А мальчик-то у нас не маленький

(фанфик)

Моя сестра Света – второкурсница, с двумя подругами из ее группы Наташей и Настей поехали, сдав сессию, на море к бабушке старшей из подруг уже замужней Наташе. Им в нагрузку пристегнули меня четвертым, чтоб смотрел за девками, хотя они старше меня на три года и две выше на голову, а третья просто выше. Вот такие они дылды. Шучу – они нормальные, это я такой мелкий. Девки, конечно, поиздевались над «нагрузкой» перед отъездом: во-первых депилировали мне волосы на лобке для пробы специального крема, на себе-то испытывать страшно. Во-вторых приучали себя к моему голому виду, типа в том захолустном безлюдье будем все ходить как нудисты. А меня приучить к их голому виду даже не подумали. Я все стерпел (особенно от Светки), лишь бы попасть с ними на поезд. Две ночи и день в жарком купе раскрепостили нас максимально и я насмотрелся, наконец, на всех трех голышом.

Бабушка жила далеко от автобусов, магазинов в очень неудобном для отдыхающих и поэтому заброшенном хуторе. Море тоже было далеко, если нет велосипеда.

  А он у нас был. Даже три. И мы катились вчетвером. Я вез Наташу и вспоминал бесконечный вчерашний день. Особенно переход по жаре. Хорошо что с собой минералки у нас было много. Наташка настояла закупиться на автостанции, чтоб на каждого было по полтора литра.

Футболки у нас быстро промокли и мы их поснимали. Настя со Светкой вскоре сняли и лифчики, в одних шортах и шли, так и не встретив никого на пыльной проселочной дороге. Мне вскоре пришлось футболку снова надеть, потому что плечи и спину натирали ремни сумки, я нёс ее на спине как рюкзак.  Девчонки тоже накинули майки сверху на плечи, чтоб не обгореть в первый день. Мне было уже не до их потных, серых с дорожками потеков сисек, равномерно вздрагивающих от ходьбы. Хотя, когда Наташка с жалостью оглянувшись на измученного и сильно отставшего меня, приспустила почти до колен шорты вместе с трусами и недолго повиляла передо мной голой, белой, чистенькой попкой, с пушистой полосой письки, я попер вперед как трактор и даже обогнал всех под необидное хихиканье подруг. Они, смеясь, предложили мне, пока еще не кончились силы, забежать вперед и тоже, сняв трусы, повилять членом, чтобы и у них появилось второе дыхание. Я ответил, что такой как сейчас он их вряд ли вдохновит. И мы опять смеялись. Час спустя, и Светке, и Насте тоже пришлось стимулировать меня письками и попами, но это мне уже мало помогало. Лучше б сумку с меня сняли. А теперь я горд, что удержался и это не предложил вслух. Не удивительно, что у меня не стоял, пока мы смывали пыль и пот под душем. Бабушке объяснили, что я еще маленький и поэтому можно не стесняться ребенка. А потом среди ночи я по-настоящему трахал Наташку. Она даже похвалила и сказала, что когда, мол, ее муж целку ломал – не удивительно, что не было оргазма, но и после свадьбы больше месяца трахал, пока не добился её первого удовлетворения. А языком продолжить, дескать, он, дурак, так и не захотел ни разу…

А еще она показала мне все детальки ее женской куньки.

 - Вот это клитор - главный центр женского удовольствия, - называла она, видно было плохо, но я запомнил место, где его потом буду искать. - Вот влагалище, эта самая дырка, сюда ты и пихал свой член. Это второй центр, где зарождается у женщин оргазм, – ласково обучала меня маленькая женщина, - а если туда попадет твоя сперма, то я забеременею. Не бойся, в эти дни вполне безопасно.

Я сунул палец в эту дырочку и потом, лизнув его, попробовал на вкус.  Обильные соки девчонки в смеси со своей собственной спермой были удивительно вкусны.

— А что такое у девушек целка? – спросил тогда я, немного смущаясь. Я конечно был наслышан про нее, но конкретно, что это за пробка такая?

— Я тебе вскоре покажу у твоей Светки, - пообещала вчера Наташка, - а у Насти она тоже порвана.

