отвечала Яна. - До нашей встречи у меня было... После того, как я встретила тебя - нет. Я ведь с тобой была... Я была счастлива. Зачем мне ещё кто-то. — Хорошо... А с Эдиком, у тебя сколько длился этот роман? Яна усмехнулась. — "Роман"? Какой к чёрту роман... Это было... Это было единственный раз. Если ты думаешь, что я... Нет, Женя. Это было один раз. — Видишь ли... Ты Толика Убираева помнишь? Нет, не помнишь. Но он у нас на свадьбе был. Так вот, он работает с полиграфом. Ты знаешь, что это такое? — Нет. — Это прибор, который определяет - правду говорит человек, или врёт. Я хочу его пригласить и проверить тебя. — А-а, - протянула Яна, - вон оно что. Ну, приглашай. — Позволь, теперь я второй раз задам тебе те же вопросы. Я хочу сравнить ответы. — Не надо, Женя. Ответы будут точно те же... А я тебя тоже смогу проверить на этом приборе? — Да, конечно. Мне скрывать нечего. И тебе меня не в чем упрекнуть. Помолчали, подумали. А потом Яна спросила: — Женя, вот когда ты на мне женился, я ведь не девочкой тебе досталась. У меня были парни. И всё было нормально. Да и ты тогда тоже был далеко не девственник. А сейчас-то почему у нас так? Почему в постели-то всё так плохо? — Я не знаю, - отвечал Евгений. - Если ты думаешь, что я наказываю тебя таким образом - нет! Нет ничего этого. И я бы рад всё исправить, но... Его, - он выразительно опустил глаза на ширинку, - Его же нельзя уговорить, или усовестить. Он не подчиняется приказам. Не обвиняй меня в злом умысле. Это надо говорить с Ним. Яна грустно усмехнулась этой горькой шутке. — Знаешь, - продолжал Женя, - у меня есть мизерная надежда на то, что всё можно починить. А иначе двенадцать лет жизни - в задницу. Это... Это обидно. Я подожду ещё. Немного. Может, ты придумаешь способ... Закипел чайник. Яна открыла дверь из кухни, крикнула: — Мэри, чай будешь?! — Нет! — С зефиром! — Да! Попили чай. С зефиром. И Яна поехала за подругой. * * * Следующим утром Гусаков увёз Марию в школу, Яну и Настю на работу, а сам, купив в универсаме хлеба и молока, вернулся домой. Почему именно он развозил «дам», а не Яна? Да потому, что вчера Янка и Анастасия назюзюкались до поросячьего визга. С Женькиного разрешения, конечно. Он воспринимал эти редкие, надо сказать, посиделки - снисходительно, как невинные шалости детей. "Дети" орали караоке до тех пор, пока снизу не пришла возмущённая соседка, Татьяна Николаевна. Нотариус. Мария сидела у себя в спальне, за компьютером, с котёнком, уснувшим у неё на коленях. А Женя, позади неё, на диване, листал планшет. Через двадцать минут относительной тишины в комнату ввалилась эта самая нотариус, довольно тучная дама, в сопровождении Яны и Насти, и объявила: — Евгений Влади... ик... ирович! У нас тут белый танец намечает... ся. Дамы при... иглашают калаве... карале... Тьфу, б**дь! Ка-ва-леров... И, по косяку, тихо сползла на пол. Мария поморщилась: — Блин. Дурдом. Евгений, как санитар на поле боя, растащил женщин по местам дислокации, попил с Машей чаю, помыл посуду, тут и день закончился. А на этот понедельник у Женьки был план - перепрятать деньги. Бог его знает, что там впереди. Может быть и обыск. А найденные деньги мигом превратятся в улики. И в процессе следствия, хоть миллионы, хоть миллиарды, в недрах нашего следственного аппарата обычно теряются мгновенно и бесследно. Он завернул всё бабло в мусорные пакеты в несколько слоёв и засунул в рюкзак. И тут - звонок. Игорь нервничал: — Женя, привет. Спешу обрадовать - дело Бобровых мы просрали. — На, мать его!... А как? Наташа что-то накосячила? — Не. Это сам Бобров, придурок. Он пункт шесть-два оспариваемого договора нарушил. А теперь встал в позу - он, мол, нам заплатил и мы должны его, сука, чуть ли не на престол возвести. Истец, видимо, о нарушении знал заранее. А наш подзащитный, урод, бля, нас не уведомил. — Игорь, верни ему деньги и пошли нахрен. — Он уже хай поднял, у нас репутация рухнет. Посмотри, может ты что-то придумаешь. — Хорошо. Я перезвоню. С этим звонком Гусаков забыл, что ещё хотел сделать. Постоял в задумчивости, огляделся... А-а, да! Пошел в спальню и выгреб всё Янкино золото и украшения. Свалил это дело в коробку из-под ботинок, обмотал скотчем, положил тоже в мусорный пакет, и запихал в рюкзак. Когда Женька начал работать, он, после каждого выигранного судебного процесса, покупал жене какую-нибудь дорогую побрякушку. Ввёл, так сказать, в традицию. За двенадцать лет накопилось много... Загрузил рюкзак в машину и покатил на дачу. В дачном домике он не задержался. Спустился в подполье, и засунул рюкзак под половицы. Да ещё и граблями затолкал его подальше к стене. Вдобавок присыпал землёй, так, чтобы нельзя было заметить. И вернулся домой. Посмотрел договор и позвонил Игорю. — Игорь, я тут помозговал... Пункт шесть-два - ничтожен. — Почему? — Потому, что запрет на новый трудовой договор нарушает конституционное право на свободный труд. Мы объявим юридическую несостоятельность этого пункта. Если истец согласится признать ничтожным только его, то... То на этом, собственно, и всё. Суд мы выиграли... А если, на этом основании, признают недействительным весь договор, да ради Бога. Только пусть двести пятьдесят тысяч вернут нашему долбодятлу. Игорь долго молчал. Потом хмыкнул: — Я так и знал, что ты что-нибудь изобретёшь! Всё. Пишем апелляцию. Через пять минут позвонила Наташа: — Евгений Владимирович! Я ваша должница! Женька отмахнулся: — Да ладно... Через несколько дней, числа так двадцать пятого, вечером, Яна вошла в спальню с вытянутым лицом и испуганными глазами. — Послушай, Женя, а где деньги? — Какие деньги? — Ну, вот те, которые в кресле... И в комоде — А зачем они тебе? — Ну, как "зачем"? Они что - пропали? Ты их кому-то отдал? — Нет, я их перепрятал. На всякий случай. И всё твое золото - тоже. — И золото? Ты мне не доверяешь? — Да, Яна. Увы, не доверяю. Я... Как бы это сказать... Я не уверен в твоей разумности. Но, самое главное, если будет обыск, деньги не найдут. — Слушай, ну, даже если и обыск... Какое право кто-то имеет на наши деньги. Женька посмеялся. — Ты думаешь - чтобы украсть, нужно какое-то "право"? * * * Двадцать седьмого декабря Янка пришла домой задумчивая. — Ты знаешь... Мне Виталий Тимурович предложил перейти к нему замом, - сообщила она мужу. — Что за Виталий? — Решетников. Директор департамента капитального строительства и земельных угодий. — А чем он аргументировал это предложение? — Да ничем, собственно. У меня ведь соответствующее образование и опыт... — Ага. А вот скажи мне, у вас там что, нет людей с таким же образованием, но более опытных? — Есть. Ольга Толобова, к примеру. — Тогда почему ты? — Да вот и я думаю: "Почему - я?". — Может потому, что у тебя репутация шлюхи, а деду захотелось молоденького мясца. Сколько ему лет? Янка взорвалась: — Женя! Я не шлюха! Я не шлюха! И прекрати это!... Потом посмотрела на мужа, поняла, что её истерика не к месту, и расстроенно плюхнулась на стул.
