Глава 4

Шелли надела свой самый миниатюрный бикини: трусики плотно обтянули ее округлую попку, при этом нижние половинки ее сочных ягодиц остались обнаженными, и киску, образовав соблазнительную выпуклость спереди. Топ бикини просто поддерживал ее грудь, и казалось, что соски вот-вот выпрыгнут наружу. На Джее были шорты, которые он сделал из джинсов, обрезав их штанины.

После позднего завтрака они отвязали плавучий дом и поплыли вниз по реке. Они двигались медленно, никуда не торопясь, не имея четкой цели, проплывая разных людей, - одних на плавучих домиках, как у них, других – на небольших весельных лодках, и рыбаков.

Каждый мужчина, мимо которого они проплывали, заглядывался на Шелли, и ей нравились их голодные взгляды. Джей управлял судном и наблюдал за матерью, стоявшей или сидевшей на передней палубе. Он понимал, что его матери нравится внимание мужчин, и видел ее теперь в другом свете: возможно, из-за того, что они занимались любовью, Шелли казалась ему теперь скорее желанной женщиной, нежели просто красивой молодой мамой. Он заметил, что, когда они проплывали рыбацкую лодку, она будто случайно нагнулась, чтобы показать свою попку. Джей был у штурвала и прекрасно понимал, что мать наслаждается собой и комментариями в адрес своего тела...

Пока они не проплыли мимо двух мужчин на катере с подвесным мотором.

— Красотка! — позвал один из них. — Сладкая, покажи мне, откуда ты писаешь, и я готов выпить галлон твоей мочи!

— Не слушай его, кисуля! — засмеялся его компаньон, — ты можешь наложить кучу дерьма мне на лицо, и в любое время!

Джей заметил, как его мать вспыхнула от таких слов. Он заключил, что эти двое совсем не возбуждали ее.

После полудня они причалили к берегу и привязали швартовую веревку к свисающим ветвям дерева. Шелли приготовила легкий обед. Вместе с Джеем они уселись на верхней палубе и принялись трапезничать. Верхняя, «солнечная» палуба была огорожена бортиком высотой примерно полметра, и никто из проезжающих не мог их заметить, если они лежали там.

— Я надеюсь, ты не будешь таким грубияном, как эти два придурка, — сказала Шелли, — девушки этого не любят.

— Я знаю, мам, — ответил Джей, — но тебе же нравится внимание?

— Внимание – да, — призналась она, — я женщина, а женщине нравится, когда ей восхищаются. Но таких типов я не выношу. Неужели они думают, что такие грубые слова могут привлечь женщину? Наложить бы ему на лицо кучу дерьма, действительно.

— А ты почти написала мне на лицо! — рассмеялся Джей.

— Это совсем другое дело, солнышко. Я люблю немножко поразвратничать, но у всего есть границы, — сказала Шелли.

— Я не думаю, что мне бы понравилось, если бы на мое лицо наложили дерьма, — задумчиво откликнулся Джей.

— А если бы его полили мочой? — поддразнила его мать.

Джей посмотрел ей в глаза:

— Горячей мочой?

— Только такой она и бывает... — ответила она гортанным голосом.

— Ну... Надо подумать, — ответил юноша

Шелли внимательно посмотрела на сына:

— Ты знаешь, тот мужчина не имел в виду, что выпьет мою мочу.

— Да?

— Он имел в виду, что хочет вылизать мою писю.

Глаза Джея округлились от удивления.

— Вылизать твою писю?

— Да, сделать куни, — усмехнулась она, — засунуть язык в мою писю, полизать, пососать ее, и сделать мне приятно языком.

— Не может быть, мам, — сказал Джей и почувствовал, как встрепенулось его молодое тело.

— Почему не может быть? — она подняла брови.

— Зачем делать это языком, когда есть член? — возразил мальчик, — что за удовольствие лизать писю, если у него стоит член?

— Ах, Джей, ты будешь удивлен, — проворковала она, расстегивая верх блузки и выпуская свою грудь наружу, к ласковому солнцу, — особенно если твоей женщине тоже очень нравится брать в ротик...

Глаза мальчика следили, как мать развязывает тесемки на бикини и сбрасывает его.

— А ты это делаешь, мам? — спросил он охрипшим голосом.

— Это зависит от... — прошептала она; рука ее заползла между ног и начала поглаживать киску.

— От чего?

— Тебе интересно, мальчик мой? — похотливо улыбнулась Шелли.

— Ты могла бы пописать, — сказал он, глядя, как она раздвигает ноги и двигает свою попу к краю шезлонга.

