На следующей неделе Кэрол вела себя со мной совершенно обычно, когда бывала в офисе. В четверг я нашел в своем почтовом ящике сообщение с просьбой снова приехать в субботу, чтобы заняться садоводством и другими хозяйственными делами.

В суботту я приехал около 8 часов утра. Кэрол встретила меня у двери, и мы вышли на задний двор. Она нарисовала схему нового цветника и спросила, могу ли я сразу начать его укладывать, потому что закупленные растения уже стоят в багажнике ее внедорожника, припаркованного за домом.

Я было направился за инструментами в гараж, но она окликнула меня.

— Оуэн, сегодня такой чудесный день. Не думаю, что тебе нужна вся эта одежда. Кроме того, это избавит меня от необходимости стирать ее снова.

Я понимал, что мои отношения с Кэрол достигли какой-то критической точки. Она безаппеляционно манипулировала мною, словно я должен был стать ее эротической игрушкой. И дальше все зависело от того, послушаюсь я сейчас ее или нет. Всё это командование ею уровня моего раздетости активно не нравилось мне. Но мне действительно позарез сейчас нужны были наличные, а 20 долларов в час имели большое значение. Кроме того, я помню, как завёлся на прошлой неделе и как не мог дождаться, когда вернусь в свою квартиру и начну мастурбировать без помех.

Так что пожал плечами и с безучастным видом стал снимать рубашку. Скинул кроссовки, затем расстегнул джинсы и спустил их вниз. Поднял глаза на нее - Кэрол смотрела на меня с легкой ироничной улыбкой, которая сейчас меня просто бесила. Я обозленно стиснул зубы и почему-то от раздражения стянул носки. Несмотря на мое недовольство ситуацией, я все равно чувствовал, что мой член начал набухать. Мрачно взглянув на Кэрол, я стянул свои боксеры вниз, и мой освобожденный на волю член сразу подпрыгнул вверх. Кэрол удовлетворенно хмыкнула. Потом засунула руку в карман своей куртки и бросила мне флакон лосьона от солнечного загара. Именно бросила, а не подала.

— Я бы не хотела, чтобы некоторые особо нежные части твоего тела обгорели, - сказала она повелевающим тоном, - обрати на них отдельное внимание.

По-прежнему мрачно глядя на нее, я смазал грудь, руки и ноги. Затем нанес лосьон на свой член и яички, а потом с вызовом погладил себя там, чтобы показать ей свое сопротивление. Я был поражен при этом, что у меня не получилось мгновенного стояка, - наверное, я был слишком разозлен, но мой член все равно жил какой-то своей набухающей жизнью, совершенно отдельной от моих мозгов.

Закончив смазывать себя спереди, я выпрямился и отдал флакон Кэрол. Она велела мне повернуться и стала втирать лосьон по моим плечам и спине. Когда она присела и весьма энергично перешла к ягодицам, я боролся с желанием развернуться к ней вовсю вставшим членом так, чтобы он якобы случайно шлепнулся ей по лицу.

— А теперь можешь идти работать, - сказала Кэрол и резко развернувшись, удалилась в дом.

Я чертыхнулся и снова натянул носки с кроссовками. Пошел в гараж, погрузил лопату, мотыгу и грабли в тачку. Повез ее к месту будущего цветника, выгрузил и отвез тачку обратно в гараж. Внедорожник Кэрол оказался на подъездной дорожке сзади дома. То есть, чтобы забрать растения для посадки, мне нужно было голым выйти на пространство, которое вполне было просматриваемым со стороны улицы через невысокий заборчик.

— Кажется, Кэрол изощренно приучает меня к эксгибиционизму, - подумал я, выгружая растения, - что за странная у нее фантазия! Все время дразнит, но не подпускает к себе! Всё как через стеклянную стену аквариума…

Я работал в саду все утро. В 12.30 Кэрол объявила, что пора купаться и обедать. Я пошел за ней к бассейну, но она отправила меня сначала принять душ. Когда я вернулся, она стала снимать футболку через голову. Я было подумал, что, может быть, мне удастся увидеть ее голой, но на ней был топ, который обычно носят пляжные волейболистки, а под обрезанными джинсами - такое же бикини. Мы оба нырнули в воду и стали соревноваться в скорости, вполне соответствуя друг другу как пловцы на короткие дистанции.

