- Итак, судьба-злодейка сделала свой выбор, - оторвал ее от горьких мыслей скрипучий голос Виктора Васильевича, - и вот они четыре избранника, которым предстоит нелегкое дело. Поаплодируем нашим счастливчикам, друзья! Надевайте маски и пожалуйста, в кадр по одному. Один момент. В качестве инструмента, вам дадут прут, если не возражаете... Кнут в неумелых руках, знаете, дело такое... опасное. Не хотелось бы чтоб у вас случилась производственная травма!

Старик рассмеялся своей шутке и, откланявшись, откинулся в кресле и стал наполнять свой стакан.

Ирма приблизилась к ничего не слышащей Ирине и схватив за волосы развернула ее лицом вверх.

— Прими положение! - зашипела она ей в лицо.

Подошедший Гоша вынул у нее изо рта кнут и вставил длинный прут. Ирина вся тряслась, еле удерживая тело полусогнутыми обессиленными ногами. Наконец Гоша догадался слегка подтянуть веревку, за которую была подвешена спортсменка и она смогла расслабить ноги и широко развести колени.

К дрожащей Девятке вразвалочку подошел первый из выигравших жребий мужчин. Коренастый широкоплечий парень-азиат, не захотевший надеть маску, стянул с себя майку и поиграв мышцами на камеру, поднял в приветствии руку. Присев перед ней на корточки, он погладил ее по щеке и взяв подбородок, равнодушно посмотрел в глаза. Спортсменка судорожно сглотнула, и часто заморгав, затравленно взглянула на азиата. Побуравив ее взглядом, тот отпустил ее лицо и осторожно погладив потемневшие и набухшие следы от кнута он многозначительно покивал и поднявшись, схватился за рукоятку длинного прута зубах женщины.

Отойдя на пару шагов, он занял позицию справа от Ирины. Приподняв прут, он приложил его ко второй груди, между соском и следом, оставленным австрийцем. Сделав полшага вперед, он стал долго примеряться, то поднимая, то опуская нервно дрожащий кончик и прикидывая, куда лучше ударить.

Ирина молящими глазами смотрела на хмурящегося мужчину, вздрагивая и жмурясь с каждым ложным взмахом его прута. Заметив ее взгляд, он ухмыльнулся и, подмигнув, продолжил совершать ложные взмахи, изводя, очевидно не только ее, но и всех вокруг. Наконец, он резко взмахнул, рассекая со свистом воздух. Движение получилось настолько быстрым и неуловимым, что все продолжали думать, что нудный азиат продолжает танцы с бубном перед пустяковым делом. Однако, отчетливый щелчок и звон колокольчика на почти не шелохнувшейся груди, говорили о том, что удар все же был нанесен.

— ДЕВЯТЬ!!! - заверещала женщина, ощущая сильное нарастающее жжение уже не где-то конкретно, а во всей правой части туловища, - ААА! Еще пожалуйста!! Аааа!!!

Ее вопли снова потонули в громких аплодисментах зрителей.

— Браво! - раздался чей-то одобрительный возглас и азиат довольный результатом своей работы довольно кивнул головой.

Ирма снова приблизилась вплотную к визжащей Ирине и, задержавшись на лице, опустила камеру к груди. Маленькая розоватая полоска быстро набухала и становилась красной прямо на уровне соска, но аккуратно, прервавшись ровно у границы ареолы. От жуткой боли женщина стала вертеть туловищем из стороны в сторону, отчего красные груди стали разлетаться в стороны, причиняя спортсменке еще большую боль оттягивающими за кольца в сосках грузами.

Белобрысый парень снова появился в кадре, обильно прыская анестетиком на груди. Ирма, вопреки своему обыкновению, не стала на этот раз кричать на Ирину, а, молча стала выжидать, пока женщина успокоится.

Наконец крики спортсменки стали тише и азиат, вложив обратно ей в зубы прут, торжественно вернулся в зал.

Тотчас вместо него вышел толстяк в такой же маске, как у Гоши. Он не стал дожидаться, пока женщина перестанет выть сквозь стиснутые на гибком пруте зубы. Выхватив инструмент у нее изо рта, от отступил и, почти не целясь, размахнулся. Удар получился смазанным и пришелся ниже груди, примяв висящий грузик к левой части живота.

Колокольчик дернулся и Ирина, взвизгнув, прокричала сквозь плач:

— ДЕСЯТЬ!!! Еще, пожалуйста!!!

Раздосадованный толстяк вставил прут обратно ей в зубы и, буркнув что-то вроде «Заткнись!», направился к своему месту.

— Следующий! - раздался резкий голос Ирмы.

К Ирине направился высокий долговязый мужчина в светлых льняных штанах и потрепанной жилетке напяленной на голое тело. Как и азиат, он также не надел маски. Несмотря на нескладное телосложение, он довольно мастерски взял в руки прут в руку и, бегло осмотрев его, несколько раз взмахнул им в воздухе, Его лицо недовольно скривилось и он, вложив прут обратно в рот спортсменки, подошел к стенду с остальным реквизитом. Выбрав более длинный прут, он снова несколько раз просвистел им над собой и, наконец, вернулся к Ирине. Ее голова снова была опущена вперед и сальные спутавшиеся волосы свисали перед ней, словно пытаясь защитить несчастные груди от очередных ударов. Ирма сделала знак Гоше и тот, стянув волосы спортсменки в пучок оттянул назад и стал приматывать каким-то скотчем к тянущейся вверх веревке, на которой она удерживалась в сидячем положении.

Изменившееся до неузнаваемости от мук лицо женщины теперь смотрело вперед диким часто мигающим взглядом. Из правой ноздри к подбородку стекала тягучая слизь причудливо переливающаяся бликами в свете софитов. Белки глаз, словно у вампира были красными от полопавшихся капилляров, да и вообще вся обстановка напоминала, скорее сеанс экзорцизма, чем съемку порно фильма, пусть, даже с элементами садизма.

Долговязый, увидев, что груди женщины снова открыты, начал целиться в левую грудь, которой, как ему казалось, досталось меньше своей соседки. Он приложил длинный прут к боковой нетронутой части груди и недолго целясь, резко взмахнул рукой и с сильным свистом нанес удар. Грудь мотнулась так, что грузик с колокольчиком совершили полный оборот перед лицом Ирины и, вернувшись ударились в левый бок.

— ОДИННАДЦАТЬ!...АААААА! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!! Еще пожалуйста... - что есть мочи закричала спортсменка, снова уперевшись ногами в пол и тщетно пытаясь вскочить. Из промежности тонкой струей несколько раз брызнула моча, окропив и так блестящий от пота и слез скользкий деревянный пол. Ирма быстро опустила камеру, успев снять пульсирующие струи и зал возбужденно зашумел, заглушив последние слова спортсменки.

— Браво, Егорыч! Молодцом! Красиво, как вжарил!... Да, дал кобылке проссаться!...

Одобрительные выкрики наперебой раздавались из глубины зала, долетая до ушей корчащейся от боли жертвы, беспомощно сучащей разъезжающимися в стороны ногами по мокрому полу., К ней снова подбежал Гоша и парень с анестетиком. Вдвоем, они стали возиться над ней, пытаясь успокоить и подготовить к последнему удару.

Зал продолжал шуметь, пока “Егорыч” возвращался к своему месту. Виктор Васильевич, протянул ему руку и похлопав по плечу, сказал:

— Семен Егорыч! Вы в очередной раз не перестаете восхищать меня. Такой шедевральный удар и настолько безукоризненно проведен. Мне кажется, что если бы на ее груди сидел комар , то вы без труда смогли бы прикончить его!

— Хахаха! Какая у вас безумная фантазия, Виктор Васильевич! - засмеялся долговязый, - хотя идея интересная, надо будет попробовать!

— Я всегда к вашим услугам, любезный, только дайте знать, - подмигнул ему в ответ старик.

Наконец вой девятки стал понемногу стихать и Гоша снова помог ей принять нужное положение, выпятив вперед исполосанные груди.

Последний, кому выпал жребий, оказался Гюнтер. Он, как и Ланге надел только очки. Осторожно взяв прут, он встал прямо напротив Ирины и, ткнул кончиком в ту же самую грудь, куда и пытался ударить толстяк. В качестве цели он обозначил нетронутое светлое место, куда из-за выпуклостей не доставали предыдущие удары. Он несколько раз приложил прут к цели и быстро взмахнул рукой. Гибкий кончик разрезав воздух сбоку, точно ударил во внутреннюю часть груди, отбросив ее вбок, отчего груз обогнув тело, ударился о лопатку и с перезвоном колокольчика вернулся на место.

— ААААЙ, ДВЕНАДЦАТЬ!!! - снова заорала спортсменка,бешено замотав головой и нелепо пытаясь подняться, - Еще, пожалуйста!! АААААА!!!! Я не могууууууу!

Нежная кожа на внутренней части груди, куда ударил Гюнтер, лопнула и тонкая струйка алой крови потекла вниз по груди, и, вскоре закапала с колокольчика, беспорядочно разбрызгиваясь по мокрому пятну пола под несчастной жертвой.

Белобрысый парень с чемоданчиком стал спешно обрабатывать сочащуюся ссадину, пока Гоша держал бившуюся в конвульсиях и воющую от боли Ирину. Ей казалось, что с нее заживо стянули кожу. Болели уже не груди. Боль огнем пронизывала насквозь все тело. Ей хотелось потерять сознание, а лучше просто - умереть, чтобы перестать чувствовать. Она не заметила, как белобрысый парень, наконец изловчившись, сделал ей какую-то инъекцию, отчего боль, вдруг стала отступать, сменяясь каким-то странным чувством. Шум и гогот вскочивших со своих мест гостей, что-то кричащих друг другу стал отступать в ее сознании на задний план, а яркий свет софитов стал более тусклым. Ужас обстановки перестал сковывать сознание и она стала более отчетливо видеть себя в центре сцены. Остатки чувства униженности сменились неким чувством значимости на этом зловещем действе. Она почувствовала прилив сил и стала пытаться широко раскрыть слипшиеся от пота и слез глаза.

Ирма и еще несколько гостей обратили внимание на произошедшую в ней перемену и стали с любопытством следить за ней. Ирина недоуменно таращилась во все стороны, вертя головой, пытаясь сконцентрировать на чем-то взгляд. В этот момент к ней подошла Ирма и, приостановив съемку стала внятно говорить:

Слушай сюда, подруга. Для тебя почти все закончилось. Осталась самая малость. Сейчас я снова буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать, как и вначале. А потом я спрошу тебя, что бы ты хотела сказать, и ты поблагодаришь всех тех, кто принимал участие в твоем воспитании, скажи что ты рада. А потом вырази сожаление, что не все смогли это сделать. Но, ты надеешься, что они смогут это сделать в следующий раз. А в конце поблагодаришь тех, кто смотрел на это. Затем прощаешься и воздушный поцелуй с улыбкой в камеру. Понятно? Запомнила?

Ирина сконфужено покачала головой. Раздосадованная Ирма нетерпеливо стала повторять весь текст, пока женщина не кивнула головой.

Повтори.

Спасибо всем, кто меня воспитал…

Нет, не правильно, - раздраженно воскликнула Ирма. - Всех тех, кто меня воспитывал.

Всех тех, кто меня сегодня воспитывал...

Ладно, попробуем. Давай прими позу и глядим в объектив...

Ирма навела на нее камеру и женщина смешно распахнув глаза уставилась в зловещий глаз объектива :

— Поехали.. Как тебя зовут?

— Девятка! - быстро ответила Ирина.

— Сколько тебе лет?

— Тридцать пять.

— Размер твоих грудей?

— Третий

— Ты замужем?

— Да.

— У тебя есть дети?

— Нет.

— Ты знаешь, что сейчас только что произошло?

— Да, меня воспитывали.

— Как и кто тебя воспитывал?

— Меня били по грудям. А кто не знаю… разные люди.

— Сколько раз тебя ударили?

— Двенадцать.

Ирма опустила камеру близко к грудям и некоторое время снимала следы побоев то на одной, затем на другой груди. Наконец она снова подняла объектив к красному зареванному лицу женщины. Снова притихшие гости внимательно смотрели на большом мониторе, как часто хлопает глазами спортсменка, не отводя взгляда от объектива. В этот момент Гоша стал отвязывать от нее всевозможные веревки и стропы, удерживающие ее в положении сидя, а также руки, отстегнув браслеты от колец в ошейнике.

— Что бы ты хотела сказать напоследок? - Ирма стала медленно отступать,, постепенно беря в кадр всю фигуру сидящей на латексном дрыне женщины.

Ирина, запинаясь и подбирая слова, сбивчиво стала говорить, продолжая внимательно всматриваться в объектив камеры, словно пытаясь там кого-то разглядеть:

— Я хочу сказать спасибо… то есть, поблагодарить всех мужчин... нуууу... всех тех людей, кто принял участие в моем воспитании сегодня. Я очень рада… Спасибо им большое! Еще мне очень жаль, что все, кто тоже хотел меня… в общем... кто хотел также принять участие в моем воспитании, не смог это сделать. Но я надеюсь, что они смогут это сделать в следующий раз…

Ирина замолчала, продолжая хлопать опухшими глазами. Ирма нетерпеливо взмахнула кистью руки, но Ирина, казалось, забыла, о чем говорить.

— Что-то еще? - грозно спросила Ирма угрожающе сжимая свободную руку в кулачок.

— Да! - обрадованно воскликнула спортсменка, - Еще мне хочется поблагодарить…. Сказать огромное спасибо всем тем, зрителям, кто смотрел это мое воспитание. И сказать до свидание.. До скорых встреч!

Ирина как смогла изобразила подобие улыбки, широко растянув бесформенный рот и, чмокнув ладонь, послала воздушный поцелуй в камеру.

— Отлично! - Воскликнула Ирма. - Снято! Молодец. Хорошо все сказала. Естественно… Так все, вставай…

Ирма удалилась к своему помощнику и стала что-то обсуждать, забыв напрочь о главной героине своего фильма. Гоша помог спортсменке медленно подняться на ноги. Толстый упругий жезл, тихо хлюпнув, вышел из ее задницы и, несколько раз качнувшись, замер. По внутренней стороне бедра женщины потекла мутная слизь вперемешку с жидким калом. Гоша поискал глазами белобрысого парня и, встретившись с ним взглядом, поманил к себе. Тот подошел.

— Все, наверное. Можно уводить, ее!

Парень кивнул и, вынув маленькую рацию, позвал кого-то.

— Гоша, постой! Не отсылай, пока…- раздался голос Виктора Васильевича из толпы гостей. - Давай поближе ее сюда. А то народ хочет поближе посмотреть на нашу лошадку.

У Ирины снова стали подкашиваться ноги. В голову полезли дурные мысли. Шатаясь из стороны в сторону, она заковыляла за парнем вглубь зала, пока они не остановились прямо посреди шумной кучки людей, хищно поедающих ее тело своими сверлящими взглядами. Кто-то неожиданно шлепнул ее по заднице и она взвизгнула от неожиданности на потеху толпы.

— Глядите, какие мы нежные! - громко воскликнула какая-то дама неопределенного возраста с большой родинкой на верхней губе, - давай, еще в обморок упади нам тут! Эх, не повезло мне сегодня..

Спортсменку обступили со всех сторон и она зажмурившись, стала чувствовать, как масса рук грубо и бесцеремонно стала лапать и щипать ее за всевозможные места,под аккомпанемент скабрезных шуток.

Виктор Васильевич некоторое время насмешливо смотрел, на нездоровый интерес возбужденных представлением зрителей, готовых вот-вот накинуться на недобитую, дрожащую от ужаса жертву и разорвать ее на части, но, наконец, он воскликнул:

— Господа и Дамы! Я прошу вас, пожалуйста, давайте дадим нашей виновнице праздника прийти в себя. Уверяю вас, она это сегодня заслужила! Пожалуйста, постарайтесь не трогать ее… Я подозвал ее сюда, потому что подумал, что вам, вероятно захочется поближе посмотреть на нее поближе., перед тем, как ее отведут к себе. Поэтому, еще раз прошу вас, проявите сдержанность!

Толпа нехотя отступила от Девятки, продолжая плотоядно пожирать ее взглядами.

— Тогда пусть выпьет с нами! - предложил кто-то, перекрикивая шум. - И может уходить!

— Даа! Пусть скажет тост и уходит! Так просто не отпустим!! Тем более, сама же не хочет, небось! - смехом отозвался второй голос из глубины зала.

— Ну хорошо, - засмеялся старик, - налейте ей чего-нибудь. Думаю, ей это сейчас будет как нельзя кстати...

Через мгновение кто-то протянул спортсменке большой бокал, наполненный пузырящимся шампанским. Она робко взяла и, почти уже пригубила напиток, как снова раздался чей-то голос:

— Тост, тост! Пусть тост скажет!.. Говори, давай, не томи!...

Ирина, почувствовав облегчение от того, что от нее всего-то и требуется заключительный тост, неуверенно приподняла бокал с искрящимся напитком и неуверенным голосом начала, примерно представляя, что именно хотят от нее услышать:

— Я хочу выпить за то…

— Громче!!! Не слышно них.я… - перебил ее один из зрителей.

Повысив голос, спортсменка повторила:

— Я хочу выпить за сегодняшний день. Потому, что это все… что случилось со мной сегодня, было впервые и я счастлива, Что все, кто сейчас здесь присутствуют, проявили ко мне интерес… и… как бы.. не оставили без внимания мое воспитание. Спасибо всем за это. Мне очень жаль, что все так быстро закончилось… - Ирина не узнавала собственный голос. Ей казалось, что это говорит кто-то другой. Она понимала, что жестокая публика хочет услышать от нее именно это, но, с другой стороны, это было немыслимо благодарить собственных истязателей за причиненные мучения в этом кошмарном процессе, где каждый пытался удовлетворить собственную похоть путем причинения боли одной жертве.. - Еще раз, большое спасибо всем, - завершила она свой театральный монолог и залпом выпила весь бокал шампанского.

Зал разразился громкими аплодисментами и Гоша, отобрав у нее бокал и, схватив за ошейник, торжественно повел к выходу.

В коридоре ее уже ждал медик, который встречал ее перед съемками. Он не стал хватать ее за ошейник, а просто указал дорогу к своему кабинету. Через несколько минут он уже колдовал над лежащей в полудреме спортсменкой, обрабатывая рубцы и ссадины на ее молочных железах. Он измерил ей давление, вколол успокоительное и вернулся к своему столу.

— Ну, все позади, подруга. Постараййся уснуть. Никто сегодня дергать тебя, по-видимому не будет. - сказал он и стал что-то строчить на клавиатуре.

