Густав, старый пройдоха, своей живостью и открытым нравом походивший больше на выпивоху, чем на аристократа, поднялся засветло и принялся грузить дополнительный багаж на «телегу». Аккуратно укладывал стопки чертежей, носил стопками листы, переплетённые в блокноты и исписанные строками вычислений, выуживал из полок редкие справочные издания.

Помощь ненаглядной «внучке» стала для него самого отменной возможностью хотя бы немного позабыть о горечи утраты старого друга. Да и представившийся случай повидать коллегу-механика, весьма заинтересовавшегося разработками Арчибальда Густава, стоило использовать. К тому же сам мистер Божек в письме приглашал его погостить «месяц-другой», скромно намекая, что весьма заинтересован в плодотворном и продолжительном общении.

Поэтому ведь не будет ничего необычно, если Густав на некоторое время задержится в Бристоле, присматривая за «внучкой» и её подругами?

Задумавшись об этом, маркиз невольно улыбнулся, поправив себя, что Эмили стала для Марибелл куда больше, чем просто подруга. Чтобы понять это, достаточно было одного только взгляда на эту воркующую парочку голубок, не расстававшихся весь вечер.

Как ни странно, но Густава такой выбор Мари нисколько не удивил или озадачил. Мужчина знал о трагедии Марибелл, выпавшей на её долю в детстве. И прекрасно помнил, какой эксцентричной и непохожей на прошлую себя стала графиня Бетани Уортон по возвращению из азиатских колоний. Поэтому старика совсем не удивляло, что «внучка» с таким прошлым и в таком окружении вожделела к женщинам.

К тому же хотя Арчибальд Густав и был человеком строгого воспитания, но давно уже перешагнул тот незримый рубеж, когда личность способна отличить напускное пуританство от истиной благодетели. Подобные мелочи – кто с кем спит и кого любит - его совсем не тревожили. Если Мари весела и счастлива, то всё прочее несущественно.

. . .

Девушки проснулись также довольно рано. Вернее, чуть свет поднялась Мари, привыкшая вставать спозаранку ещё задолго до того, как стала работать гувернанткой.

Нежными поцелуями она разбудил Эмили и, поднявшись с постели, отправилась к комнате Колайн. Особняк был пуст – кроме их троицы иных здесь не было – поэтому Марибелл, не стесняясь, прошествовала к дверям соседней комнаты, покачивая массивным членом под ночной сорочкой. Хотела бы она двигаться иначе, но плавная и обворожительная походка въелась в её сознание так же глубоко, как и стрельба с фехтованием. Не покачивать бёдрами, даже когда никто не смотрит, она уже просто не могла.

На стук в дверь своей комнаты Колайн ответила мгновенно, словно только этого и ждала.

— Хотите, я помогу вам одеться? – предложила Мари.

Город они планировали покинуть, облачившись в прогулочные платья, что не стесняли движения. Их значительно проще надевать, чем ворох многослойных юбок с тугим корсетом, но всё же куда сложнее, чем брюки и мягкий корсаж. Марибелл, вспомнив вчерашний наряд мисс Тейт, подумала, что Колайн не слишком искусна в подобном.

— Нет, нет!.. Всё в порядке! Спасибо за предложение, но я сама справлюсь! – Колайн торопливо воскликнула в ответ.

— Если вас смущает моё тело, то я попрошу Эмми помочь вам... - Мари сама не поняла зачем, упомянула свой «секрет».

Захлёстывающая дымка романтичной влюблённости немного поугасла и девушка с запозданием осознала, что не все обязаны быть такими же, как её матушка и Эмили. Как раз таки, вполне вероятней, чтобы толстый, громадный член, выгладывавший между грудей Марибелл, казался окружающим чем-то омерзительным.

Мари стало немного стыдно: вчера она заметила лишь полуобнажённую барышню, но, как оказалось, мисс Тейт хорошо воспитана и умеет тактично скрывать то, что ей не по вкусу.

— Благодарю, но это излишне! – вновь торопливо ответила Колайн, явно шурша одеждой.

