Костя уже пять лет после окончания университета трудился в рядах офисного планктона одной крупной фирмы, занимающейся всем подряд, и чем попало. Для определения его статуса есть еще много синонимов — белый воротничок, например, или канцелярская крыса, козявка приказная, посадский людишко, подьячий, мыдло, криветко. Но почти все эти определения несут в себе неприятную эмоциональную окраску.

Он же предпочитал называть себя нейтрально, «офисный работник». За карьерой не гнался, в коалиции не вступал. Этакий ленивый философ. Работа в женском коллективе к тому обязывала: пять по-своему прекрасных «особей» женского пола, настраивали на философский лад. И каждая из них давно была им изучена и классифицирована.

Вот, взять, хотя бы, Элку. Карьеристка. Ей тридцатник, мужа нет, нет и любовника, ей просто некогда. Даже зверька вроде собаки, и то нет. К работе она относится маниакально, приходя раньше всех и засиживаясь допоздна. Редкое свободное время заполняет фитнесом, и фигура у нее подтянутая, спортивная. Красотка.

С сексом у нее... это скорее всего, ежевечернее разглядывание и поглаживание себя голой перед зеркалом, в поисках недостатков. И мастурбация перед сном, купленным специально для этого жутко навороченным вибратором, с кнопками и лампочками. Настоящий член для нее, недоступная экзотика, которая почему-то не продается в секс-шопе. Ее вводит в ступор, что для того, чтобы им обладать, надо приложить определенные усилия. Ей же некогда.

Наташка. Озабоченная. В свои двадцать пять у нее есть четкие цели, где и как она проведет остаток жизни. Но с кем, она так пока и не определилась. Наташка всегда присутствует на корпоративах во всеоружии, а уж если речь идет о чем-то глобальном, вроде празднования нового года, она будет готовиться к нему, как к собственной свадьбе, за полгода планируя что надеть, подкачивая пресс и внутреннюю поверхность бедра.

Не заметить ее бездонные декольте и торчащие резинки чулок посто невозможно. Секс — то же, что и у Элки, с вариациями. Периодически, с живым членом, без обязательств.

Дальше Маринка. Несчастная. С утра угрюма и неразговорчива, прячется за монитором от посторонних глаз. В понедельник «не влезай — убьет». Впрочем, к пятнице ее настроение постепенно улучшается, в предвкушении выходных, тогда с ней можно и поболтать. Ей просто надо сменить работу.

Маринка живет одна, отсюда и «хронический недотрах», но поисками принца, в отличии от Наташки, она не занимается, предпочитая вяло плыть по течению. По вечерам скорее всего жесткая мастурбация до изнеможения, со сквиртом. Возможно даже большим тепличным огурцом, с кокетливо надетым на него презервативом. Весьма вероятно, что огурец бывает и в анале. В тихом омуте, как говорится...

Светка. Параноик. Настоящая блондинка. Нордический тип, но не характер. Перед тем, как отправить мыло зовет всех к своему компьютеру для проверки орфографии. Если вы вместе работаете над каким-либо проектом, Светка вынет из вас всю душу из-за пятиминутного опоздания. А если НикНик не в настроении и вместо «доброе утро, Светлана, как выходные?» просто поздоровался, она будет плакать в туалете до обеда, предвкушая скорое увольнение.

Хотя она не замужем, с сексом у нее все в порядке, инфа сто процентов. Кто-то постоянно ее потрахивает, забирая с работы на красивой и дорогой машинке. Все розовые места тщательно выбриты, душ до и после. Белые простыни и влажные салфетки. Кончая, пищит, как мышка. Костя слышал, как она это демонстрировала девчонкам, укушавшись шампанским на корпоративе.

И последний тип — Настя. Она классная. Своя и простая. Она всегда прикроет, если проспишь или стоишь в пробке. Настена никогда не будет манерно ковырять салат, рассуждая об углеводах. Иногда она так смачно матерится, что невозможно представить, что это говорит такая милая девушка. Ей можно поручить что-то и забыть, потому что она отвечает за свои слова и действия. Секс... хотелось бы знать, какой он с ней. Почему-то слово «мастурбация» совсем не вяжется с ее обликом. Но постоянного друга у нее точно нет, за такое время он обязательно бы себя обнаружил.