Впрочем, Ирина его уже не слышала - алкоголь вперемешку с уколами сделал свое дело. Она лежала навзничь, запрокинув одну руку вверх, отчего одна из ее обезображенных грудей была задрана чуть кверху, а согнутая в колене и откинутая в сторону нога придавала спортсменке пикантный вид. Врач оглянулся и, шумно сглотнув, невольно залюбовался беспомощным телом, но быстро оторвал взгляд и вернулся к своим делам.

30

Ирма, присев на колено Виктора Васильевича, молча наблюдала, как гости один за другим покидали студию, пока, наконец последний зритель не скрылся за дверью. В зрительском зале остался племянник, снявший с себя безумную маску и молодой оператор Ден.

— Дорогая, - заговорил уставшим голосом старик, - еще раз, объясни мне, что ты хочешь сделать?

— Господи, любимый, неужели так сложно. Я хочу, создать специальный проект под твою эту Девятку, и использовать ее второе качество, как спортсменки. То есть, почему бы не сделать отдельный ресурс, посвященный ей? Не? То есть, это не отдельная модель, как мы обычно делаем. У которой есть определенный набор фильмов с ее участием, и так далее… Я хочу создать целый проект, портал. Ну?

— Портал? И что это будет? - недоуменно поднял брови Виктор Васильевич.

— Да все! Просто реалити-шоу. Тренировки, упражнения, отдых, отдельной темой съемки наших фильмов. Все в реальном времени. Зрители смогут с ней общаться, включим в программу элементы “по требованию” поставим камеры везде, где она бывает. В общем, постоянно на связи! Ты можешь на счет этого договориться?

— Только она? Мы же решили привлекать разных…. эмм… актрис.

— Да нет, ну конечно будем привлекать и других, но в Девятке что-то есть. Ты посмотри, как толпа реагирует на нее! Да я, и сама, если честно… Ну, в общем. Она самка!

Старик тихо рассмеялся:

— Ааа! Вот ты о чем! Ну это, конечно, понимаю. Молодец, хорошая идея. Но, мне кажется, что ничего не получится.

— Почему, мой хороший?

— Потому, что это не собственность Амирасланова. Она тут по контракту. Мы не можем использовать и раскручивать тех, кто может вернуться в обычную жизнь. После соревнования, если она его выиграет, ее отпустят…

— А если не выиграет? - хитро улыбнулась Ирма, скосив взгляд на Виктора.

Старик, прогнав улыбку, отшатнулся от нее:

— Ты чего, сбрендила, девочка?? Ты себя слышишь вообще? - тихо прошептал он.

Ирма, дотянувшись до его бокала, сделала глоток обжигающего виски, ловко вскочила, мимоходом проведя ладошкой по редким седым волосам старика.

— А что я сказала такого? - деланно удивилась она, подняв брови. - Я просто спросила, что с ней случится, если ей не повезет.

Виктор прикончил напиток и, крякнув, зажег сигару:

— Что-то я, даже, не думал об этом. Ну… наверное, оставит на второй сезон. Я не спрашивал никогда.

— А, может переведет в досуговые? Или рабочие?

Молчавший все это время Гоша, решил вмешаться в разговор:

— Это врядли, Ирма! Что не в рабочие это точно - там жизнь на износ. Наверное через пару-тройку лет становишься инвалидом. Это будет нерациональным шагом, учитывая ее способности. Да и досуговые, я думаю, долго тут не живут. Подцепят целый букет и… досвидос!

— Они что не предохраняются? - удивилась девушка.

— Предохраняются, конечно… вернее, стараются. Но клиент иногда хочет так сказать, наживую, - хохотнул Гоша, подмигивая оператору, молча, слушающем разговор.

— Ясно, это вообще дно, видимо, -подвела итог Ирма, доставая тонкую сигарету и закуривая. -Даже не знаешь, что хуже!

Виктор Васильевич поднялся и прошел к месту, где совсем недавно билась в приступах боли Девятка и остановившись стал задумчиво смотреть на покрытый потом и мочой Ирины пол. Несколько бесформенных пятнышек крови начинали уже подсыхать и темнеть.

— А сколько для этого нужно, Ирма? - поинтересовался он после продолжительной паузы.

— Я не могу сейчас сказать. Нужно поговорить со спецами. Давай я наберу Корнею. Пусть приедет - поговорим, прикинем. А?

— Не сейчас, дорогая. Сначала нужно утрясти все с Амираслановым.

— Ну давай, Вить… Тряси скорее, - засмеялась Ирма, устраиваясь на диване и призывно глядя на старика.

Тот улыбнулся и направился к ней, понимающе улыбаясь. Гоша подмигнул оператору и они быстро ретировались, оставив в зале старого ловеласа с молодой и дерзкой Ирмой.

Медик оказался прав. За Ириной в этот вечер никто не явился и, ближе к ночи, он, накрыв ее простыней, удалился в свое жилище, не заперев дверь в кабинет. Койка была довольно жесткой, но для изможденной спортсменки это не имело никакого значения. Она проспала весь вечер и ночь не видя снов и совершенно не меняя позы, пока сильная жажда вперемешку с непонятной болью в груди не разбудили ее. С трудом разлепив глаза, она, не сразу сообразила, что находится в медицинском кабинете. Через несколько минут она поняла, что уснуть больше не получится и села на койке, сгорбившись и исподлобья озираясь по сторонам. “Что за странное место” - подумала она - “и чем это так противно воняет?” Причудливые медицинские шкафчики и полки со странным оборудованием зловеще нависали над ней при свете раннего рассвета, сочащегося из большого окна.. Однако вскоре минувшие события одно за другим, беспорядочно стали всплывать в ее памяти. Смятение и обреченность разом накрыли бедную женщину, сообразившую, наконец, что за странный интерьер предстал перед ее взором. Она опустила взгляд на груди и тут же зажмурилась. Увиденное повергло ее в ужас. Сизые и опухшие молочные железы висели тяжелыми и бесформенными мешками, Ровно по центру каждой, синеватой сливой уродливо выпячивались совершенно одинаковые по форме гематомы. На внутренней стороне левой груди был налеплен квадратик пластыря, из-под которого к соску тянулась бурая шелушащаяся дорожка спекшейся крови. Все это она успела увидеть буквально за секунду, пока судорожный рефлекс не заставил сомкнуться набухшие веки.

Она собралась с мыслями и, решив принять душ, стала подниматься на ноги. Каждое движение отдавалось усиливающейся болью в колышущихся грудях. Ей захотелось вернуться в койку и найти то положение, при котором она умудрялась спать всю ночь, но желание смыть с себя весь пот и избавиться от неприятной вони, которую, как она поняла источало ее собственное тело, оказалось сильнее и она, наконец со стоном встала на ноги. Прохладный пол приятно остужал горящие ступни и она, оглядевшись, увидела небольшую прикрытую дверь в глубине кабинета.

Это действительно оказалась душевой и Ирина кряхтя и вскрикивая, забралась в кабинку и включила теплую воду. Вопреки ожиданиям струи воды не принесли ей должного облегчения, но редкое отныне ощущение чистоты так ли иначе привело ее в чувство. Вытеревшись висевшей на стене простыней, она, стараясь не смотреть в зеркало, вернулась в кабинет и, поискав глазами, нашла большую бутыль питьевой воды. Она осушила сразу два стакана и, наполнив третий, вернулась к койке и осторожно легла на спину. “Так-то получше”, - подумала она, прикрыв глаза и стараясь ни о чем не думать, однако тревожные мысли остервенело лезли в голову. “Интересно, как же я смогу теперь тренироваться, если я и двух метров пройти не могу? Как Амирасланов разрешил этому садисту использовать меня в этих мерзких съемках? Разве соревнование это не цель всего? Может он не знает, что тут происходит? Скорее всего не знает, конечно… Значит надо, чтобы кто-нибудь ему об этом рассказал. Например Доктор!” Перед ее лицом возникло умное и благородное лицо Кости и она невольно улыбнулась. “ Значит при очередной встрече я ему все расскажу. И все! Амирасланов положит этому конец и я снова смогу бороться за свободу. То есть, зарабатывать свободу. Он неплохой, наверное человек. Справедливый. К тому же он остался доволен тем, как быстро я его возила. Это тоже хорошо…” Она машинально повернулась на бок, но сильная боль заставила ее вскрикнуть. Груди легли одна на другую, болезненно соприкоснувшись ссадинами и она медленно вернулась в прежнее положение. “Интересно, откуда вчера в зале набралось столько мерзких отбросов? Ведь в них нет ничего человеческого! И женщины… откуда они все? Неужели они все тут отдыхают в отеле? И почти все знают этого противного старика. Такие все разные, но всех явно что-то объединяет… Помимо садизма.” Пред ней возникло скуластое лицо азиата, схватившего ее челюсть в крепкой руке и, словно вампир, всматривающегося своим сверлящим взглядом прямо ей в мозг! Это было как из фильма ужасов… Хотя он скорее всего напоминал киногероя из древних китайских боевиков. Впрочем, его удар, очевидно был не настолько сильным, чтобы запомниться, но этот проклятый иностранец… “Немец, что-ли... - фашист проклятый! Мелкий, тощий, но двумя ударами кнута изуродовал мои бедные груди, оставив, наверное эти два следа до конца моей жизни… “

Она заплакала, отчетливо вспомнив как совершенно незнакомые мужчины бросали жребий на право больно ударить ее по груди. Особенно мерзко было видеть того нескладного толстяка, явно какого-то бухгалтера, беспрестанно дергающегося, словно неугомонный подросток, а потом без всякого сожаления свирепо размахнувшегося на совевршенно чужую ему женщину. Небось дома ходит на цыпочках перед своей благоверной. В вонючих тапках и смешных коричневых нарукавниках.

В этот момент дверь в кабинет с шумом распахнулась и вошел Костя в сопровождении хозяина кабинета.

— О! Она уже приняла душ, Константин Валерьевич! Ваша Девятка умница просто.

— Умница, умница. Спасибо тебе, Сережа, что известил. И что вчера помог ей… Ирина, как вы? - Доктор внимательно осматривал повреждения на ее теле.

— Спасибо, Хозяин, уже хорошо, - улыбнулась женщина и попыталась встать. Но Доктор мягким движением руки ее остановил:

— Не нужно вставать! Лежите. Вам принесут сейчас бульон. А потом перевезут, если хотите в лазарет. Или, если хотите, можете остаться здесь.

— Здесь, если можно, Хозяин. Но мне нужно тренироваться!

Доктор, присвистнув, обернулся к Сергею:

— Нет, ты слышал? О чем она думает?

Парень пожал плечами и стал копошиться в одном из медицинских шкафов.

— Вы вернетесь в строй через два дня. Не раньше. Сегодня остаетесь здесь, а завтра в конюшню. И на третий день возобновите бег. И то, сначала я вас осмотрю, а уж потом…

Медик подготовил обезболивающее и ловко подготовив руку женщины ввел его.

— Вы здесь еще побудите, Константин Валерьевич? - торопливо спросил он, собираясь выходить.

— Да, немного… А ты куда?

— В лазарет к Жорику. Там вчера много рабочих привезли. Из новых. Текущие травмы. Надо помочь.

— А.. Ну давай, ладно. Спасибо еще раз!

— Да не за что…

Костя снова посмотрел на Ирину и увидел, что она смотрит на него не отводя взгляда, полного нежности. Он смутился и отвернувшись в сторону, неожиданно поинтересовался:

— А что с вашим мужем? Я слышал вы давно не разговаривали.

Ирина прикрыла глаза и медленно ответила:

— Сначала он перестал брать трубку. Затем его номер перестал обслуживаться… Я не знаю.

— Мда.. И нет никаких общих знакомых, чтобы узнать, где он?

— Есть. Только я… Я не думаю, что должна.

— Что должны? Это ваш муж.

— Я думаю, что все гораздо проще. Он больше не мой муж…

Костя заметил, что Ирина сдерживается, чтобы не заплакать:

— Может, вы не хотите говорить об этом?

— Знаете, Доктор, мне кажется, что на сегодняшний день ближе человека, чем Вы у меня никого нет.

Костя схватил ее руку в свою ладонь, крепко сжав ее.

— А родители? Родители у вас есть?

— Нет, Они погибли при пожаре в Смоленской области, когда я еще была ребенком. Частный дом, который еще дед построил, - объяснила Ирина, - А я в ту ночь была у тети Гали, маминой родной сестры. Она меня и вырастила. Вот только звонила я ей очень редко в последнее время… По праздникам все больше, и все...

Константин, отпустил руку спортсменки, снял очки и тихо и с досадой пробормотал:

— Если бы я вас встретил раньше… При других…

— ...обстоятельствах, да? - усмехнулась Ирина, - не подыскивайте слова: меня теперь обидеть практически невозможно, Доктор! Я Вас понимаю. Но, поверьте, все что мне от вас нужно, это только видеть и слышать вас. Просто Вы мне очень нравитесь. Мне хорошо, когда Вы рядом. И мне ничего не нужно больше. Извините меня...А Димка… Мой Димка… Он, наверное, уже бросил меня...И правильно сделал. Зачем я ему? У нас даже детей нет. У нас и любви-то никакой, не было. Жили по привычке. А теперь зачем я ему? Или Вы думаете, что я смогу всю жизнь скрывать от него то, что я ни в какой не командировке а в спецборделе, где на протяжении многих месяцев меня пользовали во все щели, уж простите за откровенность. кто и как хотел, а заодно и превратили в скаковую кобылу на потеху публике?

Голос Ирины стал жестким, и преисполнен горечью. Доктор удивленно посмотрел на нее и, прикрыв осторожно истерзанные груди простыней, снова взял за руку.

— Ирина!...

— Что, Доктор? Неприятно смотреть? Некрасивые стали? Я понимаю вас… Гораздо приятней груди любимой супруги, не знающей понятия пыток и физических публичных наказаний… Впрочем, это называется здесь “воспитание”. Так что, Доктор, вчера меня повоспитывало примерно так, с двенадцать человек. И вскоре, вы, возможно сможете купить на просторах интернета это первое пособие по воспитанию. А, если захотите, то сможете и принять участие в этом процессе. И всего-то нужно договориться с уважаемым Виктором Васильевичем....Не хотите, Кость? Вы, ведь тоже мой Хозяин, в числе прочих? Вам, наверное, нравится ваша работа, Константин Валерьевич? Или, может быть...

— Прекратите!! - внезапно рявкнул Доктор и, вскочив на ноги, быстро зашагал по кабинету.

— Хватит! Я все понимаю, но не вам решать, где мне работать и чем заниматься. В конце концов, не забывайте, кто вы здесь!

Ирина осеклась, вдруг испугавшись всего того, что успела наговорить.

— Простите, пожалуйста, я … - начала, было, она.

— Нет, это вы простите! - не зал ей завершить фразу Костя, -Это вы простите, Ирина, но у меня нет жены. Ее убили на одном из таких же островов, как и этот. Только за десятки тысяч километров отсюда, в далекой чужой стране. Она тоже была легкоатлеткой, но в отличие от Вас добровольно согласилась на участие в этом лошадином виде спорта. И убили ее подло и глупо, Ночью перед соревнованиями, в стойле перерезав оба сухожилия и оставив истекать кровью!

— Господи, кто же это сделал? - испуганно прошептала Ирина. - И… почему она согласилась?

— Его убили на следующий день. Но кто его послал, никто так и не узнал. А никому кроме меня это и не было нужно. Главное, нашли виновника и чересчур быстро убрали. А мне выдали только обнаженное тело Аллы…А почему добровольно решилась на весь этот ужас?...

Костя отвернулся к окну, стараясь не глядеть на женщину, жадно ловящую каждое слово его сбивчивой истории.

— Это было… наше совместное решение. У нас не было денег и было много долгов. Все до отвращения банально. Но Алла сказала, что на кону стоят большие деньги. Она уговаривала меня больше месяца, пока коллекторы не вломились к нам в квартиру вместе с приставами и… в общем. Я дал согласие и она стала готовиться к соревнованиям. Только забеги в упряжках. Никаких силовых упражнений. Никаких веломобилей. Никаких капсул. Все по старинке. Удила, сбруя, коляска и прут. Я проклинаю себя за свою слабость на тот момент. И я понимаю, что она никогда не смогла бы меня уговорить, если бы я сам этого не хотел где-то в глубине своей души.... Она показывала прекрасные результаты. Я, даже познакомился с ее жокеем. Маленьким щуплым парнем. Тоже Константин… Он щадил ее, лишний раз не выматывал и не издевался. Все складывалось к тому, что победа будет за ней, но в эту трагическую ночь ее не стало!

— Вы привезли ее на родину?

— Да. И единственный человек, который мне помог, это был Амирасланов. Уже в самолете… это был его частный джет. Он убедил меня отказаться от профессиональной карьеры, которая к тому времени стала для меня бессмысленной и работать на него. Он утроил мой заработок и сейчас я помогаю таким как вы не умереть от гриппа, насморка и просто не стать инвалидом. Да, это незаконно, Да, то, что тут творится, это верх безнравственности и за гранью понимания нормального человека. Но тем нужнее я тем, кто оказался за гранью отчаяния и беспомощности. Я облегчаю людям участь. Я уменьшаю им страдания. Во всяком случае, настолько, насколько могу…

Ирина внимательно слушала взволнованную речь Доктора и слезы текли по ее лицу. Костя замолчал и сел на край стула, уткнувшись лицом в ладони. Было видно, что тяжелые воспоминания дались ему нелегко, но вместе с тем, Ирина надеялась, что он не будет жалеть о том, что поведал ей в этот нелегкий для нее момент.

— Я обидела вас, простите, Костя. Я виновата… Наверное меня недостаточно воспитали в минувшую ночь! - горько ухмыльнулась женщина, - не беспокойтесь. Скоро я стану лучше и тактичней. Я, даже скажу вам больше! Мне бы хотелось, чтобы лично вы приложили к этому руку…. Или, что еще лучше и эффективней, кнут. Как бы то ни было, простите меня. Я наговорила столько всего… Ну, знаете, ведь, у баб язык без костей. Хотя, я сейчас кобыла. Что еще хуже…

Она помолчала и добавила:

— В одном Вы точно правы, Доктор, Без Вас я бы сломалась тут давным давно. Значит Амирасланов оказался прав. Здесь вы нужней…

В кабинете повисла напряженная тишина, и вскоре Костя услышал еле различимый храп. Он обернулся и увидел, что женщина уснула. Костя тихо встал, постоял, наблюдая за безмятежным сном спортсменки и вышел. Днем в кабинет принесли роскошный полноценный обед из супа, жаренной рыбы и фруктовый сок. После обеда появился Сергей и, обработав груди, снова удалился на весь день, предоставив Ирину самой себе. К вечеру, выспавшаяся и наевшаяся вкусной настоящей пищи спортсменка уже изнывала от безделья. Чтобы хоть как-то убить время, она схватила первую попавшуюся книгу с полки и стала ее перелистывать, внимательно разглядывая медицинские фотографии и учебные рисунки по травматологии.. Вскоре ей это наскучило и, побродив по кабинету она наткнулась на тот самый глянцевый журнал, который перелистывал Сергей в момент, когда ее привели. Это оказался обычный туристический альманах, предлагавший потенциальным клиентам великолепные пейзажи и захватывающие круизы по разным уголкам планеты. Изучив его вдоль и поперек, она легла в койку и вскоре уснула.

