Ноги пружинистой, легкой походкой несли мое тело вперед. Глаза лениво скользили по металлическим стенам, уже настолько к ним привыкнув, что даже и не обращали внимание на отсутствие красок. Грудь мерно вздымалась, привычно вдыхая положенную дозу кислорода и выдыхая отработанный остаток.

Заворачиваю за поворот. Навстречу — двое.

Молодой мужчина. Точно знаю — двадцать четыре года. Глаза светятся интеллектом и лучатся дружелюбием. Но вокруг фигуры — отчетливый ореол властности. От уже давно устоявшейся привычки командовать.

Волосы коротко подстрижены, большие губы смотрятся на лице немного карикатурно, но широкая улыбка быстро отбивает у меня всякое желание обращать на это хоть какое-то внимание.

Рядом — высокая пепельная блондинка. На добрых полголовы выше парня. Почти что модельная фигурка с поистине прелестными очертаниями. Только грудь подкачала — почти что доска. Даже у Марго и то буфера повнушительнее будут.

Девчонка тихо хихикает и смотрит влюбленными глазками на своего кавалера, рука которого обвивает талию и без всякого смущения лапает бедро существенно ниже, чем положено правилами приличия. Кончики мужских пальцев почти что касаются лобка, но молоденькая девчонка даже и не пытается скинуть руку, полностью чихая на возможные взгляды.

— О, Волчонок! — парень заметил меня когда дистанция сократилась едва ли до трех шагов.

Свободная рука тут же протянулась ко мне в жесте приветствия. Без колебаний протягиваю свою в ответ и вцепляюсь крепким рукопожатием.

— Михаил, — вежливо склоняю голову я. — Слышал, твоя четверка заняла второе место по командным состязаниям?

— Ой, всего лишь второе! — с широкой улыбкой отмахивается Фадеев.

— Могли бы и первое занять, но кое-кто облажался в последний момент! — со смехом добавляет Марина — партнерша комзвена эль двадцать четвертой. Машинально отмечаю, что глаза Михаила все равно светятся гордостью за заслуги своей группы. — Ты, Вить, в комнату отдыха заскочить не собираешься? У нас там турнир по дураку намечается!

Глаза девчонки сверкают искренностью и откровенным интересом. В то время как мужская ладонь на бедре постоянно смещается, откровенно лаская женское тело, не обращая на мое присутствие ни малейшего внимания.

Я на миг задумываюсь. Турнир, да? Звучит неплохо — будет навалом возможностей пообщаться с народом. Но решительно мотаю головой.

— Извините, меня мои девчонки ждут, — вежливо отказываюсь я. — Как с ними закончу — может и подойду.

— И как они тебя еще не затрахали до смерти? — тут же взрывается хохотом Михаил.

— Ну не зря же у нашего Волчонка первое место среди всех курсантов по всем дисциплинам атлета? — с отчетливой завистью в голосе произносит Марина, избавляя меня от необходимости отвечать. Ловлю в глазах девушки на миг вспыхнувший огонек желания, устремленный на меня, но курсантка быстро взяла себя в руки.

— Не скучайте, — с усмешкой бросаю друзьям я и устремляюсь дальше по коридору, невзначай уходя от неудобного вопроса.

Слишком много всего изменилось. Но даже размышлять об этом как-то не хочется.

Все время провожу будто в бреду. Постоянно слишком поглощенный чем-то.

Утром — занятия в мехах, на которых приходиться выкладываться по полной. Особенно с учетом что до выпуска из учебки остался всего лишь какой-то месяц! И приходиться тратить все свое внимание до капли на очередную попытку освоить мыслежуйку на достойном уровне! Хотя и до сих пор не понимаю, как Ромунову удается насколько грациозно управлять своим мехом! Мой все еще двигается как какой-то носорог — звук шагов слышно метров за сорок...

Днем — занятия по атлетике и координации, плюс — зал развития аналитики, который посещаю как потенциальный командир. И хотя все еще страшусь перспективы вести за собой людей, но от этого лишь сильнее пытаюсь шевелить мозгами в попытках решать возникающие на дисплее головоломки. Хотя до Маргариты мне все еще далеко в этом плане.

Не говоря уже о лекциях Ромунова, которые становились все жестче по мере того, как капитан пытался дать курсантам понять, что полевое командование — чуть ли не самый сложный вид деятельности в армии! И, сказать по правде, все никак не могу понять — толи инструктор пытался нас запугать посильнее, толи все же дать реальный шанс. Потому что как ни крути, а по словам Ромунова постоянно выходило, что кто-то умирает. Что бы мы ни делали, как бы ни старались, насколько бы грамотно не оценивали обстановку и отдавали исключительно верные приказы — а кто-то под нашим командованием обязательно погибнет.

А вечером — период отдыха и расслабления, которому точно так же приходиться отдаваться без остатка, пытаясь и укрепить отношения со своими девчонками, и поддерживать дружеские настроения с остальными сослуживцами.

И в итоге — дни сменяли друг друга, а я даже и глазом моргнуть не успевал! Только полученные оценки позволяли хоть как-то оценить прогресс. И напоминали о том, что эти полтора месяца все же были! Потому что для меня лично — все превратилось в какое-то смазанное пятно с того самого момента, как я дал перед своими друзьями обещание.

Ноги сами несут дальше по коридору. Все тело приятно ломит от очередного занятия по атлетике. А ведь было время, когда я страшился уроков физкультуры в школе! Теперь же — оставалось лишь мысленно отвесить себе подзатыльник за юношескую нерадивость!

Уже привычно пропускаю четыре двери по правую руку и заворачиваю в пятую — наш жилой модуль. С женской половины долетает громкий смех. По интонациям тут же узнаю Веронику. Хотя с кем она там сидит — без понятия. Да и, сказать по правде, пофигу.

Быстро сбрасываю одежду в корзину и голышом направляюсь в душ. Теперь уже даже и мысли не возникает стесняться — уже столько раз меня видели без ничего, что комплекс неполноценности испытывать поздновато!

Да и было б чего стесняться! Благодаря занятиям Соколовой и той фигне, что нам до сих пор кололи по утрам, на руках вились стальные канаты, а на прессе заметно проглядывали кубики из наросших мышц! О лишнем жире не то что речи не шло — даже и мысли не возникало.

Первое, что вижу в душевой — зажимающуюся парочку. Но лишь усмехаюсь, глядя на хрупкую женскую фигурку и включаю душевую лейку неподалеку от входа.

Ксения тут же бросает на меня опасливый взгляд, но, едва лишь узнав, приветливо улыбается. Макс же просто стискивает женскую попку в руках, прежде чем выпустить из объятий.

— Как прошло? — из вежливости интересуется качок. Который до сих пор своей фигурой привлекает немало взглядов, хотя уже и не особо-то выделяется.

— Отлично! — усмехаюсь я. — Вон, у Ксеньки поинтересуйся.

Верзила бросает взгляд на свою девушку, но она лишь закатывает глаза к потолку.

— Ты и сам знаешь — Витька никто не обгонит, — игриво заявляет Стесняшка. — Ей Богу — еще немного, и пробьет потолок!

— Ой, да ладно, — с усмешкой отмахиваюсь я, снимая с полки шампунь. — Сама тоже неплохо идешь.

— Пятьдесят третье место в рейтинге курсантов-атлетов, — недовольно фыркает Ксения. — А ты не только первое держишь уже месяц, так еще и успеваешь на лекции к Ромунову ходить, да еще и зал аналитики посещать!

— Жизнь тяжелая, — смеюсь в ответ.

До сих пор не могу привыкнуть, что Ксения вообще разговаривает. Пусть и далеко не со всеми — лишь с некоторыми. Но слышать ее голос — все же чертовски не привычно.

Впрочем, все меняются. Нейронный интерфейс оказался той еще загадкой. Разгадав которую курсанты получили весьма неожиданный ответ.

— Эй, Макс, те не кажется, что Питон в последнее время как-то изменился? — бросаю мысль вслух.

— Хм? — задумчиво поскреб подбородок культурист. — Да нет, не сказал бы. Все такой же говнюк. Но благо хоть Нику перестал за собой тянуть! А то я уж боялся, что она окончательно его копией станет!

Тут я поспорить не мог. В последние пару недель у парочки наших уродцев начали проявляться какие-то индивидуальные черты. Вероника потихоньку начала выныривать из того омута, в который ее тянул Виталий. Медленно возвращаясь к своему дружелюбному нраву.

Но я все еще не мог себя заставить хотя бы номинально начать признавать эту пару за сослуживцев. Питон все еще вызывал стойкую неприязнь, как и Вероника. Особенно после того, как я застукал их прямо в этой самой душевой. До сих пор перед глазами вспыхивало полное наслаждения личико Ники, насаживавшуюся на змеюку по самые помидоры! А уж о полном страсти вопле, затопившем чуть ли не весь жилой модуль, и вовсе никак забыть не получается...

— А с чего вдруг вопрос-то? — спрашивает Макс, вытаскивая меня из воспоминаний.

— Мм? А... Да прост — никак не могу привыкнуть к тому, что Ксения разговаривает, — усмехаюсь я, начиная намыливаться гелем.

— А чего ты ожидал!? — несколько нагловато интересуется девушка, бросая на меня через плечо ехидный взгляд. — Не могу же я вечно через Максика со всеми общаться?

Лишь усмехаюсь в ответ. Первые полтора месяца — вполне могла. Да и сейчас Стесняшка раскрывала рот лишь в отсутствии Ёрловой с Солдатиком, да Питона с Вероникой. Притом при последних молчала уж очень демонстративно.

— Да все меняемся тут потихоньку, — философски заявляет Макс. — Ты на себя-то давно смотрел?

— Хм? — поднимаю бровь. — А че со мной?

— Слова глотаешь, — расхохотался верзила. — Притом все больше. И у кого бы ты этого мог нахвататься? — с изрядной долей лукавства протянул громила.

— И материшься потихоньку, — хихикнув, поддакнула своему парню Стесняшка.

«Мда. Докатились», — удрученно подумал я и, оглянувшись назад, тут же понял справедливость обвинений. — «Надо выправляться. А то и Марго так и будет глотать куски...»

— Разрешаю пинать, если услышите, — вслух заявил я, начиная смывать скользкий гель.

— Правда!? — восторженно вскрикнула Ксения.

— Фигурально! — поспешно, со смешком добавил я. — Ну или легонько — вполсилы.

— Заметано, — Макс со зловещей ухмылкой резко ударил кулаком в подставленную ладонь. — Вполсилушки!

И мне хватает лишь одного взгляда на улыбающееся лицо чтобы понять — в присутствии Куленко я теперь уж точно ничего глотать не буду! А то ведь реально как въедет вполсилы — так я прямо там на полу и растянусь! С другой стороны — стимул хорош. Всего пара подобных тычков — и враз начну говорить с идеальной дикцией!

— У вас на вечер какие планы? — вскользь поинтересовался я напоследок.

— В монастырь пойдем, — не задумываясь над ответом подмигнул мне Макс.

Чувствую, как мое лицо расплывается в улыбке. Этим двоим соты теперь нужны исключительно с одной-единственной целью. Хотя в голове и рождается вопрос: «А в душ вы тогда нафига сейчас поперлись, а не после?» Но оставляю его при себе — лучше тактично сделать вид, что я совершенно не в курсе весьма своеобразных игр этой парочки.

Ксения любила пожестче. И погрязнее. Настолько, что после секса по ней с первого же взгляда было понятно, что ее выдрали во все щели! И в некоторые другие места, которые уж точно для секса не предназначены...

— А, ну валяйте, — проговорил вместо всего этого я. — Но если вдруг — там Михаил какой-то турнир по дураку в комнате отдыха устраивает.

— Учтем, конечно, — усмехнулся культурист. — Но это ты с Фадеевым дружишь, а не я.

Лишь смущенно улыбаюсь. Ну что тут сказать? Мишка не такой уж и плохой человек. Хотя и своеобразный. Чувство собственной важности у него зашкаливало. Но, как ни странно, комзвена четверки имел дофига полезных навыков, чтобы это высокомерие, которым его все пытались заклеймить, подкрепить.

Но мало кто, кроме родной двадцать четвертой, решался пообщаться с ним достаточно чтобы узнать парня поближе. И элементарно дать Мишке шанс показать себя не урывками, а в нормальной обстановке.

Мы с ним начали общаться на лекциях Ромунова. Михаил быстро понял, что компания Закурдаева и Бердяева его не слишком-то устраивала. А для своего звена он был командиром, но не другом. Вот и начали понемногу общаться — слово за слово и понеслось.

Впрочем, быстро задвигаю все свои воспоминания в мысленный ящик. Не время и не место думать обо всей этой канители. Меня все же ждут.

Выползаю из душа. С женской половины снова доносится громкий смех. Вероника — наверняка. А вот вторую особу опознать никак не получается. Скорее всего — кто-то не из нашего звена. Да оно и понятно, с учетом что наши Нику не слишком-то жаловали. Народ заполнял социальный круг кто как мог.

