Черт, — подумал я, возвращаясь к своему грузовику, — какие-то ублюдки рыскали вокруг моего чертова груза!

Я остановился на заправочной станции на автостраде, чтобы поесть. Обычно я не ем на автозаправках, потому что еда там сомнительного качества и слишком дорогая. Но в этой поездке я был ограничен во времени, и мне не попалось удобное придорожное кафе, которое было бы открыто в это время ночи.

Пока я находился вне машины, кто-то покопался у меня под тентами — брезентом, которым мы покрываем груз, — я мог видеть, что несколько стяжных веревок были отстегнуты. Кто бы то ни был, он потратил свое чертово время впустую, поскольку машины, находящиеся у меня в кузове, слишком велики, чтобы кто-либо мог их утащить. Поэтому, проверив, что крепежные ремни все еще надежно удерживают груз, я опять принялся завязывать тент, а когда сделал это, увидел парня, ходящего среди прочих грузовиков и выглядящего так, словно он что-то потерял.

— Есть проблема, сквайр? — спросил я, когда он подошел ко мне. Подумал, что это мог быть тот, кто обнюхивал мой грузовик. Поговорю с ним, он поймет, что я его заметил, и, вероятно, оставит другие грузовики и трейлеры в покое.

— Ты не видел здесь блондинку, приятель? Примерно метр шестьдесят, черная юбка и белый верх.

— Нет, никого не видел, я только что вышел из кафе. Ты что, потерял ее?

— Да, у нас случилась ссора, и глупая маленькая сучка от меня сбежала. Я думал, что она пришла этим путем.

С этими словами парень удалился. Но затем меня поразила мысль, и прежде чем привязать последнюю веревку тента, я поднял его край и заглянул под него. Там были два самых голубых глаза, которые я когда-либо видел, смотрящие прямо на меня. Тихий голос умолял:

— Пожалуйста, не говори ему, что я здесь?

Черт, это было самое красивое лицо из тех, что я видел. Почему она пряталась, мне было все равно. Если она хочет сбежать от этого парня, я не собираюсь отказывать в ее просьбе.

— Ладно, но тебе предстоит долгая поездка на холоде. Я не остановлюсь, пока не доберусь до Плимута.

— Меня это устраивает, пока я удаляюсь от него, — прошептала она в ответ.

— Держись, красавица, мы отъезжаем.

Я выехал с заправочной площадки и вернулся на автостраду M5, задаваясь вопросом, в чем дело? Почему эта молодая загадка убегает от парня? Единственное, что смог придумать, было то, что возможно, он был ее сутенером или кем-то еще. Но из того, что я видел, она не была похожа на проститутку, и я почувствовал, что он тоже не из сутенеров. Не могу сказать, что мне понравился его внешний вид, но он показался мне скорее коммивояжером или бизнесменом.

Возможно, он подобрал ее автостопом, думая, что ему повезет, а она не захотела играть. Но если это так, почему она просто не пошла в ресторан? Там слишком много людей, чтобы он мог с ней наглеть.

Три часа продержаться под этим брезентом — слишком долго, а в ту ночь было не очень-то тепло, поэтому примерно минут через сорок я свернул на скользкую дорогу, остановился на аварийной полосе и выпустил ее из-под тента. Она выглядела замерзшей.

— Ладно, загадка, прыгай в кабину. Там скоро согреешься.

Она странно посмотрела на меня, и я понял, что мое заявление можно было понять двояко.

— Давай, пошевеливайся, девочка! Я не могу оставить тебя стоять здесь в одиночестве в это время ночи. С тобой может случиться что угодно. А теперь иди, у меня мало времени.

Она выглядела немного встревоженной, но ничего не сказав, забралась в кабину. Я выехал обратно на M5, проверил часы и подумал, что если повезет, то успею к доставке почти вовремя.

Вскоре Загадка согрелась в кабине, она прислонилась к пассажирской двери и смотрела на меня так, словно засыпает. Она — довольно красивая девушка, я бы сказал, лет около двадцати. Тонкая по стандартам большинства людей, но такова мода.

