Рим: кровь, разврат и террор – 9

Сразу после полудня легат Марий Флакк вернулся домой. С утра он был на Форуме, где вот уже который день не утихали страсти. Рим волновался. Рим кипел и напоминал перегретый котёл с закрытой крышкой. Но никто не спешил снять её, чтобы выпустить пар, зато желающих подкинуть дров в огонь, на котором этот котёл стоял было более чем достаточно. И одним из этих людей был неугомонный Луций Корнелий Цинна – человек с неоднозначной репутацией, дерзкий скандалист, сторонник партии популяров и ярый ненавистник Суллы. Избранный консулом на 87. до н. э. он носился с идеей во что бы то ни стало протолкнуть наделавший в своё время много шуму закон ныне покойного Публия Сульпиция Руфа. Злые языки утверждали, что Цинна не столько печется о благе италийцев, права которых защищал бы закон, сколько о том, чтобы насолить лично Сулле. Ещё поговаривали о взятке в три сотни талантов, которую Цинна должен был теперь отработать.

Как бы там ни было, Марий Флакк решил поддержать Цинну, поскольку в нём одном видел человека, способного противостоять диктатуре и беззаконию Суллы. Был, правда ещё один человек, перед авторитетом которого Флакк преклонялся, которого уважал и которого желал бы видеть в это неспокойное время во главе Республики. Гай Марий! Шестикратный консул, реформатор римской армии, победитель нумидийца Югурты, спаситель Италии, сокрушивший несметные полчища тевтонов и кимвров. Кому, как ни ему снова быть консулом? Но Марий, по слухам бежал ещё в прошлом году в Африку, спасая свою жизнь от смертного приговора, вынесенного ему Суллой. Так что сейчас приходилось делать ставку на Цинну.

Политическая борьба раньше никогда не прельщала Мария, поскольку он был закоренелый солдат, привыкший к жизни в военном лагере и в спорах с врагом, полагавшийся, лишь на оружие. И сейчас, не желая ввязываться в разного рода дрязги политиканов, он решил, что позаботится только о силовой поддержке Цинны, если таковая понадобиться.

Ах, как же не вовремя всё это завертелось! Только-только начала налаживаться его интимная жизнь с собственной супругой Сильвией. Они были женаты третий год, но что самое странное их соитие на супружеском ложе всегда носило какой-то строго ритуальный характер. Не было между ними пылающей страсти, не было всплеска чувств и эмоций. Так продолжалось от начала их брака и до недавнего времени. Сначала Марий считал виной этому чрезмерно строгое воспитание, полученное Сильвией в отцовском доме, а также её неопытность, ибо его супруга, была, ещё очень юна. Но что-то, совсем недавно, месяц-полтора назад случилось. В Сильвии вдруг пробудился огонь страсти, вулкан повышенной чувственности. Она стала пылкой, любвеобильной женщиной. Она, словно бы сбросила какие-то невидимые оковы. Её ласки стали смелыми, раскованными и в постели, она теперь вела себя не менее развратно, чем прожженные «волчицы».

Поначалу, Марий Флакк испытал шок от перемен, случившихся в супруге. Возможно, это было связано с тем, что они переехали из сельской глуши в Рим и общение со здешней элитой, с довольно таки разгульной жизнью столицы так повлияло на Сильвию? Пара-тройка её подруг не стеснялись придаваться разврату. Марию это не нравилось, но Сильвия однако же не скатилась до их уровня, а просто стала свободнее и раскованнее в постели. И это очень радовало легата. Теперь, он приходил к жене с радостью и время проведенное вместе, теперь уже не казалось ему скучным, а соитие – лишь супружеским долгом.

Пройдя в атриум, Марий Флакк увидел там своего вольноотпущенника Квинта Магнеция, ныне занимающего должность управляющего. Совсем недавно на его месте был финикиец Пунна, официально на должность управляющего не назначенный, но пользовавшийся немалым авторитетом у домашних рабов. После загадочной гибели Пунны( его изуродованное тело было найдено в одном из кварталов Рима в районе старых заброшенных домов) легат решил официально ввести должность управляющего и выбор пал на Магнеция. Это был невысокий, уже преклонных лет толстячок, очень грамотный, разбирающийся в налогах и счетах. Магнеций служил ещё отцу Флакка и начинал в должности простого скрибы. Ныне, Марий доверил ему управление всем своим домом и хозяйством в Риме. И Магнеций, более чем оправдал его ожидания.