Быстро напяливаю на себя спортивную форму. Как-то походя отмечая, что Валерки опять нет на месте — вроде бы и занятия только-только закончились — мог бы и заскочить хоть ненадолго. Но — скорее всего, опять торчит в сотах с Ёрловой, не удосуживаясь даже переодеться. Хотя им двоим для игр одежда вообще не нужна, насколько я понимаю.

Легонько усмехаюсь. Но тут же вспоминаю, что Макс назвал комнаты уединения «монастырем» и удрученно вздыхаю. Все же — мелочи иногда выдают с головой.

Все, кто действительно уважал нашего капитана — называли комнаты уединения «сотами» вслед за Ромуновым. Остальные же — использовали другие определения. Включая придуманные самостоятельно. Неужто наш культурист когда-то успел выпасть из нашего круга идолопоклонников?

Если честно, то сама мысль не уважать Ромунова показалась кощунственной. С тех пор как капитан избавился от своей повязки и начал разрабатывать левую руку — и подавно!

Ромунов теперь был завсегдатаем на уроках рукопашки, сменивших для атлетов стандартную физподготовку, «помогая» Соколовой вести занятие. И несмотря на больную руку умудрялся в легкую отправлять на маты всех до единого курсантов! За считанные дни отучив всех даже пытаться щадить капитана.

Я с ним в бою сходился, наверное, раз десять и результат всегда был один и тот же — мое тело просто стремительно улетало к краю ринга, получив очередную пару коротких ударов. Дрался наш капитан поистине отменно — быстро, грациозно и эффективно! Это если смотреть со стороны. А вот стоять против него было попросту страшно — одной лишь мысли о скором проигрыше хватало, чтобы поджилки затряслись! А выиграть, кажется, теперь уже никто и не надеялся...

Сам между тем выскальзываю из жилого модуля. Бросаю взгляд по сторонам — но вокруг ни души. И, тихонько улыбаясь, захожу в двадцать второй модуль.

Жилой отсек встречает меня тишиной. На первый взгляд — дома никого нет. Но я не верю в обманчивость первого впечатления. Делаю несколько глубоких вздохов, собираясь с мыслями, и только потом направляюсь к розовой занавеси, аккуратно проскальзывая внутрь и плотно прикрывая за собой шторку.

И лишь затем позволяю себе обернуться.

В конце узенького прохода стоит столик. Совсем как и в нашем жилом модуле. Но за этим — сидят две красотки и вдохновенно целуются друг с дружкой.

У одной — на голове играет ночная мгла, со спадающей на глазки милой челкой. У другой — волосы выкрашены в алое, но у корней на два пальца проглядывает какой-то невзрачный грязно-коричневый тон.

И кто посторонний, скорее всего, увидел бы лишь целующихся девушек. Я же обратил внимание на мелочи. Руки Насти были сложены на столе — девчонка крепко вцепилась пальцами в свои собственные локти. В то время как плечи Маргариты были до предела расправлены, но шаловливые пальчики даже и не думали поиграться с волосами своей подружки.

Я лишь усмехнулся. Все же чувствовалось, что девушки делают это исключительно ради немногочисленной публики. Настя — жутко ревновала меня, но все же стискивала зубы и терпела, понимая, что не сумеет выкинуть из моей жизни Марго. Моя же партнерша скорее просто забавлялась — ее все наши тройнички здорово веселили, хотя я прекрасно знал, что она бы тоже была б только рада выдать Анастасии здоровенного пинка из наших отношений.

Но — этому не бывать. По крайней мере — пока что.

Я до сих пор не мог разобраться до конца в своих чувствах. Вся эта учеба и подготовка сжирала практически все мое время, не оставляя почти ни минуты, чтобы просто сесть в тишине и элементарно подумать над творящимся вокруг круговоротом.

Но я твердо знал, что не хочу отказываться ни от одной из этих девушек. Настя — была моим светочем. Ярким огоньком, с которым мне было не так страшно смотреть в будущее. В то время как Маргариту иначе как колонной, на которую я в любой момент мог опереться, назвать не получалось.

И, сказать по правде, я не мыслил своей жизни без одной из них. Или, скорее — не хотел видеть. Крепко цепляясь в мой личный маленький уголок счастья, пока такая возможность была.

Я с улыбкой наблюдал за моими девчонками. Стоя у самой занавеси и сложив руки на груди, опираясь плечом на чью-то койку.

Но я был не единственным наблюдателем. На лежаке посередине прохода притулился Женька. Вовсю таращась на девиц и, кажется, даже и не обратив внимания на мое тихое появление. Паренек сидел на самом краешке и даже не отводил глаз от Насти. Лишь нервно трясущаяся нога выдавала бушующие в пацане чувства.

«Забавно», — мелькнуло у меня в голове. — «Два месяца прошло — а я до сих пор даже и парой слов с Женькой не обмолвился.»

Мы делили Настю между собой, а я до сих пор не имел никакого личного отношения к Евгению. Парень совершенно не шел на контакт, да и девчонка как-то не стремилась нас хоть как-то знакомить.

Так что все что оставалось — делить наши постельные забавы. Потому что выкинуть пацана из этого уравнения я точно так же не мог.

Впрочем, задуманная девушками на сегодня игра мне стала сразу же понятна. Так что, налюбовавшись блеклой иллюзией любви и толерантности, я отлип от своего места и решительно направился вперед, умышленно легонько топая ногами.

Женька тут же вздрогнул и бросил на меня напуганный взгляд.

«Да будто уже не пофиг?» — с легкой усмешкой подумал я.

Я уже столько раз натыкался на трахающиеся парочки, что, сказать по правде, просто уже не обращал на это особого внимания. Как и нас с Настей уже застукали не раз и не два.

Все элементарно тактично помалкивали. Прекрасно понимая, что если начать уж слишком сильно орать по поводу увиденного — то кто-то точно так же начнет показывать пальцем на тебя самого.

Единственное место на Пурпурном оке где можно было остаться наедине — это соты. Но до них еще нужно было добежать — а некоторым было крайне лениво тратить лишние десять минут на дорогу туда и обратно. В то время как другие просто предпочитали немного риска в своей жизни.

Как, к примеру, наша четверка. Да и просто — в одну и ту же комнату сот вчетвером попасть было невозможно — дверь отказывалась закрываться, если вошедших было более двух и требовала провести повторное сканирование. Вот и приходилось зажиматься по жилым модулям.

Я решительно подошел к Маргарите со спины и, ухватив одной рукой за грудь, вторую положил ей на затылок, легко впиваясь пальцами под волосы и нажимая вперед. Руки девушки тут же устремились к партнерше, едва лишь осознав мою хватку.

Одна тут же обвила шейку Насти, впечатывая девчонке до того глубокий поцелуй, что даже я услышал вырвавшийся от неожиданности стон! Вторая же — мгновенно сомкнула дерзкий захват, уверенно найдя сосок сквозь черную ткань. Начав легонько подкручивать пальчиками из стороны в сторону, пытаясь получше настроить тональность Настиных постанываний.

Ловлю через плечо вожделеющий взгляд Женьки и кивком указываю на Анастасию. Легонько хмурясь от того, что вечно приходиться говорить этому карапузу, что следует делать. Сам он, кажется, ни разу на моей памяти никакой инициативы не проявлял.

Пухлый пацаненок, впрочем, тут же вскочил. Два громких шага — и вот он уже замер позади своей партнерши. Взгляд устремлен ей на затылок, но руки никак не могут пойти в наступление.

Женька добрых минуты полторы нервно мялся, прежде чем наконец-то вцепился в налитые грудки Насти. Начав их легонько, будто боясь надавить уж слишком сильно, мять. Вижу как пацан потихоньку зажал соски своими пальцами, давая девушке нежную стимуляцию.

Марго тем временем, почуяв что ее оттеснили c холмистой местности, придвинулась чуть ближе к Анастасии. Недавно освободившаяся ручка тут же ухнула под стол. Легко и сноровисто найдя свой путь прямиком между женских ножек. Быстро обойдя препону в виде надетых шортиков.

Настя, издав изрядно сдавленный поцелуем, но все равно восхитительно разлившийся по округе потоком буйной похоти, стон, лишь раздвинула ножки пошире, легонько прогнувшись назад. Ручки сами собой оказались закинуты за голову, вцепившись в торс Женьки. Открыв полный доступ к своему телу одновременно со всех сторон.

Я же, дав девушкам пару минут на предварительные ласки, решил несколько поменять картинку. Руки пошли вниз, быстро оказавшись в шортах Маргариты. Ее горячая норка отозвалась приветливой дрожью на мои касания. Пальцы скользнули вдоль каньона, легко выпуская сокрытую влагу наружу.

И я тут же сменил направление. Решительно скользя пальцами по гладкой женской коже, стягивая обтягивающий топ. Вынуждая девушек прервать поцелуй.

Настя наконец-то отрыла глаза, тут же впиваясь в меня возбужденным взором. Блестящие от слюны губки призывно открыты, а глаза просто умоляют меня заняться телом девушки.

Но в голове мгновенно возникает уже привычная мысль — «не стой на чужом пути».

И я срываю с девичьих губок всего один глубокий поцелуй. Тут же перекидываясь на шейку Маргариты. Впиваюсь руками в обнаженные грудки. Беспощадно мну их, терзая соски отрывистой лаской.

Девушка выгибается под моими руками. До ушей долетает мягкий стон, больше напоминающий кошачье урчание. Ручки Марго все еще ласкают дырочку Насти, а я даже и не делаю попыток их остановить.

Напротив, несколько коротких нажатий тут и там и вот Маргарита уже встала со своей табуретки. Грудь почти что касается столика. Губы тут же нашли женскую шейку, впиваясь в нее страстными лобзаниями. А попка оказалась целиком в моем распоряжении.

Стягиваю шортики вниз. С некоторым удивлением вижу, что трусов сегодня вообще нет.

«Интересно, Марго их сняла уже где-то тут или она с самого утра без них расхаживает!?» — порывом ветра проносится в голове, но у меня совершенно нет времени обдумывать эту мысль.

Отвешиваю звонкий шлепок по заду. Женское тело легонько вздрагивает. Вижу как глаза Насти, пожирающие все происходящее перед нею, расширяются и закатываются к потолку на секунду. Должно быть — Марго выместила неожиданное ощущение прямиком на пещерке своей любовницы. С легкой усмешкой ловлю взгляд Анастасии и напоказ отвожу руку.

Губы девушки расходятся в стороны от одной только мысли о том, что вот-вот произойдет. Дразню ее с пару секунд и лишь затем отвешиваю еще несколько хлопков по оголенному заду моей партнерши.

Маргарита тут же разразилась короткими постанываниями, наполненными пикантным блаженством. В то время как вырвавшееся из губ Анастасии иначе как лютым наслаждением назвать было сложновато. Интересно, что Марго вытворяла своими пальчиками? Зажимала точку джи, судя по резкой реакции?

Я, впрочем, времени особо не трачу. Отрываюсь только затем, чтобы раздеться. Стягиваю шортики Марго с одной ножки. Девушка тут же воспользовалась неожиданной свободой и закинула ногу на стол, пошире открывая свои дырочки для меня.

Перехватываю копну Марго и оттягиваю ее назад, отрывая от шейки Насти. Лица девушек замерли одно перед другим. И Анастасия, скорее всего, во всех подробностях оценила, как меняется выражение лица женщины, когда в нее входит член.

Начинаю неспешно наяривать Маргариту, а сам во все глаза наблюдаю за Настей.

Легко улавливаю признаки дикого возбуждения в глазах. И долго девушка не сумела сдерживаться.

Анастасия откинулась назад, легко начав избавляться от одежды, стараясь не прекращать чужие ласки в четыре руки. Что, конечно же, у нее не получилось.

Марго воспользовалась движением девушки, чтобы чуть поудобнее устроиться на столике. Оперлась одной ручкой о самый краешек столешницы, чтобы гарантированно не слететь если мне ни с того ни с сего вдруг приспичит резко ускориться. Что я, в общем-то, тут же и сделал, быстро заставив жилой модуль дрожать от раскатившихся по нему громких стонов.

Женька же, вынужденный прервать свои тисканья когда Настя снимала топ, быстро сместился в проход, усевшись на одну из коек. Шорты тут же упали к ногам, а его партнерша оседлала парня, усевшись на его член. Начав неспешно на нем скакать.

Голова Анастасии, впрочем, не отрывалась от нас с Марго ни на секунду. Да и Женька вскоре устремился взглядом туда же, окончательно отчаявшись поймать глазки Насти.

«Парочка вуайеристов», — с легкой улыбкой мелькнуло у меня в голове, в то время как я напористо оттянул голову Маргариты на себя, вынуждая девушку почти что встать на ноги.

Спинка была сильно прогнута назад, выпрямленные руки — упирались в стол на самом пределе, едва касаясь его пальцами. А влажная дырочка похабно хлюпала всякий раз, стоило лишь мне сделать очередное движение бедрами.

Я запустил руку вокруг талии, нащупав горошину клитора и сжав ее пальцами. Положив свою ладонь на лобок и просто играясь с зажатой вишенкой, меняя силу сжатия или перекатывая ее между пальцами.

И Марго, не выдержав такого напора и двух минут сладко кончила!