— Если ты устала, девочка, залезай в койку и прикорни, мы будем ехать еще пару часов или около того.

Она бросила на меня еще один вопросительный взгляд.

— Давай, девочка, ты в безопасности. Я ведь должен вести эту чертову штуку, не правда ли?

Похоже, она несколько минут обдумывала это, а затем сказала:

— Спасибо, я так и сделаю, если не возражаешь. Я абсолютно разбита.

Она забралась в койку за сиденьями и накрылась одеялом, которое я там храню. Очень быстро она оказалась в царстве сна.

Примерно через три часа я приехал на завод, куда доставлял технику. Загадка не пошевелилась, когда я въехал на грузовике прямо в здание. Я почти забыл о ней, снимая тент и ремни с груза, а затем наблюдая, как парни вытаскивали три машины, что я вез. Через двадцать с лишним минут грузовик опустел. После того как собрал свой тент и сложил его, я вывел грузовик на заводской двор с намерением на несколько часов прислонить голову. Мне требовалось зарегистрировать юридически обязательный перерыв, который должен быть у меня после вождения большей части дня.

Потом я вспомнил, что моя койка занята Загадкой. Забравшись в кабину, я увидел, что она — в полном отрубе. Она даже не пошевелилась, когда я опускал верхнюю койку над ней — довольно шумная и сложная операция, — нажимал кнопку, чтобы закрыть электрические шторы, и забирался наверх.

***

Должно быть, было около полудня, когда я проснулся от звуков Загадки, тихо рыдавшей в койке внизу. Я подождал несколько минут, пытаясь придумать, что мне делать с этой молодой леди. Боже, как мне вести себя в таких ситуациях? Я не мог просто где-нибудь ее высадить — меня бы всегда мучила мысль, что с ней стало. С ней нет ничего, кроме маленькой сумочки, и нет запасной одежды.

Я вылез из койки, и я чувствовал, что она наблюдает за мной, когда я это делал.

— Голодна? — спросил я.

— Да, очень! — ответила она. В ее голосе все еще слышались слезы.

— Заводские туалеты — только через этот вход. Вторая дверь справа — дамский. Пойди и умойся. Ты чертовски испортила свой макияж. Потом мы пойдем и поищем что-нибудь поесть.

Когда она вылезла из койки, я слишком хорошо разглядел пару красивых ног. Ее короткая юбка поднялась выше чем было прилично, но не думаю, что она это заметила. Через десять минут она вернулась. Ее макияж был свежим, но одежда испорчена, показывая признаки того, что она спала в ней. Я умылся в раковине, установленной сбоку от грузовика, и переоделся в чистый комбинезон.

В то время как мы шли по дороге к соседнему кафе, она молчала, а там показала мне, что для ее маленького размера она может смести значительное количество еды.

— Так, маленькая мисс Загадка, — сказал я, когда мы закончили есть, — ты мне скажешь, кто ты и что случилось прошлой ночью?

Она несколько минут задумчиво смотрела на меня.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем ты хочешь это знать? Я для тебя никто, просто — некто, кого ты подвез.

— Прекрати. Я подвожу автостопщиков. А ты от кого-то пряталась в моем грузовике. Это говорит, что у тебя какая-то проблема, и мне нужно знать, в чем она. Я не хочу прочитать в газете, что тебя нашли где-то мертвой в глухом переулке. Так что, Загадка, давай, рассказывай в подробностях. Ты ведь не знаешь, не смогу ли я помочь.

— Он — мой брат, — сказала она, как будто это было все что мне нужно знать.

Я продолжал сидеть с выжидательным выражением на лице.

— Ну, на самом деле — мой сводный брат. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было двенадцать. Джефф на восемь лет старше меня. Он меня воспитал.

— Так почему же ты от него сбежала? — У меня было ощущение, что я только что задал глупый вопрос. Это — горячая молодая женщина; могло случиться так, что брат над ней издевался.

