В этот день я возвращался домой из института и уже подошел к своему подъезду. После дембеля мать вручила мне документы на дедову «однушку» и я переехал из нашего небольшого городка-спутника в мегаполис. С определенным напрягом, но поступил в институт. Проучился там почти два месяца, но новых «социальных связей» не завел. Как-то не складывались у меня близкие отношения с однокурсниками... Может быть потому, что большинство одногруппников составляли очкастые «ботаны», а я же наоборот — широкоплечий дембель ВДВ... Имевшаяся в группе парочка парней-"мажоров» не обращала на меня никакого внимания — я ведь «понаехавший провинциал»!

Среди девчонок тоже никто особо не приглянулся — либо «серые мышки», либо такие «лебеди», что просто пробы негде ставить...

Итак, я уже вошел в подъезд и начал подниматься по лестнице на свой второй этаж. В моем пакете с коллажем из фото штурвала, подзорной трубы, а также хронометра и барометра (нравятся мне такие старинные вещи) болтались несколько банок «Гёссера», колбасная нарезка, кусок сыра, пучки зелени и что-то еще по мелочи. Завтра была суббота и я собрался вечером «промочить горло».

Раздавшийся с площадки третьего этажа женский голос, заставил меня вздрогнуть и остановиться посреди лестничного марша. Заговорившая со мной женщина появилась там совершенно неожиданно и совсем бесшумно.

— Здравствуйте, молодой человек!

Голос у нее был мелодичный, но с легкой хрипотцой. Симпатичная, на вид лет 30—32 — есть женщины (и мужчины), возраст которых определяется с трудом. Естественно, я мгновенно пришел в себя и вежливо улыбнувшись ответил:

— Здравствуйте! — и выжидательно посмотрел на нее. Чего это понадобилось от меня этой незнакомой (но вроде симпатичной) тёте?

— Я ваша соседка, живу на третьем этаже, в трехкомнатной... Давайте знакомиться — ведь я так понимаю, что вы здесь устроились надолго. Меня зовут Тамара Петровна... — и она выжидательно уставилась на меня не забыв, впрочем, тоже улыбнуться.

— Меня зовут Алексей, и вы правы, я здесь минимум на пять лет задержусь, пока институт не закончу, — зачем-то начал пояснять ей — ведь меня об этом никто не спрашивал!

— Очень приятно, Алеша! И добро пожаловать в наш дружный подъезд!

Странная фраза — как из старого фильма... Но на этом, снова улыбнувшись другу на прощанье, мы слава Богу разошлись. Я свернул к своей квартире, а она процокала каблучками вниз — к выходу из подъезда.

Только зайдя домой, и бросив пакет на кухонный стол я задумался: «А чего это она не на лифте? И как она на лестнице сумела бесшумно подобраться — с такими-то каблучищами? Ждала что ли на площадке? Да ну, бред, сдался я ей... Мне двадцати одного нет, а ей за тридцатник... « Тут из пакета выкатилась банка пива и «загадка Тамары Петровны» перестала меня занимать.

Хорошенько распробовав накануне «Гёссер», я проспал почти до двух дня. Потом не спеша умывался, готовил себе то ли поздний завтрак, то ли ранний обед. Насытившись, вспомнил: сегодня же футбол по телеку! Наши с португальцами играют! Пока пялился в телевизор (с перерывами и рекламой все действо заняло часа два с половиной), не заметил как пробило семь вечера. У деда стояли напольные часы с боем и он в завещании запретил их продавать или выбрасывать... Ну я и вел себя соответственно, соблюдал волю покойного родственника. Сначала «бой курантов» немного раздражал, потом привык. Останавливать же часы посчитал неуважением к памяти предка...

С последним ударом часов ожил дверной звонок. Я удивленно вытаращился на коридорную дверь — кто бы это мог быть? У меня ни в институте, ни в этом доме, ни даже во всем большом городе как-то не завелось таких знакомых, которых я бы захотел пригласить в гости.

Менты? Жилконтора? Да вроде я нигде не дебоширил и долгов по ЖКХ у меня нет... Да и ведь сегодня суббота, выходной, как бы... Разве что какие-нибудь «свидетели Иеговы» хотят в свою секту сагитировать. Ну я им сейчас...

Осторожно, чуть не на цыпочках подкрался к дверному глазку, выглянул и обомлел — на площадке с легкой полуулыбкой на слегка подкрашенных губах стояла Тамара Петровна! С десяток секунд посоображав, что же делать, я оглядел себя в зеркало в прихожей — вроде одет в домашнее, но прилично, умыт, причесан... Ладно, открываю — соседка все же...

