Пронзительный сигнал разнесся эхом между бетонных колонн, замки дверей послушно заперли машину. Я убрал брелок в карман и, оборачиваясь, неожиданно столкнулся с кем-то. Девчонка какая-то, она стоит вплотную и смотрит снизу вверх. Хорошо еще, что не упала. Я обошел свою неожиданную помеху и направился к стеклянному освещенному входу с раздвижными дверями.

— Молодой человек, - окликнул меня голос сзади.

Я сразу понял, что голос принадлежит девчонке, но чтобы эта козявка могла назвать меня, сорокадвухлетнего мужчину, молодым человеком, это что-то новенькое. Я повернулся. Диалог с кем бы то ни было на стоянке Ашана не входил в мои планы, потому мысли не сразу выдали предположение относительно предстоящего разговора. Я посмотрел на девицу, шестеренки в голове продолжали свое вращение перед тем, как выдать результат, как это бывает у людей, внезапно оторванных от увлекательного занятия.

— Молодой человек, - продолжила она свое обращение, заметно смущаясь и подбирая слова, - отдохнуть не желаете?

Приехали! Эта мокрощелка, на вид не старше моей дочери, предлагает мне свои услуги на стоянке семейного мегамолла! Не большого роста, русая, веснушчатая девчонка. Под белой майкой заметны созревающие бугорки, стройность ног заметна в  облегающих рваных джинсах. Что могло толкнуть ее на этот шаг? Вроде не беспризорница. Наркоманка? Едва ли, если только начинающая. Я представил на ее месте свою дочь и с брезгливостью встряхнулся.

— Не желаю, - бросил я с негодованием и развернулся.

Я скорым шагом пошел на встречу гостеприимно открывающимся стеклянным дверям. Утро категорически испорчено. Почему-то мне виделась моя школьница-дочь, такая же юная, стройная глупышка. Траволатор понес меня наверх, вдруг девичья хрупкая ручка легла мне в ладонь. Чудачка не отстает.

— Как тебя зовут? - простодушно спросила девушка, - я Ася.

— Очень приятно, Ася. Отпусти руку и позволь мне пойти, - терпеливо ответил я.

— Если руку отпустишь, я закричу.

Что? Она закричит? О чем? Я посмотрел в ее большие, невинные глаза. Она закричит, обвинит меня в домогательстве. Прямо здесь, между подвальным этажом и входом в Ашан.

— Ася, что ты хочешь? - я сильнее сжал ее ладонь.

— Как тебя зовут?

— Арсений, - я даже не сообразил соврать.

— Арсений, я дорого не беру...

— За что?

— Минет - 300, без презика - 500, - начала Ася вслух перечислять прейскурант.

— А ты не мала, чтобы такое предлагать?

Ася попыталась рывком высвободить свою ручку, но я интуитивно сжал пальцы. Девчонка перестала тянуть и подстроилась к моим движениям.

— И как ты себе это представляешь? Прямо здесь, у входа в Ашан?

Ася лукаво посмотрела на меня, в ее больших голубых глазах сверкнула искорка, она по-детски смотрела на меня снизу вверх, задрав голову. Вдруг она потянула меня, со стороны, вероятно, мы выглядели как папа с нетерпеливой дочерью, которые приехали за покупками. А ведь моей примерно столько же. Не могу себе представить, чтобы она также тащила чужого дядю по мегамоллу. Я понял ее не замысловатые намерения когда мы свернули в пустынный коридор. Разумеется, прямо здесь вывалить свой член на лицо школьницы было бы слишком опасно, где-то здесь туалеты. И я не ошибся. Девица буксировала меня в туалет. В женский. Внутри ни души, просто два десятка открытых дверей кабинок, еще влажный пол и ни души.

— Я не пойду в женский...

— А-а-а, - распробовала шантажистка свой голос.

Это было не громко, но для меня хватило, чтобы уступить. Я подчинился, девичья рука все тянула меня, мы минули середину, в зеркалах вдоль раковин я увидел ее сосредоточенное на буксировании лицо, увидел себя. Обескураженный, взволнованный, возбужденный. Девице понравилась предпоследняя кабинка, она вошла внутрь и резким рывком отделалась от моей руки.