Наутро ее разбудил Сергей, который перекатил койку в дальний угол кабинета и загородил легкой белой ширмой. А вскоре в кабинет ввели молодую совсем девушку и Сергей провел быстрый медосмотр. После банальных вопросов о самочувствии, он позвал охранника и ее увели. Еще через полчаса привели женщину постарше и медик осмотрел и ее. В течение следующих нескольких часов в кабинет привели еще трех девушек, после чего Сергей отодвинул ширму, а сам скрылся в душевой.

Приняв душ, он вышел из кабинета и вскоре вернулся с обедом в контейнерах.

— Давай пообедаем, Девятка. Наслаждайся нормальной пищей, пока есть возможность.

— Спасибо, Хозяин, -поблагодарила Ирина молодого медика и уселась рядом.

— А можно вопрос, - спросила она, после того, как все было съедено и они беспечно смаковали кисло-сладкий компот.

Сергей кивнул.

— А кто были эти девушки?

— А, эти? Первых двух привели для съемок Ирмы. А другие три... Пара богатеньких клиентов сегодня заказали трех женщин для особенных развлечений..Только не спрашивай, каких именно. С тебя хватит того, что происходило с тобой. Скажу просто - это не только секс. Так вот, я осматриваю их перед использованием и после. Но даже примерно не знаю, что с ними будет происходить.

— И что будет со мной не знали?

— Примерно.. Все. Хватит вопросов. Поела? Давай, приберись тут. Тряхни стариной, А я пошел. Дел выше крыши. Если не увидимся, пока! Константин Валерьевич скоро должен зайти. А вечером тебя отведут домой… в смысле, уведут отсюда. Пока, не кашляй!

Медик выбежал из кабинета, а Ирина остолбенев сидела и думала о том, что вот прямо сейчас, в одной из соседних комнат происходит что-то ужасное. Настолько ужасное, что без врача не обойтись. “Интересно, что же там происходит??? Может быть опять процесс воспитания? Хлещут по грудям?” Она, вдруг вспомнила, насколько молоденький и тонкий голосок был у первой девушки. Почти детский. Неужели здесь нет возрастного ценза?

Она подошла к двери и, немного подумав, приоткрыла дверь в коридор. Тусклый желтоватый свет нескольких бра еле освещал длинный узкий коридор с ковровой дорожкой. В нос ударил спертый запах старых нежилых помещений. Ирина напрягла слух, но в коридоре царила абсолютная тишина. Оглядевшись, она поискала глазами камеры наблюдения, но их не было. Подгоняемая любопытством, она осторожно выскользнула из кабинета, и на цыпочках сделала несколько шагов вглубь. Неожиданно ее охватил страх. Страх быть обнаруженной врасплох каким-нибудь охранником. Но она стала себя успокаивать, что пусть даже и так. Все равно ее не станут калечить из-за этого. Она не досуговая и не рабочая, и ее ценный дар спортсменки превыше всего.

Ирина быстро двинулась по коридору, пока не достигла первой двери. Приложив ухо к прохладной древесине, она снова прислушалась, но и на этот раз все было тихо. Спортсменка прошла дальше, еле касаясь ковровой дорожки и остановилась у следующей двери. Внезапно раздался сдавленный женский визг, но он исходил из глубины коридора. Следующая дверь оказалась с противоположной стороны коридора. Это была слегка приоткрытая дверь. Ирина отворила беззвучное полотно и увидела темную кладовку захламленную всякой хозяйственной утварью. Протяжный крик повторился, но уже несколько тише, Ирина, не закрывая двери, двинулась дальше, стараясь быть как можно тише, пока за очередной дверью не раздался чей-то неприятный смех. Ирина еле подавила в себе желание приоткрыть дверь, как из глубины коридора раздался звук отпираемого замка и скрип двери, Спортсменка оцепенела и увидела, как дальняя часть коридора озарилась светом из помещения, но человек, замешкался, задержавшись на пороге.

— Я вернусь через полчаса, а вы подготовьте тут все, как надо! - раздраженно крикнул он. - Вы о чем думаете вообще? Скоро Ирма придет, а у вас ничего не готово. Врач, небось, ушел уже?

Кто-то невнятно ответил ему из зала.

— Не надо, - сказал мужчина в проеме, - я сам сейчас зайду проверю. Все, готовьте… Если она придет раньше, продолжайте без меня!

Ирина быстро прошмыгнула в темную кладовку и прикрыла за собой дверь. Мимо нее быстрым шагом прошел человек, продолжая ворчать под нос:

— Черти, все нужно повторять дважды. Ничего толком сделать не могут нормально. А как денег клянчить…

Спортсменка испуганно глядела ему вслед из приоткрытой двери, пока он, вдруг не остановился и не вошел в кабинет Сергея. Она в ужасе зажмурилась, но немного поразмыслив, успокоилась - ведь откуда ему знать, есть ли она там или нет? Через минуту человек вышел из кабинета и направился к выходу из здания.

Услыхав, как захлопнулась парадная дверь, Ирина выбралась из своего убежища и, нерешительно направилась дальше по коридору. Двустворчатая дверь, откуда вышел раздраженный мужчина оказалась неплотно закрытой, но Ирина, заметив, что через пару метров коридор делает резкий поворот направо, двинулась дальше. За поворотом коридор был неосвещенным из-за чего невозможно было определить его длину.

Внезапно она услышала, как хлопнула в начале коридора входная дверь и быстро приближающиеся шаги. Она быстро свернула за угол и, аккуратно выглянув, узнала Ирму. На этот раз девушка была одета в льняной брючный костюм цвета сафари и такого же цвета шляпку. Ирина замерла и, дождавшись, когда Ирма войдет в зал, осторожно подошла к дверям. Оттуда раздавался громкий разговор на повышенных тонах. Все, что поняла спортсменка, это то, что Ирма была возмущена тем, что актрис не “подготовили должным образом”. Кто-то робко пытался возразить, но она только еще больше рапалялась, обвиняя всех и вся в том, что ей приходится понапрасну терять время.

Набравшись храбрости, Ирина схватила фигурную металлическую ручку двери и аккуратно надавив вниз, приоткрыла дверь в студию.

Она сразу узнала ту самую студию, где два дня назад ее с пристрастием “воспитывали”. Зрителей почти не было. Только съемочная группа, расположившаяся вокруг подвешенной за ноги протяжно стонущей молодой женщины.Во рту у нее был кляп, заглушающий ее жалобные звуки. Крюк в потолке, к которому она была подвешена, медленно вращался вокруг своей оси, Все ее тело было покрыто багровыми полосами, а рядом стоял мокрый от пота актер в кожанной маске, закрывающей все лицо и с кнутом в руках. С некоторых ссадин к шее женщины стекали тонкие полоски крови. Особенно сильный кровоподтек был в области задней части бедра,

Вторая “актриса”, та самая молодая девушка была прикована к стене с таким же кляпом во рту и ожидала, как поняла Ирина своей очереди. Затравленным взглядом она смотрела на происходящее и время от времени делала жалкие попытки вырваться из стягивающих ее цепей и хомутов. Ее рот был закрыт таким же кляпом, как и у подвешенной.

— Так, ладно, продолжаем, - крикнула Ирма и, махнув рукой дала сигнал продолжить съемку. Потный исполин плавно размахнулся и нанес очередной удар по висящему телу. Зал наполнился жутким криком, и женщина бешено задергалась, словна червяк на крючке громадной удочки, извиваясь во все стороны и отчаянно пытаясь вырваться из стягивающих петель грубой толстой веревки на своих лодыжках.

Ирина видела, как в ужасе зажмурилась девушка у стены, ясно осознавая, что такая же участь ждет и ее. Спортсменка прикрыла дверь и поежившись, быстро направилась в кабинет к своей койке. Перед тем, как закрыть за собой дверь, она успела услышать еще один жуткий вопль, раздавшийся будто из преисподней. В кабинете было жарко, но не в силах продолжать слушать эти ужасные крики, она плотно прикрыла за собой дверь и, схватив стакан с водой, жадно стала пить воду. Только сейчас она, вдруг, особенно остро почувствовала весь ужас увиденного и ее стала бить дрожь. В голове не умещалось то, что живого человека могут в двадцать первом веке вот так вот запросто по средневековому пороть и пытать. Воспитательный сеанс, где она получила с полтора десятка ударов по грудям ей показался детской шалостью, по сравнению с окровавленным куском мяса, в которое превращалась удар за ударом та несчастная женщина, подвешенная за ноги, словно туша мяса. Она содрогнулась от мысли, что с ней может произойти тоже самое. Она услышала, какой-то шум с улицы и увидела, как к дому подъехала двуколка с двумя мужчинами. В одном из них она узнала Сергея, а вторым оказался мужчина, вышедший из студии. Ирина спешно легла в койку и притворилась спящей.

Дверь шумно отворилась и она услышала тихий свист:

— Оппа! А это кто у тебя?

— Это Девятка. Спортсменка. Ее сегодня возвращают в конюшню..

— А как она тут.. Я что-то не заметил ее, когда искал тебя. Ее тут не было? Недавно принесли? Что с ней?

— Была, была она тут.. В общем, все вопросы к Константину Валерьевичу. Это ее подопечная и мой совет: забудьте…

— Ладно, бери свой чемодан и пошли, а то сейчас, мне кажется кто-то где-то откинет копыта.

— А надо было меня ввести в курс дела, вообще-то. Откуда мне было знать, что вы собираетесь делать с ними? Ладно.. Пойдемте..

Они вышли из кабинета и Ирина открыла глаза. Ей стало настолько тоскливо и страшно, что захотелось просто выбежать на улицу и бежать куда глаза глядят. Хотя глаза тут глядеть могут только на беговую дорожку. Да хоть на беговую! Главное, отвлечься от этого. Забыть, конечно не получится, но от безделья в таком месте можно просто сойти с ума.

Ближе к вечеру ее снова навестил Костя. Как ни в чем не бывало, он расспросил ее о самочувствии, измерил температуру и давление, осмотрел и обработал груди, а затем, присев на койку стал говорить:

— Значит, вот что, Ирина… Сегодня окончательно обозначились сроки главного турнира. Он несколько сдвинулся и состоится десятого декабря. Теперь у нас, получается, есть еще целых четыре месяца. Мы должны прибыть туда…

— Куда? - перебила Ирина.

— Что? - удивленно посмотрел на нее Костя.

— Куда должны прибыть? - улыбнулась она. - Секрет? Нельзя знать?

— Секрет. Я могу сказать, только то, что это азиатская страна. И мы полетим на частном самолете. Там у нас будет два дня на адаптацию и еще два дня тренировок на главном ипподроме. А на следующий день начало…

Ирина внимательно слушала, стараясь запомнить цифры и детали.. Она понимала, что Доктор говорит ей то, что ей не положено знать. И по большому счету, все это не имеет для нее никакого значения. Главное - выиграть турнир! Прийти к финишу первой. И можно будет постараться забыть обо всем этом кошмаре.

— А много будет участниц? - спросила она.

— Двадцать одна. Вкратце расскажу, как все будет происходить. В первый день три забега по семь участниц. Дистанция точно еще не определена. В любом случае, нужно показать минимальное время. Второй день - ралли. Грунтовая трасса вокруг острова. Дистанция так же еще не известна, могу лишь сказать, что в прошлом году она составляла восемьдесят километров. В целом, трасса ровная, но в трех местах проходит через пересеченную местность по четыре с небольшим километра длиной. Примерная средняя скорость по прошлогодним результатам около тридцати километров в час. Считайте сами… Кстати, первая часть ралли на территории стадиона отменена. И опять наши научные специалисты, о которых у вас, наверняка остались не самые лучшие воспоминания, постарались на славу. Весь заезд будет транслироваться в реальном режиме времени. В том числе, с помощью дронов. За каждым болидом в автоматическом режиме будут следовать два дрона, ведущих съемку с разных ракурсов. Управление дронами будет также автоматизировано обновленной микропрограммой в капсулах. В них интегрируют дополнительные радиомодули... И еще раз - минимальное время - победа. Третий день - это тяжелая, кхм.. атлетика. Ну, в этом вы уже участвовали недавно.. Три победы - свобода ваша… Кстати, наши специалисты продолжают совершенствовать модуль управления. К счастью для вас на благо лаборатории сейчас трудятся другие женщины. Но результат будет полезен всем. В частности, в ближайшее время вместо неудобного и постоянно слетающего датчика пульса на мочке уха будут имплантированы более надежные миниатюрные - вместо электродов на клитор.

Ирина прикрыла глаза, пытаясь перемолоть весь шквал обрушившейся на нее информации, но главный слоган эхом отзывался в ее голове: “свобода ваша!” Неужели все так просто? Еще четыре месяца с кусочком и все? И прощай рабство, боль, грязь унижения и… Она тяжело вздохнула:

— Ох, если б то было так просто, - неожиданно для себя вслух произнесла свои мысли.

— И то верно, - согласился Доктор, - там будут лучшие из лучших и вам будет ой как нелегко. Но я надеюсь, вам повезет. Да! Отборочный тур через месяц. Окончательные правила еще не утверждены, но в забегах главное время. В целом, все будет по-настоящему.

— А у меня всегда по-настоящему, Доктор, - грустно произнесла Ирина и быстро добавила, - Спасибо вам, Костя! Она приподнялась, ловко поцеловала его в щеку.

Доктор смущенно опустил глаза, сняв очки:

— А вот это, наверное, лишнее… Хотя, было приятно… До-свидания!

Наспех схватив папку с документами, которую он принес с собой, он быстро вышел из кабинета. Ирина долго провожала его взглядом через окно. Доктор шел пешком. Он вообще, редко использовал транспорт на острове. Возможно он просто любил ходить пешком…

Вскоре в кабинет пришел охранник и, быстро прицепив к её ошейнику поводок, повел ее прочь от страшного красного дома. Уже издали она почувствовала знакомый затхлый запах конюшни, от которого у нее стал подкатывать ком к горлу. За несколько дней она успела отвыкнуть от зловония своего жилища, но с другой стороны она, ей, вдруг стало как-то спокойно и привычно, на душе. Словно она действительно вернулась домой. Сама мысль о том, что это дом ей казалась сумасшедшей, но тем не менее, ей уже нетерпелось забиться в свой угол в стойле и, наконец уснуть, подмяв под себя кучу соломы.

Дверь открылась и охранник, пристегнув к ее ошейнику цепь на массивном кольце в стене удалился. Ирина в нерешительности продолжала стоять, пока не поняла, что вот и все. Она возвращается в свой обычный ритм жизни. Спортивный ритм. Опустившись на пол, она сбила в угол свою кучу сена и, под жужжащие звуки насекомых, легла набок.

31

Утренний подъем дался нелегко. Она отвыкла просыпаться рано и окончательно проснулась только после неприятной процедуры установки модуля управления и тонких проводков к электродам на ее теле.. Твердый жгут непривычно торчал между ягодиц, первые минуты мешаясь во время ходьбы. Но неожиданный резкий разряд в сосках моментально отвлек ее от этой пустячной проблемы и она побежала в разношенных кедах по грунтовой дорожке стадиона. Солнце быстро поднималось, но воздух был довольно свеж и она согрелась только на втором круге. Теперь утренний забег состоял из шести кругов. В общей сумме это означало двенадцать километров.

Три дня перерыва в тренировках дали о себе знать. Ирина постоянно сбивалась с темпа, то и дело получая разряды электричества во вживленных в тело электродах, отчего ее одинокий визг все чаще раздавался над стадионом.

Вдобавок ко всему прочему, вместе с летними днями появилась еще одна проблема.- гнус. Маленькие и не очень кровососы круглые сутки доставали женщин своим противным жужжанием и чрезмерным аппетитом. Днем, как правило, это были слепни и мошка, особенно активирующаяся во время тренировок. А по ночам обычные комары, которые на острове были совершенно непуганые и, даже плавно проведя рукой по спине, можно было сразу прикончить несколько особей.

Через час разминка закончилась и она с трудом дыша, направилась в душ в связке с остальными спортсменками. Все с удивлением рассматривали ее изувеченные груди, но никто не решался спросить, что случилось. А единственная, кто мог это сделать, носил кляп. Однако злорадный и довольный взгляд, которым она окидывала Девяткуу говорил сам за себя.

Спустя час, она уже сидела в стойле и ждала, пока в нее вольется смесь питания. Модуль из нее не вынули, что могло означать только то, что сегодня ей придется поработать транспортом. И действительно, только она прилегла после приема пищи, как дверь отворилась и ее вывели во двор и запрягли в двухместную коляску. Охранник вскочил в коляску и погнал ее к жилым домам. Ирина издалека узнала дом Руслана. Сам помощник нетерпеливо ждал в тени дерева.

Отпустив охранника, он занял его место и погнал Ирину к лесу. Та отвыкла от частых электрических сигналов на своем теле и постоянно взвизгивала, но Руслан, казалось, не обращал на нее никакого внимания. Весь его вид говорил о том, что ему срочно нужно попасть на другую часть острова. Перед затяжным подъемом к лесу он, даже не удосужился сначала сбавить скорость и не отдохнувшая от утреннего бега Девятка стала замедляться. В ее кишечник интенсивно что-то впрыскивалось, но эффект был ничтожен и вскоре редкие импульсы в металлических колечках на ягодицах сменились ужасным сплошным огнем.. Несмотря на это ей не хватало сил, чтобы продолжать тащить за собой коляску с совершенно нелегким мужиком.

Наконец, Руслан опомнился и, спохватившись, прибрал рычажок скорости на себя, поняв, что попросту мучает невинную девятку. Импульсы прекратились, и Ирина как могла быстро стала преодолевать тяжелый подъем. Жаркое солнце уже нещадно палило и она взмокла насквозь, будто кто-то окатил ее ведром воды. Наконец, они добрались до тенистого леса, и дорога, наконец, спрямившись понеслась вдаль. Руслан тут же вернул темп и Ирина, чуть не спотыкаясь помчалась, что есть сил вперед.

Они быстро домчались до больших ворот с КПП, у которых два знакомых солдата. Узнав издалека Руслана, они быстро открыли ворота. Тот махнул им рукой и не задерживаясь, проехал дальше.