— Джефф — бизнесмен. Ну, он думает, что это так. У него никогда не было должной работы, о которой бы я знала. Он покупает и продает. У него всегда в работе есть что-то важное. Не знаю, он всегда тратит деньги, как будто у него их много, но дома всегда лежат неоплаченные счета, и нам много приходилось переезжать. Я думаю, что он убегал от своих долгов.

Загадка опять замолчала, и ее глаза смотрели на полупустую кружку чая перед ней. У меня было ощущение, что она вообще-то не хочет больше говорить. Потом, как мне кажется, она вдруг передумала.

— У него был долг перед каким-то мужчиной, и он не мог его погасить. Парень хотел, чтобы я отработала какой-то процент. Мне нужно рассказывать, как?

— Нет, думаю, что могу догадаться!

— Я сказала брату, что не стану этого делать. Боже! Этот парень — старик, и я никогда...

Ее голос угас, и она опять заплакала. Я подал сигнал официантке, чтобы та принесла еще пару кружек чая.

— Что мне сейчас делать? У меня нет никого, к кому я могу обратиться!

— Чепуха, девочка. Ты уже обратилась ко мне, не правда ли?

Она посмотрела на меня с непонимающим выражением лица.

— Послушай, Загадка, я — водитель грузовика, как и мой отец до меня, и думаю, что отец моего отца водил чертову лошадь и телегу или что-то в этом роде. В любом случае, быть в дороге — у меня в крови. Знаешь ли ты, как привыкли называть водителей грузовиков несколько лет назад? Я скажу: «Рыцари дороги». Ладно, сейчас уже не так много людей старой школы. Но ты случайно выбрала того, кто из нее... Загадка, ты попала в беду. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы тебе помочь. Ты просто должна решить, что хочешь делать.

— Я не могу вернуться к Джеффу. Я знаю, он захочет, чтобы я пошла к тому мужчине.

— Тогда не возвращайся к нему. Посмотрим, какие у нас есть альтернативы. Ты ведь можешь получить работу и жить самостоятельно, не так ли?

— Но где я остановлюсь на это время? У меня есть лишь пара фунтов.

— Ты когда-нибудь работала в отеле?

— Нет, единственная работа, которая у меня когда-либо была, — в магазинах. Но я готова все попробовать.

— Хорошо, я знаю пару людей в Торки, у которых есть небольшой отель. Раньше управлять этим местом помогала их дочь, но в прошлом месяце она уехала в университет. Они жаловались, что не могут найти кого-нибудь подходящего, чтобы ее заменить. Не думаю, что они смогут платить слишком много. Наверное, поэтому у них и возникли проблемы. Но ты будешь на всем готовом, поэтому у тебя не будет никаких расходов.

— Думаешь, они меня примут? Я ничего не знаю об отелях.

— О, да, я уверен, что Мак и Дженни тебя примут. Мак из той же старой школы шоферов, что и я. Но они захотят, чтобы затраты оправдались. Знаешь, в маленькой гостинице ты должна быть на все руки, работая все чертовы часы, понимаешь?

— Я не против, и быстро учусь.

— Хорошо, посиди спокойно, я им позвоню.

Я подошел к таксофону и позвонил, трубку взяла Дженни. Я рассказал ей, как все было, и она сказала, что я должен как можно скорее привезти Загадку к ним — она будет подавать по утрам завтраки.

Когда я сказал об этом Загадке, то увидел на ее лице первую настоящую улыбку, с тех пор как ее встретил. порно рассказы Мне Даже захотелось быть моложе на несколько лет. Но я знал, ей — около двадцати, а мне — тридцать восемь, почти хватает, чтобы быть ее отцом.

Мы не смогли покинуть Плимут до четырех часов дня, так как мне пришлось устроить перерыв в работе, прежде чем я смог снова сесть за руль. Поэтому мы пошли в ближайший супермаркет, в котором, к счастью, имелся отдел одежды; У Загадки не было ничего, кроме той одежды, что была на ней. Через два часа и пару сотен фунтов с моей кредитной карты мы вернулись на такси к грузовику.