Марибелл не стала настаивать и молча удалилась. Какой бы мерзкой она ни была для всех остальных, есть та, кто любит её именно такой, необычной и странной. Эмили, после трагедии в семействе Пикок обнажила для Марибелл свою душу, ища поддержки и нежности. И сама не понимала, что Мари искала в общении с горничной того же спасения от мрачных мыслей.

Эмми, засоня такая, ощутив поддержку своей девушки, каким-то фантастическим, интуитивным чутьём поняла, что отныне ей позволено, если не всё, то многое. Именно поэтому девушка всё ещё была в постели, тихо посапывая носиком. Эмили никогда не позволяла себе залёживаться или лениться, пока была горничной. Но этим утром она точно знала, или, скорее, чувствовала, что Марибелл не будет злиться, если, вернувшись, застанет её всё ещё в постели. Даже необходимость поторапливаться и покинуть в кратчайшие сроки особняк, не могла переломить уверенность в том, что Мари это даже понравиться.

Девушка ощущала это естественным и правильным, даже и не догадываясь, что становилась настоящей женщиной. Не рыдающей от испуга глупышкой после дефлорации, а прозорливой особой, знающей наперёд, что хочет её вторая половинка, и дающей это даже не задумываясь.

Мари, разумеется, нисколько не разозлилась, увидев прекрасное чудо, нежившееся в постели. Из-под вороха одеял торчала только беловолосая макушка на подушках, да миниатюрная пяточка с противоположной стороны. Вместо того чтобы тормошить Эмили, Марибелл украдкой забралась к ней под одеяло, покрывая поцелуями стройные ножки горничной, поднимаясь всё выше по лодыжкам, коленкам, бёдрам. А через пару мгновений слилась в искреннем поцелуе с влагалищем Эмми так, как целуются двое влюблённых. Помимо воли девушки, дремавшее тело просто мгновенно – её дрогнувшее лоно встрепенулось, словно действительно стремясь поцеловать Марибелл.

В сладкой истоме Эмили наконец-то очнулась ото сна, выгибая спину от удовольствия и... заверещала переливчатой трелью на весь особняк!

Мари вероломно воспользовалась моментом и пребольно куснула Эмми за тощую ягодицу. Горничная изогнулась, пытаясь вывернуться от предательницы, напавшей так подло, но сыграла лишь на руку алчному агрессору.

В постели началась весёлая возня, перемежаемая писком, звонкими поцелуями и смехом.

— За что ты так, Мари? – едва ли не плача сквозь смех, Эмили потирала свою искусанную попу.

Упругие «щёчки» скромных ягодиц были сплошь покрыты следами укусов, красневших на светлой коже алыми окружностями.

— А это за то, что ты меня вчера всю искусала, - с улыбкой ответила Марибелл, коснувшись кончиками пальцев своей промежности. – Одевайся, солнце моё...

— Тебе и самой пора срам прикрыть, - хихикнула в ответ Эмили, оставив в покое свою полыхающую огнём попку. – Довольно ходить по окрестностям и размахивать своей... этой... «штукой» между ног, как язычком колокольчика.

Девушки посмотрели друг на друга, а затем дружно прыснули со смеху. Марибелл быстро стащила с себя ночную рубашку и надела чистую сорочку. Затем, приподняв рукой тяжёлый ствол члена, уложила его на привычное место между грудей. Эмили в это время подхватила корсаж и точным движением, придерживая его за один край, охватила талию Марибелл. Застегнула нижний крючок и передала остальное заботам своей возлюбленной.

Пока Мари застёгивала оставшиеся крючки, Эмили завела ладони в вырез сорочки Мари и укладывала её груди и член, тщательно следя за тем, что бы всё было ровно и без складок.

— Так хорошо?

— Да, почти, - Марибелл прислушалась к себе на секунду. – Левую грудь немножко поправь...

— Угу... - Эмили просто кивнула, и её горячая ладошка вновь нырнула между плотной тканью и упругой плотью возлюбленной.

— Спасибо, милая. Всё хорошо, - застегнув последний крючок, с благодарностью кивнула Мари. – Ты даже представить не можешь, какое это счастье – иметь парочку дополнительных рук, чтобы всё это...

Девушка вздрогнула всем телом, качнув массивными сиськами.