Все ее тело затряслось, а стоны на минуту стали намного тише, но гораздо более эффектными — заставляя у меня внутри все дрожать от одного лишь глубокого тембра! Не говоря уже о том, что ножны Маргариты вдруг начали гарцевать, судорожно сжимая вставленный клинок в попытке его выдоить бешеным напором!

Но — безрезультатно. Ощущаю благодатную улыбку на своем лице. И отлично понимаю, что полдела сделано — одну удовлетворил. Теперь — нужно сделать то же самое для второй девушки.

Ловлю взгляд Насти и маню ее к себе пальчиком. Девчонка тут же снимается со своего шампура и на коленях ползет ко мне. И лишь когда ее ручка касается моей ноги, отпускаю Маргариту.

Моя партнерша тяжело дышит. И пару мгновений просто валяется грудью на столике, пытаясь восстановить дыхание.

Я же тем временем брякаюсь на табурет. Настя мгновенно с радостным лицом запрыгивает на меня сверху. Чувствую ее ручку, на миг ухватывающую мой член, направляя его прямиком в текущую дырочку.

Настя смотрит мне прямо в глаза. Ножка отрывается от пола и обхватывает мою талию, в то время как я только и успеваю подхватить отклонившееся назад тело. Анастасия тут же пришла в движение. Начав скользить на моем члене неспешным ритмом. Растягивая удовольствие настолько, насколько это было вообще возможно.

Марго же, легонько чмокнув меня в щеку в порыве благодарности, отошла к Женьке.

Краем глаза, поверх алых волос, вижу, как паренька подняли на ноги и развернули к нам с Настей лицом. Маргарита зашла со спины и обхватила парня одной рукой — поперек груди, а другой — вцепилась в член. Начав его медленно наяривать. Что-то шепча на ушко.

По глазам Марго, устремленным на меня, без особого труда улавливаю общее направление. Скорее всего, лепечет что-нибудь в духе: «Вот, смотри как надо! Вот так должен трахать девчонку настоящий самец! Одно лишь движение пальца — и сучка уже ползет к нему на коленях!»

Женьку, конечно, жалко. Но с другой стороны — я уже давно отчаялся понять этого пацана. Он одновременно и жутко ревновал меня к Насте, и умудрялся ровным счетом ничего не делать по этому поводу. А лично мне — так даже и пары слов не говорил. Подчеркнуто не желая общаться от слова «совсем».

Я бы на его месте давным-давно не вытерпел и что-нибудь да устроил, если бы к моей Маргарите кто-нибудь столь нагло подкатывал! Но — это я. А Женька... Эх. «Бесхребетный слизняк» если выражаться терминами Соколовой.

Но член у парня, впрочем, стоял как каменный! Чертов вуайерист... Плевать за кем — лишь бы подглядывать!

Прекращаю обращать на него вообще хоть какое-то внимание — Марго позаботится о Женьке и без меня. Сам же перевожу глаза на Настю. Зеленые глазки молят о поцелуе, так что просто ненадолго перехватываю тельце за шею, рывком подтягивая голову к себе и впиваюсь в жаркие губки.

Чувствую, как бедра тут же заплясали на моем стволе, выписывая круги. Ручки тут же крепко сомкнулись на моей шее, сжимая в тесных объятиях. Оставляя мне лишь ответить тем же. Только чуть позже доходит, что держать тело на весу больше не надо — можно и пошалить немного!

Опускаю руки. Неспешно лаская спинку тут и там. Вызывая легкий трепет внутри моей любовницы. И лишь в самом конце впиваюсь в попку. Крепко сжимая ее в руках и начиная диктовать более подходящий ритм. Не столько быстрый, сколько резкий.

И отрываюсь от губ Насти лишь спустя несколько минут. Резко оттягивая попку назад гораздо дальше положенного.

Девушка поняла меня и без слов. Лишь бросила восхищенный взгляд и нехотя, явно не слишком-то и желая двигаться после словленного в таком действе оргазма, скользнула назад. Ножки подкосились и Настя попросту ухнула вниз, оказавшись передо мной на коленях.

Ручки сомкнули колечко вокруг основания моего члена. А я по одному лишь благодарному взгляду понял, что сейчас — мне можно все что угодно!

И я просто поднялся со своего табурета, встав над Настей. Девушка тут же закинула голову кверху и начала активно двигать ручками. И стоило лишь мне ослабить силу воли, как из моего ствола тут же вырвалась победная очередь, чередой коротких вспышек раскрасив личико Анастасии причудливым узором.

Настя легонько постанывала, ощущая падающие на нее струи. Выдавая свое наслаждение происходящим. И вскоре после этого подалась вперед, быстро слизывая со ствола остатки своей награды.

И я был так увлечен этим зрелищем, что даже и не заметил подошедшей Марго.

Моя партнерша сноровисто перехватила алую копну и резко оттянула ее назад, сняв девичьи губки с моего клинка. И, тряхнув головой, чтобы волосы не мешали мне наблюдать за происходящим передо мной, начала вылизывать своим языком лицо Насти. И белые подтеки быстро исчезали с кожи, скрываясь в ротике у Маргариты.

Что и говорить, я лишь стоял с широко раскрытыми глазами. Ошарашено глядя на происходящее и пытаясь прикинуть, что могло стукнуть в голову моей Марго? Но мысль не находила ровным счетом ничего. Снова и снова возвращаясь к чрезмерно эротичному акту, происходившему прямо передо мной! К эффектному шоу, игнорировать которое у меня совершенно не получалось!

Настя легонько постанывала под этой неожиданной лаской, пытаясь то и дело подворачивать лицом в попытке помочь Маргарите, но крепкая хватка на затылке постоянно останавливала девушку на полпути. Лишь указывая направление к очередной горячей капле.

И едва лишь Марго закончила, как ее свободная рука вдруг оказалась прямиком на лице Анастасии. Настойчиво размазывая семя другого мужчины. Гася крепко сжавшейся хваткой любые попытки Насти отстраниться.

Я лишь легонько улыбнулся и удрученно качнул головой из стороны в сторону. Да уж, эти две девчонки не упускали шансов немножко подколоть друг дружку. Пытаясь мелкими жестами выставить соперницу в неприглядном виде.

У Насти, впрочем, получалось далеко не столь хорошо. Все же чувствовалось, что у Маргариты порог толерантности к сексуальным утехам гораздо выше.

Вот и сейчас Марго, закончив с макияжем соперницы, тут же накинулась на мой член своими губками. Легко посасывая ствол, играясь с ним язычком. Вызывая у Анастасии очередную вспышку осознания чужого превосходства.

Единственный ответ аловласки, который я получил: «Я просто этого не люблю». Оставляя лишь гадать, какой же случай должен был произойти в прошлом у Насти, чтобы она настолько невзлюбила сосать? Чтобы даже теперь, после вот уже двух месяцев наших утех, все еще отказываться это делать?

Взгляд, впрочем, бегло поднимается на Женьку. Паренек нервно мнется в трех шагах от меня. Старательно отводя глаза в сторону и позволяя полюбоваться на заливший щеки розовый румянец.

«Что ему такого Марго наговорила?» — проносится у меня в голове вспышка любопытства. — «Выглядит так, будто ему жутко стыдно! Вот только — за что? За то что кончил? Или за то, что его сперма оказалась размазана по лицу Насти? Черт бы его знал...»

Я прекрасно понимал, что, быть может, никогда не узнаю ответа на этот вопрос. Просто потому, что очень скоро — мне станет просто плевать.

***

Резкая, разухабистая мелодия легко пробилась сквозь мой сон, выдернув сознание в реальность. Из динамиков вовсю лилась классическая «побудка» в исполнении пианино и какого-то духового инструмента. Звучало немного странно, но в целом — гораздо лучше, чем та пищалка, которой будил нас Ромунов.

— Подъем! Подъем! — раздавался хриплый ор Дианы из главного зала.

«Ну хоть что-то она сделала правильно», — мелькнуло в моей сонной голове, в то время как ноги уже сползали на холодный пол.

Сверху, мимо головы, изящно спрыгнул Федор, расставив руки широко в стороны в попытке не грохнуться спросонья.

Стандартное утро. Ромунова мы теперь видели исключительно в ангаре для мехов. Да и то не всегда — капитан зачастую успевал забраться внутрь своей мыслежуйки еще до появления курсантов.

Ёрлова отвечала за побудку и курировала большинство ежедневных активностей. Макс — колол всем утреннюю дозу энергетика. Хотя канониры все чаще попросту отказывались от инъекций, вполне удовлетворенные и текущим уровнем мускулатуры.

Быстрый визит к умывальникам — сполоснуть и наспех побрить морду, сходить в сортир. Притом на такую вещь как «стыд» никто уже особого внимания не обращал. Одеться в спортивную форму — получить свою дозу от Макса и на часовую утреннюю пробежку под руководством Соколовой.

После чего — быстрый визит в душ.

Тут уже выработался свой порядок. Мы по-прежнему стояли в шахматном порядке, но теперь — у стеночки напротив была своя партнерша. Можно было легко попросить потереть спинку, да и просто поиграться глазами при желании. Настя говорила, что у них одна парочка даже интимом заниматься поутру не гнушается!

Но у нас — все вели себя прилично, хотя переспать со своими партнерами успели уже, кажется все. Единственные, про кого это было наверняка не известно — это Галланы. Никто и ни разу их даже за поцелуйчиками не заставал, хотя слухов и сплетен ходило достаточно.

После чего — переодеться в комбезы и под предводительством Ёрловой — короткая пробежка до учебного ангара, где стояли наши мыслежуйки.

Замираю на входе.

Что-то не так! Но лишь спустя несколько секунд понимаю — что именно.

Тело привычно сделало шаг вперед к своему меху, но на месте его не оказалось! Быстро пробегаюсь глазами по залу и отчетливо осознаю, что доброй половины машин нет!

— В колонну! — раздается резкий окрик Соколовой.

Мы быстро заняли положенное место в глубине зала. Рядом с нами, чуть ближе ко входу — двадцать вторая, еще дальше — тройка и четверка. Перед нами стоит Ромунов. Вместо боевого комбеза — обычная одежда из черных штанов и водолазки.

Руки сложены на груди, а на лице такое выражение, будто у кого-то умерли родственники и капитан подыскивает подходящие слова для обращения.

Но в целом — странно. Последнее построение перед утренним занятием в мехах было полтора месяца назад, после того как я подбил народ на визит в больницу. Быстро перебираю в уме свои заслуги за последние дни, но ничего примечательного не нахожу.

«По крайней мере, меня сегодня перед строем опять не выставят», — мелькает в голове, в то время как тело вытягивается по струнке под взглядом Ромунова.

— Эль двадцать один и Эль двадцать два сегодня снимаются со всех занятий, — четко говорит капитан. Я с трудом расслышал его слова, пораженный внезапной тихостью оных. И лишь сейчас, задумавшись над этим нюансом, тут же осознаю, что «Двуглавого» меха в ангаре тоже нет!

— Можно вопрос, товарищ капитан? — раздается голос Бердяева из рядов двойки.

Ромунов лишь перевел на него тяжелый взгляд.

— На третьем месяце обучения, — капитан чуть повысил голос, чтобы его было более-менее нормально слышно, — некоторые малоопасные миссии на поверхности Шестого ковчега перенаправляются на курсантов ради получения боевого опыта. Сегодня — первой и второй группе повезло — они летят на планету.

Шеренга курсантов ахнула. Кто — с нетерпением. Кто — с опаской. Но большинство — с банальной завистью.

У меня внутри все перевернулось. Вся моя подготовка... Все тренировки, которым я себя подвергал... Будут проверены в деле не через месяц, как я думал. А сегодня! Сегодня!

И в голове лишь бубном звенело: «Я еще не готов! Не готов!»

Бросаю панический взгляд на стоящую рядом Маргариту. У нее в глазах — то же, что и у меня. Но испуг в девичьих глазах тут же заставляет меня взять себя в руки. Чувствую, как наполняюсь холодной уверенностью и безо всякой фильтровки пропускаю это в свой взгляд.

«Плевать — готов или нет! Ради нее — должен хотя бы сделать вид!» — мелькает в голове отчаянная решимость. Хотя прекрасно понимаю, что моей бравады хватит ровно до кабины меха.

Ужасно хочется взглянуть в глаза Насти, но прекрасно понимаю, что сейчас — не сумею. Это Женька должен дать Анастасии уверенность в благополучном финале, не я. Хотя надежды на это у меня лично было маловато.

— Первая и вторая группы — за мной! — раздается резкий окрик нашего командира. — Остальные — отправляются на занятие под присмотром своих наставников!

И Ромунов, бросив взгляд на названные группы, махнул за собой рукой и направился к выходу из ангара. Оставляя нам лишь сжать яйца в кулак и направиться следом.

Походка у капитана зверская! Вроде бы — идет, но мы то и дело вынуждены срываться на бег, чтобы угнаться. Ноги уверенно находят путь и мы вскоре оказываемся в поточной аудитории, бесхозной ранним утром.

Нас быстро рассадили по первым столам и загнали запись, на которой наставник заново прошелся по основным опасностям Шестого ковчега. Уделив внимание холодному климату, различным классам местных тварей, коварству ландшафта и прочей фигне.