— Закрой дверь, - небрежно бросила Ася.

Я послушно запер тонкую дверцу на щеколду.

— С гандоном?

Я смотрел на это ангельское личико и не мог понять, как это могло случиться. Почему Ася снизошла до проституции и банального шантажа. Почему ей так важно сейчас заполучить меня, явно не из-за трех сотен рублей.

— Без, - я не узнал свой голос.

Ася опустила крышку унитаза и преспокойно уселась. Я смотрел сверху на ее лицо, вытянутое, покрытое веснушками. Большие глаза, тонкий носик и губки-вишенки в сочетании с тонкими чертами, делали ее мордашку сказочно красивой. Только сейчас, вблизи, в свете я это разглядел. Вспышки рождали в моем мозгу ее самые развратные образы, самые развратные... Кажется, я поплыл. Я стою перед сидящей на крышке унитаза пигалицей и расстегиваю ремень. Ася с выражением высокомерной снисходительности хмыкнула и шлепнула мне по рукам. Обожгла, не столько шлепком, сколько взглядом. Миниатюрные пальчики ловко распустили мой ремень, пуговицу брюк, молнию. Девица оттянула ширинку, замедлилась, потом обвила своими ручками мою талию и равномерно стянула штаны вместе с трусами. Возврата нет, будь что будет. Член, хоть и висит, но его плоть уже налилась, достаточно чтобы расправить все складочки и своенравно приподниматься. Поведение мокрощелки, ее самодовольный вид только способствовали возрастающей эрекции.

Ася обхватила мой орган двумя руками, пальчики мягко обжали ствол. Она еще раз пристально посмотрела на меня. Наши взгляды крепко сцепились. В ее больших, глубоких, голубых глазах я видел желание. Не теряя зрительного контакта, она приблизила лицо к схваченному пленнику, провела источающей головкой по своим тонким губкам и нежно поцеловала кончик. Я видел, как прозрачная, тягучая паутинка заблестела на девичьих губах и даже когда я отстранился, она все еще тянулась и связывала нас. Силы изменили мне, я с трудом держался на ногах, расперся руками в стенки кабинки и смотрел на свою меркантильную любовницу. Внизу живота бабочки трепетали своими крылышками, в мошонке варилась и бурлила сперма. Будь на то воля небес, я бы согласился просто подрочить перед этой девчушкой, хотя не просто... подрочить на ее личико, ей в ротик. Хочется взять ее за волосы, за ее русые волосы и притянуть, чтобы рот нанизался на мой раскаленный хуй.

— Давай, крошка, не томи... - мой голос хрипел.

Ася последний раз метнула на меня взгляд, в прищуре чувствовалась смесь лукавства и превосходства, потом широко открыла рот и больше я не видел ее глаз. Как странно, этот маленький ротик оказался способным вместить не только крупную головку, но и сомкнуть губы на середине ствола. Горячая кровь бежала по его венкам как электрический ток. Какая ты нежная и мягкая, Ася! Я смотрел на пробор девушки, следил за движениями ее головы, я скользил слабыми ногами по кафельному полу, я терял опору, но я наслаждался. Ася выпустила член изо рта, прерывисто задышала и снова посмотрела на меня. Она следила за мной, за выражением моего лица, за оценкой своего предосудительного ремесла. Снова Ася приложилась губами и, не ослабляя сжатия, сопроводила ими утолщающийся профиль сливовидной головки. Она наслаждалась, просунула за щеку залупу и обсасывала ее, гоняла между щек, проводила шершавым языком. Слюни бесконтрольно капали через неплотности губ. Я начал ускорять события, надавливал тазом, чтобы углубить проникновение, чтобы залупой вдавиться в самую глотку, чтобы ее носик уткнулся в мой живот.

