От автора: своеобразное продолжение рассказа «Покупка».

— Где девчонка? — спросил отец без обиняков, глядя мне в глаза со своей привычной строгостью.

— Зачем тебе девчонка? — отреагировал я ответным вопросом, прекрасно понимая его намерения, но желая обратить разговор в шутку, а также давая понять, что уже не в том возрасте, когда следует трепетать перед родителем. — Что ты с ней будешь делать?

Очевидно, пошутил я грубо и неудачно, так как взгляд отца посуровел, он не любил напоминаний о собственном возрасте и связанных с ним проблемах. Однако ему не хотелось ударить в грязь лицом, показывая свою щепетильность в таком вопросе. Поэтому он заговорил наставительным тоном, словно не обращая внимания на мою дерзость.

— Конечно, не то, что доступно тебе в твои года. Теперь с девушкой я разве что могу вести изысканные беседы. Но ведь ей можно найти лучшее применение. Сам понимаешь, я отвезу её в город, где смогу продать за очень приличную сумму, а если она ещё не тронута, то и за гораздо большую. Надеюсь, ты не успел подсуетиться и собственноручно испортить товар?

— Сам-то ты не слишком суетлив? — продолжал подтрунивать я. — Может, не следует торопиться? Недавняя война наводнила рынок пленницами, которые наверняка сбавили цены. Глядишь, через полгодика они и подскочат.

— Женщина — крайне ненадёжная собственность, — серьёзно ответил отец, не замечая моей издёвки. — Она может не только сбежать, но и подурнеть, заболеть, умереть, наконец. Я предпочитаю как можно скорее обменять её на твёрдую валюту.

Он шагнул вперёд, стараясь оттеснить меня внутрь дома, но я не сдвинулся с места. Неужели он и в самом деле думал провернуть дельце, даже не спрашивая моего согласия? Может, уже и лошадь оседлал для поездки?

— А ты уверен, что у неё ещё нет хозяина? — спросил я, плохо скрывая иронию, хотя уже предугадывал ответ. — Не он ли рыскал в лесу со сворой собак? Не боишься нарваться на судебные тяжбы?

— Не мне учить тебя истории, сынок! — Теперь отец стоял почти вплотную, но не решался на новую попытку протиснуться в дом. — С тех пор, как закон разрешил торговлю женщинами, и многие успели покинуть страну до закрытия границ, оставшиеся превратились в редкий и ценный товар, за которым нужен глаз да глаз. Упустил — пеняй на себя. Даже если она была чьей-то, теперь она наша.

Он старался выглядеть убедительным, хотя очевидным было его желание как можно скорее избавиться от девушки во избежание возможных неприятностей. Но в целом отец был прав. Изданный относительно недавно и ещё толком не отрегулированный закон нашего оригинального самодержца содержал множество дыр, которыми без зазрения совести пользовались все кому не лень. В итоге женщины, особенно молодые, опасались появляться в одиночестве даже вблизи собственного дома, рискуя неожиданно для себя стать предметом продажи.

— Ты хотел сказать, «моя»? — улыбнулся я.

— Ну почему же? Хорошо, мы отвезём её вместе и немедленно разделим прибыль поровну. Даже не будучи девственницей такая красотка стоит дорого. А если удастся сбыть её в королевский дворец, что при подобной внешности вполне реально, мы получим целое состояние. Тогда на свою долю ты сможешь купить десяток женщин, пусть и менее смазливых.

— Мне не интересны женщины, которые ценятся вдесятеро меньше, чем та, что у меня сейчас, — возразил я, качая головой. — У нас с тобой разные цели, тебе нужны деньги, а мне любовь лучшей девушки на свете.

— Ты не сможешь её долго прятать, я всё равно её выслежу! — недовольно пробурчал отец.

— Попробуй, — произнёс я с угрозой в голосе. — Ты, кажется, не заметил, что я уже вырос. Послушный мальчик остался в прошлом.

Он ушёл, хлопнув дверью, словно признавая поражение. Да, я любил и уважал его, но не до такой степени, чтобы уступать свою находку. Неожиданно последнее слово смутило меня, словно речь и вправду шла о найденной драгоценности.