Женя был спокоен. — Я и не говорю, что ты шлюха. Я говорю о твоей репутации. Раньше её не было, теперь она есть. Поэтому тебя интенсивно будут стремиться трахнуть. Яна скуксилась. — Женя, зачем ты говоришь гадости? Тебе доставляет удовольствие унижать меня? Гусаков покривился, горько покрутил головой. — Пошли на кухню. Садись. Он тоже уселся, уже традиционно, напротив, за столом. — Слушай внимательно. Слушаешь? — Да слушаю-слушаю! — Это первый звоночек. Система срабатывает. Впереди у тебя неприятности. — О чём ты? — Я говорю о... Хм... О многократном совокуплении с работниками администрации. Поздравляю тебя, золотце моё. Тебя собираются пустить по рукам. Жена снова окрысилась: — А чему ты радуешься?! Странно было это утверждать глядя Женькину угрюмую рожу. Женя поднял предостерегающе руку. — Давай определимся. Или мы будем собачиться как два придурка, или будем трезво оценивать ситуацию и принимать меры. Радости тут никакой — А что делать-то? — Успокойся! Прежде всего, успокойся. А потом надо будет срочно увольняться. — Да. Надо увольняться... — Ну а чего ты тогда тянешь? — Я не хочу. Мне трудно будет сидеть дома. Там, на работе, всё знакомо, привычные обязанности. Там такая сердечная обстановка... Люди чуткие... — Я понимаю, Яна, хоть насчёт чуткости и сердечности - сомневаюсь. Но... Вот ты живешь... Ну, так, как считаешь правильным и нужным, и от тебя одни неприятности... Дочь тебя презирает. Я тебя... В общем, тоже, мягко говоря - не "боготворю". Так может начать жить по-другому, - Женя крутанул рукой, - может начать жить как-то наоборот. Может тогда и наше отношение к тебе изменится? — Я ничего не понимаю. О чём ты говоришь? — А ты начни думать. Может, поймёшь. — Женя, ну я же не совсем дура. Я думаю... Но... Сидеть дома. — Придумай что-нибудь. Мало ли интересных занятий. А хочешь, ко мне помощником иди. Яна собиралась что-то сказать, но Гусаков перебил: — Обрати внимание - я ничего тебе не приказываю и ничего не диктую. Мне не нужна рабыня, мне нужна женщина-друг. Которая меня не предаст. Но ты должна думать о нас с Машей. Если ты продолжишь работать в администрации, то... Короче, подсыпят тебе снова что-нибудь в пойло, и всё окончательно развалится. Я же не могу всю городскую власть на змеевиках перевешать? — Ладно, - согласилась Яна, - после корпоратива уволюсь. — Тебе вообще не следует ходить на корпоратив. — Там премию в конвертах будут выдавать. — Но ты же можешь получить её и после... — Женя, мне тоже хочется иногда развеяться, побыть в обществе. Показать свои наряды. — Вон оно что. А меня ты с собой не позовёшь? — Нет, там же, как всегда, все будут без супругов. Только свои, из руководства города. — Господи! Где же я так нагрешить-то успел?! Ладно, пошли ужинать. Зови ребёнка. * * * Чем ближе к новогодним праздникам, тем тревожнее становилось на душе у Евгения. Смутные подозрения начали оформляться в нехорошие мысли. Тридцатого числа Янка, часов в пять, примчалась домой и начала в темпе прихорашиваться и наряжаться. Параллельно выдавала: — Женя, ты меня сейчас отвезёшь в горсовет, а к десяти приедешь, заберёшь. Я как получу деньги, так сразу и уйду. — Ты там, что - собираешься пить? — Жень, - жена смотрела на него глазами кота из мультика, - один бокальчик шампанского. — Рискуешь. — Ну, Женечка, я тебя прошу - не нагнетай. Всё будет нормально. — А вот это обязательно одевать? Яна вертелась перед зеркалом в длинном, до полу, изумрудном платье, с глубоким декольте и разрезом до бедра. — Женечка, это же вечернее платье. Где мне его носить, если не на светском вечере, на элитарном рауте... Гусаков иронично покачал головой: — В России не бывает элитарных раутов, только грязные, быдлоидные попойки. Контингент, знаешь ли, не тот. — Тебе обязательно надо испортить мне настроение? Женя не обратил внимания на её укор. — Так. Слушай сюда. Я тебе сделал набор номера жестом. Да, да - в