— Могла бы... — передразнила она, — ты сейчас думаешь о том, чтобы полизать мамину писю?

Джей кивнул.

— Но я не хочу мочу на лицо...

— Ты уверен в этом? — промурлыкала Шелли, двумя пальцами поглаживая свой набрякший клитор.

Член Джея так раздулся, что его головка выглянула из под нижнего, растрепанного края шортов. Шелли увидела это, облизнула губы и, погрузив палец в киску, начала медленно двигать им вверх и вниз. Она смотрела на головку пениса своего сына. Мысль о том, что сын может вылизать ее, взволновала ее. Как давно она не чувствовала языка в своей писе, а ведь ей это так нравилось! Быть может, все из-за ее огромного клитора... Она не знала, но ей это так нравилось, а уж когда внутри нее орудовали языком или посасывали клитор губами, ее оргазмы были просто фантастическими!

... Джей не знал, что ответить на вопрос матери. Ему вдруг так захотелось ощутить тепло и мягкость ее киски своим ртом, но он был совсем не уверен, что она не захочет пописать на его лицо. Он и сейчас не знал, дразнит она его или нет...

— Мам, ты не сказала, от чего зависит, возьмешь ли ты мой член в ротик... — сказал он.

— Ммм, так тебе все-таки интересно? — проурчала она, нежно поигрывая со своим клитором, — это зависит от того, что дает мне мой мужчина. Если он дает мне то, что мне нравится, то и я даю то, что нравится ему. Видя возбуждение сына, она скользнула пальцем в вагину. — Если мой мужчина полижет мою писю, то, конечно же, я пососу его член.

Отяжелевший пенис Джея совсем вывалился из шортов; его головка распухла и уретра, на которой поблескивала капля, казалось, горели от возбуждения. Шелли увидела эту каплю и от желания попробовать ее на вкус сглотнула слюну. То, что она сказала сыну, было правдой: она делала мужчине минет в обмен на куни, но, конечно, к Джею это не относилось, - она была готова сосать его член независимо от того, будет ли он ласкать ее языком или нет.

Шелли скользнула вниз, встала перед сыном на колени и ладонями погладила его ноги, снизу вверх, до паха. Сдвинула его шорты в сторону, обнажив безволосые яички и крепкий эрегированный член, нежно пощекотала мошонку, пальцами другой рукой взялась за ствол и сильно сжала его, - от этого головка раздулась еще больше и на ее конце выступила новая капля. Шелли, как завороженная, не могла оторвать глаз от нее, прозрачной, посверкивающей в лучах вечернего солнца капли...

Мать и сын не обращали внимания на звуки проплывающих мимо них лодок: Джей мог видеть людей в них, но голова Шелли была скрыта за оградой палубы, и рассмотреть их можно было только с такой же высокой палубы, как у них.

— Мам, ты возьмешь его в рот? — дрожащим голосом спросил Джей.

— Ты бы хотел этого, солнышко? — томно протянула она, прикасаясь своими губами к уретре сына и потираясь об нее, — Ты бы хотел, чтобы мама взяла твоего петушка в ротик, да?

Джей нетерпеливо кивнул.

Шелли подняла голову и облизнула влажные губы, пробуя на вкус сок Джея.

— Ты сделаешь это для мамы? — спросила она, — ты тоже сделаешь ей приятно?

Положив свои ладони на голые плечи матери, юноша повалился в кресло. Шелли, изогнувшись, проехала своей грудями по его паху и потерлась ими о твердый член, чувствуя как он трепещет между ними... Она свела свои груди вместе, плотно зажав между ними пенис сына и начала так двигаться вверх-вниз. Из-за тепла, которое передавалось от члена к ее груди, все ее обнаженное тело задрожало от нестерпимого желания... Своими сосками она касалась влажной уретры Джея и, хныча от наслаждения наблюдала, как они начинают поблескивать от влаги.

Джей, впившись пальцами в ее мягкие плечи, смотрел на это; его член страшно отвердел, а яички ломило от переполненности...

— Мальчик мой, если я пососу твой петушок, ты полижешь мамину писечку? — спросила Шелли хриплым голосом.

Джей кивнул, не думая больше о том, что мама может описать его. В этот момент уже не он, а его член принимал решение.

— Чудесно, солнышко, — проворковала мать, и вытянула сына из его кресла.

Когда Джей встал на ноги, она расстегнула его шорты и стянула их вниз. В тот момент, когда сын перешагнул через них, рядом проплыла лодка. Молодая девочка, сидевшая в ней, помахала Джею, и он поднял руку, чтобы помахать ей в ответ. Шелли села на корточки перед ним и взялась за его бедра, любуясь его вздрагивающим от напряжения членом.