— Господин! - Управляющий поклонился и поспешил на встречу легату. – Ты пришёл так скоро?

Марий Флакк был слишком занят своими мыслями и не заметил, что Магнеций чем-то сильно встревожен.

— Мне надоело с самого утра слушать, как консулы, трибуны и сенаторы поливают друг друга публично словесным поносом, - Флакк раздраженно махнул рукой. – Завтра состоится голосование по закону Сульпиция. Цинна настоял. Не знаю, может это преждевременно... Но я обещал поддержку Цинне своими людьми и на этом с меня довольно. Вели принести вина и пусть в триклинии накроют стол. Где моя жена?

— Ээээ, - замялся Магнеций. – Где-то в доме. Может у себя в покоях или в перистиле? Найти её?

— Да, отыщи и пришли ко мне. И найди Элатия. Он ведь сегодня у нас в доме?

— Да, патрон, гладиатор у нас, согласно договору, заключенному между тобой и ланистой Ветувием.

— Отлично! – воскликнул Марий. – Пришли его ко мне тоже.

— Будет сделано, - управляющий снова поклонился и поспешил на поиски Сильвии.

Дома римских богачей и аристократов, сочетали в себе традиционные элементы классической древности, но в большей степени заимствовали элементы эллинской архитектуры, и потому имели немало секретных малоприметных уголков, так любимых парочкам которым невтерпеж уединиться. Не исключением был и огромный роскошный дом Мария Флакка. Помимо многочисленных комнаток и кладовочек, было ещё и немало разных ниш в стенах, закоулков и закутков между различными пристройками к дому, в саду и у внешней стены.

В одном из таких укромных мест - в старом сарае с покосившейся крышей юная жена легата Флакка и гладиатор-самнит Элатий придавались любви. Это случалось у них, уже не первый раз. Да что там - они сбились со счёта!

Каждую минуту, когда появлялась возможность насладиться друг другом, они делали это. Чаще всего это носило скоротечный характер из-за недостатка времени, но иногда Марий Флаккк покидал дом надолго и если не брал Элатия в сопровождение, Сильвия и гладиатор в полной мере использовали эти часы.

Этот день, как раз и обещал быть таким. Легат заявил, что вернётся не раньше полудня. Элатия он с собой не взял. Как только супруг ушёл, Сильвия поспешила в укромное место, где они с самнитом договорились встретиться.

Сильвия полулежала на одеяле, сшитом из нескольких шкур. Шерсть на нём была старая и свалявшаяся. Но одеяло было ещё крепким и вполне подходило, чтобы быть наброшенным на грубо сколоченный такой же старый и крепкий топчан. С тех пор, как начались тайные свидания с гладиатором обстановка этих встреч Сильвию совсем не заботила. Распалившись от страсти, она была готова предаться во власть Эроса где угодно. Сейчас ноги её были вздернуты вверх и закинуты на могучие плечи Элатия. Ладонями он сжимал бедра молодой римлянки. Его член глубоко входил в мокрую, чавкающую щелочку юной аристократки. Двигался самнит то, медленно, то быстро. Этот неровный, постоянно меняющийся ритм усиливал наслаждение.

— Ты соскучился по мне? - шептала Сильвия, чувствуя, насколько член Элатия твёрд и налит мощью.

— Очень соскучился, - откликнулся он, шумно дыша. – Я не сомкнул глаз до рассвета. Я ждал этой встречи.

Сильвия застонала и сама, страстно, даже агрессивно впилась ртом в его губы. Гладиатор продолжал двигаться. Его член, плотно охваченный лоном любовницы плавно скользил туда-сюда во влажной уютной норке.

Шли минуты. Сильвия стонала всё громче, порой издавала приглушенные возгласы. По мере нарастания возбуждения, ей хотелось большего.

— Быстрее, - зашептала она горячо. – Сильнее. Давай же сильнее...

Элатий усилил ритм. Она наслаждалась, чувствуя, как его сильный, упруго-твердый пенис скользит в её лоне, врывается в самую глубину, где уже начала зарождаться финальная буря этой встречи.

