|
|
Новые рассказы 79685 А в попку лучше 11725 +2 В первый раз 5182 +2 Ваши рассказы 4683 +9 Восемнадцать лет 3488 +4 Гетеросексуалы 9363 +3 Группа 13510 +4 Драма 2946 +2 Жена-шлюшка 2640 +1 Женомужчины 2086 Зрелый возраст 1764 +6 Измена 12317 +4 Инцест 11993 +5 Классика 367 Куннилингус 3291 +3 Мастурбация 2266 +3 Минет 13354 +3 Наблюдатели 8074 +1 Не порно 3075 Остальное 1079 +1 Перевод 8098 Пикап истории 729 По принуждению 10816 +3 Подчинение 7282 +1 Поэзия 1482 Рассказы с фото 2539 +2 Романтика 5612 +4 Свингеры 2333 Секс туризм 520 +7 Сексwife & Cuckold 2508 +1 Служебный роман 2444 +1 Случай 10209 +8 Странности 2742 Студенты 3627 Фантазии 3309 Фантастика 2867 +3 Фемдом 1494 +1 Фетиш 3262 +3 Фотопост 788 Экзекуция 3240 Эксклюзив 350 Эротика 1929 +1 Эротическая сказка 2520 +1 Юмористические 1532 +1 |
Медовый месяц. Незваный гость Автор: Makedonsky Дата: 17 апреля 2021 Романтика, Мастурбация, Случай
К двенадцати часам дня кулеш был съеден, и настало время купания. Наташка встала и, воровато озираясь, стянула сарафан, а затем сняла лифчик и маленькие трусики. Вовка тоже поспешил разнагишаться. Он лежал, поглаживая стремительно крепнувший член, и думал: «Удивительно, как на мужчину действует обнаженная женщина. Вроде и видел я Наташку при любом освещении, а, вот, поди ж, ты! И живот отвисает, и задница рыхловата, и груди, хотя и подросли, но все равно не впечатляют». — Ну, я пошла! – сказала Наташа, пробуя босой ногой воду в озере. – Ничего, тепленькая! — Наташ, ты осторожней. Возьми палку, потыкай в дно, вдруг там камни острые или вовсе битые бутылки. — Что? Я не поняла. Вовка вскочил с травы, схватил сухую ветку и с силой сунул в воду, коснувшись дна, которое отозвалось глухим деревянным стуком. — Там доски или бревна! Я не советую. — Жаль! – вздохнула Наташка, – Жарко, я окунуться хотела. — Надо выкопать бассейн, – сказал Макаров. – Небольшой, для двух человек. Здесь в, основном, песок, я сейчас найду лопату... Последние слова Вовка говорил уже из палатки, встав на карачки и забравшись туда по пояс. Там были два спальных мешка, постеленных прямо на землю, керосиновая лампа в головах, куча разной мелочи, но лопаты он не нашел. Макаров услышал, как Наталья сначала прыснула, а потом засмеялась в голос. Он выбрался наружу и подозрительно уставился на Наташку. — Что не так? — Ой, Вовка, у тебя такие смешные яйца! Как у хряка! — Ладно-ладно, яйца, – проворчал Макаров. – Ты бы лучше лопату нашла... — А ее и искать не надо. Она между ящиков лежит. Между ящиками действительно лежала хорошая штыковая лопата. Идея была такова – вырыть рядом с озером яму наподобие бассейна. Через песок вода должна процедиться, и Наташа сможет безопасно окунуться. И Вовка взялся за лопату. Он старательно копал песок, а Наташа сидела рядом, посмеиваясь над Вовкиным половым аппаратом, который бесполезно мотался у него между ног. Пришлось отложить лопату и наказать Наташу за насмешки прямо на ящиках с эмблемой «Эко-82». Когда яма была готова, Наташа занялась примусом «Шмель». Дело это для островитян было новое, Вовка взялся Наташе помогать, их обнаженные тела соприкасались неоднократно, и Макаров «взял» Наташу на песке возле гудящего примуса, на котором варилась гречка в маленькой блестящей кастрюльке. И она была не против! К тому времени, когда каша и Наташа были готовы, яма наполнилась прозрачной отфильтрованной водой, муть осела на дно, и островитянка все-таки полезла купаться. Она старательно приседала, ухала и охала, а Макаров наворачивал гречневую кашу с сайрой, и ничего для него тогда не было вкуснее. Наконец Наташа выбралась из ямы, расстелила полотенце и улеглась греться, а Вовка тоже решил охладиться в речной воде. Наташа грелась на