Что такое третий курс, когда ты учишься в меде? Вечеринки, друзья, парни, сессии, редкие поездки к родителям. Да. Но еще это долги по учебе, ускользающая стипендия, драма в отношениях, отсутствие денег, и не приятные разговоры с арендатором. Так это и началось.

Начиналась зима, пусть даже и поздняя в этих краях, и Катя каким — то чудом смогла закрыть сессию. Однако, бюджетного места ей в будущем полугодии точно не видать. Как и стипендии. Отчаянно не хотелось просить денег у родителей, ведь попробовав жить самостоятельно, вкусив первые глотки свободы, возвращаться под крыло родных горько. Однако одно дело шмотки, вечеринки, и спортзал, и совсем другое выживание и квартира, которую с таким трудом получилось найти и весьма дешево снять. Вот и стала все чаще, к зиме, наведываться хозяйка квартиры, бабуля советской эпохи, по-своему хорошая, но все менее довольная задержками квартплаты. Но не смотря на неодобрительный взгляд, старушенция давала время собрать деньги. По крайней мере до тех пор.

И вот, однажды, вместе с первыми заморозками, в дверь Кати позвонил сын владелицы квартиры. Она пару раз сталкивалась с ним на лестничной площадке, но не знала кто он до сего дня.

— Привет, Катя, да? — Грузный мужчина, немного полный, с редеющими волосами, на пару голов выше Катиных метр пятьдесят семь, выглядел на тридцать с чем-то, но при этом мялся и был не в своей тарелке как минимум на половину своего возраста.

— Да, здравствуйте. — она спокойно посмотрела ему в лицо, но дверь до конца не открыла.

— Я Вла... То есть Владимир. Сын Валерии Константиновны. Можно войти?

— Да? Я и не знала, что она одна живет. А вы на счет чего? — Катя чуть отошла назад, но дверь так и не распахнула, хоть мужчина явно и почувствовал себя увереннее.

— Это на счет аренды. Так я войду?

— Да, конечно. Впустив Владимира в коридор, в свете старого желтого абажура Катя заметила, что он даже выше чем сразу показался, по крайней мере выше её, но из-за сутулости это было не совсем видно. Мужчина был одет по-домашнему, поношенные брюки, толстовка, домашние тапочки. Почему-то именно тапочки заставили Катю расслабится, и думать, что разговор будет не слишком серьезный.

— Так вот, мама понимает, что у вас... Тебя последнее время трудности с деньгами, поэтому она не откладывает как может.

— Да, но я ведь оплатила за все месяцы, и за этот до конца года отдам, точно.

— Да, да, но вот такое дело, как вы знаете отопительный сезон начался, и коммуналку пересчитали, так что мама не стала сразу все считать, ждала, когда у вас ситуация выправится. Но, похоже, у тебя все по-прежнему. Так что вот столько тебе надо заплатить до середины января. — он положил квитанцию на обувную полку. — Это, конечно, по мимо квартплаты.

Катя мельком глянула в квитанцию. Глаза забегали. Не так чтобы очень много, но... У кого? Ксюха? Нет, она на новогодние родным набрала. Выйти еще на смену?... Или у Андрея?..

Заметив, как замешалась Катя, Владимир подошел к ней близко, смотря снизу-вверх, как будто пытался заглянуть в вырез скромного декольте кофты.

— Ты знаешь... А я ведь мог бы тебе помочь. Ну, то есть не занять, но... — Катя вдруг словно проснувшись, заметила, как он близко, с удивлением подняв голову она посмотрела на него растерянно. — Вы можете попросить Валерию Константиновну еще подождать?

— Нет, нееет... — Мужчина как-то странно улыбнулся. — Я могу бы прийти к тебе, как ни будь, на вечерок, посидели бы вместе. А я бы матери передал свои деньги, как будто от тебя.

— Ну... Я все равно что-то не понимаю. Как-то это...

У Владимира словно блеснуло что-то в глазах.

— Ой, слышь, не строй из себя. То, что мать глухая почти не значит, что я не слышу через пол как ты стонешь тут с этими. А то строит тут из себя умницу, недотрогу. Короче, к 15 января. А там сама смотри.