телефоне. Просто на экране нарисуешь тройку. На, попробуй. Яна попробовала. На телефон мужа поступил вызов. — Теперь одной рукой. — Как? — Большим пальцем черти. Ещё один вызов. — Ещё раз. — Жень... Ну, хватит уже... — Я сказал - ещё раз! Отрепетировали до автоматизма, и Гусаков отвёз жену в центр. Вот, задницей чуял неприятности. Но оставить жену дома, это значит обидеть её. Будет потом дуться месяц. Не мог он так поступить. Это как конфету отобрать у ребёнка. Ситуация дебильная. Думается - многие в такую попадали: - Женщина засовывает голову в какую-нибудь жопу, а ты ничего не можешь сделать. Впрочем, нет, можешь. Но у тебя только два варианта, и оба кончаются дерьмом. Евгений думал: — Может у меня и правда паранойя? Может ничего и не случится? Может, пронесёт? Хоть внутреннее напряжение нарастало, и он кишками чувствовал - нихрена не пронесёт. Не пронесло. В половине десятого Гусаков подъехал к зданию администрации. Ждал. Без пятнадцати десять зазвонил телефон. Женька включил трубу. Секунд пять слушал хрипение и сопение, потом Янка вскрикнула: — Уйди, тварь! Гусаков рванул ко входу. Задолбился в массивную дверь. Не спеша вышел охранник. Спросил через переговорное: — Ну? Чего ломимся? Женя, по возможности спокойно, объяснил: — Мне надо жену забрать. Ей там плохо. Женьку-то охрана знала. — Позвоните ей, пусть выходит. — Она уже не может выйти. Уже всё - готова. Скандалить было совершенно непродуктивно, поэтому Евгений сдерживал эмоции. Главное тут было - войти. Мужик понимающе усмехнулся. — Ясненько. Ну, проходите. Женька знал, где актовый зал, и помчался прямо туда. Ворвался на пирушку злой как чёрт. Картина Репина - "Не ждали". Вся тусовка замерла, открыв рты. Женька рявкнул: — Настя! Настя! Подлетела Анастасия. Он прорычал: — Где она?! — Пошли, - засуетилась Настя, и потащила его через другую дверь в коридор. Женька достал телефон, включил камеру, отдал Насте: — Снимай! Дорогу загородил какой-то дрищ. — Вам туда нельзя! Женька взял того за рожу, толкнул так, что мужик улетел к стене. — С дороги, глиста! Подошли к одной из дверей. Гусаков дёрнул створку - открыто. Резко вошёл. Настя привычно включила свет. Поперёк офисного стола дрыгалась, пытаясь вырваться, расхристанная Янка, а над ней нависал здоровенный мужик, удерживая её одной рукой за горло, а другой шарил у неё между ног. Он обернулся на звук. — Я же сказал, мать вашу, - не беспокоить! Он был откровенно бухой. При этом рожа у него была ободрана знатно. Даже лучше, чем у Женьки. Гусаков сократил дистанцию и со спины засадил ногой бугаю в пах. Насильник "ойкнул" и, потеряв равновесие, упал на карачки. Женька добавил ещё по роже пинком, опрокинув и вырубив того окончательно. Взял Янку на руки, как ребёнка, и понёс на выход. Декольте на ней было разорвано до пояса. Левая щека опухла, глаз заплыл, наливаясь синяком. Она уткнулась мужу в грудь, тряслась и всё повторяла: — Женя... Женя прости... Женя... Толпа сотрудников уже стояла в коридоре. Почти одни женщины. Смотрели испуганно, но с любопытством. Тот мелкий дрищ завопил: — Остановите его! Задержите! Ага. Остановщик хренов. Помалкивал бы уж... Вышли на морозное крыльцо. Настя следом несла шубу и сумочку, сама по-летнему, в одном платье. Евгений свалил жену на сиденье. Забрал у Анастасии вещи и телефон. — Спасибо Настя. Спасибо. Беги, а то простынешь. Гусаков повёз жену в травмпункт на Карла Либкнехта. Это рядом. Бормотал под нос: — Повеселилась, мать твою. Светская, бля, львица. Ох, Янка, что же ты творишь. Яна пришла в себя, подняла голову. — Мы куда? — В больницу. Лежи, не шевелись. — Женя, меня тошнит... Женька остановил машину, сначала накрыл жену шубой, как покрывалом, потом обошёл, открыл пассажирскую дверцу. — Блюй. Янку вывернуло. На только что почищенный асфальт. На улице Ленина. Ей видимо полегчало, и она снова откинулась на сиденье. — Сотрясение мозга, - констатировал Гусаков.