Мне почти пришлось заставить Загаду позволить купить ей одежду. Я понял, что она чувствовала себя так, словно принимает ухаживание. Она настаивала на том, чтобы забрать чек, потому что хотела вернуть мне деньги. Честно говоря, на самом деле я этого не ожидал, так как знал, что в отеле Мака много зарабатывать она не будет.

— Слушай, мне не нужны деньги. С тех пор как от меня ушла жена, забрав с собой детей, мне не на что их тратить. Она и ее хахаль никогда не требовали алиментов, хотя я их и предлагал. Нет, они вбили проклятый клин между мной и моими детьми. Чертовы семейные суды не сделали ничего, чтобы помочь мне получить доступ к детям, который должен быть у меня. Теперь все трое меня не узнают, даже если столкнутся со мной на чертовой улице. Однажды они могут узнать о деньгах, что я для них откладывал. Но сомневаюсь, что когда-нибудь они узнают, насколько сильно я скучаю по ним и забочусь о них.

***

Когда я ехал из Плимута в Торки, Загадка сказала, что ее зовут Эшли Гордон, хотя я продолжал называть ее Загадкой. Я узнал, что на самом деле ей двадцать два года, и из того, что она рассказывала, было понятно, что до вчерашнего вечера, когда он толкнул ее слишком далеко, она полностью находилась под влиянием своего брата. Я и впрямь не думаю, что до той ночи она когда-либо думала самостоятельно. Но теперь, узнав это, она старалась изо всех сил.

Мак и Дженни были ею впечатлены. Мы приехали в тот момент, когда они готовили ужин. Загадка сразу помчалась на кухню и занялась овощами. Я оставил их заниматься готовкой, а сам с комфортом устроился на некоторое время в гостиной. Чуть позже, пока готовилась еда, Дженни отвела Загадку в ее комнату, чтобы та устроилась.

Затем ко мне в гостиной присоединились Мак и Дженни. У меня было не слишком много времени, так как я должен был вернуться в дорогу для поездки по стране, чтобы отвезти следующий груз.

— Где ты подхватил эту загадку, Ал? — спросил Мак.

— Что ты имеешь в виду под загадкой? — встряла Дженни.

— Ах, раньше их было много, — сказал ей Мак. — Они большую часть ночи торчат в придорожных кафе в поисках, чтобы их куда-нибудь подбросили, куда угодно. Загадка в том, откуда они появляются и куда уходят. Они, скорее всего, в бегах. В то время автомагистралей было очень мало, и с момента своего отъезда из города, они могли исчезнуть навсегда. Полагаю, что большинство из них заканчивало игру, доехав до большого города.

— Ты чрезмерно доверчив, Ал, как и твой отец. Ты не мог рисковать, чтобы с ней что-нибудь случилось, не так ли? Эшли заставила тебя подумать о своих дочерях, ведь правда? — сказал Мак. Мак знал обо мне и моих неприятностях, он был другом моего отца, прежде чем тот умер.

— Господи, я надеюсь, что моя дочь никогда не окажется в таком положении, в котором оказалась Загадка. Знаешь, чего хотел от нее брат? Ублюдок планировал сделать из нее проститутку. Бог знает, где бы она закончила, если бы он добился своего.

— Ну, не беспокойся, мы о ней позаботимся, — сказал Мак. — Дженни, тебе лучше предупредить ее о гостях. У некоторых клиентов есть дар убалтывать.

— Я думаю, тот факт, что она убежала и спряталась в грузовике Ала, показывает, что она — не тупая блондинка, которой считал ее брат. Думаю, она знает, как держать ловеласов подальше от себя, но при случае замолвлю слово, — заверила меня Дженни.