Во время спуска, Руслан выключил напряжение, предоставив Ирине самой выбрать темп для спуска. Она привычно упираясь ногами вперед и сдерживая коляску стала торопливо спускаться, понимая, что Хозяин очень спешит. Спустя пятнадцать минут они въехали на территорию отеля и Руслан направил экипаж к причалу. Там уже раскачивался на волнах небольшой катер А на пирсе стоял какой-то тучный военный генерал солидного возраста при форме в сопровождении трех офицеров.

— А вот и наш любезный Русланчик! - раскатисто заговорил генерал, раскинув руки для объятий и делая несколько шагов навстречу Руслану.

— Здравствуйте, Иван Ильич! Милости просим. Добро пожаловать, как говорится… Голодны, наверное с дороги?

— Голодны, голодны, Руслан, но сначала давай о делах… Пойдем, веди меня в какое-нибудь спокойное место, поговорим.

Руслан что-то крикнул одному из местных охранников с густой черной бородой и повел военных в сторону одной из летних беседок в глубине территории отеля.

Бородатый уселся в коляску Ирины и, отогнав ее в тенистое место, привязал к дереву, а сам быстро удалился.

Спустя пару часов, солнце стало подступать к ногам переминающейся Девятки. Она то и дело двигалась то вперед, то назад, разминая ноги. Ей казалось, что все оней позабыли, впрочем так оно и было. Кто думает о брошенном автомобиле, когда он припаркован? Жуткая ирония мысли молнией пронзила ее мозг. Ах если бы она хоть на секундочку подумала бы своей головой о своей машине перед тем, как она протаранила тот злополучный… она уже забыла марку той машины, из за которой сейчас ей приходится жить лошадью. Груда метала и человеческая жизнь…

Жаркое тепло стало охватывать ее ноги, облаченные в неудобные ботинки на танкетке. “Неужели вытянутые икры бегущих женщин важнее скорости, которую в разы можно было бы увеличить, если надеть кроссовки или кеды?” Тень уходила и вскоре солнце стало печь ей бедра. Развернуться с коляской было невозможно, да и бородатый уж чересчур коротко ее привязал к дереву. Неужели ей придется так простоять до самого вечера?

Неожиданно она услышала знакомые голоса за своей спиной:

— Ну, ладно, Руслан, я думаю, мы этот вопрос утрясем. Главное, уметь помочь друг другу, верно? Ты сейчас назад? В лагерь?

— Да, Иван Ильич. Много работы… Вы же понимаете - осталось два месяца.

— Конечно, конечно.. Ну как думаешь, в этот раз - выиграете? Есть хорошие спортсменки-то?

— Да, конечно есть. Вот же она. На ней приехал. Быстрее никто не довозит. Я всех перепробовал!

Генерал с интересом обошел Ирину и остановился прямо перед ней.

— Всех, говоришь, перепробовал? - пробормотал он с ухмылкой, одновременно с интересом разглядывая спортсменку.

— Да я не в том смысле, Иван Ильич..

— Я понял.. Шучу я так, Русик, шучу… - задумчиво сказал военный, осматривая груди Девятки, - А кто это ей так буфера-то повредил, а? Наказывали, что-ли?

— Я, если честно не знаю, может что и было. Но не при мне.

— Нет, ты глянь-ка: рубцы-то свежие… дня три как. А? Подруга? Я правильно говорю? Три дня от силы. Верно? - неожиданно повысив голос, обратился генерал к Ирине.

Та испуганно отшатнулась и вопросительно посмотрела на Руслана, словно прося защитить его от любопытного вояки.

— Кивни, или помотай головой, Девятка. Можно, - разрешил Руслан.

Ирина энергично закивала.и генерал, рассмеявшись, подмигнул на Руслана:

— То-то же. Я тебе с точностью до суток расскажу про побои. Интересно, кто это ее так отлупцевал? Сердца нет, наверное, у человека! Ну да ладно, не мое это дело. Давай, прокати меня кружок небольшой и я поехал. Дел тоже полно…

— А сами не хотите порулить?

— А как? Я ж ни разу… Что за ручки-дрючки у вас на карете?

— Да тут все просто, Иван Ильич, - Руслан быстро объяснил, как управлять двуколкой и генерал, пыхтя, не без труда забрался в коляску. Отвязав спортсменку от дерева, Руслан подал напряжение и Иван Ильич осторожно двинул рычажок вперед. Ирина ровно пошла вперед. Генерал широко заулыбался и повернул ее сначала влево, а затем вправо, с удовольствием глядя, как послушно отзывается Девятка.

— Вот это я понимаю, Русланчик! Вот это транспорт! Самое главное, приятно смотреть, расхохотался он. - Ты гляди-ка как она легко тащит меня! Эх мне бы в часть такую…

Покружив по территории, он, наконец вернулся и, спешившись, пожал Руслану руку.

— Спасибо, дорогой, это было просто здорово! Незабываемо! Отправят в отставку, пойду к вам жокеем, - снова пошутил он. Затем он, снова обошел Ирину, положил ей руку на плечо и, глядя прямо ей в глаза негромко сказал:

— И тебе отдельное спасибо, дочка! Я искренне желаю тебе победить в этом конкурсе. Держись, милая. Я буду держать за тебя кулаки!

И с этими словами он удалился к причалу, где его терпеливо ожидала свита. Ирина растрогалась, но не подала виду и,опустив голову, нетерпеливо топнула ногой. Руслан с удивлением посмотрел на нее и усмехнувшись, вскочил в коляску.

— А старик запал на тебя, да? Девятка? - воскликнул он, когда они преодолели извилистый серпантин вверх к лесу и, спортсменка не спеша покатила коляску обратно к лагерю. - Смотри, победишь в соревновании, может сойдетесь. Хорошей парой будете. У него денег миллионы. Будешь как сыр в масле кататься.

Он рассмеялся и добавил:

— А по пятницам будешь катать его по части! А когда его час пробъет останешься богатой генеральшей, а? Как тебе? Ты уж про меня не забудь тогда…

Ирина безучастно слушала весь этот бред, пока Руслан не исчерпал свои шутки и не замолчал.

— А вообще, хороший мужик. Если серьезно. Справедливый и честный. Таких уже и не осталось, почти.

Остаток пути он проехал молча. Вернув коляску охраннику, он вернулся в дом, а Ирину снова отогнали в конюшню. Она проголодалась и очередной обед в виде мутной жижи, вливающейся ей в желудок, показался желанным облегчением. Сытость быстро сменила неприятное сосание под ложечкой и вскоре она уснула.

Вечером ее отвели на силовые упражнения. Виталик учел вынужденный незапланированный перерыв в ее тренировках и не стал истязать ее зад большой тяжестью, а лишь заставил ее довести вес до предыдущего уровня. В конце занятий он подошел к взмокшей спортсменке, весело подмигнул и,звонко шлепнув ладонью по ягодице сказал:

— Я надеюсь, ты оценила мой сегодняшний гуманизм, Девятка и скоро отблагодаришь меня особым усердием в нашем общем деле?

Тренер удалился а его немногочисленные помощники спортсменок неторопливо стали отвязывать участниц от станков. К концу дня Ирина чувствовала себя, словно выжатый лимон. Три дня без тренировок выбили ее из колеи и было действительно тяжело снова втягиваться в интенсивный ритм спортивной подготовки. Следующий день начался с банального шоколадного батончика, который она получила сразу же, как ее разбудили. Она моментально проглотила его и вскоре стартовала на утренней разминке. Очередные утренние двенадцать километров прошли относительно легко. Дыхание под конец сбилось, но мышцы ног уже не так давали о себе знать. В этот день вместо послеобеденной работы в роли островного транспорта ее установили в веломобиль и в течение трех часов гоняли в умеренном темпе по полигону. Даже с завязанными глазами она догадалась, что за русь уселся ее старый знакомый толстяк. К концу заезда у нее снова дрожали ноги и, кое как доковыляв до стойла, она чуть ли не плашмя с протяжным стоном повалилась на пол. А когда ей принесли ужин - ароматный кусок вареного катрана с рисом, долго лежала, пуская слюни, но не находя сил, чтобы приняться за трапезу. Наконец из последних сил она приподнялась на локтях и подползла к эмалированной миске с остывшей едой. В полумраке она не заметила, что проворные муравьи уже начали застолье, не дожидаясь хозяйки стойла, но когда, она вдруг стал чувствовать посторонние твердые кисловатые вкрапления в теплой рыбе, уже было все равно. Тем более, что голод, что говорится, не тетка, а силы как-то нужно восстанавливать. Отбросив опустевшуюю миску в дальний угол, она отодвинула фанеру над дырой в полу и, непроизвольно поморщившись, присела и как можно быстрее облегчилась. С каждым днем жары смрад из под пола становился невыносимым. И еженедельная промывка большим потоком морской воды из цистерны в санитарный день уже не давала никакого толку. Противные зеленые мухи наполняли конюшню непрекращающимся монотонным гулом, словно это был гигантский пчелиный улей. А днем отодвигать фанеру старались исключительно в чрезвычайных случаях, чтобы не впустить в стойло целый роль этих отвратительных падальниц.

Небрежно подтеревшись пучком соломы, Ирина снова легла и, не обращая внимания на соскучившихся по отсутствовавшей целых три дня хозяйке букашек, весело взбирающихся на потное тело, уснула, даже не прижав по обыкновению ладонь к промежности.

И снова утренний батончик неожиданно и нелепо оказался в ее руке, пока она не проснувшись, шла в связке с остальными к стадиону. Она машинально проглотила приторное лакомство и зашла в будку, откуда вскоре вышла с капсулой в заднице.

Разминочный бег прошел в прежнем режиме - все те же двенадцать километров, которые на этот раз дались ей относительно легко. А после завтрака, спортсменкам обновили номера на теле. Специальным белым маркером числа выводились на спине, груди, обоих плечах и лбу. А ближе к вечеру Девятку и еще шестерых спортсменок снова отвели на полигон и стали запрягать в двуколку. Она успела заметить, что коляски были утяжелены прикрученными по бокам массивными железными блинами от штанги.

А неподалеку стоял Нурик и проводил инструктаж перед внимательно слушающими его наездниками. До Ирины доносились отдельные слова, но в целом она поняла, что с сегодняшнего дня груз поэтапно будет увеличиваться и основной показатель в этом забеге не скорость, а продолжительность движения.

— Внимательно следим за пульсом, ребята. У каждой есть своя цифра. Но, пока мы не знаем, держите в пределах желтого - оранжевого цвета. Меньше - плохо, больше - опасно. На последнем круге три-четыре ускорения на сто метров. Больше не надо…

Дослушав до конца Нурика, наездники расселись по своим коляскам и плавно разогнались до требуемой скорости, стараясь поддерживать пульс на пороге значения, как и было сказано помощником Миши. Ввиду различающихся показателей, спортсменки растянулись по всему полигону в длинную вереницу, не стараясь догнать друг друга.

Ирина не сразу почувствовала возросшую нагрузку и быстро набрала темп, заданный тучным жокеем. Она ровно побежала по дороге, изредка прикладывая небольшое усилие, чтобы не сбавлять темп. Она подумала, что в свободное от тренировок время наездник то и дело непрерывно ест, стараясь ей назло увеличить собственную массу. Сам наездник в это время со скучающим видом смотрел вдаль, изредка поглядывая на пульс Ирины и корректируя скорость, стараясь поддерживать цифры пульса в оранжевом цвете.

На третьем круге Девятка стала сбиваться с темпа, все чаще получая удары тока в соски. Впрочем, участившиеся вскрики над полигоном говорили, что это происходит не только с ней. Она непроизвольно замедлялась и, казалось, что сзади к ней была прикреплена уже не привычная двуколка, а как минимум автомобильный прицеп с катером. Напряжение в ногах постепенно нарастало, создавая иллюзию бесконечного подъема в гору, но она продолжала бежать вперед, чувствуя, как обильный пот струится по ее взмыленному телу. Внутрь кишки постоянно что-то впрыскивалось небольшими порциями, компенсируя выделяющуюся влагу и подпитывая организм необходимыми углеводами. С одной стороны это доставляло определенный дискомфорт, к которому она так и не успела привыкнуть, с другой - облегчало весь процесс бега в целом.

Когда ей уже стало казаться, что вот-вот собьется дыхание, наездник неожиданно подал сигнал на ягодицы и она автоматически сбавила скорость, мысленно благодаря толстяка за человечность. На самом деле это было сделано из-за начинавшего зашкаливать выше допустимого порога пульса. Ирина с облегчением продолжала бег не тратя столько сил на пике своих сил. Еще через два круга она снова замедлилась, снова ощутив разряд в ягодицах. Впрочем показания пульса на приборной доске показывали неизменные 164 с небольшой погрешностью.

Вечернее солнце уже не припекало как днем и вечерний морской воздух приятно обдувал спортсменку, вокруг которой кружило уже несколько слепней,безуспшно норовящих сесть на движущееся сочное потное тело.

Ирина изрядно утомилась, когда, вдруг внезапная резь в сосках судорожно заставила ее с диким криком рвануть вперед. Толстяк усмехнулся и стал отсчитывать расстояние, с момента, как ручка скорости переместилась почти на максимум. Девятка по бычьи дергала головой, тараща глаза, стараясь как можно быстрее набрать нужную скорость, но соски продолжали гореть огнем, словно кто-то тыкал в них раскаленным паяльником. Через сто метров разгона жокей замедлил Девятку, и она, продолжая судорожно дергать туловищем, сбавила темп, перейдя на рысцу. Она слышала вой и ужасные крики других спортсменок, которых так же, как и ее перевели в режим резких разгонов. Это была заключительная фаза вечерней подготовки. Толстяк заставил запыхавшуюся Девятку разогнаться еще два раза, после чего направил ее к навесу со спортивным инвентарем, где и оставил в ожидании остальных.

Старый тощий работник лагеря возился с уже закончившей тренировку спортсменкой под двадцать третьим номером, суетливо отвязывая ее от коляски. Ирине пришлось дожидаться минут десять, отгоняя приставучих слепней и мошек мотая головой и беспрестанно топая ногами. Она уже ощущала нестерпимый зуд в боку, понимая, что одному из кровососов сегодня с ней повезло. Наконец, старик приблизился к ней и ласково погладив по волосам, стал не спеша распрягать. Временами он взмахивал руками, отгоняя надоедливых мошек от вымотанной женщины и она благодарно косилась на него усталыми глазами. Через полчаса она в связке с остальными спортсменками, освобожденными от капсул, возвращалась в конюшню.

В стойло было уже почти темно. Сквозь привычную вонь конюшни она учуяла приятный аромат ужина и едва захлопнулась дверь за удалившимся охранником, она накинулась на горячую еду, большими кусками отправляя в рот еле проваренные куски мяса и заедая гречневым гарниром. Запив все это кружкой прохладного кислого молока, она, с блаженством улеглась на подбитую солому и чуть было не уснула, но в последний момент поднялась и заставила себя опорожниться в вонючую дыры в полу, памятуя о том, что с утра кишечник должен быть пустым. Покончив с этим, изможденная Девятка отключилась, кое-как повалившись на соломенную постель.

32

Прошло еще две недели изнурительных тренировок. Ирина полностью погрузилась в программу подготовки к соревнованиям, старательно выполняя все нормативы и показывая отменные результаты на радость довольным тренерам. Спортсменок нагружали постепенно увеличивая тяжести в силовых упражнениях и, также осторожно увеличивая нагрузку во время вечерних забегов с колясками. В последний раз по бокам было навешано по три двадцатипятикилограммовых диска в общей сложности утяжеляющих двуколку на полтора центнера. Если прибавить к этому жирного жокея, весившего не менее семидесяти кило, то Девятке приходилось тащить в беге за собой двести с лишним килограммов. Естественно, ноги после этого гудели как натянутые стальные канаты. Вспученные мышцы, покрытые ветвистыми венами производили на любопытных зевак из немногочисленных работников лагеря, коротающих вечера сидя на недостроенных трибунах полигона довольно яркое впечатление. Временами наездники устраивали непродолжительные состязания между собой и немногочисленные зеваки так же заключали пари, делая ставки на ту или иную спортсменку.

Наступило очередное воскресенье и после легкого утреннего разминочного бега спортсменок повели в медицинский блок, где как обычно взяли биоматериал на анализы, после чего началось комплексное обследование с помощью УЗИ и кардиограммы сердца. В заключение спортсменкам снова постригли ногти на руках и ногах и, как всегда, наспех выстригли волосы в подмышках и на лобке. Ирина с грустью смотрела на свои давно небритые ноги, поросшими редкими и некрасивыми волосками. Она провела рукой по голени и вопросительно посмотрела на женщину в бордовом платке, добривающую одноразовым лезвием участок промежности. Смерив Девятку взглядом, полным брезгливости и презрения, она ухмыльнулась и вернулась к своей работе. Было видно, что она с трудом заставляет себя выполнять свои обязанности. Закончив с Девяткой, она обернулась к охраннику и тот, поднял ее с койки.

Из-за большого числа спортсменок осмотр затянулся надолго, вследствие чего завтрак сдвинулся на несколько часов.

Через полчаса после принятия пищи к началась уборка конюшни, занявшая в этот раз несколько дольше времени из-за того, что спортсменок стало почти вдвое меньше. Ирина с удивлением отметила, что многих уже давно не было видно на тренировках и силовых занятиях. И сейчас она бегло окинула безмолвных невольниц в белых ошейниках с кляпами во рту и насчитала около двадцати. “Куда же делись остальные?” - подумала она с тревогой, “Ну, пусть еще пять на извозе.. все равно мало. Нас было не меньше пятидесяти!” Перед ней появился безмолвный юноша с метлой, которая с миг оказалась у нее руках. Вместе с остальными она зашла в конюшню, где все стойла были открыты настежь и стала выметать мусор и снимать жуткие паутины с углов. Вскоре раздалось громкое журчание под полом - к северной части здания подкатила телега с морской водой, которую под естественным напором стали нагнетать в специальные отверстия. Водяной поток кое как смывал все испражнения, скопленные за неделю “лошадьми” и выходил с южной части конюшни и далее по канализационной трубе в сторону моря. Одной цистерны, как правило не хватало и через некоторое время пригоняли вторую, и процесс повторялся. Одновременно спортсменки ведрами воды окатывали полы в стойлах, смывая пыль и грязь в выгребные отверстия.

Несмотря на уменьшившееся количество женщин, соломы привезли столько же, сколько и всегда, и спортсменки не экономя без ограничений натаскали себе в стойла по огромной куче. Набрав свежей воды в свою миску, Ирина вернулась к себе и дождавшись, пока ее пристегнут к цепи, с наслаждением устроилась на мягком настиле свежего ароматного сена, лениво отгоняя от себя назойливых мух и сделала глубокий вздох. После уборки спертый дух в конюшне на несколько дней отступал под натиском аромата свежего сена и морской воды.