Подводя итог, можно сказать, что все девчонки его отдела одинокие, хотят секса, и добиваются его, каждая своим способом. Ну и, кроме Светки, ни у кого из них до сих пор так ничего и не получилось.

Конечно, у Кости с ними ничего не было. Разве что только в мечтах. А уж недостатком воображения он не страдал, представлял даже и групповушки. Но Настену он с собой туда не брал, из-за трепетного к ней отношения. В жизни он не раз подкатывал к ней с завуалированными предложениями, но тщетно, она не проявляла к нему никакого романтического интереса. Оставалось только вздыхать и заниматься самокопанием.

Так получилось, что однажды устоявшиеся отношения в офисе переросли в... кое-что другое. Не сразу, но изменения нарастали, как снежный ком. Всему виной была Костина усталость от рутины, и его несдержанность на язык.

Карьеристка.

— Костик, ты чего это сегодня, ни свет ни заря?

Элка, как всегда была на рабочем месте раньше всех.

— Соскучился по тебе.

— Не смешно.

Она помолчала, и закончив наводить марафет, поинтересовалась:

— А ты бы хотел... это... Я тебе нравлюсь? — Она так и не решилась спросить прямо, «ты бы меня трахнул?»

Костю ее вопрос не смутил. Они все периодически этим интересовались, как будто у них между собой было соревнование «кто всех краше и милее». Да так и было, наверное. За неимением другого арбитра, они обращались к нему, как единственному мужчине в отделе. И он никому не отказывал, ему нравились все.

— Нравишься, Эля. И... секс с тобой, наверное, замечательный. — «Остапа несло».

Эля уставилась на него, поморгала, как птица, и, наконец, протянула:

— Сме-е-ело, Костик! Тебе это, правда, интересно?

Сегодня у девчонок на перекуре будет остренькая тема для сплетен. Костя решил подлить масла в огонь, скучно же.

— Очень. Как представлю... так в жар бросает.

— Нет, ты что, издеваешься? Смеешься надо мной?

Ей вдруг нестерпимо захотелось трахнуть его, прямо здесь, в офисе.

— Ни в коем случае, я совершенно серьезно говорю.

Эля кашлянув, опустила глаза, и стала рыться в бумагах, то ли пытаясь скрыть смущение, то ли обдумывая, как ответить. Разговор прервался из-за впорхнувшей в кабинет Светки.

— Привет труженикам!

Эля только кивнула, а Костя ограничился поднятием руки. Светка демонстративно принюхалась, и сообщила:

— Пахнет скандалом! Нет, даже уже воняет. Что случилось?

— С чего ты взяла? Сидим с Костей, никого не трогаем...

— У тебя лицо, как будто ты на ковре у НикНика побывала, и он тебя там...

Она показала, что с ней делал НикНик, свернув колечком пальцы на левой руке и потыкав туда указательным пальцем правой.

— А ты, Костик, веселишься по этому поводу.

Эля раздосадовано буркнула:

— Не говори ерунды, начальства и нет еще.

Светка отстала. Эля посмотрела на Костю, закатила глаза и снова уткнулась в бумаги. Пришла Озабоченная, потом Несчастная, и, наконец, Настена. Костя, улыбаясь, проводил взглядом ее виляющую попку, и снова уткнулся в изучение статистики, прибывшей к нему одновременно с визитом толстой Катьки из маркетинга.

Никаких подозрительных разговоров, затихающих при его появлении, никаких изучающих взглядов в течении дня, Костя так и не заметил. Карьеристка хранила стойкое молчание, и была задумчива, как никогда. Вечером стало понятно почему.

Только он завел свою «Фиесту», как на переднее сидение шмыгнула Эля, и пригнувшись, поторопила:

— Поезжай, поезжай!

— Куда?

Эля нетерпеливо посмотрела на него снизу вверх.

— А куда ты хочешь? Я бы предпочла к себе.

— Так тебя до дома довезти, что ли? А твоя машина где? И чего ты прячешься-то?