Катя застыла стиснув губы, не в силах пошевелиться или что-то сказать. Владимир поспешно ушел, прикрыв за собой дверь.

Шло время, подходили праздники. Катя взяла еще смены на себя, что было легко, учитывая праздники, и к январю собрала квартплату... Но вот на ту квитанцию, денег никак собрать не получалось. У родителей, как она поняла, тоже сейчас не простой период, и занимать она никак не могла. Последней надеждой оставался Андрей. Но, когда она наконец решилась позвонить, узнала, что стипендию он давно тоже не получает, а те что ему прислали деньги он уже давно отдал в общак, на празднование нового года. Терзаемая плохими предчувствиями, Катя постаралась убедить себя в том, что Влад её просто пытался развести, и нет никакой задолженности.

Прошел новый год, побыв дома с родителями Катя почти забыла про тот неприятный разговор. Однако, когда после праздничных выходных она приехала на квартиру, под дверью оказалась записка, с точно такой же квитанцией. Записка написана Валерией Константиновной, сомнений быть не может. Катя позвонила подруге, коллегам с работы, снова Андрею, пытаясь перезанять несколько тысяч до конца месяца. Но, то ли все еще не отошли от празднований, то ли Катя слишком стеснялась прямо попросить денег, но успехом это не закончилось. В конце концов, она снова подумала попросить на время у родителей. Но тут вспомнила что они еще не знают, что она вылетела с бюджета. Посидев еще час в раздумьях, она загрузила на телефон приложение «Одноклассники», и там нашла контакт, добавившийся ей в друзья через неделю после того как к ней приходил Владимир. Она написала всего пару фраз. «Хорошо, давайте сделаем как вы говорили. Но только один раз».

Он пришел тем же вечером. В свободных трико, майке — гимнастке, и теплом махровом халате. Слабо представляя себе, как это будет, Катя заранее помылась, и надела свежие, голубые, трусики танга, свободную футболку и домашние брюки от пижамы. Длинные волосы вымыла, но не стала заплетать, как обычно, в косу, а стянула белые, на половину выкрашенные рыжим, пряди резинкой. Открыв Владу дверь она чуть отшатнулась, на его лице играла почти хищная улыбка.

— Проходи. Чая?

— Угу. А? Не, не, у тебя сок есть?

— Только минералка и газировка, но она, наверное, уже без газа.

— Ну, давай сладкого чего ни будь. — он уже раздевал её глазами, и проследовал за ней на кухню.

Пока она доставала напитки и разливала их по кружкам, Влад подошел к ней сзади, обнял за талию, прижался... Она почувствовала что у него уже встал, потому как он стал через одежу теперь им о её зад.

— У тебя есть таблетки какие? Или еще там че. Хочу в тебя кончить. — его руки стали ощупывать её живот, затем грудь через плотную футболку. Тяжелое дыхание сопело прям над ухом. Катя сделала несколько больших глотков, поставила пустую кружку.

— Ничего что мы на первом этаже? В комнате давай уже. У меня только презервативы.

— Ну ладно... Но в рот без него, поняла?

Они прошли в комнату, где она спала. Зашторенные окна, полуторная диван-кровать, заправленная грубым пледом, ростовое зеркало на против, стулья с вещами, не большой шкафчик. Когда они вошли, он догнал её по середине комнаты, прижался со спины, опустил тяжелый подбородок ей на голову... Руками стал уже без стеснения, без компромиссов лапать её тело, засовывал руки и пальцы то под футболку, в брюки, ей в рот... В какой — то момент он развернул её, не выпуская из объятий, чтобы она увидела себя в зеркале. Нет, чтобы она увидела себя в его руках.

— Одень очки... Хмм... Хочу, чтобы ты была в них.

Катя подошла с стулу, на котором висела её сумка, достала из нее чехол с обычными, прямоугольными очками в тонкой оправе. Повернувшись она увидела его, стоящим все там же, по среди комнаты, но со спущенными до колен штанами и трусами. Его налившийся кровью член свисал вниз, частично скрытый густыми волосами.