Мы все это уже слышали в первые же дни. Но Ромунов явно не хочет нас выпускать на поверхность планеты без лишнего прогона базовых знаний для тех, кто в свое время умудрился прослушать что-то важное. По одному лишь взгляду, брошенному вдоль курсантского ряда мгновенно понимаю, что сейчас практически все до единого жадно вслушиваются в уже пройденный материал. В попытке вычленить что-нибудь полезное или подзабытое.

Сам капитан, впрочем, даже и не слушает. О чем-то переругивается с Соколовой в конце аудитории. Изредка оглядываюсь и вижу взбешенное лицо лейтенанта. Кажется, наставница не в восторге от идеи отпускать нас на поверхность. С другой стороны — капитану на ее возражения явно плевать.

— Это приказ! — в конце концов бросает Ромунов. — Не нравится — идите с этим к полковнику Устимову, лейтенант!

И слетает вниз, выходя из аудитории. Оставляя Соколову лишь бросать ему вслед гневные взгляды.

Поймав всего один из которых, впрочем, поспешно разворачиваюсь к экрану и больше уже не оглядываюсь. Потому что настолько взбешенной я лейтенанта еще не видел! И, сказать по правде, как-то и не хочется видеть...

Записанная лекция, впрочем, укладывается в полтора часа, быстро подновляя в памяти упущенные замечания. Самое важное в ней, впрочем — простой совет в самом конце. «Не паниковать и слушать приказы!» Который лично я намерен выполнить на все сто!

Уже ближе к завершению в аудиторию вернулся Ромунов. Успев переодеться в боевой комбез. И едва лишь экран померк, тут же махнул курсантам, жестом приказывая идти следом.

На сей раз — прогулка не такая быстрая. Но более долгая.

По указателям на стене понимаю, что мы забрались куда-то за внешнее кольцо Рулетки. В новые для меня сектора станции. Вокруг — бегает куча народа в голубых комбезах и желтой форме. Кадровые пилоты и инженеры.

Наш капитан то и дело салютует встречным. Вижу, как головы пилотов выворачиваются вслед нам вслед.

— Ну и ну! Вот уж не ожидал больше увидеть Ромунова здесь! — долетает до уха обрывок разговора.

— Ведет молоденьких хомячков на прогулку, — насмешливо хмыкает другой голос в ответ.

В душе рождается легкая обида, но поспешно прячу ее под ковер. Не время и не место обижаться на подобные комментарии! Тем более что мы и правда — лишь чрезмерно уверенные в себе хомячки. В большинстве, по крайней мере.

Ромунов заворачивает к одной из дверей и кладет руку на сканер, держа шлюз открытым и пропуская курсантов мимо себя.

Внутри — боевой ангар. Вытянутый длиннющий зал, двенадцати метров в ширину. У дальней стены — специальные ниши для техобслуживания мехов. Вижу все наши машины. Укомплектованные боевым оружием. И пару техников, которые неспешно переходят от одной мыслежуйки к другой, производя финальную проверку.

Ромунов обгоняет нас и замирает у инженеров. Терпеливо ожидая результатов.

— Все машины проверены, капитан! — наконец-то заявляет один из мужиков. — Все в полной исправности и укомплектованы!

— Отлично, свободны, — кивает капитан и лишь затем поворачивается к нам.

Однако — не успевает и слова сказать, вперившись глазами куда-то за наши плечи.

Оглядываюсь и вижу троих вошедших пилотов, в сопровождении мужика в желтом скафандре. Двоих — узнаю мгновенно. Роман и Тина.

Парочка распылалась в широких улыбках, едва лишь встретившись с нами глазами. Оба украдкой помахали рукой, стараясь не попасться с этим на глаза Ромунову. В моей памяти тут же проносятся картинки из медотсека, когда оба пилота были покрыты большими темными пятнами, но видение быстро меркнет, не найдя ровным счетом никаких подтверждений в прошедшей мимо нас парочке.

— Старшина Галина Галахова по приказу командования прибыла! — отдала честь Ромунову последняя девушка из тройки пилотов.

Капитан, даже не утруждаясь взглянуть на нее, небрежно козырнул. Пристально глядя на шеренгу курсантов.

— Внимание! — чуть повысил голос Ромунов, вынуждая всех и каждого сосредоточить свое внимание на инструкторе. — Нам предстоит боевой вылет. Миссия простейшая — дойти до точки, снять кое-какие показания с исследовательского зонда и вернуться с данными обратно. Всю фактическую работу будет выполнять присутствующий здесь представитель инженеров младший сержант Кирилл Кайданов, — мужчина в желтом скафандре смущенно улыбнулся и кивнул нам. — Наша задача — довезти его до места и вернуть в целости и сохранности. Вероятность столкновения с противником — крайне мала.

Капитан обвел колонну глазами. Заглядывая в душу каждому. И лишь удовлетворившись увиденным, продолжил.

— Обычно на такую задачу ставят всего одно боевое звено. Пять мехов. Мы — идем в двенадцать машин. Десять — курсантов и два опытных меха сопровождения. Я — буду командовать. Младший лейтенант Паньшина, — Ромунов указал на Тину, — назначается моим заместителем на время этой операции и понесет капсулу с техником. Иными словами, — легонько усмехнулся капитан, — в случае чего — отстреливаться придется именно вам, курсанты! Так что не хлопайте глазами! Сосредоточьтесь на управлении мехами и четко выполняйте приказы! Остаток инструктажа проведем уже в мехах по дороге. По машинам!

Я ощущал как колотится сердце в груди. Выбивая барабанную дробь от предвкушения и страха. И по горящим глазам Маргариты прекрасно понимал, что внутри моей партнерши клокочет примерно то же самое.

Я бегло прошелся глазами по курсантам. У большинства на лицах царили улыбки, а глаза пылали возбуждением от предстоящего приключения. Лишь некоторые направлялись к своим мехам с выражением явной опаски.

«Одно дело — готовиться. Совсем другое — отправляться на боевой вылет», — отчетливо понимаю я.

Пока мы готовились и тренировались — ничего плохого произойти не могло в принципе. Что самое страшное могло случиться? Какой-нибудь вывих? В худшем случае — мелкий перелом из-за того, что кто-то слишком сильно увлекся физподготовкой.

Но с Ковчега — люди не возвращались. Любая высадка на планету — опасна. Уж это-то инструкторы успели донести до всех и каждого. И даже «крайне малая» вероятность столкновения с Чертями — все же была. А значит если кто-то зазевается — то последствия могут оказаться крайне плачевны.

Но, кажется, мало кто из курсантов это понимал. Макс с Ксенией — увлеченно о чем-то переговаривались. Лица серьезные — явно приняли предостережения капитана всерьез. Настя с сомнением глядела на своего Женьку. Судя по всему, не слишком-то веря в то, что пацаненок справится в случае чего.

В то время как остальные возбужденно переговаривались и в открытую подкалывали друг друга, кто больше Чертей настреляет. Совершенно не обращая внимания на короткую беседу капитана с Тиной. Лица у обоих были предельно серьезные — Ромунов явно вполголоса выдавал какие-то указания, потому что девушка только кивала в ответ, ничего не говоря. А в конце и вовсе вытянулась по струнке и отдала честь, прежде чем направиться к своему меху.

Я, осознав что большинство курсантов уже закрывались в своих машинах, быстро запрыгнул в свою. Не желая получить лишний втык от своего инструктора.

— Тут нам подарки оставили, — с усмешкой предупредила меня Маргарита.

Вот только запоздало. Я со всего размаха приземлился задом на свое кресло и тут же вскочил от неожиданной боли в копчике.

— Бляя... — протянул я, потирая ушибленное место и снимая со своего сидения пистолет в кобуре.

— Самый настоящий — я уже проверила, — бросила через плечо Марго.

— Поверю на слово, — стараясь не пропустить свои эмоции в голос, сдавленно ответил я, пытаясь привесить кобуру к ноге.

Стрельбище атлетам, вообще-то, не полагалось, но инструкторы не возражали против нескольких занятий ради общего ознакомления. В основном потому что личный пистолет был последней линией защиты пилотов. Хотя толк от него был, мягко говоря, невысок — местные жуки жрали земляную породу и содержащееся в ней железо каким-то образом оседало в панцирях, создавая весьма мощную броню, которую даже противотанковое ружье брало с изрядным трудом. Так что прибить Черта пистолетом было весьма проблематично — уж очень метко надо было пальнуть.

Я бегло взглянул на округу. На боку кабины висела аптечка и две дыхательных маски. Которых тут раньше не было.

Марго, впрочем, времени не теряла. Лицевая пластина скользнула вниз, пока я возился с кобурой. И отчетливо выстукивала пальчиком по подлокотнику в ожидании меня.

Я наконец-то уселся в кресло. Ремень безопасности накрепко прижал меня к сидушке. А пальцы привычно скользнули в щели управления. Мозг тут же наполнился показаниями меха, но я попросту отбросил лишнее в сторону, переходя в более подходящий мне стиль управления.

Мыслежуйка стояла в небольшой нише. Внутри было достаточно места, чтобы техник при необходимости мог протиснуться сзади к нужным частям. Я быстро проскакал по камерам других машин.

Вся наша группа щеголяла показателями синхронизации как минимум в пятьдесят процентов. Хотя Галланы свой полтинник взяли едва ли с неделю назад. Почти месяц буксовав где-то в районе сорока пяти.

В то время как двойка от нас в этом явно отставала — у них, в большинстве своем, был недобор где-то по пять-десять процентов.

«О, а с этой сучкой у Ромунова все как-то получше!» — внезапно пришла мне мысль Маргариты.

И я тут же увидел показатель синхронизации Двуглавого в двадцать процентов. Примерно в десять раз лучше, чем с Соколовой. В то время как машина Тины с Романом «Веселый монстр» и вовсе всем на зависть имела аж семьдесят два процента!

«Нихуясе», — помимо моей воли просочилось удивление.

«Интересно, как им это удалось?» — поинтересовалась Маргарита и у меня перед глазами тут же пронесся десяток пошлых картинок, наглядно иллюстрирующих направление мыслей моей партнерши.

«Ты, главное, у них этого не спрашивай», — я отчетливо почувствовал улыбку на своем лице. И был лишь благодарен за это Марго — все же она прекрасно умела подбодрить в нужный момент. Простым стебом и шуточками позволяя отвлечься от предстоящей высадки.

— Все расселись, как я вижу, — вспыхнуло перед глазами лицо Ромунова. — Отлично. На стене кабины висят кислородные маски. Всем надеть их и подключить к системе подачи кислорода мыслежуйки. После чего — отключить внешние насосы! — не терпящим ни малейших возражений тоном заявил он.

У меня мелькнули в голове вопросы и справка по техническому оснащению тут же подсказала нужные ответы. Маска с широким, совершенно не стесняющим обзор, прозрачным пластиком плотно обхватила лицо ото лба до подбородка. В то время как из спинки кресла по мысленному запросу выскочила тонкая трубка, которую я подключил к соответствующему гнезду у виска.

Пока мы с этим возились, я вполглаза наблюдал за тем как обряженный в полновесный защитный скафандр техник залез в капсулу для транспортировки, здорово смахивающую на стальной гроб размера XXL для какого-нибудь рослого верзилы под два метра с комплекцией Макса. Веселый монстр тут же оказался рядышком и, присев, закинул инженера себе за спину, «надев» капсулу словно какой-нибудь походный рюкзак.

И лишь после того, как мы закончили соответствующие процедуры, Маргарита отключила внешний насос. На экране тут же вспыхнул индикатор оставшегося времени. Если верить таймеру, запасов мыслежуйки, согласно расчетам, должно было хватить на двадцать четыре часа.

— За мной! — приказал спустя полминуты Ромунов.

Я машинально отметил, что наш капитан создал отдельные каналы для наших звеньев, позволяя пообщаться со своими ближайшими товарищами по приватному каналу в случае необходимости. Ёрлова тут же на свой лад распределила боевой порядок, чтобы избежать засорения эфира.

Двуглавый тем временем стронулся с места и направился по коридору, к ближайшей двери во внешней стене. Оставляя нам с Марго лишь следовать за ним.

За шлюзом обнаружился здоровый коридор для мехов. В котором все соблюдали четкий порядок правостороннего движения. Из ангаров тут и там выныривали колонны мехов, вливаясь в поток. В то время как откуда-то спереди навстречу нам шли машины, судя по виду, только что прилетевшие с планеты. Все грязные, а некоторые — так даже со следами боя!

Что и говорить, сердце в груди колотилось как молот! Все нутро тут же охватил мандраж от того, во что мы вот-вот окунемся.

И утешало лишь одно. В колонне встречных мехов через одного попадались ребята, которые проходя мимо, салютовали Двуглавому. Выказывая дань уважения. И невзначай намекая, что мы под надежным присмотром.

Коридор привел нас прямо в грузовой док челнока. Мехи аккуратно стояли в шесть рядов, оставляя между ними свободный проход. Капитан тут же прислал нам координаты, позволившие легко найти свое место в этих колоннах. Заняв позицию где-то на дальних задворках.