— . ..уложить, как подобает.

. . .

Колайн, одетая, как и Мари с Эмили, в тёмного тона «амазонку» для верховых прогулок, чувствовала себя не в своей тарелке. Теперь стало отчётливо ясно, что девушка не часто облачается в подобные, подчёркнуто женственные наряды. Поэтому, представ в новом образе, она показалась совершенно иным человеком.

Эмми была откровенно восхищена. Позабыв о приличиях, она бросилась с объятиями, к смущённой мисс Тейт.

— Колайн, вы такая миленькая! – восклицала горничная, и восклицания эти смущали Колайн ещё горше.

Мисс Тейт, покрасневшая, как томат, что-то бормотала, но оттолкнуть назойливую горничную всё же не торопилась. Складывалось впечатление, что Эмили с каждым мгновением обретает новые уровни некой мистической силы, из-за которой ей всё сходит с рук.

Впрочем, во мнении о их новой спутнице Марибелл не могла не согласиться со своей девушкой – Колайн была просто прелестна! Любящая механику мисс и без того была очень недурна собой, а смущение и робость придавали её образу восхитительный налёт шарма и нежности, так резко контрастировавшего с её вчерашней дерзостью. Коротко стриженная и в одеянии строгих, тёмных тонов, она вовсе напоминала молодую монахиню, по недосмотру юности забывшую покрыть голову коронеттом.

Колайн «сегодняшняя» и «вчерашняя» разительно друг от друга отличались.

Неловкость момента нарушил маркиз, пригласивший девушек к завтраку.

. . .

Троица беглянок без происшествий покинула Ротерем. Укрывшись парасолями от солнца, равно, как и от окружающих, они словно в неспешной прогулке шагали по городу. Эмили, которая больше не ощущала над собой морали иной, кроме её ненаглядной «супруги», всё порывалась взять под руку Мари.

Марибелл сама хотела того же, но чтобы не привлекать осуждающих взглядов, вынуждена была отказывать горничной. Даже пришлось попросить Колайн встать между ними.

Эмили восприняла это с не меньшим энтузиазмом, сразу же предприняв попытку завладеть мягкой ладонью мисс Тейт. Стало только хуже и Колайн пришлось срочно ретироваться.

Самым забавным было то, что Эмми отчётливо понимала – эти «рокировки» и их неприметное копошение притягивают многие нежелательные взгляды. По озорным искоркам в её взгляде было заметно, что она делает это намеренно. Всё скверное осталось позади, канув в прожорливое «вчера», а сегодня рядом была надёжная, словно гранитный бастион, Марибелл, что убережёт и позаботится. Так о чём тогда беспокоиться?

Ни у Мари, ни у мисс Тейт, явно понимающих игривые намерения юной мерзавки, не было сил, чтобы злиться на горничную. Не иначе, всё из-за той же «мистической» силы. Даже на обидное прозвище «Колли», сорвавшееся с губ Эмили, Колайн была не в силах оскорбиться...

Через три часа, прогуливаясь по берёзовой роще за пределами города, девушки вышли к «телеге» Густава. Маркиз остановил в условленном месте сой «самобеглый экипаж», для виду принявшись деловито возиться в механических потрохах, пыхтевших струями пара. Как только девушки, не замеченные ни кем, забрались внутрь, повозка тронулась с места.

. . .

Весь путь до первой остановки на ночлег «телега» Густава проделала за один присест, не потревожив своего создателя какими-либо неполадками. Плавно покачиваясь на неглубоких ухабах поселка, она стремительно бежала вперёд.

Отодвигая кончиками пальцев атласную, в тоне «массака» шторку, Марибелл бросала редкие взгляды за окно. Смотреть было, по-сути, не на что - однообразная британская глубина. Берёзово-дубовые рощи да луга.

Впрочем, даже если бы снаружи началось светопреставление, то Мари всё равно не стала бы созерцать это последнее зрелище человечества. «Самобеглый экипаж» мчался слишком уж резво - чересчур, по мнению девушки - и смотреть на то, как за окном стремительно проносятся одинокие деревья и каменные ограды, для Марибелл было страшно. А на некоторых особо крутых кочках, когда «телега» взмывала вверх, а затем словно рушилась в пропасть, девушка едва сдерживала свои испуганные вскрики. Тем обиднее было видеть, как ни «Колли», ни Эмми не обращают никакого внимания на эту жуть, прыгающую по ухабам.

