Рон Уизли лежал на своей кровати в спальне мальчиков Гриффиндора и онанировал. Бушующие гормоны юноши и жизнь среди девушек в различной стадии полового созревания заставляли его все чаще прибегать к самоудовлетворению. Иначе приходилось бы большую часть дня и особенно утром ходить с оттопыренной мантией. Можно было бы, конечно, применить магию, но, в силу своей ограниченности, Рон это делать не умел. Не обращаться же за консультацией к всезнайке Гермионе. В то время, как рука Уизли неторопливо двигалась вверх вниз, мысли его перескакивали с одной девчонки факультета на другую. В жизни Рона было не так уж много сладких воспоминаний, связанных с девушками. Попа Падмы Патил, на которую он на момент положил руки во время святочного бала, её грудь под сари... Тогда он в первый раз узнал, что такое эрекция.

Ещё эта, Полумна. Воображение Рона раздевало красавиц, обнажая попки, молодые крепкие грудки и то, самое запретное и сокровенное, едва покрытое мягкими курчавыми волосиками... Но про кого бы ни думал Рон в своих сладких фантазиях, мысли его все время возвращались к Гермионе. После того, как Рон мельком увидел её переодевающуюся в доме на площади Гриммо, он все чаще думал о ней именно в таком ключе, хотя дрочить на неё было для него каким-то грязным, чересчур непристойным занятием. Она казалась ему слишком чистой для этого, в отличие от её сокурсниц, которые в фантазиях Рона все как одна представали если не отпетыми шлюхами, то, как минимум, нескромными и доступными. Но не думать о Гермионе во время мастурбации он не мог. Вздохнув, будто сделал тяжкий выбор, Рон нащупал свободной рукой свою палочку и наколдовал перед собой изображение своего кумира. На нем Гермиона была не в привычной мантии, а в футболке и обтягивающих джинсах. Беззвучно смеясь, она пританцовывала и отправляла воздушные поцелуи. Грудь её при этом слегка колыхалась под футболкой, а движения бёдер вызывали какие-то смутные ассоциации с чем-то, пока неизвестным подростку, но очень возбуждающим.

Едва приоткрыв дверь в спальню, Гарри отчётливо расслышал произнесенное Роном заклинание. С чего бы ему вздумалось тут колдовать? Заинтригованный, Поттер осторожно выглянул из-за камина и мгновенно оценил ситуацию. Глумливо улыбаясь, он накинул на себя мантию-невидимку, с которой никогда не расставался и, изготовив волшебную палочку, неслышно двинулся в сторону кровати Уизли. Гарри никогда не упускал случая подъебнуть тупицу Рона, как-то пошутить над ним, желательно в присутствии других учеников, особенно девочек. Это поднимало Поттера как в собственных глазах, так и в глазах его многочисленных поклонниц. Что особенно хорошо, Рону не хватало ума обижаться на Гарри, которого он боготворил. Ему вообще не хватало ума. Что вот мешало сейчас, прежде чем дрочить, окружить себя элементарной защитой от незапланированного вторжения с помощью пары примитивных заклинаний, известных даже первокурсникам? Дебил привык во всем полагаться на знающую Гермиону и харизматичного везунчика Поттера. Ну поделом.

Рон старался максимально продлить удовольствие, всячески оттягивая кульминацию. Он смотрел прямо в смеющиеся, такие живые глаза Гермионы, потом мысленно снимал с неё футболку, пытаясь представить себе, как выглядит её грудь, прикрывал глаза и возвращался к той сцене в доме Блэков, когда он на мгновение увидел её без штанов. Она как раз сняла джинсы и готовилась натянуть на себя мантию, стояла спиной к нему в трусах и майке. Изумленный Рон лишь на мгновение увидел стройные белые ноги, круглый, похожий на персик аккуратный зад, маленькие белые трусики, и тут она обернулась. Уизли едва успел отпрянуть. Больше заглянуть он не решился... Закрыв глаза, Рон надрачивал член, мысленно снова и снова прокручивая в голове эту сцену. Как всегда, в его голове сидел этот гвоздь, который мешал полноценно мысленно овладеть девушкой, ему было стыдно за свои непристойные мысли, как будто Грейнджер могла его уличить в них. Решив переключиться на другой объект, Рон опять нащупал палочку и, открыв глаза, вскрикнул от изумления — вместо смеющейся Гермионы прямо на него с живой картины укоризненно смотрел Северус Снегг. Встряхивая своими чёрными патлами, он грозил ему кулаком и что-то выговаривал, сердито складывая губы.

