Глава 2
Троица
Телефон завибрировал и запищал, сообщая о прибытии текстового сообщения. Кассандра пошарила в глубине спортивной сумки и вытащила свой драгоценный айфон. Она быстро провела пальцем по экрану вправо, чтобы увидеть, действительно ли это было то сообщение, на которое она надеялась.
Бинго!
Приходите ко мне в офис в час дня.
здесь никого не будет и мы можем потратить
немного времени вместе. С.Ф-Л;)
Её сердце подскочило, а по веснушчатому лицу расплылся румянец при мысли о рандеву со Стивеном в час дня. Он был самым невероятным любовником, которого она когда-либо знала, хотя у неё их было не так уж и много, всего четыре, если быть точным. Он был умен, красив, остроумен и так внимателен к ней, что иногда ей казалось, что она буквально лопнет от счастья.
Кассандра прямо сейчас чувствовала себя самой настоящей героиней своей собственной сказки. Она играла главную роль в самом крупном мюзикле Вест-Энда всех времен, и у неё было уже три недели тайных сношений с музыкальной легендой — Стивеном Флойд-Леджером.
Они держали свои отношения в секрете, но, конечно, в театре секрет — это нонсенс. Ее даже не смущало, что большинство актрис презрительно называли её шлюхой. По их мнению, она была ведущей актрисой потому, что «обслуживала» босса. Конечно, они все сделали бы то же самое, будь у них такая возможность.
У стен театра были глаза и уши, и она догадывалась, что они всё знают, но она жила своей мечтой, и ничто и никто не могли достать её внутри столь наэлектризованного мира, гудящего вокруг неё сейчас.
Репетиции актерского состава шли уже четыре недели, и она никогда не была так счастлива. Шум и суета музыкального театра были её жизнью, она никогда не могла представить себе, что можно жить как-то иначе.
Очнувшись от своих мыслей и собрав вещи, она покинула тихое кафе на боковой улице и вышла в хаос городской суеты, направляясь к театру. Был уже полдень. Впрочем, времени было ещё предостаточно.
Кассандра любила Лондон, она обожала космополитическое разнообразие различных культур и языков, которые текли вокруг нее. Она обожала каждый отдельный памятник и достопримечательность, которые ежегодно привлекали сюда сотни тысяч туристов.
Она родилась и выросла на молочной ферме в Южном Йоркшире и вела совсем другой образ жизни, чем сейчас. Конечно, она скучала по дому и семье, но Лондон был у нее в крови. Только Нью-Йоркский Бродвей сможет уговорить ее покинуть Лондон, ее настоящую любовь.
Взбежав по театральной лестнице через две ступеньки, с развевающимися за спиной каштановыми локонами, она заставила всех мужчин поблизости остановиться и уставиться на нее. Она не сомневалась в своей красоте, хотя сама в полной мере этого не сознавала.
Ее поразительные зеленые глаза могли остановить уличное движение, а длинные каштановые локоны вызывали зависть у всех женщин, которые ее видели. Бледная кожа была испещрена крошечными веснушками, которые заставляли вас хотеть протянуть руку и собрать эти точки. Ее гибкое тело танцовщицы, завернутое в лайкру, вызывало множество неловких эрекций в подземке. Однако она по-прежнему никого не замечала.
Она запихнула все свои вещи в шкафчик и отправилась проверять расписание встреч и репетиций. Закулисье было похоже на лабиринт коридоров, закоулков узких проходов, изгибов и железных лестниц. Это было сродни пребыванию в катакомбах или в застенках. Было темно, пахло старьём и паутиной.
Поднимаясь по железной лестнице, она услышала что-то похожее на сдавленный стон. Кэсси остановилась и прислушалась. Да, она определенно слышала какие-то звуки из реквизиторской. Она тихонько поднялась до конца, напрвляемая любопытством нна приглушенные звуки. Приоткрыв дверь и заглянула внутрь, она никого не обнаружила! Шум доносился из соседней комнаты. Она на цыпочках пересекла комнату и заглянула в приоткрытую дверь. Сцена, представшая перед ее глазами, приковала ее к месту.
Режиссер Андреас с двумя женщинами из актёрского состава Люси и Сэмми были совершенно голыми и поглощёными сексом втроем. Люси была едва видна, зарывшись глубоко между бёдер лежащей на спине Сэмми, крики которой заглушались Андреасом, вернее, его огромной эрекцией у неё во рту.
Сцена перед глазами была чрезвычайно эротичной и возбуждающей. Она почувствовала, как тепло поднимается в животе, и сжала бедра вокруг нарастающего в паху трепета. Кэсси никогда раньше не видела ничего подобного. Ей стало очень жарко. Она осознала, что это вуайеризм, подглядывание из-под двери, но не могла заставить себя уйти.