Почти всё время до вечера Эмили просидела с Колайн в обнимку и, словно старый, бывалый вояка, била в самое уязвимое место, повторяя через раз: «Колайн такая милашка!...» А затем вновь щебетала что-то бестолково-нежное, держа под руку крайне смущённую новую подругу.

Марибелл, глядя на эту идиллию, осознала, что начинала понемногу ревновать свою возлюбленную. Но не к мисс Тейт. Напротив, две юные красавицы, сидевшие рядом, казались милыми сестричками. Причём Колайн, просто пылающая от смущения, походила на «младшенькую».

Ну, как таким зрелищем можно было не любоваться?

Ревновала же Марибелл свою девушку к этой треклятой «телеге», которую Эмили игнорировала напрочь.

. . .

На ночлег решили остановиться в Локингтоне. В этом городке из представителей полицейской власти, была только пара констеблей, поэтому опасаться, что они будут усердствовать и узнают в пассажирах странной повозки трёх беглянок, не следовало.

Нападения людей «Группы» тоже не предвиделось. Если они не атаковали путешественниц на безлюдной дороге, на которой не укрыться, то в людном месте вряд ли начнут действовать. По крайней мере, Мари на это надеялась.

Колайн выводы Марибелл подтвердила. Однако девушка добавила, что хотя «Группа» и не настолько могущественна и вездесуща, как могло показаться, но в их распоряжении есть летательные аппараты. А значит, её отряды очень мобильны, поэтому совсем расслабляться тоже не стоит.

В неприметном трактире девушки сняли три комнаты на одну ночь. Колайн по понятной причине пожелала остаться одна: выспаться рядом с эротическим монстром и переходящей всякие границы извращенкой, которые ещё и влюблены друг в друга, было бы крайне не просто.

Маркизу тоже сняли комнату. Старик сперва порывался заночевать в своей повозке под предлогом тёплой погоды и необходимости экономить деньги. Но как ни юлил Густав, блеск возбужденных глаз скрыть не мог - его раскусили в два счёта. Определённо, впечатлённый таким длительным пробегом своей «телеги», мужчина намеревался всю ночь смазывать, настраивать, искать разболтавшиеся от тряски соединения. Мари, понимавшая порыв своего доброго друга, всё же настояла на том, чтобы он отдыхал этой ночью. Утром они втроём сделают технический осмотр «телеги» за полчаса, а сейчас следовало отдохнуть после дальней дороги. Маркиз, как ни старался, любовно кося глаза на свою повозку, но достойных контраргументов привести не смог и был вынужден капитулировать перед троицей несговорчивых девиц. Его подхватили под руки и безапелляционно повели ужинать. Четыре порции «Фальшивого Краба» уже дожидались изголодавшихся путников.

. . .

После ужина все четверо собрались в пустующей общей комнате, по-заговорщицки сгрудившись за столом в самом тёмном углу. Пока было свободное время, Марибелл хотела кое о чём расспросить мисс Тейт. Теперь, когда Густав не правил повозкой и мог также всё услышать, можно было озвучить свои вопросы.

— Колайн, вы многое знаете о «Группе», но до сих пор не рассказали ничего о себе, - произнесла Марибелл, взяв в руки блюдце с чашкой чая. – Вы назвались фамилией Тейт. Неужели вы дочь Генри Тейта? Если да, то какое отношение к «Группе» может иметь филантроп?

Колайн помолчала, а затем, вздохнув, произнесла:

— Признаться честно – я в некотором затруднении...

— Отчего же? – Густав удивлённо поднял взгляд на девушку. – Неужели вы солгали, и теперь вас мучает совесть?..

— Нет, нет!.. Вы верно угадали – я действительно дочь Генри Тейта. И я... я также искала кристалл зауберита... - Колайн замолчала и с опаской посмотрела на окружающих её людей.

