С фигурой и внешностью Элси Смит могла сравниться любая из пяти тысяч девочек, живущих в любом уголке Англии. Другими словами, в ней не было ничего, что не могло радовать глаз. Длинные шелковистые волосы, которые она сама устала стричь, свободно падали вниз и струились по изящной спине; небольшие округлые груди были похожи на крепкие тыковки, но, как уже успел заметить энергичный викарий, полностью умещались в его ладонях; а ее тонкая талия напоминала маленькие песочные часы, услаждавшие взор, когда обнажались ее девичьи прелести, поскольку из-за широких бедер ее попка казалась восхитительно бóльшей, чем была на самом деле.

Вот уже четыре лета прошло с тех пор, как Элси впервые излилась своими жемчужными каплями под натиском члена викария, и с тех пор его напор не ослабевал и повторялся с завидной регулярностью. Год спустя, когда ей уже было семнадцать, он уговорил ее подставить под свой мужской инструмент свою попочку, стоя на коленях на диване в его кабинете. Во время той первой пробы Элси поначалу испытала некоторый дискомфорт, но после того, как ее мать с волнением в голосе умоляла ее не суетиться, она наконец смогла принять весь его стержень целиком в свой задний проход.

Элси живо вспомнила, что в тот раз ее матушка нет-нет, да и подглядывала за самим действом. Когда викарий, глубоко войдя в ее тугую заднюю дырочку, зажал ей рукой рот и начал двигать своим могучим поршнем, мычащая от боли и наслаждения Элси, высунув язык между его пальцами и выпучив глаза, на мгновение встретилась взглядом со своей матерью, когда та заглянула сквозь приоткрытую дверь, а после поспешно отпрянула, по-видимому, благодарная за то, что теперь ее дочь окончательно «посвятили».

Отчасти Элси все еще возмущалась этим и сердилась на мать, поскольку придерживалась старомодной теории о том, что своими удовольствиями (пусть и сомнительными поначалу) следует наслаждаться наедине.

Ванесса уже знала от Мэри, что такие взгляды разделяли многие местные девушки, и поэтому, — еще ни разу не повстречав Элси, — она верно оценила ее настрой. Более того, можно даже сказать, что по различным полунамекам, слетавших с уст Мод, Ванесса сумела охватить всю ситуацию целиком и достаточно быстро сообразила, как она могла бы поразвлечься с такими, внешне «обычными», деревенскими девушками. Таким образом, она могла бы накопить больше опыта в запретных удовольствиях и, следовательно, собираясь в тот вечер в дом экономки викария, натягивала перчатки с бóльшей уверенностью в том, что у нее хватит силы духа для этого.

Вынашивая далеко идущие планы, обладая проницательным умом и широким кругозором, Ванесса также рассматривала этот эпизод как репетицию того, что она могла бы попытаться проделать в более высоком обществе. В данном же непосредственном случае фокус состоял еще и в том, что, хотя тетя Мейбл и была женщиной, пригодной для любовных развлечений, но Мод тоже должна была доказать, что достойна быть таковой.

Посему, вооружившись двумя бутылками прекрасного портвейна, который, как она чувствовала, поможет закатить шар в нужную лунку (забавный каламбур, который она не могла не отметить, хоть мысленно и повторила его во множественном числе) [игра слов: фраза ball a-rolling (закатить, запустить шар) во множественном числе (balls) переводится как «крутить яйца». – примечание переводчицы], Ванесса прибыла к дому Мод как раз вовремя для того, чтобы у входной двери ее встретила сама хозяйка, сообщив ей приглушенным шепотом: «Все уже на месте!».

— Отлично, в таком случае нам надо немного пообщаться, — ответила Ванесса.

Пройдя за порог, она сразу же оказалась в гостиной, или в зале, как это принято говорить по-простому, где ее представили взволнованной и удивленной Элси и ее изумленному мужу Альфреду.