Женька снова сел за руль, но что-то кольнуло сверху в ступню. Он включил свет в салоне, задрал ногу и посмотрел на ботинок. — Да твою же мать! — Что, Женя? - повернулась Янка. — Зуб, блядь! Он меня что - за ботинок укусить пытался. Он выдернул чужой зуб из взъёма и выкинул его в окно. Яна замычала, сдерживая смех, но не выдержала - взорвалась истерическим хохотом. — Прости, Женя, прости... Она смеялась, придерживая опухшую щеку ладошкой. Стонала от боли, и снова хохотала. — Вот ты ржёшь, как дура, а дело-то хреновое... Этот мудак будет мстить. Подло и гадко. — Да он проспится и ему самому будет стыдно... — Да ты что! Ему станет стыдно?! Ага... А вот скажи мне - он нормальный человек или говно собачье? Янка промолчала, что тут скажешь. — Снова придётся принимать превентивные меры. — Ты его убьёшь? — Яна! Он избил мою женщину! Как ты думаешь - что мне делать? Ты думаешь - ему надо всё простить? Женя притормозил, прижался к обочине. — Он тебе засадил? — В смысле, - поморщилась от боли Яна. — О, Господи! Он тебя трахнул? — Нет. Я ему не позволила. — Ну-ка дай я проверю... Подними подол... — Женя! - возмутилась Янка, - Это гадко! Гусаков зарычал: — Я что сказал?! — Да на, проверяй! - Яна, со психом, спустила трусики. Гусаков действительно пальцем проверил, буркнул: — Хм... Сухо... Он достал влажную салфетку и вытер руку. — А что вы там делали, пока я бежал тебя спасать? Это же - минут пять... — "Что делали", "что делали"!... Дрались!! Расстроенная Яна отвернулась от мужа к окну, уставившись в темноту.
В травмпункте у Яны не выявили ничего страшного. Ну, относительно, конечно. Кости целы, внутренности не повреждены. Несколько синяков на теле и лицо разбито. Сотрясение мозга. Рекомендовали покой, выписали кучу лекарств. Зафиксировали факт побоев. Гусаков попросил аж три копии освидетельствования. С печатями. Заплатил врачу, - тот сделал. На случай внезапной потери документа в ходе следствия. А следствие будет. Куда же от него денешься. Домой вернулись уже в двенадцатом часу. Маша не спала. Вышла в коридор. — Привет мам. Что так долго... И тут увидела мать. Она сморщилась, хотела заплакать, но сдержалась. Только спросила: — Что? Опять? Отец, снимая туфли, покивал: — Опять, дочь. Опять. Тут Янка взвилась: — Что "опять"?! Что?! Маша только махнула рукой и пошла к себе. — Стой! - разорялась Яна, - Не смей уходить, когда с тобой мать разговаривает! — Да пошла ты... Янка возмущённо повернулась к мужу и... Она отшатнулась от его перекошенного злобой лица. — Оставь ребёнка в покое. Быстро, в ванну и спать, - прошипел мужик. Яна как-то уменьшилась в размере, пригнулась и метнулась в ванную... Женя жарил котлеты, намереваясь покормить дочку. С этим компьютером и социальными сетями ребёнок вечно забывал поесть. Хорошо, хоть уроки делала без напоминания. На улицу гулять не выгонишь. Думал: — Надо ей щенка купить. Пусть выгуливает. Тихонько зашла Яна. Прошептала: — Жень, я есть хочу. — Садись. Ели, запивая какао, как любила Мария. Маша растерянно взглядывала на распухшее лицо матери и снова прятала глаза. Яна