— А почему у тебя половые губы и соски коричневые, а у Светки бледные? - Меня еще в поезде заинтересовало, но там спросить постеснялся.

— Пигментация разная, - пожала плечами Наташка, -  из-за этого же одни в веснушках, а другие нет. Ну пошли, подмоемся и дальше спать ляжем, пока нас не хватились, - она легонько потянула меня сначала за начинающий твердеть член, но после взяла за руку и мы вернулись в туалет.

Наташка сама промыла мне член холодной водой, и, пока я вытирал его мягкой бумагой из рулончика, присела над биде. Я, с трудом отлепив расползшиеся клочки бумаги от мелкого члена, просто стоял у выхода и ждал ее, любопытство временно угасло. И тут в ярко освещенный туалет ввалилась голая, как и мы, Настя.

— О, а вы чего тут, вместе? – Спросила она, торопливо усаживаясь на унитаз боком ко мне и лицом к Наташе, которая уже закончила подмываться и, привстав с широко раздвинутыми ногами, отрывала полотенце от рулона.

— Я не знал, где туалет, пришлось Наташу будить, - зевнув, объяснил я, журчащей как фонтан Насте.

Наташа подошла к выходу и встала рядом со мной. Настя на биде не пошла, просто промокнула вульву (я теперь знаю, что это все что снаружи, а вагина все что внутри) туалетной бумагой и мы все втроем вернулись в дом.

На нашей кровати мы со скрипом улеглись, крепко обнялись лицом друг к другу, и, боясь пошевелиться, чтоб не скрипнуть дурацкой панцирной сеткой, быстро поцеловались. Наташка тут же уснула и не слышала, как еще долго скрипела своей сеткой Настя, ворочаясь с боку на бок, а потом хлюпала, ерзая пальчиком в щелке. Светка права, занимаются этим все, только не признаются.

А сегодня с утра Наталья полная энергии растолкала-распинала нас ни свет, ни заря.

— Саша, готовь велосипеды, качай, смазывай, делай, что хочешь, но чтоб через час-полтора мы выехали.

— Настя, оденься прилично и иди, поздоровайся с бабой Надей, у нее я когда-то видела еще один велосипед, попроси поездить на месяц. И гони его к Саше на ревизию.

— Света, мы с тобой идем готовить завтрак и еду, которую берем с собой на море. Да, девки, сначала всё съестное выложить на стол!

Мы довольно бодро засуетились, распаковывая сумки, доставая продукты, ища одежду на выезд и купальники.

Света мне кинула чистые трусы, (нашлись наконец-то), старенькие (свои) шорты и такую же старую запасную футболку. Сойдут возиться с велосипедами, как объяснила она… Купальник свой и мои плавки сложила в пакет.

Девчонки все более-менее оделись. Наталья дала мне ключ от сарая с двумя велосипедами и показала направление на этот сарай.

Когда Настя, а ей пришлось рассказывать бабе Наде, как она целый год проучилась на первом курсе, прикатила третий велосипед, я уже накачал первые два. И один уже опробовал и смазал. В общем то все механизмы были на ходу, поскрипывали немного, но я нашел масло-отработку, смазал цепи, подшипники как попало, и скрип утих. Накачал третий и Света как раз позвала завтракать.

Бабушка Александра еще раньше ушла на работу, она мыла полы в транспортно-складской фирме в трех километрах от дома. И возвращалась лишь к обеду. Ее обычно домой отвозил кто-нибудь из водителей на легковушке или «Газели».

После завтрака мы были готовы ехать к морю. Велики стояли в ряд у забора, их Настя даже помыла, в основном рамы и седла. Настя и Света поедут сами, а я повезу на багажнике Наташку, как самую легкую. Вещи, бутылки с компотом и еду сложили в два рюкзачка, которые и надели Настя со Светой. Калитку прикрыли и отправились к морю.

Первой бодро крутила педали Настя, за ней близко Света, я немного отставал, потому что пришлось до предела опускать седло. Я их все настроил по длинным ногам Насти, которая мне помогала.