— Снимай футболку, штаны. И давай сюда.

Чуть поколебавшись, подрагивая, Катя подчинилась. Она стояла перед ним в одних трусиках и очках. Ей бы показалась это даже смешным,

сюром, фарсом, если бы не происходило с ней. Здесь и сейчас.

Подойдя к нему она снова очутилась в его руках. Он взял её за шею, чуть притянул к себе и грубо стал целовать в губы, неумело толкая язык ей в рот, играясь с её языком. Другой рукой сначала прижал к себе, сильно стиснув ягодицу, затем опустил обе руки на груди и стал жадно их мять, словно игрушечные. Маленькие нежные холмики, немногим больше первого размера, растягивались, сжимались, просто мялись в его руках, заставляя её вздрагивать и поскуливать от резкой боли. Его же это завело так, что скоро влажна головка уперлась ей в живот. Он заметил это, и снова оскалился:

— Давай, сучка, на колени. Покажи, как ты это делаешь.

Опустившись на колени, она почувствовала, как он сдернул с волос резинку, и сгреб в охапку её волосы. Не успела она взять член в руку, как он стал притягивать её к нему, приговаривая: «Соси, соси блять». Желая чтобы это быстрее закончилось, Катя обхватила головку члена губами, втянула в рот, почувствовала на языке солоноватый привкус. Член был сантиметров пятнадцать длиной, но из-за волос и нависающего живота казался меньше. Тем не менее, его настойчивые руки явно хотели чтобы она сосала его весь. Она открыла рот шире, чтобы не задевать член зубами, пока Влад отчаянно пытался снова и снова насадить её на член, натягивая за волосы, притягивая к своему лобку, волосы которого снова и снова утыкались ей в нос и глаза. В какой-то момент, зажмурившись и продолжая отсасывать член соседа, ей показалось что она увидела какую-то вспышку. Раз, потом еще раз. Она попыталась отстранится и посмотреть, но тяжелая ладонь снова прижала её к паху.

— Так, давай на койку, попробуем по-другому. — Влад тебя словно изменился, он уже не мялся, и не выглядел таким тщедушным. Но Катя бы не сказала, что таким он ей больше нравился. Она легла на постель, немного разведя ноги, и чуть приподняла попу, пытаясь снять трусики, но он её остановил.

— Ща, еще успеем, их какая шустрая.

Он присел на нее, разведя ноги, принялся трогать, сжимать, тискать груди и соски, чуть схватил за шею, немного придержал, слегка душа, запихнул пару пальцев ей в рот, словно пробуя на глубину.

— Вот так, да, так нормально.

После чего присел ближе к её лицу, и погрузив член в рот почти улегся на нее, став сначала медленно, затем быстрее, и быстрее трахать в рот. Катя как могу старалась сдерживать кашель и слюну, заполнявшую рот, но вскоре все равно стала давиться и издавать чавкающие, влажные звуки ртом... Она потеряла счет времени, как он наконец кончил, заполнив семенем ей рот... Она попыталась подняться, но он все еще сидел на ней, и в руках у него был... Телефон.

— Ч... Чего ты.

— Успокойся. Это чтобы ты глупостей не делала, и никто ничего не узнал. Так? А ты глотай давай.

Смотря как он фотографирует её раскрасневшееся лицо, голую грудь, следы спермы на губах, ей захотелось плакать, но она сдержалась, и проглотила сперму. Вкус был горько сладким. Резко затошнило.

— Ну вот... А теперь я тебе вставлю, и можно считать твои долги оплаченными.

Она молча закрыла глаза, еще раз сглотнула. Он поднялся с нее, перевернул, как куклу, на живот, и быстро стянул трусики.

— Бля... Вот это жопа... Под джинсами конечно интересно смотрелось, но я не думал, что такая.

Шлеп! Он резко ударил ладонью по ягодице. Шлеп! По другой. Катя съёжилась, ожидая еще, но Влад стал гладить её, мять и тянуть в стороны.