До ужина женщины были предоставлены самим себе, за исключением нескольких спортсменок, которых привлекли к транспортным работам. Ирина дремала, когда дверь в стойло отворилась и появился Дамир с миской тушеной фасоли и ароматной зелени.

— Привет, Ирина! - радостно заулыбался он, присаживаясь на корточки подле нее и ставя миску на пол.

— Она протянула к нему руки и обняв за шею, прижалась губами к его рту и застыла в долгом поцелуе.

Парень радостно оторопел и, не шевелясь наслаждался вкусом ее губ.

— Где ты был так долго, милый? Я очень скучала по тебе! - сделала она обиженное лицо, глядя прямо в глаза юноше.

— Меня не было на острове. Я сегодня на баркасе прибыл. Мы привезли еду.. И еще какие-то контейнера специальные. Я попросил старшего и он позволил мне отнести тебе еду самому. Он знает, что ты мне нравишься…

— А это не может тебе навредить, мой малыш? - с тревогой в голосе спросила Ирина, - Вдруг это всплывет?

— Не всплывет. Ничего не будет, не волнуйся… - он встрепенулся, - А ты что не ешь? Давай, пока горячее, кушай!

Девятка весело посмотрела на него, а затем, гремя цепью, села поудобней и принялась за еду. Дамир улыбаясь смотрел, как она забавно расправлялась с ужином, набивая полный рот тушеной индейки и, словно жерновами работая челюстями.

— Кстати, завтра приезжают ваши наездники, - вдруг сказал Дамир, облокотившись спиной о стенку. - И еще какой-то персонал из того места, откуда вас привезли. Так что, вас, наверное завтра погонят в отель, чтобы перевезти их сюда. Я слышал сегодня, как Руслан говорил. На днях как раз достроили для них домики здесь. Теперь, наверное, они будут вас кормить, мыть и ухаживать. Потому, что некоторых из наших отсылают из острова домой. В основном, помощников главных.

— На веломобилях? - деловито осведомилась Ирина.

— Что на веломобилях? - удивленно посмотрел не нее парень.

— Нас на веломобилях погонят? Или в упряжках?

— Я не знаю. Но катер прибывает в четыре вечера. Это хорошо, успеете отдохнуть после утренней тренировки.

— Да.. - отрешенно отозвалась Девятка, тщательно выскребая пальцами со дна миски остатки налипшей фасолевой кашицы.

Наконец она отшвырнула пустую миску в дальний угол стойла и, прижавшись к юноше, стала пить теплый чай с барбарисом. Он приобнял ее за плечи и стал ласкать ее загоревшее и липкое от пота тело. Ей было очень хорошо: ставшее постоянно чувство встревоженности куда-то отступила,сменившись непонятной легкой эйфорией.

Она быстро допила чай и, поставив пустую кружку на пол, немного сползла и опустила голову Дамиру на колени. Ее руки медленно поползли по его бедрам вверх, пока не достигли его набухающего хозяйства, ощутив, как быстро ему становится тесно в тесных штанах охранника. Она приподняла голову и стала стаскивать с него плотную не по сезону ткань. Дамир закатил глаза и слегка приподнялся и быстро помог Ирине стащить с себя штаны и нетерпеливо положил ей руку на затылок. Положив голову на его бедро, она оказалась прямо перед толстой головкой его не вполне отвердевшего члена. Спортсменка осторожно облизнула его кончиком языка и, с удовольствием услышала над собой сдавленный стон юноши. Она чувствовала густой влекущий запах смеси мужских секретов, смешанных с потом и была готова впиться в его плоть, словно вампир. С трудом преодолевая страсть, Ирина облизнулась и нежно обхватила головку члена влажными губами и, то всасывая, то отпустая назад, стала потихоньку вбирать в себя моментально окрепший ствол сходящего с ума парня. Тот судорожно сглотнул и, слегка отклонившись назад, оперся в пол локтями позади себя. В сумеречной темноте конюшни он еле различал движенье головы спортсменки. Ирина все глубже вбирала в себя мясистый орган охранника, пока, наконец он не стал упираться мягкой и горячей головкой в горло. Она ненадолго задержала положение головы, высунув кончик языка и пощекотав мохнатые яйца Дамира. Парень шумно задышал и, обхватив женщину за шею, взял инициативу в свои руки. Все чаще двигая тазом, он стал ритмично вбивать свой член в податливый рот Девятки. Кульминация не заставила себя долго ждать: через минуту парень тихо зарычал, почти полностью вышел изо рта Ирины и, стиснув крепче ее шею, стал кончать. Большая порция густая спермы быстро наполнила рот спортсменки, которая замерла, с наслаждением слушая животные звуки, издаваемые охранником, пока, наконец он не обмяк и не повалился набок. Член заметно обмяк во рту Девятки и она причмокивая стала глотать солоноватое семя Дамира, не выпуская его изо рта съежившийся член.

Дамил лежал счастливый, не в силах пошевелиться и нежно теребил лохматые волосы Ирины, как пиявка, присосавшейся к его половому органу.

— Ты как? - наконец прошептал он.

Ирина кивнула дважды кивнула головой.

— В порядке?

— Угу!, - снова дважды кивнув, она утвердительно промычала.

— Ну тогда иди ко мне! Давай, поднимайся, - взяв ее за плечи, он стал подтягивать ее к себе. Но Ирина недовольно зарычав, обхватила его сзади,так и не выпустив член изо-рта,

Дамир, улыбнувшись, сдался и оставил попытки оторвать спортсменку от себя. Он блаженно прикрыл глаза и, подложив под голову руку, стал наслаждаться моментом. Вскоре он почувствовал, как ее объятия ослабли и, выпустив его из себя, Девятка тихо захрапела. Парень аккуратно выполз из-под уснувшей Девятки и, быстро натянув штаны, вышел из стойла, нежно поцеловав ее в плечо.

По утру Ирина проснулась раньше общего подъема. Вся кожа на теле зудела от облепивших ее насекомых, основная часть, которых скопилась вокруг рта. Ирина с отвращением отхаркнувшись, сплюнула в дальний угол. Загустевшие слюни вперемешку с остатками спермы и мелкими крупинками дохлых муравьев, казалось, просто въелись в язык и она, схватив миску с холодной водой стала споласкивать рот, чертыхаясь и сплевывая через дыру в полу. Затем, она поднялась на ноги и стала яростно стряхивать с себя обнаглевших букашек. Она осмотрела себя со всех сторон, пройдясь по всему телу ладонями, обнаружила несколько новых укусов, оставленных ночными кровососами. На комариные укусы она уже перестала обращать внимание, но мало мальски крупные вздутия кожи ее довольно сильно беспокоили, как, впрочем и остальных невольниц острова. Вскоре послышался топот ног охранников, спешащих вывести женщин на утреннюю разминку.

Она бодро стартовала с места, едва ощутив мерзкое болезненное подергивание электричества в грудях. Быстро разогнавшись до требуемой скорости, Ирина стала наматывать круг за кругом, к собственному удовлетворению отмечая, что бег стал даваться ей легко. Ей казалось, что она ощущает, как с каждым разом ее организм становится крепче и выносливей. Памятуя, насколько невыносимыми были для нее первые дни тренировок на острове, даже после долгих упражнений в лаборатории на тренажерах. Самым тяжелым был первый месяц. С первых дней на острове было понятно, что ее тело давным завно отвыкло от спорта и очень неохотно и болезненно втягивалось в интенсивный ритм программы подготовки. А непривычная обувь с совершенно неспортивным подъемом пятки и вовсе превращали бег в сущую каторгу, не говоря уже о нелепых подпрыгивающих движениях спортсменок. Однако, со временем наряду с другими бегуньями, она привыкла к новому стилю бега, а боли в ногах по мере развития окрепших мышц, постепенно исчезли.

Прохладный встречный ветерок приятно остужал Девятку и, как в былые времена, она пыталась максимально сосредоточиться правильной технике бега. Здесь никто из тренеров, естественно, не придавал значения этому важному моменту тренировки, но как бывший легкоатлет, она понимала, что от этого зависит немалая часть успеха на предстоящих соревнованиях.

После завтрака из конюшни выбрали несколько женщин для транспортных работ, остальных же до обеда не тревожили. А ближе к трем часам дня Ирину и еще с десятка полтора спортсменок отвели к спортивному ангару. “Все таки в упряжках,” - подумала Ирина, издали увидев кучу пестрых подготовленных к поездке двухместных колясок. Несколько охранников неторопливо стали запрягать их спортсменками. Наконец, всех выстроили в колонну и стали соединять поводками в цепочку одну за другой задней частью поводок пристегивался к ошейнику заднего экипажа, а передней к коляске впередистоящего. Кроме того, все коляски были соединены друг с другом с помощью электропроводов, для синхронного управления “лошадьми”.

Ирина оказалась замыкающей в колонне. Двое наездников вскочили в первый и последний экипаж и вскоре, хором издав дружный визг, вереница спортсменок медленно, но дружно двинулась по дороге.. Управлял колонной тот, кто сидел первой двуколке. Он вывел процессию из лагеря и, чуть прибавив скорость, направился по затяжному подъему к лесу на возвышенности. Как только солнце скрылось под кронами деревьев, он еще немного увеличил скорость и спортсменки трусцой побежали в сторону отеля.

Уже через полтора часа они осторожно спускались по извилистому и опасному участку дороги к роскошному и манящему яркими цветами зеленых пальм, золотого песка пляжа и бирюзовой воды бассейнов отелю. Некоторые спортсменки зачарованно смотрели на внезапно представшую перед ними,,словно картинка из рая, красоту. Им и в голову не могла прийти, что совсем недалеко от них мог располагаться такой грандиозный отель.

Еще двадцать минут, и вот они уже въезжают в красивые ворота территории. Удивленные непонятно откуда взявшейся странной кавалькадой шумные отдыхающие и туристы стали стягиваться к спортсменкам, тыча в них пальцами и задорно выкрикивая всякие плоские шутки. Несколько охранников, заметив повышенный интерес к новоявленным гостьям, приблизились к спортсменкам и стали сопровождать по обе стороны вереницы.

Они остановились возле причала, к которому уже был пришвартован небольшой потрепанный баркас. Неподалеку находилась небольшая кучка озорных людей с дорожными сумками и чемоданами. Они оживились, увидев приближающуюся к ним колонну экипажей и быстро двинулись навстречу. Среди них Ирина узнала Любовь Васильевну. В ослепительно белом брючном костюме, она тащила за собой громадный чемодан на колесиках и о чем-то громко рассказывала своему спутнику - мужчине с недовольным лицом. Он вполуха слушал непрекращающийся монолог странноватой кутюрье, отрешенно верча головой.

Двуколки быстро расцепили между собой и шумная ватага наездников стала рассаживаться по коляскам.

— А вы умеете управлять всем этим, Дмитрий Алексеевич? Я совершенно в этом ни бум-бум, представляете? - засмеялась Любовь Васильевна, когда они оказались рядом со спортсменками.

— Я, к сожалению, тоже, Любовь Васильевна. - буркнул мужчина, - боюсь, нам придется рассесться отдельно, чтобы кто-то из наездников смог нас перевести через остров.

— Да, да.. Я тоже так думаю.. Ну ничего, Когда мы прибудем на место, я вам дорасскажу, чем все закончилось... Вы просто будете смеяться, но когда я открыла дверь… Представляете?

— Давайте не будем терять интригу, милая Любовь Васильевна! - спешно перебил ее Дмитрий Алексеевич. Расскажете, по приезду, хорошо?

— Договорились, Дмитрий! - дама, широко улыбнувшись, подарила мужчине нежный взгляд, полный сожаления о вынужденной краткосрочной разлуке.

Она увидела пустую коляску и быстро уселась внутрь, с трудом втащив за собой громадный чемодан. Коляску предстояло тащить невысокой “лошадке” под номером 32. Она еле заметно вздохнула и топнула ногой, отгоняя жужжащего вокруг ее ног большого слепня.

— Простите, а вы не будете против, если ваш багаж отправят на грузовой тележке? - раздался вежливый женский голос.

Любовь Васильевна резко обернулась и увидела ангельского вида девушку.

— Но это очень ценный чемодан, - ответила дама в белом, там находятся очень ценные вещи.

— Не беспокойтесь, его довезут в целости и сохранности. Но у коляски нет багажного отделения, и мне некуда сесть.

— Ах, вы - наездница? - удивилась Люба, понимающе кивая головой.

— Да. Я одна из жокеев.

К ним приблизился один из охранников и ловко подхватив чемодан, оттащил его в сторонку, где на земле уже лежало несколько крупногабаритных грузов.

— Только, пожалуйста, осторожно, я очень вас прошу! - крикнула вслед Любовь Васильевна, когда они уже отъезжали от причала.

Ирина сразу почувствовала возросшую нагрузку, как только дорога пошла в уклон к возвышенности. В ее коляске устроились два наездника, одним из которых оказался Андрей, который объезжал ее еще в первый месяц до острова.

— Ну как тебе она? - эмоционально спрашивал он у своего попутчика, меланхоличного юношу немногим старше его самого. - Я же тебе рассказывал, помнишь? Огонь просто! Смотри, как прет! Как будто пустую коляску... а? И это в горку, Сень, с двумя нами на борту.

— Ну да, - протянул Сеня, - чувствуется сила.

— Я ее сразу почувствовал, - продолжал Андрей, Еще, как только в лабораторию привезли тогда нас. Я Семену тоже самое сказал тогда!. Она просто супер! И будет моей.

— Меня тогда не было, я позже приехал..

— Я помню. Ты со вторым потоком приехал.

Ирина, отчетливо вспомнила как холодным дождливым днем Андрей гонял ее по стадиону, но, в отличие от других жокеев, никогда не пытался выжать из нее все, стараясь чувствовать ее состояние и силы. Она обрадовалась, что в конце концов досталась Андрею, а не кому-то другому.

— Сейчас подъем закончится и посмотришь, как она легко потащит., - сказал АНдрей товарищу, когда они уже почти приблизились к лесу.

Ирина, приготовилась получить порцию электричества в груди, но в то же время, собралась, чтобы как следует прокатить юнцов по мало мальски ровной лесной тропинке. И в самом деле, стоило Андрею чуть двинуть рычажок скорости вперед, как Девятка рванула, что есть силы, моментально разогнав коляску до нужной скорости и быстро настигая впереди идущий экипаж. Андрей спохватившись, сбросил темп и, широко улыбаясь, горделиво посмотрел на товарища. Тот многозначительно поднял большой палец кулака вверх:

— Них.я себе! Что называется, в сиденье вдавило, - воскликнул он. - Даа, Андрюх, молодец! Резвая кобылка! Хороший экземпляр, очень хороший.. Интересно, как моя?..

— Ну, скоро посмотрим и твою.. Ну я прям не нарадуюсь! Скорей бы начать тренировки…

Спереди раздался визг и кто-то так же, как и Ирина, получив команду в электроды, рванул вперед, Так всю дорогу то одна то другая коляска то разгонялись, то резко тормозили, чтобы не столкнуться. Молодые наездники с нетерпением пытались проверить своих “лошадок” в деле, но к всеобщему разочарованию, лесная тропа не позволяла этого. Оставалось ждать следующего дня.

Скоро колонна экипажей миновала тенистый лес и дорога пошла под пологий уклон. Наездники прибавили скорости и спортсменки, рискуя быть раздавленными собственными колясками осторожно побежали, чуть отклонившись назад, пытаясь сдержать набирающие скорость тяжелые двуколки. Едущий впереди охранник лагеря, привел, наконец вереницу к площадке у ангара со спортивным инвентарем и дал команду распрягать спортсменок. Единственная двуколка с Любовью Васильевной отделилась от колонны у первого перекрестка и покатилась в сторону жилой зоны.

На площадке уже ожидали своих наездников оставшиеся в конюшне спортсменки с висящими поводками на ошейниках. Едва прибыв, жокеи тут же разобрали их согласно номерам. Неподалеку стоял Хозяин лагеря Миша, нервно теребя в зубах тлеющую сигарету. Наконец, он сделал несколько шагов в сторону прибывших и, забравшись на невысокий штабель досок, громко обратился к приезжим:

— Дорогие ребята! Наездники и жокеи, я рад вас приветствовать на нашем острове, где вам предстоит поработать как следует ради нашего с вами общего дела. Надеюсь, дорога прошла хорошо. Я понимаю, конечно, вы все устали с дороги. Поэтому после ужина вы пойдете отдыхать. Все нашли своих “лошадей”?

— Да.. Нашли… - нестройно отозвались жокеи.

— Ну вот и хорошо. Пока вас не было, мы, как могли, старались сами следить за ними. Теперь это ваше дело. Вам должны были уже раздать программу тренировок и общий распорядок дней в лагере. Так что почитайте, ознакомьтесь. Там ничего сложного. Вкратце я скажу.

Миша прокашлялся и продолжил:

— Каждое утро разминка. Завтра с вами пока еще будут наши ребята, помогать будут и если что - спрашивайте у них, не стесняйтесь.. А со следующего дня все. Будете сами все делать. Значит, что хотел сказать? Ага! Распорядок. Утром подъем в семь часов. Отводите их в медицинский блок, где медики поставят им кляп и капсулу. Потом разминка - бег на полигоне. Программа в их модулях сама знает, сколько кругов бежать. Круг - два километра. Потом душ и получаете питание, отводите назад в стойло и кормите. А потом, некоторые кому, кхм… нежелательно тренироваться, отправляются на работу транспортом здесь. Это не тяжело и как раз, пока у них не закончится. А потом - снова в строй, - рассмеялся он.

Впрочем, никто не принял шутливый тон Хозяина и он, закурив продолжил:

— После обеда отдых два часа и начинаете заниматься. Потом обед,потом отдых и снова занятия или на полигоне или в тренажерке. Но это уже без вас..Там другие специалисты у нас. А вечером снова в медпункт, сдаете кляп и потом кормите ужином Нормальной пищей. Всем понятно?

— Понятно, чего не понять. Хорошо, все поняли… - загалдели нетерпеливо наездники.

— Ну тогда у меня все. Будут вопросы - задавайте. А теперь вас отведут в столовую на ужин. “Лошадьми” сегодня займутся без вас. А завтра уже вы. Все, всем удачи! - Миша спрыгнул с досок и в сопровождении двух охранников пошел прочь.

А наездников отвели в столовую, где они шумно галдя приступили к долгожданному ужину.