За хутором дорога сузилась до тропинки, и удерживаться с девчонкой на багажнике стало труднее - велосипед раскачивало. Так что я, остановившись, предложил Наташке перебраться на раму. Та с некоторым сомнением сняла специально припасенный кусок овчины с багажника и накрутила его на раму, привязав шнурком. Когда мы снова тронулись, девок впереди уже не было видно. Но тропинка пошла под уклон и я развил приличную скорость. В опасных местах Наташка негромко визжала, я обнимал бицепсами ее узкие плечи, оберегая от ударов близких веток, чувствуя себя защитником слабой женщины. Вскоре я почти догнал наших лидеров и снизил скорость.  Ноги уже начали уставать.

Ехали всего минут сорок, когда Настя, вползшая на очередной бугор, остановилась, повернулась к нам и заорала:

— МОРЕ!

Мы остановились рядом, вглядываясь в горизонт, где в дымке блеклая синева соединяется с синевой еще более блеклой. За бугром торчали скалы и с велосипедов пришлось слезть. Их отвели немного в сторону и положили в расщелину. А сами продолжили спуск, прыгая по крутой тропинке.

Пляж изогнутый подковой вокруг заливчика был великолепен. На нем никогда никого не было, потому что спуститься можно было только по нашей тропинке, вдоль берега не пройти, а со стороны моря цепь скрытых водой скал мешала пристать катерам. Даже пограничники тут не бывают.

Девчонки разделись догола и попрыгали в воду. Ну и я не отставал.

Вода была холодновата, поэтому все вскоре выбрались на берег и улеглись на мелких округлых камнях.

Обсохнув, Настя достала карты и все сползлись в кружок.

— Нафига мы купальники брали? – спросила Света и смешно потрясла сиськами.

— На случай дождя, - пошутил я, и был рад увидеть улыбки девчонок.

— На что играть будем? – беря свои карты, спросила мимоходом моя сестра.

— Как на что, разумеется на одевание, - с серьезным лицом ответила Наташка.

Тут уж все заржали в  голос.

Но шутки шутками, а еще через полчаса футболки накинули все, даже победители, а вскоре и совсем переместились в уменьшающуюся тень от скалы. Так и пошло по кругу: купались, обсыхали на солнце, перебирались в тень. Обедали бутербродами с компотом из абрикосов. И после обеда даже плавать не пошли,   девчонки опять трепались о своем девичьем, то есть о парнях, какие они все дураки. Меня разбудила Наташка:

— Пойдем, покажу пещеру. Заодно и вещи туда перетащим, чтоб вода и компот не нагревались на солнце.

Действительно, за обломком скалы совершенно невидимая со стороны была… ну не пещера конечно, но глубокая ниша в которой можно было нам стоять не сгибаясь. И если лечь, то ноги торчать не будут даже у Насти.

— От дождя она всегда спасала отлично, - просветила меня Наташа.

Женщина посмотрела долго мне в глаза и у меня встал. Встал первый раз за целый день, проведенный с голыми девчонками. Маленькая худенькая девятнадцатилетняя женщина привлекла меня к себе и поцеловала как недавно в вагоне. Она терлась мохнатым лобком о стоящий член, прижималась ко мне своими невеликими грудями, которые так хорошо помещаются мне в ладони. Мы присели, потом она легла на спину, не разрывая объятий и не прерывая поцелуя. Я оказался над ней.

— Поиграй немного с грудями…

Облокотившись на локоть, чтобы не давить на девушку, я с удовольствием минут десять выполнял ее просьбу свободной рукой, вытягивая или плюща необычно длинные соски и маленькие темные  кружки – ареолы, как назвала их Наташка. Мне уже давно хотелось покопаться при свете в ее письке, но постеснялся, хотя и знал, что мне за это ничего не будет…

Девушка опять прижала меня к себе и впилась мне в губы. Я бился языком с не меньшим азартом, да и грудь не отпустил.

— А что это вы тут делаете? – раздался Настин голос.

На эту популярную цитату я тут же ответил другой и тоже классической:

— Да вот, с плюшками балуемся.

— А можно к вашим плюшкам присоединиться с моими булками. - Под общий смех попросилась Настя и потрясла грудями.

— Можно, конечно, только мне надо в туалет подняться, - отпуская меня, ответила Наташка. – Пойдем, Сашка, покажу, где тут туалет.