Рядом с нами было, наверное, около сотни мыслежуек. Позволяя легко оценить масштабы проходящих на планете ежедневных операций. И все до единой машины — вооружены до зубов. С количеством оружия достаточным, чтобы влегкую захватить какую-нибудь военную базу!

Я активировал магнитные подошвы меха и, как и все остальные, ухватился за ручку на потолке, чтобы никакой случайный вираж не сбил с ног. Ждать пришлось недолго. Вскоре после нас прибыло еще несколько звеньев, заняв оставшиеся свободные места, и челнок, погрузив док в темно-синий свет, стартовал. Быстро устремляясь к поверхности Ковчега.

Как ни странно, но перегрузок практически не было. На пару минут стало тяжело дышать — грудь сдавило от бешеного напора, но это ощущение быстро закончилось. Не вызвав даже неприятного осадка в теле.

Челнок тут же начал метаться туда-сюда над поверхностью планеты, тут и там сбрасывая очередную группу мехов к местам проведения их операций. Развозя громадные машины будто какое-то такси.

Ромунов тем временем снова вскользь прошелся по основным опасностям Ковчега, устроив небольшой устный экзамен, задавая каждому из курсантов по паре вопросов и поправляя в случае неверных ответов.

«Что-то он седня какой-то прибитый», — мысленно проговорила Маргарита, вслушиваясь в голос Ромунова.

Я на миг задумался над ее словами тут же понял, что девушка полностью права. Обычно голос нашего капитана особыми эмоциями не отличался. Лишь меняя туда-сюда тональность, превращая тон то в приказной, то — в зловеще-тихий. Сейчас же — интонации выдавали отчетливое раздражение всякий раз, когда кто-нибудь неверно отвечал на очередной вопрос.

«Так ведь это, поди, его первая высадка за долгое время», — дошло до меня полуминутой позже, обвертев мысль о голове с разных сторон. — «Ромунов ведь после, — я хотел сказать «потери партнера», но все же вовремя исправился, хотя и понимал, что Марго без труда уловит это, — ранения на Ковчег не спускался!»

«Хых!» — мысль Маргариты отчетливо полыхнула завистью от того, что ей самой этот факт в голову никак не желал приходить. — «Тяжело ему... наверное.»

«Возвращаться туда, где погибла напарница... С другой девушкой в связке», — я даже и не мог представить, какого это. Наверное — тяжело. Но, к сожалению, ничего более конкретного в голову не приходило.

— Следующая остановка — наша! — прервал мои размышления голос Ромунова. — Высаживаемся точно так же, как отрабатывали на прошлой неделе! Никто не торопится и не тормозит, салаги! А то либо грохнитесь кому-нибудь на голову, либо будете пять минут бежать к месту сбора!

Грузовой док к этому моменту уже изрядно поредел. Внутри, помимо нашей группы, осталось едва ли три звена. Как бы намекая, что нас задвинули почти в самую последнюю очередь.

Мехи, впрочем, сдвинулись с места и выстроились в три шеренги перед задним люком. Лампа сменилась на красный огонек и через пять секунд стальная панель отъехала вверх. Открывая медленно проносящуюся в пятнадцати метрах внизу каменистую поверхность.

Двуглавый и Веселый монстр тут же оттолкнулись от пола и прыгнули, устремляясь к земле. Я тут же сделал шаг вперед.

«Раз. Два. Три», — отсчитал я про себя и, подогнув колени, прыгнул вперед, в последний миг отключая магнитные захваты на ногах.

Мгновение ужаса. Перед глазами проносится земля. А я попросту падаю прямо на нее. Но тело, повинуясь указке разума, все же послушно приземляется, припадая низко к поверхности. Ноги бороздят почву, а руки сжатыми кулаками устремляются вперед. Из запястий выдвигаются здоровенные стальные пластины, помогая затормозить массивное тело. Оставляя на земле отчетливые десятиметровые борозды.

Но мыслежуйка справляется. Пластины тут же отъезжают назад, а руки уже сдергивают с бедра плазменную винтовку. Мы с Марго в четыре глаза шерстим округу тепловизором в поиске возможного врага, но все чисто. Лишь тогда облегченно вздыхаю и мигаю, переключаясь на нормальное зрение.

Шестой ковчег оказался совершенно не таким, каким я его представлял.

Над головой красовалось безоблачное темно-темно-синее небо. Совершенно неестественного, насыщенного оттенка, который заставлял изумленно моргнуть. На полпути между горизонтом и зенитом замер бледно-лиловый шарик, сантиметров едва ли трех в диаметре. Не то клонясь к закату, не то набирая силу в попытке вскарабкаться повыше.

Но со своей задачей — освещать все вокруг, он еле справлялся.

Округа была поглощена легкими сумерками. Будто на дворе стоял глубокий вечер и тьма вот-вот поглотит все, до чего сумеет добраться. Но света все еще хватало, чтобы вполне нормально разглядеть все вокруг.

Под ногами — темно-коричневая почва, с массивными вкраплениями больших, вросших в землю, камней. Тут и там твердая поверхность прерывалась мелкими проплешинами, заполненными серым песком. И до самого горизонта — громадная равнина. Лишь в одном месте, далеко на горизонте, из земли торчала какая-то одинокая скала, с такого расстояния больше похожая на небольшой приплюснутый треугольник на горизонте.

— Добро пожаловать на Шестой ковчег, — раздался в интеркоме голос Ромунова. — Первое правило — мы на вражеской территории. Будьте всегда на стрёме! — хриплым тоном заявил капитан. — Собрались ко мне!

Я запоздало вспомнил, что, согласно протоколу высадки, вообще-то, уже должен был подбежать к командиру. Так что, накренив тело вперед, коротким рывком в несколько секунд преодолел сотню метров, отделявших двадцать первое звено от Двуглавого, утешаясь тем, что зазевался не я один. В то время как за нашими спинами на бег сорвалась вся двойка.

Впрочем, в руках у всех и каждого — оружие. Лишь у Двуглавого да Монстра стволы висели в положенных гнездах. Все остальные, судя по всему, массово решили перестраховаться.

— Итак, повторяю задачу еще раз, — заявил Ромунов, едва лишь все оказались в пределах досягаемости. — Мы должны совершить марш-бросок в пятьдесят километров по поверхности Ковчега, снять показания с исследовательского зонда и вернуться обратно. Приоритетная задача — выживаемость инженера Кайданова! На все про все — у нас пять часов.

Я тут же уловил быстрые подсчеты в голове Маргариты. Средняя скорость неспешного бега тренированного человека — около 20 километров в час. Мыслежуйка — в два с половиной раза больше, а значит — без труда может превратить эту цифру в пятьдесят. Да и отдыхать машине не нужно, в отличии от реального тела.

Впрочем, в расчет быстро пошли вспомогательные факторы, вроде удержания зоны наблюдения и элементарной необходимости смотреть под ноги, тут же начав скашивать результат вниз. Впрочем — все равно получалось, что времени у нас было вагон. Как минимум вдвое больше положенного.

Капитан быстро расставил всех на позиции и быстрым шагом тронулся в путь. Нашему звену достался правый фланг, в то время как Двуглавый с Веселым монстром встали по центру, как двоеточие заключенное в скобки.

— Хмырья — передний наблюдающий, Питон — вторая огневая позиция, Ёрлова — третья, Стесняшка — четвертая, Галланы — замыкающий! — быстро раскидал нас по точкам Ромунов.

Я удивленно моргнул, едва лишь услышав обращения, которыми он воспользовался.

«Он что, только что назвал Виталика Питоном?» — мелькнула столь же изумленная мысль Маргариты в моей голове.

«А Ксеньку — Стесняшкой», — добавил я.

Капитан явно знал о нас гораздо больше, чем нам бы хотелось. Я уж точно был уверен, что ни разу при ком-либо из инструкторов не пользовался прозвищами. А сейчас...

Я усмехнулся. Ромунов в боевых условиях — Двуглавый. Так что не удивительно, что и мы быстро перекочевали в ряды каких-никаких прозвищ, которыми друг друга наградили.

«Стой!» — внезапно ворвалась ко мне в голову Марго. — «Какого хрена я — Хмырья!?»

«Эм... потому что это твое прозвище?» — с усмешкой заявил я, занимая положенное место во главе колонны.

«Убью ту тварь, что это придумала!» — с мрачной серьезностью заявила Маргарита, уже вовсю прикидывая, насколько обращение капитана закрепит за ней это прозвище.

Я хотел было решить, что лучше не сообщать моей партнерше точное имя, но со вздохом понял, что только что это сделал.

«Ясно. По возвращению я пойду и начищу рыло Максу!» — хмуро заявила девушка, уже пытаясь прикинуть, как бы умудриться хоть как-нибудь навалять этой горе мяса.

Я лишь удрученно покачал головой. Как я и подозревал в свое время — Маргарите кличка совершенно не понравилась. Но с чьей-то легкой руки «Хмырья» все же просочилась и прочно угнездилась в обиходе у двадцать первой в последние пару недель. Хотя все лишь показывали друг на друга пальцем, заявляя: «Я это от него услышал!» А на то что Маргарита с каждой прошедшей неделей говорила все чище и уже мало чем напоминала ту оторву, что прибыла на станцию — всем, кроме меня, кажется, было просто плевать.

Но прямо сейчас я точно был не в состоянии что-либо сделать. Марго прекрасно знала, что я пытался уговорить народ прекратить ее так называть, но пока что — без толку. Лишь Макс все же хотя бы боролся со своим языком. Остальные — по большей части просто забили, предпочитая невзначай подкалывать Маргариту каждым своим обращением.

Так что я вместо утешения своей партнерши просто прошелся по нашей колонне, пытаясь найти обоснования распределенным позициям.

Впрочем, ответ оказался очевиден. Я — во главе. Потому что мой мех укомплектован по архетипу «Штурмовика». Плазменная винтовка и дробовик. Могу отстреляться и на ближней дистанции, и на средней в случае чего.

За мной следом — Питон. За парнем на распределении после первого месяца обучения закрепили снайперскую винтовку. Плюс дробовик, если все же придется вступить в ближний бой. С этой точки — может легко выстрелить и вперед, и в бок, и, при необходимости отступив на полтора шага в сторону, даже назад!

Дальше — Ёрлова. Ей единственной из нашего звена достался архетип «Ближника». Двойной боекомплект дробовика, пистолет и массивный клинок за плечом, если внезапно все окажется совсем плохо. Курсанты вовсю посмеивались над мечом, но мы на лекциях Ромунова видели записи с реальных условий — эта железка вполне могла спасти жизнь и сэкономить патроны.

Со средней позиции — Ёрлова могла легко прикрыть любого из нашего звена. Да и командовать, наверное, попроще, если всех хорошо видно.

Макса с Ксенией засунули на четвертую позицию. Тут тоже все вполне понятно — Куленко получил тяжелое снаряжение.

За одним плечом — массивный стальной брикет, такой же как у Ромунова, оказавшейся «Тепловым излучателем». Ну или Солнцепушкой, как предпочитали ее кликать местные. Ствол изрядно разогревал почти все перед собой, позволяя поджарить сразу целую стаю Чертей, заодно закупоривая песчаные лазы под землю, превращая песок в стекло. Единственные минусы — весила эта хрень дофига, да к тому же была одноразовой. Впрочем, даже одного грамотно положенного выстрела вполне могло хватить, чтобы вытащить отряд из передряги.

За другим же плечом красовалась трехствольная ракетница. Тоже могла натворить немало бед, если случайно шмальнуть не туда, куда стоило бы. А в качестве основного вооружения мех использовал плазменную винтовку.

И четвертая позиция позволяла оставаться в тылу и не подвергать без надобности двести одиннадцатый мех лишней опасности.

В то время как Галланы, как и я — были Штурмовиком. Что позволяло надежно прикрыть тылы на ближней и средней дистанции.

— Можно вопрос? — ворвался тем временем в интерком Виталий. — Какого черта на нас эти маски?

Ответом ему был заливистый смех Романа.

— Курсант, а вы не боитесь ли задохнуться? — задорно поинтересовался он.

— Да как-то не особо, — хмыкнул Питон. — В кабине же воздух чистый.

— А вот зря, — рассмеялся Рома.

— Отставить, — вклинился в эфир Ромунов. — Основная опасность на Ковчеге — атмосфера. В воздухе всего восемь процентов кислорода и куча токсичных газов. Дышать можно, но недолго.

— Ощущение такое, будто ты на горнолыжном курорте, — заливисто захохотала Тина. — Только без лыж. И без гор.

— И с дробовиком в руках, — вставил свои пять копеек Роман. — Короче — странный какой-то курорт, но вдохнешь полной грудью и ощущение будто тебе в легкие битого стекла напихали! Попробуй как-нибудь, пацан — закачаешься!

«Теперь понятно, откуда появился «Веселый монстр», — усмехнулась Маргарита.

«Вообще не возражаю иметь его под боком», — с улыбкой ответил я, слушая беззлобную перепалку.

Ромунов устало вздохнул и одним этим звуком заставил неугомонную парочку поспешно захлопнуть варежки.

