Я сказал Маргарет, что хочу увидеться с Энн, но не хочу отменятьпричину развода — супружескую измену. В конце концов мы договорились, что я дам Энн шанс убедить меня — если она сможет это сделать, мы изменим на «непримиримые разногласия».

Каким-то странным образом я с нетерпением ждал того, что скажет Энн. Может быть, я мазохист, но я любил ее десять лет, и я не мог даже представить, что просто уйду без последнего разговора...

Когда я зашел, Энн сидела в конференц-зале в моем любимом голубом платье. Она изменила стрижку и прекрасно смотрелась. Она была бледна, но это была та самая красивая женщина, которую я любил.

«Хорошо, Энн, ты хотела этой встречи», — сказал я нейтрально. Мое сердце колотилось, но я старался сохранять спокойствие. «Всего две вещи, хорошо? Пожалуйста, не говори мне, как сильно ты меня любишь, и не говори мне, что это был просто секс».

Она покраснела, и я увидел, как наворачиваются слезы. «Уилл, мне так жаль! Но как я могу не сказать эти вещи? Я облажалась — это понятно. Я была эгоистичной и легкомысленной, и я причинила тебе боль. Но это правда был просто секс, не что иное, как глупый... глупый соблазн. Ты не можешь себе представить, как сильно я переживала, чтобы преодолеть это — и сколько раз я пожалела, что не смогла отступить!»

«Да, но... тебя ведь это не остановило, правда?» У меня не было намерения облегчить ей это переживание.

Просто я находился с ней рядом, поэтому отошел к окну и выглянул наружу, чтобы она не увидела мое пораженное лицо. Я только слышал ее тихий плач за спиной.

«Уилл, это было... это ничего не значило. Понимаешь? Это была самая тупая, самая обидная вещь, которую я когда-либо могла сделать с тобой, и я знаю это! Но это НИЧЕГО не значило для меня, это не имеет никакого отношения, как сильно я тебя люблю!»

Я не мешал ей говорить еще немного, слушая умоляющий тон и любимый голос, но не слышал ни единого слова, которое я не мог бы предсказать. Ей нечего было сказать мне, чего я еще не знал, и ничего, что имело бы хоть малейшее значение.

Через некоторое время я повернулся к столу, сев прямо напротив нее.

«Энн, просто чтобы ты знала — я все еще люблю тебя. Очень сильно. Но между нами все кончено».

Она снова заплакала.

«Ты забрала у меня, у нас, самое драгоценное, что у нас было вместе, помимо нашей любви: узы доверия между нами. Как я смогу снова заняться с тобой любовью, постоянно задаваясь вопросом, думала ли ты обо мне или о Марион и его члене из шоу уродов? Как мне узнать, любишь ты меня в постели или мечтаешь о нем?

И как мне жить с тобой, задаваясь вопросом, где ты была каждый раз, когда приходила домой на десять минут позже? Интересно, что ты делала в обеденный перерыв? Интересно, нашла ли ты еще один член, чтобы поиграть с ним?»

Я ждал, но ей нечего было ответить. Наконец, между рыданиями она сказала: «Пожалуйста, любимый, пожалуйста... не могли бы вы дать мне еще один шанс?»

«Энн, я дам тебе несколько минут, чтобы подумать вот о чем: представь, что я встретил какую-то бимбо с фантастически сиськами и начал бы нарезать ее в течение нескольких недель? Никого, кого бы я любил или уважал, просто сексуальная девушка, которая была фантастической в постели, которая доставляла мне степень чистого физического удовольствия, которое я никогда не получал от тебя?

А потом ты узнала об этом. Смогла бы остаться со мной? Сможешь ли преодолеть обиду, боль и ощущение полного предательства? Сможешь ли ты преодолеть сомнения по поводу собственной привлекательности, страхи, что никогда не станешь тем, кто так удовлетворял меня и кого я действительно хотел?»

Она посмотрела на меня самыми печальными глазами, которые я когда-либо видел, — «Я уже устала об этом думать, я представляла это уже несколько недель. Вопрос — смогла бы я тебя простить? И мой ответ: нет, я бы не смогла. Я просто не могла справиться с этими переживаниями; к сожалению я знаю это... Поэтому я прошу ВАС сделать то, что я не смогу никогда, быть более храбрым и сильным человеком, чем я... Может хоть когда-нибудь...

Я прошу дать мне шанс исправить это перед вами, положить всю мою жизнь, чтобы показать вам, как мне жаль и как сильно я люблю вас».

Наступила тишина. Минута, две минуты — пока мы смотрели друг на друга. Мы думали о том, что мы значили друг для друга, и о том, как мы дошли до этого момента.

Я медленно встал, ненавидя себя за слабость, ее — за измену мне, а теперь и за то, что отбросила ВСЕ это обратно в меня.

«Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь сделать это. И я не такой храбрый и сильный человек, каким ты хочешь, чтобы я был.

«Прощай, Энн».

Я подождал у открытой двери на мгновение, оглядываясь назад, все же давая ей шанс сказать последнее слово. Она плакала, опустив голову. Больше она ничего не сказала.