Я поднялся и тут Настя не удержалась, протянула руку и провела двумя пальцами от задней стороны мошонки до капельки на вершине головки. Наташа, тем временем, вынула из наружного кармана рюкзачка рулончик туалетной бумаги, и мы все пошли по тропинке вверх. На уровне примерно третьего этажа, свернули с тропы вбок и, пройдя еще немного горизонтально, остановились над узкой и довольно глубокой трещиной.

— Вот, наш унитаз, - сказала Наташка, - надо только старательно прицеливаться, чтоб какашки не прилипали к стенкам, а летели до самого дна, а то за водой для смывания далеко бегать. Ну все, иди, подожди на тропе, мы тут с Настей не долго. Почему-то днем они писать при мне застеснялись.

Не успел я повернуться и отойти, а они уже пристроились попой к попке над десятисантиметровой кривой трещиной и Наташка успела пустить струйку. Настину струйку я тоже успел заметить, пока отходил за скалу. Я слышал от тропинки их голоса, но слов почти не разбирал. Стоял, прислонившись к наклонной теплой и шершавой скале, подставив лицо жаркому солнцу. По большому мне не хотелось, а по маленькому я еще перед обедом сходил, то есть сплавал. Хотя схожу к трещине, не зря же поднимался.

Девчонки не переставая болтали, Настя продолжала упрашивать о чем-то, а Наталья лениво отказывалась это что-то сделать. Мне, двинувшемуся навстречу, подали рулон, но я не взял. Трещина оказалась очень глубокой, дна в темноте видно не было, запаха не ощущалось, разве что кое-где на стенках повисли белые клочки, но если не знать,   что это такое, ничего больше не говорило, что тут туалет. Я постарался струйкой смыть эти обрывки, но она на глубине распадалась на капли и ничего не получилось. Да и не успело много накопиться.

Девчонки уже наполовину спустились, когда я вернулся к тропе. Я, напрямую спрыгивая с уступов, догнал их и любовался сверху как подрагивают полусферы Настиных грудей. Светка все еще спала в узкой тени под скалой, головой на своих шортах, ее лицо прикрывала майка. Ноги были легкомысленно раскинуты, но одна рука лежал поверх грудей, стерегла, чтоб не украли.

Выйдя на песок, Наташка оглянулась на меня:

— Сашок, я обещала показать тебе девственную плеву. Пойдем, только тихо.

Настя недоуменно уставилась на нее, но потом сообразила, где находится, единственная на несколько километров вокруг, девственная плева и захихикала.

Наташка молча указала мне наблюдательный пункт между беспечно разведенных ног сестры, сама нагнулась сбоку и осторожно раздвинула щель между Светиными беленькими небольшими губками. Она показала на маленькую, мизинец не пройдет, дырочку.

— Вот она. Можешь осторожно потрогать, очень осторожно, - одними губами прошептала Наталья.

— По шее надаю! – в полный голос откликнулась сестра, не сделавшая и попытки шевельнуться. - Александр, быстро отвалил от моей писечки, не для твоего любопытства моя целочка хранилась.

Настя, стоявшая рядом заржала в голос. Наталья продолжала держать Светкины губки раскрытыми и указывала пальцем, не касаясь:

— Эта вот пимпочка - клитор, его твоя сестра трет, когда дрочит.

— Наталка-нахалка, убью!

— Вот отсюда из этой незаметной дырочки Света писает, отсюда какает, а там за полупрозрачной мембраной плевы влагалище, куда весь твой писюн без остатка войдет… Должен войти, - уточнила она. – Если вдруг даст.

Настя хохотала, даже Светка хихикала из-под майки, но на «вдруг даст» опровержения не последовало. Наташка оставалась серьезной как и я. Она отпустила половые губы подруги и распрямилась, я понял, что наглядный урок окончен, и тоже сделал шаг назад, чтоб не выглядеть идиотом и маньяком.

— Наташечка… - опять взялась умолять Настя, - ну пожалуйста. Такая возможность. Когда еще такой случай ждать.

— Я бы тоже не отказалась, - смахнула с лица майку Света. – Если устраивать сексликбез, то и всем остальным заинтересованным… То есть мне.

Она села, свела ноги и посмотрела в упор на маленькую подругу.