Он, замотавшись, начисто забыл об утреннем разговоре, и был искренне удивлен таким поведением Карьеристки.

— Костик, я была о тебе лучшего мнения! Ну, что ты как маленький? Мы с тобой едем ко мне. Ты же хотел?

Костя чуть не брякнул «я же пошутил», но вовремя прикусил язык. Крутя руль дрожащими от жарких мыслей и видений руками, он выехал со стоянки и влился в поток машин. Куда ехать Костя знал, адреса сотрудников не были секретом. Пятнадцать минут, если повезет проскочить без пробок.

Всю дорогу молчали, Эля смотрела в окно, внешне спокойная, но ее молчание говорило само за себя. Нервничала. Не выдержав, накинулась на него:

— Ну, что ты все молчишь? Я же переживаю, волнуюсь, а он..!

— А что говорить-то?

Костя и сам нервничал. Он вспомнил, слегка переделав, одну мудрую пословицу: «не ебись где работаешь, не работай где ебешься». К его ситуации это изречение подходило как нельзя лучше. Ведь все откроется, рано или поздно...

— Не вздумай кому-нибудь об этом рассказать. Я тебя убью!

— Ты читаешь мои мысли. Чаю хоть нальешь? Я есть хочу. У меня дома ужин, макароны.

Костя хотел повеселить Элю, сказав о макаронах голосом Василия Алибабаевича, но та никак на это не отреагировала.

— Не переживай. Я тебя накормлю. И напою. И... все у нас будет.

И накормила, и напоила. Да так, что Костю потянуло в сон. Болтали о всякой ерунде, о работе. Пока он ел, Эля накачивала себя вином, чтобы «снять напряжение». А когда она дошла до кондиции, стала приставать с нескромными вопросами:

— Тебе кто у нас больше всех нравится?

Смотря в ее заблестевшие глаза, Костя «честно» ответил:

— Вы мне все нравитесь. Каждая по-своему.

— Но ни с кем еще у тебя не было? Так?

Он кивнул. Эля положила руку на стол, словно приглашая Костю накрыть ее своей ладонью. Что он и сделал.

— Я сто раз за день передумывала, веришь? То да, то нет. Но...

— Давно не было секса?

Эля вздохнула и робко шевельнула большим пальцем, сжав Костин мизинец. Он шевельнул пальцами в ответ. Развернув ладонь, она обхватила его запястье, придвинулась, прикрыла глаза и вытянула губы. Пришлось встать рядом, чтобы дотянуться до ее губ.

Поцелуй получился недолгим, но Костя успел почувствовать и вспомнить это забытое ощущение. От Эли пахло вином и косметикой, как от одной однокурсницы, которая на чьем-то дне рождения добилась-таки, своего. Костя ее трахнул. Алкоголь и девушка, поддавшаяся своей похоти, с диким желанием унять зуд в промежности, букет еще тот.

Эля нетерпеливо развернула его и подталкивая, отконвоировала в спальню.

— К черту душ! Потом. Нет сил терпеть, я еще на работе потекла, два раза прокладку меняла. Раздевайся.

Она первая скинула одежду и легла, приняв позу, которая, по ее мнению, подчеркивала ее красоту. Легла на бок, подогнув ногу и выпятив попку, отчего та казалась гораздо больше и аппетитнее. На счет того, что она любит покрасоваться перед зеркалом, Костя не ошибся, Эля знала свои сильные стороны. А Косте дополнительной стимуляции не потребовалось, от такого вида у кого хочешь встанет. Он лег сзади, положил руку ей на бедро и член сам нашел дорогу, настолько там было мокро и горячо.

Эля тут же застонала, и закрутила попкой, хотя Костя еще не принялся за нее всерьез. Так, вставил на полшишечки. Ее трясло от возбуждения и от того что в ней сейчас настоящий член, впервые за черт знает сколько времени. Без всяких романтических прелюдий и поглаживаний Костя начал драть ее, понимая, что только это ей сейчас и нужно. Визг и стоны заметались по спальне, Костя даже стал опасаться, что заявятся бдительные соседи. Эта мысль мешала сосредоточиться на своих ощущениях, но как плюс, он мог продлить свою долбежку еще долго не кончая. Опозориться было никак нельзя.