— Об этом можете не упоминать, - Мари улыбнулась. – Кристаллический зауберит, с ваших слов, чрезвычайно ценен. Поэтому, только услышав о нём, я сразу же поняла, что вы не случайный добрый самаритянин, решивший помочь. Но вы не находите, что к краже кристалла зауберита «Группа» была подготовлена лучше, чем вы?

— Добыть «камень» - это второстепенная цель. Основная – проследить за «Группой Освобождения»...

— Может вы с нами поделитесь поподробней? – Марибелл дежурно улыбнулась, намекая, что пора бы уже и рассказать обо всём.

— В этом-то и состоит моя дилемма, - Колайн виновато опустила глаза. – О том, что вы спрашиваете, я не должна распространяться... Но кто бы мог представить, что мисс Уортон окажется живым источником зауберита!..

Девушка вскрикнула шёпотом, но остальные в её монолог не встревали, позволяя собраться с мыслями. Наконец она произнесла:

— Ваше существование, Мари, уже само по себе удивительно и, думаю, мне куда выгодней, если вы будете в курсе сути дела... - девушка обвела присутствующих. – Я здесь по заданию отца. Он работает на Корону...

— Он шпион? – тут же вклинилась Эмили, увлечённая таинственной беседой.

— Нет, что вы. Он учёный до мозга костей, - улыбнулась Колайн. – Однако он разрабатывал некоторые технологии для Её Величества, сходные которым появились в особняке Пикок. И Марибелл должна была уже догадаться, что я имею ввиду...

Густав и Эмми дружно повернули головы к Марибелл. Девушке пришлось потратить около десятка минут, чтобы описать в подробностях всё, что случилось с ней той ночью.

Под конец её рассказа глаза Густава полыхали алчным огнём.

— Эти люди украли что-то из изобретений вашего отца? Тот механический доспех? – мужчина даже невольно подался вперёд, облокотившись на стол.

— Не совсем так, - Колайн качнула головой. – Мой отец спроектировал и построил для армии Её Величества сто двадцать четыре таких доспеха. В его документах они помечены, как «Тип №2, Карапакс». Но тот, что устроил бесчинства в поместье Пикок, был другой, хотя, судя по всему, его можно отнести к сходному типу. Однако он плод технической мысли другого механика. Мы предполагаем, что он был собран в мастерских Российской Империи...

— Р-русские? На меня напали русские!? – округлила глаза Марибелл.

Густав от неожиданности даже чаем подавился.

— Нет, - ответила Колайн. – Это был бы слишком грубый ход с их стороны. Вероятнее, они, я имею в виду тех, кто предоставил доспех, используют «Группу» для своих целей, а причастность Российской Империи – это только предположение. Ведь вычислить место изготовления доспеха довольно трудно. Впрочем, есть некоторые факты, говорящие, что предположение верно.

— И русским тоже нужен кристалл зауберита?.. Неужели он настолько ценен? – удивился маркиз.

Колайн подняла чашку и отпила глоток.

— Вы не осознаёте всей полноты картины, поэтому не отдаёте себе отчёта в истиной ценности этих кристаллов, - вернув на стол чашку, произнесла девушка. – Лучше я объясню на примере технических характеристик механического доспеха.

Все, и даже Эмили, были полностью поглощены разговором, поэтому слушали не перебивая.

— Знаете, как можно победить человека, облачённого в Карапакс? – спросила Колайн и, выждав несколько секунд звенящей тишины, ответила на свой вопрос. – Уморить голодом.

— Т-то есть как?.. – Густав поднял, было, вопрошающий палец кверху, но мисс Тейт его перебила.

— Иными словами Тип №2 неуязвим для современного вооружения. Даже для своего собственного. Эта машина чрезвычайно мощна и маневренна, не требует заправки топливом и пополнения боеприпасов – его питает и защищает кристалл зауберита. Единственное уязвимое место подобной машины – сам пилот. Конечно, теоретически, его – пилота – можно облить нефтью и сжечь, убив высокой температурой. Или, например, забросать бомбами с дирижаблей, чтобы смертельно контузить, но...

Колайн, словно спохватившись, окинула взглядом по сторонам, ища нежелательных слушателей.