— Здравствуйте, Алеша!

— Здравствуйте Тамара Петровна!

Она подошла ко мне почти вплотную (не пытаясь, впрочем пройти или заглянуть в мою квартиру). И сразу «взяла быка за рога»:

— Ой, Алеша, извините за беспокойство но мне нужна ваша помощь... У меня на кухонном шкафчике перекосилась дверца, знаете — так неудобно... Не могли бы вы ее подрегулировать? Она как-то «светло» улыбнулась (как они это делают?) и повернулась в сторону лестницы, ни минуты не сомневаясь очевидно, что я последую за ней... «Офигеть!» — единственная мысль, которая пронеслась в моей голове. И я пошел за ней — неудобно же обижать соседку — только познакомились!

Вопрос, почему во всех 36-ти квартирах нашего подъезда не нашлось других «специалистов» по ремонту кухонных шкафчиков тогда как-то не пришел мне в голову... Пока поднимались на третий этаж, я зачем-то взглянул на ее ноги — женщина была в домашних тапочках с какими-то помпонами и поэтому передвигалась совершенно бесшумно на вполне «законных основаниях»...

На кухне Тома (я решил так называть ее про себя), подвела меня к шкафчику с перекошенной дверцей. Но когда я заглянул вовнутрь, то увидел, что регулирующий шарнир просто аккуратно откручен от основы и откинут в сторону — еще бы тут не было перекоса! Крестовая отвертка и выкрученный крепежный винт преспокойно лежали прямо под шкафчиком, на кухонном столе. Я чуть не выматерился вслух — она издевается что ли, сама ведь выкрутила! Но благоразумно сделал это про себя. Мне дверцу прикрутить нетрудно, а что на самом деле нужно от меня тете Томе я, быть может, узнаю по окончании работ...

Когда шарнир был «посажен» на место, я проверил насколько прямо встала дверца и отложив отвертку повернулся назад, чтобы со словами: «Принимайте работу, хозяйка!» поскорее откланяться. Не люблю неловких и непонятных ситуаций!

Но заготовленные слова застряли у меня в горле — Тамара Петровна стояла прямо за моей спиной и... она несильно двинула рукой и ее махровый халат как бы случайно немного распахнулся... Под ним на «тётеньке» ничего не было! Тома схватила меня за руку своей мягкой теплой ладошкой и притянула к себе...

Как мы с ней очутились в спальне, вспоминаю с трудом. Халат полетел на пол и обнаженная женщина обвила мою шею руками, а ее горячие и довольно еще упругие «дыньки» тесно прижались к моей широкой грудной клетке...

— Алешенька, поцелуй «тётю Тому»! Я так этого хочу! — её просьба, изложенная страстным шепотом, была незамедлительно выполнена!

Полугодичное воздержание и молодые гормоны сыграли свою роковую роль... Целоваться я умел (и все остальное тоже). Была «зазноба» до армии, не дождалась, стервоза (и слава Богу, как сейчас думаю)... Да и в нашей армейской части женщины тоже имелись; я не такой уж «Казанова», но и не урод. А потребности молодого организма надо было как-то удовлетворять!

Наш длинный поцелуй «с языком» еще не закончился, а Тома уже повалилась спиной на заранее (!) разобранную постель, увлекая меня за собой. Мои футболка и треники мгновенно покинули молодое возбужденное тело и полетели на пол... Через несколько секунд стоящий колом агрегат проскользнул глубоко внутрь горячей, влажной и тесной женской пещерки...

Тома чутко отзывалась на каждое мое движение, буквально извиваясь подо мной! Ее истекающий «влагой страсти» скользкий тоннель чуть слышно хлюпал... Конечно, в «первый заход» я не продержался и трех минут — после такого то перерыва в сексуальной практике! Тщетно попытался сдержаться, но мой перевозбужденный «дружок» в несколько мощных толчков излился внутрь «гостеприимной» щели. Подержав в объятиях нежное горячее тело еще несколько секунд, я

приподнялся на локте и вопросительно взглянул на Тому — мало ли, мы ведь без «резины» все это проделали!

Женщина лежала на спине и пыталась восстановить дыхание — все-таки я не «пушинка»... Ее глаза были полуприкрыты, а ресницы, казалось, слегка трепетали.

Наконец Тома открыла глаза, опять как-то «светло» улыбнулась, и заметив вопрос в моих глазах вполголоса сказала:

— Все в порядке, Алеша! Возьми салфетку под соседней подушкой, вытрись и дай мне...

И пару секунд помолчав вымолвила с легкой воркующей хрипотцой:

— Мы ведь сейчас все повторим, правда, мой мальчик?..