Еще один неоднозначный эпизод получился, когда мы вылезли из бассейна и лежали рядом на стоящих рядом шезлонгах. Кэрол потянулась левой рукой за лежащим полотенцем, но при этом ее балансирующая правая рука как бы нечаянно на секунду коснулась моего члена, который тут же вскочил. Она явно забавлялась видом моей эрекции, но четко соблюдала при этом психологическую дистанцию между собой как работодательницей и мной как наемным исполнителем. Я чувствовал себя зажатым как в тисках, совершенно не представляя, что же будет дальше.

И тут у бассейна неожиданно появилась Мэгги со словами:

— Кэрол, ты собираешься что-то аппетитное приготовить на вертеле?

Я тут же мгновенно принял свою лучшую позу «стесняющегося Адама» и прикрылся, чувствуя себя полным идиотом. А Кэрол невозмутимо ответила подруге:

— Теперь он только так своей эрекцией будет приветствовать моих дорогих гостей… Чем более дорога для меня моя гостья, тем круче должен стоять его член…

Мэгги была яркой высокой шатенкой с голубыми глазами. Она весело рассмеялась фривольной шуточке подруги. За обедом я спросил, почему на Мэгги такой же костюм, как на Кэрол. Мэгги рассказала, что они с Кэрол познакомились в Стэнфорде и играли вместе в университетской команде по пляжному волейболу. Костюмы были из тех времен.

После обеда мы копались в саду с цветником уже втроем. Психологическая ситуация была уже на равных и через некоторое время я уже почти забыл о своей наготе. Кэрол пару раз просила меня сходить за прохладительными напитками или инструментом. Я начал получать удовольствие, служа ей в обнаженном виде. Дважды в течение дня девушки заставляли меня смывать пот и наносить новый слой лосьона.

Около пяти часов Кэрол объявила, что на сегодня мы закончили. Она сказала, что Мэгги останется на ужин и что я могу присоединиться к ним. Я полушутя спросил, какой дресс-код требуется от меня для присутствия на ужине. На что Кэрол ответила, что со мной и так все в порядке.

Девушки пошли в дом, чтобы привести себя в порядок, и я снова принял душ на открытом воздухе. Потом пододвинул шезлонг и, оставшись голым, вздремнул. Я проснулся оттого, что кто-то дергал меня за руку. Это была Мэгги, и она спросила, могу ли помочь ей выгружать продукты и другие вещи из ее машины. Она открыла машину и начала передавать мне пакет за пакетом. С полными руками мы вернулись на кухню. Кэрол нигде не было видно. Когда я убирал припасы, то прокомментировал, что это выглядит как многовато еды только для одного человека. Мэгги объяснила, что это для послезавтрашнего званого ужина и что она хочет поговорить со мной об этом отдельно.

— Мы с Мэгги входим в компанию из восьми молодых бизнес-вумен, в которой есть обычай раз в квартал собираться вместе на званный ужин в одном из своих домов. В этом месяце настала очередь принимать гостей у Кэрол. Причем это ее дебют и несколько нервничает, почему и попросила меня переговорить с тобой.

— А где она сейчас?

— Кэрол уехала в город по делам, оставив все вопросы по подготовке вечеринки на меня. И самый узких из этих вопросов – твое участие в качестве одного из четырех прислуживающих официантов.

— Ну вообще-то у меня есть соответствующий опыт. А о каком гонораре идет речь?

— Тысяча долларов за вечер.

— Ничего себе! Конечно, я согласен. Все будет на высшем уровне.

— Не торопись. Ты же еще не знаешь всех условий. Может, там для тебя что-то неприемлемое.

— Тогда слушаю.