Иногда, Элатий всё же замедлял темп, при этом проникал глубоко. Иногда, вгонял член быстро, резко, но лишь наполовину. Наслаждение у Сильвии, порой доходило до пика, потом чуть снижалось, переходя в сладостное томление, и снова шло горячей пульсацией. Чувства и эмоции переполняли юную аристократку. Она стонала, вскрикивала, судорожно вцеплялась ему пальцами, то в плечи, то в ритмично двигающийся зад. Жадно целуя его, Сильвия издавала протяжные хрипловатые стоны. За несколько секунд до оргазма, она начала кричать, уже не сдерживая себя:

— Да! Ещё! Я вся твоя... Сильнее! О, мой Геркулес!

По мере усиления эротической чувственности, Сильвия становилась всё более раскованной и даже порой вульгарной. Её реакция во время оргазма с каждым разом становилась всё более бурной и неуправляемой. Иногда, в порыве страсти, совершенно забывшись, она могла отвесить Элатию пару пощёчин, порой из уст её вырывались ругательства. Иногда столь грязные, что Элатий поражался, где Сильвия смогла услышать подобное? Так браниться могли только шлюхи в лупанарах, дабы раззадорить пришедшую к ним солдатню.

Видя, как любовница близко подошла к финалу, Элатий более не сдерживал себя. Теперь, его толчки были только быстрые, мощные и глубокие. Он пользовал её, как уличную шлюху. Но, похоже именно это и было Сильвии нужно. Оказывается, (она и сама до встречи с Элатием не знала этого), любила кончать в бешеном темпе, и чтобы оргазм происходил, как ураган.

Гладиатор овладевал ею не жалея сил. Дыхание с шумом рвалось из его груди, тело блестело от пота. Сильвия кричала и взвизгивала, задрав ноги вверх. Член сплошь покрывали липко-скользкие выделения её лона.

— Так... хорошо! Ещё! Сильнее! - рвалось из неё. – Я сейчас... уже...

Лоно юной аристократки начало бешено пульсировать, ноги задергались, выкрики стали резкими и бессвязными. И Сильвия начала кончать, закатив глаза. Он сжимал руками её небольшие груди, пальцами чувствовал её, просто окаменевшие соски. Столь бурный оргазм юной римлянки едва не закончился и финалом для Элатия. Видя, как стонет и извивается от наслаждения его любовница, он едва сдержался. В яйцах стало немного больно. Но это пустяки. Они продолжат. Сильвия захочет ещё соединиться и тогда, он, уже не станет сдерживаться.

И тут послышался условный стук в дверь: сначала, три быстрых, подряд идущих удара, затем, ещё два с небольшой паузой.

— Магнеций, что ещё? – недовольно вскричала Сильвия, оборачиваясь в сторону дверки.

— Госпожа, только что вернулся твой муж. Он пожелал отобедать и захотел увидеть тебя и доблестного Элатия.

— Вернулся? Так скоро? Хорошо. Сейчас... Скоро будем.

Она встревожено взглянула на Элатия.

— Не понимаю... Марий собирался пробыть на Форуме долго и вернуться после полудня.

— Может, он что-то заподозрил? – Элатий нахмурился.

— Вряд ли. Магнеций бы предупредил. Я плачу ему за это.

Сильвия обхватила руками шею самнита и горячо зашептала:

— Ладно, заверши начатое. Мне нужно ещё хотя бы раз... или я сойду с ума. Закончи в меня. Я хочу твоё семя на лицо и в рот, но сейчас это невозможно.

— Я с радостью наполню твоё лоно, госпожа, - сказал Элатий.

Она проворно спрыгнул на пол. Наклонилась и руками упёрлась в топчан. Элатий задрал вверх упавший подол ее туники и ухватил любовницу за бедра. Низом живота прижался к её горячим, влажным ягодицам.

Самнит наклонился, откинул одну из прядок её золотистых волос в сторону и поцеловал юную римлянку в нежную шейку, после добрался губами до её ушка. Она застонала страстно и восторженно одновременно. Руки Элатия тискали её груди, пальцы покручивали и оттягивать соски.

— Наклонись сильнее, - шепнул он.