33

— Ах вот ты где, моя красавица! - разбудил наутро Девятку радостный голос Андрея. Не дожидаясь ответа, он отстегнул ее от цепи и, пристегнув ошейник, поднял на ноги. Непроснувшаяся Ирина, покачиваясь, стояла перед Андреем, зачарованно смотревшим на обнаженную женщину.. Он был маленького роста и едва доставал ей до подбородка. Он неожиданно похмурел, глядя на две округлые груди с проткнутыми сосками. Уродливо и хаотично покрывающие их рубцы еще на затянулись и производили ужасное впечатление на молодого человека.

— А это еще что такое? - возмущенно воскликнул он.

Ирина открыла рот, чтобы ответить, но юноша, не дав ей произнести ни слова снова продолжал говорить сам с собой:

— Похоже на удары розгами. Это что еще за дела? Вот твари! - все больше распаляясь, он осторожно провел руками по вздувшимся рубцам и поцокал языком, - это кем надо быть, чтоб так изувечить живую лошадь!

Ирина слегка ошалело посмотрела на парня и поняла, что тот и не собирается с ней ни о чем разговаривать. Он даже не смотрел ей в лицо,а весь его вид говорил о том, что ему жалко ценное и нежное животное, но не человека! Ну что ж, спасибо и на этом...

— Ладно, разберемся! Ах, да, я же опаздываю! - спохватившись, он потянул ее за поводок и вывел во двор, где их нетерпеливо уже ждали.

Спортсменок отвели в медпункт, откуда их вывели с кляпами во рту и капсулами в заднем проходе. С этого дня им снова стали затыкать уши. Андрей вместе с остальными отвел Девятку на полигон, где к нему подошел один из помощников и, перехватив поводок, повел к стартовой линии, на ходу, обращаясь ко всем остальным:

— Значит так! Ставите их сюда, отстегиваете и отходите. Ясно? Дальше программа включается сама и они сами бегают. Понятно? Вы просто ждете, пока они закончат бегать. Примерно два часа. За это время можете пойти позавтракать, получить питание и так далее. Смотрите, - он остановил Ирину у черты и отстегнул от нее поводок, - ставьте своих так же, рядом с этой или чуть сзади, неважно. Это не соревнование....

Наездники подвели в кучу своих “кобылок” и, отстегнув поводки, вопросительно посмотрели на сотрудника лагеря.

— И все! Отходим, не толпимся. Дальше вы не нужны здесь! - громко продолжал он, отдавая Андрею его поводок и демонстративно отходя в сторону.

Мгновением спустя, словно в подтверждение его слов, спортсменки дружно завизжали и привычно бросились вперед по дорожке наматывать километры утреннего бега. Наездники восторженно закивали головами, оценив организованность процесса, а затем шумной ватагой направились в столовую.

Спустя пару часов, они уже поджидали своих подопечных, растянувшейся цепочкой бегущих вокруг полигона. В центре уже вовсю копошился в земле миниэкскаватор, извергая из себя клубы черной копоти. Наконец, одна за другой, спортсменки стали останавливаться, достигая стартовой полосы и наездники, быстро подбегали к ним и пристегнув поводок, отводили в душевую.

Ирина, шумно дыша, шла рядом с Андреем, мечтая поскорее оказаться под прохладными струями воды. Сказывалось жаркое солнце и абсолютное отсутствие ветра.

Он ввел ее в душевую, где все так же половина помещения, где шел ремонт была отгорожена грязным полиэтиленом. Едва Девятка встала на поддон под душевой лейкой, как тут же почувствовала, как Андрей быстро, стянув поводком ее запястья, задрал руки вверх и, пристегнул к одной из ржавых труб под потолком. Женщина удивленно расширила глаза, а он, включив воду, стал аккуратно поливать ее потное тело с налипшим во время бега мелким мусором. От неожиданности Ирина взвизгнула, и часто задышала, но Андрей, как следует полив ее водой, ста невозмутимо стал намыливать ее бесформенным куском какого-то мыла. Тщательно втирая мыло в голову, он бережно прикладывал ребро ладони к ее лбу, стараясь чтобы мыло не попало ей в глаза. Особенное внимание он уделил ее промежности и коже под кожаным поясом и ошейником. Она задрожала всем телом, когда его пальцы довольно энергично стали теребить ее половые губы, иной раз вдавливаясь немного внутрь. Но он не обращал на ее реакцию никакого внимания, усердно делая свою работу. Наконец, он добрался до ее ступней и стал намыливать каждый пальчик на ноге, доставляя ей целую гамму чувств от тактильных ощущений такой, казалось бы ординарной зоны тела.

Наконец, намылив ее полностью, он снова открыл воду и стал скрупулезно смывать с нее сероватую пену. Ирина с трудом дышала от этого необычного процесса. Она подумала, что еще никто в жизни ни разу не мыл ее так, что ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она трепетала зажмурив глаза и послушно выставляя в нужный момент ту или иную ногу, в зависимости от того, куда была направлена струя воды. Вскоре Андрей смыл с нее все мыло и, перекрыв воду, достал откуда-то большую простыню и обернул вокруг резко посвежевшей Девятки. Он бережно промокнул ее несколько раз и вытерев, насколько это было возможно ее волосы, отстегнул начавшие было затекать ее руки от трубы.

— Ну ты даешь! - раздался сзади голос одного из наездников, давно закончившего с мытьем своей “кобылы”.

— Чего не так? - улыбнулся Андрей.

— Да нет, наоборот. Но, по-моему, чересчур это.

Андрей молча пристегнул поводок к Ирине и вывел на улицу. Он повел ее в стойло, куда накануне уже принес полученное во время ее пробежки питание. Пристегнув ее к цепи, он подождал, пока она присядет, после чего откупорил пищевое отверстие в ее кляпе и вставил в него трубку от одного из подвешенных сосудов с питанием. Жижа медленно потекла по прозрачной трубке к кляпу и вскоре стала наполнять ее пустой желудок. Андрей слегка похлопал ее по щеке и вышел.

Девятка блаженно прикрыла и стала размышлять, насколько сильно зависит ее настроение от таких небольших мелочей в ее нынешней жизни. Казалось бы, ничего в принципе не изменилось, но сам факт человеческого отношения к тебе, когда ты уже сама не считаешь за человека дорогого стоит. Хотя с другой стороны, ее просто вымыли как лошадь, как скотину. Чуть ли не подвесив на крюке, словно тушу. Бесцеремонно снуя руками по всему телу и тщательно стараясь не делать вид, что его это возбуждает. И кто, собственно? Желторотый юнец, почти в два раза младше ее, который в реальной жизни и думать бы не посмел просто даже поднять на нее свой взгляд, не то что просто посмотреть на ее тело. Даже будь она в купальнике. Но здесь на острове, все по другому. Здесь она трансформирована в настоящую скотину, возраст которой совершенно не играет никакого значения.

Спустя пятнадцать минут Андрей вернулся и сменил пустой сосуд на второй, затем немного послушав, как из второго отверстия с рыгающим булькающим звуком выходит воздух, погладил Ирину по волосам и снова куда-то удалился. Теперь он будет всегда с ней. Будет ухаживать за ней, кормить,объезжать, мыть, Наверное, даже стричь ногти, волосы на теле… “Интересно а трахать он тебя тоже будет?” - вдруг отчетливо раздался четко поставленный вопрос в ее сознании. Это был остаток ее человеческого рассудка. Это он задавал в последнее время разные неудобные вопросы ее же голосом. Она понимала, что вопросы адресовались ей, но уже другой - полностью деморализованной и оскотиневшейся сущности, во что она, собственно в конце концов и превратилась. “Ты делаешь вид, что не слышишь вопроса, тупая кобыла?”

“Я не знаю” - ответила сущность скотины - “ Но, как бы то ни было, это лучше, чем своры непонятных местных пастухов, бесконечно сменяющих друг друга, Тем более, кто-то все равно рано или поздно приходит и трахает меня ночью”

“Значит тебе еще не все равно толпа или кто-то один?” - насмешливо рассмеялась сущность человека, - “Не ври сама себе! Ты здесь надолго, а может и навсегда. Ты так и будешь искать маленькие радости в своей никчемной животной жизни?”

“ Я стараюсь выжить и победить на соревнованиях!! Чтобы вырваться отсюда. А для этого нужно смириться с тем, кто я сейчас!!!”

Ей показалось, что она закричала в полный голос, но вошедший Андрей невозмутимо, вынул из нее трубку питания и, бросив опустевшие сосуды в пакет, снова ушел.

Голос больше не спрашивал ни о чем, и Ирина незаметно уснула. Впрочем вдоволь поспать ей не удалось. Неожиданно она почувствовала, как кто-то треплет ее по щекам. Это был Андрей. Она снова оценила деликатное отношение мальчика, старающегося избегать ненужной грубости. Что крайне редко для людей его возраста с несформировавшейся психикой и постоянно пытающихся кому-то доказать собственную значимость.

Она быстро вскочила на ноги и послушно пошла за ним, чувствуя, что все больше начинает ему доверять. Он привел ее в какой-то незнакомый том, где уже толпились в ожидании остальные спортсменки и стал терпеливо ждать, время от времени отгоняя от нее назойливых насекомых. Женщин вводили в здание не больше, чем на десять-пятнадцать минут, после чего они покидали дом. Наконец, настала очередь Девятки. Они вошли внутрь, где поводок перекочевал из рук Андрея в руки пожилой смуглой женщины с утомленным лицом. Она взглядом указала ему на дверь и он покинул помещение, а Ирину ввели в светлое помещение, где ее встретила Любовь Васильевна!

— Ох боже ж мой, кого я вижу! - заверещала она, - вот уж кого я никогда не забуду, так это тебя, дорогуша. Я слышала, ты здесь на хорошем счету? Ну, молодец, молодец… Что сказать..

Ирина, ничего не слыша, внимательно смотрела на Любовь Васильевну, тщетно пытаясь понять о чем она говорит. Наконец та заметила это и, приблизив к ней лицо, медленно и громко проговорила:

— Молодец, говорю! Хорошо стараешься! - она несколько раз ткнула указательным пальцем Ирине в ногу, а затем подняла вверх большой палец. - ну да ладно, у нас мало времени, а я тут что-то тебе объяснять еще буду…

Дальний угол помещения был заставлен многочисленными коробками с номерами. Порывшись среди них, дама достала белый картонный квадратный бокс с номером 9 и высыпала из него все содержимое на стол. На первый взгляд это была кучка ремней и черных кожаных полосок. Ирина сначала не поняла, что это, но, когда Любовь Васильевна ловко накинула все это Ирине на плечи, стало понятно, что это нечто, вроде сбруи. Перед ней снова возникло комичное лицо улыбающейся Любы. Она что-то произнесла и обреченно покивала головой, а затем стала облачать Девятку в причудливую систему ремешков..Вскоре Ирина почувствовала, как все ее тело буквально покрылось упругими полосками черной тонкой сбруи, плотно прилегающей к телу и еще больше подчеркивая его наготу. Кроме того Люба стянула ладно сшитыми тонкими ремнями ее голову, а на боковых вертикальных полосках прицепила черные шоры, скрывшие боковой обзор спортсменки.

Дама, как всегда, сделала несколько снимков, вертясь вокруг Девятки, а затем отстегнула сбрую и позвала женщину в коридоре.

— Аня! Ань! Все, уводи эту. Давай следующий номер!

Смуглая женщина вывела Ириину на улицу и вручив поводок Андрею, назвала следующий номер.

Через час Девятка, так и не отдохнувшая после завтрака, уже стояла запряженной в двуколку с прикрученными по обе стороны грузами от штанги. На этот раз ей показалось, что груз был еще увеличен, но она поняла, что это было сделано из-за легкого по сравнению с предыдущим наездником весом Андрея.

И действительно, она совершенно не почувствовала разницы между толстым местным жокеем и Андреем. Вес двуколки оставался прежним. И опять, ближе к концу третьего круга Ирина стала все чаще сбиваться с ритма, то замедляясь, то некстати разгоняясь. Электроразряды все чаще впивались ей то в зад, то в груди и она верещала, что есть мочи, тщетно стараясь войти в нужный ритм. Икры ног предательски начали побаливать от большой нагрузки. Ей казалось, что в с каждым кругом на коляску навешивают по дополнительной паре тяжелых металлических дисков, но это сказывалась растущая усталость.

Андрей внимательно следил за частотой ее пульса, постепенно сбавляя скорость, чтобы не допустить излишней нагрузки на организм Ирины. К пятому кругу он замедлил ее почти до шага и, выждав, пока она немного соберется с силами, дал резкий разгон. Громкий вопль вырвался сквозь кляп и Девятка резко рванула вперед. Через сто метров, следуя рекомендациям, Андрей замедлился, выключив напряжение и стал ждать, пока пульс Ирины вернется в норму, а затем снова повторил разгон. Перед последним ускорением Андрей дал ей возможность отдохнуть чуть дольше. Он видел, как изможденная женщина шатается из стороны в сторону, с трудом переставляя дрожащие от напряжения ноги и понимал, что ее силы практически на исходе. Но, в конце концов, он был спортсмен и должен был строго следовать программе, как бы ему не было жаль несчастную Девятку. Спортивный результат для него был, все же превыше всего и, поэтому, выбирая между тремя или четырьмя ускорениями на последнем круге, он без колебаний выбрал последнее. Рычаг скорости резко переместился вперед и женщина вздрогнув всем телом и заорав, что есть мочи собрала последние силы и, зажмурившись понеслась вперед. В последний момент ей показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, но в тот же миг ягодицы пронзили резкие разряды и она прекратила бег, пробежав по инерции еще с десяток метров. Она громко и судорожно вдыхала, с шумным свистом выдыхая через отверстие в кляпе. Андрей спрыгнул на землю и, встав рядом с ней, ласково потрепал по загривку, затем взялся за дышло и потянул за собой к навесу, где уже другие наездники распрягали своих загнанных “лошадок”.

Спустя полчаса он, уложив ее в стойле на соломенный настил, принялся массировать ей ноги, стараясь снять чрезмерное напряжение крепких мышц. Ирина смотрела на него сквозь полурикрытые веки, пока не отключилась. Почувствовав, как постепенно расслабляется ее тело, он, наконец, остановился и спешно направился за питанием. Вернувшись, он застал ее в той же позе, в какой и оставил. Она не проснулась, пока он, обхватив ее сзади, с трудом приподнял, чтобы облокотить спиной к деревянной стенке. Придав ей какое-то подобие сидячей позы, он воткнул ей трубку от питания в кляп и открыл кран и, дождавшись тихого бульканья и клокотания из второго открытого отверстия, вышел во двор. Несколько жокеев курили в тени, тихо переговариваясь. Андрей подошел к ним и присоединился к беседе, суть которой сводилась к чрезмерно жесткой программе тренировки.

— Я говорю тебе, так они скорее всего прикончат их нах.й! - сверкая глазами возмущалась девушка в ярко-желтой футболке и бирюзовых трико - Я аж представила, каково это, когда на последнем круге, когда ты ужа ваще ходить, даже, не можешь и бац! Ускоряйся, нах.й! Прикинь, Валер? Я бы умерла, наверное…

Ее собеседник с озабоченным выражением лица молча кивал, в знак согласия с ее словами.

— Да.. - вставил Андрей, - нравы у них тут еще те. Ты была здесь на прошлый сезон, Оксан?

— Конечно была, Андрюх! Я про то и говорю, в том году такого не было. Не было, точно! Программа была проще и не наизнос. Они так всех девок угробят в п.зду! Пульс! По пульсу смотрят бл.дь, продолжать или не продолжать. Ну и че? У моей пульс показывает в норме. Типа, а ты посмотри не нее! На нее только дунь и свалится нах.й..

— Хрен знает… - подал звук, наконец Валера, - Там же у них лаборанты, медики просчитывают новую программу. Может им и видней. Мы то кто? Наше дело ездить.

— Хуедики, бл.дь! - в сердцах зашипела Оксана, - Им все пох.й, походу! Бабло сняли и придумали х.йню какую-то, Чего не хватало, я не пойму раньше? Ездили с плетками, следили нормально за бабами, все как положено. Знали кто что может, скажи, Андрюх? А сейчас. Мало того, какую-то херь в жопу вставили, так еще е.ут по полной на тренировках, пока не сдохнут, наверное..

— Что поделать, Ксюх, - покачал головой Андрей, - Ладно, не парься. Валерка тоже прав: наше дело - делать как положено. Деваться некуда. У тебя какой номер, кстати?

— Семнадцать, - ответила девушка.

— И как она?

— Да ничего так, вроде, старается. Ноги длинные... да и вообще, с характером.

— Хорошо, молодец. А у тебя, Валер?

— Третий. Тоже старается, но видно, природа не дала всего... Немного тупит. На ней. Кстати, выездные лучше делать. Экстерьер ничего так..

— Ладно, ребят, - спохватился Андрей, - пойду сменю питание сменю. Закончилось, наверное..

— Давай…

Сосуд, действительно уже был пустым, когда Андрей вернулся в стойло. Переставив трубку на вторую склянку, он сел напротив и стал с интересом изучать прислоненную спиной к стенке в углу стойла спящую спортсменку. Ее голова расслабленно опустилась книзу, уперевшись подбородком в грудь, ровно вздымающуюся с каждым вздохом. Руки раскинулись по обе стороны ладонями кверху. Андрей обратил внимание на то, что все ее тело было в укусах, большинство из которых были сильно расчесаны. Он осторожно смахнул с ее ног уже успевших вскарабкаться муравьев, суетливо снующих по загорелой коже Девятки. Он склонился к ее ступням и расправил рукой подрагивающие пальцы, придирчиво рассматривая, как неряшливо они были пострижены. Покачав головой, он решил как можно скорее привести ее тело в порядок.

Вскоре содержимое и второго сосуда благополучно перекочевало в желудок Девятки и Андрей, вынув трубку из ее кляпа и подождав, пока хлюпающие звуки выходящего воздуха прекратятся, закупорил оба отверстия и бережно уложил спортсменку на солому, а сам пошел сдавать пустые опустевшие склянки из под обеда.

Ближе к вечеру, он вернулся, чтобы отвести ее тренажерный зал. Ирина уже проснулась и справляла малую нужду над зловонным отверстием в полу. Андрей замешкался в дверях, колеблясь входить или лучше подождать снаружи, но все же заставил себя войти и стал ждать, повернувшись к ней спиной слушая мерное журчание. Наконец, он услышал звук сдвинувшейся фанеры, накрывшей дыру и обернувшись, отстегнул женщину от цепи. Она выпрямилась и слегка отклонила голову, давая юноше прицепить к её ошейнику поводок.