— Мы называем такие вечеринки «чопорными». Все дамы нашего круга хорошо образованны, успешны в своем бизнесе и социально статусны. И на наших девичниках мы как бы играемся в церемониальную сторону викторианской эпохи. Все мы будем в длинных вечерних платьях, шляпках и перчатках. И разговоры наши будет о высоконравственных материях. Но …

— Я чувствую, что за этим «но» скрывается самое интересное, - сказал я.

— Именно так. Потому что наши чинные званные вечера проходят в формате "одетая женщина / обнаженный мужчина". Нас, восемь дам, всегда обслуживают четыре голых и атлетически сложенных официанта. По одному голому официанту от каждой из четырех пар дам. Наша с Кэрол проблема состоит в том, что тот парень, с которым мы участвовали в вечеринках прошлые разы, сейчас заболел. И нам нужна срочная замена ему.

— И предлагаете эту вакансию мне?

— Вот ты опять торопишься. Есть еще один деликатный момент. Дамы будут оставаться на вечеринке чопорными только до какого-то определенного момента, после которого вся эта наша светская надутость особым статусом по контрасту перейдет в какие-то куда более непринужденные формы поведения. Я бы даже сказала, иногда совсем разнузданные по своей отвязности.

— Сексуальная оргия с участием официантов? – оживился я.

— До всеобщей оргии всех со всеми дело никогда на моей памяти не доходило. Какая-то часть присутствующих предпочтет остаться в роли наблюдателей за возмутительными безобразиями. Тут принципиально не может быть какого-то запланированного и согласованного сценария. Кто и как именно будет себя вести после отмены чопорности – это никому из нас не известно. Все происходит спонтанно, но при этом все происходит абсолютно добровольно и у каждого есть право сказать «нет» и остаться просто в позиции наблюдателя. Но если что-то происходит эдакое, то оно должно происходить на глазах у всех присутствующих и без всякой попытки уединиться от взглядов посторонних.

— Вот это да!!!

— В сущности, та тысяча долларов, которые получает официант, это не столько гонорар за обслуживание, сколько плата за молчание о том, что видел. Из восьми дам пятеро замужем - и ты сам понимаешь, что утечка информации нам ни к чему.

— Это понятно.

— Но в «нечопорной» части наших вечеринок для дам действует принцип абсолютной искренности контакта с официантом. Нам не интересно наблюдение за фальшивыми и купленными страстями – нам интересно наблюдать за спонтанным, но при этом абсолютно искренним с обеих сторон «романом на час» своих подруг. Согласился официант на секс или отказался – это абсолютно не влияет на размер его гонорара. Чаевые сверх оговоренной тысячи запрещены. И неискренность согласия, фальшь показываемых сексуальных отношений тоже запрещены. Лицемерие ради прилюдного удовлетворения похоти мы считаем моветоном и тут, никто из нас не будет рисковать своей репутацией в нашем кругу.

— Круто!

— Это как эротический спектакль для своих подруг. Но кто и с кем будет на сцене, а кто останется зрителем – это заранее непредсказуемо и выясняется только по ходу званного вечера. И те, кого каждая пара дам приглашает в качестве своего официанта, – это вовсе не смазливые бабники или стриптизеры из ночных клубов. Если хочешь, то каждый официант – это своего рода визитная карточка вкуса пригласившей его пары дам. И для нас важно в официанте не только его внешность и атлетические данные. Важна его искренность, его умение контролировать себя и его чувство собственного достоинства, его стиль.

— И что – я подхожу вам по этим критериям?

— То высокомерное поведение, которое до сих демонстрировала тебе Кэрол, - это было тестирование тебя. Мы договорились с ней действовать при отборе нашего официанта по схеме «добрый следователь и злой следователь». Она играла в злого тестирующего. Вот и весь секрет.

Я рассмеялся:

— Ну тогда теперь мне все понятно. А то я уж совсем запутался с ней.

— Так ты согласен нам помочь мне и Кэрол?

— Согласен.

— Только учти, что мы перед подругами не хотим ударить в грязь лицом уровнем нашего официанта. Ты должен быть на высоте во всех смыслах.

— Я буду стараться из всех сил держать марку.

— Вот и отлично. Ты прелесть, Оуэн, - сказала Мэгги и поцеловала меня в щечку.