Я попрощался и возобновил свою поездку по стране. Перед уходом Загадка обняла меня и поблагодарила. Объятие было нежным. Я воспринял его так, будто меня обнимает дочь. На самом деле, это был первый раз, когда она коснулась меня. Было приятно, и я задавался вопросом, что я упустил с моими собственными дочерями.

***

Прошел месяц, прежде чем я опять увидел их троих. Я планировал провести выходные в отеле, поэтому сдал груз в пятницу днем и припарковал грузовик на спецстоянке. Сегодня на этом месте в Торки находится автовокзал. Я припарковался и заплатил за выходные, затем поехал в отель на такси.

Когда приехал, Мак с Дженни отсутствовали, а на стойке регистрации была одна Загадка. Когда я вошел в дверь, она подбежала ко мне, обняла и поцеловала так, словно я — ее давно потерянный брат. Когда вернулись Мак и Дженни, Загадка почти не оставляла меня большую часть времени, пока я там находился. За исключением тех случаев, когда ложусь спать.

Я начал думать, что Mака это станет раздражать, поскольку работы должно быть много. Но Дженни сказала, что Загадка, с тех пор как приехала, не брала ни одного выходного. Говорила, что возьмет отгулы, когда приеду я.

Для меня это было изменением заведенного порядка. Обычно, навещая Мака и Дженни, я просто расслаблялся в холле отеля. Но на этот раз мы с Загадкой осмотрели город. Показывая мне его, Загадка висела на моей руке, будто думала, что я могу заблудиться, или что-то в этом роде. Очевидно, ей нравилось показывать мне все вокруг, поэтому я не говорил, что знаю этот город в течение нескольких лет. Я отметил забавные взгляды в свою сторону, полагаю потому, что хотя мне всего тридцать восемь, рядом с Загадкой я выглядел как старик.

Оказалось, что Загадка присвоила мне статус отца. Так что, с тех пор я тщательно играл эту роль. Очевидно, ранее ее отцом был брат, но тот сильно ее подвел. Поскольку теперь она рассчитывает на меня, я намеревался оказать ей необходимую поддержку. В то же время я хотел бы быть лет на пятнадцать моложе. У меня появились к девушке сильные чувства.

***

Выходные прошли чересчур быстро. Но когда все закончилось, я решил, что поменяю свой распорядок и стану проводить в Торки больше выходных. В Великобритании строго соблюдаются часы вождения, периоды отдыха и обязательные двухдневные сорока восьмичасовые перерывы для выходных. Не имея причин проводить выходные дома, я имел обыкновение останавливаться в ряде мест у друзей по всей стране, по принципу ротации. То, что в Торки есть Загадка, стало причиной того, чтобы приезжать туда. Я чувствовал необходимость, это было то, чего я не чувствовал долгое время.

Единственная проблема заключалась в том, что когда я мог добраться до Торки, все зависело от того, какой груз я везу. Наверное, раз в месяц мне везло. Но мои выходные с Загадкой были чрезвычайно счастливыми. Я хотел максимально использовать их, потому что Загадка была очень привлекательной молодой леди, и я знал, что однажды какой-нибудь молодой жеребец придется ей по вкусу.

Прошло, должно быть, почти шесть месяцев, после того как Загадка спряталась в моем грузовике, когда я получил сообщение о том, чтобы срочно позвонить Mаку. Он сказал, что в отеле появился брат Загадки, и она очень встревожилась. Мак избавился от него, но подозревал, что тот вернется.

Выследить брата Загадки было не так сложно, как я думал. Я знал общую область, в которой он действует. Парень поссорился со многими и набрал так много безнадежных долгов, что за ним следит немало людей. Я взял несколько знакомых, чтобы встретиться с ним, и мы мило поболтали. Он заверил, что больше не будет беспокоить Загадку. Покидая город, мы высадили его у больницы.

Но долго ему все равно не удалось никого беспокоить. Должно быть, где-то он поссорился не с тем человеком, потому что через год или около был найден мертвым в глухом переулке. Да, я заплатил за его кремацию и отвез туда Загадку на машине Мака.