— Но даже то, на что был способен человек в Карапаксе на тестовых испытаниях, вселяло ужас. Что сможет тот же человек на войне, не ограниченный какими-либо рамками – не хочется даже представлять...

На минуту над столом воцарилось молчание. Люди погрузились в раздумья. Даже Эмили, не до конца понимая, о чём Колайн ведёт речь, вспоминала всю ту разруху, что оставили после себя напавшие на особняк, и ужасалась.

— Душенька, вы не преувеличиваете? – нервно усмехнулся Густав. – Предел прочности сплавов, износ механизмов... Да вы и сами должны понимать, что не бывает всесокрушающего копья и непробиваемого щита...

— Зауберит, мой лорд. Зауберит... - девушка вздохнула. – Эта такая прекрасная и столь ужасная вещь, что так внезапно возникла в нашем мире, ломает все представления о разумном.

Она подняла взгляд на Мари, словно ища в ней недоверие и насмешку. Ведь всё. только что рассказанное не было подкреплено доказательствами – это были просто голословные утверждения. И любой, оказавшись на месте Марибелл, мог бы заподозрить, что Колайн лжёт, пытаясь скрыть правду за этой фееричной фантазией.

Вот только к своему удивлению мисс Тейт не увидела в глазах Мари и капли сомнения. Это было так неожиданно, что Колайн даже озвучила своё сомнение:

— Вы... вы мне верите?

— Да, - просто кивнула в ответ мисс Уортон. – В тот вечер я повидала много странного, что плотно перекликается с вашими словами.

Колайн благодарно кивнула, вздохнув с явным облегчением. Пускай она и играла роль агента для своего отца, но также она была молодой девушкой и где-то в глубине души опасалась быть непонятой и, потому, отвергнутой.

— Мари, так, как вы, судя по всему, являетесь «живым зауберитом», то вам стоит знать ещё кое-что, - Колайн нахмурилась. – В мире существует всего четыреста двенадцать «кристаллов» и сто из них принадлежит Короне – они встроены в Карапаксы, созданные моим отцом. И двадцать этих машин переправлены в Китай. Я знаю об этом, потому что подсмотрела в бумагах на столе у папы... Но они там не для сражений – даже устаревшие машины Типа №1, Пластроны, не встречают там сопротивления.

— К чему вы ведёте?

— Кристалл зауберита – самое ценное, что есть в этом мире. А два десятка Карапаксов, приводимых в движение подобными кристаллами, собранны в одном месте...

Колайн окинула всех взглядом.

— Очевидно – они что-то охраняют!..

Шокированные люди замолчали, не зная, что ответить и понимая, что над Мари сгущаются тучи.

— Колайн, - прокашлявшись, Марибелл сбросила оцепенение и опять обратилась к попутчице. – Тогда может быть вам что-то известно о вервольфах, напавших на особняк семьи Пикок?

— О чём вы, Мари? – удивилась в ответ девушка. – Если это шутка, то довольно неловкая...

. . .

Мисс Тейт откланялась, сославшись на усталость, и поднялась в свой номер. А Мари, Эмили и Густав решили ещё немного поболтать перед сном, поделиться впечатлениями. В основном, конечно же, говорила Эмми, увлечённо рассказывая, как же ей понравилась ни чем особо не примечательная поездка. Но для девушки, прожившей всю жизнь в одном городе, это казалось невероятным приключением.

Солнце постепенно садилось за горизонт, заливая мир карамелью. Становилось прохладней. Когда Эмили начала ёжиться, но упорно отказывала подниматься в номер, Мари с вздохом решила принести ей платок. Было бы весьма не кстати, если бы девушка простыла и заболела в пути.

Поднявшись на второй этаж трактира, девушка прошла по коридору, тускло освещённому единственным газовым фонарём, а затем толкнула дверь своей комнаты.

И замерла от шока!

Посреди комнаты, освещённая заходящим светилом и потерявшая дар реши, прижимая от испуга к груди скомканную сорочку, стояла обнажённая Колайн. А над промежностью девушки гордо указывал вверх влажной головкой массивный эрегированный член!