— Черти уже давно поняли, куда надо метить чтобы добраться до мяса, — дождавшись когда эфир стихнет, разъяснил капитан. — В двух случаях из трех будут бить именно в корпус. Одна щель — и местный воздух проникает внутрь кабины. В бою надевать маску тебе уже будет некогда, курсант. Наглотаешься токсичных газов — и вырубишься через пару минут. А еще через три — будешь уже на пороге райских врат. Так что маски никому не снимать до самого возвращения на Рулетку!

— А, спасибо за разъяснение, товарищ капитан, — тут же поблагодарил Питон. — А можно еще один идиотский вопрос? Почему нас выкинули в полусотне километров от цели? Пилоту челнока лень было нас до места докинуть?

— Сейчас будет весело, — хохотнул Рома. — Кто еще сам не додумался — гляньте прямо по курсу в электромагнитном спектре.

Лично меня даже и уговаривать не пришлось. Картинка сменилась на черно-белое подобие настоящей. Землю под ногами окрасила чернота, а вот спокойное небо впереди тут же запылало тысячей причудливых росчерков. Короткие белые разрезы постоянно перечерчивали светло-серый фон, покрытый кучей мелких ярких точек.

— Это еще что за фигня!? — изумленно выдохнула какая-то девушка из двадцать второй группы.

— Электромагнитная буря, — сказал в ответ Ромунов. — Настоящий дождь на Ковчеге редкость, но обилие металла под ногами делает подобные бури стандартным явлением. Приборы челнока сойдут с ума и вести машину придется исключительно вручную, без какой-либо помощи автоматики. Потому нас и выкинули за границей бури.

— А не проще ли подождать пока она утихнет? — поинтересовался Питон. По ехидному тону отчетливо чувствовалось, что парень изрядно сдавливает себя за горло, принуждая говорить гораздо вежливее, чем хотелось бы.

— Бури на Ковчеге могут идти месяцами, — хохотнул Роман. — Но ты не волнуйся! Мы сейчас войдем в нее через пару минут — и хрен нас кто услышит, хоть заораться можно! Ни тебе подмоги, ни возможности вызвать челнок чтобы свалить домой пошустрее! Только ты — и дикая природа вокруг! Испытание для настоящих мужчин! — с восторженным придыханием произнес он.

— Да и для женщин тоже! Пока этого мастодонта успокоишь — уже задолбаешься! — рассмеялась Тина, заливая эфир множеством мелких смешков, разряжающих гнетущую атмосферу в кабинах.

А если серьезно — то было несколько страшно. Всего полкилометра — и мы попадем в зону, откуда даже на помощь позвать не получится! И если бы не веселая перепалка — то мы бы, пожалуй что, сейчас уже погрузились в весьма мрачные мысли. А так — сердце отчетливо согревала мысль, что большой брат с нами. Приглядывает за несмышленышами из соседней машины.

— Движение! — вклинился в эфир мужской голос, тут же оборвав веселую шуточку на полуслове.

Мы мгновенно выхватили стволы, припав на колено и цепко вглядываясь в свои сектора обзора. Но, поняв, что в моем поле зрения — одна лишь пустота, как я, оставив Марго на стреме, перепрыгнул в сенсоры одного из мехов двойки. Быстро найдя на горизонте группу Чертей.

«Двенадцать больших», — посчитал их я. — «Расстояние — около километра с небольшим. Идут мимо.»

— Спокойно, — раздался в эфире тихий голос Ромунова. — Помните — у Чертей черно-белое зрение. Мы для них сейчас — просто пачка валунов на горизонте. Стоим без движения и не дергаемся. Пусть пройдут мимо.

— Да их тут всего ничего! — раздался голос Бердяева, комзвена двойки. — Капитан — давайте их перебьем! У нас патронов навалом!

— Заткнись, придурок! — с неожиданной серьезностью осадил курсанта Роман. — В этом секторе Чертей уже два месяца вообще не видели! Мы их даже на горизонте увидеть не должны были сегодня!

— А если они на горизонте — то могут быть где угодно! — продолжила за напарника Тина. — В том числе — и под ногами!

— Эта миссия только что стала опаснее, — коротко заявил Ромунов. — Отныне — всем с особой внимательностью смотреть под ноги! Не наступайте на песок. Обходите даже если придется сделать пару шагов в сторону!

Ну хоть что-то я запомнил. Черти прикрывали входы в свои туннели песчаными пробками. Вот так наступил — и провалился на несколько метров вниз. И повезет, если внутри никого нет — авось свои вытащат. А если не повезет — то вытаскивать будет уже некого, сожрут прежде чем сверху скинут лебедку!

Мы несколько минут с замирающими сердцами наблюдали как вереница Чертей неспешно бежала по своим делам. Но на нас они не обратили ровным счетом никакого внимания, спокойно пройдя мимо. Позволив нам всем наконец-то облегченно выдохнуть.

— На будущее, курсанты, — тут же раздался голос Романа, — шуточки — шуточками, а на Шестом ковчеге лучше никогда не вступать в бой с Чертями если есть возможность разминуться! Помните — это их планета. И жуков тут дохрена! Глаза видят только десяток, а их в округе может оказаться несколько сотен! — весьма серьезным тоном предостерег нас пилот. — Многие звенья вот так вот решают пристрелить десяток-другой — проредить немного ряды. И просто не возвращаются назад. Усекли, молодняк?

— Так точно! — нестройно промямлили в ответ.

— Вам задали вопрос! — легонько повысил голос Ромунов.

— Так точно! — гораздо более отчетливо заполнил эфир сразу десяток голосов. — Спасибо что просветили!

— Так-то лучше, — удовлетворенно хмыкнул капитан. — Бегом марш! Попробуем немного нагнать график, пока есть возможность.

Мехи тут же сорвались на легкий бег. Легко выдавая где-то километров тридцать в час. Бег в мехе, впрочем, совершенно не напрягал мышцы. Позволяя нестись настолько быстро, насколько успевали двигаться ноги. И безо всяких проблем с нехваткой дыхания.

Другое дело, что настолько быстро Ромунов нам, конечно же, разогнаться не позволял. Соблюдая ритм неспешной утренней пробежки. Давая возможность спокойно смотреть и под ноги, и по сторонам.

Хотя глазеть, сказать по правде, было попросту не на что. Куда ни глянь — а вокруг одна лишь равнина. И вдруг — впереди открылся просто шикарный вид.

Да до того неожиданно, что я с некоторым трудом успел вовремя тормознуть, замерев шагах в четырех от крутого обрыва! Я осторожно глянул с края — отвесный склон под углом добрых градусов в восемьдесят пять уходил четко вниз метров на десять с небольшим!

— Еще одна прелесть Ковчега — крутые отвесные склоны, — раздался в динамике голос Ромунова. — Зазеваетесь — и грохнитесь вниз с высоты метров в десять-пятнадцать. Редко где на этой долбанной планете вы встретите склоны повыше. Посему, если не знаете местности заранее — никогда не разгоняйтесь.

— Полезная мудрость, кстати, — хмыкнула Тина. — Можно и к родной Рулетке применять тоже — если не знаешь, где сортир — не несись сломя голову! А то вылетишь из-за поворота, а там — генерал-майор!

— Собьешь с ног — и сортир уже не нужен! — расхохотался Роман, заканчивая за партнершей мысль.

Вызывая у нас с Марго безудержные улыбки. Нет, с этой парочкой я определенно готов постоянно ходить на миссии.

Ромунов тем временем подошел к краю и попросту спрыгнул вниз. С грохотом приземляясь на каменистую почву и обводя округу невесть когда успевшим перекочевать с бедра в руку дробовиком.

— В... за... ой, — сказал он. Голос постоянно хрипел и обрывался — мы уже вошли в зону электромагнитной бури, изрядно сбивавшей радиоволны даже на такой небольшой дистанции.

— Надеюсь, салаги, вы получили хотя бы «удовлетворительно» за тренировку с ножным гарпуном! А то на обратном пути мы кого-нибудь принесем в жертву богу обрыва! — зловеще захохотал Роман.

Я, даже и не скрывая улыбки, бегло окинул взглядом предстоящий путь. Судя по краскам — впереди было еще как минимум километров десять каменистой почвы, а после нее — начиналась серая полоса. Песок.

Немного подогнуть ноги и грациозно прыгнуть вперед. Мех с легкостью пролетел десять метров, изящно припав на колено в конце. И поспешно пошел вперед, освобождая место для следующего прыгуна.

Лишь глядя на местные пейзажи я начал понимать, почему нас, атлетов, столь усердно гоняли с акробатикой. Я бы сейчас, после месячной подготовки, даже без меха не слишком-то и опасался бы с третьего этажа спрыгнуть. А уж в стальном рыцаре, конечности которого обладали гораздо большей прочностью, чем мое собственное тело — так и с пятого сиганул бы не раздумывая.

Шуточки Монстра становились все более веселыми из-за то и дело проскальзывающих в них пробелов. Мы, конечно, перешли на режим связи «от машины к машине», но буря все же умудрялась вклиниться в наши разговоры даже с учетом того, что расстояние между мехами редко где превышало три метра.

В то время как земля под ногами отчетливо скрипела под нашими ногами. Судя по раздававшимся звукам, булыжники, на которые мы наступали — были отчасти металлическими. На инструктажах нам рассказывали, что на подобной почве можно даже попытаться включить магнитные захваты в ногах для большей устойчивости. Для стрельбы или когда на тебя набрасывается какой-нибудь здоровый жук.

Ромунов погнал нас вперед легким бегом. Стремительно сокращая расстояние до цели.

— Да блядь! — неожиданно разорвал тишину возглас Питона десятью минутами позже.

— Всем стоять! — тут же раздался голос Ромунова.

Я стремительно встал на месте. Маргарита, как и положено канониру, не сводила глаз с горизонта. В то время как я, пользуясь моментом бездействия, оглянулся назад в попытке узнать, что же случилось.

И мои губы тут же разошлись широкой улыбкой.

Щадоленко умудрился забыть про приказ «не наступать на песок». И теперь его мех завалился на бок, упираясь одной рукой о землю. В то время как нога провалилась в дыру словно в открытый колодезный люк посреди тротуара. Веселый монстр сделал три шага к нему и, протянув руку, вытащил мех из дырки.

— Вот я ща им устрою! — со злорадным упоением в голосе заявил Питон, сдергивая с пояса гранату.

— Замри! — тут же затопил кабину изрядно усиленный голос капитана, вынудив меня аж задержать дыхание.

Я перевел взгляд на командирский мех и увидел, что в руках у Двуглавого дробовик, нацеленный точно на двести двенадцатый мех под управлением Щадоленко.

— Повесь гранату на место, рядовой! — тихим, угрожающим тоном произнес Ромунов.

— Но, капитан, я просто хотел закупорить эту дыру! — поспешно попытался оправдать свои действия Питон, медленным, показным движением отправляя гранату обратно на пояс.

— Идиот, — хохотнул Рома. — Тебе повезло, придурок, что тебя сразу не пристрелили! — веселым, задорным тоном добавил он, разряжая обстановку. — Эй, курсанты, кто-нибудь помнит, каковы среднестатистические потери на Шестом ковчеге?

— Около пятисот за три месяца! — мгновенно ответил я.

— О, молодец, Бельчонок! — из интеркома тут же донесся звук хлопков. — А кто сумеет сказать, сколько из этого количества — молодые, недавно выпустившиеся курсанты?

— Много? — робко промямлил Виталий.

— Примерно семьдесят процентов, — со всей возможной серьезностью произнес Ромунов, вешая дробовик на место. — И все из-за вот таких придурков, для начала наступивших на песок, а после решивших метнуть гранату в лаз из которого не полезли Черти!

— Эм... а в чем проблема-то? — чуть более злобным тоном, превосходно понимая, что все до единого присутствующие сейчас вслушиваются в выволочку, поинтересовался Питон.

— Идиот, — с хохотом повторил свой вердикт Роман. — Слушай сюда, полудурок! Щас наставлю тебя уму-разуму! — пытаясь изобразить старческий голос начал выдавать местную справку Рома. — Если Черти тут же не полезли — значит их в ближайшей округе от лаза просто нет. Значит если и услышали — то приняли за случайное обрушение одной из пробок. А вот если ты туда гранату кинешь — то она по металлизированным туннелям такой звукан даст, что нам на голову вся Преисподняя вывалится! Так что легче тебя сразу пристрелить, придурок, чтобы уберечь остальных от твоих заскоков!

— Да ладно-ладно! — поспешно пошел на попятную Щадоленко. — Я понял! Больше ничего без приказа делать не буду!

Я от себя мог лишь повторить слова Романа. Идиот. Особенно с учетом что нам этот пункт не так давно с экрана мужик объяснял. И это Щадоленко, который внаглую кичился в первые дни тем, что внимательно слушал все инструктажи! Судя по всему, Виталий решил, что он прекрасно помнил все еще с первого раза и решил мысленно полентяйствовать...

— Капитан, вы же понимаете, да? — разорвала напряженно затихший эфир Тина каким-то завуалированным вопросом.

— Да, — мгновенно откликнулся Ромунов. — Доложу по возвращению.

Оставив меня, да и кучу остальных курсантов, ломать головы над смыслом случайно подслушанных фраз.

Наша группа между тем двинулась дальше. За пару минут добравшись до края песка.

