Майское солнце вошло в зенит и сверху одаривало живительными лучами пробуждающуюся природу. Под его ласковым светом зеленела трава и распускались почки на деревьях. Нежное его прикосновение ощущалось на коже, это не тот зной, от которого люди прячутся в тени. Ольга и Людмила лежали на покрывале в состоянии блаженства, их закрытые веки подергивались от внезапно упавших лучиков, когда ветерок колыхал обрастающие листвой ветви. Обнаженные тела женщин купались в солнечных лучах, наслаждались их добрым теплом.

Дремал и обессилевший Мишка, он свернулся между женщин и чувствовал локтем мягкую грудь Ольги. В настоящую минуту он мог беспрепятственно упокоить ладонь на доступной отныне груди Людмилы, но такое случайное, тайное прикосновение воспламеняло куда больше эмоций. Не ложился только Сашка, он сидел, скрестив руки под коленками, и смотрел вдаль, казалось, он погрузился в глубокое, уютное раздумье. Человек выдержанный и уверенный в своей непременной доле ласки, он бесстрастно воспринимал разомлевших любовников. И впервые давшая сыну Людмила, и проглотившая заряд Мишкиной спермы Ольга - ничто уже не могло смутить его зрелого сознания.

Все трое потихоньку сбросили сон и потянулись к корзине - голод одолел, особенно ожесточившись на свежем воздухе да после оргазма. Михаил сидел в одной футболке, скрестив ноги, а его опавший орган то втягивался, то немного наливался и постоянно сочился паутинкой оставшейся спермы. Его глаза блуждали, обшаривали Олину объемистую грудь с крупными сосками и алыми ореолами, потом возвращались к сиськам Люды, пытались проникнуть под трусики обеих дам. В эти моменты его рожок заметно наливался, даже пытался оторвать голову от земли. Напрасно он пугался и прятал глаза - ни Люда, ни Оля не находили в его любопытстве ничего предосудительно, наоборот, им льстило внимание юнца. Зато равнодушно-пренебрежительный взгляд Сашки раздражал матерей, этот молодой, но опытный лев всем своим видом внушал чувство природного мужского превосходства, он мог взять любую из этих женщин, как только пожелал бы этого.

— Миш, ты ж теперь первый в классе, кто по-настоящему с женщиной спал, - игриво Ольга щелкнула Мишку по носу, - ты же смотри, не рассказывай никому.

Михаил отрицательно покачал головой из стороны в сторону, не прекращая дожевывать бутерброд. Он так неистово отрицал предположение Оли, что грозил подавиться.

— Не первый, - выдавил мальчишка, дожевывая хлеб, - в классе не я первый.

— Ты посмотри, молодежь нынче пошла, - раскудахталась Людмила, - и кто же? Уж не Фомин ваш, случайно?

— Нее, не Фомин, - ответил Мишка, - Борис Кравцов.

Ольга побледнела, она беззвучно шевелила губами, силясь вспомнить знакомую фамилию. Кажется, это тот самый молодой человек на фотографии, что передала Светлана.

— Миш, это черненький такой, симпатичный? - с тревогой всматриваясь в лицо юноши, спросила Оля, - он твой одноклассник?

— Ну да, черненький, в моем классе, а что?

— Миша, расскажи поподробнее, как ты узнал, что он уже был с женщиной?

— Да, вся школа знает, он из богатой семьи, - Михаил складывал в уме пазл разрозненных слухов, заслуживающих бесспорного доверия, - у него постоянно вечеринки с взрослыми девушками, говорят, у него даже проститутки бывают.

Мишка многозначительно замолчал, слухи о проститутках вызывали наибольшее уважение. Ольга села и обняла полусогнутые ноги, пышные груди прижались к коленям и выдавились с боков. Она впала в задумчивость.

— Оль, а что за дело тебе до этого мальчишки? - с шаловливой иронией спросила Люда.

— Да, так, ничего, - отсекла Оля дальнейшие вопросы и сбросила задумчивость.

Решение задачи нашлось само собой, не известно, зачем это нужно было Светлане, но найти и совратить подростка оказалось делом простым. Ольга улыбнулась сама себе и вернула внимание своей тесной компании.

— Сашка, сымай штаны! - решительно скомандовала мать.

Александр спокойно стянул первым делом футболку, представив дамам свою атлетичную грудь, а потом не спеша стянул шорты, в трусах лениво набухал бугор. Подчиняясь взгляду матери, он лег вдоль покрывала и подложил ладони под голову с видом обреченного на блаженство. Ольга облизнула губы, стянула его трусы, так что резинка прижалась под мошонкой, и разом вобрала в рот полутвердого соловья. Люда и Миша смотрели на представление, как завороженные. Это был мастер-класс, любовники так размеренно и спокойно предавались удовольствию, что внушали зрителям неподдельное уважение к своему опыту.

Оля разминала мягкое, капризное тельце пениса во рту. Зря Саша демонстрировал свое своенравие - если женщина захочет, то обязательно возбудит в нем аппетит. Когда член окончательно затвердел, она медленно, сжимая губы колечком, выпустила покрытый слюной ствол, обсосала залупу и с самодовольной улыбкой подняла голову. Внимание зрителей все еще было приковано к любовникам. Не желая отступать, Ольга встала во весь рост, спустила голубые трусики и встала над Сашкой.