Она повиновалась. Раздвинула ноги пошире. Руки Элатия скользнули по её тугим выпуклым ягодицам.

— Давай же... - простонала она, в нетерпении поводя бёдрами. - Я вся мокрая.

И правда, из лона Сильвии обильно истекал сок. На ляжках юной римлянки блестели извилистые следы. Влагалище, полное влаги было призывно раскрыто. Элатий вошёл туда и член его, был мягко захвачен и втянут женским лоном. Сжимая руками бёдра любовницы, гладиатор начал совокупляться с нею.

— О да! Да... Венера Всемогущая... Ещё! - подвывала она. - Сильнее! Сильнее!

Он овладевал её агрессивно и напористо. Член Элатия быстро скользил между срамными губками, иногда под чуть разными углами, отчего Сильвия испытывала сильнейшее удовольствие. Элатий весь взмок, как на тренировках в лудусе, тело любовницы, тоже покрылось потом и отливало золотистыми бликами. Пенис, ныряющий в женское лоно, тонул в белой, пузырящейся пене её соков.

Минуты шли. Минуты их обоюдного острейшего наслаждения. И пока по ту сторону двери Магнеций изводился от ожидания и страха, что хозяин потеряет терпение и отправится сам на поиски жены, Сильвия кончила повторно. Почти также сильно и обильно. Она не смогла сдержать восторженных возгласов. Управляющий покрылся холодным потом. Боги всемогущие, только бы господин не услышал!

— Я сейчас! – воскликнул Элатий. – Сейчас...

И его сперма горячими сильными толчками начала заполнять лоно Сильвии. Издавая приглушенные стоны, обнимая любимую, он извергался и извергался, словно вулкан, пока силы на краткий миг не оставили его.

С блаженным стоном Элатий повалился на топчан. Засмеявшись, Сильвия забралась на него сверху.

— Ну, что, мой Геркулес, умотала я тебя?

— Ты, словно ненасытная нимфа, - прошептал он, ласково поглаживая её по волосам. – С каждым разом твой голод всё труднее удовлетворять.

Тут, их любовный шепот вновь прервал условный стук.

— Госпожа, пожалей меня! Господин Флакк разгневается, если ты ещё задержишься.

— Хорошо, уже иду, - сердито выкрикнула Сильвия, поправляя свою коротенькую тунику. Затем, сверху она накинула другую тунику – более длинную и вышла из сарайчика.

Почти у самой двери наткнулась на Магнеция. Тот, склонился в поклоне, но римлянка успела заметить на губах вольноотпущенника ироническую ухмылку.

— Я думала, ты уже ушёл! – раздраженно бросила Сильвия.

— Госпожа, не хочу показаться навязчивым, но ты обещала...

И он протянул руку.

Сильвия сунула ему в ладонь маленький кожаный мешочек в котором приглушенно звякнуло, когда пальцы Магнеция жадно сомкнулись.

— Только смотри, не проболтайся.

— Что ты, госпожа. Твои подарки надежно связывают мне язык и даже обильное возлияние не в силах развязать мне его. Ты спокойно можешь жить в своё удовольствие и встречаться с...

— Замолчи! Ступай впереди, да пошевеливайся.

Втроем они вошли в триклиний где на полукруглом ложе находился Марий Флакк. Он обедал и время от времени прикладывался к кубку. Рядом было двое молодых рабов в чьи обязанности входило прислуживать господину за столом.

— А вот и вы, наконец! – воскликнул легат. – Сильвия, пригуби.

Он протянул жене кубок.

— Превосходное цекеубское, ты не находишь? Только вчера привезли.

— Вино и вправду чудесное, - кивнула Сильвия, сделав глоток и ставя кубок на поднос.

Она присела рядом с мужем. Элатий, скрестил руки на груди и остался стоять в терпеливом ожидании.

— Завтра предстоит нелегкий день, - произнёс Марий Флакк после довольно таки длительной паузы. – Цинна решился.

— Решился?! – вскричала Сильвия.

Она была в курсе разворачивающихся на Форуме словесных баталий и общей политической ситуации в Риме.