— О, Джей... какой он у тебя красивый!

Она открыла рот, втянула в него до половины пенис сына, и закрыла глаза, ощущая его обжигающие пульсации на губах.

— Мам... — задыхаясь, выговорил юноша, ощущая горячую влагу материнского языка, окутавшую его член, — как же это приятно!

Не отрывая горящих глаз от сына, с жадным урчанием Шелли скользнула своими губами вниз и шлепнулась ими в его основание с редкими волосками. Налитая головка пениса уперлась ей в горло. Вкус плоти сына невероятно возбуждал ее... Она сосала член раньше, но держать пенис сына во рту — это было ни с чем не сравнимое чувство, которого она не испытывала никогда, ни с одним мужчиной! Казалось, член сына был идеальным для ее рта: когда он заходил глубоко, она не давилась им, и могла ласкать его языком, при этом плотно сжимая губами.

Она повращала языком у уретры сына, пробуя на вкус его сок и ощущая, как ее содрогается ее обнаженное тело при каждой пульсации увеличившегося и отвердевшего клитора. Ее ягодицы импульсивно сжимались от этого, и она урчала и клокотала, двигая головой вперед-назад, прижимая руками бедра Джея.

Юноша стоял, глядя вниз на мать, не обращая внимания на проходящие рядом лодки, не боясь быть увиденным. Его ноги дрожали, но ощущения от первого в жизни минета были такими потрясающими, что ни в коем случае не хотелось это прекращать, никогда...

Оторвав свой рот от его члена с мягким «чмок!», Шелли прижала его к лицу; от любви и страсти глаза ее излучали теплый свет.

— О, Джей, какой ты сладкий! Как же давно я не сосала твердый мужской член!

Сын, более не в силах держаться на ногах, повалился на палубу и Шелли, видя его возбуждение, нежно поддержала его и уложила на спину. Не сводя глаз с писюна, торчащего вверх, она развернулась лицом к ногам сына и с тихим стоном быстро проглотила его.

Джей порывисто дышал, глядя на голову матери, ныряющую вверх-вниз, на обхватившие его плоть скользящие и сосущие губы...

— О, мама, мама! — выгибая спину от желания загнать свой член поглубже в ее горло, стонал Джей.

Шелли подняла одно колено и перенесла ногу через голову сына, не отрывая рта от его пениса. Джей уставился на разгоряченное лоно матери, на влагу, которая скопилась в нем и курчавые волосы, - для него это было самое возбуждающее зрелище, которое он когда-либо видел в жизни. От ласк ее языка и губ голова Джея плохо соображала, но руки его погладили ляжки и голую попу матери.

Шелли застонала от наслаждения, когда сын потянул ее зад к себе. Она подтянула свои колени к его плечам, и виляя попой, опустилась своей промежностью ниже. Джей раскрыл рот и зарылся лицом в киску матери. Повинуясь инстинкту, он всунул свой язык внутрь влагалища и принялся лизать, обнимая руками красивый голый зад и притягивая его к себе.

Шелли, ощутив дико вращающийся язык сына в своей мокрой киске, чуть не разрыдалась от восторга. Она налегала своим ртом на член все быстрее... Крепко сжав пальцами молодую попку сына, она приподнимала ее, чтобы крепкий ствол входил в ее горло; носом она вдавилась в мошонку, а киской – в лицо Джея...

От оральных ласк юноша пришел в экстатическое состояние, - погрузив свой язык в теплую вагину матери, он стонал, вкушая на вкус ее соки, которые казались ему необычайно сладкими и волнующими. Он посасывал ее пухлые губы, и Шелли крутилась и извивалась, скользя ими по губам Джея. Мальчик почувствовал, как ее клитор скользнул к нему рот и он тут же начал жадно сосать его и ласкать его.

— Ах ты мой хороший! — воскликнула Шелли, оторвавшись от его члена, — соси, соси его! Соси мой клитор... лижи мою писю!

И вновь быстро заглотила его член.

Джей, весь перемазанный соком матери, продолжал сосать ее киску и быстрыми движениями языка ласкать ее набрякший, как головка пениса, клитор. Шелли изгибалась и регулировала свое положение так, как ей нравилось. Иногда сын погружал язык во влагу ее киски, иногда он посасывал ее клитор... От возбуждения мать слишком сильно текла, и он часто сглатывал ее соки, но их вкус очень нравился мальчику.