Люси выбралась наверх и поползла вверх по телу Сэмми, хватая ртом торчащие соски и посасывая их, как голодный ребенок. Сэмми застонала, а Андреас с новой силой продолжил пихаться ей в рот, как одержимый. Его лицо искажала гримаса удовольствия, и это так сильно заводило Кэсси.
Просунув руку под эластичный пояс леггинсов, она запустила пальцы в трусики и ощутила собственную влажность. У неё зашлось дыхание от ощущений, которые вызвали её пальцы, пробежавшие по всей плоти. Кэсси замерла, прислушиваясь, не заметил ли кто её.
А троица, не обращая внимания на появившегося зрителя, продолжала свои игры перед ней. Теперь Люси обхватила губами Андреаса вместе с Сэмми. Обе девушки лизали и сосали так, словно от этого зависела их жизнь. Люси сосредоточилась на ласках Андерса снизу в то время, как Сэмми выразительно проглатывала огромную длину снова и снова.
Кэсси медленно двигала пальцами вокруг своего набухшего клитора, стараясь дышать как можно тише. Разыгрываемый перед ней тройной акт был настолько возбуждающим, что она подумала, что сейчас кончить раньше, чем они. Она глубоко засунула палец в свою влажную плоть и так сильно сжала мышцы, что показалось, будто вот-вот сломает его.
Андреас оттолкнул от себя обеих девушек и поднялся позади Сэмми, которая встала на четвереньки. Он начал шлёпать своей эрекцией ей по ягодицам, бормоча что-то себе под нос, но было не разобрать, что именно. Люси наоборот теперь легла под Сэмми, подняла голову и исчезла там между бёдер. В этот момент Андреас глубоко вошел в Сэмми и начал колотить её с такой силой, что Кэсси испугалась, как бы кто-нибудь другой не услышал, и не прибежал, чтобы обнаружить её здесь за мастурбацией, подглядывающей в щёлку за другими. Потом заклеймят вуайериской.
И в то же время этот риск вызывал у неё небывалый трепет. Она ласкала себя, наблюдая за тем, как другие занимаются сексом, и это было настолько необычно для Кэсси, что давало ей самые невероятные ощущения внутри.
Андреас достал из Сэмми и лег на спину, на этот раз натягивая Люси сверху на свой огромный член. Сэмми прошаркала вокруг него, села прямо ему на лицо и склонилась вперёд к Люси, чтобы целоваться с ней и ласкать друг другу груди.
Кэсси едва сдерживалась, ее рука двигалась все быстрее и быстрее под одеждой, готовая довести себя до оргазма. Глаза её были устремлены на трех любовников. Она была такой мокрой, а её бутон так набух, что она подумала, что может протереть в нём сейчас дырку.
Андреас был уже близок к финалу, его приглушенные стоны становились все громче, пока Люси скакала на нём, а Сэмми впивалась ей в рот. Все трое были на грани взрыва; воздух был настолько сексуально заряжен, что мог бы вспыхнуть, чиркни там спичкой.
Люси скакала на нём вверх-вниз и взад-вперед, потирая свою самую чувствительную часть о его живот. Она выглядела как жокей, приближающийся к финишу. Сэмми тоже была на грани, её глаза были крепко зажмурены, а руки сжимали собственные соски. Она была насажена на его язык, который, казалось, доставлял ей такое же удовольствие, как и член её подруге.
Крещендо нарастало до всепоглащающего оргазма, и Кэсси разрядилась вместе с ними, глубоко вдавливая пальцы себе внутрь, чувствуя, как текут её соки, а колени подгибаются под собственным весом. Люси и Сэмми отчаянно пытались сдержать свои вопли, отчего, казалось, кончили ещё сильнее. Они одновременно слезли с Андреаса и прикончили его ротиками. С жадностью они довели его до дрожащей кульминации, когда его извержение оросило ему весь живот и грудь. Девушки, целуя, упали по обе стороны от него.
Кэсси пора было исчезнуть, пока никто не увидел. Она выскользнула из комнаты и направилась обратно по коридору. То, чему она только что стала свидетелем, было, вероятно, самой горячей сексуальной сценой в ее жизни и, безусловно, самым сильным оргазмом, который она когда-либо испытывала от собственных рук.
Добравшись до офиса Стивена под впечатлением увиденного она собиралась подарить ему несколько ярких трепетных минут.
На самом деле подсмотренная сцена, вероятно, будет вдохновлять ее на самоудовлетворение еще долгие месяцы. Жизнь в театре была поистине волшебной, причем во многих отношениях.