— Да. На завтра назначено голосование за повторное принятие законопроектов Сульпиция. Я обещал поддержать Цинну. – Он взглянул на Элатия. – Завтра ты должен сопровождать меня на Форуме. И с нами будет ещё три десятка верных мне людей. Подбери удобное оружие, достаточно пригодное для серьёзного боя и которое можно спрятать под одеждой.

— Ожидаются какие-то осложнения, господин? - с невозмутимым видом спросил Элатий.

— Вполне возможно, - кивнул легат. – Сторонники Суллы и Гней Октавий, в особенности кричали, что не допустят голосования. Я уверен, что они прибудут на Форум в сопровождении большого числа клиентов, друзей и рабов и вряд ли с пустыми руками.

— Милостивые боги! – вскричала Сильвия. – Может, лучше тебе оставаться дома?

— Ну что ты, - Марий Флакк улыбнулся. – Я не стану прятаться. И потом, моё слово Цинне...

— Что значит это слово если я потеряю тебя!

На глаза Сильвии навернулись слёзы. Она не притворялась. Её связь с Элатием, нисколько не мешала любить мужа.

— Этого не случиться, - легат улыбнулся и нежно провёл ладонью по нежной щечке супруги. - Элатий присмотрит за мной.

* * *

На супружеском ложе легат Квинт Лентула овладевал своей женой Сабиной. Впрочем, слово «овладевал» было, не совсем уместным. Правильнее было бы сказать: проводил с ней время, исполнял супружеский долг. Голова его была занята завтрашним днём – голосованием на Форуме за законопроект Сульпиция. Будь он трижды проклят, даже на том свете! И Цинна вместе с ним, куда его тоже следует отправить.

За всеми этими волнениями, Квинт совсем позабыл про жену. Это никуда не годилось. Вернувшись с Форума во второй половине дня, он решил уделить Сабине время. Впрочем вскоре Квинт Лентула обнаружил, что с исполнением супружеского долга возникли проблемы. Мысли его, по-прежнему, в значительной степени были заняты политическими врагами, нежели прелестями супруги. Ни её красивое лицо с глазами, как у дикой рыси, ни золотистые волосы, ни большие великолепные груди, присущие скорее не римлянке, а галлийке или иберийке, ни выпуклая тугая попа, ни умопомрачительные бёдра и полностью выбритый венерин треугольник, ни стройные ножки, с маленькими, аккуратными ступнями, которые когда-то, просто сводили его с ума – ничто из всего этого не пробудило в нём достаточно желания, чтобы хотя бы один раз показать жене кто ее муж. Пришлось прибегнуть к услугам рабыни-гетулийки. Старая карга заварила в кипятке какие-то корешки с неприятным горьковато-сладким привкусом и Квинт Лентул кое-как влил в себя это пойло. Но зато теперь его мужская сила пробудилась, как должно. Поставив Сабину на четвереньки, он пристроился сзади и совершал то, чего у них с супругой не было, уже достаточно давно. Вот только, его крепкого пениса было недостаточно, чтобы жена получила всю силу наслаждения и оказалась полностью во власти эроса. Никакая знахарка не смогла бы исправить то, что творилось у него в голове. А там, всё также был Цинна, завтрашний день и предстоящая борьба.

— Знаешь, мы не должны допустить принятия этого закона, - говорил он Сабине. – Сулла нам этого не простит. Если положения Сульпиция пройдут – это будет катастрофа!

— Да, дорогой, - зевая произнесла Сабина.

— Завтра мы остановим Цинну и всех его прихвостней! – Квинт Лентул воинственно потряс кулаками и отвесил по заднице супруги звонкий шлепок. - Да здравствует Рим! Да здравствует Сулла!

— Я верю в твои силы, любимый... - снова зевок. – Задай им там всем...

Усилия мужа, почти не беспокоили молодую женщину, в том смысле, что она чувствовала, что он в ней, но не более. До взрыва эмоций, чувств и ощущений было ещё далеко. Так далеко, что неизвестно, удастся ли к ним, вообще приблизиться. Он немного растеребил её. Может даже, они и смогли бы получить взаимное удовольствие, переключись он полностью на неё. Но вопросы политики определенно побеждали эрос. Нельзя сказать, что Сабина совсем была чужда политики. Её, также интересовали эти вопросы, и как всякую римскую аристократку волновало и статусное положение мужа, её положение и положение их родственников друзей, зависящие от проводимой в Риме политики. Но, неужели нельзя оставить эти проблемы в стороне от супружеского ложа? Неужели на полчаса-час нельзя подумать о другом?