солнце, сгоняя с белого тела водяные капли, а Вовка любовался ее маленькими сосками и пухлыми губками под лобком, украшенным красиво выстриженным волосяным сердечком. Правда, Макарова последнее время не покидало какое-то тревожное чувство, какая-то неловкость и неудобство. Наташа тоже поднялась с полотенца и поманила Вовку изящным жестом пока незагорелой руки. — Кажется, за нами наблюдают! – прошептала она. – Кустики шевелятся против ветра. Сунь мне, а потом вынь! — Если там кто-то есть, я его поймаю! – прошептал Макаров, заходя в Наташу на полконца. – Я сейчас сделаю вид, что мне надо отлить, а ты подрочи для наблюдателя. — Наташ! – громко сказал Вовка. – Отлить надо, а то пузырь болит, аж болт не стоит. Он специально пошел в другую сторону, сделал полукруг и осторожно подобрался к кустикам. Там действительно сидел загорелый мальчишка с белым задом, старательно работавший руками, а его черные плавки валялись рядом. Вовка сделал еще пару шагов и облапил тощую ребрастую фигурку, когда дрочер, тяжело дыша, начал спускать на песок. Макаров уже тащил его к Наташке, старательно изображавшей бурный оргазм, а из юного члена все еще капала сперма. Вовка сделал ему «нельсон», просунув руки под мышки и надавив на шею. Затем, волоча ногами по песку, притащил к мадам Пантюшкевич, величественно возлежавшей на левом боку подобно Клеопатре, царице Савской и Таис Афинской в одном лице. — Вот, «ерша» поймал! – доложил Макаров Наташке. – Дрочил на нас! — Дяденьки, тетеньки, отпустите! – заныл дрочер. – Я больше не буду! — Давно дрочите, юноша? – строго спросила Наташка. – Только не врите! — С двенадцати лет. — А Вы знаете, что излишества вредят? — Чего? — Его надо наказать, – сказала Наташа, величественно садясь на ящик, как императрица на трон. — Задрочим насмерть? – спросил Макаров. — Нет. Яичница! То есть, сначала задрочим, а потом – яичница. Или наоборот. Пока не решила. — Тетенька, а что такое «Яичница»? – спросил дрочер. — Мы положим Ваши яйца на сковородку, – пояснила Наташка. – А сковородку поставим на примус. Когда они пожарятся, съедим. — Ой! – пискнул дрочер. – Ой, ой! — Да-да! – подтвердил Вовка. – Я люблю шкварки, а царица Нэф-Эрт – жареные яйца с перцем. — С черным, – добавила Наташа. — С черным! – подтвердил Вовка. — А, может, еще как? — Можно еще в жопу трахнуть, – предложил Макаров. – Но потом все равно яичница. — А еще можно член мелко-мелко нашинковать, – мечтательно сказала Наташа. – Посыпать укропом, посолить и... Вовка уже не мог крепко держать паренька, потому что закис от смеха. Дрочер вырвался и, как был без плавок, убежал на берег и уплыл с острова. Отсмеявшись, Макаров спросил: — А может, зря мы его так напугали? Паренек-то неплох! Мошонка емкая, да и член большой. Ты бы хотела пробовать молоденького? — Ты думаешь, я не пробовала? Пробовала и не раз, когда моему Илюшке жизнь облегчала. — Ну-ка, ну-ка! Инцест, значит? — Звучит-то как! Инцест! А всего-то подрочила сынку да дала пару раз. Если хочешь, вечерком расскажу. А пока давай яичницу сделаем. Из яичного порошка и сухого молока вышел славный омлет. Наташа посыпала жарево сухим укропом, а Вовка налил себе томатного сока. А там и вечер подоспел, прохладный, туманный. Самое время развлечь друг друга разговорами и воспоминаниями. Они лежали на надувных матрасах поверх спальных мешков в палатке на берегу озерка, смотрели на гаснувший костер и вели высококультурные разговоры на не менее высококультурные темы. О фильмах, разумеется. Сначала лениво обсудили фильм «Земля». Там главная героиня, узнав, что ее суженого убили кулаки, мечется по хате голая и все крушит-ломает. При этом ее груди, как и положено, трясутся, и видно волосики, очень густые. Вовка так