— Какого хера? — Взмахнув палочкой, Уизли убрал ненавистную рожу и нервно осмотрелся. Никого. Повторив заклинание, Рон материализовал вместо Снегга изображение другой героини своих эротических фантазий — Флёр Делакур. На картинке француженка эффектно проходила через главный зал Хогвардса к кубку огня, улыбаясь направо и налево, покачивая призывно бёдрами и вздымая в ответ на восхищенные приветственные возгласы обнажённые изящные руки. Полюбовавшись на изображение, парень опустил взгляд на свой опавший член. Проклиная досадный сбой, испортивший ему весь настрой, Рон несколькими привычными движениями восстановил эрекцию и, подняв взгляд на картинку, грязно выругался — Флёр куда-то исчезла, вместо неё, осуждающее покачивая головой, прямо в глаза ему смотрела родная сестра Джинни. Спустя секунду к ней присоедились близнецы, его братья Фред и Джордж. Показывая пальцами на Рона, они покатывались со смеху. Взмахнув палочкой, Рон приготовился убрать картинку и тут где-то рядом раздался сдавленный смех и словно из ниоткуда, перед изумленным и разъяренным одновременно Уизли возник уже не сдерживающий громкий смех Гарри Поттер.

— Еб твою мать, Гарри, как ты заебал своими приколами с ебучей мантией, сука! Знать тебя не хочу больше! — С этими словами Рон отвернулся к стене, натянув на себя одеяло.
Испугавшись, что на этот раз перегнул палку, Гарри осторожно потрепал его за плечо:
— Прости, Рони, я не со зла, дружище.
— Иди нахуй.
— Рон, ну что ты в самом деле, обиделся что ли? Ну хочешь, давай я тебе подрочу, говорят это приятней, чем сам себе. — Неожиданно для себя предложил Гарри.
— Кто говорит? — Отозвался Уизли из-под одеяла. Поттер с удовлетворением отметил, что в голосе Рона к ноткам обиды подмешался неприкрытый интерес.

— Дин рассказывал, как Симус ему дрочил. — С ходу придумал Гарри, умолчав о том, что о взаимной дрочке с братом ему под большим секретом, перебрав сливового пива, рассказывал Джордж Уизли.
— Серьёзно? — Рон резко повернулся и сел на постели. Обиды как не бывало, теперь в его голосе было лишь любопытство.
— На самом деле я давно хотел тебе предложить. Типа ты мне, я тебе. Обоим приятно.
— Я даже не знаю, Гарри...

— Не надо ничего говорить, Рон. Ложись. — Толкнув друга на подушку, Поттер вытянулся рядом с ним и, просунув руку ему под голову, обнял его. — Теперь ты обними меня. — Подчинившись, Рон обнял Гарри за шею. Теперь они лежали, обнявшись, не решаясь приступить к дальнейшему. Каждый ждал первого шага от другого. Наконец, Гарри откинул одеяло и, задрав приятелю мантию, нащупал рукой член рыжего. Вызволив его из одежды, Поттер зажал член в кулак и быстро, несколькими движениями руки привёл его в боевую готовность.
— Вот так, Рони. Я знаю, тебе нравится. Так ведь приятней, правда? — Гарри шептал свои слова другу прямо в ухо, не переставая работать рукой. Уизли молчал, но его довольное сопение с прорывающимися иногда стонами, которые он был не в силах сдержать, говорили лучше всяких слов.
— Теперь ты возьми мой. — Шепнул Гарри сопящему от удовольствия дружку на ухо. — Смелее.

Рон послушно протянул руку и нашарил стояк Гарри, высвободил его. Покосившись на член друга, который он видел в первый раз, Рон ревниво отметил, что хоть член Гарри немного уступает в размерах его собственному, выглядит он аккуратнее и эстетичнее его несуразной елды. Член Рона был весь покрыт спутанными венами, имел некоторую кривизну в сторону, венчала его большая, похожая на гриб, багровая головка. Ствол Гарри был средней длины, ровный и гладкий, головка была под стать — аккуратная, приятная на вид. Слегка заостренная, она напоминала наконечник копья. Уизли поймал себя на том, что ему нравится смотреть на член Поттера, даже больше

чем на свой в чужой руке, что тоже было очень приятно. Так, не спеша подрачивая друг другу, два гриффиндорца завели разговор о своих симпатичных сокурсницах. Чертовски приятно было совмещать столь приятное занятие с обсуждением прелестей первых красавиц Хогвардса. Друзья успели обсудить почти всех прелестниц школы, как Поттер досадливо крякнул:

— Подожди, чуть не забыл. — Гарри отпустил член Рона и, взяв в руку свою палочку, несколькими взмахами навёл защиту от подглядывания и непрошенного вторжения. — Теперь поменяем картинку, пожалуй, мм? — Поттер навёл палочку на живое изображение, на котором продолжали кривляться близнецы и недобро хмуриться Джинни и спросил друга:
— Флёр?
— Д-д-да, — Заикаясь от смущения и возбуждения одновременно, выдавил Рон. Гарри усмехнулся:
— Дрочишь на невесту старшего брата?
— Ну опять ты... — Обиженно начал Уизли.
— Ладно, ну что ты опять дуешься, вот твоя Флёр. — Поттер махнул палочкой и на картинке возникла энергично двигающаяся под беззвучную музыку француженка в купальном костюме.