Развернувшись, я открыл дверь кладовой и позвал Мелиссу, объяснив ей, что прятаться нет смысла. Любая гостья (я сделал особое ударение на этом слове) в моём доме будет находиться под защитой его хозяина. Выйдя наружу с какой-то тарелкой, явно взятой для вида, девушка начала топтаться на месте, на поднимая глаз.

— Твой отец разозлился из-за меня, — взволнованно сказала она.

— Не волнуйся, — успокоил я, — он злой до тех пор, пока я добрый. Ты собиралась что-то приготовить?

... Я обнаружил её в лесу, за много миль от своего дома. Девушка сидела на поваленном стволе толстого дерева, прерывисто дыша и держась за больную лодыжку. При моём появлении она вздрогнула и метнула настороженный взгляд, но, вероятно, от безысходности решилась довериться незнакомцу.

— Помоги! — прошептала она еле слышно, бросив выразительный взгляд в сторону приближающегося лая собак, бежавших, очевидно, во главе облавы.

Я взял девушку на руки и бросился в сторону привязанного к дереву коня. Аккуратно усадив её спереди, быстро вскочил в седло и пришпорил жеребца. Гнедок рванул с места и помчался по лесной просеке, прирученный к подобным гонкам.

Отец, осмотрев ногу, не обнаружил серьёзной опасности и, наложив повязку, предпочёл удалиться, даже не заговорив с Мелиссой (это чудесное звучное имя я узнал только перед тем, как пошёл за ним, бывшим когда-то доктором). Однако алчный огонёк, мелькнувший в его глазах, предвещал возможный конфликт. Неожиданно представившийся шанс если не разбогатеть, то заполучить довольно круглую сумму разлагающе начал воздействовать на его старческие мозги. Он всегда лелеял надежду покинуть эту глушь и поселиться в городе, что требовало больших затрат.

Оставшись наедине, мы некоторое время молчали. Скорее всего, она ожидала расспросов с моей стороны, но я предпочёл дождаться, когда Мелисса сама захочет что-либо рассказать, и завёл разговор, касающийся бытовых деталей, после чего отправился готовить ужин. Наступила ночь, и дальнейшие взаимоотношения следовало отложить до утра.

Мне долго не спалось, что позволяло лучше осмыслить произошедшее. В одном доме со мной, в огороженной наспех части, лежала молодая красивая девушка, волею случая ставшая на время моей сожительницей (забавное при данных обстоятельствах слово, подразумевающее разные значения). Я всегда имел сформировавшееся ещё в подростковом возрасте представление об идеальной женщине, цвете её волос, глаз, чертах лица, понимая, видимо, где-то на подсознательном уровне, какой тип девушек мне нравится. Мелисса не соответствовала ни одному из критериев, но на удивление заворожила меня именно этой своей противоположностью. Обычно я заглядывался на невысоких, слегка полноватых блондинок, она же была высокой жгучей брюнеткой со слегка смуглой кожей. Вероятно, такое случается, когда реальность, вторгаясь затмевает идеальный образ.

Очарованный красотой девушки, я, конечно же, предполагал заслужить её благосклонность, но был слегка озадачен, когда уже на следующий день обнаружил с её стороны знаки приглашения к близости. Безусловно, я был бы рад первым сорвать этот райский плод, но не понимал, почему его хозяйка так спешит расстаться с ним. На мгновение ко мне закралось подозрение, не принадлежит ли она к представительницам древнейшей профессии и не собран ли другими мужчинами уже богатый урожай с её ветвистого древа, но безыскусность её поведения и некоторое смущение при затрагивании интимного вопроса разуверили меня в этой догадке. Тогда мне подумалось, не спешит ли она расстаться со своей невинностью, чтобы не искушать меня в денежном вопросе, поскольку наверняка знает, как дорого ценится девственность на рынке. Но я отмёл и эту мысль, просто потому что... мне так хотелось. В конце концов я сошёлся на том, что девушка хочет отблагодарить меня за спасение таким единственно возможным для неё способом.