Он отвел ее сначала в медблок, где из нее извлекли модуль управления, кляп и затычки из ушей, а затем в тренажерный зал, где передал поводок ждущему снаружи усатому охраннику, с безразличным видом втащившем Девятку внутрь. Наездников внутрь не приглашали, впрочем они и сами не изъявляли желания присутствовать при этих “пыточных истязаниях”, как они сами называли тренировку анальных мышц. Большинство из них уселось в большую беседку перед ангаром и приготовились ждать за негромким разговором. Остальные удалились по своим комнатам, собираясь вернуться к окончанию тренировки.

Через некоторое время из ангара донесся дружный женский визг.

— Началось! - с досадой произнес один из жокеев.

— Жесть, ваще, зачем они это делают? - отозвалась Оксана, закуривая тонкую сигаретку и с чувством выпуская кверху струю дыма.

— Вот уроды… Неужели кому-то не противно на все это смотреть? - смачно сплюнул на пол парень постарше остальных. - Бедные девки. Как они это вообще терпят, бедолаги?

— А вот я знаю, например, кто бы с удовольствием занял их место! - озорно воскликнул один из жокеев.

— Кто? - напербой заверещала компания.

— А я знаю, кто! - встрял Валера, подмигивая Андрею.

— Ну кто? Говори, Валерка, не томи!

— Данила, вот кто!

Компания громко рассмеялась.

— Даа! Точно! Даня, че молчишь?

— Ну почему бы и нет? - томно воскликнул светловолосый юноша с нехарактерной для пацана прической, - Ой, представляю, как это все было бы интересно!

— Ладно, Даня, хорош, представлять… Мы и сами уже представили, как ты тягаешь жопой пудовые гири! И поверь, это не так же приятно, как с Васей...

Снова хохот накрыл беседку. А из ангара с равной периодичностью продолжили раздаваться жуткие визги спортсменок, по электросигналам совершающим необычные упражнения анальными мышцами.

Ирину вернули Андрею в более менее сносном состоянии, во всяком случае она довольно твердо стояла на ногах и относительно бодро зашагала за ним в конюшню. Оставив ее в ожидании, он принес ей миску с горячим ужином и пачкой кефира. Не дожидаясь, пока она доест, он положил рядом с ней шоколадный батончик и, улыбнувшись, ушел. Ирина схватила батончик и поднеся его к тусклому лучу лунного света, быстро опознала знакомый логотип “Сникерс” . Глаза ее загорелись и она, подоткнув его под бедро, стала быстро доедать тушеное мясо с отварным картофелем, после чего , отхлебнув глоток кефира, развернула батончик и запихнула в рот большую его половину. Прикрыв глаза она застонала, вспоминая почти забытый вкус лакомства из прошлой жизни. Она почти не шевелила челюстями, давая шоколадной массе таять во рту и самой литься в горло, как можно дольше растягивая удовольствие. Наконец, она разгрызла орехи и, проглотив, отправила в рот оставшуюся часть батончика. Не раскрывая глаз, она подползла к отверстию в полу и, отодвинув фанеру, уселась над ним и стала испражняться, продолжая смаковать во рту вкусную тягучую шоколадно-карамельную массу.

На утро Андрей пришел один и без помощника отвел Ирину к медблоку, а затем на полигон. Вместе с остальными жокеями он отстегнул поводок от своей “лошадки” отведя ее предварительно к стартовой линии. Не прошло и минуты, как спортсменки, взвизгнув, побежали, а наездники, покачивая головами, удалились по своим делам.

Андрей перенес в конюшню небольшой пакет, а затем пошел завтракать. Через пару часов, тщательно вымыв Ирину, он вернул ее в стойло и пристегнул к цепи. Затем, достав какой-то тюбик. Ирина ошалело посмотрела на него, не понимая, что он собрался делать делает, но тут до нее дошло, что это средство от укусов, которое он стал тщательно втирать в волдыри и воспаленные и расчесанные по всему телу припухлости. После этого он достал большую емкость пахучей жидкости с курком и стал опрыскивать старые прогнившие стены стойла. Покончив с обработкой помещения, он расчесал ее волосы и стал заботливо стричь ей ногти на руках и ногах. Ирина, сама не своя была готова кончить от неожиданно нахлынувших на нее ощущений.Она вспомнила, как в первый раз попала в дорогой салон красоты, куда ее привела с собой подруга. И не столько для того, чтобы сделать ей приятное, сколько для того, чтобы она оценила ее новый статус жены высокооплачиваемого госслужащего.

Взгляд Девятки на молодого, полностью погруженного в свое дело наездника был полон благодарности и нежности. Спустя полчаса он деликатно развел ей ноги и, достав аккумуляторный эпилятор, стал приводить в порядок заросшую клочьями промежность женщины. От волнения его руки немного тряслись, но Ирина понимающе старалась не дергаться, несмотря на то, что болезненные пощипывания были нестерпимы. Таким образом он привел в порядок все тело женщины, избавив ее от лишней растительности и натерев ее тело каким-то ароматным маслом. Не в силах сдержать эмоции, женщина негромко замычала и Андрей подняв взгляд, увидел, что ее глаза наполнились слезами. От сильного смущения он зарделся и, взяв ее за ладонь, приблизился к ее лицу и поцеловал в щеку. Ответное объятие было настолько сильным, что он чуть не задохнулся. Ирина уткнулась в его плечо щекой и несколько раз потерлась о него, что могло означать высшую степень признательности этому маленькому юноше, который старательно пытался облегчить участь несчастной женщины на цепи Он деликатно освободился от ее объятий и еще раз погладив по ее не высохшим после душа волосам, собрал свои причиндалы и, скрипнув дверью, вышел.

Ирина сразу же заметила, что жуткий рой надоедливых насекомых, постоянно кружащих в ее стойле, исчез. Несколько одиноких мух растерянно метались по маленькому помещению, не обращая внимания на довольную женщину. “Как же мало человеку иной раз нужно для счастья!” - подумала, было, она, но тут же осеклась и горестно продолжила. “... особенно, если ты скотина, живущая в грязном стойле для лошадей!” Ирина встрепенулась и прилегла на сено, потягиваясь и ворочаясь, пытаясь найти удобную позу, чтобы выспаться перед дневной тренировкой.

И, действительно, через час ее снова разбудил Андрей и повел к ангару с веломобилями. Большинство наездников уже пристегивали своих спортсменок своим сидениям. Среди них, громко руководя процессом, суетился один из местных тренеров. Ирина сразу узнала в нем Мусу - коренастого наездника, который объезжал ее на этом полигоне в первый день тренировки.

— Так! Пришли? Молодцы… - деловито обратился он к Андрею, как только тот приблизился к ангару. - Значит слушай, друг… как тебя зовут?

— Андрей.

— Андрей, очень хорошо. Я - Муса. Я уже объяснял всем, как и что. Как пристегивать ее, ты знаешь, наверное?

Юноша энергично кивнул головой.

— Очень хорошо. Значит тогда по программе. Сначала разминка -четыре круга. Не гони сразу. Пусть ноги разомнет. Пульс в зеленой зоне, главное. Потом ускоряешь до желтого. И еще четыре круга. Дальше еще четыре круга в оранжевой зоне. Потом дай отдохнуть. Круг до зеленого. Потом съезжаешь в обочину, где рыхлый грунт и круг в оранжевом секторе. Дальше опять круг опускаешь пульс до зеленого. Последний круг разгон-торможение. Контролируй, только, не насилуй… Понятно? Ничего сложного, короче.. Шестнадцать кругов всего, ясно? Это ее индивидуальная программа. Модуль отсылает ее данные на компьютер, тот вычисляет, что надо и на следующий раз корректирует программу. И зоны пульса тоже меняет. Так что не смотри на остальных. У каждой свое. Ясно?

Андрей внимательно его слушал и старался запомнить каждую деталь рекомендаций тренера.

— Ясно.. - наконец, сказал парень и, подведя женщину к свободному веломобилю, помог ей занять свое место. Немного суетясь, он притянул ее торс к спинке сиденья, затем одну за другой установил ухоженные ступни на педали и плотно пристегнул ремешками. В заключение он соединил торчащий сквозь отверстие в сиденье жгут с системой проводов и трубок веломобиля и включил тумблер на приборе. На панели приборов загорелась зеленая цифра пульса Ирины.

— Пятьдесят два? - заглянул через плечо юноши Муса, плотно завязав черную повязку на глазах спортсменки,. - Неплохо, очень неплохо… Девятка - это Феррари!

Андрей осторожно двинул рычаг скорости чуть вперед и услышал, как сдавленно закричала за его спиной спортсменка. Он уменьшил напряжение и вырулив на дорожку, ускорился до требуемой скорости, не позволяя пульсу величиться до желтого сектора. Так, он четко следовал рекомендациям Мусы, вплоть до конца последнего круга. Через два с лишним часа он, наконец завершил заезд и вернулся к навесу перед ангаром.

— Ну как, Андрей? - весело спросил Муса, помогая, уже завершившей тренировку Оксане отстегивать ее “кобылу”.

— Отлично! - восторженно посмотрел на него юноша, останавливаясь рядом с ним. Он провел рукой по сверкающему потом на солнце телу Ирины, судорожно и громко втягивающей воздух после серий разгонов на последнем круге. - Просто отлично!

— Я же говорю - Феррари! -подмигнул мужчина молодому наезднику, -.Давай вытаскивай ее оттуда ее скорей. Сам справишься?

— Конечно! Не проблема.. - быстро ответил жокей и быстро стал отстегивать взмыленную спортсменку. Освободив ее от всевозможных ремней и застежек, он взял ее за руку и помог сойти на землю. Он стянул с ее глаз повязку и она, опустив голову, зажмурилась от яркого солнечного света. Андрей усмехнулся, пристегнул поводок к ошейнику, и то и дело потрепывая и поглаживая ее по мокрому плечу, ее повел ее в душ.

Разгоряченная спортсменка взвизгнула от холодных струй воды, которыми обильно стал смывать с нее пот заботливый жокей. В душевой стоял шум и гвалт молодых жокеев наперебой делящимися друг с другом впечатлениями.Иногда их перебивал редкий вскрик какой-нибудь спортсменки.

Через полчаса отдышавшаяся, наконец, Ирина уже засыпала в конюшне, чувствуя, как питательный раствор постепенно заполняет желудок, а Андрей оставил ее и пошел обедать.

Так прошло несколько дней, дни были похожи один на другой, пока ночью ее не разбудил Дамир.

— Ирина, здравствуй! - прошептал он, положив ей руку на бедро.

Женщина оторопело подняла голову и, часто заморгав, испуганно стала всматриваться в темноту.

— Это я - Дамир!

— Привет. Что ты тут делаешь?

— Пришел к тебе, просто. Я соскучился. Принес тебе вот… - он вложил ей в руку какой-то полиэтиленовый пакетик.

— Спасибо, Дамир. Извини, я не узнала тебя сразу…

— Как ты? Скучала?

— Да, конечно, Дамирчик, мой хороший. Мне тебя очень не хватало! - она прижалась к нему щекой, - И я скучала очень!

Девятка врала. Она уже давно была сама не рада этим тайным романтическим визитам молодого охранника. А уж, если говорить о влечении, так его не было и в помине. Он был не в ее вкусе, но с другой стороны, она была благодарна ему за хорошее отношение и понимала, что лучше его не терять. Поэтому, она притворно играла с ним в романтические отношения, заставляя себя играть роль несчастной любовницы. Помимо прочего, ей казалось, что лучше иметь хоть кого-то в друзьях среди ее “хозяев”, чем не иметь.

— Открой пакет, родная! - горячо прошептал Дамир, - Посмотри, что там!

Ирина развязала узел и достала из пакета горсть конфет.

— Ох, ты мой хороший! Как же ты меня балуешь! - Ирина постаралась вложить в свой шепот как можно больше чувств и страсти, Она крепко поцеловала его в губы, надолго задержав язык в его рту. Наконец, она оторвалась от него и, развернув одну конфетку, положила себе в рот. Ловко скользнув вниз, она быстро стянула с него штаны и взяла ртом его возбужденный член. Дождавшись, пока шоколад конфеты растает, она принялась слизывать и обсасывать набухший половой орган охранника. Когда шоколад закончился, она взяла вторую конфетку и снова принялась за свои необычные трюки.

Дамир сходил с ума от удовольствия. Он то приподнимался на локтях, выгибая спину колесом, то внимательно таращился на ее ходящую ходуном голову иногда хватая ее ладонями и фиксируя в каком-то положении, не давая двинуться с места. На пятой конфетке парень не выдержал и накормил женщину большой порцией своего густого семени. Он не выпускал ее голову из рук, пока не убедился, что она проглотила все до последней капли, после чего взял ее за плечи и подтянув к себе, не прижал к себе.

— Ты такая классная, Ирина, - дрожащим голосом начал говорить Дамир. Он часто дышал и его руки гладили ласкали ее тело, опускаясь все ниже. - Мне никогда не было так хорошо, как с тобой. Ты такое творишь со мной!... Просто я с ума схожу от тебя!

— Я так рада это слышать, мой сладкий! - Девятка стала теребить соски на его волосатой груди, просунув руку под его пахучую от пота футболку. Дамир задрожал, прикрыв глаза. “Ого, как ты быстро перезарядился, малыш!” - подумала она, легонько ведя ноготками вдоль его тела от груди к низу живота.

— Это я только с тобой такая, Дамирчик, - продолжала она мурлыкать, еле дотрагиваясь до его причинного места. Член действительно стоял наизготовку, словно у горячего туземца и не было недавнего извержения дикого вулкана страсти. Женщина, не колеблясь, решила идти вперед до последнего и, несмотря на желание забыть обо всем и уснуть, вошла в образ страстной кошки. Она чуть привстала и перекинув ногу через охранника, стала опускаться на упрямо торчащий кверху член парня. Она почувствовала, как Дамир беспрепятственно вошел в ее текущее влагалище. Медленно раскачивая задом, она стала ускоряться, пока не почувствовала, как молодое крепкое тело под ней стало отзываться, все резче и резче вбивая горячий упругий орган в ее влажную пещерку.

Дамир ухватился руками за обе ее груди и, притягивая к себе долбил женщину снизу, словно стараясь войти в нее целиком. От такой бешеной скачки сон спортсменки как рукой сняло. Теряя контроль над собой она стала возбуждаться несмотря на то, что всего полчаса назад ей с трудом удалось заставить себя сделать этому дикому парню минет. Груди начали болеть от крепких рук Дамира и она, наклонившись вперед, легла ему на грудь, отчего весь зад запрыгал на твердом члене охранника. Теперь он обхватил руками ее талию, чтобы ненароком не выскочить из нее и через некоторое время снова стал кончать, крепко прижимая женщину к себе. Но, не в силах совладать с собой, Ирина еще с минуту продолжала энергично дергаться и елозить по стонущему и скованному одной большой судорогой Дамиру, пока ритмичные сокращения внутри не принесли ей неописуемое состояние давно забытого оргазма. Она уткнулась в крепкое плечо парня и насколько можно заглушила вырвавшийся откуда-то изнутри звериный крик.

Обессиленные, они пролежали так, пока вконец обмякший, словно тряпка член не выскользнул из ее влагалища. Дамир еле заметно вздрогнул и, повернув лицо к Ирине, крепко поцеловал в щеку. Она видела, как блестят от счастья его глаза. Она чмокнула его в щеку и прошептала:

— Мы переполошили всю конюшню с тобой, да?

— Плевать! Никто никому не скажет. А если скажет… оторву голову.

— Ты мой горячий! - Ирина уткнулась носом в шею охранника.

Дамир отвернулся и прижимая ее голову к себе произнес в сердцах:

— Как бы я хотел, чтобы ты стала моей женой! - и горестно добавил, - эх, если бы мы встретились с тобой в другой жизни..

— Потому, что я… лошадь? - тихо спросила Ирина, а про себя подумала: “уже второй раз мне говорят, что при других обстоятельствах меня можно было взять в жены. При всем при том, что никого не волнует, что я, уже замужем”

— Нет, Ирина… - замялся охранник, - Просто у нас не принято смешивать кровь, и мне просто не позволят…

— Достаточно, я поняла. Не волнуйся так, мой хороший. Я и так замужем, во-первых. А во вторых, это правильно - нужно уважать традиции предков и не портить родовую кровь кем попало.

— Ты обиделась? Конечно, ты обиделась… Прости меня. Мне не нужно было это говорить!

— Нет-нет, Дамирчик,, что ты? - еле продолжая изображать беззаботное счастье спортсменка погладила его по крепкому животу и стала покрывать его тело частыми поцелуями. - Я совсем не обиделась. Честно-честно! Все хорошо, не думай даже! И еще: мне было сегодня очень хорошо!

— Правда?

— Ну конечно, правда, мой славный! Я давным-давно так не кончала! И это было просто здорово!!!

— А ты тоже кончила?

— А как же? Неужели ты не заметил? Я думала. Ты почувствовал, как там у меня все внутри засокращалось… нет?

— Да..- неуверенно, но с очень довольным видом сказал охранник, - почувствовал, конечно.

Он осторожно стал приподниматься, нежно укладывая ее рядом:

— Мне нужно идти, родная! Ты - душа моя!

— Пока, мой сладкий! Я буду очень скучать… - отозвалась Ирина, закрывая глаза и украдкой просовывая палец себе во влагалище.

“Боже мой, он залил меня всю под завязку.” Она отмахнулась от мысли, что может случиться залет. Скорее всего в рационе спортсменок, как и всех невольниц острова присутствуют противозачаточные средства. Беременность здесь не нужна ни хозяевам ни невольницам. Даже после той ужасной ночи в отеле, где ее во все щели поимело больше десятка мужиков, у нее все равно наступили месячные. Это, конечно не стопроцентная гарантия, но все же. Она содрогнулась, от внезапно нахлынувших воспоминаний о той, как прозорливо ее назвал один из участников, “незабываемой ночи”. Тогда ей казалось, что больше никогда и ни с кем она не сможет по собственной воле заняться любовью. Но, как видно, человек может адаптироваться под разные условия. И только что совершенный трах “по обоюдному согласию” с местным жителем этого солнечного края - яркое тому подтверждение.

34

Календарь и часы на острове были предназначены исключительно для того, чтобы сотрудники лагеря делали все вовремя. Тренировки, строительство, транспорт, медицинский осмотр и своевременная уборка и еще много чего инициировались определенными ответственными людьми, которым нужно было как-то ориентироваться во времени. Спортсменкам же, как и прочим категориям невольниц, время было безразлично. Они не могли ничего пропустить, прозевать и, уж, тем более никуда опоздать. Поэтому ни часов, ни календарей ни в какой форме у них не было. Были условные утро, день, вечер и самое важное и главное время - ночь. Это период, когда ты ничего не делаешь и, если повезет, то видишь сны. И все старались уснуть как можно раньше, чтобы успеть отдохнуть перед очередным изнурительным днем.