Это можно было назвать спариванием, случкой кобелька и сучки — Эля орала во весь голос, в животном экстазе, неспособная думать ни о каких приличиях, а Костя пристроившись сзади неутомимо трудился, распахивая проход для члена все шире и шире. Он только удивлялся и довольно улыбался от такой реакции Элки, ведь его член не отличался какой-то особенной длиной или толщиной. Скорее, сказывался ее психологический настрой и изрядная доза вина.

Она подавалась навстречу, всхлипывала, вскрикивала, стонала и даже плакала. Наверное от счастья. Костя уже несколько раз чувствовал, как ее влагалище судорожно сжимается вокруг члена, но понять кончила она или нет, было невозможно из-за ее неистовых криков. Устав от однообразных движений на боку, он перевернул Элю на живот и продолжил трахать, шлепая лобком о ее крепкую подкачанную попку.

Наконец, она застонала как-то по-особенному, громко, протяжно. Выгнулась под ним и расслабилась, будто лишившись чувств. Пора было и Косте заканчивать этот секс-марафон.

— Куда? — прохрипел он от напряжения.

— В меня... — ответила она уже равнодушно, витая где-то в облаках.

У него даже закатились глаза от перевозбуждения, пока член, расширяясь давил на стенки влагалища, выплескивая сперму. Когда его сладкая агония закончилась, он тяжело дыша, отвалился на кровать. Эля тут же устроилась у него на груди.

— Костик, ты меня прям... заебал. Ты всегда такой?

— Я сегодня постарался.

— Спасибо. Так давно уже... Я кончила три раза, это невероятно! Последний раз, вообще, что-то с чем-то.

Она к чему-то прислушалась, села, и придерживая рукой вытекающую сперму, смешно семеня побежала в ванную. Костя тут же полез шарить в тумбочке возле кровати. Надо же было проверить свои догадки. И, да, в нижнем ящике лежал здоровенный вибратор телесного цвета. На счет его навороченности он ошибся, но угадал главное. Приложил к своему животу эту резиновую дубину, тот доставал почти до ребер, и проговорил вполголоса:

— Надеюсь, ты не запихиваешь его целиком...

Помериться длиной своего члена с этим монстром не было возможности, член висел не подавая признаков жизни. Но, на вскидку, вибратор был раза в два длиннее. Спрятал игрушку, и откинулся на на спинку кровати. От такого сумасшедшего траха покалывало в боку, да и поел он неплохо, забыв, что его ждет.

Как теперь быть с Элкой? Это отношения, или еще нет? Ему ужасно не хотелось ступать на эту дорожку, терять свободу и свое дорогое ему одиночество. Костя сам себе противоречил, уже забыв, что пытался «подружиться» с Настеной.

— Ну, что, Костик, поговорим?

Эля вытираясь полотенцем зашла в комнату, и плюхнулась на кровать. Похоже, что весь хмель вышел вместе с оргазмом, она выглядела посвежевшей, и готовой продолжить.

— Как же хорошо! Ты останешься до утра? Кто меня на работу отвезет, машина же у офиса осталась.

— Эля, у нас что теперь с тобой? — Осторожно начал Костя.

— Что, что... потрахушки. Или ты там себе уже надумал чего-то? Имей в виду, я к такому не готова.

— Вот и ладно, я и сам так думаю.

— Думаешь... но не думай, что я от тебя теперь отстану.

— А если кто-то узнает?

— Как? Ты же не проболтаешься?

— Нет, конечно.

— Ну и все.

Но Костя оказался прав в своих опасениях, как и бородатый старик Сократ со своим «все тайное...»

Озабоченная.

Как оказывается, преображает женщину наличие секса! Элку все-таки, раскрутили на признание, заметив ее сытый и цветущий вид. А откуда бы еще они все узнали? Примерно неделю, в офисе все было как прежде — перемещение бумажных потоков от стола к столу и дальше в другой отдел. Короткий перекур, и снова за работу.

Костя, приезжал к Элке за это время только раз, порадовав ее еще одним забегом на длинную дистанцию. А на работе она вела себя как обычно, профессионально шифруясь, но ему все равно не раз хотелось зажать ее где-нибудь в темном уголке.