— Ну давай, где там твои резинки.

Она быстро поднялась к шкафу, открыла дверцу, подняла стопку простыней и достала пару «котексов», положила на постель.

— Че стоишь, давай, на постель, раком.

Подождав с пол минуты пока Владислав разбирается с презервативом, она снова встала как он захотел. Но тут снова произошла заминка. Стоя на четвереньках, Катина попка была слишком низко, чтобы он смог комфортно войти в её вагину. Пока он крутился и так и сяк, Катин телефон зазвонил.

— Только быстро. Если что ты не дома или занята.

— Привет. Что хочу?

— Привет кис, я тут короч долг забрал, так что монета есть). Тебе ж вроде нужно там куда то было. А если нет, то го ко мне, пока каникулы еще поняшимся).

Катя замерла, не зная что сказать. В ней перемешалось возбуждение, горечь, обида, страх, унижение. Она сбросила вызов и выключила телефон.

— Все уже? Ну кароче похер с раком, так давай.

С этими словами Влад положил её на спину, развел стройные ноги в стороны, провел теплыми руками по телу, усыпанному родинками, опустив руки до киски, тщательно выбритой на праздниках, но сейчас уже покрывшейся жестким пушком. Он растянул внешние губы в стороны, раскрывая её. Завороженный он изучал Катину промежность, потом облизал пару пальцев, и на пробу вставил в нее, поерзал. Казалось, удовлетворенный результатом, он направил в нее член, плавно опускаясь на неё сверху.

— Ухх... Умммх... — Катя не смогла сдержать стона, но не столько от члена в вагине, сколько от того что тяжелое тело вдавило её в койку. Впрочем, он понял это по-своему.

— Да... Да шлюшка, кайфуй... Ых. — Влад с пыхтеньем начал двигать массивным задом вверх-вниз, плотно заполняя членом писю. Он пытался двигаться быстрее, но движения получались все равно редкие, но мощные. Не будь она придавлена его грудью она, наверное, при каждой фикции соскальзывала с него. Он, меж тем явно вошел во вкус. Толчки обрели какой никакой ритм, и даже Катя стала получать что-то, похожее на удовольствие. Он поднял её ноги выше, так что стопы торчали вверх, и продолжал иметь свою юную квартирантку, на которую положил глаз еще в прошлом году. Койка начала угрожающе поскрипывать под его движениями, и в конце концов он остановился.

— Так, давай ты теперь наверх. Ток пососи его еще сначала.

Катя с трудом поднялась с постели, чувствовала себя тяжелее, чем после самой жаркой тренировке в зале. Собрав растрепавшиеся повсюду волосы, она присела у него межу ног, когда он присел на край кровати. Придерживая член рукой, она засунула его за щеку, быстро двигая головой и языком, думая про себя, когда же он наконец кончит. Мужчина явно оценил её пыл, положил ладонь на затылок, рывками насаживая на член... Пока наконец не задышал чаще.

— Да... Да сука соси... Уххх... Ааа да.

Он охватил её голову, и сильно прижал к члену, заполняя тесный ротик членом и спермой...

Кате пришлось сглатывать её вместе со слюной, потому как отпускать её он не торопился даже через пол минуты. Когда, наконец, рука исчезла с её затылка, она снова его увидела с телефоном в руке.

— Да не ссы... Это чтобы у тебя не было всяких приколов, вроде ментовки, или этих ваших шлюших разводов.

Он поднялся, роняя остатки спермы и её слюны на ковер.

— Ладно, я пошел. Долг оплачу. А тут ничего не было.

Он на ходу оделся и ушел. Катя поднялась, тыльной стороной ладони вытерла губы. Подняла трусики, повернулась к зеркалу. Коленки были красные, на одном ссадина от елозиния по ковру. На теле местами синяки. Внутренняя сторона бедер влажная от выделений. В волосах местами следы чего — то... Похоже, что спермы. Она включила телефон. Смахнула пропущенные от мамы и него. Сделала селфи. И пошла в ванную.

Продолжение есть, если будет интерес выложу.