не выдержала молчания: — Женя, прости. Я не думала, что... Он отмахнулся: — Это твоё любимое занятие - не думать... Деньги получила? — Да. Пятьдесят тысяч. — Надо дочке новый компьютер купить... Самый лучший. Мария распахнула глазищи: — Что, правда, что-ли? — Ну а чего. И с горькой иронией: — Деньги мать заработала. Ребёнок тут же перестал хмуриться, растаял от счастья и заметно энергичней заработал вилкой. Яна тихо предположила: — Надо заявление написать, в суд. За побои и попытку... - она зыркнула в сторону дочери. Гусаков отложил вилку. — Ничего не надо. На вопросительный взгляд жены, пояснил: — Сейчас, по информации от медиков, заведут дело. Мы сделаем вид, что прощаем. А этот Валерий, или как его там, сам напишет заявление в прокуратуру. Я эту поганую породу знаю... Но тут типичная ошибка дилетантов - первыми начинать войну. Мы получим возможность ознакомиться с делом, и, исходя из того, что он нам предъявляет, будем строить защиту. Ну, по крайней мере, мы будем точно знать от чего и как отбиваться. — Жень, и ты выиграешь этот суд? - осторожно спросила жена. — Естественно. Я - Адвокат. А он - дерьмо. — Он тоже наймёт адвоката. Женька криво усмехнулся. — Он, со своими эмоциями и апломбом, весь процесс завалит... Да и что я за юрист, если не могу защитить самого себя. — Нет, вот как так можно? - удивлялась Яна, - Напасть на женщину... И это элита общества! Я же объяснял, - напомнил Гусаков, - в России нет элит. Впрочем, у воров тоже своя элита. — Но, хоть что-то святое должно быть... — А как же, - ёрничал Гусаков, - вот он и есть святой, почти божество. А ты, ничтожество, посмела ему отказать! И Маше: — Кушай, доченька, кушай. Тебе ещё рано такое... Я потом тебя всему научу. Хмуро посмотрел на Янку, не выдержал: — Ну, у тебя и рожа... Нормально ты отдохнула. Ага, блин. Повеселилась и всё такое. Ох, Янка, что ты творишь... Ладно, не дуйся. Восприми это как хороший жизненный опыт. И вспомни, - я тебя предупреждал.
Нет, правда. Если так подумать: - запрети он жене идти на корпоратив, она всю жизнь бы ему это припоминала. А теперь она наоборот, постарается всё скорее забыть. И ещё Женька подумал, что с некоторых пор просто манипулирует Янкой. Раньше бы рвал и метал, наделал бы глупостей... А теперь. Ну, получила по роже - нормально. Будет ей урок. Он отнёсся к её трагедии даже с некоторой долей юмора. Ничего себе, мол, девка гульнула. Оторвалась по полной. Будет что вспомнить. И ещё с удивлением и горечью обнаружил, что жалости к пострадавшей жене он не чувствует. Когда жена и дочка улеглись, Евгений, на кухне, скачал видео-файл из телефона на ноутбук и просмотрел его. Съёмка довольно качественная. В принципе, всё видно, всё понятно. Настя молодец, спасибо ей. Скинул файл на три флешки. Посидел, подумал, покривился и пошёл спать. 80304 7 33128 203 6 +10 [56] Следующая часть Оцените этот рассказ: 560
Золото
Комментарии 24
Зарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Последние рассказы автора wolfjn |
Все комментарии +11
Форум +2
|
Проститутки Иркутска |
© 1997 - 2024 bestweapon.me
|