Мой адввокат Маргарет ждала меня в коридоре с удивительно сочувствующим выражением на лице.

«Хорошо, оформите непримиримые разногласия, — бросил я, — для меня это уже не имеет никакого значения».

* * *

Часть третья: Что дальше?

Мы с Дэйвом сели за моим кухонным столом. Мы пили, но еще не были пьяны.

«Послушай, — сказал я, — у меня есть некоторые планы».
Он кивнул, и я продолжил.

«После гонораров адвокату и судебных расходов у меня все еще остается почти 800 тысяч долларов из этого урегулирования с клубом. Я вложил все в бизнес, кроме 50 тыс. долларов, в несколько хороших прибыльных мест. Но эти 50 тыс. я решил положить в «Фонд восстановления Уилла Харриса и Дейва Харриса», и мы собираемся начать тратить их. Я снял нам на четыре недели апартаменты с двумя спальнями в Канкуне (побережье — ривьера Майя) с этого момента. Иди и скажи в офисе, что тебе нужно немного свободного времени.

Мы просто собираемся стать парой веселых холостяков, двумя разведенками, если ты понимаешь, о чем я!».

Он просто приподнял бровь, а я засмеялся, — «Нет, засранец, именно веселыми! Мы достаточно хандрили, рассказывая друг другу, как сильно нас облажали».

Канкун был взрывом, по крайней мере, настолько сильным, насколько это возможно для двух парней, выздоравливающих после разбитых сердец. Мы много загорали, много играли в теннис, много плавали и много пили (хотя и не позволяли друг другу сойти с ума). С каждым днем мы, по немногу, восстанавливались и находились уже дальше от кошмара, который только что пережили.

И, позвольте мне сказать, благословит Бог моего харизматичного и очаровательного брата! Несмотря на удар по его самоуверенности, нанесенный ему Шелли, он вернулся на старую колею, и у нас было много женских дружеских отношений.

Его любимый трюк — и будь он проклят, если он не удался в 75% случаев! — заключался в том, чтобы обнаружить двух симпатичных женщин, сидящих вместе. Он тащил меня прямо к их столу, обаятельно улыбаясь и говоря: «Простите меня, дамы. Я уверен, что вам будет неудобно позволить незнакомцу купить вам выпить. Так что позвольте мне представить моего брата, Уилла Харриса.»

Затем мне, как более застенчивому, приходилось говорить: «Рад познакомиться с вами. Это мой брат, Дэйв Харрис».

Затем он прерывал меня: «Уф, рад, что теперь мы знакомы. А теперь можем ли мы угостить вас выпивкой?»

К этому времени женщины обычно хотя бы улыбались, если не смеялись, и мы в основном оказывались в их компании на вечер. Иногда общение затягивалось до завтрака.

В конце концов, за эти четыре недели в моей постели лежало, может быть, шесть разных женщин, и я полагаю, что у Дэйва было немного больше. В основном это было весело, просто смех, удовольствие и легкость. Первые пару раз, когда я занимался любовью с женщиной, я был осторожен, меня отвлекали мысли о Марион и его огромном члене, хотя он и Энн находились за тысячи миль от меня. Трудно было соревноваться с тем, как я представлял, что он с ней делал...

Но женщины, казалось, этого не замечали, и с каждым разом становилось

легче с кем-то новым. Секс на одну ночь может быть не для всех и не для всех этапов жизни человека, но, похоже, что нам с Дэйвом это было нужно.

Только одна из женщин была другой: Шеннон, высокая рыжая ирландка, на год моложе меня. Мы сделали все то же самое — выпили, много смеялись, пошли ужинать, немного потанцевали и вернулись ко мне в спальню. Она была сексуальной и отзывчивой, так же страстно желая быть со мной, как и я с ней. Нам было очень хорошо вместе.

Когда мы успокоились, было уже около 3 часов ночи. По какой-то причине я не заснул и просто лежал в постели, Шеннон мягко дышала во сне рядом со мной. Мысли об Энн заполняли мою голову: обо всем, что у нас было вместе, и о том, как это было отнято у меня...

Я начал плакать, очень тихо, и, прежде чем я осознал это, Шеннон стояла рядом со мной на коленях, обнимая меня и шептала: «Не волнуйся, милый, все в порядке».

Я был смущен, но не мог остановиться. специально для bеstwеаpоn.ru Она продолжала успокаивать меня, и, наконец, в ответ на ее уговоры я рассказал ей всю свою историю. К тому времени, как я закончил, уже всходило солнце.

Мы прошаркали на кухню, и я приготовил для нас завтрак, а она рассказывала мне свою историю. Также развод — никакого обмана, просто муж, который становился все более отстраненным, все более целеустремленным и ориентированным на карьеру, пока просто не осталось от брака ничего. Она была одна почти два года.

После еды мы вернулись в спальню, не сказав ни слова, и занялись любовью. Накануне вечером все было очень весело, возбуждающе, дружелюбно, но только для секса. На этот раз мы посмотрели друг другу в глаза, нежно перешептывались друг с другом и обнаружили совсем другой уровень близости.