и сказал: — А нафига? Нафига голая, и нафига ломает? — Вовка, ты не понимаешь, – ответила Наташа, зевая. – Ее горе так велико, что ей ничего не мило, ни дом, ни обстановка в нем. — Ну, а в конце какой-то «Трифон» сказал, что он убил, и на него никто не обратил внимания, это что – правда жизни? Тогда вообще гнобили всех подряд, а этот сам на кол лез, и никто его энтузиазма не заметил? Лажа полная, как и «Броненосец Потемкин». Там коляска с ребенком скакала по спупенькам, а перед тем, как солдаты стрелять начали, толпа разночинных людей с явными патологиями на лицах яростно приветствовала красный флаг. Даже сочувствующих показать не сумели. И это лучший фильм всех времен и народов? Нет, немое кино не для меня! Только Чаплин и Китон, чтоб поржать. — А что же в таком случае тебе нравится? — «Дело было в Пенькове», «Высота», «Девчата», вот где люди красивые и душой, и телом, и, как в жизни, то грустно, то смешно. Ну и «Июльский дождь», хоть и несвязный какой-то, но люди хорошие, умные. «Романс о влюбленных», да, музыка какая, сюжет, хоть и за уши притянут, но... — Сисьски, да, там у ГГ. Тебе сиськи в кино нравятся? — С точки зрения мужика, чем больше сиськи, тем лучше. Это уж от Адама идет. А для женщин – член. Разве нет? — Наверное да, – Наташа почесала красный от загара нос. – Я, когда увидела у Илюшки член, сразу вспомнила, что я баба. А ты когда и с кем почувствовал, что ты мужик? — А я и не забывал никогда. Лет с четырех я нашел стебелек наслажения, потом в восемь, в школе уже, ну, в двенадцать, в тринадцать наяривал вовсю. А вот в пятнадцать я уже имел женщину, причем часто, и во всех смыслах. Наташка перевалилась со спины на живот. — Ну-ка, ну-ка? — Инцест. — С мамкой? — С бабушкой. — Со старой? – ахнула Наташка. — Ей шестьдесят пять было. Вот и считай, со старой или нет. — И ты ее... драл? — Было дело. В деревне у родственников была хибарка. Сколько себя помню, мы там летом жили. Кроме широкой кровати, там еще был сундук с плоской крышкой и раскладушка. Мать с отцом спали на сундуке, дядька – на раскладушке, а я с бабулей на кровати. Маленький, я часто болел, а она со мной, то попить даст, то руку ко лбу приложит, все легче. Бабуля спала в белой рубахе, а я – в трусах и майке. А когда пачкать начал, то трусы снимать стал. Стояк замучил тогда, вечером, утром. Бабуля обычно спала с краю, я – у стенки. Она обычно ложилась первой, я за ней, перекатывался к стене, она шутливо охала. Мол, тяжеленький стал. А тут легла, я перекатился, приподнял одеяло, а она – голая! Дальше мы все делали молча. Она взяла мою руку, повозила по твердым соскам, а потом положила на волосатый лобок, а потом прошептала: «Ну!». Ну, а я залез на нее, а дальше робею, бабушка, все-таки, не девчонка-школьница. Она взяла меня за член и сунула в себя. А там мокрым мокро! Я недолго царствовал над бабушкой, кончил быстро, отвалился, как сытый клоп, к стенке и заснул сном младенца. Ночью проснулся, а она ритмично так подрагивает всем телом. Темно было, занавески закрыты, но увидел. Бабушка дрочила щель! Молча, упорно, тяжело дыша! А потом выдохнула: «Ых, ых!», и замолкла. Потом заснула, и я заснул. А вечером мы опять, это дело.... Вот такой инцест! — Ну, дела! – засмеялась Наташка, снова опрокидываясь на спину. – Бабушка дрочилась, ну-ка, а я... Сначала они дрочили каждый себе, а потом, скрестя руки, друг другу. Вовка в темноте нашарил ее клиторок, Наташа охнула и, словно в отместку, вцепилась в Вовкин член. Макаров тер Наталью вилочкой из пальцев возле клитора, а она неистово двигала его крайней плотью, словно хотела ее оторвать. Главное, кончили они одновременно и при этом орали так, что палаточный кол, поддерживавший брезентовый свод, упал, и