***

Прошло еще довольно много лет, я думаю, мне исполнилось пятьдесят два, когда Мак и Дженни решили, что пришло время уходить на пенсию. Загадка к тому времени превратила небольшой отель в произведение искусства. Не знаю, как возникла эта тема, но когда однажды вечером разговаривал с Маком, он сказал, что будет неплохо, если Загадка станет управлять отелем самостоятельно. Она вполне способна, учитывая правильный персонал ей в помощь.

Короче говоря, я одолжил Загадке деньги, чтобы выкупить отель. Ладно, буду честен. Когда я одолжил их ей, то совершенно не ожидал возврата, хотя она вернула те, что я потратил на нее в день нашей встречи. По сути, Загадка теперь была моей дочерью. Ну, вот так я к ней относился. Ее потребовалось убеждать взять у меня деньги.

В глубине души я думал, что если со мной что-нибудь случится, вполне могут всплыть Джорджина с детьми. Они годами не хотели меня знать, так зачем, черт возьми, мне деньги? Загадка и мой брат — это сейчас моя единственная семья.

Весь следующий год или около Загадка обновляла отель. По мере взросления Мак и Дженни давали ей немного воли. Но они не могли держаться подальше от этого места и часто бывали в гостях. Надо полагать, получая ту же скидку, что и я.

Шли годы, я не мог понять, почему Загадка не выходит замуж. Вокруг достаточно женихов, хотя я редко их видел, потому что, когда приезжал, Загадка настаивала, чтобы я шатался вместе с ней. Даже если она просто шла в кино или на прогулку.

Именно после моего пятьдесят шестого дня рождения мой брат сообщил, что Джорджина скончалась от рака. Я был удивлен, насколько сильно меня это ударило. В действительности я думал, что у меня не осталось к ней чувств. Но плакал той ночью и несколько ночей спустя. Нет, на похороны я не пошел. Не хотел, чтобы этот ублюдок и мои дети видели, как я плачу над ней. Она разрушила мою жизнь.

Думаю, что Загадка была единственным человеком, знавшим, насколько я расстроен. Она могла читать меня как книгу, и именно ей мой брат прислал письмо, которое адвокат Джорджины передал для меня.

Дорогой Аллан.

Я знаю, что ты должен меня ненавидеть, но прошу меня простить. Я должна извиниться перед тобой. Ты даже не представляешь, насколько мне жаль за то, что я сделала с тобой и за те ошибки, что совершила в своей жизни.

Должна признать, что вышла за тебя из-за денег. Тогда я тебя не любила, а просто искала легкой жизни. Ты был тем, кто мог ее предоставить, и у нас вместе появилось трое замечательных детей.

Но потом появился Роджер. Он осыпал меня комплиментами и обещал Луну с неба. У Роджера в банке были миллионы, и стыдно сказать, это засело у меня в голове. Прости, Аллан, тогда во мне говорила только жадность.

Мне потребовалось много времени, чтобы осознать то, что я потеряла. Наступает момент, когда понимаешь, что деньги — это далеко не все. Между Роджером и мной никогда не было любви. Правда оказалась в том, что единственное, чего на самом деле хотел Роджер, но не мог купить за деньги, и что было у меня, — это твои дети. Я чувствую омерзение к самой себе, что забрала их у тебя. Знаю, что за это ты никогда не сможешь меня простить.

Аллан, я знаю, ты мне не поверишь, но за время нашего брака я полюбила тебя. Мне потребовались годы, чтобы понять, чего не хватает в моей жизни, в то время как я — с Роджером. Это тебя! Если бы я могла прожить свою жизнь заново, и мы были вместе, я знаю, что умерла бы счастливой. А так умираю, с тоской думая только о тебе.

Ты никогда не узнаешь, насколько тяжело мне принять то, что я напортачила в своей и твоей жизни. За последние несколько лет я много раз пыталась написать тебе это письмо. Но мне так и не хватило смелости его отправить.