До самого горизонта, насколько видел глаз — унылая серая масса. Перекатывающаяся под порывами ветра небольшими барханчиками.

— Дальше — идем по песку, — сухо заявил Ромунов. — Нам предстоит преодолеть восемь километров, так что всем быть предельно осторожными! Именно тут, на песке, у Чертей самое большое преимущество.

— Копают они уж точно как черти! — отрывисто вклинился Рома, в юморной манере быстро поясняя основную опасность.

— Идем шагом, — приказал капитан. — Держать дистанцию между машинами в три метра. Атлеты неотрывно глядят под ноги впереди идущей мыслежуйке! Держите в руках оружие. Плазменную винтовку, если у вас она есть. Если увидите что из песка вырываются конечности жуков — сразу же палите сквозь песок! Вряд ли убьете, но, возможно, сумеете отпугнуть, — быстро напомнил кусок инструктажа Ромунов, бесстрашно отправляясь вперед.

Это были, пожалуй что, самые напряженные сорок минут пути. Даже Рома с Тиной прекратили откалывать свои шуточки, во все глаза пытаясь выглядеть признаки подземной угрозы.

Но — все прошло тихо. Позволив нам всем облегченно вздохнуть едва лишь под ногами снова заскрежетала твердая земля. Тут же срываясь вперед легкой рысцой, быстро и без приключений преодолевая оставшиеся пятнадцать километров.

— Приехали, — заявил Рома, снимая со спины свой рюкзак и ставя его на землю.

— Че? Куда? — ворвался в эфир Бердяев. — А тут не должно быть какого-то зонда?

— Точняк, — поддакнул Питон. — Тут же ж нихрена нет!

— Просто смотреть уметь надо, — послышался смешок выбравшегося из своего гроба инженера.

Фигура в желтом скафандре направилась прямо к единственному объекту, который хоть немного выделялся на местном фоне — здоровенному, с человека высотой, булыжнику неправильной формы.

Техник коснулся камня в нескольких местах и на сколотой поверхности вдруг приоткрылась небольшая панель. Открывая скрытую внутри электронику.

— Все, что хоть немного выделяется на фоне местного пейзажа, Черти уничтожают за считанные дни, — пояснил Ромунов. — Так что исследовательские зонды, в большинстве своем, замаскированы под какие-нибудь здоровые камни.

— И даже это их иногда не спасает, — хмыкнул Кайданов. — Чертовы жуки забавы ради начинают играть камнями в футбол.

— Че, серьезно? Прямо командами? — с ехидной издевкой в голосе поинтересовался Питон, держа в руках длинноствольную винтовку и вглядываясь в горизонт.

— Отож! — хохотнул Рома. — По всем правилам — четко по одиннадцать тварей, пара-тройка запасных с каждой стороны. Поле, правда, никак нормально расчерчивать не научится — что ни рисуют, вечно круги получаются!

Я снова почувствовал, как лицо против воли скривилось в улыбке. Пытаться подкалывать Веселого монстра, кажись, было совершенно бесполезной идеей. Ромка вообще безо всяких проблем всю дорогу тушил едкое ехидство Виталика своими шуточками. Явно находя какое-то извращенное удовольствие в том чтобы раз за разом обращать слова Щадоленко против него самого же.

— Простите за очередной идиотский вопрос, но на кой хрен мы с собой техника тащили? — поинтересовался Питон, когда Кайданов снова занял свое место в ящике за плечами у меха. — Он ведь тупо вставил флэшку и клацнул пару кнопок! С этим любой ребенок бы справился!

— Это потому, юный отрок,

что ученые считают нас, вояк, клиническими идиотами! — скрежещущим тоном типичного дедка тут же произнес Рома.

— Если разрешите вклиниться? — раздался в эфире голос Кайданова. — С зондом могли случиться какие-то неполадки. Профессиональный инженер может устранить мелкие неисправности и диагностировать остаток на месте. Солдат этому, конечно, научить можно...

— Но никому это нафиг не надо, — закончил за техника фразу Ромунов. — Проще держать на станции пару десятков мелких по званию инженеров, отправляя их на поверхность планеты. Если внезапно убьют — всегда можно без труда натренировать нового.

— Расходный материал, да? — хмуро пробормотала Диана, с головой выдавая свой личный интерес в этом вопросе. — И никто не возражает?

— Мы тут все — расходный материал, — хмыкнула в ответ Тина. — Дома-то жить негде, так что правительство только радо скинуть молодняк к нам на Рулетку. И плевать, что мало кто возвращается обратно на Землю. Умирают-то на Ковчеге все героями! Дома торжественно вручат родственникам медальку за отвагу и успокоятся.

И самой печальной в этом была предельная правдивость и точность. На нашей родной планете уже давным-давно, еще лет, наверное, сто назад, стоило бы проредить ряды человеческой расы. Но гуманизм и толерантность никак не давали людям сделать необходимое.

Вынуждая всех лишь смотреть за медленным угасанием матушки-Земли. А политикам давая отличную возможность помахать руками с экранов телевизоров в попытках сделать что-нибудь. Проще говоря — запустить еще один многомиллионный проект по предотвращению очередного экологического коллапса. Финансированием которых мы, на Ковчеге, в общем-то и занимались. Хотя куда там на самом деле шли заработанные деньги — вряд ли хоть кто-то сумел бы разобраться.

Весь мой мозг пылал. Несмотря на то, что мы не провели на поверхности Ковчега еще и двух часов, но я уже был уставший как последняя скотина! И все — от постоянного напряжения. От попыток вовремя углядеть опасность, способную появиться вообще откуда угодно! Разве что можно было не ожидать нападения с воздуха. На планете, насколько было известно, не существовало ни одной летающей твари.

В итоге — я устал как зараза. На пару с Марго, если уж говорить начистоту. Просто от витавшего в воздухе накала сосредоточенности. Будто мы пришли на разборку, а вторая сторона изрядно запаздывала. Не давая нам возможности ни расслабиться, ни отложить оружие в сторону на пару минут.

А впереди был еще весь обратный путь! Благо что на сей раз хоть дорога была известна — не нужно было опасаться сверзиться с какого-нибудь склона!

Ромунов снова погнал нас легким бегом. Вероятно, пытаясь по максимуму сократить наше пребывание на вражеской территории. И какое-то время все было в порядке. Пока на пути не показалось песчаное море. Вынудившее отряд снова с ожесточением плестись быстрыми шагами по разъезжающейся под ногами поверхности, с остервенением всматриваясь себе под ноги.

И даже Веселый монстр в очередной раз отставил в сторону свои шуточки, предпочитая уделять внимание лишней проверке почвы. Как-то походя отбрасывая в сторону все попытки курсантов хоть немного разрядить обстановку, быстро сводя на нет вообще все наше общение. В эфире раздавалось лишь напряженное дыхание.

— Стоять! — раздался вдруг приказ Ромунова. — На колено, живо!

Я поспешно опустил мех, шаря глазами по горизонту в попытке понять, из-за чего весь сыр-бор. И нашел.

На самом краю видимости по правому флангу вдалеке клубилось небольшое песчаное облако.

— Твою же ж мать... — присвистнул Рома.

— Что это? — полушепотом поинтересовался Бердяев.

— Это, сынок, охотничья стая Чертей, — с легкой тенью шуточки произнесла Тина. Вот только голос слишком дрожал от напряжения, чтобы хоть кто-то сумел оценить юмор. — Судя по размеру пылевого облака — где-то около сотни тварей.

— Скорее — двух сотен, — тут же поправил Ромунов.

— Руки в ноги и роняя кал? — предложил Рома.

— Нам еще километра три до твердой земли. Стоим и держим оборону, — спустя две секунды размышлений заявил капитан. Тут же начав перестраивать группы в боевой порядок.

— Вы ж вроде говорили — что лучше сваливать при возможности? — воспользовался паузой Бердяев. — Так какого хрена мы готовимся вступать в бой?

— По песку мех выдает километров тридцать-тридцать пять, — ответил Рома. — А Черти — легко выжимают все шестьдесят! Не убежим мы, короче! Слишком далеко до нормальной земли! Твою же ж мать...

Ромунов быстро перестроил подопечных в широкий клин. На острие — ребята с дробовиками. Вероника, на пару с мехом из двойки, уже вовсю палили из своих винтовок, пытаясь снять крупных тварей. В то время как остальные просто ждали.

Прошло несколько секунд прежде чем предельное увеличение позволило разглядеть отдельных жуков, несущихся чуть впереди основной толпы.

Ростом эти тварюги были где-то около трех-пяти метров. Закованное в разрисованный серо-фиолетовыми разводами пропитанный металлом хитин тело изрядно вытянуто назад. По бокам — восемь здоровых ног с четырьмя сочленениями у каждой. И все они заканчивалась острым концом, способным пробить человеческое тело как иголка — лист бумаги. В то время как вдоль самого панциря, прижимаясь к бокам, красовались еще две лапы, увенчанные вытянутой клешней — наиболее опасное оружие классического Черта.

В то время как на лапах, обвив конечностями иглу, ехали жуки помельче. Готовые в любой момент отцепиться и понестись к нам в попытке выпустить свой заряд кислоты прямо в грудину. Или еще хуже — закопаться в песок и аккуратно проползти прямо к нам под ноги, вырвавшись из под земли в последний момент и попытавшись вскарабкаться по ногам наверх.

— Помните — настоящие жуки не всегда ведут себя так, как вы видели на тренажерах! — быстро выдал последнее напутствие Ромунов, вскидывая плазменную винтовку, готовясь влепить заряд первой же твари, что окажется в зоне поражения. — Так что постоянно ожидайте какой-нибудь подлянки, курсанты!

— Я на такое не подписывался! — хохотнул Роман, занимая позицию в пяти шагах позади основной шеренги. Его мех вытащил оба дробовика и наставил в песок под ноги курсантским мыслежуйкам. Готовясь при необходимости отразить опасность из под земли. — Отличная миссия, говорили они! Слетай на Ковчег, развейся, говорили они! Отлично отдохнешь, говорили они! — веселым тоном добавил он, заставляя народ в последний раз улыбнуться перед тем как волна насекомых достигла нас.

Марго просто не успевала нажимать на курок. Наша задача была всего-то контролировать примерно шесть метров надвигавшегося на нас пылевого облака. И мы просто не справлялись! Не успевал один зеленый сгусток слететь с конца нашей винтовки, как нужно было выпускать еще два!

Дробовики палили на полную катушку, отстреливая мелких склизких паучков. Но то и дело выстрелы успевали запоздать. Твари постоянно вели себя не так, как мы привыкли на тренажерах!

Маленькие кислотные пауки должны были ненадолго затормозить, чтобы метнуть свой заряд, да только шиш! Они то и дело плевались прямо на ходу! Пусть и зачастую при этом промахивались. А иногда и вовсе пытались пробежать между ног и выпустить свой фонтанчик кому-нибудь в спину! Благо что Веселый монстр отстреливал таких зараз практически гарантированно, позволяя мне не беспокоиться за свою спину.

И не прошло и полуминуты, как нам в грудь прилетел заряд кислоты. Разъев кусок стальной пластины до весьма опасно-тонкого состояния! Благо что мы хотя бы успевали справляться с большими тварями, способными этим воспользоваться!

По команде Ромунова в дело пошли гранаты. Не слишком-то эффективно прорежая ряды противников. Хитиновые панцири то и дело сводили на нет урон от гранат, но звуки взрывов весьма неплохо дезориентировали Чертей, вынуждая их несколько секунд тупо метаться из стороны в сторону, получив звуковой удар по своим чувствительным барабанным перепонкам.

А еще десятком секунд позже — в дело пошла ракетница Макса. Послав полные горючего напалма ракеты прямо в гущу накатывавшей на нас волны. Создавая минутную завесу огня между нами и наступающими тварями.

И вдруг — из интеркома раздался панический крик. Мои глаза метнулись в сторону и увидели, как один из мехов просто уходил под песок! Будто его стремительно что-то затягивало! Сосед наклонился и успел ухватить мыслежуйку за руку, пытаясь не дать песку поглотить товарища.

— Он уже мертв! — тут же раздался голос Романа.

— Аловласка, отпусти! — раздался хриплый приказ Ромунова. — Отпусти Бердяева или тебя утащат вместе с ним!

«Бердяева!?» — только и успел подумать я.

Но страх потерять Анастасию уже открыл между мной и ней прямой канал связи.

— Настя, брось! Или затянут! — напряженно бросил я, отступая на полшага в сторону, пропуская мимо себя излишне близко подобравшегося жука. Хитиновая туша пролетела на полшага мне за спину, тут же получив летальный заряд дроби от Монстра.

— Но... — раздалось хныканье из интеркома, но я тут же его перебил.

— Отпусти немедленно! — рявкнул на свою девушку я.

И ее рука, уже успевшая погрузиться в песок в тщетной, обреченной на провал, попытке вытянуть Бердяева, разжалась. Обрекая своего товарища на гибель. Но быстро возвращаясь в бой за еще живых.

— Это становится слишком опасно! — заявил Ромунов десятком выстрелов позже. — Паньшина! Хватай двести пятнадцатого и двести двадцать четвертого и улепетывай! Сто метров назад и к хребту! Ждите наверху сколько сможете — мы догоним позже!