Сабина хотела спросить, не без сарказма, как долго ещё муженёк будет там пыхтеть сзади, как вдруг из-за занавеса, закрывающего вход в спальню, раздался голос молодого слуги-галла. Кажется, его звали Дамилан... Или Дамилар?

— Господин, прошу простить меня за беспокойство. Прибыл посыльный от Гнея Октавия. Его хозяин хочет срочно встретиться с тобой.

— От Октавия?!

Квинт едва не подскочил на месте.

Член выскользнул из влагалища Сабины и она тихо, разочарованно вздохнула. Муж, видимо догадался или почувствовал её настроение.

— Прости, любимая. Октавий меня зовёт. Наверное, что-то важное на завтра готовится. Мне надо быть у него. Но мы с тобой своего не упустим, обещаю.

— Конечно, – она проводила его спину равнодушным взглядом. – Как скажешь.

Когда шаги Квинта стихли, Сабина позвала раба. Он вошёл и смущенный её наготой уставился в пол. Красивый парень – молодой и крепкий. Волосы чёрные, слегка завиваются и спускаются почти до плеч. Если он и старше её, то не намного. Сабине было двадцать три года. Ему же не больше двадцати пяти.

— Я забыла...как твоё имя?

— Амиларик, госпожа, - ответил он, по-прежнему не решаясь прямо смотреть на неё.

— Иди сюда, Амиларик, - поманила она с плотоядной улыбкой, - порадуй свою госпожу...

* * *

Ранним утром 7 брюмера 87 г. до н.э. огромная толпа двинулась на Форум по Священной дороге в сторону курии Гостилия и Комиций. Всё свободное пространство и боковые улочки были заполнены народом. Отовсюду доносились десятки тысяч голосов, сливавшихся в неимоверный шум. Процессия, возглавляемая Луцием Корнелием Цинной, Марком Серторием и несколькими сенаторами, сторонниками партии популяров прошла мимо Регии и потянулась мимо храма Весты. По левую сторону от Священной дороги, уже был виден храм Кастора, когда на пути появилось препятствие в виде немалой, плотной толпы, состоящей из угрюмых и решительно настроенных мужчин. Ликторы, сопровождавшие Цинну чуть расступились и старший из почетной стражи консула крикнул:

— Расступитесь! Дорогу консулу!

В ответ он получил зловещие молчание.

— С дороги! – снова заорал ликтор, делая угрожающий жест. - Консул должен пройти для участия в Comitia Tributa!

Внезапно из рядов перекрывших путь раздалось:

— Пусть лучше убирается! Голосование незаконно!

Весь Форум взорвался воплями, многотысячные толпы пришли в движение, а две группы из враждебных партий, сошлись почти вплотную. Люди начали обмениваться оскорблениями и угрозами.

Марий Флакк стоял справа от Цинны, но в конфликт пока не вмешивался. Несмотря на накал страстей, ещё было время политиканов и речей, а не кулаков. Элатию на Цинну было плевать. Он стоял позади своего патрона, готовый пустить в ход оружие, если придётся. Три десятка крепких рабов и клиентов Флакка образовали вокруг него и самнита сплоченную группу.

Пока шла ругань, пока сыпались взаимные оскорбления через толпу своих сторонников прошел консул Гней Октавий, также окруженный ликторами и ближайшими сторонниками. Когда обеих высших магистратов Республики разделяло шагов десять, Гней Октавий крикнул:

— Граждане нельзя сейчас принимать закон Сульпиция! Обстановка и так накалена! На юге и востоке Италии против нас всё ещё сражаются мятежники! Проконсул Корнелий Сулла вступил в опаснейшую и тяжелую войну с Митридатом! Мы не можем ударить ему в спину! Это было бы бесчестно не только по отношению к Сулле, но и к нашим доблестным легионам! Необходимо любой ценой сохранить гражданское согласие! Предупреждаю... Принятие законов Сульпиция только подорвёт шаткий мир и порядок!