Подозрения, что все вокруг знают о их тайной связи, появились в среду. Озабоченная стала вести себя необычно любезно. Даже слишком. После перерыва, на который девчонки его почему-то не пригласили, Наташка с достоинством неся свою великолепную грудь, ну и заодно прихватив отчет, подошла к его столу.

— Костик, посмотри, тут ошибка или что-то поменялось, а я не в курсе?

И ведь не зашла сбоку, как обычно. Наклонилась через стол, выставив грудь затянутую в полупрозрачные кружева. Но он не клюнул, стараясь туда не пялиться.

Продолжение натиска не заставило себя ждать. Наташка поймала его в коридоре, когда он возвращался от НикНика и затащила в курилку. Специально, что ли вылавливала?

— Слушай...

Она присела на пластиковый стул, и словно забывшись, принялась поправлять чулок, который и так сидел идеально, туго обтягивая стройную ножку.

— Мы вот работаем вместе уже пять лет, а про тебя я ничего толком не знаю. У меня в гостях все девчонки побывали, а ты еще не нет. Может зайдешь, как-нибудь?

Костя только подивился такому грубому заходу «в лоб». Озабоченная, одно слово. Но раздумывать долго не стал.

— Отчего ж не прийти? Приду. Только нам кузнец не нужен.

— Какой... кузнец?

Костя закатил глаза. Вот, молодежь!

— Забей, это я так шучу.

— Так ты придешь? Давай в пятницу? Можно подольше посидеть, суббота выходной.

Наташка даже не сумела скрыть, для чего она его приглашает. «Подольше посидеть» звучало как «остаться до утра».

Два дня Костя пытался поймать хоть один подозрительный взгляд, но никто кроме Наташки на него не пялился. Она, прямо-таки, сверлила его взглядом, о чем-то думая своей красивой головкой. Он, честно говоря, извелся от ожидания вечера пятницы. Еще бы! Если бы НикНик устроил конкурс красоты среди работниц их компании, Наташка была бы на первом месте с большим отрывом.

И вечер пятницы настал. Встретил его Костя прижатым к кровати Наташкиными бедрами. А сверху на него смотрела грудь, большая, упругая, с бархатистой загорелой кожей, торчащими от возбуждения кнопками сосков. Она наклонилась и его лицо утонуло в мягком и теплом, Костя, наконец, убедился, что это не силикон.

Наташка явно доминировала, взяв все в свои руки. Она трахала его, а не наоборот, но Косте это только нравилось. Такого опыта у него еще не было. Правда, приходилось периодически отвлекаться, разглядывая обои на стенах, чтобы не кончить раньше времени. Голая Наташка это испытание не для слабонервных, сперма булькала и кипела, грозясь пролиться через край от перевозбуждения.

Ее бедра вот уже пятнадцать минут впечатывали Костю в кровать, а ей хоть бы что — прикрыла глаза, наслаждается, и похоже, кончать совсем не спешит.

Наташка прикусила губу, нахмурилась, замерла на мгновение, и упала на Костю, придавив его грудью. Все? Неожиданно...

— А ты выносливый, Костенька, молодец.

— Так ты кончила?

— Два раза. Первый не сильно, так, намеком. А ты нет?

— Нет, я тебя ждал...

— Ну извини. У меня все по-тихому, зато пробирает, лучше чем кокс.

— Ты что, пробовала?!

— Да нет, это я так. Рассказывали.

С Элкой ему больше понравилось. Ее бешеный темперамент как бы благодарил за удовольствие страстными криками и однозначно понятными движениями тела, а тут... От Наташки с ее открытой показной сексуальностью он ждал совсем другого.

— Подожди-ка...

Наташка замерла, сосредоточилась, Костя почувствовал, как мышцы ее влагалища стали сокращаться, устроив ему массаж по всему члену, и заорал:

— Ай, сейчас кончу!

— Давай!

Наташка сжала член еще крепче, с мечтательной улыбкой наслаждаясь толчками спермы внутри себя. Как только Костя закончил подергиваться от оргазма, она ослабила хватку, и облегченно выдохнула.