Я написала нашим детям о том, как вынудила тебя держаться подальше от их жизни. Они невиновны. Пожалуйста, я надеюсь, что их ты простишь, если они найдут тебя.

Прощай, моя любовь. Пожалуйста, прости мне мои грехи.

Джорджина.

Черт, дерьмо, пидор. Это было все, что я мог сказать! Женщина, которую я любил и которая всюду мне насрала, утверждает, что всегда меня любила. Что я мог сделать? В глубине души я знал, что люблю ее, потому мне и было так больно, когда я услышал, что она скончалась. Но простить ее? Я не думаю, что когда-либо смогу это сделать!

Несколько недель спустя, я посетил могилу Джорджины. Оставил цветы и вновь плакал. Разбито мое сердце или нет, я все еще жалел о том, что она умерла. Но жизнь продолжается, и боль от ее смерти на удивление быстро прошла. Гораздо быстрее, чем боль от ее предательства.

***

Незадолго до Рождества, последовавшего за смертью Джорджины, по настоянию Загадки я взял неделю на отдых, пока в отеле был тихий период перед началом курортного сезона. Вечером в гостиной Загадка поставила работать за барной стойкой новую девушку. На самом деле меня удивило, почему я не видел ее в столовой во время ужина. У Загадки не так уж много персонала, и обычно один и тот же сотрудник обслуживает клиентов за ужином и управляет баром.

Поскольку я был единственным в гостиной, то подумал завязать с ней разговор. Она выглядела слегка сдержанной и по какой-то причине не ответила, когда я спросил ее имя. Она перевела разговор на другое. Полагаю, во время разговора я спрашивал, как ее зовут, раза три, и стало очевидно, что она нарочно не говорит мне этого.

Я понял, что ей неловко разговаривать со мной, поэтому вышел из бара и сел в свое обычное кресло у телевизора. К моему изумлению, она подошла и села рядом. Я нашел ее действия чрезвычайно странными. Ей было неудобно, когда я разговаривал с ней, но когда ушел, она последовала за мной. Честно говоря, я как раз начал задаваться вопросом, что за странного ребенка наняла в этот раз Загадка, когда та вошла в бар.

Я встал, и Загадка подошла и поцеловала меня, как всегда, когда мы встречались. Я заметил, что новая официантка в баре тоже встала.

Отступив от меня, Загадка спросила:

— Ну, и что ты о ней думаешь?

Я полностью смешался и не знал, что отвечать. Должно быть, я выглядел довольно обалдевшим, и Загадка это заметила. Она повернулась к девушке:

— Ты все еще не сказала ему, что ли?

Девушка покраснела и покачала головой.

— Ты — глупая девочка. Аллан, это — твоя дочь, Элли. Она хотела сделать тебе сюрприз!

Бедная Элли выглядела так, словно ждала, что под ней разверзнется земля. Я был шокирован, что не узнал ее. Но я столько лет не видел ее.

— Я тебя настолько сильно пугаю, Элли?

— Я не знала, что ты подумаешь. Просто не знала, что сказать.

— Ну, а как насчет: «Привет, папа, прошло много времени, с тех пор как я видела тебя в последний раз», и, возможно, тут бы хорошо прошли объятия.

Элли шагнула ко мне, и мы обнялись. Я не видел ее лица, но чувствовал, что она плачет.

— Прекрати этот поток слез, моя девочка. Мне надоело плакать на протяжении многих лет.

— Я скучала по тебе, папа. Все мы скучали. Ты никогда не узнаешь, как сильно мы по тебе скучали. Понимаешь, до смерти матери мы все думали, что ты умер? Марк искал тебя, когда стал достаточно взрослым, но нам сказали, что ты умер. Мама и Роджер говорили нам, что ты погиб в автокатастрофе.

— Они это сделали?