— Ух ты, как ты это делаешь, Гарри? — Рон изумленно уставился на танцующую девушку. Гарри самодовольно усмехнулся:
— Ты забываешь, что я видел её практически без одежды во время турнира.
— А я... — Уизли чуть было не ляпнул, что видел Гермиону в одних трусах, но прикусил язык. Он понял, что Поттер знает способ воспроизводить однажды виденное в картинках и даже убирать или добавлять детали. И он находит это естественным и не требующим разъяснений. Чтобы не показать лишний раз свою ограниченность, Рон воздержался от дальнейших распроссов. Продолжая надрачивать другу член, в то время, как тот продолжал манипуляции палочкой, он спросил:
— А на кого ты обычно дрочишь, Гарри?
— Ох, бля, как же приятно. Продолжай, Рони, только чуть покрепче сожми, вот так, ммм. Ты не обидишься, если я скажу правду?
— Нет, — Ответил Рон, предчувствуя ответ. Змея ревности засосала его сердце. — Она красивая девушка, умная, это естественно, что она нравится тебе, как и мне.

Гарри хотел сказать, что он без ума от сестры Рона, Джинни Уизли, но вовремя сообразил, что его друг считает его поклонником Гермионы. Что ж, пусть считает.
— Хочу сказать, Рон, что я ни в коем случае не хочу быть твоим соперником. Гермиона мне просто нравится, как и многие другие девчонки в Хогвардса, на этом все. Да, я иногда дрочу на неё, но точно так же я дрочу и на Полумну, например.
Уизли зарделся и чуть не расплакался от благодарного умиления. Всё-таки Гарри настоящий друг. Рону захотелось сделать ему приятнее и он, отпустив член, начал водить ладошкой по головке. Он часто применял на себе этот приём и ожидал, что друг оценит его старание по достоинству. Благо возбужденный член Поттера выделял изрядное количество смазки. Так и произошло:
— О, Рон, ты бог... После такого ни Гермиона, ни Полумна не нужны, — Пошутил Гарри.
— Я думал, тебе нравится Чжоу Чанг...

— Конечно, нравится, она замечательная. Я тащусь от её задницы и сисечек, её экзотической азиатской красоты, конечно, она меня возбуждает так же как и Гермиона, даже сильней, но есть ещё одна особа... В общем, сейчас ты удивишься.
Взмахнув палочкой, бормоча вполголоса заклинания, Поттер наколдовал рядом с танцующий Флёр изображение молодой женщины, которая делала утреннюю гимнастику. Одетая в обтягивающее трико и гимнастический топ-лиф, она приседала, потом начала делать растяжку, садясь на полный шпагат. От изумления Рон бросил дрочить член Гарри и уставился на картинку, разинув рот.
— Это же, это же... Тонкс!
— Она самая. — Поттер самодовольно усмехнулся, наслаждаясь изумлением рыжего. — Впрочем, мы отвлеклись. Давай, продолжай. — С этими словами Гарри ухватил Рона за член и задёргал рукой. Постанывая от удовольствия, Рон делал тоже самое с членом Гарри. Некоторое время друзья молчали, наслаждаясь взаимными ласками. Лишь громкое сопение Рона и отрывистые стоны Поттера нарушали тишину. Наконец Рон не выдержал:
— Гарри, ну почему Тонкс? Она ведь жена Люпина.

— Плевать, — Ответил Поттер, едва переводя дыхание. — Я бы хотел с ней, она опытная женщина, может научить кой-чему. Думаю, по этой причине ты запал на Флёр.
— Да, наверное.
Гарри хотел добавить, что помимо отличной фигуры, у Тонкс большой рабочий рот и больше всего в ней именно её пухленькие губки возбуждают его воображение, но не стал этого делать. Тогда пришлось бы объяснять этому дурачку про минет и про то, откуда он это узнал. А узнал он из магловских порножурналов, которые водились у его брата Дадли. Мысли о минете возбудили Поттера. Он начал представлять известных ему женщин стоящими перед ним на коленях и отсасывающими его член. Девушек-однокурсниц сейчас он не вспоминал. Он понимал, что в этом деле лучше всего именно женщины. Рука Рона в воображении Гарри превратилась сначала в голову Тонкс, потом, к стыду парня, он представил перед собой Молли Уизли с её шевелюрой. Внезапно Гарри вспомнил ненавистную Риту Скитер и её маленький рот, напомаженный алой помадой. Он представил, как эти губки напозают на его член и, не в силах сдерживаться, закричал:

— Давай, сучка, давай, ммм, давай, вот, вот, ещё, ааа, — С громкими стонами Гарри начал кончать, выстреливая сперму сперва на себя, потом Рону на руку. Уизли, который вспоминал поцелуи, подаренные ему Флёр после спасения из Чёрного озера, не отставая от друга, тоже начал спускать, но в отличие от Гарри не кричал, а лишь громко и часто дышал. Некоторое время друзья ещё лежали, продолжая поглаживать уже обмякшие члены друг друга. Первым пришёл в себя Гарри. Поднявшись, он с помощью магии убрал с себя и друга следы их оргазмов, стёр изображение танцующих Флёр и Тонкс, посмотрел на задремавшего в забытьи Уизли и только после этого на подгибающихся ногах добрел до своей кровати и свалился на неё в изнеможении.