— Выпейте, мои дорогие, я хочу сначала поговорить с хозяйкой дома, — объявила Ванесса к великой гордости Мод, которую никогда раньше так не называли. — Альфред Альфред, откупоривай бутылки и наливай, — бросила Ванесса через плечо, закрывшись с Мод в маленьком вестибюле, отделявшем гостиную от кухни, откуда в две спальни, расположенные наверху, вела короткая и узкая лестница.

— Что Томас? — шепотом спросила Ванесса.

— Я оставила его наверху, мисс, и велела не путаться под ногами.

— Это мудро, Мод, но это не лучший способ унизить его. Вы позволите мне? Подождите минутку.

И с этими словами Ванесса, споткнувшись, поднялась по истертой, но еще крепкой лестнице, откуда, к удивлению и любопытству Мод, донеслись приглушенные голоса, звучавшие несколько минут, прежде чем Ванесса спустилась вниз.

— Что делать дальше, мисс?

— Он находится под наблюдением, Мод. Разве вам в доме священника не хотелось иногда сделать так, чтобы вы могли распоряжаться и управлять делами так, как вам хочется? Ну конечно же, хотелось. После того, что произойдет сегодня, вы сможете заниматься своими собственными развлечениями, с помощью одной или двух девушек, которых я могу для вас присылать. Но поначалу вы должны доказать мне свою состоятельность, причем так, как мы уже условились. А теперь поднимите юбки и подоткните их. Я так понимаю, на вас нет панталон? Нет? Прекрасно!

— О, мисс, нет... нет... Я не могу перед Элси, — взволнованно затараторила Мод, когда момент настал и ее ягодицы и бедра уже были решительно обнажены. Ванесса сама проследила за тем, чтобы юбки Мод были подняты и подобраны таким образом, чтобы они не смогли легко упасть.

— Я хочу посмотреть, как ты выкачаешь всю сперму из члена и шаров Альфреда, моя дорогая, и за эти труды я дам тебе сразу два соверена.

— Мисс... я... я, право, не знаю, — пробормотала Мод, пытаясь восстановить равновесие в замкнутом пространстве вестибюля.

— Хорошо — три соверена, но это мой предел. Сделайте это, Мод, и после ты сама сможешь руководить своими актерами. Пожалуйста, ваш выход!

— Мисс! — пискнула Мод, когда дверь в гостиную резко распахнулась. Элси вскрикнула, а Альфред чуть было не разлил вино, когда бокал в его руке резко дернулся. Внезапная и откровенная картина пухлых бедер тещи, ее округлого животика и темной, густой поросли цвета соломы внизу него впервые предстала перед ним, и он с легким чувством вины почувствовал грубое, возбужденное шевеление в чреслах.

— Мама? Что это за...? — ахнула Элси, но ее слова были проигнорированы.

— Мод, пожалуйста, встаньте у стены, потому что я хочу выставить вас напоказ, — приказала Ванесса. — Альфред, пожалуйста, поставь бокал и спусти штаны. Сию же минуту!

— Альф, ты не посмеешь! — донеслось от Элси.

— Тихо, девочка, успокойся! Вы все находитесь под моим руководством ради вашей взаимной выгоды. Альфред, ты не слушаешься!

— Да, но ей это может не понравиться, мисс!

— Твоя теща еще не видела его, болван, так как же она может сказать, нравится ей это или нет? Покажите же наконец нам свой член, сэр! — рявкнула Ванесса, в то время как раскрасневшаяся Мод слегка подогнула колени и прижалась своим пышным задком к побеленной стене.

— Скажите ему, Мод, иначе все пропало, — драматически прошипела Ванесса на ухо Мод, и в ответ дама сухо произнесла:

— Да, Альф, делай, как она велит.

— О, мама, нет!!! — снова взвыла Элси, в ответ на что Ванесса резко повернулась и, подняв руку в перчатке, шлепнула девочку по правой щеке.

— Если я сказала тихо, это значит тихо!