досыпали они ночь, прикрытые лишь толстой грубой тканью. Утром Наташа взяла рулон туалетной бумаги и утопала к отхожему месту – доске поперек ямы в песке, а когда вернулась, прошептала: — Этот, дрочер-то, опять там! Сидит, сопит, как еж в норе! — Пойду, приведу его. А ты чаю наладь. Вовка подошел к отхожей яме, вынул из шорт член, направил его вниз, но, едва дав струю, развернулся в сторону близких кустиков ивы. Оттуда, словно ошпаренный кипятком, выскочил вчерашний пацан, и, как был, без всего, заполошным зайцем заметался по поляне. «Эй, эй, дружище!», – позвал Макаров паренька. – «Раз уж приплыл, пошли чаю выпьем». Тот замер. — А Вы «яичницу» делать не будете? — Если только из порошка. Парень облегченно рассмеялся: — А я думал, из меня! — Пошли, пошли! Только трусы надень, а то Наталью Владимировну напугаешь своим «хоботом». Тебя как звать-то, сынок? — Фима, Ефим, то есть. — Очень хорошо! А меня – Владимир Анатольевич. Будем знакомы! — Вот, Наташ, вчерашний незваный гость, дрочер Фима, – сказал Макаров, когда они подошли к палатке. – Прошу любить и жаловать! — А, Фима! – обрадовалась Наталья. – У меня такой Илюха был лет пять назад. – Тоже задрот еще тот! Она снова была в светлом сарафане на тонких бретельках, Вовка в шортах и клетчатой ковбойке, а пацанчик – в одних плавках и босиком. Чайник на примусе уже гремел крышкой, Наташа щедро сыпанула в кружки заварки. Чай они пили втроем, сидя на ящиках. — Ты, что же, – спросил Вовка. – Сюда плаваешь на нас посмотреть? — Нет, не только. Тут вообще интересно, бобры, лисы, а на том конце молодые живут. Тоже палатка, костер жгут. И трахаются... Он покраснел. — А вы – муж с женой? — Вроде того, – ответила Наташа, насыпая себе в кружку сахарный песок. – Ты о гражданском браке слыхал? — Это когда не расписанные, а живут вместе? Так у меня мамка с хахалем так же живут! – обрадовался Фима. — Ты, Вовка, оказывается, хахаль! – улыбнулась Наталья. – Нет, не сладко! Попробовала и сыпанула еще ложку. — Тебе, Фима, надо есть побольше, – сказал Макаров. – Тощий ты какой-то. Бутерброды бери, масло намазывай. Одной дрочкой сыт не будешь! — Вот мне и мамка говорит, когда трезвая, – сказал Фима. – А когда пьяная, только одно на уме, на тахту, и ноги задирать. Тут не хочешь, а задрочишь! — И часто она, это, пьяная-то? – с бабьей жалостью спросила Наташа, горестно подперев голову в шляпке рукой. — Теперь часто, каждую пятницу, а раньше редко. — Бедный ты, бедный, Ефимушка! – почти заголосила островитянка. Она обняла паренька одной рукой, а другой принялась расчесывать его спутанную смоляную шевелюру. И чем дольше она его причесывала, тем больше становился бугор в его плавках. «Хочешь меня?», – прошептала Наташа на ухо Фиме, не зная, как его утешить. И он судорожно кивнул: «Да, хочу!». Наташа не сразу отдалась пылкому юноше. Сначала она заставила его снять плавки, затем сняла сарафан, раздвинула полные ноги и растянула выбритые до синевы губы. Макаров держал его за плечи, а затем придерживал за тощие бедра, когда ему было «высочайше» разрешено сунуть Наталье Владимировне свой «слоновый хобот». Фима кончал долго и мучительно, Вовке даже стало его жалко, так тот стонал, извергая семя. Потом они снова усадили юношу на ящик, поили чаем и угощали бутербродами, а когда тот ушел попросив разрешения придти еще, Макаров спросил у купающейся в яме с водой Натальи: — Ну, и как тебе этот школьник? И Наташа показала Вовке большой палец.
82323 2 13640 134 3 +9.9 [22] Следующая часть Оцените этот рассказ: 218
Бронза
Комментарии 3 Зарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Последние рассказы автора Makedonsky |
Все комментарии +10
Форум +1
|
Проститутки Иркутска |
© 1997 - 2024 bestweapon.me
|