— Я не могу так, - почти жалобно пропищала Наташка, - при посторонних…

  Она еще минуту колебалась, потом выдохнула:

 - Ладно, пошли в пещеру, а то тут тени не осталось.

Что они задумали, вдруг включилась моя голова. Я не позволю этим дылдам обижать Наташеньку. И, выпятив грудь, побежал следом.

В гроте младшие девчонки уселись по-турецки у противоположных стенок, а меня Наталья поставила, как раз между ними, а сама опустилась на колени.

— Минет я начинаю с быстрых поцелуев в головку, - начала она, -  и это независимо от состояния члена, висит или стоит.

Наталья читала подружкам лекцию и свои слова иллюстрировала тут же на моем примере. Пример был готов, как пионер. Я поглядывал на груди и непривычно открытые письки сидящих по-турецки девушек, у Наташки была видна мне только грудь, и слушал не очень внимательно, что говорила Наташка:

— …в это время рукой полезно легонько перебирать яйца. Увидела, что член встал… (я отвлекся на себя и увидел что конец и правда встал под ласковыми пальцами) …приступаем к главному, вставляя член в рот, старайтесь не поцарапать его зубами. Рукой бережно сдвигаем кожицу с головки до конца вниз, отрываемся язычком по уздечке с частотой порхающей бабочки, а руками в это время не забываем теребить мошонку…  чего не конспектируете? – оглянулась она на студенток. - Запоминаете? Ну-ну… Так, теперь ложись-ка, Сашок, на спину…

Лекция продолжилась:

— Насаживаюсь ртом на головку…(долгая пауза, чувствую насадилась) и работаю языком, как пропеллером внутри… руки бережно мнут Сашин прекрасный мешочек с семенными железами… а губы продвигаются все ниже… Успели заметить, как я наделась до упора? А обычно я заглатываю член чуть более, чем наполовину и сразу же начинаю обратный ход. А часто я вынимаю пенис изо рта, просто чтобы полюбоваться на него. Все-таки он прекрасен! Сашка не слушай, это не БЛЯ… то есть не ДЛЯ тебя. Еще я люблю теребить острым язычком маленькую дырочку в головке. Одной рукой не забываю про яички, другой слегка подрачиваю вот тут у корня.

Я получаю кайф, когда моему мужу хорошо, кстати мужики отлично понимают, когда женщине это интересно, а когда член во рту по обязанности и от этого у них половина удовольствия пропадает. Я опускаюсь по стволу губами все ниже и страстнее… Но не даю волю его рукам. У Витьки дурная привычка давнуть руками на затылок, чтобы конец проскочил в самое горло. А у меня от этого желудок навстречу члену выворачивает. Каждый раз ругаюсь, а он делает это снова и снова. Убила бы! Я говорю балбесу, что сама сделаю все, и это принесет нам обоим гораздо больше удовольствия...

Разрешаю ему только путать мои волосы руками и гладить спину. Когда вижу, что кожа на члене чуть ли не лопается от возбуждения, то снимаюсь с него, и делаю вид, что забываю о нем на минутку, целую живот, волосатую грудь, шею, глажу руками по его волосатой попе. Если есть настроение и он только что принял душ, то могу язычком пощекотать анус, Витьке ужасно нравится.

— Фу-у, противно же!

— Нет девки не противно, тем более, что он гениталии и все что рядом промывает тщательно, когда мы принимаем душ перед этим. Нет, по очереди, отдельно, чтоб не отвлекаться, а то бывало так и трахаемся под струями, подмываемся тут же и опять трахаемся и опять подмываемся… В общем в постели только спим без сил и в разных углах, чтоб случайно не задеть друг дружку и не спровоцировать еще на один, а то мозоли вздулись.

(Наталья, болтая, все гладила и гладила меня, не по члену, а рядом и я понимал, что вчера в беседке была очень сокращенная трактовка этого волшебного воздействия. Краткий тезис - не больше. А то что происходит сейчас, это полное академическое исполнение. Глаза закрылись. Под эту лекцию я окончательно влюбился в Наташеньку, и серьезно стал считать, через сколько лет я на ней женюсь. Муж-курсант сделался чем-то мифическим, нереальным как привидение или Кощей Бессмертный. А лекция между тем продолжалась.)