Подвёрнутая в лесу нога уже практически не беспокоила её. Наутро я согрел воду, чтобы Мелисса могла омыть своё прекрасное тело, а сам отправился по насущным делам. Вернувшись, я обнаружил девушку полуодетой, пребывающей в грустном раздумье. Её меланхолия передалась мне, что до нашей встречи случалось нечасто. Заметив это, Мелисса живописно встряхнула головой с распущенными длинными волосами, словно приняв какое-то судьбоносное решение. Сделав пару шагов, она приблизилась ко мне почти вплотную и, красноречиво глядя в глаза, быстрым и ловким движением скинула остаток одежды. Этот недвусмысленный жест и близость обнажённого тела естественным образом нарушили ход моих мыслей, побуждая к действию. Я взял девушку на руки, отнёс в спальню и уложил на постель. Её недавно вымытые и ещё не успевшие высохнуть волосы разметались по подушке, чистое тело дышало свежестью и первозданностью. Запечатлев поцелуй на её алых губках, я начал спускаться вдоль этого словно заново рождёного стана Евы (или Венеры, вышедшей из мыльной пены), осыпая поцелуями нежную кожу.

Задержавшись на колышащейся от учащённого дыхания груди, я жадно облизал обе тёмные вершины упругих белоснежных холмиков, с удовольствием замечая, как они твердеют под моим ласковым языком. Затем продолжил своё движение, пока не наткнулся на миниатюрный пупок, своеобразное предвестие более глубокой и пленительной впадины, и прошёлся кончиком языка по неровностям его дна. Все мои движения вызывали ответную реакцию с её стороны, свидетельствующую о нарастающем возбуждении. bеstwеаpоn Опустившись ниже, я прильнул губами к нежной пещерке, таящей неземную усладу. Чуть солоноватый нектар, уже источаемый ею, пьянил сильнее вина. Тяжёлое прерывистое дыхание Мелиссы свидетельствовало о высшей степени возбуждения и готовности принять меня. Не в силах более сдерживаться, я жадно и порывисто вошёл в неё, услышав тихий вскрик боли, характерный для девственниц. Она действительно вверяла мне свой сокровенный, полностью созревший плод. Если и существует по ту сторону света райское наслаждение, уверен, оно не намного превосходит испытанное мною в этот день.

Мы лежали в кровати, отходя от недавнего синхронного оргазма. Мелисса молчала, полная новизны впечатлений, и мне не хотелось мешать ей осмысливать пережитые эмоции.

— Ты живёшь один в таком глухом месте? — неожиданно спросила она.

— Один, если, конечно, не считать отца, но у него свой дом недалеко отсюда, — подтвердил я.

Ясно было, что Мелиссу интересовал не мой отец, но этот ответ вполне удовлетворил её любопытство, которое казалось многообещающим.

— Ты меня совсем не знаешь, — шепнула она с улыбкой. — Может быть, я беглая преступница...

— И что же ты совершила? Ограбила, убила? — включился я в игру.

— Возможно, ещё хуже.

— Ну, не ведьма же ты!

— Почему ты так уверен? — спросила она с хитрым прищуром.

— Разве среди ведьм встречаются девственницы?

— Кажется, ты путаешь их со шлюхами, — в её голосе появились недовольные нотки.

— Я не это имел в виду. Разве можно быть девственницей в шестьдесят лет?

— А ты считаешь, что всё ведьмы старухи? — удивлённо спросила Мелисса.

— А разве нет? Женщина становится ведьмой, когда перестаёт испытывать наслаждение в любви. Так говорила моя покойная мать. А ведь это случается в старости.

— Наверное, она имела в виду что-то личное, — сказала она с лукавинкой в голосе. — На самом деле ведьмы могут быть молодыми и хорошенькими.

— Как ты?

— Ещё моложе и красивее, — улыбнулась она.

— Кто тебя преследовал? — спросил я, посерьёзнев. Её весёлое настроение мгновенно испарилось.

— Один человек... У него забрали... кое-что... без спроса. Мои... подруги... Он оказался на редкость мстительным и влиятельным, устроил на нас целую облаву. А подруги оказались вероломными...

— Значит, он не был твоим... , — я не закончил, но она поняла меня с полуслова.

— Нет, в этом отношении я свободна. Ты даже можешь предъявить на меня законную претензию... Если захочешь...

Она повернулась на бок, давая понять, что дальнейшие расспросы ей неприятны и разговор окончен. А я лежал и думал, что же случилось с нашим обществом, когда на любимую девушку можно заявить претензию, вместо того чтобы просить её руки. Хотя, признаться, я иногда подумывал о недорогой покупке...