— Ооууу! — покачнулась Элси, с недоверием наблюдая, как ее муж, проживший с ней меньше года, открыл то, что явилось самым похотливым зрелищем, какое только можно было увидеть в этой гостиной, а именно — крайне возбудившийся и разбухший пенис и два яйца размером с мандарин.

— Ну, Мод, что вы думаете о члене вашего зятя? Есть ли у Элси повод на что-то жаловаться?

— Н... нет... — сглотнула Мод, — не... не особо... нет, полагаю, что нет.

— Превосходно. Я согласна с вами. Подойдите к столу, Мод, чуть приподнимите и отставьте назад свой задок. Не волнуйтесь, это нормальная поза для сношения стоя. Вы поступили бы правильно, если бы подражали тем, кто лучше вас разбирается в таких вопросах. Подходите — не сомневайтесь — это похоже не более, чем на корову, когда ее подводят к быку. Давайте посмотрим, что вы можете предложить этому благородному члену. Раздвиньте ноги, пожалуйста, и держите их ровно. Ах, а вот и наша сладкая дразнилка! Как мило и откровенно вы ее показываете, Мод! Уверена, это самая лучшая попка во всем приходе! Разве ты так не считаешь, Альфред? О чем ты думаешь сейчас? Сейчас, когда она материализовалась из всех твоих похотливых снов? Встань позади нее, болван, и яви себя во всей красе. Чуть введи свой член в ее сочную норку, но не более того. Сделай так, и ты будешь должным образом вознагражден. А может, мне вознаградить его, Мод?

— Не знаю, мисс... я... оооо! Ооооооо!!! Альф!!!

— Как вы видите, Мод, он уже там устроился. Как он трепещет, наслаждаясь вами! Не давай ему пока проникать внутрь, Альфред, или у меня будет повод выпороть тебя, — заявила Ванесса, доставая из-под плаща плеть. — Элси, встань и подойди поближе, ты должна видеть, как будет работать могучий мужской двигатель. Смотри, как на нем проступают от напряжения вены! Дай же мне свою руку, глупышка, и пожалуйста, не будь так похожа на безвольную тряпку, — посмотри, как нетерпеливый набалдашник останавливается у самых врат желания.

— Мисс, я не думаю, что мы должны делать что-то подобное... Оооооххх!!! — Элси ахнула, когда Ванесса обхватила ее за талию и быстро просунула свободную руку под платье, сжав ладонью ягодицу, которая была удивительно округлой, теплой, как хлебный тост, и к тому же обнаженной.

— О боже, мисс, позвольте мне! — прохрипел Альфред.

— Согласна, значит, всего на два дюйма. Джентльмен пашет медленно и упорно, Альфред, и не рушит свои изгороди. Разве не так, Элси? — хитро спросила Ванесса, просовывая пальцы между тугими нижними половинками девушки и заставляя ее бедра извиваться, а ноги подгибаться.

— Я... я не... не знаю, мисс, я... ооооо! Дааааа!

— Ответь получше, девочка, потому что, ручаюсь, ты все прекрасно знаешь. Альфред, твое терпение похвально, как и терпение твоей кобылки. Теперь засунь свой член в нее полностью и замри!

Низкий стон удовольствия вырвался у обоих любовников-соперников, когда Альфред повиновался и заставил выпуклые, обнаженные ягодицы Мод расплыться прямо по его животу. Когда он ворвался в пещерку своей тещи, она, казалось, расширилась, подобно раскрытому цветку, будто приглашала его теперь уже толстый стержень полностью заключить себя в ее жадные объятия плоти. Как только она получила в себя этот бесстрашный шедевр пульсирующей страсти, жаркие влажные стенки норки Мод вцепились и обхватили его, образовав тугую оболочку так, что у ее зятя закружилась голова от восторга. Оба фыркнули от наслаждения, когда Мод требовательно ткнулась в него половинками своего задка.