— … ласкаю в области пупка. Смотрите, член вздрагивает от желания и предвкушения. Пенис, мошонка и верхняя треть ноги — это, девки, очень важные места! Мужикам нравятся легкие игры с яйцами. (В анатомии нет слова «яички», так что и у Сашеньки в мошонке это яйца). Можно начать с точечных касаний пальцами, потом немного сжать их, но бойтесь, если взвоют, достаточно слегка поднимать и опускать мошонку…

(Пауза, Наташка на всю длину наделась на член).

... Люблю я, девки, облизывать мужской член, что Витькин, что этот. Кроме Витькиного мне доводилось с еще одним познакомиться так же глубоко. Привел муж как-то друга. – Наташка рассказывала, нежно поглаживая мне яйца, - В самоволку ушли, парень был в депрессии, его девушка написала, что уходит от него замуж. Витька между поцелуями попросил посодействовать бедному парню, но давать в письку не разрешил мне ни под каким видом. А все остальное на мое усмотрение, лишь бы тот не застрелился в карауле. Пока я их кормила, постаралась чтобы парни заметили, что под халатом на мне ни трусов, ни лифчика. Я ведь уже спать легла, когда они ввалились. Так вот, отвернувшись, незаметно отпилила ножом по пуговке сверху и снизу от халата - то нагнусь над столом, подавая соль, чтоб они титьки разглядели, то с табуретки полезу на буфет, за чем-нибудь, чтоб на письку снизу полюбовались. Уже сама завелась до предела. В письке все горит, но ощущение предвкушения мне нравится больше всего. Отправила Витьку в ванную душ принимать, а сама достала нормальный такой член несчастного парня. Вот уже целую, полизываю мошонку и его дыхание становится еще тяжелее. Член давно уже на пределе, слышу как вода в душе перестала шуметь, я набросилась языком на уздечку и успела довести курсанта до оргазма, все высосать, облизать и умыться. И это всё пока мой Витька вытирался. Парень остался доволен.

Витька, заходя, вопросительно взглянул на меня «Успели?» я ресницами качнула, «Успели!». Друга муж усадил футбол на кухне смотреть, а сам меня в постель повел. Уходя под утро, попросил разрешения снова привести друга для повторения минета, я, скромно потупившись и похлопав глазками, разрешила. И он месяц приводил его к нам каждую ночь, пока парень не пришел в норму. Они этот месяц почти не спали. Разве что только в наряде. Когда я потекла, пришлось обоим минеты делать. Язык чуть не сломала. К счастью их как раз в караул назначили. Выходной получился… Что еще сказать… на глазах мужа делать парню минет я отказалась категорически. В попу давать ему с таким дрыном побоялась, хотя Витька там у меня побывал не раз, но меньше десятка за полгода. Кстати, мужу минет и тем более давать в письку на глазах постороннего тоже не смогла…

— Ты еще терпишь, Саша? Не надо не отвечай, вижу, что аж гудит.  Я поглажу мошонку, поцелую член, но только у основания. Заметили, девки, как он в предвкушении непроизвольно задерживает дыхание. Обращайте внимание на подобные мелочи и муж вас ни на кого не променяет. А член уже весь мокрый от смазки и слюны... Я иногда хулиганю и слегка дую на него. Пенис чувствует мое дыхание, дергается как живой, слегка дрожит от желания, но я поганка опять облизываю яйца. Слышите? Мужчина издает разочарованный звук. А чего это такой разочарованный? Тебя же назвали мужчиной! Да, я мучаю тебя, милый. Но это сладкая пытка во имя высшего образования.

Время от времени я прижимаюсь к перевозбужденному органу своей писькой, раздвигая губы. Щекочу лобковыми волосами. У кого их не осталось, те пальчиками раскрывают губки и всей щелью накрывают ствол, прижимаются всем телом и главное грудями. Член начинает двигаться, желая попасть внутрь. Но надо делать все, чтобы он не попал. Это тоже часть игры. Я продолжаю гладить мокрой писечкой ствол. Ты, Сашок, между прочим, можешь проснуться и пообнимать меня за попу и страстно поцеловать грудь. И вторую тоже. Очень страстно получилось! Я сама уже вся дрожу и еле сдерживаюсь, чтобы не насадится на этот, такой прекрасный член. Вот я опускаюсь вниз, и начинаю щекотать пальчиками… вот так круговыми движениями от колена и выше, ну и конечно целую лысинку этого лобка, сначала с одной стороны члена, затем с другой, при этом ласково отгибаю пенис, но не глажу. Как хорошо, что в рот не лезут жесткие и колючие как проволока волосы.