Мелисса оказалась отличной стряпухой. Я даже представить не мог, что из моих скудных запасов можно соорудить такой роскошный стол. Теперь надлежало приготовится к более частым визитам в город, учитывая нужды моей гостьи, пребывание которой, как я надеялся, могло задержаться надолго. Впрочем, я не имел представления, на что в итоге следовало рассчитывать. Возможно, ограничившись благодарностью за спасение, она предпочтёт вернуться к менее уединённому образу жизни. Хотя я и сам готов был в случае необходимости распрощаться с ним.

Привыкший к безлюдному пребыванию на отшибе, я никогда не озабочивался запиранием дверей днём, чем в итоге и поплатился, когда, поглощённый своими мыслями о будущем, встал из-за стола и направился к выходу, но развернулся, чтобы поблагодарить девушку за доставленное гастрономическое удовольствие. Неожиданно глаза Мелиссы расширились от ужаса, а в следующее мгновение на мою голову обрушился сильный удар, лишивший меня сознания.

Очнувшись, я обнаружил себя лежащим навзничь на полу со связанными руками и ногами. Где-то за головой, вне поля моего зрения, раздавались женские голоса.

— Твой кавалер очнулся, — произнёс молодой незнакомый голос.

— Не трогайте его! — узнал я голос Мелиссы. — Он ничего не знает.

— Откуда мы знаем, что он знает? — насмешливо произнёс ещё один голос.

Я начал медленно разворачиваться, упираясь подошвами в пол, в надежде разглядеть незваных гостий. Их было три: темноволосая, держащаяся уверенно и немного надменно, что выдавало в ней предводительницу этой красивой банды, светленькая и рыжая. Волосы брюнетки какого-то неестественного чёрного цвета казались темнее даже волос Мелиссы, словно были частицей вечного загробного мрака.

— Как вы нашли меня? — спросила Мелисса.

— Ты забываешь, кто мы, — ответила темноволосая. — Я всегда тебя чувствовала, поэтому глупо было бы избегать нас.

— Вы сами бросили меня одну в лесу, когда я подвернула ногу, — возразила Мелисса с укором в голосе.

— А ты хотела, чтобы мы остались? Если бы поймали всех, никто не смог бы прийти к тебе на помощь после. А так мы могли бы что-то предпринять, — вступила в разговор девушка со светлыми волосами.

— Ты даже представить не можешь, через какие унижения мне пришлось пройти, чтобы добыть для ритуала семя того дворянина, — добавила рыжеволосая. — Он оказался сущим дьяволом, и настигни он нас тогда в лесу, неизвестно, чем бы всё закончилось. А тебя он не знал, поэтому оставался неплохой шанс выкрутиться.

— Только если бы он оказался полным дураком, — саркастически заметила Мелисса. Видно было, как она всё больше раздражается.

— Ты не имеешь права на что-то жаловаться! — повысила голос брюнетка. — У тебя и так были повышенные привилегии. Ты не стояла на рынке, унижаясь, облепленная десятком оценивающих взглядов, в ожидании нового покупателя, с которым волей-неволей приходилось вступать в связь, если что-то шло не по плану. Поэтому ты единственная из нас, сохранившая чистоту.

— А всё потому, что обряд нуждается в наличии девственницы, — возразила Мелисса. — Я была его главным атрибутом, поэтому вы так заботились обо мне. Но теперь с этим покончено. Вы предали меня, я предала вас.

— Не хочешь ли ты сказать... — начала брюнетка, выразительно глядя на Мелиссу.

— Всё кончено, Ада, — язвительно произнесла Мелисса. — Я больше не смогу быть вам полезна.

Теперь я понял, отчего она так спешила расстаться с невинностью.

Девушка с говорящим именем Ада сделала быстрый жест рукой, после чего остальные набросились на Мелиссу и, повалив её на пол, с силой раздвинули ноги каждая в свою сторону. Ада опустилась на колени, рывком сдёрнула с Мелиссы трусики

и каким-то деловитым, выверенным движением просунула ладонь между её бедёр, заставив девушку негромко вскрикнуть.

— Дьявол, она и вправду лишилась девственности! — воскликнула Ада, поднимаясь.

— Ничего, найдёте другую дурочку, — сказала Мелисса, всё ещё лёжа на полу. Как только её отпустили, она встала и демонстративно натянула спущенные трусики с таким выражением, словно облачалась в латы.

— Нам пришлось бы ждать нового полнолуния, чтобы совершить подготовительный обряд, — подала голос блондинка. — Но, к счастью, этого не потребуется.