— Думаю, Роджер хотел, чтобы мы относились к нему как к своему отцу. Хотя мы никогда так не поступали. Он был добр, очень добр ко всем нам, но он не был нашим отцом. Когда мы получили от адвоката письма, которые прислала нам мать, я не знала, как нам подойти к тебе. Я пошла к дяде Бобу, которого не видела с тех пор, как вы с матерью расстались. Он сказал, что Эшли — это тот человек, что ближе всего к тебе. Поэтому я с ней связалась.

— Интересно, почему Боб не сказал мне?

— Он сказал, что ты становишься очень странным, когда кто-нибудь упоминает нас, детей. Решил, что Эшли — это та, с кем можно поговорить. Я — авангард. Завтра из Швейцарии вылетает Маркус и возьмет с собой Симону. Ты хочешь встретиться с ними.

— Конечно, я хочу с ними встретиться! Это то, о чем я мечтал годами.

— Я говорила, Элли, что тебе не о чем беспокоиться. Я знаю, насколько сильно твой отец скучал по вам. В течение многих лет он рассматривал меня как свою приемную дочь, — сказала Загадка. — Теперь, возможно, он станет относиться к тебе как к своей дочери и начнет думать обо мне так, как бы я хотела.

Я повернул голову, чтобы посмотреть Загадке в глаза.

— Джорджина ушла, Ал, и похоже, ты вернул своих детей. Я не могу заменить их мать. Для этого я немного молода. Но не возражаю против попыток устроиться на работу в качестве твоей жены. Ты когда-нибудь думал обо мне так?

Для меня это было чересчур. Я почувствовал себя в состоянии бреда, а ноги ослабли, и я упал на стул.

— Это из-за тебя или из-за моих слов? — спросила Загадка у Элли.

— Пролагаю, мы обе его слегка шокировали.

— Хорошо, давай посмотрим правде в глаза. Было бы здорово, если бы мы с твоим отцом поженились, в то время как все вы будете здесь.

Я думаю, что пытался что-то сказать, но Загадка и Элли просто проигнорировали меня и начали строить планы на нашу свадьбу. В итоге мне удалось кое-что вставить о разнице в возрасте между нами.

— Какой отстой, — ответила Загадка. — Ты жаждешь моего тела, с того дня как мы встретились, и думаешь, что я этого не вижу. Прости меня, Элли, но будем называть вещи своими именами. Много лет назад Дженни говорила мне, что тебя беспокоит возраст. Разница между нами. Поэтому я спускала все на тормозах. Но чем старше мы становимся, тем ближе друг к другу наш возраст, в процентном отношении. Уверена, что Элли захочет еще братьев и сестер, прежде чем я стану чересчур старой.

— Для меня это — отличная идея, — добавила Элли. — Пожалуй, я позвоню дяде Бобу и скажу, чтобы он привел сюда на свадьбу всю свою семью.

Я сидел, хватая ртом воздух. Я чувствовал, как мой рот открывается и закрывается. Я знал, что хочу что-то сказать им обеим, но не мог понять, что именно.

***

В нашу брачную ночь Загадка оказалась девственницей. Но с тех пор прошло немало счастливых лет. В шестьдесят пять я начинаю чувствовать себя стариком, но мои пятеро детей и три внука поддерживают меня в активном состоянии и заставляют чувствовать себя молодым. Конечно, я больше не езжу на грузовиках, но работаю в отеле. Элли и ее муж живут здесь же, с нами. Бывают случаи, когда я бы хотел рассказать Загадке, как ранее я к ней относился все эти годы. Возможно, мы могли бы пожениться раньше. Я очень рад, что она решилась взять дело в свои руки. Возраст всегда вызывал у меня беспокойство. Но его, наконец, снял мой сын Маркус.

Однажды вечером он мне сказал:

— Папа, бери свое счастье тогда и там, где ты сможешь его найти. Я всегда буду рядом, чтобы присматривать за Загадкой, когда возникнет такая необходимость. Но, Боже, этого не будет еще много лет. Мы вместе потеряли уже столько времени.

Жизнь продолжается.