— Устаешь после этого сильно.

— Ничего себе ты... А ты не залетишь?

— Не, я предохраняюсь. Понравилось? Это мой коронный номер, все от него балдеют. Ой, прости.

— Чего?

— Ну, что я о других говорю.

— Да я все понимаю. Мы же... А кто мы?

Костя задал ей тот же вопрос, что и Элке.

— Нет, ты ответь.

— Я думаю, что это было без обязательств.

— Правильно. Мне просто хотелось проверить, такой ли ты на самом деле, как Эля гово...

Она хлопнула себя по губам и вытаращила глаза.

— Блядь! Я проболталась!

Костя рассмеялся, затрясся всем телом, и Наташкина грудь волнующе заколыхалась от его подергиваний.

— Не парься, я догадался.

— Не говори никому, а? Пожалуйста. А то ты все испортишь...

Она поняла, что опять слишком много говорит и замолчала.

— Чего это я испорчу?

— Нет, все. Не скажу. Хочешь минет, за молчание?

Костя недоверчиво уставился на нее, посмотрел на ее пухлые розовые губки и с деланным равнодушием произнес:

— Хочу. Только позже, у нас еще вся ночь впереди.

После ее провала, он рассчитывал уже не только на минет, но и на все, что не попросит. Главное, правильно подойти к вопросу.

После мастерски исполненного стриптиза, а потом и лэп дэнса, от которого у Кости совсем снесло крышу, он потребовал минет. Член просто дымился от Наташкиной возни по его телу и ее возбуждающих поглаживаний. Но долго наслаждаться ее горячим ртом и мягкими губами не получилось. Через пару минут он брызнул высоко в воздух, Наташка едва успела вытащить член изо рта. Она как завороженная наблюдала за спермой, медленно стекающей по члену и ее тонким пальцам, и качала головой.

— Все-таки, как вы мужики, просто устроены. По вам сразу понятно, кончили или нет. А у нас, поди, разбери. Я как-то с одной девчонкой познакомилась, а она оказалась лесб... Ой! Ну, бли-и-ин! Ну, что я за ду-у-у-ра!

Наташка опять сболтнула лишнего, но смеяться над ней уже было неохота, глаза слипались после таких сексуальных издевательств.

— Я же обещал, что никому, и ничего. Пойдем спать? Ты меня укатала сегодня.

Костя спал как младенец, уткнувшись в Наташкину грудь и положив руку на ее попку. Мечта!

Несчастная.

После этой ночи, Костя сам себя зауважал. С ним спала первая красавица! Кто еще может этим похвастать? Сколько мужиков виляло перед ней хвостами, пытаясь завладеть ее вниманием, но, насколько он понял, абы кому Наташка не давала. Да и ему перепало только с подачи Элки. За что ей и спасибо. Переспал? Факт. И он будет хранить это в тайне.

С понедельника наступило затишье. Никто не посягал на его член, не заигрывал, пытаясь затащить в кровать. У него сложилось впечатление, что девчонки тянули жребий, и у очередной «охотницы» просто не хватает смелости. Светка? Марина? А может Настена? А она вообще, участвует?

Гадал целую неделю. Два раза ночевал у Элки, затрахал ее до розовых слонов. А она, похоже, вошла во вкус. Ему и самому с ней нравилось, Элка просто бешеная в сексе. И благодарная. Да и вообще, оказалось, что с ней здорово проводить время. Можно поболтать о чем хочешь, помолчать, тупо пялясь в ящик. Посмеяться.

Наташка не звала, а самому напрашиваться было как-то неудобно. Даже после всего, что было, она казалась недоступной, недосягаемой и волшебной. И никто кроме нее не был в курсе, что он все знает. Ну, догадывается. Наташка так всего ему и не рассказала.

Снова пятница, и вот он, новый подкат.

— Костик, ты умеешь собирать мебель?

Господи, до чего же они не оригинальны! Можно было и поизящнее план придумать. Маринка уставилась на него, в ожидании ответа, не донеся вилку до рта.

— Э-э-э... конечно. А что?