Своенравная Ася прикусила член, не больно, но ощутимо. Она не позволяет мне мешать ее игре и ее наслаждению. Она просто закрыла глазки и мычит, иногда случается причмокивание, когда губы не способны удерживать член в плотном колечке. Если бы здесь, ровно на этом месте сидела моя дочь, смог бы я также насладиться? Да, смог. Дело не в ее неумелых движениях и подчас суховатых всасываниях, дело в другом. В очаровании юности и неопытности. В туалет начали заходить посетительницы, все чаще включались краны с водой, хлопали дверцы, падали пластмассовые сидушки, журчали струйки. Но ничто не отвлекало мою спутницу. Она наслаждалась моим членом, она теперь не пыталась доставить мне кайф, просто закрыла глаза, склоняла голову то вправо, то влево, словно под музыку, и сосала.

Я нежно положил правую руку на голову Аси и принялся ласково водить по волосам. Шантажистка с благодарностью приняла мои прикосновения, она не куснула, не разжала век, не прекратила. Как бы мне ни хотелось ускорить, я не рисковал больше нарушить ровный ход девичьих губ своими толчками. Хотелось притянуть ее за затылок и прижаться пахом к подбородку. Снова девица выпустила член и часто задышала, слюна капала на ее ноги. Чаровница широко раскрыла ротик, блеснув беленькими зубками, и запрокинула голову, демонстрируя мне всю глубину собственной глотки. Она застыла с широко отведенной челюстью, не требуя дополнительных указаний, я ввел член. Нежная его кожа не прикоснулась ни к верхним, ни нижним рядам зубов. Я почувствовал проворный язык, который улегся сразу после встречи, ткнулся в небо и продолжил ход. Губы сошлись уже за серединой члена. Каждый раз, когда я пробовал даже самым осторожным образом вдавить член еще глубже, Ася отстранялась назад и заливалась в кашле.

Так и решили, ни миллиметром глубже! Издержки юности! Удивительно, как у нее вообще рот смог так широко раскрыться, чтобы справиться с моим членом. Мы наловчились двигаться синхронно, одновременно подаваясь на встречу друг другу. Ася не переставала мычать, ее неспокойные ручки не могли найти места, чтобы задержаться там хоть пять секунд подряд. Они были у основания пениса, теребили мошонку, проходили по бедрам, сжимали ее незрелые груди, потирали джинсовый шовчик в ее промежности. Ася беспрестанно мычала и если бы не кляп, то стон было бы невозможно скрыть от любопытных сыкух из соседних кабинок. Я давно готов разрядиться, но удивительно, как мягко и скользко во рту этой баловницы! Я могу сдерживаться сколько угодно долго. Ан нет, всему рано или поздно приходит конец. Хочется спустить на личико этой феи-нимфоманки. Но это так трудно - достать хуй из ее рта, из ее теплого, нежного, скользкого рта. Фантазия отнюдь не поспособствовала моей выдержке, мощная волна уже накатывает очередной раз, мое сопротивление уже не способно справиться с ней, как бы я не напрягался в области таза.

— Ася, я все...

— Угу, - согласилась мокрощелка принять мою сперму без лишних споров.

Пошло, поток хлынул, пока она сжимала колечком губ головку, горячая сперма наполняла ее ротик. Самоуверенная глупышка, она не справилась! Часть жидкости, которую не удалось глотать, выдавилась из уголков губ. Я громко застонал, в глазах темнело, потом снова зрение возвращалось. Я протяжно, громко стонал и изливался в рот случайной минетчицы. Ася вернула ручки на ствол и принялась сгонять остатки спермы движениями доярки. Она снова приложилась губами, словно в поцелуе к кончику члена и всосала последние капли.

— С вас пятьсот рублей!

Я брел по темному коридору, мысли беспорядочно кружились в голове, слабость растеклась по всему телу. Почему-то вместо Аси мне виделась моя родная дочь, она сидела на унитазе и широко открывала рот, показывая мне, сколько мутной жижи я спустил в нее. Ни одной сколько-нибудь тревожной и здравой мысли не посетило мою голову.