Он прижался лицом к промежности, и уперся подбородком в основание влагалища.

— Да, мам, соси меня! – замычал он, — Соси мой член, мам! О, мне так нравится вкус твоей писи! Она такая горячая и мокрая!

Перевозбужденный юноша ткнулся языком в попку матери и, не думая ни о чем, стал лизать ее анус. Шелли тихонько ахнула и инстинктивно толкнулась задом в его лицо. Джей пососал пылающее жаром отверстие и полизал его, а когда мать снова сдвинулась, подставляя ему свою киску, он с готовностью всунул туда свой язык. Затем он переместил свои губы к клитору и с силой всосал его в себя... Он неожиданного ощущения Шелли вскрикнула и подняла лицо, искаженное выражением полнейшего экстаза.

— Соси, соси его! — застонала она, — О, Джей, соси мамину писю, трахай ее своим язычком, мальчик мой, лижи ее!

С этими словами она с силой налегла своей промежностью на лицо сына и, крепко сжимая в кулаке его член, принялась бешено дрочить его. С уретры Джея на бедра слетали капли юного сока и мать, жадно урча, слизывала их и опять принималась сосать.

Джей, прильнув к заду матери и уткнувшись носом в плотно сжатый анус, неистово всасывал в себя ее клитор и, когда губы Шелли опускались на его член, инстинктивно подбрасывал своими бедрами вверх.

Она чувствовала, что сын начал уже трахает ее рот, и от этого стала подвывать, как безумная. Каждый раз, когда ее голова ныряла вниз, с ее губ стекала слюна; крепко обхватив попу сына, она прижимала ее к себе и тогда его мошонка щекотала ей нос... Шелли чувствовала, что оргазм близок, - и чем ближе он был, тем сильнее и жаднее она заглатывала член сына. О, как безумно она хотела, чтобы Джей кончил ей в рот, как хотела ощутить во рту, на языке, вкус его спермы!

Казалось, из ее груди вырываются сдавленные рыдания... Она шлепала своей киской по лицу сына, по его широко открытому рту; по его щекам стекали капли ее похотливого сока. Что было сил, он вскидывал свой член высоко вверх, и Шелли ловила его своими мокрыми и горячими губами. Она знала, - ее сын вот-вот кончит...

И вскрикнув, кончила сама. Ее влагалище сжалось на губах Джея, и она с силой прижалась промежностью к его лицу, чувствуя, как от ее жадной киски по всему телу прокатываются мощные волны. В этот момент ее голова работала, как бешеный маятник: она хотела только одного – чтобы сын выпустил струю своего сока ей в рот.

От схваток матери Джей застонал; его яички налились до предела, готовые взорваться, и со сдавленным стоном он почувствовал, как разряжается в рот матери.

Шелли со стоном наслаждения припала к юному члену, отсасывая горячее содержимое яичек Джея. Ее рот наполнился спермой, от вкуса которой ее сотрясла волна оргазмов; у нее потемнело в глазах...

Чувствуя, как затихают спазмы в ее вагине, она проглотила густой сок сына; все еще прижимаясь промежностью к лицу сына, она начала расслабляться. Выпустив изо рта его увядающий пенис, она нежно погладила ладонями его бедра и поцеловала его сладкие яички.

Когда член его полностью обмяк, мать осторожно всосала его вместе с мошонкой в рот, и просто держала так, наслаждаясь его вкусом. Джей поцеловал киску Шелли, провел языком по внутренним поверхностям ее бедер и по контуру ее раскрытой попы. Увидев совсем рядом цветок ее ануса, он не удержался и, повинуясь импульсу, поцеловал его, прижавшись к нему губами.

— О, мальчик мой! — зашептала Шелли, выпустив изо рта его член и яички. — Какой же ты сладкий! Никто меня еще не целовал так в попку!

— А я поцеловал, мам, — тихо рассмеялся он.

Шелли оторвала, наконец, свою попу от сына, села на палубу, притянула к себе колени и, положив на них подбородок, стала смотреть на Джея.

— У тебя мокрое лицо, — прошептала она.

— Я знаю, — ответил он, облизывая губы.

— Вот видишь, дорогой, я же не написала на твое лицо? Хотя... я была очень возбуждена... — загадочно протянула она.

— Ты бы не стала, мам...

— Ты уверен в этом? — поддразнила его мать.

— Нет, — ответил Джей,

Шелли хотела что-то сказать, но звук приближающегося плавучего дома заглушил ее голос. Она увидела людей на верхней палубе и, давясь от смеха, потянула сына ближе к ограждению, чтобы спрятаться.