— Тогда ты мне должен помочь. Пожалуйста. Полка икеевская, тяжелая, зараза.

Костя «взял быка за рога»:

— Сегодня.

У Элки он был только вчера, так что она еще сытая. А вот завтра она может запросто его выдернуть. Он уже начал понемногу уставать от всех этих игр в мужа на час. Эту трахни, той полку собери... Но тут же прогнал эти глупые мысли, вспомнив, чем он занимался еще месяц назад. Скука и тоска беспросветная.

— Супер, давай сегодня!

Косте показалось, что Маринка расслабилась, получив от него «да». Смешная. Кто же будет отказываться? Да и жутко интересно, ради чего они все это затеяли, надо идти до конца.

Маринка уехала с работы раньше Кости, и встретила его дома по-гайдаевски: с мокрой головой и обмотавшись полотенцем. «Отель Атлантик, двухкоечный нумер».

— Проходи, я сейчас.

И юркнула в ванную. Снова зашумела вода и грянул какой-то тяжеляк, кажется, «Кингдом Кам».

В коридоре стояла та самая полка. Делать нечего, надо хоть распаковать, пока она намывается. Походил по комнате, настраиваясь — возиться с полкой было лень, если честно. Обнаружилась интересная деталь: в квартире по всем признакам жила девчонка, все такое женское, мягкое, плюшевые игрушки, чисто, и все на своих местах. Но полки с дисками говорили об обратном. Казалось, что тут обитает подросток или мужик за сорок. Металлика, Благодарные мертвецы, Крокус, Блэк саббат...

Маринке надо не только работу менять, но и репертуар. Так и до депрессии недалеко.

Костя начал скручивать полку, и тут вышла Маринка. Обдав его ароматом свежевымытого тела, села рядом на колени как японка.

— Давай я тебе помогу.

Костя был совсем не против, Маринкин короткий халат давал возможность пялиться на ее голые коленки. Она, нарочно или нет, иногда выставляла напоказ свою небольшую грудь, наклоняясь за шурупами, и Костя краснел, как мальчик. Касания их рук, запах ее волос, засветы голого тела, привели его в состояние, когда уже хотелось бросить эту дурацкую полку, завалить Маринку прямо тут, на полу, и трахнуть. Но она вела себя совсем не так, как Элка или Наташка, никаких намеков.

Когда закончили собирать эту «Фьялкинге», она просто чмокнула его в щеку. И все.

— Спасибо тебе. Извини, мне к маме надо съездить. А я тебя даже чаем не напоила. Приходи в гости еще, если хочешь.

Костя сидел в машине и думал что ему теперь делать со своей стойкой эрекцией. Выход один, надо ехать к Элке. Маринка струсила. Не мог же он и в самом деле начать первым, это же была их игра. Получил бы пощечину, и на этом бы все закончилось.

— Алло, Эля? Можно к тебе?

— Костик! Конечно! А разве ты не...

— Собрал я уже эту полку.

Эля помолчала.

— И..?

— И я свободен до понедельника.

— Отлично! Я тебя жду. И мои дырочки тоже.

Она сказала дырочки! Множественное, бляха-муха, число, третье лицо. Это значит, она готовит кое-что необычное. Костя нажал на педаль газа и помчался на всех парах к Элке.

Карьеристка.

Но Эля не торопилась с сюрпризами — нежный поцелуй, благодарные объятия, и потащила Костю в зал.

— Рассказывай!

— Ну, во-первых, должен тебе сказать, что я в курсе того, что вы устроили какое-то соревнование. Правда, пока не понимаю, в чем оно заключается.

— Кто тебе сказал?

— Сам догадался. И у вас что-то пошло не так, из-за Несчастной.

— Кого?

— Маринки. У меня для вас всех клички есть. Карьеристка, Озабоченная, Параноик, Несчастная и... Настя.

— А с ней, что не так?

— Ну... не придумал.

— А я, значит, Озабоченная?

— Карьеристка.

— Дурак ты, Костенька. И клички твои неправильные. Ты думаешь, я на работе сижу, потому что перед начальством выслуживаюсь? А вот и нет. Дома тоска, хоть вой... вот и сбегаю на работу. Нет у меня никого. То есть, не было, до сих пор.