«Мальчик» молча кивнул и полез рукой под подушку — за салфеткой. Конечно мы «повторили»... И еще раз «повторили»... Я уже слегка приноровился к своей жаждущей близости партнерше и мой агрегат легко скользил в горячей, истекающей влагой щелочке с уже явственно слышимым хлюпанием. Бурный оргазм получился у Томы только на третьем «дубле». Она крепко обхватила меня за плечи, с силой прижала к своим немаленьким доечкам, затем издала какой-то хриплый полукошачий «мяв» и зашлась в судорожном припадке наслаждения...

Повторюсь, я не «Казанова». Некоторый опыт да, есть, но по моему мнению довольно скромный. Да и до приезда в большой город женщины, признаться, интересовали меня в основном как источник получения удовольствия преимущественно для меня любимого. А уж что в конце будет с партнершей — это как получится...

И слышал, и читал, что некоторые особы женского пола иногда имитируют оргазм, чтобы потешить самолюбие партнера. Да, может такое у кого-то и случается (после нескольких лет не очень счастливого супружества, например). Но судорожные сокращения Томиного влагалища и горячие струйки брызжущие из него на мой «стояк» на имитацию никак не походили. Попробуйте напрягать мышцы в не самом удобном месте с частотой два раза в секунду! Даже тренированная щель долго не продержится, я думаю, а Тома Петровна подо мной «неистовствовала» не менее двух минут...

Отдышавшись и завернувшись в махровое полотенце Тома, наконец отправилась в ванную. Она всё продумала и приготовила заранее, молнией мелькнула у меня мысль. Странно, но возмущения по поводу такого её расчетливого коварства я не чувствовал...

Когда я тоже посетил санузел и мы с Томой растянулись на широкой кровати — обсыхать, она вдруг поцеловала меня в плечо и проворковала:

— Тебе понравилось «любить» тётю Тому, Алеша?

— Еще бы! Только давай без всяких тёть и на «ты», теперь-то чего уж, Томочка...

Я чмокнул ее в уголок губ (помаду она смыла) и слегка потискал за грудь. Тома вернула мне такой же ласковый чмок и погладила меня по голове:

— Отдыхай мой мальчик, ты славно потрудился!

И лукаво улыбнувшись, добавила:

— Но я надеюсь, что на сегодня это еще не все...

Отдыхали мы почти час и я даже почти придремал... Но мгновенно проснулся, когда к моему боку прижалось обнаженное женское горячее тело, а чья-то мягкая ручка нежно погладила мое «хозяйство»... Надо ли говорить, что в этот вечер мы раздолбили Томину нежную щелочку «в хлам».

Что можно сказать о «тете Томе»? По комплекции она не худая и не толстая, а как говорят в народе «ширококостная». Впрочем ее это вовсе не портит — талия на месте, а бедра широкие, но вполне нормального объема. Рост около 175 см, я на 5 см выше, вполне удобно и под ручку ходить и «стоять» и «возлежать» вместе в разных позах...

Груди у моей (уже!)) Томы Петровны немного больше третьего размера (она себе бюстики подгоняет собственноручно). Если присмотреться, то когда Тома не возбуждена и просто стоит, можно увидеть едва заметное обвисание спелых дынек. Соски на них среднего размера с ярко-розовыми ареолами, в возбужденном виде сильно твердеют.

Также у Томы есть едва намечающийся мягкий животик, но он тоже ее нисколько не портит. Лицо довольно миловидное, свежее, глаза большие, ярко-голубые, хорошо сочетаются с ее темно-рыжей с медным оттенком шевелюрой. Но главная изюминка Томочки — улыбка. Я когда-то, ещё школьником, видел репродукцию картины Леонардо вырезанную из журнала «Огонек». Это была улыбающаяся «Джоконда». Вот такую же загадочную полуулыбку можно часто увидеть на сахарных устах Тамары Петровны. Ну недовольно поджимать свои изящные губки она, надо сказать, тоже умеет; впрочем бывает это очень редко.

Да, к моему удивлению, после примерно месяца наших межэтажных ежедневных «хождений» друг к другу, Тома плюнула на конспирацию и волевым решением поселила меня в своей «трешке». Все равно весь подъезд уже знает «кто, когда и с кем».

Мою «однушку» я сдал внаем молодой бездетной паре, вроде приличные люди, да и деньги на наше совместное проживание будут нелишними — что я жиголо какой-нибудь, что ли...

После месяца совместной жизни в одной квартире, мы с Томой потихоньку притерлись друг к другу, узнали что кому нравится и не нравится, ведь «не сексом же единым» живем, нормальные люди.