Снизу ее возбужденное влагалище выглядело как раскрытый зев, красные половые губы раздались в стороны и освободили черное отверстие входа. Женщина была вольна опуститься промежностью прямо на лицо юноши, измазать его своим тягучим соком, потереться чувствительной вульвой о губы и нос. Густая капелька собралась на складке и опустилась, повиснув на паутинке над мальчишеской грудью. Оля текла. Она текла для своего любовника, текла для благодарных зрителей, текла как ненасытная самка.

Женщина опустилась и торчащий член встретился с мягкой, податливой щелью. Груди тяжело повисли над Сашкиным лицом. Одним медленным движением она прижалась промежностью к Сашкиному животу - член до конца вошел. Оля насладилась первыми ощущениями и мало-по-малу принялась елозить тазом взад-вперед, потираясь клитором и половыми губками о бархатистую кожу мальчишки. Поначалу эти страстные извивания приносили даже больше наслаждения, чем скачки. Оля склонилась вперед, уперевшись руками в землю по обе стороны от Сашкиных плеч и нарочно старалась задевать раскачивающимися грудями его лица.

— Ох, ох, ох - стонала Оля, она терлась пиздой, понемногу приподнималась и с силой обрушивалась, - ой, хорошо, ой, хорошо…

Людмила откинулась на спину и уперлась локтями, чтобы лучше видеть. Как она ни старалась, а сохранять притворно-равнодушное выражение не удавалось. Дело даже не в проступившем на трусах мокром пятне - шея и щеки Люды залились краской, а уши горели огнем. Она жаждала продолжения, но останавливала свои порывы под впечатлением сдержанных и уверенных в своих действиях любовников.

— Оль, - голос Людмилы оказался хриплым и застревал в горле, - кто-то кажется про попку рассказывал…

Намека хватило, Оля кивнула в знак согласия, закусила нижнюю губу и подняла подбородок - она не желала упускать близкую, сильную волну.

— Щас, щас, секунду, - сдавленно сопела она, - вот сейчас, да, да, да, да!

Ольга сжалась и вздрогнула всем телом, потом задрала голову и все увидели белки ее закатившихся под лоб глаз. Несомненно, она только что кончила. Дыхание постепенно восстановилось, сделалось ровным и глубоким. Она сидела, как всадница, уперевшись коленями в землю с двух сторон мальчишеского торса. Ее пышные, упругие бедра были несоизмеримы с худым телом Сашки, но под женщиной он не казался жалким и маленьким. Оля передвинула ступни вперед, не вставая с твердого члена, теперь она сидела на Сашкином теле. В этой позе, когда ее попа округлилась, Оля приподнялась, из размякшей пизды высвободился промокший в тягучей смазке член. Тогда Оля надвисла задом, изогнула спину и сверху надавила расщелинкой ягодиц на блестящую от влаги головку. Медленно Сашкин член исчезал в излучине пышных половинок.

Оля смотрела на подругу - полюбуйся! Не было достоверно видно, что член входит в анальное отверстие, но он определенно прятался между ягодиц и пизда растягивалась и сжималась всякий раз, когда Оля медленно насаживалась или поднималась. Вот, она окончательно опустилась на Сашкин живот, пропустив хуй в заднепроходную область, Людмила воочию убедилась, как головка мощно растянула изнутри сочную вульву и скрылась в глубине. Оля принялась за любимую игру - она елозила задом, заставляя член распирать под разными углами стенки прямой кишки. Сашка закрыл глаза и часто задышал, вдруг он расплылся в блаженной улыбке и любопытные зрители увидели спазмы на его животе. Да, сперма хлынула в жаркий, гостеприимный кишечник Оли. Любовники не спешили расставаться, она наслаждалась чувством наполненности, а он мягким равномерным сжатием на чувствительном члене.

Теперь ничто не сдерживало Людмилу, она живо, с треском сдернула с себя трусы. Показалась не знавшая бритвы черная, курчавая промежность, обрамляющая алый свод жаждущего влагалища. С ловкостью циркачки она перевернулась, заняла коленно-локтевую позу и призывно завиляла задом. Мишка не заставил ждать, он приставил давно готовый член и несдержанным рывком вонзил его в трепещущую щель. Ольга, сидя на своем умелом любовнике снисходительно наблюдала за резкими движениями Михаила, за извиваниями Людмилы. Ее сиськи колыхались от неистовых толчков. Потом Люда опустилась грудью на землю, завела руки за спину и впилась пальцами в ягодицы.

Она не видела, что в их сторону шли двое мужчин. Это были мужья. Безумный квартет ждал неприятный разговор, если им вообще могло закончиться подобное времяпропровождение. Если за реакцию Валерия и не следовало опасаться, то второй глава немногочисленного семейства представлял неясную угрозу. Увиденная им картина вызвала глубокое потрясение. Он не видел лица супруги, но с соперником - родным сыном он встретился глазами. Мишка был испуган, он невольно замедлил движения, но совсем прекратить он был не в силах. Женщинам в этот день пришлось приложить немало усилий, чтобы облагоразумить ревнивца и первая скрипка здесь была отнюдь не у Людмилы. Так, невоздержанным пороком и примером Валерия в мире стало на одну удовлетворенную во всех смыслах семью больше.