Моя единственная ночь с Шеннон превратилась в четыре чудесных ночи, и после того, как она ушла, Дэйв, я думаю, немного беспокоился за меня.

«Давай, братан, пора познакомиться с новыми девушками», — призвал он.

«Она было особенной», — тихо сказал я.

«Я верю тебе», — сказал он, — «Она мне тоже понравилась. Но она уехала домой, Уилл, и у нас есть еще десять дней, чтобы провести здесь. Я еще не готов перестать веселиться».

Он потащил меня на теннисный корт, затем в бассейн, и к вечеру мы болтали с двумя секретаршами из Сан-Франциско, в их первую поездку за пределы США. Той ночью они спали в собственном гостиничном номере; но на следующий день, Барбара присоединилась ко мне в моей спальне для своего первого секса на отдыхе.

* * *

После Канкуна прошло восемь месяцев.
Мы с Дэйвом пошли пообедать в стейк-хаус, который нам обоим нравился. Дэйв уже давно нашел потрясающую квартиру, но мы все равно проводили много времени вместе.

Сразу после того, как мы сделали заказ, Дэйв наклонился вперед и тихо сказал: «Не оборачивайся, ладно? Мимо прошли и только что сели две пары. Одна из них — Энн и какой-то парень».

Я был рад предупреждению. Мое сердце внезапно забилось, и я бы не хотел, чтобы моя реакция была заметной. Я подождал несколько секунд, затем небрежно повернулся и посмотрел через танцпол. Энн уже заметила нас и пристально смотрела на меня.

Я одарил ее дружелюбной, уклончивой улыбкой, но помахал рукой, и она улыбнулась мне в ответ. Затем я заставил себя повернуться и еще немного поболтать с братом.

Он спросил, — «Ты первый раз ее видишь с момента развода?».

Я кивнул, — «Я не ожидал, что у меня будет такая сильная реакция. Может удивление как-то связано с этим».

«Сделай мне одолжение», — сказал я, — «Давай насладимся ужином — не говори мне ничего о том, что она там делает, и как выглядит. Я не хочу знать».

«Все в порядке, Уилл», — ответил он и начал забавную историю о барышне-коллеге, которая флиртовала с ним уже пару недель. Он не очень интересовался ею, но наслаждался игрой.

Мы сидели за чашкой кофе, лениво наблюдая за танцующими парами, когда я почувствовал руку на своем плече, и этот знакомый голос: «Как дела...»

Я встал и посмотрел Энн в ее улыбающиеся глаза. «Привет еще раз, Энн», — выдавил я, снова застигнутый врасплох.

«Как насчет танца ради старых времен?» — спросила она, и я сказал: «Конечно, с удовольствием».

Как хороша она была в моих руках! Как красиво она выглядела! И я вспомнил наши более счастливые времена с ней.

Мы сначала поболтали о банальности: ее работа, моя работа, о погоде. Потом мы замолчали. Я терялся в ощущении того, что она снова в моих руках, причем все время, пока мы танцевали вместе, и... понятно, что мы больше не будем этого делать и ничего другого тоже...

Ближе к концу танца Энн отстранилась достаточно, чтобы посмотреть мне в глаза. «Как ты, Уилл, правда?»

Я хотел быть честным, — «В порядке — думаю, неплохо. Некоторые дни лучше, некоторые хуже. Но увидеть тебя сегодня вечером и танцевать с тобой — это очень сильно. Я не знал, что буду так сильно переживать».

Она очень серьезно посмотрела на меня, — «Ну, со мной не все в порядке, я скучаю по тебе — каждый день. Ты даже не представляешь, что я чувствую и что со мной происходит, когда я снова в твоих объятиях».

Я не знал, как ответить, поэтому промолчал. Звучали последние аккорды музыки, но Энн была не готова меня отпустить.

«Ты когда-нибудь задумывался, правильное ли принял решение, Уилл?»

«Я буду полностью честен, Энн, хорошо? Я не могу перестать думать о нас постоянно. Но обычно я стараюсь не думать»

Когда я высадил Дэйва, он сказал: «Ты уверен, что с тобой все в порядке, Уилл?»

Я вздохнул. «Наверное да. Это был шок, но рано или поздно это должно было произойти — это не такой уж большой город. Ну а мы будем играть в теннис после работы завтра?»

Дэйв сказал «да», и я направился домой.

Я разделся так тихо, как только мог, в темноте, но когда я забрался в кровать, она перекатилась ко мне: «Как прошел вечер с Дэйвом?»

«Это было хорошо. И очень странно. На самом деле, может быть, это было хорошо, что ты устала сегодня вечером, и не пошла с нами, потому что в ресторане я столкнулся с Энн».

«А я могла бы выцарапать ей глаза».

«Сделай мне одолжение, хорошо, Шеннон? Обними меня...»

Я видел ее любящую улыбку, ее белые зубы в темноте.

«Я добьюсь большего успеха, милый — иди ко мне, и позволь мне все исправить».
Когда мы обнялись, я почувствовал ее восхитительный запах и ее нежный поцелуй на шее...

* * *