— Стой, что значит «не было до сих пор»? У тебя кто-то появился, но ты все равно приглашаешь меня в гости?

— Ты дважды дурак, Костик! Слепой болван. Я тоже, впрочем, не лучше... Зачем я все разболтала? Но они с меня не слезали, подкалывали все время, а когда проболталась, они и предложили на спор, что ты не откажешь никому из них, кобелина. Только Настя сразу отказалась участвовать.

— Значит я... значит у тебя ко мне... Но ты же говорила, что не готова.

— Мало ли что я говорила.

— А может это просто секс?

— Третий раз дурак. Нет, я не спорю, секс у нас с тобой замечательный...

— То есть, все ваши игры отменяются? Раз я все знаю?

— А это уж сам решай. Маринка сошла с дистанции, Светка с самого начала раздумывала участвовать или нет. У нее там любовь какая-то. А Настя... лесбиянка. Так что ей это не интересно.

Настя лесбиянка? Черт. Как же он сразу не понял? Она и правда ведет себя как пацан. Все эти похлопывания по плечу, матерится, как сапожник. Да еще серебряное кольцо на большом пальце. Костя где-то вычитал, что по этому знаку лесбиянки «находят своих». Думал что чушь. Про Настю он такого и подумать не мог, да и сейчас не очень-то верилось.

— Знаешь, Эля, мне надо все это осмыслить. Поеду я, наверное, домой.

— Жаль. Я готовилась.

Озабоченная.

По дороге его перехватила Наташка, и загадочным голосом зашептала в трубку:

— Костик, ты где?

— Домой еду.

Послышался облегченный вздох.

— Приезжай ко мне, разговор есть. Важный.

И сбросила вызов. Вот, блин, ближний свет, мотаться через весь город. Разговор еще какой-то. Но Наташке он отказать не решился. Умом понимал, что хватит, пора заканчивать эти «членопохождения», но проснувшаяся кобелиная натура не могла пройти мимо такого совершенного тела. У него же к Элке нет никаких чувств? Нет. Значит, он ничем ей не обязан. И едет он всего лишь поговорить. Хотя надежда на «продолжение» была.

Когда Наташка открыла дверь, он слегка обалдел. Ее наряд говорил о том, что Костю тут совсем не стесняются и считают за своего. Серая трикотажная футболка с рукавами и леггинсы в облипку. Все это сексуальное безобразие обтягивало тело, плотно облегая каждую складочку, как вторая кожа. А чего ей стесняться? Он все видел и трогал.

— Вижу-вижу, слюнки-то уже потекли! Пошли.

Она усадила его на диван, а сама улеглась ему на колени, положив голову прямо на вставший член. Костя поерзал, кое-как устроился, и нетерпеливо спросил:

— Что за разговор-то? Давай уже.

— Э-э-э, хотела спросить, ты когда у Элки был?

— Только что.

— Ну и?

— Мы просто поговорили, если ты про это. Про ваш спор.

— И что тебе известно?

— Только суть, без подробностей.

— И то ладно.

Костя кое-что вспомнил, и решил получить подтверждение еще и от Наташки.

— А скажи, Настя и правда, лесбиянка?

— Это она тебе такую чушь сказала? Нет, конечно. Я точно знаю, что нет.

Костя обдумал эту информацию, и возмущенно прошептал:

— значит и остальное все вранье? Только чтобы ваш дурацкий спор выиграть?

— Что она еще тебе наговорила?

— Она мне в любви признавалась!

— Что, прямо так и сказала, я тебя люблю?

— Н-нет, все как-то намеками...

— Вот видишь, опять вранье. Хочешь отомстить?

Костя, не раздумывая стал расстегивать рубашку.

— Еще один вопрос. Сколько раз у тебя с ней было?

— Четыре.

Наташка вздохнула и равнодушно произнесла:

— Четыре, значит минимум мне тоже четыре надо, штука баксов не лишняя... Ой, блядь! Да что ж такое... Опять я...

Она отвернулась и закрыла лицо руками, а Костя задумчиво проговорил:

— Так значит, Настя, все-таки лесбиянка...