Хотя именно в области половых взаимоотношений Тома меня частенько удивляет. Начнем с того, что она практически не отказывает мне в сексе. Когда мы дома и наедине, стоит мне только положить руку на упругую сисечку (никаких следов обвисания уже нет), или погладить не менее упругую ягодичку и дама послушно дефилирует за мной к ближайшему «посадочному месту».

Никаких извечных бабских «голова болит», «я устала», «давай завтра» и т. д. в ее лексиконе просто нет. Леша хочет Тому — он ее получит. Ну и она его соответственно: я уже достаточно изучил «географию» ее тела, чтобы с гарантией привести мою безотказную партнершу к экстазу... На мои робкие расспросы о причинах такого её «секс-послушания» дама обычно «включает Джоконду» и я знаю что дальше спрашивать бесполезно.

Вот сосать моего хмм... «дружка» Тамара не любит, говорит, что у нее быстро устают язык и губы. Но, при этом она совершенно не против того, чтобы я ее «пользовал» в уста сахарные беря всю двигательную часть действа на себя. Короче, как говорят пошляки обоих полов, я «вафлю» Томочку в ротик в любое удобное мне время. Даже спрашивать разрешения не надо — достал «дружка», поднес к лицу партнерши и изящные губки послушно раскрываются. Условие только одно — не заталкивать агрегат на всю его длину: «Гланды еще повредишь... «. Сперму Тома тоже глотает без всяких возражений. Женщина-загадка какая-то, блин...

Да, кстати, работает Тамара Петровна на дому. Она достаточно известна в определенных кругах как модельер — раньше работала закройщиком женской одежды в оперном театре. А «оперные» костюмы как всем известно — это нечто. Так что классно и модно одеть бабскую часть нашего городского «истэблишмента» для нее больших трудностей не составляет. Клиентки посещают Тому с утра (не слишком раннего) и часов до четырех дня — все строго по записи! В работе Т. П. педант и фанатик. Впрочем кроит и шьет она в основном в мое отсутствие. Я после института иду в волейбольную секцию, занимаемся мы там достаточно серьезно, так что домой заявляюсь ближе к пяти вечера, когда Тома уже готовит ужин.

По утрам мы с Томой завтракаем... вперемешку с сексом. До, во время, после — как получится. Нижнее белье на завтрак она не надевает — сексуальный халатик (сама шила!) на голое тело и все. Подол у халатика едва закрывает верхнюю треть бедра, так что если дама нагнется, то откроется восхитительный вид...

Если Тома ко времени моего прихода из ванной ещё готовит завтрак, то я заваливаю ее животиком на край стола, поднимаю подол халата на нужную высоту и вхожу в гостеприимную щель моей красавицы не спеша, медленно продвигаясь внутрь горячего отверстия. Она конечно бросает свои кулинарные упражнения и кокетливо ойкает. А я начинаю с силой долбить постепенно наполняющийся влагой скользкий женский тоннельчик...

Довольно часто мы кидаемся в объятия друг друга когда уже (или еще) сидим за утренним столом. После нескольких поцелуев взасос, я стаскиваю с нее халат и усаживаю свою послушную партнершу на специально отрегулированную высокую барную табуретку так, чтобы попа слегка свисала с края сиденья. Тома подается корпусом вперед, чтобы попа и пися приподнялись над сиденьем и стали доступны для моего посещения, а я резко вгоняю свой агрегат в податливое отверстие. Женское ойканье теперь уже носит скорее испуганный характер... Впрочем после нескольких сильных движений дырочка размягчается и увлажняется, а Томочка закрывает свои лучистые глазки, начинает глубоко дышать и «включает» наконец, свою улыбку Джоконды...

Когда я прихожу домой вечером, мы с Томой ужинаем и идем в большую комнату на диван — релаксировать после трудового дня. Часто слушаем музыку (но не по радио), смотрим фильмы, иногда кто-нибудь из нас читает (чаще Тома). Телевидение, как явление, мы с «зазнобушкой» на дух не переносим. Интернет — другое дело (в разумных дозах конечно). И к телефутболу я как-то утерял интерес...

Приятный вечер, переходящий в ночь обычно заканчивается в спальне. Тома в постель надевает ночнушку с длинными разрезами по бокам (понятно зачем!), я — трусы-боксеры. Впрочем, частенько мы засыпаем обнаженными после наших сладостных кувырканий. Два-три «захода» — наша норма! Тома обычно спит на боку, я пристраиваюсь сзади и кладу руку ей на грудь. Через несколько минут слышу сонное сопение моей женщины и засыпаю сам...