Глажу, целую, и снова облизываю снаружи основание члена. Еще выше. Я не пропускаю ни одного миллиметра. И наконец-то приходит очередь уздечки. Головка вся блестит от выделений. Я осторожно, как будто она может разбиться от резкого движения, беру ее в рот…  Заглатываю сразу глубоко, тереблю мошонку, глажу рукой основание…  Не обязательно пытаться полностью вбирать пенис в рот, если у вас нет такой возможности, лучше пусть рука будет, и продолжением рта, и ограничителем спасающем ваше горло. Вас тогда не стошнит, а мужчина и не определит, где кончается рот и начинается ласковая рука.

Что еще… Не бойтесь громко чмокать, когда член вырывается изо рта, и не сдерживайте стоны наслаждения. Я, лично, уже балансирую на грани оргазма и это очень приятное ощущение. Я вас предупредила, а сама погружаю член глубоко… вот насколько могу… У меня такое ощущение, что я могу заниматься этим бесконечно. Но, слышите, стоны Сашки становятся все тяжелее, мошонка становится какой-то твердой и яйца поджимаются вверх к пенису. Значит и он уже на грани оргазма. Ой, не хочу так быстро! Я замедляю свои движения, чтобы еще чуть-чуть продлить удовольствие. Но совсем останавливаться нельзя – вдруг пропадет эрекция. Так можно мужику обломать весь кайф, а значит и себе.

Рукой продолжаю разминать мошонку. Он вздыхает печально, это значит момент кайфа отсрочен, но ненадолго. Тогда я опять начинаю ласкать уздечку губами и языком. Одной рукой подрачиваю член в области, которая в рот не попадает, другой беспрерывно глажу мошонку и начинаю сосать член с утроенным усердием…

И опять перерыв, опять работаем пальчиками… Вот пока теоретические основы:

Мужчина не имеет права настаивать на глотании спермы. Поступайте так, как удобно и приятно вам, тем более что это не настолько важный момент. Нет, конечно важный. Но все зависит от вас. К тому же здесь всегда есть пространство для сюрприза! Смотрите, стоит чуть-чуть затрепетать языком поперек уздечки. И… Вот… умм… увв… угл…  мне в рот и выстрелила пряная жидкость. Я проглотила. Я всегда ее глотаю. Мне нравится вкус этой спермы. Впрочем и у мужа тоже приятный. У того парня не нравился, но я все равно глотала. Никогда не выплевывайте ее при мужчине, а если глотаете, то высасывайте и слизывайте все до конца. И то что упустили тоже слизывайте. Сашенька, лежи, ты так тяжело дышишь и пытаешься меня обнять. Я ложусь, ложусь рядышком. Отдохни, мой хороший. Ты шепчешь мне нежные слова и целуешь меня. Я счастлива. Как жениться?! Три года ждать, говоришь? На мне?!! Я уже замужем. Я еще не думала разводиться. Хорошо, как разведусь, ты будешь первый в очереди.

— Спа…сибо…

— И тебе спасибо, ты вел себя геройски, мой зайчик, и, даже находясь в чужих зубах, не заплакал ни разу от страха. – Наташка, сковырнула с бутылки минералки круглую наклейку с ценой и приклеила мне на грудь, - Вот тебе медалька за отвагу и стойкость членеа.

«Знак ГТО на груди у него…»

Больше на теле его ничего.

— Продекламировала она.

Постепенно приходя в себя я огляделся, девчонки сидели, ноги раздвинуты под прямым углом, покрасневшие письки блестят, ладошки в налипшем песке. Под моим взглядом они через силу соединили ноги, поджали их, перевернулись на четвереньки и, качая отвисшими сиськами, поползли на выход. На обширных попах и особенно в промежности толстый слой прилипшего песка.

Наташка скоренько поцеловала меня и помогла подняться.

— Пойдем, мой хороший, ополоснемся в море.