— Это тебе твои амулеты нашептали?! – заорал Цинна. – Или какая-нибудь гадалка с рынка? Закон должен быть принят, а Сулла отныне объявлен врагом отечества! Вперёд граждане! Я консул, обличенный всей полнотой власти! Прорвёмся на голосование!

Снова поднялся ужасающий шум. Толпа ревела и неистовствовала. Кто-то рванулся вперёд на оцепление. В ход пошли кулаки. И вот, мгновение спустя сам Цинна и все, кто были с ним с воплями ринулись на прорыв.

Но сторонники Гнея Октавия стойко держались. Драка на кулаках очень быстро переросла в кровавое побоище. У людей из противоборствующих партий оказались под плащами и ножи и дубинки и мечи. С обеих сторон в оппонентов полетели камни и кирпичи. Крики боли и ярости вплелись в общий рёв и шум озверевшей толпы.

— Надо проложить для Цинны путь! – заорал Флакк.

Его группа во главе с Элатием начала наступать. В первые секунды удалось сбить с ног троих из оцепления, но с той стороны толпа была не меньшей и напирала с таким же упорством. В этой ужасной тесноте было ни размахнуться. Вот почему Элатий для себя и остальных людей Флакка подобрал короткие мечи. Ими было весьма удобно колоть и вспарывать противникам животы.

Упавших затоптали насмерть, расширили брешь, пробившись через вражеские ряды на несколько шагов, но развить наступление не удалось. Сторонники Гнея Октавия отчаянно давили всей массой. У некоторых в руках появились большие аргивские щиты, что давало им серьезное преимущество в схватке.

— Нам не прорваться! – крикнул Элатий, раздавая удары направо и налево. Он рассек чью-то глотку, но на место харкающего кровью человека протиснулся рослый римлянин в кожаной тунике и со скуттумом. В другой его руке был гладиус. Судя по тому, как этот мужчина двигался, защищался и наносил удары, он служил когда то в легионе. И таких ветеранов в отставке оказалось в толпе немало.

Марий Флакк крикнул, что нужно обойти заслон справа и слева по соседним улочкам. Туда немедленно были направлены группы, но их везде поджидали и перехватывали. Лишь одной во главе с Марком Серторием удалось прорваться возле базилики Фульвия, ближе всего к Комициям, но возле Святилища Венеры Клоакины эти храбрецы столкнулись с вооруженными в полном боевом облачении легионерами.

Элатий отразил выпад ветерана и чуть поддался назад, делая вид, что пошатнулся. Римлянин, разгоряченный схваткой купился на этот обман и рванулся вперёд, чтобы добить противника. Он приоткрылся, лишь на мгновение. Но этого Элатию было достаточно. Его меч вонзился в правый бок римлянина. Надо отдать ветерану должное, в последнее мгновение он изменил положение тела и меч гладитора вошел неглубоко. Но боец, всё же выбыл из строя. Он выронил меч и упал на одно колено. Элатий пронзил глаз ещё одному противнику, стоявшему за спиной ветерана и совершенно растерявшемуся, кода его товарищ получил рану. Толпа защитников дрогнула. Тут и там в их стою появились бреши.

— Вперёд! – заорал Марий Флакк, глазом опытного военноначальника мгновенно узрев возможность склонить чашу весов в свою пользу.

Сторонники Цинны усилили натиск. Оцепление дрогнуло, по рядам защитников прошла волна неуверенности и страха. Но тут с разных концов Форума донесся пронзительный звук военных рожков. Марий Флакк ни с чем не смог бы спутать сигнал легиона к началу атаки.

Видя, как всё опасно для него сложилось, Гней Октавий направил против своего коллеги по консулату гарнизон Рима. Солдаты появились на Туской улице и пройдя мимо базилики Семпрония напали на популяров с юга. Другой отряд легионеров теснил людей Марк Сертория, наступая со стороны базилики Фульвия и от самой курии Гостилия. Затем и от храма Конкордии, огибая Ростру направилось не меньше трёх когорт. Солдатам был отдан чёткий приказ и они без колебаний пустили в ход оружие. В толпу полетели пилумы, а затем плотные ряды легионеров, образовав стену из щитов начали давить и теснить людей. Сторонники Цинны, обливаясь кровью, с проклятиями начали повсюду отступать. Цинна видя всё это, пришёл в ярость. Для него на скорую руку была сооружена из бочек трибуна. Консул взобрался на самый верх. Волосы его с правой стороны слиплись от крови. Используя медный рупор в форме бычьей головы, он закричал:

— Граждане Рима, решается ваша судьба! Не позвольте затоптать вашу свободу! Нам нужна поддержка! Бейтесь против тирании! Я обращаюсь и к рабам! Среди вас немало отважных мужчин! Все кто выступят на нашей стороне получат свободу! Заявляю это как консул! Как первое лицо Республики! Италики: самниты и луканцы, калабрийцы и брутии бейтесь за ваши права! Сейчас ваш шанс завоевать для себя равенство с гражданами Рима!

Толпа, до этого пятившаяся, уже начавшая поддаваться панике, после слов Цинны вновь отозвалась неистовым ревом. Плебеи, многие до этого лишь наблюдавшие за тем, что происходит на Форуме, теперь разом все ринулись вперёд. В наступающих солдат полетели камни. Несколько человек упали, обливаясь кровью. Бешеная атака черни поначалу имела успех, но легионеры, лучше вооруженные и защищенные, привыкшие к изменчивым превратностям сражений быстро пришли в себя. Наступление сторонников Цинны вновь, было сначала остановлено, а затем их начали теснить повсеместно.

— Нужно вырываться из кольца! – крикнул Элатий, продолжая ожесточенно делать выпады и отражать удары. – Вон там... Улица ещё свободна! За мной господин!

— А как же Цинна? – вскричал Марий Флакк, озираясь в ярости и отчаянии.

— О нем позаботятся его друзья. Нам нужно уходить. Этот бой нам не выиграть!

Флакк вынужден был согласиться с самнитом. И тут, сквозь шум сражения до него донесся знакомый голос. Он обернулся и увидел Лентулу. Последний был при полном вооружении. На поясе белая перявизь. Громко крича и сыпля проклятиями, он строил солдат в конце одной из боковых улочек.

Двух легатов - Мария Флакка и Лентулу связывало не только родство (их жены были родными сестрами), но и давняя взаимная ненависть. Увидев соперника, да ещё облаченного в доспехи с регалиями командира легиона, Флакк просто озверел. Он вырвал из груди ближайшего, лежавшего на мостовой трупа пилум и метнул его в Лентулу. Один из легионеров заметив это, прикрыл командира щитом. Наконечник метательного копья со звоном ударил в умбон и пилум отлетел в сторону. Лентула обернулся. Лицо его исказилось от ярости и побледнело, глаза же пылали, как расклеенные угли.

— Убить... - донеслось до Элатия.

Он кинулся к Марию Флакку и схватив его за плечо, потащил прочь в какой-то малоприметный боковой проулок.

— Бежим, господин!

Рядом ударили два пилума, расщепив верхушку забора. Молодой легионер, не старше должно быть двадцати лет попытался задержать беглецов, но Элатий пронзил ему шею мечом. Потом, было бегство по кривым улочкам, скоротечные схватки с какими-то оборванцами, державшими уже непонятно чью сторону, а возможно и не державшими вовсе, а решившим просто поживиться в хаосе, охватившим Рим в этот день.

* * *

Сабина отпустила опустошенного Амиларика и шумно вздохнув, упала спиной на ложе. Парень доставил ей определенное удовольствие, но скорее разогрел ее аппетит, нежели удовлетворил. Она собралась было позвать ещё пару рабов, но тут в покои вбежала служанка-нумидийка.

— Госпожа, в городе сражение!

— Что?! – Сабина приподнялась.

— Началось на Форуме! Сейчас убийства по всему городу! – продолжала кричать нумидийка. - Много солдат..., господа вооружают своих рабов!

— О Юпитер, милостивый, мой Квинт на Форуме! – Сабина вскочила. – Помоги мне одеться! Живее! Где Дамилар?

— Я здесь, госпожа, - раздался голос галла-раба из-за занавески, закрывавшей вход в спальню.

— Найди Феста! Пусть вооружит всех наших людей! – приказала Сабина. – Шестеро останутся охранять, остальные на Форум! Нужно помочь моему мужу!