В минувшую ночь Ирина уснула гораздо позже обычного из-за чего наутро, когда Андрей вел ее в медблок, чтобы установить в задницу модуль управления, она, почти спала на ходу. Вдобавок ко всему, снова заболела голова. Она постаралась собраться силами перед стартом и сначала ей действительно это удавалось, но на пятом круге, она стала часто сбиваться с ритма, и, как следствие часто получая болезненные сигналы преимущественно в груди. Иногда она напротив перебарщивала с темпом и тогда, словно два острых лезвия вонзались в обе ее ягодицы, заставляя сбросить чрезмерную скорость. На утренней пробежке не было человеческого фактора - скоростью, равно как и напряжением управлял компьютер.

Девятка то и дело вопила от электроразрядов, постоянно спотыкаясь и не следя за техникой бега. На последнем круге она и вовсе упала, кувыркнувшись через голову и беспомощно задергавшись в рыхлом грунте обочины. Сквозь слезы она сообразила, что прийти на помощь ей некому и, превозмогая острую боль, она снова разогналась до нужной скорости и, слегка прихрамывая, завершила пробежку.

Андрея в это время завтракал и не видел, что творится с его подопечной, но, вернувшись за ней на полигон, он сразу же увидел, в каком состоянии его “кобыла”.

На женщину было жалко смотреть: она плакала, как ребенок. Из разбитой коленки сочилась кровь, а вся левая часть голени и плеча была покрыта ссадинами. Андрей быстро присел подле нее и осмотрев раны, отвел ее в душ, где наспех вымыл, после чего снова отвел в медпункт.

— Что у тебя? - поинтересовался фельдшер, которого Ирина чаще всего видела при Жорике.

— Обработайте, пожалуйста ссадины. Она упала сейчас.. - объяснил Андрей с волнением в голосе.

Врач насмешливо окинул взглядом сначала его, потом Ирину, но ничего не сказав, вынес из ангара перекись водорода и ленту бактерицидных пластырей. Всучив это все наезднику, он скрылся внутри и уже не услышал Андреевского “и на том спасибо”

Ирина тихо скулила, пока юноша вставлял ей питание в кляп, а затем вытянула вперед, чуть развернув внутрь исцарапанную ногу и плечо. Андрей занялся ее ранами и вскоре услышал мерное сопение заснувшей спортсменки. В этот момент дверь в стойло осторожно приоткрылась и на пороге появился Дамир.

Он увидел следы падения Девятки и помрачнев спросил:

— Что с ней?

— Упала на пробежке. Не выспалась, наверное. Не знаю - меня не было к сожалению.

— Не выспалась? Откуда знаешь?

— Ребята на полигоне говорят. Которые в будке мониторят.

Дамир присел на корточки и озабоченно стал разглядывать спящую с кляпом во рту Ирину.

— Это ты - Андрей? Ты на ней ездишь? - спросил он.

— Да. А ты?

Дамир молча встал и, не отвечая на вопрос сказал.

— Ее здоровье очень имеет большое значение для нас. Так что следи как следует. Иначе отберут ее у тебя.

— Да я что? Говорю же на завтраке был с остальными. Думаешь мне все равно? Я сам тоже волнуюсь, - вскипел Андрей и, положив руку на бедро женщины, начал его слегка поглаживать

— И еще, пацан. У нас тут не допускаются ненужные физические контакты со спортсменками, понятно?

Андрей одернул, было руку, но тут же вернул ее на место:

— Во-первых, я тебе не пацан. А во-вторых, я оказывал ей медицинскую помощь. Потому что врачи у вас тут не считают нужным заниматься своим делом. И в третьих - я не “на ней” езжу, а с ней работаю!

Дамир вспыхнул от неожиданно дерзкого тона наездника, но сдержался и процедил сквозь зубы:

— Будь осторожнее… Андрей… Здесь часто теряются люди

Охранник вышел, оставив озадаченного наездника наедине со спящей Девяткой.

После обеда он рассказал о странном разговоре некоторым жокеям, которые посоветовали ему рассказать одному из старших по лагерю. И ближе к вечеру, когда спортсменок отвели на силовые упражнения, он не стал оставаться в беседке с остальными жокеями, а пошел искать Нурика. Ему быстро удалось найти нужный дом и вскоре он уже рассказывал о странном разговоре с главным тренером острова. Тот внимательно выслушал жокея и, немного подумав спросил:

— Так он не назвал своего имени, но знал, как тебя зовут?

Андрей кивнул.

— Опиши его поподробней. Рация была при нем? Татуировки, борода, усы?

— Рация висела на ремне маленькая. А так, обычный парень, чуть постарше меня, наверное. Гладко выбрит, крепкий. Серая выцветшая футболка. Прическа почти наголо. Да так не помню больше. Обычная внешность.

— Ну, по большому счету, он все верно говорил, только не понимаю, зачем он пришел перед завтраком в конюшню?.. С вашим приездом никому, кроме вас не разрешено заходить в конюшню. Ладно, давай завтра утром зайди ко мне и сходим к охранникам. Там покажу тебе фото - опознаешь..

— Не знаю… Нурик, извините, но мне бы не хотелось, из этого делать шум, а если я там буду опознавать, то его друзья ему все расскажут.

— Тоже верно. Тогда Приходи завтра вечером, я войду в базу и ты попробуешь опознать.

— Хорошо, Спасибо!

— Давай…

На следующий день, после вечернего заезда на веломобилях, Андрей вернул женщину в стойло, принес ей горячий ужин, а сам, прямиком направился к Нурику. Тот усадил его за свой ноутбук и стал показывать фотографии действующих сотрудников лагеря отобранных по возрастной категории. Просмотр занял около двадцати минут, но не принес никакого результата. Андрей твердо был уверен, что среди показанных ему фотографий нет того, кто приходил к Ирине.

Нурик задумался и мрачно произнес:

— Есть еще несколько человек. Они тут работают… так… не совсем легально, чтоли. Как бы за них просили какие-то уважаемые люди. Они там что-то накосячили дома. Вот их сюда и привезли на отработку. Их фото, у меня нету, но я знаю посты, где они в основном работают. Это местный причал, электростанция и стройка в отеле. Стройка отпадает - он строитель и без рации. А электростанция и причал можно проверить. Уже стемнело, как раз мы можем с тобой прогуляться к причалу. Как раз никого не встретим. Ты остановишься чуть раньше и через бинокль посмотришь, с кем я там буду разговаривать.

Андрей испуганно смотрел на него, но тем не менее твердо произнес:

— Пойдемте, я готов!

Нурик быстро собрался и они направились к причалу. Дорога, мощенная гладким булыжником спускалась вниз и метров за двести, когда впереди уже замаячила будка с одиноко горящим фонарем, Нурик рукой остановил юношу, а сам быстро пошел к домику. Андрей внимательно наблюдал за ним через бинокль и, наконец, когда тот приблизился к сторожевой будке из нее вышел Дамир. От неожиданности жокей чуть не выронил бинокль. Картинка затряслась в дрожащих руках и он, отойдя к ближайшему дереву помочился. Он снова поднял бинокль и увидел, как Нурик что-то объясняет парню, то и дело указывая рукой куда-то вдоль причала. Наконец, он развернулся и стал возвращаться, а Дамир вернулся в будку.

— Это он! Точно, он! - взволнованно зашептал Андрей, хватая Нурика за руку. - Он это был! Как сейчас помню. Сел так, над Девяткой и стал по-хозяйски ее рассматривать, как буд-то это его…

— Ага, его, - пробормотал Нурик. - Ты не ошибаешься? Точно он? На электростанцию не будем ехать?

— Нет, Это точно он, я же говорю. Даже футболка та же.

— Ладно, Андрей, возвращайся к себе и ни о чем не волнуйся. Дальше не твое дело…

— Спасибо, до свидания!

Андрей вернулся к себе и долго не мог заснуть. Ему постоянно казалось, что за ним кто-то наблюдает. И даже то, что в его трехместном номере находилось еще двое товарищей, нисколько не успокаивало его. Так, всю ночь ворочаясь с боку на бок и постоянно вскакивая и таращась в темное окно, он заснул лишь под утро. Уже через три часа его растолкали приятели:

— Дрон, ты че, не слышишь будильника?

— Да он всю ночь на измене, походу. Не спал, что-ли вообще, Андрюх?

Андрей встал, и промычал что-то, вроде “все нормально, пацаны”, стал умываться холодной водой. Кое как придя в себя он бегом направился в конюшню.

Девятка ждала его, тревожно озираясь и не понимая, куда запропастился ее наездник. В конюшне никого не осталось и они бегом побежали к медикам за модулем, а оттуда на полигон. До стартовой линии оставалось метров пятьдесят, когда включилась программа и Ирина, неожиданно вскрикнув, понеслась вперед, а ее хрупкий жокей пошел получать питание.

Прошла еще одна неделя. До отборочного тура оставалось четыре дня. С самого утра в лагере чувствовалась напряженность всего персонала, начиная с простых охранников, то и дело получавших распоряжения по рации и заканчивая самим Хозяином, носившимся на своем веломобиле по всему острову. К полудню в лагерь прибыло несколько судей-хронометристов и команда специалистов по спортивной съемке, которые сразу же после обеда направились на полигон и приступили каждый к своим делам.Кроме того, сюда была переброшена бригада строителей со стройки ветряка, которые стали возводить примитивные трибуны для зрителей в зоне стартовой линии забега. Во время дневного забега с колясками Ирина видела, как несколько квадрокоптеров с ровным жужжанием взмыли и закружили над стадионом, в пробных полетах. Иногда какой-нибудь дрон спускался очень низко к бегущему экипажу и, словно большой неуклюжий овод начинал кружить вокруг , не сводя зловещего черного глаза-объектива с бегущей спортсменки и ее наездника.

То же самое происходило и на силовых упражнениях перед ужином, где операторы сноровисто сновали среди тренеров, с разных ракурсов ведя съемку блестящих от пота и, словно куры, усаженные на брусья-жердочки, побагровевших от напряжения женщин. Было видно, что они не первый раз снимают подобное мероприятие - их равнодушные взгляды не выражали почти никакого интереса к самим обнаженным спортсменкам. Лишь технические детали и организация грамотного освещения - все на чем были сконцентрированы действительно профессионалы своего дела.

Нервозность персонала волей неволей передавалась спортсменкам, отчего они чаще спотыкались во время забега, а в тренажерном зале так и вообще, постоянно получали штрафные разряды от выпавших втулок. Виталик не особо давил на спортсменок, понимая, что это характерное волнение участниц перед важным мероприятием, на которых для некоторых определяется шанс на скорейшее избавление от заточения.

Ирина давно не видела Доктора. Было похоже, что его не было на острове. Она понимала, что происходит подготовка к отборочному туру, но сколько именно дней оставалось до него ей никто не говорил. Дамир тоже пропал. Единственный, кого теперь она видела с утра до вечера это был Андрей, но он с ней совершенно не общался. Парень действительно относился к ней, как к кобыле. Он также продолжал заботиться о ней, стараясь создать максимальный комфорт и чистоту ее содержания, но он, как и прежде не пытался с ней общаться. Вечерами он иногда приносил баллон с горячей водой и, вымочив ей ноги, тщательно натирал ей подошвы ног каким-то вонючим салом. Ирина балдела от этой процедуры, после чего засыпала в невысоких носках, в которых он оставлял ее на ночь. Во время тренировок жокей старался не обращать внимания постороннюю суету и концентрировался на состоянии Ирины и результатах забегов.

Вечером, после поднятий тяжести спортсменок по-обыкновению освободили от капсул в прямой кишке, а затем отвели к красному дому. У Ирины сжалось сердце, Оглядев подруг по неволе, она увидела, как несколько женщин также переменились в лице и стали затравленно озираться. Как оказалось, спортсменок привели на короткую фотосессию. Несколько фотографов из вновь прибывшей группы в одной из больших светлых комнат-студий принялись делать снимки, то и дело объясняя, в какую позу нужно встать или сесть модели.

Последний день перед отборочным туром начался, как всегда с долгой пробежки, во время которой наездники собрались в столовой, где во время завтрака перед ними выступил Нурик.

— Внимание всех! Сейчас я вам расскажу вкратце, как будет проходить завтрашний отборочный тур. - громко начал он говорить, медленно прохаживаясь между рядами столов. - Если будут вопросы, спрашивайте, я отвечу. Можете продолжать кушать. Я буду говорить…

Он чуть прокашлялся, и продолжил:

— Значит сейчас вам раздадут уже распечатанную программу. Там все написано. Поэтому я в общих чертах… Сегодня тренировок нет. И после обеда мы все отправляемся к отелю. Если кто не знает, там есть нижний уровень этажей, где есть комнаты для проживания персонала. Один из этажей - полностью ваш и ваших спортсменок. Боксы. Кто был уже, тот, наверное помнит - там чисто и комфортно. Ужин будет там,после чего готовьте лошадей и пораньше ложитесь и хорошо отдыхаете. Утром подъем, как обычно. Лошадей в медбокс - взвешиваем и сами тоже взвешиваемся, после чего легкая пробежка на стадионе. Управление пультовое, не автоматом.. Помыли - обратно в бокс отвели и завтрак. Сами тоже. А в десять часов первый заезд - восемь километров. Это десять кругов. Всего три группы по шестеро. Понятно? Значит, в начале первого вторая группа и около трех первая. Будет организован тотализатор, так что народу будет много. Туристы, отдыхающие и так далее… соревнование будет транслироваться в номера через локальную сеть. Не обращаем внимания! Сосредоточьтесь на результате. Первое место - максимальный балл.

Нурик откупорил бутылку нарзана и, смочив горло, продолжил рассказывать:

— К вечеру возвращаемся сюда, обратно. И с утра все то же самое, только на веломобилях. Сорок километров. Это два с лишним часа езды. Здесь зрителей много не будет, только те, кому нужно, ну и… особо важные персоны. Так же три этапа по шесть веломобилей. Все так же, как и с забегами. Лучшее время - максимальный балл. Затем баллы суммируются и остаются только шесть участников. Только шестеро допускаются до третьего этапа, вы слышите меня?

— А почему изменили схему? - громко спросил один из жокеев, раньше результат считали по финалу. Не было отсева..

— Потому что изменились правила. Что я могу сказать. Мы сами недавно узнали, но пришло письмо из конфедерации. Там есть изменения. Ну и мы тоже изменили схему отборки. Еще есть вопросы?

— Есть! - крикнул, вставая, парень за дальним столом, - а что делать тем, что не прошел? Домой?

— Нет, почему домой? Остаемся, как обычно до конца сезона. Отдыхающих много. Им нужны развлечения, прокат, заезды.. Так что, дорабатываете контракт и потом уже прощаемся. Потом еще новые поступления будут, посмотрите, может что-то понравится, займетесь на перспективу. Кто знает? Еще вопросы? Нет? Ну тогда возвращайтесь к своим делам. Не забудьте распечатки.

Наездники молча стали вставать из-за столов и шумно переговариваясь, Пошли получать питание для “лошадок”.

Спортсменки уже закончили утреннюю пробежку и приходили в себя сбившись в кучку возле старого навеса с инвентарем. Ирина откинулась навзничь прямо на залитой солнцем лужайке, задрав вверх руки и прикрыв глаза. Андрей склонился над ней и пристегнув поводок, слегка потянул вверх. Девятка вздрогнула от неожиданности, но увидев своего наездника, быстро вскочила и зашагала следом. После завтрака поспать не удалось, так как спортсменок снова отвели сначала на медосмотр к Жорику, а затем на примерку к Любовь Васильевне, где очень долго подбирали новую обувь. Это были такие же странные кроссовки с претензией на гламурное изящество, заключающееся в сильно приподнятом заднике. Дискомфорт едва компенсировался амортизирующей подошвой, ортопедическими супинаторами и хорошим качеством материалов. Кроссовки мерились на белые компрессионные гольфы, подчеркивающие сильный загар накачанных ног.

После обеда всех быстро запрягли в двухместные коляски и большой кавалькадой направились к отелю. “Лошадей” не гнали, понимая, что каждой из них приходится тащить за собой как минимум по сто с лишним килограммов без учета веса самих двуколок. За последним экипажем шли две грузовые повозки, наполненные различным оборудованием съемочной группы и громадным сундуком Васильевны. Ирина уже поняла, что они направляются к отелю для отборочных соревнований. Значит, наконец-то, отборочные соревнования! Первый шаг к свободе! Она совершенно не чувствовала потяжелевшей коляски, прицепленной к ее поясу, несмотря на то, что рядом с Андреем сел довольно полный оператор в очках-хамелеонах с большой черной сумкой через плечо. Мужчина плотоядно буравил взглядом колышущиеся в полуторах метрах от него ягодицы спортсменки, мысленно рисуя различные фантазии с ее участием в своем возбужденном мозгу.

— Номер Девять, - пробубнил он негромко и посмотрел на Андрея - Хорошая?

Тот молча кивнул.

— Думаешь, выиграет? - подмигнул оператор.

— Думаю да! Как и все, наверное.

— Слушай, А тебе лично что-то перепадет от выигрыша? Ну, приз там, не знаю... бабло?

Андрей снова кивнул:

— Кое что перепадет.

— Деньги?

— Да, деньги.

Мужчина оживился:

— А сколько, если не секрет? Тонн пять? Десять?

— Секрет. - осек его наездник. - Вообще, главное это сама победа! А не деньги.

— Не скажи… - тоскливо протянул оператор, отворачиваясь. - Хотя, каждому свое.

Вскоре процессия добралась до больших ворот которые заранее были открыты, чтобы не создавать задержки. Охранники в военной форме с интересом глядели на длинную вереницу экипажей, пока они не скрылись вдали.

Они остановились на заднем дворе главного здания и, высадив пассажиров, стали распрягать женщин, после чего спустились в нижние этажи отеля и распределили их по боксам. Делать было совершенно нечего, а учитывая, что Девятка привыкла спать кругдважды в течение дня, она приняла душ и устроившись на койке, быстро уснула и проспала до самого ужина, пока ее не разбудил наездник. Он отвел ее в медбокс, где ей сняли кляп, беруши и удалили капсулу. Через полчаса она уже уплетала, непривычно сидя за столом отварную индейку с кукурузной крупой и крупно нарезанными свежими овощами. Запив трапезу простоквашей, она послонялась по крохотному боксу, а затем сходила в туалет и долго ворочалась, пока, вдруг в боксе не погас свет. Она натянула на себя плотную простыню и, постепенно отключилась.

5970   1 140963  3   4  +9.4 [10]

Подчинение и унижение, По принуждению, Странности, Фетиш, Экзекуция, Остальное, Ponyplay, рабство, рабыня, BDSM