— Ты плохо знаешь все нюансы ритуала, дорогая, — подхватила Ада со злой насмешкой в голосе. — Я как-то забыла упомянуть раньше, что он оканчивается гибелью девственницы. Поэтому ты была обречена на смерть, а бросая тебя в лесу, мы по сути даровали тебе шанс на спасение. Но пока ничего не потеряно. Мужчина, лишивший закланную жертву девственности, наследует её предназначение. Ты славно отплатишь своему спасителю. И этой платой станет его жизнь.

— Оставьте его! — закричала Мелисса, бросаясь на Аду. В то же мгновение на неё снова навалились другие девушки, схватив за руки. Ада, подойдя вплотную, одной рукой насильно раскрыла Мелиссе рот, а другой быстро влила в него какую-то жидкость из невесть откуда взявшейся склянки. Спустя какие-то секунды тело Мелисса обмякло и рухнуло на пол.

— Она стала опасной, — произнесла Ада ледяным тоном. Подняв совместными усилиями тело Мелиссы, мерзавки понесли его к входной двери, снова выпадая из поля моего зрения. Я остался один, тщетно пытаясь высвободить руки. Мои усилия ослабить узлы верёвки ни к чему не приводили, они оказались на удивление крепкими, хотя и были девичьими.

Время неумолимо убывало, отдаляя меня от любимой девушки. Придя в отчаяние, я неожиданно услышал звук открываемой двери и тяжёлые шаги. К своему счастью, я узнал эту поступь. В следующее мгновение надо мной склонилось удивлённое лицо отца. По моему взгляду он понял, что времени на расспросы нет и, схватив нож со стола, разрезал верёвки. Освободившись от пут, я бросился в погоню, надеясь, что ещё не было поздно, слыша за спиной тяжёлое дыхание бежавшего следом отца...

Возможно, это выглядит чрезмерно сентиментально и немного глупо, но я похоронил Мелиссу на месте нашей встречи. Гнедок возвращался к нему, печально переступая копытами, словно чувствуя мёртвую ношу на своей спине. Отец вызвался помочь мне, расставшись со своими алчными рассчётами. Обратно мы вернулись, не перекинувшись ни единым словом.

Теперь в моих закромах целых три красивых девушки, я держу их в разных закутках, отделённых друг от друга и от входа решётками, и пользую поочерёдно. Вдвоём с отцом нам не составило в тот раз большого труда справиться с ними. Я не сдерживаю свои желания и не стесняюсь своих поступков. Они заслужили подобного обращения с собой. Вряд ли следует уточнять, что непременным атрибутом этих игрищ является порка. Иногда к моим забавам присоединяется отец, но, поскольку в силу возраста его прямые поползновения несостоятельны, он оказался большим выдумщиком по части сопутствующих наслаждений. Надо признать, что они обходятся моим пленницам гораздо болезнее, чем мои непосредственные посягательства. Я даже не предполагал, что существует столько подручных средств, заменяющих увядшее мужское достоинство.

Разумеется, я мог бы заявить на преступниц властям, и тогда бы они закончили жизни на виселице как убийцы или на костре как ведьмы. Но не думаю, что мне от этого стало бы легче. К тому же я не уверен в их магических способностях. По мне, это обычные девчонки, которые свихнулись на колдовстве, выдумав свои нелепые ритуалы. Какими-то знахарскими навыками они, бузусловно, обладали, иначе откуда бы взялся сильный природный яд, мгновенно погубивший Мелиссу. Однажды Ада раскрыла мне его состав после особенно горячей порки, но названия большинства компонентов я услышал впервые.

Когда я полностью удовлетворю свои похоть и жажду мести, то подарю одну из девушек отцу. Он сможет выручить за неё приличные деньги, хотя она и не девственница, как и остальные девицы (нам ли теперь не знать об этом), вторую я продам сам. Мы выберем денёк, чтобы выбраться в город, захватив наши соблазнительные товары. Третью девушку я оставлю для последующих сексуальных утех, поскольку не уверен, что смогу после Мелиссы когда-нибудь обрести полноценную спутницу жизни, способную даровать мне духовную близость. Таким образом, одна из этих зловредных красоток станет моей телесной игрушкой на неопределённый срок. Осталось выбрать, какая.