— О Господи, мама! — заскулила Элси, извиваясь и сочась от желания, когда пальцы Ванессы занялись ее собственной, такой отзывчивой, медовой ловушкой.

— Она всего лишь упражняет самца, Элси! Это то, чему ты тоже должна научиться. Очень хорошо, Альфред, начинай двигать своим инструментом, но не торопись. Придержи пока свои горячие соки, или же я тебя укорочу, мой мальчик. Медленно выходи, медленно входи! Именно самка должна получать удовольствие, когда ты покрываешь ее!

— Аааааххххххгггрррр! — и Мод, и Альф застонали. Их лица исказились от страсти, когда мясистый стержень начал двигаться взад и вперед. Хотя леди и наговорила ему много слов, которых он не понимал, Альф все же уловил смысл сказанного и был счастливее, чем когда либо, вспахивая тугую и сочную борозду своей тещи.

Что же касается Мод, то побелевшие костяшки ее пальцев, которыми она вцепилась в край простенького дивана, и напряженные ноги в чулках, которые она крепко держала против распутного нападения, свидетельствовали о том, что Альфред уже доставляет ей величайшее удовольствие.

Ванесса тем временем приподняла юбку Элси и, стоя всего в нескольких футах от тяжело дышащих соперников, одной рукой обхватила набухшую молодую киску девушки, вставив палец между половыми губками, а другой поигрывала с ее хорошо очерченной задней дырочкой.

Элси покачнулась, ее глаза наполовину затуманились. Она могла хорошо видеть и слышать все то, что ранее казалось ей невозможным. При каждом толчке бедер Альфреда крепкие ягодицы матери врезались в его живот точно так же, как ее собственный задок довольно часто врезался в живот викария, и, возможно, девушка снова припомнила, как ее дорогая мама однажды заглядывала к ним туда.

— Надеюсь, ты еще не кончаешь, Альфред? — раздался холодный голос Ванессы.

— Оооооооо! Н... н... нет, мисс, я стараюсь изо всех сил. Нет, если вы не скажете...

— Очень мило! Не правда ли, Мод, очень мило? — ободряюще спросила Ванесса.

— Да... да, мисс... да, мисс... да... да... оооооо! Дааааааааааа!!!

— Мир создан для наслаждений, Элси, — вздохнула Ванесса, прижимаясь губами к губам девушки так сладко, что полубессознательная Элси больше не могла сопротивляться. В этот момент для Ванессы существовал только один мир. Ее глаза закрылись, язык влажно скользнул по губам Элси, в то время как пальцы стали работать более лихорадочно, заставляя стройную девушку трепетать от желания. Тонкие пальцы, липкие от нектара пещерки Элси, на мгновение упокоили сладкую влагу на шелковистом животе девушки, а затем вернулись к своей работе, заставляя горячее дыхание Элси с шипением проникать в рот Ванессы.

— Ты готова к этому, моя милая? — мечтательно прошептала Ванесса, пока Элси извивалась бедрами.

— Аааааххххгр... да... дааа... о, даааааааа!!!

Произнеся этот страстный ответ, Элси не увидела, как открылась дверь, и не услышала шагов обнаженного Томаса, чей пенис дрожал, вздымаясь к потолку. Поначалу он увидел ритмично двигающиеся ягодицы Альфреда, его расставленные ноги наполовину скрывали крепкие ноги Мод в чулках, которая к этому времени кончила уже два раза и собиралась сделать это снова, а ее любовные соки все брызгали и брызгали на чувствительный стержень своего неутомимого любовника. В качестве сладострастного дополнения к этой похотливой демонстрации Томас также увидел изысканную rondeur [Округлость, полнота (фр.) – примечание переводчицы] попки Элси, ее налившуюся и влажную от страсти киску, которая уютно устроилась, будто птица, в ладони Ванессы, которая заранее объяснила ему, по какому «сигналу» он должен появиться на сцене, хотя, как ни странно, не сообщила ему, что он должен делать после этого.