— Есть улепетывать! — без малейших колебаний заявила Тина. — Бельчонок, Алогривка, за мной! На вас прикрытие тылов!

— Фланги! — не унимался тем временем капитан. — Сомкнуть ряды и прикрыть отступление заградительным огнем! Не давайте жукам вас обойти!

— А как же остальные!? — уже на бегу с явным испугом спросила Настя. По голосу отчетливо чувствовалось, что девчонка сейчас держалась на одном лишь адреналине в крови — иначе бы уже забилась в какой-нибудь уголок и вовсю ревела.

— За них не беспокойся — Ромунов как-нибудь выкрутится! — тут же заявила старшая подруга.

— Вон, уже крутится! — напряженно заявил Рома.

Марго тут же оглянулась — я был слишком занят, пытаясь выдерживать весьма шустрый бег по осыпающемуся песочку. С левого фланга, где сражалась двадцать первая группа, в кишащую толпу жуков ударил ослепительный луч.

Сам воздух тут же поплыл как какая-нибудь лужа, мешая нормально рассмотреть пытавшееся добраться до деликатесного мяса стадо жуков. Попавшие под удар Черти тут же начали корчиться и падать на землю, тут и там вспыхивая на секунду, на глазах обгорая до черноты.

— Солнцепушка творит чудеса, — с легким смешком в голосе заявил Рома. — Теперь капитан просто поставит отряд на оплавившийся песок, чтобы никого больше не утащили! А если вдруг окончательно припрут к стенке — у Двуглавого еще один выстрел есть! Как-нибудь — выстоят! Так что ноги в руки и бегом отсюда!

И мы побежали! Настолько быстро, насколько вообще могли! Всеми силами стараясь не думать о том, что кого-то мы все же сегодня потеряли. На, как считало начальство, безопасной миссии, вообще не предполагавшей встречи с противником. Но — это Шестой ковчег. Здесь даже тихая прогулка могла обернуться мясорубкой. А самый надежный план — вылететь в трубу. Как мы только что поняли.

— Ты ничего не могла сделать, — сказал я в интерком в попытке подбодрить свою девушку.

— Знаю, — шмыгнула носом Настя. — Но... от этого не легче.

И услышав мелкие всхлипывания я мгновенно понял, что по щекам Анастасии сейчас вовсю текли слезы. Но она пыталась держаться. Несмотря на то, что именно ей пришлось разжать руку своего товарища, позволяя какому-то жуку утащить Бердяева под песок. Чтобы в глубине неспешно взломать стальную пластину и сожрать.

— Ты же помнишь инструктаж? — тихим тоном попытался я приободрить девушку. — Единственный способ не дать жуку утащить мех под песок — это не дать ему нормально вцепиться, спугнув в самом начале. А когда половина машины уже ушла под землю — тут и втроем не вытягивают.

— Помню, — в очередной раз шмыгнула Настя.

«Оставь ее», — тут же пришла мне мысль Маргариты. — «Без обид, милый, но ты ей сейчас ничего толкового сказать не сумеешь. Лучше просто обними как следует по возвращению. И молчи. Потому что слова тут уже не помогут.»

Я был искренне поражен обилием сочувствия, исходившего от моей партнерши. И отчетливой решимостью выпутаться из всей этой передряги.

— Не хотелось бы прерывать вашу идиллию, голубки, но за нами таки увязался хвост, — с легкой ноткой раздражения произнесла Тина. — Отстреливайтесь на ходу, не останавливайтесь! Нам еще где-то около двух километров надо отмахать — дальше уже сумеем померяться в скорости с этими гадами!

Маргарита поспешно обернулась, найдя глазами с два десятка быстро нагонявших нас здоровых Чертей. Плазменная винтовка тут же оказалась в руках, а в голове девушки вовсю вертелись наметки, как можно прицельно выстрелить прямо на бегу. Такой тренировки как стрелять назад у нас еще не было.

Впрочем, мысленный тандем здорово помогал. Я время от времени отклонял тело несколько дальше чем было нужно, а Марго, подлавливая момент, выстреливала зеленый заряд в ближайшую тварь. Иногда даже попадая точно в цель.

В то время как двадцать четвертый мех просто замирал на пару секунд, с двух рук посылая одновременно и сгусток плазмы и заряд картечи в преследователей. Практически гарантированно убивая ближайшую тварюгу, тут же бросаясь вперед сломя голову в попытке догнать несущегося во весь опор Рому.

Мы отстреляли десяток тварей прежде чем наконец-то достигли твердой почвы. Тут же набрав приличную скорость, избавившую нас от необходимости стрелять. Тем более что патроны к винтовке подходили к опасной черте — в запасе оставался всего один магазин. То есть где-то десятка полтора выстрелов. Еще, конечно, оставался совершенно нетронутый дробовик, но перспектива попытаться разобраться с десятком Чертей на ближней дистанции тут же заставила мои волосы зашевелиться в отчетливом приступе страха.

— Так, вижу отвес! — произнесла Тина пятью минутами этой гонки позже. — Вы двое — остаетесь внизу, я вас прикрою сверху!

— Чем, дробовиком? — ехидно поинтересовался я. — Без обид, но лучше забирайтесь вместе с Настей! Мы с Марго вас прикроем! А потом — вы нас!

Я старался не думать, что «потом» может либо не наступить, либо просто не понадобиться. Потому что нам нужно было отстрелять всего какой-то десяток жуков! Мы, теоретически, даже в одиночку могли бы справиться с этой задачей.

«Ох, не накаркал бы ты, герой хренов... « — тут же прилетела мне полная сомнения мысль Марго.

— Ладно, уговорил, Бельчонок! — не тратя времени на перепалку ответила Тина. — Двести двадцать четвертый, пользоваться ножным гарпуном умеешь?

— Более-менее! — с некоторым сомнением ответил Женька.

— Захочешь жить — сейчас научишься! — со смешком заявил Рома. — По команде...

«Как-то она больно быстро согласилась», — пронеслось у меня в голове тем временем. Склон был уже в какой-то сотне метров и я мысленно уже готовился резко развернуться, встречая толпу жуков лицом.

«По моему, нас просто уже списали», — с горькой усмешкой ответила мне Марго. — «Тем более что у наших друзей, кажись, подкрепление!»

Я в открытую выматерился, едва лишь уловив в мыслях Маргариты картинку несущейся за нами стаи из пары десятков Чертей. Толи преследователей изначально было больше, чем мы считали, толи жуки свистнули подмогу уже где-то тут, выйдя с песка. Я тут же вспомнил о лазе, в который умудрился засунуть ногу Питон. А где один лаз — там, поди ж, и целый улей под землей?

Волноваться по поводу возможности скорой гибели, впрочем, было попросту некогда. Рома крикнул «Сейчас!» и все тут же стремительно завертелось.

Два

меха одновременно выстрелили вверх по склону своими крюками. Те перелетели через гребень и накрепко впились в поверхность, за считанные пару секунд уходя с помощью встроенного бура глубоко под землю. И две мыслежуйки начали неспешно карабкаться вверх. Одна — с явной сноровкой, другая — неумело и медленно. Только и того что не срывалась вниз.

Но мне было просто не до этого. Винтовка быстро отстрелила остаток вставленного магазина в ближайших Чертей, свалив четырех тварей меткими зелеными плевками.

Повинуясь мысленной команде оружие сбросило отработанный магазин прямо на землю — у Маргариты просто не было времени убрать его в ножной карман. Рука пошла вниз, вынимая последнюю из оставшихся стальных коробок, заполненных массивными зарядами, и посылая ее в свободное гнездо на винтовке.

Я же, едва лишь Марго освободила левую руку, тут же выхватил дробовик. Готовясь при необходимости вести параллельный огонь. Но пока что просто посылая машину неспешными шагами в сторону, пытаясь поставить основную волну Чертей за спину ближайшим тварям. В попытке заставить их мешаться друг другу.

И это сработало! Добрый пяток пронесся мимо нас, начав карабкаться на стену в попытке добраться до уже как минимум наполовину преодолевших склон мехов.

Маргарита бегло расстреляла остаток плазмы в более опасных для нас тварей, перехватывая у меня управление дробовиком. Позволяя мне полностью сосредоточиться на маневрировании в попытке не угодить под хитиновые конечности, то и дело мелькавшие гораздо ближе чем мне бы хотелось.

Было страшно до усрачки! Я прекрасно понимал, что любое мгновение может оказаться для нас последним. Что стоит мне неудачно поставить ногу и упасть — и все будет кончено. Что стоит отойти не в ту сторону — и подставлюсь под удар какой-нибудь членистоногой твари, которая тут же не преминет возможностью мною перекусить.

Но страх провоцировал выброс адреналина, существенно обострявшего восприятие. Разгоняя мозг в какие-то невообразимые высоты. Позволяя на лету выхватывать мелкие детали, принимая нужные решения.

Выстрел дробовика. Картечь вонзилась точно в рыло подступавшей твари. Глаз улавливает отблеск справа. Спешно отпрыгиваю от него, вовремя пропуская мимо себя здоровенную клешню, намеревавшуюся оттяпать мне руку.

Вижу как поверх еще не упавшей мертвой твари на меня напрыгивает еще одна. Понимаю, что сейчас уже не сумею уйти еще дальше. Падаю на спину. Ноги упираются в брюшину Черту, перебрасывая его поверх себя. Маргарита вовремя нажимает на спусковой крючок, пробивая мягкую бочину и прорезая нутро до самого мозга, укрытого под первой хитиновой пластиной.

Быстро перекатываюсь по земле в сторону, отталкиваясь в нужный момент, рывком ставя мех на ноги. Беглый взгляд по округе и срываюсь на бег, выходя из под очередного удара.

— На стену... онок! Мы... кроем! — разрывает тишину хрипом интерком. Мозг мгновенно заполняет пробелы в сообщении и я тут же по кратчайшей траектории несусь к стене.

Сверху один за другим слетает четыре зеленых сгустка, расчищая мне путь. Из ноги на ходу выдвигается навороченный крюк-кошка и улетает в небо. Приземляясь где-то за гребнем крутого склона.

Марго только и успевает жать на гашетку, пытаясь отстрелять оставшихся Чертей, но в основном лишь замедляет их. Не слишком-то метко, впопыхах, положенная стальная дробь лишь царапает хитин, да ломает конечности, тут и там попадая в сочленения лап.

Сверху начинают раздаваться выстрелы из дробовиков. У Насти тоже закончились патроны. Но результат еще более плачевный — с высоты попасть в незащищенные точки гораздо сложнее.

Слышу отчетливый скрежет чьей-то лапы по задней стенке кабины. Но руки уже вовсю помогают ножному гарпуну, хватаясь за любые выступы и подтягивая стальное тело наверх. Упорно цепляясь за жизнь и не желая с ней расставаться.

На губах проглядывает отчетливая улыбка едва только я понимаю — выберемся! Теперь — уже точно выберемся!

Мыслежуйка карабкается хоть и медленно, но гораздо шустрее Чертей! А значит — выкарабкаемся! А тех идиотов, что полезут следом — втроем нашпигуем шрапнелью!

Вижу как Настя срывается с места и наклоняется над обрывом, протягивая мне руку. С благодарностью хватаюсь. Ощущая как все напряжение последних секунд вдруг сваливается с плеч. Наполняя мозг на пару секунд блаженной дремой отдыха.

И вдруг вижу как двести двадцать четвертая машина достает нож. По лезвию начинает идти волна отблесков — миниатюрная циркулярная пила, предназначенная прорезать пропитанный металлом хитин за считанные мгновения, тут же заработала. И впилась в стальной трос, удерживающий мою машину над обрывом.

Мы с Марго только и успели, что изумленно распахнуть глаза. Прежде чем наш мех сорвался вниз.

«Вот говнюк!» — пронеслась пропитанная полыхнувшей ненавистью мысль Маргариты.

Мы упали прямо на какую-то тварюгу. Судя по разнесшемуся звуку ломаемых костей — просто раздавив ее всмятку своим весом.

Марго сдернула с бедра дробовик, но слишком поздно. Черти уже не только опомнились, но и залезли на нас. Быстро осыпая стальной корпус сильными ударами.

Один из которых тут же нашел ослабленную кислотным плевком проплешину на груди.

Ухо резанул неприятный скрежет ломаемого металла. А из стальной пластины передо мной в кабину медленно вдавилась здоровенная клешня, заполнившая меня и Марго короткой вспышкой ужаса.

«Ну нет, сожри-ка вот это!» — вспыхнуло вдруг в моей голове наше с Марго стремление выжить. Руки, все еще соединенные нейронным интерфейсом в одно целое, одновременно выдернули из кобуры пистолеты и осыпали конечность коротким градом пуль. Вынудив ее отступить.

И тут же вернуться. Одним яростным ударом пробивая стальную пластину и, ломая пластик защитной маски, впиваясь прямо мне в череп! Щеку обожгло бешеной болью, а в голове разорвался целый фейерверк!

***

sеаr21: контакты автора указаны в комментариях под второй главой.

Автор так же ценит развернутую критику.