В этот момент глаза Элси приоткрылись, и она смутно посмотрела на него, будто сквозь туман увидела привидение, однако ничего не было настолько явственным, как этот вздыбленный мужской орган, который она смогла разглядеть, и здоровенные ядра, свисавшие под ним в нетерпеливом ожидании.

— Па... папа... нееет... нееееет!!! Ааааааххх! — послышался стон Элси, и ее колени подогнулись еще сильнее, когда она сама пролилась мелким дождиком своего сладкого нектара на коварно щекочущий палец Ванессы, а розовый туман, казалось, еще больше заполнил ее взгляд.

— Ну наконец-то, Элси! — промурлыкала Ванесса и подвела полуобморочную девушку к противоположному концу стола и поставила так, что она, склонившись над ним, оказалась лицом к лицу с матерью, и их носы почти соприкоснулись.

— О Боже! — Томас дрожал и хрипел от восторга. В прошлом он несколько раз заглядывался на округлую попку Элси, когда та порхала перед ним в одной нижней юбке, и когда его пальцы пробовали эти прелестно выпуклые персики, в них возникало приятное покалывание.

Теперь же, когда Элси стала в новую развратную позу, наклонившись вперед, он смог увидеть во всей красе упругие полумесяцы, сладкое ущелье, разделявшее их, и гнездышко кудряшек вокруг ее нежной пещерки.

Услышав торопливый шепот Ванессы: «На свой пост, парень!», вслед за которым тут же раздался еще более неуверенный возглас девушки: «Нет, папа, ты не можешь!» — Томас сделал все, что мог. Крепко став и уперевшись своими мускулистыми ногами позади дочери, ему уже не требовались никакие предупреждения и наставления от очарованной Ванессы, пока его раздувшийся от нетерпения гребень проникал между пухлыми губками и на всю длину устраивался глубоко между атласными стенками в своем новом сладком убежище.

— Оххх... мама... мамочка! — донесся всхлип Элси.

— Так, девочки, теперь возьмитесь за руки. Положи свои руки поверх ее, Мод. Обхвати их. Хорошо! Только не слишком быстро, Томас, пожалуйста. Наподдай ей хорошенечко! Если ты ее хорошо трахнешь, это будет не в последний раз!

И, по правде говоря, с этими словами Ванесса начала медленно пятиться к двери. Вздохи и всхлипы, задыхающиеся, бессвязные бормотания двух женщин, когда мужчины вспахивали их, и абсолютная уверенность, что все они теперь дойдут до сладостного конца, — все это наполняли Ванессу огромной гордостью. Как было бы приятно, подумала она, увидеть их четверых в головокружительных оргазмических последствиях, знать, что было сказано и что прошло, понять, в какие еще страстные и развратные отношения они смогут вступить. Но даже если и так, то это отнимет у нее слишком много времени, а о том, что произойдет после, она может позже узнать от самой Мод. Мысль о тех соверенах, которые она заслужила и которые ей предстоит получить, будет висеть над ней так же неотвязно, как и это сладострастное, но, возможно, несколько запоздалое событие.

Поэтому, подняв щеколду и тихо открыв дверь, которая вела в сгущающуюся ночь, Ванесса бросила последний долгий взгляд на совокупляющийся друг с другом квартет. Элси уже покорилась — возможно, безвольно, но с большим благородством.

— Ма... мама... ничего... ничего не могу... поделать... — простонала она ошеломленной и возбужденной Мод, чьи пальцы переплелись с ее собственными. Элси восхитительно выгибалась под каждым властным движением родительского члена, такого толстого, крепкого и уже блестевшего от первого нетерпеливого маленького душа, который она испустила, а ее гладкие блестящие ягодицы любовно терлись о живот Томаса.

Альфред наверняка сейчас кончит, а вслед за ним кончит и Томас, подумала Ванесса. Но при первом порыве желания с этим ничего нельзя было поделать. Еще будет время для большего. Наверняка будет.